Не сердите тетушку (гет)

Тот факт, что все не такое, каким кажется, Гермиона поняла еще на первом курсе, расспросив Героя Магического Мира. Несоответствие того, что он рассказывал, книгам заставило девочку отойти от вбитых ей истин об абсолютной правдивости книг. И реакция родителей на рождественских каникулах только убедила Гермиону в своих выводах, ибо стоило ей усомниться в правдивости прочитанного, как немедленно последовали карательные меры. Если бы родители при этом испытывали еще и ожидаемые эмоции…

Анализируя потом каникулы, что зимние, что летние, Гермиона запомнила, что стоит ей усомниться вслух в «сказочности» школы или правдивости книг, как немедленно следуют очень болезненные карательные меры, при этом ни отец, ни мать не испытывают никаких эмоций. Девочка глупой не была, со второго раза поняв, что родителей заколдовали. Сначала у Гермионы случилась депрессия, но потом она сумела взять себя в руки… С помощью Гарри. Этот мальчик оказался очень отзывчивым, сам сообразив, что опекуны такие злые не сами по себе, да и отсутствие реакции соседей, полиции, маггловской школы… О том, что в Британии принято «докладывать», мистер Поттер знал, поэтому…

Тролль послужил предупреждением Гермионе о том, что ее жизнь не стоит и пенса. Внимательно осмотрев столы во время обеда, девочка увидела пустое место за столом барсуков. Казалось, тех это ничуть не беспокоит, что было для девочки сигналом, но тогда она еще ничего не понимала. Потом был дракон, поход в Запретный лес… И Квиррелл.

— Я не могу сопротивляться, — сказала девочка герою, готовому шагнуть сквозь огонь. Ее рука будто сама тянулась к пузырьку для похода назад, и это вводило девочку в панику.

— Меня вряд ли убьют сейчас, — ответил ей Гарри, все уже поняв. — Нас жестко контролируют, не сопротивляйся.

Потом об этом разговоре Гермиона не помнила, зато каким-то чудом помнил Гарри, рассказав и напомнив девочке, понявшей, что контролируют даже мысли. Это было страшно, очень страшно… Волшебники умели не только читать, но и стирать мысли, заколдовывать родителей, но вот зачем, Гермиона не понимала. Находясь во Франции, она заскочила в Магический Квартал, чтобы попросить помощи артефактора.

— Значит, не контролируете своих действий, — проговорил старый мастер, видя, как девочка со страхом оглядывается на окно, за которым стояли двое взрослых. Такие симптомы он знал. — Тут вам помочь нечем, а вот от потерь памяти возьмите это колечко.

Девочка купила два артефакта, один немедленно надев, что вызвало понимающую улыбку артефактора. Встретившись с Гарри первого сентября, Гермиона передала тому второе колечко, и вот потом… Потом… Гарри считал, что девочка была обращена в камень на полгода, но Гермиона помнила совсем другое. Очень страшное другое, почти сломавшее ее. Мальчик летом зашел в секцию исторического фехтования, чтобы попробовать покрутить мечом так, как было, он уже в этом уверился, в иллюзии, и ожидаемо не смог.

Третий год начался опять с неконтролируемых телодвижений и ощущения себя куклой на веревочке. Гермиона почти плакала, не понимая, что происходит, а ведь они были в поезде, еще даже не приехав в Хогвартс.

— Не плачь, — с трудом произнес Гарри. — Наверное, тут будет какая-то игра…

— Сил моих нет… — слова давались с большим трудом, а тело не подчинялось и вовсе.

Когда поезд начал притормаживать, Гермиона поняла: «вот оно». И действительно, сначала стало очень страшно, потом возникла МакГонагалл с плетью, а потом раздался какой-то шипящий звук, и все исчезло. Кто-то допустил ошибку при инструктаже дементоров, или же это был злой умысел, но… Рональд сбежал из купе незадолго до остановки поезда, он как будто знал, что последует потом. Все замерло, казалось, что само пространство угрожающе загудело.

* * *

— Ну вот как это называется? — возмущенно говорила женщина в черном. — Такая история! Такие испытания! И вот!

— Что случилось, тетушка? — высокому мужчине, звавшемуся Кощеем, было откровенно скучно. Ему было скучно последние полторы тысячи лет, но выхода у него не было, ибо был мужчина бессмертным.

— Да в соседнем мире героев нечисть схарчила! — почти выкрикнула очень расстроенная дама.

— Полностью схарчила? — поинтересовался Кощей. — Если что осталось, поднять можно…

— Души только схарчила, — вздохнула женщина. — Но без душ они жить не смогут… Слу-у-ушай, может, ты?

— А сколько их там, тех героев? — мужчину предложение заинтересовало, потому что скучно было. — Ты расскажи кратенько, что делать нужно.

— Двое, — коротко ответила дама в черном. — Девочка и мальчик, оба для мира важны, а в истории вообще центральны… Избранный и его пока подруга, но их Судьба связала. Сам понимаешь.

— То есть еще и недовольную Судьбу следует ожидать… — задумчиво проговорил Кощей. — Ограничения какие? — поинтересовался он.

— Выжить, племянничек, — ответила женщина. — А так, хоть пустыню оставь, рассердили они меня.

— Хм… И связаны, говоришь… — мужчина достал из кармана блюдце и крикнул туда: — Яга! Яга! А ну, топай сюда!

— Чего вопишь? — поинтересовалась возникшая посреди полянки, на которой происходило чаепитие, выглядевшая старушкой Яга.

— Развлечься не хочешь? — поинтересовался Кощей. — Молодость, игры всякие…

В общем, согласилась та, кого в народе называли Бабой Ягой, и Кощей Бессмертный согласился. Чего б не согласиться, если все равно скучно. Потом Смерть, а женщиной в черном была именно она, сгрузила им детские воспоминания по-быстрому, да и вселила на время бессмертные души в детские тела, да на радостях ошиблась, оставив им и свои силы, и детские… Узнав, что развлекаться предстоит даже не на Руси, Яга обрадовалась так, что Смерть только вздохнула, думая о том, где разместит столько магов.

* * *

Очнувшись, Кощей увидел местную нечисть, отправлявшуюся на выход. Нечисть была так себе, типа летающих мертвяков, то есть некромант, их создавший, еще и безмозглым был. Поймав существо, мужчина, осознающий себя мальчиком, только вздохнул, разглядывая эту поделку. Поделка, почувствовав эманации тетушки, замерла.

— Души отдай, мозгоклюй, — попросил Кощей, почесав левую смерть. Нечисть послушалась сразу. Получив два сияющих шарика, мальчик вгляделся в чистые детские души и опять вздохнул. Судьба не поскупилась, конечно, потому надо было подумать, что с ними делать, а пока обе души были заключены в шары и отправлены в карман. — Свободен!

— Ох, грехи мои тяжкие, — закряхтела совсем юная девица, лежавшая на полу. Девица, на вкус Кощея, была пригожа, но еще мала, ибо округляться только-только начала, оттого некроманта заинтересовать не могла. — Странно, не дура… — осознала память ребенка Яга.

— Яга, ты ли это? — поинтересовался бессмертный некромант, и в этот момент поезд двинулся.

— Я это, Коша, я, — проговорила девочка, садясь в кресло. — Ты представляешь, девицу весь прошлый год пытали, чтобы, значит, послушной сделать. Учителя в том повинны местные.

— Вот оно как… — хмыкнул Кощей. — А я тут души отнял, будем уходить — вернем на свое место, ибо злить Судьбу как бы не похуже будет, чем тетушку.

— Ага… Ага… Значит тушки развиваем, местных упокаиваем, а там детки будут счастливы… — резюмировала девочка, став внутренне на пару-тройку тысячелетий старше. — Не люблю, когда деток мучают…

— Я помню, — кивнул мальчик. — Значит так, тебя здесь зовут Гермиона Грейнджер, если ты это выговоришь, а меня — Гарри Поттер. Работаем под местных, на людях не убиваем, нечисть… хм… Ладно, с нечистью разберемся.

— Рыжика этого, — намекнула на Рона Яга. — Мне отдашь или сам выпотрошишь?

— Сначала поспрошаем, а вот потом… — Кощей почесал правую смерть. — Решим, короче… Мне эту тушку надо откормить и помыть, что ли, как из полона басурманского, честное слово!

— Н-да… — Яга щелкнула пальцами, отчего патлы девчонки встали дыбом и затем сплелись в аккуратную косу. — Вот, а то смотреть на эту мочалку противно.

— А чего она не расчесывалась-то? — поинтересовался обновленный Гарри. — Девица ж аккуратная?

— Ее приучили не расчесываться с детства, — объяснила Яга, такой выдумке поразившаяся. — Чтобы всегда было, за что наказать, представляешь? Вот затейники… — со странным выражением произнесла девочка.

Ответ Кощея на английский язык не переводился совершенно, что заставило Ягу захихикать. Поезд подходил уже к Хогсмиду, его встречали целители Мунго и авроры, даже не подозревавшие о том, что личности героя и его подруги изменились. А какой сюрприз ждал профессоров… О местном идиоте, разорвавшем душу, бессмертный некромант уже знал, ибо крутил в руке кусок малый этой самой души, нечистью из пацана тоже вытянутый. Надо было и этот вопрос решить, а уж возможность подергать местного старца за бороду… Кощей любил развлекаться. После его развлечений, обычно, свидетелей не оставалось, потому никто о них и не знал.

До самой кареты Кощей старался не ржать. Яга тоже старательно прятала улыбку, умиляясь театральности всей постановки. А вот Люпин никак не мог понять, почему он так и не вошел в то самое купе. Волк внутри него уперся всеми лапами, отчего Ремус даже пошевелиться не смог, поэтому ему было радостно увидеть сына школьного «друга» живым. Надо сказать, Кощей к оборотням относился сложно и радости «профессора» Люпина не разделял.

— Кареты таскает нечисть, поезд сопровождает нечисть… — задумчиво проговорил обновленный Поттер, усевшись в карету. — Кстати, знаешь, чего тетушка так расстроилась?

— Пацан — некромант местный? — ответила вопросом на вопрос Яга, с трудом осознавая свое местное имя. Родителей девочки хотелось проклясть позаковыристее.

— Он из герцогского рода, — хмыкнул Кощей, приобняв девочку, против чего уже и позабывшая подобные ощущения Яга совершенно не возражала. — Так что, может, пошучу я…

— Если тут останется, кем править, — пробурчала девочка, что в ее исполнении забавно не смотрелось. — Треть под принуждением, остальные же такое… что помыться хочется.

— Как я тебя понимаю… — обновленный Гарри Поттер испытывал странные желания, сводившиеся к зачистке всех. — Ладно… Поиграем…

Такие интонации Коши Яга знала. Означало это, что старый друг рассержен, знать, увидел чего в памяти мальчишки, что Бессмертного совсем не порадовало. Значит, школу ждали потрясения, против чего девочка по имени Гермиона совсем не возражала. Надо же, детей в жертву нечисти принесли… Яга и сама считалась таковой, но одно дело считаться, а совсем другое вот так вот…

— Мистер Поттер, — первая жертва нарисовалась сама. — Следуйте за мной.

Первая жертва повлекла мальчика ко второй, оказавшейся местной служительницей Гигиеи, и вот та попыталась споить пацану подчиняющее зелье под видом лекарства. Кощей слегка вышел из себя, поэтому зелье получила МакГонагалл, а мадам Помфри вызвала домовика, приказав проклизмить ее. В карательной медицине Кощей не очень разбирался, решив, что в доктора поиграет попозже.

— Ну, рассказывай, кошка драная, что ты приготовила Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер, — предложил мальчик, заведя покорную женщину в какое-то помещение, похожее на неиспользуемый класс.

— Гарри Поттер должен бояться дементоров, рассказывать о Сириусе Блэке и желать его спасти, — спокойно ответила Минерва МакГонагалл. — Он должен быть согласен на все ради спасения.

— Твою же… — Кощей очень хорошо понимал, что именно задумала эта женщина с пониженной социальной ответственностью. — А Гермиона?

— Гермиона Грейнджер должна делать то, что я скажу, сладкая девочка… — мальчика передернуло, но он продолжил опрашивать.

— Кто тебе приказал это? — женщина раскрыла глаза и задрожала всем телом. — Стоп! — произнес мальчик, понявший, в чем дело. — Ты выполнила все свои планы на сегодня. Перед тем, как принуждать к чему-либо этих двоих, ты будешь предупреждать об этом меня письмом. Поняла? Кивни, если поняла, — увидев кивок, мальчик закончил. — Пошла вон!

Несмотря на слова о «сладкой девочке», Гермиону точно не насиловали, иначе бы Яга эту школу с землей сравняла бы. Очень подруга такие вещи не любила, а раз даже не упомянула, значит, или дело в другом, или девочку готовили для чего-то… Для чего конкретно готовили совсем юную девицу, Кощей знать не хотел. Ну а с пацаном все было ясно, учитывая, что у того в вещах обнаружилась тетушкина вещь, притом добровольно отданная. А вот вторая вещь была где-то в замке, что мальчику совсем не нравилось. Тяжело вздохнув, Кощей вернулся к подруге.

— Ты глянь, чего творится, — сразу же обратила та внимание мальчика на призраков. — Как у себя дома разлетались, детской жизнью кормятся…

— Упокоим, — согласился Кощей, на ушко рассказав Яге результаты допроса. — Всех упокоим… О! Приду-у-урок….

— Где? — удивилась девочка, оглядываясь по сторонам.

— Этот, в черном, — мальчик едва удержался от почесывания смерти, помыться, все-таки, надо было. — Он ко мне в голову полез, теперь будет зеленых чертей ловить. Вон, смотри!

Из-за стола профессоров выпрыгнул Северус Снейп и с криком «Врешь, не возьмешь» куда-то убежал. Яга по-девчоночьи прыснула, директор белобородый выглядел шокированным, а вот всем остальным почему-то было будто все равно, что в понятие нормы не укладывалось совсем.

* * *

После ужина к Кощею подскочила жертва. Сам! Без принуждения! Рыжий Уизли с каким-то болезненным интересом допытывался у Гарри, что ему показали дементоры, поэтому не особо заметил, как оказался обездвиженным в заброшенном классе. Яга с интересом смотрела на мальчишку, очень желавшего боли и страданий своим «друзьям». Девочке было очень интересно, что с придурком сделает Кощей.

— Есть два варианта — выпотрошить мозги или дать рассказать самому, — задумчиво проговорил совершенно изменившийся за лето Поттер. Ну а то, что он изменился не за лето, а за пару часов в поезде — это несущественные детали. — Тебе что больше нравится?

— Пусть расскажет, — зевнула Яга. — Напоследок.

Девочка так посмотрела на обездвиженного, что тот обмочился, хотя, по идее, не мог — чары Кощея блокировали эти процессы. Гарри решил спросить у Яги позднее, как ей это удалось, а пока что движением пальцев страшный некромант наложил на рыжего чары Истины. Теперь тот мог говорить только правду и ничего кроме правды. Причем не ту правду, в которую верил, а ту, которая являлась истиной. Девочка улыбнулась, решение ей понравилось.

— Ну расскажи нам, зачем тебе нужно знать, что видел Гарри, — предложил «другу» Кощей. — Почему ты убежал из купе, еще расскажи, не забудь.

— Я знал, что должны прийти дементоры, но грязнокровка опять выжила, — ответил Рон, ужасаясь тому, что говорит, однако сопротивляться почему-то не мог. — А Гарри должен был увидеть маму и зеленую вспышку, если это не так, то нужно рассказать Дамблдору. Шрамоголовый должен страдать, в идеале — плакать.

— Зачем? — коротко спросил зеленоглазый мальчик, вполне понимая, «зачем». Но ему нужно было, чтобы это оказалось озвученным.

— Он не должен задумываться, — пожал плечами рыжий мальчишка.

— Зачем тебе смерть Грейнджер? — поинтересовался Кощей, чувствуя в себе желание сократить поголовье рыжих.

