Меч-3 (джен)

Сергей в очередной раз перечитывал материалы по делу Меча и пытался понять. Почему обычный оперативник вдруг ни с того ни с сего уволился и основал организацию по борьбе с беспределом. У него не было семьи, за гибель которой он мог бы начать мстить. Да и самого его никто не обидел до такой степени, чтобы так поступать. Идейный? Но с чего вдруг?! Жил, жил человек и вдруг решил: "А пойду-ка я поубиваю преступников, а то что-то много их развелось в последнее время". Бред! Но ведь что-то же его на это натолкнуло. Все отзывы сослуживцев и коллег исключительно положительные, как о человеке спокойном и здравомыслящем. Ну да случилась у него эта нехорошая история с начальником, из-за которой он и уволился, собственно говоря. Но если бы дело было только в Муратове, так с него бы и начали. А то его чуть ли не последним приговорили. Да-а, дело не будет простым. Не зря же им ФСБшники поделились. Синцов, кстати, Пастухову не понравился. Вроде вежливый, обходительный и улыбается всё-время, но веяло от него какой-то фальшью.

Полковник потёр ладонью лицо. Макс уже третью неделю в коме, а врачи лишь руками разводят, не в силах предсказать, выживет он или нет. Вот и работают они с Карасёвым вдвоём за троих.

* * *

Капитан Карасёв смотрел на своего друга, Максима Никитина, неподвижно лежащего на больничной койке. Шестнадцать дней прошло с тех пор, как шальная пуля отправила его в кому. С тех пор изменений в ту или иную сторону не наблюдалось. В палату вошёл врач, почему-то в маске. Странно, Макс же не заразный. Или он на обходе?

— Вы же не хотите, чтобы с вашим другом что-то произошло, — услышал он за спиной.

В тот же миг врач достал пистолет с глушителем и приставил его к голове Максима. Вадим дёрнулся было, но тут же застыл.

— Чего вы хотите? — спросил он, даже не пытаясь обернуться.

— Руки за спину!

Капитан подчинился. Его запястья тотчас обмотали скотчем. Сверху накинули больничный халат.

— Сейчас ты спокойно идёшь с нами к выходу и садишься в машину. Если обойдёшься без сюрпризов, твой друг останется жить. Всё ясно?

— Да.

— Тогда вперёд.

Карасёв молча вышел с неизвестным похитителем. В больничном коридоре к ним ненавязчиво присоединились ещё четыре человека. Лиц они не скрывали, что не добавляло спокойствия капитану. В машину сели втроём. Он и похититель на заднем сиденье, ещё один из сопровождающих занял место водителя. Спустя минуту передняя дверь открылась и на место рядом с водителем сел давешний доктор. Похититель кивнул водителю и машина тронулась с места.

* * *

— Ну, как я сыграл? — не снимая маски спросил Пыльцов.

— На пять с плюсом, — показал ему большой палец Антон. — Пошёл добровольно и ни разу не рыпнулся.

— Ещё одна бескровная операция, — довольно улыбнулся Никита. — Я, кстати, его друга осмотрел, ну, раз уж всё равно там оказался...

Перегудов начал молча давиться смехом. Водитель тоже издал негромкий смешок.

— Хорош ржать. Я врач, как-никак! Мой интерес вполне естественен.

— Конечно, конечно, — Антон смахнул выступившие от смеха слёзы. — Ну и что ты там нарыл, адепт Гиппократа?

— Если коротко, парень небезнадёжен. Но нужна нереально дорогостоящая операция, которую ни один местный специалист делать не возьмётся. Не захотят брать на себя ответственность. Зарубежные специалисты к нам не поедут — у них и так очередь на два года вперёд расписана, а перевозить его нельзя — не выживет.

— А ты? — посерьёзнев, спросил Перегудов.

— Я смог бы, — флегматично ответил Пыльцов. — Но у меня нужного оборудования нет. Это тебе не осколок рядом с сердцем в полевых условиях вытаскивать.

— А в той больнице, как думаешь, найдётся нужное оборудование.

— Не знаю. Но вряд ли. Его даже в дорогие частные клиники не всегда закупают.

— Понятно.

— Вы сейчас о чём? — осторожно спросил Карасёв.

— О дружке твоём, спящем красавце, — пояснил ему Антон. — Спать ему, судя по всему, ещё долго придётся.

Карасёв напрягся.

— Да успокойся ты! Не тронули мы его. И даже не собирались. Просто приятель мой медик-энтузиаст. Его хлебом не корми — дай кого-нибудь безнадёжного спасти. Вот твой друг, по ходу, из таких.

— А я для чего вам понадобился?

— Узнаешь. Когда время придёт.

* * *

Последний раз его так легко ловили когда переодетый гаишником наёмник дал ему подышать в трубочку, а сам по этой трубочке отправил в его дыхательные пути усыпляющее вещество. В этот раз схема была ещё более простой. Очень вежливый юноша попросил позвонить, так как его мобильник разрядился, зарядка осталась дома, а он должен предупредить маму, что сегодня вернётся поздно. Сергей без всякой задней мысли полез в карман за телефоном и был вырублен мощным зарядом электрошокера. Попался, как пацан.

* * *

Придя в сознание, Пастухов обнаружил себя крепко привязанным к стулу по рукам и ногам. Стул был металлическим и, в свою очередь, надёжно привинчивался к полу. В дальнем углу помещения обнаружился связанный Карасёв.

