Маргоша - 4 (гет)

1. Квартира Зимовских. Возмущенные удары Эльвиры в дверь туалета усиливаются:

— Ты опять там какой-то фигней занимаешься? Не мальчик уже, чтоб по туалетам-то прятаться... Открывай! Жена, поди есть.

Щелкает задвижка:

— Эльвир, ты что несешь?! Я реально делом был занят!

Качая задумчиво головой, Зимовский направляется в спальню:

— Значит, до родов успеют пройти два затмения. В какое же Машуня захотела явиться народу? И что лучше для нас, грешных? Отправить Маргариту Александровну в декрет или встречать разгневанного Игоря Семеновича?

2. Квартира Ребровых. Проверив, спит ли Гоша, послушав его негромкое похрапывание и заботливо подумав: «лучше бы на бок повернуть», Марго направляется в комнату Сомовой на военный совет. Правда Анюта, сломленная тестом, успевает задремать и приходится ее расталкивать:

— Ну что? Давай рассказывай!

Сомова очумело хлопает ресницами:

— А? Да. Я с ним сегодня разговаривала… Встретиться не получилось, так что только по телефону.

— Ну… Не томи!

— В общем, он подтвердил.

— И все?

— Еще он сказал… Э-э-э… Что ты не сможешь родить мальчика, а он сможет.

Марго возмущенно прерывает подругу:

— Почему это я не смогу? Еще как смогу!

Но потом в недоумении смотрит на Аню:

— А что он имел в виду?

— Не сказал. Но я вот результаты теста обработала…

— И что?

— Получается, что он относится к тому упертому типу мужиков, которые только мальчишку грезят своим продолжателем рода и наследником, а девчонки им словно второй сорт.

— Нет, Гошка не такой. Хотя…

— Что?

— Мы, когда были на УЗИ… Ну, я говорила — девка там была, практикантка, с приветом…

— Ну?

— Она сказала, что будет мальчик…

— Вот видишь — все сходится!

Марго возмущенно шипит, стараясь приглушить голос:

— Да не вижу я ничего. Туфта какая-то… Тесты дурацкие, практикантки сумасшедшие…

Аня победно смотрит на подругу:

— Я знаю, как проверить. Железно!

3. Редакция «М&Ж». Утро первого рабочего дня у Зимовского начинается с сюрприза — войдя в свой прежний кабинет, он обнаруживает за столом Лазарева:

— Не понял.

Оказывается, им пока выделили один кабинет на двоих, и Константин Петрович, на правах главного, занял лучшее место — как говориться, кто первым проснулся, того и тапки:

— Чего ты не понял? Это теперь мой кабинет. Если негде сесть, то можешь пока вон там, на углу стола, пристроится. Других кабинетов нет, извини.

У Антона сводит скулы: «Гаденыш»… И он отводит злобный взгляд:

— Константин Петрович!

— Ну ладно, не бухти, это временно, а пока позови Эльвиру.

Дав Антону поручение и обозвав его мысленно сусликом, Лазарев вальяжно отправляется в холл дать распоряжение Люсе и забрать почту из Испании, а когда возвращается, Мокрицкая уже тут, в кабинете, она кипит от негодования и встречает нового босса недовольными упреками:

— Константин Петрович, я не нанималась заниматься у Гончаровой черновой работой!

Соглашаясь вернуться в «М&Ж», Эльвира не ожидала оказаться в роли заместителя Настасьи Гончаровой, которую вернули в издательство, когда они с Антоном, гордо отказались писать заявление о приеме на работу в ЗАО «Хай файф». Она уверена, что Настя нарочно дает ей самые унизительные поручения. Эля возмущается, характерным жестом поправляя прядь волос, падающую на глаза:

— Я опытный финансовый директор, а не шестерка на побегушках!

Стоящий рядом с ней Антон поддерживает благоверную:

— Вот именно!

Лазарев проходит во главу стола, но не садится:

— Эльвира Сергеевна, вот и покажите свой опыт, мне казалось, вы любого поставите на место.

— У нее все серьезные контракты на флешке и она ее все время таскает с собой!

— Во-о-о-т! Это уже важная информация!

4. 1-ый Обыденский переулок, 11. Приехав к дому Васильевых, Аня Сомова поднимается на этаж: «Какой там номер? Две дюжины, три дюжины…». Немного постояв перед знакомой квартирой №36, она собирается с мыслями, потом решительно нажимает кнопку звонка: «Дзи-и-нь». В ответ — тишина. Еще один звонок и вот, наконец, слышится движение в прихожей, затем дверь распахивается:

— Ой, Анечка. Проходи скорей. Ну, надо же, я уж думала, все про меня забыли.

— Здравствуйте Вера Михайловна. Вот зашла навестить.

