Вересочек (джен)

Алое и яркое пламя свечи подрагивало, игриво бросая тени на почти черную поверхность стола. Впрочем, языков огня не хватало даже на то, чтоб различить малюсенькие, написанные красивыми буквами с загогулинками названия на пузатом глобусе, которым уже давно никто не пользовался, но при этом на нем не было и пылинки. Видимо, профессор Минерва Макгонагалл не позволяла беспорядку прикоснуться даже к никому не нужному и несправедливо забытому глобусу, который уже стал просто украшением вечно мрачного класса трансфигурации. Полутьму этого кабинета не могло побороть даже огромное широкое окно, сквозь стекла которого просачивался свет. Но несмотря на полумрак, на желтоватых пергаментах можно было с легкостью разобрать черные буквы, что складывались в слова, а те — в вопросы, на которые, как бы Гарри ни вчитывался, ответить он не мог. Не на все, конечно, — не настолько глупым и необразованным он был. Но, к примеру, Поттер был уверен, что на пергаменте Гермионы ответов уже намного больше, и все они, без сомнения, правильные.

Списывать на уроке у Макгонагалл — дело очень рискованное. То ли ее очки были непростыми, то ли просто она была одарена зорким зрением, но списать у нее не удавалось никому.

— Ей, наверное, полумрак и нужен, чтобы видеть нас лучше, — один раз предположил Рон. — Кошки ведь в темноте хорошо видят.

— Вообще-то, кошки, как и любые другие животные, видят на свету намного лучше, чем в темноте, Рон, — Гермиона не упускала возможности похвастаться своими знаниями.

Ответа на вопрос, как Макгонагалл видела всех учеников, двадцать четыре человека — да ещё и как видела! — так и не было найдено.

Тишина стояла непобедимая. Только шелест тонких пергаментов изредка прерывал её молчание. Минерва гордо восседала на краю стола, рядом со свечами, не двигаясь, смотря в окно своими желтыми глазами, которые, как казалось, светились в темноте двумя золотистыми фонарями. Но Гарри знал, это лишь обманка — смотреть в окно, делая вид, что до учеников ей нет никакого дела. Стоит кому-то наклониться, или слегка повернуть голову в сторону пергамента соседа, или вообще спросить ответы тихим шепотом, как всё ее внимание вмиг будет обращено на нарушителя порядка и тишины. Наказание последует незамедлительно.

Вдруг Макгонагалл перевела взгляд на парты, сощурив глаза. Два фонаря бродили по лицам учеников, и Гарри опустил взгляд, побаиваясь встречаться с желтыми глазами профессора. Вдруг после трансформации последует страшный вопрос: "Мистер Поттер, вы уже закончили писать? Тогда что на меня смотрели? Ответы выискивали?"

Макгонагалл спрыгнула со стола, направившись к трем рядам одинаковых парт. Неужели нашла нарушителя, нагло списывающего у соседа? Гарри схватил перо, выпавшее из слегка подрагивающих пальцев, и сделал вид, будто писал очередной ответ. Но взгляд его то и дело с пергамента уходил в сторону серой кошки в черную полоску, легко идущей по холодному полу. Когда Минерва бесшумной тенью проскользнула мимо предпоследних парт, Гарри напрягся ещё больше. Нарушитель был на последнем ряду? Где сидел он?

Но Макгонагалл миновала и его парту, мягкими, неслышными шажками приближаясь к толстым, не пропускающим не единого звука, способного помешать ученикам, дверям, украшенными минималистичным узором. Она хотела выйти, оставив учеников одних на тесте? Нет, это совсем не было похоже на строгую Минерву Макгонагалл.

Коротко скрипнули двери, заставив всех учеников как по команде оглянуться назад и вместо кошки увидеть... Ещё одну кошку, только сидящую рядом с высокой женщиной, на голове которой, подражая крышам башен Хогвартса, возвышалась остроконечная шляпа. Да уж, Минерва Макгонагалл умела удивлять Гарри как в первый раз, абсолютно бесшумно меняя свою форму.

— Миссис Норрис, что случилось? — Минерва отошла в сторону, пропуская кошку в кабинет, но та, наоборот, встала и отошла назад, кончик ободранного хвоста подрагивал. Писклявое рваное мяуканье, режущее слух тонким ножом, пронеслось по кабинету, коснувшись острым концом каждого уха.

