Небеса подождут (джен)

Открылась дверь, и Сэм вошел в дом. У Дина перехватило дыхание. Он окаменел и уставился на него: такого непохожего на себя взрослого ничем, кроме рубашки в клетку. Кас несильно поддел его плечом, но это не помогло — с Дином что-то творилось, и он не мог сопротивляться. Пальцы точно прошило судорогой, и он чуть не протянул руку, чтобы дотронуться до хмурого и даже рассерженного Сэма, который как раз прошел мимо. Когда он скрылся в ванной и закрыл дверь, Кас буквально поволок Дина на улицу и там недоверчиво спросил:

— С тобой все в порядке?

— Ты шутишь? — прошипел Дин. — Я умер, вернулся в прошлое, вижу своего брата в компании демона и знаю, что в настоящем он умирает! Нет, я не в порядке!

— Мы все исправим. А демон…

Кас уставился на один из домов, словно точно знал, что демон там. Дин проследил за его взглядом и заявил:

— Дай-ка мне свой клинок. Демонам место в Аду. И сделай меня видимым. Хочу, чтобы он знал, от чего сдохнет.

Кас замешкался, но все-таки коснулся Дина, а затем достал из-под плаща клинок и протянул ему. Вдвоем они подошли к дому, на который указал Кас, и Дин собрался выбить дверь. Кас одернул его в последнюю секунду, мягко коснулся ручки двери, и та послушно повернулась.

Дин решительно перешагнул порог и сразу нарвался на хозяина. Рубашка, брюки, начищенные ботинки, причесанные короткие волосы, прямой нос, доверчивые глаза и неглубокая морщина на лбу — если бы не Кас, он бы ни за что не заподозрил этого типа. Ну вылитый учитель! Ничего особенного!

— Вы кто… — начал было он, но заметил клинок и замолчал.

Глаза вместо карих стали совершенно черными, а на лице мелькнула нервная демоническая ухмылка.

— Ангелы? Не-е-ет. Только один, — он глянул на Каса. — А ты кто такой? — вытаращился на Дина.

— Ты сейчас с пацаном разговаривал. Зачем? — спросил Дин, хотя изначально собирался убить его быстро и молча.

Воцарилась тишина. Демон явно не знал, что сказать. На лице у него играли желваки, а глаза смотрели куда-то сквозь Дина. И клинка боится, и хозяина, подумал Дин и вдруг — как он мог забыть! — сообразил:

— Азазель подослал следить?

Демон тихо хмыкнул, и Дина это взбесило. Он крепко сжал рукоять клинка и приготовился прикончить его. Но тот тоже собрался атаковать и уже махнул рукой, явно намереваясь отшвырнуть Дина подальше. Однако ничего не произошло. Дин удивленно уставился на него, а демон вдруг вытянулся, сложив руки по швам, и лицо исказилось болью. Дин было подумал, что демон вот-вот удерет из тела, но он словно оказался взаперти.

И тут Дин догадался посмотреть на Каса:

— Твоя работа?

— Э-э, решил облегчить тебе задачу, — пожал плечами тот. — Могу перестать, но начнется бой.

Дин качнул головой, мол, не надо. Драться сейчас ему совершенно не хотелось. Хотелось сразу убить — быстро и легко. Он подошел к демону, невольно закрыл глаза и с тихим хлюпаньем вонзил клинок ему в грудь. Раздался короткий стон, и тело мешком рухнуло на пол. Только после этого Дин открыл глаза и посмотрел на труп сверху вниз. На душе было подозрительно холодно, словно он наелся льда. Он поморщился и осмотрелся в комнате. Ничего особенного — ковер на полу, фотографии на стене, не старая мебель, где-то бормотал телевизор. Тут жил обычный человек. Пока в него не вселился чертов демон.

Дин выругался себе под нос и склонился над телом. Интуиция подсказывала, что этот человек был обречен, но нужно было подтверждение. Через несколько секунд вялых поисков Дин нашел старую колотую рану возле сердца. А значит, человек умер бы, как только демон вышел. Он был только шкурой.

