Без вины виноватая (гет)

Ветер распахнул неплотно закрытое окно. То ли скрип рамы, то ли солнечный зайчик, резанувший по глазам, вывели Гермиону из оцепенения. Она подошла к окну, собираясь захлопнуть его, но запах луговых цветов и перегретой травы, ударившие в лицо, заставили ее поступить наоборот — сильнее раздвинуть створки и вдохнуть полной грудью. Пинс не одобрила бы, но ее здесь и не было, она уже привычно обозначила фронт работ и отправилась в Министерство выбивать очередные дотации для восстановления библиотечного фонда.

По такому сценарию они проживали уже пятый день: с утра отправлялись в библиотеку, получали задание, работали до вечера и возвращались к себе.

Проанализировав свою реакцию на встречу с Невиллом и Джинни — родными Невиллом и Джинни, — когда Лонгботтом испугал ее своими габаритами, а Уизли — напором, Гермиона поняла, что не готова пока к многолюдью, и перестала ломать себя, больше не посещая палатку-столовую. Малфой присоединился к ее затворничеству ровно один завтрак спустя, не выдержав притворного или непритворного сочувствия приятелей и откровенной радости остальных, после того как в «Пророке» напечатали короткую заметку о смерти его отца.

Без всякой дополнительной просьбы завтрак и ужин стали появляться в палатках, к завтраку прилагался упакованный и накрытый чарами стазиса ланч. Гермиона подозревала Пикса, но так и не смогла поймать его на горячем. То есть на подаче горячего.

Каждый вечер она пробиралась к Драко, даже не пытаясь оправдаться в собственных глазах и найти достойную причину для визита. О том, что произошло здесь в первую ночь, Гермиона старалась не вспоминать, а после ничего недостойного и непристойного не было. Они лежали на разных сторонах огромной кровати и пялились в мерцающий звездами потолок, пока не приходил сон. Просыпались, правда, совсем рядом, но не в обнимку. Просто… возле живого теплого человека получалось уснуть и проспать всю ночь без тревожных снов и многократных пробуждений, а полноценный сон дорогого стоил. Как минимум стоил того, чтобы затолкать поглубже в памяти унизительный эпизод.

В шесть-семь утра Гермиона молча убегала к себе под отводящими чарами, принимала душ, переодевалась, завтракала и выходила на улицу, где уже поджидал Драко. До библиотеки они добирались раньше, чем первые добровольцы начинали выползать из палаток, а возвращались, когда основная масса народа ужинала. На всякий случай — чтобы никто ненароком не окликнул — Гермиона накладывала дезиллюминационные чары. Пока помогало.

Она понятия не имела, как объяснить свою нелюдимость, но никто и не спрашивал — бывшие однокурсники не навязывались, возможно, решили, что слава вскружила ей голову. Даже Джинни больше не лезла с разговорами, а Гарри вернулся в Мунго, где под присмотром колдомедиков проходил курс лечения каким-то новым зельем.

Грейнджер не страдала от недостатка общения, ее потребности с лихвой покрывали Северус, появляющийся ежедневно, но буквально на несколько минут, и Драко, молчаливой хмурой тучей крутящийся рядом. Все остальные устраивали Гермиону именно на таком расстоянии, на каком находились сейчас: маленькие движущиеся фигурки, оживляющие пейзаж, который она отвлеченно рассматривала.

В поле зрения попали двое магов, шагающих от аппарационной площадки к замку. Высокий худой мужчина в черной летящей мантии и щуплый юноша. Если первый казался гротескным воплощением самого себя, то второй выглядел непривычно, — ни решительной походки, ни упрямства во всей фигуре; он нервно ежился, обхватив себя за плечи, и едва поспевал за спутником.

— Гарри вернулся, — сказала она, не ожидая никакой реакции. — Его Северус привел.

