Люди Икс - Конец: Росомаха (джен)

Рыча мощным мотором, хромированный байк Логана проскользнул сквозь распахнутые ворота и устремился к главному входу в колледж профессора Ксавьера. Днём ранее он получил от наставника молодых мутантов странное сообщение, в котором Чарльз просил его немедленно прибыть в школу. Росомаха был многим обязан профессору, поэтому тут же отложил все свои дела, прыгнул на сидение своего «Харлея» и отправился в путь. По дороге из заснеженной Канады его не отпускали мысли о том, какой же напасти на этот раз ему придётся противостоять. Неужто Магнето снова удалось бежать из тюрьмы? Или опять придётся утихомиривать разбушевавшегося Дедпула?

Его удивила мертвецкая тишина, царящая вокруг. Обычно двор был полон детишек, которые звонко смеялись, гонялись друг за дружкой и дурачились, используя свои необычайные способности. Росомаху это всегда раздражало. Теперь же на зелёных лужайках перед школой Ксавьера было необычно пусто, и Логану пришлось признать, что это раздражает его ещё больше.

Он остановил мотоцикл у входа и неторопливо поднялся по лестнице к двери. Осторожно её открыв, он зашёл внутрь просторного холла и огляделся. В здании было так же безлюдно и тихо. Отсутствие звуков природы делало пребывание здесь неуютным. Опасливо озираясь по сторонам, Логан побрёл по коридору к кабинету профессора Ксавьера. Дверь в кабинет была приоткрыта. Подойдя к ней он схватился было за ручку, но тут услышал знакомый голос:

— Джеймс, это ты?

Росомаха нахмурился: что-то здесь было не так. Его насторожил вопрос, который задал ему профессор — непревзойдённый телепат. Раньше он всегда заранее предчувствовал появление Логана, но теперь… Но по крайней мере это был профессор: он был единственным, кто знал его настоящее имя — Джеймс Ховлетт.

Логан показался в проёме двери и увидел профессора Ксавьера, сидящего за своим столом. Заметив Росомаху, он улыбнулся:

— Как я рад тебя видеть, Джеймс. Проходи, садись.

Росомаха каким-то звериным чутьём всегда ощущал грядущую опасность, и это не раз спасало ему жизнь. Вот и сейчас оно осторожно предупреждало Логана, что стоит ему перейти через порог, как дверца ловушки захлопнется, и ему уже из неё не выбраться.

— Ну что же ты стоишь? — с нотками лёгкого удивления сказал Ксавьер.

Отбросив пессимистичные мысли, Логан наконец решился и вошёл в просторный кабинет профессора. Подойдя к столу он сел напротив директора школы мутантов.

— Вы вызвали меня по срочному делу, — не расслабляя нахмуренные брови и украдкой посматривая по сторонам произнёс Логан. — Я всё гадал, что же случилось, но такого увидеть не ожидал. Профессор, куда все подевались?

— Конечно, Джеймс, конечно. Я тебе всё сейчас объясню, наберись терпения, — мягко сказал профессор. — Около года назад мы окончательно разделались с Магнето. После этого мелкие противоборствующие нам группировки распались, а воинственно настроенные одиночки ушли в глубокое подполье. После этого ты нас и покинул, ибо в твоей защите мы больше не нуждались. Я вздохнул было свободно и уже готов был всецело отдать себя воспитанию молодых мутантов, но тут произошло событие, которое кардинально изменило нашу жизнь…

Профессор сделал паузу, вынудив Логана спросить:

— Ну и что же произошло? Детишек выкрало правительство?

Профессор засмеялся:

— Нет, что ты. Времена всеобщей неприязни обществом мутантов давно в прошлом. Дело совершенно не в этом. Но давай по порядку. Как ты, наверное, знаешь, некоторым приспешникам Магнето удалось-таки скрыться. Нам стало известно, что Пиро прячется в Принстоне. Туда был направлен Айсберг и Колосс, но через некоторое время мы потеряли с ними связь, поэтому туда мною были направлены Шторм, Архангел и Ночной Змей. И они тоже бесследно исчезли.