— Дин? — позвал Кас.

— Ты же понимаешь, что я не могу уйти? — спросил Дин бесцветным голосом.

— Дин, послушай. Азазель велел демонам только следить за Сэмом, а не убивать. Ты же знаешь!

Дин кивнул и машинально вытер кровь на клинке об одежду трупа — ему-то уже все равно. Он знал. Он все знал. Но его вымораживало от одной мысли, что рядом с Сэмом шлялись демоны и могли сидеть в ком угодно. В других соседях. В одноклассниках. В учителях. Даже в девчонке, которая у Сэма тогда появилась. А ведь это еще не тот Сэм, кто мог приказать демонам не борзеть, кто убивал их как тараканов и кто дружил с Королевой Ада. Это другой Сэм, который практически ничего не знал о демонах.

— Дин!

— Я должен остаться, — упрямо заявил Дин.

— Но зачем? Ты что, будешь убивать всех, кто приблизится к Сэму?

— Если надо будет — да.

У Каса стал такой вид, будто он вот-вот схватится за голову и разорется енохианским матом. Но он стерпел просто каким-то чудом и лишь напомнил:

— Твоему брату в настоящем нужна помощь!

— Я помню! Но этот Сэм тоже мой брат! И я не уверен в его безопасности!

— Его не убивают и не пытают! Он в порядке!

— Кас!

— Дин!

Пару минут они смотрели друг на друга не как лучшие друзья, а как давние недоброжелатели. Наконец Дин выдохнул и пробормотал:

— Я тогда, ну, в этот момент, — он неопределенно обвел руками комнату, — подзабил на Сэма. Он был какой-то чужой, неуправляемый, отказывался охотиться, бредил о своем колледже, разочаровывал отца, да и меня тоже. С ним невозможно было разговаривать. Все всегда заканчивалось ором.

— Это называется переходный возраст. Я читал, — заметил Кас, и Дин еле сдержался, чтобы ему не врезать.

— Молодец. Рад, что ты умеешь читать, — съязвил он и продолжил: — А я тогда охотился с папой. Мы объездили весь штат. Он был мной доволен. Мне было двадцать, и я наконец стал чувствовать себя взрослым и настоящим охотником.

Дин посмотрел на Каса в поисках понимания. Тот не сказал ни слова, но выражение лица уже было не таким суровым.

— Короче, мы прожили тут пару месяцев или около того. Но больше катались, а Сэм был сам по себе. Я знал в общих чертах, что у него все нормально. Но он был какой-то мрачный, дерганный, подрался, хотя не любитель. И я не смог, да и не очень-то старался узнать, какого черта он как с цепи сорвался. Потом-то, когда мы уехали, он целый год был как шелковый. Но до этого — хрен знает что.

— И ты хочешь выяснить это сейчас? — спросил Кас. — Как ты себе это представляешь?

— Да никак! — воскликнул Дин. — Я просто хочу увидеть то, что не увидел тогда. Пожалуйста, оставь меня здесь. И помоги Сэму в настоящем.

Кас невесело хмыкнул.

— Надолго? — спросил он. — Чем ты займешься? Обещай мне, что не будешь делать глупостей!

— Глупости у нас обычно делаешь ты, Кас, — Дин выдавил ухмылку

* * *

Кас оставил Дину клинок и обещал вернуться через сутки. Мгновение — и он исчез. А Дин остался с ощущением, что он не человек и не призрак. Он что-то среднее — странное, не живое и не мертвое. И ситуация такая же. Вроде все не впервой: этот дом, шестнадцатилетний Сэм, даже эта улица. Но вместе с тем — словно и не было всего этого, пролетело мимо Дина со скоростью света, а он не заметил толком. Был занят чем-то другим. Собой, отцом, охотой. Сэма слегка отодвинул, потому что он подрос, с ним было трудно, ершисто, а с охотой — ровно и понятно. Тогда это казалось правильным. А сейчас — не совсем, и тянуло исправить ошибки, если они найдутся.