Не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать, как второе имя заставило Малфоя напрячься. Всякий раз, когда Снейп появлялся, чтобы в сухих фактах изложить главное за день, Драко выходил из помещения. Гермиона знала, что он тяжело переживал «предательство» крестного, была готова выслушать его и приободрить, но Малфой закрылся. Что-то непонятное происходило в белобрысой голове. Стало ли причиной отчуждения то, что она, не считаясь с его просьбой, излечила ему спину, стеснялся ли он своего дарю-тебе-мою-жизнь-порыва? Фактом оставалось лишь то, что после откровенного разговора несколько ночей назад он не желал идти на контакт, если речь не шла о тактильном. А в этом плане ничего, кроме коротких случайных касаний и прогулок от библиотеки до палатки и от палатки к библиотеке — за руку, чтобы не потерять друг друга под дезиллюминационными чарами, она предложить не могла.

Ее волосы взметнул сквозняк, хлопнула дверь. Гермиона повернулась. Стремительно вошедший Снейп окинул помещение взглядом и начал без предисловий:

— Пинс здесь?

— Нет, отбыла в Министерство, — Грейнджер подхватила деловой тон, подсознательно чувствуя, что их ждут недобрые новости.

Он взмахнул палочкой, и воздух вокруг загудел.

Малфой в кои-то веки не удалился, а подошел и уставился на крестного, скрестив руки на груди. Видимо, не одной только Гермионе показалось, что этот разговор будет существенно отличаться от привычного отчета: «Нарцисса планирует быть на церемонии в Министерстве, у нее всё под контролем», «Поттер передавал вам привет, ему лучше», «Голдштейн осмотрел вашу маму, назначил курс зелий, она в порядке, насколько это возможно в ее состоянии».

— Слушайте внимательно, — Снейп цепко взглянул на Грейнджер, затем перевел взгляд на Драко. — В ближайшие дни может случиться переворот. Или попытка переворота.

И ведь вроде бы знала, что все шатко, но…

— Упивающиеся? — ей изменил голос, на выходе получилась смесь писка и хрипа.

— Хуже, — скривился Северус. — Радикально настроенные ребята, которых не устраивает мягкая политика Кингсли и его всепрощение.

Шестеренки в голове закрутились, Гермиона поняла, к чему он клонит.

— Нужно обезопасить Драко.

В глазах помянутого недобро полыхнуло, а затем его лицо стало абсолютно безучастным.

— И Драко тоже, — подтвердил Снейп.

Мысли заметались стайкой растревоженных птичек. Столько всего нужно было узнать, столько продумать, столько спросить, но из всех вертящихся в голове вопросов, сформулировался почему-то самый неважный:

— Как вы узнали?

— Благодаря вам, — снейповские губы растянулись, улыбка совсем не коснулась глаз и выглядела жутковато. — Точнее благодаря безмозглости ваших однокурсников, которые напали на Драко. Пока Макгонагалл отчитывала их, я просмотрел их мысли. Было занимательно. Люди Уотсона как раз закончили проверять информацию, которую удалось выудить.

— То есть Майкл и Симус…

— Мистер Корнер и мистер Финниган, как и некоторые другие мистеры и мисс, находящиеся сейчас на этой территории, примкнули к нелегальному движению, цель которого — свержение теперешней власти. Они должны были по сигналу задержать и изолировать от остальных, — он кивнул на Драко, — моих студентов, — и поправился, вызвав у Гермионы улыбку, несмотря на несмешную ситуацию, — то есть студентов Слизерина, в то время как внедренные в ключевые отделы Министерства люди занялись бы чиновниками на высоких постах.

— Но… раз вы знаете… ведь теперь ничего не…

— Мисс Грейнджер, Гермиона, — Северус с трудом удерживался от закатывания глаз. — Финниган и Корнер — мелкие сошки, восторженные идиоты, которым влили в уши сказочку про справедливость и возмездие. Уотсон и Шеклболт взялись распутывать этот клубок, но времени мало. Предупрежден — значит вооружен. Проще всего будет погасить бунт в процессе. Детали вам не нужны.