— Ну здравствуй, полковник, — в поле зрения Сергея наконец попал тот, о ком он так напряжённо думал последние два часа перед похищением.

— Максим Калинин, надо полагать.

— Правильно полагаешь, Сергей Сергеевич.

— Ну и для чего ты всё это затеял?

— Слышал, нами теперь занимается ваша контора. ФСБ уже не справляется?

— Не знаю, какие там проблемы у ФСБ. Я — солдат и делаю то, что мне приказано.

— Ты солдат. И патриот наверняка. Патриот ведь?

— Патриот, — подтвердил Пастухов.

— Так неужели же тебя не коробит от того, во что превращает нашу с тобой родину кучка продажных чиновников? Когда преступники творят, что хотят и им никто не мешает?! Когда слабого некому защитить, потому что окружающие либо боятся, либо безразличны, а то и вовсе в сговоре с преступниками. Неужели тебе, боевому офицеру, прошедшему Афган и Чечню, всё-равно?

— Нет. Но как офицер я обязан следовать данной присяге.

За спиной раздался смешок и на сцену вышел новый персонаж.

— Присяге, говоришь. А всегда ли ты ей слепо следовал? Не ты ли, вместе с отрядом своих друзей отказался выполнять прямой приказ командования, за что был разжалован и уволен из армии?

— Как показало время, — возразил незнакомцу Сергей, — люди, ради которых мы нарушили этот приказ, не заслуживали снисхождения.

* * *

"Надо же! Как интересно Пастухов подгоняет факты под нужную ему версию." — мысленно отметил для себя Антон. "Ну да мои аргументы покруче будут."

— Возможно, — усмехнулся он. — Возможно, что они заслужили свою участь. — Только ведь твоё командование не поэтому приказало их уничтожить. Они просто убирали ненужных свидетелей. И тебе об этом прекрасно известно. А теперь скажи честно, почему вы с друзьями отказались их тогда убивать?

Пастухов молча смотрел на него.

— Молчишь? Тогда я скажу. Тебе не позволила это сделать собственная совесть. Есть вещи, на которые ты в принципе не способен. Даже если на кону твоя жизнь. Я прав?

— Если ты такой умный, зачем спрашиваешь? — с лёгкой досадой отозвался на это Сергей.

— Вы считаете нас преступниками, но неужели ваши головы никогда не посещала мысль, что именно на нашей стороне правда? Что исполняя приговоры над отбросами общества, мы поступаем правильно?

— Нет. Самосуд ведёт вникуда. У вас нет права приговаривать людей к смерти, какими бы плохими они ни были.

— Сказал человек, лично приговоривший убийцу своего друга и приведший этот приговор в исполнение. Кажется, вы его звали Трубач. И, если помнишь, когда шальная пуля попала в твоего напарника, Максима Никитина, ты лично заявил парню, с которым шла перестрелка, что убьёшь его если твой друг не выживет. Что это? Двойные стандарты? Тебе можно, другим нельзя? Это уже ханжество, полковник, и двуличие. Ты так не считаешь?

Пастухов молча буравил его взглядом.

— Ладно, — вновь вступил в разговор Калинин. — Ты, полковник, подумай пока, поразмышляй на досуге обо всём. Может чего и переосмыслишь.

После чего развернулся и молча покинул помещение. Перегудов взял стул и ни слова не говоря, уселся напротив пленника.

Сергей молча обдумывал услышанное. Откуда этот человек столько знает об их прошлом? Официальную информацию он как-то мог достать. Никакие уровни секретности не станут помехой, если кто-то действительно задался такой целью. Но вот подробности, практически личные сведения, о которых было известно очень узкому кругу людей, большая часть которых уже мертва...

— Могу я задать вопрос? — осведомился он у собеседника.

— Попробуй, — лениво отозвался тот.

— Откуда тебе известно про Трубача и Никитина? Свидетелем этих случаев были пара-тройка человек. И они не из болтливых.

— Я слежу за вами уже какое-то время. Свидетелем той перестрелки стал совершенно случайно. Потому лично слышал сказанные тобой слова. Извини, но в такие моменты ты отбрасываешь наносное и становишься самим собой. Потому я не сомневаюсь, если бы твой друг скончался прямо там, ты выполнил бы свою угрозу. Ну, а что касается Трубача, эта история стала мне известна практически из первых рук. Я услышал её от племянника, — пояснил он в ответ на недоумевающий взгляд.

— Племянника?

— Моё имя Антон Перегудов.

— Док?

— Да. Кажется, в вашей компании он носил именно такую кличку.

— Док с вами? — напряжённо спросил Сергей.

— Нет, — ровно ответил Антон. — И предупреждая твой следующий вопрос, он ничего обо мне не знает. Но именно благодаря его рассказам я заинтересовался вашей компанией. И, как оказалось, не зря.

— Мы вам мешаем, — догадался Сергей.

— Нет, — спокойно ответил Перегудов. — Но определённые трудности всё же создаёте. Признаюсь честно, я рекомендовал командиру ваше физическое устранение, если не удастся договориться. Просто чтобы избежать большого количества жертв. Но окончательное решение за ним, а он не сторонник поспешных действий.

— Договориться? — улыбнулся Пастухов. — А есть о чём?

— Да, глядя на тебя, я думаю, что уже не о чем, — спокойно бросил Перегудов и, встав со стула, вышел из комнаты.