— Папа сказал, что она будет моей женой, а я не хочу, — ответил Уизли. — Пусть лучше сдохнет, тогда Гарри будет за нее мстить и тоже сдохнет, оставив сестре все свое золото.

— Так… Мы с тобой еще поговорим, — проговорил Поттер, испытывая желание почесаться. Душ манил все сильнее, поэтому Кощей просто заблокировал мальчишке воспоминание о разговоре, оставив чары Истины активными, что Яга, несомненно, увидела, и двинулся в сторону гостиной. В свете того, что Поттер и Грейнджер были связаны Судьбой, новости были так себе, впрочем, не ограниченный никакими условиями бессмертный некромант и не такое видел.

— Хочется их всех… — заметила Яга, показав пальцами, что именно ей хочется. В отличие от своей тезки Ягиничны, что была богиней, сама девочка была памятливой и зла у нее хватало.

— Успеешь еще, — широко зевнул Кощей, ибо у детского тела были свои потребности. — Пойдем спать?

— Пойдем, — улыбнулась ему Яга. В отличие от бессмертного друга у нее были еще дела прямо в своей спальне, ибо Гермиону пытались травить девочки, поэтому она предвкушала.

— Не убей там всех, — Кощей, разумеется, все понял, но смерть его зудела все сильнее, потому думал он сейчас только о душе. И подушке.

А вот преобразившаяся Гермиона, мягко улыбаясь, проследовала в спальню, где сразу же обнаружила заводилу травли — Лаванду Браун. Эта девочка, по мнению Яги, инстинктом самосохранения не страдала, потому что сходу попыталась ударить изменившуюся Грейнджер.

— На колени, грязнокровка! Сейчас я тебя буду учить, как правильно обращаться к чистокровным! — заявила Лаванда, в ту же минуту застыв на месте. Внезапно у нее сильно заболело то место, где спина теряет свое благородное название. Боль все нарастала, вышибая слезы из тихо пищавшей глупышки, а Яга тем временем вломилась той в голову.

— Подчинение… И зелья какие-то, — задумчиво проговорила Гермиона. — Ну, от подчинения я тебя избавлю, зелья в уборной выведутся… Наказать тебя, впрочем, надо…

— Пощади… — прохныкала готовая зарыдать Лаванда, тыловая часть которой горела так, как будто девочка села в огонь. Такой боли она еще не испытывала.

— Чего? — удивилась Яга, потом вгляделась, отменила воздействие и широко улыбнулась. — А! Так и накажем. Каждый раз, когда тебе в голову придет сделать или сказать гадость обо мне или о Гарри Поттере, к тебе вернется боль!

Лаванда едва добралась до туалета, где принялась избавляться от физиологических жидкостей, а Яга задумалась. У девочки получалось, что в замке ставится цель сломать или убить двоих детей. Решив понаблюдать за другими факультетами, Яга пока выводы делать не стала, отправившись в душ. Надо было все же отдохнуть перед развлечениями.

Мисс Браун разглядывала свой тыл, но кожа была нетронутой. Несмотря на это, прикосновения к коже ягодиц вызывали боль, как после серьезного наказания. Откуда грязнокровка знает такие чары, Лаванда даже не представляла, решив написать письмо отцу.

Хогвартс спал и не подозревал, что именно его ждет.

Утро начиналось по-разному. Сладко выспавшийся Кощей обнаружил отсутствие рыжего в комнате, что его не взволновало, потому мальчик просто отправился заниматься утренними гигиеническими делами. Яга проснулась, предвкушающе улыбаясь. Сегодняшний день обещал быть интересным, особенно учитывая оборотня в замке, которого девочка, несомненно, почувствовала. Лаванда послала письмо батюшке, она писала быстро, написанное не перечитывала, потому девочку, не подозревающую о том, что Яга все предусмотрела, ждали сюрпризы.

Умытый Кощей спустился в гостиную в благожелательном настроении. То есть сразу никого убивать не собирался. Впрочем, в гостиной, по-видимому, справились и без изменившегося Поттера, задорно кого-то лупя. Присмотревшись, Кощей удовлетворенно кивнул: молчать рыжий не умел, а так как говорил он теперь только правду, то и огреб. Судя по всему, Рон умудрился оскорбить девицу, что было совсем неудивительно. Справившись с желанием подойти и добавить, Кощей уселся в кресло, ожидая неплохо, судя по всему, развлекшуюся Ягу.

— Давно ждешь? — поинтересовалась улыбчивая девочка, неслышно для окружающих подойдя к ожидающему ее мальчику.

— Нет, как отдохнула? — поинтересовался Кощей, глядя на то, как огребают вступившиеся за брата рыжики. Зрелище было приятным даже телу, что говорило о многом.

— За завтраком узнаем, — хмыкнула девочка, взглянув на страшного некроманта, оценившего этот взгляд из-под опущенных ресниц.

— Умеешь, — согласился он, вскочив и предложив даме руку. — Пошли, посмотрим, чем здесь студиозусов кормят?

По дороге им не встретился ни один призрак, и даже Пивз старательно маскировался под деталь интерьера, ибо от двоих третьекурсников веяло первобытной жутью. Портреты все дружно сделали вид, что их здесь нет, что и вызвало улыбку Яги. Девочка предвкушала день, полный развлечений, Кощей же думал об еде. Дойдя до места кормления, мальчик вскинул бровь.

— Ничего себе у них тут приправы… — вполголоса заметил он, а потом потянул носом. — Вроде бы псиной откуда-то тянет?

— А, не обращай внимания, это оборотень, — махнула рукой Гермиона, принюхиваясь к кушаньям, приправленным очень разными зельями. — Потом займусь, ты только посмотри, тут же походная зельеварня во всей красе!

— Теперь понятно, чего они такие тупые, — хмыкнул Кощей, оглядывая другие столы, и в этот момент его взгляд за что-то зацепился. — Глянь на девочку у синеньких.

— Вот как… — посуровела Яга, такое ей нравиться совсем не могло. Девочка выглядела так, как будто Яви и не принадлежала. — Надо будет с ней поговорить после обеда. Как бы…

— Да, — вздохнул мальчик, понимая, о чем говорит старая подруга. — Очень похоже. И если это так, то пощады не будет.

— Пощады и так не будет, — почти мурлыкнула девочка, постучав по столу. — Эй, духи домовые! Завтрак без приправ подайте-ка!

Перед Кощеем и Ягой сразу же возникли блюда с завтраком, в которых не было ни капли зелий, а сок в бокалах заменился чаем, что выглядело необычно, конечно. Хмыкнув, мальчик с девочкой принялись поглощать отлично приготовленную простую пищу. Эльфы злить этих двух существ совсем не желали, ибо им нравилось свое существование, даже такое.

— Так… Рыжика не ожидаем, — заметил Кощей, увидев, что Рон так и не появился. — Раз он трапезу пропускает, то скорей всего не шевелится.

— Сейчас, погодь, — остановила его Яга, увидев приближавшихся сов. — Если я все правильно понимаю, то будет концерт, наслаждайся.

— Лаванда Браун! — раздался громкий голос перед страшно побледневшей девочкой, написавшей этим утром отцу. В ответ она, судя по всему, получила так называемый «вопиллер». — Я полагал, что вы достаточно воспитаны для сдерживания своих похотливых наклонностей! Ваше поведение отвратительно, а мечтания грязны, что мы исправим на каникулах! Если я еще раз получу от вас подобное письмо, то вы покинете так вредно влияющую на вас школу немедленно! — мисс Браун на последних словах упала в обморок и была транспортирована удивленной старостой девочек в Больничное крыло.

— Браво, — хмыкнул Кощей, даже не представляя себе, что происходило в спальне, но отлично зная подругу. — Что она написала хоть?

— Каждое бранное слово по отношению ко мне, к тебе и «грязнокровкам» заменилось на латинское название мудей, — объяснила довольная собой девочка. — Вишь, как впечатлились.

Кощей примерно представил себе такое письмо и теперь изо всех сил пытался не смеяться. Получалось плохо. Яга обладала гораздо большим опытом, потому осуждающе покачала головой, но тоже не выдержала и улыбнулась. Директор выглядел обескураженным, ибо дементоры к замку близко подлетать отказались, при этом заставить их не удалось, из-за чего Дамблдор плохо спал, пытаясь обнаружить, как отключить защиту Основателей.

* * *

Ремусу Люпину отчего-то хотелось встать на колени, а лучше — лечь на брюхо перед Поттером и девочкой, стоявшей рядом с ним. Даже помыслить нельзя было, чтобы выполнить то, что приказал Дамблдор, и от этого противоречия ликантропу было очень плохо. Внутренний волк приказывал лечь на брюхо и ползти, Обет заставлял выполнять приказ, поэтому профессор пытался с собой справиться, но в результате сдался.

Глядя на ползущего к ним профессора, Кощей только тихо хмыкнул, не желая мешать развлечениям девочки, а вот что гриффиндорцы, что слизеринцы смотрели на эту сцену, широко раскрыв глаза. Драко Малфой, осведомленный отцом о сути сегодняшнего урока, уже собирался раскрыть рот, когда внезапно обнаружил его отсутствие. Потрогав пальцами лицо, мальчик упал в обморок.

— Профессор сошел с ума? — удивленно проговорила незнакомая Кощею девочка.

— Ну а что вас удивляет? — спокойно спросила Гермиона. — У оборотней при виде Гарри Поттера бывает. Можете в бестиарии почитать, — Яга откровенно издевалась, правда, школьники этого не понимали.

— У каких оборотней? — удивилось еще больше голосов. — Профессор — оборотень?

— Ну да, — кивнул необычайно спокойный Гарри Поттер. — Это же видно невооруженным глазом! Или вы умные книжки не читаете?

— А-а-а-а! — громко ответил факультет Гриффиндор, устремляясь к выходу из класса. Профессор перевернулся на спину, подставляя живот почесывавшей его Яге.

— Хорошая собачка, — заметила девочка. — Ты что в школе забыл, болезный?

— Да… Да… Да… — попытался произнести Люпин, начиная трястись.

— Стоп, — остановила его милая девочка. — Я поняла… Хм, надо же, какой затейник, оборотня подчинил… Забудь обо всем, с нами связанном, — приказала Яга, даже не подозревая, что этим стерла память Ремусу до возраста одиннадцати лет. Ибо память о Джеймсе Поттере и Лили Эванс тоже была связана с этими двумя детьми. — Пойдем, Коша, тут мы закончили.

Факультет Слизерин класс покинул вслед за пробившим себе дорогу храбрым Гриффиндором, поэтому свидетелей окончания разговора не было. Зато была туча сов, отправившихся к родным с описанием последних новостей. Заняться было нечем, потому Кощей предложил Яге следовать за собой. В замке точно была еще одна часть души придурка, как Волдеморта про себя называл мальчик, ее следовало обнаружить.

— Куда это мы, Коша? — тактично поинтересовалась Яга, видом оборотня скорее оскорбленная.

— Тут придурок местный душу разорвал на множество частей, — объяснил страшный некромант. — Похоже, пацана с ним стравливали. Вот мне интересно, где остальные его запчасти и чем он вообще думал?

— Охота тебе с этим «Лего» возиться… — девочка была продвинутой, много читала, чем свободно и оперировала.

— Так скучно мне, Яга, развлечений почти нет… — зевнул Кощей. — Хоть что-то полезное сделаю… Ну и ты со мной.

— Ну и я с тобой, — согласилась девочка, которой тоже было скучно, поэтому хоть какое-то развлечение она оценила.

Довольно быстро обнаружив «Выручай-комнату», Кощей ходить вокруг да около не стал, просто проломив стену. Он шел по кратчайшему пути, впечатлив даже эльфов, до сих пор считавших, что так с этой комнатой сделать нельзя, но некромант этого не знал, поэтому случилось то, что случилось.

* * *

Будучи вызванным в Больничное крыло, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор страшно удивился. В Больничном крыле наличествовала получившая вопиллер девочка, находившаяся в состоянии перманентной истерики, отчего сейчас спала под Умиротворяющим Бальзамом. Вторым неожиданным пациентом для мадам Помфри оказался страшно избитый и замысловато проклятый Рональд Уизли, причем, что с ним случилось, установить пока не удавалось, а третьим из студентов обнаружился Драко Малфой, щупавший свои губы пальцами и падавший раз за разом в обморок.

— Что здесь происходит? — поинтересовался Дамблдор.

— Девочка в панике, Уизли приложили чем-то фамильным, а Малфой считает, что у него нет рта, — объяснила медиведьма. — Но не это главное, — она проводила директора за ширму, где обнаружился Ремус Люпин, смотревший вокруг большими наивными глазами.

— Ремус? — удивился Альбус, не находя никаких повреждений на доступной глазу поверхности тела. — Что с тобой случилось?

— Дядя, ты кто? — поинтересовался Ремус Люпин, с интересом глядя на Дамблдора.

— Судя по всему — детский стихийный выброс, — сообщила обескураженному директору школьная медиведьма. Это была катастрофа.

Диадему хмыкнувший Кощей спрятал в карман к душам ребятишек, не особо задумываясь о том, как на души детей повлияют чары Ровены, а вот кусок души сложил с уже имеющимся, получив информацию о других кусках. Пока что ими заниматься было откровенно лень, потому Кощей решил подумать об этом на выходных. Яга отыскала какой-то юмористический том, который сейчас и читала, звонко смеясь.

— Чего там у тебя? — поинтересовался страшный скучающий некромант.

— Местные мозги вообще, похоже, защищать не умеют, — отозвалась подхихикивающая девочка, переворачивая страницу. — Терминов напридумывали: окклюменция, легиллименция, и такую чушь пишут, просто слов нет.

— Предлагаешь устроить праздник? — хмыкнул Кощей, припомнив танцевавшую заморский танец стражу. — А что, можно… Вот на Самхейн их местный как раз, и тетушку порадуем заодно.

— Хорошая мысль, — согласилась Яга, откладывая том. — Ладно, восстанови стену и пошли к следующей жертве собственной глупости.

— Это куда? — удивился мальчик, в задумчивости почесав свою левую, по народным преданиям, смерть.

— Это на зельеварение, — объяснила ему девочка. — Ты вчера профессора чертей ловить заставил, сегодня что придумаешь?

— Хм… А он опять полезет? — Яга покивала, на что Кощей оскалился. — Надо подумать.

Северус Снейп и не предполагал, каким будет его сегодняшний день. Успев побегать от воображаемой нечисти и, приняв зелье, Снейп решил, что сок в кубке как-то странно перебродил, решив пить отныне что-нибудь безопасное, например, чай. Сегодня на уроке ожидался ненавистный Поттер с заучкой, вытирать ноги о которых Северус любил. О причинах такой ненависти именно к ребенку, мистер Снейп не задумывался. Зато успела задуматься Яга, которой происходящее в замке не нравилось совершенно.

— Коша, там могут быть провокации… — задумчиво проговорила девочка. — Ты бы их всех не убивал сразу, а?

— Предлагаешь пошутить? — заинтересовался мальчик, сразу же представив себе объемы шутки. — Раз они голову не защищают, то пусть… — окончание фразы он шепнул Яге на ухо, отчего девочка звонко расхохоталась. Шутка ей понравилась, тем более что что-то подобное она проделала с белобрысым.

— Хорошая шутка, как раз в твоем духе, — Яге нравились развлечения, не несущие смертей, по крайней мере, сразу. Ломать игрушки девочка не любила.

— Ну, тогда пошли, — неприятно усмехнулся не зря названный бессмертным Кощей.

Если поначалу мальчик хотел пошутить только с мальчиками враждебного факультета, то увидев направленные на Ягу брезгливые взгляды, рассвирепел. В следующее мгновение и мальчики, и девочки третьего курса факультета Слизерин ощутили себя абсолютно обнаженными. Громкий визг чуть не развалил замок. Выскочивший в коридор профессор Снейп увидел, как мальчики и девочки изо всех сил пытаются прикрыться, будучи при этом одетыми. Приложив третий курс площадным Сомнусом, зельевар переправил их всех в гостиную, при этом совершенно не обращая внимания на очень сильно удивленный Гриффиндор.