И снова к ним относятся как к неразумным детям!

— Но мы могли бы помочь.

— Иногда лучшая помощь — не мешать.

Внутренней девочке стало обидно. Но взрослая и не раз ходившая по краю Гермиона понимала, честно понимала. Снейп взвалил на себя необъятное, в списке необъятного была их безопасность, лучшее, что они могли сделать, — не добавлять проблем.

Драко издал протестующий звук, а она кивнула, потупив взгляд.

— Вы должны будете позаботиться друг о друге, — это был приказ, а не просьба, — и после получения сигнала в считаные минуты убраться из Британии.

— Что за бред? — вернулся к нормальному способу изложения мыслей Малфой. — Аппарируем в мэнор.

— Откуда тебя выкурят авроры, если переворот окажется удачным. Не забывай, что Люциус сотрудничает… сотрудничал со следствием. С поместья сняли Фиделиус, скрыты всего лишь отдельные части парка и несколько комнат. Этого недостаточно. Будете с мисс Грейнджер до старости скрываться в беседке или в комнате Темного Лорда, чтобы тебя не отдали жаждущей крови толпе или дементорам? Я выбирал бы дементоров, если не повезет.

От живописанной Снейпом перспективы засосало под ложечкой. Несмотря на то, что воевала на стороне тех, кто этот переворот собирается учинить, Гермионе стало не по себе. Пусть Кингсли не идеален, пусть не чурается грязных методов, а соприкосновение с министерским аппаратом оставило неприятный липкий осадок, но он был своим, приемлемым, человечным, справедливым... ну, по большей части. Допускать к власти людей, похожих на авроров, покушавшихся на Люциуса, нельзя категорически! Подобные… акции рискуют стать нормой (иначе зачем задерживать слизеринцев?), а Драко и, вероятно, Снейп могут пострадать. Даже лишиться жизни.

— В мэноре...

— Ты меня не расслышал? — Снейп оборвал гордо вскинувшего голову крестника и продолжил, несмотря на то что тот собирался перебить: — Ты не являешься полноправным хозяином поместья, Драко, не будь идиотом! Защита мэнора не совершенна. Нарцисса может попасть на территорию, а она начала… работать с опасными людьми, мало ли кто настоит на парной аппарации с ней. Или ты думаешь, наши бывшие коллеги не сделают ход, если политическую ситуацию расшатают? Не исключено, что именно они и финансируют радикалов от «светлых», провоцируя на активные действия.

— И что ты предлагаешь? — с вызовом спросил Драко.

— Я уже закончил бы, но меня постоянно перебивают, — Северус прицельно плюнул ядом в Малфоя и вернулся к раздаче указаний. — Если власть сменится, если ситуация станет критической, я сообщу. Не я, так Шеклболт или Уотсон.

— И чем это поможет?

Снейп проигнорировал выпад крестника.

— Гермиона, держите под рукой свою сумочку. Вас не затруднит упаковать туда набор необходимых вещей для Драко?

Шипение Малфоя он пресек одним взглядом, Грейнджер буркнула «не затруднит» и похлопала ладонью по сумке, которую уже успела мысленно несколько раз перепаковать с учетом того, что еще стоит добавить к содержимому. Ведь в зоне ее ответственности не только Драко — она больше не бросит Гарри. Пусть номинально ему ничего не угрожает, он сейчас не в том состоянии, чтобы оставаться без присмотра. А по-хорошему, вытаскивать нужно и Северуса. Что, если… что, если новая власть не признает в нем героя? Если обесценит его вклад в победу? Получат ли эти лица поддержку Визенгамота? Начнутся ли пересмотры уже принятых решений? Судя по тому, как Визенгамот раз за разом меняет позицию, это возможно.

Пока Гермиона тонула в панических размышлениях, Снейп извлек из кармана небольшой прямоугольный бумажный пакет и предмет, завернутый в плотную ткань. Предмет фонил сырой магией так, что ощущалось на расстоянии пяти футов.

