Драсте (джен)

Петунья отворила дверь перед мальчиками, по-прежнему плотно сжимая губы. Со стороны она казалась совершенно заледеневшей, но тот, кто знал её чуть лучше, заметил бы блеск глаз от сдерживаемых слез, лёгкую дрожь ладоней и слишком расправленные плечи.

— Прошу вас, молодые люди, — она указала на гостиную.

Дадли как-то облегчённо уронил рюкзак на пол и с гиканьем прыгнул на диван. В его руках тут же оказался пульт от телевизора.

Петунья с огромным трудом удержалась, чтобы не прижать руку к груди — резкая боль и онемение распространялись по плечу.

"Это не инфаркт, нерв защемило", — отмахнулась она и строго посмотрела на Гарри.

— Мне тоже? — неуверенно переспросил мальчик.

— Да, — отрезала Петунья и захлопнула дверь.

Гарри примостился на краю кресла, словно побаивался сесть как следует. Петунья крепко сжала переносицу. А чего ещё ожидать от ребёнка? Они же не пускали его сюда с тех пор, как он разом взорвал новый телевизор и два торшера.

— Пульт, — Петунья вытянула руку.

Дадли захныкал, но едва разглядел лицо матери, тут же отдал.

"Ещё не всё потеряно", — с надеждой подумала Петунья.

— Итак, я слушаю.

Она переводила строгий взгляд с Дадли на Гарри и с Гарри на Дадли.

— Мам, — серьезно сказал Дадли. — Он — ненормальный. И таким, как он, нет места среди нормальных людей.

Петунья зависла. Сам того не зная, Дадли слово в слово повторил тираду Вернона, прозвучавшую в этой комнате два года назад.

— Это неправда! — воскликнул Гарри. — Я совершенно обычный. Это просто Дадли — розовая свинья. Не удивительно, что у него нет друзей, только тупые подпевалы.

— У кого ещё нет друзей! Это с таким уродом, как ты, никто не хочет дружить, и место тебе на помойке! А у меня куча друзей!

Откуда шестилетние мальчики из приличной семьи узнали все эти слова, Петунья боялась представить. Но вместе с тем в ней росло страшное понимание происходящей катастрофы. В её доме жили не два мальчика: сын и племянник, а два волчонка, стремящиеся покусать друг друга больнее. Но на стороне одного была сила и семья, а у другого — только его ненормальные штучки. Он даже выглядел младше своего возраста.

Петунья медленно осела на пол. Каждый вздох давался с трудом.

— Позвоните папе, — хрипло выдохнула она, с ужасом понимая, что вот сейчас тело предало её. — Скажите, чтобы приехал и вызвал скорую.

В глазах потемнело, и мир померк.

"Моя самая неудачная попытка воспитания", — мелькнула мысль напоследок.

* * *

Нарцисса полулежала в кресле и тяжело отдувалась. Губы упрямо кривились в довольной усмешке, и только силой воли ей удавалось удерживать невозмутимое выражение на лице.

— Так вы консультант? — спросила она у сидящей рядом Мегги. Та даже не запыхалась, только из туго затянутых кос выпала смоляная кудряшка. — И кого консультируете? И как попали в наш дом?

— Да случайность, — Мегги пожала плечами. — Помогаю вашему мужу в вопросах с магглорожденными.

— В каких вопросах? — Нарцисса приподнялась на локтях.

— Не пугайтесь так, — Мегги улыбнулась. — Просто ваш муж удивительно проницательный человек. У него отличное чутьё.

Нарцисса прикрыла глаза. Последние годы она старалась не замечать чудачества мужа. После исчезновения Лорда Люциус сделал много такого, что тот вряд ли одобрил бы. Например, протащил в Визенгамот закон, по которому маггловские медики и полицейские могли вызывать целителей и авроров, если магглы пострадали от рук волшебников. Или та его безумная идея с лагерем для грязнокровок перед Хогвартсом, где их учили Магии, её языку, куда более древнему, чем обычные заклинания.

— Это… связано с грязнокровками? — прошептала она побелевшими губами.

— Боюсь, что так, леди Малфой, — в голосе Мегги прозвенел участие. — Лорд Малфой понимает, что нельзя закрывать глаза на то, как сильно они влияют на наш мир. Нельзя их отталкивать, нужно их мягко контролировать и направлять.

— Верно, — выдохнула Нарцисса. Её мутило. — Но это наш мир.

— Больше нет, — Мегги осторожно прикоснулась к её руке. — И вы можете тоже принять участие в изменениях. Как вам идея ассоциации матерей юных волшебников? Думаю, многие мамочки поддержат вас в стремлении правильно воспитывать своих детей, особенно магглы.