— И надолго это у них? — очень тихо поинтересовалась Яга.

— Пока о нас плохо не думают — пройдет, а вот как только хоть один из них о детишках плохое помыслит или заговорит… — произнес Кощей, заставляя девочку прижаться к нему, давя хохот. Выглядело это, как объятия, а сотрясения Яги не видел никто. Каких детишек имел в виду старый друг, девочка отлично понимала.

Вернувшийся профессор был несколько ошарашен, ибо третий курс совершенно не проявлял никаких особенностей, с непониманием глядя на него. Решив, что сегодня зельеварение обойдется без Слизерина, Северус на свою голову приказал заходить в кабинет. Кабинет был темноват и на зельеварческий не походил ни разу, по мнению Кощея, вспоминавшего красивые, чистые, ярко освещенные классы школы юных ворожеев.

— Да, не впечатляет, — согласилась понявшая, о чем думает старый друг, Яга. — Ну да каков повар, такова и кухня, — хмыкнула она.

— Вы тупые гриффиндорские бараны! — начал свою арию самый страшный профессор школы, на что Кощей просто зевнул, моментально доводя и так взвинченного Снейпа до белого каления. — Поттер! Ми-и-и-и… Му-у-у-у… Мя-я-я-я…

— Слушай, действительно никак не защищаются, — удивился Кощей, а кудрявая девочка изобразила на лице выражение типа «а я что тебе говорила?».

— Грейнджер! Невыразимая заучка! Тысяча баллов Гриффиндору! — заорал профессор во всю мощь своих легких. — Две тысячи! Пять! Сто! Ля-ля-ля! Тра-ля-ля-ля! — пошел он в присядку. — Слизерину минус миллион! Все должны танцевать и ходить голыми! Ура!

Дверь распахнулась, и в следующее мгновение Северус Снейп упал, сраженный чарами от директора. Тут Кощей увидел палочку тетушки в руках Дамблдора. Моментально разозлившись, некромант сделал специфическое движение пальцами, отчего «Старшая палочка» рассыпалась пеплом прямо в руках ошарашенного волшебника, отправившегося затем в обморок.

* * *

Когда камни в часах Гриффиндора и Слизерина начали сыпаться с ужасающей скоростью, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор понял — что-то случилось, потому и поспешил в подземелья. Случившееся далее он не мог представить себе и в страшном сне — Северус явно сошел с ума, а когда директор направил на того Старшую палочку, та рассыпалась невесомым пеплом. Это была катастрофа.

Очнувшись в Больничном крыле, Дамблдор еще раз осмотрел держатель палочки, убедившись в том, что это был не сон. Что теперь делать, Великий Светлый совершенно не понимал. Год начался как-то очень динамично и совершенно не по плану — дементоры не оказали никакого влияния на Поттера, почему-то сожрав только крестраж, что считалось невозможным и делало мальчика почти бесполезным, Минерва ведет себя странно, Северус сошел с ума, Ремус потерял память, зато сумел как-то показать свою сущность… Теперь еще и палочка погибла… Хотелось заплакать, свернувшись и накрывшись одеялом, чего Альбус, разумеется, делать не стал. Надо было срочно придумывать другой план.

— Ронничка! Что вы сделали с моим сыном! — за дверью раздалась знакомая сирена голоса Молли, отчего Дамблдор малодушно нырнул под одеяло. — Ронничка! — раздалось уже ближе.

— Мама, не ори, — сообщил раздраженный мальчишечий голос. — Грязнокровка выжила тебе на радость.

— Что ты такое говоришь, Ронничка? — удивилась женщина.

— Я не хочу спариваться с заучкой, даже если вы ей накрутите возраст, — Рональд Уизли резко замолчал.

— Обливиэйт, — раздался злой голос его матери. — Ты перешел все границы, дрянной мальчишка. Папа тебе объяснит твое место!

Дамблдор понял, что многое не знает о своих соратниках. Накрутить возраст девочке можно было только одним артефактом, который выпрашивала Минерва. Значит, МакГонагалл сотрудничала с Уизли, то есть верить нельзя было никому. Если кто-нибудь узнает о таком плане, то… Врагов у Альбуса было достаточно, а потеря Старшей палочки добавила неуверенности, заставляя его выжидать.

* * *

— Нет, ну ты представляешь? Они бы еще тетушкиной вещью в носу ковыряли! — возмущался Кощей, отправивший уже вторую вещь обратно тете, ибо нечего им было в мире смертных делать, по мнению некроманта. — Дожили! Артефакт используют, как усилитель…

— Не возмущайся, Коша, — попросила отсмеявшаяся Яга. — Нервные клетки не восстанавливаются.

— Мои клетки спокойные, — хмыкнул мальчик, успокаиваясь. — Но погуляли неплохо.

— Да, день прошел продуктивненько, — хихикнула девочка. — Пойдем, с потеряшкой поговорим, не нравится мне ее состояние.

Девочка действительно выглядела странно. Беловолосая, с глазами чуть навыкате, она не была ни проклята, ни больна, просто хотела уйти, и это, по мнению Яги, было неправильно. С трудом вспомнив имя, Гермиона подошла к Луне, никак на это действие не отреагировавшей, и обняла вздрогнувшую девочку.

— Мне интересно, где ее одежда и обувь, — сообщила обнимавшая ребенка Яга. — А еще, кто довел малышку до такого состояния?

— Ну, одежду и обувь найти просто, — ответил Кощей, подошел, наклонился и заглянул в глаза Луны. — Чего ты хочешь, малышка?

— К маме… — прошептала беловолосая девочка. — Она погибла… из-за меня…

— К маме, — в задумчивости повторил мальчик, отслеживая связь мать-ребенок. — И кто тебе сказал, что она умерла?

— Я сама видела, — Луна говорила также шепотом, будто боясь, что Яга ее отпустит.

— Да? — удивился Кощей, затем вгляделся в глаза малышки и сделал жест рукой. — А если вот так?

— Ой… — девочка, переставшая выглядеть, как малышка, начала озираться, чтобы потом спросить: — Где я, мальчик?

— Опаньки, — прокомментировала Гермиона, так как Луна заговорила по-русски. — Коша, мне это не нравится!

— Кому это может понравиться… — вздохнул страшный некромант, увлекая ту, кого здесь принимали за Луну, в неиспользуемый класс. Предстояло поработать, чтобы снять наносной образ. Зачем украли ребенка, чтобы потом выдать за совершенно другую девочку, Кощею, конечно, интересно было, но постольку-поскольку. А вот кто…

В отличие от прочих учеников, Кощей и Яга не считали, что им запрещено покидать школу, сам замок никто не спрашивал, потому что мальчик считал себя психически нормальным и до разговоров с домами еще не опустился. Утром субботнего дня трое школьников покинули замок, чтобы разобраться в этом странном казусе. Против воровства русских детей иноземцами сильно возражала Яга, потому, по оценке Кощея, у Британии могли настать тяжелые времена.

Подозвав тройку дементоров, мальчик приказал нечисти отнести двоих девочек и себя, любимого, в направлении места, где, по идее, жили Лавгуды, так как Кощей предположил, что, возможно, девочку не крали, а спрятали. Яга коротко высказалась по поводу подобных методов, помянув басурман, обогативших русскую речь. Девочка по имени, как оказалось, Маша, последних двух лет не помнила совершенно.

— Хорошо, а до того, где ты жила? — поинтересовалась что-то начавшая понимать Гермиона.

— В Китеже! — гордо ответила ставшая русоволосой и синеокой Машенька. — У самого Синего Озера, вот!

— В Китеже… — задумчиво проговорил Кощей. — А мама и папа кем работают?

— Папочка в Академии директорствует, а мамочка синепупых гоняет, — объяснила русская девочка. Кто такие «синепупые» знала и Яга, да и сам Кощей, отчего возникал серьезный вопрос, исключавший вероятность того, что ребенка спрятали.

— Что делать будем, Коша? — поинтересовалась Гермиона, когда они уже подлетали к дому в виде шахматной ладьи.

Косяк дементоров, на вершине которого находились трое детей в руках этой самой нечисти, случайного свидетеля мог бы и смутить, но об этом позаботились сами дементоры, поэтому случайных свидетелей не было. Зайдя в дом, Кощей обнаружил в нем ровно одного живого и больше никого, что для волшебных домов англичан было не очень обычно. Решив этого живого как следует допросить, мальчик двинулся в сторону обнаруженного, а Яга отправилась девочку одевать в приличное.

— Так… — мужчина, разумеется, сразу же узнал Гарри Поттера, сейчас представшего перед ним в несколько ином амплуа, чем спаситель. — Ты почто русскую девочку украл?

— Не крал! — сразу же поклялся магией Ксенофилиус Лавгуд. — Она появилась из воздуха, прямо в тот день, когда Лунушка…

— А чего русским не отдал? — поинтересовался Кощей, наложивший, разумеется, чары Истины.

— Она испугана была, почти не говорила, вот я и… — мужчина явно боролся с собой. — Решил, что она заменит Луну, потому что мне одному жить грустно. А родители девочки меня не волнуют.

— С Луной что? — спросил Кощей, ничего нового для себя не услышавший.

— Панди… И Луна не выдержала… В коме… — не очень понятно прошептал мистер Лавгуд, на что мальчик только вздохнул.

— Пошли, покажешь, — предложил ему Кощей, пытаясь разобраться в этой странной ситуации. Похоже, ребенка кто-то напугал, но вот именно такая стихийная телепортация — через море, была очень необычной. Скорее можно было предположить желание шантажировать родителей.

Почему-то веривший ребенку Ксено провел того к своей дочери, лежавшей без движения. Устроил девочку Лавгуд в чем-то, напоминавшем стеклянный гроб, живо напомнив Кощею картины давно прошедших времен. Грубо высказавшись на эту тему, некромант вгляделся в девочку.

— Так, а теперь ты мне расскажешь, где настоящая девочка? — распознав твердую иллюзию, поинтересовался мальчик, которому было скучно.

— Вот же она! — потыкал пальцем Ксено, заставив Кощея задуматься.

— Яга! Подь суды! — позвал мальчик умную девочку, которой тоже было скучно.

— Чего тебе? — поинтересовалась Яга, от скуки игравшая с Машей в дочки-матери.

— Давай Луну поищем, а то англы детей теряют, только в путь, — хмыкнул Кощей, на что кудрявая девочка разулыбалась, поняв, что о ней заботятся.

Следующие два часа скучающие дети пытались нащупать след кровных родственников связанного Лавгуда, все больше склоняясь к вопросу «а был ли мальчик». Уставший и скучающий Кощей распрямил спину, задумался и послал вестника куда-то вдаль, на что Яга только подняла бровь, нащупав, наконец, возможное местонахождение женщины и девочки. Локализация Яге не нравилась совершенно, поэтому скучавший некромант обещал стать еще и злым.

* * *

Кощей проголодался, потому, решив, что Лавгуды никуда не денутся, решил заморить червячка, в чем Яга его поддержала. Учитывая, что им было по дороге, мальчик и девочка вернулись в Хогвартс. Машеньку ленивый Кощей отправил в русское магическое посольство дементором, которого девочка совсем не боялась, вызвав там известный переполох. Так как посылка была сопровождена письмом с характерной подписью, то за шутку ее не сочли.

— На повестке дня у нас откушать и найти Лавгудских девчонок, так? — поинтересовался злой, потому что голодный, некромант.

— Ага, — согласилась с ним Яга. — Особенно, если учесть, что они где-то в Хогвартсе обе.

— Что за бардак здесь творится… — вздохнул Кощей, читая появившееся перед ним письмо. — Ты представляешь, они девчонке, которая ты, хотят Маховик выдать!

— Ребенку?! — глаза девочки стали максимально физиологически возможными по величине. — Они охренели? А мотив?

— А вот мотив тебе не понравится, — заметил ставший Гарри Поттером русский некромант. — И мне не понравится, кстати.

Разговор велся за столом, при этом перед Кощеем и Ягой были именно кушанья, в отличие от остальной еды, предназначенной для школьников, и опять на это несоответствие никто не обратил никакого внимания. Девочка задумалась о том, зачем ребенку могут выдать артефакт времени. Вариантов было немного, и ни один девочке не нравился.

— А подробнее? — поинтересовалась Яга, перебиравшая в уме варианты.

— Возраст биологический накрутить, — коротко пояснил Кощей. — Только не здесь убивать начинай, хорошо?

Накрутить биологический возраст нужно было только с одной целью, других вариантов девочка просто не знала — для дефлорации, добровольной или насильственной… Это было не важно, потому что психика-то все равно оставалась детской. За такие вещи Яга могла убить, да кто угодно мог убить, а учитывая, что планы строились против тушки, в которой сейчас обреталась не самая добрая представительница славянской мифологии… В общем, кому-то явно надоело жить. Доев поданное, Кощей и Яга поднялись из-за стола, чтобы получше допросить Минерву МакГонагалл, которой мальчик показал незаметный для других жест. Но вот именно допросить не удалось, потому что Гермиона сразу же сделала большие глаза, накладывая какие-то свои чары.

— Коша, сними-ка с нее образ, — вежливо попросила девочка. — А я пока схожу, дочку ее поищу.

— Интересно девки пляшут, — задумчиво проговорил Кощей, занявшись делом. Хорошо зафиксированная женщина медленно менялась. Яга же, следуя одной ей известной логике или же чарам, характерным для женщин, ушла куда-то в сторону факультета.

— Так, — отметил мальчик, глядя на то, что получилось. Перед ним стояла и бессмысленно лупала глазами голая женщина с белыми волосами и серыми глазами. На теле пока что незнакомки наличествовали следы истязаний, что Кощею давно уже не нравилось.

— О, ты уже справился! — удивилась гнавшая перед собой рыжую девочку Яга. Для стимуляции девочка использовала маленькие молнии, выдававшие ее раздражение. — С этой еще сними, — махнула она рукой, полностью рыжую обнажив, что вызвало тихий визг оной.

— Что-то я совсем ничего не понял, — признался работающий Кощей. — Эти две мать и дочь, судя по всему, где тогда МакГонагалл? Почему тебе хотели вручить Маховик? Кто это вообще придумал-то?

— Судя по запутанности истории, ее творили спьяну, — заметила Яга, разглядывая полученную в результате девочку, рванувшуюся к своей маме. Отсутствие одежды обеих не смущало. — Луна и Пандора Лавгуд, — констатировала девочка, помянув басурманские именования мудей, что заставило женщину покраснеть. — Та-а-ак! И эти русские?

— Русские, — кивнула Пандора. — Меня в детстве украли из Китежа, не давали вернуться на Родину…

— Точно спьяну, — вздохнул Кощей. — А Ксено тут каким боком?

— Его отец меня и украл, — объяснила женщина, даже не пытаясь прикрыться, хотя мальчика это не волновало, а запах… Он и не такие запахи нюхивал.

— Так, надели мантии и пошли за мной, — предложил мальчик, выводя еще двоих за пределы замка и подзывая пару дементоров свистом, отчего Пандора округлила свои немаленькие глаза. — Скажешь, Кощей послал.

В русском посольстве, приняв еще двух особей женского пола, при этом узнав, как теперь выглядит Кощей, порекомендовали своим партнерам новых контрактов с Магической Британией не заключать, ибо Луна рассказала о мальчике в своей манере:

— Дядя злой, потому что голодный, а еще ему очень скучно. — Что такое скучающий Кощей Бессмертный, сотрудники посольства магической России себе хорошо представляли, поэтому готовились получать удовольствие от разглядывания результатов развлечений страшного некроманта.

Кощей с Ягой сидели на берегу Черного Озера, вокруг них, выстраивая причудливые фигуры, летали дементоры. Страшный черный некромант думал. Девочка играла с Кальмаром, которому игра не нравилась, но реликтового зверя никто не спрашивал. Все происходящее напоминало театральную постановку очень дурного театра, поэтому выглядело как-то совсем неправильно.