Стремительно наступали сумерки. Плана действий не было. Около часа Дин стоял возле дома, под деревом, — так, чтобы видеть свет в окнах, но случайно не попасться Сэму на глаза, хотя вряд ли бы он узнал его. Было прохладно, а в животе урчало — Дин на Небесах каким-то образом успел отвыкнуть от простых человеческих потребностей. И это его напрягало: ну как он умудрился не почувствовать, что прошло полгода?! Если бы так и дальше пошло, то Дин оглянуться не успел бы, как дождался Сэма! И куда это годится?!

Долбанный Рай, подумал он и поежился. Хрен он туда теперь вернется, не пожив как следует! Небеса подождут! Никуда не денутся!

Дин плохо представлял, который час. Его наручные часы, что он почти не снимал, куда-то исчезли. Может быть, их снял Сэм, прежде чем сжечь его по охотничьим правилам. Ориентироваться приходилось по окнам домов: если свет еще не погасили, значит, не так уж поздно. Сэм тоже не спал — в гостиной горел свет и наверняка работал телевизор. От нечего делать Дин попытался представить, что брат смотрел. «Скуби-Ду»? «Секретные материалы»? Какую-нибудь жуткую жуть про своих обожаемых серийных убийц? А может, книгу про них читал. Это же Сэм, с него станется.

В какой-то момент дом наконец погрузился во мрак, а Дин, уставившись в черноту перед собой, невольно представил себя, воскресшего, у бункера. Представил — и застрял. Что он скажет Сэму? «Привет, Сэмми! Я передумал умирать» — так, что ли? Дин решил, что на месте Сэма, наверное, дал бы себе в морду. За то, что не боролся. За то, что выбрал смерть. За то, что сделал самую глупую ошибку в своей жизни, а потом захотел переиграть как ни в чем не бывало.

Он так и не смог нафантазировать их встречу. Поэтому стал думать, как там, в бункере, дела. Кас нормально добрался? Сварганил зелье? Сэм поправился? Кас рассказал ему о «системной ошибке»? Как вообще Сэм жил эти почти шесть месяцев?

Черт! И без того было не по себе, а стало еще хуже. Дин разозлился и врезал по дереву. Ему-то ничего, а Дин охнул и согнулся пополам, потирая разодранные костяшки. Затем он остался сидеть под деревом, чувствуя себя до ужаса ничтожным и таращась на дом. В животе урчало все ощутимее. А вот спать совсем не тянуло. Зато до безобразия сильно хотелось, чтобы прямо сейчас к дому подъехала Импала, появился отец, и Дин смог бы хоть чуть-чуть за ним понаблюдать.

До самого утра он так и не задремал. Слишком громко жужжали мысли обо всем сразу. О Сэме — обоих. Об отце. О демонах. О нем самом. О его смерти, возвращении и дальнейших действиях. Но ни о чем толковом Дин так и не додумался. Просто стал чувствовать себя так, словно всю ночь его лупили по голове чем-то тяжелым.

Когда рассвело, улица стала потихоньку оживать. Из домов выходили люди: уходили на работу, выгуливали собак, отправлялись на пробежку. Но Дин не особенно обращал на них внимания. Собраться и прийти в себя помогло появление Сэма. Он вышел из дома внезапно, Дин чуть не проворонил момент и еле успел спрятаться за деревом. Вид у него был не очень — похоже, тоже ночь была не из легких. Он, глядя себе под ноги и с рюкзаком на одном плече, поплелся по тротуару, и Дин догадался: в школу почесал, ботаник. Ему не оставалось ничего другого, как осторожно пойти следом.

