За завесой (джен)

Они шли по едва заметной лесной тропке вниз по течению Зеленого ручья. Лайканелле, как его назвал Белый. Бильбо, увлеченный утренней грибной находкой Альбуса, остался в ясеневой роще собирать любимое лакомство в прихваченную по этому случаю корзину. Чтобы не гневить Бильбо «неправильным» сбором урожая, Белый пока предложил прогуляться вниз по течению ручья, где он, и шесть ему подобных потоков образовывали многокаскадный водопад Серебристый спуск.

— Силманумен. Ты уже был там? — Белый бодро шагал немного впереди, посохом пользуясь скорее по привычке, чем по необходимости. По всей видимости, с обретением более молодого облика, в прошлом остались и некоторые возрастные проблемы вроде неуверенной походки и сгорбленного стана. Теперь он по росту был почти равен Альбусу, считающему себя отнюдь не низкорослым среди людей.

— Пару раз. Но с этой стороны еще не заходил. Со стороны долины более удобная дорога. И обзор снизу, от реки, лучше.

— Лучше, — согласился Белый и хитро глянул на Альбуса из-за плеча. — Но видно далеко не все. Придем, увидишь.

Альбус слегка скривился и кивнул. Чувство волнения не отпускало его с момента, как возле хоббитской норы, где они с Бильбо коротали предобеденные часы, раздался до боли знакомый и столь ожидаемый голос. Радость с той минуты все продолжала и продолжала клокотать внутри Альбуса, набегая то небольшой рябью, то целыми валами. Присутствие рядом Бильбо в момент встречи с Белым немного сдержало его порыв броситься навстречу и сжать в объятиях, но искренняя и широкая улыбка так или иначе совершенно не желала сходить с лица.

Белый сам обнял их в приветствии. По очереди: сначала Бильбо, затем Альбуса. И последний сделал неприятное открытие в себе, что даже такой незначительный жест — вначале поприветствовать Бильбо, а затем Альбуса — вызвал в последнем зудящее чувство ревности. Такого Альбус от себя точно не ожидал. Тут же мысленно себя одернув, он включился в дружескую беседу, затем продолжившуюся уже за по-хоббитски щедрым обедом. После обеда было решено все же прогуляться до ясеневой рощицы за грибами. Альбус видел, что затронутая тема возможного грибного клада зацепила Бильбо сильнее, чем он хотел показать. За обедом Бильбо вкратце рассказал о произошедшем в период отсутствия Белого в округе. Рассказывать особо было нечего, поэтому почти сразу же переключились на интересующую как минимум двоих за столом тему — причину длительного отсутствия Белого.

— Ты не сильно скучал в мое отсутствие?

Они то подымались, то опускались по петляющей в кустарнике и высокой траве тропке. И Альбус все думал, что ему в его штанах и свободной рубашке должно быть куда удобнее, чем Белому в его длинном плаще. Однако волшебная белая мантия, как и всегда, не мешала владельцу, соскальзывая с самых острых и цепких ветвей подобно снежной пелене. На минуту Альбус даже затосковал по своим мантиям. Все же, он неизменно носил их много лет.

— По тебе скучал. А в остальном Бильбо был очень радушным хозяином. Он не только показал мне всю округу, но и развлекал всевозможными историями. И даже немного обучил меня местному письму. Эльфийскому. Сказал, что здесь оно полезнее, чем общее наречие. Но в дальнейшем обещал научить и ему.

— Если только захочешь, я научу тебя любому из известных мне языков этого мира. Если только захочешь, у нас будет достаточно времени для любого занятия.

— Если только тебя не призовут очередные неотложные дела, — Альбус запнулся и остановился, осознав только что сказанное. Он не думал так, он и в мыслях не собирался такого говорить. И прозвучавшие с нескрываемым упреком секунду назад слова ошеломили его ничуть не меньше, чем остановившегося и обернувшегося к нему Белого. На минуту в повисшей тишине стал слышен шум недалекого водопада. — Прости. Я не знаю почему это сказал.