— Так, давай конструктор соберем, что ли, — задумчиво проговорил Кощей. — Нечисть пошлю куски собирать…

— Ой, как будто ты по текущим не можешь всего призвать… — хихикнула Яга, отлично знавшая, что может сделать старый друг. — С детьми что делать будем?

— Не нравится мне идея их здесь оставлять, — признался некромант. — Я бы обоих с собой забрал, но надо будет посмотреть на каникулах, что там с родителями.

— Девочку родители ломали даже до школы, — заметила Гермиона, подавив желание прикрыть руками тыл. — Нужны ли нам такие родственники…

— Предлагаешь детей себе забрать? — поинтересовался Кощей. — А что, я не против… Интересно, где настоящая МакГонагалл и что вообще здесь происходит?

— Выясним… — лениво сообщила Яга, устраиваясь на траве поудобнее. Несмотря на сентябрь, девочке было тепло и уютно, особенно, когда ее спина касалась мальчика. — Как-то тепло с тобой сидеть, Коша…

— Это, душа моя, на тебя связанность душ и тел так влияет, — вздохнул Кощей, обнимая Ягу, что оказалось неожиданно приятно. — У деток-то получается, никого, кроме них самих, да еще и Судьба подсуетилась…

— Проверим родителей и решим, — решительно проговорила девочка, задумавшись о стерилизации Магической Британии. — Смотри, анимаг, — показала она пальцем на черную собаку, что ползла к ним на животе.

— Интересно, — согласился Кощей, движением пальцев возвращая человеческий вид существу, этого, казалось, не заметившему. — Чего это с ним?

— Натура такая, — пожала плечами Яга. — Тебе чего, болезный? — поинтересовалась она у подползшего.

— Сохатик! — заорал мужчина, бросаясь к Кощею.

Так некроманта еще никто не оскорблял. Как только не называли, но вот оленем — это было впервые, поэтому маг обратился обратно в собаку, чудом не став скелетом. Кощей вломился в мысли этого неумного существа, хмыкнул и подозвал свистом кого-то из дементоров.

— В собачий питомник, — коротко приказал разозленный некромант, пояснив затем девочке. — Это Сириус Блэк, которого ищут. Только ни в какой тюрьме он не сидел, просто бросил пацана по приказу хозяина и все.

— А кто хозяин? — лениво поинтересовалась Яга, ощущая какой-то внутренний покой от объятий Кощея.

— Директор, — коротко ответил почему-то быстро успокоившийся Кощей. — М-да, это может быть проблемой…

— Директор? — удивилась девочка, старика проблемой не считавшая.

— Да нет, связь душ и тел, — объяснил мальчик. — Мне тебя обнимать приятно, тебе комфортно, я чувствую, значит…

— Да пусть будет, как будет, — махнула рукой Яга. — В конце концов, неужели мы с тобой за тысячелетия не заслужили?

— Уйти не сможем, — предупредил некромант. — Просто не захотим, а детки же…

— А деткам сделаем свои тела, это несложно, — вздохнула все понявшая девочка. — Будут у них родители, да и жизнь счастливая, а не вот это вот.

— Накрыло тебя, — констатировал Кощей, погладив расслабившуюся девочку. — Ладно, убедила.

Поднявшиеся дети двинулись в сторону замка — питаться. Их сопровождали дементоры на почтительном расстоянии, отпугивая прочих живых существ. Сириусу Блэку в образе собаки оказалось неожиданно комфортно, а собачий питомник дал псу необходимый коллектив. Все обеты внезапно исчезли, поэтому отныне единственное, чего хотелось Блэку — заполучить хозяина.

* * *

Темной субботней ночью все призраки замка Хогвартс внезапно почувствовали себя странно — какая-то сила тянула их куда-то, не давая сопротивляться. Что-то очень страшное влекло всех призраков в сторону мужского туалета на четвертом этаже, где задумавшийся Кощей нарисовал на полу ритуал… В процессе дефекации некромант нарисовал на полу в пыли этот самый ритуал, а потом, закончив, просто ушел. А ритуал отправки призраков тетушке работал. Прибежавший на стонущие звуки мистер Филч с ужасом наблюдал, как те пропадают где-то возле унитаза.

— Именно в этот унитаз опускались и исчезали? — поинтересовался Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, заглядывая в мужской туалет.

— Да, директор! — воскликнул бессменный завхоз. — Просто один за другим! Один за другим!

— Еще и Минерва куда-то запропастилась, — проворчал Альбус, голова которого думать над ситуацией не хотела. — Обливиэйт. Призраки ушли в отпуск.

— Да, директор, — кивнул мистер Филч, сразу же куда-то ушаркав.

Надо сказать, слизеринцы быстро провели параллель между грязными словами о Поттере или его грязнокровке и ощущением обнаженности, решив между собой, что раз мальчик настолько избранный, то пусть с ним Волдеморт разбирается. Дамблдору пока было не до Поттера — куда-то исчезла Минерва, не отзывался на прямой призыв Сириус, что могло означать его поимку, странно вели себя дементоры, а из активных преподавателей осталось всего ничего… Что происходит, Великий Светлый не понимал.

О своей пакости Кощей вспомнил только пару недель спустя, когда Яга поинтересовалась у него, куда он дел призраков. Мальчик честно ответил, куда, вызвав заливистый смех девочки…

* * *

— Империо! — вот чего Яга совсем не ожидала, так это визита старосты мальчиков в женский туалет, совмещенного с попыткой наложить на нее подчиняющее. — Полностью разденься и подойди ко мне!

Что случилось после этого приказа, девочка не запомнила. Придя в себя в том же туалете, Яга внимательно посмотрела на воющее на полу тело, после чего отправилась мыть руки. Персиваль находился в такой позе, из которой убежать было очень затруднительно, а вот девочка решала сложную задачу — позвать Кошу или не позвать. Выяснив, что здоровенный парень хотел сделать с девочкой, Яга себя в руках не удержала, но вот придя в себя и спустив в канализацию тестикулы придурка, девочка призадумалась.

— Что тут у тебя? — вызвав Кощея вестником, девочка приготовилась смотреть и слушать.

— Грязь тут, — вздохнула Яга. По всему выходило, что и она не первая жертва, и делает это рыжий не первый раз. Больше, конечно, не сможет, но… — Большая грязь, Кошенька.

— Нахлобучило тебя, мать, — заметил мальчик, обнимая подошедшую к нему Гермиону. Ощутив дрожь девочки, он решил сам посмотреть… И посмотрел. — Иди отсюда и кастрируй всех членов семьи, — приказал взбешенный некромант получившемуся из рыжика скелету, ничуть не заботясь о некоторой невыполнимости приказа.

— Пойдем-ка к рыжим, — предложила Яга, понимая, что ситуация уже вышла за все рамки. — Разберемся, что здесь происходит.

Кощей с этим согласился, ибо был зол. Воспринимая уже Ягу, как «мое», от покушения на это вот свое некромант просто взбесился. На самом же деле, есть гораздо менее болезненные способы самоубийства, чем попытаться отобрать что-то у некроманта вообще, и у Кощея в частности. Яге почему-то было очень приятно это вот отношение старого друга. Понимая, что происходит, девочка совершенно не хотела сопротивляться.

Тем временем скелет пошел к ближайшим рыжикам — то есть на факультет, а Кощей с Ягой, используя дементоров как транспорт, направились в дом Уизли, поэтично называвшийся «Норой», что семейный артефакт немедленно отобразил. Вот только смотреть на него было некому, Артур был на работе, а Молли занималась делами в саду. Именно поэтому визит взбешенного некроманта с подругой, во главе внушительной армии нежити, оказался для женщины Уизли сюрпризом. Быстро обыскав дом, Кощей обнаружил «упыря».

— Совсем ничего не понимаю, — признался он Яге. — Бред какой-то.

— Что случилось, Кошенька? — поинтересовалась девочка, разглядывая привешенную на стену голую бабу. — Я вот думаю, может ей руки с ногами местами поменять?

— Вот это вот, — мальчик продемонстрировал маленькое сморщенное существо. — Минерва МакГонагалл. Что она здесь делает?

— Сейчас узна-а-аем, — пропел милый ребенок, медленно подходя к Молли. — Ну что, говорить будем?

— Рот ей верни, — посоветовал Кощей, снимая личину с «упыря». Профессор МакГонагалл и на лицо-то была не очень, а без одежды могла бы травмировать хрупкую детскую психику. К счастью, детей в «Норе» сейчас не было.

— Проклятая девчонка! — заорала миссис Уизли. — Ты все равно будешь делать, что я скажу!

— Психованная, — констатировала Яга. — Надо с ней побеседовать… — девочка явно обиделась на непочтительность дамы, которую теперь ожидали очень непростые времена.

— Сделай ее потише только, — вежливо попросил Кощей, потрошивший память Минервы. — Потом информацией обменяемся.

— Ах-ха! — кивнула улыбавшаяся девочка, приступая к басурманским развлечениям. Когда-то давно именно Яга помогла русским кузнецам выяснить у басурман секрет булата.

Вернувшийся с работы Артур Уизли осыпался пеплом прямо возле камина, некстати попав на глаза Кощею. Слепок памяти этого… существа мальчик мял в руке, мрачно поглядывая и на Молли. МакГонагалл мирно спала в своей анимаформе. Святой она не была, но вот последние десять лет женщина провела в виде «упыря». Насколько мальчик понял — Минерва очень активно возражала против «оставить малыша этим злобным магглам», потому право на жизнь, по мнению Кощея, имела. В отличие от Молли.

— Значит, женить Поттера на Джинни, а сильную рожденную, вроде бы, не магами — так и вообще… — задумчиво проговорил некромант. — И все это для того, чтобы со стороны Уизли наложить лапу на крупные суммы, а со стороны Дамблдора — не допустить появления их совместных детей. Были бы в России, сказал бы, что чушь, а у лимонников все может быть, даже такой дебилизм.

— Они хотели девочку… — Яга продолжать не стала, а вот Молли, глядя на то, что осталось от мужа, тоскливо завыла, постепенно осыпаясь пеплом. Это она еще не знала, что перерождение ей не угрожает — сильно осерчал зеленоглазый мальчик.

— Так, хорошо, здесь закончили, — заключил Кощей. — Надо, пожалуй, недолорда местного собрать из осколков и поселить в кого-нибудь.

— В таракана, — мрачно пошутила девочка, которой откровения Молли совсем не понравились. — Или в стрекозу… Или в унитаз…

— Правильно, — согласился мальчик, погладив Ягу, что получилось само собой и как-то очень правильно. — Надо отдохнуть.

Отдыхать решили до «праздника», но на факультете как раз случился небольшой переполох — скелет, охотившийся исключительно на Уизли… поэтому близнецы ничего не успели сделать перед тем, как лишиться детородных функций, потому что их бывший брат первичные половые признаки просто вырвал, устроив панику и визг всех, кто это видел, а Рональд как раз оказался знатным бегуном, удачно добежав почти до директора. Ну, в последнее время правдоруб хорошо бегать научился. Дамблдор вмешался только тогда, спалив скелет, когда мистер Уизли весело захрипел. Рон отправился в Больничное крыло, а Дамблдор задумался о том, что увидел. С каждым днем Альбусу думалось все тяжелее, и упавший со шкафа на голову том колдопсихиатрии здесь был, разумеется, ни при чем.

Яга о «своем» дне рождения не вспомнила, Кощей о нем и не знал, скрытной оказалась Гермиона. Ее родители, ожидаемо, девочку тоже не поздравили, поэтому день пролетел совершенно незаметно. За ним последовал еще один день, потом еще… дементоры в замок не залетали, а играли с кентаврами, довольно быстро научившимися близко к замку не подходить. Что-то вспомнив, Кощей приказал дементорам разобраться с опасной живностью в лесу. В результате нечисть была занята, Лес медленно очищался, и все горше рыдал Хагрид.

По мнению Кощея, в замке было вполне спокойно, но явно некомфортно для детей. Так как из всех наличных школьников, некроманта интересовали только они с Ягой, то уходить мальчик не спешил. Новому Гарри начинала нравиться такая жизнь, девочка эту мысль разделяла, желая временами разобраться с родителями, но это действо было решено отложить до каникул. Пока же Кощей и Яга готовились к празднику.

— Давай пройдемся по программе, — помня о том, что тетушка сюрпризов не любит, мальчик решил заранее распланировать мероприятие.

— Давай, — с готовностью отозвалась Гермиона. — Ты хочешь начать с приветственного танца?

— Думаю, да, — кивнул Кощей, записывая. — На улице дементоры, в Хогвартсе шести-семикурсницы будут плясать заморский танец.

— Летку-Еньку, канкан или стриптиз? — Яга тоже многое в своей долгой жизни видела.

— Второе, — подумав, заявил мальчик. — А третье — в завершении вечера. И пятый курс пусть присоединится.

— С танцами решили, а еще что сделаешь? — двое выглядевших подростками погрузились в обсуждение программы праздника, пока Дамблдор пытался найти Сириуса.

Потянулись скучные недели, потому что большей части уроков просто не было. Минерва МакГонагалл осталась в приюте бездомных животных, где о ней в кошачьем виде заботились так, как не заботились в человечьем никогда. Ремус Люпин сократился, зельевар сошел с того, что он считал умом, ибо что-то не то ему закоротил Кощей… О! Прорицания. Этот предмет вызвал такую добрую улыбку Яги, что от нее постарались убежать даже доспехи, стоявшие в коридоре, а когда девочка увидела, как нужно в кабинет попадать, и оценила столпившийся у веревочной лестницы мужской пол… Через полчаса Большой зал услышал новое пророчество.

— Чтоб мир спасти, повинен ты… белобородый… сожрать говно… — доносилось до остолбеневших школьников. Что интересно, шар с пророчеством на своем месте появился — разозленная Яга все сделала основательно, создав дополнительные проблемы Великому Светлому, как он себя называл.

* * *

В этот вечер, полный запаха тыквы, который Кощей, кстати, переносил с большим трудом, ожидались сюрпризы. У многих, старательно веселившихся в Большом зале, много лет назад погибли родственники, в том числе и в этот день. И вместо того, чтобы помянуть их по-людски, белобородый принудил школьников «праздновать». Что же, он сам выбрал. Еще днем Кощей переговорил с тетушкой, которой тоже было скучно, потому Смерть и согласилась поддержать праздник, и вот…

Сначала все ощутили присутствие дементоров — стало как-то очень холодно и страшно. А Дамблдор, как и другие профессора, не мог сдвинуться с места, а вот потом в зал начали заходить тени. Выглядевшие призраками люди подходили к своим потомкам, вглядываясь в их лица и… дети плакали. Узнавая близких, желая обнять их, выслушивая слова ободрения, они плакали. Но были и равнодушные, отметив которых, Кощей мрачно улыбнулся. Совсем немногие, ставшие сиротами в той войне, удалились из зала с погибшими родителями, ибо сама Смерть дала им возможность поговорить, а вот остальных ждал праздник.

— Вы забыли день поминовения, устраивая празднества, — прошелестел женский голос, услышанный абсолютно всеми. — Что же, попляшите!

— Кто это? Что это? — раздались недоуменные голоса, но заиграла музыка, из-за столов выскочили девушки двух последних лет обучения, немедленно принявшись плясать бесстыдный танец с высоким задиранием ног. Это выглядело, пожалуй, жутковато, но вызывало улыбку на лице Кощея. Дотанцевав, девушки вернулись за стол, чтобы расплакаться, при этом каждая знала, за что была наказана.

— Здравствуй, Альбус, — у стола профессоров обнаружились люди. Яга знала этих людей — загадочно погибшие так называемые «члены Ордена Феникса», во главе которых стояла легко узнаваемая Лили Поттер. — Я хотела спросить тебя, зачем? Зачем ты наложил на нас с Джеймсом Империо, не дав спасти сына? Зачем не позволил спастись Маккиннонам? Зачем поступил именно так со всеми нами?

