Да свершится справедливость (гет)

— Как думаете, — Солона оглядела переплетение голых веток, ощерившихся острыми шипами, — эту гадость можно выжечь?

— Почему нет? — Натаниэль вытащил из-за пояса кинжал и рубанул по ближайшей ветке. Лоза хрустнула и обломилась. — Это вот — точно не иллюзия.

— Тогда отойдите подальше.

Командор сделала пару шагов назад. Оглянулась, убеждаясь, что спутники оказались на безопасном расстоянии и, почувствовав, как слегка заложило уши от упавшей на неё защиты, сосредоточилась. Потянула на себя силу; сжав в пульсирующий сгусток пламени, перелила её в посох. Бросила.

Заросли вспыхнули, ринувшаяся к девушке горячая волна тихо зашипела, растекаясь по охранному куполу. Магический пожар стремительно разгорался. Терновник трещал, пыхал одиночными выстрелами и всё же неумолимо скручивался; догорал, пятная черную городскую стену отсветами пламени.

И, когда пространство перед воротам очистилось настолько, что можно было пройти, Солона ударила ледяной хваткой по остаткам пожара.

— Я пойду первым, — решительно заявил Джастис, деликатно оттесняя командора в сторону. — Во-первых, я всё же лучше знаю Тень, во-вторых, на мне мертвая оболочка. Ну, и в-третьих, мне стало крайне интересно, кто же так настойчиво нам мешает.

— Постой. — Солона придержала духа за локоть. — А что будет с нашими телами по ту сторону Завесы, если вдруг здесь... с нами что-то случится? Проснемся, как обычно?

— Командор, я не знаю. — Джастис покачал головой. — Это ведь не обычная Тень.

— Церковь рассказывает, что в Золотой город уходили души после смерти, — эхом отозвалась из-за спины Солоны Лелиана. — Вряд ли мы возвратимся и из оскверненного города...

— Что ж, — командор сглотнула и, обернувшись к спутникам, вскинула подбородок. — Значит, нашей первостепенной задачей остается задача не умереть. Впрочем, как обычно. Пошли.

И, забросив посох за спину, решительно зашагала вслед за духом.

Город был тих, страшен и одновременно болезненно красив. Миновав ворота, путники оказались в начале прямой улицы, от которой, точно побеги от основного ствола, расходились узкие переулки. По бокам дороги клубился серый туман. От эха шагов он вздрагивал, словно живой, и расползался по подворотням, укрываясь от незваных гостей. Стройные остовы зданий — остатки ажурной резьбы на парапетах, тругольные фронтоны, острые шпили, всё темное, как после пожара — уносились высоко в небо. Солона никогда ещё не видела настолько высоких домов. Но куда выше домов были башни в центре города. Длинные, узкие иглы, похожие на цитадель Кинлох, они терялись верхушками в ворочавшихся в небе чёрных тучах.

Ближайшая башня высилась в конце дороги. И Солоне почему-то показалось, что, несмотря на кажущийся прямым путь, идти до неё можно бесконечно.

— Теперь я понимаю, как чувствует себя муравей где-нибудь в Денериме, — буркнул Натаниэль. — И этот скрежет... до чего противно. Невыносимо просто.

— Во всяком случае, на нас пока никто не пытается наступить, — глухо отозвался Андерс. — Тьфу ты, думал, только у меня в голове состязаются перепившие менестрели.

— Это скверна. Она здесь повсюду. — Джастис стянул шлем и провел латной перчаткой по затылку. — Ощущение, что меня кто-то дубиной приложил.

— А я ничего не слышу, — удивилась Лелиана и, не иначе, на всякий случай, придвинулась ближе к Натаниэлю. Лучник покровительственно положил ей на плечо руку в кожаной перчатке.

— Ты не Страж. — Солона поморщилась. С того момента, как исчезла стена зарослей, преграждавшая путь, мерзкие звуки, похожие одновременно на вой нестроящих между собой волынок и лязг неправильно надетых доспехов, не давали ей покоя. Сначала отдаленные и надсадные, они с каждым шагом раздавались всё громче и вот теперь отдавались в голове тяжелой тупой болью.

— Но... — голос Лелианы дрогнул. — Тогда мы с Псом можем заразиться, да? У нас же нет вашей устойчивости.

— Пока на нас лежит заклинание Андерса, вряд ли, — Солона подняла руку. На фоне черных стен ее кисть, окутанная золотистой дымкой, показалась дланью статуи Андрасте в часовне. Вот только темное пятно, тянущееся от ладони вдоль указательного пальца, казалось неуместной ржавчиной.

— Я ничего не накладывал, — удивленно отозвался лекарь. — Вернее, накладывал, но только на тебя, и то, когда ты кустарник запалила.

Солона обернулась и растерянно оглядела спутников. Каждый из них, точно мошка в янтаре, был окутан золотистым сиянием.

— Прах. — Лелиана, просияв, восторженно прижала руки к груди, прикрывая кулон. — Это Андрасте дарует защиту. Я всегда знала, что Создатель на нашей стороне.

