Принц или нищий (джен)

Дядя и племянник неспешно шли по Манхеттену. Правда, занятием это оказалось непростым в городе, где не привыкли к созидательному образу жизни. Все вокруг куда-то спешили, толкались и бежали. Горожане любили бешеный ритм и медлить не собирались. Кроме того, раздражала бестактность туристов, нарушающих личное пространство буквально каждые десять минут: на ломанном английском спрашивали, где находится музей современного искусства или как пройти к Чайна-тауну, просили сфотографировать их или же приставали с глупыми вопросами о Нью-Йорке. Когда очередной азиат попросил разменять десять долларов, Питер обреченно взвыл. Не так он представлял прогулку.

— Давай найдем место поспокойней? — понимающе предложил Бенджи, увлекая мальчика за собой. Действительно, через пару кварталов они оказались на тихой улице, по краям которой тянулись старинные таунхаусы с милыми крылечками и даже совсем крошечными двориками, окруженными железными изгородями. — Мы с Риком называли это место ''Голландской улицей'', — доверительно сообщил Бенджи, делая снимок одиноко бегущего спортсмена. — Здесь жили голландцы? — вопросительно приподнял брови Пит. — Здесь жила Вивьен Хьюз, — многозначительно сказал дядя, — первая любовь Рика. Ее семья обожала тюльпаны. Ставила их на подоконник , а летом выносила на крыльцо.

— Удачная была любовь? — полюбопытствовал Питер, плохо представляя Ричарда маленьким.

— А сам как думаешь? — хмыкнул мужчина. — Она первая красотка класса, а у него шрам из-за заячей губы. Не уверен, что Вивьен была в курсе его существования. Вот мы и таскались сюда играть, чтобы следить за ее домом.

— Грустно, — протянул мальчик.

— А то, — согласился Бенджи. — Рику в школе сильно доставалось: то запрут где-то, то вещи спрячут, то просто кольцом обступят и дразнятся. Я хоть и младше, но был покрепче и старался его защищать. Правда, в средней школе делал это тайно.

— Он тебя стеснялся? — спросил Пит, вспоминая как маленький сынишка Миллеров кидался драться со школьными хулиганами. Эх, Тоби, Тоби. Интересно, что с тобой сейчас? Не попал ли ты в передрягу из-за своего прямого характера, так отличавшегося от твоих родных и дяди Джейкоба? А может, наоборот, вырос таким же мерзавцем, как и они?

— И это тоже, — кивнул дядя, — но мы начали тайно мстить его обидчикам: подбрасывали в почтовый ящик гневные письма от директора, портили их домашние задания. А одному мальчишке налили клей в кеды. Ох, и крику было!

— Но это же подло! — возразил Пит.

— А толпой на одного — не подло? А изводить ребенка из-за врожденного дефекта — не подло? — кинулся на защиту брата Бенджи. — Что нам оставалось делать?

— Родителям не жаловались? — осторожно спросил мальчик. — Могли сменить школу.

— Папашке было все равно, а мамы тогда уже не было, — сухо ответил Бенджи, с преувеличенным вниманием разглядывая что-то на экране фотоаппарата.

Питер удивленно моргнул. Признаться честно, до него только сейчас дошло, что у Рика и Бенджи, как и у всех детей из идеального мира, должна была быть добрая мама, которая обрезает корочки у тостов и целует на прощание. В оправдание себе мальчик мог сказать лишь то, что отсутствие любых упоминаний в разговорах или на фотографиях об их матери, заставило его упустить этот очевидный факт ее существования.

— А ты не сильно любишь деда, — заметил Пит, чувствуя, что не стоит расспрашивать о миссис Паркер. Очевидно, что эта тема была закрытой в семье то ли из-за боли, то ли из-за обиды.

— Почему я должен любить того, кто меня ненавидел? — ощетинился Бенджи.

— За что тебя можно ненавидеть? — удивился мальчик, поздно поняв всю бестактность своего вопроса.

— За то, кем я являюсь, — выплюнул мужчина и навел камеру на играющих вдалеке детей, тем самым показывая, что разговор закончен.

Какое-то время они шли молча, каждый погруженный в свои мысли. Питер отметил, что у некоторых домов без ограды стояли велосипеды или же были брошены детские игрушки на ступеньках, как будто хозяева были уверены в порядочности соседей (а впрочем, зачем воровать чужую машинку на радиоуправлении, если папа может купить такую же?) и хороших манерах случайно забредших зевак. А Бенджи задумчиво делал снимки прохожих. Пит с грустью поймал себя на мысли, что дядя больше не напоминал веселого клоуна с открытой душой, а был больше похож на печального Пьеро.

— Чудесное место, — сказал мальчик, желая вновь завязать разговор. — Надо же, я никогда не бывал здесь раньше.

Бенджи резко остановился и внимательно посмотрел на него.