— Вы должны были стать жертвами ритуала, — абсолютно не желая этого, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор открыл рот, рассказывая всем, почему он приносил в жертву доверившихся ему людей. Замолчать он не мог, ибо Смерть пошла навстречу своему племяннику, а кто такой Дамблдор против ее силы?

Дамблдор рассказывал, зачем ему был нужен именно мальчик-Избранный, что Альбус собирался с ним в конце концов сделать, и зачем вообще все это было нужно. Кощей внимательно слушал, понимая, что сидящий перед ними человек просто болен. К играющим за другую команду мальчик в принципе относился сложно, а тут, услышав планы на свой счет, понял, что пацану этому, Поттеру, еще повезло умереть раньше исполнения этих самых планов. Правда, о краже русских Дамблдор был не в курсе, что означало местные разборки. После своих откровений Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор отправился в Больничное крыло.

Вечер закончился не откровениями ставшего почти сквибом старикана. Магом он оставался, но очень слабеньким — на уровне Люмоса. Вечер закончился наказанием тех юношей и девушек, которые готовы были бездумно выполнять приказы Дамблдора. К ним присоединились и те, что желали издеваться, а то и убивать рожденных не магами, получив этот подарок лично от Яги. Под медленную музыку посреди недвижимого зала… Для магического сообщества наказание было действительно страшным, ибо публичное обнажение… Убить было бы милосерднее. Но вот в чем-чем, а в милосердии что Кощея, что Ягу заподозрить было трудно.

— Хорошо погуляли, — заметил мальчик, усадив девочку за столик в каком-то когда-то пыльном помещении. — Тетушка, присоединитесь?

— Присоединюсь, почему бы и нет, — пожала плечами Смерть. — Действительно, неплохо получилось.

— Вопрос в том, что от нас требуется дальше? — Яга отпила прекрасного чая из возникшей перед ней чашечки. — Малышей в это месиво помещать не хочется.

— Да что хотите, — махнула рукой тетушка. — Хоть стерилизуйте эту Британию…

— Тогда мы на каникулах посмотрим родителей и решим, — хмыкнул скучающий некромант. — А до каникул все случившееся будет казаться сном. Воспоминания придут в рождественскую ночь!

— Коварно, — согласилась Смерть, улыбнувшись племяннику. — Мне нравится.

— Тетушка, скажи честно, у малышей только души были связаны, или… — начал свою фразу мальчик, но был остановлен женщиной.

— Ты все понял, племянничек, — хмыкнула Смерть. — Так что расслабься и получай удовольствие, — эта фраза вызвала хихиканье Яги.

Ближе к каникулам Яга захандрила. Девочке внезапно захотелось тепла, поэтому она все чаще сидела в объятиях Кощея, это самое тепло с удовольствием дарившего. Обновленная Гермиона доверилась своему сердцу, иногда даже забывая, что она, строго говоря, нечисть. Хотелось тепла и покоя, даже извечная скука куда-то отошла. Так как теперь на это тело ничем не воздействовали, за чем внимательно следили замковые эльфы, то к девочке подкралось именно то, давно ожидаемое, но почему-то задержавшееся.

— Тьфу ты, ну ты, — заявила Яга, обнаружив у себя первые признаки, и выпила специфическое зелье, отчего сразу же повеселела. — Запамятовала я об этих девичьих проблемах, но на ощущения от тебя это все равно не влияет.

— Учитывая слова тетушки, имеет смысл действительно расслабиться, — хмыкнул Кощей. — Может, и помолвку заключить, чем черт не шутит…

— Идея помолвки звучит как-то привлекательно, — сообщила ему девочка. — Не понимаю я иногда реакции тела.

— Так связаны мы, мать, — проговорил мальчик, отлично знавший, что это такое. — Тела наши хотят быть вместе, обниматься, может, даже и целоваться, взрослые же почти.

— Вот оно как… — Яга потянулась губами к Кощею в качестве эксперимента, сразу же узнав, что мальчик целоваться умеет, ибо следующие минуты из ее памяти выпали. — Ух… — попыталась она отдышаться. — Тогда надо малышам тела организовать, потому что я это все терять не согласная.

— Что я и говорил, — заметил Кощей, такого еще ни разу за многие годы не испытывавший. — Выхода у нас нет, так что…

— На каникулах решим, — отметила девочка, продолжив интересное занятие. На некоторое время окружающий мир для обоих исчез.

Мальчик получал огромное удовольствие, обнимая и целуя, как он понял, свою девочку. Убедившись, что тянет их друг к другу неимоверно, сопротивляться Кощей перестал, а так как опыта у обоих было предостаточно, то, чем заняться, у мальчика и девочки было. Поэтому об уроках они особо и не вспоминали, чего профессора не замечали. Они много чего не замечали, моментально забыв о произошедшем, как, впрочем, и другие школьники. Дамблдор пытался решить проблему педсостава, довольно быстро обнаружив отток магических сил. Паникующий Альбус был очень сильно занят, не обращая более внимания ни на своего героя, ни на его девочку. На свое счастье, впрочем. А вот герой решил конструктор, все-таки, собрать.

— Это что? — поинтересовалась Яга, глядя на серую тень, висевшую посреди класса, где Кощей и обнаружился.

— А… это местный Темный Лорд, — ответил ей мальчик, с некоторой брезгливостью глядя на полученное. — Убийца, насильник, мучитель… И тупой такой, что Горыныч по сравнению с ним — мудрейший из мудрых.

— Как выжил только… — хихикнула Яга, интеллектуальный уровень змея представлявшая. Горыныч трехголовый любил покушать, но глубиной интеллекта не отличался, отчего обмануть его было довольно просто. — И что теперь?

— Вот думаю, что с ним делать… — ответил Кощей, разглядывая сложившуюся душу. — Можно в девицу легкого поведения всадить…

— Скучно, — ответила ему девочка. — Ты его во что-то рациональное помести, в унитаз, например.

— В унитаз… — найдя эту мысль привлекательной, Кощей двинулся в сторону подземелий. Факультет Слизерин ожидали некоторые потрясения, ибо душу мальчик встроил в артефакт спуска воды унитазов женского туалета, облегчая тем самым процесс дефекации. «Грязнопопки», — шипел унитаз, стоило на него только сесть, что вызывало у девочек визг и быстрое опорожнение что кишечника, что мочевого пузыря. Учитывая тот факт, что голос был знаком из воспоминаний родителей… Шутка удалась, а о психике юных чистокровок Кощей не задумывался. Некромант, все-таки…

Наконец вплотную приблизились каникулы. Эти каникулы должны были продемонстрировать ситуацию со взрослыми, поэтому сначала Кощей сопровождал Ягу, не собираясь оставлять без защиты постепенно становившуюся очень дорогой девочку, ибо свое некромант защищал насмерть и от кого угодно, а у девочки по поводу папы и мамы воспоминания оказались… не очень. Ничего с собой сделать Яга, разумеется, не дала бы, но девочка хорошо знала, что реакции тела, его рефлексы, могут затормозить работу мозга. Да и спокойнее ей оказалось в присутствии Кощея.

— Меня они не увидят, — сообщил мальчик отчего-то беспокоившейся Яге. — Посмотрим, как тебя примут… Помни, что я всегда рядом.

— Я помню, Кошенька, — улыбнулась девочка. — Ну что, поехали?

Поезд, в котором погибли двое детей три месяца назад, набирал ход, отправляясь в обратный путь. Теперь место Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера занимали уже совсем другие сущности. Совсем не добрые, к прощению не склонные, да и имеющие не очень обычное чувство юмора, что предстояло узнать профессорам и ученикам школы Хогвартс аккурат в рождественскую ночь. А вот Альбуса ждало свое «приключение».

* * *

Поведение родителей Гермионы Кощею сразу же не понравилось. Они были странными, но мальчик, незримо для них присутствуя рядом с девочкой, просто пожал ей руку, даря уверенность. Яга ощущала странные эмоции, можно сказать, что тело девочки этих людей опасалось, что не самой доброй славянской нечисти совсем не нравилось.

Оказавшись дома, девочка была усажена за стол, сразу же сильно удивившись. Напитки содержали неожиданные добавки. Разместившийся неподалеку Кощей в это время снимал чары, в большом количестве на взрослых людях обнаружившиеся. Неожиданно миссис Грейнджер заплакала, а мистер Грейнджер как-то очень предвкушающе улыбнулся. Проверив еще раз, мальчик обнаружил, что чары сняты все.

— Не понял, — задумчиво проговорил Кощей, фиксируя взрослых и делая себя видимым для людей.

— У меня в напитках сонное средство, — отозвалась Яга, задумчиво ковыряя вилкой в пище, оказавшейся тоже со странными добавками, более похожими на слабые яды. — Да и с пищей странности.

— Чары принуждения были, — Кощей подошел к мистеру Грейнджеру, осторожно влезая тому в голову. — Не понял, — констатировал он.

— Гермиона не их дочь, — девочка с «мамой» не церемонилась, буквально вонзившись той в мысли, что приносило сильную боль женщине. — Они получали деньги за… за… Коша… — со странными интонациями произнесла Яга. — Держи меня, я ее сейчас…

— Меня бы кто подержал… — устало проговорил мальчик. Он-то, конечно, в своей жизни видел и не такое, но сейчас-то дело касалось подруги, с которой они были практически связаны… То есть мужчина, позиционировавший себя отцом девочки, желал покуситься на то, что некромант считал «своим». — Они тебе еще зачем-то нужны?

— Если их просто убить, то у меня будет приют, а это как бы не похуже, — объяснила ему девочка. — Поэтому сделаем иначе… Наложи-ка мой образ для этого… на нее.

— Мозги ты ей поправила? — поинтересовался Кощей. В следующие два часа мистер Грейнджер демонстрировал все то, что он хотел сделать с девочкой, под взглядом звереющего мальчика. Яга прижалась к Кощею, представляя, что было бы, выживи девочка…

Устройство для записи изображений Кощей палить сразу же не стал, а, допросив Грейнджера, спустился в подвал дома, порадовавшись, что не взял с собой Ягу. Семья не-магов жила на широкую ногу, создавая не самые приятные, даже на взгляд некроманта, изображения. На этих каникулах героиней этих изображений должна была стать и девочка, а судя по фантазии Грейнджера, это Гермиону превратило бы в дрожащую тень и хорошо, если бы не убило.

— Так, с родителями выяснили, — заметил вернувшийся некромант. — Никогда не понимал этой радости…

— А Гермиона об этих развлечениях не знала, ее они всего лишь били, — заметила Яга. — Сегодня хотели усыпить, и… Чтобы позрелищнее было.

— Заканчивай с ними, — посоветовал Кощей. — Не будет никакого приюта, как будто сама не знаешь. Только вот у меня получается, что ты имеешь возможность меняться, раз уж похожа на людей, которые точно не мать с отцом.

— Я разберусь с этим, — пообещала Яга, заканчивая с «родителями». — Судя по всему, магическое подчинение сломало что-то у них в мозгах, поначалу-то они нормальными были…

— Я голову лечу только одним способом, — некромант цыкнул зубом, борясь с желанием сделать Грейнджеров без вести пропавшими. — Еще истинных родителей твоего тела искать теперь.

Дом покинули на следующий день. Два трупа ни Кощею, ни Яге не мешали, как и созданный «для антуражу» голем. Приехавшая спустя три дня полиция обнаружила трупы зверски замученных девочки лет четырнадцати и женщины лет сорока, ибо личность обеих установить было очень сложно, и повесившегося мистера Грейнджера. Криминалистам все было ясно и так, потому дело закрыли. Для не-магов Гермиона Грейнджер была отныне мертва.

— Хорошо, что мы опытные, — заметила Яга, доедая купленную по дороге быструю еду. — Детей бы такое сломало.

— Что-то мне кажется, что мы этих детей, как своих воспринимаем уже, — в тон ей ответил Кощей. — Но им по тринадцать было, самое время познавать друг друга, а тут получается — ни детства нормального, ни жизни особо…

— Я думаю, ты эту проблему разрешишь, — хмыкнула девочка, прижавшись к плечу мальчика. — Тепло мне с тобой, давно такого не было, Коша, просто тепло и спокойно.

— Да и мне с тобой тепло, — заметил страшный для многих некромант. — Тыщи полторы лет такого не испытывал, пожалуй, а, может быть, и две… Закончим с моими и пойдем к местным банкирам сходим, помолвку оформим по-людски.

Следующим пунктом у Кощея были Дурсли. Яга, как оказалось, против помолвки не возражала, но была задумчивой, ибо девочка просто не ожидала, что ее так ударит то, что хотели сделать с Гермионой. Хотя, положа руку на сердце, Яга и не такое видела, но вот именно факт того, что это хотели сделать с ней…

Дурслей Кощей жалеть не хотел. Яга это, в свою очередь, отлично понимала, поэтому не возражала против кровавого месива, в которое могло обратиться семейство. Девочку беспокоил факт метаморфизма, потому что теперь, зная на что обратить внимание, Яга обнаружила у себя соответствующие способности. Это, пожалуй, сокращало список семей, да и исключало ее из списка так называемых «рожденных не магами».

Вернон и Петунья ожидаемо оказались дома, как и приехавший на каникулы Дадли. Кощей с Ягой, ожидаемо, стучаться не стали, а замки на дверях их остановить не могли. Сходу зафиксировав все семейство, мальчик принялся снимать все то многообразие чар, обнаружившихся на взрослых представителях семейства, а девочка в это время с интересом рассматривала младшего, выглядевшего, как поросенок. Только вот в таком возрасте это было очень ненормально, о чем знала даже нечисть.

— Коша… — позвала некроманта Гермиона. — Ты будешь смеяться…

— Да уже, пожалуй, не буду, — вздохнул поснимавший все навешенное мальчик. — Хряк у нас голем, баба — живая, но фактически была куклой, а что у свиненка, я даже предположить боюсь.

— Это девочка, — сообщила ему Яга. — Причем сестра Гермионы, и как бы не близняшка.

— По времени близняшка не подходит, — задумчиво проговорил некромант, развеивая голема. — Ну, снимай с нее все понавешенное, посмотрим, о чем вообще речь, я пока куклу в мир разумных существ верну.

Такого даже Кощей не ожидал. Петунья не помнила ничего, что с ней происходило после шестнадцати лет. Последнее ее воспоминание — попытка рассказать взрослым о том, что Лили себя ведет неправильно. Сестра ее, значит, которую девушка очень любила. Яга в это время занималась обращением Дадли в ту форму, которая была получена при рождении. Через некоторое время черноволосый некромант и кудрявая нечисть переглянулись.

— Где я? Где Лили? Почему я старая? — вмиг влетев в истерику, женщина зарыдала.

— Потому что тебе под сорок, — спокойно объяснил ей Кощей.

— Кто ты? Ты похож на придурка Поттера! Где моя сестра? — мальчик почесал шевелюру, задумавшись о том, как бы объяснить женщине, сколько лет прошло.

— Надо было помягче как-то… — задумчиво проговорила Яга, глядя на то, как отреагировала Петунья на вложенную ей в голову память мальчика о ней же. — Впрочем, какое наше дело… А вот девочка действительно моя близняшка и этого я уже не понимаю.

— Можно тетушку спросить, но это будет неинтересно, — заметил Кощей. — Давай, одевай сестру во что-нибудь и пойдем, зеленошкурых потрясем.

— А если ничего не вытрясем? — поинтересовалась Гермиона, вызывая парамедиков.

— Хоть пообедаем, — хмыкнул некромант, вспоминая недавний — и тысячи лет не прошло, пир у местного короля. — Их местные одно время ели.

Отдав сошедшую с ума от таких новостей Петунью местным эскулапам, забрав при этом сестру уже своей девочки, Кощей отправился в сторону ожидавшего их транспорта. Очень ему понравилось дементорское такси, поэтому летающая нечисть теперь следовала за некромантом, пугая окружающих. Министерство о том, что дементоров у них «отжали», еще проинформировано не было.

