Беленорские хроники (джен)

Примечания:

Вторая часть разделенной сорокастраничной главы. Джеремая и Джекс должны появиться в одном сериале, я настаиваю! Поблагодарим Чарли и Камерона за таких прекрасных персонажей!

---

Motörhead — God Was Never On Your Side.

Sam Tinnesz — Play With Fire.

Zayde Wolf — Hustler.

NF — Oh Lord.

Missio — Zombie.

Smith & Burrows — Wonderful Life.

Прижимая к груди троих спасенных сыновей, с трудом сдерживающих слезы, королева нашептывала им банальности, призванные успокоить. Однако юные Ланнистеры переживали трагедию по-своему: наследник тихо ругался под нос и колотил кулаками по каменным стенам, стараясь, чтобы взрослые не заметили его покрывшихся запекшейся кровью костяшек; Тимоти не отходил от разбитой матери, утешая ее и обещая все исправить — словно он виновен в случившемся; а Дэрил отсиживался в самом темном углу, вздрагивая из-за хлопающих дверей зала советов. Их доставили в замок порознь, очень тщательно проверили на наличие ран, и отвели в огромное помещение на другом конце крепости, в котором им никогда не разрешалось заходить без разрешения отца. Поначалу детей короля желали разделить и спрятать в разных частях дворца — на случай, если враг прокрался внутрь — но отказались от подобной идеи.

Чересчур травмирующий опыт.

Пока за длинным дубовым столом шло ожесточенное обсуждение сложившейся ситуации, в сторону церкви стягивали многочисленные войска, марширующие по опустевшим улицам. Бряцание оружия напугало жителей, затворивших окна и попрятавшихся в отстроенных домах. Солдаты ворвались пару раз в ближайшую к храму цепочку строений, но допрос полусонных и напуганных крестьян ничего не дал — никто не знал о виновниках похищения государя или имен тех, кто мог за этим стоять. Командир отряда велел оставить население в покое, спеша присоединиться к расположившимся лагерем возле храма гвардейцам. К утру там соберется вся армия, не единожды мечтавшая о штурме, но боящаяся навредить заложникам. Стяги с золотистыми львами реяли над погружающимся во тьму холмом. Все пребывали в нервном перевозбуждении — один неверный шаг и королевство лишится лучшего сына и великого правителя.

— Престолонаследник у нас. Они уже проиграли, — безапелляционным тоном заявил Хорнвуд, сжимая и разжимая кулаки от переполняющий ярости. Кто бы мог подумать, что бывший еретик, получивший пост командующего флотом после многолетнего почетного плена, так проникнется пропажей Клауса и станет разрабатывать десятки планов по вызволению чужой семьи. — Тристан займет трон. И ничего не изменится. На что они рассчитывают?

— Кворгил и Тарли взяли храм в кольцо. Будут стоять, сколько потребуется, но лучше бы поторопиться, — наклонившись над условными чертежами с неправильными масштабами, десница прикусил щеку, приглаживая непривычно короткие волосы. За десять лет он возмужал: тонкая полоска нахмуренных бровей и сейчас нависала над сосредоточенными зелеными глазами, а мускулистая грудь виднелась под слоями одежды. — Нельзя затягивать, мы не знаем об их конечных целях и намерениях. Опытных военачальников у нас, увы, не так много. Даниэль отправился патрулировать морские границы. Дядя Ренси в очередной морской экспедиции. Тешшин мертв. А Расти больше не гвардеец. И что мы будем делать? Штурмовать храм Божий?

— Я бы не рекомендовал совершать необдуманные действия, — вмешался Мятт, сохраняя спокойствие перед лицом неминуемой катастрофы. Потерев переносицу, он покачал головой. — Переговоры? Или дождемся возвращения лорда-командующего?

— Смеешься? Я отправил за ним отряд, но мы понятия не имеем, где он находится, — зарычал Клиган, упираясь ладонями в столешницу и сотрясая ее. — Лучше переговоров ничего нет. Нам приходилось находить общий язык и не с такими подонками. Вспомните сами: Всадники Апокалипсиса Гэбриэля. Ваш младший брат и сир Рагнар. Ваш отец, Майкл, нередко шел на уступки врагам. А потом наносил удары исподтишка.

— И к чему ты меня склоняешь? — вопрошал десница, обхватывая утомленное лицо руками. — Дай мне четкий план. Или хотя бы намек на окончательное решение. — распахнувшиеся двери заставили всех участников оживленной дискуссии обернуться. Разрозненный хаос звуков постепенно стихал. Взоры были устремлены на вошедшую девушку в красно-зеленом платье, чей слуга тащил свернутую карту. — Миледи, я не понимаю…

— В этом и проблема. Вы пытаетесь понять, но забываете о главном — на деньги моей семьи строился этот храм, — присутствующие затаили дыхания, наблюдая за тем, как внутренняя планировка церкви предстает перед ними на желтоватой бумаге. — И поблагодарите сира Престера за бдительность. Он отказывался пропускать меня больше пятнадцати минут. Если бы он проявил те же качества там, нам не пришлось бы собираться здесь. — гвардейцы переглянулись, уязвленные замечанием, а советник государя воздел руки к потолку, надеясь проснуться от дурного сна. — Я могу помочь.

— Если верить вашим жутко точным чертежам, фанатики заточили Никлауса где-то здесь, — перебивая взмутившихся лордов, что-то кричащих о нежелательном участии женщин в военных советах, Свифт постучал указательным пальцем по небольшому квадрату. На нем красовался обычный черный крест с обозначением. — Мы не знаем, кто они и что собираются делать с тремя детьми и одним монархом. Надеюсь, не обратить в свою веру и признать какое-то новое божество. Никогда не понимал истово верующих. Лично мне импонирует культ короля Баала, но ради него я никого бы не прибивал к крестам. — многозначительное покашливание вернуло стратега к плачевной реальности. — А, точно. Так вот: мы понятия не имеем, с кем сражаемся. Надо выяснить. Пошлите туда кого-нибудь. И пока вы будете обмениваться любезностями, я проберусь по подземным тоннелям под площадью и окажусь в надежном убежище бешеных христопоклонников. Дальше — по обстоятельствам.

— И тем самым совершите одну из глупейших ошибок, — без позволения заговорила Ребе, прикасаясь к руке рыжеволосого оратора и мягким движением отодвигая с карты. Снова этот поганый разряд по всему телу. Вместо возражений она указала тремя пальцами на треугольное строение возле креста. — Строительные работы не окончены. Один из приделов не достроен. Лучше всего проникнуть через него. Конструкция хрупкая, но вы справитесь.

— Я прошу прощения, но вы, черт возьми, кто такая? — вызверился Хорнвуд, утративший нить беседы. Или же — заигрываний двоих влюбленных, устроивших фарс на собрании совета.

— Ребена Коннингтон. Представляю родного брата — лорда Грифонового Бастиона. Больше вам знать необязательно. Особенно о причинах, побудивших его отсутствовать, — Джеремая криво усмехнулся, исподлобья поглядывая на уверенное выражение лица девушки. Та перевела взгляд прямо на него, вызывая толпу мурашек. — Моя семья прибыла в столицу по просьбе Его величества и выделила очень много денег на постройку храмов, постоялых дворов и прочего. Так как контролировать все пришлось лично мне, отчего мы так редко виделись, господин командующий флотом, я немало знаю о внутреннем устройстве церквей. Ну а ваш план, лорд Свифт — чистое самоубийство. Вы слышали высказывание о том, что ферзь никогда не платит? Расплачивается пешка.

— Миледи, по-вашему, я похож на пешку? — игриво полюбопытствовал воин, умышленно распрямляя плечи и выпячивая грудную клетку в попытке продемонстрировать немалый рост. После этого ладонь прошлась по огненно-рыжим волосам, убирая постоянно выпадающие пряди. — Ладно. Пока пташка отвлекает этих ублюдков, я полезу на крышу того дома и воспользуюсь ходом через придел. Просто. И легко. Все согласны?

— Прости, я не ослышался? — неожиданно возмутился доселе молчавший Освальд, опираясь на трость и становясь на ноги. — Ты думаешь, я пойду с тобой? — автор гениального плана кивнул и улыбнулся. — Ты совсем рехнулся? Возможно, ты забыл, но у меня больная нога. Я хромаю. Еще: я тебе не пташка. Я — лорд Мутон! И в мои обязанности входит управление финансами государства. А не планы каких-то смертников!

— Во-первых, ты такой же лорд Мутон, как я — лорд Свифт, — издав полусмешок-полурычание, Король Волантиса наклонил голову в сторону. — Давай смотреть правде в глаза: ты — всего лишь узаконенный бастард-калека. — на этих словах лицо Освальда вытянулось, исказившись гневом. На лбу вздувалась и пульсировала пробившаяся из-под кожи вена. — А я — умалишенный последователь получеловека-полукозла с бородкой. Это то, кто мы есть. Нас объективно не жалко. О, а еще я знаю, что ты один из лучших переговорщиков во всем Беленоре. А я просто убиваю все, что движется. И только потом мне приходит в голову идея спросить, кого же я убил. Так что мы поможет друг другу. Ты прикроешь меня.

— Джеремая, — убрав покоившиеся на лице руки, Элайджа вспомнил о своих обязанностях второго по важности человека в стране. — Ты помнишь, что здесь не Волантис? Твоя задача — спасти Клауса. А не отправить на тот свет. Ты должен вывести его оттуда. Живым.

— Конечно! Я спасу любимого брата, — сделав упор на третьем слове, волантиец размял шею. — Потом найду того, кто это устроил и нарисую ему кровавую улыбку. От уха до уха. Или, в случае неудачи, что тоже вероятно — спалю этот городишко дотла.

— Боже, за что нам…

— Я пойду с тобой, — выступив из-за колонны, Джексон подошел к столу и скрестил руки на груди. Ему не хотелось выступать перед уставившимися вельможами, испытывающими отвращение к кузнецу и разбойнику. Но оставить мальчишку на растерзание голодным волкам он не позволит. — Король ведь даровал мне титул и земли. Я должен отплатить.

— Потрясающе! — хлопнув в ладоши после такого пафосного заключения, Джеремая осмотрелся. — Да, так гораздо лучше. Бастард, безумец и бывший банди-анархист. Что может пойти не так? — королева обреченно вздохнула, однако возражать не стала. Похоже, всеобщее молчание позабавило солдата. Усевшись обратно на стул и, подложив обе руки под подбородок, он уставился сверкающим взором на девушку. — Признайтесь, если меня разорвет толпа оголтелых фанатиков, вы произнесете мое имя в паре молитв за упокоение души?

— Иеремия, — оборвал душевные излияния Джекс, напоминая о первоначальной миссии при помощи протянутого кинжала, инкрустированного дорогими камнями и ранее воткнутого в карту. Разве могли они тратить драгоценные секунды, пока в заложниках у неизвестного воинства оставалась принцесса — свет во тьме этого королевства? — Нужно успеть приготовиться.

