Неукротимая (гет)

===

Алот многое повидал в жизни. Избивающего его отца-пьяницу, постоянно отсутствующую на заработках у тейна мать. Да и сам имел весьма мутные эпизоды в прошлом, которое тщательно скрывал ото всех, как и тот факт, что был Пробудившимся и делил своё тело с вредной и неотёсанной душой из прошлой жизни — Изельмир.

Но к встрече с Хранительницей он оказался совершенно не готов и, пропутешествовав с ней пару месяцев, успел проклясть тот дождливый день, когда они завели знакомство, бесчисленное количество раз.

Стройная, худенькая, ниже невысокого Алота на полголовы — прекрасная эльфийка с кожей цвета слоновой кости, остроконечными ушками и очень светлыми пепельно-русыми волосами, выдающими в ней представительницу гламфелленов.

С решительным видом ворвавшись в чужие разборки без разрешения, она посоветовала громилам-крестьянам убираться подобру-поздорову, на что реакция была совершенно логичная — местная гопота посмеялась и полезла в драку. Через пару минут тройка трупов пополнила и так богатую коллекцию Позолоченной Долины.

— Не рассчитала силу. Зови меня просто Харя, — дружелюбно предложило это очарование с силой огра, пожимая руку “мистера Корвайзера”, да так, что у него чуть глаза на лоб не вылезли. — Это сокращенно от Халарин.

Прозвище “Харя” больше подходило её призрачной, некогда почившей зверюге, кою Алот имел несчастье лицезреть в первом же совместном бою в пещере, куда предприимчивая девушка затащила его поохотиться на местного медведя-убийцу. Собственно, он тогда почти и не помог — с открытым ртом наблюдал, как огромный призрачный кабан сделал всю работу практически в одиночку.

Уже через пару дней трусоватый Алот перестал бояться монстров, вооружённых громил, трупов и любых других ужасных созданий, встречавшихся им на пути. Боялся он теперь исключительно Харю и её дикую потустороннюю свинку Памбу. Особенно после того, как эльфийка между делом сообщила, что происходит из клана истребителей магов.

“Да ты не волнуйся, — беспечно рассмеялась Халарин, видя его исказившееся от ужаса лицо, — я вроде как сама в одной из прошлых жизней была сайфером. Да и из клана сбежала ещё в нежном возрасте”. Алот кивнул, но на всякий случай ночью окружал себя охранными и оповещательными заклинаниями.

Что удивительно, все остальные приключенцы, потихоньку пополнявшие ряды отряда сумасшедшей Хранительницы, были от неё в полном восторге.

— Она такая непосредственная, — с отеческим умилением ворковал Эдер, пока Халарин “творила добро” везде, где её об этом просили и не просили с ребяческим азартом, написанном на молодом личике. Убивала она с таким же. При переезде в крепость Каэд Нуа, Алот узнал, что она на пятнадцать лет старше него самого, что уж говорить про Эдера.

— Она знает толк в юморе, — пошло ухмылялся Хиравиас после попоек в тавернах, на которых Алот предпочитал отсиживаться где-нибудь в сторонке, а лучше вообще за другим столиком.

— Она замечательная охотница, — одобрительно оценивала Сагани, — и заботливая. Из неё вышла бы прекрасная вождь племени.

Алот сильно в этом сомневался, но помалкивал. Целостность и так расшатанных нервов была ему дороже.

Даже фанатичный псих Стоик проникся собственной безумной любовью к лидеру отряда. Хуже всего был тот факт, что Изельмир считала Халарин родственной душой и всё чаще пыталась прорваться сквозь разум Алота: пообщаться и отпустить пару шуток “между нами девочками”.

Халарин же по-своему пеклась о самочувствии каждого члена своей компании и, несмотря на суровый вид, наивно доверяла всем встречным-поперечным, и даже если кто-то предавал её, обижаться эльфийка совершенно не умела. Хотя, на мёртвых не обижаются.

Возможно, в какой-то момент осознав, что у него есть шанс выжить и остаться при целых зубах, Алот остановил прущую напролом Харю на выходе из бунтующего города и покаялся в грехах, со всем доступным ему очарованием заглядывая в блекло-бирюзовые глаза. Рассказал и про Свинцовый Ключ, и про его роль в организации, про шпионаж и даже что-то из личных постыдных деяний.

Некоторое время Халарин смотрела на Алота с невыразительной миной, и тот мысленно успел себя похоронить с десяток раз. Затем раздался робкий голос Эдера в его защиту — что очень удивило волшебника — и Хранительница, наконец улыбнувшись (а, может, оскалившись) опустила изящную бледную руку ему на плечо. Алот сгорбился, словно под весом мешка кирпичей: отчасти из-за груза вины, но в основном всё же от давления силы, которую это хрупкое с виду существо совершенно не умело контролировать.

— Забили, — кратко сообщила она, — я рада, что ты с нами.

И, не слушая его облегченный лепет, пошла дальше таранить толпу на мосту.

===

Алот был способным и сильным волшебником, так что ничего удивительного не было в том, что Халарин таскала его за собой везде, где только можно. Она даже честно пыталась играть роль его телохранителя, пока в пылу битвы просто не врывалась в гущу врагов, откуда потом вылезала жутко довольная, вся в синяках, порезах и кровище. Впрочем, для настолько недисциплинированной и необузданной личности, шрамов у неё было на удивление мало. А может, их не было видно на почти белой коже. А может, они были где-то там, скрытые под одеждой — Алот с содроганием думал, что даже и знать не хочет, собственно.