— Как так? — удивился Логан.

— А вот так! После прибытия в Принстон поступил лишь один доклад от Шторм: она сообщила, что следы ведут в местную больницу — Принстон-Плейсборо, которую они решили посетить. Больше на связь вторая группа не выходила. Я не на шутку забеспокоился: из опытных оперативников у меня никого не осталось. Я как мог старался сохранить тайну о пропавших, чтобы не посеять панику. Спустя неделю несколько студентов не пришли на занятия. Через пару дней пропали ещё трое, после этого студенты стали исчезать с завидной регулярностью. Я старался разыскать их с помощью Церебро, но тщетно: я никого из них не чувствовал! В моей голове металась лишь одна мысль — кто-то вплотную занялся нашим истреблением!

Логан стиснул зубы, сжал кулаки и почувствовал, как начинают пробиваться наружу металлические когти.

— Почему же вы не вызвали меня, профессор! — процедил он сквозь зубы, задыхаясь от негодования.

— Я пытался, но… Ты же знаешь, что твой адамантровый череп не даёт мне возможности проникнуть в твой разум даже с помощью Церебро.

— Но посыльный федеральной почтовой службы, тем не менее, нашёл меня вчера без труда!

Профессор тяжело вздохнул:

— Мы — люди, постоянно использующие недоступные остальной части человечества способности, часто забываем о таких простых и доступных способах, всецело полагаясь на свою силу. Не удивляйся, просто тогда мне это в голову не пришло…

— Но почему же пришло вчера? — не унимался Логан.

— Не всё сразу, я как раз подхожу к этому, — уверил его профессор Ксавьер и продолжил рассказ. — Когда количество пропавших студентов превысило критическое значение, я распустил всех по домам, не объяснив причины, потому что тогда я её не знал...

— То есть сейчас вы её знаете? — перебил его Логан.

— Да, Джеймс, теперь я знаю.

Однажды вечером профессор почувствовал приближение человека. От него не ощущалось угрозы, скорее наоборот: почему-то он почувствовал, что незнакомец идёт чтобы помочь ему, поэтому никак не препятствовал его приближению. Через некоторое время в кабинет вошёл немолодой мужчина с недельной щетиной на щеках и пронзительным взглядом. При ходьбе он прихрамывал, опираясь на трость.

— Здравствуйте, профессор. Весьма о вас наслышан. Разрешите присесть? Путь до вас был довольно долог, а мы, с моей подружкой-ногой, тяжело переносим долгие прогулки, — сказал незнакомец и, не дожидаясь утвердительного ответа, занял кресло напротив Чарльза.

Профессор только собирался осторожно коснуться его разума, как странный человек заговорил:

— Меня зовут Грегори Хаус. Я — начальник диагностического отделения учебного госпиталя Принстон-Плейсборо и, ради Аллаха, Будды и крошки Иисуса, не старайтесь залезть мне под черепную коробку: я видел своё МРТ — там ничего стоящего вашего внимания.

Чарльз с интересом посмотрел на прибывшего. Что же тебе нужно, Грегори Хаус?

— Вы, наверное, думаете, что этому мерзкому типу от меня нужно? Не бойтесь — я не умею читать мысли, просто этот вопрос у вас на лбу написан. Итак, ближе к делу: я пришёл, профессор, чтобы вылечить вас.

Ксавьер смерил незнакомца недоверчивым взглядом.

— Простите? Я не ослышался? Вылечить? Меня? От чего?

— Как от чего? — взмахнул руками Хаус. — Давно ли вы прогуливались по горячему песку на морском побережье или бродили по вашему великолепному парку. Только не говорите, что ваша коляска лучше велосипеда, или что не готовы перестать получать пособие для инвалидов!

Чарльз был ошарашен и смог произнести только:

— Да кто вы такой?

