Необыкновенные приключения бывшего балрога Готмога (джен)

Не знаю, сколько прошло времени. По-видимому, немного, раз я не возвратился в Валинор в виде огненного духа. Но в какой-то момент мои уши снова стали улавливать звуки. Я услышал неразборчивые голоса, шум возни, треск огня. Я немного подогрел себя изнутри и сумел открыть глаза.

То, что я увидел, поразило меня. Лес оккупировало, скорее всего, другое племя дикарей. Практически безоружных, зато несравненно лучше одетых. Они разожгли костры и размораживали наш заледеневший экипаж.

Я освободился из холодного плена первым, следом за мной — Соган, последними, одновременно, Араторн и Зейд. Мы не находили для ситуации слов, только обменивались многозначными взглядами и качали головами. Я осматривал «Эктелион» и с удовольствием убедился, что звездолёт не пострадал. Должно быть, это племя отогнало наших врагов раньше, чем они добрались до корабля.

Темнело. Вот оно, шестичасовое светлое время суток! К нам, уже собравшимся в кучу космонавтам, подошёл солидный дикарь. Раскрашенный жезл в его руке говорили о том, что он либо вождь, либо главный жрец племени, либо и то и другое сразу. Он стал нам что-то эмоционально объяснять и энергично разводить руками. Естественно, языка мы не понимали. Даже я сознательно заставил замолчать свой внутренний механизм перевода, дабы нечаянно не раскрыть свою сущность. Достаточно одного разоблачившего меня адана.

— Важные вещи, небось, говорит. Несите универсальный переводчик, — Араторн вышел из оцепенения.

Я принёс с корабля требуемый аппарат. Соган принялся за его настройку на мыслительные волны вождя. Мозг его практически не отличался от мозга жителя Арды, регулировка была непродолжительной. Мы дали вождю высказаться, прослушали примерный перевод гнусавым машинным голосом. Перенастроили прибор на Араторна, который договорился с нашим собеседником об условиях общения и задал ему первый вопрос. Для ответа переводчик снова отрегулировали под вождя. Для нового вопроса — на Араторна. И так далее. В результате получился необычный, прерывистый, но, тем не менее, стройный диалог. В отчёте нашей экспедиции, написанном чуть позже, в космическом пространстве при возвращении на Арду, диалог записан в стандартном виде. Именно из отчёта я его, ради достоверности, и переписал. Вот он:

«— Простите! Третий раз к вам обращаюсь, а вы не реагируете. Я вам хотел сказать, что рады вас приветствовать! А племени Ургугуур не бойтесь! Мы вас защитим! Мы их прогоним!

— Спокойно. Мы прибыли издалека, а говорить с вами можем только через эту блестящую коробочку. Посему предлагаю такой вариант разговора: я задаю вопросы, а вы на них отвечаете. Согласны? По глазам вижу, что согласны. Тогда приступим. Какая на вашей планете, то есть в вашем мире, обстановка?

— У нас идёт непрекращающаяся война между двумя племенами. Нашим, Ататаа, и тем, с которым вы встретились первыми, Ургугуур.

— За что воюете?

— Честно говоря, понять это невозможно. Но как мне, вождю Ататаа, рассказывал отец, а ему — его отец, а ему... Короче, на протяжении четырнадцати поколений передаются сведения о том, что Ургугуур всегда нападает на Ататаа. Теснит его из лесов, захватывает посевы... В общем, наши общие враги просто хотят захватить этот мир, а объективной причины для этого нет. Мы-то не хотим их захватывать.

— Выходит, на нас напали совсем не за то, что мы слишком шумно прилетели в железном доме и сломали пару деревьев?

— Нет, конечно. Дело в самих злобных Ургугуур. Они ненавидят чужаков, и, как оказалось, не только нас, Ататаа.

— Мы на личном опыте убедились, что у Ургугуур очень необычное оружие. Вы не могли бы рассказать о нём подробнее?

— Но вы и так всё видели. Рассказывать нечего. Отравленные стрелы и копья, только и всего. У нас — то же самое оружие, но его гораздо меньше.

— А как тогда быть с подземной заморозкой? Разве это не сила Ургугуур?

— С чем, с чем?

— Когда мы сражались с Ургугуур, нечто сверхъестественное из-под земли превратило нас в ледяные статуи. Вы знаете, вы сами нас размораживали. Я и сделал простой вывод: поскольку данная сила помогает противнику, она является или его оружием, или его природной способностью. Я прав?

— Нет, Ургугуур не при чём. Всё куда серьёзнее, куда хуже. На вас обрушила свой гнев Дева Льда.

— Дева Льда?

— Злой дух. Она обитает в подземных пещерах. Появилась там гораздо раньше обоих племён, так говаривал отец. Но она потворствует, поддерживает Ургугуур. Ни одна их атака не обходится без оледенения травы, деревьев, людей. К счастью, мы научились защищаться от неё.

— Каким образом?

— Несложным. Мы разжигаем костры, их жар мешает ей. Но иногда приходится отогревать зазевавшихся, вроде вас.

— А вы не думали победить, а то и уничтожить Деву Льда?

— Мы слишком её боимся. Довольствуемся тем, что научились выживать при её нападениях. Мы вообще редко предпринимаем боевые действия. То, что сегодня мы отогнали от вас Ургугуур — редкое исключение. Но не спасти вас, столь отважных чужаков, мы не могли.

— Звучит невесело. Но ничего не поделаешь, это ваш выбор. Сменим тему. С нами вы как поступите?

— Мы уже приготовили для вас жильё и пищу. Располагайтесь, будьте нашими гостями. Если вы остаётесь здесь навсегда, вы поможете нам отбиваться от Ургугуур. У вас замечательно получается. Если вы странники и покинете нас довольно скоро, вы хотя бы пару дней пробудете под защитой костров.

— Мы странники. Через несколько дней отчалим на своём железном летающем доме. Но остаться на эти дни у вас нам будет гораздо удобнее. Ведите нас».

Лес погрузился в беспросветный мрак. Племя Ататаа постаралось для нас на славу: каждому приготовили личный шалаш из веток и листьев. Араторн и Зейд уснули в них сразу же, как убитые. Я собирался поступить таким же образом, но меня за локоть удержал Соган.

— Я думаю, ты бы мог избавить племя Ататаа от Девы Льда, — шепнул он мне на ухо и удалился в свой шалаш.

Как точно! Я и сам думал о ликвидации злого духа! Всю короткую первую ночь на этой планете я ворочался под сенью громадных ветвей. Сон не приходил. Тревожили мысли о добре и зле, о месте исправившегося балрога в этом мире...