— Так, надо озаботиться домом и разобраться в происходящем, — сообщил отлично себя чувствовавший Кощей. — И помолвку еще.

— Согласна, — кивнула Яга, гладившая жмущуюся к ней девочку, время от времени начинавшую плакать. — Как-то с сестренкой моей местной нехорошо.

— Разберемся, у нас-то как раз опыта хватит, — хмыкнул некромант, поражаясь фантазии отдельных личностей. Кто такое сотворил с ребенком, да и с Петуньей, ему узнать, конечно, хотелось, но кандидатов было немного.

* * *

Гоблины считали, что удивить их невозможно. Но, увидев спикировавших дементоров, стражник у входа очень сильно удивился, готовясь подороже продать свою жизнь, а когда оказалось, что эти твари, затмившие солнце, просто привезли в банк троих детей, гоблин предпочел потерять сознание, потому что такого никогда не видел. Свидетели явления пожелали покинуть Косую Аллею в минимальные сроки, потому пассажиров не разглядели.

— Гарри Поттер, — обреченно констатировал вызванный в зал гоблин Грызобрюх. — Довели-таки, — вздохнул он.

— Так… — Кощей на разговоры настроен не был. — Нам бы сейчас заключить помолвку и разобраться с недвижимостью. Вопросы?

— Без опекуна это невозможно, — сделал последнюю попытку выкрутиться гоблин.

— Еще кандидаты в самоубийцы есть? — тактично поинтересовался разозленный некромант, когда невежливый сотрудник банка осыпался прахом.

— Следуйте за мной, — новый представитель был старше и зеленее своего предшественника. Он вздохнул и повел троих подростков куда-то в глубь банка. Сталкиваться с разозленным некромантом ему совсем не хотелось, но выбора не было, ибо финансами семьи Поттер заведовал именно он.

Пройдя в небольшой кабинет, в котором удобно разместился Кощей с Ягой и ее пока безымянной сестренкой, Крюкохват тяжело вздохнул, потому что жить ему очень даже хотелось. Но правила были довольно суровыми, отчего зеленошкурому сотруднику банка хотелось убежать.

— Прежде чем что-либо делать, надо установить ваши личности, — слегка дрожащим голосом сообщил гоблин. — Положено так…

— Ну положено, давай установим, — кивнул Кощей, которому опять было скучно, хоть и немного интересно.

— Капните своей кровью на угол пергамента, — Крюкохват выдал три пергамента сидевшим перед ним подросткам, которые детьми в большинстве своем точно не были, судя по осыпавшимся артефактам защищенной комнаты.

— Ну давай, капнем, — хмыкнул мальчик, девочки же никак себя не проявили, хотя своей сестре Яга помогла. Два из трех листов засветились багровым светом, отчего гоблин обреченно закрыл глаза.

Не прошло и нескольких минут, как перед сотрудником банка оказались три пергамента: полностью черный с красными строчками текста — Кощея, снежно белый с багровыми, будто кровавыми — Яги и выглядевший вполне обычно — ее пока безымянной сестры. Гоблин открыл глаза, пораженно охнув — перед ним сидел, если так можно было сказать, член семьи самой Смерти.

— Кощей Гарольд Певерелл, — прочитал ошарашенный Крюкохват. — Герцог магии… Яга Гермиона Бетельгейзе Блэк… Альтаира Блэк…

— Ага, значит, девочку зовут Альтаирой, — удовлетворенно кивнул Кощей. — Дом у нас есть какой-нибудь?

— Крепость Певерелл, — кивнул гоблин. — Порт-ключи сейчас принесут, а помолвку надо на камне рода заключать…

— На камне, значит, на камне… — проговорил мальчик, почесав шевелюру. — Девочек-то кто породил-то?

— Регулус Блэк и Алена Несмеянова, — запинаясь, прочитал Крюкохват, заставив Ягу кивнуть.

— Моей крови девица-то, — сообщила Гермиона Кощею. — Оттого и получилось все… Но надобно бы нам выяснить, кто ее со свету-то сжил. Это я выясню.

Порт-ключи появились будто сами собой, поэтому, приказав дементорам следовать к крепости, Кощей изволил проследовать домой. С девочками своими, конечно же, как же иначе. Некроманту хотелось отдохнуть, чтобы потом, уже с новыми силами, пополнить ряды слуг за счет неумных представителей нерусских магов.

* * *

Это Рождество стало, пожалуй, самым страшным в жизни очень многих чистокровных и полукровок. Вспомнившим в рождественскую ночь все то, что они творили в ту самую ночь, молодым людям и девушкам стало очень нехорошо, ибо, стоило об этом узнать родителям, и… Мунго в Рождественское утро пополнился истерящими девочками. Они вообразили, что родители все знают, и впали в неконтролируемую истерику. Целители сбивались с ног, чистокровные семейства находились в недоумении, получив тем не менее предложения о помолвке от семейств, чьи отпрыски все отлично сумели разглядеть.

Сложнее всего оказалось Дамблдору. С ним Яга проделала традиционную шутку с «духами рождества», всплывшую в памяти Гермионы. Поэтому Великому Светлому приснились сны. Очень страшные сны, где он сам был сначала Лили Поттер, потом Северусом Снейпом, потом Томом Риддлом… А вот уже потом…

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, ты мне понравился, — сообщило страшное черное чудовище, обнимая волшебника небольшой, будто бы детской, рукой. — Мы с тобой будем жениться!

Дикий крик Дамблдора никого не разбудил, позволив Альбусу наслаждаться сном еще очень, по его мнению, долго. Проснувшись, Дамблдор длительное время не мог прийти в себя, пытаясь просушить кровать, однако силы у него уже были не те, потому пришлось вызывать эльфов. Дрожавший волшебник напился медовухи и уснул пьяным сном, в котором снова женился на черной страхолюдине с вот такенными зубами. И оставляющей в кровати «вот такенные дырищи» слюной, щедро капавшей с выше указанных зубищ. Яга просто забыла поставить ограничитель, поэтому чудовище с какой-то увиденной еще летом афиши теперь приходило к Дамблдору каждую ночь.

Проснувшийся Кощей обнаружил сумбур в голове и сладко спящую девицу по правую руку от себя. Мгновение спустя некромант вспомнил, что вчера было. Девица оказалась принявшей свой истинный вид Гермионой, в которой жила его давняя подруга Яга. Чуть поодаль лежал сверток — развеселившаяся тетушка вчера привела тело Кощеевой свояченицы в соответствие с памятью, потому сейчас ситуация была такой: Гарри, который Кощей, был повенчан с Гермионой, которая Яга, а годовалый пупс стал их дочерью, ибо памяти у девочки практически не было. Тетушка знатно повеселилась, ничего не скажешь. Возраста Смерть им двоим не добавила, обрекая тем самым на муки, ибо половая близость была еще года два недоступна, что Кощея несколько раздражало.

— Милый… — прошептала просыпающаяся Яга, потянувшись к мальчику с целью обнять. Девушка ощущалась родной, своей, поэтому была немедленно к себе некромантом прижата. — Славно погуляли, — констатировала она.

— С учетом того, что у нас с тобой дочь, — задумчиво проговорил восстановивший в памяти вчерашний день Кощей. — То следует нам найти всех нехороших, воздать хорошим и воспитывать ребенка.

— А с малышами что делать будешь? — поинтересовалась девушка, потягиваясь так, что у тысячелетнего некроманта перехватило дыхание.

— Тела им со временем организуем, — проговорил мальчик, судорожно сглотнув, но в следующее мгновение был пойман в объятья с целью поцелуев. Они бы так и не отрывались друг от друга, но описавшееся дитя подало голос, заставив встать и заняться ребенком.

Предки Певереллы вчера в виде портретов пытались диктовать свою волю, провоцируя некроманта, но потом появилась тетушка, и они стали тихими и кроткими. Хотя Смерть знатно повеселилась, по ее собственным словам. Теперь же уже герцоги Магии этой самой Британии раздумывали над первоочередными задачами.

— Покормить ребенка и поесть самим, — озвучила Яга эти самые задачи. — Потом вылюбить и высушить местную аристократию, и… хм…

— Аристократия потерпит, — заметил Кощей, выглянув в окно, за которым дисциплинировано сидели дементоры. — В замок нам, кстати, больше не надо, тетушка обещала контракты отсюрпризить, что бы это ни значило.

— Да, в школе скучно, — согласилась девушка, отправившись в душ, пока мальчик переодевал ребенка. Годовалая малышка родителям была очень рада, но явно хотела кушать, о чем в своей детской манере и сообщила. — И выяснить, откуда дитя моей крови взяла этого немца аглицкого…

— Все выясним, душа моя, — сообщил ушедшей девушке Кощей, ощущая малышку своей, родной, чего ранее с бессмертным некромантом не случалось.

Для мальчика все было внове — ощущать девушку своей, родной, ребенка — самой-самой… Ранее, за всю свою жизнь, Кощей подобного не испытывал, насколько он помнил, ни разу. Связь душ и тел как-то очень странно на них с Ягой повлияла, изменив сам подход друг к другу, да и к окружающему миру. Это надо было хорошенько обдумать. Регулус Блэк, насколько мальчик помнил объяснения гоблина, оказался братом пса, его таким нехорошим словом оскорбившего, но это была вся информация. Хранилище, да и недвижимость семейства, Кощея не интересовали. Золота и так было достаточно, да и зачастую было проще просто отнять, а не купить.

— Коша, пойдем, покормим Альту, — вывела мальчика из задумчивости вернувшаяся из ванной девочка.

— Ты очень красивая, — констатировал почти юноша, чувствуя в себе желание запереть в высокой башне, чтобы никто не покусился, но достаточно хорошо зная Ягу, так рисковать некромант не желал. — Даже слишком, я тебе скажу.

— Ага, — кивнула девушка, — тебя тоже накрыло. Именно об этом Смерть вчера и говорила, помнишь? Судьба соединила души и тела, оказавшиеся сильнее скучающих нас. Поэтому следующую вечность скучно не будет.

— Интересный способ борьбы со скукой, — согласился Кощей, двигаясь в сторону столовой. — Я тут, кстати, скелетов видел, надо будет их построить.

— Малышей не забудь, — хихикнула Яга. — Можно будет и им приключения устроить…

Вежливые скелеты проводили новоиспеченных герцогов в столовую, где их ожидал завтрак. Альта старательно капризничала, отворачиваясь и делая вот это вот… когда еда во все стороны, пока Кощей не вспомнил, что в год некоторые уже едят сами. Получив ложку, девочка попробовала ее на зуб, а потом уже принялась с победным видом кушать.

— Победительница злобных некромантов, — рассмеялась Яга, чувствовавшая себя как-то необыкновенно легко и свободно.

* * *

Пока дочка играла со скелетом в ладушки, Кощей строил остальных, прикидывая, надо ли ему еще пару кладбищ поднять или же наличного количества вполне хватит? Яга занималась любимым делом, то есть пакостничала, рассылая отдельным семьям по списку воспоминания о Самайне. Никому и ничего легендарная славянская нечисть прощать не собиралась, поэтому отцы некоторых семейств имели возможность поднять свой культурный уровень.

— Коша, ты местный орган управления когда кастрируешь? — мнение по поводу органов, которые управляют мужчинами, у Яги сложилось столетия назад, и менять его она не собиралась.

— А вот как Дамблдор помрет, так и… — задумчиво проговорил мальчик, пытаясь разделить сто тридцать семь на три. — То есть к лету. Аккурат к августу он скопытится, мне на радость, тогда можно будет рассказать местным бритам, кто тут хозяин.

— А если не согласятся? — улыбнулась милая девушка, прижавшись к мужу.

— Кто бы их спрашивал, — хмыкнул задумавший свою собственную пакость злобный некромант. — Вот кто бы мне сказал лет триста назад, что я на Яге еще и жениться буду…

— Я тебе не нравлюсь? — расстроилась девушка, потому была моментально утешена и зацелована до потери соображения. Настроение у Яги после всех новостей несколько скакало, поэтому Кощей решил слегка развеяться. Не в том смысле, чтобы развеять пару-тройку неумных чародеев, а отдохнуть.

— Надо дочку потеплее одеть, — задумчиво проговорил мальчик, копаясь в памяти ребенка, для которого самой большой мечтой, после мамы, было побывать в каком-то «диснейленде». — И гулять…

— А куда гулять? — поинтересовалась Гермиона, прикидывая, как одеть малышку.

— Малыш мечтал о «диснейленде», что бы это ни значило, — ответил ей Кощей. — Давай, может, поищем его?

— Это надо в Францию… — ответила ему что-то вспомнившая девушка. — Значит, сначала идем к гоблинам и отнимаем у них международный порт-ключ.

— Слушай, Яга… — проговорил Кощей, еще раз оценивая свои мысли. — Что-то из меня детство полезло, странно это…

— Эх, Коша, — вздохнула заметившая за собой то же самое девушка. — Тела во всем виноваты, то химия людская. Мы же с тобой в тринадцатилетних телах, понимаешь? Подростковость лезет, потому что все это управляется не душой, а как раз телом, так что расслабься.

По совету уже, пожалуй, любимой супруги, мальчик выбросил подобные мысли из головы, направившись к камину. Оказалось, что у магов местных есть интересный способ попасть туда, куда желаешь — через камин. Яга пожелала остаться с малышкой дома, потому мальчик просто шагнул в зево, обрамленное зеленоватым огнем, чтобы в следующий миг оказаться в знакомом уже операционном зале банка. Сделав несколько шагов, Кощей обратился к ближайшему гоблину:

— Крюкохвата позовите, — попросил мальчик, игнорируя все, что происходило вокруг. А вот Люциус Малфой мальчика игнорировать не захотел.

— Молодой человек! — не узнав сразу Гарри Поттера, Люциус хотел бы указать ребенку на неправильность поведения оного. — Встаньте в очередь!

— Хм… — медленно повернулся Кощей, с интересом разглядывая самоубийцу. — Какой невоспитанный экземпляр… Тебе чего, болезный?

— Гарри Поттер? — ошарашенно проговорил глава семьи Малфой.

— Точно невежливый, — убедился мальчик и, обратившись к подошедшему Крюкохвату, поинтересовался: — Он вам для чего-то нужен?

— Можете забирать, Ваша Светлость, — хмыкнул гоблин, наблюдая за изменением окраски Люциуса. — У него наследник есть.

— Ну это пока… — многозначительно проговорил Кощей, а потом повернулся обратно и приказал: — Завтра вечером придешь ко мне. Воспитывать буду.

— Да, Ваша Светлость, — против своей воли ответил называвший себя лордом Малфой, согнувшись в глубоком поклоне. Даже не спрашивая, где находится то место, куда ему приказали явиться, Люциус стремительно исчез из банка.

— Крюкохват, мне нужен международный порт-ключ к поедателям лягушек, — закончив с местным аристократом, озвучил свою просьбу мальчик. — Цена непринципиальна.

Вернувшись домой, Кощей рассказал о невоспитанном Малфое, заставив супругу сначала нахмуриться, а потом очень весело рассмеяться. Сам же мальчик пытался запомнить, что поедатели лягушек зовутся «французы», а не то, что по их поводу думал некромант. Пора было отправляться в путешествие, долженствующее порадовать малышку… Ну и их двоих, наверняка, тоже.

Выяснив, что по новому Пророчеству директор должен употребить в пищу все экскременты замка Хогвартс за год, чтобы все золото в стране не стало черепками, сотрудник Отдела Тайн донес эту мысль до Министра Магии. Собравшийся Визенгамот внимательно разглядывал шар с характерной надписью, намекавшей на суть пророчества.

— Дамблдор! Возьмите шар в руку! — приказали Великому Светлому.

— Это провокация! — ответил лордам Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, отказываясь делать то, что приказали, но Отдел Тайн был начеку, поэтому новое Пророчество узнали все. Весь Визенгамот, так как оказалось, что разбивать шар не обязательно.

— Надо его заставить! — истерически завизжал мистер Нотт, представивший исчезновение золотого запаса семьи.