Белый подошел к Альбусу ближе, заглядывая тому в глаза:

— Я понимаю, что поступил не совсем честно, позвав тебя с собой и тут же оставив на незнакомых тебе людей, сам при этом исчезнув на несколько месяцев. И я еще в обед объяснил, что…

— …Тебе нужно было объяснить свое самовольное отсутствие в этом мире. И мой приход сюда. Послушай, Белый, если мое присутствие здесь создает тебе проблемы, то может будет лучше…

— Если бы так было лучше, я бы так и сделал, Альбус, — с хитрой улыбкой опроверг Белый, подходя к Альбусу почти впритык, и тот невольно сглотнул, не в силах подавить враз нахлынувшую волну эмоций. Заметив его смятение, Белый немного отстранился:

— С тобой все в порядке?

— И да, и нет. И я не знаю, стоит ли подымать эту тему.

— Если я могу помочь тебе, Альбус, только скажи. Я сделаю все, что могу. Что тебя беспокоит?

Альбус тяжело выдохнул и кивнул решаясь:

— Мы всегда были предельно честны друг с другом. Но сейчас, оказавшись здесь, в твоем мире, я наконец понял, что ничего не знаю ни о тебе, ни о твоем отношении ко мне, ни даже о собственных желаниях. Не уверен, что мне стоило соглашаться на твое приглашение и идти сюда.

Белый сделал пару шагов в сторону от тропы, прислонил к ближайшему тонкому деревцу неизвестного Альбусу вида свой посох и, повернувшись к Альбусу, наконец сказал:

— Почему тебя тревожит, что ты будто бы ничего не знаешь обо мне?

— О, я знаю Белого, что выслушивал жалобы эгоистичного и надменного подростка на протяжении десяти лет. Таинственного и странного мага, нежданно оказавшегося у меня на пути много лет назад. Знаю друга, который поддерживал меня в трудные моменты. Но здесь как Белого тебя знаю только я. И у тебя много других имен, а история твоей жизни уходит корнями к сотворению мира. У меня есть основания утверждать, что я не знаю о тебе ничего. Или же скорее, что знаю самую малость.

— Самую малость… — с печальной улыбкой повторил Белый, опуская взгляд. — Это меняет твое отношение ко мне?

— Нет, — ответ вырвался раньше, чем Альбус даже успел обдумать заданный вопрос. Белый в ту же секунду поднял на него взгляд и его голубые глаза сверкали радостью, как драгоценные камни.

— Хорошо. Мое существование, как ты правильно отметил, длится довольно долго. И за это время у меня действительно было много имен. Но разве для тебя это имеет значение? Я вот тоже знаком с Альбусом, дерзким и отважным мальчишкой. С Альбусом, жаждущим знаний и приключений подростком. С Альбусом, амбициозным и талантливым юношей. Но никак не со знаменитым на весь твой магический мир Альбусом Персивалем Вульфриком Брайаном Дамблдором, директором Хогвартса, кавалером ордена Мерлина первой степени и всемирно признанным самым великим волшебником своего времени. Помнишь, когда-то мы говорили с тобой о важном? Ты согласился, что важно то, как ты относишься к чему-либо. Если недостаток знания о моей жизни, не меняет твоего ко мне отношения, так ли он важен?

— Нет, — словно тихое эхо собственного голоса повторил Альбус. — И я давно это понял. Кем бы ты не был для других: Гендальфом, Митрандиром или Олорином. Для меня ты остаешься Белым, моим первым другом, всегда поддерживающим и помогающим верным советом, наставляющим на истинный путь.

— А я ведь как мог старался не вмешиваться в твою жизнь…- шутливо разочарованно вздохнул Белый, и Альбус впервые с начала их разговора улыбнулся, чувствуя как напряжение потихоньку ослабляет свои тиски:

— Чушь. И ты это знаешь. Ты вмешивался в мою жизнь одним своим существованием. Однако же, всегда оставлял выбор в поступках за мной. И за это я тебе благодарен.

