Путь к свободе (гет)

Гермиона Грейнджер любила начинать день с чашечки крепкого черного кофе и хрустящего тоста. Сегодня она, как обычно, проснулась за полчаса до будильника и, потянувшись, свесила ноги с кровати, чтобы нашарить мягкие тапочки. Потом приподнялась на локтях, сладко зевнула и, мельком бросив взгляд на кресло, где, свернувшись клубочком, спал огромный рыжий кот, наконец встала и поплелась на кухню. По пути она привычным жестом подхватила в коридоре с трюмо красную узорчатую заколку и собрала волосы в хвост, хотя несколько непослушных прядей все равно высвободились из плена и упали на глаза, заставив хозяйку тут же заправить их за уши. Добравшись до цветастого подвесного шкафчика, Гермиона открыла дверцу и вытянула на свет пакет с зерновым кофе, сахар и медную турку. Прежде чем всыпать содержимое пакета в кофемолку, она поднесла его к лицу и вдохнула терпкий аромат — это всегда помогало ей проснуться окончательно.

Пока готовился кофе, Гермиона с удовольствием предавалась размышлениям о грядущем дне. Настроение было просто чудесным, равно как и погода за окном: ветви деревьев легонько колыхались на ветру; ласковое солнышко — такое редкое этим летом на лондонском небосклоне — весело поигрывало бликами на отполированном до блеска подоконнике; крохотные пылинки, искрящиеся в солнечных лучах, кружились в медленном вальсе и, словно нехотя, оседали на пол.

А ведь в такой же погожий августовский денек четыре года назад Гермиона получила письмо с приглашением на работу в министерстве — да, тогда большая серая сипуха ранним утром постучалась в ее окошко. В письме оказалось всего несколько строк, но иногда и этого достаточно, чтобы обрадовать или расстроить адресата. Гермиона же испытала смешанные чувства, пробегая глазами по тексту: ее приглашали на должность ведущего специалиста по разработке зелий. В то время она была штатным колдомедиком в больнице Святого Мунго и, казалось, вот-вот могла получить в свое распоряжение небольшую лабораторию для экспериментов с зельями. Но Совет Целителей решил иначе, передав ее официальную просьбу в министерство. Поэтому, с одной стороны, Гермиона обрадовалась — в министерстве ей открылись бы большие перспективы, а с другой стороны — огорчилась, ведь тогда она будет замкнута только на разработке, а от целительства придется отказаться.

В итоге, после нескольких дней размышлений, бесед с Гарри и Джинни, переговоров с министерством и руководством Святого Мунго, Гермиона приняла предложение. И по сей день ни разу об этом не пожалела. Сейчас она была начальником отдела разработки в департаменте зельеварения, где под ее руководством в огромной министерской лаборатории создавались и совершенствовались самые разнообразные лекарственные и другие снадобья.

Кофе начал пузыриться, на поверхности появилась пена — Гермиона отточенным движением сняла турку с плиты и осторожно перелила содержимое в подготовленную заранее чашку. Потом сунула кусочек белого хлеба в тостер и, предвкушающе улыбнувшись, пригубила бодрящий напиток.

Гермиона не могла припомнить, откуда пошла привычка без магии варить по утрам кофе и готовить тосты, которой она заразила и Гарри, но оба неизменно придерживались традиции, поднимаясь пораньше, дабы выполнить ежеутренний ритуал. И каждый из них знал, что другой точно так же сейчас стоит на своей кухне у плиты и с наслаждением потягивает свежесваренный кофе. Это сближало друзей, напоминало о том, что они есть друг у друга.

Гермиона сделала последний глоток, дожевывая тост, и поставила чашку в раковину.

* * *

Министерство, как всегда, встретило ее шумным гулом. Гермиона вышла из камина, стряхнула с мантии прилипшую сажу и направилась было к лифтам, чтобы спуститься в лабораторию. Но не успела она ступить в кабинку, как кто-то ловко подхватил ее под локоть и отвел в сторонку. Этот «кто-то» оказался главой Аврората.

— Привет, Гермиона, — несколько натянуто улыбнулся он.

— Э-э-э… Привет, Гарри. Что это с тобой? — удивленно спросила она.

Вид у Поттера был еще тот: взъерошенные пуще обычного волосы, круги под глазами, словно он не спал всю ночь, напряженный взгляд. Завершал картину уже налившийся синяк на скуле.

— Я обо всем тебе расскажу, но чуть позже. У меня к тебе дело, — ответил он.

— Какое?

— Важное. Пойдем. Нам нужно к Кингсли.

Ничего не понимающая Гермиона позволила другу увлечь себя к свободному лифту. Пока они не добрались до кабинета министра, Гарри не проронил ни слова, только тщетно пытался пригладить торчащие во все стороны волосы и каждые пять секунд поправлял очки, тоже пострадавшие в какой-то стычке. Гермиона искоса поглядывала на него, но от вопросов решила воздержаться в надежде, что скоро и так все узнает.

* * *

— Привет, ребята. Проходите, — приветствовал их Шеклболт, указав на мягкие кресла, стоящие вокруг большого овального стола. Министр тоже выглядел неважно. Хмурый и уставший, он взмахом палочки запечатал дверь блокирующими и заглушающими чарами и расположился напротив друзей. — Начнешь, Гарри?

Тот кивнул и посмотрел на Гермиону.

— Сегодня ночью Тени проникли в дом Макса Райдера. Ты ведь помнишь Макса? Тот паренек, что помогал нам с делом… Снейпа.

— С ним все в порядке? — спросила Гермиона.

Конечно же, она говорила о Максе.

— Да, слава Мерлину, — вздохнув, ответил он. — В доме никого не было. Зато когда я аппарировал на место происшествия, то увидел самый настоящий торнадо, которым управлял один из Теней. В общем, он послал торнадо в нас, а сам вместе с приятелями испарился. Конечно же, мы справились с этой штукой, хоть и с трудом, — Гарри поморщился, — но вот маленькую дружную компанию упустили.

— Торнадо — работа артефакта? — Гермиона была слегка удивлена.

— Угу. Ураганная трубка. Без труда может такой смерч устроить, что полгорода разнесет.

— А что вообще трубка делала у Макса дома?

— Он вечером изъял ее у маглов и собирался сегодня с утра передать в Хранилище. Никто не мог и подумать, что эти мерзавцы как-то пронюхают об этом, ведь Хранилище все-таки не городская библиотека. Тех, кто о нем знает, можно по пальцам пересчитать. Поэтому ни у кого и мысли не возникло, что Тени вот так напомнят нам о себе.

Гарри ненадолго замолчал, переводя дух.

— В общем, это событие заставило нас всерьез задуматься. Нам нужно наконец узнать планы этих нетопырей, иначе с ними невозможно бороться. Мы хотим внедрить к ним своего агента, вот только есть одна проблемка… Их обряд посвящения…

— Потенциальные сторонники подвергаются испытанию — легилименция и веритасерум, — помог ему Кингсли. — А ты знаешь, что магов-окклюментов не так уж много, даже среди авроров, да и веритасерум еще никому не удалось обмануть.

Гермиона задумчиво кивнула, ее пальцы машинально затеребили краешек мантии. Гарри и Кингсли переглянулись, молчаливо согласившись, что нужно просто подождать, пока…

— Хм-м… Я знаю об одном зелье, которое теоретически могло бы решить эту проблему, — наконец заговорила Гермиона. — Вот только есть одна загвоздка: его состав неизвестен. Я читала о нем, о его свойствах, но рецепта в открытых источниках найти не смогла. Возможно, его уничтожили — не дай Мерлин, попал бы в руки кому-нибудь вроде Пожирателей. Но можно попробовать поискать еще раз, более тщательно.

— А как действует это зелье? — спросил Гарри, заинтересованно глядя на подругу.

— На самом деле оно было предназначено для восстановления памяти, но если я все поняла верно, с его помощью можно фактически закрыть свои настоящие воспоминания, наслоив на них ложные. Кроме того, оно полностью нейтрализует эффект веритасерума. Конечно, все это не отменяет того, что маг должен быть достаточно подготовленным — создать ложные воспоминания не так-то просто, но…

— Это именно то, что нам нужно! — воскликнул Кингсли. — Сможешь заняться? Мы организуем тебе собственную лабораторию. Передашь на время дела своему заму — он справится, я уверен. Номинально ты будешь разрабатывать зелья по спецзаказу из Святого Мунго. Они как раз решились на большой проект, привлекают лучших зельеваров мира.

Гермиона скептически взглянула на него и спросила:

— Не покажется ли подозрительным, что я лишь числюсь как участник проекта? Боюсь, мне будет сложно работать на два фронта.

— Ты говорила, что собираешься забрать к себе из Мунго Ханну, — вклинился в разговор Гарри. — Ты еще не успела оформить на нее документы?

— Черт, а ведь ты прав, — кивнула девушка. — Все документы заполнены, но на них не хватает подписи Ханны, чтобы передать их в канцелярию. Ханна должна прийти ко мне послезавтра.

— Я надеялся, что вы еще не успели. Наконец-то удача на нашей стороне, — улыбнулся Гарри. — Я предлагаю сделать так: в бюджете Аврората заложены деньги для моего спецотряда, все документы по нему засекречены. Будет правильно оформить Ханну туда на время проведения нашей операции, а когда все разрешится — переведем ее в твой отдел.

Кингсли кивнул, соглашаясь с Гарри.

— Хорошо, — сказала Гермиона.

— Еще мы разблокируем камин в твоем кабинете, — продолжал Гарри, — и настроим его так, чтобы, кроме Ханны, меня и Кингсли, никто другой через него к тебе попасть не мог, — он посмотрел на Шеклболта.

Тот вновь кивнул и улыбнулся.

— Я смотрю, вы целый план разработали. Когда только успели? — усмехнулась Гермиона.

— У нас была целая ночь на раздумья, — хмыкнул Поттер.

Гермиона глубоко вздохнула.

— Что ж… Хорошо. Кстати, как вы уже поняли, мне может понадобиться доступ к запретной секции министерской библиотеки, — она внимательно посмотрела на Кингсли.

— Да, конечно. Я выпишу пропуск, — заверил ее тот, скрывая улыбку. — И, Гермиона, есть кое-что еще. Мы с Гарри думаем, что кто-то из министерства сливает Теням информацию. Поэтому будь осторожна. Никто не должен знать, чем ты занимаешься на самом деле.

— Конечно, — кивнула Гермиона.

— Тогда у нас все, — сказал он и взмахом волшебной палочки снял с кабинета чары.

— Тебя надо подлечить, — сказала Гермиона, едва они с Гарри вышли из кабинета министра. — Хотя, конечно, если тебе нравится твой синяк, то…

— Угу, придает мужественности? — хохотнул Гарри. — Сам хотел тебя попросить. Ни к чему Джинни лишний раз волноваться.

— Тогда давай ко мне — в кабинете есть все необходимое. Через пять минут будешь как новенький, — улыбнулась Гермиона.

Друзья подошли к лифту, и Гарри нажал кнопку вызова.

— Кстати, может, сходим сегодня на обед в наше любимое кафе? — предложил он подруге. — Сто лет не выбирались.

— С радостью! — кивнула та. — Заодно все обсудим.

Двери лифта приглашающе распахнулись, и друзья вошли внутрь.

* * *

Ровно в час они встретились в Атриуме и через старую телефонную будку выбрались на улицу. Вокруг — ни души, только деревья тихо шелестят листвой, словно переговариваясь друг с другом, да гравий шуршит под ногами. Друзья направились к соседнему дому с облезлыми стенами и свернули за угол, выходя на узкую тенистую аллейку. Метров через двести они уперлись в забор и по очереди постучали по нему волшебными палочками, вычерчивая им одним понятный узор. В то же мгновение доски разъехались в разные стороны, образуя довольно широкий проход. От одного его края до другого по земле тянулась еле заметная серебристая черта. Переступив через нее, Гермиона и Гарри вышли на большую, мощеную цветным камнем площадь. На другой от них стороне среди вереницы разномастных домов выделялся один домик с островерхой черепичной крышей и вывеской «У Матильды». Туда-то они и пошли.

Гермионе нравилось бывать в этом кафе. Каменные стены, большие картины в позолоченных рамах, массивные столы и стулья, канделябры с вечно горящими свечами и плющ, окутывающий оконные проемы, — все это создавало ощущение, будто ты находишься в старинном замке.

Друзья прошли вглубь кафе, расположились за дальним от входа столиком, сделали заказ и тихонько переговаривались в его ожидании.

— Ты уже связалась с Ханной? — спросил Гарри.

— Да, — кивнула Гермиона. — Она ждет отмашки. Будет готова, как только ты настроишь мой камин.

— Замечательно. Слушай, а насчет зелья у тебя есть какой-то план? Как будешь искать рецепт?

— Начну с монографии Скроуберджа, который, по слухам, и был создателем зелья. Она есть у меня дома. Если не найду там зацепок, то, думаю, сразу пойду в министерскую библиотеку. А что будете делать вы?

— Сейчас мы можем лишь наблюдать и действовать по ситуации, — пожал плечами Гарри. — Пока у нас нет твоего зелья, пытаться выведать их планы — очень рискованно для моих ребят. Конечно, мы все равно будем искать альтернативные пути, но основная надежда все же на тебя.

— Я постараюсь, Гарри…

Гермиона хотела еще что-то сказать, но в это мгновение к их столику подошел официант. Пара изящных движений — и перед друзьями на белоснежной скатерти оказались заказанные ими вкусности: отварная картошка с индейкой под хрустящей сырной корочкой на большом круглом блюде — с пылу с жару, две тарелки грибного супа-пюре и пара высоких стаканов апельсинового фреша. Повернувшись к официанту, чтобы поблагодарить его, Гермиона невольно обратила внимание на столик у противоположной стены зала и замерла, сжав в руке ложку так, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Гарри проследил за взглядом подруги. В это самое мгновение худощавый мужчина в черной мантии рывком поднялся из-за стола и покинул кафе.

— Интересно, что он здесь делал?.. — пробормотала Гермиона, задумчиво опуская ложку в суп, когда дверь за мужчиной закрылась.

— Ты как? Нормально? — спросил Гарри.

— Да, все в порядке, просто немного неожиданно.

— Слушай, — серьезно начал Гарри, — может, нам все-таки стоит попробовать еще раз провести тот ритуал?

— Ты же знаешь, что он не поможет.

— А вдруг?..

— Это ведь не проклятье, Гарри… Мы обсуждали это уже много раз. Давай оставим эту тему до лучших времен. Я что-нибудь придумаю. Когда-нибудь… — отмахнулась Гермиона.

— Уже пять лет прошло, а ты так ничего и не придумала. Не представляю, как ты с этим живешь.

— Я привыкла, — хмыкнула Гермиона. — Человек, знаешь, он такой, ко всему привыкает. Проблема глубже, чем я представляла вначале. Но на эксперименты требуется время, а у меня, вообще-то, и других дел полно.

— Почему ты не хочешь поговорить с ним?

— Шутишь? Ты же помнишь, как он нас встретил, когда мы пришли его навестить. «Сделайте одолжение, освободите меня от вашего общества и не попадайтесь мне больше на глаза», — передразнила она. — Он ясно дал понять, что не желает иметь с нами ничего общего. Уверена, он даже слушать бы меня не стал.

— Это было уже давно, Гермиона, — настаивал Гарри. — Возможно, стоит попытаться еще раз.

— Вот именно, прошло пять лет, и, как видишь, со мной все в порядке. Нет необходимости его беспокоить, — Гермиона упрямо сжала губы.

— От того, что ты научилась закрывать глаза на проблемы, они не исчезли.

— Гарри, давай не будем об этом, — жестко отрезала Гермиона, но затем более мягко добавила: — Правда. Сейчас не самое подходящее для этого время. Давай обсудим это, когда разберемся с Тенями. И вообще, лучше расскажи, как дела у Рона. Ты давно с ним разговаривал?

— Меняешь тему? — криво усмехнулся Гарри. — Ладно-ладно, сдаюсь, — он примирительно поднял руки. — Рон в порядке, мы болтали пару дней назад. Они с Чарли, оказывается, недавно новый вид драконов вывели.

— Ого! Да это же здорово! — улыбнулась Гермиона.

— Ага. Можно будет заказать у него чешуи. Вам с Ханной пригодится.

Обстановка разрядилась, и Гермиона наконец зачерпнула ложкой немного супа. Гарри же уже вовсю уплетал картошку, все-таки он зверски проголодался. Черт возьми, как же хотелось поймать-таки этих неуловимых Теней! В последнее время они подозрительно активизировались и даже рискнули увести артефакт прямо из-под носа у агента Хранилища и группы авроров.

После победы над Волдемортом все, кто сумел избежать Азкабана, попрятались кто куда. Забрались в свои норы и не высовывали носа. Надо сказать, скрывались они хорошо, и казалось, что уже никогда не рискнут нарушить покой волшебного мира. Но три года спустя в министерство впервые поступил сигнал, будто кто-то видел на пустыре группу людей в черных одеждах и масках. По описанию маски оказались очень похожи на те, что когда-то носили Пожиратели. Разумеется, Гарри, уже тогда назначенный главой Аврората, тут же отправился на указанное место вместе с дежурной командой, но тщательные поиски ничего не дали. После того случая к ним еще несколько раз поступали сведения о подобных сборищах, но никаких подтверждений тому найти так и не удалось. Гарри не верил, что все это «домыслы полоумных старушек», и решил создать специальное подразделение, куда попадали бы только проверенные бойцы. Он набирал людей из разных уголков страны, очень осторожно, скрупулезно подходя к выбору будущих шпионов.

Так, спустя еще полгода, был сформирован особый отряд. Под видом обычных магов — простых работников таверн и забегаловок, аптекарей и лавочников — они по крупицам собирали информацию. Именно от них Гарри узнал о том, что Пожиратели, которые теперь называли себя Тенями, подпольно вербуют сторонников. Одному из шпионов — Томасу Флинту — даже удалось проникнуть в стан врага под видом желающего вступить в их ряды. Увидев обряд посвящения, Томас понял, что рискует раскрыть Теням все карты, и пустил в ход все свои шпионские уловки, чтобы выбраться из чертова логова живым и не подставить Аврорат. Одному Мерлину известно, чего ему это стоило, но на следующий день он доложил Гарри о том, что видел, а Тени снова залегли на дно. До сегодняшней ночи. Томасу же пришлось уехать из страны, пока вся эта история не разрешится.

— М-м-м, как же тут чудесно готовят, — голос Гермионы выдернул Гарри из воспоминаний.

— Угу, — подтвердил он, дожевывая пропитанный сливочным соусом кусочек индейки. — Надо почаще сюда выбираться.

Когда с обедом было покончено, друзья расплатились с официантом, вышли на улицу и направились к деревянному забору, связывающему волшебный мир с магловским.

— Я к тебе скоро зайду, камин настрою и помогу с лабораторией, — сказал Гарри, когда они подходили к телефонной будке.

* * *

Незаметно подкрался вечер. За зачарованными окнами министерства уже начали сгущаться сумерки, постепенно погружая город во тьму, когда Гермиона наконец-то отложила в сторону перо и пергамент и, лишь мельком взглянув на часы, засобиралась домой. Выйдя на улицу, она полной грудью вдохнула прохладный воздух и быстро двинулась прочь. Не отдавая себе отчета, сейчас она подражала тому, кто долгих пять лет преследовал ее в мыслях и снах. Ее шаги были столь же стремительны, движения грациозны и упруги. Полы темно-синего плаща развевались за спиной, словно крылья огромной птицы. Прохожие провожали ее недоумевающими взглядами, словно не понимая, куда можно спешить таким чудесным вечером.

А Гермиона действительно спешила. Спешила спрятаться от всего мира, скрыться от мыслей, которые захватили ее, стоило только оторваться от книг. Буквально ворвавшись в квартиру, она забралась в душ, подставляя лицо теплым струям, будто они могли смыть с нее эту «болезнь». Всякий раз, когда они встречались, земля словно уходила у нее из-под ног, возведенные по кирпичику защитные стены рушились, и приходилось начинать все сначала. Гарри прав, с этим нужно что-то делать…

Выйдя из ванной, Гермиона налила себе чашку чая, добавила в него ломтик лимона и подошла к окну, вглядываясь в почти черное небо, усыпанное мириадами звезд. Вдруг она почувствовала, как о ее ноги трется Косолапсус, настойчиво напоминая о своем существовании и как бы говоря: «Эй, хозяйка, если моя миска наполняется сама, это не значит, что можно совсем обо мне забыть». Гермиона присела и ласково почесала кота за ушком:

— Я помню, помню, мой милый…

* * *

Она находилась в какой-то башне. Здесь пахло сыростью и немного плесенью, а сквозь каменные стены кое-где прорастал мох. Лестница под ногами извивалась, призывая идти вперед. И Гермиона шла, рассматривая причудливые тени, отбрасываемые редкими факелами, и проводила пальцами по мшистым неровным камням, от которых веяло холодом и обреченностью. Вдруг девушка ощутила смутное беспокойство и оглянулась, обнаружив позади непроглядную тьму, подбирающуюся все ближе. Казалось, она тянется своими черными длинными скрюченными пальцами, гася по пути факелы, обрывая замысловатый танец огня. На мгновение Гермионе даже показалось, что она слышит тихие шуршащие шаги, доносящиеся из самой утробы этой жуткой мглы. По спине пробежали мурашки, горло сковал страх.

Девушка резко развернулась и бросилась вперед — все выше и выше по ступенькам. Но тьма не отставала, напоминая о себе черными извивающимися нитями на стенах. Они переплетались между собой, все больше становясь похожими на паутину. Гермиона чувствовала себя жертвой гигантского злобного паука, что терпеливо выжидает, пока она смирится со своей участью, перестанет дергаться и позволит ему наконец высосать из нее жизнь. «Ну уж нет!» — отчаянно крикнула она, хотя силы уже покидали ее. Бесконечная винтовая лестница все не заканчивалась и, словно издеваясь, становилась все круче. Еще немного — и Гермиона сдастся, еще немного — и сама пойдет навстречу темноте. Но вот за очередным поворотом она увидела тяжелую дубовую дверь. Задыхаясь, девушка схватилась за ручку и что было сил потянула ее на себя. Дверь легко поддалась, и в следующее мгновение Гермиона уже выходила на небольшую смотровую площадку.

Страх растаял, сменившись покоем и безмятежностью — она почувствовала себя в безопасности. Гермиона огляделась: справа виднелись очертания других башен, слева — густой темный лес, упирающийся острыми верхушками прямо в сверкающее звездами небо, и, кажется, — маленькая деревянная хижина. Взглянув вверх, девушка увидела полную луну, ласкающую мягким светом почти невидимые, полупрозрачные облака. И тут, словно из ниоткуда, полилась дивная мелодия.

В это же мгновение в паре шагов от девушки появилось странное свечение. Приглядевшись, она увидела, что на самом деле это множество мелких искорок, которые двигаются в такт мелодии, все плотнее прижимаясь друг к другу, и с тихим шипением слипаются. Скоро можно было различить плавные очертания женской фигуры. Призрачный силуэт с каждой секундой становился все более четким, и вот перед Гермионой уже стояла красивая молодая женщина с длинными кудрявыми волосами цвета воронова крыла. Она смотрела на Гермиону удивительными темно-синими глазами, в которых, казалось, сверкали отблески звезд. Вдруг женщина заговорила, и слова лились из нее, словно песня, сопровождаемые все той же чудесной музыкой, звучавшей как будто бы отовсюду.

— Вернувшись к истокам,

Ты души невинных спасешь,

Узнаешь те тайны,

Что древние стены скрывают.

Вернувшись к истокам,

Свой истинный путь обретешь,

Подаришь свободу

Душе, что по сей день страдает…

На шее женщины блестел круглый рунный медальон с выгравированной по центру буквой «М».

Открыв глаза, Гермиона не сразу поняла, где находится — не так уж часто она засыпала прямо за столом в своем кабинете. Из спальни раздавалась веселая трель будильника — видимо, этот звук и проник в ее сон, так неожиданно его оборвав. Косолапсус, вольготно расположившийся на раскрытой монографии Скроуберджа, махнул пушистым хвостом, желая хозяйке доброго утра.

— Добрым оно будет чуть позже, — пробубнила Гермиона, выискивая среди бумаг блокнот и шариковую ручку.

Она быстро записала все, что запомнила о своем сне, и, поднявшись с кресла, неспеша побрела на кухню, по дороге разминая затекшие руки и шею и размышляя. Сон был таким ярким и эмоциональным, таким реалистичным, таким… странным. Она помнила каждую его деталь. Нахмурившись, Гермиона тряхнула головой. Крепкий кофе — вот что ей нужно, чтобы привести мысли в порядок.

* * *

Придя на работу, Гермиона сразу вызвала своего заместителя — мистера Блэкстоуна, чтобы передать ему дела: с сегодняшнего дня она официально считалась участницей проекта «Целитель». И пусть не ей суждено готовить к нему зелья, зато теперь в ее распоряжении будет собственная скрытая от посторонних глаз небольшая лаборатория, оборудованная по последнему слову техники. Осталось лишь заполнить шкафчики ингредиентами, установить котлы и — вперед, навстречу новым открытиям, возможно, куда более значимым и важным, которые ей когда-либо приходилось делать.

Джош Блэкстоун — высокий темнокожий мужчина с густыми бровями, крупным приплюснутым носом и чуть раскосыми угольно-черными глазами — напоминал Гермионе большую скалу, и оттого казалось забавным, что именно она, хрупкая миниатюрная девушка, руководит отделом, а он должен ей подчиняться. Однако мистер Блэкстоун ни разу не выказал неудовольствия по этому поводу, хотя и другие эмоции весьма редко угадывались на его лице. Он всегда вел себя вежливо и сдержанно. Даже когда он был не согласен с Гермионой в каком-либо вопросе, то высказывался очень аккуратно, правильно подбирая слова. Гермиона была полностью уверена в том, что он ее не подведет.

Пожав Блэкстоуну руку, девушка проводила его к выходу и запечатала за ним дверь заклинанием. А ровно в десять в камине показалась голова Ханны:

— Привет, Гермиона, могу я войти?

— Конечно, Ханна, — улыбнулась та.

После битвы за Хогвартс Гермиона и Ханна пошли волонтерами в клинику Святого Мунго, куда отправили большинство пострадавших. Их приняли с распростертыми объятиями — рук не хватало, и любая помощь тогда была на вес золота. Они прекрасно зарекомендовали себя, и, когда клиника вернулась к своему обычному режиму, им обеим предложили остаться. За время работы в Мунго девушки очень сдружились. Они обе хотели развиваться в направлении разработки зелий и подавали прошение в Совет Целителей, чтобы им позволили организовать свою лабораторию при клинике. Но Мунго была не нужна собственная лаборатория, потому что все зелья им поставляли из департамента зельеварения министерства, но и расставаться сразу с двумя хорошими специалистами клиника была не готова. В результате Гермиону отпустили в министерство, а Ханну уговорили подписать контракт на четыре года, который и закончился несколько дней назад.

И вот сейчас Ханна Лонгботтом (в девичестве Аббот) под наблюдением Гермионы и Гарри заполняла документы о приеме на работу в специальное подразделение Аврората.

* * *

Пока Ханна по просьбе Гермионы составляла список покупок, необходимых для полного оборудования их лаборатории, сама Гермиона продолжала читать монографию Скроуберджа, где надеялась отыскать хоть какие-то намеки на то, куда двигаться дальше. Однако, изучив весь томик от корки до корки, она поняла лишь одно: Скроубердж в своих экспериментах часто применял темную магию, замешанную на крови.

— Ханна, мне нужно отлучиться, — сказала Гермиона. — Если вдруг я тебе понадоблюсь, вот, возьми, — она протянула девушке небольшое устройство с тремя крупными кнопками. — Это войсбокс. Новая разработка отдела волшебной техники. Полностью на магии, естественно. Жмешь на кнопку с микрофоном — начинается запись. Жмешь еще раз — и сообщение отправляется. Если передумала отправлять, жмешь кнопку отмены, вот эту, красную. Ну а если хочешь прослушать последнее сообщение, жмешь на кнопку с наушниками. Когда придет новое сообщение, ты услышишь сигнал, и кнопка прослушивания загорится зеленым. Не сравнится, конечно, с магловским телефоном, но для наших целей вполне подходит.

— По нему могут общаться только двое? — спросила Ханна, рассматривая устройство.

— Есть войсбоксы, рассчитанные на троих и даже четверых магов, но этот экземпляр — для двоих.

— Поняла, — улыбнувшись, кивнула Ханна.

— Тогда я пошла.

Гермиона прихватила с собой свою любимую миниатюрную сумочку-хамелеон, которую она купила на смену бисерной пару лет назад и всегда носила с собой. На эту она тоже сразу наложила чары незримого расширения и хранила там вещи первой необходимости на случай, если вдруг понадобится срочно куда-то уехать, а времени на сборы не будет. Кроме того, эта сумочка могла менять цвет и текстуру, маскируясь под окружающую обстановку. События школьных лет приучили Гермиону всегда быть готовой к непредвиденным ситуациям.

* * *

Гермиона начала поиски с журналов, специализирующихся на зельеварении. Несколько следующих дней после обеда она приходила в библиотеку, набирала очередную порцию журналов, усаживалась за один из столиков и, достав блокнот и ручку, принималась за дело. Она изучила всю подшивку журналов «Зельедел», «Мастер зелий» и «Вестник зельеварения», особенно, конечно, обратив внимание на статьи самого Скроуберджа, который был известным специалистом по магическим нарушениям психики. В одной из статей он говорил о новом зелье, которое, по его мнению, стало бы прорывом в колдомедицине, поскольку позволило бы восстанавливать память путем создания ментальных цепочек из отдельных воспоминаний близких пациенту людей и вытаскивать то, что было спрятано глубоко в подсознании. Здесь же он упоминал о некой книге из министерской библиотеки, которая сыграла значительную роль в его исследованиях. Гермиона была уверена, что все это связано с тем зельем, которое она искала. В последней из найденных статей Скроубердж писал о том, что зелье находится на стадии тестирования. Но ни в одном из следующих номеров его изобретение больше ни разу не упоминалось. Не было и иных статей, вышедших из-под пера Скроуберджа после. И это казалось странным.

— Черт! — негромко выругалась Гермиона, закрывая очередной бесполезный выпуск «Зельедела».

— Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь, мисс Грейнджер?

Это был мистер Хиггинс, библиотекарь, — низенький старичок с крючковатым носом, сухонькими ручками и живым добродушным взглядом. Он очень любил поболтать, но, как правило, сотрудники приходили сюда с конкретной целью и не были настроены на общение. Мистер Хиггинс пришел расставить книги по местам после очередного посетителя и ненароком стал свидетелем гермиониной вспышки.

Пока Гермиона размышляла, о чем она может спросить, не вызывая подозрений, мистер Хиггинс взглянул на заголовок одного из журналов, лежащих на столе перед девушкой, и, ткнув в него длинным пальцем воскликнул:

— О, в этом номере, я помню, вышла статья Дерека Скроуберджа про его супер-зелье для лечения потери памяти!

— Правда? — удивилась Гермиона. — Но я не видела в этом выпуске вообще ни одной статьи от мистера Скроуберджа.

— Но она была. Неужели вы не слышали эту историю? Хотя, конечно, откуда вам о ней знать, вы тогда, верно, были совсем малышкой. Ох, какой скандал… — поцокал языком библиотекарь.

Гермиона сидела в самом дальнем углу библиотеки, и те двое сотрудников министерства, что тоже находились сейчас здесь, не услышали бы ни слова из их разговора, но тем не менее Гермиона незаметно наложила заглушающие чары.

— Он долго работал над тем зельем и рассчитывал с его помощью вывести колдомедицину на новый уровень, — охотно заговорил Хиггинс, увидев заинтересованный взгляд Гермионы. — Умный был парень, общительный. Кстати, часто посещал нашу библиотеку. У него был пропуск даже в запретную секцию, — шепотом добавил он.

— Так что же произошло? — нетерпеливо спросила Гермиона.

— Он изобрел зелье, с помощью которого можно было вернуть пациенту память!

— Но ведь это замечательно! — воскликнула Гермиона.

— Не все так просто, моя дорогая, — ответил ей библиотекарь. — У зелья был очень интересный побочный эффект — оно полностью нейтрализовывало действие веритасерума. Конечно, он не писал об этом напрямую, но тот, кто умеет читать между строк, мог об этом догадаться, — старик многозначительно посмотрел на Гермиону, которая изо всех сил старалась не выдать охватившего ее волнения. Теперь она была полностью убеждена, что именно это зелье она и искала.

— Мало того, в статье он упомянул один из основных компонентов зелья. Не представляю, чем он только думал! — всплеснув руками, воскликнул Хиггинс. — На следующий же день все, кто выписывал «Зельедела», были немало удивлены, увидев на месте статьи Дерека рецепт бодроперцового. Подозреваю, тут поработали невыразимцы. Не представляю, кому еще под силу провернуть такое. После этого Дереку запретили выпускать статьи под страхом заключения в Азкабан, а главного редактора уволили. А спустя несколько лет Дерек погиб от пыток Пожирателей, которые пытались вытащить из него рецепт зелья, — вздохнул старик. — Бедный мальчик…

Библиотекарь умолк, на мгновение прикрыв глаза, а потом вновь посмотрел на девушку:

— Жаль, что все так вышло, — подытожил он, — но Дерек совершил ошибку, опубликовав ту статью.

— Да, действительно жаль, — задумчиво сказала Гермиона. — А что за компонент упоминал мистер Скроубердж, вы случайно не помните?

— К сожалению, я не читал ту статью, лишь знаю о последствиях, которые она за собой повлекла, — пожал плечами библиотекарь.

— Благодарю вас, мистер Хиггинс, — Гермиона искренне улыбнулась ему и взглянула на настенные часы. — О, неужели уже столько времени! — воскликнула она и стала поспешно собираться. — Рада была с вами пообщаться, но, к сожалению, мне уже пора.

— Конечно, конечно, — улыбнулся библиотекарь. — Надеюсь скоро вновь вас увидеть, мисс Грейнджер.

— Не сомневайтесь, — заверила она и, как только старичок повернулся к полкам, сняла заглушающие чары и направилась к выходу.

Вернувшись в свой кабинет, Гермиона увидела на двери в лабораторию зачарованную табличку с надписью «Ведутся эксперименты». Улыбнувшись, она сделала себе чашечку чая, села в глубокое кресло и, откинувшись на спинку, задумалась. Для начала им нужен список всех, кто получил тот самый номер «Зельедела» с исчезнувшей статьей. Тогда они могли бы расспросить подписчиков — наверняка кто-нибудь да вспомнил бы название упомянутого Скроуберджем ингредиента. Кроме того, есть еще и книга, которая помогла ему в исследованиях. Вполне возможно, что он брал эту книгу на дом, тогда ее отметили бы в его карточке. Но что если он имел в виду что-то из запретной секции? Такие книги на дом не выдают, и, соответственно, в карточку они не попадают. Что ж, в любом случае неплохо было бы все это проверить.

Гермиона достала из сумочки войсбокс и нажала кнопку записи:

— Привет, Гарри. Я кое-что выяснила, и мне нужна твоя помощь.

Страх… Дикий, безудержный страх накатывал десятибалльными волнами, сжимая горло липкими холодными пальцами. Непроглядный мрак подкрадывался со спины, словно враг со смертоносным кинжалом. Тьма окутывала все вокруг, не оставляя шансов ни единому лучику света проникнуть сквозь черную дымку. Она ползла по ступеням все быстрее и быстрее, стремясь настигнуть бегущую девушку.

И снова спасительная дверь, ведущая на самую вершину башни. И снова таинственная незнакомка со старинным медальоном на шее. Ее длинные кудрявые волосы черным водопадом спускались до самых бедер. Темно-синие глаза светились спокойствием и добротой. Она вновь, как и в прошлый раз, нараспев заговорила, произнося точно те же слова, что и тогда. Когда женщина замолчала, Гермиона спросила ее:

— Кто ты?

— Та, что тайну хранит веками… — отозвалась женщина.

Гермиона нахмурилась: похоже, никаких вразумительных объяснений здесь ждать не стоит.

— Чего ты от меня хочешь? — задала Гермиона новый вопрос, надеясь хоть немного прояснить ситуацию.

— Вернись. Ты должна.

— Куда?

— Ты знаешь, — мягко улыбнулась незнакомка.

— Нет, не знаю. Куда? Куда вернуться?! — воскликнула Гермиона.

— Ты знаешь… — вновь сказала женщина, посмотрев на нее так, как иногда на них смотрел Дамблдор, как бы говоря: «Я ничего вам не скажу, потому что вы должны обо всем догадаться сами», и это раздражало.

Призрак начал тускнеть, рассыпаясь на тысячи мелких искорок.

— Постой! — в отчаянии крикнула волшебница. — Прошу тебя, скажи, что мне делать?

— Вернись… — было последнее слово, которое она услышала.

* * *

— Черт! — Гермиона резко села в кровати.

Вспышка молнии осветила комнату, а раздавшийся следом гром заставил девушку вздрогнуть и плотнее укутаться в одеяло. Часы показывали четыре утра, но спать не хотелось совершенно. Косолапсус сверкал глазами с кресла, заинтересованно глядя на хозяйку.

Гермиона обреченно вздохнула, зажгла светильник и взяла с тумбочки блокнот. Записав все, что ей приснилось, девушка откинулась на подушки и задумалась. Она всегда считала прорицания псевдонаукой и не придавала значения снам, но эти ее сны были совершенно не похожи на другие. Никогда еще они не были столь яркими и четкими, столь запоминающимися. А впрочем, может, это просто совпадение? Ну, бывают же яркие сны?.. Но что-то подсказывало ей, что это не так.

— Чертовщина какая-то… — простонала Гермиона и сжала пальцами виски.

Раздался новый раскат грома, и дождь тяжелыми крупными каплями забарабанил по стеклу. Девушка глубоко вздохнула и достала из ниши у изголовья кровати волшебную палочку:

— Акцио «Сон в руку»!

Небольшой томик в синем переплете сорвался с полки и, повинуясь магии, упал на кровать. Его подарила ей Джинни на прошлый день рождения, вручив со словами: «Гермиона, ты должна это прочесть. Я знаю: ты не веришь в предсказания, но сны — это совсем другое! Мы должны прислушиваться к магии, что живет внутри нас».

Гермиона раскрыла книгу и погрузилась в таинственный и загадочный мир, который когда-то казался ей странным и не поддающимся законам логики.

Она читала о великих прорицателях, которые видели удивительные вещие сны, и об обычных магах, что становились заложниками ночных кошмаров, предвещающих трагедии и катастрофы. Так, Сандра Грейкот, простая школьница тринадцати лет, в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году предсказала изобретение «Лисьего плаща» — артефакта, позволяющего владельцу проникать сквозь стены. Благодаря этому агентам Хранилища удалось вовремя изъять вещицу и предотвратить ограбление банка «Гринготтс», где находились все сбережения семьи девочки. А в тысяча восемьсот шестьдесят третьем молодой волшебник, подающий надежды колдомедик, увидел сон, который помог ему создать зелье «Костерост».

Гермиона уловила главную мысль, красной нитью проходящую сквозь все повествование: можно не иметь задатков прорицателя, чтобы увидеть подобный сон. Это стихийная магия, зарождающаяся вместе с жизнью волшебника, иногда так проявляет себя, пытаясь наставить хозяина на верный путь, и иногда очень настойчиво. Главное — увидеть подсказку и верно воспользоваться ею…

Отложив книгу, Гермиона взглянула на часы: почти семь. Она встала с кровати, подошла к окну и оперлась руками о подоконник. Дождь прекратился, но по асфальту расползлись огромные лужи. Небо скрывали плотные, густые тучи, готовые в каждое мгновение вновь разразиться ливнем. Деревья устало покачивались под напором южного ветра, свистящего среди ветвей и листьев.

Гермиона размышляла о своем сне и о том, не стоит ли рассказать о нем Гарри. Они как раз договорились сегодня пересечься в обеденный перерыв и обсудить все, что им удалось разузнать.

Вздохнув и покачав головой, Гермиона отправилась на кухню варить свой любимый утренний кофе.

* * *

В два часа Гермиона и Гарри отправились к «Матильде», спрятавшись от дождя под большим черным зонтом. Редкие прохожие не обращали на них никакого внимания, спеша поскорее скрыться от гнева стихии под крышами домов.

Когда друзья сделали заказ, устроившись за свободным столиком в углу кафе, Гарри, склонившись над столом, тихо сказал:

— Я достал список подписчиков, — и протянул Гермионе листок с фамилиями. — Угадай, кто тут есть, — криво усмехнулся он, глядя на подругу.

— Я предполагала, — ответила та и поджала губы.

— Нам не обязательно начинать с него, — деланно безразлично произнес Гарри. — Мы можем выбрать пару-тройку других людей.

— Да, но мы оба прекрасно понимаем, что правильнее и безопаснее все-таки сразу пойти к Снейпу.

— Угу.

— А что с карточкой Скроуберджа? — спросила Гермиона, не желая пока углубляться в обсуждение встречи с профессором.

— Я получил доступ к архивной картотеке, так что после обеда просто загляну туда и сделаю копию.

— Отлично, — кивнула девушка и закусила губу, на секунду задумавшись, а потом сказала: — Гарри, я хотела обсудить с тобой кое-что еще… — она снова ненадолго замолчала, размышляя, с чего начать. — Понимаешь… Мне дважды приснился один и тот же сон, и я почти уверена, что он что-то значит. В первый раз я не придала ему особого значения. Записала в блокнот, но потом, за делами, как-то про него забыла, а сегодня он снова мне приснился, и меня не отпускает ощущение, что это какой-то знак. Ты знаешь, что я не особенно верю в прорицания, но эти сны... Они странные.

— Расскажешь подробнее? — заинтересовался Гарри.

— Конечно.

И Гермиона поведала другу обо всем, что видела во сне, со всеми подробностями, стараясь ничего не упустить: о замшелых стенах башни, о темноте, преследующей ее до самой вершины, о незнакомке, возникшей словно бы из ниоткуда, и о старинном медальоне, висевшем на её шее.

— Постой, — вдруг сказал Гарри, — случайно не его ты видела во сне? — он достал из кармана обрывок пергамента и протянул его подруге.

— Но... Откуда? — Гермиона ошарашенно смотрела на друга. — Да, именно его я видела.

— Несколько дней назад один из моих агентов сообщил, что Тени ищут такой медальон. В Хранилище ничего о нем не знают, так что, скорее всего, это не артефакт. Интересно, зачем он им понадобился.

— Может быть, что-то спрятано внутри? — предположила Гермиона.

— Это один из вариантов, хотя не знаю, что, кроме записки, можно уместить в плоском медальоне размером не больше сикля⁽¹⁾, — пожал плечами Гарри, и девушка кивнула, соглашаясь.

— А вы уже искали информацию о нем в библиотеке? — спросила она.

— Конечно, но пока ничего дельного не нашли.

В этот момент к их столику подошел официант, чтобы расставить тарелки с заказами. Друзья замолчали, каждый думая о своем. Когда же они вновь остались наедине, Гарри сказал:

— Гермиона, я перебил тебя, когда ты про сон рассказывала…

Он накрутил на вилку спагетти с сыром и отправил ее в рот.

— Ах да. Но, в общем-то, осталось только вот это, — девушка протянула другу раскрытый блокнот. — То, что сказала мне та женщина и… Я много думала об этом сегодня, и мне кажется, она имела в виду Хогвартс, — высказала Гермиона догадку, посетившую ее в тот самый момент, когда они с Гарри переступили порог этого кафе, так напоминавшего им их альма-матер.

Гарри внимательно прочел записанное в блокноте и спросил:

— Почему ты решила, что речь о Хогвартсе?

— Во-первых, с вершины башни я видела лес, а неподалеку от него — хижину. Это могли быть Запретный лес и хижина Хагрида. Во-вторых, что может значить для меня, маглорожденной ведьмы, возвращение к истокам? До одиннадцати лет я и знать не знала о волшебном мире. И, по сути, Хогвартс — это то, с чего начался мой путь как волшебницы.

— Да, в этом действительно есть смысл, — кивнул Гарри. — А когда тебе все это приснилось в первый раз?

— Хммм… Кажется, сразу после нашего разговора с Кингсли, — ответила Гермиона.

— Что-то мне подсказывает, что это неспроста…

На некоторое время за столиком воцарилась тишина, нарушаемая только позвякиванием приборов о тарелки. Гермиона вдруг подумала о предстоящей встрече со Снейпом. Что она скажет ему? Что почувствует? А что почувствует он? И вообще, ощущал ли он хоть что-нибудь на протяжении всех этих лет?..

Глубоко вздохнув, девушка заговорила:

— Гарри, скажи, ты можешь разузнать о Снейпе? Как он жил все эти годы, чем занимался до возвращения в Хогвартс — в общем, все, что сможешь. Мне кажется, нам стоит подготовиться к встрече с ним… Уж мне так точно.

Последнюю фразу она сказала совсем тихо, но, судя по понимающей улыбке, Гарри все слышал. Ненадолго задумавшись, он кивнул:

— Спрошу у Кингсли для начала. Может быть, он что-то знает. Если что, подключу другие каналы.

После обеда Гарри первым делом отправился в библиотеку, а Гермиона — в свой кабинет. Они с Ханной должны были обсудить зелья для проекта, но Гермиона была такой рассеянной и задумчивой, что несколько раз ответила совершенно невпопад. Это было так не похоже на нее, всегда собранную и сконцентрированную на деле, что Ханна встревожилась:

— Гермиона, у тебя все в порядке?

— Да, все нормально, Ханна. Просто я… кое над чем размышляю.

— Ясно, — кивнула девушка. — Ну, если понадобится помощь, ты всегда можешь на меня положиться.

— Да, конечно, спасибо…

Ханна скрылась за дверью лаборатории, а Гермиона налила себе чаю и села за рабочий стол. Она достала из сумочки томик «Сон в руку» и раскрыла его на той странице, где остановилась несколькими часами ранее. Ее одолевали сомнения: а вдруг этот сон лишь игра воображения? Да, она хорошо запомнила его и то, что говорила незнакомка, но быть может, это только потому, что она записала ее слова и постоянно прокручивала их у себя в голове? Да, сон был ярким и очень запоминающимся, но разве ей никогда не снились яркие сны? Снились, и некоторые она помнила до сих пор — не целиком, конечно, но фрагменты, эпизоды… Так и этот сон когда-то растворится в ее памяти, и, возможно, часть его забудется… И тут она вспомнила про медальон. Да, медальон, действительно, был самым убедительным аргументом в пользу вещего сна, но может быть, она просто видела его когда-то в книгах… Тогда почему он всплыл именно сейчас?.. Может ли это быть просто совпадением?..

Гермиона отложила книгу в сторону и, подперев голову кулаком, задумалась: может, стоит обратиться к Ханне? Вдруг ей что-нибудь известно о вещих снах?..

Они с Гермионой были очень дружны в то время, когда работали в Мунго. Ханна нередко заглядывала к Гермионе в гости, и они могли ночи напролет разговаривать за чашкой-другой чая, а иногда и чего покрепче, обсуждая последние новости мира зельеварения и колдомедицины или просто болтая обо всем и ни о чем. Ханна оказалась очень начитанной, умной и талантливой девушкой, вопреки сложившемуся мнению о студентах-хаффлпаффцах, но при этом несомненно обладала главными качествами, славящимися на ее факультете, — трудолюбием, верностью и честностью. Они редко разговаривали о чем-то личном, но тем не менее Ханна знала, почему Гермиона и Рон расстались, а Гермиона была в курсе о развитии отношений Ханны с Невиллом и даже была приглашена в качестве подружки невесты на их свадьбу.

Да, после ухода Гермионы в министерство они стали встречаться реже, а когда Ханна вышла замуж, времени на это практически не осталось, но все же Гермиона знала, что может доверять Ханне, так же, как и Ханна знала, что могла доверять ей.

Гермиона решительно поднялась с кресла, подошла к двери в лабораторию и постучала. Услышав «Заходи!» — девушка повернула ручку и вошла в соседнее помещение. Ханна в это время прибиралась в лаборатории, но, как только услышала стук в дверь, отложила волшебную палочку. Гермиона подошла к длинному идеально чистому столу, предназначенному для работы с ингредиентами, и, опершись о него, посмотрела на Ханну.

— Слушай, — сказала она. — Тебе когда-нибудь снились вещие сны?

Ханна внимательно посмотрела на подругу.

— Нет, — покачала она головой, — но я много об этом читала, когда изучала теорию магического воздействия на разум.

— Серьезно?

Ханна кивнула и улыбнулась:

— Ты никогда не любила прорицания, а я считала, что и из этой области можно почерпнуть что-нибудь полезное.

— Там было что-то о том, как отличить обычный сон от вещего? — взволнованно спросила Гермиона.

— Конечно. Тебя вряд ли интересуют косвенные признаки, типа реалистичности и яркости сна или наличия в нем запахов, да? — заинтересованно посмотрела на нее Ханна.

— Да. Мне нужно что-то, что позволит мне убедиться на сто процентов.

— Тогда нет ничего точнее, чем специальное диагностическое заклинание. Когда тебе приснился тот сон?

— В последний раз — сегодня ночью, — вздохнув, ответила Гермиона.

— Тогда нам понадобится кушетка, — понимающе кивнула Ханна.

Они вышли из лаборатории, и Гермиона, трансфигурировав свое кресло, легла и закрыла глаза.