Согласившись с разумными доводами товарища, Джеремая встал, поклонился собравшимся и вышел наружу в сопровождении северян. Им понадобилось не меньше получаса, чтобы облачиться в более удобную, не сковывающую движения броню, и детально проработать неидеальный план. Скрывшись в отдаленном углу обширного тронного зала, десять человек проговаривали нюансы. На кону жизни членов царской семьи. И жизни невинных детей. Пока бойцы спорили и жестикулировали, сановники синхронно повернулись в сторону мрачной процессии монахов, внесших на носилках тело ветерана. Обернутое испачканной разорванной материей, оно бездвижно покоилось на опущенном на плитку деревянном перекрытии. На бледном лице, разрезанном продолговатым шрамом от начала бритого черепа до левого виска, виднелись многочисленные морщины. Возраст, наложивший свой отпечаток на черты великого рыцаря только после смерти, напомнил окружающим о смертности любого из них.

— У него в той карете остался сын, — выдохнул Мятт, опускаясь на колени подле соратника, с которым прослужил вместе больше двадцати лет. — Мой племянник Сеймур. Сын моей третьей сестры.

— Я никогда о ней прежде не слышал, — извинившись, переминающийся с ноги на ноги Клиган обвел печальным взглядом бездыханный труп. — Когда он привел сюда пятилетнего мальчишку, я подумал, что тот его бастард.

— Они познакомились после окончания войны и поженились, но не сошлись. Эйми осталась в нашем родовом гнезде, а мальчика я уговорил привезти в столицу и оставить с нами, дабы он научился чему-то. А теперь я его потерял. И я не знаю, что делать. Если мы не справимся, то дом Марбрандов умрет. — пропустив каштановые волосы сквозь пальцы, Валькур задрожал от навалившейся усталости.

— Я помогу тебе, — сжав плечо собрата по оружию, подбодрил Крэйвен. — Обещаю. Мы не через такое проходили. И все еще живы. — согласно кивнув, гвардеец прочитал молитву над усопшим и, смахнув скопившиеся в уголках глаз слезы, распрямил плечи и сжал кулаки. — Помнишь наш девиз? Защищать, служить и повиноваться. Идем к остальным. Ему должны обмыть раны и отправить домой. — бросив прощальный взор на мертвеца, оба солдата прикрыли глаза и, не сговариваясь, сделали шаг назад, к своей группе.

— Лорд Свифт, — обернувшись, прислонившийся спиной к кариатиде Валеска обнаружил перед собой того самого латника, что издевался над казначеем и получил обожженную ладонь в качества подарка за насмешки. — Приношу искренние извинения за свое поведение и прошу принять меня в свой отряд по спасению Его величества.

— Тебе бы лучше попросить прощения у Пингвина, ибо мне плеваться, кого кромсать от скуки, — рука, изнывающая от ожогов и спрятанная под перчаткой, непроизвольно дернулась, но гвардеец остался на месте. — Меч удержишь? — Бракс поспешно мотнул головой, наклоняя массивный подбородок чуть ниже и выдавливая подобие улыбки. — Но запомни: я — главный. И я сильнее. — вытянутое от оторопи лицо мгновенно приобрело прежнюю привлекательность и скрылось из поля зрения командира. Но зато появилось другое. — А ты почему здесь? Столик с вином остался на ипподроме.

— Я недавно проснулся, — потянувшись всем затекшим от долгого сна телом, Валерио заправило пару кудрявых прядей за уши и облокотился о каменную стену рядом с фигурой Девы Марии. — Сестра уже успела меня просветить насчет вашего замысла и, спешу обрадовать, я иду с вами.

— Я не нуждаюсь в пушечном мясе с длинной родословной, из-за которого Беленор лишится клана, а твоя сестра — единственного бесполезного родственника, — скороговоркой произнес Джеремая, явно желая поскорее избавиться от надоедливого бражника. Однако тот оказался смелее и придержал за локоть бегущего рыжеволосого. — Хочешь остаться без руки?

— Да брось, я же не какой-то Бракс. Наш род знатнее. Тебе ли не знать, — усмехнувшись, Коннингтон избавил взбудораженного волантийца от лишних прикосновений и, прочистив горло, снова протянул своим елейным тоном: — Я жажду помочь. Быть полезным. Не то бандит, бастард и безумец войдут в историю, как трио недальновидных самоубийц, отказавшихся от помощи еще одного бастарда.

— Я смотрю, ты пользуешься популярностью у всякого сброда, — подмигнув сплоченной группе воинов в легких латах, проходивший мимо Хорнвуд резко остановился перед окружившими его северянами. — Мои старые друзья. Желаю вам удачи. Особенно тебе, Джекс. Не вернешься — плакать не буду. — на устах Дастина не проступил даже намек на улыбку. Ограничившись характерным прищуром, он велел Сынам расступиться и пропустить флотоводца. — Эй, Освальд, я не верю в успешный исход всей этой затеи, но хотелось бы еще понаблюдать за твоими потугами дожить до следующего дня. Так что будь добр, выживи. Утешь старого лося. — опирающийся на трость Мутон выглядел комично из-за плотной кирасы, облегающей худощавое тело с выпирающими венами на бледной коже. Услышав напутствия напыщенного вельможи, не умеющего выказывать привязанность никак иначе, он закатил глаза.

— Я тоже присоединюсь, — отходя в сторону и пропуская ухмыляющегося Питера, молчаливый Сервин подозвал слугу с хитроумным продолговатым приспособлением, напоминающим дудочку. Из нее тут же повалил сизый дымок, заволакивая все вокруг. Поднеся деревянную трубку ко рту, юноша втянул воздух и фыркнул под ошеломленные взгляды окружающих. — Ни разу не пробовали? Завезли к нам из-за моря. Помогает успокоиться и прочищает голову. Извините меня. — передавая загадочную вещь недоумевающему Джексону, Андер прошествовал сквозь галдевшую толпу и приблизился к родной сестре, державшей за руку трехлетнего мальчика. — Почему ты не в покоях?

— Ты тоже уходишь, — констатировала Лукреция, слишком хорошо знавшая именно это выражение на вечно сосредоточенном лице родственника. Протяжно вздохнув, он отвернулся и закусил губу. — Мой супруг служит в личной гвардии короля, а ты просто почетный заложник с титулом, но без дома. И ты думаешь, о тебе кто-то станет переживать, кроме меня?

— Они украли детей, Лу. Если бы похитили твоего сына, ты бы сделала все ради его вызволения, разве не так? — лорд Хоунреда наклонился, соприкасаясь со лбом напуганной девушки, скрывающей страх под слоями цинизма. — Мы всего лишь дети. Но мы играем во взрослых, хотя в половине случаев не ведаем, что творим. Мы падаем, потому что уверены, что кто-то нас поднимет. Подаст руку помощи. — позади раздались громкие шаги, оповестившие о появлении рыцаря в массивных доспехах. Держа шлем с гребнем подмышкой, Клиган поочередно разглядывал членов клана Сервинов. — Я не изменю решения. Я иду с вами.

— Я не могу тебе приказывать, — став по стойке смирно, гвардеец поприветствовал боевого товарища и указала рукой в сторону облачавшихся в кольчугу северян, после чего стал на колено подле малыша и взъерошил прямые темные волосы, совсем не вьющиеся. — Возьми. — сняв с шеи небольшой крест с золотистыми вставками, он зажал его в маленьком кулаке. — Когда-то он принадлежал моему отцу. Тот передал его старшему сыну — твоему дяде, но он плохо заботился о семейной реликвии. И тогда мне пришлось забрать распятие. Теперь оно твое. — улыбнувшись, Крэйвен поднялся на ноги, уловив недовольство во взгляде жены. — Ты знала, что на втором языке мое имя переводится, как трус? Отца я не сильно любил и он, похоже, разделял это чувство…

— Кто я такая, чтобы просить тебя остаться, верно? Обычная спутница на остаток жизни. Твоей жизни. Андер прав: мы еще дети. И ты смотришь на меня, как на ребенка, и не понимаешь, что это чертовски больно. Потому что, если с тобой что-то случится, я не переживу, — непрошеная слезинка обрисовала влажную дорожку на пухлой щеке. Клиган обхватил ее плечо и, невзирая на слабое сопротивление и легкие толчки в железную грудь, прижал к себе. — Я думала, ты уберешься отсюда прежде, чем я все-таки признаю, что нуждаюсь в твоих объятиях. Ты же вернешься ко мне?

— Обещаю.

Исподлобья наблюдая за семейной драмой, Валеска дожидался слугу с важным атрибутом, занимая одну из ступенек тронного постамента. Он заметил направлявшуюся к нему фигуру почти мгновенно, насторожившись из-за нечитаемого лица уверенно вышагивающего по мрамору солдата. Подскочив и выпрямившись, Джеремая не ожидал угодить в объятия сурового изгнанника, скитавшегося по всей земле в поисках пристанища и найдя его в великом городе Волантисе, среди оборванцев и безумцев. Вернувшись в Беленор, он был восстановлен в правах на владение частично разрушенного бастиона и постоянно курсировал между столицей и Зеленокровной Долины, восстанавливаемой на щедрые пожертвования короны. Сейчас лорд Веларион внезапно прибыл ко двору в разгар кровавой бойни.

— Какого черта, Морро? — похлопав наставника по спине, смутившийся волантиец отстранился. Ранее тот не проявлял сентиментальных порывов. За исключением того дня, когда спас мальчишку от дяди, собирающегося прикончить выродка вместе с изменницей-матерью. — Я думал, ты уехал.

— Встретил на половине пути отряд, разыскивающий лорд-командующего. Мне рассказали обо всем, — сообщил владыка, изучающий подросшего воспитанника, казалось, прибавившего в росте. — Я едва сумел попасть в город — ворота заперты, все оцеплено. Уже в замке я узнал, что ты возглавишь целую миссию по спасению короля. Я примкну к тебе. Вы же не против, командующий?

— Снова подвергнешь себя опасности ради меня? Ничего не меняется.

— Ну будь идиотом, сын, — похлопав юнца по обоим плечам, Морро оскалился в улыбке — редчайшей спутнице извечного отшельника. Отойдя на небольшое расстояние, лорд следил за тем, как нервные пажи помогают рыжеволосому воину облачиться в легкую кирасу, обмотанную кожаными ножнами, созданными искусными мастерами Волантиса. — Ты не носил его с момента отъезда. Удивишь врагов и друзей? — ответом стало красноречивое фырканье и последовавший смешок Велириона. — С тобой не соскучишься. Мы славно повеселимся, как завещал великий Баал! — круто повернувшись на месте, он поспешил поприветствовать старых друзей.

— Не надо так кричать, старик, — пробурчал Джеремая, по одному отбирая у слуг ножи, дабы вложить в специальные отверстия в ножнах. Со стороны он выглядел великолепно: высокий солдат с кожаным поясом поверх крепкого доспеха с изображенным на ним петухом и фамильным клинком в огромной ладони, поднятой над ярко-рыжей шевелюрой. Неудивительно, что он привлек всеобщее внимание, особенно конкретной зрительницы. — Ребена, значит. — не отрывая изумрудной радужки от слепящей стали, произнес Король Волантиса и усмехнулся краешком губ.

— С учетом того, что отца звали Седрик, а старших сестер — Пеппер и Мэги. Но это все еще лучше, чем имя библейского пророка. Да, Иеремия? — приподняв рыжую бровь, Свифт хмыкнул и посмотрел на девушку в упор. Ее не смущали подобные выпады. — Валерио говорил с тобой? Надеюсь, ты сделаешь все возможное, чтобы я его больше не увидела?

