Шифр (редакция 2019 г) (джен)

За то время, пока я работаю в нашем РУВД, я видел всякое. Кто только не переступал порог нашего с Саней кабинета. Взять того же Чернобурова. Но колоритней того, кто сейчас открыл дверь и внимательно разглядывал наши вытянувшиеся от удивления лица, пожалуй, я еще не встречал.

Черная кожаная куртка, больше похожая на плащ, под ней такого же цвета рубашка. Брюки, небрежно заправленные в берцы. А на голове шляпа с узкими полями.

Вот такой вот то ли ковбой, то ли Гарри Дрезден без посоха и черепа встал на пороге нашего кабинета, наверное, ожидая приглашения войти.

Первым из нас обрел голос Саня:

— Простите, вам кого? Приемные часы для заявителей…

— Майор Архипов, Отдел собственной безопасности, — перебил Саню ковбой. — А вы, я полагаю, Павел Федорович Томин? — назвавшийся небезызвестным для всего нашего РУВД начальником особистов повернулся ко мне.

— Так точно, — подтвердил я его догадку.

— У меня к вам есть несколько вопросов, младший лейтенант Томин. Мы можем переговорить наедине?

— Да, конечно, — кивнул я. — Простите, а Павел Федотович в курсе?

— Несомненно. Без его санкции меня бы здесь не было.

— Саня, Настя, — повернулся я к друзьям. — Вы не могли бы?

— Конечно, — пожала плечами Настя. — Мы будем у меня в кабинете. Позвони, когда вы закончите.

Дождавшись ухода моих друзей, майор Архипов сел на стул рядом с моим столом, вздохнул и неожиданно спросил:

— И как ты влип в эту историю, Паша?

— А? — недоуменно уставился я на него.

— Нежданов, Паша. Вот какого хрена?

— Прошу прощения, но я с вами лично незнаком, поэтому меня сейчас больше интересует, почему вы допускаете ко мне…

— Кончай с этикетом, — отмахнулся майор Архипов. — Лучше бы чаю налил. Тогда бы и познакомились. А что до того, что я тебя свободно «Пашей» называю… Так как мне тебя называть, если я тебя на вот в этих руках качал?

— Вообще не понял, — слегка охрипшим голосом произнес я.

— Когда ты родился, я вместе с твоим отцом работал, опером. Мы тогда еще не были легендами, но мечтали ими стать, — ответил мне Архипов. — Ладно, это все херня, но может, ты поделишься со мной, какого хуя ты забыл в том доме, если не шел туда целенаправленно убивать Нежданова? Если Федор говорит, что перед тем, как выйти из дома, ты спрашивал его о улице Петра Великого? Расскажешь?

— Хорошо, — быстро сообразив, что так будет лучше, кивнул я. — Я не знал, что меня ждет в том доме, совершенно не знал, кто такой этот Нежданов, но знал, что именно там, на улице Петра Великого, ныне улица Советская, в доме номер семнадцать должно произойти убийство.

— И как же ты это узнал? — спросил меня Архипов.

— Вот, — я достал из ящика стола самую первую шифрованную записку и показал ее особисту. — В этой записке сказано, что некий «господин Н», то есть, как оказалось, Нежданов, умрет сегодня. Так и случилось. Это была ловушка. Именно для меня.

— Позволь-ка, — Архипов взял из моих рук записку, внимательно ее осмотрел, чуть ли не обнюхал, а потом, положив ее на стол, спросил: — А в случае с Лысенко вы тоже получили записку?

— Да, но она почему-то оказалась на моем столе, — кивнул я. — Хоть и предназначалась не мне.

— А Паниной, не так ли? — усмехнулся Архипов. — Но все вот это вы успешно скрыли от следствия.

— Скажете, что мы — идиоты?

— Нет, — покачал головой Архипов. — Вы хуже. Почему Федотычу не рассказали?

— Потому что он у меня под подозрением, — решил я пойти с козырной карты.

— М-да, — протянул Архипов и нервно почесал затылок. — Вот такого расклада я не ожидал.

— Вообще, у меня все под подозрением. Даже Пирогова, — усмехнулся я.

— Эта та, что с ведром? — удивленно уставился на меня Архипов.

— Ага.

Некоторое время Архипов молча смотрел на меня, а потом расхохотался. Он ржал так, что даже скинул с себя свою шляпу.