— Сконцентрируйся, — мягко и немного нараспев сказала Ханна. — Вспомни сон с самого начала. Все, что в нем происходило: что тебя окружало, что ты чувствовала, слышала, какие запахи ощущала. Постарайся погрузиться в это воспоминание, пережить его… Аут ре вера сомниа … Аут ре вера сомниа… Аут ре вера сомниа…

1) Сикль (англ. Sickle) — серебряная монета среднего достоинства мира волшебников Великобритании. Один сикль равен 29 кнатам, а 17 сиклей составляют один галлеон. По размерам он чуть больше американской 50-центовой монеты, примерный диаметр которой составляет 30,61 мм.

Вернуться к тексту

В шесть тридцать Гарри буквально вывалился из камина в кабинете Гермионы, заставив девушку подпрыгнуть в кресле от неожиданности.

Убедившись, что, кроме нее, в кабинете никого нет, он выпалил:

— Гермиона, у меня две новости, и обе так себе. Первая: они изъяли карточку Скроуберджа из библиотеки.

Гарри начал расхаживать взад-вперед по кабинету, то и дело взъерошивая волосы.

— Кто они? — уточнила девушка.

— Невыразимцы. Сразу после происшествия со статьей.

— М-да… И запросить ее у них, не вызвав подозрений, мы не можем… — пробормотала Гермиона.

— Не можем, — подтвердил Гарри и остановился. — Но это еще не все, есть и вторая новость, и тоже про невыразимцев, — добавил он, многозначительно посмотрел на Гермиону и на одном дыхании произнес: — Они каким-то образом убедили Снейпа заключить с ними контракт на двадцать пять лет. Неплохо, да? Интересно, что дата заключения совпадает с датой последнего слушания по его делу. Понимаешь, что это может значить?

Нахмурившись, Гермиона кивнула:

— Предполагаю, что и с пунктом о расторжении договора может быть что-нибудь не так…

— Ну, он хотя бы есть, — усмехнулся Гарри, про это он тоже смог узнать.

— Они же не дураки, — покачала головой Гермиона. — Не укажи они его, и контракт можно было бы легко оспорить. Так что там с ним?

— Есть обязательное условие, только выполнив которое Снейп может закрыть контракт досрочно, — он посмотрел в зачарованное окно, за которым бушевала стихия, срывая с деревьев листья и ломая хрупкие ветки. — И это условие — изобретение зелья анти-империо.

Гермиона зажмурилась, чувствуя, как по телу начинает разливаться липкое неприятное чувство. Она сжала виски пальцами, глубоко вздохнула и сказала:

— Но по решению суда ему запрещено использовать зелья, воздействующие на разум, и даже если бы ему удалось вывести формулу, то он не смог бы их проверить…

— Именно, — угрюмо ответил Гарри. — Понимаешь, какую аферу они провернули? И ведь не подкопаешься. Подпись Снейпа есть, все законно.

Все происходящее казалось Гермионе неправильным. Как можно быть настолько несправедливыми к человеку, который так много сделал для победы в той непростой борьбе с Волдемортом. Он каждую минуту после возрождения Темного Лорда рисковал своей жизнью ради светлого будущего магического мира и чуть не погиб, исполняя свой долг. Гермиона сильно сомневалась, что Снейп подписал контракт по доброй воле. Возможно, и всю ту эпопею с судом и многочисленными слушаниями затеяли только для того, чтобы дать ему понять, что его сопротивление бесполезно и если он не пойдет на сделку, то его просто упекут в Азкабан.

Гермиона встала и направилась было к высокому столику у противоположной стены, чтобы заварить себе и Гарри чая, но на полпути вдруг остановилась и посмотрела на друга:

— Подожди, а что мешает Снейпу воспользоваться помощью со стороны?

Гарри уселся в кресло, стоящее с другой стороны гермиониного стола, и ответил:

— Чары неразглашения. Ему не может помогать никто, кроме тех, кто прописан в контракте, иначе магия контракта сразу даст об этом знать заинтересованным лицам.

— Посвященные… — пробормотала Гермиона. Мысли роились в ее голове, словно растревоженные пчелы в улье.

— Что, прости? — не понял Гарри.

Девушка насыпала заварку в пузатый стеклянный чайник, залила в него горячую воду и снова повернулась к Гарри.

— Посвященные, — повторила она. — Так называют тех, кто прописан в контракте в качестве помощников. Получи мы доступ к контракту — смогли бы провести ритуал, чтобы вписать меня туда. Теоретически я тогда могла бы помочь Снейпу с анти-империо. Правда, после всего пришлось бы проделать ритуал еще раз, чтобы убрать из него мое имя… — тут она внимательно посмотрела на друга и сказала: — Как ты смотришь на то, чтобы нанести неофициальный визит в Отдел Тайн? И заодно поискать карточку Скроуберджа.

— Предлагаешь нарушить закон? — хитро прищурился Гарри.

— Предлагаю восстановить справедливость, — твердо сказала она.

— Ты обратилась по адресу, — улыбнулся Гарри и поднялся с кресла. — Предупрежу Джинни, что задержусь сегодня, если не возражаешь, — нам нужен хороший план. И чем быстрее мы все провернем, тем лучше.

Наверняка Гарри и сам думал о том, чтобы наведаться в Отдел Тайн, еще до того, как пришел к Гермионе. Об этом говорил и знакомый огонек азарта, который загорелся в его глазах, стоило Гермионе озвучить свое предложение, и его готовность приступить к делу немедленно. Он и в Аврорат пошел лишь потому, что надеялся таким образом воплотить свое стремление к приключениям и риску, но первые два года он откровенно скучал, занимаясь обычной текучкой. Нет, он не слишком расстраивался, ведь именно мир был его целью, к тому же это было как раз начало их семейной жизни с Джинни, и он мог уделять ей достаточно внимания. Но тем не менее Джинни чувствовала, что ему не хватало адреналина, о чем она и рассказывала Гермионе, когда та приходила к ним в гости. И вот, когда обнаружилось, что Пожиратели, сгинувшие во тьму после гибели Волдеморта, обратились в Теней и продолжают вести подпольную деятельность, Гермиона впервые за последние годы заметила этот самый огонек в его глазах.

— Хорошо, передавай привет Джинни, — усмехнувшись, ответила девушка.

Гарри кивнул:

— Буду минут через двадцать. Добавь, пожалуйста, в мой чай ломтик лимона, — и исчез во всполохах зеленоватого пламени.

Гермиона разлила чай по чашкам, положила лимон в чашку Гарри и, наложив на нее чары стазиса, вернулась на рабочее место. Пригубив ароматного напитка, девушка привычно откинулась на спинку кресла и задумалась. После диагностики ее сна и разговора с Гарри у нее как будто что-то щелкнуло в голове — что имела в виду незнакомка, говоря: «Подаришь свободу душе, что по сей день страдает…»? Ее ли душу? Или же речь о Снейпе, который после гибели Волдеморта, по сути, из одной кабалы попал в другую?

Сердце Гермионы болезненно сжалось при мысли о профессоре зельеварения. Лишь Мерлин знает, чего ей стоили эти пять долгих лет — постоянные метания, сомнения, попытки разобраться в природе своих чувств, горы перерытой литературы и лишь малая толика знаний о той магической связи, что появилась между нею и Снейпом в день битвы за Хогвартс. Связи, которая изводила Гермиону день ото дня, но девушка упорно игнорировала ее, не желая, чтобы какие-то наведенные чувства управляли ею. Она, рациональная и привыкшая во всем разбираться досконально, прежде чем начинать действовать, слишком мало знала обо всем этом, чтобы идти на поводу у собственных эмоций. Как только она выяснит, по каким законам работает эта связь, то сделает все, чтобы избавиться от ее влияния, а там будет видно…

Гермиона встала, прошла к небольшому стеллажу с книгами, расположенному рядом со входом в лабораторию, и вытянула оттуда томик под названием «Все о магических документах». Вернувшись на место, она пробежалась взглядом по содержанию и, открыв главу «Магические контракты», погрузилась в чтение.

* * *

Спустя некоторое время из ее камина вышел Гарри. Бросив взгляд на Гермиону, он прошел к столику, взял свой чай, уселся в кресло напротив подруги и сказал:

— Джинни тебе тоже привет передавала. Нашла что-нибудь полезное? — кивнул он на книгу в ее руках.

— Да, кое-что нашла, — ответила Гермиона и открыла томик на первой из сделанных ею закладок. — Вот, послушай: «Посвященные делят с объектом долг неразглашения. Расписавшись кровью, они имеют право помогать объекту во всем, что связано с его миссией, изложенной в соответствующем документе, и обязуются хранить секрет до окончания срока действия неразглашения». Именно так я это себе и представляла. Кроме того, — она открыла следующую закладку, — «посвященные после ритуала получают особую метку, видеть которую могут только участники данного контракта». И еще, — Гермиона перелистнула страницу и повернула книгу к Гарри, — я нашла описание обряда посвящения и обратного ему. Видишь, все описано очень подробно.

— Отлично, — сказал Гарри и вдруг нахмурился. — Слушай, а если мы внесем изменения в контракт, не узнают ли об этом невыразимцы?

— Нет, Гарри. Магия контракта так не работает. Вот если нарушается неразглашение любым из тех, кто там прописан, то да. Но предполагается, что все такие документы защищены от изменений со стороны, потому что хранятся в надежном месте, к которому есть доступ только у сотрудников, имеющих на это право. У них просто нет необходимости в дополнительной защите. Если честно, я вообще пока плохо представляю, как мы доберемся до контракта и карточки…

— В этот раз нам надо все продумать очень тщательно, а не так, как было с Гринготтсом, — хмыкнул Гарри. — Цена ошибки будет слишком высока.

— Да, — кивнула Гермиона.

Всю следующую неделю по вечерам друзья разрабатывали план и готовились к ночной вылазке. Им нужно было не просто проникнуть в Отдел Тайн, но еще и найти место, где могли храниться карточка Скроуберджа и контракт Снейпа. Они решили не ставить в известность о своей задумке Кингсли — вряд ли ему понравилась бы их идея, хоть она и была частично связана с его заданием. Но Кингсли не испытывал особой любви к Снейпу и не считал необходимым вмешиваться в его дела с Отделом Тайн. Кстати, именно от него Гарри и узнал о контракте.

— Слушай, Гарри, — сказал ему тогда министр, — я не знаю, как невыразимцы завербовали Снейпа, но, честно говоря, мне это не слишком интересно. Они наняли грамотного сотрудника, платят ему за это хорошие деньги и отлично выполняют свою работу. С чего ты решил, что они его заставили?

— Они заключили договор в тот же день, когда Снейпа оправдали, — ответил Гарри.

— Так может быть, стоит сказать им спасибо за то, что помогли ему избежать Азкабана?

— Может быть, я бы и сказал, если бы ты сам не зачитал мне условие, на котором Снейп может досрочно расторгнуть контракт. Это несправедливо! — возмутился Гарри.

— Если бы Снейпа что-то не устраивало, он мог бы не подписывать контракт…

— И отправиться в Азкабан!

— …или обратиться потом в Визенгамот и оспорить его.

— Ну да, — усмехнулся Гарри. — Можно подумать, это помогло бы ему. Да его бы и слушать не стали.

— Тогда мог бы обратиться ко мне. Гарри, не лезьте в это дело, — сказал министр, теряя терпение, — дайте Снейпу спокойно зарабатывать себе на жизнь. Я уже жалею, что рассказал тебе.

— Ладно, Кингсли, извини. Ты, наверное, прав, — Гарри примирительно поднял руки и поспешил перевести тему разговора в другое русло: — Кстати, есть кое-какие идеи насчет Теней и зелья Гермионы. Я еще зайду на неделе, когда у нас будет более четкий план.

К пятнице друзья были полностью готовы к осуществлению задуманного. Сразу после окончания рабочего дня Гарри пришел в кабинет Гермионы, откуда и должен был начаться их путь. Они облачились в раздобытые Гарри темные костюмы, которые использовали авроры для своих спецопераций, и надели на ноги мягкие тапочки на прорезиненной подошве, которые совершенно не издавали звуков и отлично сцеплялись с гладким полом.

Когда до полуночи оставалось двадцать минут, друзья взволнованно переглянулись.

— Начинаем? — спросила Гермиона.

— Да, пора, — ответил Гарри. — И, Гермиона, я тоже пройду обряд, на случай если вам понадобится помощь.

Девушка несколько секунд внимательно смотрела на друга, будто что-то обдумывая, а затем кивнула. Гарри подошел к выходу из кабинета, снял заглушающие чары, тихонько приоткрыл дверь и направил волшебную палочку в щель.

— Гоменум ревелио, — прошептал он и почти сразу повернулся к подруге: — Никого. Идем.

Девушка подошла к нему, и они укрылись мантией-невидимкой. Вдвоем им было тесновато находиться под одной мантией, учитывая, что они несколько подросли с тех пор, когда пользовались ею вместе в последний раз, но тем не менее она была достаточно просторной, чтобы надежно скрыть обоих от посторонних глаз. Посмотрев в зеркало, расположенное на стене слева от них, друзья убедились, что полностью невидимы, и тихо вышли из кабинета. Бесшумно притворив за собой дверь и наложив на нее запирающие чары, они прошли через лабораторию и, выйдя из нее, двинулись по широкому гулкому коридору к лифтам.

Их путь освещали канделябры с горящими свечами, стоящие в нишах по сторонам. Повернув за угол, Гарри и Гермиона увидели широкоплечего охранника, который выходил из неприметной двери, ведущей в одно из подразделений департамента. Он был одет в черный костюм, из-под которого виднелась белая рубашка, и черные, начищенные до блеска ботинки. Справа на его груди можно было разглядеть нашивку в виде щита с надписью «Охрана» и бейдж с именем. Мужчина внимательно посмотрел в обе стороны и пошел к лифтам. Друзья отправились следом. Сжимая в руке волшебную палочку, охранник остановился в центре небольшого круглого зала, по стенам которого были расположены шесть лифтовых дверей.

Несколько минут спустя со стороны одного из лифтов послышался голос: «Департамент зельеварения». Мужчина быстро повернулся к нужному лифту и поднял палочку. Гарри и Гермиона невольно крепче сжали в руках свои. В этот момент двери распахнулись, и оттуда вышел высокий светловолосый мужчина, одетый в точно такой же костюм и точно так же держащий наготове волшебную палочку. Увидев друг друга, охранники опустили палочки и обменялись приветствиями. Светловолосый прошел мимо Гарри и Гермионы, а другой зашел внутрь.

Осторожно, стараясь не наделать лишнего шума и, не дай Мерлин, не задеть охранника, друзья протиснулись за ним в кабинку и замерли, прижавшись к задней стенке. Мужчина же, ничего не подозревая, нажал на кнопку и встал прямо по центру, сложив перед собой руки в замок. Через какое-то время все тот же голос сообщил: «Атриум!» — и двери распахнулись.

Гарри и Гермиона выскользнули сразу за охранником. Тот пошел в сторону каминов, а друзья встали в центре зала, внимательно глядя по сторонам. Убедившись, что пока все тихо, они посмотрели друг на друга.

— Теперь ждем? — прошептала Гермиона.

— Теперь ждем, — так же тихо ответил Гарри. — Знаешь, у меня такое ощущение, словно мы вернулись на несколько лет назад и собираемся в очередной раз нарушить добрую сотню хогвартских правил, — усмехнулся он.

— Да уж, — хмыкнула Гермиона. — С небольшим таким отличием: теперь мы не школьные правила нарушаем, а устав министерства.

— Заметь, не я это предложил, — улыбаясь, многозначительно поводил бровями Гарри.

— С кем поведешься, — ответила она. — Но я уверена, ты бы сам предложил мне то же самое, если бы я не сделала это первой.

— Не-е-ет, ни за что на свете, — притворно запротестовал он, а потом сказал: — Если серьезно, то я и шел к тебе от Кингсли именно с этой мыслью, но ты меня действительно опередила.

Друзья вновь замолчали, прислушиваясь. С двенадцати до часу ночи происходила смена караула, что было отлично известно Гарри. Кроме того, он узнал, кто из охранников привязан к Отделу Тайн, и теперь им с Гермионой предстояло дождаться кого-нибудь из нужных сменщиков и вместе с ним зайти в лифт.

Некоторое время ничего не происходило, но потом они услышали шаги, а затем и увидели еще одного охранника, идущего на пересменку. Несколько минут спустя после того, как он вошел в лифт, из этой же кабинки вышел его сменщик и отправился по направлению к каминному залу. То же самое происходило еще несколько раз, прежде чем Гарри наконец легонько ткнул Гермиону в плечо и кивнул, указав взглядом на высокого грузного мужчину с густыми усами, идущего по направлению к лифтам. Судя по бейджу, его звали Джастин Морган. Как только тот вошел в кабинку, друзья прошмыгнули следом. Как раз вовремя, потому что двери тут же сомкнулись.

На девятом уровне Гарри и Гермиона торопливо, но осторожно вышли за их невольным провожатым, опасаясь, как бы его столь же крупный сослуживец не сбил их с ног. Они оказались в знакомом темном коридоре и пошли к единственной двери, расположенной в самом его конце, неотрывно следуя за Джастином.

Очутившись в круглой комнате со множеством дверей, друзья уставились на охранника, который достал волшебную палочку и начал что-то шептать себе под нос. Гарри мгновенно достал из кармана брюк какой-то замысловатый прибор и, нажав на кнопку, нацелил его на охранника. Джастин тем временем направлял палочку поочередно на каждую из дверей, и Гермиона с Гарри пригнулись, чтобы его заклинание случайно не попало в них, тем самым их обнаружив. Вскоре они увидели, как на дверях проявились светящиеся надписи: «Комната ума», «Комната смерти», «Зал пророчеств»…

Гермиона легонько сжала плечо Гарри и указала на надпись «Архивы». Но тут именно к этой двери подошел Джастин Морган, и друзья, переглянувшись, как по команде скользнули за ним внутрь. В последний момент Гермиона успела заметить, как надписи на остальных дверях вдруг погасли, а из-за смежной двери вышел еще один охранник и проследовал к центру комнаты.

Теперь друзья оказались в просторном помещении, освещенном неровным зеленоватым пламенем свечей, которые стояли в висящих по стенам канделябрах. Сами стены были металлического синего цвета с неровными дорожками серебристых узоров.

Гермиона и Гарри пошли следом за охранником по ворсистой ковровой дорожке, упирающейся в большую деревянную дверь. По обеим сторонам коридора также располагались двери, похожие на те, которые вели из круглой комнаты, — черные, без каких-либо надписей и без ручек. Дойдя до деревянной двери, Джастин открыл ее заклинанием и прошел внутрь, оставив дверь распахнутой. Похоже, эта узкая комната была предназначена специально для охраны. Мужчина уселся за стол, расположенный так, что, сидя за ним, был виден весь коридор целиком, достал из-за пазухи большую газету, положил ее на стол и потянулся куда-то рукой. Судя по всему, справа от него стоял холодильник или что-то вроде того, поскольку скоро он поставил на стол бутылку апельсиновой шипучки. Затем обернулся, достал из шкафчика, находящегося за его спиной, зеленый пластиковый стакан, наполнил его и, откинувшись на спинку высокого стула, взял в руки газету.

Друзья переглянулись и, не сговариваясь, наложили на пространство вокруг них заглушающие чары.

— Тебе удалось распознать заклинание? — спросила Гермиона.

— Да, это «Итинг апарекиум», — ответил Гарри, сверяясь с определителем заклинаний.

Гермиона достала из сумочки небольшую, но толстую книжицу в зеленом переплете с надписью «Справочник заклинаний». Найдя нужное заклинание, она тихо прочла:

— «Итинг апарекиум — проявляет невидимые чернила, требующие предварительного нагрева поверхности». Так… — Гермиона взглянула на нарисованную рядом схему. — Надо попробовать его на этих дверях, думаю, должно сработать, вот только мистер Морган может заметить. Давай-ка его усыпим ненадолго.

Гарри кивнул и, нацелив палочку на макушку охранника, торчащую из-за газеты, прошептал:

— Соппоро.

Через несколько секунд помещение наполнилось громким храпом, и Гермиона, не теряя ни секунды, приступила к делу. Выполняя еле заметные пассы палочкой, она направляла ее на каждую из дверей и произносила заклинание. Вскоре, как она и предполагала, на дверях появились надписи: «Летописи», «Древние манускрипты», «Нераспознанные рецепты», «Договоры и иная документация»…

— Вот оно, — прошептала Гермиона, и друзья подошли к двери, расположенной примерно в середине между выходом в круглую комнату и охранником. — Сейчас я проверю, нет ли на ней какой-нибудь дополнительной защиты.

Сделав несколько плавных движений волшебной палочкой, Гермиона сказала:

— Тут два слоя защиты. Я смогу их временно снять, но есть и плохая новость: на все про все у нас будет только час, а потом чары восстановятся сами и повторно их снимать слишком опасно: станут заметны следы взлома, так что... — покачала она головой. — А если мы не успеем выйти вовремя, то окажемся заблокированы внутри. Готовь таймер.

Гарри кивнул и, пока Гермиона колдовала защитой, посмотрел на двери и увидел, что все надписи исчезли, как будто их и не было. Потом он достал из кармана брюк механический таймер, установил его на шестьдесят минут и приготовился нажать на кнопку пуска, как только Гермиона снимет защиту.

— Давай! — скомандовала она и толкнула дверь.

Как только друзья оказались внутри, они скинули с себя мантию и огляделись.

— Вот черт… — высказал общее мнение Гарри, увидев многочисленные ряды высоких металлических шкафов с несметным количеством ящиков. Их было столько, что на первый взгляд казалось просто нереальным отыскать здесь хоть что-нибудь. Кроме того, неподалеку стояла единственная стремянка с выдвижными колесиками, а на полу и стенах были нарисованы круглые знаки с перечеркнутой волшебной палочкой, означающие, что здесь ею пользоваться нельзя.

Друзья взволнованно переглянулись. Это осложняло дело, но пути назад уже не было. Они заметили, что каждый ряд имеет собственный номер, выгравированный прямо на боковой поверхности первого из шкафов.

— Смотри, — Гермиона указала на небольшую табличку, висящую прямо у входа, и друзья подошли ближе, — это ключ…

На табличке значились номера и соответствующие им описания рядов. Друзья быстро просмотрели список.

— Вот, ряды с восемнадцатого по двадцать пятый — это контракты, — сказала Гермиона, указывая на соответствующую строчку.

— А карточка Скроуберджа, скорее всего, в «прочей документации», — добавил Гарри, ткнув пальцем в самый конец списка. — Давай сначала карточку, потом — контракт.

Гермиона кивнула, и друзья, не теряя ни секунды, бросились в самый дальний конец помещения.

Благо, под «прочую документацию», был выделен всего один ряд, а с торца его висел длинный пергамент со списком всех видов находящихся здесь документов и соответствующих им номеров ящиков. Друзья довольно быстро отыскали в списке «библиотечные карточки», и оказалось, что такой ящик всего один. Но он находился практически на самом верху, так что им пришлось вернуться за стремянкой.

Гарри залез по стремянке, быстро нашел карточку Скроуберджа и спустился вниз. Потом достал из кармана брюк плотный конверт, открыл его и вынул несколько листов волшебной копировальной бумаги. Осторожно отсоединив защитную пленку от одного листа, он приложил его к первому развороту карточки и прогладил рукой. Затем перевернул лист, чтобы убедиться, что копия получилась четкой, и, продемонстрировав результат Гермионе, положил лист в специальный файл.

— Здорово, что у тебя есть все эти штуки, — восхищенно сказала Гермиона. — Не знаю, как бы мы иначе справились.

— Работа в Аврорате имеет свои преимущества, — усмехнулся Гарри. — К нам ведь в первую очередь попадают все новинки волшебной техники и другие полезные для работы авроров штуковины. Например, эта бумага поступила на рынок только через два месяца после того, как мы начали ею пользоваться.

Они с Гермионой быстро скопировали остальные страницы и, убрав карточку на место, взглянули на таймер, который показывал сорок минут до конца доступного им времени. Друзья побежали в другой конец архива.

Притормозив у цифры «25», они окинули взглядом шкафы с длинными выдвижными ящиками, на каждом из которых была написана буква, по всей видимости, соответствующая первой букве фамилии сотрудника. Разделившись, они начали прочесывать ряды.

— Сюда! — через некоторое время позвал Гарри и, когда Гермиона оказалась рядом с ним, указал ей на три нижних ряда ящичков, обозначенных «С». Всего их было около тридцати.

— Что ж, хотя бы стремянка не понадобится, — отметила Гермиона.

— Приступаем, — скомандовал Гарри и открыл первый ящик.

Гермиона последовала его примеру. Они перебирали папки с именами сотрудников и каждый раз разочарованно вздыхали, не находя нужного. Время шло, а они никак не могли найти контракт Снейпа.

— Вот гады, — выругался Гарри. — Они как будто специально внутри буквы все папки вразнобой разложили.

— Да уж, — пробурчала Гермиона.

— Осталось двадцать минут, — взглянув на таймер, сказал Гарри, — да где эта чертова папка!..

— Должна быть где-то здесь, — отозвалась Гермиона, перебирая очередную вереницу документов.

Вновь наступила тишина, прерываемая лишь шорохом бумаги. Напряжение росло с каждой секундой. Кровь стучала в висках, дыхание становилось чаще. Совсем скоро им придется выбираться отсюда, иначе последствия могут быть плачевными.

— Гермиона, сюда! — вдруг позвал девушку Гарри.

Он вытянул из ячейки потрепанную серую папку с надписью «Северус Снейп». Раскрыв ее, друзья быстро пробежались глазами по контракту и переглянулись.

— Надо же, ничего особенного, — сказал Гарри. — Я думал, у него и в обязанностях будет какой-нибудь подвох.

Девушка покачала головой:

— Не все так просто, Гарри. Мы лишь убедились, что невыразимцы далеко не идиоты. Но давай обсудим это позже, у нас слишком мало времени.

— Да, ты права.

Гермиона положила контракт на пол и открыла его на последней странице. В левом нижнем углу была очерчена квадратная область, над которой значилось «Посвященные». Гарри достал из кармана нож, сделал небольшой надрез на большом пальце и приложив его к этой области, произнес: «Принимаю». То же самое проделала и девушка. На документе теперь красовались два алых отпечатка.

Спустя пару минут Гарри спросил:

— Почему они не исчезают?

— Я не знаю, — отозвалась Гермиона, явно нервничая. — В книге было написано, что контракту потребуется некоторое время, чтобы закрепить изменения.

Таймер показывал, что у них осталось всего семь минут.

— Мы должны идти, — взволнованно сказал Гарри.

— Давай подождем еще немного, — попросила Гермиона. — Неизвестно, что будет, если мы просто уйдем.

Шесть минут… Пять… Четыре… Три…

— Черт, Гермиона! Мы не можем больше ждать! Уходим! — воскликнул Гарри.

И тут пергамент, будто почувствовав настроение друзей, впитал их кровь, а на шероховатой поверхности отобразилось слово «Посвящены», которое столь же стремительно исчезло, вызывая у обоих вздох облегчения.

Но в этот же момент правое плечо Гермионы пронзила жуткая боль, будто кто-то приложил к ее коже раскаленное железо. Перед глазами девушки поплыли цветные круги, и резко перестало хватать воздуха. Эти ощущения продлились всего несколько мгновений, а потом рассеялись, словно их и не бывало. Волшебница ошарашенно взглянула на друга, который, судя по выражению его лица, находился в таком же состоянии, как и она сама. Но он почти сразу оправился от шока, быстро захлопнул папку, вернул ее на место и закрыл ящик.

— Быстро! Бежим! — только и сказал он, схватив девушку за руку.

Друзья бросились по направлению к выходу. Добежав до него, они спешно укрылись мантией-невидимкой, и Гарри осторожно приоткрыл дверь. От громкого храпа охранника, казалось, вибрировали стены. Друзья выбрались из архива и, подождав некоторое время, Гермиона проверила, что оба слоя защиты восстановились, как она и предполагала.

— Все в порядке, можем идти, — сказала она другу.

Они подошли к выходу и осторожно приоткрыли дверь. Убедившись, что в круглом зале никого нет они послали в охранника «Финита» и, увидев, что тот зашевелился, быстро выскользнули из помещения. Теперь в случае если Джастин решит проверить помещение на наличие невидимых врагов, которые могли его усыпить, он никого не обнаружит.

Без труда добравшись до коридора, ведущего к лифту, они остановились посередине него и уселись прямо на пол, не снимая с себя мантии-невидимки.

— Нам придется ждать очередной смены караула, да? — спросила Гермиона.

— Угу, сейчас только половина четвертого, еще долго, — ответил Гарри, взглянув на часы, висевшие прямо над лифтом. — Но мантию на всякий случай лучше не снимать, потому что если кто-то вдруг сюда зайдет, мы будем как на ладони. Ты там, кажется, перекус брала? Я, если честно, жутко голодный.

Гермиона усмехнулась и достала из сумочки свои припасы. Друзья с аппетитом перекусили сендвичами с курицей и теперь с удовольствием потягивали тыквенный сок из стеклянных бутылок.

— Так что там с контрактом? — вспомнил вдруг Гарри. — В чем подвох?

Гермиона глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и сказала:

— Во-первых, я думаю, что вся суть их замысла была в том, чтобы сделать Снейпа зависимым, понимаешь?.. Показать ему, что все его заслуги перед магическим обществом, за которые его в итоге наградили орденом, ничего не стоят, что, даже будучи на свободе, он не принадлежит себе, а снова вынужден подчиняться, — Гермиона посмотрела на друга, и, когда тот кивнул, продолжила: — И дополнительно унизить его условием, которое он должен выполнить, чтобы просто иметь возможность в случае чего расторгнуть контракт со своей стороны. Условием, которое по факту он выполнить не может. Кстати, тут они поступили очень хитро. Да, они воспользовались ограничениями Снейпа, наложенными судом, но с точки зрения закона все в порядке: он ведь может составить формулу зелья и передать им для проверки. А уж что они напроверяют — никто перепроверять не станет. Ну а во-вторых, никто, кроме них и Снейпа, не знает, что за зелья они у него заказывают, и этим они тоже могут воспользоваться. Заказать у него какой-нибудь опасный яд, например, или что-нибудь в этом духе. Если он совершит ошибку во время его приготовления и погибнет, им от этого не будет ни тепло, ни холодно. Убедят кого-нибудь другого с ними сотрудничать.

— Да, к этому у них, похоже, талант, — невесело усмехнулся Гарри.

— Угу.

Некоторое время друзья сидели в полной тишине. Гарри обдумывал услышанное и все больше убеждался в том, что они все сделали правильно. Гермиона же вдруг кое-что вспомнила:

— Слушай, — сказала она, повернувшись к Гарри, — я ведь совсем забыла сказать тебе… Теперь я точно знаю, что мой сон имеет значение. Оказывается, есть специальное диагностическое заклинание, с помощью которого в этом можно убедиться. Ханна мне помогла.

— Я и без того был уверен, что твой сон что-то значит. Меня в этом убедил медальон, — серьезно ответил Гарри. — Но я рад, что и ты теперь не сомневаешься.

— Наверное, я слишком привыкла не доверять всему, что связано с предсказаниями… — виновато произнесла Гермиона.

— Понимаю. Нельзя сказать, что у нас был убедительный преподаватель по этому предмету, — усмехнулся Гарри. — Так что ты теперь думаешь?

— Думаю, мне стоило бы какое-то время погостить в Хогвартсе… Возможно, там все как-то само собой разрешится. Буду продолжать заниматься нашим заданием, просто не здесь, а там. МакГонагалл, скорее всего, будет не против. Останется лишь убедить Снейпа позволить мне работать в его лаборатории… Кстати, как считаешь, Кингсли разрешит мне перебраться на время в Хогвартс?

— С этим проблем точно не будет, — ответил Гарри и улыбнулся подруге. — Молодец, что решилась.

— Хотелось бы надеяться, что Снейп не выставит меня за дверь прежде, чем я успею сказать «здравствуйте»…

* * *

Когда до шести утра оставалось около пятнадцати минут, друзья встали на ноги и, поправив мантию-невидимку, подошли ближе к лифту. Вскоре из двери, ведущей в круглую комнату, вышел не знакомый им охранник, и направился в их сторону. Он остановился за несколько шагов до лифта.

Вместе с ним друзья без приключений добрались до Атриума. А оттуда через каминный зал отправились по домам.

В выходные Гермиона занялась изучением скопированной карточки Скроуберджа. Она составила несколько разных таблиц и в обществе Косолапсуса, который попеременно укладывался то на один, то на другой пергамент, анализировала их так и эдак. Но в конце концов просто выписала названия абсолютно всех книг, которые Скроубердж брал в библиотеке, чтобы хотя бы просто просмотреть их. Возможно, в какой-нибудь из них она и наткнется на что-то стоящее.

Пара книг из карточки оказалась в ее домашней библиотеке, поэтому остаток выходных Гермиона провела за чтением. Она не позволяла себе расслабляться. Потому что стоило ей отвлечься, как мысли тут же переключались на мужчину с черными как ночь глазами. И в груди сразу становилось тесно от переполнявших ее чувств. Девушку бросало в дрожь, когда она пыталась представить себе их встречу. Но она поняла, что желает этой встречи так же сильно, как и боится... Гермиона была уверена, что он вовсе не будет рад ее компании, но, с другой стороны, для него было бы слишком неразумно отказываться от той помощи, которую она могла ему предложить. Все-таки она теперь посвященная. И это несомненно ее козырь…

Как и предполагал Гарри, министр оказался совершенно не против, чтобы Гермиона на время переехала в Хогвартс, если есть хоть небольшой шанс, что это поможет ей выполнить задание. А МакГонагалл была даже рада принять ее в качестве гостьи.

— Я могла бы помогать с зельями для больничного крыла, пока буду у вас, — сказала Гермиона, когда они беседовали через камин.

Ей было неловко проситься погостить в Хогвартсе, не предлагая ничего взамен и лишь смутно объяснив, что это могло бы помочь в решении некой ее задачи.

— Ох, это было бы очень кстати, — улыбнувшись, ответила Минерва. — Честно говоря, профессору Снейпу не помешала бы помощь во время учебного года, хотя он в этом, конечно же, никогда не признается. Приезжай, дорогая, а там разберемся.

* * *

Предвкушение поездки в Хогвартс бодрило сильнее, чем любимый кофе. Причем бодрить Гермиону начало еще в понедельник, когда Гарри сообщил ей решение Кингсли. Вечером, когда она, уставшая от длительного чтения, решила наконец лечь спать, мысли, преследовавшие ее весь день, обрушились на нее новой волной. Гермиона ворочалась с боку на бок, пыталась считать дракончиков, укрывалась с головой одеялом, но ничего не помогало. Тогда она просто смирилась с неизбежным и позволила навязчивым думам захватить ее в свой цепкий плен. И лишь когда первые лучи солнца робко коснулись небосклона, сон наконец сморил ее.

Утро вторника выдалось на редкость солнечным, и стоило бы радоваться этому обстоятельству, но Гермионе сейчас было совсем не до того. Через полчаса она должна отправиться Хогвартс, и от мысли об этом ей становилось не по себе. Она пыталась разработать план действий, стратегию ведения беседы со Снейпом, но вскоре поняла, что это — бесполезно. Гермиона не могла предугадать реакцию ее бывшего профессора на предложение помочь…

Без пяти десять, взяв на руки своего кота и прихватив заранее собранную сумочку, девушка аппарировала в Хогсмид, чтобы затем оттуда добраться до Хогвартса.

* * *

Апартаменты, которые выделили для Гермионы, показались ей поистине замечательными: никаких излишеств в интерьере, все скромно и со вкусом. Светло-бежевые стены с геометрическим рисунком, несколько настенных светильников, столик и два кресла на пушистом ковре перед камином, большой рабочий стол у окна, вид из которого открывался на квиддичное поле, и в отдельной маленькой комнатке — удобная кровать, застеленная свежим постельным бельем.

Весь день Гермиона гуляла по территории Хогвартса, общалась с преподавателями и набиралась смелости для визита в подземелья. Ни за обедом, ни за ужином она не увидела Снейпа. Видимо, он пользовался тем, что учебный год еще не начался, предпочитая проводить время в своих комнатах. МакГонагалл подтвердила ее догадки.

— Я еще не разговаривала с ним насчет тебя, — затем сказала она. — Мы можем вместе зайти к нему завтра утром.

— Я бы хотела сначала попробовать сама, — ответила Гермиона.

МакГонагалл с сомнением взглянула на девушку, но кивнула.

* * *

Стоя перед дверью в апартаменты Снейпа, Гермиона тщетно пыталась привести в порядок мысли и собраться. Она проговаривала про себя подготовленную заранее речь, стараясь успокоиться и внушить себе надежду, что все будет хорошо. Они с Гарри решили, что для начала она должна предложить Снейпу помощь и лишь потом расспрашивать о статье Скроуберджа.

Предприняв последнюю попытку взять себя в руки, Гермиона подумала: «Будь что будет», — и наконец постучала. Услышав шаги, девушка отпрянула от двери как раз в тот момент, когда та резко распахнулась.

На пороге стоял Снейп, и на секунду Гермионе показалось, что при виде нее в его взгляде мелькнуло удивление и… страх? Но уже в следующее мгновение его лицо не выражало никаких эмоций, и Гермиона подумала, что то была просто игра ее воображения. Снейп был одет непривычно: лишь черные брюки и белая рубашка. Очевидно, он знал, что Гермиона приехала в Хогвартс, но не ожидал увидеть ее у своих дверей.

— Что вы здесь делаете? — спросил он, и тон его не предвещал ничего хорошего.

Но девушка была готова к подобной реакции на свое появление, поэтому ни капли не испугалась:

— Мне нужно поговорить с вами, сэр.

Снейп лишь скривил губы и промолчал.

— Это важно. И в первую очередь для вас, — добавила она, надеясь тем самым хоть немного заинтриговать его. Но следующие слова профессора заставили Гермиону пересмотреть свою тактику ведения с ним переговоров.

Угрожающе сузив глаза, Снейп рявкнул:

— Катитесь к дьяволу, Грейнджер! — и чуть было не захлопнул дверь прямо перед ее носом, но услышанное далее заставило его остановиться.

— Если понадобится, я взорву эту дверь. Не вынуждайте меня делать это, — металлическим тоном произнесла девушка и замерла в ожидании.

Конечно же, она не собиралась взрывать дверь, но сейчас ей было просто необходимо привлечь его внимание. С трудом пересиливая страх, Гермиона продолжала упрямо и смело смотреть ему в глаза. Все-таки недаром его называли «ужасом подземелий»: сейчас он выглядел действительно устрашающе.

— Да как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне? — зашипел Снейп.

— Мне нужно. С вами. Поговорить, — как можно более спокойно повторила она, делая паузы между словами и одновременно боясь, что желание убежать отсюда, сверкая пятками, все-таки победит.

Снейп смерил ее оценивающим взглядом и, видимо, решил не проверять, выполнит ли эта сумасшедшая свою угрозу. Он нехотя отступил вглубь комнаты, не преминув все же ядовитым тоном заметить:

— Похоже, с годами ваш инстинкт самосохранения так и не развился до приемлемого уровня.

Но эту фразу Гермиона благополучно пропустила мимо ушей, решив не испытывать судьбу и радуясь своей первой небольшой победе. Она почувствовала некоторое облегчение от того, что он не запустил в нее каким-нибудь неприятным заклятием.

Пройдя внутрь, девушка отметила, что его гостиная, коей, по всей видимости, служила эта комната, довольно уютная. В камине весело потрескивал огонь, отбрасывая на каменные стены причудливые тени. Слева располагался большой рабочий стол, а рядом — два резных стула. За ними виднелась дверь из темного дерева. Наверное, там находился вход в его лабораторию. В глаза бросался огромный стеллаж с книгами, стоящий у стены прямо напротив входа.

Снейп, заметивший направление взгляда своей незваной гостьи, раздраженно сказал:

— Может, вы просветите меня, в чем состоит цель вашего визита, и, наконец, уберетесь отсюда?

Слова профессора задели Гермиону, но теперь она просто не могла позволить себе сдаться. Поэтому девушка подошла к столу, за которым он восседал, и пристально на него посмотрела. Собрав всю свою волю в кулак, она быстро заговорила, словно боясь, что не успеет сообщить все необходимое, прежде чем профессор выставит ее вон:

— Я пришла предложить вам помощь, сэр. Я знаю, что вас вынудили работать на министерство. И знаю, что вы должны сделать, чтобы закрыть контракт досрочно. Также мне известно, что вы не сможете справиться с этим в одиночку, и помощника нанять вы тоже не можете.

На лице профессора явно читалось удивление, но уже в следующий миг он принял совершенно невозмутимый вид.

— Очень увлекательно… — спокойным голосом произнес он, — Но, позвольте уточнить, с чем вы собрались мне помочь?

— Ну как же… Я помогу вам создать нужное зелье, — объяснила Гермиона, в растерянности глядя на Снейпа.

— Какое еще зелье? — спросил мужчина.

И тут Гермиону осенило: она должна доказать, что он может говорить с ней о своей работе, не опасаясь нарушить долг неразглашения.

— Я все поняла, — сказала она и решительно расстегнула две верхних пуговицы на мантии и блузе, вызывая удивленный взгляд профессора. На секунду она замешкалась и слегка покраснела. Но потом, взяв себя в руки, резко обнажила правое плечо. Знак должен быть виден Снейпу, и, судя по выражению его лица, так оно и было. — Довольны? — осведомилась она и поспешно поправила одежду.

Гермиона чувствовала неловкость, и ей хотелось поскорее избавиться от этого ощущения. Она решила, что сделать это можно лишь продолжив разговор.

— А теперь вернемся к моему предложению насчет зелья, — произнесла девушка, стараясь не смотреть на профессора, — вы согласны?

— Снова решили сунуть нос не в свое дело? — хмыкнул мужчина.

Гермиона твердо посмотрела на него и сказала:

— Я решила, профессор Снейп, что у вас должно быть право выбора, потому что считаю ситуацию, в которую вы попали, несправедливой по отношению к вам.

— Ох уж это гриффиндорское благородство, — ядовито протянул тот. — У вас что, есть рецепт?

Гермиона почувствовала приступ негодования. Она пришла к нему, чтобы предложить помощь, переступила через стеснение и гордость, лишь бы доказать ему, что является посвященной. А он…

— Нет, но… — только и успела сказать волшебница.

— В таком случае не представляю, чем еще вы можете быть мне полезны, — заключил Снейп, — у вас все?

Девушка лишь ошарашенно смотрела на него, не в силах вымолвить и звука.

— Тогда до свидания, — отрезал он и занялся бумагами, лежащими на столе, демонстрируя тем самым, что разговор окончен.

Но Гермиона даже не пошевелилась. На ее лице отразилась внутренняя борьба. С одной стороны, ей жутко хотелось вылететь из его комнаты и со всей силы грохнуть дверью. С другой — чего она ожидала? Что он встретит ее с распростертыми объятиями и радостно примет помощь? Нет. Иначе бы это был не Снейп. И тогда Гермиона вновь заговорила, медленно, взвешивая каждое слово:

— Я прошу вас еще раз все обдумать, профессор. Поверьте, я действительно хочу вам помочь. Я думала, что вы и сами размышляли над рецептом. Но если нет — мы можем подумать об этом вместе. Завтра вечером я приду снова и надеюсь, вы измените свое решение. Всего доброго, — и волшебница стремительно вышла за дверь, уже не увидев того странного взгляда, который он бросил ей вслед.

* * *

Вернувшись в свою комнату, Гермиона обессиленно рухнула на кровать. Разговор с профессором совершенно вымотал ее. Его колкости и ядовитые фразы… Она уже, казалось, забыла, каково это — быть в его глазах невыносимой всезнайкой и сующей не в свое дело нос выскочкой. Но, черт возьми, ей безумно хотелось его увидеть! Увидела?.. И что? Он стал другим? Нет. Все тот же презрительный взгляд черных как ночь глаз, всё то же бледное лицо и искривленные в усмешке губы. А хочет ли она, чтобы он стал другим?.. Нет, не хочет. Только бы он согласился принять ее помощь… Только бы…

Он поднимался все выше и выше по ступеням башни, которые все время круто поворачивали влево, скрывая кого-то за поворотом. Его окутывала мгла, он чувствовал холод и обреченность. А стоило ему приблизиться к горящим факелам, как они тут же гасли, не успевая подарить ему даже немного тепла. Ему невыносимо хотелось выбраться из этой жуткой темноты, в которой он, казалось, вот-вот растворится, догнать того, кто был где-то впереди, и он все ускорял шаг.

Однажды ему даже показалось, будто он увидел девушку с вьющимися волосами, чья хрупкая фигурка лишь мелькнула впереди и вновь исчезла за поворотом, оставляя его одного в непроглядной тьме.

— Постой! Не оставляй меня! — хотел крикнуть он, но из его горла не вырвалось ни единого звука.

И тогда он побежал. Он бежал так, как никогда раньше, пытаясь догнать эту девушку, но она была так стремительна, что все время ускользала от него. Отчаявшись, он хотел было остановиться и позволить тьме поглотить его, но вдруг увидел прямо перед собой тяжелую дубовую дверь. Он рванул к ней изо всех сил, потянул за ручку и вышел на смотровую площадку, залитую таинственным светом полной луны.

На расстоянии всего пары шагов стояла та самая девушка, что еще недавно так отчаянно от него убегала. Он приблизился к ней, желая рассмотреть лицо, но вдруг увидел, как словно бы из ниоткуда возникло искристое свечение, которое постепенно превратилось в незнакомку с черными, как ночь, волосами. Она что-то заговорила, обращаясь к девушке, но он не слышал слов. Потом незнакомка повернулась к нему, и все вокруг словно ожило, ночь наполнилась звуками, смешанными с очень тихой дивной мелодией, лившейся словно бы со всех сторон.

— Ты… Не один, — сказала незнакомка и рассыпалась искрами.

А девушка, за которой он так долго бежал, наконец обернулась.

Снейп резко открыл глаза:

— Какого черта?

В первый раз он увидел этот сон недели три назад, когда встречался в Лондоне с Фоксом и Греем, которые передали ему очередной заказ от Отдела Тайн. Потом он снился ему еще пару раз, но до сих пор ему не удавалось увидеть лица девушки, за которой он бежал. Сегодня же сон изменился.

* * *

За завтраком директор поинтересовалась у Гермионы, не нужна ли ей помощь с профессором Снейпом.

— О, мы говорили, правда пока не столь успешно, как мне хотелось бы. Но, я думаю, совсем скоро мы сможем прийти к компромиссу, — улыбнулась в ответ девушка.

Она не хотела вмешивать Минерву в эту игру, опасаясь, что Снейп не оценит такого поступка. Лучше постараться все уладить самой.

После завтрака Гермиона отправилась прямиком в библиотеку, чтобы выяснить, нет ли в Хогвартсе книг из карточки Скроуберджа. Мадам Пинс тепло поприветствовала девушку и, изучив составленный ею список, любезно отметила то, что Гермиона могла здесь найти, даже указав ряды и полки. Оказалось, что тут были практически все книги из списка, что очень обрадовало волшебницу.

Весь день она штудировала литературу, прервавшись только однажды — на обед. И ее старания были вознаграждены. Изучая «Полный справочник ингредиентов с ментальными эффектами», она нашла довольно много любопытного. Но, кроме прочего, внимание Гермионы привлек небольшой перечень использованных для его составления книг, как минимум, одну из которых, судя по названию, она сможет найти только в запретной секции. Сверившись со списком из карточки Скроуберджа, она обнаружила совпадения по двум наименованиям. Гермиона решила, что зельевар что-то мог читать прямо в библиотеке, поэтому, учитывая найденные совпадения, следует изучить все, что было указано в перечне источников справочника.

В итоге семь из восьми книг она нашла в открытом доступе. И хотела было посетить запретную секцию в поисках последней, но мадам Пинс сказала, что для этого Гермионе нужно получить письменное разрешение директора, потому как она не является ни сотрудницей школы, ни студенткой. Однако к тому времени, как Гермиона получила разрешение, было уже поздно возвращаться в библиотеку, зато самое время — отправиться в подземелья.

Ровно в восемь Гермиона стояла у знакомой двери и снова собиралась с мыслями, готовясь к очередной словесной баталии. Она настраивала себя на тяжелый разговор, долгие увещевания и споры. Неожиданно дверь приоткрылась, будто приглашая ее войти. Волшебница настороженно переступила порог и обнаружила Снейпа сидящим за столом. Он что-то писал на пергаменте и, похоже, не собирался отрываться от своего занятия, чтобы поприветствовать гостью.

— Добрый вечер, профессор, — негромко сказала Гермиона, присаживаясь на краешек стула.

Снейп не ответил, лишь на секунду подняв глаза на волшебницу. Воцарилось молчание, нарушаемое только скрипом пера. Гермиона терпеливо ждала. Прошло не менее десяти минут, прежде чем Снейп наконец отложил в сторону пергамент. Потом он одним взмахом волшебной палочки зажег огонь в камине и посмотрел на девушку долгим изучающим взглядом.

— Мисс Грейнджер, давайте начистоту. Вам что-то нужно, или вы хотите помочь мне исключительно из своего необъяснимого гриффиндорского благородства?

Гермиона слегка опешила от его вопроса, поскольку ожидала несколько иного начала разговора, но быстро взяла себя в руки и собралась с мыслями. Она чуть наклонилась вперед и, глядя прямо в глаза Снейпа, произнесла:

— Я хочу предложить вам сделку: я помогу вам с зельем, а вы — позволите мне иногда пользоваться вашей лабораторией. Это все, что мне нужно… Не считая еще пары вопросов, на которые мне хотелось бы получить от вас ответы.