— Вот и славно, — Натаниэль мягко увлек девушку за собой. — Возможно, это знание может пригодиться нам в будущем. Если оно, конечно, у нас будет.

— Ну, спасибо, — фыркнула разбойница. — Шуточки у тебя...

Солона же тем временем безуспешно пыталась оттереть палец — не иначе перепачкалась, пока орудовала огнем и посохом — но, в конце концов, наплевала на чистоту и поспешила за товарищами.

— Не нравится мне это, — тихо сказал поджидающий девушку лекарь. — Если верить чутью, так мне кажется, что порождения тьмы торчат за каждым углом и след в след топчутся у нас за спинами. Но ведь тихо.

— Не думаю, что они тут вообще есть, — Солона крепко ухватилась за руку Андерса. — Но то, что Стражи почти оглушены и дезориентированы — это плохо. Хорошо еще, что Эрик пока не слышит скверну.

— А, по-моему, он тоже что-то слышит. — Лекарь кивнул на сосредоточенно бредущего рядом Сновидца. — И если это не скверна, то что?

— Думаю, мы это вскорости узнаем, — девушка хмуро усмехнулась. — Будь начеку.

— Угу, — буркнул Андерс и повысил голос: — Джастис, я бы на твоем месте шлем всё же надел!

— Мне душно, — медленно оборачиваясь, отозвался дух. — И одновременно как-то... свежо?

Он остановился и, склонив голову к плечу, внимательно уставился на Ната.

— Я долго думал. О том, что ты сказал...

— Э? — Лучник удивленно придержал шаг. Лелиана выскользнула из-под его руки и погладила жмущегося к ней мабари:

— Мальчик, ты чего?

Пёс глухо зарычал, припадая к земле. Разбойница поспешно ухватила его за ошейник.

— Неужели забыл? — опечалился дух. — Ты говорил о том, что живое тело принесет мне куда меньше забот, чем мертвое.

— Я полагал, что ты со мной не согласился. — Натаниэль напряженно стиснул рукоять кинжала в ножнах.

— Тогда не согласился. А теперь понял, что был не прав. Скажи, а если бы ты получил возможность кое-что изменить в своей жизни, то решился бы впустить меня?

— Джастис, стой! — дёрнулась Солона. — Ты же сам недавно заявил, что не можешь пока выйти из тела Кристоффа.

— Я — нет, — ответил дух и вдруг ринулся ввысь, выливаясь через ворот падающего доспеха тёмной туманной фигурой, весьма отдаленно напоминающей почившего Стража. — Он — да. Ибо он — могущество.

— Хрена с два! Нат, в сторону! — Андерс ринулся вперед и схватил друга за плечо, оттаскивая от качающегося над ним демона.

— Нет, подожди, — лучник вырвал руку. — Я хочу его выслушать. Что ты имеешь в виду под "изменить"?

— Например, вернуться в прошлое. Я чувствую, что смогу и это — нити времени здесь столь близко сходятся...

Солона несколько раз сморгнула, не веря собственным глазам. Фигура Натаниэля стала стремительно уменьшатся. Кожаная перчатка, точно перезревшая груша, упала на булыжную мостовую, открывая тонкую детскую руку, а следом на дорогу, запутавшись в доспехе, уселся и сам её обладатель — мальчишка лет десяти. Стянул с головы наползший на глаза шлем и завороженно уставился на демона круглыми серыми глазами.

— Впустив меня, ты обретешь могущество, — монотонно пробубнило то, что осталось от Джастиса. — И твой отец будет любить тебя больше, чем Томаса. Решайся.

— Нат, не слушай его! — Андерс, кажется, решился сделать новую попытку оттащить друга в сторону, но когда демон уставился ему в лицо, замер.

— Не вмешивайся... — голос Джастиса прозвучал незнакомо. Тягучий и усыпляющий, он странным образом гармонично вплетался в какофонию пения скверны. — Это наше дело.

Лекарь с отсутствующим видом шагнул назад.

— Милость Андрасте, да сделайте уже что-нибудь! — Под надсадный скулёж мабари Лелиана сорвала лук со спины и потянулась к колчану. Солона словно сквозь сон глядела, как подруга прицеливается, наводя стрелу точно в лоб демону, как Сновидец переводит растерянный взгляд с одного спутника на другого. А потом отрешенно вспомнила, как Лелиана чуть не убила Эрика под личиной Маржолайн.

— Не надо, — прошептала она одними губами, но Сновидец её, кажется, услышал. Дернул посохом и накрыл демона защитным куполом.

Стрела глухо стукнулась о преграду, отлетела к обочине — Лелиана яростно вскрикнула. А Солона вдруг поняла, что сразу стало легче и она может пошевелиться. Пение скверны никуда не исчезло, но из него пропали усыпляющие нотки. Андерс тоже отмер; тряхнул головой и, решительно ухватив под мышки брыкающегося мальчишку, потащил подальше от демона, теряя по дороге сапоги лучника и оставшуюся перчатку.

— Джастис! — закричала Солона. — Это не ты! Тобой управляют!