— Ты любишь его, — пожав плечами, оповестил Валеска и, последний раз оценив клинок, убрал долой. — Поэтому таскаешь пьяного до постели. Я маму лет до девяти перетаскивал. Отца часто оставлял на улице, надеясь, что тот замерзнет. В конце концов тот был принесен мной в жертву Баалу. И больше до него никому дела не было. — машинально коснувшись изуродованной плоти на веснушчатой щеке, лорд поморщился. — Теперь он требует новой крови, и я не могу отказать. Но я обязательно вернусь.

— Я не сомневаюсь насчет тебя. Я переживаю за брата. Ты позаботишься о нем?

— Разумеется, — чистосердечно пообещал волантиец, прикладывая руку к груди, чувствуя, как сердце громко выстукивает непонятный ритм. — Будет ли дерзостью с моей стороны рассчитывать на какую-либо милость?

— Это все, что я могу дать, Ваше величество, — насмешливо прошептала Ребе, извлекая из подкладки ярко-зеленого платья расшитый бело-красными нитями платок с вышитыми на них двумя грифонами. Вопреки ожиданиям, Свифт не отшутился, а вполне серьезно воспринял предложение и, взяв тонкую ручную работу, обернул ею рукоять заморского кинжала. — Пока все, что я могу даровать. Тут слишком много людей. Довольствуйся этим.

— И целого мира будет мало, — прошептал юноша, наконец оторвав расширенные зрачки от женского лица. Спрятав оружие с ценным подарком где-то в области груди, он подметил суету в рядах воинов в белых плащах. — Да начнется веселье. — отвесив грациозный поклон, Джеремая невзначай коснулся чужой ладони и задержал собственную на непозволительно долгие секунды, пока не отошел назад и не наткнулся на одного из принцев. — Тимоти. Все хорошо?

— Ты же спасешь моего папу? И сестру с братом? — детский голос надрывался, лицо покраснело из-за слез, а кулачки дрожали. Склонившись над мальчуганом, рыжеволосый безумец долго не отвечал, в надежде подыскать верный ответ и не давать пустых обещаний. — Пожалуйста…

— Как я могу нарушить просьбу принца? — внезапно все тело пронзила мелкая дрожь, стоило ощутить прикосновение к собственной израненной щеке. Малыш неотрывно смотрел ему в глаза и проводил пальцами по бугристой коже. Тогда его подхватила королева-мать и передала стражнику, извиняясь за неподобающее поведение. — Пустяки. Я не ожидал.

— Джеремая, отговори Элайджу командовать войсками. Пусть доверится тебе и Дориану. Я верю, что вы справитесь, — стараясь не нарушать личного пространства родственника, Анна все же потянулась к нему рукой и обхватила часть кафтана. — Объясни ему, как важно деснице оставаться в стенах замка. — раздраженно скрежеща зубами, Ланнистер присоединился к говорившим, но заведомо сложил на груди руки в защитном жесте. Упрямство — их семейная черта. — Прошу тебя. Не выходи туда. Дориан сможет контролировать ситуацию. Он же командующий военными силами!

— Должность, дарованная исключительно от нехватки людей! Мы назначили Хорнвуда командовать флотом! Не хочу обидеть твоего брата, но поэт и гуляка из него куда более успешный, чем командир. Я возглавлю войска и поведу на штурм, если потребуется.

— Королева права, — сверкающий яростью взгляд метнулся на Свифта, прожигая изнутри. — Останься. Хотя бы один взрослый Ланнистер должен сидеть на троне. Если что-то пойдет не так со спасением, я не вернусь. — честно предупредил рыжеволосый, впервые отмечая выражение шока на утомленном лике советника. — Ты обязан позаботиться о его детях. Он бы сделал тоже самое для тебя. — в тот миг Сванн, не дожидавшийся окончания разговора, приказал гвардейцам надеть шлемы и выстроиться в боевом порядке. — Мы вытащим нашего брата. Или умрем вместе с ним. Но тебе не суждено погибнуть на поле брани. Не так ты закончишь.

— Это тебе твой бог сказал? — съязвил цербер, облизывая пересохшие губы и понимая, что спорить со столь вескими доводами — бессмысленно. Ему стоит оберегать племянников и готовить Тристана для управления королевством в случае преждевременной кончины монарха. — Слушай, извини за те слова, которые я высказал недавно. Будто я пожалел о том, что привез тебя. Уверяю, я ни разу не жалел. — без лишних трогательных речей Джеремая обнял родича и, закрыв глаза, прошептал обещания искупить все грехи их кланов. — Удачи тебе, малыш. — не повышая голос, сказал первородный вслед уходящему бойцу, увешанному ножами.

Возглавив группу пресловутых смертников, Валеска последовал за белыми плащами по центральной, погруженной во тьму безлюдной площади, ведущей к месту всеобщего сбора. На середине пути оба отряда разъединились, под покровом ночи устремляясь в охваченными черным дымом дали. Около храма, оцепив периметр, разместилась вооруженная рать. Двое гвардейцев, оставшихся у подножия холма с горсткой переживших бойню солдат, теперь распределяли целые подразделения под своим командованием и ожидали приезда военачальника из донжона. Обходя недостроенный дом Божий, Кворгил присматривался к шатким деревянным пристройкам сбоку, грозившимся обвалиться. Ветер снесет их при первой возможности, но погода стояла на удивление тихая.

— Сир, прибыл командир с подкреплением! — донес гонец, выпрямляясь под внимательным взглядом высокого гвардейца. — Что прикажите делать? — нахмурившись под жарким шлемом, Скорпион вновь осмотрел подступы к молельне. Отнюдь не неприступная крепостница.

— Лор-командующий военными силами! — провозгласил глашатай, побуждая латников встать. Молча наблюдая за продвижением конных гвардейцев, они вытягивались во весь рост или поднимали мечи, пока восседавший на скакуне Сванн не спешился и не спустился ниже, возглавляя наступление. Двое рыцарей вышли ему навстречу, держа шлемы подмышкой и кланяясь.

— Я думал, она больше, — приподняв край губы в оскале, Дориан скептически фыркнул. — Полагаю, вы ничего не придумали, кроме штурма? — Тарли повел плечами, отворачиваясь, а Кворгил нахмурился и заметно сжал кольчужные кулаки. — Вам повезло, что среди нас нашлись отчаянные добровольцы. Освободите дорогу!

Шокированные ратники поспешно исполнили приказ, образуя своеобразный коридор для спутников, неторопливо шагающих по неровной местности, усеянной обрывками травы и плиточным настилом. Отставляя покалеченную ногу, Мутон пытался игнорировать пронзительную боль и заинтригованные взоры перешептывающихся солдат. Отказываясь от протянутой руки сердобольного юнца-гвардейца и упорно сжимая подрагивающие челюсти, калека уверенно шел к цели. По свидетельству лазутчиков и притаившихся в тени агентов, противники не контролировали крышу и не отстреливали спасителей — те просто не рисковали приближаться из-за угрозы жизни монарха. Остановившись перед порталом с черными дубовыми дверьми, двое смельчаков одновременно вздохнули при мысли о стрелах или мечах, поджидающих их внутри.

— Конечно, они послали на такое задание бастарда, кто бы сомневался, — пробубнил Освальд, глубоко вздыхая спертый жаркий воздух. Прислонившись лбом к прохладной каменной поверхности церкви, он прикрыл глаза и принялся отсчитывать цифры в обратном порядке, начиная с сотни. Чья-то ладонь легла на плечо, даруя желанное успокоение. — А ты чему радуешься? Тому, что помрешь с бастардом?

— Во-первых, тебя послали сюда не потому, что ты незаконнорожденный. Иначе тут не было бы меня, а я — сын величайшего десницы и воина всего Беленора, — широко улыбнувшись, Темплтон, понимая, что от настроения переговорщика зависит успех миссии. — Об Орсоне Тмпелтоне, уверен, ты слышал. — соратник кивнул, проводя язык по разом пересохшим губам. — Во-вторых, я умру не с бастардом, а с лордом Мутоном. Велика ли разница?

Сглотнув, Освальд восстановил дыхание и со всей силы ударил по двери. Гвардеец отступил назад и положил руку на навершие клинка, готовясь отбиваться. Как и ожидалось, им никто не открыл. Тогда вышедший из себя калека воспользовался тростью и нанес деревянному перекрытию ряд серьезных ударов. С той стороны послышался гам сдавленных голосов. Подействовало.

— Если не хотите, чтобы я вернулся сюда с топором, отворяйте и дайте взглянуть на состояние короля, иначе вся армия потешится зрелищем хромого ублюдка, крушащего святыню в попытке договориться с трусливыми похитителями детей! — рявкнул Мутон, впадая в неистовство с каждым толчком. Щепки осыпались вместе с каменной кладкой. Несмотря на очевидный провал, кто-то с той стороны поднял засов и оставил приглашающую щель. — А ты сомневался во мне! — гордо вздернув подбородок, лорд встрепенулся и, хватаясь за створки, прошествовал внутрь. — Со мной вооруженный стражник, ничего не предпринимающий без моего указа! — бросая красноречивый взгляд на следовавшего за ним по пятам носителя белого плаща, казначей чуть не врезался в возникшего перед ним великана с острым оружием за плечами.

— Ты что-то говорил про топор? — хрюкнув, крепкий мужчин с гнилыми кривыми зубами махнул перед дернувшимся парламентером заточенным орудием. — Я люблю топоры. Обожаю. Поэтому и впустил тебя. А еще хотел рассмотреть тебя, Пингвин. — круглое плотное лицо, покрытое сажей, светилось от нескрываемого удовольствия. — Называй меня Хозяин. В миру у меня было другое имя. Знаменитое. Я не буду его озвучивать, если ты не против. Пойдем, покажу тебе государя великого, надежду всего Беленора.

Все гораздо хуже, чем они себе представляли. Пройдя по широкому коридору притвора, люди вышли в полупустую трапезную со сваленными в кучу деревянными столами. Окинув взглядом два боковых придела, переговорщики двинулись следом за мучителями, решительно направившимися в комнату самого храма, изобилующего иконами под приглушенным светом подсвечников и статуями ангелов. Над самим алтарем простирался второй этаж в виде надстройки из деревянного перекрытия. К нему вели две лестницы по обе стороны от покрытого деревянными панелями алтаря. Сверху установили стул с высокой спинкой, использованный прошлым орденом для трапез, но отныне являвшимся для монарха препятствием. Его конечности перевязали веревками и прикрепили к седалищу, не давая и шанса пошевелиться. Под ним лежал разрезанный надвое перевернутый крест, сваленный со стола. Его осторожно распилили и положили на пол, в центр нарисованного кровью круга с причудливыми символами дьявольского происхождения.

— Здравствуй, Освальд, — прокричал Никлаус, поднимая подбородок с пропитанного кровью кафтана. — Рекс. Рад видеть вас в добром здравии. Вы пришли совершить обмен? — в насмешливом глазу все же загорелись искорки надежды при виде вошедших друзей, раскрывших рот от изумления. — Фиона, я же велел тебе сидеть смирно и не двигаться! — принцесса, державшая за руку испуганного малыша, вздрогнула и попыталась встать, но была насильно усажена в центр второго круга. — Ты скоро будешь дома. Я обещаю тебе.