— Слушай, Павел, а на кой ты вообще в полицию пошел? — неожиданно спросил меня Архипов, вытирая выступившие от смеха слезы с глаз.

— А что не так?

— Работал бы сейчас комиком на телевидении, деньги хорошие получал…

— Это звучит как оскорбление, — проворчал я.

— Да нет, это я дань твоему таланту рассмешить отдаю, — засмеялся вновь Архипов.

Наконец он смог собраться и заговорить со мной совершенно серьезным тоном:

— В общем, так. Слушай, Павел, меня внимательно! Сейчас ты берешь под ручки своих подельников — Шиповалова и Панину — и топаете к Федотычу сдаваться. Все понятно?

— Да куда уж яснее, — проворчал я, пожав плечами. Мне совершенно не нравился сценарий действий, по которому мне предлагал играть Архипов. Хотелось все самому довести до конца. Тем более, что у меня уже более-менее весомые предположение о том, кто действительно был преступником в этой истории. Но Федотыч такого бы нам не разрешил.

— Нет, парень, ты не понял, — строгий голос Архипова выдернул меня из размышлений. — Это приказ. Какими бы ни были уродами люди, которых убил этот шифровщик, вы не имеете права рисковать жизнями других, пытаясь что-то сделать в одиночку и скрывая улики. Так что марш к Федотычу! И нехуй мне тут думать, что самый умный, блять!

— Простите, а можно вопрос?

— Говори, — кивнул Архипов.

— А почему вы так одеты? — спросил я.

— Ты не поверишь, — покачал головой Архипов, усмехнувшись. — Я проспорил дочери, что смогу неделю ходить вот в таком наряде. Даже на работе.

— Понятно. А давайте поспорим, что я смогу раскрыть это дело, не вовлекая в него Федотыча и все ресурсы нашего РУВД? — это была чистой воды импровизация, но я склонен был на тот момент считать, что Архипов очень любит поспорить. И чем интересней спор — тем лучше.

— Хм, — задумался Архипов. — Думаешь, подловил? Нет, Паша, тут дело серьезное, не фигушки на пальцах ног показывать.

— Слабо, что ли? — сам обалдев от своей смелости, спросил я.

— Паша! — угрожающим тоном воскликнул Архипов.

Может быть, я все-таки смог бы раскрутить Архипова на этот спор, но в этот момент в наш диалог вмешалась Ее Величество Несудьба. Дверь нашего с Саней кабинета в очередной раз за этот день распахнулась, и порог перешагнул Федотыч.

Вид Федотыч имел довольно строгий, даже не побоюсь этого слово сказать, злой. И хоть для многих Федотыч всегда имеет сердитый вид, но что-то здесь было не так. Во-первых, Федотыч никогда не шарахается по РУВД, предпочитая всех вызывать на разговор в собственный кабинет. А во-вторых… Придумайте сами, мне сейчас немного страшно, на меня начальник злобно дышит.

— Томин, где твой дружок Шиповалов? — спросил он.

— Э-э-э, — я не сразу вспомнил, куда исчез Саня. — Он… это… у Паниной.

— А, ты уже в курсе, что они сожители? — усмехнулся Федотыч. — Ладно… Хотя стоп, — спохватился он. — У Паниной в кабинете или дома?

— То есть вы тоже знали, да? — воскликнул я. Мой мир в который уже раз за два последних дня рухнул. Словно колосс на глиняных стопах. — Как вы вообще могли этому потворствовать?

— Это… не важно, Томин. Сейчас разговор о другом, — выкрутился Федотыч и вновь включил начальственный голос. — Так Шиповалов в кабинете у Паниной?

— Да, — грустно кивнул я. Тот мир, в котором наше РУВД — одна большая, настоящая семья, был иллюзорным. И, возможно, это касалось и всего мира полиции. — А зачем он вам? Может, я смогу помочь? — в моем голосе было столько надежды, что Федотыч вздохнул и ответил мне:

— Да тут дело в том, — в этот момент взгляд Федотыча упал на шифрованную записку, все еще лежавшую на моем столе. — Так. Какого хрена?!

— Павел Федотович, я все могу объяснить! — воскликнул я.

— Колись уже, соучастник, — вздохнул Федотыч. — Это ваша, значит, с Шиповаловым шутка? — он достал из кармана брюк листок и бросил на стол.