Демон зарычал. Яростно ударился о купол и уставился на девушку единственным, тускло светящимся глазом. Командор сделала шаг вперёд:

— Помнишь? Перед тем, как войти в Тень, ты пообещал, что будешь держать себя в руках? Я всегда знала, что слово Справедливости нерушимо. Так не позволяй кукловоду нарушить это обещание! Мы — один отряд.

Она положила ладонь на купол, а демон за ним замер, напряженно склонив голову. Купол изнутри заволокло густым молочно-белым туманом. А потом, с той стороны преграды, к ладони Солы прижалась костлявая, вся покрытая пятнами разложения, но всё же человеческая, рука. Командор выдохнула и, стукнув по защите посохом, развеяла магию. Тело Кристоффа, в одном исподнем, тяжело осело на мостовую. Эрик бросился, было, помочь, но Джастис предупредительно выставил руку.

— Подожди. Я... должен прийти в себя. Осознать. Оставь меня... ненадолго.

Сновидец судорожно кивнул и пошел собирать развалившиеся по мостовой черные латы. Сола, убедившись, что опасности больше нет, поспешила к сидящему на обочине Андерсу. Тот с растерянным видом обнимал ревущего в три ручья мальчугана.

— Не-ет, — рыдал юный Натаниэль, прижимаясь к груди лекаря, и упоённо размазывая слезы по физиономии. — Так неправильно! Мне обещали! Теперь отец никогда не полюбит меня...

— Нат, — устало сказала Солона. — Рэндона Хоу больше нет в живых. Я сама его убила.

Мальчишка вперил яростный взгляд в девушку, всхлипнул и попытался её пнуть.

— Дай, я попробую? — тихо сказала неслышно подошедшая Лелиана. Присела на корточки перед Натом и, потянувшись, ласково убрала со лба мальчика рассыпавшиеся чёрные волосы.

— Послушай меня, Натаниэль. Когда я приехала в Башню, и Сола сказала, что среди Стражей находится сын негодяя, предавшего своего короля, друзей и семью, я, признаться, насторожилась. Но потом, встретившись с тобой — умным, добрым и надежным человеком — быстро поняла, что сомнения мои были лишними. Вот и всё, что я хотела сказать. А теперь я уйду, но прежде попрошу тебя подумать над двумя вещами. Над тем, как ты, настоящий, нужен нам сейчас. И над тем, действительно ли тебе необходима любовь такого человека, как твой отец.

Она порывисто поднялась и, отойдя в сторонку, присела на мостовую, скрестив ноги. Достала из ножен кинжал и принялась с невозмутимым видом натирать его бархатной тряпочкой.

Нат задумчиво проследил за ней взглядом. Поднял глаза на Андерса, нахмурился и, глухо ругнувшись, отпрянул — уже взрослым и весьма раздраженным мужчиной.

Андерс фыркнул и ободряюще хлопнул друга по спине:

— Вставай уже... деточка.

Натаниэль вскочил, окинул мрачным взглядом спутников и молча отправился за сапогами.

— Передохнем немного. — Солона уселась рядом с Андерсом, наблюдая, как Эрик помогает пришедшему в себя Джастису натянуть доспехи. Лекарь обнял девушку, придвинулся к уху:

— Ты как?

— Ничего. Только голова болит от этих мерзких звуков. Странное ощущение — их как будто и нет, а всё равно слышишь. У тебя так же?

Андерс кивнул и положил прохладную ладонь на лоб Солоне. Боль начала спадать, и девушка, привалившись к лекарю, умиротворённо вздохнула.

Подбежал мабари, лизнул хозяйке руку и улегся рядом, устроив на её коленях лобастую башку. Солона бездумно потерла кисть и, опустив глаза, вздрогнула. Пятно с указательного пальца расползлось к запястью, а темный рисунок вен проступил сквозь кожу, напоминая чугунные плети на мосту. Скверна.

Командор задохнулась и почувствовала, как в груди бешеным галопом забилось сердце. Солона видела, как умирали заражённые. И долгими ночами, когда дурные сны заставляли ее возвращаться в реальность, эти картины то и дело представали перед глазами. Выбивали холодный пот на коже, заставляли мелко дрожать; даже Архидемон отчего-то не наводил на Солону такого ужаса.

Она понимала, что став Серым Стражем, когда-нибудь почувствует Зов — скверна однажды пробудится в её теле. Помнила, что придётся умереть молодой. Но не думала, что это случится так скоро. А потом пришла ещё одна страшная мысль — что, если от пения скверны Черного города пробудился Зов во всех Стражах?

Сола встрепенулась, ухватила за руку Андерса и, опустив её со своего лба на уровень глаз, поспешно отодвинула рукав мантии. А потом облегченно выдохнула — кожа лекаря была всё такой же загорелой и чистой. Кажется, его время ещё не пришло — ну хоть что-то хорошее...

— Лона, что случилось? — Андерс обеспокоенно развернул девушку к себе.

— Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? — с трудом разлепила губы Солона и вымученно улыбнулась. А потом почувствовала, как закружилась голова и, прикрыв глаза, ткнулась лекарю в плечо.