— Разумеется, не был, — как мантру произнес он, — ты же вырос в доме в лесу!

— Нуу, я имел в виду, что с тех пор, как вернулся, почти никуда не выходил и здесь не был, — выкрутился Пит, запинаясь.

— Я так и понял, — хмыкнул Бенджи и неожиданно предложил: — может, перекусим?

— Думаешь, где-то поблизости на Манхеттене завалялся сводный столик? — хмыкнул мальчик.

— Учись, пока я жив, — расплылся в довольной улыбке дядя.

Они снова вернулись на оживленную улицу, где все уличные кафешки были забиты посетителями. Дядя поманил племянника за собой внутрь небоскреба, и они поднялись на шестнадцатый этаж, оказавшись на входе в фешенебельный ресторан. Подойдя к администратору, вежливо улыбающемуся на входе, Бенджи важно произнес:

— У меня личный столик в вашем ресторане, — он засунул руку в вазочку с конфетами и, достав оттуда горсть, принялся распихивать их по карманам. — Так сказать, забронированный столик навсегда на фамилию Джеймсон!

— Вы будите обедать вдвоем? — уточнил администратор.

— А сколько людей ты видишь перед собой? — надменно спросил Бенджи, заводясь. — Или я не могу посидеть за своим столиком со своим сыном?

— Разумеется, нет, сэр, — учтиво сказал администратор. — Но что мы будем делать, когда придет настоящий мистер Джеймсон с сыном?

— Джона обедает в полчетвертого, — ответил дядя, не меняя интонацию, — мы уйдем в три.

— А если мистер Джеймсон придет раньше, — как-то шутливо возразил администратор.

— Пожалуйста, Николя, пожалуйста, — заканючил Бенджи, тряся руками, сложенными в молитвенном жесте. — Ты хочешь нашей голодной смерти!

— Ладно, — вздохнул он и угрожающе добавил: — Но чтобы без пятнадцати три духу вашего здесь не было!

— Есть, сэр! — отдал честь дядя и скомандовал: — Питер, направо! За Николя шагом марш!

— Не проще было заказать столик? — спросил мальчик, когда они сели за столик и официант принес им меню.

— Я здесь персона нон-гранта из-за того, что не оплачивал счет, — будничным тоном объяснил Бенджи. — Если директор нас увидит, то сто процентов выгонят со скандалом.

— А почему не платил? — удивленно посмотрел на него Питер.

— Потому что могу себе это позволить! — гордо выпятил грудь вперед дядя.

— И сейчас не будешь? — уточнил мальчик.

— За нас в конце месяца заплатит сынок Джеймсона, — ответил Бенджи, забирая у него меню и нажимая на вызов официанта, и поучительно добавил: — поэтому ограничимся скромными пирожными и капучино, дабы не садиться юному поколению на шею.

— Могли бы пойти в другое место, — нахмурился Пит, которому не нравилась авантюра, в которую его втянул дядя: одно дело не платить, когда ты без гроша в кармане и украденная булочка будет твоим единственным перекусом, другое же требовать бесплатный десерт одетым в дорогой костюм.

— Здесь подают лучший капучино в городе! — сказал Бенджи, загибая пальцы. — И пена из очень маленьких пузырников, и нет запаха кипячённого молока, и никакого "подожду, пока остынет".

Питер хотел возразить, что все равно это не повод обедать бесплатно, но подошел официант и принял заказ.

— И долго ты собираешься паразитировать? — спросил невпопад Бенджи, — Изображать заточенную в Башне принцессу?

Дядя, заметив, что племянник лишь непонимающе смотрит на него, сжалился и перешел на человеческий язык:

— Почему ты до сих пор не грызешь гранит науки в школе?

— А почему ты не на работе? — парировал Пит.

— Я бы и рад, — устало усмехнулся мужчина, — а смысл писать что-то новое, если никуда не зовут и ничего не публикуют из-за скандала? Боятся связываться.

— Извини, — сказал мальчик.

— Ничего страшного, — пожал плечами Бенджи, — не ты же гадостей про ниг...афро наговорил в интервью. Видимо, забвение — это плата за старые грехи. Папашка, как будто чувствовал, что из меня не выйдет толк, когда выгнал из издательства. Дядю прервал официант, принесший заказ.

— Запиши на счет моего сына, — попросил Бенджи, а официант с хитринкой, как показалось мальчику, глянул на них и услужливо кивнул.

— А за что тебя дедушка уволил? — осмелился спросить Пит.

— За гнилую натуру, — хмыкнул дядя и посоветовал, возвращаясь к изначальной теме разговора: — а вопрос о школе поставь ребром! Хватит тебе в Башне чахнуть, не комнатное растение все-таки. Так и скажи, что для возвращения к нормальному образу жизни тебе нужно жить обычной подростковой жизнью: ходить в школу, общаться с другими балбесами, влюбляться в девчонок. Делать хоть что-то, а не прятаться от мира.