— И что это за вопросы? — спросил он, сложив на груди руки и чуть насмешливо глядя на девушку.

Гермиона не рассчитывала, что они так сразу перейдут к этой части, учитывая, что она только что произнесла рядом фразы «позволите мне пользоваться» и «ваша лаборатория». Она была готова принять удар и настаивать на своем, а он как будто бы вообще пропустил эти слова мимо ушей. Сказать, что Гермиона была удивлена, — ничего не сказать. Она прищурилась, подозрительно глядя на Снейпа. Он же поднял брови, как бы говоря: «Ну же, чего вы ждете?» — и Гермиона решила просто воспользоваться этим шансом.

— Вы что-нибудь знаете о выпущенной в 1982 году статье Дерека Скроуберджа про зелье восстановления памяти? — спросила она.

Ненадолго задумавшись, Снейп вновь внимательно посмотрел на нее, а затем медленно и вкрадчиво произнес:

— Вы сейчас говорите о той статье, которая исчезла на следующий же день после выпуска журнала, я правильно вас понял, мисс Грейнджер?

— Все верно, — ответила она, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом.

— Если вас интересует, успел ли я ее прочесть, то да, я успел, — голос его звучал обволакивающе, и от этого Гермионе становилось не по себе. — Но, думаю, вы хотели бы узнать подробности, не так ли?

От подступившего вдруг волнения сердце Гермионы забилось где-то в горле. Судорожно сглотнув, она ответила:

— Д-да, все так. Я хотела бы узнать… — она запнулась, — хотела бы узнать, не помните ли вы, какой компонент зелья упоминал в своей статье мистер Скроубердж?

Снейп откинулся на спинку кресла и сложил руки домиком, все так же не отводя взгляда от девушки. На некоторое время в комнате повисла тишина. Было слышно лишь тихое потрескивание поленьев в камине.

— Вы хотите воспроизвести это зелье? — вдруг спросил мужчина.

— Профессор Снейп… — начала было девушка.

— Я помогу вам.

— Что? — Гермионе показалось, что она ослышалась.

— Я помогу вам воссоздать зелье. А вы поможете мне с анти-империо.

— Но я не…

— Мисс Грейнджер, — перебил он ее, — вы ведь понимали, к кому вы идете. Я далеко не идиот. Меня не интересует, для чего вам все это нужно, но я готов вам помочь. А вы взамен поможете мне. Взаимовыгодное сотрудничество меня устроит. Заодно, я слышал, вы высказывали пожелание иногда готовить зелья для Больничного крыла вместо меня?

Гермиона смотрела на Снейпа, открыв рот. Она никак не ожидала такого поворота и лишь хлопала глазами, не в силах вымолвить ни слова. Снейп же, похоже, испытывал настоящее наслаждение от произведенного эффекта. Удивление на лице Гермионы сменилось недоумением, потом недоверием, а потом ее как будто бы пронзила какая-то догадка.

— Вы… Вы что, мысли мои читали? — возмущенно спросила она, вскакивая со стула.

Снейп усмехнулся и жестом предложил ей сесть на место.

— Мисс Грейнджер, знакомо ли вам такое понятие как логика? Это когда человек делает выводы, основываясь на известных ему фактах, — он иронично приподнял бровь. — Можно, конечно, и ошибиться, но, судя по реакции, это не наш случай. А насчет зелий для Больничного крыла меня услужливо проинформировала Минерва. К тому же если бы я решил проникнуть к вам в голову, вы бы это заметили, уж вам ли не знать, мисс Всезнайка?

Конечно, Гермиона понимала, что Снейп говорит правду, а ее предположение было просто отчаянной попыткой оправдать то, что он так легко ее раскусил. Мужчина же, насмешливо глядя на девушку, продолжал:

— Итак, мисс Грейнджер, отвечая на ваш вопрос: Скроубердж писал в статье о вытяжке из корня мраморницы, которая, по его словам, послужила ключевым ингредиентом для основы зелья. Как многие тогда предполагали, именно она сыграла главную роль в появлении небезызвестного побочного эффекта. Однако же, как ни старались некоторые мои, с позволения сказать, коллеги, им не удалось воспроизвести ни само зелье Скроуберджа, ни создать что-либо хоть немного похожее на анти-веритасерум. Поэтому, полагаю, все же не мраморница виновата в побочном эффекте.

Гермиона смотрела на него во все глаза. Она все еще не могла поверить в происходящее.

— Вижу, вы никак не сложите кусочки пазла в единое целое в своей голове, — сказал он, глядя на нее.

К Гермионе наконец вернулся дар речи:

— Признаться, я удивлена, что вы так быстро приняли мое предложение, ведь только вчера вы дали мне понять, что не нуждаетесь в помощи. И уж тем более я удивлена, что ВЫ предлагаете мне свою.

— Я решил последовать вашему совету и хорошенько все обдумал с учетом информации от Минервы, — небрежно ответил он. — А что касается моей помощи вам: в ее основе лежит чисто научный интерес. Теперь, я думаю, у вас будет над чем поразмыслить. Поэтому предлагаю вам сейчас покинуть мои комнаты, а завтра в восемь часов вечера прийти сюда вновь, чтобы обсудить план действий.

Немного помолчав, он добавил:

— Мы могли бы его обсудить и сейчас, если бы ваш мозг не был занят попытками объяснить мое столь нелогичное, с вашей точки зрения, поведение, — он усмехнулся. — Завтра же с утра и до восьми я буду занят и не смогу уделить вам должного внимания.

Он разговаривал с ней, как с несмышленым ребенком, а она даже не знала, что ему на это ответить. Она действительно была не готова к такому развитию событий. Он сбил ее с толку и явно получал от этого удовольствие. Так и не найдя, что еще ему сказать, девушка просто встала и, сказав на прощание: «Спокойной ночи, профессор», — вышла из его комнат. Снейп же задумчиво посмотрел ей вслед.

Грейнджер появилась здесь как раз в тот момент, когда он уже почти смирился, что ему не удастся разорвать контракт раньше срока. Ведь для этого ему пришлось бы нарушить ограничение, наложенное на него Визенгамотом, и сменить работу в Отделе Тайн на заключение в Азкабане.

Был еще вариант с посвященными, которые имели полное право помогать подписавшему соответствующий документ магу, но таковыми в его деле до некоторых пор значились лишь два мерзких сморчка из Отдела Тайн, которые, естественно, никакой помощи ему оказывать не собирались. Недавно Снейп почувствовал, что круг посвященных расширился, но он и не предполагал, что в списке окажется мисс Грейнджер. Лучшей кандидатуры на роль помощника он и представить себе не мог. Видя в научных журналах ее имя под очередной действительно интересной для него статьей, Снейп лишь убеждался, что у нее определенно есть талант к зельеварению, и иногда даже немного жалел, что так несправедливо обращался с нею в школьные годы. Но, прости Мерлин, она ужасно раздражала его тогда. Эти бесконечные вопросы, вечно поднятая рука, выкрики с места… Он считал ее выскочкой. Пусть умной и начитанной, но выскочкой и заучкой, привыкшей четко следовать правилам. Снейп думал, что Грейнджер не в состоянии самостоятельно изменить хоть что-нибудь в рецептуре зелья, чтобы усовершенствовать его, довести до идеала. Оказалось, что он ошибался: ее статьи говорили совершенно об обратном. И, читая их, он даже иногда ощущал что-то вроде гордости, хотя никогда бы себе в этом не признался.

И вот она появляется у него на пороге и предлагает помощь. Он не был готов к этой встрече и уж тем более не был готов к тому странному ощущению, что появилось внутри, стоило ему взглянуть на Гермиону Грейнджер. И это настораживало.

Но как ей удалось стать посвященной?.. И зачем она вообще это сделала? И как, черт возьми, со всем этим связан его таинственный сон?.. А в том, что все это неспроста, сомнений не возникало, ведь именно Грейнджер он видел бегущей от него вверх по винтовой лестнице. Именно она стояла на смотровой площадке башни и внимала речам черноволосой незнакомки из его сна.

Как бы то ни было, теперь у него появился шанс выбраться из министерской кабалы, и было бы глупо отказываться от такого внезапного подарка, который решила преподнести ему судьба.

С утра Гермиона обошла всю запретную секцию хогвартской библиотеки, однако так и не обнаружила последней книги, упоминаемой в том справочнике, который она изучала днем раньше. Поэтому девушка просто взяла все остальное, что еще вчера отыскала в общем доступе, захватив и сам справочник, в свои комнаты, рассчитывая почитать позже, а сейчас ей хотелось все же найти ту книгу, которая, возможно, являлась ключом к разгадке тайны зелья Скроуберджа. Поэтому она решила посетить наконец запретную секцию министерской библиотеки. Получив доступ к ней в тот же день, когда узнала о своем задании, Гермиона так ни разу и не воспользовалась им.

Было уже около полудня, когда она собралась и, дойдя до Хогсмида, аппарировала к себе в квартиру. Оттуда Гермиона через камин переместилась в свой рабочий кабинет в министерстве и, перекинувшись парой фраз с Ханной, отправилась в библиотеку.

— Мисс Грейнджер! Что-то давненько вы здесь не появлялись.

— Здравствуйте, мистер Хиггинс, — тепло поприветствовала библиотекаря Гермиона. — Много работы в последнее время, все никак не добиралась.

— Что ж, рад видеть вас, дорогая. Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — осведомился старичок.

— Проводите меня, пожалуйста, в запретную секцию, — попросила его девушка, одновременно показывая пропуск.

— О… Конечно-конечно, моя милая, пойдемте, — и мистер Хиггинс приглашающе махнул рукой, предлагая волшебнице следовать за ним.

Запретная секция была скрыта в глубине библиотеки за обшарпанной деревянной дверью, которая, казалось, вот-вот развалится. Но Гермиона знала, что это всего лишь видимость. Библиотекарь ловко вытащил из кармана связку ключей, один из них сунул в замочную скважину и, дважды его провернув, открыл дверь, пропуская Гермиону внутрь.

— На всякий случай хочу предупредить вас, что пребывание здесь ограничено тремя часами, — мягко сказал мистер Хиггинс.

— Да, большое спасибо, я знаю, — улыбнулась ему девушка.

— Если захотите выйти раньше, нажмите вот сюда, — он указал крючковатым пальцем на большую зеленую кнопку с надписью «Выход», — и я приду за вами. Надеюсь, вы найдете здесь то, что ищете.

* * *

Кроме Гермионы, в запретной секции никого не было. Девушка медленно шла между стеллажами и внимательно всматривалась в корешки книг.

— Посмотрим, что здесь есть… — бубнила она себе под нос. — Так, «Магия крови», «Родовая магия и влияние крови», «Темная сторона драконьей крови»… Кругом одна кровь…

Прошел первый час из положенных трех, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Гермиона исследовала все нижние полки вплоть до той, что находилась на уровне ее глаз. Оставались лишь верхние. Девушка начала просматривать их, и вдруг ее взгляд уцепился за огромный черный фолиант с золотистой каймой и без названия на корешке.

Оглядевшись, Гермиона обнаружила стремянку и с трудом подтащила ее к дальнему стеллажу — к сожалению, здесь нельзя было использовать даже простенькое «Акцио», чтобы не повредить случайно магию древних книг. Забравшись на верхнюю ступеньку, девушка с опаской вытянула фолиант с полки, будто боясь, что тот откусит ей пальцы, и спустилась вниз. «Темномагические ритуалы и ингредиенты сильнодействующих зелий» — гласило название. Да, это было именно то, что она искала. Гермиона устроилась за одним из столов для посетителей и достала блокнот с ручкой.

Книга оказалась безумно увлекательной. В ней были не только описания ингредиентов и ритуалов, но еще и связанные с ними исторические выдержки.

Перевернув очередную страницу, Гермиона буквально впилась глазами в строчки.

«Основным материалом для совершения темномагических обрядов и ритуалов является кровь. Однако в чистом виде ее стали использовать только в XV веке. Издревле кровь смешивали со специальным катализатором, позволяющим многократно усиливать ее свойства. Получаемое в итоге вещество называлось вертастиум».

Это название она видела не впервые. Упоминания о нем встречались и в других книгах. Но нигде раньше она не читала, что в действительности представляет из себя вертастиум. Складывалось впечатление, будто это вещество либо было чрезвычайной редкостью, либо же обладало настолько выраженными темномагическими свойствами, что авторы опасались слишком много о нем писать. Или… то и другое одновременно.

«Вертастиум (от фин. verta — кровь) — уникальное вещество, смесь крови человека или животного и сангвириума.

Часто вертастиум применялся для приготовления сильнодействующих ментальных эликсиров или сложных заживляющих и защитных зелий в качестве соединительного компонента, а также в ритуалах возрождения».

У Гермионы перехватило дыхание: ментальные эликсиры! Фактически зелье Скроуберджа можно было отнести именно к этой группе…

«Вертастиум был особенно ценен тем, что сохранял свои свойства на протяжении столетий, тогда как его исходные составляющие отдельно приходили в негодность максимум через неделю, вне зависимости от условий их хранения.

Считалось также, что вертастиуму нет равных по возможности объединения компонентов в зельях. Но к концу XIV века резко сократилось количество одного из исходных компонентов — сангвириума — что в итоге привело к полной замене вертастиума кровью. В результате стало невозможно проводить особенно сложные обряды и готовить некоторые зелья, относящиеся к разряду высших».

На этом глава заканчивалась, и Гермиона нахмурилась. Что такое сангвириум? Девушка открыла справочник, который находился в конце книги, но об интересующем ее веществе там было написано всего два предложения: «Сангвириум — катализатор, многократно усиливающий свойства любой крови. Как правило, использовался для создания вертастиума».

— Очень содержательно, — раздраженно пробормотала Гермиона.

Девушка продолжила изучать книгу в поисках подробностей о загадочном ингредиенте, но за оставшееся время так ничего больше и не нашла. Быть может, Снейпу было о нем что-то известно?..

Когда до конца ее пребывания в запретной секции оставалось десять минут, Гермиона закрыла книгу, потерла подушечками пальцев уставшие от длительного чтения глаза и вернула фолиант на его законное место. Затем оттащила лестницу туда, где та стояла раньше, чтобы по ее местоположению нельзя было выяснить, что именно понадобилось здесь Гермионе. И, взяв с ближайшей полки одну из самых безобидных книг (если вообще можно было так выразиться относительно того, что здесь находилось), уселась за столик рядом с выходом.

Ровно в срок в замке повернулся ключ, и в дверном проеме появилась лысоватая голова мистера Хиггинса.

— Время вышло, мисс Грейнджер, — извиняющимся тоном сказал он. — Надеюсь, вы плодотворно поработали.

— О да, спасибо, сэр, — она улыбнулась библиотекарю и протянула взятую напоследок книгу, которую, надо сказать, даже не открывала, размышляя о том, что прочла в предыдущей.

* * *

Вернувшись в Хогвартс, Гермиона занялась изучением мраморницы. В «полном справочнике ингредиентов с ментальными эффектами» о ней было написано не менее семи футов текста.

К тому моменту, когда стрелки настенных часов в ее комнате перевалили за половину восьмого, девушка была полностью готова к новой встрече с профессором. Но стоило ей подойти к двери в его комнаты, как прежняя уверенность мигом улетучилась, и она снова стояла, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь постучать. Словно в ответ на ее муки дверь, как и днем раньше, тихонько приоткрылась, и она услышала бархатный, с ехидцей, голос профессора:

— Вы так и собираетесь стоять у порога или все-таки зайдете, мисс Грейнджер?

Гермиона резко выдохнула, потом вдохнула, выпрямила спину и, приняв самый что ни на есть беззаботный вид, прошла внутрь. Снейп сидел за столом, обложившись книгами, и что-то быстро записывал на пергаменте.

— Здравствуйте, профессор Снейп, — произнесла она абсолютно спокойным голосом, словно только что не тряслась как осиновый лист.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер, — кивнул он и отложил в сторону пергамент. — Присаживайтесь.

Гермиона усмехнулась про себя: а он, оказывается, умеет быть вежливым.

— Итак, — вновь заговорил мужчина, — я надеюсь, вы уже просмотрели информацию о мраморнице и готовы обсудить наши первые шаги?

Он испытующе взглянул на девушку.

— Простите, но… А что насчет анти-империо, сэр? — спросила она.

У нее было мнение на этот счет, однако Гермиона хотела сначала выслушать Снейпа. Тот смерил ее взглядом и, откинувшись на спинку кресла, сложил руки на груди.

— Я думал об этом, — ответил он, — и решил, что сначала нам следует заняться зельем Скроуберджа, поскольку оно может стать здесь отправной точкой. Механизмы работы этих зелий, как вы тоже могли догадаться, должны быть несколько схожи.

Гермиона кивнула:

— И там, и тут мы должны выработать ментальную стойкость. Только в одном случае — к зелью, в другом — к заклинанию. Я тоже пришла к такому выводу.

— Что ж, теперь мы выяснили, что и вы умеете подмечать очевидное, уже неплохо, — в свойственной ему манере произнес Снейп и, пока девушка не успела ответить, продолжил: — Но перейдем к делу. Вы узнали, с какими ингредиентами может сочетаться вытяжка из корня мраморницы?

— Да, — гордо вздернув подбородок, ответила Гермиона. — Их всего пять. И — рискну воспользоваться своим теперь уже неоспоримым умением подмечать очевидное — вероятно, именно поэтому статья Скроуберджа имела такой резонанс.

Снейп заинтересованно поднял бровь.

— На первый взгляд казалось, что каждый мало-мальски смышленый зельевар сможет легко воспроизвести зелье, раз у ключевого ингредиента такой небольшой круг совместимых с ним компонентов, — пояснила Гермиона. — Проверять это времени не было, поэтому министерские просто решили перестраховаться. На деле же мраморница — ключевой ингредиент лишь для основы…

— Десять баллов департаменту зельеварения, — усмехнулся профессор. — Из всего вышесказанного напрашивается вывод: для начала нам следует произвести расчеты и определить наиболее подходящие ингредиенты для основы с учетом мраморницы и необходимых нам свойств зелья, а затем… — он сделал паузу, как бы предлагая Гермионе продолжить.

— А затем приготовить достаточно основы, чтобы с ней можно было проводить дальнейшие эксперименты, — закончила за него девушка.

— Предлагаю приступить прямо сейчас, — кивнув, сказал Снейп, указывая Гермионе на небольшой рабочий стол и удобное кресло, стоящие у зачарованного окна.

Волшебница удивленно посмотрела на мужчину — еще вчера здесь ничего не было, а сегодня, с первых же секунд захваченная беседой, она даже не обратила внимания на тот дальний угол кабинета.

— Спасибо, — робко улыбнулась девушка.

Снейп лишь бесстрастно взглянул на нее и сказал:

— Делаем расчеты по десяти сочетаниям, затем сверяемся. И так пока не проверим их все. Держите, — мастер зелий вручил ей свиток с таблицей, где в одном столбце были расписаны возможные сочетания ингредиентов с мраморницей, а в другом — оставлены пустые места под комментарии.

Гермиона кивнула, прошла к столу, уселась в кресло и, развернув свиток, взяла в руки перо. Но вдруг, словно вспомнив о чем-то, посмотрела на профессора и неожиданно встретилась с его пристальным изучающим взглядом, от которого по ее коже побежали мурашки. Она на секунду замерла, не в силах вымолвить и звука, но потом взяла себя в руки.

— Эмм, профессор, — все же испытывая некоторую неловкость, сказала Гермиона, — возможно, вам будет интересно взглянуть на мои записи?.. Я кое-что нашла сегодня в министерской библиотеке и… может быть, у вас будут какие-то мысли на этот счет… Возможно, это может быть как-то связано с зельем Скроуберджа…

Снейп изогнул бровь, ожидая продолжения. Девушка поднялась и, подойдя к столу мастера зелий, достала из сумочки блокнот, который протянула мужчине, старательно отводя взгляд.

— Положите на стол, — с усмешкой сказал он. — Я посмотрю, когда у меня будет на это время.

Судорожно вздохнув, Гермиона выполнила его просьбу и, вернувшись на свое рабочее место, приступила к расчетам. Однако ей далеко не сразу удалось сосредоточиться на арифмантических формулах. Мысли ее все время возвращались на несколько минут назад, и по телу вновь пробегали мурашки. Почему он так странно на нее смотрел?..

* * *

К концу следующего дня они выполнили все расчеты и сверили свои списки. Оказалось, что наиболее подходящих вариантов для основ всего три, однако лишь одна из них готовилась быстро, две другие могли занять по нескольку дней.

Они закончили обсуждение списков только около полуночи. Гермиона так устала, что готова была уснуть прямо здесь, за рабочим столом. Она надеялась, что завтра, в субботу, ей удастся поспать хоть немножечко дольше. Однако Снейп разбил ее надежды в пух и прах.

— Приходите к шести утра, — сказал он. — Нам предстоит много работы, а в воскресенье я не смогу помогать вам, так как буду занят подготовкой к первому учебному дню.

Гермиона подавила вздох разочарования.

— Хорошо, профессор Снейп. Доброй ночи, профессор Снейп, — пробормотала она и, выйдя за дверь, отправилась в свои комнаты.

Снейп же взял оставленный ею блокнот и раскрыл его. Внимательно изучив все, что там было написано, он, размышляя, бездумно перелистывал страницы одну за другой, как вдруг в самом конце блокнота увидел еще одну запись. Прочитав ее, он недоуменно уставился в пространство:

— И что, черт возьми, все это значит?

Когда следующим утром Гермиона зашла в комнаты мастера зелий, тот уже ждал ее. Как обычно, в черном наглухо застегнутом сюртуке, он стоял, прислонившись бедром к столу, и разглядывал последнюю страницу ее блокнота. Стоило девушке подойти ближе, как он шлепнул блокнот перед нею на стол и, кивнув на него, спросил:

— Что это?

От его резкого тона по спине девушки пробежал холодок. Гермиона взглянула на страничку и сначала было смутилась, но потом подумала, что в этом нет ничего плохого или постыдного, и подняла на мужчину глаза:

— Это мой сон. А что?

Снейп как-то странно посмотрел на нее, но промолчал, словно бы на секунду задумавшись, а потом вместо ответа спросил:

— Вы готовы приступить к работе?

— Да, готова, — протянула она, подозрительно глядя на мужчину, но не решаясь снова спрашивать, чем его так заинтересовал ее сон.

Профессор, строго нахмурив брови, произнес:

— В таком случае, мисс Грейнджер, вы должны усвоить следующие два правила и соблюдать их, пока находитесь в моей лаборатории. Первое: слушаться меня неукоснительно. Второе: не задавать лишних вопросов. Все ясно?

— Да, — послушно ответила девушка.

— Отлично. Тогда можете начинать подготовку ингредиентов, — он подошел к двери из темного дерева и повернул ключ, торчащий в замочной скважине. — Мне нужно отлучиться в кладовую за маральим корнем. Все остальное уже здесь.

Гермиона прошла в соседнее помещение и тут же забыла обо всем на свете, даже не заметив, как Снейп, проводив ее внимательным взглядом, легко прикрыл дверь.

Она оказалась в небольшой, но полностью оборудованной лаборатории. Здесь царили чистота и порядок. По всему периметру под потолком располагались ниши, в которых стояли стеклянные шары с горящим внутри них ярким волшебным пламенем. По центру лаборатории был установлен большой медный котел, а в дальнем углу слева Гермиона заметила другие котлы разных форм и размеров. Потом девушка обратила внимание, что по правую руку от нее вплотную к стене тянулся длинный стол. На нем на расстоянии примерно в полтора метра лежали две разделочные доски и две ступки, а ближе к стене располагались подставки с инструментами для обработки ингредиентов. Между досками в ряд лежали подписанные мешочки и баночки.

Гермиона, словно завороженная, медленно подошла к столу и провела рукой по гладкой прохладной поверхности, невольно представив, будто она прикасается не к ней, а к тому, кто долгие годы был ее наваждением. Сейчас она словно бы заглянула в до сих пор скрытый от нее мир, принадлежащий только ему, Северусу Снейпу, и это было ни с чем не сравнимое чувство. Девушка на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь моментом, а потом нехотя открыла их, возвращаясь в реальный мир.

Глубоко вздохнув, она достала из сумочки пергамент, где во время расчетов они со Снейпом прописали в том числе способы подготовки каждого ингредиента, положила его справа от доски и взяла ближайший к ней мешочек с сушеными листьями раноцвета.

* * *

Гермиона только что перетолкла в мелкую крошку целую унцию сушеной маргаритки многолетней и, отложив в сторону ступку и пестик, прикрыла глаза, разминая запястья.

— Прохлаждаетесь, мисс Грейнджер?

Гермиона чуть не подпрыгнула на месте, услышав за своей спиной голос мастера зелий.

— О Мерлин, профессор! Зачем так подкрадываться?

— Еще не время расслабляться, — строго сказал Снейп и, подойдя к столу, положил на него еще один мешок.

Девушка решила просто проигнорировать этот выпад, ей отчего-то совершенно не хотелось снова вступать с ним в перебранку. Мастер зелий вытащил из подставки серебряный нож, положил его на доску и потянулся к баночке с надписью «Мята». В то же самое время Гермиона протянула руку к мешочку с маральим корнем, что лежал рядом, и совершенно случайно самыми кончиками пальцев коснулась руки Снейпа. От этого легкого прикосновения по телу Гермионы словно прокатился электрический разряд. Она резко отдернула руку и испуганно посмотрела на мужчину. На секунду ей показалось, что в его глазах мелькнуло удивление, однако уже в следующий миг по его лицу невозможно было прочитать ни одной эмоции.

— Извините, — пробормотала девушка и отвела взгляд.

На протяжении следующего часа они работали в тишине, лишь изредка прерываемой четкими указаниями Снейпа. Мысли Гермионы все время возвращались к их случайному прикосновению, и она замирала, вызывая недоуменные взгляды мужчины. Когда наконец все ингредиенты были подготовлены, профессор зажег огонь под котлом и налил в него воды.

— Сходите на завтрак, мисс Грейнджер, на обед мы с вами вряд ли попадем, — сказал он, добавляя в воду настойку горькой полыни.

— Но я пока не голодна, — попыталась возразить Гермиона.

Одарив ее своим фирменным взглядом, от которого у учеников обычно начинали трястись коленки, Снейп произнес:

— Во-первых, мисс Грейнджер, мне не нужно здесь ваше бездыханное тело, оно никак не сможет помочь мне в приготовлении зелья. Во-вторых, вы слишком рано забыли правило номер один. Слушаться. Меня. Неукоснительно, — четко по словам проговорил он.

— Хорошо, профессор, — покорно сказала девушка и, сняв сумочку, которую она повесила на крючок у входа в лабораторию, выскользнула за дверь.

Снейп хотел было сказать ей вслед еще что-нибудь язвительное, но вдруг передумал. Что-то остановило его. Профессор задумался… Да, мисс Грейнджер действительно изменилась за последние пять лет. Ее карие глаза выражали теперь не только серьезность с примесью упрямства и любознательности, но и что-то еще, какую-то странную, едва уловимую грусть... или ему это лишь показалось? В любом случае она была теперь иной. Уже не той ученицей, которая стащила у него на втором курсе шкурку бумсланга. Он усмехнулся. Нужно признать, что Гермиона Грейнджер превратилась в красивую молодую женщину, которая, помимо прочего, многого добилась в зельеварении.

Снейп тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли, и, взяв серебряный черпак, начал помешивать зелье. Ему никак не давало покоя то ощущение, которое он испытал, когда она впервые переступила порог его комнат. Как будто магия внутри него всколыхнулась, признала в ней кого-то близкого, кому можно доверять. Сначала он испугался этого ощущения, но с каждой новой встречей оно все больше растворялось в нем и как бы отступало на второй план.

* * *

Когда Гермиона вернулась, Снейп объяснил ей, на каком этапе находится их зелье, и девушка подменила его, чтобы он тоже мог сходить на завтрак.

Весь оставшийся день они работали не покладая рук, страхуя друг друга, поскольку зелье требовало практически постоянного внимания, и поочередно делая пометки в лабораторной тетради, куда записывали все шаги приготовления и происходящие изменения. Им действительно не удалось сходить на обед, так что Снейп вызвал с кухни эльфа и попросил приготовить для них перекус.

Когда до завершения основной работы оставалось всего двадцать минут, Снейп молча наблюдал за тем, как девушка мерно помешивает зелье, и наслаждался тишиной, как вдруг Гермиона прервала молчание.

— Профессор Снейп, вы так ничего и не сказали по поводу записей в моем блокноте, который, насколько я могу судить, изучили довольно детально, — с легкой усмешкой произнесла она, не отрывая взгляда от тихо побулькивающей жидкости.

Снейп угрюмо взглянул на нее.

— У вас что, завалялась пара-тройка унций вертастиума? — ехидно поинтересовался он.

— Нет, но…

— Тогда здесь не о чем разговаривать, — жестко оборвал ее он. — Если среди ваших предков нет зельеваров четырнадцатого века, в чем я лично очень сомневаюсь, мы вряд ли сможем достать этот ингредиент.

— А сангвириум? Вы знаете, что это? — спросила девушка, решив проигнорировать выпад Снейпа, поскольку понимала, что сама спровоцировала его.

— Про сангвириум мне известно не больше, чем вам, — уже гораздо спокойнее ответил Снейп. — Я встречал упоминания о нем в качестве составной части вертастиума, но не более. Однако я не сказал бы, что углублялся в эту тему.

— Ладно, я попробую в свободное время изучить этот вопрос. Тем более что я не успела полностью изучить ту книгу, в которой нашла информацию о них.

— Боюсь, свободное время у вас появится не скоро, — сказал Снейп. — Если помните, в понедельник начинается учебный год, и мне придется много времени уделять студентам. Так что, если мы хотим продолжать работу над зельем Скроуберджа — а я бы все же предпочел в этом участвовать, — с нажимом добавил он, — то вам придется для начала взять на себя часть заказов из Отдела Тайн — в конце концов, хоть как-то используем ваш статус в моем контракте. Ну и, кроме прочего, пора заготавливать зелья для Больничного крыла. И этим тоже придется заняться вам. В связи с моей, скажем так, «второй работой», я практически не мог себе позволить заготавливать зелья впрок, чтобы при этом хоть немного спать по ночам.

— Возможно, вместе нам удастся исправить это, — чуть улыбнувшись, сказала Гермиона. — Вы теперь не один.

Снейп задумчиво посмотрел на нее, вспомнив вдруг слова черноволосой незнакомки из его сна.

Вскоре Гермиона потушила огонь под котлом, и они со Снейпом в полной тишине разлили получившееся зелье по флакончикам. Наложив на них чары неразбиваемости, Снейп расставил их на специальном штативе и убрал в шкаф.

Уходя, Гермиона сказала:

— Спасибо, профессор.

— За что? — с некоторым удивлением спросил он.

— За то, что помогаете. И за то, что готовы принять мою помощь.

Он лишь кивнул ей в ответ.

* * *

Гермиона устало плелась по направлению к своим комнатам и думала, как странно все складывается. Она пришла к Снейпу, чтобы предложить ему свою помощь, а в итоге именно он ей помогает. Гермиона постеснялась спросить, почему он предпочитает совмещать Хогвартс и Отдел Тайн, но предположила, что Хогвартс был для него некой отдушиной, тем, что он выбрал сам, тогда как работу на министерство ему навязали.

Тут девушка вспомнила о его странной реакции на запись о сне в ее блокноте. Почему он так ею заинтересовался? Никаких пометок на полях Гермиона не делала, разве что достаточно детально все описала. В том числе медальон, который ищут Тени. Быть может, он показался Снейпу знакомым? Надо будет обязательно его расспросить...

Следующая неделя пролетела словно в тумане. Ни на какие расспросы не оставалось ни времени, ни сил. С утра до вечера Гермиона пропадала в лаборатории Снейпа, работая над зельями для Больничного крыла и Отдела Тайн. Начавшиеся занятия у студентов внесли свои коррективы в их с профессором расписание, но тем не менее виделись они с ним ежедневно. Каждый вечер после уроков Снейп приходил в лабораторию, и до глубокой ночи они занимались зельем Скроуберджа. Гермиона радовалась каждой их встрече, при этом чувствуя себя последней мазохисткой. Снейп постоянно язвил, и она, не желая оставаться в долгу, отвечала ему столь же ядовито. Но периодически наступали моменты негласного перемирия, и тогда они либо просто молчали, накапливая силы для новой перепалки, либо разговаривали на отвлеченные темы — и если Гермиона просто наслаждалась той странной непринужденностью, с которой велись такие беседы, то Снейп относился к этому с некоторой настороженностью, но в то же время не мог не признать, что и ему их разговоры доставляют своеобразное удовольствие.

К концу недели второе зелье-основа было полностью готово, а третье настаивалось в темном углу лаборатории, и в выходные им с профессором предстояло отправиться в Запретный Лес за последним ингредиентом для него.

* * *

В субботу утром Гермиона получила сообщение по войсбоксу от Гарри: «Привет. Как насчет встречи? Сегодня. Полдень. "Три метлы"». Девушка отправила ему столь же лаконичный ответ: «Хорошо, буду», — и пошла в подземелья, чтобы подготовить составляющие для бодроперцового зелья, которое совсем скоро понадобится, чтобы спасать студентов от сезонной простуды. Снейп молча пустил ее в лабораторию и вернулся к проверке первых работ студентов, разложенных на его столе. Когда Гермиона сделала все, что запланировала, она наложила на готовые ингредиенты чары стазиса и отправилась в Хогсмид.

Ровно в полдень друзья встретились у «Трех метел» и вошли внутрь. Здесь знакомый сладковатый аромат медовухи смешался с запахами сливочного пива, имбиря, а также пряных трав, коими были щедро приправлены местные закуски. Гарри и Гермиона сделали у стойки заказ и прошли за самый дальний столик в углу. Буквально через пару минут расторопный официант с пышной рыжей шевелюрой принес им пару чашек и поставил на стол пузатый чайничек с нарисованными вереницами метелок, которые опоясывали его сверху и снизу.

Попивая имбирный чай с мятой, друзья тихо переговаривались.

— Как ваши дела с зельями? — первым делом поинтересовался Гарри.

— К анти-империо даже не приступали, а зелье Скроуберджа в процессе, но я тут уже две недели, а мы только основы готовим. Не быстрое это дело, знаешь ли… Плюс учебный год начался, и… В общем, не знаю, на сколько мне придется задержаться…

— Потому я и предложил встретиться, — многозначительно поводил бровями Гарри. — «Пророк» пятничный читала?

— Нет, как-то совсем не до «Пророка» было, а что? — заинтересовалась Гермиона.

Гарри чуть склонился над столом, чтобы быть ближе к подруге, и сказал:

— Мунго опубликовали статью, в которой призвали все медицинские организации, которым нужна помощь с зельями, отправлять им заявки. А зельеваров, участвующих в проекте, могут теперь по желанию прикрепить к какой-либо из них… Вспышка осенних болезней, все такое… Видимо, решили таким образом расширить проект.

Он замолчал, удовлетворенно глядя на Гермиону, которая лишь на мгновение застыла, переваривая услышанное, а потом сказала:

— Больничное крыло вполне может сойти за медицинскую организацию…

— Вот и я так подумал, — прищелкнул пальцами Гарри. — Мы могли бы этим воспользоваться, чтобы в случае чего у тебя была официальная причина находиться в Хогвартсе, по крайней мере, до конца проекта. Теоретически это может и не понадобиться, но...

— Страховка никогда не помешает, — закончила за него Гермиона. — Но тут даже важнее всего то, что тогда мы могли бы полностью переключить Ханну на зелья для Больничного крыла, и у нас с профессором Снейпом освободилось бы время, чтобы больше заниматься зельем Скроуберджа!

Тот улыбнулся ей в ответ.

— Как у вас, кстати?.. Ну, с профессором, — вдруг чуть смущенно спросил он.

Гермиона будто бы поникла. Ее плечи опустились, а из глаз пропал тот радостный огонек, что вспыхнул секунду назад.

— Ох, Гарри, я даже не знаю… — она страдальчески взглянула на друга. — Это все так сложно…

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… — она резко выдохнула и покачала головой, а потом быстро заговорила: — Когда я только пришла к нему в первый раз, мне показалось, что он как будто… испугался, что ли. Но… Наверное, мне действительно просто показалось, я тогда была сама не своя. Но иногда он так странно на меня смотрит… Я не знаю, что он чувствует при этом, но мне кажется, будто он… и сам этого не понимает, — она вздохнула. — Я запуталась, Гарри. Я не могу почувствовать грань между моими эмоциями и этой чертовой связью. И я не знаю, есть ли она вообще, эта грань... Но... меня тянет к нему… О Мерлин… — она зажала рот рукой, как будто испугалась, что произнесла что-то лишнее.

— Гермиона, — серьезно сказал Гарри и взял Гермиону за руку, — не думаешь ли ты, что будет лучше рассказать ему? Может быть, вы сможете разобраться? Ну… ты понимаешь… вместе.

— Я не хочу, — Гермиона замотала головой. — Нет-нет-нет. Я… Я справлюсь, Гарри. Давай мы разберемся с зельями, а уж потом…

Девушка вдруг осознала, что безумно боится. Боится потерять те хрупкие доверительные отношения, которые тоненькими штришками только-только начали вырисовываться между нею и профессором Снейпом. Она грустно посмотрела на друга и прошептала:

— Я не хочу разрушить то, что у меня есть сейчас, понимаешь?

Гарри сильнее сжал ее руку и кивнул:

— Ты права, Гермиона. Сейчас не время думать об этом.

— Да, — выдохнула девушка и, немного помолчав, добавила: — Сначала нам нужно довести наше дело до конца, и ничто не должно этому помешать. И… еще кое-что, Гарри, — вдруг вспомнила она, что хотела сказать еще в самом начале разговора. — Наверное, нам придется посвятить профессора в некоторые детали нашего дела. Иначе, боюсь, мне будет очень сложно объяснить, как мы обеспечим Больничное крыло зельями без нашего с ним участия… К тому же… Возможно, он мог бы еще чем-нибудь нам помочь.

Гарри усмехнулся и, разлив остатки чая по чашкам, сказал:

— Гермиона, он уже давно доказал, что заслуживает доверия…

* * *

Сразу после встречи с Гарри Гермиона отыскала МакГонагалл, рассказала ей о статье в «Пророке» и попросила составить запрос в Мунго, указав в нем ее имя. Директор согласилась без лишних вопросов, и Гермиона, не теряя времени, отослала сообщение о предстоящих изменениях Ханне, а затем отправилась в подземелья, чтобы продолжить работу над бодроперцовым зельем.

Помешивая серебряным черпаком золотисто-красное варево в котле, Гермиона размышляла, как все преподнести Снейпу. Когда зелье было готово, разлито по флакончикам и убрано в специальный ящик с многоуровневыми подставками, девушка вышла из лаборатории. И нос к носу столкнулась с мастером зелий, который, по всей видимости, как раз намеревался туда войти.

— Первая партия бодроперцового готова, профессор, — пробормотала Гермиона, глядя на мужчину, стоящего так близко к ней, что ее сердце моментально забилось где-то у самого горла. — И м-мне нужно поговорить с вами…

Снейп насмешливо приподнял бровь и, отступив на шаг, полушутливо-полугалантно указал рукой на небольшое кресло, приютившееся сбоку от его стола. Девушка присела и, глубоко вздохнув, спросила:

— Вы знаете, кто такие Тени?

Снейп, который уже занял свое место, хмуро посмотрел на нее и презрительно произнес:

— Выродки, подражающие Пожирателям смерти. Не удивлюсь, если среди них есть те, кто сумел избежать Азкабана после гибели Темного Лорда.

Гермиона кивнула:

— Мы хотим прижать их. Главная цель Аврората сейчас — внедрить к ним шпиона, — она помолчала, пытаясь разглядеть реакцию на лице Снейпа, и, когда он вновь поднял бровь, как бы предлагая ей продолжить, сказала: — Но тот, кто хочет вступить в их ряды, должен пройти испытание легилименцией и веритасерумом…

— Так вот для чего вам понадобилось зелье Скроуберджа, — тут же сделал очевидный вывод Снейп.

Гермиона снова кивнула:

— Да. Пока они залегли на дно, но неизвестно, сколько у нас есть времени.

— И вместо того чтобы вплотную заниматься зельем, вы поехали в Хогвартс спасать меня? — прищурился Снейп, словно недоумевая, как можно было совершить такую глупость.

— Не совсем так, — ответила девушка и пробормотала себе под нос: — Видимо, придется рассказать вам немного больше, чем я планировала.

Снейп, похоже, вполне разобрал ее комментарий и, усмехнувшись, продолжил выжидающе на нее смотреть. Собравшись с мыслями, Гермиона произнесла:

— В тот день, когда я получила задание, мне приснился тот самый сон, о котором вы прочли в моем блокноте. Мы точно знаем, что он имеет значение, и практически уверены, что он связан с Тенями. И с Хогвартсом. И… с вами.

Последнюю фразу Гермиона проговорила совсем тихо, но Снейп прекрасно ее услышал. Он пристально смотрел на нее, не говоря ни слова, словно раздумывая о чем-то, а девушка просто ждала.

— Есть что-то еще, что мне следует знать? — наконец спросил он.

Гермиона с удивлением и недоумением взглянула на него. Вообще-то, она ожидала увидеть хоть какую-то реакцию, по крайней мере, на ее последние слова. Она была убеждена, что профессор о чем-то умалчивает. Но решив, что ему просто нужно время, чтобы обдумать услышанное, она заговорила вновь:

— Чтобы я могла свободно заниматься зельем, меня записали в участники проекта «Целитель», который недавно запустили в Мунго. Но только на бумаге. На самом же деле зелья для него готовит Ханна Аббот, — увидев недоверчивый взгляд профессора, Гермиона добавила: — Она прекрасный зельевар, я вам ручаюсь. И скоро у нас появится возможность передать ей заказы из Больничного крыла.

Снейп изогнул бровь и склонил голову набок, ожидая пояснений. Гермиона вкратце рассказала ему о статье в «Пророке».

— Что ж… Это действительно нам на руку, — прокомментировал Снейп.

— И теперь это все, что я хотела сказать.

— В таком случае идите к себе, мисс Грейнджер, и передохните. Сегодня нам предстоит непростая ночь.

Девушка кивнула и послушно отправилась в свои комнаты. Как только дверь за ней закрылась, Снейп достал початую бутылку дорогого огневиски и плеснул его в стакан. Затем достал из ящика стола сложенный вчетверо пергамент — точную копию страницы из блокнота Гермионы, где был записан ее сон — и, сделав пару глотков огденского, прочел вслух:

— Подаришь свободу

Душе, что по сей день страдает…

Он откинулся на спинку кресла и задумался: что подразумевают эти строки? Неужели это все-таки освобождение его от контракта? Или же есть что-то еще, о чем он пока не догадался…

Вернувшись к себе, Гермиона вновь раскрыла «Полный справочник ингредиентов с ментальными эффектами» и перечитала все, что в нем было написано о луннице. Затем она взяла сумочку и призвала из нее пузырек со светло-голубым зельем и маленький зеленый томик в золотистом переплете, который купила в одной неприметной книжной лавочке в Хогсмиде после встречи с Гарри.

Поставив пузырек с зельем на стол, девушка легла на кровать, раскрыв книгу на первой странице. Погрузившись в чтение, она не заметила, как пролетело время, и вздрогнула, когда в половине одиннадцатого раздалась веселая трель будильника, который оповещал о том, что пора готовиться к прогулке по Запретному Лесу. Гермиона положила томик на тумбочку у кровати и переоделась. Она надела свой любимый мягкий и теплый свитер, синие джинсы и такого же цвета кроссовки. Перед выходом волшебница открыла пузырек, стоящий на столе, и одним глотком выпила его содержимое.

* * *

Ночь уже вступила в свои права. Темно-синее небо было усыпано мерцающими звездами. Луна бледнела в окружении светящихся точек и напоминала обкусанное белое яблоко. Воздух, проникающий в легкие, был свеж и прохладен несколько больше, чем нужно. А слабый ветерок развевал волосы двух людей, направляющихся в сторону Запретного Леса, острые верхушки которого пиками врезались в безоблачное небо.

Когда Гермиона и Северус шагнули в чернеющую темноту под ветви деревьев, девушка не почувствовала и толики страха. Твердыми шагами она следовала за профессором, стараясь не отставать и подсвечивая себе путь при помощи волшебной палочки. Тишину прорезали таинственные шорохи, доносящиеся со всех сторон, и хруст сухих веток под ногами, но, казалось, будто это совершенно не заботило никого из путников. Скоро они добрались до большой поляны, проплешиной выделяющейся на фоне окружающих ее деревьев. Трава здесь имела красноватый оттенок; там и тут проглядывали цветочные бутоны, отливающие серебром под светом луны; а между ними можно было заметить тоненькие блестящие нити, переплетающиеся между собой, словно паутина.

Снейп резко остановился, отчего идущая за ним Гермиона, не сумев вовремя затормозить, врезалась прямо ему в спину.

— Осторожнее, — прошипел Снейп.

— Извините, — сказала Гермиона голосом, в котором не прозвучало ни капли сожаления. — Мы уже пришли? Мне казалось, лунница не любит открытых пространств, — сказала она, выглядывая из-за профессора.

Снейп хмуро посмотрел на нее.

— Невероятные познания, — прокомментировал он. — Жаль, не столь обширные, как хотелось бы. Это — он махнул рукой в сторону поляны — болотница. Примерно около полуночи вместо нее здесь будет глубокая трясина, поэтому, прежде чем идти дальше, нужно проверить, не произошло ли преобразование.

Снейп отвернулся и, пару раз взмахнув палочкой, бросил через плечо:

— Идемте, быстрее, — и двинулся вперед.

Гермиона послушно последовала за ним. Они без приключений пересекли этот участок пути и вновь оказались под густыми кронами. Скоро девушка заметила впереди нечто напоминающее большую кроличью нору. Именно к этому месту направлялся профессор. Когда они подошли ближе, девушка увидела в глубине «норы» белоснежные бутоны, скромно покачивающиеся под порывами ветра. Их двойные стебли без листьев были похожи на тоненькие канатики, растущие прямо из-под земли. Они мерцали в свете палочек и отливали серебром.

Гермиона восторженно смотрела на это чудо природы, а Снейп тем временем достал из мантии серебряные ножницы и начал давать девушке указания:

— Сначала нужно прикоснуться к каждому бутону и попросить разрешения забрать их с собой. Как только бутон раскроется, аккуратно срежьте цветок. Длина стебля у срезанного цветка должна быть не более двух дюймов…

Пока он говорил, Гермиона с интересом наблюдала за ним. Она следила за выражением его лица и начала замечать происходящие в нем изменения. Глаза вдруг стали еще чернее, чем обычно, складка между бровей залегла еще глубже, голос охрип. Потом он совсем замолчал и просто продолжал сверлить девушку пристальным взглядом, хмурясь все сильнее. Лицо его отражало какую-то внутреннюю борьбу.

Гермиона улыбнулась уголками губ и взяла из его рук ножницы, отметив, что в момент, когда она случайно коснулась его пальцев, он как-то судорожно вздохнул. Девушка отвернулась от профессора, подошла к чернеющей норе и опустилась на колени перед своеобразной цветочной полянкой. Она погладила пальчиками прижавшиеся друг к другу белые лепестки и прошептала: «Позвольте мне взять вас с собой. Позвольте использовать вашу силу, не во зло, но во благо. Позвольте ценить ваши дары...» — она говорила и говорила, и нежные бутоны начали распускаться. Как только последний цветок расправил свои лепестки, Гермиона стала аккуратно срезать их. Из сердцевинки каждой лунницы потянулись серебристые нити, окутывая девушку и неумолимо приближаясь к профессору Снейпу, который не мог оторвать взгляда от молодой волшебницы. Он откровенно разглядывал ее и не понимал нахлынувших вдруг чувств. Он читал про влияние лунницы, но сейчас эти знания спрятались так глубоко, что он никак не мог за них ухватиться, полностью сконцентрированный на прекрасной девушке, срезающей цветы.

Когда Гермиона поднялась с колен и стряхнула прилипшую к мантии землю, профессор был уже во власти серебристых нитей. Его чувства стали настолько сильными, что держать себя в руках было все сложнее. Девушка повернулась к нему и посмотрела в глаза. Затем достала из мантии плотный пакетик из пергамента и положила в него собранный букет, завернула верхний край и прогладила двумя пальцами. В этот момент блестящие полупрозрачные нити оборвались, но все еще окутывали двух людей невесомой дымкой.

Гермиона смотрела на профессора, и он не отводил взгляда. Она не хотела приближаться, зная, что сейчас он под действием лунницы. Волшебница была почти уверена в том, что он сейчас чувствует. Зелье холодного разума отлично отрезвляло ее и позволяло мыслить рационально. Гермиона понимала: если она не ошиблась в определении испытываемых им сейчас чувств, то они действительно существуют. Пусть пока они спрятаны где-то в самом далеком уголке его сознания. Но они существуют. Лунница лишь извлекла их на некоторое время на самую поверхность и многократно усилила, но очень скоро дымка рассеется и то, что было извлечено из глубин, вернется обратно. Но ведь память не стирается по окончанию действия дурманящего растения…

Постепенно искрящаяся пелена, окутывающая Гермиону и профессора, становилась все более прозрачной и, наконец, совсем исчезла. Мужчина глубоко вздохнул и, кажется, начал приходить в себя, а девушка украдкой улыбнулась.

