Дорогою добра (джен)

Спроси у жизни строгой,

Какой идти дорогой,

Куда по свету белому

Отправиться с утра…

(Приключения Маленького Мука)

— Бр-бр-бр! Вот говорили мне — нельзя с утра до ночи смотреть телевизор, — сказала фрекен Бок, проснувшись в просторной комнате, похожей на музей. Кровать и обстановка казались роскошными, но цвета были довольно мрачными, словно на всем лежала патина. Повсеместный красный выглядел скорее грязно-красным, а золотой не блестел и не горел тем золотом, которым сияли медные ручки дверей в Вазастане.

— Вот вам, пожалуйста, — пожаловалась фрекен Бок, легко вставая с кровати и одевая погрызенные молью тапочки, стоявшие на не видавшем ее пылесоса ковре. — Ой, мамочки! Ой, какой кошмар!

Вероятно, фрекен Бок была первой в мире грузной пожилой женщиной, которая попала в тело худой красивой блондинки и начала осмотр своей внешности в зеркале с этих слов, но фрекен Бок в числе других телепередач смотрела Игру Престолов, и поэтому Серсею Ланнистер она узнала в зеркале сразу.

Не сказать, чтобы фрекен Бок, женщине строгих правил и любящей порядок, сериал очень нравился, но его смотрели все, включая ее сестру Фриду, дядю Юлиуса и даже Боссе, старшего брата Малыша. К тому же сериал предоставлял фрекен Бок отличные возможности поворчать, до чего она была большая охотница.

— Как вам это понравится: по телевизору показывают жуликов и уголовников, — жаловалась фрекен Бок дяде Юлиусу или соседке. — Ну чем я хуже?

На фоне коварного Петира Бейлиша, или садиста Горы, или чокнутого принца Джоффри фрекен Бок была, конечно, ничем не хуже, а даже намного лучше, в чем ее тут же начинали уверять собеседники, и это фрекен Бок весьма нравилось.

Обычный человек, брось его неожиданно в хаос Игры Престолов, возможно, испугается и растеряется, но в грузных и монументальных женщинах, чьи понятия о жизни тверды как скала, есть та невозмутимость и устойчивость, которой не хватает остальному миру, и потому фрекен Бок, не изменяя дневной рутине, умылась, оделась в наиболее строгое из найденных ей платьев, собрала волосы в пучок и вышла из спальни, изрядно ошарашив своим появлением при полном параде дремлющую у двери служанку.

Эддард Старк был упрям и, уже единожды поссорившись с королем на Малом совете, встал с утра и пошел к Роберту доругаться, но Роберт неожиданно встретился ему на полдороге. Роберт сиял как начищенный пятак, а глаза у него горели таким весельем, которого Эддард не помнил с благословенного времени, проведенного в юности в Орлином Гнезде.

— Ш-ш-ш! — сказал король, прижимая палец к губам и хватая Эддарда за локоть. — Не спугни! — и Роберт, вместо того чтобы пригласить Эддарда в свои покои, увлек его от ворот Твердыни Мейгора куда-то под землю, и Эддард, потянув носом, легко уловил запах, на который шел король.

— Мы вчера с Серсеей выпили, — дружески рассказывал Роберт, словно вчера ничего больше не случилось, и не было никакой ссоры в Малом совете, и Эддард припомнил, что так Роберт всегда себя и вел: не держал на друзей зла, но и не утруждал себя извинениями. — Причем выпили хорошо так, что ее утаскивать пришлось. И знаешь, зря я ее раньше этак не напоил: она теперь проснулась пораньше и печет на кухне булочки. Всех разогнала, я сунулся — «Кыш отсюда!» говорит, даже не оборачиваясь.

— «Кыш отсюда»? — переспросил Эддард. — Не «я хочу, чтобы всех жестоко наказали», не «если бы кто-то позволил себе это с Таргариеном»?

— Это все, что тебя удивляет, злопамятный ты человек? — упрекнул друга король, который всегда смотрел в корень. — Меня удивляет, что булочки-то у нее получаются! Слушай, а давай стащим пяток, помнишь, как у Аррена мы делали?

Фрекен Бок привыкла начинать утро с кофе и свежих плюшек, и ничто в мире не могло ее остановить, даже отсутствие кофе в Вестеросе. Попытавшись узнать у слуг, есть ли у них кофе, фрекен Бок неожиданно обнаружила у себя способность самостоятельно выяснять, что в Вестеросе есть, а чего нет: большинство слов она произносила на вестеросском, который был для нее понятным, но звучал необычно и чуждо, а слова, которые обозначали отсутствующие в Вестеросе вещи: кофе, чайник, телевизор, — выговаривались по-шведски. Фрекен Бок немного побормотала себе под нос что-то, что окружающим показалось заклинаниями, и потребовала цикорий, скалку и маленький ковшик. Поварята тут же принесли строгой королеве все требуемое, а шеф-повар, любимый Робертом, отправился к королю с докладом, что королева сошла с ума.