— Где третий ребенок? — вопрошал Темплтон, разыскивая годовалого младенца, оказавшегося в руках побледневшего священнослужителя. В другой трясущейся ладони тот держал блестевший в полутьме нож, нависающий над трепещущим львенком. — Что вы собираетесь делать?

— Вы просчитались, — перебил стражника Мутон, выпячивая грудь и слегка откидывая голову назад. — Наследник престола у нас! Вы ничего не измените, убив четвертого сына и принцессу. Всего лишь. И Никлауса Первый чудесно послужил государству. Настало время Тристана Первого. Или вы его когда-нибудь захватите при посещении Божьего пристанища? Мы можем убедить слуг не стирать символы на полу. Произведение искусства… своеобразного. — иронично улыбнувшись, бастард ожидал любой реакции, но точно не громогласного хохота. Ухудшило ситуацию обреченное лицо венценосца, явно испробовавшего метод угроз одним из первых.

— Ты так и не понял, пташка, — сквозь надрывный смех прорычал Хозяин в ярком желтом плаще. — Мы плевать хотели на королей. Нашему богу понадобилась жертва. Он хочет крови младенца. И получит ее. Здесь. — расставив руки в разные стороны, демонстрируя бывшие владения Христа, убийца велел поднести ему горящий подсвечник, после чего швырнул таковой в алтарь. — Наше божество многого не требует, зато помогает. А вот ваш Творец не спешит на помощь! — хрипящий голос, разъедаемый клокотавшим в груди смехом, эхом разнесся над возгоравшимися сводами. — Ритуал мы закончим. И отправимся в Рай. — с этими словами Хозяин рванул к монаху и, выдернув заплакавшего ребенка, тут же занес огромный нож над беззащитным тельцем.

— Фиона, смотри на меня! — проорал Ланнистер, разрывая стягивающие путы, впивавшиеся в кожу. — Не отводи глаз! Смотри только на меня! — сжимая зубы до омерзительного скрежета, Лев разламывал стул на части, силясь предпринять хоть что-то. — Умоляю…

— Ну давай, убивай невинного ребенка! — подзадоривал Мутон, сдерживая рванувшегося напролом гвардейца, угрожающего расправой всем посмеивающимся сволочам. — Раз ты так жаждешь попасть в Рай, я не окажу тебе подобной милости! Через пару минут сюда ворвется половина армии Беленора и захочет разорвать вас на месте, но я не позволю! — отталкивая Рекса, путающегося в белом плаще, казначей продолжал вызверятся: — Ты останешься жить. Будешь гнить в темнице вечность. И никакого бога в ближайшее время точно не встретишь!

— Отчего же? Король Баал посещает приверженцев в любое время, — обернувшись, калека встретился с непроницаемым взглядом изумрудных глаз, полускрытыми за вздымающимся дымом. — Хотя, судя по перевернутому распятию, вы отдаете предпочтение иному божеству, правда? — полузабытый смех времен Волантиса привлек внимание похитителей. — Дайте угадаю — Пеймону?

* * *

С трудом выбравшись из замка, девушка преодолела как минимум три охранных поста. Ее отпускали после тщательного допроса и велели не отъезжать далеко. Безусловно, она не послушала и поехала с сопровождением дальше, до оцепленного периметра у возвышенности. Их отказались пропускать. Не положено верноподданным или сановникам без разрешения проезжать в стан Альянса и вносить смуту в солдатские ряды. Требуется особое письмо от командующего или королевский указ. Вдохнув свежий ночной воздух, смешиваемый с морской солью, леди Коннингтон сняла плотный капюшон и, воспользовавшись повелительным тоном, напоминала о тяжелом положении королевства и полном отсутствии всего командования. Опешившие латники расступились, послав гонца предупредить сира Сванна, однако тот отмахнулся от навязчивых посланцев и заметил прибывшую леди тогда, когда ее не подпустили в центр.

— Я отвечала на ваши вопросы четыре раза, — рванув край материи, Ребена продемонстрировала всем решительное выражение лица и смещенные к переносице брови. — В той церкви мой родной брат и дорогой мне человек.

— Пустите, — бросил Дориан, позволяя придворной даме тронуть коня и поравняться с ним. — Новости не самые радужные. Мутон зашел и больше не появлялся. И мы не знаем, где сейчас лорд Свфит. Все обстоятельства не в нашу пользу. И мы… вы не слушаете?

— Оттуда идет дым… — прошептала Коннингтон, накрывая ладонью рот и зажмуриваясь. — Боже мой.

— Твою чертову мать! — взревел командующий, убеждаясь в правдивости чужих слов. Черная дымка, валившая неустанно и покрывающая непроницаемое небо, застилала все вокруг. — Приготовиться! Я даю им пять минут и иду на штурм. Сообщите Кворгилу! Рассредоточьте гвардейцев! — объезжая весь лагерь, брат королевы раздавал приказы несвойственно дребезжащим голосом. — Живее!

Хозяин и ухом не повел на громогласные кличи, раздававшиеся за надежно запертыми дверьми, его больше интересовала фигура высокого молодого человека с дьявольской улыбкой, горящим шрамом в форме креста и огненно-рыжими волосами, растрепанными от долгого ползка пол шатким доскам, установленных для поддержания недостроенного придела. Вдохнув отравленный воздух, Джеремая медленным шагом направился в сторону оторопевших налетчиков, обошел замершего казначея, еще хватавшегося за одежду гвардейца, дабы предстать перед так называемым лидером фанатиков.

— И как же зовется ваш бог? — поинтересовался волантиец, присматриваясь к каждому скрытому под капюшоном лику, искаженному безудержной злобой и бездумным изуверством. — Я бы послушал. У нас много времени. Пингвин никого не позовет, да его и не услышат. А ваша церемония меня сильно увлекла.

— Ты разве не поклонник Баала? — опершись на приставленный лезвием к полу топор, Хозяин облизал пухлые губы. Впервые он видел настолько яростного иноверца, готового рискнуть жизнью и добраться до уничтоженного святилища во имя истинной веры. — И не родич Ланнистеров?

— Дай мне ребенка и сам узнаешь, — поддерживая рыдающего малыша свободной рукой, он чуть повременил, бросая оценивающие взгляды на собрата по вере, прежде чем передать принца одному из сторонников и приказать поднести рыжеволосому. — Ты знал, что твой бог и мой — братья? — никак не прореагировав, великан в желтом плаще расправил широкие плечи и хмыкнул. Валеска неспешно потянулся к младенцу, боясь уронить задыхающийся в собственном плаче комочек. К нему прилагали нож с зазубренными краями, но Свифт отмахнулся, доставая кинжал с дорогой инкрустацией. — Им я убил дядю. Короля Волантиса. Царская кровь ему знакома. — прижав резко смолкшего Карла к груди, безумец поднял глаза на привязанного монарха, чьи ноздри раздувались от ярости. — Не нужно было вывозить меня из Волантиса. Давно сгорел бы заживо и лишился всех сыновей. — непонимание едва успело перерасти в шок, когда говоривший отвел плечо с ребенком назад и метнул оружие в монстра напротив, дожидавшегося окончания жестокой расправы.

— Я так и знал, — осклабившись, фанатик указал топором на предателя общей веры. — Убить сукиного сына! — приказ отдавал пеплом на языке. Скривившись от ощущения гари во рту, он глядел, как на безоружного идолопоклонника мчатся полчища убийц. Только они не смогли достигнуть желаемого — тот завернул за угол, из-за которого показался вооруженный боевым топором незнакомец. Ударив первого садиста по голове, северянин расколол ему череп и отбросил к остальным. На выручку сразу же подоспел оттаявший гвардеец, извлекший меч и разрубивший нападающего на куски. — Слишком долго!

— Здесь все сейчас обрушится! — воскликнул Рекс, отбиваясь от очередного ублюдка и прислушиваясь к треску подпорок, сдерживающих второй этаж над алтарем. Огонь перекинулся на стенные панели, вылизывая равнодушный камень и взмывая под расписанный свод. — Надо убираться отсюда!

— Без государя? — запнувшись на полуслове, Джеремая поднял голову, чутким слухом уловив резкое потрескивание на самой верхней башне, где покоился незакрепленный бронзовый колокол. Заранее понимая, к чему все идет, Свифт выругался и, подлетев к вертящемуся на месте казначею, передал в трясущиеся руки маленького принца. — Беги через трапезную к главному входу и выбирайся. Я знаю, ты справишься. — Мутон не успел возразить, как почувствовал толчок в грудь и, пролетев пару метров, приземлился на спину с завернутым в тряпки младенцем, которого инстинктивно прижимал крепче. Ему повезло — через пару секунд, преодолев пятнадцатиметровый рубеж и пробив все перекрытия, сверху обрушился массивный литой колокол.

Ему казалось, что он кричал, но голосовые связки не слушались. Распахнув глаза и перевернувшись с ощущением ноющей тупой боли в области поврежденных ребер, волантиец выплюнул сгусток крови и провел дрогнувшей рукой по залитому жидкостью лицо. Едкий дым забивал ноздри, мешая дышать и ориентироваться в пространстве. Он надеялся, что окажется на улице или будет подхвачен другими солдатами, но те не спешили врываться в освободившуюся церковь. Спустя пару секунд встряхивания в попытке избежать подступающей тошноты, Свифт понял, по какой причине не дождался спасения — их отрезало от притвора грудой камней, посыпавшихся сверху. Откашлявшись, юноша заметил, как к нему устремились по крайней мере двое мучителей, но физических сил на борьбу не осталось. Если из черепа струями вытекала мутноватая влага, то все закончится в скором времени.

— Поднимайся! — ненадолго потеряв сознание, воин очнулся из-за тормошившего его за плечо лорда Дастина, разобравшегося с атакующими. — Ты весь в крови. — констатировал Джексон, ударяя рыжего по лицу, дабы привести в чувство. — Нет времени. Дети. Король.

— Мы отрезаны.

— Знаю, — остатки ворвавшегося в храм отряда отчаянно бились с хорошо обороняющимися тварями, пока Дастин пробирался через завесу скопившегося дыма и ощупью пытался отыскать забившихся в дальний угол детей. Наконец, ощутив прикосновение детской руки, запустившей россыпь мурашек в области лопаток, северянин поддался вперед и обнял принцессу. — Ваше высочество. Все в порядке. Я здесь.

— Джексон, — впервые собственное имя звучало как музыка. Тонкие ручки обвили его крепкую шею и притянули непозволительно близко. В объятиях они простояли одновременно долгие и короткие три секунды. Их прервало появление из рассеявшейся дымки силуэта рыжеволосого бойца, отбившегося от живучего фанатика двумя ножами и мечом. — Дядя Джеремая, ты живой…?

