Падая вверх (гет)

Драко заметил, что ждет, когда Гермиона отстранится.

В любую секунду, вот сейчас, она так и сделает. Застынет в его руках, оттолкнет, взглянет потрясенно или даже встревоженно и скажет: «Что мы делаем?», или, может, «Что я делаю?», и ему придется тоже об этом задуматься. И в следующий миг Гермиона пустится в рассуждения о краткосрочных и долгосрочных последствиях, сформулировав их в виде сочинения-рассуждения, которое в письменном виде заняло бы пергамент длиной в три фута.

Но проходили минуты, а она не застывала. Ничего не говорила, и Драко тоже молчал. Наверное, ему еще никогда не было настолько плевать на разговоры.

Спотыкаясь, они перешли из столовой в библиотеку и повалились на потертый диванчик для двоих в углу, где много времени проводили за обсуждением планов. Они сплелись в объятиях, зимнее солнце за окном успело сменить положение. Гермиона прикусила его нижнюю губу сильнее, что было не так уж вежливо, — у него онемели подушечки пальцев. Драко узнал, что ей нравятся поцелуи прямо под ухом; она дрожала, когда он касался этого местечка, кожа там была шелковистая. Ему пришлось сжать ее плечи, чтобы не оторваться от действительности, побороть головокружение. Что за реакция такая? Драко не целовался почти год, но помнил, что это не ощущалось настолько остро.

Первым, что Гермиона сказала, было:

— Драко?

Она не называла его по имени всю неделю. Драко слегка приподнялся. В какой-то момент они улеглись горизонтально, Гермиона оказалась под ним, упираясь ладонями ему в грудь, ее спутанные волосы разлетелись по всей подушке. За время поцелуя ее губы приобрели малиновый оттенок; короткие темные ресницы были того же цвета, что и брови. Мерлина ради. Неужели она всегда так выглядела? Как так вышло, что он не мечтал целоваться с ней уже многие месяцы — годы? Драко смутно помнил, что еще совсем недавно считал ее невзрачной. Ему что, шесть лет подряд подливали зелье глупости?

Он заставил себя ответить:

— А? — голос вышел напряженным, хриплым, какого Драко у себя еще не слышал.

Гермиона заметила разницу, и уголки ее губ поползли вверх. Драко смущало, что его видят в таком состоянии, в разладе, но они находились так близко друг к другу, что не представлялось возможным спрятаться, отвернуться, закрыться.

— Сколько уже прошло? — она неуверенно покосилась на дверь.

— Не знаю, — Драко проследил за ее взглядом. За сколько Поттер успеет отнести резюме? И сколько его уже нет? В библиотеке не было часов, и Драко казалось, что они вдвоем просто выпали из течения времени.

Однако, сколько бы ни прошло, ему явно требовалось больше времени, чтобы осознать простую, но невозможную ситуацию: что они с Гермионой здесь, вот так; что к ней очень приятно прижиматься; что по телу, везде, где они соприкасаются, расходится покалывающее тепло, как бывает, когда заходишь домой после мороза.

— Он скоро вернется.

Драко приподнял брови.

— Так ты предлагаешь закрыться на замок?

Гермиона рассмеялась. Он попытался удержаться от улыбки, желая продемонстрировать сдержанную собранность, уверенность на грани самомнения — девчонкам ведь это нравилось? — но постоянно отвлекался на ее взгляд. Она смотрела на его губы, словно не сама знакомилась с их прикосновениями эти долгие минуты, словно ей до сих пор было интересно, каков будет поцелуй. И когда Драко склонился к ее рту, Гермиона потянула его вниз без промедлений, вжала в себя сильно, и каждая следующая ласка ощущалась иначе, новой, неизведанной.

* * *

За ужином Гермиона понимала, что ведет себя глупо, но не знала, как это изменить, как не выдавать их своими действиями.

— Как прошла подготовка к Флинту? — поинтересовался Гарри. Простой, обычный вопрос.

Гермиона пересеклась взглядом с Драко, и оба тут же посмотрели в разные стороны.

— Нормально, — хором ответили они: у Драко получилось непринужденно и убедительно, у Гермионы — на октаву выше обычного и громко, как у кошки, прищемившей хвост.

— Э-э, — протянул Гарри.

— Она справится без проблем, — сказал Драко как ни в чем не бывало, склонив в ее сторону голову.

Гермиона откашлялась.

— Да, гм... Драко рассказал, чего ждать от Флинта. Все типичное для слизеринца, правда.

Моргнув, Драко наградил ее взглядом без всякого восторга.

— «Типичное»?

— Самое типичное. Игра на самолюбии и квиддич.

— Даже не скажешь: «за исключением присутствующих»?

— Я специально сформулировала это так, чтобы включить присутствующих.

Гермиона закинула в рот спагетти и пережевала, сдерживая улыбку, намеревающуюся расползтись по лицу. Ее поведение и так существенно отличалось от прежнего: она говорила с Драко, шутила. Наверняка Гарри понял, что случилось. Она успела умыться холодной водой, пригладить волосы, они поправили одежду и вообще старались не оставлять друг на друге следов, но Гарри должен был как-то понять.

Драко покачал головой, но его глаза весело блеснули. Когда он поднял стакан с водой ко рту, Гермиона убеждала себя не смотреть на его губы, горло, завиток волос за ухом.