— Что это? — спросила с любопытством.

— Портал, — сказали Малфой и Снейп хором, а затем профессор продолжил: — Очень мощный портал, способный пробить купол над Хогвартсом.

— Значит, все-таки правда, — прошептал Драко и отвернулся.

— А это документы и кредитка, — Гермиона машинально потянулась к бумажному пакету, который протягивал ей Снейп, но после его слов отдернула руку с возмущенным «У меня есть свои деньги!».

— Не время выпендриваться! — гаркнул тот. — Считайте это платой за безопасность Драко. Или не считайте. Документы выписаны на Джона Смита и Меган Вайт, карты на них же. На брата и сестру вы не тянете, для супругов слишком молоды, будете путешествующими студентами.

Малфой опять издал череду странных звуков, но ни один из собеседников не обратил внимания на его экспрессию.

— После того как получите сообщение о необходимости покинуть Хогвартс, вы должны найти друг друга и как можно быстрее воспользоваться порталом. Понятно? — Снейп дождался ее кивка и продолжил: — А лучше и вовсе не разделяться. Портал выбросит вас в Штатах, где именно, мне знать не стоит. Выход настраивал Уотсон. Пока не получите от кого-либо сообщение, не высовывайтесь из магловского мира и по возможности не колдуйте.

— Я не уйду без Гарри, — топнула ногой Гермиона. — И вы...

— Я способен о себе позаботиться, спасибо, а мистера Поттера тут не будет. Он вернулся, чтобы попрощаться.

— Что?

— Он ждет вас возле Большого зала.

Что значит «попрощаться», как это «не будет»? Гермиона вскочила, дернулась к двери и оглянулась. Еще столько всего нужно было узнать у Северуса. Из миллиона важных вопросов мозг снова выбрал тот, который просто удовлетворял любопытство. Не просто. Портал на другой континент из места, защищенного от перемещений! В голове не укладывалось, что такое возможно.

— Каким образом вы достали портал такой невероятной мощности?

— О, я тебе объясню, Грейнджер, — Драко наконец удалось привлечь внимание к себе.

— Можно без предисловий, — в любое другое время она не имела бы ничего против лекции о тех аспектах магии, которые прошли мимо, но сейчас ее ждал друг.

— Можно. Аварийный портал есть в каждой чистокровной семье с длинной родословной, он действительно способен пробить антиаппарационный барьер изнутри, он способен перенести за тысячи миль, но его магия действует недолго, — от яда в малфоевском голосе должен был плавиться воздух вокруг, и вместе с тем казалось, что Драко на грани истерики. — Большую часть времени он бесполезен. Портал подпитывается некромагией, выделяющейся, когда умирает глава семьи, и сохраняет свои свойства на протяжении десяти лет, постепенно выдыхаясь, — Малфой резко обернулся к крестному. — Тебе его Нарцисса дала?

— Допустим, — не повелся на провокацию Северус.

— Что и требовалось доказать!

Гермиона понимала, к чему клонит Драко, но что-то не сходилось, и не было времени анализировать, что именно. Ее ждал Гарри. Гарри, который хочет попрощаться, Гарри, которого здесь почему-то не будет. Драко же остается с ней, она еще успеет поддержать его.

— Малфой, я скоро, — Гермиона тронула его за плечо и метнулась к двери, кивнув оттуда Снейпу: — Северус, я поняла задачу, я все сделаю, можете на меня рассчитывать.

— Портал, — фыркнул тот, протягивая замотанный в тряпицу предмет.

Она стукнула себя по лбу, метнулась назад и осторожно спрятала портал в бисерную сумочку. Гудение магии чувствовалось даже через ткань. Значит… Значит ли это, что Драко прав в своих выводах? Позже, об этом она подумает позже!

Позабыв о том, как ее пугают пустые коридоры школы, Гермиона побежала вниз, к Большому залу; алгоритм смотреть исключительно под ноги и идти, пользуясь мышечной памятью, выручил и на этот раз.