— Что вы говорите? — пусть Макгонагалл и стояла спиной к Гарри, он был готов поклясться, что ее бледноватые и тонкие брови взметнули наверх от удивления, нотки которого читались в ее вопросе. Минерва что, и в человечьем обличии могла понимать кошек? Поистине сильная волшебница!

Миссис Норрис снова замяукала, ее уши прижались к голове.

— Что произошло? Кто-то пострадал? — голос Макгонагалл с удивленного сменился на слегка испуганный. По кабинету пробежала волна шёпота, что пузырилась тихими смешками. Никому уже не было дела до теста, даже Гермиона подняла голову и повернулась в сторону дверей.

— В этой школе хотя бы день может пройти без происшествий? — прошептал Рон, недовольно косясь на Норрис.

— Не думаю, что что-то серьёзное. Иначе бы сюда явилась не она, — так же тихо ответил Гарри, смотря на измученную миссис Норрис с ободранным боком и хвостом — результат новой шутки близнецов.

— Гарри, а ты что, кстати, в восьмом выбрал?

Гарри перевёл взгляд на Минерву, которая уже не так громко продолжала беседу с Норрис. Различить даже одно слово не получалось в этом море мурлыканья, мяуканья и лёгкого шипения, словно слов там и не было вовсе. Макгонагалл что, и на кошачьем умеет разговаривать в человечьем обличии?

— Ответ "В", — в два раза тише прошептал Гарри, молясь, чтобы эта страшная и сильная женщина не услышала его почти беззвучных слов. "Главное, чтоб теперь Рон разобрал, что я сказал", — но мечтам не суждено было сбыться.

— Что? — переспросил Рон, почесывая затылок.

— В-в, — прошипел Гарри сквозь губы, буровя взглядом изумрудную мантию Макгонагалл.

— Да что ты там мямлишь, не можешь, что ли... — договорить Рону Гарри не дал, резко обернувшись и обведя на его пергаменте ответ. Рон кивнул головой и слава Богу, то есть, Мерлину, замолчал.

Минерва повернулась к ученикам, строгим взглядом, которого нельзя было избежать, оглядела их, заставляя последние прибои шёпота утихнуть под тяжестью взгляда зелёных глаз.

— Меня срочно вызывает директор на поле для квиддича для помощи в одном инциденте. Урок закончен, но вам запрещается выходить из кабинета до тех пор, пока за вами не приду я, — Минерва сделала небольшую паузу, посмотрев именно на Гарри. И почему на него? — Такие меры предприняты для вашей же безопасности. Работу допишете на следующем уроке, — короткий взмах изящной палочки, и пергаменты вмиг превратились в тонкие спички. Ну конечно, Минерва не могла не продемонстрировать всю полезность своего предмета — раз, и списать ты уже точно не можешь! Много информации на спичке не напишешь! — И да, я слышала всех, кто спрашивал у соседей ответы, — Минерва посмотрела на Рона и приподняла брови.

— Мне крышка, — пробормотал Рон, всё так же глядя на только что захлопнувшуюся за спиной Макгонагалл дверь.

— Не тебе одному, — ответил Гарри, вспоминая, как влетело Симусу за подсказку Дину. — Поздравляю, Рон, тест мы снова провалили.

* * *

Только сейчас, будучи запертым в просторном темном кабинете, в котором всегда оказывались нужные для урока предметы — будь это маленькая чашка или стая живых птиц — Гарри понял, какой очень нужной вещи не хватало. Часов. По ощущениям казалось, что Макгонагалл ушла минут двадцать пять назад. Но точное время определить было невозможно.

Гарри скучающим взглядом оглядел две доски, на которых всё ещё красовалась сегодняшняя дата, и вздохнул, крутя перо в руке. С одной стороны, лучше так, чем писать тест, с другой — скука невозможная. А ведь там, за непреодолимыми дверьми, творится что-то новое, неизвестное, интересное. Вряд ли опасное, иначе бы Минерва первым делом отвела бы их в гостиную факультета — так предположила Гермиона, которая уже села читать какую-то очередную книгу.

Алохоморе двери, конечно, не подчинились, сколько раз ученики ни пытались взмахивать палочками. Гермиона лишь улыбалась и качала головой на их тщетные попытки, да так по-лисьи улыбалась, что казалось, будто она знает, как выбраться из плена кабинета Трансфигурации, но почему-то молчит. Ну не может Гермиона не знать чего-то!

— А может, просто подорвем двери, и дело с концом? — предложил Симус, когда язык уже запутывался от повторения отпирающего заклинания.

— Ну да, ты же у нас профессионал в этом деле! — съязвил Рон.