— Я — тот, кто поставит вас на ноги. Когда-то давно такое уже удавалось провернуть плотнику из Назарета. Ах, да — и, конечно же, телепроповеднику Коупленду из Техаса: "Ю-туб" врать не будет. Всё дело в том, что вы находитесь в инвалидном кресле не потому, что стали жертвой несчастного случая, а потому, что вы больны! Судя по рассказам ваших знакомых у вас синдром Вернона-Паркера — очень редко встречающийся полиомейлический синдром, выражающийся в потере чувствительности нижних конечностей из-за воспаления придаточных отделов мозга. Побочным явлением этой болезни стали ваши телепатические способности. Вылечить эту болезнь можно убрав воспаление, что, соответственно, приведёт за собой потерю этих способностей.

Ксавьеру нужно было время, чтобы переварить только что услышанное.

— То есть к исчезновению моих студентов причастны вы? — осторожно спросил он.

— Исчезновению… Я вам не Коперфильд! Больные были положены в стационар, после чего прошли курс лечения и были избавлены от побочных проявлений болезни, ошибочно принимаемых вами за генетические аномалии. Дело в том, что за каждой их способностью пряталась какая-то болезнь. Но не будь я обладателем премии «Оскар» в номинации лучший диагност восточного побережья, если бы не нашёл первопричину недуга у каждого из больных. Теперь они — совершенно здоровые и нормальные люди и, смею вас уверить, весьма довольны своей новой жизнью.

— Вы отобрали у них способности?! — воскликнул Ксавьер.

— Ну это как посмотреть, для кого способности, а для кого — тяжкое бремя. Вы старательно пытались вбить им в головы мысль о том, что они — другие, что этого никак не изменить, и что нужно учиться с этим жить, но совершенно не считались с их, вполне понятным, желанием быть как все. А я дал им такую возможность. И теперь я хочу дать такую возможность вам. Неужели вам не претит эта чехарда пролетающих вокруг мыслей? Неужели вы не сходите с ума, когда чужие мысли лезут вам в голову? Когда раскрываются тайны, о которых не хотелось бы знать?

Тут Чарльз не мог не согласиться. Хотя за годы обладания даром он научился его контролировать, иногда остановить мысленные потоки становится довольно сложно и это, действительно, не приносит особой радости.

«Соглашайтесь, профессор, поедем со мной, мне не терпится подтвердить свой диагноз», — прозвучали в голове слова странного доктора.

— Но почему вы это делаете?

— Чисто из корыстных побуждений! Вы знаете, профессор, я большой любитель разгадывать головоломки. Появление у нас в больнице первого из, как вы себя называете — мутантов: парнишки, у которого была явно выраженная термолепиксия, было для меня настоящим подарком. Я получал огромное наслаждение, разгадывая причину его болезни и, после того, как я его вылечил, он поведал мне, что он не один такой. Я просто возликовал и потребовал его рассказать, где найти таких же как он. Но искать не пришлось: сначала заявились юноша с гипотермическим криолизом и бугай с ксерозом кожных покровов, а после милая девица в сопровождении молодого человека с рудиментарными отростками на спине и уродца с нарушенной пигментацией. Я углубился в работу и, когда решил загадку болезней вновь прибывших, понял, что ваши сложные случаи для меня — наркотик похлеще викодина! Я не смог остановиться, и стал со своими помощниками выискивать других мутантов… Так уж случилось, профессор, что вы — последний из тех кого нам удалось найти.

Ксавьер был потрясён. Он просто не мог поверить в то, что услышал.

— Убирайтесь, — устало и неуверенно пробормотал он, после чего повторил громче. — Слышите — убирайтесь! Я не желаю вас видеть!

— Хех! Так и думал, что вы не сразу согласитесь. Я бы с радостью ушёл, профессор, только, знаете ли, не хочется расстраивать старика Гиппократа: всё-таки, клятву ему давал как-никак. Мальчики — ваш выход!