Когда Сэм скрылся за дверьми школы, Дин задумался, что делать дальше. Мысль о том, что надо бы попасть в школу, он не без труда отмел в первую же секунду. Эта затея пованивала проблемами. Живот, который уже пару часов не просто урчал, а возмущался по полной программе, жирно намекнул, что пора бы подзаправиться. Дин без особой надежды порылся в карманах в поисках денег. И внезапно нашел пару купюр во внутреннем кармане куртки. Странно, подумал он, потому что не помнил, чтобы вообще когда-нибудь что-то туда клал.

С деньгами он смог позволить себе пару чизбургеров с беконом, и ситуация перестала казаться совсем дерьмовой. Затем Дин снова пришел к школе и пару часов слонялся у забора. Но скоро ему надоело. Не хватало только привлечь к себе внимание, поэтому Дин вернулся к дому и решил подождать Сэма все под тем же деревом. Но на улице царило оживление, и Дин с неприятным холодком под сердцем понял: нашли труп. Благо ни полиция, ни соседи, коих на кругом собралось предостаточно, не заметили его, и Дин смог осторожно залезть в дом через окно, что выходило на задний двор.

Первым делом Дин побродил по комнатам в поисках часов, но ничего не нашел и не придумал ничего лучше, чем включить телевизор. Там-то он и узнал, что уже двенадцать. Значит, у Дина было еще часа три до возвращения Сэма, хотя уроки могли кончиться раньше. Поэтому он велел себе особо не расслабляться и прислушиваться. План был прост: хоть один посторонний звук — бегом на улицу через окно.

По телевизору крутили дневные новости, показывали сюжет про серьезную аварию в пригороде Сан-Франциско. Дин хотел переключить, но вдруг понял, что уже видел это. Давным-давно, в девяносто девятом, по маленькому телевизору в магазине, где работал знакомый отца. Они пришли туда по какому-то делу, и пока отец разговаривал, Дин разглядывал товары и смотрел этот сюжет. Ему еще не понравился голос репортера — такой скрипучий и неприятный. Удивительно, что его пустили в телевизор. Голос по-прежнему казался отвратительным, и Дин, поморщившись, переключил канал. Через пять минут он узнал и дату: девятое июня.

В голове щелкнуло. Померещились запахи бинта и перекиси. Вечером девятого июня Джону Винчестеру досталось на охоте, что случалось редко. Обычно несильно, но регулярно прилетало Сэму. Наверное, в том числе поэтому он ненавидел охоту. Монстр цапнул отца за левое плечо. Рваная рана выглядела небольшой, но крови пролилось прилично. Дину уже приходилось видеть его раненым, и на этот раз все было не так плохо, чтобы всерьез испугаться. Особо помогать отцу с обработкой раны тоже не пришлось — сам справился. Но почему-то Дину этот случай запомнился и пришел на ум, стоило только увидеть дату.

Чтобы не вылезло еще что-то с привкусом ностальгии, Дин проморгался, выключил телевизор и прошелся по комнате. Разок-другой он задерживался у окна и смотрел, не убивалось ли копов. Но их кажется, напротив, стало больше. Дин заглянул на кухню, пооткрывал шкафчики, нашел соль и отсыпал себе в карманы — на всякий случай, он же все-таки собрался надрать задницу демонам, если те сунутся. Пошарил в холодильнике — есть ему не хотелось, но хотелось убить время и на несколько мгновений вернутся в то время. Комнату отца Дин игнорировал и решил, что не станет туда заходить снова — ничего хорошего из этого не получится, только и без того дрянное настроение окончательно скорчится в конвульсиях. На пороге общей с Сэмом комнаты Дина охватило ощущение, словно ему вновь двадцать — и все непросто, но неплохо.

Он лег на свою кровать — прямо и напряженно, будто в спину впивались гвозди. Посмотрел на соседнюю и смутно, как сквозь туман, вспомнил себя и Сэма. Какой-то разговор. Вроде бы о девчонке. Сэм хотел с ней расстаться. Дин спешил и слушал не то чтобы невнимательно, но голова была забита другим — не братом, не девчонками. Однако они, кажется, неплохо поговорили. Когда это было? И было ли вообще? Может, Дин все придумал? Память работала как-то странно: то четко, как кадры фильма, то размыто, как мимолетный сон.