В этом духе прошел весь ужин. Она говорила в таком темпе, что едва переводила дыхание, речь лилась и лилась как из открытого крана, который она затыкала всю неделю, и хоть Драко сохранял спокойствие, он все равно не мог ничего с собой поделать и включался в обсуждение каждой темы. Они цеплялись за слова друг друга, в одну минуту споря об этике в Отделе тайн, а в следующую уже шутя о манерах профессора Слизнорта. Иногда к разговору присоединялся Гарри, но больше он просто молча ел, сидя с ошеломленно-облегченным видом. Гермиона предположила, что в этой ситуации ему было уже не так неловко, как в ледяной тишине.

После ужина они помыли посуду, и, вытерев руки, Драко зевнул и сказал:

— Я спать.

— Еще только полдевятого, — выпалила Гермиона.

— Именно. Мне нужно остаться наедине со своими волосами, если уж Клифтон действительно собирается их покрасить.

Гермиона выдавила слабый смешок. Ей бы хотелось, чтобы в ее разуме тут же не пробудились сомнения, беспокойство, что за ужин Драко передумал, решив, что совершил ошибку. Неужели она ляпнула какую-то глупость? Всего пару часов назад он сказал, что ей не нужно бояться, но вот теперь явно пытался отделаться от ее компании.

Драко замялся. Гермионе показалось, на его лице мелькнула тревога.

— А, кстати, — будто что-то вспомнил он. — Сначала достану те книги по квиддичу. Ты говорила, «Воздушная энциклопедия» Фудзикавы была где-то в библиотеке?

Гарри, все еще рьяно отмывающий кастрюлю, не смотрел на Драко. Тот едва заметно кивнул головой Гермионе, маня на выход, и ее отпустило напряжение. Вытерев руки, она торопливо пошла за Драко.

— Да, вроде бы. Я покажу.

Они прошли по коридору в тишине. Едва завернув в библиотеку, Драко прикрыл дверь.

— Я не могу оставаться сейчас с тобой и Поттером.

— Что? Почему нет?

Драко окинул ее долгим взглядом с головы до ног — откровенно неприличным.

— А как ты думаешь, Грейнджер? — тоном неприкрытой иронии спросил он.

У Гермионы пересохло во рту. Она откашлялась.

— Но ты гораздо лучше меня притворялся за ужином.

У Драко дрогнули губы.

— Да, но без обид: планка была так опущена, что ниже уже некуда.

У Гермионы вырвался смешок, на этот раз настоящий.

— В общем, — добавил он, — мне не особо важно, узнает ли Поттер, дело не в этом.

— Нет? — Теперь у Гермионы загорелись щеки. Его правда не беспокоило мнение Гарри? По урокам окклюменции ей было известно, что Драко не из стеснительных, но Гермионе почему-то казалось, что он не будет настолько открыт насчет этого. «Насчет нас», — подумала она, в очередной раз растерявшись.

Драко задумался на секунду, затем пожал плечами.

— Да, конечно, ему будет неловко. Но, главное, я просто не хочу весь вечер притворяться, что не думаю об этом.

И вот теперь в выражении его лица проявилась некая замкнутость. Он проговорил это слишком быстро, будто уже какое-то время обдумывал слова и волновался, как лучше сформулировать мысль.

Гермиона смотрела на Драко, все больше понимая его состояние. «Не я одна нервничаю». Не ей одной казалось, что она ступила на дорогу, опираясь на хрупкий посох, каждый шаг ожидая, что он вот-вот треснет.

Спокойный беззаботный Драко Малфой не притворялся равнодушным. Не здесь, не в этом — не с ней.

Гермиону окутало теплом и ощущением надежности, под ногами появилась опора, неуверенность схлынула. Драко видел, что на кухне она занервничала, и немедленно увел ее, чтобы успокоить. И Гермионе хотелось ответить ему тем же.

Драко успел сесть на подлокотник диванчика, вытянув ноги. Она шагнула к нему, встав между них. В таком положении Гермиона оказалась на пару дюймов выше него. Ей нравилось, как он смотрел на нее, запрокидывая голову, точно в немой просьбе.

Все слова застряли в горле. Гермиона опустила лицо и коснулась губ Драко. Его тело расслабилось, руки лениво обвили ее талию.

— Я рада, что ты об этом думаешь, — прошептала она. — Я не могу думать ни о чем другом.

Гермиона углубила поцелуй, держа его лицо в ладонях. Язык Драко скользнул по ее языку, она прикусила его нижнюю губу — это вроде бы понравилось ему днем.

Драко тихо, раздраженно выдохнул.

— Все, — прозвучало приглушенное, его рука странно дернулась, раздался легкий удар — ему в ладонь прилетела книга с полки. Поднявшись, Драко крепко поцеловал Гермиону раз, второй и сунул том ей в руки. — Спать. Я иду спать.

Прислоняясь к дивану, Гермиона невольно улыбалась. Драко обернулся с порога, пригладил волосы. Его щеки порозовели.

— Спокойной ночи, — пожелала она.

Драко покачал головой.

— Да какая уж спокойная, — он вновь посмотрел на нее тем самым взглядом, и Гермиона остро ощутила, как выглядит, но именно сейчас это было приятно. Придавало уверенности. И даже — дерзости.

— Вот и хорошо.

Гермиона заметила его улыбку до того, как Драко отвернулся.