— Тогда ты знаешь и об ответе на второй, беспокоящий тебя вопрос. О моем отношении к тебе. Если бы ты был мне безразличен, я покинул бы Годрикову впадину в первый же год. Как только немного бы освоился в новом для себя мире. Путь домой я нашел бы так или иначе. Признаю, что без твоей помощи это заняло бы больше времени, но я бы справился, будь уверен. По правде, мне так и стоило поступить, чтобы не оказывать большого влияния на подрастающего будущего великого мага. Но я не сдержался. Из-за моего к тебе отношения. Из-за того, что ты стал для меня важен.

Альбус почувствовал, как при этих словах глупое сердце в груди пропустило удар.

— И уж точно я бы не позвал с собой в свой мир человека, который был бы мне безразличен, — фыркнул Белый, скрещивая руки на груди с таким обиженным видом, что Альбус непроизвольно улыбнулся второй раз.

Белый скосил на него свой проницательный взгляд и продолжил:

— Что касается третьего вопроса, о твоих желаниях, то ответить на него можешь только ты. Так чего же ты хочешь, Альбус?

Вмиг пересохшее горло и увлажнившиеся глаза заставили Альбуса зажмуриться и судорожно вдохнуть. Вот он, момент истины и точка невозврата. Осталось только сделать шаг. Можно, конечно, было бы и просто сбежать или увильнуть от ответа. Но когда-то давно Альбус был гриффиндорцем. А они не должны бояться правды. Это было его непреложной истиной долгие годы. Стоило ли изменять себе сейчас? Тем более перед тем, кто на самом деле был ему важен.

— Я боюсь, что хочу слишком многого, — он открыл глаза, скрещивая их с Белым небесные взгляды. — И если это так, то прошу тебя отпустить меня как можно скорее.

Белый опустил скрещенные до этого руки и сделал пару шагов к Альбусу, подходя вплотную. Альбус не шелохнулся, продолжая смотреть в глаза старому знакомому, одним взглядом пытаясь передать то, что у него сейчас было на сердце: неуверенность, надежду, смятение, нежность, любовь.

Еще с минуту Белый вглядывался в его глаза. Напряженно и внимательно. И так знакомо. Как когда-то в другой жизни в другом мире выискивал в многочисленных свитках и пергаментах малейшие зацепки, способные вернуть его в свой мир.

— Пошли, — резко схватив Альбуса за руку, Белый, едва успев подхватить свой посох, спешно потянул Альбуса за собой вперед. Несмотря на быстрый темп ходьбы, слегка опешивший, а потому не сопротивляющийся Альбус вполне успевал за спутником и даже не разу не запнулся.

Несколько минут спустя они наконец вышли к водопаду. Семь ручьев — одни помельче и поуже, другие широкие и полноводные — несли свои воды по каменным, покрытым зеленью мхов уступам вниз, в конце сливаясь в одну полноценную реку.

Альбус действительно уже бывал здесь раньше. В первый раз его сюда привел Бильбо. При свете дня водопад был красивым, но не сказать, чтобы сильно впечатляющим. На своем долгом веку Альбусу приходилось видеть и куда-более монументальные природные явления. Во второй раз Альбус наведался к водопаду вечером, на закате. В искрящихся золотом лучах заходящего солнца воды семи источников выглядели мягче и волшебнее, будто пропитанные янтарем и медом. Тогда Альбус, любуясь чарующим видом, задержался допоздна. Успев под конец насладится и молочным отсветом восходящей луны в мерцающих темных водах.

Сейчас на дворе был день, хотя солнце уже давно и перевалило за полдень. А потому водопад выглядел для Альбуса вполне прозаично, как в первое его посещение.