— Что?! — вот такого я вообще не ожидал. — Откуда это у вас? — на листе, конечно же, было написано очередное зашифрованное послание.

Федотыч промолчал, с недовольным видом посмотрев на Архипова, видимо, не хотел посвящать в эту истории отдел собственной безопасности.

— Я в курсе истории, Павел Федотович. Рассказывайте! — усмехнулся Архипов.

— Так, — протянул Федотович. Мне стало еще страшнее, чем было всего несколько секунд назад. — Что за хуйня творится у меня в РУВД, если я, начальник, узнаю об этом последним? — едва ли не прорычал Федотович.

— Я все объясню, Павел Федотович, но позвольте, я приглашу еще двух посвященных?

— Панина и Шиповалов? — усмехнулся Федотыч. — Ну куда уж без них… Зови.

Я набрал внутренний номер Паниной и спустя пару гудков услышал в трубке телефона ее голос:

— Алло?

— Настя, хватай Саню под ручку и мухой ко мне в кабинет! — не знаю зачем, но я постарался спародировать Федотыча. Кажется, у меня это получилось. У Насти никаких вопросов не возникло, а у Федотыча с Архиповым от моей наглости отвисли челюсти.

— Шут гороховый! — проворчал Федотыч и, посмотрев по сторонам, придвинул к себе стул и сел.

Наступила тишина. В полном молчании мы сидели втроем несколько минут, пока дверь кабинета в очередной раз не распахнулась и внутрь влетела слегка злая Настя:

— Томин, дурак, нахуй ты опять под Федотыча голос подделал? Мы же в его кабинет чуть… — тут она осеклась, столкнувшись взглядом с безмерно удивленным Федотычем.

— Значит, это было уже не первый раз? — протянул он и строго посмотрел на меня.

— У вас голос прикольный, — ляпнул я.

Возникшую вновь тишину разорвал тихий ржач, доносившийся со стороны Архипова. Он едва смог выговорить:

— Теперь я понимаю, Павел Федотович, как вы столько лет смогли проработать!

— Ага, понял причину моего долголетия? — засмеялся внезапно Федотович.

— Что вообще случилось? — спросил меня вошедший в кабинет Саня, с удивлением смотря на едва ли не катающихся по полу начальника РУВД и особиста.

Я молча, потому что сам с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться, указал на записку, которую принес Федотыч.

— Откуда? — воскликнул Саня.

— Начальник принес. А вот откуда он ее взял…

— Это уже я сам расскажу, — спокойным тоном произнес Федотыч. — Только, Шиповалов, это не твоя ли шутка?

— Нет, товарищ полковник, — покачал головой Саня.

— Верится с трудом… Ладно, Павел, рассказывай, что вы тут натворили.

После моего краткого изложения сути истории с зашифрованными записками Федотыч вздохнул и спросил:

— Скажите мне, товарищи полицейские, вот какого хуя вы еще здесь и я вас не уволил?

— Не можем знать, товарищ полковник! — ответил ему Саня за всех.

— И я не знаю! — развел руками Федотыч. — Ладно, Шиповалов, посмотри, что это вообще за хренотень? — он взял принесенную им записку со стола и передал ее Сане.

Конечно же, мы с Настей не остались в стороне. Правда, для меня шифры все еще оставались темным лесом…

Спустя пару минут детального изучения Шиповалов положил на стол перед Федотыч и отрапортовал:

— Считаю, что это шифр.

— Ну, пиздец, а то мы и не знали! — протянул Архипов.

— И это все? — удивленно уставился на него Федотыч.

— Нет. Думаю, что это квадрат Плейфера.

— Почему? — Федотыч уже начал немного злиться.

— Видите, по краям написано что-то? Это одно и то же слово. «Wheatstone».

— И? Мне это ничего не говорит.

— А мне — да. Это Уитстон. Поэтому шифр здесь — квадрат Плейфера.

— Что-то вообще невразумительное. И как одно с другим складывается? — покачал головой Федотыч. Мне тоже это было интересно.

— Тьфу, постоянно забываю, что мало кто знает историю криптографии.

— Не умничай, Шиповалов, не умничай, — проворчал Федотыч.

— Да ни за что, товарищ полковник, — мне показалось, или Саня это произнес с изрядной долей сарказма? — В общем так, — продолжил говорить Саня. — Данный шифр, что использован в этой записке, называется квадратом Плейхера, потому что его изобрел Чарльз Уитстон…

— Это он специально? — перебив Саню, обратился Федотыч к Насте.