Он несильно стукнул кулаком по стене — так, чтобы не остались следы, и встал. Прошелся по комнате без особой цели, потому что ноги требовали ходьбы. Краем глаза Дин заметил стеллаж, а на нем свой старый парфюм в синем флаконе. Он ему нравился. Почему — Дин уже не помнил. Наверное, просто полностью устраивал аромат. Он хотел пшикнуть разок, принюхаться и проверить, не поменялись ли у него вкусы. Но не стал — прошлое пусть останется в прошлом. Поэтому Дин не взял ничего другого из вещей — ни своих, ни Сэма, хотя руки чесались, как у вора. Побродив кругами еще немного, он вышел из комнаты и ровно через минуту услышал возню в двери. Три секунды — и он юркнул в окно. А затем прижался к земле и замер. Если бы Сэму взбрело выглянуть в окно и посмотреть вниз, Дин бы точно попал в очень неловкую ситуацию.

В общем-то, под окном ему понравилось. Было в меру удобно и тихо. Он слышал шевеления Сэма в доме и даже умудрился пару раз осторожно подсмотреть за ним. Правда, ничего интересного не разглядел. Первый раз Сэм смотрел телевизор, второй — вроде бы возился на кухне, но вне видимости Дина.

В какой-то момент, навскидку часа через четыре, если не больше, Дин понял, что опять голоден и, что хуже, хочет отлить, причем срочно. Тут ему вспомнилось давнее замечание Каса о том, что ходить в туалет — это весьма утомительное занятие. Он согласился с ним как никогда и взмолился чуть ли не вслух: «Сэмми, свал куда-нибудь на полчасика!» Сэм, разумеется, о мольбах не подозревал и никуда не ушел. Дин чуть не чокнулся, а когда прижало окончательно, вспомнил о демоне, точнее, опустевшем доме. И, еле-еле двигая затекшим телом, залез в него точно так же, как во временный дом Винчестеров. Полиция уже разъехалась. Родственников у бедняги-трупа, похоже, не было. Соседей, наверное, попросили не соваться внутрь под угрозой сумасшедшего штрафа, поэтому Дин быстро освоился. И в туалете побывал, и подкрепился. А когда уходил, сказал не очень громко для успокоения и без того вялой совести:

— Мне очень стыдно, — и вышел через окно.

Он вернулся на свой пост. Сэм по-прежнему был в полном порядке, если закрыть глаза на мрачный вид. Дин немного расслабился и готов был пролежать так до появления Каса. Пожалуй, даже признать, что он был прав, и ничего страшного Сэму действительно не грозит и грозило. Но вечером, когда уже сгустилась темнота, Сэм куда-то засобирался. Дин ясно слышал, как скрипнула дверца шкафа, и снова очень тихо и очень осторожно посмотрел, по какому поводу шум. Сэм стоял в своей условно парадной рубашке и стряхивал с кед грязь. А затем вышел из дома и куда-то пошел.

У Дина вытянулось лицо: куда, черт возьми, он намылился?! Ему скоро спать пора! И уроки делать! Хотя какие, к черту, уроки девятого июня? Он не без усилий вернул лицу привычное выражение и пошел следом. Шли они довольно долго, но благо не пришлось сильно прятаться — на улицах была беда с освещением, и Дина надежно скрывала темень. Когда подул сильный ветер и послышался плеск океана, ему пришло в голову, не вздумал ли Сэм утопиться из-за несчастной любви или других своих заморочек? Суицид, в общем-то, был не в его стиле, но мало ли, поэтому Дин морально приготовился выволочь его из воды за волосы. Так — Сэм быстро, а Дин в компании невеселых мыслишек — они добрались до пирса и до бара. Лицо у Дина вытянулось во второй раз, и теперь он даже не попытался его поправить.