Тут Снейп, не говоря ни слова, резко развернулся и пошел в обратную сторону. Гермиона поспешила за ним. Дойдя до того места, где раньше была сказочная поляна, профессор остановился, и Гермиона чуть-чуть снова не налетела на него, но вовремя среагировала.

— Теперь тут болото, да? — спросила она.

— Да, — бесстрастно ответил мужчина.

— Пойдем в обход?

— Более глупого предположения я даже не мог бы и помыслить, — раздраженно произнес Снейп.

Судя по тому, что к нему вновь вернулся дар речи и характерное ехидство, он чувствовал себя уже вполне нормально. Правда, похоже, злился теперь еще сильнее.

— Вы, как всегда, любезны, профессор. Но, может, объясните, почему мы не можем пойти другим путем? — спросила Гермиона.

Он повернулся к ней и впился своими черными глазами в ее лицо:

— Если бы вы хоть чуточку поинтересовались тем, по каким законам живет Запретный лес, мисс Грейнджер, то не задавали бы мне сейчас этого бессмысленного вопроса, — проговорил мастер зелий.

— Но…

— Вы можете помолчать хотя бы несколько минут?! — рявкнул Снейп.

Гермиона поежилась под колючим взглядом мастера зелий и решила, что лучше сейчас последовать его совету, иначе он ее просто придушит. Действие зелья холодного разума подходило к концу, и мало-помалу девушка начинала ощущать весь спектр эмоций.

Снейп отвернулся от нее и начал делать какие-то мудреные пассы палочкой. Девушка наблюдала за тем, что происходит. Через болото начала выстраиваться хлипкая дорожка. Она чуть покачивалась на воде и будто бы уплотнялась. Через мгновение Гермиона услышала обращенное к ней «Следуйте за мной, быстро!» и пошла за профессором, который уже ступил на созданную им тропу. Она практически бежала, стараясь не отставать от Снейпа, периодически оскальзываясь и бормоча под нос какие-то проклятия. Мужчина же даже не собирался сбавлять шаг, когда вдруг услышал подозрительное «Хлюп». Он обернулся и молниеносно схватил девушку за руку. Как раз вовремя, потому что она, поскользнувшись в очередной раз, угодила ногой прямо в топь. Профессор довольно резко дернул ее на себя и, теперь уже не отпуская ее руки, продолжил путь. Его ладонь была теплой, но он сжимал ее пальцы так сильно, что Гермиона морщилась от боли. Как только они перебрались через болото, Снейп ослабил хватку и повернулся к ней:

— Надеюсь, дальше вы сможете идти самостоятельно? — проговорил он.

— Не сомневайтесь, — гневно ответила волшебница, потирая руку.

— Вот и отлично! — сказал мужчина и зашагал к выходу из Запретного леса.

Когда они добрались до школы, маленькая стрелка башенных часов указывала на промежуток между двойкой и тройкой, а большая — на римскую «шесть».

— Дайте мне лунницу и отправляйтесь спать, — сверля девушку недобрым взглядом, сказал Снейп, как только они зашли в школу, — я буду ждать вас завтра в полдень.

Гермиона кивнула, молча достала из кармана мантии пергаментный пакетик и протянула профессору. А затем, бросив ему: «Доброй ночи, сэр», отправилась в свою комнату.

Укутавшись в мягкое пуховое одеяло, девушка уставилась в потолок.

«Интересно, на что он больше разозлился, — думала она, — на то, что испытал невыносимое влечение к столь же невыносимой девушке, или же на то, что она была совершенно спокойной, в то время как он невероятными усилиями старался себя сдержать?»

Но не прими она зелье — точно потеряла бы всякий контроль над собой, а сделай хоть шаг к нему — он больше не смог бы сдержаться, и после оба бы об этом жалели… А профессор, значит, и не подумал о том, чтобы оградить себя от эффекта лунницы, потому что не ожидал, что она на него так подействует?..

* * *

«…Лунница не вызывает чувств и эмоций. Лишь извлекает на поверхность и многократно усиливает те положительные чувства, что уже имеются в глубинах сознания…»

Закрыв книгу Рафаэля Монгрина «Лекарственные растения и травы», Снейп одним глотком допил остатки огневиски прямо из бутылки. Как он мог не подумать о том, чтобы обезопасить себя от подобной реакции на Грейнджер? Он ведь знал, как действует лунница, и не удосужился защититься от этого. Но разве мог он предугадать, что нахлынувшие на него чувства будут настолько сильны? Да, он должен был признать, что немного симпатизирует ей, находит интересной, но… Глупец! Он настолько привык, что может полностью контролировать свои эмоции, что пренебрег зельем холодного разума. Казалось просто невероятным, что он смог сдержаться. Но если бы она сделала хоть полшага к нему, пока их оплетали нити лунницы, ничто больше не смогло бы остановить его. А она просто стояла и смотрела на него… Она приняла зелье, или же он просто ошибся в своих догадках?..

Снейп достал еще одну бутылку огденского, одним движением откупорил ее и наполнил бокал. Потом сел в кресло и сквозь неровную поверхность стекла посмотрел на пляшущие в камине языки пламени, переплетающиеся, словно тела любовников в безудержном танце страсти.

Снейп тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли, и прикрыл глаза. Возможно, скоро он все выяснит…

Воскресное утро встретило Гермиону ярким солнцем, чей свет струился сквозь незашторенные окна. И в этом свете можно было рассмотреть незатейливый танец пылинок, то опускающихся все ниже, к полу, то подхватываемых легким движением воздуха. Девушка потянулась и погладила Косолапсуса по мягкой рыжей шерсти. Полукниззл не изменял своим привычкам даже здесь и спал исключительно слева от нее, свернувшись в толстенький пушистый клубок.

Гермиона взглянула на часы, которые показывали всего четверть восьмого, и удивилась, что проснулась так рано, несмотря на вчерашнюю полуночную прогулку. Вспомнив о событиях прошедшей ночи, Гермиона застонала. Наверняка Снейп сегодня будет не в духе. Она не хотела этого, но выставлять напоказ свои чувства тоже не собиралась. К тому же она не слишком ожидала, что профессор так на нее отреагирует, да и он, похоже, тоже. Нет, иногда он действительно смотрел на нее как-то по-особенному, как будто бы с интересом, но увидеть в его глазах даже простой интерес казалось настолько невероятным, что Гермиона каждый раз одергивала себя и не позволяла подобным мыслям проникать в ее сознание. Теперь же все изменилось… Теперь она понимала, что, пусть даже совсем немного, но она действительно ему не безразлична, однако нужно время, чтобы Снейп понял и принял это сам для себя.

Сразу после завтрака Гермиона отправилась в теплицы, где рассчитывала встретить Невилла. Они иногда общались, когда Гермиона заглядывала к ним с Ханной в гости, и каждый раз она с неподдельным интересом слушала его рассказы о привезенных издалека диковинных растениях. Некоторые из них она потом с успехом использовала в своих разработках. Совсем недавно он вернулся с очередной «охоты» за редкими экземплярами. На этот раз он побывал в джунглях, в долине реки Ганг, и Гермионе очень хотелось узнать, что он оттуда привез.

Зайдя в теплицу номер три, Гермиона окинула взглядом расположенные по обе стороны грядки, засаженные самыми разнообразными растениями. Именно здесь на втором курсе они занимались гербологией с профессором Спраут. Справа от девушки, на уровне пояса, находилась полка, уставленная знакомыми не понаслышке мандрагорами. Некоторые из них были совсем маленькими, другие уже достигли юношеского возраста и периодически попискивали, ожидая пересадки в более удобные емкости. Прямо под мандрагорами раскинулось нечто похожее на вьюн. Оно охватывало цепкими «коготками» воткнутые в землю колышки и имело ярко-оранжевый цвет, в отличие от собственных темно-зеленых узорчатых листьев и почти плоских плодов с проглядывающими сквозь оболочку черными семенами.

— Это мевидия, — услышала Гермиона голос Невилла. — Из ее листьев можно приготовить успокоительный отвар, а из стебля извлекают волос, который обычно используется для украшения, например, парадных мантий. Привет, Гермиона.

— Привет, Невилл. Рада тебя видеть, — обернувшись, тепло улыбнулась девушка.

— Взаимно, — улыбнулся он ей в ответ. — Кстати о парадных мантиях: ты знаешь, что в следующую субботу будет осенний бал?

— Бал? — удивленно вскинула брови Гермиона. — Нет. Впервые слышу.

— После войны МакГонагалл решила, что у студентов должно быть больше поводов для радости, тогда и решили устраивать бал в сентябре, приуроченный ко дню рождения Мерлина, чтобы, так сказать, задать настроение на весь учебный год. Но ты, наверное, хотела посмотреть, что я привез? Пойдем, я покажу тебе.

И они двинулись в дальний конец теплицы. Там стояло около двадцати новых горшочков с самыми разными растениями. С некоторыми из них Гермионе приходилось иметь дело, многие она узнала по картинкам из книг, однако три экземпляра оказались ей не знакомы.

— Это — смелокорень, — сказал Невилл, указывая на одинокий торчащий прямо из земли плотный желтый лист. — Считается, что с его помощью можно приготовить эликсир храбрости, а еще его для антисглазного лака иногда используют, чтобы усилить эффект. А это — жужеличное дерево. Сажаешь его в огороде — и вредителей как не бывало. А вот это — хельвина. Посмотри, какая красавица! — в его взгляде читалось восхищение.

Гермиона посмотрела в ту сторону, куда указывал Невилл. Узенькие длинные листочки, покрытые мелкими ворсинками, лениво стелились прямо по земле и свисали через глиняные края горшочка. Они выглядели такими мягкими и нежными, что хотелось дотронуться до них пальцами, чтобы прочувствовать это. Ворсинки чуть светились на кончиках, переливаясь от бледно-розового до ярко-красного. Прямо из середины рос стебель около двух дюймов в диаметре, прочный и устойчивый, покрытый теми же ворсинками, что и листья. Венчала все это довольно большая чаша, в которой, как в гнездышке уютно лежали пушистые круглые плоды с небольшими коричневыми крапинками-кляксами. Ворсистые комочки тихонько подрагивали и, по всей видимости, пытались поменять цвет — они созревали.

— Действительно красивая, — восторженно прошептала Гермиона.

— Говорят, ее плоды память укрепляют, но это так, скорее, миф. Ни разу не видел хельвины в составе ментальных зелий… Зато ее сок можно использовать в качестве соединителя в сложном зелье.

— Правда? Тогда, возможно, мне бы пригодилась твоя хельвина! — воскликнула Гермиона. — Если ты не возражаешь, конечно…

— Приходи, не стесняйся, — широко улыбнулся Невилл. — У меня тут еще много всего, что может тебе пригодиться. Пойдем, я проведу тебе экскурсию. Это ведь еще не все, что я привез.

И они отправились в другие теплицы. Невилл увлеченно рассказывал Гермионе о том, как он с коллегами-травологами пробирался сквозь непроходимые дебри густоцвета, чтобы добыть редчайший экземпляр плакуньи; как, дойдя до самой реки, он случайно увидел растущую неподалеку от берега кувшинку Морганы, славящуюся своей целебной силой; как забравшись на самое высокое из растений, он сумел завладеть семенами дерева пророчеств.

Время летело незаметно, и когда Гермиона наконец взглянула на часы, то увидела, что уже без десяти двенадцать, а ведь в полдень она должна быть у Снейпа! Наскоро попрощавшись с Невиллом, который напоследок заверил ее в том, что рад видеть ее в своих теплицах в любое время, девушка бегом бросилась в замок.

* * *

Подбежав к комнатам Снейпа, Гермиона не успела даже постучать, как дверь распахнулась. На пороге стоял нахмуренный профессор. И откуда он всегда знает, что она уже здесь?! Смерив суровым взглядом запыхавшуюся девушку, он изрек:

— Вы опоздали.

— Всего на две минуты, профессор, я…

— Вы опоздали, — с нажимом повторил он и так посмотрел на нее, что ей тут же захотелось убежать куда-нибудь подальше и спрятаться.

— Простите, профессор Снейп. Я была в теплицах, и…

— Не стоит тратить мое время на пустую болтовню, — резко прервал ее он.

— Простите, этого больше не повторится, — смиренно сказала Гермиона, вспомнив, что возможной причиной его плохого настроения была именно она, и не желая усугублять ситуацию. — Можно мне войти?

Девушка с надеждой посмотрела на профессора. Тот, ничего не ответив, отступил вглубь комнаты.

Профессор сразу же направился в лабораторию, и Гермиона проследовала за ним. Только они переступили порог, как Снейп, кивнув на котел, начал давать ей указания:

— Нагреете зелье до семидесяти градусов и скажете мне. Я положу в него лунницу.

— Хорошо, сэр.

— Затем в течение двадцати минут через каждые пять — будете помешивать три раза по часовой стрелке.

— Да, сэр.

— Следующие двадцать минут то же самое, но против часовой.

— Понятно, сэр.

Снейп подозрительно посмотрел на Гермиону, удивляясь такой кротости, но никак это не прокомментировал. На протяжении следующего часа они слаженно работали, не говоря друг другу ни слова. Снейп открыл лабораторную тетрадь и принялся делать предварительные записи. Гермиона тем временем включила огонь, подготовила лунницу и вернулась к котлу отслеживать температурные показатели. Когда пришло время, Снейп добавил лунницу в зелье, внимательно следя за его изменениями, и сразу вернулся к записям. Гермиона же продолжала четко следовать инструкциям профессора, регулярно помешивая зелье и параллельно раздумывая над тем, что же сейчас творится в голове у стоящего неподалеку от нее мужчины.

Когда огонь под котлом был погашен, а зелье разлито по флаконам и убрано в шкаф, Снейп и Гермиона вышли из лаборатории. Профессор сел за свой стол и склонился над тетрадью, что-то туда дописывая. Гермиона же стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу и не зная, как начать разговор. Она ощущала некоторую неловкость из-за того, что произошло прошлой ночью, но в то же время понимала, что ей не за что себя винить. В конце концов, так ничего и не придумав, она просто пожелала профессору хорошего дня и собиралась пойти на обед, но стоило ей взяться за ручку двери, как за ее спиной неожиданно раздался голос Снейпа:

— Кажется, вы хотели знать, почему меня заинтересовала последняя страница вашего блокнота?

Гермиона обернулась и посмотрела на мужчину, который сейчас стоял у своего стола, скрестив руки на груди и изучающе глядя на нее. Не зная, как правильно ответить, она просто кивнула. Снейп медленно подошел к зачарованному окну, за которым сейчас ярко светило солнце, и, стоя к девушке спиной, сказал:

— Полагаю, нам с вами снится один и тот же сон.

Гермиона изумленно уставилась на него.

— Т-то есть как это?.. — выдохнула она.

— Вы достаточно подробно описали все, что видели, и это позволило мне сделать соответствующие выводы, — проговорил он и обернулся, сложив руки за спиной.

Девушка некоторое время молча смотрела на него широко распахнутыми глазами, а потом осторожно спросила:

— Вы, наверное, хотели сказать, что вам когда-то просто приснился… ммм... сон, немного похожий на описанный в моем блокноте? — и тут же пожалела об этом нелепом вопросе, заданном, скорее, чтобы прервать повисшее между ними неловкое молчание.

Снейп одарил девушку презрительным взглядом.

— Я сказал ровно то, что хотел сказать, — ответил он. — В вашем блокноте перед описанием указана дата: седьмое августа текущего года. Так вот, ровно месяц назад мне впервые приснился этот сон. Смею предположить, и вам тоже, — он вновь скрестил руки на груди и насмешливо продолжил: — Вижу, вы никогда не уделяли должного внимания такому предмету, как Прорицания. Тем временем, могли бы почерпнуть много полезного — если бы сумели отделить здравые мысли от полного бреда, разумеется.

— Не думала, что мне когда-либо это пригодится, — фыркнула Гермиона, точно так же скрестив руки на груди. — Мне всегда были интересны куда более вразумительные дисциплины, имеющие подтвержденное прикладное значение.

— Не могу вас в этом упрекнуть, — вдруг сказал Снейп, улыбнувшись краешком губ, и стал медленно расхаживать взад-вперед по кабинету, — поскольку когда-то был похожего мнения на этот счет. Однако жизнь расставила все по своим местам. А теперь пришел и ваш черед прозреть. Итак… Подобные сны называют «расколотыми». Как мне удалось выяснить, такое случалось с волшебниками и раньше. Это происходило, когда два человека в чем-то остро нуждались и, только объединившись, могли помочь друг другу этого достичь.

В этот момент Снейп резко остановился и пронзительно посмотрел на Гермиону:

— Однако почти во всех найденных мною случаях между волшебниками существовала какая-то связь. Например, брачные или родственные узы, двусторонний непреложный обет или некоторые виды магии крови тоже могут дать такой эффект при определенных условиях…

Снейп на некоторое время замолчал, не отводя от нее глаз, а затем, склонив голову набок, спросил:

— А что связывает нас, мисс Грейнджер?

На Гермиону словно вылили ведро холодной воды. Кровь отхлынула от ее лица. Она стояла как вкопанная и просто смотрела на профессора, не в силах вымолвить ни слова. Она боялась, что Снейп применит легилименцию, но в то же время не могла отвести от него взгляда. В ней сейчас боролись два противоречивых желания: рассказать ему все как на духу и просто сбежать отсюда.

— Я… Я… — пролепетала девушка и вновь замолчала.

Снейп, прищурившись, смотрел на нее еще некоторое время, а потом, будто что-то для себя решив, сказал:

— Возможно, это простое совпадение. Однако в любом случае нам следует разобраться в смысле этого сна, и у меня есть на этот счет одна идея. Полагаю, она сработает. Приходите после обеда, и мы это проверим, а затем продолжим работать над зельем Скроуберджа.

Гермиона только кивнула в ответ и стрелой вылетела из комнат Снейпа.

Снейп на обеде в Большом Зале не появился, и Гермиону не могло это не радовать. Ей нужно было некоторое время без его испытующих взглядов, чтобы привести мысли в порядок и успокоить бешено колотящееся сердце. Она вяло ковыряла вилкой в тарелке и размышляла о том, что только что произошло в комнатах Снейпа. Значит, он видит тот же сон, что и она. Мало того, это может быть следствием их связи. Связи, о которой она не собиралась ему сейчас рассказывать. Гермиона нахмурилась. Она позволит ему думать, что это просто совпадение. Или же Снейп позволит ей заблуждаться, будто он так думает… Как бы то ни было, скорее всего, у нее еще будет время поразмыслить, как ему все преподнести.

— Гермиона, у тебя все в порядке?

Услышав обеспокоенный голос МакГонагалл, девушка повернула голову и, вымученно улыбнувшись, кивнула:

— Не беспокойтесь, все хорошо.

Судя по лицу директрисы, та ей не поверила. Наклонившись ближе к девушке, она совсем тихо, чтобы никто не услышал, спросила:

— Надеюсь, профессор Снейп не обижает тебя?

Гермиона смутилась, но взгляда не отвела.

— Нет-нет, все в порядке, правда, — ответила она.

— Что ж, хорошо, если так. Кстати, запрос в Мунго я отправила еще вчера.

— Большое спасибо! — искренне поблагодарила ее Гермиона.

— Ну что ты. Я очень рада, что ты задержишься у нас, — тепло улыбнулась МакГонагалл и, похлопав девушку по плечу, отвернулась к профессору Флитвику.

Гермионе стало стыдно за то, что она не может открыть МакГонагалл правду. Что на самом деле не она, а Ханна будет готовить за нее зелья для Больничного крыла. Но Гермиона пообещала себе, что как только сможет, то обязательно все расскажет. А пока — чем меньше людей посвящены в это дело, тем лучше.

Еще немного повозив вилкой по тарелке и поняв, что больше, чем она уже съела, в нее сейчас вряд ли влезет, Гермиона встала из-за стола и поплелась в подземелья.

* * *

Когда она вошла в апартаменты Снейпа, ей бросилась в глаза большая каменная чаша, стоящая прямо в центре комнаты на столь же массивной металлической подставке. Девушка сразу же узнала омут памяти. Она остановилась за пару шагов от него и посмотрела на профессора, ожидая, когда тот разъяснит суть идеи.

Снейп стоял рядом с чашей и держал в руках небольшую книжицу с изображенными на обложке руническими символами, аналогичными тем, что тянулись по ободку омута памяти.

— Как вы уже могли догадаться, — начал Снейп, поднимая глаза от книги, — я изучил некоторую литературу на тему расколотых снов и нашел способ, с помощью которого можно обнаружить в них некое скрытое послание. Для этого нам нужно, — он бросил короткий взгляд на каменную чашу, — объединить наши воспоминания о снах.

Гермиона почувствовала резко подступившее волнение, комом вставшее в ее горле. Мысль о том, чтобы объединить их воспоминания, была одновременно притягательной и пугающей. Это казалось ей чем-то интимным, личным. И, с одной стороны, ей, конечно же, хотелось этого, а с другой — Гермиона боялась, что, ступив таким образом на запретную территорию, она откроет закрытые до сего момента врата эмоций. Она так старательно сдерживала свои чувства на протяжении многих лет! И было страшно подумать, что может случиться, если они наконец прорвутся на свободу. Но выяснить смысл сна было необходимо. С трудом сглотнув, девушка постаралась отогнать непрошенные мысли и, глядя Снейпу в глаза, сказала:

— Он снился мне дважды. И во второй раз сон был несколько иным.

— Чтобы получить полную картину, нам понадобятся все воспоминания, — ответил на невысказанный вопрос Снейп, и Гермионе показалось, будто голос его слегка дрогнул.

Девушка замерла, не решаясь подойти к омуту.

— Мы должны это сделать, чтобы разобраться в смысле сновидения, — напомнил мужчина, однако звучало это так, как будто уговаривал он не только ее. — Иначе, как говорят достоверные источники, мы будем видеть этот сон все чаще, — он хмыкнул. — А так, знаете ли, и до сумасшествия недалеко. Лично я совершенно не готов к такому развитию событий.

Еще немного поколебавшись, Гермиона подумала, что, скорее всего, слишком преувеличивает значение этого события, и, глубоко вздохнув, все же подошла ближе. Затем она достала волшебную палочку и медленно поднесла ее к виску. Сосредоточившись на нужных воспоминаниях, она по очереди подцепила их и осторожно опустила в омут памяти, где, судя по всему, уже находились воспоминания Снейпа. Замерев в ожидании, Гермиона наблюдала, как профессор направил палочку на каменную чашу и уверенно произнес:

— Сомниум нексум⁽¹⁾.

Серебристая субстанция заискрилась и начала закручиваться в спирали, которые постепенно объединялись между собой, образуя по центру чаши воронку.

— Есть вероятность, что вы испытаете некоторые… нестандартные ощущения при погружении, — пространно сказал Снейп, глядя как тонкие нити все быстрее и быстрее склеиваются друг с другом.

Гермиона испуганно посмотрела на него, и профессор, заметив это, невозмутимо добавил:

— Помните, это всего лишь побочный эффект. Ощущения продлятся лишь несколько секунд.

Гермиона сердито уставилась на Снейпа: как мило с его стороны предупреждать о побочных эффектах как раз тогда, когда отступать уже поздно, да еще и не посвящать ее в детали. Но, видимо, именно это и было его целью — не дать ей возможности отступить. Или это была такая изощренная месть за вылазку в Запретный Лес?..

Когда в чаше не осталось ни одной отдельной спирали, кручение прекратилось и поверхность стала абсолютно гладкой и ровной.

Снейп кивнул Гермионе, и она, обреченно вздохнув, склонилась вместе с ним над омутом памяти…

* * *

Оказавшись внутри той самой башни с замшелыми стенами прямо на границе между светом и тьмой, они тут же заметили девушку, скрывшуюся за поворотом, а следом увидели и профессора, который тщетно пытался выбраться на освещенную часть винтовой лестницы. Факелы гасли, стоило ему приблизиться к ним на расстояние чуть меньше пяти футов. Как только мужчина тоже исчез из поля их зрения, Гермиона и Северус отчетливо почувствовали, что только что, окунувшись в это общее воспоминание, пересекли невидимую грань, шагнув в личное пространство друг друга. Каждый из них понимал, что это объединенное воспоминание настолько же принадлежит другому. И тут возникшая было между ними неловкость сменилась странным ощущением единения друг с другом. Это было совсем не похоже на действие лунницы. Они ощущали себя так, будто уже много лет знают друг друга и для них совершенно естественное мероприятие — вместе путешествовать по закоулкам их общих воспоминаний… Каждый из них понимал, что это тот самый побочный эффект, который вот-вот пройдет, но тем не менее оба не могли отвести друг от друга взгляда.

Морок спал так же внезапно, как и возник. Снейп еще несколько секунд прищурившись смотрел на девушку, а потом, словно уверившись в чем-то, жестом предложил ей идти. Гермиона покорно кивнула и, развернувшись, начала подниматься вверх по ступеням, чувствуя себя на удивление спокойно и уверенно. Никакого прорыва эмоций, которого она так опасалась, не произошло.

Скоро она поняла, что идет слишком медленно и прибавила шаг, а потом и вовсе побежала. Снейп не отставал от нее. Вскоре волшебники обогнали профессора из воспоминания и продолжили двигаться вперед, стремясь к вершине башни, понимая, что именно там их и ждет все самое интересное, но не забывая внимательно следить за происходящим вокруг и изредка поглядывать назад. Однако, как они и предполагали, ничего особенного на пути к цели они так и не обнаружили. Вдруг за очередным поворотом, Гермиона наконец увидела саму себя, подбегающую к тяжелой на вид двери, и вот — они уже на смотровой площадке башни. Реальные Гермиона и Снейп отошли чуть в сторону и через несколько секунд увидели, как дверь открылась вновь и на площадку вышел профессор. Он сделал было попытку приблизиться к Гермионе из сна, которая стояла в середине круга, очерченного чем-то белым, но потом отпрянул и встал чуть сбоку за ее спиной, увидев, как неподалеку возникло искристое облако, постепенно превращающееся в черноволосую незнакомку.

Со всех сторон лилась тихая приятная мелодия. Когда незнакомка приобрела настолько четкие очертания, что уже совершенно не напоминала призрака, она заговорила:

- Вернувшись к истокам,

Ты души невинных спасешь,

Узнаешь те тайны,

Что древние стены скрывают.

Вернувшись к истокам,

Свой истинный путь обретешь,

Подаришь свободу

Душе, что по сей день страдает…

Эти строки Гермиона и раньше слышала в своем сне, однако, оказалось, что у них есть продолжение…

- Услышьте же, маги,

Вы речи мои наяву.

Разрушьте молчанье

Тех стен, где ответы хранятся.

Лишь вместе способны

Узреть древней тайны канву,

В священном кругу лишь

Одна она сможет остаться.

Реальные Снейп и Гермиона переглянулись — вот он, тот осколок сна, который был недоступен им прежде. Недостающее звено, что является подсказкой к его разгадке. Незнакомка тем временем обратилась к Снейпу из сна:

— Ты… не один…

* * *

Вынырнув из воспоминаний, Гермиона моментально схватила свою сумочку и призвала из нее ручку и блокнот. Открыв его на последней странице, она быстро записала то, чего там не хватало, и подняла взгляд на профессора.

Некоторое время они просто молча смотрели друг на друга, переваривая все то, что увидели в омуте памяти. Гермионе стало неловко, когда она вспомнила чувство, которое возникло в самом начале их путешествия. Интересно, Снейп ощущал то же самое? И если да, то что он об этом думает?..

— Значит, это вы были там, во тьме, — наконец глухо сказала Гермиона. — И это ваши шаги я слышала…

— Возможно, — медленно кивнул Снейп, — но это не точно, поскольку есть один нюанс.

Он отвернулся от нее и, словно пытаясь за бурной деятельностью скрыть некое волнение, подошел к стеллажу с книгами.

— Как вы думаете, мы были на башне Рэйвенкло? — спросила девушка.

— Нет, это была башня Полнолуния. Но она действительно находится рядом с башней Рэйвенкло — ответил профессор, высматривая что-то на стеллаже. — Вход в нее закрыт со времен битвы. Минерва давно планирует разобраться с ней, но никак не доходят руки.

Он наконец взял в руки темно-синий фолиант, открыл его содержание, нашел нужную страницу и, передав книгу Гермионе, сказал:

— Полагаю, нам следует посетить эту башню.

Гермиона взглянула на открытую страницу и прочитала:

— «Заклятие тишины — изобретено Марией Силентией в одна тысяча триста двадцать первом году. Накладывается на четко очерченную территорию путем…» Так, тут все ясно… «Активируется при строго определенных условиях и разрушается при помощи невербального фините инкантатем». — Гермиона посмотрела на профессора: — «Разрушьте молчанье тех стен, где ответы хранятся»?.. Да, очень похоже, что это оно. И очевидно, что идти туда нам нужно в полнолуние.

Снейп кивнул:

— Но мы должны подготовиться. Во сне, на смотровой площадке, если вы обратили внимание, вы стояли внутри круга.

— Да. Кстати, раньше я его не замечала.

— Его и не было. Скорее всего, он тоже относится к восстановленной части сна. Я почти уверен, что этот круг должен быть сделан из святого порошка. Довольно редкий товар, никогда не был мне нужен, так что и запасов его у меня нет. — Снейп подошел к своему столу, взял один из лежащих на нем развернутых свитков и продолжил: — Можно заказать его, тогда он будет у нас через полторы недели. Или приготовить самим — на это уйдет где-то дней пять. Ближайшее полнолуние — в среду. В любом случае к нему нам не успеть, поэтому придется ждать следующего, которое будет десятого октября.

— В таком случае, чтобы не тратить наше время, предлагаю порошок заказать, — сказала Гермиона.

— Согласен, — ответил мастер зелий.

— Профессор Снейп, а медальон, который был на шее у той женщины… Он вам не знаком?

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Что ж, думаю, нам пора приступить к следующей партии расчетов по зелью Скроуберджа, — сказал он и как-то странно на нее взглянул. Потом подошел к своему столу, как будто намереваясь сесть за него, но вдруг резко развернулся, заставив Гермиону вздрогнуть от неожиданности.

— Но прежде я должен вам кое-что сказать, мисс Грейнджер, — вкрадчиво произнес мастер зелий, пристально глядя на нее.

Девушка нервно сглотнула.

— Я не верю в совпадения.

Эти слова застали Гермиону врасплох. Она даже не сразу поняла, о чем он говорит. Но когда смысл наконец дошел до нее, она в ужасе застыла, ожидая, что вот сейчас-то он точно проникнет в ее сознание и все узнает. Однако Снейп лишь сверлил ее взглядом, не делая никаких попыток вторжения и тем самым сбивая ее с толку еще больше. Быть может, ей следует отвести взгляд, чтобы не провоцировать его? Или это, наоборот, будет выглядеть слишком подозрительно. Но не успела она решить эту дилемму, как Снейп сказал:

— Мы еще вернемся к этому разговору, мисс Грейнджер. А сейчас — зелье Скроуберджа.

Гермиона на ватных ногах прошла к своему рабочему месту, сопровождаемая его внимательным взглядом, и села в кресло. На ее столе уже громоздились разнообразные справочники, учебные пособия по зельеварению и другие книги, которые могли бы помочь найти компоненты для основной части зелья. Им снова предстояла большая работа, но Гермионе далеко не сразу удалось на ней сосредоточиться.

1) От лат. sómnium néxum — соединение снов.

Вернуться к тексту

Всю следующую неделю Гермиона приходила к Снейпу сразу после завтрака и садилась за изучение книг. Она ожидала, что профессор вот-вот снова поднимет тему их связи, но по непонятной для нее причине этого не происходило. Мало того, профессор дал ей пароль от своих комнат, чтобы она могла беспрепятственно покидать их и возвращаться, когда он на уроках, чем удивил Гермиону еще сильнее. В глубине первой комнаты — кабинета, куда она попадала сразу из подземелий, находилась, помимо двери в лабораторию, еще одна дверь, которая, вероятно, вела в личные покои мастера зелий. Но она, естественно, была закрыта для девушки, о чем Снейп не преминул сообщить Гермионе в характерной ему манере.

Сам профессор присоединялся к исследованиям сразу после занятий, благо, за предыдущую неделю Гермиона успела сделать достаточно для Отдела Тайн, чтобы у них появился небольшой запас времени для совместной работы. Каждый день они до позднего вечера занимались поисками возможных составляющих зелья Скроуберджа, периодически сверяясь и обсуждая промежуточные результаты. Нередко это было похоже на мирные научные беседы, но иногда их мнения не совпадали, и тогда между ними разворачивались настоящие дискуссии, подкрепляемые с обеих сторон данными исследований и цитатами ведущих зельеваров всех времен. Однако в итоге они всегда приходили к какому-то решению, и в их спорах зачастую рождалась-таки истина. Это неизменно радовало Гермиону и порой приводило в замешательство Снейпа.

Во вторник пришел ответ от Святого Мунго о том, что Гермиона прикреплена к школе чародейства и волшебства Хогвартс в рамках проекта «Целитель», и девушка тут же отправила сообщение Ханне, где перечислила все зелья на ближайший месяц, которые той необходимо приготовить для Больничного крыла.

А к концу рабочей недели им с профессором удалось составить перечень возможных компонентов для основной части зелья Скроуберджа, и теперь они занимались расчетами, чтобы сократить этот список хотя бы до двадцати самых подходящих. К вечеру пятницы Гермиона порядком утомилась и в какой-то момент поняла, что уже не может сосредоточиться на расчетах. Она потерла подушечками пальцев уставшие глаза и, подперев голову рукой, подняла взгляд на профессора.

— Вы идете на бал, профессор? — спросила она так, как будто спрашивала о чем-то совершенно будничном, вроде способов применения корня златоцветника.

Снейп, не отрываясь от бумаг, сказал:

— Хотел бы ответить «нет», но, к сожалению, не могу. Кто-то должен следить за дисциплиной, пока другие будут развлекаться.

— Почему бы вам самому немного не развлечься? — усмехнулась Гермиона.

— Я что, похож на подростка? — хмыкнул он.

— Вовсе нет, — ответила девушка. — Но и на дремучего старика вы не похожи тоже.

Гермиона заметила, как уголки губ профессора дрогнули в мимолетной полуулыбке.

— Мисс Грейнджер, если вы таким образом хотите узнать мое мнение, то вы вполне можете позволить себе посетить это мероприятие и немного передохнуть. Вы это заслужили.

Девушка улыбнулась. Нет, она вовсе не потому затеяла этот разговор, но услышать своеобразное признание ее заслуг из уст Снейпа было невообразимо приятно.

* * *

Гермиона проснулась с ощущением праздника, и солнечная погода за окном полностью соответствовала ее душевному состоянию. На губах девушки заиграла легкая улыбка. Впервые после стольких лет она пойдет на бал! Нельзя сказать, что она все эти годы мечтала об этом, просто бал был своеобразным напоминанием о школьных временах. Не о тех, когда им с друзьями приходилось заниматься спасением волшебного мира, рискуя жизнью, но о тех днях, когда можно было просто наслаждаться учебой в Хогвартсе и познавать удивительные возможности своей магии.

Вот только подходящего наряда у Гермионы не было, а хотелось выглядеть неотразимо. Они с профессором договорились, что сегодня у нее будет полноценный выходной, когда она может заниматься всем чем угодно, только не работой. И Гермиона собиралась провести этот день в подготовке к балу. Чувствуя приятное волнение, она быстро приняла душ, умылась, покормила кота и отправилась в Лондон.

Квартал волшебников встретил ее потоком прохожих в разноцветных мантиях. Девушка неспешно шла по залитым солнцем улицам. Архитектурные шедевры радовали глаз своей неповторимостью, а музыка, которая лилась из открытых дверей магазинчиков, ласкала слух. На минуту Гермиона остановилась у фонтана, любуясь раскинувшейся над ним волшебной радугой, а затем продолжила путь.

Она шла по направлению к одному из самых известных магазинов модной одежды в округе под названием «Ведьмин наряд». Легонько толкнув массивную дверь, выполненную в викторианском стиле, Гермиона остановилась на пороге, залюбовавшись внутренним убранством помещения. Светло-бежевые стены с неброскими витиеватыми узорами были украшены картинами, изображающими волшебников и волшебниц в шикарных костюмах и платьях, которые то и дело махали руками клиентам магазина. Одну из стен полностью занимало зеркало, что позволяло заглянувшим сюда посетителям вдоволь налюбоваться на собственные отражения. По углам были расставлены маленькие журчащие фонтанчики в обрамлении зеленых растений. Они искрились под нежным светом множества фонариков, напоминающих воздушные шарики, которые зависли прямо под потолком. Все остальное пространство занимали манекены и ряды вешалок с костюмами и платьями на разный вкус.

Владелицей этого модного безумия была Лаванда Вуд (в девичестве Браун). Она очень изменилась со времен Хогвартса. Стала серьезнее и сдержаннее, но в то же время оставалась, как и раньше, первой модницей, что и послужило решающим фактором в выборе карьеры. Впервые они встретились пару лет назад, когда Гермиона и Ханна выбирали для Ханны свадебное платье. Тогда она встретила их с распростертыми объятиями, не дав ни единого намека на какие бы то ни было прежние недомолвки, помогла с выбором платья и для невесты, и для ее подружки, а после пригласила на чашечку чая в свой кабинет. Вот и сегодня Лаванда, узнав, что Гермионе нужен наряд для бала, с упоением принялась сама подбирать для нее платье. Рюшечки и бантики сразу были отметены, так что оставалось перемерить всего лишь половину магазина. Лаванда без устали приносила Гермионе все новые и новые платья из самых последних коллекций и недовольно фыркала, когда ей казалось, что наряд неудачный.

— Тебе нужно открыть спину, Гермиона, — комментировала девушка, — уверена, ты будешь выглядеть сногсшибательно! Примерь вот это. И вот это. Хм… А теперь вот это. Нет, это не подойдет. Слишком пошло. А это — слишком скромно… А знаешь, что! — вдруг воскликнула Лаванда. — Кажется, у меня появилась великолепная идея! Мэриан! — обратилась она к одной из своих работниц — тонкой, миниатюрной, с пшеничного цвета волосами, убранными в длинную толстую косу. — Мэриан, дорогая, нам нужно платье для этой прекрасной леди. Оно должно быть не слишком закрытым, но и не откровенным, не слишком вычурным, но и не простым…

— А цвет? Какого цвета вы хотите платье, мисс…

— Грейнджер, — улыбнулась Гермиона. — Честно говоря, я даже не знаю…

— Хмм… — задумчиво протянула Мэриан, — вы хотите что-нибудь нежное, воздушное или, может, более взрослое, строгое?

— Более взрослое, — утвердительно кивнула волшебница. — Но в то же время я не хочу выглядеть, как чопорная престарелая дама.

Мэриан некоторое время разглядывала Гермиону, потом обошла вокруг нее, осмотрев с головы до ног, и, вновь остановившись напротив, склонила голову набок.

— Как насчет длинного платья молочного цвета с изумрудными вставками? — предложила она.

— Изумрудный — цвет Слизерина, — прокомментировала Лаванда. — Хотя… Ты, кажется, сказала, что сейчас ассистируешь Снейпу? — она хитро посмотрела на Гермиону и улыбнулась. — Ему понравится. К тому же, я думаю, тебе действительно пойдет это сочетание. Особенно если подобрать подходящие украшения и… вставить в прическу пару змеек, — усмехнулась девушка, но увидев нахмуренное лицо своей гостьи, сказала: — Ладно, положим, в прическу мы вставим несколько заколок-подснежников… Это будет выглядеть очень эффектно. Ах, все просто упадут, когда тебя увидят! — она прихлопнула в ладоши.

— Мне кажется, ты слегка преувеличиваешь, — сказала Гермиона, — но идея мне нравится.

— Поверь, Гермиона, я нисколько не преувеличиваю, — уверила ее Лаванда. — Все, оставляю вас. Как только все будет готово, позовите меня, я хочу увидеть это! — она подмигнула девушкам и упорхнула в свой кабинет.

— Идемте, мисс Грейнджер, — позвала Мэриан, направляясь в другой конец зала.

Гермиона поспешила за ней. Они прошли в небольшой закуток. Здесь повсюду лежали целые стопки тканей самых разных оттенков и фурнитура на все случаи жизни. В углу стояли две заколдованные швейные машинки, строчащие без остановки, а на стене висел стеклянный шкаф со множеством цветных катушек.

— Встаньте, пожалуйста, вот здесь, — Мэриан указала на импровизированный подиум, который притаился в глубине всего этого безобразия, — приготовьтесь! — девушка взмахнула палочкой, и Гермиона почувствовала, как ее окутывает нежная ткань.

— Постарайтесь особенно не шевелиться, — удовлетворенно проговорила Мэриан и начала кружиться по комнате, постоянно возвращаясь к волшебнице, чтобы снять мерку, где-то что-то подправить, вырезать кусочек, вставить на его место другую ткань, закрепить, подогнуть…

Наконец, Мэриан остановилась перед Гермионой, оглядела свою работу и произнесла:

— Миссис Вуд была абсолютно права по поводу «подснежников». С этим платьем они будут выглядеть просто прекрасно! А вот по кромке наряда, я думаю, можно пустить золотистые нити. Потерпите еще немного, — она улыбнулась и вновь принялась за дело.

— Миссис Вуд! — позвала Мэриан, когда наряд был полностью готов.

Послышался стук каблучков по гладкой поверхности пола, и в каморку заглянула Лаванда. Увидев Гермиону, он всплеснула изящными наманикюренными ручками и восторженно произнесла:

— Ты просто препотрясно выглядишь! Пойдем же скорее, ты должна сама увидеть это чудо! — волшебница схватила ее за руку и вытянула в зал, разворачивая к зеркальной стене. — Смотри! — она, как ребенок, захлопала в ладоши, когда увидела выражение лица своей бывшей однокурсницы. Определенно, Лаванда любила свое дело.

— Мэриан, у вас просто золотые руки, — прошептала Гермиона, любуясь собственным отражением.

Платье обтягивало ее фигуру примерно до середины бедра, а дальше свободно спускалось, образуя множество вертикальных мягких складок. Одна из широких бретелей была молочного цвета, а другая — изумрудного. Изумрудная бретель плавно переходила в платье, большим треугольником охватывая правую грудь и скрываясь на талии. Линия выреза была обрамлена темной изумрудной тесьмой, с золотистыми нитями, искрящимися под светом фонариков. Такая же тесьма, но шире проходила по низу платья, то утопая в складке, то появляясь из мягкого изгиба. Молочного цвета юбка завершалась темно-зелеными треугольниками-вставками, расширяющимися к низу. Гермиона выглядела, словно одна из волшебниц-моделей, изображения которых украшали здешние стены. Их взгляды сейчас были устремлены на нее, и каждая сочла необходимым высказаться по поводу ее наряда. «Великолепно!» — восторгалась одна. «Шикарно!» — вторила ей другая. «Все мужчины будут у ваших ног!» — подхватила третья, и девушка подумала, что ей было бы достаточно внимания всего лишь одного мужчины… Мрачного, загадочного, с черными волосами и угольными глазами…

— А теперь украшения! И туфли! И, конечно же, мантия! — довольная Лаванда тут же принялась рассуждать: — Итак, тебе нужна нейтральная мантия, безо всяких излишеств. Я бы предложила зеленый, но это будет уже чересчур. Так что остановимся на черном, — усмехнулась она. — Когда начнутся танцы, вы сможете снять мантии. И вот тогда взору презренных мужчин откроется это восхитительное зрелище, чтобы заставить их дрожать от восторга и возбуждения! — мечтательно закончила она.

— Лаванда! — смеясь, Гермиона попыталась произнести ее имя с укором, но ничего не вышло, потому что и сама волшебница была бы совсем не прочь произвести на кое-кого именно такой эффект. Безо всяких там катализаторов.

— А что? — улыбаясь, произнесла Лаванда тоном искушенной женщины. — Я все верно сказала. Мэриан, дорогая, — обратилась она к своему дизайнеру, — ты не могла бы проводить нашу гостью к мисс Шедоу?

— Конечно, миссис Вуд, — улыбнулась Мэриан.

— Мисс Шедоу — мастер своего дела. Она делает просто сногсшибательные прически, — объяснила Лаванда Гермионе, — пока ты у нее, я подберу для тебя туфли, а украшения — держи, — она протянула ей маленькую бархатную коробочку с изображенным на ней золотым подснежником, — они понадобятся для прически.

— У меня ужасно непослушные волосы, надеюсь, твоя знакомая справится с ними, — сказала Гермиона.

— О, мисс Шедоу сделает все как надо, дорогая, не переживай, — улыбнулась девушка и жестом предложила им с Мэриан идти.

* * *

За окнами модного магазина «Ведьмин наряд» уже сгущались сумерки, когда Гермиона наконец покинула его. Черная мантия с вплетенным по кайме золотистым искрящимся волосом мевидии полностью скрывала платье волшебницы, и лишь белые туфли на небольшом каблучке могли выдать основной цвет наряда.

Высокая прическа открывала взору изящную шею, а несколько выпущенных прядей придавали некой кокетливости. Заколки-подснежники игриво переливались в свете горящих фонарей. Кроме того, волосы Гермионы были украшены несколькими тонкими нитями с нанизанными на них изумрудными бусинами, элегантно вплетенными в каштановые пряди.

Макияж как нельзя лучше соответствовал ее наряду. Мягко подведенные темно-зеленым, почти черным, цветом глаза казались еще более выразительными. А губы, чуть подкрашенные блеском, казались более чувственными и придавали ее облику загадочности и естества.

* * *

Вернувшись в свои апартаменты в Хогвартсе, девушка подошла к зеркалу, скинула мантию и еще раз оглядела себя, наслаждаясь результатами прогулки по Лондону. Она ощущала себя Золушкой, которая на время превратилась в принцессу. Косолапсус, сидя на кровати, неотрывно смотрел на нее своими желтыми глазами. Казалось, что даже он был восхищен этим зрелищем.

Вдруг она услышала негромкий стук в дверь и, осторожно приоткрыв ее, увидела Гарри, которого пригласила на бал еще в понедельник, воспользовавшись войсбоксом. Вообще-то, Гермиона приглашала их вместе с Джинни, но подруга, которая находилась сейчас на довольно внушительном сроке, отказалась, сославшись на то, что чувствует себя неповоротливым тюленем, который только и может, что переворачиваться с боку на бок, но никак не танцевать на балу.

Войдя в комнату, Гарри взглянул на Гермиону и застыл с открытым ртом.

— Гермиона… Ты просто… обалденно выглядишь! — сказал наконец он.

— Спасибо, — усмехнулась она, довольная его реакцией. — Итак, согласитесь ли вы сопроводить меня на бал, любезный сэр?

— О, это большая честь для меня, — подыграл ей Гарри, шутливо изобразив поклон, а потом сказал: — Уверен, кое-кто точно не сможет остаться равнодушным.

Гермиона улыбнулась уголками губ и, накинув поверх платья мантию, взяла его под руку:

— Я искренне на это надеюсь.

— Хочешь сразить наповал?

— Именно.

— Тогда я просто обязан пригласить тебя на первый танец. Уверен, к этому он тоже не останется равнодушным, — хохотнул Гарри.

* * *

Большой зал был невероятно красив. Потолок в виде звездного неба искрился россыпью мигающих белых точек. Множество свечей, висевших в воздухе вдоль драпированных темно-вишневым бархатом стен, придавали помещению загадочности и создавали праздничную и невероятно романтичную атмосферу. Портрет Мерлина, виновника торжества, располагался позади преподавательского стола. Великий волшебник улыбался студентам и подмигивал им, а порой даже делал комплименты тем, кто проходил мимо. Помещение было специально расширено для проведения праздничного вечера, и столы, ранее занимавшие практически все пространство зала, сейчас расположились вдоль стен, покрытые великолепными белоснежными скатертями. Приятная музыка лилась буквально со всех сторон. Тут и там небольшими группками стояли студенты, которые взволнованно переговаривались друг с другом, обсуждая новость о прибытии в Хогвартс рок-группы «Рев дракона», чье выступление должно было начаться сразу после торжественной части.

Когда Гарри с Гермионой ступили под своды Большого зала, они на мгновение замерли, наслаждаясь волнующими ощущениями, вдыхая аромат праздника. И тут к ним подошел Невилл. Он пожал руку Гарри и повернулся к Гермионе.

— Выглядишь просто волшебно! — восхищенно сказал он.

— Благодарю, — улыбнулась девушка.

— МакГонагалл попросила меня проводить тебя до твоего места, оно — во-он там, — он по-детски указал пальцем на пустующее кресло за преподавательским столом. — Придется Гарри на время торжественной части остаться одному.

Гермиона проследила взглядом за тем, куда указывал Невилл. Конечно, она предполагала, что МакГонагалл захочет, чтобы она сидела рядом с мастером зелий, раз уж сейчас она — его помощница, но все равно на секунду замерла, когда поняла, что ее предположения оказались верны.

Сам Снейп был одет в черную мантию с серебристой каймой. Строгий сюртук с белоснежными, выглядывающими из-под него манжетами был несколько необычным, с вкрапленными в него серебристыми нитями. Гермиона смотрела на мастера зелий, и ее переполняла нежность по отношению к этому мрачному, но в то же время такому непредсказуемому, невероятному, загадочному мужчине. Он грозно глядел на студентов и не замечал внимательно следящих за ним янтарных глаз.

— Гермиона, — тихо, почти шепотом, позвал девушку Гарри, — иди… Как только МакГонагалл объявит первый танец, я приглашу тебя.