— Павел Федотович, да дайте ему повыделываться, а то не успокоится, — едва ли не умоляющим тоном шепотом ответила ему Панина.

— Ладно, продолжай, — дал отмашку Сане Федотыч.

— Квадрат Плейхера назван именно так, потому что хоть изобрел его Уитстон, но именно Плейхер смог доработать и использовать. На этом историческое отступление окончено, попытаюсь объяснить, в чем суть квадрата Плейфера.

— Да неужели? — усмехнулся Федотыч.

— Вот так, ага, — кивнул Саня. — Я не очень понимаю, как все это вам преподнести по-простому, но попробую. Квадрат Плейфера — это шифр подстановки, но в данном случае используются биграммы, а не одиночные символы…

— Ты сам-то понял, что сказал? — спросил я.

— В целом… — задумался Саня. — Нет.

— Значит, для Плейфера используются по паре букв, чтобы зашифровать две? — неожиданно спросил Архипов.

— Да. Но как вы это поняли? — удивленно уставился на него Саня.

— Ты на записку посмотри, — усмехнулся Архипов. — Все символы разбиты попарно… Значит, или один символ шифрует другой, или пара — две.

— Да, если по-простому, то именно так. Обычно, для Плейфера используется английский алфавит. Из него проще сделать квадрат, — пожал плечами Саня.

— А это еще нафига? — спросил я.

— Понимаешь, квадрат Плейфера называется так, потому что для его расшифровки используется квадрат символов. То есть алфавит, записанный в виде квадрата. Каждая пара составляют два неких зашифрованных символа, которые можно узнать, применив правило прямого угла.

— Слушай, Шиповалов, мы уже поняли, что ты очень умный, — с сарказмом в голосе протянул Федотыч. — Но ты не мог выражаться яснее?

— Мне проще показать. Рассказывать и объяснять я могу долго, но это не так просто понять без наглядного примера, — ответил Саня.

— Хорошо, вот тебе ручка и бумага. Давай, показывай!

— Окей. Смотрите, — Саня взял ручку и быстро написал на листке буквы английского алфавита по пять в ряд. — Вот так выглядит квадрат Плейфера без ключа.

— Так, значит, тут еще и ключ нужен? — удивился Архипов.

— Конечно, — пожал плечами Саня. — Ведь так было бы совсем просто.

— И какой же здесь ключ? — спросила Настя.

— Надеюсь, что я прав… — пробормотал Саня. — Знаете, — обратился он к нам. — Многие начинающие, да и не только, криптографы, используя квадрат Плейфера, делают распространенную ошибку… Они берут за ключ имя его первого изобретателя — Уитстона. Кстати, именно оно и указано на полях записки. И я совершенно не понимаю, зачем это было сделано… Ну да ладно. На английском это пишется как «Wheatstone». Кстати, для квадрата Плейфера практически всегда используются слова или фразы в десять символов. По крайней мере, других вариантов я не встречал. В таком случае, наш квадрат будет выглядеть вот так: «WHEATSONBCDFGIKLMPQRUVXYZ». Теперь мы можем использовать правило прямого угла для расшифровки. Сколько прямых углов есть на свете?

— Один, — ответил я. — Девяносто градусов.

— Ага. Посмотрим на первую биграмму. «VB». Что стоит на пересечении двух прямых углов между этими символами в нашем квадрате?

— «YO»

— Однако, Паша, в тебе погибает прирожденный криптограф. Схватываешь на лету. Дальше сам сможешь?

— Попробую, — пожал я плечами и задумался над запиской.

Спустя несколько минут у нас был расшифрованный текст, который я, с некоторой гордостью в голосе, прочитал всем присутствующим:

— «Your Majesty! Three are dead, but you are still far from the solution. Warehouses, river, at midnight».

— Прекрасно, и что это значит? — спросил Федотыч.

— «Милостивый государь! Трое уже мертвы, но вы все еще далеки от решения. Склады, река, полночь», — перевел Архипов.

— Не знал, что ты английский знаешь, — протянул Федотыч.

— Должность обязывает, — пожал плечами Архипов. — А вот вы почему его не знаете…

— Я со словарем могу. А нет так — влет.

— Это все, конечно, круто, но какой в этом прок, если я знаю, кто все это провернул?