Маргоша - 4 (гет)

1. Квартира Зимовских. Эльвира возвращается домой усталая. Антон помогает ей раздеться, потом преподносит духи:

— Солнышко, а вот и обещанный презент.

Жена расплывается в довольной улыбке:

— Мои любимые.

Антон пытается всячески задобрить супругу и за вынужденную потерю выходного дня, и за свое недавнее свидание с Гончаровой в ресторане. Тем не менее, не забывает и о главном:

— Эльвирочка не томи, как все прошло? Где бумага?

Но та не слушает, плюхаясь на диван:

— Вроде все время сидела, а ноги как пудовые.

Антон настойчиво напоминает Эльвире о своей просьбе:

— Ты получила, что я просил?

Мокрицкая машет рукой в сторону брошенных вещей:

— Там, в сумочке. Ой, что-то мне нехорошо, прилягу.

Зимовский тут же устремляется в указанном направлении и извлекает на свет долгожданную справку:

— Ложись, я разберусь.

Ему не терпится заполучить документ, который позволит почувствовать власть над ощипанной курицей, возомнившей себя главным редактором «М&Ж». Но когда он углубляется в чтение привезенной справки, настроение его тут же падает:

— Милая, я же все объяснил — должно быть написано, что родится мальчик. А тут все напутано: «пациент: Мокрицкая Эльвира Сергеевна, срок: три недели, пол ребенка: женский». Жена вяло отбрехивается:

— Ну, извини, другой не дали. Плохо старался.

Зациклившись на своем, Антон никак не угомонится:

— Недосмотрела? И фамилию в справке перепутала. Вот бабы... Ну, ничего попросить нельзя. Все сделают шиворот — навыворот.

Эльвира берет справку из рук Зимовского, крутит в руках и потом засовывает к себе в кармашек:

— А мне нравится…. А за мальчиком поезжай сам!

2. Квартира Ребровых. Когда Сомова выходит из душа, она видит только спину Гранова, который, высунув голову за дверь на лестничную площадку, о чем-то с кем-то негромко разговаривает. Вот чей-то голос, смутно знакомый:

— Я слышал своими ушами, по телефону.

А вот Геннадий, который, кажется, в детали вдаваться, не намерен:

— Номер наверно не тот.

Аня, включив греться чайник, лезет в холодильник, намереваясь что-нибудь оттуда извлечь — полезное и вкусное. Она косится в сторону прихожей: «С кем он там так долго?». Изучение содержимого холодильника затягивается и неожиданно из-за дверцы появляется голова Гранова:

— Ну, что у нас тут интересного?

Сомова испуганно вздрагивает:

— Фух… Дурак…, испугал!

— Анют, прости, уже раскаиваюсь и готов понести любое наказание.

— Кто там приходил?

— Да так…

— Как?

Гена пожимает плечами:

— Ошиблись наверно этажом.

— Так чего хотели-то?

То, что Аня слышит, повергает ее в настоящий шок:

— Ну что ж ты такая любопытная … Васильевых спрашивали, Васильевых… Можно подумать ты таких знаешь?!

— И… И что ты сказал?

— Что никакая Маша тут не живет!

3. Женская консультация №13. В понедельник, до начала рабочего дня, Антон, все-таки, успевает заскочить в это мед. учреждение. В регистратуре гвалт от наплыва посетительниц:

— Девушка, я записана на девять.

— Я пришла раньше!

Антон скептически морщится: «Мда-а-а… Курятник отдыхает». Он сразу направляется в кабинет, который назвала Эльвира.

— А! Вот, сто десятый!

К его счастью на месте доктора не оказывается, а милая практикантка готова помочь импозантному мужчине в любом вопросе:

— Да, помню… Реброва… Кажется, у нее мальчик… А вы муж? Вроде у нее муж не такой.

Зимовский сглатывает комок в горле:

— Брат я… Двоюродный… Из Австралии приехал.

— А-а-а… А я ее карточку уже отдала в регистратуру.

— Да мне не нужно карточку. Мне только справочку…

4. Редакция «М&Ж». Утром Эльвира, как бы между делом, тормозит Наташу Егорову в холле. Возвращение на работу, как и личная жизнь дочки шефа, будоражит воображение Мокрицкой — очень уж хочется свежих сплетен:

— Наталья Борисовна, тут звонили из отдела кадров — в вашей анкете не хватает данных на ребенка. Просили уточнить.

— Каких еще данных?

Под предлогом производственной необходимости Эльвира пытается выведать семейное положение новой сотрудницы, а также на кого официально записан ее ребенок:

— Дата рождения, отчество.