Волшебница чуть вздрогнула и посмотрела на друга. А потом, кивнув, подхватила под руку Невилла и вместе с ним направилась в сторону преподавательского стола.

Когда она устраивалась на соседнем кресле, Снейп обратил внимание на движение слева от себя. Он повернул голову и встретился с ней глазами. Она легонько кивнула ему в знак приветствия, улыбнулась и посмотрела в зал. А мужчина на несколько мгновений застыл, разглядывая ее. Она была просто чертовски, чертовски обворожительна! Гермиона чувствовала его взгляд, и ее щеки покрылись еле заметным румянцем.

Сразу после торжественной речи директора на столах появились великолепные блюда, а спустя некоторое время МакГонагалл объявила начало танцев, и на середину зала под медленную красивую музыку начали выходить первые пары.

Кто-то легонько тронул Гермиону за плечо, и она обернулась. Гарри протянул ей руку, приглашая на танец, и девушка благодарно улыбнулась ему. Она встала и легким жестом сняла с себя мантию. В этот момент Северус не удержался от соблазна и посмотрел на волшебницу. О Мерлин, будь милостив! Он будто вновь оказался под воздействием лунницы. Нет, это была совершенно точно не та студентка Гермиона Грейнджер, которую он когда-то знал. Это была взрослая красивая женщина. А кто это рядом с ней?.. Поттер?! Снейп удивленно и одновременно недовольно взглянул на юношу, который улыбался Гермионе во все тридцать два зуба. Они, казалось, даже не заметив профессора, прошли в центр зала.

— По-моему, ты добилась чего хотела, — усмехнулся Гарри, — впервые мне удалось увидеть Снейпа в шоке. Зрелище — незабываемое!

Послышались первые аккорды, и пары заскользили по залу, кружась в вихре танца. Гермиона чувствовала на себе тяжелый взгляд профессора, но не решалась посмотреть в его сторону.

— Кажется, мне больше не стоит попадаться Снейпу на глаза, — хохотнул Гарри, когда они в очередной раз оказались неподалеку от преподавательского стола, — если бы взглядом можно было испепелять, я бы уже валялся посреди зала в виде кучки золы.

Гермиона хмыкнула в ответ на его фразу.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Гарри, — она вздохнула. — Знаешь, я бы очень хотела, чтобы он пригласил меня на танец, но, боюсь, он не настолько пленен моей неземной красотой, чтобы позволить себе такое…

— Я не был бы так в этом уверен. Если он не пригласит тебя, то это сделает кто-нибудь еще, — заметил Гарри, — Он не должен этого допустить. Судя по тому, как он на тебя смотрит... Нет, его лицо невозмутимо, но глаза могут о многом сказать.

Когда отыграли последние аккорды, девушка присела в реверансе, а Гарри поклонился ей, благодаря за танец.

— По-моему, мне пора сматываться, он идет сюда, — усмехнувшись, сказал он. Девушка удивленно посмотрела на друга, а он, подмигнув, добавил: — Я же говорил.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — Снейп вложил всю свою язвительность в эти несколько слов. — Отлыниваете от работы в Аврорате?

— И вам доброго вечера, профессор Снейп, — отозвался Гарри и широко улыбнулся. — Меня пригласили, и я счел невежливым отказаться. Что ж, я, наверное, пойду. Гермиона, спасибо за танец, встретимся позже, — он снова чуть поклонился ей и тут же растворился в толпе.

Снейп же, проводив его грозным взглядом, обратился к Гермионе:

— Позволите, мисс Грейнджер?

От его бархатного голоса по телу волшебницы пробежали мурашки. Она кивнула и положила одну руку ему на плечо, а другой осторожно коснулась его ладони. Она вдыхала его запах — запах полыни, пергаментов и травяного чая — и наслаждалась каждым мгновением танца.

Гермиона вспомнила тот момент, когда поняла, что пропала. Шестой курс, очередной урок у Снейпа. Он стремительно врывается в класс в своей обычной манере. И читает лекцию, не забывая одновременно отпускать ехидные замечания в адрес студентов. Она ловит каждое его слово, впитывая знания, словно губка. А потом внезапно понимает, что не просто слушает его, а следит за движениями его губ, за тем, как он изгибает бровь в ответ на реплики учеников. Как он взмахивает палочкой, чтобы записать на доске названия замысловатых заклинаний. Осознание обрушивается на нее холодной отрезвляющей волной, заставляя сжать перо так сильно, что оно ломается под напором ее пальцев. А дальше… Дальше все идет своим чередом. Только Гермиона уже знает о своих чувствах и тщательно их скрывает, думая, что эта детская влюбленность обязательно пройдет, нужно лишь подождать. Но жизнь раз за разом доказывает ей обратное.

Она не поверила в то, что Снейп — предатель, даже когда он убил Дамблдора. Она отказывалась признавать, что профессор на темной стороне. Было бы гораздо легче, если бы она тогда разочаровалась в нем, но нет. Гермиона до последнего оправдывала его в своих глазах, опасаясь того, что друзья ее не поймут. Девушка проклинала себя за то, что чувствует к мастеру зелий, но ничего не могла с собой поделать. Она эгоистично спасла его от смерти, желая, чтобы он жил, не думая о том, что ему, возможно, хотелось умереть. Гермиона просто не могла отпустить его. И в итоге стала заложницей не только своих чувств, но и той самой связи, о которой так хочет узнать профессор…

Знал бы Рон, почему Гермиона так настойчиво пресекала на корню все его попытки стать к ней ближе. Он бы просто покрутил пальцем у виска и сказал: «Да ты рехнулась…» И она бы с ним согласилась. Даже самой себе девушка не могла тогда объяснить, чем мастер зелий ее пленил.

Когда закончилась война, Гермиона обо всем рассказала Гарри. Тогда он зашел навестить ее в Больничном крыле, и она поведала ему свою историю, взяв с него слово хранить ее секрет. Не рассказывать никому. И тем более Рону. На удивление, Гарри воспринял все спокойно. Он ни единым словом не упрекнул подругу, лишь согласился, что ее чувства, скорее всего, обречены быть безответными. Гермиона думала тогда, что никогда не сможет бороться с призраком Лили, и не было никаких аргументов, которые смогли бы оспорить ее мнение.

А спустя некоторое время она просто исчезла из Хогвартса. Уехала в Лондон и с головой погрузилась в работу в клинике Святого Мунго. И чувства ослабли под напором Гермионы. Она до самой макушки нагружала себя делами, и это позволяло притупить боль, которую она ощутила, покидая родную школу, оставляя в ее стенах частичку своего сердца... Она надеялась, что когда-нибудь сможет забыть Северуса окончательно, и даже предпринимала попытки строить какие-то отношения, но ничего не получалось. Тогда Гермиона просто смирилась. И все шло вполне нормально до того самого дня, когда она вдруг увидела его в своем любимом кафе. Это было, как взрыв в мирное время, как кинжал в незажившую рану, как вспышка сверхновой звезды. Чувства, которые она пыталась заточить в самом укромном уголке своего сердца, вырвались на свободу, порождая новое желание… Желание бороться за свое счастье. Было ли это влиянием связи или закономерной реакцией на очередную встречу, она не знала, но в какой-то момент ей стало все равно.

И вот теперь она здесь, в Хогвартсе, так близко к нему, но, Мерлин, как же страшно, что он отвернется от нее, как только узнает правду об их связи…

— Прекрасно выглядите, — вдруг сказал Снейп, чуть улыбнувшись.

— Спасибо, — смутилась девушка, выныривая из воспоминаний.

Снейп уверенно вел ее в танце, нежно придерживая за талию. Он удивлялся самому себе, не понимая, как вообще решился подойти к ней и пригласить на танец. Конечно, он не мог не признать, что девушка была просто великолепна сейчас в этом платье. И не мог задушить горячие волны желания, накатывающие на него одна за другой. Чертова лунница уже недавно заставила его почувствовать то, что теснилось где-то в глубине его сознания. Сейчас же чувства просто вырывались на свободу, без воздействия каких-либо катализаторов. Снейп смотрел на нее и спрашивал себя, как он мог позволить этой гриффиндорской всезнайке завладеть его мыслями.

Он вдруг вспомнил, что на протяжении всех этих лет после битвы он часто испытывал чувство, как будто ему чего-то не хватает, и никак не мог понять, откуда оно бралось. Северус думал, что, возможно, это отголоски той любви, что он испытывал к Лили, которая на самом деле уже давно переродилась в чувство вины перед ней и, казалось, отпустила его в момент, когда он узнал, что Волдеморт мертв, а Гарри Поттер выжил.

Но сейчас он вдруг осознал, что уже около трех недель его не беспокоило то странное ощущение, а ведь именно столько времени прошло с тех пор, как в его жизни появилась мисс Грейнджер. Дерзкая девчонка, раз за разом выбивающая почву у него из-под ног, заставляющая его почувствовать вкус жизни. И подарившая ему надежду на освобождение от уз чертова министерства. Она так рьяно бросилась ему на помощь… Практически навязала собственное общество. Но теперь Снейп даже представить себе не мог, как он сможет обходиться без этой гриффиндорской выскочки. Именно благодаря ей он вновь почувствовал себя по-настоящему живым. Именно она выдернула его из череды серых будней, раскрасив дни в яркие цвета споров и словесных баталий. Как он привык, что все боятся его и не смеют даже пискнуть в ответ. А Грейнджер, похоже, он совсем не пугает. А если и пугает, то она без усилий этот страх преодолевает. И постоянно перечит ему. Но, удивительное дело, его это вовсе не раздражает. Скорее развлекает.

Сейчас Снейп готов был признать, что Гермиона Грейнджер заняла в его жизни значимое место. Могла ли связь, которая, теперь он был уверен, между ними существует, повлиять на это? Если бы только знать ее природу, он с легкостью ответил бы на этот вопрос. Мисс Грейнджер явно что-то скрывала. Пару раз он испытывал соблазн залезть к ней в голову, чтобы все узнать, но в итоге решил дать ей шанс самой все рассказать, однако она не спешила делать это. Что ж, он подождет еще немного, а там…

Вдруг Снейп резко отпустил руку Гермионы и отступил от нее на шаг, вызывая недоуменный взгляд девушки. Музыка все еще играла, когда он развернулся и стремительно покинул зал, оставив ничего не понимающую девушку одну.

— Гермиона, что случилось? — спросил тут же подлетевший к ней Гарри.

— Если бы я знала… — пожала она плечами, нахмурившись глядя вслед профессору.

— Пойдем, выпьем по стаканчику чего-нибудь освежающего, — предложил Поттер, и друзья отправились в дальний угол зала, где особняком стояли несколько маленьких столиков.

Тем временем в центр зала вышли Мелинда Хавербрук и Грегори Линдом, старосты Гриффиндора и Рэйвенкло, которые были назначены ведущими этого вечера. Они шутили, проводили самые разнообразные конкурсы, веселили благодарную публику. В зале все время слышались взрывы смеха и звон бокалов.

Гермиона и Гарри удобно устроились за одним из столиков, медленно потягивали через трубочки вишневый сок и разговаривали.

— Не хотел говорить тебе заранее, но, похоже, я убедил Кингсли повлиять на Визенгамот, чтобы со Снейпа сняли запрет на зелья разума, — сказал Гарри.

— Правда? — ахнула девушка. — Но как?

Гарри кивнул:

— Я сказал ему, что Снейп был бы нам очень полезен в борьбе с Тенями, ведь он отличный легилимент и мог бы помочь с ложными воспоминаниями для авроров, которых мы будем внедрять. Но, естественно, прежде чем идти к нему с просьбой, мы должны запастись хорошими аргументами, чтобы он захотел пойти навстречу министерству, с учетом всех обстоятельств…

— И одним из действительно веских аргументов может быть снятие запрета, — продолжила за него девушка.

— Точно, — довольно улыбнулся Гарри.

— Гениально, Гарри! — воскликнула она. — Что ж, я очень надеюсь, что все получится.

— Я тоже.

Когда часы пробили девять, в зале стало очень шумно, потому что на сцену наконец вышла любимая многими студентами группа «Рев дракона». Музыка грохотала так, что могли лопнуть барабанные перепонки. Но, кажется, никто из присутствующих не разделял мнения Гермионы и Гарри на этот счет. Поэтому друзья решили покинуть раздираемое невероятными звуками помещение. Девушка проводила друга до края антиаппарационного барьера и решительным шагом направилась в подземелья. Она не бросилась вслед за Снейпом сразу лишь потому, что ее удержала гриффиндорская гордость. Но злость на профессора и желание понять, почему он сбежал, сейчас перевешивали все остальное.

Добравшись окольными путями до апартаментов мастера зелий, Гермиона наложила заглушающие и отводящие чары на близлежащие повороты и громко постучала в его дверь. Однако ответом на это была лишь тишина… «Знакомая ситуация», — зло подумала девушка, вспомнив их первую встречу. И постучала снова, да так, что дверь сердито заскрипела под ударами ее кулака.

— Кто там, черт вас дери! Убирайтесь! — услышала она резкий голос Снейпа. И, возможно, так бы и поступила, если бы что-то в его тоне не заставило ее напрячься. Гермиона уперла руки в бока и прищурилась — убираться? Вот уж нет!

— Сейчас же откройте, профессор! — упрямства ей было не занимать.

— О Мерлин, это вы, мисс Грейнджер! Уходите, я сказал!

— А я говорю — откройте, профессор Снейп! — настойчиво прокричала она.

— Где-то я это уже слышал… — послышалось в ответ недовольное бурчание. — Пожалуйста, приходите завтра вечером, — сказал он чуть мягче, стараясь быть как можно более вежливым, в надежде на то, что, сменив тон, он изменит и намерения девушки. Увы, чуда не произошло.

— Я не уйду! — она совсем осмелела, чувствуя, что с мастером зелий что-то не так. — Откройте, или я использую пароль!

— Я его сменил, — услышала она в ответ.

Но Гермиона была намерена попасть в комнаты Снепа, хочет он того или нет, и не преминула озвучить ему свои мысли на сей счет:

— Открывайте немедленно, иначе я выполню свою угрозу касательно взрыва вашей двери!

В ответ раздалось что-то не совсем цензурное. Но, тем не менее, через несколько мгновений дверь приоткрылась, и девушка скользнула внутрь.

Мастер зелий сидел на своем обычном месте. Вот только сейчас на нем не было ни мантии, ни сюртука. Лишь белая рубашка, по рукавам которой расплывались кровавые пятна. Гермиона непроизвольно прикрыла рот рукой.

— Какого… что с вами? — выдохнула она, разом растеряв всю свою уверенность.

— То, чего вам не следовало видеть, — шипящим голосом проговорил он. — Удовлетворили свое любопытство, мисс Хочу-все-знать? А теперь — уходите!

Резкий тон мастера зелий разом привел ее в чувство.

— И не подумаю! — сердито сказала она.

Да как он может выгонять ее сейчас, когда ему нужна помощь! Она же видит, что еще чуть-чуть — и он просто-напросто потеряет сознание.

— Опять ваше чертово гриффиндорское благородство, — устало сказал Снейп.

По всей видимости, он готов был ей уступить и почти смирился с тем, что девушка никуда не уйдет ровно до тех пор, пока не убедится, что с ним все в порядке. Попытки сказать ей хоть что-то в ответ стоили ему неимоверных усилий, поэтому он просто замолчал и бесстрастно посмотрел на свои руки. Кровь медленно стекала по ним из-под закатанных до локтя рукавов, прочерчивая многочисленные красные дорожки.

Гермиона подошла к мужчине и тревожным взглядом окинула порезы. Профессору срочно нужна была помощь, но, не зная причин появления ран, ей пришлось бы действовать наугад, не понимая до конца последствий.

— Профессор, вы должны рассказать мне, что произошло, чтобы я могла помочь вам, — мягко сказала она. — Пожалуйста…

Гермиона нервно закусила губу. Но вместо ответа на вопрос Снейп хрипло сказал:

— Раны должны раскрыться полностью… Потом мне нужно принять заживляющее зелье. А когда… они затянутся… Тогда… кроветворное… Я скажу…

Помощь довольно стандартная, а значит, порезы не являются следствием темной магии — уже что-то. Гермиона смотрела на профессора и ждала его сигнала. Глаза Снейпа закрывались от внезапно навалившейся усталости, окутывающей тело. Давала о себе знать потеря крови. Он хмурился, пытаясь сохранить ускользающее сознание, чтобы не пропустить нужный момент.

— Сейчас, — наконец прошептал он.

Гермиона схватила со стола заранее приготовленный пузырек с заживляющим зельем, откупорила его и бережно поднесла к губам профессора. Для нее было мучительно видеть его страдания. Она была бы рада забрать хотя бы часть его боли. Но, к сожалению, на сей раз это было невозможно. Когда Снейп проглотил зелье, его глаза были совсем затуманены. Еще немного — и последние силы покинут его. Девушка вытащила из мантии волшебную палочку и начала читать заклинания, выводя сложные узоры над его руками. Порезы начали затягиваться гораздо быстрее. Профессор пытался следить за ее движениями сквозь белую пелену, затягивающую глаза, и где-то в отдаленном уголке его сознания появилось удивление и еще какое-то смутное чувство. Будто все это уже было, будто когда-то он уже слышал ее голос, произносящий те же слова. Но сосредоточиться не удавалось. Он с трудом откинулся на спинку кресла и наконец закрыл глаза…

— Профессор, — позвала Гермиона, как только раны затянулись. Но он ее уже не слышал. — Черт возьми! И он еще выгонял меня! — возмущенно произнесла себе под нос волшебница, подхватывая со стола пузырек с кроветворным зельем и осторожно вливая в рот Снейпа красноватую жидкость. Затем взяла палочку и… — Рефлекто!

Снейп послушно проглотил лечебное зелье. Гермиона направила палочку на пол и произнесла: «Экскуро!» Кровавая лужица моментально пропала. Волшебница повторила заклинание, направив его на рубашку мастера зелий, — и следы крови тут же исчезли с белоснежной материи. Затем девушка отлевитировала профессора на софу, присела на краешек и посмотрела на его бледное лицо. Не удержавшись, она нежно провела рукой по его щеке и прошептала:

— Ты упрям, словно тысяча марвезонских ослов, но не думай, что я менее упряма.

Гермиона глубоко вздохнула. Она знала, что очень скоро должны подействовать принятые профессором зелья, и просто терпеливо ждала, теребя краешек мантии. Через несколько минут кожа Снейпа стала больше похожа на нормальную. Даже появился едва заметный румянец. Спустя еще некоторое время его ресницы дрогнули, и мужчина открыл глаза. Обнаружив, что девушка сидит рядом и обеспокоенно вглядывается в его лицо, профессор произнес:

— Вы все еще здесь, мисс Грейнджер?

— Ждала, когда вы придете в себя, — сказала она.

— Я в порядке. Вы можете идти.

Он еще не мог говорить в полную силу, но уже спешил отправить ее восвояси. Хороший знак. Гермиона хмыкнула и сказала:

— Прежде чем я уйду, вы ответите на несколько интересующих меня вопросов. И даже не думайте увиливать.

Он лишь обреченно вздохнул в ответ на ее реплику.

— Я сделаю вам чай с травами, но для этого мне нужно сходить на кухню. Пообещайте мне, что не встанете, пока я не вернусь, иначе мне придется вас обездвижить.

Он одарил ее гневным взглядом: да как эта девчонка смеет командовать им! Но Гермиона лишь усмехнулась в ответ. Сейчас он даже при всем желании не смог бы выставить ее вон.

— Итак? — она направила на него палочку.

— Хорошо, — буркнул Снейп, и Гермиона, удовлетворенно кивнув, вышла из его комнат.

Когда она вернулась, профессор уже сидел, подложив под спину подушку и вытянув ноги. Трансфигурировав одно из кресел в небольшой столик, девушка с помощью магии придвинула его к софе и поставила на него поднос с двумя чашками ароматного чая. Профессор втянул носом воздух, наполненный запахами шалфея и мяты, и взял одну чашку.

— Задавайте свои вопросы, — небрежно сказал он и сделал небольшой глоток чая.

— Думаю, вы и так понимаете, что именно я хотела бы узнать. Поэтому даю вам шанс определиться с тем, что вы считаете допустимым мне рассказать.

— Как это мило с вашей стороны, предоставить мне такую возможность, — усмехнулся Снейп, удивляясь тому, сколько, оказывается, наглости у этой гриффиндорской всезнайки, и тому, что, как ни странно, его это совершенно не разозлило. — Что ж… — произнес он. — Полагаю, это побочный эффект от зелья, которое я сегодня готовил по заказу из Отдела Тайн.

— Что? — возмущенно посмотрела на него Гермиона. — Вы сегодня готовили зелье для Отдела Тайн? Почему вы не позвали меня? Я бы помогла вам!

Снейп возвел глаза к потолку:

— Кажется, вы не хотели задавать мне вопросов хотя бы до тех пор, пока я не закончу свой рассказ.

— Простите, профессор, — потупилась Гермиона, — но все же…

— Потому что, мисс Грейнджер, я считаю, что некоторые заказы я должен выполнять самостоятельно, не подвергая опасности вас. Невыразимцы не слишком заботятся о моем здоровье, я же не собираюсь поступать как они. Тем более что вы мне ничем не обязаны, а помогаете на добровольных началах. И не надо возражать, — предупредил он очередную фразу Гермионы. — Я не пятилетний мальчишка и вполне могу принимать решения самостоятельно. К тому же если вдруг со мной что-то случится, никто особенно переживать не будет, всем наплевать, я ведь просто расходный материал. А вот если пострадаете вы — это будет серьезный удар по министерству.

— Как вы можете так говорить! — воскликнула Гермиона. — Неужели вы действительно так думаете? Мне не наплевать, понятно вам? Я не хочу, чтобы вы пострадали!

На секунду Снейп оторопел, не ожидая от нее столь бурной реакции, а она вдруг смутилась и отвела взгляд.

— Извините, — пробормотала Гермиона. — Но я действительно не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. Пожалуйста, продолжайте.

Снейп еще некоторое время пристально смотрел на нее, а затем продолжил:

— Так вот. Вернемся к зелью. Его когда-то использовал для пыток Волдеморт, и у меня был опыт его приготовления раньше.

Профессор ненадолго замолчал. Было видно, что эти воспоминания не самые приятные для него. Но вскоре он заговорил вновь:

— Вероятно, я немного не рассчитал свои силы, поскольку заниматься этим зельем следует только достаточно отдохнувшим. Скорее всего, еще пару дней я буду испытывать подобные неудобства, но сегодня был самый тяжелый день, уже завтра все пройдет гораздо легче. В общем-то, это все.

Гермиона нахмурилась. Сколько раз ему приходилось испытывать на себе подобные побочные эффекты из-за элементарной усталости, невозможности нормально отдохнуть, если он так спокойно обо всем этом говорит. Она взглянула на мужчину и, немного поколебавшись, спросила:

— Скажите, профессор, как часто они заказывают вам подобные зелья?

— Иногда, — пожал он плечами. — Может быть, раз в пару месяцев.

— Интересно, для чего невыразимцам пыточные зелья… — задумчиво произнесла Гермиона и вновь взглянула на мужчину. — Вы никогда не задавались этим вопросом?

Снейп вдруг рассмеялся, правда, смех этот был совсем не радостный.

— Даже если и задавался, — с иронией в голосе отвечал он. — Что это меняет? Вы знаете, чем занимается Отдел Тайн?

— Нет, но…

— Вот именно. Вы же не думаете, что я стал бы выяснять, для чего им нужны зелья, которые я для них готовлю? В самом деле, мисс Грейнджер, это просто смешно…

— Да, вы правы, конечно, — вздохнула девушка. — А кто передает вам заказы?

— Такие же посвященные, как и вы.

— Вы знаете их имена?

— Оливер Фокс и Майкл Грей, — ответил Снейп и заметил, что Гермиона как-то странно на него взглянула. — Знаете их?

— О да, — протянула девушка. — Не раз ставили под сомнение мою квалификацию, после того как я устроилась в министерство. Да и сейчас любят при возможности вставить мне палки в колеса. Гарри, кстати, тоже достается… Хм…

Гермиона на мгновение задумалась.

— Не может ли это быть как-то связано с тем, как рьяно мы с Гарри защищали вас перед Визенгамотом… — пробормотала девушка. — Может, это просто совпадение, конечно, но… Вы ведь в совпадения не верите…

Гермиона посмотрела на Снейпа и достала из своей сумочки войсбокс. Нажав на кнопку с микрофоном, она произнесла:

— И снова привет, Гарри. Ты не мог бы разузнать что-нибудь про Оливера Фокса и Майкла Грея? Помнишь их? Те невыразимцы, что все время докучают нам.

Она повторно нажала на кнопку, отправляя сообщение.

— Очередная идиотская разработка министерства, — фыркнул Снейп, указав взглядом на устройство в руках Гермионы. — Лучше бы приспособили магловские телефоны работать на магии.

— Они пытаются, — пожала плечами девушка. — Но пока безуспешно. Мне Гарри рассказывал, он постоянно переписывается с отделом волшебной техники, — пояснила она. — Все, что им удалось, — собрать вот эту штуковину. Гораздо удобнее, кстати, чем тот же камин или патронус.

— Не боитесь, что кто-нибудь может перехватить ваши сообщения? — с сомнением в голосе спросил профессор.

— Войсбоксы сейчас считаются самым защищенным средством связи, — ответила Гермиона. — Ими пользуются даже авроры во время своих спецопераций. Но за такую защиту пришлось заплатить тем, что для каждой группы магов должны быть свои войсбоксы. Например, у меня их два. По одному я держу связь с Ханной, а по другому — с Гарри.

Снейп лишь надменно скривил губы. В этот момент раздалась мелодичная трель и кнопка с наушниками загорелась зеленым. Девушка нажала на нее, и они с профессором услышали бодрый голос Гарри:

— Помню, а что случилось? Они как-то связаны с контрактом Снейпа?

Снейп, нахмурившись, посмотрел на девушку, щеки которой залил предательский румянец. Рано или поздно это должно было случиться. Когда Гермиона впервые пришла к Снейпу с предложением, она намеренно не стала упоминать Гарри, боясь, что тогда профессор точно откажется от помощи, а потом она просто-напросто забыла об этом.

— Профессора Снейпа, Гарри. Он сейчас рядом, — смущенно проговорила Гермиона, нажав на кнопку записи. — Да, они тоже посвященные. Они передают ему заказы от Отдела Тайн. В том числе на пыточные зелья, которые когда-то использовал Волдеморт…

Снейп молчал, прожигая девушку яростным взглядом. Гермиона не смела поднять на него глаз, понимая, что вот-вот ей придется объясняться. Вскоре вновь пришло сообщение от Гарри:

— Понял, Гермиона, разузнаю. Хорошего вечера, профессор Снейп.

Последнюю фразу Гарри произнес с легким смешком. Гермиона нервно сглотнула. Как только она убрала войсбокс в сумочку, Снейп суровым голосом произнес:

— А теперь расскажите-ка мне, мисс Грейнджер, какое отношение мистер Поттер имеет к моему контракту?

Некоторое время Гермиона молчала, собираясь с мыслями, а потом, глубоко вздохнув, ответила:

— Вообще-то, мы с ним оба прошли ритуал.

— Ну коне-ечно, — ядовито протянул профессор. — Как могло быть иначе. Вы же просто не умеете впутываться в неприятности по одиночке, не вмешивая друг друга. Как вы вообще стали посвященными?

Гермиона молчала, уставившись в пол.

— Хотя постойте, я сам догадаюсь: не слишком законным, не так ли?

Гермиона гневно фыркнула:

— А ставить перед вами невыполнимое условие для расторжения контракта — законно?

— Формально — да, — ответил Снейп. — Ведь контракт я подписал раньше, чем мне вынесли приговор.

— Да, но в тот же день. Какое удачное совпадение!

Снейп только хмыкнул в ответ.

— Послушайте, профессор Снейп, — сказала Гермиона, смело посмотрев мужчине в глаза. — Возможно, это прозвучит очень по-гриффиндорски, но я хочу восстановить справедливость. Потому что это, — она кивнула на руки профессора, где до сих пор алели полосы от недавно заживших порезов, — несправедливо. И я готова сделать все, что для этого потребуется. Даже если понадобится использовать слизеринскую хитрость.

— Это опасная игра, Гермиона, — сказал он, и в его голосе девушке почудилась тревога.

— Я знаю, профессор Снейп, — прошептала она, вдруг понимая, что он только что назвал ее по имени.

В ее взгляде было столько решимости, что Северус невольно залюбовался ею. Он вдруг ощутил в воздухе тот самый легкий цветочный аромат, который чувствовал еще на балу, когда танцевал с ней, и по его телу прокатилась дрожь. С трудом взяв себя в руки, Снейп отвел взгляд и постарался выбросить из головы все непристойные мысли, которые моментально наполнили ее.

Гермиона же задумчиво теребила краешек мантии и о чем-то размышляла.

— Скажите, профессор, — вдруг сказала она, — почему вы вообще вернулись в Хогвартс, зная, что вам предстоит совмещать его с работой на Отдел Тайн? Ведь это очень тяжело…

Снейп мрачно посмотрел на нее.

— Возможно, потому, мисс Грейнджер, что работа в Хогвартсе — это мой личный выбор, а не навязанное сотрудничество. Вопреки всеобщему мнению, мне нравится преподавать. Не для тех сотен болванов, которые выпускаются из Хогвартса с пустыми головами, но для тех единиц, которые, как вы, смогут использовать полученные знания правильно.

Гермиона почувствовала, как от последней фразы профессора по всему ее телу разлилось тепло. Услышать подобное из уст Снейпа оказалось безумно приятно. Ни разу за время учебы она не получила от него ни намека на признание ее способностей. А тут всего лишь за два дня он уже дважды это сделал. Что же это, побочный эффект их связи, или он думает так на самом деле?

Снейп заметил, что легкая улыбка тронула губы девушки. Вообще-то, он не собирался делать ей комплимент, это вышло как-то само собой.

— Что ж, — тихо сказала Гермиона. — Вам уже гораздо лучше, так что я, пожалуй, пойду.

Снейп чуть нахмурился и отвел взгляд.

— Идите, мисс Грейнджер, — произнес он. — Завтра в восемь утра я буду ждать вас. Пора переходить к следующей части нашего проекта.

— Хорошо…

Волшебница собралась было подняться с софы, но в последний момент ее что-то остановило. Она посмотрела на профессора, борясь с наплывом захвативших ее эмоций, и вдруг, повинуясь какому-то неконтролируемому порыву, легонько поцеловала мужчину в уголок губ. Затем резко встала, схватила сумочку и спешно покинула его комнаты. А Снейп удивленно посмотрел ей вслед. И что это было?..

Всю следующую неделю профессор бросал на Гермиону изучающие взгляды, как будто это могло помочь ему понять мотивы ее поступка. Но еще больше его удивляла собственная реакция на нее. Все чаще он думал, что во всем виновата их связь. Иначе как еще объяснить то волнующее чувство, которое он испытывал, когда она находилась рядом? Она приехала сюда чуть больше трех недель назад, а ему казалось, что прошло никак не меньше полугода. Не мог же он, в конце концов… За такое короткое время… С учетом, что она когда-то была раздражающей его всезнайкой… Ну и что, что его бывшая ученица уже давно превратилась в красивую молодую женщину. И то, что он все последние годы с интересом читал ее статьи в «Вестнике зельеварения», тоже ничего не значит. Она действительно стала толковым зельеваром, но из этого вовсе не следует, что он мог… увлечься ею. Или…

Профессор Снейп и мисс Грейнджер наконец закончили с перечнем потенциальных ингредиентов для зелья Скроуберджа и принялись непосредственно за вывод его общей формулы, учитывая все, что им удалось выяснить к текущему моменту. К субботе в формуле осталось только одно очень нестабильное звено — соединительный компонент. Даже хельвина, которую Гермиона видела у Невилла в теплицах, давала от десяти до тридцати процентов, что их зелье, по крайней мере, не будет испорчено. Остальные варианты — и того меньше.

— Ничего не понимаю, — в очередной раз пробормотала Гермиона, когда они со Снейпом склонились над столом, на котором был разложен большой пергамент, скорее, напоминающий по размерам карту, чем свиток с расчетами по зелью. Сюда они записывали все итоговые результаты своих исследований, чтобы в любой момент иметь возможность взглянуть на общую картину. — Может быть, мы где-то ошиблись?

Снейп покачал головой:

— Думаю, вся проблема в соединителе, а не в других компонентах. Посмотрите, — он указал ей на ряд формул в правом углу пергамента. — Вероятность совместимости без учета соединителя практически везде близка к ста процентам. Обычно соединитель увеличивает шансы, в нашем же случае все наоборот. Нужно пробовать сок хельвины с каждой из основ и теми группами ингредиентов, которые дают максимальную совместимость. Если повезет, то хотя бы одно из них не будет испорчено.

Гермиона расстроенно вздохнула и кивнула.

— Я схожу к Невиллу, возьму хельвину, — сказала она.

— Во сколько должен прийти мистер Поттер? — спросил профессор, когда девушка уже взялась за ручку двери.

— Пока не знаю, — пожала плечами она. — Но он обещал заранее прислать мне сообщение.

— Хорошо, идите, — сказал мужчина, и Гермиона вышла из его комнат.

Снейп проводил Гермиону задумчивым взглядом. Если хельвина не испортит хотя бы одного варианта зелья, но при этом все же окажется неподходящим соединителем, то, с одной стороны, они могут зайти в тупик с зельем Скроуберджа и придется вновь исследовать горы литературы, чтобы найти хоть какую-то лазейку. С другой же — у него будет шанс во время их эксперимента без сопротивления проникнуть в разум мисс Грейнджер. Тогда-то уж он не даст ей вытолкнуть его из головы и выяснит наконец природу их связи. И поймет, насколько те чувства, что он испытывал по отношению к ней, реальны. И Снейп не знал, чего он на самом деле хочет, — чтобы хельвина сработала или же наоборот.

* * *

Стоило Гермионе выйти из теплиц, как от Гарри пришло сообщение, что он будет у Снейпа в течение двадцати минут. Девушка поспешила в подземелья. В руках она сжимала небольшой пакетик с двумя пушистыми плодами хельвины. Этого должно было хватить для всех вариантов их экспериментальных зелий, которых получалось только пять.

Они с профессором поместили хельвину под магический купол с чарами стазиса, чтобы сохранить ее свойства до того времени, когда они смогут приступить к экспериментам, и Гермиона отправилась на кухню, чтобы приготовить для всех травяной чай.

— Добрый день, профессор Снейп, — кивнул Гарри профессору, проходя в апартаменты. — Гермиона, — улыбнулся он девушке.

Волшебница улыбнулась ему в ответ и жестом предложила располагаться на софе, где уже сидела сама. Рядом с софой стоял небольшой столик, вновь трансфигурированный из кресла, на котором стояли две чашки ароматного чая. Около одной из них, на блюдце, лежал аккуратный ломтик лимона, так что Гарри безошибочно узнал свою чашку и, положив в нее лимон, с наслаждением сделал небольшой глоток.

Снейп же сидел за своим столом и, сложив руки домиком, ожидал начала рассказа. Перед ним тоже стояла дымящаяся чашка, однако он к ней еще не притронулся. Несмотря на угрюмый вид, с которым он смотрел на Гарри, нельзя было сказать, что профессор испытывал неприязнь по отношению к нему, скорее наоборот, Снейп уже давно признал: у Поттера-младшего совершенно отсутствуют те качества, которые он так ненавидел в его отце. Однако он считал, что мальчишке совершенно ни к чему знать об этом.

— Итак? — изогнул бровь профессор, когда ожидание, на его взгляд, затянулось.

— Итак… — повторил Гарри. — Мне удалось выяснить несколько интересных фактов. Например, что у мистера Грея был сын по имени Коннор, которого одно время подозревали в пособничестве Волдеморту, — он внимательно посмотрел на Снейпа.

— Не знал никого из Пожирателей с таким именем, — прокомментировал тот.

Гарри кивнул:

— Я так и думал. Собственно, доказательств этому в итоге не нашли, но тем не менее… — сделав небольшую паузу, он продолжил: — Еще я узнал, что крестным Коннора был не кто иной как друг детства мистера Грея. Кто бы вы думали? Разумеется, его напарник — Оливер Фокс.

— Как все это относится к делу, мистер Поттер? — хмуро спросил Снейп.

Гарри взглянул на него и сказал:

— Возможно, самое непосредственное. Но позвольте, я озвучу следующий факт.

Профессор снисходительно кивнул, и Гарри продолжил:

— Коннор Грей скончался в день битвы за Хогвартс, но я не нашел его в списках погибших ни со стороны Хогвартса, ни со стороны Волдеморта. А из медицинского заключения следует, что он погиб от травм, несовместимых с жизнью, скорее всего, полученных при падении с высоты. Немного странное совпадение, не правда ли?

— Думаешь, он погиб, участвуя в битве? — предположила Гермиона.

— Да, я думаю, такое вполне возможно, — ответил Гарри.

— Это всего лишь догадки, мистер Поттер, — хмыкнул Снейп.

— Да, профессор, лишь догадки, — согласился Гарри. — Но скажите мне, не те ли два джентльмена, чьим сыном и крестником был Коннор, так любезно предложили вам сотрудничество с Отделом Тайн? — развел руками волшебник. — Послушайте, профессор Снейп, мы можем ошибаться, я вполне это допускаю, но, думаю, нам следует учитывать, что это все также может оказаться правдой. Вдруг Коннор действительно был Пожирателем Смерти, просто ловко скрывал это? А Оливер Фокс и Майкл Грей, добившись заключения с вами контракта, мстят вам за то, что вы предали Волдеморта и, если следовать такой логике, то не в последнюю очередь из-за вас сгинуло большинство Пожирателей, в том числе Коннор?

— Мне кажется, в этом есть здравое зерно, — подала голос Гермиона. — И тогда их неприязнь к нам с Гарри тоже становится объяснимой, — она посмотрела на Снейпа. — Просто мстить нам для них сложнее и опаснее…

— Я буду присматривать за ними, — сказал Гарри и чуть спустя добавил: — Кстати, профессор, министр обещал помочь со снятием с вас запрета на зелья разума.

Он кивнул Гермионе, как бы говоря: «Кингсли подтвердил».

— С чего бы? — прищурился Снейп.

— Ну… Э-э-э… — замялся Поттер под испытующим взглядом профессора.

— Когда мы воспроизведем зелье Скроуберджа, аврорам понадобится помощь, — ответила за него Гермиона. — Зельем мы сможем временно прикрыть настоящие воспоминания и вывести на передний план ложные, но для начала их нужно создать, эти ложные воспоминания…

И друзья замерли в ожидании, глядя на теперь бесстрастное лицо профессора. Пару минут они провели в полной тишине, и, когда Гарри уже было собирался что-то сказать, Снейп первым прервал молчание:

— Я согласен.

Гермиона и Гарри удивленно взглянули на профессора, не веря своим ушам.

— Согласны? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Да, Поттер, согласен, вы ведь это хотели услышать? — насмешливо изогнул бровь профессор.

— Да, просто… Немного неожиданно, честно говоря. Я думал, для этого мне придется, как минимум, добыть для вас пару тонн каких-нибудь редких ингредиентов.

— Я учту это на будущее, — усмехнулся Снейп.

Гарри и Гермиона недоуменно переглянулись.

— А он изменился, — сказал Гарри, когда Гермиона провожала его к антиаппарационному барьеру.

— Да, — согласилась девушка. — Хотя когда я впервые пришла к нему, мне так не показалось.

— Скорее всего, это ты на него так влияешь, — улыбнулся волшебник. — Кстати, насчет влияния: ты не думала рассказать ему наконец о вашей связи, а? Извини, что я лезу не в свое дело, просто… Мне кажется, это было бы честно.

— Не переживай, Гарри, скоро он и так все узнает, — вздохнув, ответила Гермиона.

* * *

Гермионе и Снейпу понадобилось около пяти дней на приготовление всех возможных вариантов зелья Скроуберджа. Они сделали бы это быстрее, если бы не то обстоятельство, что, в отличие от зелий-основ, теперь им приходилось иметь дело, по большей части, с ингредиентами из группы ментальных, а поскольку профессору было запрещено с ними работать, практически всё делала Гермиона, Снейп же лишь руководил процессом и вел лабораторные записи. В итоге годными для экспериментов оказались целых два зелья, которые они и собирались опробовать на выходных. Оставшееся до субботы время Гермиона и профессор посвятили новым заказам из Отдела Тайн.

Субботнее утро Гермионы началось с назойливой трели будильника, которая выдернула ее из мягких объятий сна. Противная пищалка! Как же девушке не хотелось открывать глаза… Тем не менее она сделала это и попыталась сфокусировать взгляд на картине с изображением морского пейзажа, украшавшей противоположную стену. Там бурные волны набегали на песчаный берег, почти черное небо вот-вот должно было разразиться грозой, а ветер неистово трепал одинокое деревце, стоящее на видневшемся вдалеке каменистом утесе. Погода на волшебной картине соответствовала погоде и за окном, поэтому хотелось еще немножко понежиться в теплой постели, насладиться ощущением тепла и уюта, кутаясь в пуховое одеяло. Но тут Гермиона вспомнила, что именно на сегодня у них с профессором назначен эксперимент с зельем Скроуберджа, и всю ее сонливость как рукой сняло. Ее сердце сделало кульбит и забилось где-то в горле. Дыхание участилось, и девушка несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоить его. Сегодня она сделает то, что задумала. Хватит тянуть! Но, Мерлин, как же ей страшно…

Однако к тому моменту, как она оказалась в комнатах профессора, ей все же удалось привести мысли в порядок и более или менее настроиться на правильный лад.

Снейп, как обычно по утрам в субботу, был занят работами студентов, и Гермиона, поздоровавшись, сразу же прошла в лабораторию, чтобы разлить по флаконам настоявшееся за ночь туманное зелье. Когда все было готово, она открыла шкафчик, где стояли экспериментальные образцы зелья Скроуберджа.

* * *

Когда Гермиона вышла из лаборатории, Снейп уже ждал ее. В небольшом флакончике, который он держал в руках, было созданное им ложное воспоминание.

— Вы готовы? — спросил профессор, пристально глядя на девушку.

— Да, я готова, — сказала она, стараясь справиться с дрожью в голосе. Так, как будто имела в виду вовсе не эксперимент.

Профессор протянул пузырек девушке, и она, откупорив его, осторожно, кончиком волшебной палочки подцепила серебристую субстанцию и, поднеся к виску, прошептала заклинание, которое позволяло временно встроить воспоминание в ряд других. Без зелья Скроуберджа оно, чужеродное, продержалось бы стабильно максимум минут десять, а затем растворилось бы, непринятое, словно его никогда там и не было.

Закончив с воспоминанием, Гермиона достала из кармана другой пузырек, в котором должно было находиться экспериментальное зелье, и, взглянув на профессора тревожным взглядом, одним глотком выпила содержимое.

Снейп же, направив на нее волшебную палочку, пару мгновений вглядывался в ее лицо, а затем уверенно произнес:

— Легилименс!

Оба точно знали, что произойдет дальше: Гермиона — потому что сама подменила флакон с экспериментальным зельем на подкрашенную воду, а Снейп — потому что понял это, лишь взглянув на нее, а затем уверился в своих догадках, когда девушка даже не поморщилась, приняв «зелье», ведь в состав их экспериментального образца входила настойка полыни. Так что никто из них не удивился, когда воспоминание, созданное Снейпом, было небрежно отброшено в поисках других, настоящих и более давних. Гермиона не сопротивлялась, но ей казалось, что она может вот-вот потерять сознание от того дикого волнения, которое переполняло ее, пока они, не задерживаясь, скользили по лабиринтам ее памяти.

Снейп остановился на одном из воспоминаний, увидев ее на своем уроке.

Она внимательно слушает его, рассказывающего о сложных щитовых чарах, как вдруг ее лицо бледнеет, и она ломает перо.

И тут мужчина почувствовал то, что чувствовала она… Он был уверен, что это не его собственные ощущения, а именно ее, но он проживал их так, как будто сам был на ее месте, — и это казалось бы странным, если бы не их связь.

Снейп покинул текущее воспоминание и, друг за другом отбрасывая следующие, задержался еще на одном.

Гермиона лежит на узкой походной койке, и одинокие слезинки скатываются по ее щекам. Ни Гарри, ни Рона нет рядом с ней в палатке, и она наконец может дать волю своим чувствам. Гермиона боится. Боится за Гарри, который рано или поздно должен встретиться с Волдемортом в последней схватке. За своих родителей, которым стерла память и отправила в Австралию, но все равно переживает, что об этом каким-то образом пронюхают Пожиратели. Она боится за семью Рона, за ребят из Отряда Дамблдора, которые вынуждены были вернуться в Хогвартс, и неизвестно, чем это может обернуться для каждого из тех, кто захочет противиться установленным там теперь порядкам, а они уж точно не станут сидеть сложа руки. И наконец она боится за Снейпа, которого все считают предателем, но только не она. Она твердо верит, что он на их стороне.

Снейп отбросил и это воспоминание, но теперь он был почти уверен, что ему нужно искать, и настойчиво, но в то же время аккуратно подбирался к цели. И вот перед глазами Гермионы и Снейпа появилась Визжащая хижина.

- Возьми… это… возьми… это….

Что-то ещё кроме крови вытекает из Снейпа. Серебристо-голубое, не газ, не жидкость. Оно вытекает у него изо рта, ушей и глаз, и Гарри понимает, что это.

— Дайте мне что-нибудь! Скорее! — отчаянно кричит юноша, обращаясь к друзьям.

Гермиона трясущимися руками достает палочку, наколдовывает пустую склянку и отдает другу. Затем отступает на шаг и прикрывает рот ладошкой, пытаясь сдержать рвущийся из груди крик. Она наблюдает за тем, как он осторожно собирает серебристую жидкость и закрывает флакон. Ужас сковывает ее стальными обручами, в горле пульсирует отчаяние, из глаз сплошным потоком льются слезы… А потом она бросается к профессору, падая на колени рядом с ним и отталкивая Гарри. Паника душит ее, но разум берет верх. На несколько мгновений она замирает, собираясь с силами и успокаиваясь, а потом бросает друзьям:

— Уходите! Вы должны!

Они мотают головой и пытаются убедить ее, что ей нужно идти с ними, но Гермиона не может сделать это.

— Уходите, я сказала! Я догоню вас! — кричит она и, видя, что они колеблются, добавляет: — Прошу вас, идите, пожалуйста…

И они наконец оставляют ее. Наедине со страхом и полумертвым бледным мужчиной.

Снейп теряет сознание. Девушка быстро одной рукой зажимает зияющую на его шее рваную рану, а другой хватает волшебную палочку и призывает из сумки мешочек с зельями. Неловко развязывает его и вытряхивает содержимое. На пол со звоном падают заколдованные флакончики. Один из них откатывается почти к ногам мужчины. Но нет времени до него тянуться. Боясь не успеть, она хватает пузырек с мутной синей жидкостью, смачивает ладонь и снова прикладывает ее к шее профессора. Вмиг пальцы окрашиваются в ярко-красный цвет, и кровь сочится сквозь них тонкими струйками. Свободной рукой девушка берет волшебную палочку и произносит заживляющее заклинание, выводя в воздухе мудреные узоры. Тошнотворный сладковатый запах проникает в ноздри, вызывая новый приступ страха, но Гермиона не позволяет ему одержать над ней верх. Нельзя. Завершив заклинание, она хватает пузырек с фиолетовым содержимым и, разжав профессору зубы, осторожно вливает ему в рот тягучую жидкость. У него отсутствуют рефлексы, и девушка применяет заклинание, чтобы он смог проглотить лекарство. Гермиона действует как на автомате, четко производя необходимые движения палочкой. Приходит очередь флакончика с зеленым зельем, подавляющим действие большинства ядов. Половину — на рану, другую он должен проглотить — «Рефлекто!». И вновь заживляющее заклинание. Кровь уже не бьет ключом. Рана потихоньку затягивается, оставляя на шее мужчины ужасающий шрам. Нужно прощупать пульс. Снова становится до безумия страшно, горло будто сжимают тисками, глаза застилает пелена. Черт возьми! Она неистово трет лицо, одновременно стирая слезы и размазывая кровь профессора по щекам. Наконец берет его руку и пытается прощупать пульс. Но либо он настолько тусклый и незаметный, что она не может ощутить его под дрожащими пальцами, либо… Нет… Нет! Нет!!! Только не это!

— Не умирай, прошу тебя, только не умирай… Пожалуйста, живи, прошу тебя… Прошу… — шепчет девушка, захлебываясь слезами. А потом резко разрывает ворот его сюртука и красной от крови рубашки. Прикладывает ухо к его груди и пытается различить хоть что-то. Но ничего не слышит. Отчаяние растекается по венам, заполняя всю ее сущность, но разум словно работает отдельно от эмоций, и в голове Гермионы, сменяя друг друга, мелькают мысли о том, как она может вытащить мужчину из холодных мерзких лап смерти.

Вдруг перед ее истерзанным сознанием возникает страничка из старинной книги, которую она читала на шестом курсе, чтобы написать реферат по ЗОТИ, заданный Снейпом. О темных ритуалах, призванных спасать жизнь людей. О магии на грани света и тьмы. Теперь-то Гермиона поняла, что он задал им это для того, чтобы они были готовы использовать все доступные способы для борьбы за жизнь своих близких в это непростое время.