Возле зала никого не оказалось, дверь была приоткрыта, но войти внутрь Гермиона не смогла. В этом зале она шесть лет подряд ела и общалась с друзьями, и в этом же зале лежали бездыханные тела близких ей людей. Находясь вдали от места событий, почему-то почти удавалось не вспоминать о пережитом ужасе, а стоило приблизиться к эпицентру, как ее накрыло лавиной горя.

— Гарри! — отчаянно позвала Гермиона.

За дверью раздались гулкие шаги — медленные и неуверенные, ей стоило труда убедить внутреннего параноика не доставать палочку.

— Гермиона?

В поле зрения показались запыленные ботинки.

— Гарри, — она заставила себя поднять глаза и посмотреть на друга.

— Как ты? — ему уже неплохо удавалась вопросительная интонация, в голосе даже сквозило участие — несравнимо с полным отсутствием эмоций, которое Гарри демонстрировал при прошлой встрече. Боясь спугнуть удачу, Гермиона позволила себе надеяться, что он пошел на поправку.

Она ограничилась лаконичным «Нормально». Говорить о себе не хотелось, вспоминать инцидент с Роном — тем более. Это место само по себе вызывало шквал опасно расшатывающих психику воспоминаний, не стоило добавлять в букет свежую травму. Снейп говорил о проблемах с памятью у Гарри, возможно, он просто забыл о позорном факте ее биографии и задавал вопрос в общем. Не с ее везением…

— То, что сделал Рон, непростительно, — сообщил друг. Гермиона примерно представляла, сколько гнева кроется за этими словами.

Грейнджер услышала мягкое «дзинь» и каким-то шестым чувством поняла, что у их разговора появился свидетель. В первые секунды злость взметнулась как язык пламени на ветру, затем голос совести напомнил, что кое-кто точно так же пытался подслушать разговор Драко с приятелями.

— Непростительно, — согласилась она и попросила: — Вот только давай не будем вспоминать об этом, я не хочу снова…

— Мне жаль, что меня не было рядом.

Ей везло на друзей, слабо реагирующих на невербальные просьбы. И на вербальные тоже.

— Гарри, — предостерегающе начала Гермиона. Знал бы он, чего ей стоило просто стоять там, где они стоят, и спокойно разговаривать с ним, не позволяя себе сорваться. Черт побери, ее теоретические знания о контроле разума требовали применения на практике, пока она еще в своем уме!

— Я просто хотел, чтобы ты знала…

— Пожалуйста, — попросила на выдохе.

— Тебе тоже тяжело, — друг внимательно посмотрел на нее. Гермиона почему-то живо представила едкий комментарий Драко о неожиданном проявлении чуткости у Поттера.

— Всем тяжело, — сухо оборвала она, с растерянностью понимая, что разговор совсем не клеится. Гермиона не понимала, как вести себя с этим лишенным эмоций человеком, он… он тоже чувствовал себя не в своей тарелке. А ведь ей столько нужно рассказать и извиниться, обязательно извиниться.

— Гарри, прости меня, я не должна была… — «прислушиваться к твоим желаниям», «уважать твое решение», — она не знала, как продолжить фразу. — Мне следовало остаться с тобой, чтобы…

— Нет, я рад, что ты была не рядом. Еще не хватало задеть тебя...

— …саморазрушением? — хмыкнула Грейнджер. До этого момента ее не покидала уверенность, что, находись она рядом, не допустила бы такого, предвосхитила, переключила бы внимание Гарри, а сейчас задумалась, не свалились ли бы они вместе в пучину отчаяния, вины и депрессии.

— Да, — ответил друг будто бы на ее мысли. — Но теперь мне лучше, и целитель предложил уехать. Сначала думали, что меня отпустит тут — рядом с друзьями, в том месте, которое было домом шесть лет. Эмоции и правда появились, но вернулось желание… В общем, не те эмоции. А потом еще и…

Гермиона остановила его жестом, осознавая, что сейчас снова речь пойдет о Роне.