Сэм подошел к какому-то долговязому парню спортивной наружности. Они поговорили как приятели и вместе вошли в бар. Дин дернул следом, чувствуя себя полным дураком. В баре он дал себе слово, что ни за что не потеряет Сэма в толпе, и уже минут через пять понял, что тот исчез. Как назло, Сэм был одет в темную неприметную рубашку, и отыскать его быстро казалось невозможным. Дин метался по бару минут двадцать, прежде чем наконец нашел его. К счастью, целым и невредимым. Но между ребер засело странное предчувствие: что-то точно произойдет.

Больше Дин не спускал с Сэма глаз — так пролетели часа два или три. По большому счету, Дин скучал и исподлобья оценивал всех, кто терся рядом с Сэмом. Народу было море. Демон мог засесть в ком угодно. Дин всерьез думал на того долговязого в яркой футболке, кажется, его звали то ли Макс, то ли Майкл. Но подозрения рассеялись, когда он у Дина на глазах выпил текилы с солью — и хоть бы хны.

Дин выдохнул и вдруг кое-что вспомнил, и это ему не понравилось. За день-два до возвращения Дина с отцом с охоты Сэма кто-то избил. Он не лежал и не плевался кровью, но на нем не было живого места. Однако вместе с тем он выглядел как взбешенный щенок и рвался на охоту. И ни слова не сказал о том, кто и за что его избил, как Дин ни пытался до него достучаться. Не то чтобы Дин напрочь забыл ту ситуацию, но ему прежде почему-то казалось, что это случилось не в девяносто девятом и не в Калифорнии. Теперь же все довольно шатко, но встало на свои места.

Пока Дин предавался воспоминаниям, Сэм набрался. Стоял на ногах, не нес чушь и не рвался вляпаться в приключения, но Дин видел по глазам и по резким движениям, что до этого недалеко. Он всегда знал, что пьянел брат быстро, и уже подумывал, как бы увести его. Но Сэм вдруг сам побрел к выходу, а перед этим как будто что-то или кого-то увидел. Дин занервничал, не спалился ли, но вовремя опомнился: Сэм пьян, Дин стар, в баре темновато и куча народу, поэтому не надо психовать. Он выдохнул и, не слишком прилипнув, побрел за Сэмом.

И тут, буквально через минуту-другую, Сэм снова пропал прямо в двух шагах от выхода.

Дин чуть не взорвался от злости на самого себя. Ну как?! Пьяного Сэма — и того упустил! И куда ему такому с демонами бодаться?! Это же надо было так расклеиться в Раю!

Пока Дин успокоился, пока оббегал два этажа и территорию, примыкающую к бару, прошло чудовищно много времени. Час или два. По крайней мере, Дину так казалось, а часов у него не было. В конце концов, он взбешенный, уставший и провонявший пьяной толпой вывалился на улицу. Свежий ветер придал сил и даже немного успокоил нервы, и Дин побрел в поисках Сэма. Пойти он мог куда угодно. Дин попытался представить, куда именно, учитывая, что Сэм пьян и явно чем-то расстроен — уж больно печальная у него физиономия: и у трезвого, и у пьяного. Домой? Ну уж нет! К воде, чтобы реально утопиться? Вряд ли. Туда, где темно, тихо и безлюдно? Уже ближе. Дин огляделся. С пирса вдоль набережной тянулась в меру извилистая дорожка и уходила непонятно куда. Пойти туда, не знаю куда — вполне в духе Сэма, поэтому Дин тоже пошел.

Когда до Дина стали долетать звуки драки, он понял, что все сделал правильно, и ускорил шаг. Правая рука подергивалась, как бы намекая, мол, достань клинок и перебей всех, кто не Сэм. И Дин был готов сделать это, даже если Сэм нарвался на таких же подростков, как он. Потому что бить Сэма можно только ему — и то в исключительных случаях.