Нарцисса тяжело выдохнула и обмякла.

— Благородный обморок, ну конечно, едрить её налево, — буркнула Мегги и резко махнула палочкой, вызывая домовика. — Проследите за своей хозяйкой.

Существо низко поклонилось, а Мегги подхватила свой плащ и поспешно вышла. Её ждало ещё множество дел.

* * *

Гермиона сидела в маленькой комнатке, куда её привели. Это место мало походило на прежние покои, но нравилось девочке гораздо больше.

Чуть мрачное, заставленное пустыми шкафами, с единственной узкой кроватью возле стены и вытянутым окошком от пола до потолка — словно стена треснула и её так и не починили.

Будь здесь хоть одна книжка, Гермионе не было бы даже вполовину так тоскливо.

Тихо забурчал живот.

— Госпожа голодна? — раздалось из пустоты.

Девочка подпрыгнула, испуганно озираясь.

— Кто здесь? — шепотом спросила Гермиона.

Темное нутро открытых шкафов пугающе глядело на нее.

— Лолли, — ответила пустота. — Я ваша слуга, госпожа.

Гермиона устало села на кровать.

— Ты же не убьешь меня?

— Нет, что вы, госпожа. Домовые эльфы не могут убивать, только сильно покалечить.

Гермиона хрипло усмехнулась.

— А что ты можешь, Лолли? — спросила она, просто чтобы что-то сказать.

— Я могу убирать, готовить, приносить еду, расчёсывать и заплетать волосы и следить за одеждой госпожи.

— Ты молодец, Лолли, — тоскливо протянула Гермиона.

— Госпожа голодна? Лолли принести госпоже ночной обед?

— Принеси, — тяжело вздохнула девочка. — Всё равно тут нечего делать, а я голодная.

Лолли умолкла. Наверное, отправилась за едой. Что за чудны́е невидимые слуги? Интересно, мама уже хватилась её? Когда её найдут?

Её маленькое храброе сердечко отказывалось поверить, что она осталась совсем одна.

* * *

Их было сорок восемь.

Приближенные, верные друзья и союзники, их малые дружины. Со времен войны с Гриндевальдом в домах вообще не держали дружины больше боевой пятёрки.

Свита у Лорда была меньше, а ведь он заявлял самые популярные у аристократии идеи.

А здесь… спасать маленькую маггловскую девочку. И с их последней встречи прошло восемь долгих лет. А ведь когда он её увидит, она не изменится ни на дюйм. Это для него прошли годы, а для неё — пара дней. Мерлин, он знал о ней, когда её ещё не было, когда ещё её родители не знали, что она появится на свет.

Защитный купол пошел трещинами. Сев за правым плечом речитативом читал что-то из древней магии. Волны силы расплывались в воздухе, купол вибрировал.

Бомбарда разорвала истончившуюся радужную пленку. Глухой звон прокатился над лесом и затих возле стен мощного каменного донжона.

Криво ухмыляясь, Люциус направил фестрала на башню.

* * *

— За три часа много не накопаешь, — Стен затянулся и выдохнул прямо в окно. Встречный ветер подхватил дым. У Джейн защемило сердце — как же она соскучилась по этому мудаку. — Но мы кое-что выяснили. Сейчас мои ребята едут туда. Мы следом, только чтобы забрать девочку. Остальное решится без нас.

Джейн откинулась на сиденье и прикрыла глаза.

— Детка, это последний раз, — Стен мягко сжал её ладонь. — Я это делаю ради нашего прошлого и твоей дочери. Но потом… ты знаешь, что потом.

— Знаю, — хрипло ответила Джейн. — В конце концов, я же благопристойная женщина, порядочный член общества.

Стен глухо рассмеялся и отвернулся, отпуская её руку.

— Вот-вот. Помни об этом.

* * *

С севера, со стороны пустоши, ехали маггловские машины. Пять, десять, двадцать. Люциус довольно ухмыльнулся. Не зря он понадеялся на Джейн.

Такая женщина не могла спустить каким-то Греям похищение дочери.

И хорошо, что они успели чуть раньше магглов, иначе те не прошли бы защитный купол.

Люди в крепости заволновались. Маленькие фигурки метались по донжону, на стенах появилось несколько десятков человек. Откуда-то из-под земли вылезла гигантская катапульта. В её чаше уже горел снаряд.