— Теперь мне лучше, — Гарри будто бы уговаривал себя. — И я хочу увидеть мир.

— Это отлично, — она выдавила улыбку.

— За всех тех, кто уже не увидит.

От формулировки свело скулы.

— Так я о чем... Ты тоже отдала больше, чем остальные. Тебе не обязательно тут оставаться. Мы заслужили отдых. Поехали со мной.

Он говорил как по-писаному, словно повторял за кем-то.

Обрадовалась ли бы она такой перспективе месяц назад? Наверное. Хотя… уже месяц назад было известно о странной кровной связи с Волдемортом, о том, что необходимо разобраться… Нет, это война Гарри закончилась, ее война только набирает обороты.

— Мы можем поехать куда угодно. У меня есть деньги…

— У меня тоже, — оскорбилась Гермиона. Почему всем хочется сделать ее содержанкой?

— Тем более.

Чтобы объяснить свое решение остаться, нужно назвать достойную причину. Она стала судорожно перебирать варианты.

— Ты самый близкий мне человек, кроме тебя, у меня и нет никого, я виноват перед тобой, — Гермиона поймала себя, что автоматически интонирует за Гарри его монотонный бубнеж. Только очередного витка в сторону «не смог защитить» не хватало!

— Ты тоже очень близкий мне человек, — поспешно заверила она и снова попыталась улыбнуться. Попытка не удалась, будто отсутствие эмоций было заразным. — Но я не хочу уезжать отсюда. Я хочу сдать экзамены, побыть в школе…

— Поэтому ты едва можешь тут находиться.

Чертова наблюдательность! Как такая наблюдательность сочетается с отсутствием эмпатии?

— Я люблю тебя, Гермиона, и хочу, чтобы ты ушла со мной.

В первое мгновение она так опешила, что ничего, кроме «ы-ы», из себя не смогла выдавить. Почему-то перед глазами возник Малфой с коронным хмыканьем, вздернутой бровью и ехидным «А что я говорил!».

— Как друга, конечно, — добавил Гарри, и Грейнджер закивала китайским болванчиком.

— Я тоже очень, но…

— Я понял… Если передумаешь, я еще три дня проведу у… впрочем, неважно, сова или патронус меня найдут.

— Хорошо, — согласилась она, желая прекратить этот разговор.

— Прогуляешься со мной по замку?

Прогуляться. По замку. По тому самому замку, где… Перед глазами возникли безжизненные тела Фреда, Люпина и Тонкс, камни, залитые кровью, лицо юной девушки, присыпанное штукатуркой. Ведь Гарри заметил, как ей сложно тут находиться, почему же тогда?..

— Прости. Давай проведу тебя до библиотеки. Ты же у Пинс работаешь?

— Работаю, да, — выдохнула Гермиона.

Они пошли рядом, медленно, иногда сталкиваясь локтями. Постепенно страшные образы отступили, в голове роились вопросы, но задавать их бестактно, а говорить было не о чем. Ей казалось, что Гарри хочет окончания этой неловкой прогулки сильнее, чем она сама. Возле библиотеки, он стремительно повернулся к ней и крепко обнял. Мгновение Гермиона обнимала его в ответ, а в следующее уже задыхалась, охваченная паникой. Она старалась удержать мысль, что это ее друг, настоящий друг, который никогда не причинит вреда, но тело не верило, тело отказывалось принимать воздух и судорожно сжималось. А потом руки, ограничивающие ее свободу, исчезли.

— Чертов кретин! — заорал рядом Драко. — Ты же был там, ты же видел ее!

— Прости, я не подумал.

— Это твой девиз по жизни!

Гермионе не нравилось, что Малфой кричит на ее друга, ей вообще не нравились крики, но пресечь их не получалось. Чтобы пресечь их, нужно было что-то сказать, а слова не подбирались.