После этих слов в комнату стремительно ворвались двое в белых халатах: один суровый на вид темнокожий, второй — красавчик с длинными волосами. Первый моментально скрутил профессора, опрокинув его лицом в столешницу, а второй ловко сделал ему укол. И прежде, чем Ксавьер успел что-нибудь предпринять, мир стал стремительно обволакиваться туманом беспамятства, и профессор провалился в забытьё.

— Очнулся я уже в больнице. Я сразу ощутил пустоту в голове и понял, что не слышу чужие мысли. Это было очень приятным, давно забытым чувством. Первым кого я увидел был этот странный доктор, который предложил мне пробежаться с ним наперегонки за баночку пепси-колы. Я хотел послать его с его шуточками, но он настоял на том, чтобы я встал с кровати. Я попытался и…

Профессор Ксавьер встал с кресла и демонстративно прошелся по комнате.

— У меня получилось! — закончил он.

У Логана отвисла челюсть от удивления. Он смотрел на профессора, не веря своим глазам.

— Я был так благодарен доктору, который, буквально, подарил мне новую жизнь, что не смог отказать ему в услуге.

— Какой услуге, — спросил Логан, всё ещё находящийся под впечатлением от вида ходячего профессора.

— Найти последнего из мутантов.

Логан насторожился. В комнату, прихрамывая, зашёл немолодой мужчина в джинсах, пиджаке и кроссовках и встал рядом с профессором.

— Да, Джеймс, он же Логан, он же Росомаха, — сказал вошедший. — Я и есть доктор Хаус. Надеюсь, что ты добровольно станешь моим пациентом. Вспышки немотивированной агрессии, обострённые чувства, спонтанная регенерация — интересные симптомы. Мне не терпится поскорее тобой заняться.

— Нет! — взревел Логан вскакивая с кресла. — Тебе до меня не добраться как до всех этих бедолаг! Кто тебе дал право решать, что для них хорошо, а что плохо? Да ты просто хренов мудак! Тебе наплевать на моих друзей, тебе важно лишь потешить своё самолюбие. Ты отобрал у них индивидуальность. Для кого-то способности были единственной возможностью почувствовать себя значимым, а что им делать теперь? А? … Не-е-ет! Тебе до меня не добраться! Я тебе не по зубам! А ты!... Ты сейчас поплатишься за всё, что сделал!

С этими словами он до конца выпустил адамантовые когти и бросился на доктора. Тот нисколько не испугался гневной тирады и лишь коротко скомандовал:

— Форман! МРТ!

До проклятого доктора оставалось полметра, когда Росомаха неожиданно остановился в воздухе. Он попытался было достать его когтями, но руки не слушались. Логан почувствовал, что невиданная сила тащит его назад. Он рычал от бессилия, но ничего не мог сделать, с каждой секундой отдаляясь от доктора всё быстрей и быстрей. Через мгновение он, набрав приличную скорость, со всей силы ударился спиной об округлый корпус огромного прибора, скрывавшегося до этого в соседней комнате. Росомаха намертво прилип к этому странно жужжащему устройству и не мог пошевелиться. Неожиданно перед ним возник длинноволосый парень, который поднёс к глазам огромный шприц и произнёс:

— Не бойтесь, Джеймс, обычная доза снотворного при вашей регенерации была бы бесполезна, вот и придётся ввести вам дозу, превышающую обычную в 50 раз…

С этими словами он ввёл иглу в вену.

Логан взревел от отчаяния, пытаясь вырваться из невидимых цепких объятий, но постепенно он стал ощущать, что теряет связь с реальностью. Последнее, что он увидел, это склонившиеся над ним лица доктора Хауса и двух его подручных. Хаус пристально на него посмотрел, после чего произнёс:

— Что ж… Длинная череда анализов, биопсий и пункций ещё впереди, но что-то мне говорит, что здесь мы имеем дело с волчанкой.

И последний из мутантов окончательно потерял сознание.