— Перебьются.

Почуяв добычу, глазки на лисьей мордочке Эллички, возбужденно разгораются:

— Нет, так нельзя. Это нужно не только в дело, но и в бухгалтерию, льготы начислять по зарплате.

— Мокрицкая, чего тебе от меня надо?

Та четко артикулирует, словно на армейском плацу:

— Фамилия, имя, отчество ребенка. Как в метрике!

Увы, фамилия отца не озвучивается:

— Не нужны мне твои льготы! Егоров Борис Андреевич. Все?

Зато отчество дает пищу для острого языка:

— Значит, все-таки, Андреевич?!

Наташа сердито хмурится, повышая голос:

— Пошла отсюда!

5. В целом рабочий день Игоря Реброва в редакции складывается довольно спокойно — номер отправили в типографию, горящих дел не ожидается. Марго нет — она ушла к Наумычу обсудить какую-то предстоящую деловую встречу и Гоша в кабинете один — перебирает свежую почту. Раздается стук в дверь и внутрь, с гадкой ухмылкой, проскальзывает Антон:

— Ну что, Машуня, отсчитываешь последние денечки или уже передумала?

Игорь настороженно смотрит на врага из прошлого:

— Чего тебе надо, Зимовский?

— Ничего, ничего. Жалко мне тебя только. Держит тебя Маргарита Александровна за лохушку.

— Это ты о чем?

— Да все о том же. То Андрюше баки заливала, теперь тебе.

Гоша поднимается из кресла, чтобы не смотреть на подошедшего Зимовского снизу вверх:

— Слушай, иди отсюда, достал уже.

— Пойду конечно, пойду … А вот эту любопытную бумажку оставлю — надо же порадовать будущего папашу…, или все таки мамашу?

Бросив на стол сложенный листок, Антон с независимым видом идет на выход, что-то насвистывая и наконец, исчезает за дверью. Гоша разворачивает бумагу, меняется в лице и бросается вслед:

— Что это? Маточная беременность…, пол мужской?!

6. Директорский кабинет. Егоров суетится вокруг Маргариты в нервно — приподнятом настроении — уже звонил господин Гальяно и похвалил макет номера. Вопрос о деловой встрече с рекламодателями закрывается быстро — Маргарита отказывается участвовать:

— Борис Наумыч, можно деловой обед без меня? Токсикоз мучает.

Но в настоящий момент заботит шефа не столько выпуск журнала, сколько организационные изменения:

— Как тебе грядущие перемены?

Марго пытается приободрить и начальника, и себя:

— Борис Наумович и не из таких передряг выпутывались.

Любое объединение предполагает надстройку, а что это будет — известно только инвесторам.

— А я боюсь. Боюсь — вдруг отберут тебя или Гошу… Бросят на повышение. Я же без вас не смогу!

Работать постоянно с Константином Петровичем и Антоном Владимировичем шеф не желает категорически:

— Но и ходить на цырлах перед этими гнидами казематными, Лазаревым и Зимовским, не желаю!

Первая перспектива Маргариту совершенно не напрягает:

— Не отберут Борис Наумович…, куда я от вас… Тем более в интересном положении.

А вот вторая… Обсуждение грядущих изменений в издательстве прерывает звонок на мобильник — Маргарите звонит Аня Сомова. Наумыч лишь машет рукой, разрешая подругам поговорить — никаких срочных заданий у него нет и пару минут он подождет. Тем не менее, Марго просит ограничить болтовню только важным:

— Давай Ань, только быстро, я на совещании.

— Ага! Слушай Марго, вы вчера поздно уже вернулись, и я не успела рассказать. В общем, в субботу кто-то приходил к вам домой и интересовался Машей Васильевой.

Известие шокирует:

— Ничего себе… Это еще откуда прилетело? И кто это был?

Судя по словесному описанию, полученному от Гранова, загадочный фигурант Анютой не узнан:

— Не знаю. Разговаривал Генка, а у него не поймешь — мужик и мужик.

— Ладно, вечером дома посекретничаем.

Стоящий в сторонке Егоров, как всегда, слышащий все, что его не касается, изнывает от любопытства: «Маша Васильева? Где-то я уже слышал это имя?».

7. Валик Кривошеин стоит посреди холла и с любопытством наблюдает метания и игру в прятки между Зимовским и Ребровым. Он бормочет:

— Похоже, пора делать ставки…

Доносятся крики:

— Выпотрошу ханурика, но все узнаю!

— Эффект превзошел ожидания!