Рука на ее руке. Рывок. Дверь библиотеки захлопнулась, отрезая ее от Гарри.

— Ты в порядке?

Драко больше не орал. Это хорошо. В его голосе звучала искренняя забота. Словно по волшебству, на Гермиону накатило спокойствие.

— Не знаю, — честно сказала она, а затем спросила: — Зачем ты так с ним?

— Потому что он кретин.

Не то чтобы у нее не мелькала эта мысль, но Малфою не позволено судить ее друзей.

— Он не понимал.

— Какая разница! — не унимался Драко.

Гермионе вспомнилось, что у него есть и собственная причина для раздрая.

— А ты как?

Черт, это передается объятиями?! Ну правда, словно Гарри покусал. Человек получил подтверждение смерти отца, как он может быть?

Малфой тут же притворился каменной глыбой и неопределенно пожал плечами. Стоп! Вот оно.

— Ты не прав в своих подозрениях.

— Каких? — бесцветно переспросил он.

Гермиона набрала воздуха и выпалила:

— Тех. Что про см.. про отца. Я, конечно, не дока в вопросах наследования, но Снейп сказал, что ты не владелец поместья, а если бы... то ты бы… — неопределенно закончила она.

— Я понял твою мысль. Зерно истины в этом есть, но всё не так просто. Я не видел завещания. Хотя… как временный хранитель мэнора, я почувствовал бы… что хозяина больше нет. Наверное. Но тогда… как же… Снейп сказал, что портал передала мама.

— Которая сейчас во Франции, — напомнила Гермиона, все больше убеждаясь в своей правоте.

— Перед отъездом…

— Перед ее отъездом твой отец еще был жив.

— Не понимаю...

— Блэк, — само собой нашлось объяснение. — Сириус Блэк. Он умер в девяносто шестом, а ты говорил, что портал сохраняет свойства лет десять.

— Может быть, — нехотя согласился Малфой. — Но крестный мог хотя бы намекнуть...

Гермиона собиралась сказать, что Снейп и намекнул, но ее отвлекла активация зеркальца. Звук был намного громче и резче, чем в прошлый раз, когда зеркало активировал Драко, за что, кстати, она так и не отчитала его. От обдумывания, почему звук разный, отвлек обеспокоенный голос бывшего профессора.

— Мисс Грейнджер, немедленно поднимитесь на Астрономическую башню. Одна.

Что-то с Гарри. Она сорвалась, не слушая протесты Малфоя.

Охваченная паникой, Гермиона пересекла замок, ни на мгновение не испугавшись пустых коридоров. Раз — и она на башне.

Только Гарри там не оказалось. Снейп цепко держал за плечо... Джинни. Нет, точно Джинни. Грейнджер отметила растрепанные волосы, красные глаза и распухший нос подруги. Она… плакала?

— Что случилось? — спросила у обоих сразу.

— Ваши друзья решили довершить то, что не удалось змее Лорда, — буркнул Северус. — Поймал ее снаружи. Мать ради нее человека убила, а барышня не ценит подаренной ей жизни.

Джиневра топнула ногой, пробормотала что-то невразумительное и впала в каталепсию.

— Отведите ее к Помфри, я оставил Поппи запас зелий. Умиротворяющий бальзам, Противоядие от истерики. Сориентируетесь. Не вы, так Поппи. Я должен найти идиота, который довел ее до такого состояния.

Джинни снова запротестовала, но Гермиона ловко перехватила ее за плечо, а Снейп отпустил и покинул площадку. До нее медленно начал доходить весь ужас ситуации. «Поймал снаружи», «Не ценит жизни».

— Ты…

— Отпусти, — вяло попыталась вывернуться Уизли.

— Что случилось? — повторила вопрос Гермиона и дополнила новым: — Почему?

— А то ты не знаешь! — из глаз Джинни снова брызнули слезы.

Похоже, все это было как-то связано с Гарри, но как именно?

— Он предложил тебе уехать с ним, сказал, что любит.