— Сюда, — Белый ловко перепрыгнул третий от края ручей и, опираясь на посох, подал руку Альбусу. Тот смело оперся о предложенную руку, вслед за товарищем перепрыгивая шипящую воду. Тем временем Белый спустился с первой террасы водопада на вторую, а потом и на третью по едва заметным уступам и спускам. Альбус без промедления следовал за ним. Хотя от водяной взвеси одежда и волосы тут же намокли, а влажные руки то и дело норовили соскользнуть с гладких камней. Наконец они подобрались к среднему ручью и Белый остановился, оборачиваясь к Альбусу.

От быстрой ходьбы и последующего экстремального спуска тот раскраснелся и потирал не сильно, но ощутимо счесанный локоть. Белый с тревогой было глянул на это его действие, но Альбус тут же опустил руки и улыбнулся:

— Все нормально, — прокричал он, пытаясь перебить звук шумящей и грохочущей о скалы воды.

Белый отзеркалил его улыбку и приглашающе протянул ладонь. Альбус несмело, но уверенно взял ее в свою.

Медленно и не спеша Белый потянул Альбуса за собой за водную завесу. Альбус уже успел догадаться, что за срывающимся вниз водным потоком наверняка прячется пещера, нередкое явление, которую ему, по всей видимости, и хотел показать Белый. Однако вид пещеры, несмотря на угадку Альбуса, в первые минуты ошеломил и восхитил его. Белоснежные колонны сросшихся сталактитов и сталагмитов подпирали довольно высокий куполообразный свод. Светлый камень стен и сводов время от времени пересекали выходившие на поверхность полосы то ли слюды, то ли какого-то другого светлого металла, отражающего солнечный бликующий свет, пробивающийся из-за водной завесы. Все помещение было наполнено мягкими сияющими переливами, от красоты которых непреднамеренно сдавливало грудь и щипало глаза. Завороженный Альбус долгие мгновения провел не в силах отвести восторженного взгляда от причудливого сочетания породы, металла и бликов солнечного света, вместе создающих причудливую игру красок всех оттенков серебристого.

— Вот почему это Серебристый спуск… — прошептал наконец Альбус. Но Белый его услышал. По какой-то причине гул шумящего водопада в пещере скрадывался.

— Выступы металла на стенах и сводах пещеры — это мифрил, «истинное серебро». Драгоценный металл, очень редкий и невероятно ценный. Его блеск мягче чем у серебра и вместе с солнечными бликами, пробивающимися сквозь поток воды в пещеру, они создают неповторимую игру цвета. Эльфы мало кому рассказывают об этом месте. Не в последнюю очередь из-за ценности этого металла, — все время рассказа Белый следил за Альбусом, и в глазах его читались ликование и нежность.

— Ты уверен, что стоило показывать это место мне? — растерянно начал Альбус. — Если эльфы так сильно оберегают его, они наверняка не обрадуются, узнав, что чужак посетил его. Это может создать проблемы, если…

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — тихо прервал его Белый. — Я не зря привел тебя в это место. Мифрил, редкий и неоценимый... Но разве может он по ценности сравниться с тем, чего хочет твое сердце? Останься, Альбус. Я хочу многое показать тебе, и о многом с тобой говорить. Хочу, чтобы ты увидел мой мир и меня. Хочу видеть и узнавать тебя. Альбус, что скажешь?

Ошарашенный, забывший как дышать Альбус с трепетом наблюдал, как на лице Белого, напряженном и уверенном, небесные глаза отражают серебряные солнечные блики. Их руки все еще были соединены. Белый крепко держал его ладонь, и Альбус вторил тем же. Медленно и осторожно он приблизился к Белому и почти невесомо коснулся губами его щеки, пристально следя за ответной реакцией. Белый, не промедлив ни мгновения, обнял Альбуса в ответ, прижимаясь губами к щеке в ответ, и влажно и судорожно выдыхая вопрос-шепот прямо в ухо Альбусу:

— Что скажешь?

Альбус отстранился, вновь заглядывая в дорогие сердцу глаза и читая в них и просьбу, и озвученное желание, и нежность. И ни доли сомнения.

— Пожалуй, я еще задержусь.