— Что вы вообще за этими дверьми забыли? Правда, что ли, интересно, куда Минерва направилась? — с коротким, но громким хлопком Грейнджер закрыла книгу, заставив всех вздрогнуть. Обычно с таким хлопком захлопывались книги только у Снейпа.

— Ну это уж точно интереснее, чем сидеть в пустом кабинете, — Рон зевнул. — Тем более что он так и нагоняет сон своим полумраком...

— А тебе лишь бы спать и есть, а лучше — всё и сразу, — ответила она, и Гарри тихо засмеялся после слов Гермионы, но тут же спрятал улыбку, встретившись с недовольным взглядом Рона.

— А что в этом смешного? Между прочим, сон и еда очень важны для нашей жизни! — со сведенными бровями и нерасчесанными волосами — Рон снова сегодня проспал, и чтобы хоть как-то успеть на урок, решил не причесываться — он выглядел, как потерявшийся и удивленный котенок с широко распахнутыми глазками. Гарри не смог сдержать улыбку.

Громогласный скрип вмиг вернул тишину, недавно царившую в кабинете. Холодный воздух ворвался внутрь через широко открывшиеся двери, и черной тенью, черным дымом с длинным хвостом в кабинет вошел он — гроза всей школы, волшебник, на уроках которого дисциплина нарушается реже, чем Хаффлпафф выигрывает Кубок Хогвартса. В кабинет Трансфигурации зашел Северус Снейп.

— Так и думал, что вы снова сидите и болтаете, вместо того, чтобы повторять заклинания, — привычно недовольным тоном, растягивая некоторые гласные, проговорил Снейп. Сальные волосы паклями обрамляли бледное неприятное лицо, до такой степени противное, что Гарри еле сдерживался от того, чтобы поморщиться.

— Извините, профессор Снейп, а где профессор Макгонагалл? — то ли Гермиона и правда уважала Северуса, то ли просто была замечательной актрисой, потому как ее голос не выражал ни капли ненависти к злому и несправедливому преподавателю, давно утратившему уважение в глазах большинства учеников.

— Она не может прийти в данный момент, так как занята важными переговорами, — Северус зло посмотрел на Гермиону, и та опустила глаза. Да уж, может, уважение Снейп не вселял, но вот зато страх — на отлично.

— И с кем же она переговаривается? — спросил Гарри, стараясь, чтобы его вопрос не звучал особенно нагло, но при этом выражал все презрение к Снейпу. Получилось плоховато, судя по взметнувшимся вверх брови Северуса. Ясно, Гарри переборщил с презрением.

— О, мистер Поттер, — Снейп проговаривал каждую буковку его имени с особой ненавистью, вкладываясь всю свою нелюбовь к Гарри. Говорил так, словно каждое слово давалось ему с великим трудом, — Я бы ни за что не стал давать такую информацию именно вам, поскольку вам лучше освободить свою голову для по-настоящему важных знаний. Например, вы можете забить свой мозг тем, что, наконец, выучите хотя бы раз свое домашнее задание без помощи Грейнджер.

— Вы не ответили на вопрос.

— И вам ещё, мистер Поттер, хватает наглости спрашивать такое? — Северус подошёл поближе, взметнув полы мантии. — Я бы ни за что в жизни не ответил вам на этот вопрос, если б не приказ директора.

— Какой приказ?

Снейп смерил Гарри презрительным взглядом.

— Проследуйте за мной в кабинет директора, мистер Поттер, — он, словно змей, прошипел последние слова с лютой ненавистью и замолчал, пару мгновений смотрел на Гарри, будто они оба начали говорить телепатически, приковав к себе кучу заинтересованных взглядов.

Северус не сказал больше не слова, лишь резко повернулся, словно отмер, и вышел из кабинета. Гарри последовал за ним хвостом, стараясь не наступить на длинные полы мантии.

* * *

Минерва удивлено смотрела на него. Маленького, всё ещё пытающегося вырваться из банки, старающегося просунуть свои тоненькие корешки, напоминающие волосы русалки из Чёрного озера. Но широкая рука Дамблдора вдавливала перевёрнутую банку в стол, не давая маленькому нарушителю выйти наружу.

— Снейп задерживается, — Минерва отвела взгляд от банки.