Фрекен Бок была женщиной бывалой и крепкой сложеньем, и ни необходимость готовить в печи на открытом огне, ни тяжелые противни не могли помешать ей приготовить отличные плюшки, хотя ухват показался ей настолько неудобным, что хотелось огреть им кузнеца. Но проказы короля Роберта, затеявшего кражу плюшек, не дали фрекен Бок спокойно насладиться плодами своих трудов, потому что перед ней возник оруженосец короля Лансель Ланнистер.

На счастье Ланселя, фрекен Бок, дама строгих моральных правил и дорожащая своей репутацией, не помнила в лицо всех второстепенных персонажей сериала и многих не могла узнать не в той одежде, в которой они появлялись на экране. Будь это не так, при виде человека, вступавшего с обладательницей ее нынешнего тела в грязные и предосудительные отношения, фрекен Бок схватилась бы за ухват или кочергу, и Ланнистеров в Игре Престолов могло бы стать на одного меньше (что, как сказал бы Карлсон, пустяки, дело житейское). Но фрекен Бок увидела перед собой просто миловидного мальчика, возрастом на пару лет старше Боссе Свантесона, и истолковала его смущение как признак хороших манер.

— Возьми плюшку, дитя, — милостиво разрешила фрекен Бок, и, сама того не зная, разбила сердце влюбленному в Серсею Ланселю, который уже возомнил, и небезосновательно, что королева смотрит на него как на мужчину.

Фрекен Бок и сама уговорила три плюшки, не глядя на Ланселя, и только потом заметила, что несчастный оруженосец все еще стоит перед нею с жалостным выражением лица.

— Можно три? — спросил упавшим голосом Лансель, которому король велел не возвращаться без добычи.

— Второй раз в жизни вижу такого прожорливого мальчишку, — посетовала прижимистая фрекен Бок, но решила на новом месте показать себя с лучшей стороны. — Бери уж.

Несчастный Лансель взял три плюшки и убежал из кухни, твердо решив про себя, что отныне он не будет верить коварным женщинам, особенно тем, кто ложными надеждами соблазняет его опоить короля на охоте, а будет верно и честно служить своему монарху. Хотя король Роберт тоже подшучивал над Ланселем и совсем недавно выставил его на посмешище перед кузнецами, послав за «расширителем для панциря», Роберт не играл привязанностью молодого оруженосца и не тешил его ложными надеждами, всегда прямо и справедливо говоря Ланселю, что тот бестолочь.

Этот вердикт Роберт повторил и на сей раз, но по-честному оставил Ланселю одну плюшку за труды, а другую передал Эддарду.

— Вкусно, забодай меня Великий Иной, — сказал Эддард, откусив от плюшки, а король, закинувший в бороду сразу всю плюшку, согласно помычал в ответ.

— Ваше величество, — проговорил Лансель, смотря на короля Роберта глазами побитой собаки. — Я ваш оруженосец. Научите меня сражаться. Я хочу стать настоящим воином, как вы.

— Ешкин кот, — выразился удивленный Роберт, дожевав. — За один день уже второй нормальный родственник. Небось в лесу что-то сдохло, не иначе мой кабан. Займемся, Нед, а? Беги, парень, кликни пока Тороса.

Торос из Мира, красный жрец с наглыми и прозрачными глазами жулика, появился спустя несколько минут и сразу предложил свой план похищения плюшек.

— Значит так: вхожу в кухню по нахалке… — начал Торос со своей обычной ухмылочкой.

— Нед, с кем мы связались? — неодобрительно сказал король.

— До конца дослушай, — фамильярно остановил монарха и собутыльника Торос.

Торос действительно вошел в кухню самым нахальным образом, приглядываясь при этом к королеве и пытаясь на глаз определить, действительно ли она стала в одночасье другой, более милой женщиной, и безо всякого предупреждения хапнул с блюда плюшку, а потом и вовсе отодвинул от фрекен Бок блюдо.

— Сладкое портит фигуру, — наставительно сказал Торос, прикидывая, на сколько месяцев ему придется скрыться от Серсеи в Эссос.

— Ты у меня сейчас таких биссе и бассе получишь, козлиная борода! — воскликнула фрекен Бок и кинулась к метле. — Век будешь помнить!

«Как же я проглядел, что у нас такая отличная королева, — подумал про себя Торос, выбегая в черный ход с несколькими плюшками, прижатыми локтем к животу, и прибавляя скорости, потому что вооруженная метлой фрекен Бок не намеревалась сдаваться. — Нет, это определенно Рглор являет нам свои чудеса! Истинно преобразился человек! А какая скорость! Какой замах!»