Не раздумывая ни секунды, она при помощи волшебной палочки делает несколько неглубоких надрезов в форме пятиконечной звезды на ладони мертвенно бледного Снейпа и такие же — на своей. Кладет свою кровоточащую руку на его и произносит заклинание. Темное заклинание. Но никто об этом не узнает. На фоне количества произносимых сейчас темномагических заклятий ее будет совсем незаметным.

Из палочки вырывается ярко-красная струйка и как будто обвязывает их ладони. В этот же миг Гермиона чувствует мощную магическую волну, которая словно прокатывается по ее телу от самых кончиков пальцев ног через бедра, живот и грудь и с резким толчком через крепко сцепленные красной «нитью» руки врывается в тело профессора. Не проходит и нескольких секунд, как Гермиона чувствует обратную волну и, вскрикнув, падает рядом с бездвижным профессором. Ее тело пронзают тысячи игл, заставляя корчиться и стонать на холодном полу. А голова, кажется, может разорваться от безумной боли. Даже Круцио по сравнению с этим кажется ей сейчас детской шалостью. Перед глазами Гермионы образуются и тут же расплываются цветные круги и вспыхивают яркие белые пятна — предвестники потери сознания, но девушка не сдается — она должна выдержать эту пытку, иначе все ее усилия превратятся в пыль. Из последних сил волшебница цепляется за ускользающую реальность, борется с демонами, шепчущими ей на ухо, что боль пройдет, нужно лишь прервать ритуал, сказать одно только слово, чтобы все это закончилось. Но Гермиона сопротивляется, не желая уступать увещеваниям голосов, что раздаются в ее голове, сводят с ума… Она собирает по крупицам всю свою волю и продолжает борьбу.

И вот наконец боль потихоньку отступает, покидает ее обессиленное тело. Мышцы расслабляются, и проясняется замутненное сознание. Потом красная нить, связывающая руки двух людей, растворяется, и Гермиона пытается спешно прийти в себя, привести в порядок разбегающиеся мысли, но это так сложно, почти невозможно. Хочется послать все к чертям и отключиться, позволить спасительной темноте завладеть ею. Но девушка прекрасно знает, что делать этого ни в коем случае нельзя. Нужно довести дело до конца. Она неимоверным усилием заставляет себя приподняться и подползти ближе к Снейпу. Снова прикладывает ухо к его груди. Очень тихие, едва различимые удары сердца. Жив… Жив? Жив!!! Гермиона смеется как-то с придыханием на грани истерики. Она смогла вытащить его… Она забрала часть его боли — большую часть. Он пока без сознания, но его жизни больше ничего не угрожает. Девушка не может даже пошевелить рукой. Но нужно, обязательно нужно заживить ладони. Чтобы никто не догадался. Она снова делает над собой усилие и берет в здоровую руку палочку. Делает несколько глубоких вдохов и произносит заживляющее заклинание — ранки на ее ладони и ладони Снейпа затягиваются.

— Гарри… Рон... — едва выдыхает она. Но понимает, что их просто не может быть рядом. Они где-то там… Сражаются с Пожирателями, спасают Хогвартс. Они не смогут ей помочь… Ох, Мерлин… Если бы только был жив Добби... Возможно, он смог бы прийти на помощь, как тогда, в поместье Малфоев. И тут она вспоминает о…

— Винки…

Хлопок! И перед ней оказывается потрепанная эльфийка, которую она часто видела на кухне Хогвартса вместе с Добби.

— Да, мисс, Винки к вашим услугам, — говорит она и неловко приседает, изображая подобие реверанса, но, увидев, в каком состоянии девушка и лежащий рядом с ней на полу профессор, в ужасе хлопает глазами.

— Скажи, ты сможешь перенести нас с профессором в Больничное крыло? — хрипло выдыхает Гермиона.

— Конечно, мисс, Винки может! Ох, сколько же крови, сколько крови! — эльфийка ловко подпрыгивает, мигом оказавшись между профессором Снейпом и Гермионой, и берет обоих за руки. Хлопок! И они — в Больничном крыле.

Дальше все происходит будто во сне: полное ужаса лицо мадам Помфри, которая при помощи волшебной палочки левитирует профессора на свободную кушетку, коих осталось очень немного. Всюду слышатся голоса, топот ног и хлопки аппарации домовых эльфов, помогающих выхаживать раненых. Кажется, кто-то вливает Гермионе в рот восстанавливающее зелье, поднимает ее с пола и куда-то уводит. И провал. Но провал длится недолго. Он заканчивается, как только она слышит голос Рона:

— Гермиона, очнись! Гарри! Он ушел в Запретный лес к Лорду!

И дальше вновь сплошной сумбур. Они куда-то бегут, сражаются с Пожирателями… Наступает рассвет. Они у входа в Хогвартс. Волдеморт торжественно уведомляет всех о смерти Гарри. Потом Невилл выходит вперед и произносит какую-то речь. Гарри «оживает», бросает заклятие в Волдеморта. Большинство Пожирателей аппарируют вон. Рон и Гермиона снова бегут. Лестница, огромная злобная змея распахивает пасть, в попытках убить их. Но Невилл вовремя разрубает ее пополам мечом Гриффиндора — и последний хоркрукс уничтожен. Снова провал…

Когда она приходит в себя, то обнаруживает, что лежит на кровати. А рядом с ней на краешке сидят Рон, Гарри, Джинни. У всех серьезные и грустные лица. От них она узнает о смерти Люпина и Тонкс, о гибели Фреда. И беззвучно плачет. Потом все уходят. Кроме Гарри. И девушка спрашивает его о профессоре…

— Жив, — коротко отвечает он, — благодаря тебе. Но он без сознания, а ты потратила практически все свои магические силы. Мы боялись за тебя. Слава Мерлину, все обошлось… — облегченно выдыхает мальчик-который-снова-выжил.

Вновь перед глазами замелькали картинки, а потом из круговорота воспоминаний Снейп понял, что Гермиона тогда каждый день ходила в Больничное крыло и делала все, что только было в ее силах, чтобы он пришел в себя. Выполняла самые разные поручения мадам Помфри. Все раненые уже либо оправились, либо были переведены в клинику Св.Мунго. И только он оставался в хогвартском медпункте.

- Стабилен, но без сознания, — неизменно говорила ей женщина.

И вот в одном из воспоминаний Снейп увидел, как колдомедик сообщила ей, что профессор очнулся. И Гермиона ушла, взяв с нее обещание молчать о том, что она когда-либо приходила. Кажется, мадам Помфри была удивлена, но ничего не сказала, лишь кивнула. Гермиона не хотела, чтобы Снейп знал о том, что она спасла его. Зачем? Он вряд ли это оценит. Просто она не хотела, чтобы он умирал. Он жив. И это главное…

* * *

Кабинет профессора постепенно приобретал все более четкие очертания, и вскоре Гермиона смогла увидеть самого Снейпа, который внимательно смотрел на нее, не говоря ни слова, лишь прожигая ее взглядом своих угольных глаз. Лицо девушки было белым как мел, а по щекам текли непрошенные слезы. Наконец она раскрыла профессору и тайну его спасения, и причину возникновения их связи, о которой сама она узнала лишь спустя время, когда нашла книгу, откуда вычитала то самое заклинание.

Гермиона только что заново пережила все, что они видели в ее воспоминаниях, и чувствовала себя опустошенной и измотанной, но в то же время испытывала некоторое облегчение, оттого что больше не надо ничего скрывать. Она с замиранием сердца ждала, когда Снейп хоть что-нибудь скажет. Но он молчал, лишь все сильнее хмурясь, и от этой звенящей тишины Гермионе становилось не по себе. По лицу профессора было совершенно непонятно, о чем он думает, и Гермиона испугалась, что он оттолкнет ее теперь, узнав правду. Ей вдруг захотелось убежать, закрыться в своей комнате и забраться под одеяло. Уткнуться в подушку и разреветься…

Наконец Снейп отвел взгляд от лица Гермионы и уставился в зачарованное окно, за которым сплошным потоком лил дождь. Только что он вместе с Гермионой прочувствовал то, что испытала она, и выяснил все, что хотел. И он не знал, как на это реагировать. Впервые профессор зельеварения не находил слов, чтобы выразить свои мысли. В то же время он понимал, что должен сейчас сказать хоть что-то. В голове его вертелся всего один простой вопрос. Наконец Снейп глубоко вздохнул и, предприняв последнюю попытку собраться с мыслями, хрипло произнес то, на что был способен. Всего лишь два слова:

— За что?..

Быть может, Гермиона смогла бы понять, какой именно смысл вложил в свою фразу профессор, или попыталась бы выяснить это, если бы не страх, который за то время, пока он молчал, успел вырасти до немыслимых размеров. Страх искажает восприятие, заставляет видеть то, чего нет, вынуждает скрываться от несуществующей опасности, бежать без оглядки от призраков, созданных загнанным в ловушку сознанием. Он притупляет способность здраво мыслить и разбивает вдребезги хрупкие надежды. Страх толкает на необдуманные поступки, которые противоречат логике, и заставляет действовать, повинуясь лишь инстинкту самосохранения.

Именно поэтому, не сказав ни слова, Гермиона сорвалась с места и вмиг выскочила из комнат мастера зелий. Она неслась по коридорам, провожаемая удивленными взглядами студентов и подгоняемая захватившим ее душу страхом, стремясь как можно скорее покинуть подземелья.

Оказавшись в своей комнате, Гермиона резко захлопнула дверь, наложила на нее заглушающие чары, забежала в спальню, плюхнулась на кровать и накрылась с головой одеялом.

На что она только надеялась? На то, что Снейп будет ей безмерно благодарен за свое чудесное спасение?! О чем он ее спросил? За что? За что она поступила так с ним? За что обрекла его на новую жизнь в муках?.. Конечно, именно это он и имел в виду… Как же она боялась этого вопроса… Она должна бежать из Хогвартса. И плевать на все! Ей нужно забыть Северуса Снейпа! Стереть из воспоминаний все, что происходило в ее жизни в течение последнего месяца! И найти способ разрушить эту их непонятную связь…

Слезы тихо утопали в подушке. Гермиона проклинала себя — за свою слабость, за эту неправильную любовь, за то, что приехала в Хогвартс. Северуса — за его молчание, за его слова, за то, что он заставил ее страдать. И весь мир — за то, что он так несправедлив.

* * *

Северус стучал в ее дверь уже битых полчаса и ругал себя последними словами за дурацкую фразу, вылетевшую из его рта. Он понял, насколько двусмысленно прозвучал его вопрос, только тогда, когда Гермиона вылетела из его кабинета. Он выскочил следом за ней, но девушка будто испарилась. Не теряя ни секунды, Снейп стремительно направился в сторону ее комнаты, игнорируя заинтересованные взгляды студентов.

Профессор был немало удивлен тем, что увидел в воспоминаниях Гермионы, но еще больше его поразило то, что он прочувствовал вместе с ней. Конечно, он предполагал, что девушка к нему неравнодушна, но и подумать не мог, что это началось так давно и что ее чувства уже тогда были настолько глубоки. Мало того, теперь, увидев ее воспоминания, он узнал природу их связи и понял, что и его отношение к ней — не вымышлено, не навязано и не порождено никакой магией. Его тянуло к ней просто потому, что она действительно была ему интересна. Она была красивой, умной, дерзкой, своенравной и одновременно такой ранимой и нежной.

Еще несколько недель назад он не смел и помыслить, что когда-то еще он встретит женщину, которая заставит его вновь почувствовать вкус этой жизни, и уж тем более — мчаться к ней через весь замок, желая лишь уберечь от новой боли. Теперь же он стоял у ее двери и готов был на все, лишь бы попасть внутрь. Банальная «Алохомора» не сработала, как и несколько других испробованных им заклинаний.

— Что ж, мисс Грейнджер, вы сами напросились, — пробормотал он и, нацелив волшебную палочку на замок, произнес: — Бомбарда.

Громкий звук, сотрясший апартаменты, заставил девушку подскочить на кровати. Она резко встала и, выскочив из спальни, воззрилась на дверь.

— Прошу прощения, — сказал профессор, проходя в комнату, — но вы не оставили мне выбора.

Он сделал несколько пассов палочкой, чтобы восстановить дверь, и повернулся к Гермионе.

— Зачем вы пришли? — холодно спросила она, моментально приходя в себя и украдкой стирая с лица следы слез.

Взглянув на ее расстроенное лицо, Снейп нахмурился:

— Вы не так меня поняли, мисс Грейнджер… Думаю, нам следует поговорить.

Гермиона в ответ пожала плечами и отвернулась от него, посмотрев в окно. Дождь почти успокоился, а из-за все еще темных плотных туч даже пыталось выглянуть робкое солнце.

— Давайте поговорим, — сказала она.

— Не здесь. Если, конечно, вы не хотите, чтобы поползли слухи.

— Что вы имеете в виду? — девушка вновь посмотрела на профессора.

Снейп усмехнулся:

— Имею в виду, что за вашей дверью сейчас наверняка следит не меньше десятка пар любопытных глаз. Хогвартс полон студентов, а сейчас лишь чуть за полдень, так что мы привлекли немало внимания.

Гермиона улыбнулась краешками губ и понимающе кивнула:

— У вас есть предложения?

Ей показалось, что губы Снейпа тоже на мгновение тронула легкая улыбка.

— Да. Предлагаю сделать так: сейчас я пойду к себе, а вечером, скажем, часов в восемь, мы с вами отправимся на прогулку до квиддичного поля. Вы видели, как цветет мерцающая незабудка?

— Нет, не видела, — несколько растерянно проговорила Гермиона, удивляясь такому повороту событий.

— Удивительный цветок, — сказал Снейп, не отводя от нее взгляда. — Так вы согласны?

— Д-да, хорошо…

Гермиона еще некоторое время смотрела на закрывшуюся за профессором дверь, а потом спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как заалели ее щеки. Она вдруг подумала, насколько по-детски поступила, сбежав из подземелий, позволив какому-то там страху одержать над ней верх. Разве так поступают гриффиндорцы? Наверное, это наконец сказались те пять лет, на протяжении которых Гермиона всячески избегала мыслей о профессоре и о том, что будет, когда он все-таки узнает правду.

* * *

Северус и Гермиона встретились у западного выхода из замка ровно в восемь вечера и отправились к полю для квиддича. Они шли неспеша, вдыхая прохладный сентябрьский воздух, и первое время молчали, каждый думая о своем. Сумерки спустились на Хогвартс еще пару часов назад, но их дорогу освещали растущие по окраинам деревья, с пышной, разукрашенной в осенние цвета кроной, в ветвях которой словно бы запутались тысячи маленьких светлячков. Вдалеке виднелись высокие силуэты башен квиддичного поля.

Когда они были уже на полпути, Снейп наконец нарушил молчание.

— Вы ведь почти ничего не знаете о нашей связи? — скорее констатировал, чем спросил профессор, бросив короткий взгляд на Гермиону.

Девушка почувствовала некоторую стыдливость из-за того, что она, возможно, приложила недостаточно усилий, чтобы докопаться до сути. Глядя строго вперед, она кивнула:

— В той книге, где описывался ритуал, под звездочкой было написано, что в исключительных случаях может возникнуть побочный эффект в виде некой связи между волшебниками. И даже было указано заклинание, которое поможет определить ее наличие. Но на этом все.

— Неудивительно, — кивнул профессор, — поскольку эта связь не является прямым следствием ритуала.

Гермиона вскинула удивленный взгляд на Снейпа, и тот пояснил:

— Иначе о ней было бы написано достаточно подробно. Готов поспорить, что и в других книгах вы о ней ничего не нашли. Точнее, вполне может быть, и нашли, но не поняли, что это ваш случай, — он задумчиво посмотрел вдаль.

— Я просмотрела все, что нашла о подобных ритуалах и в своей домашней библиотеке, и в министерской, — сказала Гермиона. — Но то, что я находила о тех видах связи, которые могли бы возникнуть, не было похоже на… эту.

Некоторое время они шли молча, но потом профессор продолжил:

— Когда вы произнесли заклинание, то сразу же почувствовали, как часть магии покинула ваше тело, устремившись ко мне, а через некоторое время вернулась обратно к вам, и тогда вы ощутили… боль.

— Да, все так, — сказала девушка, чувствуя нарастающее волнение. — Но я думала, что это обычное течение ритуала…

Снейп коротко кивнул:

— Это так, но не совсем. При обычном течении ритуала боль в разы меньше. Вы же ощущали такую сильную боль, потому что ваша магия сопротивлялась, не желая принимать мою, но в конце концов это произошло, и тогда вам сразу стало легче. Связь возникла именно из-за этого обмена магией, а не из-за самого заклинания.

Гермиона вскинула взгляд на Снейпа:

— И что же за связь я создала?

— Я почти уверен, что эта связь аналогична родственной, которая возникает либо между матерью и ребенком еще при рождении, либо между супругами после проведения ритуала магического бракосочетания.

Гермиона почувствовала, что ее сердце вдруг подскочило и забилось где-то в горле. Ладони вспотели, а дыхание стало неровным. Не смея взглянуть на Снейпа, она хрипло выдохнула:

— Н-но как такое возможно?

Профессор казался спокойным, но на самом деле и он был взволнован не меньше.

— Иногда так бывает, если… если волшебник, проводящий подобный ритуал, испытывает какие-то… достаточно сильные чувства по отношению к тому, на кого этот ритуал направлен.

Снейп замолчал, позволяя девушке переварить то, что она только что услышала. Гермиона же была не в силах вымолвить ни слова. Ее руки дрожали мелкой дрожью, а голова казалась ватной. Она даже не заметила, как они свернули на тропинку, которая уводила их чуть в сторону от квиддичного поля, оставляя позади светлячковые деревья. Только когда Снейп достал палочку, чтобы подсвечивать ею путь, девушка опомнилась и тоже достала свою.

— Магия всегда зависела от человеческих эмоций, — произнес профессор. — Чем сильнее ненависть, тем более сильным будет пыточное заклинание. Чем меньше злости, тем меньше шансов, что сработает смертельное. А чем больше положительных эмоций, тем мощнее патронус и любые другие светлые заклинания. На ритуалы это тоже распространяется, но эффект иногда может быть непредсказуемым.

— Я не хотела, — вдруг прошептала девушка. — Не хотела обременять вас этим…

Снейп усмехнулся:

— Вы ведь читали о родственных связях, не так ли?

Гермиона кивнула.

— В таком случае вы должны знать, что такая связь не порождает никаких чувств, но имеет способность поддерживать их. Так что никого, кроме себя, вы этим не обременили.

Конечно, Гермиона понимала, что Снейп просто говорит правду и у него совершенно не могло быть никаких чувств к ней тогда, но все равно отчего-то она почувствовала укол обиды. Отвернувшись от профессора, девушка украдкой смахнула с лица одинокую слезинку и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоить расшалившиеся вдруг нервы.

— Однако я должен признаться, — продолжил профессор, — когда вы пришли ко мне впервые, у меня возникло довольно странное ощущение.

Гермиона вдруг остановилась, вскинув на него взволнованный взгляд.

— Какое же? — спросила она.

Снейп тоже остановился и, пристально посмотрев на нее, ответил:

— Абсолютное доверие.

Еще несколько секунд они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, а потом Снейп просто отвернулся от нее и продолжил путь, глядя прямо перед собой. Девушка поспешила следом за ним. «Абсолютное доверие» — эти два слова прозвучали для Гермионы почти так же, как если бы он сейчас взял и признался ей в любви.

Они шли, каждый думая о своем и даже не догадываясь, насколько схожи были их мысли. Неловкое молчание витало в воздухе, накаляя его до предела. Но ни один из них не решался нарушить звенящую тишину. Когда же до поля оставалось не более десяти шагов, Гермиона вдруг запнулась о торчащую из-под земли корягу, появившуюся буквально из ниоткуда, и непременно упала бы, если бы профессор вовремя ее не подхватил.

Так она оказалась прижатой к Снейпу, в кольце его рук, обнимающих ее за талию. И он не спешил отпускать ее. Ощущение было приятным и волнующим. И тут же расхотелось куда-либо идти. Хотелось стоять на месте, уткнувшись в его мантию и вдыхая полной грудью его пьянящий аромат. Но столь же сильно хотелось посмотреть на него, и Гермиона робко подняла голову, чтобы встретиться с его взглядом. Черные глаза полыхали странным огнем, прожигая ее насквозь и порождая совершенно противоположные желания — убежать и прижаться еще сильнее. Но девушка не делала ни одной попытки пошевелиться, согреваемая теплом его случайного затянувшегося объятия, боясь разрушить этот хрупкий миг близости. Она только смотрела на него и чего-то ждала... Ее дыхание стало неровным и тяжелым. Сердце билось так сильно, что могло бы выскочить из груди. И удивительно, но всегда такой собранный и, казалось бы, бесстрастный профессор сейчас переживал примерно то же самое… Он не чувствовал ни холода вечернего ветра, ни твердой почвы под ногами, не слышал пения цикад, старательно выводящих замысловатую мелодию. Все звуки заглушались гулкими ударами его сердца, все эмоции сосредоточились на единственном человеке — девушке, чью хрупкую фигурку он прижимал к себе. Между ними пробегали мощные электрические волны, толкающие на необдуманные поступки, отключающие разум и оставляющие лишь шквал неподдающихся контролю эмоций. Повинуясь такому неуправляемому порыву, Северус осторожно расцепил пальцы. Все так же прижимая к себе Гермиону одной рукой, другой он нежно провел по ее щеке, лишь слегка касаясь пальцами бархатной кожи. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь этой мимолетной лаской, и судорожно вздохнула. Сладкая нега растекалась по ее венам, заставляя кожу покрываться мелкими мурашками. А буквально через мгновение она почувствовала его горячее дыхание на своем лице и невольно подалась вперед, желая лишь одного...

Северус поцеловал ее, а она с жадностью ответила на поцелуй, вкладывая в него всю свою любовь и нежность. Гермиона запустила руки в его волосы, притягивая еще ближе, и приоткрыла рот, давая возможность его языку сплестись с ее в вихре безумного танца. Они потеряли счет времени, даря друг другу новые, ни с чем не сравнимые ощущения, и не желая прекращать эту сладостную пытку. Его руки блуждали по ее телу, скрытому мантией, и все это казалось таким естественным, что никто из них не хотел останавливаться. Лишь когда яркая вспышка озарила небо, они смогли оторваться друг от друга. Все еще тяжело дыша, Северус и Гермиона вместе подняли головы как раз в тот момент, когда огонек разорвался на мириады светящихся осколков. За этим последовала новая вспышка, и Гермиона услышала его хриплый шепот:

— Это незабудка…

Северус прижимал девушку к себе, не желая размыкать объятий. И она с радостью льнула к нему, пытаясь унять горячие волны, поднимающиеся в ней от близости его возбужденного тела. Мужчину раздирали двойственные чувства. С одной стороны, он хотел продолжить эту игру страсти, которую они начали, и довести ее до логического завершения. А с другой — не желал торопить события, пытаясь привыкнуть к новому чувству, которое со скоростью света заполняло всю его сущность. И неизвестно, что бы он выбрал, если бы она не сказала:

— К тебе или ко мне?

Как они добрались до замка и попали в ее комнаты — никто из них потом не смог бы сказать. Да это было и не важно.

Все потонуло в шорохе сбрасываемой одежды... Лишь тихо скрипнула кровать, принимая на себя тяжесть их тел. Все события этого сумасшедшего дня, казалось, стерлись в их памяти, уступая место всепоглощающей страсти. Они целовались, словно безумные, будто расплачиваясь друг с другом за всю боль и страдания, которые им когда-либо довелось пережить, и одновременно отпуская грехи… Они ласкали друг друга, но было что-то дикое, первобытное в этих ласках... Их тела сплетались огненными всполохами. Они вдвоем горели в этом неистовом пламени нежности и страсти, которое с каждой секундой лишь усиливалось, заполняя все вокруг. Пальцы Гермионы с силой впивались в спину мужчины, оставляя красноватые следы и заставляя Северуса стонать от болезненного удовольствия. Он порывисто целовал ее лицо, губы, шею, грудь, прокладывая языком мокрые дорожки, и девушка выгибалась ему навстречу…

Она приняла его полностью, вмиг растворившись в новой волне возбуждения, и больше ничего не существовало на свете, что могло бы прервать этот необузданный танец страсти… Они двигались навстречу друг другу, наращивая темп, удовлетворяя свои желания и отдавая себя без остатка… Для них больше не существовало никаких границ... Время будто остановилось, принимая игру двух людей и потворствуя их желаниям. Северус жадно вдыхал аромат юного прекрасного тела девушки… А Гермиона плавилась в его руках от этих неземных ощущений. Мужчина замер лишь на мгновение, взглянув ей в глаза, а она в ответ ласково провела кончиками пальцев по его виску и дотронулась до мочки уха, вызывая у него новую волну нежности и возбуждения. Тогда Северус резко втянул воздух и, глухо застонав, продолжил двигаться, сливаясь с ней в единое целое. Когда он был уже близок к пику наслаждения, то, сделав над собой усилие, отстранился от Гермионы и приник губами к ее лону, нежно, но настойчиво лаская языком чувствительную точку, помогая и ей приблизиться к вершине. Почувствовав, что она вот-вот достигнет оргазма, он вновь вошел в нее, и через несколько мгновений комнату наполнили их сладостные стоны…

Проснувшись следующим утром за полчаса до будильника, Гермиона не обнаружила рядом Снейпа, и на мгновение ей показалось, что все произошедшее прошлой ночью было лишь игрой ее вымотанного воображения. Но, увидев на прикровантной тумбе небольшой сложенный вчетверо лист пергамента, она развернула его и убедилась, что профессор все же был в ее комнатах.

«Не пропустите завтрак, мисс Грейнджер.

С.С.»

Казалось бы, всего несколько слов, не несущих в себе никакого намека на чувства, но почему так сладко заныло сердце?.. Возможно, потому, что эта записка представляла собой не что иное как настоящий знак внимания. Гермиона прекрасно знала: Снейпу нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что он позволил чувствам взять верх над разумом, и тогда он сможет сделать следующий шаг. Что ж, она вполне готова подождать. За последние годы Гермиона отлично этому научилась. Приняв душ и приведя себя в порядок, она выпорхнула из комнат.

Большой зал встретил ее привычным гулом голосов и летающими под потолком совами с утренней почтой. Северус был уже здесь. И как только Гермиона увидела его, по ее телу пробежали мурашки. Она закусила губу, стараясь держать себя в руках, а потом, глубоко вздохнув, с самым непринужденным видом проследовала к преподавательскому столу. Кивнув профессорам, девушка устроилась на своем месте и украдкой посмотрела на Снейпа. Выражение его лица, как всегда, было нечитаемо мрачным. Почувствовав на себе ее взгляд, мужчина сжал подлокотник кресла и повернул голову. Встретившись с ней глазами, он лишь коротко кивнул в знак приветствия и вернулся к более важному занятию — прожиганию взглядом дырок во лбах нерадивых студентов. Гермиона же, усмехнувшись, с аппетитом принялась за еду. А мимолетная улыбка, озарившая ее лицо в тот миг, когда он как бы ненароком коснулся ее плеча, проходя мимо, тут же растаяла под покровом серьезности, дабы у любопытных студентов было меньше поводов для слухов.

* * *

Стоило Гермионе зайти в комнаты профессора, как он, не поднимая взгляда от пергаментов, разложенных на столе, спросил:

— Как вам спалось?

Девушка было смутилась, не ожидая подобного вопроса, тем более вот так с порога, но, быстро взяв себя в руки, ответила:

— Благодарю, прекрасно. А вам?

— Гораздо лучше, чем обычно, — сказал Снейп, и Гермионе показалось, будто он слегка улыбнулся.

На этом тема прошлой ночи была завершена, и девушка не стала больше поднимать ее сама, предоставляя это право профессору: когда он будет готов — они обсудят их отношения, а пока пусть все идет так, как идет. Он обратился к ней на «вы», а значит, хочет продолжать соблюдать дистанцию, хотя и не стал делать вид, будто между ними ничего не произошло. А значит, ему просто нужно время.

Профессор отложил в сторону перо и, поднявшись с кресла, подошел к двери в лабораторию. Но, уже повернув ручку, обернулся:

— Вы готовы сегодня к экспериментам?

Гермиона поняла, что он беспокоился о ее состоянии, и это было приятно.

— Да, готова, — уверенно кивнула она.

Через несколько часов экспериментов стало понятно: лишь одно зелье из двух обладает нужными свойствами, но эффект его длится всего лишь пятнадцать минут, что было бы крайне мало для авроров, а повторное использование срабатывало лишь спустя три часа после первого приема.

— А что если нам попробовать изменить пропорции? — предложила Гермиона, хватаясь за последнюю соломинку.

Снейп хмыкнул, глядя в зачарованное окно:

— Вы же понимаете, что если это и поможет, то незначительно. Максимум, чего мы добьемся — увеличим время действия на треть, но не больше.

— Да, вы правы… — сокрушенно выдохнула девушка.

Конечно, она это понимала. Но как бы ей хотелось заблуждаться… Приходилось признать, что они в тупике и куда двигаться дальше — пока неизвестно. Но ведь Скроуберджу как-то удалось создать зелье! Гермиона была почти уверена, что они шли тем же путем, что и он. Но казалось странным, что найденные соединители не увеличивали шансы объединения компонентов зелья, а наоборот — уменьшали. Такое могло свидетельствовать либо об использовании некорректного ключевого ингредиента в зелье-основе, либо о неправильном соединителе. Однако Гермиона, как и профессор, сомневалась, что проблема в мраморнице, да и расчеты были перепроверены не один раз. А значит, они явно что-то упустили из виду, подбирая соединитель.

— Что же нам делать?.. — задумчиво пробормотала Гермиона.

И тут Снейп отвернулся от окна и, посмотрев на нее долгим взглядом, сказал:

— Дождаться полнолуния.

Гермиона несколько секунд молчала, а потом вскинула на него потрясенный взгляд.

— А ведь вы правы! — воскликнула она, озаренная той же догадкой, которая несколько мгновений назад посетила и Снейпа. — Наш сон… Ведь он должен быть связан с зельем Скроуберджа, иначе было бы совершенно непонятно, при чем там «души невинных», которых я якобы должна спасти. Профессор, вы — гений!

Гермиона чуть было не бросилась ему на шею, но вовремя остановилась, вспомнив, что пообещала себе быть сдержаннее и терпеливее, хотя чувства, которые так долго были заточены внутри нее, теперь все время стремились вырваться на свободу, превращая ее из взрослой самодостаточной женщины в эмоциональную девчонку. В итоге она позволила себе лишь улыбнуться, даже не подозревая, что профессор заметил, как она все же сделала непроизвольное движение ему навстречу, и приложил немало усилий, чтобы ничем не выдать нахлынувшего на него в этот момент волнения. Он слишком привык контролировать свои эмоции, чтобы, словно подросток, постоянно поддаваться сиюминутным порывам. Хотя события вчерашнего дня, да и предыдущих недель, показывали, что чувствовать при этом Северус не разучился.

Дни, оставшиеся до полнолуния, волшебники наконец посвятили первым расчетам по анти-империо и выполнению заказов от Отдела Тайн. На следующий же вечер после их близости, когда Гермиона ушла, профессор так четко осознал свое одиночество, что ему тут же захотелось послать все к черту и отправиться следом за ней. Но сначала он должен был хорошо подумать и решить, нужно ли ему все это. Однажды он уже позволил себе влюбиться, но к чему это привело? Готов ли он снова подпустить к себе кого-то настолько близко?.. Хотя, кажется, это уже произошло. Только теперь Северус точно знал, что его чувства не останутся без ответа. Но сможет ли он дать Гермионе то, чего она достойна?.. Сможет ли сделать ее счастливой?.. Эти сомнения не позволяли ему сделать следующий шаг, хотя он прекрасно понимал, что Гермиона ждет этого, и с каждым днем ему становилось все сложнее держаться от нее на расстоянии. Он противоречил сам себе: то будто бы случайно касался ее, испытывая при этом какое-то болезненное удовольствие, то тут же отпускал язвительные комментарии, вызывая не менее едкие ответы девушки.

Гермиона же старалась вести себя как обычно, но каждый вечер, покидая комнаты профессора, она втайне надеялась, что он остановит ее. А Снейп лишь смотрел ей вслед и не решался ни пойти за ней, ни предложить ей остаться. Он колебался.

Гермиона видела его метания, и иногда у нее возникало желание просто подойти к нему, схватить за ворот идеально выглаженного сюртука и впиться губами в его рот, нагло и бескомпромиссно. Чтобы напомнить о той ночи, когда он с такой страстью покрывал ее тело поцелуями и глухо стонал от ее ласк. Но Гермиона каждый раз одергивала себя, потому что считала, что Снейп должен принять взвешенное решение, без какого-либо давления со стороны. Она ждала.

* * *

Как только часы пробили десять вечера, Гермиона и Северус вышли из комнат профессора и отправились к Башне Полнолуния. Всю дорогу до башни девушка теребила рукав мантии — несмотря на то, что в ее жизни было достаточно приключений и разного рода рискованных мероприятий, все равно она ощущала волнение, как перед очередным экзаменом. Снейп же казался совершенно спокойным. Он шел стремительно и уверенно. Лицо его было бесстрастным, и лишь плотно сомкнутые губы выдавали некоторое напряжение. По спине Гермионы пробежали холодные мурашки, когда они остановились у массивной резной двери.

— Вы готовы? — спросил Снейп.

Девушка лишь кивнула и, как только он заклинанием открыл вход в башню, глубоко вздохнула и двинулась вперед. Профессор отправился следом.

Стены башни освещали факелы, но стоило Гермионе пройти мимо, они гасли, словно ей вновь снился тот самый сон. От этого становилось не по себе, и девушка постоянно оглядывалась на своего спутника, словно хотела убедиться, что он рядом. Присутствие Северуса несколько успокаивало ее, но не избавляло от гнетущего чувства, будто они здесь не одни. Ей все время мерещилось, что кто-то следует за ними по пятам. В звенящей тишине эхом раздавались звуки их шагов и иногда казалось, что они перемежаются с каким-то посторонним шуршанием.

Вдруг Гермиона резко остановилась, почувствовав острый приступ страха, который с невероятной скоростью заполнял всю ее сущность. Хотелось закричать, но девушка не могла издать ни звука. Хотелось броситься назад, к выходу из башни, но ноги не слушались ее молчаливых приказов. Она будто приросла к каменным ступеням... И тут волшебница поняла, что пути назад просто нет. Магия, наполняющая это место, не позволяла ей даже развернуться. Все, что ей нужно сейчас делать, — бежать наверх! От этого невыносимого ужаса, леденящего ее душу. От таящихся в темноте незримых монстров, от причудливых неровных теней, пляшущих в отблесках огня на холодных стенах… Просто бежать! Гермиона судорожно вдохнула, будто сбрасывая с себя невидимые оковы, и вмиг сорвалась с места. Она больше не оборачивалась, преодолевая один за другим лестничные витки. Она чувствовала, что Северус следует за ней, и это придавало ей сил. Гермиона неслась, подгоняемая собственной уверенностью в том, что все делает правильно. Так и должно быть. Теперь она это отчетливо понимала. И бежала из последних сил к заветному выходу, на вершину башни.

Радостный вскрик, который должен был сорваться с уст Гермионы, когда она увидела кусочек звездного неба, толкнув тяжелую дубовую дверь, не смог разорвать искусственную тишину. Девушка выскочила на смотровую площадку и замерла, пытаясь перевести дыхание. Свежий ночной воздух проник в горящие огнем легкие, успокаивая сбившееся дыхание. Он будто наполнял ее уверенностью и силой. Волшебница взглянула на небо и увидела полную луну, окруженную яркими, подмигивающими звездами.

Через несколько секунд Гермиона почувствовала легкое прикосновение к своему плечу и повернула голову. Рядом с ней стоял Северус. В следующий момент он вытащил из мантии волшебную палочку и взмахнул ею в попытке снять чары. Но ничего не произошло. Все та же мертвая тишина окутывала их плотной пеленой. Мужчина нахмурился и вновь проделал то же самое — безрезультатно. Тогда девушка осторожно тронула его за руку, и он посмотрел на нее. Гермиона прочертила своей палочкой замысловатый узор, и прямо в воздухе появились огненные буквы — «Вместе». Северус кивнул, поняв ее замысел. Они встали друг напротив друга, сосредотачиваясь на заклинании. А затем, следуя единому порыву, синхронно сотворили невербальное «Фините инкантатем».

Мир вокруг них тут же наполнился звуками: ветер начал выводить свистящую мелодию, путаясь в волосах стоящих на башне людей, деревья зашелестели листьями, послышался треск факелов, которые зажглись у выхода на смотровую площадку. Все вернулось на круги своя.

Снейп достал из мантии небольшой вельветовый мешочек со святым порошком и при помощи волшебной палочки начал выводить тонкую полосу из белых песчинок, создавая защитный барьер вокруг девушки. Гермиона внимательно следила за ним, прекрасно понимая, что внутри круга должна стоять лишь она — они много раз это проговорили, но в ней все равно начало нарастать беспокойство, вытесняя ту безмятежность, которую она ощутила, достигнув вершины башни. Профессор, словно почувствовав это, посмотрел на нее. В его взгляде читались спокойствие и уверенность.

— Все будет хорошо, Гермиона, — сказал он, легко сжав ее плечо, и тут же отступил чуть дальше, за границу круга. Затем, взмахнув палочкой, Снейп активировал действие порошка, от которого стало исходить слабое голубое свечение. — Я уверен, мы все делаем правильно.

Тут они услышали негромкое потрескивание и, повернувшись на звук, увидели, как на расстоянии нескольких футов от Гермионы вдруг начало сгущаться искристое облако, постепенно приобретающее очертания женской фигуры. Вскоре перед ними стояла та самая женщина, которую они видели во сне. Черные волосы волнами спускались до самых бедер, темно-синие глаза светились спокойствием и добротой. Она кивнула им в знак приветствия и словно нараспев заговорила:

— Я вас ждала и знаю, что вам нужно. Израненные души ищут счастья. Умы пытливые хотят раскрыть секреты. И справедливость чтоб торжествовала.

Гермиона обреченно оглянулась на Снейпа, и тот ответил ей хмурым взглядом. Губы его были плотно сжаты, между бровей залегла глубокая складка. Признаться, они оба надеялись, что наяву незнакомка будет говорить чуть более приземленными фразами. По всей видимости, женщина поняла настроение своих гостей:

— Прошу, простите за таинственные речи, — как будто бы несколько смущенно произнесла она. — То не сама я, чары заставляют. Но постараюсь говорить понятней, хоть не на все смогу ответить прямо.

— Кто вы? — спросила Гермиона и тут же добавила: — На это вы ответить можете?

Та мягко улыбнулась и кивнула:

— Я — Кэтрин Фейтвист, дочь мнеморианца, последнего из ордена святого. Во снах являюсь тем, чей зов услышу, но лишь тогда, когда увижу цель благую. И помогаю тем, кто связан нитью, то обрести, что спрятано в забвеньи.

Она посмотрела на девушку своими пронзительно синими глазами. Явный намек на сознательные попытки запрятать подальше в глубины памяти чувства к Снейпу, которые, как Гермиона теперь знала, еще и подпитывались связью, заставил волшебницу слегка покраснеть. А призрачная женщина тем временем продолжала:

— Я знаю, ваша цель — создать два зелья. На самом деле же одно лишь — путь к свободе.

Гермиона и Снейп переглянулись.

— Его создал когда-то мастер зелий, по чьим следам идете неустанно. Владел тот маг шкатулкою волшебной, ему она досталась по наследству. Но он ее сокрыл в тот миг, как понял, что роковую совершил ошибку.

— Что в той шкатулке? — взволнованно спросила Гермиона.

Кэтрин вновь улыбнулась:

— Запас материи, века назад добытой. У вас она вертастиум зовется.

— Вертастиум, — пораженно повторила Гермиона, вспоминая, что это то самое вещество, которое когда-то считалось уникальным соединителем и использовалось в составе высших зелий.

— Где нам найти эту шкатулку? — услышала она вопрос Снейпа.

Некоторое время призрачная женщина молчала, внимательно рассматривая профессора, словно пыталась что-то прочитать в его глазах, а затем ответила:

— Там звуки человеческого голоса не смогут разорвать оков молчания. То место Усыпальницею Дьявола мнеморианцы звали века вечные. То мир иной, но столь же связанный с поверхностью, сколь связан и с подземным миром — поровну.

Гермиона усмехнулась: загадок им все же избежать не удалось, но теперь у них хотя бы есть подсказки, чтобы понять, что делать дальше.

Кэтрин Фейтвист же пристально посмотрела на Снейпа и сказала:

— Ты, вижу я, сомнением терзаем, но сердцу позволяешь сделать выбор, — Снейп посмотрел на Гермиону, но та стояла не шелохнувшись, как будто время для них остановилось. — Ты прав, она не может нас услышать, ведь это предназначено тебе лишь, — ответила на его мысли призрачная женщина. — Хочу совет тебе я дать, о мастер зелий. Будь мудр, не губи тех чувств, что зародились. Награду щедрую получишь ты за это. Запомни, в этом сложном мире судеб ты — не один.

Гермиона встрепенулась, словно бы пробудившись, а таинственная женщина грустно улыбнулась и вновь заговорила, обращаясь теперь к ним обоим:

— Пора мне с вами попрощаться, маги, но прежде я должна предостеречь вас: недремлющие демоны чоара⁽¹⁾ прорвутся, стоит мне исчезнуть.

Сказав последние слова, женщина словно бы начала растворяться в воздухе, становясь все более прозрачной. Когда от нее не осталось и следа, Гермиона недоуменно посмотрела на Северуса и уже было собралась выйти из защитного круга, как он резко крикнул:

— Стой!

Гермиона непонимающе уставилась на профессора, но уже через секунду поняла, почему он ее остановил. Со всех сторон на нее вдруг налетели черные плотные тени, которые разбивались о защитные края барьера и с хриплым ревом превращались в пыль, опадая вниз и образуя маленькие темные горки пепла. Девушка даже не могла увидеть Снейпа из-за огромного количества атакующих ее защитный барьер неизвестных существ и жутко боялась, что с ним может что-то случиться. Но, кажется, круг отбирал ее силы, чтобы отбивать атаки зловещих тварей, потому что в какой-то момент она поняла, что реальность настойчиво ускользает от нее. Гермиона изо всех сил старалась удержать свое сознание, но это было так сложно… Силы стремительно покидали ее. Она вдруг ощутила невероятную легкость, будто превратилась в пушинку, подхваченную ветром, и тут же провалилась в дурманящую темноту…

Северус же отчаянно сражался с темными тенями, которые напоминали огромных воронов с зияющими дырами вместо глаз. Но хрипы, издаваемые ими, нельзя было сравнить даже с самым мерзким карканьем. Они камнями налетали на мужчину, пытаясь сбить его с ног и вцепиться в горло. Но профессор раз за разом выпускал из палочки пламя «Инсендио», сжигая хищных тварей. Сколько времени это продолжалось — он не знал. Мышцы уже невыносимо ныли от резких движений, и с каждым выпущенным заклинанием его силы таяли, а взмахи палочкой становились все более размытыми. Стоило ему лишь на секунду отвлечься на одно из сумеречных созданий, как другое полоснуло его острыми когтями по плечу. Боль пронзила всю правую руку, и стало просто невозможно держать в ней палочку. Перехватив ее другой рукой, Северус вновь ринулся в бой, стараясь не обращать внимания на кровоточащий порез. По крайней мере, боль не давала разуму затуманиться. Когда, наконец, последняя тварь была уничтожена, он одним движением наложил на свою рану лечебные чары и взглянул на то место, где не так давно стояла Гермиона. Северус обнаружил ее лежащей на каменном полу, прямо в центре созданного им защитного круга. Ее глаза были закрыты, а руки раскинуты в стороны. Мужчина в последний раз резко взмахнул палочкой — и барьер, созданный им вокруг девушки, рассеялся, позволяя профессору подойти ближе. Не медля ни секунды, Снейп подскочил к ней и попытался поднять на руки. Но, кажется, он потратил практически все свои силы на битву с уродливыми существами. Благо, у него всегда были с собой флакончики с полезными зельями. Поэтому он просто достал из мантии небольшой пузырек и одним глотком осушил его, сразу почувствовав прилив энергии. Опасаясь пока применять магию, Северус просто подхватил девушку на руки и, возблагодарив небеса за ее легкий вес, покинул смотровую площадку.

1) Чоара (рум. cioară) — ворон.

Вернуться к тексту

Первое, что Гермиона почувствовала, придя в себя, — запах свежего постельного белья и легкий аромат трав. Тело все еще казалось непослушным и ватным, а веки — тяжелыми. Какое-то время она просто лежала, убаюкиваемая мерным тиканьем часов, но звук перелистываемой страницы, разрезавший уютную тишину, заставил ее открыть глаза и осмотреться. Это была не ее спальня. Мягкий свет лился от свечей, расставленных в настенных канделябрах. Напротив кровати, на которой лежала Гермиона, располагался большой строгий шкаф из темного дерева. Над ним висели круглые часы, показывающие сейчас четверть третьего. Сердце девушки забилось чуть быстрее, когда она поняла, где находится. Полностью одетая, за исключением мантии, она лежала на большой, застеленной свежим покрывалом кровати. Интересно, почему Снейп не положил ее, например, на софу в своем кабинете?.. Она, конечно, была бы не такой уютной, но все же…

Слева от шкафа в массивном кресле с резными ножками сидел с огромным фолиантом в руках сам профессор, одетый лишь в простую белую рубашку и брюки. На стоящем же рядом столике дымилась чашка травяного чая. Еще одна такая чашка стояла на тумбе около кровати.

— Что вы читаете? — спросила Гермиона чуть хрипловатым голосом.

Снейп поднял взгляд от книги и внимательно посмотрел на девушку:

— Хроники Ордена Мнемориса. Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?

Голос его звучал ровно и спокойно, но она сумела уловить в нем едва заметные нотки беспокойства, и это, черт возьми, грело ей душу. Гермиона прислушалась к своим ощущениям.

— Кажется, все в порядке, — ответила она и вновь вопросительно посмотрела на профессора. — Что это были за твари? Которые напали на нас в конце. Кажется, та женщина назвала их демонами чоара…

— Так и есть, — отозвался Снейп. — Это существа из так называемого межмирья, куда члены Ордена Мнемориса когда-то изгнали всю демоническую расу. Прочел в книге, — пояснил профессор, увидев удивленный взгляд волшебницы.

— Хм… Я читала про некий орден, который якобы изгнал демонов из волшебного мира… — задумчиво проговорила она. — В книге с мифами и легендами.

Снейп кивнул, закрывая фолиант.

— Возможно, это был он. И судя по тому, что здесь написано, его существование целенаправленно превратили в миф, чтобы не привлекать к нему слишком много внимания среди интересующихся темными искусствами, — сказал он. — И, похоже, не зря.

— Постойте, а демоны? Откуда они здесь взялись?

— Как я понял, это были не сами демоны, а только их тени или, как их еще называют, отражения. Настоящие демоны были бы куда сильнее.

— Вопросов от этого не меньше… — усмехнулась девушка.

— Пока я не смог найти более внятных объяснений, но возможно, где-то дальше в книге об этом будет упомянуто.

— А откуда у вас эта книга? — заинтересовалась Гермиона и, приподнявшись на локтях, попыталась издали рассмотреть надпись на переплете старинного издания.

— Досталась от далеких предков, — хмыкнул профессор и, взяв в руки чашку, сделал небольшой глоток, а затем снова поставил ее на блюдце. — Если бы мисс Фейтвист не упомянула мнеморианцев и их орден, я бы о ней и не вспомнил.

— Что еще интересного вы в ней нашли? — задала очередной вопрос девушка, кивнув на книгу, все еще лежащую на его коленях, и, усевшись на кровати поудобнее, тоже взяла в руки чашку.

Снейп поднялся с кресла и положил книгу на стол.

— Например, я узнал кое-что о мисс Фейтвист, — сказал он.

— Правда? Что именно? — Гермиона заинтригованно посмотрела на профессора.

— У нее был возлюбленный, и между ними существовала магическая связь, — ответил Снейп, бросив на девушку многозначительный взгляд, и начал прохаживаться взад-вперед по комнате со сложенными за спиной руками. — В момент ритуала изгнания он сражался с демонами и вместе со множеством других орденцев оказался заперт в межмирье. Такова была цена, которую пришлось заплатить магам за спокойствие волшебного мира.

— О Мерлин, — прошептала Гермиона, ужаснувшись от одной мысли о том, что испытала девушка, узнав об этом. И тут ее осенило: — Постойте-ка, это не та легенда, по которой дочь великого зельевара отправилась в другое измерение, чтобы спасти случайно оказавшегося там любимого?

— Именно, — кивнул Снейп. — Только это, как оказывается, вовсе не легенда. Благодаря связи, Кэтрин чувствовала, что он жив, и искала способ попасть к нему.

— И в итоге нашла…

— Да. Спустя полгода после битвы при помощи отца ей удалось-таки создать нечто вроде портала и заколдовать его так, чтобы попасть в межмирье. Активировать этот портал нужно было там, где грань между мирами максимально тонка. Еще несколько недель они искали такое место. И наконец нашли — в развалинах древнего театра. Кстати, вероятно именно магия театра повлияла на ее речь, — усмехнулся Снейп. — На этом официальные данные о живой Кэтрин заканчиваются, и начинается область домыслов, слухов и предположений.

— Согласно той истории, что я читала, она нашла своего избранника, но заколдованный для возвращения портал не сработал, и они навсегда остались в другом измерении.