— Бывало и хуже, — улыбнувшись сквозь боль и кашель, лорд Пикокхолла силился разглядеть целость алтарной надстройки — на ней все еще находился правитель Беленора. — Где сын Марбранда? — едва найдя силы для последующего жеста, Фиона указала пальцами в направлении перевернутого стола. Под ним прятался светловолосый перепуганный мальчик, вздрогнувший при появлении волантийца, подтащившего его к себе. — Тише, тише. Успокойся. Скоро ты будешь с… матерью. А теперь следуй за мной. — не выпуская детскую ладонь, безумец подхватил принцессу на руки и ринулся вперед, почти не разбирая заваленной каменными глыбами дороги.

Джекс следовал по пятам, прикрывая спасителя обагренным топором и помогая раненным друзьям подняться. Они не останавливались, не оглядывались и не задерживались с противниками подолгу — хватало двух или трех ударов. Добравшись до полуразвалившегося придела, чудом державшегося на тонких деревянных подпорках, кряхтящих из-за лизавших их языков пламени, Джеремая заметил, как к ним подбежал запыхавшийся Валерио под руку со священником. Переглянувшись, они кивнули для поддержки в критической ситуации и полезли наверх по прогнувшимся доскам. Сзади напирали двое изуверов с ножами, оттесненные Сынами, не дающими пробиться к единственному спасению из Ада. Подсадив детей и покалеченного святого отца, Свифт настоял на том, чтобы Коннингтон лез первым.

— Тут все на молитвах держится! — проорал взбудораженный Валерио, подтянувшись на локтях, дабы залезть в прорубленное солдатами отверстие в шаткой стене. Протерев рукавом глаза и выкашливав мокроту, он нагнулся и протянул руку в надежде побыстрее покончить со всем. — Ну давай. Не мешкай и залезай!

— Джеремая, какого дьявола? — убедившись в сохранности королевских отпрысков, стоявший рядом Веларион с подозрением посмотрел на воспитанника. Он разгадал этот таинственный взгляд. — Нет. Ты не посмеешь! Я не разрешаю!

— Я предупредил десницу, что, в случае неудачи, не вернусь обратно, — сообщил сын Джонатана, при этом кривовато улыбнувшись и сделав шаг назад. Трескавшаяся подпорка угрожала вот-вот рухнуть, отрезая все пути к отступлению. — Мое почтение Ребе.

— Тупой ублюдок, вернись немедленно! — завопил Морро, угрожая сорваться вниз следом за фигурой обезумевшего воителя, растворившегося во мгле. — Сын! — охрипнув от воплей, он устремился за ним, но был схвачен гвардейцем и прижат к стене. Стропила под ними затряслись и повалились в церковь. — Твою мать!

— Заткнись! Наверняка есть другой выход, и мы его найдем, — проскрежетал Мятт, успевший привести в чувство запуганных детей и удержать от необдуманного поступка новоявленного лорда Долины. — Клянусь, мы вытащим их!

Не обращая внимания на бесконечные окрики, прихрамывающий Валеска вовремя отошел от стойки, сдавшейся под напором неумолимого огня. Повалившись на камни, он достал из ножен драгоценный кинжал, обмотанный не менее дорогим сердцу платком с пляшущими грифонами. Поднеся рукоять ко лбу и ощущая мягкость ткани, юноша учащенно задышал. Он видел подкрадывающегося выродка, вытянувшего конечность с блеснувшим лезвием, однако не спешил сопротивляться. Может, сдаться было бы лучшей идее? Словно ответив не невысказанные мысли, рядом пронесся вихрь из топора и одним удачным взмахом лишил убийцу руки, оставшуюся валяться где-то между булыжниками.

— Ты вернулся, — немного удивленным тоном произнес Дастин, вновь поднимая боевого товарища и разглядывая изможденное, усеянное испачканными в крови веснушками лицо.

Ставшее еще более бледным.

— А ты остался, — отзеркалив комплимент, выпалил волантиец, хватаясь за протянутую ладонь. — У нас незаконченная миссия. — не размениваясь на обмен любезностями, ратники возвратились к алтарю, потерявшему прежний вид, и, не сговариваясь, разделились на подступах к уцелевшей надстройки. — Клаус! — мастерски перерезав вонзившиеся в запястья веревки, Джеремая растормошил утратившего связь с реальностью короля, благоразумно спрятавшего лицо в кафтане. — Очнись! — не рискуя силой воздействовать на первородного, безумец добился желаемого бесконечным одергиванием. — Хвала Баалу! Вставай! — придерживая венценосца под руку, он замер в нерешительности, не понимая, куда идти.

— Эй! — в окне апсиды показался чей-то подозрительно знакомый лик, принадлежащий Клигану. — Я здесь! Идите сюда! — поблагодарив все мыслимые божества, Свифт потащил брата к источнику звука, втайне надеясь, что его не одолели галлюцинации под воздействием удушающего смрада. — Давайте же!

Раздавшийся треск не предвещал ничего хорошего. Обернувшись, юнец успел заметить, как воистину громадный крест, украшающий шпиль, полетел вниз, накрывая замешкавшегося северянина. В долю секунды тот оказался погребенным под символом веры и обломками настила. Чертыхнувшись, лорд рванул вперед, пошатываясь с ношей. Осознавая, что трухлявые деревяшки под ногами прогибаются, рыжеволосый спаситель остановился в более надежном месте и, прислонив монарха к стене, увидел, что им придется прыгать. Помост, ведущей к вожделенному выходу, провалился под тяжестью части башни. Рассчитав примерное расстояние, Джеремая взял разгон и совершил впечатляющий прыжок на оставшуюся часть выступа. Разворачиваясь, он протянул руку в направлении Никлауса, постепенно приходящего в себя.

— Давай! Иного варианта нет! — заметные колебания в единственном глазу бесследно испарились за долю секунды, в течении которой Ланнистер обдумывал возможные последствия. К черту. Во время войны он совершал более безбашенные поступки. Зарычав, подобно раненному зверю, он помчался к пропасти и оторвал слабеющие ноги от дерева. Он не помнил, как долетел до края, и как железная хватка родственника отпечаталась на продавленной коже предплечья, но зато навсегда запомнит тот спасительный глоток свежего воздуха. Их вытащили через разбитое окно наружу, в башню из карет, построенную под апсидой. — Я возвращаюсь. — отдышавшись, заявил рыжий и распрямил плечи.

— Поздно, — ударившись затылком о деревянную поверхность телеги, прошептал одними губами Лев. — Все кончено.

— Там остался мой друг, — выдергивая конечность из рук взволнованного гвардейца, Валеска прыгнул в окно, мгновенно оказываясь в царстве ядовитого дыма. Соскользнув вниз под надстройки, он резко достал нож и метнул в выскочившего из-за угла фанатика. Сволочи отправляются на тот свет, но явно жаждут прихватить кого-то еще. — Джексон! — периодически орудуя фамильный клинком, он изрезал покорных смертников, пока добирался до предполагаемого места падения креста. — Джексон, ну же! — подлетев к храмовому обломку, Джеремая обнаружил тяжело дышавшего бандита под массивным атрибутом веры. — Ничего не сломано?

— Не могу подняться, — закашлявшись, прохрипел Дастин, всем искалеченным телом ощущая тяжесть креста на туловище. Мог бы он позавидовать судьбе Христа? Навряд ли. Спертое дыхание и бешеный кашель одолевали с каждым вздохом. — Обернись. — голубые глаза, затянутые беловатой пленкой, в мгновение уловили движения позади неожиданно появившегося волантийца.

Ловко отпрянув в сторону от погрузившегося в крест лезвия топора, Свифт вытащил клинок и кинжал, готовясь давать отпор оставшемуся в живых великану в ядовито-желтом плаще. Бой неравный. У него подвернута нога и покалечены ребра. Он легко может оступиться и пропустить удар. Из головы текла теплая красная струйка, пачкая лоб и лицо. Растирая следы рукавом, юнец лишь размазывал подтеки по бледной коже. Приготовившись к тяжелому поединку, боец размял дрожавшую руку с оружием и подогнул долговязые конечности в предвкушении прыжка. За долгими приготовлениями последовал отвратительно быстрый промах — он просчитался с расстоянием и грозился насадиться на острейший конец. К счастью, промелькнувший силуэт оказался ближе и на полной скорости влетел в Хозяина, в результате чего тот шарахнулся в противоположный угол.

— Сервин! — положив ладонь на окровавленный затылок соратника, Джеремая притянул его к себе. В попытке успокоить. — Мы вас не оставили. Все будет хорошо. — исподлобья глядя на взбешенного от провала святой миссии гиганта, ринувшегося на солдат, Валеска подумывал оттолкнуть друга, чтобы застать противника врасплох и вонзить кинжал в грудь. Тем не менее, его замысел опередил человек в золотистом панцире с тремя потертыми собаками, скрестивший меч с острием топора. Клиган мог похвастаться более высоким ростом, сравнимым с рослым сектантом.

— Крэйвен! — шокированный северянин хотел помочь зятю, но был вынужден отвлечься и попытаться поднять тяжелую конструкцию с живота израненного Дастина. — В одиночку мне не справиться! — едва сдерживая приступы подступающей паники, лорд сжимал и разжимал кулаки, протирал вспотевшее заляпанное лицо и бегал глазами по пространству в поисках помощи. Она была получена от внезапно спустившихся с пилястр двух северян и одного гвардейца. — Джордан? — проигнорировав вопрос, рыцарь вцепился в края тяжелого атрибута и потянул наверх вместе с другими помощниками.

— Ты не против, если я одолжу это, Джексон? — подбирая отлетевший боевой топор, Джеремая указал им на плененного Сына Анархии и усмехнулся краешком изодранных губ. — Вот почему я не признаю христианство. История про Голгофу такая жуткая. — пресытившись выражением усталости Джексона, волантиец вклинился в бой двух разъяренных соперников и скрестил топоры с Хозяином, отталкивая Клигана подальше. — Ты забыл? Я хочу принести тебя в жертву своему богу. — поймав широкую улыбку с оголенными гнилыми зубами, рыжеволосый воин приподнял бровь и покрепче обхватил рукоять с резными фигурами корон. Ему необходимо выиграть время.

Лезвие скрежетавших топоров резанули по уху. Ударив великана обухом, Свифт уворачивался от чуть поспешных выпадов. Хозяин на пределе. Это видно по пробивающемуся сквозь мощную грудь кашлю и необдуманным движениям. В конце концов он прошелся острием по ногам фанатика, вырывая рык. Только монстр не сдавался: преодолев нестерпимую боль, он обхватил рыжего предплечьем, ударяя по лицу и валя на плитку, тут же ставя ногу поверх кирасы. Валеска поверил бы в неминуемый конец, если бы не очередное чудесное спасение, на сей раз исходившее от восстановившего силы монарха. Вытащив из ножен Львиный Рев, родовой меч дома Львов, Никлаус оставил глубокий порез на боку взревевшего Хозяина, рухнувшего на колено. Воспользовавшись замешательством неповоротливого ублюдка, Джеремая подбежал сзади и всадил топор в широкую спину.

— Почему не убил? — отдышавшись, Ланнистер привалился к отколовшемуся куску башни. Кузнеца успели вытащить из-под завала и поставить на подгибающиеся ноги. Удивительно, как они все живы и практически невредимы.