— Маневрируем, — прокричал Люциус. Холодный ветер разнёс его голос в небе. — Маккиннон, за тобой воздушное лассо. Не дай этим тварям нас зацепить. Мы с ними ещё не рассчитались.

От строя отделился человек, вильнул под первым пролетевшим булыжником, хлестнул палочкой, развеивая остатки пламени.

Гойл-младший полетел следом, и Люциус довольно засмеялся. Ветер хлестал по лицу, клубы пыли от пустоши расплывались над лесом, а сила билась в палочке.

— Адеско Файр! — Люциус выбросил руку вперёд. Огненный дракон единым движением проглотил следующий снаряд.

К Гойлу присоединился Крэбб-младший. Их жесты были синхронны и идеально выверены: боевое плетение универсального щита. Маккиннон впереди зацепил горящий камень и запустил его обратно. Камень с оглушительным треском врезался в стену донжона.

Люди внизу закричали.

На внутренней площадке появилось ещё несколько машин-катапульт. Пятеро трудились над усовершенствованным щитом.

Сев вырвался вперёд, речитативом затянул кельтский заговор — Люциус узнал его по характерному гортанному произношению.

Ярость и азарт битвы пьянили. Люциус одновременно видел и чувствовал всё.

На башнях показались арбалетчики.

— Джонсон, физические щиты за тобой, — крикнул Люц через плечо, но ещё прежде, чем тот выполнил приказ, трое арбалетчиков повалились навзничь.

Магглы внизу высыпали из машин и спрятались за их металлическими корпусами. Один из них примостился с длинным оружием, внимательно высматривая в трубу следующую цель. Ещё двое осторожно вытаскивали огромную палку из нутра машины (по крайней мере, так это выглядело).

Арбалетный болт просвистел рядом с лицом, и Люц расхохотался.

— Джонсон, ублюдок Мордредов, я тебя закопаю, когда вернёмся!

— Простите, Милорд, — мужчина присоединился к группе, собравшейся перед основными силами отряда. От щита Крэбба и Гойла отскакивали пурпурные лучи. Несколько зелёных мелькнуло совсем рядом.

— А они не мелочатся, — прорычал сзади Гойл-старший.

— Если вы не вернётесь сегодня домой, — крикнул Люциус, — ваши семьи запомнят вас как героев! Малфои о каждом из них позаботятся!

Главные ворота с оглушительным треском взорвались, внутренний двор заволокло дымом, людей разбросало и засыпало осколками и щепками.

Несколько машин тут же рванули в дыру, проскочив ров, будто его и не было. Завизжали тормоза. Одна из машин на всем ходу врезалась в катапульту — махина качнулась. Время словно замедлилось, медленно и обречённо катапульта падала, погребая под собой стрелков.

* * *

Гермиона сидела в комнате, с тоской ожидая, когда ей принесут еду.

— Госпожа, — голосок Лолли прозвучал прямо за плечом. — Госпожа, нужно уходить, прятаться. Там пришли злые люди, они хотят убить вас.

— Злые люди? — Гермиона вскинулась.

— Да, это лорд Малфой со своей свитой, они кричат, что пришли за вами. Они убьют вас, и род Греев навсегда прервётся, — запричитала Лолли.

— Лорд Малфой? — Гермиона радостно рассмеялась. — Он пришел за мной! Я так и знала, что он меня не оставит!

— Госпожа, — всхлипнула Лолли. — Госпожа, идёмте.

— Нет, Лолли, мы их дождемся, — твердо сказала Гермиона и неожиданно почувствовала себя дочерью своей матери.

* * *

Битва длилась всего сорок минут. У Греев не было шансов. Все мужчины рода полегли, защищая свой дом. Люциус велел собрать их тела и с честью похоронить на семейном кладбище.

Женщины Греев нашлись в каменных подвалах, куда их спрятали домовики по приказу главы рода.

Только Гермионы с ними не было.

Люциус давил в себе нараставшее плохое предчувствие. Куда они могли спрятать девочку?

— Люциус! — её голосок разнёсся по широкому холлу. Она была в своей школьной форме, гольфики спустились к самым туфелькам, веки чуть припухли — видно, недавно плакала, и только волосы привычно торчали во все стороны.

— Гермиона! — воскликнул Люциус. Он и забыл, какой она была маленькой.

Девочка радостно улыбнулась и бросилась к нему. Он подхватил её на руки и крепко прижал к себе. Эта малышка больше никогда не должна подвергаться опасности. Эта малышка теперь под защитой рода Малфоев.

И золотое сияние истинной магии разливалось вокруг них, ослепляя и вместе с тем даря чарующее умиротворение.