Снейп вновь кивнул:

— В книге также есть упоминания о том, что, спустя пару десятилетий после исчезновения, Кэтрин несколько раз являлась во снах зельеварам, которые своими изобретениями могли помочь избавить волшебный мир от серьезных угроз…

Гермиона подняла на Снейпа ошеломленный взгляд. Она вдруг вспомнила одну из историй, которые читала, когда пыталась сама разобраться со своим сном.

— Если верить книге «Сон в руку», однажды некая Лунная Кэтрин приснилась жене изобретателя хроноворота, когда его похитили, чтобы выведать технологию изобретения. Супруги были связаны узами магического брака, и Кэтрин помогла той женщине найти и освободить мужа… О Мерлин… Неужели и там речь шла о Кэтрин Фейтвист…

— Не исключено, — ответил профессор.

— А в вашей книге было что-нибудь о том, что те, кому она снилась, встречались с ней потом наяву, как мы? — спросила Гермиона.

— Нет, но наш случай не совсем стандартный. Сначала ей нужно было заставить нас встретиться и объединиться. Поэтому она выбрала подходящее место — Башню Полнолуния — и показала ее вам во сне. Конечно же, вы поняли, что это Хогвартс. Параллельно в своих поисках рецепта зелья вы понимаете, что я — один из тех, кто мог бы знать, что за ингредиент упоминал в статье Скроубердж.

Гермиона смущенно отвела от него взгляд. Ее щеки залились румянцем. А Снейп тем временем продолжал:

— Естественно, прежде чем прийти ко мне, вы, как человек, привыкший все планировать, а не действовать наобум, решили выяснить, чем я жил все эти годы. По всей видимости, подключили к этому вопросу Поттера, и тот каким-то образом узнал о контракте. Затем вы связали эту ситуацию со страдающей душой, о которой сказала вам во сне мисс Фейтвист, и тут уже сыграла неуемная и такая по-гриффиндорски предсказуемая тяга к восстановлению справедливости. И вот уже вы на пару с Поттером нарушаете закон, чтобы спасти несчастного меня, — в его словах сквозила ирония, но при этом Гермиона понимала, что он не злится и не хочет ее задеть, а просто пытается восстановить последовательность событий, которая привела их в итоге к текущему моменту. Он тем временем продолжал: — В ту ночь, когда вы появились у меня на пороге, я вижу ваше лицо в своем сне, и в том числе это заставляет меня принять положительное решение касательно вашего предложения, потому что, как вы знаете, в совпадения я не верю, а вот в знаки, которые при помощи снов может показать наша магия, — вполне. Кэтрин показывала и говорила вам и мне ровно столько, сколько было нужно, чтобы в конечном итоге мы пришли к ней вместе, и только тогда она готова была бы дать нам подсказку, которая помогла бы нам воспроизвести зелье Скроуберджа.

Он наконец замолчал. Гермиона уставилась в пространство, переваривая услышанное. Получается, если бы не их связь и не ее задание от министра, она бы не вернулась в Хогвартс и неизвестно, сколько еще прошло бы времени, прежде чем она решилась бы на встречу с профессором.

— Это все… просто удивительно, — наконец сказала Гермиона. — Вы думаете, Кэтрин до сих пор живет в межмирье?

— Доподлинно это неизвестно, — Снейп пожал плечами. — Мы не знаем, как течет там время. Возможно, мы видели действительно ее отражение вместе с отражениями чоара, но возможно также, что ее уже давно нет в живых, а то, что мы видели — лишь ее призрак.

Гермиона некоторое время молчала, а затем кивнула.

— Что еще полезного вы нашли в книге? — спросила она.

— Я успел прочитать лишь о Кэтрин, но, думаю, мы найдем еще немало того, что может нам пригодиться, — ответил Снейп, пристально глядя на девушку. — Однако сейчас нам пора отдохнуть. Оставим наши изыскания до завтра. И вы, и я потратили сегодня довольно много энергии.

В его словах Гермиона прочитала намек на то, что ей нужно возвращаться к себе. Подавив вздох разочарования, девушка поставила уже пустую чашку, которую все еще держала в руках, на блюдце и понуро спустила ноги с кровати. По привычке попыталась было нашарить на полу тапки, но потом сообразила, что здесь ее тапок быть не может, и просто посмотрела вниз. Обнаружив свои балетки чуть дальше, чем она могла бы дотянуться, Гермиона поднялась на ноги. Обувшись, она бросила короткий взгляд на Снейпа, подошла к выходу из комнаты и, положив руку на дверную ручку, тихо сказала:

— Доброй ночи, профессор.

Щелкнул замок, и дверь распахнулась.

— Может быть, я ошибаюсь, но мне почему-то кажется, что ты не хочешь уходить, — раздался за спиной Гермионы завораживающий бархатный голос.

Гермиона замерла. Волна мурашек прокатилась по всему ее телу, и бешено заколотилось сердце. От нахлынувших чувств на миг перехватило дыхание. Девушка прикрыла глаза, чтобы успокоиться и взять себя в руки, а потом повернулась и пристально посмотрела на Снейпа.

— Ты не ошибаешься, Северус, — сказала она, заметив, как он еле заметно вздрогнул, когда она назвала его по имени. — Но для меня сейчас гораздо важнее, чего хочешь ты.

Профессор некоторое время просто молча буравил ее взглядом. Гермиона же ждала ответа, вцепившись в дверную ручку и не отводя от него глаз. Ожидание было томительным и тревожным. Костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Наконец Снейп хрипло произнес:

— Я хочу, чтобы ты осталась.

Гермиона выдохнула и, закрыв дверь, шагнула ему навстречу.

* * *

Проснувшись следующим утром, она, как и в прошлый раз, не увидела рядом с собой Снейпа, но на прикроватной тумбе снова лежала записка. Развернув ее, Гермиона прочитала: «Пароль — мерцающая незабудка». Она игриво провела пальцами по шершавой поверхности — похоже, он дал ей пароль от своей спальни. А значит, он все-таки решился на следующий шаг…

Гермиона мечтательно улыбнулась и откинулась на подушки, чтобы еще немного насладиться этими мгновениями. Она вспомнила, как подошла к нему и, глядя прямо в глаза, стала пуговку за пуговкой расстегивать его белоснежную рубашку. Как потом провела пальчиками по его груди и коснулась губами слегка колючей щеки. Как он в ответ на эти ласки притянул ее к себе и поцеловал: сначала, едва дотронувшись, в висок, затем нежно в щеку, а потом — сладко и томительно в губы.

Эта их ночь была не такой пылкой, как предыдущая. Наверное, потому что они просто устали после боя с демоническими созданиями и обоим хотелось скорее нежности, чем страсти. Но все равно в каждом движении их тел, в каждом приглушенном стоне и вздохе чувствовалось стремление быть ближе друг другу. Настолько близко, насколько это возможно…

Гермиона потянулась, зажмурившись от удовольствия, а потом взглянула на настенные часы. Четверть двенадцатого. Как же долго она спала! Видимо, действительно ее организму требовалось восстановление после событий предыдущего вечера. Встав с постели, она быстро умылась в небольшой ванной, оделась и вышла из спальни. Снейпа в кабинете не оказалось, но она увидела на столике рядом с софой поднос с завтраком, на который были наложены чары стазиса, а слева от него лежал тот самый фолиант, который вчера читал профессор. Из фолианта торчали несколько закладок. С удовольствием съев завтрак, Гермиона открыла книгу на первой закладке и начала читать.

Книга рассказывала о том, что много веков назад в мире среди прочих существовала еще одна раса — раса демонов. Демоны жили под землей и постоянно искали способы выбраться на поверхность, желая захватить власть и превратить всех, кто отличался от них, в рабов. Демоны были наделены мощными темномагическими способностями, но ограничены местом обитания. Их неуемное желание прогнуть под себя весь окружающий мир очень беспокоило волшебников. Вследствие чего в 1229 году было решено создать сообщество для борьбы с этими существами. Сообщество было названо Орденом Мнемориса в честь его основателя — знаменитого лондонского зельевара Оуэна Мнемориса.

Многочисленные схватки представителей ордена с демонами всегда приводили к большим потерям как с одной, так и с другой стороны. Из каждой битвы мнеморианцы приносили в качестве трофея останки поверженных врагов. А ученые, состоящие в рядах ордена, тщательно изучали их.

Однажды один из коллег основателя ордена, когда-то приехавший из Финляндии, обнаружил, что прах демона имеет очень большую силу, если его соединить с человеческой или животной кровью. За это ему дали название сангвириум⁽¹⁾. А материю, получаемую при смешивании сангвириума с кровью, обозначили как вертастиум⁽²⁾. На протяжении столетий вертастиум использовался для приготовления самых сильных лекарств и проведения сложных обрядов. Кроме того, вскоре он был признан уникальной составляющей, которая позволяла объединять самые разные компоненты в зельях, практически не опасаясь негативных последствий. Он почти никогда не давал сбоев. Но, конечно же, силу его можно было использовать как во благо, так и во зло. И некоторые темные маги не стеснялись применять его для осуществления своих корыстных целей.

С течением времени схватки с демонами становились все более ожесточенными и влекли за собой невероятное количество смертей. Представители ордена вынуждены были постоянно разрабатывать новые защитные чары и заклятия, которые были бы способны отбивать атаки демонических монстров. Но с каждой новой попыткой выхода на поверхность демоны становились все сильнее. Тогда мнеморианцы начали искать способ, который помог бы избавить волшебный мир от демонов насовсем. В конце концов, такой способ был найден, но осуществление замысла было очень опасным и сложным. Тем не менее, члены ордена не собирались отступать. И без устали готовились к обряду изгнания.

Роковой день унес жизни многих великих магов и волшебниц тех времен. Часть из них погибла во время последней битвы, а часть оказалась заперта в так называемом межмирье вместе с демонами. Такова оказалась цена мира, которую мнеморианцы были готовы заплатить. Цель же была достигнута. Вход в межмирье мнеморианцы закрыли на двенадцать ключей, которые после обряда изгнания были надежно спрятаны в разных уголках мира, потому как уничтожить их членам ордена так и не удалось. Ни один из ключей к моменту написания данного издания не был найден, хотя многие исследователи пытались их отыскать, чтобы вновь предпринять попытки уничтожения, используя современные магические способы.

Весь сангвириум, оставшийся после последней битвы, был переработан в вертастиум и запечатан зельеварами Ордена Мнемориса в шкатулки, которые можно было открыть только именным знаком отличия мнеморианцев. Таким образом Орден сохранил для ведущих зельеваров и ученых ценнейшую материю, уберегая ее от попыток кражи со стороны неприятеля. Практически сразу после этого Орден Мнемориса как таковой перестал существовать, расколовшись на несколько сообществ, призванных продолжать борьбу с темными искусствами.

— Выспались?

Гермиона буквально подпрыгнула от внезапно прозвучавшего почти над ее ухом насмешливого голоса.

— О Мерлин, зачем же так подкрадываться? — воскликнула она.

— Подкрадываться? — выразительно изогнул бровь Снейп. — Я здесь уже полчаса. Успел несколько раз сходить в лабораторию и обратно, но вы были так увлечены книгой, что даже не заметили этого.

— Северус, — игриво произнесла Гермиона, заставив мужчину замереть на месте. — Тебе не кажется, что мы вполне можем общаться друг с другом на «ты»?

Снейп некоторое время смотрел на нее, а потом усмехнулся.

— Ты успела прочесть все, что я отметил? — вместо ответа спросил он, и в его глазах она заметила озорные огоньки.

— Еще одна закладка осталась, — сказала девушка, скрывая улыбку.

— Тогда дочитай, и мы обсудим наши дальнейшие планы.

Гермиона кивнула и, подарив профессору нежный взгляд, вновь погрузилась в чтение. Снейп же, на секунду задержавшись взглядом на кудрявой макушке, прошел к своему столу и принялся за проверку студенческих работ.

Некоторое время в кабинете царила тишина, нарушаемая только шорохом перелистываемых страниц да скрипом профессорского пера. А потом Гермиона, дочитав последний отмеченный Снейпом абзац, отложила книгу и вскинула на него взгляд:

— Кажется, я знаю, где искать шкатулку.

Профессор посмотрел на нее и склонил голову набок, тем самым предлагая ей озвучить предположение.

— Это Лондонский мост, — сказала она, вставая.

Снейп поднял бровь, как бы спрашивая: «Почему ты так решила?» — и Гермиона быстро заговорила:

— Кэтрин сказала: «Там звуки человеческого голоса не смогут разорвать оков молчания». Значит, там либо работают те же чары, которые были наложены на Башню Полнолуния, либо же человек буквально не может в этом месте что-либо произнести… И еще она сказала, что это другой мир, но связанный с поверхностью так же, как и с подземным миром. Что это, если не вода?.. — девушка расхаживала туда-сюда по комнате. — В Центральной Финляндии есть ущелье, которое маглы называют Хитонхаута, что переводят на английский как Усыпальница Дьявола, — она выразительно посмотрела на Снейпа. — Но вряд ли нам нужна финская усыпальница, ведь сам Орден был основан в Лондоне. Как-то я читала статью в «Мастерах зельеварения», что под Лондонским мостом в пятидесятые годы нашли глубокую расщелину, недоступную для маглов, где водится такая редкая сейчас пузырчатая колючка, которая все там заполонила. И эта расщелина по своим параметрам напоминает финскую Хитонхаута! А сунуться туда решится разве что какой-нибудь экстремал-аптекарь, желающий пополнить свои запасы редким ингредиентом, и то маловероятно, ведь у колючки достаточно заменителей, чтобы рисковать ради нее здоровьем.

Гермиона торжествующе посмотрела на профессора, и тот кивнул, улыбаясь кончиками губ. Девушка прищурилась:

— Ты пришел к тем же выводам, да?

Снейп вновь кивнул с легким смешком.

— А почему не сказал сразу? — спросила она.

— Я хотел, чтобы ты высказала свое мнение прежде, чем я озвучу свое, чтобы не сбивать тебя с толку, — пожал он плечами. — Теоретически наши мнения могли и не совпадать.

Гермиона понимающе покивала.

— Тогда нам нужно составить план и отправляться. Гарри на днях прислал мне сообщение. Он подозревает, что Тени что-то затевают в ближайшее время. Одному из его агентов удалось случайно подслушать разговор в одном из Лондонских пабов. Ничего конкретного, просто подозрения, но, думаю, нам не стоит терять времени.

— Конечно, — ответил ей Снейп.

1) viri sanguinum (лат.) — кровожадный

Вернуться к тексту

2) verta (фин) — кровь, astia (фин) — вместилище

Вернуться к тексту

Вечерний магловский Лондон нисколько не уступал магическому по своей красоте. На город уже давно опустились сумерки, когда двое магов незаметно выскользнули из безлюдного переулка и слились с толпой. Витрины магазинов светились яркими огнями, переливающиеся вывески притягивали внимание многочисленных прохожих, вышедших на прогулку этим на удивление теплым октябрьским вечером.

Северус и Гермиона неспешно шли по направлению к мосту, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Впрочем, это было довольно просто. В неброской магловской одежде, которую по просьбе Гермионы раздобыл и доставил им Гарри вместе с мантией-невидимкой, они казались совершенно обычной, ничем особо не примечательной парой. Разве что выражение их лиц говорило, скорее, о сосредоточенности, чем о расслабленности, с какой улыбались и весело болтали шедшие им навстречу прохожие, опьяненные этим внезапным теплом, ворвавшимся между уже привычными промозглыми буднями. Гермиона держала Снейпа под руку и изо всех сил старалась выглядеть умиротворенной, несмотря на царившее внутри волнение. Снейп же был, как всегда, угрюм и молчалив.

Вскоре они добрались до подножия моста. Теперь им предстояло выполнить маневр, чтобы незаметно надеть мантию-невидимку и уже под ней спуститься к тому месту, которое было отмечено на их карте маленьким красным крестиком, как место погружения.

Они остановились на самой обочине тротуара и повернулись друг к другу. Северус применил беспалочковую магию, чтобы наложить на них заклинание незаметности. Затем осторожно, стараясь не разрушить хрупкие чары, они укрылись под мантией-невидимкой и, сойдя с тротуара, двинулись по направлению к реке. Стоило им сделать лишь пару шагов, как заклинание незаметности рассеялось, но теперь они были надежно скрыты от посторонних глаз мантией Гарри. Добравшись до невысокого ограждения, волшебники синхронно переступили через него. Оглядев себя и поправив мантию, чтобы случайный прохожий не увидел самостоятельно идущие к реке ботинки, они двинулись дальше. Благо спуск был совсем не крутым, поэтому, несмотря на мокрую траву, застилавшую этот отрезок пути, магам удавалось удерживать равновесие. Правда, шли они очень медленно, ограниченные размерами мантии. Снейп одной рукой прижимал к себе девушку, а в другой держал волшебную палочку. Гермиона же следила за тем, чтобы ткань полностью скрывала их.

Добравшись до места, они остановились и посмотрели по сторонам.

— Давай, — сказал Снейп, и Гермиона, легко взмахнув волшебной палочкой, трансфигурировала их одежду. Посвятив этому все оставшееся сегодня свободное время до их вылазки в Лондон, она приноровилась создавать вполне приличные костюмы для подводного плавания.

— Прекрасно выглядите, мисс Грейнджер, — усмехнулся Снейп, осмотрев Гермиону с ног до головы.

— Видели бы вы себя, профессор Снейп, — не осталась она в долгу.

— Уверен, выгляжу ничуть не хуже, — отозвался он без тени смущения.

Волшебница достала два комка жаброслей и протянула один из них профессору. Северус взял растение, а затем произнес заклинание незаметности. Девушка посмотрела по сторонам, осторожно сняла с них мантию и убрала ее в сумочку, на которую они наложили водоотталкивающие чары и крепко зацепили за пояс Гермионы. Потом они убрали палочки в специальные кармашки, одновременно проглотили по горстке склизкой травы и повернулись к реке. Медленно опустившись на берег, волшебники окунули ноги в холодную воду.

Внезапно Гермиона почувствовала, как ей в горло словно вонзились острые лезвия. Она схватилась за шею и расширившимися глазами посмотрела на Снейпа. Тот лишь слегка морщился от болезненных ощущений. Потом он неожиданно толкнул девушку в воду и сразу нырнул следом.

Оказавшись под водой, Гермиона рванула было к поверхности, но вдруг поняла, что может свободно дышать и прекрасно видит все, что ее окружает. Она достала волшебную палочку и, сотворив невербальное «Люмос», осмотрела себя: между пальцами на ее руках теперь были перепонки, а ноги стали похожи на ласты. Девушка кивнула Снейпу, и они, держа палочки перед собой, начали погружаться все глубже, пытаясь углядеть хоть какой-нибудь намек на то, где именно может быть расположена Усыпальница Дьявола. Мимо проплывали стайки мелких рыбешек, которые ничуть не боялись новых и довольно крупных по сравнению с ними представителей морских глубин. Похоже, наличие хвостов и отсутствие акульей пасти являлись здесь гарантами доверия.

В какой-то миг волшебники почувствовали легкую вибрацию воды и переглянулись — похоже, где-то недалеко был магический источник. Северус применил чары поиска, и из его палочки вырвались два маленьких ярких огонька. Они, лишь на мгновение зависнув, как будто бы пытаясь сориентироваться в пространстве, устремились в нужном направлении, следуя зову магии. Северус и Гермиона последовали за ними.

Чем дальше они плыли, тем сильнее чувствовались исходящие из глубин магические вибрации. И очень скоро светящиеся помощники замигали красным, показывая вход в ущелье, настолько заросший пузырчатой колючкой, что волшебники подивились, как вообще его удалось обнаружить исследователям. У растения были длинные стебли, усыпанные короткими отростками с пузырьками на кончиках. Именно сок, извлекаемый из этих пузырьков, использовался зельеварами. Но собрать его было не так-то просто: стоило дотронуться до пузырька, как растение набрасывалось на посягнувшего и опутывало стеблями так, что могло попросту его задушить. Важно было правильно и быстро наложить заклинание на обнажавшуюся в этот момент сердцевину главного стебля, чтобы и не попасть в ловушку, и не повредить пузырьки, поскольку их сок был ядовит — он прожигал насквозь одежду и мог нанести непоправимый вред здоровью. Тот, кто не успевал сотворить заклинание вовремя, нередко в панике пытался вырваться из пут и повреждал пузырьки, неотвратимо становясь жертвой сочащегося из них яда.

Гермиона и Северус некоторое время просто плавали вокруг входа в ущелье, внимательно разглядывая растение. Стебли его угрожающе колыхались и, казалось, тянулись своими пузырьковыми щупальцами к незваным гостям. Наконец, волшебники остановились у самой середины ущелья, и Снейп выжидательно посмотрел на Гермиону. Когда та, нацелив палочку, кивнула, он, держась на максимальном расстоянии, прикоснулся к пузырьку, расположенному на верхушке самого длинного стебля. В то же мгновение растение съежилось, а потом резко раскинуло свои щупальца, которые словно бы стали гораздо длиннее, собираясь схватить нарушителя спокойствия. Гермиона сразу увидела то место, куда следовало отправлять заклинание и запустила туда невербальное «Соппоро». Растение тут же обмякло, прилипая к стенам ущелья, и волшебники увидели открывшийся перед ними проход. Не мешкая ни секунды, они нырнули в него.

Подводный тоннель извивался и петлял, заставляя Гермиону и Северуса совершать невероятные маневры, чтобы случайно не вписаться в одну из стен. Казалось, что они никогда не достигнут цели, но вдруг впереди появилось слабое свечение. Нырнув за очередной поворот, волшебники увидели нечто вроде сверкающей перегородки. Они посмотрели друг на друга и приготовили палочки, а затем направились в сторону источника света. Стоило им пересечь барьер, как они почувствовали, будто их затягивает в невидимую воронку. Сопротивляться движению воды оказалось невозможно, и не оставалось ничего другого, кроме как смириться с неизбежным… А потом их поглотил мрак.

Девушка очнулась от того, что Северус трепал ее по плечу. Она недоуменно посмотрела сначала на мужчину, потом на свои руки — перепонок больше не было. Более того, они были в прежней магловской одежде, а значит, прошло более трех часов, с момента их погружения.

— Что произошло? — спросила девушка.

— Не имею представления, — пожал плечами Снейп. — Я так же, как и ты, был без сознания. Видимо, это было что-то вроде портала, и, похоже, мы уже на месте.

Гермиона при помощи профессора, подавшего ей руку, поднялась на ноги и осмотрелась. Создавалось впечатление, что они находятся в жилище своих далеких предков, увлекающихся наскальной живописью — все стены были сплошь в характерных рисунках. По периметру располагались горящие факелы, танцующее пламя которых освещало помещение. Под каждым из факелов виднелось небольшое отверстие, по размерам не превышающее десяти дюймов. Посередине же зала возвышался огромный камень, как будто представляющий из себя стол, а рядом стояли два меньшего размера — стулья. На большом камне лежала маленькая инкрустированная разноцветными камнями шкатулка.

— Слишком просто, — нахмурилась Гермиона, и профессор согласно кивнул.

Не сговариваясь, они приготовили палочки и медленно, словно подкрадываясь, пошли по направлению к столу, готовые в любой момент защищаться. Когда они подошли достаточно близко, то увидели, что по обеим сторонам от шкатулки в каменной поверхности было высечено по отпечатку ладони. Очевидно, чтобы взять предмет, нужно было для начала приложить руки к отпечаткам. Волшебники переглянулись и, все еще держа наготове волшебные палочки, аккуратно прислонили ладони к холодному камню.

Как только они сделали это, воздух завибрировал и стены помещения задрожали. Из отверстий под факелами повалил красноватый пар, и Гермиона почувствовала во рту металлический солоноватый привкус крови. Она отняла руку от стола и посмотрела на Снейпа. Профессор стоял, скрестив руки на груди, и, нахмурившись, смотрел куда-то в сторону. Девушка проследила за его взглядом и обнаружила, что в стене позади нее образовалась чернеющая арка, из которой через пару мгновений вышел полупрозрачный светловолосый мужчина в красной расшитой золотистыми нитями мантии. Он внимательно смотрел на гостей, лицо его было крайне сосредоточенным. За ним вышел еще десяток призраков в темно-синих мантиях с серебристой каймой. У двоих из них на шее висел точно такой же медальон, какой волшебники видели на шее женщины из сна. Значит, все они каким-то образом были связаны с Орденом Мнемориса.

— Добро пожаловать в Усыпальницу Дьявола, господа, — сдержанно произнес призрак, вышедший первым. — Меня зовут Аластеир. Что привело вас сюда?

— Мы пришли за шкатулкой, — ответил Северус.

— Откуда вы о ней знаете? — вновь задал вопрос Аластеир, окинув его цепким взглядом.

— Нам рассказала о ней Кэтрин Фейтвист, — подала голос Гермиона, крепко сжимая в опущенной руке волшебную палочку и настороженно глядя на мнеморианцев.

— Вам обоим? — удивленно произнес мужчина, а потом взглянул на их руки и, будто что-то поняв, протянул: — А-а-а. Все ясно.

Он отвернулся и медленно направился в сторону арки. Гермиона и Северус недоуменно переглянулись. Девушка хотела было уже окликнуть Аластеира, как вдруг он остановился и, резко развернувшись, бросил в нее непонятно откуда взявшийся сверкающий кинжал. Гермиона словно в замедленной съемке наблюдала, как острый клинок со свистом рассекает воздух и летит прямо ей в грудь, как Северус в один прыжок оказывается перед ней и закрывает ее собой, как она кричит: «Нет!» и пытается оттолкнуть профессора, но очевидно, что она попросту не успеет этого сделать. О Мерлин, неужели это конец?..

На мгновение в помещении повисла мертвая тишина. Призраки замерли, пронзительно глядя на Гермиону, а она смотрела на профессора, ожидая, что он вот-вот упадет. Но Снейп и не думал падать. Вместо этого он медленно повернулся к ней и осторожно взял ее за плечи.

— Все в порядке, Гермиона, — тихо сказал мужчина, — кинжал был лишь иллюзией.

Девушка прикрыла глаза, несколько раз вдохнула и выдохнула, а потом зло воззрилась на Аластеира, который уже стоял около каменного стола, небрежно к нему прислонившись и на манер Снейпа скрестив на груди руки.

— Какого черта?! — воскликнула Гермиона.

— Я должен был убедиться, — спокойно ответил тот.

— В чем, задери вас гиппогриф, вы должны были убедиться? — возмущению волшебницы не было предела. Северус легко сжал ее плечо, на котором все еще покоилась его рука.

— В том, что он, — мужчина кивнул на профессора, — достоин владеть шкатулкой.

Гермиона прищурилась. Ноздри ее затрепетали от гнева. Она с удовольствием высказала бы сейчас этому самодовольному блондинистому призраку все, что о нем думает, если бы Снейп не сжал ее плечо так сильно, что она поморщилась от боли. Зато злость на Аластеира несколько поутихла.

— Должно быть, достоин? — глядя на призрака, флегматично спросил Снейп.

— Должно быть, достоин, — ответил тот, склонив голову и насмешливо улыбаясь. — В противном случае вы были бы уже мертвы.

От этих слов у Гермионы все похолодело внутри, но не успела она вымолвить и слова, как тот продолжил:

— Но, по всей видимости, Кэтрин была в вас уверена, раз решила помочь.

Он начал медленно прохаживаться взад-вперед и, еще немного подумав, добавил:

— Она редко ошибается.

Гермиона вновь почувствовала подступающий гнев.

— Сколько эмоций! — произнес Аластеир и глубоко вдохнул, как будто бы пытаясь впитать их в себя, а потом внимательно посмотрел на Гермиону. — Видимо, вы часто были вынуждены сдерживать их.

Он бросил на Снейпа многозначительный взгляд, как будто знал гораздо больше, чем хотел показать.

— А теперь к делу, — продолжил призрак, в одно мгновение став серьезным и деловитым. — Вы можете забрать шкатулку, но чтобы открыть ее, вам нужен вот такой медальон, — он указал на грудь одного из своих соратников. — У вас он есть?

— Нет, — ответил Снейп.

— В таком случае я дам вам подсказку.

— Это у вас обычай такой: никогда никому ничего не говорить напрямую? — язвительно спросила Гермиона.

— Вроде того, — беспечно отозвался Аластеир, мельком взглянув на девушку, и продолжил расхаживать то в одну, то в другую сторону, неподалеку от стола, как будто охраняя его. — Так вот, у мага, передавшего нам шкатулку, осталась единственная живая родственница. Я не знаю, кто она и где живет, но почти уверен, что медальон у нее. Все, что вам нужно — найти медальон и вставить его в шкатулку.

Аластеир поднял брови, как бы говоря: «Вот видите, все просто!» Гермиона закатила глаза. Снейп же кивнул призраку и сказал:

— Мы поняли.

Затем профессор подошел к каменному столу, без усилий поднял шкатулку, которая оказалась удивительно легкой, и, передав ее Гермионе, которая тотчас же убрала вещицу в свою сумочку, спросил:

— Как нам выбраться отсюда?

— Через портал, — ответил призрак и пояснил: — Он за аркой. Ступайте. И… удачи вам.

Он отошел в сторону, освобождая путь, и ободряюще улыбнулся волшебникам. Остальные призраки, которые до этого момента стояли уставившись в одну точку на противоположной стене, сейчас тоже посмотрели на Гермиону и профессора. Кто-то улыбался им, кто-то смотрел со скепсисом, а кто-то — совершенно безэмоционально.

— Всего хорошего, — сказал им Снейп, взял девушку за руку и решительно двинулся в сторону портала.

Как только волшебники шагнули во тьму арки, воздух вокруг них сжался, и их закружило, словно при аппарации. Но уже через несколько секунд все прекратилось, и они обнаружили, что находятся в одном из самых пустынных переулков магической части Лондона.

Найти родственницу Скроуберджа оказалось не так-то просто. Тщательно изучив его родословную, добытую Гарри, Гермиона и Северус пришли к неутешительному выводу, что ни одного упомянутого в ней человека уже нет в живых. Но родословная явно была не полной: ответвления по линии магла-отца, выросшего в детском доме, отсутствовали вовсе, а по линии матери были прописаны четыре поколения, тем не менее три карточки среди них пустовали.

Гермиона и Северус попытались найти информацию об отсутствующих в родословной родственниках зельевара в других источниках. Взяв с десяток подходящих книг из школьной библиотеки, которые им дали всего на один день, они расположились каждый за своим столом в комнатах Снейпа и принялись за работу.

Часы над камином мерно отсчитывали секунды и часы. За зачарованными окнами вновь бесновался ветер, срывая последние листья с Гремучей Ивы, а крупные капли дождя размазывались по стеклу, превращаясь в тонкие ручейки, стекающие вниз, к подоконнику.

Когда двенадцать гулких ударов возвестили о наступлении полуночи, Гермиона, словно очнувшись, подняла голову от книг, положила ручку рядом с блокнотом, потерла пальцами виски и, глубоко вздохнув, сказала:

— Не думала, что это будет так сложно.

Снейп взглянул на нее и произнес с едва уловимой усмешкой:

— Уж точно не сложнее, чем искать крестражи.

Гермиона слегка улыбнулась.

— Нет, но я надеялась, что мы сможем найти эту родственницу с помощью родословной… Что могло быть проще… — ответила она и, сомкнув веки, откинула голову назад, заставив профессора переключить внимание на ее изящную шею.

Несколько секунд Снейп просто молчал, рассматривая расслабленное лицо девушки: высокий красивый лоб, четко очерченные брови, аккуратный, немного вздернутый нос, чуть приоткрытые нежно-розовые губы… Задержав взгляд на ее губах, мужчина коротко вздохнул и наконец сказал чуть хрипловатым голосом:

— Возможно, нам стоит подойти к этому вопросу с другой стороны: узнать, кто был знаком с мистером… — чтобы сконцентрировать свое внимание на чем-нибудь другом, Снейп взглянул на лежащую перед ним родословную, — Дереком Стэнли Скроуберджем. Найти тех, с кем он общался.

Гермиона вдруг распахнула глаза и, резко выпрямившись в кресле, посмотрела на профессора:

— Дерек… Ты сказал Дерек…

— Да, именно так я и сказал, — подтвердил тот, вопросительно глядя на девушку.

— Кажется, я знаю, с кем стоило бы пообщаться в первую очередь…

* * *

Когда Гермиона вошла в министерскую библиотеку, то увидела лишь лысоватую макушку мистера Хиггинса, торчащую из-за внушительной горы книг, громоздившихся на его столе. Ни одного посетителя, как и рассчитывала девушка, в это время еще не было.

— Доброе утро, мистер Хиггинс, — поприветствовала она старичка, подходя ближе.

— О, мисс Грейнджер! — воскликнул тот, подняв голову. — Давненько вы меня не навещали. Всё дела?

— Вы же знаете, я всегда с удовольствием сюда прихожу, — смущенно пожала плечами Гермиона. — Но сейчас как-то действительно сразу много всего навалилось…

— Вы, наверное, и пришли сюда не просто так? — спросил прозорливый библиотекарь.

Внезапный шорох в ближнем к ним книжном ряду заставил его посмотреть по направлению источника шума. Не обнаружив там ничего странного, он вновь повернулся к чуть побледневшей девушке. Расценив ее реакцию по-своему, мистер Хиггинс сказал:

— Не беспокойтесь, милая. Это, наверное, новое издание «Чудовищной книги о чудовищах» снова пытается разгрызть ремешок. Презабавное издание. Так что вы хотели, мисс Грейнджер?

Он добродушно улыбнулся ей, вызывая ответную, несколько натянутую улыбку.

— Вы правы, мистер Хиггинс, я пришла не просто так… — она вздохнула. — Помните, вы рассказывали мне о мистере Скроубердже?

— О Дереке? Да-да, помню, моя дорогая. А что?

— Вы случайно не знаете, у него остался кто-то живой из родственников? — Гермиона выжидающе уставилась на библиотекаря, по-детски скрестив пальцы за спиной.

Тот задумчиво потер подбородок:

— Я помню только одну родственницу, о которой он упоминал. Двоюродная бабка по материнской линии, Изольда. Пару раз он говорил, что ездил к ней в гости на выходные, — он хмыкнул. — Да уж, не каждый решится поехать в гости в Найт Крик… Это все, что я знаю. А почему вы спрашиваете, моя милая? — старичок посмотрел на нее с интересом. — Или это секрет?

Гермиона потупилась.

— Извините, мистер Хиггинс, я и правда пока не могу вам сказать. И… я хотела бы попросить вас об одной услуге... — она серьезно взглянула на него.

— Конечно, моя дорогая.

— Пожалуйста, не говорите никому, о чем я у вас спрашивала…

— Можете совершенно не переживать! — всплеснул руками тот. — Ни одна живая душа ничего не узнает.

Гермиона улыбнулась ему, и вдруг откуда-то сбоку раздался знакомый бархатный голос:

— Обливиэйт.

Взгляд библиотекаря стал расфокусированным, руки плетьми повисли вдоль тела.

— Мисс Грейнджер зашла к вам вот за этой книгой, — на стол перед мистером Хиггинсом упал небольшой томик по зельеварению. — Вы поговорили только о погоде, поскольку мисс Грейнджер очень спешит.

Девушка с сожалением и грустью следила за происходящим, но не делала ни единой попытки остановить своего невидимого спутника.

Несколько секунд спустя старичок очнулся от морока и тут же торопливо принялся искать карточку Гермионы. Найдя ее, он быстро сделал запись и добродушно посмотрел на девушку, которая стыдливо отвела от него взгляд. Протянув ей книгу, за которой она якобы пришла, мистер Хиггинс сказал:

— Надеюсь вскоре снова вас увидеть, мисс Грейнджер. Что-то вы стали так редко заглядывать! Мне совершенно не с кем обсудить последние статьи «Мастеров зельеварения»!

Фраза прозвучала так, будто это было для них совершенно обычным делом, тогда как единственный раз, когда им действительно удалось о чем-то поговорить, был в тот день, когда он рассказал ей об исчезнувшей статье.

Гермиона улыбнулась про себя этой забавной простоте и тут же снова почувствовала себя виноватой за то, что позволила Снейпу стереть ему память. Взяв протянутую книгу, она наскоро попрощалась с мистером Хиггинсом и спешным шагом вышла из библиотеки, зная, что профессор неотрывно следует за ней.

* * *

— Я бы все же предпочла какой-то более гуманный метод, — пробормотала Гермиона, когда они со Снейпом шли по тропинке от Хогсмида к школе.

Утреннее солнце, несмело выглядывающее из-за туч, играло бликами на покрытой росой траве. Воздух был свеж и прохладен, и Гермиона прятала озябшие, несмотря на надетые перчатки, руки в карманы утепленной мантии с шерстяной подкладкой.

— Мы с тобой уже обсуждали, что спросить у него напрямую — самый быстрый способ все узнать, — хмуро прокомментировал ее фразу профессор.

— Да, но… — она резко выдохнула и страдальчески посмотрела на Снейпа. — Он бы и так ничего никому не рассказал.

— Ты не можешь быть в этом уверена, — возразил мужчина, бросив на девушку короткий взгляд. — Пока Аврорат не знает, кто в министерстве сдает информацию Теням, мы не должны так рисковать.

Гермиона прекрасно понимала, что он прав, но ничего не могла с собой поделать.

— Ох, просто мне ужасно стыдно перед мистером Хиггинсом. Он такой милый и совершенно безобидный! — расстроенно сказала она.

— Квиррел тоже казался совершенно безобидным, пока не снял свой тюрбан, — хмыкнул профессор.

— Вряд ли под лысиной мистера Хиггинса может скрываться Волдеморт, — пробормотала девушка, и губы Снейпа дрогнули в подобии улыбки.

— Ты не должна принимать все так близко к сердцу, Гермиона, — взглянув на спутницу, спокойно сказал он. — Мы это сделали, чтобы никто не воспользовался его добродушием и открытостью. Он мог выдать тебя не специально. Так что прекрати мучиться угрызениями совести и давай все-таки поговорим о Найт Крик.

Гермиона обреченно вздохнула:

— Да, ты прав, давай.

Весь оставшийся путь они обсуждали предстоящую поездку в деревушку, о которой ходило так много слухов — в основном, ложных, как заверил девушку Снейп, — распущенных в свое время Пожирателями смерти, чтобы иметь возможность спокойно проводить свои сборища, не опасаясь огласки. Несколько раз Волдеморт устраивал реалистичные представления, которые накрепко уверили местных жителей в существовании таинственных существ, выбирающихся из своих укрытий с закатом солнца и охотящихся на тех, кто не успел спрятаться до этого времени за стенами своего жилища, защищенного щитовыми чарами. Представления эти были поистине жестокими. Очень быстро деревушка обросла мифами и туда практически перестали приезжать волшебники из других мест. Снейп не исключал того, что после смерти Волдеморта легенды могли активно поддерживаться Тенями.

В итоге было решено отправиться в Найт Крик сразу после пятничных занятий. Добраться туда было возможно только аппарировав в соседнее поселение, а уже оттуда — транспортом, поскольку само место назначения и близлежащие к нему территории были защищены антиаппарационными чарами.

Оказавшись в своих комнатах, Гермиона достала войсбокс и нажала на кнопку записи:

— Привет, Гарри. Мы выяснили, что родственница Скроуберджа, которая нам нужна, живет в Найт Крик. Сможешь разузнать ее точный адрес? Фамилия нам не известна, но зовут ее Изольда — и вряд ли там может быть много жителей с таким именем.

В пятницу вечером Гермиона и Северус аппарировали в Браунчерри. Унылая деревушка с вечно пасмурным небом встретила их проливным дождем, и волшебники порадовались тому, что перед прыжком наложили на себя водоотталкивающие чары. Они шли по пустынным улицам, вглядываясь в таблички с названиями заведений и ориентируясь по стрелочкам, указывающим, куда именно следует идти, чтобы добраться до местного такси. Повсюду стояли хлипкие с виду деревянные домишки с покосившимися дверцами. Деревушка казалась мрачной и неприветливой, она отпугивала своим убожеством и напускной разрухой — отличный способ избавиться от случайных посетителей-маглов.

Гермиона и Северус осторожно ступали по земле, которая превратилась в глинистое месиво из-за непрекращающегося дождя. Они свернули направо, когда заметили очередной указатель с унылой рыжей надписью «Таксопарк» — громкое название для описания того места, что им явилось: огороженное трухлявым деревянным забором пространство, сплошь уставленное проржавевшими колымагами. Казалось сомнительным, что хотя бы одно из этих транспортных средств способно довезти их до Найт Крик, не застряв еще в начале пути. Северус и Гермиона обменялись говорящими взглядами и двинулись в сторону небольшой будки, видневшейся неподалеку. Как только они приблизились к строению, им навстречу вышел пожилой мужчина в строгом твидовом костюме. Его лицо было гладко выбрито, на лоб надвинута модная черная фуражка.

— Добро пожаловать в Браунчерри. Что привело вас к старику Ларкину? — спросил он, сверкнув белоснежными зубами.

Этот мужчина выглядел так нелепо на фоне окружения, что Гермиона невольно улыбнулась.

— Здравствуйте, — сказала она, — мы хотели бы заказать машину, чтобы добраться до Найт Крик. Это возможно?

— Отчего же. Очень даже возможно, — хмыкнул мистер Ларкин, — когда хотите отправиться?

— Чем быстрее, тем лучше, — отчеканил Снейп.

— Все машины заняты до полуночи, — развел руками работник таксопарка и с усмешкой посмотрел на профессора.

— Очевидно, у вас очень много заказов, — ехидно прокомментировал Снейп, обводя взглядом битком забитую парковку.

— Мы подождем, — сказала девушка, бросив на профессора укоризненный взгляд. — Подскажите, пожалуйста, мистер Ларкин, во сколько точно мы сможем уехать и где здесь закусочная?

Мужчина в твидовом костюме улыбнулся волшебнице и, обращаясь лишь к ней, ответил:

— Без четверти час вас устроит, мадам?

Гермиона, пожав плечами, кивнула.

— В таком случае подходите к этому времени, встретимся здесь же. А закусочную вы найдете прямо за отелем, — мистер Ларкин махнул рукой в сторону ветхого деревянного домишки с кривой надписью «У Боба», который с виду, скорее, можно было охарактеризовать, как пристанище для бездомных, — сейчас я оформлю для вас… два билета до Найт Крик, — сказал он, на секунду задержав взгляд на грозном мужчине в черной мантии, и скрылся в недрах своего «офиса».

— Ты мог бы быть чуточку приветливее, — прошептала девушка, глядя на своего спутника.

— Не вижу причин, — хмыкнул тот.

Гермиона пожала плечами и глубоко вздохнула. Через пару минут вернулся мистер Ларкин с двумя билетами и вручил их волшебнице.

— До скорой встречи, чувствуйте себя как дома, — он, ухмыляясь, посмотрел на Северуса и, отвесив поклон юной леди, исчез в будке.

— Идем, — коротко сказал Снейп, и волшебники отправились в закусочную.

Они без приключений добрались до нужного дома и, открыв хлипкую скрипучую дверь, прошли внутрь. Здесь их ждал сюрприз: внутри заведение выглядело совершенно иначе, нежели снаружи. Каменные стены, освещенные множеством горящих свечей, вовсе не выглядели холодными; ровные деревянные полы блестели чистотой; под каждым из столиков были постелены пушистые ковры с витиеватыми узорами. Помещение наполняла легкая приятная музыка, дополняя уютную атмосферу. Да, назвать это закусочной не поворачивался язык. Зал был практически полон. Оставалось всего несколько свободных мест.

Волшебники двинулись в сторону одного из пустующих столиков, что находился в углу помещения. Как только они устроились на удобных обитых кремовым велюром стульях с высокими изогнутыми спинками, на поверхности стола материализовались два меню.

Через несколько минут к их столику подошел официант, и Северус с Гермионой сделали заказ. Еще некоторое время спустя на столике появились два внушительных бокала с грейпфрутовым соком, две порции запеченных до хрустящей корочки куриных крылышек с кисло-сладким соусом, овощной салат с греческим сыром, базиликом и гранатовыми семечками для Гермионы и фирменный салат «От шефа» для Северуса.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — через некоторое время произнесла Гермиона, отложив в сторону вилку и сделав небольшой глоток сока.

— Попробуй, — усмехнулся Снейп, промокая губы салфеткой.

— Когда ты понял, что между нами есть связь?

Мужчина внимательно посмотрел на Гермиону:

— Я заподозрил это, когда увидел запись о сне в твоем блокноте, — он немного помолчал. — А убедился в своих догадках, когда мы смотрели наше общее воспоминание. Я тогда сказал, что у тебя могут возникнуть нестандартные ощущения.

Гермиона кивнула.

— Так вот, они проявляются только при наличии связи.

— А могли эти ощущения возникнуть, скажем, только у меня? — уточнила девушка.

— Нет. Либо у обоих, либо ни у кого из нас.

— Значит, объединение воспоминаний было не только способом выявить скрытое послание? — догадалась волшебница.

Снейп улыбнулся кончиками губ и кивнул.

Когда бокалы и блюда наконец опустели, они покинули ресторанчик и направились в соседнее здание, которое, по словам мистера Ларкина, должно было быть отелем. На сей раз ожидания их не обманули: отель был столь же красивым внутри, сколь отталкивающим снаружи. С улицы он выглядел как хлипкий, потемневший от времени деревянный домик с полуразвалившейся кирпичной трубой. Но стоило им пройти внутрь и спуститься по каменным ступеням вниз, как их взору открылось просторное помещение с ровными, персиковыми стенами, тут и там украшенными картинами и гобеленами. Легкие шелковые шторы прикрывали зачарованные окна с видневшимися за ними прекрасными солнечными пейзажами, далекими от тех картин, что можно было сейчас наблюдать в деревушке на самом деле.

Оплатив номер, волшебники спустились по мраморным ступенькам еще на этаж ниже и, пройдя по длинному коридору, зашли в небольшую комнатку, которая должна была стать их пристанищем до отправки в Найт Крик. По центру комнаты стоял небольшой кофейный столик, а по сторонам от него — два глубоких кресла, в которых волшебники и разместились — каждый со своей книгой.

Однако Гермиона никак не могла сосредоточиться на чтении: ее мысли вертелись вокруг одного вопроса, который все еще оставался для нее открытым. Промучившись примерно с полчаса, она наконец решилась задать его.

— Северус, ты уверен, что… м-м-м… что связь не влияет на м-м-м… отношения?

Снейп вздохнул и положил книгу на стол, как будто ждал, когда она спросит об этом. Сложив руки в замок, он серьезно посмотрел на нее:

— Конечно же, она влияет, Гермиона. Но, как я уже говорил, она не вызывает чувств, а лишь поддерживает их.

— Не значит ли это, что если бы ее не было, то… — она замолчала.

— Это вполне возможно, — ответил мужчина на не высказанный вопрос и, нахмурившись, уставился в пространство. — Ты могла бы забыть меня и жить спокойно.

Гермиона вскинула на него взгляд и твердо произнесла:

— Тогда я рада, что невольно ее создала. Но… — она встала с кресла и прошла к одному из зачарованных окон, за которым стелились холмистые зеленые луга и убегала вдаль извилистая речушка с плывущим по ней одиноким парусником. — Ты говорил, что при нашей первой встрече испытал чувство доверия по отношению ко мне. Разве оно было не навязанным?

— Я думал об этом, — сказал Снейп. — Но пришел к выводу, что это не было истинно чувством. Думаю, это был лишь отклик моей магии на твою. Она признала в тебе человека, которому я могу доверять. Конечно, с этой точки зрения связь повлияла на мое к тебе отношение… — он ненадолго замолчал, а потом голосом, в котором слышались веселые нотки, продолжил: — С другой стороны, Минерве я тоже доверяю, однако не испытываю к ней романтических чувств.

Гермиона ощутила, как по ее телу прокатился электрический разряд и в груди разлилось сладкое щемящее чувство. Она прикрыла глаза, наслаждаясь им, и вдруг почувствовала, как теплые ладони накрыли ее плечи. Ей захотелось тут же повернуться к мужчине и крепко обнять его, но сначала она должна была узнать еще кое-что…

— Что будет, если разрушить связь? — тихо спросила Гермиона.

Снейп усмехнулся и повернул ее лицом к себе:

— Мы будем жить как самая обычная среднестатистическая пара, которая должна работать над своими отношениями, чтобы сохранять и развивать их.

Северус смотрел в янтарные глаза Гермионы и понимал, что никогда не испытывал такого комфорта и непринужденности, как в те минуты, когда был с ней. Она таки пленила его, заставила изменить прежние взгляды, убедила в том, что он может нуждаться в присутствии кого-то рядом. Она вдохнула в него новую жизнь. Нет, не тогда, когда спасла от верной смерти, а когда впервые появилась на пороге его кабинета — решительная и готовая идти напролом. Умная, гордая девушка. Упрямая, благородная гриффиндорка.

Гермиона тонула в омутах его черных глаз и благодарила судьбу за то, что та столкнула их вновь. За то, что предоставила девушке шанс бороться за свое счастье, за право быть рядом с этим невероятным мужчиной. Теперь она знала, каким он может быть — холодным и язвительным днем, но нежным и ласковым ночью. Он может любить, он умеет любить, он достоин того, чтобы его любили. Северус спрятал когда-то свое сердце в сундук и наложил на него тысячу заклятий, сквозь которые, казалось, было невозможно пробиться, но Гермиона, похоже, смогла это сделать. Ее самым великим, самым важным открытием стал именно он. Видимо, когда-то она разглядела в нем то, чего не смогли увидеть другие…

— Мы можем избавиться от нее? — прошептала девушка, прикрывая глаза.