— Ни за что! — встал в позу не понявший ситуации Дамблдор. Визенгамот развлекался, пытаясь выбить из своего председателя, быстро переставшего быть таковым, Непреложный Обет.

— Предлагаю отменить закон о неприменении Непростительных только в отношении Альбуса Дамблдора, — внес свое предложение Люциус Малфой, о котором пока забыл некромант. Собравшиеся замерли, чем Дамблдор немедленно воспользовался.

Едва сбежавший с заседания Визенгамота Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор смотрел в зал, пытаясь понять, что ему не нравится. Каникулы закончились, но по причине того, что теперь спать он мог только под зельем, чтобы не видеть чудовище, желающее с ним «жениться», Альбус соображал медленно. Еще и Визенгамот не ко времени активизировался… А вот количество школьников резко изменилось, в основном, на факультете Слизерин и Рейвенкло — там старшие курсы исчезли в полном составе, да и на Гриффиндоре… А кроме этого, отсутствовал Поттер со своей грязнокровкой, существование которой так беспокоило Уизли, в полном составе где-то вне школы обретающихся.

Попытка сосредоточиться ни к чему не привела, поэтому Альбус с трудом дождался окончания ужина, чтобы принудительно транспортировать Поттера в школу. Дело было даже не в завязанном на душу контракте, которого, кстати, не было, а в очень хитром ритуале, проведенном в ту самую осеннюю ночь. Дамблдор и подумать не мог, что поступает неправильно. Во-первых, думать после зелья было сложно, а во-вторых, считавший себя всегда правым Альбус даже и не пытался сообразить, почему Поттер мог не приехать. Поэтому, когда посреди зала возникли двое, раздраженный волшебник попытался наложить на них пыточное. Это ему не удалось по двум причинам: во-первых, сил у Дамблдора на такое уже не было, а во-вторых, на дементоров оно не действует.

Через два часа мадам Боунс с сотрудниками Отдела Тайн пыталась загнать в клетку каким-то образом обнаружившихся внутри школы дементоров, охотившихся почему-то только на взрослых особей и совершенно не интересующихся детьми, что было совсем уже нелогично. Дементоры исчезли как-то сами по себе, а Министерство Магии начало понимать, что они все исчезли, в полном составе, что придало пикантности всему тому бардаку, что и начался на островах.

* * *

Получив посылку, Кощей задумался. С одной стороны, можно было заняться местными аристократами, а вот с другой… некромант, поняв, что ему просто-напросто все надоело, пребывал в тяжких думах. Править — значит, очищать эту землю от мерзости, интриги опять же, золото всякое, а он этого за тысячи-то лет наелся так, что больше не хотелось. Разглядывая душу того, кто уничтожил детство, да и саму жизнь двоих детей, Кощей раздумывал над тем, что делать дальше.

— Дамблдор закончился раньше срока, — заметил он, обнимая девочку, к которой некроманта тянуло со страшной силой. Учитывая насквозь магический брак, это было уже и не удивительно. — А у нас малышка и дети еще…

— Надо выяснить, как Алена спарилась с этим англом, — проговорила Яга, а потом взглянула в глаза мужу, все поняв. — Править не хочешь.

— Не хочу, — кивнул он, наслаждаясь возможностью полежать. — За… долбали, хуже басурман, честное слово.

— Тогда у меня для тебя есть пакость, — заулыбалась удивительно, по мнению мальчика, красивая девочка. — Тебе понравится.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Кощей, пакости любивший.

— У этой школы были Основатели, — объяснила девочка, и, видя, что до мужа не дошло, продолжила: — Где похоронены Ровена и Хельга — точно известно, а тут еще где-то неподалеку могила пацана этого, которого местные маги постоянно поминают, ну, понимаешь?

— Я тебя люблю! — неожиданно для себя признался некромант. — Тогда ты посидишь с Альтой, а я пакостить?

— С Альтой скелеты посидят, — махнула рукой совершенно уверенная в слугах Яга. — Пошли, вместе попакостничаем.

На том и порешили. По дороге Кощей вспомнил о слепке памяти собаки Блэка, решив изучить на досуге, вдруг там что-то о Регулусе будет, логично же? Покормив Альту и уложив ребенка спать, мальчик и девочка шагнули в направлении Хогсмида. От деревни можно было дойти пешком до Запретного леса, хотя пешком ходить молодые люди не любили, но сейчас это было просто надо.

— Поднимем Мерлина, — задумчиво проговорил Кощей. — Впрочем нет, мы его вернем живым, а вложим в голову еще…

— Память мальчишки, — подсказала ему Яга, даже не представляя себе, какая реакция может быть у не самого слабого чародея на такие воспоминания.

— И тогда он сам здесь все зачистит, — хмыкнул бессмертный некромант. — Договорились. А с дамами что делать будем?

— Ровене память девчонки, и сделай ее одного с Мерлином возраста, — оскалилась Гермиона. — Своя-то память у обоих будет?

— Будет-будет, — кивнул занявшийся ритуалом Кощей. — Подкорректируем — посчитают это перерождением, значит… Детей-то дементоры схарчили…

— Пошли? — обрадовалась Яга, которой не терпелось. Копаться самой в навозе девочка не любила, а вот переложить на кого-нибудь другого…

Страшный некромантский ритуал почти не фонил, много сил не требовал, ибо знаний у Кощея было навалом. Другое дело, что по времени он был не самым быстрым. Восстановление тела, конструкция души взамен ушедшей на перерождение, коррекция памяти — все это требовало времени.

— Молодец, племянничек, — тетушка, как всегда, появилась неожиданно. — Хорошо придумал, хвалю.

— Спасибо, тетушка, — поблагодарил Кощей Смерть за помощь, что значительно ускорила ритуал.

— Ровене душу я верну, дочку ее ты ко мне послал, поэтому я ее верну в замок, пусть сама решает, — прокомментировала женщина в черном, глядя на готовое восстать тело Мерлина.

— Тогда здесь мы закончили и пойдем леди будить? — поинтересовался мальчик, на что обе наличные дамы кивнули.

Подняв Мерлина, выглядевшего семнадцати-восемнадцатилетним, чарами, не подумавший об одежде Кощей двинулся в сторону могилы Ровены Рейвенкло. Яга тихо хихикнула, создав длинную рубаху на теле чародея. Все-таки ему просыпаться перед дамой… мальчик благодарно кивнул супруге, что выглядело немного забавно.

— Так, Ровену тоже делаем лет на восемнадцать, — задумчиво сообщил Яге бессменный некромант. — Потом будим одновременно и смотрим, так?

— Ага! — заулыбалась в предвкушении девочка. Мерлин, помнящий себя Гарри Поттером, от рождения и до гибели… Ровена, помнящая себя Гермионой Грейнджер… Скучно точно никому не будет. — Месть!

— Это да, — кивнул проводивший ритуал Кощей. Общению это ничуть не мешало, потому что отвлекаться некромант не умел. — Сейчас мы ее доформируем…

— Грудь чуть побольше сделай, — прокомментировала Яга. — И оволосение из подмышек убери, дама все же… А с лобком сама решит, не маленькая.

— Так хватит? — поинтересовался сформировавший тело некромант, так сказать, по образу и подобию.

— Хватит, — кивнула девочка. — Накинь на нее что-нибудь и буди обоих.

Спрятавшись, хорошо замаскировавшись, Кощей чарами разбудил Мерлина и Ровену, которые некоторое время с интересом смотрели друг на друга, а затем девушка тихо-тихо заплакала, заставив юношу броситься к ней. Через некоторое время молодые люди выяснили, в каких телах ожили и что именно помнят. От оскала Ровены, казалось, содрогнулось все пространство.

— Пойдем, Гарри… то есть, Мерлин… — тихо произнесла девушка. — Будем Камасутру в жизнь воплощать.

— Коша, — когда веселившаяся семья некромантов вернулась домой, Яге стало интересно. — А как мы узнаем, что наши оживленыши творят? Интересно мне…

— Артефакт передаст, — показал Кощей на большой шар, появившийся в углу гостиной.

— Так удобнее будет… — задумчиво проговорила девочка, махнув рукой. Шар обзавелся удобной треногой и двумя креслами. — Будет нам заместо телевизора…

— Это точно, — некромант чувствовал себя несколько уставшим. — Поужинаем и посмотрим, а потом пойдем Блэков потрошить.

— Кошенька… — ласково улыбнулась Яга, принимаясь обнимать мужа. — Приятно очень тебя обнимать, так бы и жила в твоих объятиях.

— Так и живи, — кивнул Кощей, — я не против.

Перешучиваясь, поужинали, потом поиграли с малышкой, очень им обоим, кстати, обрадовавшейся. Кощей обдумывал планы, Яга же просто предвкушала. Всаживать в Мерлина и Ровену души малышей, ничего в жизни не видевших, девочка посчитала жестоким, а вот такая версия ей откровенно понравилась. Усевшись к шару, Яга щелкнула пальцами.

Ровена и Мерлин вошли в Хогвартс на закате, девушка при этом осознавала, что когда-то была Ровеной Рейвенкло, но вот жизнь, прожитая мисс Грейнджер, ей совсем не понравилась. Мерлин и в прошлые годы не отличался всепрощением, а теперь, узнав жизнь мальчика, осознав ее своей, волшебник хотел крови и красиво оформленных черепов. Поэтому Филч, попытавшийся что-то сказать молодым людям, был трансформирован в вешалку, а Ровена с Мерлином устремили свои стопы в Большой зал.

— И сейчас они всех будут воспитывать, — задумчиво проговорила Яга. — Это правильно.

— Конечно, правильно, ибо нам лень, — откликнулся Кощей. — Мы сейчас баиньки, а с утра и Блэками займемся. А потом…

— А потом можно будет и с малышами решить… — проговорила девочка. — Кстати, о малышах, мы где жить собрались?

— Домой вернемся, у меня там замок, слуги привычные, — проговорил бессмертный некромант, обнявший супругу. — Опять же детям в ворожейской школе комфортнее будет. Или ты здесь остаться желаешь?

— С тобой — где угодно, Кошенька, — призналась Яга.

— Да… Судьба — она дама строгая, — пробормотал Кощей, разворачивая супругу в сторону спальни. До близости им было еще далеко, ибо тетушка строго-настрого приказала события не торопить, но даже просто полежать в объятиях друг друга оказалось очень комфортным занятием.

* * *

Взбешенная Ровена внимательно смотрела на факультеты, вспоминая, как они с Хель и Годриком под нытье Сала строили Убежище. В конце концов прав оказался именно Сал — маги оскотинились, считая магглокровок не даром магии, а разменной монетой. Жизнь Гермионы это очень хорошо показала, а знания о том, что сделали с ее родителями, приводило девушку в бешенство. Мерлин, в свою очередь, хотел бы посмотреть в глаза каждому, кто сотворил подобное с ребенком, потому Визенгамот ждали нелегкие времена.

— Так, надо подумать… — задумчиво проговорила девушка, забравшись с ногами на диван в своих покоях. — Телесные наказания полностью отменить. То, что пережила эта Гермиона… Не хочу становиться ничьим боггартом.

— Согласен, — кивнул Мерлин, осознавший, что детьми они не были, просто получив от некроманта память. Но вот именно этот дар и показывал цену за возвращение к жизни. Что же, юноша был не против, тем более что требование было справедливым.

— Чистокровкам тут делать нечего, — продолжила Ровена. — У них маноры есть, пусть их там и обучают, — замок содрогнулся.

— Сироты и магглорожденные? — поинтересовался Мерлин. — Так ведь у магглорожденных родители…

— Знаешь… Гермиона бы с радостью отдала свою магию за то, чтобы ее оставили в покое, — тихо проговорила девушка. — Потому сделаем так… Дадим выбор каждому: или мир магии, или людской мир. Кто захочет остаться в мире людей, станет сквибом, передав дар артефакту… Для них это не опасно, а артефактом можно будет дать магию тем сквибам, которые хотели бы остаться со своими семьями.

— То есть магглокровок не будет, а будут или сквибы, или сироты, — задумчиво проговорил юноша, подумав о том, как бы на такое отреагировал мальчик, и кивнул. — Это правильно, согласен. Вписывай.

— И Министерство Магии может быть свободно, — кивнула Ровена… вздохнула и очень тихо попросила. — Обними меня, пожалуйста…

— Тогда ты переделываешь Хогвартс, а я займусь старыми пнями в Визенгамоте, — ответил девушке Мерлин. — Знаешь, как-то изменила нас память этих детей, у которых в жизни почти ничего хорошего и не было по современным понятиям.

— Что ты хочешь сказать? — Ровена оценивала свои ощущения, пытаясь понять, почему ей так приятно.

— Выходи за меня замуж, — предложил юноша, заставив девушку глубоко задуматься.

* * *

Кощей, безусловно, знал расположение дома Блэков, считав его из памяти Сириуса, которому комфортнее было оставаться собакой. Тяжело вздохнув, мальчик решил начать утро с выяснения корней своей любимой. Сразу же после завтрака, привычно оставив малышку на абсолютно исполнительных нянек, Кощей собрался отправиться в Лондон, свистом подозвав «таксодементоров», как их обозвала Яга. Личность представителя славянской мифологии как-то изменилась с попаданием в это тело, временами выдавая вот такие перлы, на что мальчик только улыбался. «Кто бы мог представить, что Яга и Кощей станут парой», — хихикнул он, обнимая супругу.

— План такой, — объявил Кощей. — Топаем к Блэкам, быстро выясняем все про тебя и потом уже решаем с телами для малышей, ну и с дальнейшими планами. Согласна?

— Согласна, милый, — ответила ему Гермиона, ибо Ягой девочка сейчас не воспринималась.

— Тогда одевайся так, как на кладбище, и пошли, — скомандовал мальчик, ничего особо хорошего от визита не ожидавший. Очень уж воспоминания пса об этом доме были… своеобразными.

— Я готова, — через несколько минут заявила Яга, укутавшаяся в защитный плащ, и спрятав волосы под зачарованный берет.

Они уже подлетали, когда Кощей вспомнил о существовании каминов. К счастью, люди их не видели, ну а то, что в окрестности многим становилось грустно, так то славянскую нечисть не волновало. Дементоры опустили Кощея и Ягу прямо на ступеньки крыльца по чьей-то идее закрытого чарами необнаружимости дома, только вот некроманту было наплевать на эти чары, поэтому он вежливо постучал, взялся за ручку, постучал еще раз и разозлился. Войдя сквозь осыпавшуюся дверь в дом и заблокировав домовика, Кощей осмотрелся. Яга скользнула внутрь, оглядываясь по сторонам. Она чувствовала узнавание магии дома, вот только что-то тут было не так.

— Коша, я проверю подземелья, а ты тут допроси всех пока что, — сообщила о своем желании девушка, но мальчик остановил ее.

— Погоди, вместе пойдем, — произнес он, разглядывая какой-то скрытый портьерой портрет в конце коридора. — Сейчас быстро всех допросим и пойдем.

— Грязнокровки! Мерзкие воры! Убирайтесь! — из-за отодвинувшейся занавески появился портрет со злобно кричавшей дамой.

— И здесь идиоты, представляешь? — хмыкнул Кощей, выдергивая чью-то сущность из картины. — Или у них мода такая — души разрывать, или я уже и не знаю.

— А кто это? — поинтересовалась девочка, пропустившая крики мимо ушей.

— Судя по всему, бывшая хозяйка дома, — вздохнул мальчик, щелчком пальцев развеивая сущность. — Но переродилась в мелкую нечисть, идиоты же… Так, магический слуга… Знаешь ли ты Алену Несмеянову?

— А чего он молчит? — спросила Яга. — Дар речи потерял?

— Нет, душа моя, — хмыкнул Кощей. — Это он говорить не хочет, а соврать не может, поэтому мы его возьмем с собой, а пока сходим в подземелья, действительно.