— Да, надо бы к нему Филча отправить, — задумчиво проговорил Дамблдор, почесывая свободной рукой свою длинную, густую бороду, на которую Минерва смотрела с белой завистью. Нет, конечно, не на бороду, её она себе не хотела, но вот её шикарные волосы... Густые, не то что её. Интересно, сколько Дамблдор моет эту бороду, чтоб она выглядела так ухоженно? А моет ли её вообще? А каким шампунем? Задать такие вопросы Минерва, конечно, не могла себе позволить.

— Альбус, а почему вы ко всем сегодня послали Филча, а ко мне — Норрис? Если моя анимагическая форма...

— О, это моя новая система оповещения. Очень рад, что вы спросили о ней, — Дамблдор улыбнулся. — Я тут подумал, что Аргусу должно быть тяжело справляться со всеми обязанностями, и решил немного ему помочь. Вам же не тяжело разобрать мяуканье миссис Норрис, а Филчу — всё же человек в почтенном возрасте — легче во много раз. А то ему, бедненькому, пяти минут не хватает, чтобы отдышаться, пока по всем лестницам побегает. Думаю, схема рабочая, коли вы пришли, — Альбус тихо рассмеялся и потом спросил: — Лимонную дольку?

— Нет, спасибо, Альбус. Я всё ещё волнуюсь за Северуса с Гарри. Всё же это была плохая идея — послать профессора Снейпа за Поттером, учитывая их... Непростые отношения.

— О, нет, это было лучшим решением в моей жизни, — ответил Альбус, задумчиво глядя вдаль.

Золотая ручка повернулась, и дверь отлетела к стене.

— А вот и они. Минерва, сможете сдержать нашего маленького нарушителя в баночке?

Гарри, стоя за спиной Снейпа, увидел, как она кивнула и и обхватила своими изящными пальцами стеклянную банку, в которую был заключен... Подождите, а что это?!

— Здравствуй, Гарри, будешь лимонную дольку? — Дамблдор неспешным шажочками, будто бы какая-то неизвестная хтонь и вовсе не сидела в банке в его кабинете, направился к Гарри и Снейпу, протягивая угощение.

— Здравствуйте, сэр, нет, спасибо, — Гарри отрицательно замотал головой, вряд ли у него скоро проснётся аппетит после увиденного. — А что у вас си...

— А ты, Северус, мальчик мой? — Дамблдор не дал Гарри договорить, протягивая лимонную дольку Снейпу.

— Пожалуй, воздержусь.

— Ну что вы мне все отказываете, — Альбус недовольно покачал головой и сам ловко закинул лимонную дольку себе в рот. — Вкусно же!

— При всём моём уважении, директор, давайте поскорее перейдем к делу, — по тону Снейпа и не сказать, что он хоть капельку уважает Дамблдора. — У меня вот-вот начнётся урок, и мне бы не хотели бежать на него, чтобы успеть.

— Конечно, Северус, мальчик мой, — Снейп поморщился, видимо, звание "мальчик мой" ему не нравилось. Но Альбусу было на это плевать. — Гарри, второй мой мальчик, — Поттер натянул улыбку. Быть "вторым его мальчиком" было неприятно, особенно докучало слово "второй", — у нас тут произошёл небольшой инцидент, при котором урок мадам Трюк был нагло сорван вот эти маленьким нарушителем, — Дамблдор рукой показал на то, что недовольно смотрело на Гарри всеми... Да сколько ж их тут! Всеми несколькими десятками малюсеньких глаз, которые Поттер и не увидел бы, если не подошёл поближе, слегка приобнятый и подталкиваемый рукой Дамблдора.

— Это... Это кто вообще?

— Ну ясно же, что цветок, мистер Поттер. Профессор Спраут хоть чему-то вас учит на своих уроках? — Снейп недовольно закатил глаза.

— Я понял, что это цветок, но... Но почему он в таком виде? — Гарри сглотнул, смотря на... Растение, цветочек, запертый в стеклянной банке. Высотой он был примерно сантиметров двадцать. Десятки малюсеньких черненьких глазок, обрамляемые нежно-лиловыми мелкими лепестками. Верхушечки торчащих вверх стебельков упирались в "потолок" банки — слишком низкой она была, а "пол", представленный поверхностью стола, был устелен плотным и толстым ковром переплетающихся друг с другом тонких корней, на которых еле виднелись комки грязи и почвы.

— Ты про что? Про то, что оно в банке, или про его милые глазки? — спросил Дамблдор. Ну, милыми такие глазки вряд ли можно было назвать... Особенно когда они все смотрят в разные стороны.

— И про то, и про то. И я думал, что растениям нужно находиться постоянно в земле, а это... Этот... Цветок, он... Ему не нужно разве...