— Мы с ним не закончили, — двое Сынов, не сговариваясь, подошли ближе и, подхватив захрипевшего исполина под локти, поставили перед безумцем. Заведя медвежьи лапы за изрезанную спину, они с особым наслаждением рванули их в сторону, вырывая душераздирающий вопль под сводами храма. Одна конечность была сломана и болталась на остатках раздробленной кости. Но даже тогда его не отпустили, оставив подыхать. Подхватывая главу культа под локти и толкая в направлении мучителя, еще более страшного, чем все мыслимые божества. Жуткая улыбка-оскал не покидала ярко-красных губ, по которым юноша регулярно проходил языком. Темно-зеленые глаза горели ярче пылающего пламени, пожирающего все вокруг и отбрасывающего блики на рыжие волосы палача, приобретших кровавый оттенок.

— Проклятый иноверец! Исчадье Ада! Ты будешь страдать от ошибок прошлого! — протянул Хозяин с оттенком презрения, выхаркивая кровавые ошметки. Он уже мертвец.

— Знаешь, откуда у меня этот шрам? — проведя пальцами по бугристому крестообразному рубцу, лорд наклонил голову вбок, позволяя рассмотреть изуродованный участок кожи на правой щеке. — Как-то отец сильно заскучал и решил порезать мне лицо острым концом распятия. Догадываешься, почему, Джекс?

— Потому что был чокнутым безумцем?

— Нет! Дело не в этом, — покачал головой Свифт, изучая выстроившихся соратников. — Не то, чтобы он был безумным. Скорее, он просто иногда немного сходил с ума. Все мы порой сходим с ума, правда?

— И где же был твой возлюбленный Баал тогда? Когда кромсали твое лицо, обнажая суть? — выплюнул смертник, улыбаясь сквозь пульсирующую боль. — Нигде. Его не существует. И ты тому прямое доказ…

— Люди часто повторяют, что Бог мертв. Но как они могут так говорить, когда я показал им настоящего Дьявола, — подойдя к жертве вплотную, Джеремая положил подбородок ему на плечо и перешел на покровительствованный шепот. Усмешка на растянувшихся губах пугала до одури. Но даже тогда сам Хозяин не растерялся и стукнул его лбом в переносицу, за что получил удар от одного из роялистов. — Да, все мы сходим с ума. — глухо рассмеявшись, Свифт едва смог остановиться. Успокоившись, он с нетерпением взглянул на молчавшего короля и, получив долгожданный кивок, облизнулся. — Ты уже мертв. Но сначала — последний штрих. — с этими словами он достал кинжал и, не мешкая, вонзил его в брюшную полость завопившего преступника. Рука не дрогнула, мастерски ведя разрез вниз прямо до пупка. Достигнув цели, он резко дернул лезвие влево, вырисовывая глубокую линию, уходящую в сторону от основания и образующую целостный символ. Буква “J”. — А вот и Джеремая! — прокричал волантиец, вытаскивая кинжал из пузырившегося разреза. — Именем государя Никлауса, я, Джеремая из Волантиса, приговариваю тебя к смерти. — насладившись видом измученного фанатика, истязатель схватил того за жирный подбородок, не позволяя отвести закрывающихся глаз. — Когда попадешь На Ту Сторону, скажи королю Баалу, что это я прислал тебя. В качестве извинения за долгое отсутствие. — попробовав на вкус чужую кровь с лезвия, воин причмокнул губами и подал знак помощникам. Те моментально выпустили едва живого иноверца, подставив его под удар сжатого кулака. Грохнувшись на груду камней, великан больше не шевелился. — Наверное, ты наблюдаешь за мной и думаешь, кто же я такой? Человек или демон.

— Нет, глядя на тебя, я задаюсь вопросом: что с тобой мама в детстве вытворяла? — тяжело вздохнув, первородный положил брату ладонь на плечо и сжал.

— Тебе лучше не знать, — откашлявшись, Валеска фыркнул и проследил взглядом за тем, как плавятся статуи Божьих заступников. — Прекрасное зрелище. Вот почему я всегда любил играть с огнем. Разве не красиво?

— Путь к апсиде отрезан. Все рухнуло, — севшим голосом сообщил Клиган, придерживая брата супруги за дрожавший локоть. Он пообещал позаботиться о мальчишке и не смог исполнить клятвы. — Может, нам удастся вытащить Ваше величество, если мы сложим обломки…

— Выберемся через трапезную. Если нам суждено быть погребенными заживо, то будет позором при этом не использовать последний шанс. За мной! — семеро выживших бежали, плохо ориентируясь в затянутом дымом пространстве, спотыкались об обломки крестов, падали и поднимались с помощью товарищей, но не останавливались. Перебравшись через колокол и разрушенные стены притвора, не отвлекаясь на шипевший под ногами огонь, солдаты перекрикивались в попытке не отбиться от стаи. Им повезло. Двери, служившие проходом в храм, оказались выломанными. Внутрь забегали латники с ведрами воды, пытающиеся ликвидировать пожарище.

Джеремая не принял участия во всеобщем ликовании. Громогласные боевые кличи оглушали его, но грели остатки души. Отмахнувшись от подбежавших лекарей, воин опустился на пологий холм и снял с кинжала красно-белый платок, прижимая к грудной клетке. Окровавленный, уставший, измотанный и плачущий, юноша вгляделся в радостные лики вокруг: король обнимал принцессу, стоя на коленях; командующий Сванн расхваливал казначея, не выпускающего из рук утихомирившегося младенца; Андер упорно игнорировал поток наставлений от мужа сестры, наблюдающего за действиями врача; раздраженный Валерио шутливо переругивался с сестрой, недовольной решением присоединиться к миссии без должной подготовки; Джексон отталкивал от себя набежавших Сынов, похлопывающих лидера по плечу и поздравляющих с успешным исходом задания. Все счастливы. Ему здесь не место. Поднявшись на подрагивающих ногах, исполнивший свой долг идолопоклонник похромал в сторону высившегося на другом конце города ипподрома.

Встречать рассвет на заброшенном обширном поле так приятно. Гнетущее одиночество отступило, а на смену пришло чувство удовлетворения, смешанного с блаженством. Возможно, ощущения схожи с винными дурманящими парами, с которыми он не хотел иметь ничего общего. Обнаружив у стойки с оружием полное ведро воды, он окунулся в него с головой, смывая кровь, боль и сомнения. Сколько часов он так просидел? Четыре? Пять? И никому не было дела до победоносного заморского монстра с замашками умалишенного. Ощутив потребность расслабить покрытое гематомами тело, Джеремая лег на песок и уставился на желто-красные линии, обрисовавшие горизонт. Голос матери проникал в сознание, обволакивая странной теплотой.

— Иеремия! — знакомая хрипотца прорвала наступающую пелену, заставляя поморщиться и привстать на локтях. Осторожно переставляя ноги, Дастин опирался на трость и шагал в направлении лежащего на земле соратника. — Тебя разыскивали. Беспокоились, что ты остался в храме, но я убедил их в том, что ты просто ушел спать. — опустившись на подгибавшиеся колени, северянин вытянул конечности. — Морро спрашивал о тебе. И леди Коннингтон. — тот не среагировал, подложив руки под голову. — У тебя все хорошо?

— Я недавно понял, что иногда мы настолько сильно поглощены получением того, чего жаждем, что в какой-то момент забываем спросить себя, зачем нам вообще это нужно, — изрек рыжеволосый боец и напряженно повернулся на боку, прислушиваясь к веселящимся голосам. Он так и думал: Валерио, на радостях первой в жизни победы, сорвался и напился вместе с парой гвардейцев. Их крики быстро разлетались над полукруглым пространством. — С меня хватит. — подскочив, Свифт ринулся навстречу подвыпившей компании, не обращая внимания на приветственные возгласы, налетел на затихшего Коннингтона и, повалив вниз, нанес ему серию сокрушительных ударов по челюсти, пока рыцари не обхватили его за плечи и не расцепили с поверженным. — Еще раз увижу тебя в таком состоянии — не стану сдерживаться, клянусь.

— Да что с тобой не так? — прижимая ладонь к разбитому кровоточащему носу, лорд Бастиона не мог понять, за что подвергся нападению неконтролируемого волантийца.

— Слишком много. Слишком много чего не так. В этом и проблема, да? Много, чего не так, и вам никак это не изменить. Тебе не исправить, потому что я не сломан! — оттолкнув солдата, протянувшего руку в стремлении усмирить разбушевавшегося юнца, Свифт ощерился. — Не надо меня исправлять. Я — это я. А вот ты несвободен. И никогда им не станешь. — пройдя мимо оторопевших носителей белого плаща, Валеска не сомневался, что за ними незримо наблюдала фигура на трибунах, но ему плевать. По крайней мере сегодня.

Дотащившись до замка, Джеремая зашел в собственные покои, отмечая, что смятые простыни и след крови на плитке остались на прежних местах. Прошло всего два дня, а, казалось — целая вечность. Но его не интересовала постель или место ритуала, он расплатился с Баалом чужой жизнь. Выбравшись наружу, юноша старался избегать радостно возбужденных слуг, снующих по коридорам, и гомонящих сановников. Во всем донжоне он предпочитал единственное тихое место, никем не облюбованное с окончания строительства — плоскую крышу, усеянную небольшим количеством шпилей. Взобравшись туда благодаря террасе, он подтянулся на ноющих руках и завалился на живот, вдыхая разные запахи, отличные от ядовитого дыма. Ему остро необходимо одиночество, чтобы поговорить с матерью. Или забыться в беспокойном сне, обещающим дикие образы из прошлого.

— Я не заслужил ничего из того, что получил, — размышлял Свифт, прижимаясь затылком к башенкам-шпилям и выворачивая голову таким образом, чтобы лицезреть догорающую церковь вдали. Сидя на крыше самого высокого строения в городе, он мог обозреть простирающиеся на ландшафте дома. От помпезных кварталов до отстроенного порта. — Меня не должно здесь быть. Я сбежал от прошлого в надежде обрести покой, но прошлое настигло меня. И я убедился, что ничего изменить нельзя. Какая теперь разница?

— Говоришь сам с собой? — тот самый голос с характерным хрипом вынудил втянуть побольше воздуха в легкие и неслышно застонать. — Я тоже так делаю. Хотел бы сказать, что реже, но солгу. — поправив зеленое потертое одеяло, вновь укрывшее туловище северянина, Джекс испросил разрешения сесть рядом и прокашлялся. — Прошу совет у жены, если не знаю, как поступить. Ты говоришь с матерью?

— Зачем ты пришел? — прикусив бледные губы, Джеремая вправду не понимал, почему так привлекал вечно хмурого грозного северного бойца, молчаливого и угрюмого, не подпускающего к себе короля или кого-либо из придворных вельмож, державшихся особняком с горсткой таких же отчужденных и отвергнутых. — Снова ударить меня по лицу? Или рассказать очередную душещипательную историю?