Вера Михайловна совсем не изменилась за год с последней встречи и очень рада гостье, радушно приглашая пройти в гостиную, поболтать и рассказать новости:

— Ну и хорошо. Не разувайся — ступай в комнату, сейчас чайку попьем. Расскажешь, как живешь.

— Да чего обо мне. Как вы?

5. Редакция «М&Ж». Когда за Эльвирой закрывается дверь, Лазарев, пощипывая бровь, дает первое поручение Зимовскому — если Гончарова таится и шифруется, кто как не бывший любовник, должен раскрепостить ее и сделать более сговорчивой?

— Антон, это по твоей части.

— Что по моей части?

— Убедить Гончарову не быть такой скрытной.

— Каким образом?

В общем, ее нужно сделать их сообщницей в делах:

— Не мне тебя учить. Лаской конечно, лаской и вниманием.

— Константин Петрович, вообще-то я теперь женатый человек.

По мнению Константина Петровича, семейный статус не должен стать препятствием для решения задачи — впереди очень большая игра и, в частности, для Антона:

— Да-а-а? Ну, извини. Если это является преградой к креслу главного редактора, значит, придется поискать другого кандидата.

Зимовский недовольно бубнит:

— Главный редактор в «М&Ж» уже есть.

— А наиглавнейшего — нет. Того, кто бы отслеживал все творчество новой глобальной компании. Кандидатов пока несколько. Так что Гончарова за тобой — действуй.

На выходе из кабинета, за дверью, Зимовского поджидает Мокрицкая и уводит его в сторону. Она с подозрением глядит на мужа:

— В глаза смотреть! Ну что там решили с Гончаровой?

— Э-э-э… Эльвирочка, Лазарев сам с ней разберется.

6. Квартира Васильевых. За чаем и разговорами время летит быстро. Веру Михайловну интересует буквально все:

— Ну как там… Машенька?

Сомова делает глоток из чашки:

— Марго в смысле? Все в порядке шлет вам привет.

— Она хорошая девушка…, то есть…, ну ты понимаешь… А моя доченька так и пропала…

Анюта в курсе, что Марго с Гошей, так и не побывали в гостях у бедной женщины и не раскрыли ей дальнейшую судьбу дочери. Ане приходится изворачиваться, чтобы уйти от опасных тем и перейти к вопросам, ради которых она и пришла. Главный из них — об отношении Маши к детям:

— Вера Михайловна, давайте о новостях, потом… Я спросить хотела — вот Маша, она как? Хотела детей?

— Да что ты, Анечка, конечно же! Я тебе сейчас скажу, но ты никому больше не говори.

Неожиданно Вера Михайловна открывает Ане страшную тайну — дочь сбежала от Павла накануне свадьбы не просто так:

— Я ведь почему так обрадовалась, что она от Пашки перед свадьбой сбежала? Это они тогда во второй раз уже сошлись, а первый был, когда она еще соплячкой была — влюбилась в него без памяти… И забеременела…

Сомова в шоке:

— Ну, да?!

7. Редакция «М&Ж». Гоша задумчиво сидит на диване в комнате отдыха. Заглянувший на огонек Антон, остается здесь же, налить себе кофе. Подслушанная информация дает ему ощущение власти над главным редактором, и он торопится продемонстрировать ее, поиздеваться над курицей в мужском теле, захотевшей обабиться и рожать детей:

— А, Машуня, привет, ну что природа, все-таки, берет свое? Захотелось в прежнее тельце? Понимаю, понимаю… Ну, а как к этому наш брюхатый Игорь Семенович относится? Одобряет?

— Зимовский, ну что ты несешь? Опять в дурку захотелось?

— Каждому свое, Машенька — кому-то детишек рожать, кому-то главным редактором работать.

То, что Зимовский в курсе событий, становится неприятным сюрпризом и Игорь хмурится: «Откуда он узнал? Скотина!». Прихватив чашку, Ребров спешит укрыться у себя в кабинете:

— Да пошел ты!

Антон привычно ругается вслед:

— Курица…

8. Квартира Васильевых. Вера Михайловна достает семейные альбомы, листает их перед Аней, демонстрирует фотографии Маши в детстве, в школе, с подругами и даже поклонниками. Есть там фото и с Павлом Шульгиным, и с Сергеем Аксютой.

— А это когда снимали?

— Года три назад.

Попивая чай из чашки, мать продолжает свой душещипательный рассказ о дочери:

— А потом он сказал: «Выбирай — я или ребенок». Ну, она и выбрала этого придурка.

Сомова откусывает конфетку и сочувственно вздыхает:

— Вот это да!

— А уж так рыдала, так рыдала, очень хотела мальчонку-то родить — это уже доктора определили, что мальчик-то будет…

Анюта удивленно чешет ухо:

— Она что, аборт сделала?