— Не знаем, Гарри. Такой образец мы видим впервые, — вмешалась в разговор Минерва. — Единственное, что мы можем сказать, это то, что этот маленький и, как кажется, безобидный росточек сорвал урок мадам Трюк, засовывая свои длиннющие корни в носы, уши и рты бедных первокурсников, мешая им садиться на метлы и истошно крича всякую неразбериху. Это он сейчас такой тихий. Сам сказал, что обиделся и не желает с нами общаться больше, — Макгонагалл устало вздохнула.

— Так он ещё и говорит? — Гарри удивлённо посмотрел на цветок.

— Не просто говорит — орёт, — поправил Дамблдор, проглатывая еще одну лимонную дольку. — С нами он не хочет разговаривать, но мы-то должны знать, откуда и почему у нас на территории школы разгуливает странное растение-нарушитель, срывающее занятия.

— А главное — зачем он это делает, — Гарри немного вздрогнул, услышав голос Снейпа.

— Хорошо, что ты вмешался, мой мальчик, а то я уже успел забыть про тебя. Северус, а не расскажешь ли нам, что это может быть за цветок?

— Почему бы вам не обратиться к миссис Спраут с таким вопросом?

— Помона Спраут сейчас в отпуске, и я обещал не трогать её. Она не в школе, уехала к дальним родственникам.

— И как долго её не будет? — Снейп поморщился.

— Еще семь дней, — Дамблдор покончил с последней лимонной долькой и начал рассматривать свои ногти, совсем как Лаванда Браун. — Надо бы их постричь, — услышал Гарри почти бесшумно проговоренные слова и решил не обращать на них внимания. У каждого свои тараканы в голове, чьи-то, вон, требуют озвучивать мысли вслух. — Вы чем-то недовольны, Северус?

— Да. Всем, — да кто ж не знает этого. — Особенно тем, что без Спраут будет тяжело разобраться с ним, — Снейп коротким и едва ли заметным кивком показал на молчавший цветок.

— Не стоит так преувеличивать масштабы проблемы. Сейчас Гарри поговорит с ним, и всё нам объяснит, так ведь, Гарри?

— Сэр, думаю вам стоит обратиться к кому-то другому для разговора с этим растением. Например к Невиллу, он хорошо ладит с цветами...

— Да не цветок я, а кустарник! — писклявый, но до ужаса громкий и резкий голосок перебил Гарри. Ни одному из профессоров он принадлежать не мог, а значит...

— Ой, заговорил! — Дамблдор тихо захлопал в ладоши, как первокурсница.

— И выпустите меня из этой банки! Тут слишком мало места! Мои стебельки жутко болят и скоро загнутся окончательно! — цветок в банке, то есть кустарник, ожил, задвигался в два раз быстрее, словно пробудился от зимней спячки. Его корни зашевелились, подобно миллиону маленьких змей, уперлись в стенки банки и попытались пробить ее изнутри, разбрасывая комки грязи. Минерве пришлось вдавить банку ещё сильнее в стол, обхватить ее двумя руками, широко расставив пальцы, чтобы кустарник не выскочил наружу.

— Эй, эй, спокойно, всё хорошо, — Гарри подошёл ещё ближе к бушующему и явно разозленному кустарнику. "Господи, то есть Мерлин, ну почему же такое всегда случается именно со мной!". — Мы не причиним тебе вреда!

— Вы уже причиняете!

— Нет, мы просто предпринимаем меры предосторожности, вот и все. Но если мы сейчас с тобой — ты и я — наладим контакт и сможем договориться, то тогда тебя выпустят отсюда, идет? — Гарри выставил две ладони в примирительной жесте и улыбнулся кустарнику, который перестал громить банку изнутри и удивленно повернул все свои стебельки и глаза в его сторону. "Да в какой глаз-то смотреть?", — подумал Поттер, стараясь не показывать лёгкий дискомфорт от того, что на него смотрело столько чёрных точек.

— Говоришь, если мы сможем договориться, то меня больше не будут держать в этой тесной и вонючей банке? — в голосе кустарника Гарри различил нотки радости и заинтересованности. Где-то сзади Альбус забормотал что-то вроде: "подумаешь, вонючая — я там носки грязные хранил обычно, вот и вонючая".

— Обещаю, — торжественно заявил Поттер и посмотрел на Дамблдора, одобрительно кивнувшего ему в ответ.

— Тогда чего ждём? Давай начинать договариваться!

Так закончилось первое приключение Вереска.