Дин добрался до места драки через полминуты. Звуки ударов и пинков уже затихли. В темноте творилось черт знает что. Но Дин даже с приличного расстояния — на зрение он никогда не жаловался, только на отбитую печень — заметил сверкнувшее в сумерках лезвие ножа. Что-то ему подсказывало, что нож держал не Сэм. Напротив, он вот-вот мог превратиться в жертву. Дин плюнул на осторожность и побежал вмешиваться, пока Сэму не отковыряли глаз или еще чего похуже. Вдруг двое, подгоняя две кучи на песке, принялись удирать, то ли увидев Дина, то ли услышав. Он даже пожалел, что не удастся отвесить им пинков под зад.

Пахло пивом и кровью. Сэм полусидел на песке. Дин не смог поймать его взгляд и не знал, заметили его или он настолько слился с темной. Через несколько мучительно долгих секунд Сэм пошевелился, но слабо и молча. Сердце у Дина почти остановилось, он отважился приблизиться на шаг или около того — больше нельзя, иначе, как сказал Кас, Дин сделает глупость.

— Ты в порядке, Сэм? — спросил он, почти не соображая от тревоги.

— Да.

Сэм наконец посмотрел прямо на Дина и даже вроде бы встрепенулся. Еще бы, Дин ведь назвал его по имени. Чертова непонятная тень знала его имя! Дин на его месте давно метнул бы в него ножом. Впрочем, может, Сэм сделал бы тоже самое, вот только нож лежал чуть в стороне в песке.

Он тяжело поднялся. Дин не видел его лица, но знал, что ему больно. Он и сам был готов скорчиться, словно тоже сполна ее чувствовал.

— Мы знакомы? — спросил Сэм и сплюнул в песок.

Говорил он не очень внятно, и Дин понадеялся, что ему не выбили зубы. А если выбили — он закончит с Сэмом, а потом найдет этих уродов и отделает их. Впрочем, нет, он доберется до них в любом случае, даже если все зубы, кости и органы у Сэма на месте.

— Д-да, то есть, — в голову не лезло ничего путного. — Мы мельком пересекались там, — Дин повернул голову в сторону пирса. — В баре. И я услышал, как тебя зовут.

— А-а, — Сэм, кажется, поверил.

Он сделал шаг. Только не упади, подумал Дин и затаил дыхание. Сэм не упал, но дальше не пошел. Дин вспомнил про нож. Очень захотелось подойти, поднять его и отдать Сэму, но так бы он точно засветился, поэтому Дин просто сказал:

— Нож, — и показал рукой на песок.

Сэм, кажется, сообразил не сразу. Еще бы, наверное, в голове у него прилично звенело. Он медленно нагнулся, взял нож и выпрямился. Послышался стон, и Дину немного поплохело. Он невольно дернулся и хотел броситься к брату, потому что не мог это слушать и смотреть на такого Сэма тоже не мог. У сердца начиналась паника — оно билось в груди как припадочное.

— Ты до дома дойдешь? — спросил Дин с легкой дрожью в голосе. И в коленях. И в руках. И везде.

— Да, — Сэм был немногословен.

Он постоял немного, а потом стал приближаться. Прихрамывая, медленно, неуверенно, точно боясь, что ноги подогнутся. Дин боялся этого больше всего. Может быть, даже больше, чем Сэм. Ему хотелось одновременно помочь и сбежать. Но он только попятился и отошел в сторону — так, чтобы хорошо видеть Сэма, когда он пройдет мимо, но вместе с тем оставаться безликим. На удачу Дина, Сэм не попытался заговорить с ним, приблизиться, разглядеть — иначе бы он не стерпел и вывалил на него все-все. Однако в последнюю секунду Дин все же не успел прикусить язык и сказал Сэму уже в спину, просто чтобы знал и не сомневался в своей мечте:

— А в колледж ты попадешь.