Пытаясь объяснить себе тот априори необъяснимый факт, почему он всё ещё не покинул самоубийственную компанию разномастных гуманоидов, Алот каждый день приводил себе неопровержимые доводы под громкий хохот Изельмир в голове.

Он наконец-то мог заработать неплохую сумму денег. Как ни парадоксально, но с этими головорезами он был лучше защищён, чем в гордом одиночестве. В конце концов, раз уж он встал на путь исправления, у него есть шанс отомстить своим бывшим работодателям.

— Да ты просто мазохист, — снисходительно пояснила Изельмир как-то вечером на привале. Видимо вслух, так как Эдер поднял голову и внимательно посмотрел на него сквозь дым костра и своей трубки.

— Все мы здесь немного мазохисты, — с усмешкой ответил фермер, кажется не догадавшись, к кому на самом деле обращалась Изельмир.

Халарин тихо посапывала в опасной близости от огня, отрубившись после очередной интенсивной драки. Даже удивительно, как она до сих пор умудрялась выжить: сон у неё был глубокий, и растолкать гламфелленку не представлялось возможным. Вероятно, накладывалось и проклятие Хранителя. Остальные дрыхли в палатке, разбитой чуть в стороне, на берегу мелководной речки.

Алоту не спалось — болели вывихнутое запястье и спина, а зелья у них закончились в третьем по счёту подземелье, куда Харя заглянула в поисках добычи. Словно дрейка, её тянуло на всё блестящее. Деньгами, трофеями и прочей бесполезной утварью они и впрямь поживились, зато запасов еды и зелий осталось катастрофически мало.

Увечья нанесла ему сама предводительница, не особо осторожно выдернув из окружения вихтов. Алот пронёсся над головами оживших мертвецов, уверенный, что видел в их глазах изумление, и со всей силы врезался в стену пещеры. От искреннего предложения Хари — уже после битвы — забинтовать руку и помассировать спинку эльф поспешно отказался, подозревая, что потом придётся как минимум лечить ещё и перелом рёбер. Кое-как зафиксировал ушиб Эдер, предупредив, что боль никуда не денется.

— По-моему, ты ей симпатичен, — с весёлой искоркой в глазах вдруг выдал фермер, попыхивая трубкой. — Она пытается тебя защищать.

“Она пытается меня убить!” — завопил про себя Алот и содрогнулся, представив, что могла бы сотворить эта женщина, пожелай она разделить с ним постель. Вряд ли после совокупления мебель осталась бы целой. Что уж говорить про щуплого мага.

С тех пор Алот проклинал и Эдера, поселившего в его многострадальной черноволосой голове мысли о возможных нежных чувствах предводительницы. Если раньше Алоту казалось, что большую часть времени Халарин сурово взирает на него исподлобья, либо беспечно смеётся над тем, как он заикается в страхе, то теперь он, казалось, постоянно ощущал на себе тяжёлый испытующий взгляд белой эльфийки.

На каждое невинное предложение помочь с ранами или отправиться вместе за хворостом, эльф втягивал голову в плечи и пытался под выдуманным предлогом смыться как можно дальше. С концентрацией во время битв всё стало плохо, пока Харя не кидалась вслед за призраком-Памбу кромсать врагов в самую гущу.

В конце концов донельзя хмурая Хранительница выловила Алота аккурат перед самой последней самоубийственной миссией на Погребальный остров. Когда за её спиной щёлкнул закрывающийся на ключ замок, Алот втянул голову в плечи, в очередной раз задумавшись об эпитафии на собственной могиле.

— Что с тобой творится? — тонкие светлые брови сошлись у переносицы, и в кои-то веки Халарин выглядела молодой женщиной, а не девушкой с обманчиво-невинной внешностью. — Мне казалось, между нами больше нет секретов.

“Если я расскажу все свои секреты, — с содроганием подумал эльф, — то тут же лишусь головы”. Напустить на себя беспечный вид тоже не получилось.

— Всё в порядке, я просто задумался о своём долге. Уверяю тебя, я не подведу.

Тонкие черты лица разгладились, и Халарин улыбнулась.

— Не струсь, — весело бросила она, что прозвучало для Алота похоронным колоколом.

Когда всё закончилось, он сбежал из Каэд Нуа. Не сразу, но почти. Халарин пугала его до невозможности, а после того, как обнаружилось, что боги вроде как не настоящие — ещё больше. Эту суровую маску на нежном девичьем личике он не забудет никогда.

===

Они столкнулись пять лет спустя в другой части мира по чистой случайности, которая больше походила на насмешку судьбы. Харе хватило проницательности не выдать его перед группой анимансеров, к которым эльф-волшебник втёрся в доверие ради своих целей.

По совершенно непостижимым разуму причинам он опять последовал за Хранительницей — в очередную самоубийственную миссию, на этот раз под дырявыми парусами корыта, гордо именующегося кораблём “Неукротимая”.

Пять лет — каждый день и каждую ночь — он раздумывал над тем, что сказал бы ненормальной эльфийке, если бы их дорожки каким-либо образом вновь случайно пересеклись. Как бы он ни старался, страшная, опасная Харя бесцеремонно поселилась в его мыслях, и выкинуть её оттуда не представлялось возможным.

— Я думал, между нами что-то есть, — вырвалось у Алота, когда хрупкая фигура капитана появилась в общей каюте под палубой.

— Правда? — округлила прекрасные бирюзовые глаза Халарин, нервно усмехнувшись и чуть не отправив его в свободный полёт через иллюминатор хлопком по спине. — Хорошая шутка, Алот.

“Ну точно мазохист!” — восторженно прошептала Изельмир где-то в глубине его сознания.