— Я до тебя еще доберусь, бессовестный булочный воришка! — крикнула фрекен Бок вслед ссыпавшемуся по лестнице еще дальше в подземелья Торосу и вернулась в кухню только для того, чтобы застать над блюдом с плюшками скрытую под гобеленом фигуру.

«Неужели это наш Карлсон?» — с теплотой подумала фрекен Бок о несносном толстом мальчишке, которого сейчас она была бы весьма рада увидеть, и припомнила, что именно так Карлсон однажды уже похищал ее плюшки.

Фрекен Бок метнула в оживший гобелен метлу, целя в то место, где у Карлсона должны были быть пятки, и рассчитывая, что Карлсон от этого полетит вверх тормашками, но метла попала в расшалившегося короля Роберта, который только охнул, сгреб все плюшки и был таков.

В Вестеросе, конечно, не было электричества, и слово «пылесос» выговорилось у фрекен Бок по-шведски, а до того, что в отсутствие пылесоса присобление для уборки помещений называется «служанка», простая женщина из Стокгольма не додумалась. Поэтому Твердыня Мейгора, в подземельях которой уже гремел костями Мейгор Таргариен, переворачиваясь в своей гробнице, увидела в этот необычный день еще и королеву Серсею в косынке и с ведром воды. Серсея твердым шагом прошла в свою спальню, и оттуда вскорости послышалось шуршание, а потом плеск и шлепанье.

— Ваше величество... — пробормотала одна из фрейлин, просовывая голову в покои королевы и с удивлением наблюдая за тем, как довольная Серсея разгибается с половой тряпкой в руках и привычным движением вытирает пот с лица тыльной стороной левой руки. Фрекен Бок в этот момент думала со злорадством, что эти худышки никуда не годятся и даже от простой домашней работы у них дрожат коленки и ломит спину.

— А, помочь пришла? — догадалась фрекен Бок, не умевшая отличить служанки от фрейлины, потому что в сериале не было ни тех, ни других, и фрейлине тут же были вручены ведро и тряпка.

— За что? — кротко спросила юная фрейлина чуть не плача.

— За все хорошее, — отрезала фрекен Бок и, пока обиженная фрейлина возилась с тряпкой, не совсем понимая, что с ней делать, фрекен Бок размяла спину, вооружилась черенком от метлы и стала выбивать из штор пыль с таким шумом, что в королевские покои уже никто больше не решился сунуться.

Король Роберт тем временем тоже вел себя не так, как обычно, появившись среди оруженосцев в вареной коже и с деревянным мечом в руках, и для начала с удовольствием вздул Ланселя.

— И на что ты рассчитываешь, дурак? — спросил Ланселя огромный король, подняв его с земли за шкирку как котенка. — В ближнем бою я сильнее, на дальней дистанции у меня длиннее руки. Вот встретился бы ты так с Горой, что бы было?

— Конец бы мне, — в ужасе прошептал Лансель.

— Именно, — подтвердил Роберт. — Тебе бегать от меня надо, понимаешь? Бегать!

Поставленный на землю Лансель послушно задал стрекача и скрылся за дверью в оружейную. Роберт немного подождал, рассчитывая на то, что Лансель взялся за ум и отправился за копьем подлиннее, но Лансель так и сидел в оружейной, полагая, что он уже убежал и тем самым выполнил королевский приказ.

— Ланнистер, выходи! Выходи, чертов трус! — наконец рявкнул король, да так, что сменявшийся с караула в другом конце Красного замка Джейме даже немного присел, и в его голове стали появляться мысли о том, что пора бы завязывать с извращениями, пока закадычные друзья Роб и Нед не поймали вдвоем и не отбуцкали.

— Я не трус! — воскликнул Лансель, высовываясь из оружейной, и король тут же взмахнул деревянным мечом и погнал Ланселя вокруг двора.

— Совесть у тебя есть? — спросил Роберт, пробежав за своим вертким оруженосцем три круга и запыхавшись. — Носишься как лось. Нужно элегантно уходить от ударов и не давать мне с тобой сближаться, а не копытами тут топотать. Ну что мне, Красного Змея из Дорна пригласить, чтобы он тебе показал, как это делается?

— Красного Змея не надо, — испугался Лансель, зная об отношении Оберина Мартелла ко всем Ланнистерам без исключения, которое длилось уже пятнадцать лет, со дня падения Королевской Гавани во время гражданской войны и гибели Элии Мартелл.

— Слышь, Роберт, — по-дружески окликнул короля Торос, на счастье Ланселя вышедший из подземелий Твердыни Мейгора на свет. — У тебя там по подземельям какие-то два придурка шарятся. С водопроводом уже который месяц беда, а они там государственные вопросы обсуждают.

— Водопроводчики они всегда так, — сказал Роберт и махнул рукой.