Последние слова (джен)

Он слышал об этом раньше, но думал, что это лишь городская легенда: если человека переедет поезд, разрезав пополам, то верхняя половина остаётся живой и в сознании, даже когда поезд останавливается. Он остаётся прикованным к путям, пока не истечёт кровью или службы спасения не смогут освободить его из-под многотонного вагона.

Может, это мозг пытается удержать его в сознании, или, может, просто половина его нервных окончаний более не соединена с ним, но он даже почти не чувствует боли. Он не может определить, это лучше или хуже по сравнению с прошлым разом, когда он упал на железнодорожные пути. С одной стороны, в тот раз боль была нестерпимой, с другой — это очень быстро закончилось. Кто знает, как долго он будет умирать в этот раз? Он истекает кровью, но медленно, колёса поезда блокируют поток. Тот же принцип, что и с ножом, но только нож в этот раз просто невероятного размера.

Знакомый голос зовёт его по имени, и он понимает: прошлый раз был лучше. В прошлый раз она этого не видела.

Поезд пригвоздил его к земле в положении лёжа на спине, и теперь он смотрел в небо. Он не может сесть, и даже сдвинуть голову оказывается слишком тяжело. Поэтому он не видит её, когда её торопливые шаги приближаются. Но это ничего. Он в каком-то смысле счастлив, что может смотреть только в небо. Солнце садится, и это так красиво. Летнее небо всегда так прекрасно.

Звуки скольжения по гравию, и она падает на колени подле него, тяжело дыша. Затем её руки проскальзывают под его плечи. Неужели она пытается его поднять? Это плохая идея с точки зрения первой помощи. Но он, конечно, не против. На самом деле, это заставляет его расплыться в улыбке. Она порой так импульсивна. В какой-то момент он начал это ценить в ней ещё больше, ведь неважно, сколько августов этого лета он прожил, ей всегда есть, чем удивить его.

Следующее, что он помнит — она сидит на земле и держит его голову на коленях, и летнее небо над его головой заслоняет её лицо.

Так красиво.

— Укио! — В её глазах стоят слёзы. — Держись, ладно? Он побежал за помощью. Ты справишься!

Очень оптимистичное утверждение, даже если ему ещё не суждено умереть. И “он”? Чёрт, её бойфренд тоже здесь? Кто это на этот раз?

— Ты слышишь меня? — спрашивает она. — Ты должен оставаться в сознании!

— Я слышу тебя… — шепчет Укио. Оставаться в сознании? Звучит непросто. Вокруг стало так тихо, как будто их голоса — единственные звуки, которые ещё остались в этом мире.

— Не закрывай глаза, хорошо? Пожалуйста! — Её голос сорвался на последнем слове.

Он не помнит, как он закрыл глаза, но стало темно. Он заставляет себя открыть их снова, хоть это и оказалось неожиданно тяжело. Что угодно, лишь бы не слышать эту боль в её голосе.

Он ненавидит умирать в одиночестве, но лучше сто раз умереть одному, чем позволить ей присутствовать при его смерти.

Это ложь.

В эти моменты в нём всегда происходит ужасный внутренний конфликт. Его сердце болит от того, что он заставляет её пережить подобную травму, и в то же время, он чувствует такое облегчение от того, что она рядом. Давно забытое умиротворение охватывает его, когда он смотрит в её глаза, даже если он ненавидит себя за подобные проявления эгоизма. Он не знает, благодарить её или извиняться.

Она уже не скрывает, что плачет. Не задумываясь, он протягивает руку, чтобы погладить её по щеке, вытереть её слёзы. Его прикосновение пугает её — она вздрагивает, — но она не отклоняется и не убирает его руку. Может ли быть такое, что ей знаком этот жест? Или она просто жалеет его слишком сильно, чтобы отказать ему?

— Я рад, что смог увидеть тебя ещё раз, — шепчет Укио.

Он хотел было уронить руку, но она подняла свою и удержала его. Не оттолкнула, просто взяла. Её рука такая горячая. Или это его рука уже настолько холодная? Он потерял много крови.

— Укио… — Что-то странное мелькнуло в её глазах. Он позволил себе надеяться.

— Ты помнишь?.. — Откуда, казалось бы? Он в первую очередь не должен был существовать в этом мире. И всё же…

— Помню? — она медленно повторила. Он мог поклясться, что видит, как шестерёнки крутятся за её глазами, какие-то скрытые детали, пар, собирающийся в котле, пар, ищущий выход наружу…

Но разве это то, что он хочет? Чтобы она вспомнила, как любила его раньше, лишь для того, чтобы увидеть, как он умрёт?

— Тебе не нужно. — Его рука начинает падать, отрываясь от её лица, — становится слишком тяжело держать её на весу, но она сжимает её и не отпускает.

— Ты… ты должен держаться, — шепчет она беспомощно. Даже ей очевидно, что он уже угасает.

— Я не могу. — Он не может вынести её взгляд.

— Прости. — Последние слова даются ему с трудом.

— Счастливо. — Вряд ли она счастлива в этот момент.

— Я… я люблю тебя. — Ему кажется, или она не удивлена?

— Скоро увидимся.