Северус легко коснулся губами ее губ:

— Если ты этого хочешь.

— Хочу. Я хочу, чтобы мы были простой среднестатистической парой, которая должна работать над отношениями, — она улыбнулась.

— Тогда мы сделаем это, как только разберемся с нашим зельем: это не простой процесс. А пока предлагаю более интересно провести время, — сказал Северус и подарил ей другой, более настойчивый и требовательный поцелуй.

Большая кровать с массивными резными ножками, стоящая у дальней стены, пришлась для них как нельзя кстати.

* * *

За двадцать минут до полуночи волшебники покинули отель и, легко перекусив в уже знакомом ресторане, отправились к таксопарку. Ровно в назначенный срок мужчина в твидовом костюме проводил их к машине, стоящей у самых ворот, и что-то сказал угрюмому водителю. Тот коротко кивнул и, обращаясь к пассажирам, буркнул:

— Садитесь.

Как только они заняли свои места, незамедлительно последовала новая команда:

— Пристегнитесь.

Потом мотор дважды чихнул, и покореженная колымага двинулась с места. Она тащилась, словно черепаха по вязкому песку. Но стоило ей выехать за ворота парковки, как водитель нажал какую-то кнопку, и машина резко взмыла ввысь. У Гермионы перехватило дыхание — она не ожидала такого поворота событий. Но скоро она пришла в себя и уже с любопытством смотрела в окно, разглядывая проплывающие мимо небольшие маггловские селения и лесные полосы, перемежающиеся со степными просторами.

Весь путь от Браунчерри до Найт Крик они провели в молчании, и только когда Гермиона с Северусом вышли из машины, водитель наконец оживился. Он назвал цену и подставил ладонь, чтобы получить заслуженную награду. Снейп усмехнулся и отсчитал положенную сумму. Хмурый работник такси сдержанно поблагодарил его и с усмешкой пожелал приятного времяпрепровождения, а затем снова завел мотор и исчез за ближайшим поворотом.

Деревня Найт Крик выглядела несколько симпатичнее, чем Браунчерри. Здесь Северус и Гермиона не заметили ни одного разрушенного дома. Ветхие и старые — да, но ни заброшенных, ни полуразвалившихся зданий тут не было. Изольда Мэйфейр — та самая родственница мистера Скроуберджа — проживала недалеко от центра, но сейчас волшебники шли по направлению к единственной местной гостинице, чтобы переночевать там, а уже с утра отправиться к родственнице зельевара. Водитель из Браунчерри довез их только до въезда в деревню, объяснив это тем, что «не намерен рисковать своей малышкой, плутая в этой населенной монстрами дыре».

Ориентируясь по карте, Северус и Гермиона свернули с широкой центральной улицы с ярко горящими фонарями в узкий, тускло освещенный проулок, вдоль которого стояли тесно прижавшиеся друг к другу двухэтажные дома. Волшебники крепко держали в руках палочки, готовые в любой момент их использовать. Звуки шагов гулким эхом отражались от каменных стен. Повернув на очередную улочку, Гермиона и Северус прошли несколько шагов и резко замерли, услышав негромкие голоса, раздающиеся из-за угла. Снейп, взглянув на свою спутницу, прижал палец к губам и крадущимися шагами приблизился к краю дома. Девушка бесшумно проследовала за ним.

— Отлично. Заодно испробуем на этой карге, — услышали они приглушенный голос, явно принадлежащий молодому мужчине.

— Ты уверен, что она знает? Может быть, ей и правда ничего не известно?

Голос второго мужчины был низким и с хрипотцой. Он показался Гермионе смутно знакомым.

Северус сделал еще пару шагов и осторожно выглянул из-за угла. Девушка проследовала за ним и вытянула шею, пытаясь лучше расслышать голоса говорящих.

— Ну конечно, — фыркнул молодой. — Она точно в курсе. Отец, ты же сам понимаешь, что такие знания передаются из поколения в поколение. А в ее родословной были целых три…

— Коннор прав, — перебил его третий мужчина, с резковатыми нотками в голосе. — Надо взять ее за жабры.

Двое мужчин стояли спиной к профессору, их лиц было совершенно не видно, а вот на лицо их собеседника, похоже, как раз самого молодого, падал тусклый луч висящего над входом в дом фонаря. Тонкие губы, высокий лоб, густые брови и острый подбородок — в целом, ничего выдающегося.

— Ладно-ладно, уговорили, — сказал мужчина с хриплым голосом, примиряюще подняв руки. — Тогда в среду, на нашем обычном месте, в восемь.

Те двое, что стояли к Снейпу спиной, по очереди обняли молодого и похлопали его по спине. Затем один из них обернулся, и Снейп отпрянул, прижавшись к стене, чтобы тот его не заметил, зато сам профессор хоть и мельком, но успел увидеть лицо мужчины.

Буквально через несколько минут Северус и Гермиона услышали сначала звук закрывающейся двери, а затем — заводимого мотора, и профессор вновь выглянул из-за угла.

Из соседнего переулка неспешно выехал новенький черный бентли и устремился по дороге в сторону окраины деревни.

— Это были Фокс и Грей, — констатировал Снейп, поворачиваясь к Гермионе. — А третьим был Коннор. Сын Грея.

— Но… Он же умер?

Гермиона неверяще посмотрела на Снейпа, тем не менее понимая, что профессор не мог ошибиться.

— Похоже, что нет.

— Но… зачем?

— Не знаю, но было бы крайне любопытно выяснить.

— Нужно сообщить Гарри, — решительно сказала Гермиона.

Снейп кивнул, и они, немного изменив маршрут, двинулись извилистыми улочками по направлению к отелю, продолжая тихо обсуждать услышанное. Настырный ветер трепал волосы и пытался забраться под ворот мантий, но теплые шарфы надежно защищали волшебников. Вскоре начал накрапывать мелкий противный дождь, и Северус наложил на них с Гермионой водоотталкивающие чары.

Когда они оказались на достаточном расстоянии от места последних событий, Гермиона достала из сумочки войсбокс и, нажав на кнопку записи, быстрым шепотом заговорила:

— Привет, Гарри. Мы в Найт Крик и только что подслушали разговор между Фоксом, Греем и — кем бы ты думал? — Коннором, сыном Грея! Он жив, представляешь?! И похоже, что сразу после разговора он зашел в дом, рядом с которым мы их видели. Они встречались на Туманной улице, двадцать, и договорились о новой встрече в среду в восемь, в каком-то условленном месте.

— Вероятно, сразу после встречи со мной, — добавил Снейп, и Гермиона поднесла войсбокс ближе к нему. — Я должен передать им партию пыточного зелья в среду в семь вечера в «Дырявом котле».

Гермиона вздрогнула и, встревоженно посмотрев на профессора, нажала на кнопку отправки сообщения.

— Выходит, они не только для Отдела Тайн тебе заказы делали… — тихо прокомментировала она его последнюю фразу.

— Этого можно было ожидать, — хмыкнув, пожал плечами Снейп.

Несмотря на глубокую ночь, Гарри ответил практически моментально:

— Привет, все понял, спасибо. Будьте осторожны. Как только что-нибудь выясню — сообщу.

Оказавшись в отеле, который снаружи выглядел как вполне приличный двухэтажный коттедж с каменными, чуть подернувшимися мхом стенами, Гермиона и Снейп оплатили заранее забронированный номер и спустились на крохотном скрипящем лифте на пару этажей. Оба устали от долгого путешествия и намеревались незамедлительно лечь спать, чтобы утром с новыми силами приступить к финальной части плана.

Пройдя по длинному узкому коридору почти до самого конца, они остановились у одной из темных деревянных дверей под номером четырнадцать. По обеим сторонам от нее на стенах висели железные канделябры с толстыми оплывшими свечами.

Снейп цепким взглядом осмотрел отполированную поверхность двери и принюхался, а затем выполнил пару пассов волшебной палочкой. Нахмурившись, он отодвинул Гермиону себе за спину.

— Что происходит? — насторожившись, шепотом спросила у него девушка.

— У нас гости, — так же тихо ответил мужчина и встал в боевую стойку.

Гермиона последовала примеру профессора. Весь сон как рукой сняло. Тут дверь широко распахнулась и в номере разом вспыхнуло несколько свечей, которые позволили разглядеть обстановку внутри. Некоторое время ничего не происходило. Снейп стоял не шелохнувшись, и Гермиона осторожно выглянула из-за его плеча.

В центре комнаты в большом, обитом красной тканью кресле сидела, положив ногу на ногу, седовласая женщина в длинной, отороченной мехом мантии. По магловским меркам ей можно было дать не больше пятидесяти, однако некоторые волшебницы выглядели так и в восемьдесят пять. В одной руке, затянутой черной сетчатой перчаткой, она держала дымящуюся трубку, а другая, в такой же перчатке, покоилась на подлокотнике. Взгляд ярко-голубых глаз был устремлен на вошедших.

— Профессор Снейп, мисс Грейнджер, — кивнула она «гостям» и сделала приглашающий жест: — Проходите.

Слева от женщины на кофейном столике стоял большой бокал с искрящейся на дне красной жидкостью.

— Кто вы? — резко спросил профессор, не сдвинувшись с места и даже не думая опускать палочку.

— Изольда Мэйфейр к вашим услугам, — женщина изящно изогнула бровь и улыбнулась. Тут же от ее глаз тонкими лучиками разбежались морщинки.

Рот Гермионы округлился в удивленном «О», Снейп же еще сильнее нахмурился, однако сделал пару шагов внутрь и, внимательно осмотревшись и еще пару раз взмахнув палочкой, наконец опустил ее. Его спутница прошла следом, закрыв за ними дверь. Какое-то время они провели в молчании.

— Вы, верно, хотите, чтобы я рассказала вам, что я здесь делаю? — наконец осведомилась Изольда Мэйфейр, слегка насмешливо глядя на волшебников, и плавно, без какой-либо спешки, поднесла к губам трубку и длинно затянулась.

— Это было бы крайне любезно с вашей стороны, — спокойно сказал Снейп, пронзительно глядя на женщину.

Та с наслаждением выпустила из губ несколько колечек, затем вновь взглянула на посетителей и, усмехнувшись, указала им на два других кресла, стоящих рядом с кофейным столиком:

— Присаживайтесь, господа. Вы, верно, устали.

Женщина выглядела очень деловито, даже несколько пафосно, но в то же время вызывала доверие. Взгляд ее был добрым, а улыбка — теплой и мягкой. Переглянувшись, волшебники без лишних слов скинули с себя дорожные мантии, повесили их на вешалку, стоящую у двери, и заняли предложенные места.

— Может, желаете что-нибудь выпить? — спросила у гостей Изольда.

— Мне, если можно, двойной эспрессо, — ответила Гермиона, забираясь в кресло с ногами и укрываясь мягким пледом, что прежде висел на спинке.

Как только стало ясно, что им ничего не грозит, девушке вновь жутко захотелось спать. Запах табачного дыма на удивление совершенно не раздражал, а тихое потрескивание поленьев в ярко горящем камине, приглушенный свет от свечей и низкий приятный голос их собеседницы убаюкивал ее. И взбодриться ей помог бы только любимый крепкий напиток.

— А вам, профессор Снейп? — женщина взглянула на профессора.

— Бокал сухого красного, — коротко ответил тот.

— Вэнди, — позвала женщина, и тут же рядом с ней материализовалась эльфийка в довольно чистой в голубой цветочек наволочке.

— Да, миссис, Вэнди к вашим услугам, — пролепетала она, присев в неуклюжем реверансе.

— Подай, будь добра, мисс Грейнджер чашку двойного эспрессо, а профессору Снейпу — бокал красного сухого с дальней полки под потолком. Затем можешь быть свободна.

— Как будет угодно миссис, — кивнула эльфийка, щелкнула пальцами и, как только на столике материализовалось все, что заказали волшебники, с легким хлопком исчезла.

Гермиона взяла в руки чашку и, вдохнув приятный кофейный аромат, пригубила бодрящий напиток. Снейп тоже сразу взял в руки бокал, однако пока просто крутил его в пальцах.

— Я знаю, что вы искали меня, чтобы забрать медальон, оставленный мне племянником, — сказала Изольда и, предупреждая вопрос, который явно хотела задать ей Гермиона, добавила: — У вас свои источники, у меня — свои, мисс Грейнджер. Если позволите, я не буду их раскрывать, они мне еще пригодятся, — она вновь улыбнулась и продолжила, глядя уже на профессора: — Я также знаю, что в середине недели ко мне в дом придут незваные гости с внушительной порцией зелья, которое, по их представлениям, должно развязать мне язык.

Гермиона вдруг ошарашенно посмотрела на Изольду. Она поняла, подслушанный ими разговор несомненно касался именно этой женщины, и недоумевала, каким образом та могла обо всем узнать.

Изольда же, прикрыв глаза, вновь сделала медленную затяжку, а затем сразу начала говорить, и на протяжении всей речи из ее носа и рта вырывался рваный дым.

— Но эти господа, вероятно, не в курсе, что сведения, которые они хотят получить, я смогу сообщить им, лишь нарушив непреложный обет, а это, как известно, влечет за собой смерть. Так что у меня нет иного выхода, кроме как исчезнуть из Найт Крик.

— Тем не менее это все еще не объясняет того, почему вы сейчас здесь, — констатировал Снейп и наконец сделал небольшой глоток вина.

Миссис Мэйфейр с интересом посмотрела на профессора, а затем, переведя взгляд на дымящуюся трубку, ответила:

— Сегодня утром я обнаружила, что на мой дом наложили прослушивающие чары. Причем провернули это очень искусно, обойдя мою довольно-таки непростую защиту. Однако они кое-чего не учли. Во-первых, я достаточно… скажем так, бдительна и проверяю целостность защитных чар на доме ежедневно. Во-вторых, мои способности позволяют мне заметить даже малейший намек на вмешательство посторонних в сеть моих заклинаний. Поэтому, уже зная о вашем скором прибытии, я решила встретить вас здесь, чтобы затем сразу же покинуть Найт Крик.

Проследив за брошенным женщиной взглядом, Гермиона увидела, что неподалеку от камина стоит аккуратная однотонная дорожная сумка на колесиках, похожая на те, что обычно брали с собой в путешествие маглы.

Миссис Мэйфейр погасила трубку, положила ее на небольшой поднос, стоящий на кофейном столике, и взяла в руки бокал. Северус и Гермиона наблюдали за тем, как она медленно поднесла его к губам и сделала небольшой глоток.

— Надеюсь, теперь я ответила на ваш вопрос, профессор, — чуть иронично сказала она, посмотрев на Снейпа.

Тот кивнул.

— Итак, — произнес он, не отрывая взгляда от Изольды Мэйфейр, — вы отдадите нам медальон?

Та окинула профессора оценивающим взглядом, а затем медленно кивнула.

— Да, поскольку ваши намерения благие, я отдам вам медальон, — сказала она, а затем, склонившись в сторону Гермионы, горячо прошептала: — Я надеюсь, мисс Грейнджер, что вы выполните возложенную на вас миссию и я смогу вернуться домой. Вот, возьмите.

Изольда протянула девушке ладонь, на которой лежал мнеморианский медальон и крупная золотая монета, по размерам похожая на галлеон, однако без каких-либо гравировок. Гермиона недоуменно посмотрела на пожилую даму, тем не менее догадываясь, чего та от нее хочет.

— Уверена, вы знаете, что это такое, — ответила миссис Мэйфейр на немой вопрос девушки, пристально на нее глядя. — Как только они окажутся в Азкабане, коснитесь волшебной палочкой монеты и скажите: «Вы можете вернуться», — она ненадолго замолчала, а затем, тяжело вздохнув, продолжила: — Найт Крик — мой дом, я не хочу скрываться, словно какая-нибудь преступница.

Гермионе на мгновение показалось, что в глазах женщины блеснули слезы, однако уже в следующий миг та взяла себя в руки и твердо посмотрела на собеседницу. Гермиона же понимающе кивнула и осторожно взяла в руки медальон и монету.

— Мы сделаем то, что вы просите, — сказала она и, вскинув взгляд на миссис Мэйфейр, искренне поблагодарила ее: — Спасибо вам большое. Я надеюсь, это поможет нам избавиться от них навсегда.

— Навсегда? — усмехнулась та, вновь пригубив вина. — Лишь на какое-то время, моя дорогая. Когда-нибудь обязательно найдутся те, кто посчитает себя выше остальных и захочет доказать это, подчинив себе магическое сообщество. Но хотелось бы надеяться, что это произойдет еще не скоро.

— Куда вы отправитесь? — спросила Гермиона, испытывая сочувствие по отношению к пожилой даме.

— Туда, где меня не сможет найти никто из Теней, — ответила та, и в ее взгляде блеснул металл. Затем она одним быстрым глотком опустошила бокал и, опершись о подлокотники, встала.

— Это все, что я могла вам рассказать, — сказала женщина. — А сейчас, прошу простить, но мне пора.

Она не спеша подошла к чемоданчику и, выдвинув ручку, покатила его к выходу из номера.

— А что хотели выведать у вас Тени? — вдруг спросила Гермиона, заставив пожилую даму остановиться, когда она уже взялась было за дверную ручку. — Если, конечно, вы можете это сказать.

Изольда Мэйфейр долго и пристально смотрела на нее, а затем кивнула.

— Они пытаются узнать, где спрятаны ключи от врат в межмирье. Но вам не о чем волноваться, — поспешила добавить она, увидев, как расширились глаза девушки, — три ключа из двенадцати удалось уничтожить. А чтобы воспроизвести их, нужно быть поистине могущественным волшебником и обладать достаточными знаниями о том, как каждый из них был создан. Думаю, для вас будет утешением услышать, что Том Реддл неоднократно пытался это сделать, но так и не смог, — усмехнулась женщина, — несмотря на то, что знаниями он как раз обладал, ведь его мать была одним из хранителей. А раз не смог сам Темный Лорд… Вряд ли смогут эти жалкие подобия Пожирателей, которые даже защиту в доме старушки не сумели взломать без следов. Всего доброго, господа.

И пожилая дама с грацией кошки выскользнула за дверь, тихо прикрыв ее за собой, оставляя волшебников переваривать услышанное.

Наутро после беседы с Изольдой Мэйфейр Гермиона и Северус покинули Найт Крик и к вечеру добрались до Хогвартса. Всю дорогу они обсуждали события прошедшей ночи и строили планы на ближайшие дни.

Не успела Гермиона переступить порог своих апартаментов, чтобы принять душ и переодеться, прежде чем поспешить в подземелья, как услышала сигнал войсбокса.

— Привет, Гермиона, — это был Гарри. — Я кое-что выяснил. По тому адресу в Найт Крик, который ты мне назвала, живут мистер и миссис Дринк, но прямо сейчас они находятся в Новом Орлеане, в гостях у друзей. Мы установили за их домом слежку, других новостей пока нет. Как все прошло у вас?

В ответ Гермиона вкратце поведала Гарри о результатах их со Снейпом поездки.

— Очень надеюсь, что уже через неделю мы сможем отдать тебе зелье, — подытожила она.

— Отличная новость! — радостно воскликнул из войсбокса Поттер, отчего Косолапсус, мирно сопящий по центру кровати, приоткрыл глаза и недовольно уставился на хозяйку, которая тут же сделала звук потише. — Как только вы будете готовы, набери мне, я приеду за зельем и, если профессор не против, сразу захвачу с собой пару ребят, чтобы подсадить им воспоминания. Сколько должно действовать зелье?

— Мы полагаем, что сутки. Как только образцы будут готовы, мы сразу приступим к экспериментам. И, хорошо, я спрошу, но думаю, Северус будет не против.

— Сутки — это было бы просто замечательно! — воскликнул Гарри, а потом с лукавыми нотками в голосе добавил: — Как я понял, у вас со Снейпом все хорошо? Очень рад за тебя, Гермиона. И — жду сигнала!

— Да, все хорошо, Гарри, спасибо, — усмехнулась девушка, — до связи.

Положив войсбокс на тумбочку, она разделась, прошла в душ и с удовольствием подставила лицо под струи воды, позволяя им смыть усталость, накопившуюся за эти два дня. Остался последний рывок — и в руках Аврората будет серьезный козырь против Теней.

* * *

Открыть шкатулку не составило никакого труда: медальон свободно лег в небольшое углубление на крышке, раздался щелчок — и вот Гермиона и Северус уже с интересом разглядывали содержимое. По виду вертастиум больше походил на окрашенный в ярко-красный цвет сахар, чем на редчайший ингредиент. Мелкие крупинки игриво поблескивали под светом ярко горящих свечей.

— Смотри! — Гермиона указала на внутреннюю сторону крышки, где из небольшого кармашка торчал кусочек пергамента.

Осторожно достав его щипцами и положив на поднос, они прочли то, что на нем было написано. Это оказалась краткая инструкция по использованию вертастиума и мерам предосторожности при работе с ним. Внизу стояла подпись «Д. Скроубердж».

— Жаль его, — вздохнув, произнесла Гермиона.

— Будь он чуть более дальновидным, не стал бы вообще писать статью о зелье, пока не избавился от побочного эффекта. Или хотя бы догадался не упоминать о нем, — скептически заметил Снейп, вновь вернувшись к разглядыванию вертастиума, однако, не успела Гермиона прокомментировать его слова, добавил: — Хотя, должен признать, ученым Скроубердж действительно был выдающимся. Его статьи всегда были информативными и интересными.

Еще некоторое время они провели в изучении шкатулки и ее содержимого. Затем Северус разложил на столе большой свиток с расчетами по зелью, и, определив наиболее подходящий из составов, которые им удалось вывести, волшебники отправились в лабораторию.

Следующие три дня были полностью посвящены приготовлению зелья и экспериментам над ним. Гермиона и Северус казались максимально сосредоточенными на деле, но внимательный наблюдатель смог бы заметить едва заметную улыбку, изредка касающуюся губ профессора при взгляде на девушку, или мимолетные касания, которые они дарили друг другу, передавая мешочки с ингредиентами или черпак для помешивания зелья.

Гермиона все эти дни ночевала в подземельях, но они с Северусом настолько уставали, что вечером сил хватало лишь на то, чтобы быстренько выполнить вечерние процедуры и упасть в кровать. Но даже просто засыпать в объятиях друг друга было крайне приятно.

На третьи сутки, когда они собрались идти на завтрак, то обнаружили у входа в апартаменты профессора питомца Гермионы, который, по всей видимости, был не слишком доволен хозяйкой, заглядывавшей к нему всего лишь раз в день. Кот ловко прошмыгнул мимо нее, несмотря на свое пухлое пузико, и, мигом взобравшись на самый верх книжного стеллажа, улегся, свесив с него передние лапы, а затем с абсолютно невозмутимым видом посмотрел на волшебников.

Северус никак не прокомментировал действия полукниззла, только взглянул на девушку, вопросительно подняв бровь. Та в ответ улыбнулась и пожала плечами. Рано или поздно ему все равно пришлось бы смириться с присутствием этого пушистого недоразумения, если уж Снейп решил — «О, Мерлин! Действительно решил!» — завязать отношения с его хозяйкой. Именно так подумал мужчина и, бросив предупреждающий взгляд на кота, как бы говоря: «Только посмей тут напакостить — пущу на варежки», кивком предложил Гермионе идти.

* * *

Как и предполагали Гермиона и Северус, эксперименты прошли успешно, и уже в четверг они передали зелье главе Аврората, предварительно «обработав» с помощью него Джозефа и Уильяма — молодых авроров, которые той же ночью отправились в стан врага. Почти месяц от Гарри не было ни слуху ни духу. Лишь в середине ноября он прислал сообщение Гермионе о том, что Джинни родила мальчика, а также что передвижения Коннора Грея так и не удалось отследить, поскольку он ни разу не покинул дом на Туманной улице в Найт Крик. Но зато авроры провели серию очень удачных операций, во время одной из которых совершенно случайно обнаружили на сборище Теней Оливера Фокса. По крайней мере, они предполагали, что это был он. У всех Теней на лицах были маски, но руки они не скрывали, и, как оказалось, зря. Фамильный перстень, который увидел Джозеф на руке одного из Теней, несомненно принадлежал Фоксу, и, если повезет, в пятницу они схватят его вместе с остальными последователями Темного Лорда.

Шеклболт не спешил возвращать Гермиону на рабочее место до окончания активных действий Аврората. Он считал, что куда безопаснее ей сейчас оставаться в Хогвартсе, пока они не вычислят всех приспешников Теней, затесавшихся среди служащих министерства. И Северус поддерживал это решение министра.

В субботу утром Гермиона получила от Гарри еще одно сообщение, где он говорил, что облава прошла успешно, и среди плененных оказались не кто иные как Оливер Фокс и оба Грея. Сейчас они вместе с другими задержанными находились в камерах предварительного заключения Азкабана в ожидании допроса.

Гермиона подняла взгляд на Северуса, стоящего в дверях ванной с обернутым вокруг бедер полотенцем.

— Ты слышал? — спросила она, и тот кивнул. — Их поймали! Понимаешь, что это значит?!

Конечно, Снейп понимал. Это означало, что у него теперь есть возможность избавиться от контракта с Отделом Тайн без необходимости изобретать анти-империо. Как только эти мерзавцы окажутся в Азкабане, он сможет обратиться с ходатайством в Визенгамот, как лицо, пострадавшее от рук преступников, которые шантажом заставили его подписать бумаги о сотрудничестве.

Гермиона соскочила с кровати, подбежала к мужчине и крепко обняла его.

— Вот почему Кэтрин сказала, что достаточно будет одного зелья, — горячо прошептала она, уткнувшись ему в грудь. — Это свобода, Северус, понимаешь? Свобода…

Северус ничего не ответил, просто прижал к себе девушку, зарываясь носом в кудрявую макушку.

Неделю спустя…

Гермиона забежала в свои апартаменты, чтобы переодеться. Северус пригласил ее на ставшую уже традиционной субботнюю прогулку по территории Хогвартса, а все более или менее подходящие для прогулок мантии находились в комнатах Гермионы. Фактически она сейчас жила у Снейпа, однако тот не спешил официально предлагать ей перебраться к нему, а девушка его не торопила. Она знала, что рано или поздно это и так произойдет, а давить на него — не самая лучшая идея. К тому же не за горами то время, когда она покинет стены Хогвартса и вернется к работе в министерстве. Возможно, это станет стимулом для Снейпа, иначе у нее не будет повода ежедневно проделывать путь от Лондона до Хогвартса.

Быстро приняв душ и одевшись, Гермиона выпорхнула из комнат. Встретившись с Северусом у выхода из школы, они направились к квиддичному полю по своей излюбленной тропинке. Ноябрьский ветер небрежно играл с их волосами. Светлячковые деревья выглядели сегодня как-то по-особенному красиво в уже опустившихся на Хогвартс сумерках. Волшебники негромко переговаривались и как бы невзначай иногда касались друг друга руками. Если бы кто-то сейчас увидел Северуса Снейпа, то очень удивился бы. По губам профессора скользила легкая улыбка, такая несвойственная для этого угрюмого лица, преображая его, делая черты мягче, разглаживая сердитую складку между бровей. Если бы еще несколько месяцев назад кто-то сказал ему о том, что он будет чувствовать такое спокойствие и умиротворение, находясь рядом с другим человеком, он рассмеялся бы этому кому-то в лицо. Снейп вдруг вспомнил, как в мае Трелони в очередной раз завела волынку о том, что он непременно встретит свою любовь и это совершенно точно произойдет именно в текущем году. Учитывая, что она предвещала сие на протяжении вот уже пяти лет, вероятность такого события приравнивалась Снейпом к нулю. Хотя даже если бы Трелони предрекла ему это впервые, вряд ли шансы воплощения ее предсказания оценивались бы им иначе. И тем не менее…

Волшебники шли не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением этой чудесной прогулки и обществом друг друга. Гермиона тоже улыбалась, и ее улыбка была светлой и счастливой. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь она сможет покорить сердце этого неприступного мужчины.

Несмотря на расслабленное состояние, в котором они пребывали, тихий шорох, донесшийся из придорожных кустов, заставил обоих моментально выхватить из рукавов палочки и замереть, прижавшись друг к другу спинами и внимательно всматриваясь в заросли, освещенные теперь усиленным люмосом. Оба произнесли несколько заклинаний, обнаруживающих присутствие поблизости людей, но никого с их помощью не увидели. Тогда, убрав палочки, они продолжили свой путь.

— Кажется, мы стали параноиками, — усмехнулась Гермиона. — Каковы вообще шансы, что сюда сможет пробраться посторонний?

Снейп коротко взглянул на нее:

— Шансы есть всегда. Хоть в данном случае они и не велики. Замок и прилегающая территория защищены от посягательств кого бы то ни было со злыми намерениями относительно учеников или преподавателей школы.

Раздалась легкая трель, и Гермиона достала из сумочки войсбокс, по которому они общались с Гарри.

— Гермиона, Коннор сбежал! — услышали они взволнованный голос Поттера, а уже в следующее мгновение почувствовали, как их руки и ноги оплели веревки, а горло словно сдавило невидимой рукой. Это случилось настолько быстро и неожиданно, что никто из них не успел отреагировать.

Оба сделали попытку невербально произнести контрзаклятие, но противник оказался быстрее.

— Экспеллиармус, — услышали они знакомый голос, и на тропинку вышел молодой мужчина с густыми бровями и острым подбородком — Коннор Грей.

В одной руке у Грея-младшего была волшебная палочка, в другой — чемодан, который он поставил на землю, как только оказался на тропе.

— Всегда любил невербальные заклинания, — насмешливо сказал мужчина, приближаясь к лежащему на земле Снейпу. — Они могут быть очень полезны, если хочешь незаметно выпотрошить какого-нибудь урода, — он пнул Снейпа под ребра так, что тот скорчился от резкой боли. — Но сегодня у нас немного другие планы, друзья мои.

Мужчина картинно развел руками, а затем, подойдя к чемодану, открыл его.

— Если вы не возражаете, мы с вами отправимся в более удобное место, — он взглянул на них, вопросительно изогнув бровь и якобы ожидая ответа, но уже в следующий миг его глаза сощурились, а на губах заиграла недобрая улыбка: — Вижу, вы совершенно не против, — усмехнулся он, и сделал несколько резких пассов палочкой.

Всего пара секунд — и Северус с Гермионой оказались на дне чемодана, заколдованного чарами незримого расширения. Горло больше не сдавливали невидимые тиски, но руки их все еще были связаны за спиной. Сверху, с высоты примерно пяти метров, на них хищно смотрел Коннор, поигрывая волшебными палочками.

— Это будет интересно, — протянул он, — бывший Пожиратель и грязнокровная подружка Поттера…

Мерзко хихикнув, он закрыл крышку чемодана, и волшебники оказались в абсолютной темноте.

Не успели Гермиона со Снейпом перемолвиться и словом, как крышка чемодана открылась вновь.

— Прошу прощения, я совершенно забыл, какие вы у нас выдумщики, — елейным голоском промолвил Коннор, направляя на пленников волшебную палочку. — А мне совершенно не хочется упускать возможность пообщаться с вами. Петрификус Тоталус!

* * *

Насколько могла судить Гермиона, прошло около часа, прежде чем они оказались в пункте назначения. Примерно столько потребовалось бы, чтобы добраться от Хогвартса до Хогсмида.

Коннор при помощи Мобиликорпуса извлек их из чемодана и, усадив на массивные стулья друг напротив друга, крепко связал, а затем избавил от действия парализующего заклятия, предварительно наложив на веревки какие-то чары.

Они находились в заброшенном деревянном здании. Сквозь единственное, и то разбитое, окно проникал ветер, только недавно казавшийся приятным, а теперь пробирающий до костей. Болтающийся на одной петле ставень заунывно скрипел, то открываясь и демонстрируя пустынную улицу, то закрываясь.

Убедившись, что у пленников нет ни единого шанса сбежать, Коннор вышел в коридор. Впрочем, буквально через минуту вернулся, держа в руке пузырек с фиолетовой жидкостью. Поставив его на небольшой столик, мужчина повернулся к волшебникам и вдруг расхохотался.

— Какие же идиоты работают в Аврорате! — воскликнул он. — Они до сих пор не научились ставить нормальные блокирующие анимагию чары на камеры. Всего лишь маленькая обманка — и я свободен, — Коннор самодовольно улыбнулся. — Вы ведь даже не знаете, чем занимается Отдел Тайн, правда? Я приоткрою завесу: он в том числе разрабатывает вот такие артефакты, — он продемонстрировал руку с надетым на безымянный палец золотым кольцом, — при помощи которых можно, скажем, разблокировать защиту от превращения или обмануть чары обнаружения…

Гермиона и Северус переглянулись: так вот почему они не смогли заметить его присутствие на аллее со светлячковыми деревьями.

— Но что-то я заболтался… Пришло время платить по счетам, друзья мои, — сказал он, прохаживаясь из одного конца комнаты в другой. — Вы, юная леди, — он указал кончиком палочки на Гермиону, — совершили огромную ошибку, связавшись с этим поганым предателем.

Он махнул палочкой в сторону Снейпа, и тот дернулся, словно от пощечины. Через секунду на щеке профессора проступила тонкая кровавая полоса, которая тянулась от уголка губ до самого уха. Кровь, скапливаясь по краешку раны, начала стекать вниз, к подбородку, оставляя на коже неровные красные дорожки. Северус лишь презрительно скривил губы. Коннор же тем временем продолжал:

— Я не стану тянуть кота за хвост, — он резко остановился перед профессором и пронзительно посмотрел на него: — Тебе, Снейп, не уйти отсюда живым.

При этих словах желудок Гермионы болезненно сжался, ей стало до безумия страшно. Дыхание участилось, и моментально вспотели ладони. Мозг лихорадочно пытался найти хоть какой-нибудь выход.

Коннор тем временем продолжал:

— Но ты можешь спасти свою подружку. Я, так и быть, дам тебе этот шанс. И ты должен быть благодарен мне за это, ведь у Ванессы, — он выдержал паузу, — такой возможности не было. Ты даже не попытался спасти ее, когда в дом, на который вы устроили рейд, ворвались авроры…

В глазах Снейпа мелькнуло понимание. Среди Пожирателей было не так много девушек, а уж тех, кого отправляли в рейды, — и подавно, так что он прекрасно помнил ту самую подражающую Беллатрикс сумасшедшую по имени Ванесса, которая всегда была в первых рядах, какую бы жестокую и опасную выходку ни затеял в очередной раз Темный Лорд.

— Если бы она не проигнорировала прямой приказ отступать, осталась бы в живых, — спокойно сказал Северус.

— Тебе просто было все равно, умрет она или нет!.. — выплюнул Коннор, свирепо уставившись на своего пленника, а затем резко направил палочку на девушку. — Как тебе это понравится, а, Снейп? Круцио!

Гермиона громко вскрикнула и выгнулась дугой от пронзившей ее боли, которая адским пламенем вмиг растекалась по всему ее телу. Ей казалось, что кости сейчас расплавятся от нестерпимого жара, а голова вот-вот разлетится на тысячи мелких осколков.

Снейп непроизвольно дернулся в ее сторону, желая защитить. Коннор, заметив это движение, опустил палочку и, склонив голову набок, посмотрел на Снейпа.

— Вот видишь, — будничным голосом сказал он, — в этом-то и отличие. Её, — мужчина кивнул в сторону Гермионы, — ты хочешь спасти, а на Ванессу тебе было плевать.

Северус молчал, понимая, что любые его слова сейчас могут вызвать в Грее новую вспышку. Конечно, ему было плевать на эту ненормальную, которая так хотела походить на Бэллу, с особой жестокостью пытая маглов и маглорожденных. Да он сам убил бы ее, если бы ему представилась такая возможность!

— Итак, — Грей взял со столика пузырек с фиолетовым содержимым и, откупорив его, посмотрел на Снейпа, — мне нужна шкатулка с вертастиумом и ключ к ней. Уверен, ты понимаешь, о чем я. Сообщаешь мне, где они находится, мы ждем подтверждения от моих коллег, что шкатулка найдена и ключ подходит, и я отпускаю грязнокровку. Иначе, — Грей неожиданно подскочил к Гермионе и, схватив ее за подбородок, надавил на челюсть, заставляя открыть рот, — мы испытаем на ней твое зелье.

— Не трогай ее, — ровным голосом сказал Северус. — Я скажу.

— Нет! — выкрикнула Гермиона, пытаясь высвободиться из цепких пальцев мучителя. — Не надо!

Девушка понимала, что заполучи Грей вертастиум — перед ним открылись бы невероятные возможности, что могло привести к более чем плачевным последствиям. Нельзя было этого допускать. Снейп же, даже не взглянув на нее, продолжал:

— Шкатулка и ключ в моем доме, в Коукворте…

Гермиона мельком взглянула на Снейпа. Тот объяснял Коннору, как попасть в дом, а там — добраться до лаборатории, где якобы в одном из шкафчиков и находилась шкатулка. На самом деле шкатулка была в Хогвартсе, и Гермиона поняла, что Снейп просто тянет время. Наверняка он забудет упомянуть о парочке защитных заклинаний, наложенных на дом, и подельникам Коннора придется повозиться, чтобы снять их. Тем временем у Гарри будет время, чтобы напасть на след Грея. По крайней мере, Гермионе очень хотелось на это надеяться.

Снейп тем временем замолчал. Коннор, торжествующе взглянув на девушку, отпустил ее и извлек из кармана войсбокс.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я ненадолго оставлю вас наедине? — невинным тоном спросил мужчина. — Только учтите, мои дорогие, на веревках чары: беспалочковая магия здесь не сработает, а попробуете иным способом избавиться от них — я об этом тут же узнаю. И тогда вряд ли я буду так добр и позволю девчонке уйти отсюда живой, — он неприятно осклабился и, выйдя за дверь, закрыл ее на замок.

— Ни о чем не спрашивай, — предостерег Гермиону Снейп. — Просто знай, что я не хочу, чтобы ты пострадала.

— А я не хочу, чтобы пострадал ты! — горячо прошептала девушка, понимая намек Северуса на то, что на помещение вполне могут быть наложены прослушивающие чары, о которых говорила Изольда.

— Я знаю, Гермиона… Я знаю… И, прошу тебя, успокойся. Так или иначе, все будет хорошо.

Снейп внимательно посмотрел на нее и ободряюще кивнул. Он не знал, как еще внушить ей спокойствие… Профессор уже оценил обстановку, изучив помещение, в котором они находились, и перебрал все возможные варианты дальнейших действий. Конечно, он уже пытался снять веревки при помощи беспалочковой магии, как только они оказались освобождены от парализующего заклятия, но, как и говорил Коннор, у него ничего не получилось. Предпринимать иные попытки он не хотел, поскольку Грей вряд ли блефовал, и шансы погибнуть раньше времени самому или подставить под удар Гермиону были слишком высоки. Единственный план, который пришел ему в голову, он уже привел в действие, и оставалось только надеяться, что все получится так, как он рассчитывал.

— Если Коннор получит вертастиум, он станет куда опаснее, чем сейчас, — сказала Гермиона, просто чтобы не молчать и создать у Грея впечатление, будто они не подозревают о возможной прослушке.

— Зато у тебя будет шанс остаться в живых, — ответил Снейп, но при этом покачал головой, давая девушке понять, что он считает пустым обещание на этот счет Грея.

Гермиона кивнула, показывая, что услышала то, что было между строк. Прошел примерно час, прежде чем вернулся Грей, и настроение у него было явно не на высоте.

— Ты обманул меня, Снейп! — ревел он, ковыряясь в замке. — Решил с огнем поиграть, тварь?! Я тебя уничтожу!

Распахнув дверь, мужчина подскочил к профессору и приставил волшебную палочку к его горлу.

— Что ты имеешь в виду, Коннор? — спросил Снейп, делая вид, будто совершенно не понимает, отчего Грей так зол.

— В твоей гребаной лаборатории нет шкатулки! — свистящим шепотом произнес тот, сильнее надавливая палочкой на горло пленника.

— Она в том самом шкафу, о котором я сказал. Возможно, твои коллеги решили оставить тебя с носом? — безэмоционально ответил профессор.

— А возможно, ты забыл упомянуть какую-нибудь значимую деталь, а, Снейп? Например, что шкатулка вовсе не в твоем доме? Быть может, мне стоит быть более убедительным?

Он отскочил от профессора и, направив волшебную палочку на Гермиону, со злостью произнес:

— Кр-р-руцио!

Снейп судорожно вздохнул, глядя на то, как выгнулось тело девушки под воздействием пыточного заклятья. Она закричала: громко, пронзительно, до хрипоты. Ей казалось, будто в тело впиваются тысячи игл, и она непроизвольно извивалась на стуле, сдерживаемая веревками. Северусу было невыносимо смотреть на ее страдания, но иного пути у них не было: он понимал, что им не выбраться отсюда живыми, если только Поттер не поторопится.

— Ну что, все еще ничего не вспомнил? — издевательски спросил Коннор, опуская палочку и давая Гермионе небольшую передышку.

Тело девушки обмякло. Руки повисли плетьми, голова запрокинулась назад.

— Я сказал тебе правду, — настаивал Снейп. — Ты уверен в своих сообщниках? В конце концов, вертастиум очень редкое и мощное вещество…

Грей некоторое время всматривался в лицо Снейпа, потом резко вытащил из кармана войсбокс и нажал на кнопку.

— Быстро ко мне! — сказал он и вышел за дверь, вновь закрыв ее за собой.

Гермиона медленно приходила в себя. Голова кружилась, и желудок отзывался болезненными спазмами, напоминая о недавно пережитой пытке. Во рту был металлический привкус — видимо, она настолько резко сомкнула челюсти, что прикусила себе щеку, и теперь щека болела. Девушка посмотрела затуманенным взглядом на Снейпа и пробормотала:

— Где он?

— Вышел. Ждет своих дружков. Как ты? — с тревогой в голосе спросил мужчина.

— Бывало и лучше, — усмехнулась Гермиона, стараясь не шевелиться. Любое движение сейчас причиняло ей дополнительную боль.

— Скоро все пройдет, все будет хорошо, — проговорил Снейп, хотя не слишком-то верил в сказанное. Если Поттер в ближайшее время не нападет на след Коннора, то рискует найти их уже мертвыми.

Какое-то время они просто сидели в тишине. Как вдруг…

— Снейп! Ты мне ответишь! — услышали они разъяренный голос Коннора из-за двери. — Ты мне за все ответишь! Ублюдок!

Гермиона испуганно посмотрела на профессора.

Дверь распахнулась, сильно стукнувшись о стену. Грей подскочил к Северусу и, схватив его за грудки, прорычал:

— За кого ты меня принимаешь, урод?! Говори, где шкатулка, иначе я убью тебя!

Снейп несколько секунд смотрел в потемневшие от ярости глаза Грея, а затем произнес:

— Все, что мог, я уже сказал, Коннор. Видимо, вы плохо искали.

Грей взвыл от негодования и бессилия, отскочил от профессора и, направив на него палочку, прокричал:

— Я и без тебя найду шкатулку! Умри, тварь! Авада Кедавра!

Зеленая вспышка осветила помещение, и Гермиона полными ужаса глазами словно в замедленной съемке наблюдала за тем, как смертельное проклятие вырвалось из волшебной палочки Грея и полетело в Снейпа.

— Не-е-е-ет! — закричала девушка.

Она инстинктивно попыталась вскочить со стула, чтобы защитить мужчину, но тугие веревки и намертво приклеенный к полу стул не дали ей этого сделать. Дикий страх овладел ею. Неужели их со Снейпом история сейчас просто оборвется? Неужели это все?.. Сердце сжали невидимые тиски, и казалось, оно вот-вот разорвется…

Заклятие достигло своей цели и… неожиданно отскочив, ударило прямо в грудь Коннора Грея. Тот с удивлением и непониманием во взгляде мешком повалился на пол. В этот же миг веревки, связывающие пленников, ослабли, и Гермиона почувствовала, как по ее жилам течет сама магия, которая, все ускоряясь, словно стремилась вырваться на свободу. Ее руки горели от переполнявшей их энергии, и девушка чувствовала, что ей нужно срочно найти способ выпустить ее.

Она настолько погрузилась в эти ощущения, что не слышала и не видела ничего вокруг, кроме своих рук и Снейпа, сидящего напротив нее с тревогой и недоумением во взгляде.

Она не слышала ничего: ни скрипа открывшейся входной двери, ни возни в передних комнатах, ни голосов, раздававшихся из коридора. Для нее сейчас существовала только ее рвущаяся наружу магия и Снейп…

— Гермиона! — в комнату стрелой влетел Гарри.

Быстро оценив обстановку, Поттер, не теряя ни минуты, избавил пленников от веревок. Гермиона, словно загипнотизированная, глядя только на Северуса, подскочила к нему и схватила за руки. И тут же почувствовала, как часть магии покинула ее тело, словно перетекая в Снейпа. Девушка упала бы, если бы ее не придержал Гарри.

В следующую секунду она будто очнулась:

— Северус? Все… Все в порядке? Я…

— Да. Да, Гермиона, все хорошо. Все в порядке, — ответил он. — Связи… больше нет.

Он вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, что она чувствует по отношению к нему. Гермиона же, словно прочитав его мысли, сказала:

— Я люблю тебя, Северус… Люблю… — и обняла, так нежно, что у него не осталось никаких сомнений в ее словах.

Гермиона открыла дверь и с легкой улыбкой пропустила Северуса в свои комнаты.

— Собираешься? — спросил он, пройдя за ней в спальню и кивнув на разложенные на кровати вещи.

— Да. Волшебный мир снова может спать спокойно: преступники наказаны, с тебя сняты все ограничения — моя миссия завершена, так что пора возвращаться на работу и… домой, — ответила она, аккуратно укладывая друг на друга мантии и отправляя их в сумку.

Снейп посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, а затем произнес:

— А если бы я предложил тебе перебраться в Хогсмид, в небольшой дом с очень удобным камином, который вполне можно настроить, чтобы добираться до работы безо всяких проблем?

Гермиона на мгновение замерла, а потом с улыбкой посмотрела на мужчину:

— Очень заманчивое предложение. Пожалуй, я бы согласилась.

— В таком случае не желаешь ли прогуляться до Хогсмида и посмотреть тот самый дом? — спросил Снейп, улыбаясь ей в ответ.

Тем же вечером они сидели в маленькой, но уютной гостиной напротив ярко горящего камина. Гермиона с ногами забралась на диванчик и, прижавшись к сидящему в расслабленной позе Снейпу, положила голову ему на плечо.

— Как думаешь, почему от тебя отскочила Авада? — спросила девушка.

Северус некоторое время молчал, но затем, словно придя к каким-то выводам, ответил:

— Полагаю, произошло нечто похожее на то, что случилось с Поттером, когда Волдеморт хотел его убить. Наша связь послужила мне щитом.

— Но почему она разрушилась? — задала очередной вопрос Гермиона. — Ведь Гарри его связь защитила не только в тот день, но и позже, с Квиррелом, и на кладбище, когда Волдеморт возродился… И потом, Гарри стал крестражем, а ты, насколько я понимаю, нет.

Снейп задумчиво взглянул на нее:

— Природа нашей связи все же несколько иная, чем была между Поттером и его матерью — их связь образовалась еще при рождении, такую очень сложно разорвать. А наша возникла, скорее, случайно, и, как ты могла догадаться, та часть моей магии, которая жила в тебе все эти годы, стремилась вернуться на свое место, что в итоге и произошло. Такие явления — большая редкость и мало изучены. Ты сказала, что почувствовала, как будто потеряла часть магии, но не говорила, что что-то к тебе вернулось. А ведь когда ты проводила ритуал, ты как отдала часть магии, так и получила.

— Да, все верно, — подтвердила Гермиона, уже догадываясь, к чему он клонит.

— Думаю, твоя магия, что была во мне, послужила щитом и жертвой одновременно. Она отразила заклятие, убив Коннора, и разрушила осколок его души, который мог бы застрять во мне, разрушившись вместе с ним. Поэтому к тебе ничего не вернулось. Но все это лишь предположения, у меня недостаточно знаний, чтобы быть уверенным в этой теории до конца, однако факт остается фактом: связи больше нет, а я до сих пор жив, — Снейп на мгновение замолчал, а потом, усмехнувшись, добавил: — Дамблдор сказал бы, что любовь в очередной раз победила зло. В любом случае нам очень повезло: если бы не связь, я бы уже отбыл к праотцам.

— Гарри сказал, что они сразу же начали искать следы Коннора, как только он сбежал, но из-за его артефакта никак не могли правильно определить направление…

— Как они, в таком случае, вообще нас нашли?

— Фокс помог… в обмен на то, чтобы Визенгамот не накладывал арест на его имущество, ведь у Фокса есть жена, которая в этом случае осталась бы на улице… Северус, — она вдруг серьезно посмотрела на него, — ты думал, что мы будем делать с вертастиумом?

— Для начала мы его хорошенько исследуем, а там будет видно…

Оба замолчали, любуясь виртуозным танцем огня в камине. Он, словно художник, рисовал языками пламени самые разнообразные картины, и Гермионе даже на миг показалось, будто она увидела там силуэт старинной книги с красивой гравировкой, из которой шесть лет назад вычитала заклинание, спасшее Снейпу жизнь. Северус и Гермиона посмотрели друг на друга и улыбнулись. Каждый из них прошел долгий путь, который был тернистым и сложным, извилистым и порой заводил в тупик, но именно он свел их вместе, подарил надежду и в конце концов привел их к счастью и свободе.

~Конец~