— Разве у поклонников Баала есть душа? — поймав искорки недовольства в полураскрытых глаза, лорд приглушенно хохотнул, но проблески улыбки так и не тронули сосредоточенного лиц. — Ты молодец. Ты не сбежал от боли. В отличие от меня. — потирая ладони друг о друга, Джексон приложил пальцы к подбородку и уперся в него кончиками, словно поддерживая. — Много лет назад к нам в поселение пришли разбойники, последователи Голодного Волка. Они перебили всех жителей и дошли до моей кузницы. Когда-то она принадлежала моему отцу, но тот умер. В ней жила моя семья, пока я уезжал продавать товар в другие города. Однажды мы с братом задержались и вернулись позже. Возможно, провидение спасло меня, как однажды сказал святой отец. — безумец пошире раскрыл глаза, изучая профиль бесстрастного коваля, впервые откровенно выразившего приверженность религии. — Да так ли важно, что произошло на самом деле. Меня там не было. Я не сумел помочь собственным детям. Старшему было два года. А младший — совсем кроха шести месяцев от роду. Их убили. Размозжили… черепа. — нервно покручивая перстень с символикой дома, Дастин прикрыл веки. — Я не знаю, видела ли жена их смерть. Заставили ли они ее смотреть перед тем, как раскроили затылок. Надеюсь только, что все закончилось быстро. — накрыв рукой лицо, он смахнул непрошеные слезы. — В моей голове… они все еще плачут, зовут меня на помощь, а я убегаю. Мне подарили второй шанс, но какой ценой? Я видел, как убивают моего брата. И остался в стороне. Я отомстил за их гибель, но легче не стало. Я тоже несвободен.

— Какое чудовище могло сотворить подобное с детьми? — шокированный услышанным, Джеремая не знал, что добавить. Разговор выдался тяжелым, возвращающим к суровой реальности. — А твой брат… у него были рыжие волосы?

— Расслабься. Ты не похож ни на моего брата, ни на одного из моих сыновей, — горько усмехнувшись, Джексон оставил кольцо в покое и уставился на разливающиеся по небу оттенки красного и голубого. — Я не испытываю к тебе отцовских чувств, если ты об этом беспокоишься. Я просто вижу себя в тебе. Точнее, я бы хотел так же смело терпеть боль, как ты. Но пока не получается.

— Может, в промежутках между твоими попытками ты бы мог помочь мне отработать пару приемов? — пронзительные голубые глаза прошлись по веснушчатому лику, вспыхнувшему от абсурдности этой просьбы. — Ну, знаешь, я плохо контролирую эмоции и сильно полагаюсь на ножи, однако…

— Я видел, как ты орудуешь клинком и кинжалом одновременно. И это при раненном предплечье, — с долей насмешливого скепсиса произнес бандит, кривя губы в подобии усмешки. Он не улыбался. — Чему ты хочешь у меня научиться? Как управляться с боевым топором? Или как держаться в седле?

— Нет, я передумал. Катись к чертовой матери, — он впервые не удержался и рассмеялся, откинувшись на парапет и позволяя соломенным волосам растрепаться. Обиженное выражение лица рыжего тоже сменилось широкой улыбкой.

— Спасибо, что вернулся за мной тогда. И спас мою шкуру, — спустя минутное молчание изрек Джекс, встречаясь с удивленным взором рыжеволосого. — Не ожидал, что поврежденный нос и трогательные беседы принесут столько пользы.

— И что теперь? — вопрос казался логичным, но таким излишним. — Что дальше?

— Я подумывал уехать. Вернуться домой и восстановить разрушенный дом, — признался Дастин, видя, как улыбка медленно сползла с поджавшихся губ собеседника. — Может, завтра. Может, послезавтра. Или через десятки лет. — предсказуемое непонимание сквозило в позе волантийца испугавшегося из-за новоприобретенного товарища, которого мог лишиться в мгновение. — А может, лучше вскочить в седло, направить коня к глубокому ущелью и отпустить поводья? Расставить руки, подобно ангелу, и позволить себе упасть? — продемонстрировав упомянутый жест, северянин поднялся и выпятил грудь в желании противостоять всему миру. — Трудно не испытывать ненависти к людям, вещам, событиям, когда они ломают твой дух и радуются, глядя, как ты кровоточишь. Ненависть зачастую имеет смысл. Но я знаю, что она делает с человеком: разрывает его, превращая в того, кем он обещал себе никогда не становиться.

— Я много лет живу с ненавистью, — поделился Джеремая, следя за каждым движением соратника.

— Зря. Такая жизнь — отнюдь не романтична и не предвещает свободы. Это путь в никуда. Ода сплошная грязь и печаль. И мы оба знаем, что со временем станет только хуже, — наклонившись над юношей с удивительно трагичной судьбой, Джекс невольно сравнил его с погибшим братом. Определенно, ни одной схожести. — Есть старая поговорка: “что не убивает, делает нас сильнее”. Я думаю немного по-другому: то, что пытается нас убить, делает нас злыми и унылыми. Силу дают хорошие вещи: друзья, семья, удовлетворение от тяжелого труда. Это те вещи, которые будут держать тебя целыми. Именно за них нужно держаться, когда ты сломлен. Легко винить Бога в чем-либо, но тяжелее все исправить. — неуверенно кивнув, Свифт провел ладонью по уродливому шраму. — Но это все неважно. Пока что. Можно сказать, как сильно я горжусь тобой? — стерев против воли скатившуюся слезу, Иеремия едва заметно кивнул и стал на ноги. — Я чертовски тобой горжусь. — никто не говорил ему этого раньше. И вряд ли скажет когда-нибудь еще. Прикусив нижнюю губу, лорд отвернулся, пытаясь скрыть эмоции, но лишь угодил в крепкие объятия. — Ты справился.

- В наших жизнях всегда будут люди, которые попытаются нас исправить. Тебе нужно найти тех, кто примет тебе таким, какой ты есть. Никогда не извиняйся за то, какой ты.

Последние слова матери перед тем, как она попросила убить себя и призналась в том, что любит его. Но не сказала, что гордится им. По правде говоря, ей было плевать на невинного ребенка, таскавшего пьяных родителей по грязной мостовой погруженного во тьму города. Лишь бы спокойно проснуться и снова забыться в отравляющем дурмане. Вздрогнув от мерзких воспоминаний, Джеремая положил ладонь на спину северянину, разрешая непредвиденную ласку.

— Вот вы где! — воскликнул запыхавшийся калека, не теряющий достоинства даже в неблагоприятных условиях нахождения на высокой точке мира. — Хватит любезничать. Его величество ожидает вас. Не знаю, чем вы так полюбились публике, но в тронном зале собралась целая толпа.

— Я должен еще кое-что сделать, — отступив назад, Свифт вырвался из хватки кузнеца и направился к прищурившемуся казначею, почувствовавшему неладное. — Должен освободить тебя. — раскрыв рот с намерением высказать протест, Освальд получил точечный удар по челюсти и рухнул вниз. Цепкие пальцы обхватили край кафтана и потянули наверх, разрывая материю. — Поднимайся. Хватит молить о пощаде, валяться у кого-то под ногами и терпеть издевательства. — следующий удар пришелся чуть выше скулы, окрашивая бледную щеку в оттенки алого. — Тебя мамочка научила подставлять вторую щеку?

— Моя мать была святой! — завопил разъяренный Мутон, шарахаясь и прикрываясь от затрещины. Он повалился на крышу, содрогаясь все хилым телом. Валеска подавил животный порыв пнуть его ногой, ограничиваясь выворачиванием суставов и подталкиванием к краю пропасти. Отсюда можно увидеть глубокий ров с мутной, грязной жижей вместо воды. — Отпусти меня сейчас же! Ты! Дастин! Ты же не позволишь ему так поступить?!

— Как? Я всего лишь хочу проверить, умеют ли Пингвины летать? — придерживая жертву за туловище, волантиец потешался, то отпуская кричащего сановника, то обхватывая за пояс и оттаскивая поближе к шпилю. — Ну давай! Сделай что-нибудь! Я же могу убить тебя, кретин. И плакать никто не будет! Это должно быть обидно, да? — отшвырнув извивающегося бастарда, безумец ударил себя в грудь, явно распаляясь при виде чужой крови. Джексон, молча наблюдавший за экзекуцией, подумывал осадить увлекшегося рыжеволосого юнца, но тот внезапно пропустил выпад подскочившего соперника. — Вот так, да! — получая пинок за пинком, Джеремая безудержно хохотал. — Еще!

— Больной сукин сын! — взревел Освальд, дотягиваясь до упавшей трости и нанося тяжелые удары ею по голове. — Не смей оскорблять мою мать! Никогда! Если ты убил свою, это не дает тебе право! — на каждом слоге он натужно выдыхал, теряя силы. Пот градом струился по лбу, усеянному выпирающей венозной сеткой. — Я убью тебя!

— Ну все, достаточно, — с легкостью обезоружив взбесившегося калеку, Дастин отпихнул его, подавая руку распластавшемуся на кровле Свифту, слизывавшему кровь с разбитой губы. — Решил развлечься?

— Поздравляю, Пингвин! — зарычав от вырвавшейся наружу ярости, Мутон рванул вперед и врезался в высокого противника, так и не сумев сбить его с ног. Цареубийца продолжил смеяться и прижимать к себе отчего-то зарыдавшего вельможу. — Теперь ты сумеешь за себя постоять. Тебя никто не смеет тронуть.

— Ты лишился ума… совсем свихнулся… — отстранившись, прошептал мужчина и оправил наряд, сразу же вырывая трость из рук сердобольного кузнеца. — А ты! Настоящий бандит!

— Как ты разговариваешь с Королем Севера? — обвив шею друга, прокричал волантиец. — Ты знаешь, кто перед тобой? Два короля! Становись на колени!

— Будь осторожен, за такое могут казнить, — сохраняя наигранную серьезность, Дастин расслаблялся, впервые отмечая отсутствие привычной настороженности. — Хотя нас позвали, чтобы наградить? Если все плохо, моргни правым глазом.

— Безумец и бандит, — пробурчал Мутон, разворачиваясь на носках и следую к выходу с фиглярами в качестве сопровождения.

— И бастард, не забывай о почетных кличках! Они не забудут! — веселился рыжий, спускаясь по крутым ступеням и перепрыгивая через одну. На середине пути он догнал степенного сановника и толкнул в бок, вызывая менее грозный взгляд, чем ожидалось. — Мы все равно тебе нравимся! Будем друзьями, которые терпеть друг друга не могут?

Очутившись в тронном зале, заполненном теснившимся людом по обеим сторонам, трое спасителей королевства продефилировали в образовавшемся коридоре к престольному подножию. На кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками восседал монарх без мантии и прочих атрибутов. Для утверждения собственной власти вполне хватало огромного порыкивающего льва, наслаждавшегося закинутыми себе на спину ногами хозяина. Будучи прикованным двумя цепями к стене позади, зверь лениво демонстрировал окружающим внушительного размера клыки под подрагивающими щеками. Ланнистера настойчиво отговаривали от идеи завести опасное животное в стенах замка, но наличие связей с иностранными посольствами вынуждало играть на опережение и впечатлять послов или же гонцов с вестями. Пусть имеют представление о потенциальном враге, без колебаний ставящего ноги на опасную тварь. Фривольно расположившись на троне, Клаус единственным целым глазом следил за приближением знаменитой троицы, в народе прозванной бандитом, бастардом и безумцем. Злые языки неустанно поносили их, приуменьшая вклад в спасение царских детей. Недовольный ропот не заставил себя долго ждать, послышавшись с различных концов помещения.