— Что?

Сэм резко остановился и оглянулся. Дин не видел, но четко представил его удивленное лицо и не сдержал ухмылки. А потом быстро пошел прочь, чтобы избежать расспросов и скорее найти тех ублюдков. Но уходить ему совершенно не хотелось. А в груди ныло, как от хорошего удара.

* * *

За спиной у Дина послышался шелест. Он обернулся и увидел Каса.

— Выглядишь… и пахнешь не очень, — сказал тот вместо «привет». — Как дела с демонами?

— Четверых прибил, — пожал плечами Дин и добавил, заметив изумление на лице Каса: — Потом расскажу. Как Сэм?

— Нормально. Все получилось. Я рассказал ему о твоей смерти, но не о том, что ты здесь. Готов вернуться домой?

— Погоди…

Кас внимательно вытаращился на него, а Дин помялся секунд десять и заговорил:

— Я сейчас кое-что сделал. Не то чтобы спас Сэма, но, наверное, помог отделаться легким испугом. Не знаю, может, он и сам справился бы, а я только зря мимо шел…

— Он тебя видел и узнал? — насторожился Кас.

— Нет, не видел. Но как ты думаешь, если бы я не умер, а ты не перенес меня сюда, что бы стало с Сэмом? С этим Сэмом. Может, я все-таки должен был умереть, чтобы все сложилось именно так?

— Дин, ты не должен был умереть, — повторил Кас. — А Сэм, не этот, другой, — он неопределенно дернул шеей, — мог пострадать в любом случае, даже будь ты жив. Понимаешь?

— И я бы все равно попал сюда? — неуверенно спросил Дин, мозги у него уже плавились.

— С большой вероятностью, — кивнул Кас. — Так ты хочешь домой?

Дин судорожно кивнул. Кас подошел и крепко взял его за плечо. Дин дернулся, потерял опору под ногами и тут же больно ударился всем телом об землю. У него вырвался стон, и несколько секунд он лежал в позе звезды. Затем поднялся с кряхтением и руганью, но заткнулся на полуслове. Потому что Каса рядом уже не было. Потому что он доставил его прямо к бункеру. Потому что Дин был чист и свеж, как после душа — будто не случилось ни убийства демона, ни бессонной ночи под деревом, ни подслушивания под окном, ни бара, ни акта молчаливого возмездия. Потому что сердце ошалело заметалось по всей грудной клетке. И потому что рядом стоял Сэм — взрослый и не при смерти, но какой-то бледно-серый, обросший и тощий, будто только что из комы.

На нем были часы Дина.

И таращился он страшновато. Глаза пустые — видать, не очухался еще окончательно после проклятья. Дин сделал к нему два шага на ватных ногах и вцепился Сэму в рубашку. Чтобы по-новой не растянуться на земле. Чтобы наконец-то притянуть его к себе. Стиснул так сильно, как только мог. Хотелось еще сильнее, но, черт возьми, никак. Вот что значит не жрать полгода. А Сэм обнял в ответ, медленно и осторожно, словно боялся, что Дин рассеется в воздухе. У Дина вырвался короткий, хрипловатый и отчаянный смех. На языке вертелось отрепетированное ночью под деревом: «Привет, Сэмми. Что-то я отвык, что ты выше меня», — но сорвалось только:

— Прости меня.

Сэм обнял крепче: как раньше, как у них заведено, как он умел лучше всех. Сжал плечи почти до боли. По-прежнему ничего не сказал, только протяжно выдохнул. У Дина резануло в глазах, одна-единственная слеза скатилась по щеке. У Сэма, он не сомневался, та же история. Ну и пусть. Сейчас можно, повод железобетонный. А поговорить они еще успеют: и про проклятье, и про прошлое — хотя, пожалуй, незачем Сэму знать, и про день рождения Дина, который он так бездарно проморгал, и про почти шесть месяцев, и про все остальное. А Небеса подождут, не рухнут.