Ох, черт побери! У ее разговора с Поттером было аж два свидетеля.

— Как друга, — напомнила Гермиона.

— Пф, — недоверчиво буркнула Джинни и всхлипнула. — Как же.

— Как друга, — веско повторила Грейнджер.

— В палатке вы тоже вели себя как друзья.

Она не собиралась оправдываться. Не собиралась, и всё! Было обидно, что каждый первый считал, будто они с Гарри и Роном занимались черт знает чем. Пожили бы эти обвиняющие в таких условиях! Воспоминание о другой палатке и другом парне, спрятанное от себя, бессовестно вылезло на передний план. Стоп! Нельзя. Не ко времени. Все это не имеет никакого отношения к вопросу Уизли.

— Прости, Джин, но я отказываюсь комментировать твои оскорбительные подозрения, — ответ получился чопорным, даже злым.

— Пф! — снова огрызнулась та.

— Чтобы ты знала, Гарри по вечерам разворачивал Карту мародеров и искал на ней тебя, — Грейнджер почувствовала себя предательницей, но вряд ли чувства друга к Джинни были такой уж страшной тайной.

— Да? Почему тогда он отказался брать меня с собой?! Тебя звал, а меня отказался взять!

Аргументы полились рекой:

— Ты несовершеннолетняя, ты не закончила образование, он чувствует за тебя ответственность, а сейчас не в состоянии позаботиться даже о себе.

Правда выглядела некрасиво. Причина, по которой Гарри позвал с собой ее, заключалась в том, что ему нужна поддержка, кто-то вроде матери или старшей сестры, а Джинни он воспринимал как объект заботы. Гермиона поделилась этим заключением с подругой и, кажется, заставила задуматься.

— У нас с ним никогда не будет такой связи, как у вас, — уронила Джинни, не скрывая зависти.

— Будет, — не то чтобы Гермиона чувствовала такую уверенность, как демонстрировала, но… — Дай ему время. Он придет в себя, у вас впереди целая жизнь.

— Он сказал, что не знает, когда вернется и вернется ли. Просил, чтобы я не ждала. И это голос. Совершенно безразличный голос!

Ох уж все эти драматичные люди вокруг!

— Мало ли что он сказал. Ты можешь не послушаться. Голос у него такой из-за лечения, — по пунктам ответила Грейнджер.

— Он уже бросал меня ради тебя.

— Прекращай! — разговор начинал тяготить, Гермиона кляла про себя Снейпа. — Гарри бросил тебя из-за Волдеморта. Ревнуй к нему, ко мне не нужно.

Джинни прыснула. Нужно было воспользоваться ее улучшившимся настроением, чтобы перейти к следующему пункту плана.

— Идем к Помфри.

— Ты побудешь со мной? — робко попросила Уизли.

К Малфою Гермиона поскреблась около десяти. Вечер с Джинни в колдомедицинской палатке прошел… сносно. Неожиданно для себя она рассказала и про отворот, и про поступок Рона. Как ни странно, Уизли сразу поверила, а потом пообещала самолично и без обезболивающих кастрировать брата. Вспоминая возмущение девчонки, еще недавно пытавшейся прыгнуть с самой высокой башни Хогвартса, Гермиона улыбалась.

Малфой почему-то не выходил встречать, она дернула полог и палатка впустила ее. Внутри никого не было, стало тревожно. Гермиона отогнала плохие мысли — мало ли, встретил друзей, не всё им в обществе друг друга мариноваться.

Она прилегла и принялась ждать. Постепенно ее сморил сон. Проснулась Гермиона в кромешной темноте, все звезды на потолке погасли. Она потянулась к другой половине кровати и поняла, что та пуста. Темпус показал три часа ночи, Гоменум Ревелио — что в палатке только один человек. Середина ночи. Малфой, который должен быть у себя до отбоя, отсутствует. Ужас расползся мурашками по телу.

Гермиона активировала зеркальце и истерически прокричала в него:

— Северус, Драко пропал!