— Что с вашим лицом, лорд Мутон? Когда вы уходили, такого не было, — внимательно всматриваясь в алеющие кровоподтеки на ликах обоих защитников государства, сын Майкла прищурился. — Что-то произошло?

— Мы подрались, — пожав плечами, заявил Джеремая, перебивая занервничавшего казначея. Шепоты усилились, вынуждая монарха прибегнуть к поднятой руке и утихомирить заволновавшуюся публику. — Я назвал его тупым никчемным бастардом. Он меня избил. — выражения шока и опасения читались на лицах почтенных мучителей калеки. — Но все улажено. Я сам виноват. Претензий нет.

— Это правда, лорд Дастин? — усомнился первородный, глядя поверх рыжеволосого на державшегося особняком Джексона. Тот молчаливо качнул головой, подтверждая слова повздоривших соратников. — Очаровательно. Предоставляю ваши разборки на ваш же суд. А пока позвольте выразить сердечную благодарность и наградить вас за проявленную доблесть и…

— Ваше величество! Долго это будет продолжаться? — возмущенный возглас пронесся под купольным сводом, привлекая внимание почтенных зрителей. Растолкав ряды кучковавшихся зевак, лорд Бракс-старший предстал перед грозным взором венценосца. — Вы собираетесь чествовать их? Безусловно, они проявили себя с лучшей стороны, но что насчет худшей? Он же проклятый иноверец. Поклонник Балла и прочей мерзости. — как ни странно, оратор оказался выше Джеремаи и мог позволить себе с презрением смотреть на него сверху-вниз. — И ему достанутся почести?

— Как ответишь на данные обвинения, брат? — заинтригованный Ланнистер оставил пространство для нового испытания.

— Гэбриэль, более известный как Жестокий Волк и Лжепророк, был одной с вами веры? — вельможи, осознающие справедливость сказанного, притихли. Триумфальная усмешка тронула малиновые губы и озарила помещение, растапливая сердца. — Я — скромный язычник. Не сжигаю младенцев, а спасаю их, не разрушаю храмы, а помогаю горящим в них прихожанам. Разница есть.

— А что насчет твоего северного дружка? — прокусив губу чуть ли не до крови, рыцарь встал напротив Дастина, одинакового с ним по росту. — Мы теперь возвеличиваем кузнецов? Кто следующий — слуга? Или мой конюх? Крутой парень, ты хотя бы улыбаешься? — тот сдержанно изучал насмешливого сира, не реагируя на издевки. — Или всегда такой серьезный?

— Жена и дети были последними, кто видели меня улыбающимся. Знаешь, что с ними случилось? — в хриплом голосе сквозила угроза. Ни один мускул на дрогнул на неподвижном, точно вытесанном из камня лице, обветренном на холодящих душу морозах и изможденном от пережитых ужасов войны. — Хочешь рискнуть?

— Отец, прекрати! — поднявшийся на октаву баритон Джордана заставил напрягшихся лордов оттаять и обернуться. Гвардеец взывал к благоразумию родителя с удивительно сосредоточенным видом. — Мы не единожды спасали жизни друг друга в том пожаре. Они заслужили причитающейся награды. — насупившийся Кагэтора, бросивший уничтожающий взгляд на бастарда с тростью, спиной отошел к сгрудившимся слушателям.

— Давайте заканчивать аудиенцию. На колени, — попросил государь, снимая ноги со спины рычавшего хищника и спускаясь на пару ступенек ниже подиума, чтобы извлечь из ножен поданный фамильный клинок.

— Ваше величество, если не возражаете, я откажусь от такой чести, — изрек Джексон, вызывая новый приступ злобы у злоязычников и восхищения — верных сторонников. — Я понимаю, что иду наперекор вашей воли, однако мне бы хотелось, чтобы первый представитель восстановленного дома Дастинов так и остался обычным ковалем.

— Ты спас жизнь моей дочери. Ты уже не обычный коваль, а герой.

— Поддерживаю лорда Дастина, — вмешался Джеремая, усмехаясь под пронзительным взором глаза и красной повязки с золотыми нашивками. — Мы недостойны носить рыцарские звания. Особенно, с учетом того, что нам помогала гвардия короля. Пусть наши будущие наследники добиваются званий и титулов. Мы обойдемся скромной похвалой.

— Пошли вон, — пробормотал Никлаус, опуская голову и рассматривая причудливые узоры на плитки. Никто не расслышал приказа, отчего зал пришел в оживленное волнение. — Я сказал — убирайтесь! — дрогнувшие ряды посыпались в разные стороны, спасаясь от царского гнева в боковых комнатах. Две минуты понадобилось, чтобы очистить помещение от смрада нелестных высказываний и смешков. А трое возмутителей порядка скрылись первыми, не скрывая радостного настроения. — Никогда такого не видел. Чертовы идиоты! — рухнув на трон, Клаус помассировал пальцами виски и внезапно залился искренним смехом, вызывая недоумение у вошедшего внутрь лорда-командующего в черных доспехах. — Ты как раз вовремя, Даниэль. Пропустил такое веселье! — не сбавляя оборотов в бешеном хохоте с потоком слез, копившихся в уголках уцелевшего глаза, монарх почти свесился с подлокотника.

— Мне уже сказали, — проскрежетал Мандерли, снимая шлем и оголяя изуродованную плоть на щеке. — Что тебя так развеселило?

— Мысли сделать Джеремаю лордом-командующим после того, как ты отойдешь от дел, женишься и заведешь детей.

— Ты превращаешься в великого Беленорского сводника, — рявкнул рассерженный солдат, нахмурив темные брови. — Только с короной.

— У леди Коннингтон есть незамужние сестры. Попрошу ее написать и пригласить одну из них к нам. Ты будешь любезен с гостями? — в ответ раздалось отчетливое рычание, вызвавшее недоумение льва у подножия престола. — Я так и знал.

Буквально вылетев из донжона через центральные ворота, трое друзей в сопровождении целой кучи преданных сторонников ворвались на ипподром и радостно закричали от переполнявших эмоций. В душе Джеремая практически пел, едва не опрокидывая стойку с оружием. Джексон покачал головой, но абрис улыбки все равно промелькнул на плотной линии губ. Пока Освальд оттирал кровь со лба и защищался от игривых выпадов рыжеволосого безумца деревянной тростью, к ним подошли слуги с норовистым скакуном под уздцы. Отвлекшись, Валеска пропустил удар и упал на колено прямо перед леди Коннингтон, ухмыльнувшейся про себя.

— Не спеши, еще рано для подобных жестов, — Ребе бросила оценивающий взгляд на покрасневшие от смущения щеки бойца, перебившего кучу фанатиков в подожженной церкви. Забавно. Видимо, об этом и говорила королева в достославную ночь спасения: мужчины могут утопать в реках крови почти каждодневно, но при виде любимой женщины они становятся хуже жеманных девиц. — Поздравляю с еще одним успешно прожитым днем. Это мой тебе подарок. Зовут Безумец. — в подтверждении ее слов, огненно-рыжий скакун укусил вскрикнувшего конюха и громко заржал. — Его купил Валерио, но по моей просьбе.

— Я не сильно переборщил с ним? — поинтересовался взбудораженный волантиец, не зная, как верно реагировать на столь щедрый дар и изъявить благодарность.

— Ему не хватало мотивации. Сегодня он отказался выпить, а был полдень. Это успех! — подтрунивала жительница юго-восточных земель, не спеша приписывать очередную победу стараниям язычника. — Посмотрим, как пройдет вечерний пир. Ты же придешь? — Джеремая хотел пролепетать что-то про отвращение к бурдюкам с вином, но ощутил пробежавшие по коже мурашки от прикосновений и тут же закивал, как послушный дурак. — Превосходно! А теперь — опробуй его. Хочу посмотреть, как конь тебя сбросит. — ухмыльнувшись, юноша с разбегу запрыгнул на спину вскинувшемуся мустангу, так и не сумевшему избавиться от седока.

— Погляди, Морро! — кричал счастливый наездник, обуздывая порывы жеребца и умело направляя то в одну сторону, то в другую. Откровенно красуясь перед почтенной публикой, он отпускал поводья и выпрямлялся, словно истинный кавалер. — А отец говорил, я не научусь.

— Держись, не то встретишься с отцом раньше! — сложив руки перед ртом, выкрикнул Веларион. — Не помню, чтобы когда-либо видел его таким жизнерадостным. Спасибо вам, миледи. — Ребена почему-то захотела убедить лорда, что его воспитанник не в последний раз почувствует себя таковым, но ей помешало появление монарха. — Ваше величество, мое почтение. — помахав ладонью, Клаус призвал не кланяться.

— Красивый скакун, — похвалил Ланнистер, разглядывая медную развевающуюся гриву. — Миледи, не возражаете, если я попрошу вас об услуге? — Коннингтон настороженно кивнула, предвкушая какой-то подвох. — Не могли бы вы пригласить сюда ваших сестер? Я бы хотел познакомить их с храбрейшим лордом-командующим на свете. Вы не против?

— Одна из них написала мне, что выходит замуж за лорда Грандинсона, а вторая свободна. Я попрошу ее приехать. Или привезу с собой после свадьбы, — согласилась Ребена, получая благодарный взгляд и теплую улыбку.

— Спасибо. И приношу извинения за церковь. Мы отстроим ее заново и назовем в честь Ревекки. Уже в вашу честь. И моей сестры, разумеется, — оправдался Цербер, поднимая руки в защитном жесте, но не получая ожидаемых претензий. Коннингтон театрально вздохнула и согласно кивнула, после чего король подозвал никак не накатавшегося Свифта. Тот не без труда осадил животное и спешился, тут же отскакивая от грозившего укуса. — Вижу, ты безмерно рад подарку. Теперь ты обязан жениться. Но это твое личное дело. — поспешил успокоить родича Лев, завидев опавшую челюсть и покрасневшие щеки. — Я пришел не наставлять тебя на путь истинный, а попросить об одолжении. Крещение Карла так и не состоялось по понятным причинам. Но мы попробуем еще раз. Не хотел бы ты стать крестным моего младшего сына?

— Я не христианин. У меня другая вера, ты помнишь?

— Уверяю, это мелочи. Постоишь рядом со священником, скажешь пару фраз и все. Мы все уладим с отцом Нотом — в конце концов, вы ему жизнь спасли. Иначе проповедовал бы с апостолом Петром. — рассмеявшись, Джеремая дотронулся до изуродованной плоти и прикусил губу. — Ты же согласен? — на раздумье ушло около секунды, прежде чем рыжий осторожно мотнул головой. — Вот и славно. Не хочешь прокатиться верхом за пределами города? Надо периодически выбираться. Лорд Дастин, вы же составите нам компанию на прогулке верхом? Или откажитесь так же, как и от звания?

— Уверяю, это потребует меньше усилий, — усмехнувшись, северянин выпрямился, готовясь умчаться хоть на край света, лишь бы забыться в дороги и не вспоминать ужасов прошлой ночи.

— Я тоже иногда чувствую, что не принадлежу этому месту, — внезапно промолвил Ланнистер, касаясь свербевшей под повязкой глазной впадины. — Но это проходит со временем. Куда поскачем?