Лестница вниз обнаружилась довольно быстро. Что-то в самом доме будто бы сопротивлялось им двоим, что Кощею совсем не нравилось, ибо означало очень неприятные вещи. Медленно спускаясь вниз, некромант пару раз хмыкнул, уничтожая какие-то чары, затем повернул направо и пошел вперед, да так быстро, что Яга едва за ним поспевала. Девочка видела — муж раздражен и, пожалуй, уже на кого-то злится. Что могло так разозлить обычно спокойного некроманта, Яге ведомо не было.

Начав разбираться с документами, Ровена заинтересовалась содержимым сейфа покойника. Бумаги были разными, частично очень интересными, проливая свет на то, что случилось с детьми, чью память подарили им с Мерлином. Некроманты всегда были странными существами, с зачастую непонятным чувством юмора, поэтому девушка не сердилась, хотя мальчик Гарри, похоже, любил девочку Гермиону, и наоборот, что не могло не отразиться на памяти детей, даря теперь необычные чувства и им двоим.

— Я в Визенгамот? — поинтересовался вошедший в башенку Мерлин. Тело его было юным, а вот умения да силы никуда не ушли, поэтому «лордам» грозили сюрпризы.

— Погоди, Мерлин, — попросила его Ровена, обнаружив то, что в принципе, по ее мнению, было невозможно. — На вот, почитай, — протянула она ему пергамент.

— Это как? — удивился юноша, вчитавшись в «контракт на обучение». — Это же почти рабский контракт! Это кто до такого додумался?

— Видимо, появились таланты… — вздохнула девушка. — Надо с родителей магглокровок принуждение поснимать, а потом задать вопрос каждому. Я бы на таких условиях бежала бы от этого быстрее собственного визга. Гермиона и хотела, но, судя по всему, ее родителей заколдовали на выдавливание девочки в мир Магии.

— То есть их выбором это не было, — посмурнел Мерлин. — Надо пройтись по всем, ты права. Контракт — порт-ключ?

— Да, — кивнула Ровена, борясь с желанием обнять юношу. — Как-то не очень нормально то, что нас тянет друг к другу.

— Это как раз нормально, — откликнулся тот, просматривая толстую пачку. — Некромант пошутил — дал нам память со всеми ощущениями. А детей держали под принуждением, сделав им такую жизнь, что у них просто выбора не было — они притянулись просто от страха. Потому и нас тянет… Так, вместе пойдем?

— Да, пожалуй, — кивнула девушка, не желая расставаться с Мерлином. — А потом я уже займусь дочерью. Надо ее вернуть в мир живых, и разобраться во всей той истории.

Пользуясь порт-ключами, которыми и были пергаменты с контрактами, молодые люди заходили в дома, часто без спросу, видя везде одно и то же. Исключением стали приюты, где принуждение наложилось на садистские устремления взрослых, делая жизнь детей совершенно невозможной. Если часто бить, то можно сломать, это понимала и Ровена, задумавшись о правильности своего подхода к дочери.

— Какие твари, все-таки… — обнаружив, что некоторые родители находятся на грани помешательства, Ровена постаралась им помочь.

— Да, желать избить того, в ком души не чаешь, может сломать кого угодно, — кивнул Мерлин. — Что мы и наблюдаем.

Закончив с родителями магглокровок, решили вернуться для начала в Хогвартс — отдохнуть, разобраться с Еленой, благо тело недавно умершего приютского ребенка было Ровеной у магглов утащено. Что оказалось странным для девушки — наличие магического ядра у этой девочки, а это означало неприятные вещи, ведь Книга Душ для того и была создана, чтобы вовремя спасти ребенка.

Мерлин отправился раздавать «подарки», как он выразился, а Ровена занялась возвращением дочери. Девушке было очень интересно, кому пришла в голову мысль рассказывать небылицы о ее дочери, когда это началось… ну и так далее. Сочинившего такое про любимую дочь Ровена была готова достать откуда угодно, устроив тому очень интересное посмертие. Ритуал был совершенно незрелищным, в чем-то даже привычным, поэтому все прошло быстро. С призраком дочери женщина не разговаривала, решив прояснить все вопросы после. Память Гермионы Ровену изменила, девушка и сама это чувствовала.

— Мама? — открыла глаза девочка лет пяти. — Мамочка… Мама! — воскликнул ребенок, вмиг оказавшись на руках Ровены.

— Здравствуй, доченька, — произнесла девушка с нежностью, — здравствуй, мое солнышко.

— Мамочка… — прижалась к ней Елена, ощущая маму всей душой. Девочке было неважно, что произойдет после, ведь рядом была мама…

— О том, что случилось, мы потом поговорим, — ласково проговорила Ровена и, ощутив, как дернулось тело ребенка в руках, вздохнула. — Просто поговорим, без воспитания, хорошо?

Маленькая Елена во все глаза смотрела на ставшую такой теплой мамочку…

* * *

Обнаружившаяся за железной дверью женщина в антимагическом ошейнике была седа, грязна и худа, но было в ней что-то родное, что Яга моментально почувствовала, поняв, почему разозлился Кощей. Сидевшая на какой-то грязной лежанке незнакомка смотрела прямо перед собой бессмысленными глазами, когда девочка медленно подошла к ней. Ошейник рассыпался под пальцами Яги, которой внезапно захотелось поплакать — это была реакция тела.

— Коша… Коша… — прошептала девочка, прикоснувшись руками к ничего не выражающему лицу, а сильно разозлившийся мальчик пытался пробиться к замкнувшемуся сознанию, чтобы узнать, что произошло с женщиной.

— Иди ко мне, моя хорошая, — говорили они с Ягой сейчас по-русски, как и большую часть времени, собственно. Обняв девочку, Кощей прижал ее к себе, продолжая работать с сознанием незнакомки с русской, он чувствовал это, кровью. — Сейчас все выясним.

— Это дитя моей крови, — почти прошептала Яга, чувствуя, что новости ей совсем не понравятся.

— Это Алена Несмеянова, мама твоего тела, — пояснил Кощей, сумев достучаться до остатков сознания. — Душа в ней осталась, а вот все остальное…

— Ты узнал, что случилось, — девочка не спрашивала, понимая это, ибо мужа хорошо знала. Она и сама представляла, что именно случилось, но верить в это не хотела.

— Гермиона и Альта — дети насилия, — подтвердил мальчик мысли закипающей Яги. — Блэки похитили девушку, спрятав в доме, чтобы получить сильных наследников, но Регулус пропал, а хозяйка дома сошла с ума, ибо родились ненужные им девочки.

— Мы можем для нее что-то сделать? — тихо всхлипнула Яга, тело которой реагировало, казалось, без ее желания.

— Переселим душу в ребенка, очистим память, — предложил Кощей, — будет еще одна доченька. У не-магов много детей умирает, а уж сирот…

— Хорошо, Кошенька, — согласилась Яга, старательно державшая себя в руках. Некромант осторожно вынул потускневший шарик души из измученной женщины, тело которой моментально расслабилось. Спрятав еще одно вместилище, мальчик кивнул.

— Найдем тело для Алены, да и малышам тела надо бы найти, — сообщил Кощей, обнимая уже дрожавшую от бешенства свою девочку. Место рядом с ней сейчас было самым безопасным. — Пойдем?

— Пойдем… — Яга поднималась по ступеням, а изо всех углов дома к ней устремлялась тьма, закручиваясь в спирали у ее ног. Девочка была уже в бешенстве — покусились на дитя ее крови, кроме того, к насильникам Яга относилась очень плохо. — Род Блэк… да будешь ты проклят на веки вечные! Да не возродится ничего из твоего семени, да уйдут в другие семьи невиновные!

Злить Ягу все-таки было очень плохой мыслью. На счастье Сириуса его выбросили из семьи еще во времена бунтарства, а вот все остальные, считавшие себя членами этой семьи, были отныне бесплодны, да и на удачу теперь рассчитывать не стоило. Мальчик и девочка вышли из ставшего видимым, чтобы затем рассыпаться в прах, дома. Семьи Блэк более не существовало, а их состояние перешло в сейфы сюзерена, о клятвах которому Блэки забыли. Теперь забудут о них самих.

Кощей чувствовал, куда надо идти. Решив, что тела малышам сформирует по образу и подобию, чтобы им было удобно, он двигался в сторону морга больницы для бедных. Именно туда свозили сирот, по той или иной причине умерших в приютах и в самой клинике. Именно там можно было найти совсем свежие тела никому не нужных детей. По какой причине важны были именно дети, Яга не задумывалась, приняв это как факт.

* * *

— Начнем с Аленки, — задумчиво проговорил Кощей, стоя в ритуальном зале, где работать было комфортно. Тело совсем недавно умершей девочки лежало в круге ритуала, душа была готова, поэтому мальчик приступил к работе.

— Интересно, как так получилось, что у ребенка отсутствует часть органов? — поинтересовалась Яга, у которой создавалось ощущение, что из живого ребенка эти органы извлекли, ничуть не заботясь о том, выживет ли девочка.

— Не-маги в некромантов заигрались, — объяснил Кощей, отращивая недостающее и формируя образ ребенка. — Одни играют в некромантов, другие закрывают на это глаза…

— Третьи платят золотом за жизнь? — спросила совсем не добрая представительница славянской мифологии. — Ты же их накажешь?

— Я полагаю, вопрос риторический, — отозвался мальчик, заканчивая формирование физической оболочки. — Сейчас наша Аленка оживет.

Будто в ответ на слова Кощея, ставшая очень маленькой — около полутора лет, девочка открыла глаза, сразу же найдя глазами Ягу. Оценив выражение лица новой мамы, ребенок потянулся руками к девочке, сразу же оказавшись прижатым к груди. Кощей удовлетворенно кивнул, занявшись формированием тел для Гермионы и Гарри. Учитывая, как связаны были их души, кровь у них должна была быть разной, а вот воспоминания следовало почистить. Девочке и мальчику предстояло стать малышами, прожить свое детство заново, на этот раз — среди любящих их людей.

В Визенгамоте с Мерлином попытались общаться с позиции «ты кто такой?», но не вышло. И так не сильно знаменитый добротой и милосердием, после всего увиденного волшебник хотел крови и красиво оформленных черепов. Черепа красиво оформляться поначалу не возжелали, ну а потом принялись паниковать, обнаружив, что магия им не отвечает, как и домовики, кстати, а встать и уйти они не могут по той причине, что стали единым целым с деревянными креслами.

— У вас есть две минуты, чтобы порыдать, — предупредил юноша тех, кого считал «замшелыми пнями». В устах человека, жившего чуть ли не тысячу лет назад — это была та еще характеристика. — А потом начнем разговор.

— Ты что сделал? Как ты посмел! — Министр Фадж, присутствовавший на заседании, еще не понял, с кем столкнулся, поэтому резко замолчал, так как стал деревом. Новостей в последнее время было больше, чем достаточно, поэтому Мерлин рассусоливать не собирался.

— Итак, меня интересует, кто придумал заколдовывать магглов? — спокойно поинтересовался мальчик, считавший уже ответы на все вопросы из голов магов, за тысячу лет совершенно утративших знания о защите разума. — Кто придумал сказку о дочери Ровены? И кто посмел считать Детей Магии грязью?

— Так всегда было! — выкрикнул… пожалуй, ясень. Шум в зале моментально прекратился. Лорды увидели, что бывает за неуважение к неизвестному, назвавшемуся Мерлином.

— Мне повторить вопросы? — поинтересовался юноша, заставляя подслушивавших и подглядывавших сотрудниц Министерства войти в зал заседаний. Пока маги думали, девицы танцевали не самые приличные танцы, развлекая Мерлина. Глядя на высоко задиравших ноги девушек с залитыми паникой глазами, некоторые маги пытались снять с них Империо, которого не было, поэтому впечатлились многие.

— В начале века, — встал упитанный мистер, имя которого юношу не интересовало. — Магглы отказывались отдавать в школу своих отпрысков. Поэтому, для их защиты…

— Не надо мне лгать, это плохая мысль, — прокомментировал Мерлин, глядя на ставшего дубом мужчину. Помост, на котором стоял ряд кресел, угрожающе заскрипел, ибо на такие нагрузки рассчитан не был.

— Магглокровки — это хорошие деньги, — сообщила дама с брезгливым лицом, сидевшая в первом ряду. — Контракты нужны для того, чтобы они исполняли свое предназначение — служить чистокровным, а магглы должны были сделать их жизнь дома совершенно невозможной.

— И решили так вы? — поинтересовался юноша, чтобы затем тихо хмыкнуть. Глупость магов за рамки его ожиданий не вышла. — Тогда Британии нужен другой Визенгамот.

Мерлин вышел из Министерства, оставляя за своей спиной танцующих неприличные маггловские танцы женщин и мужчин, изображавших неодушевленных энтов. Сильно рассердился юноша, а учитывая совсем юное тело, в руках он себя не удержал, поэтому Министерство надо было бы собирать с нуля, но Мерлину было лень, а Певереллы желанием не горели.

В Хогвартсе практически ничего не изменилось, что Мерлина порадовало, потому что юноша хотел отдохнуть, желательно рядом с Ровеной, и чтобы им не мешали. Еще нужно было снова познакомиться с Еленой и «решить ряд вопросов» примерно тем же способом, каким юноша воспользовался при общении с Визенгамотом. День был, в общем, неплох.

— Давай-ка мы усыпим всех, кроме магглорожденных, — предложила Ровена. — И дадим выбор каждому?

— Не терпится навести порядок? — улыбнулся ей в ответ Мерлин, впрочем, не противясь такой малости.

Этот день обещал полностью изменить школу Хогвартс.

* * *

Яга занималась Аленкой, оказавшейся очень улыбчивой и радостной девочкой. Как так вышло, что ее вообще смогли украсть, Кощей решил разобраться попозже, ибо что-то в этой истории ему не нравилось. А пока мальчик занимался формированием тел для «малышей», вот только не выходило у него. Отлично сработавшие на Алене чары не хотели формировать сейчас тела годовалых малышей.

— Не выходит? — тетушкин голос Кощей узнал бы и во сне.

— Не понимаю, в чем дело, — признался мальчик, начиная процесс формирования заново.

— Не выйдет у тебя их совсем беспамятными малышами сделать, — сообщила ему Смерть. — Несмотря на то, что вы заняли их место, мир этот создавался ради них двоих, понимаешь, что это значит?

— Вашу ж… — удержался Кощей от речи басурманской. — И что теперь?

— Пять лет — минимум, и помнить будут все, — вздохнула женщина. Ей и самой эта мысль не нравилась, но ничего поделать в данном случае она не могла. — Но взамен — станете им родителями.

— То есть они будут в нас чувствовать родных… — задумчиво проговорил мальчик. — Что же, если другого варианта нет, то лучше уж так. Страшный некромант будет отогревать, а что делать?

— Не ошиблась я в тебе, племянничек, — хмыкнула Смерть. — За это помогу я тебе, — она махнула рукой, мгновенно формируя тела мальчика и девочки лет пяти. — Давай, дальше сам.

— Благодарствую, тетушка, — согнулся в поклоне Кощей, занимаясь теперь самой простой задачей, по его мнению. Следовало поместить души на место и разбудить детей. — Так, теперь не перепутать, где девочка, а где мальчик… — задумчиво проговорил он.

Закончив, мальчик приказал скелетам отнести детей в их спальню, а сам отправился к супруге своей, делиться новостями. Яга счастливо улыбалась, играя с обеими дочками, принявшими друг друга просто моментально. Кощей присел рядом, забыв в этот миг обо всем. Тела действительно изменили их, поэтому сейчас страшный некромант просто играл с детьми, получая от процесса огромное удовольствие.

— Ну что, получилось? — поинтересовалась становящаяся девушкой девочка.

— Почти, — хмыкнул Кощей. — Сначала вообще ничего не получалось, а потом тетушка помогла, но у старших детей, получается, память сохранилась, да и по возрасту они на пять-шесть лет.

— Ох, — ошарашенно вздохнула Яга, прижав ладонь ко рту. — Они сейчас же плакать будут… Так, бери младших и пошли!

— Да, это правильно, — кивнул мальчик, беря на руки дочек. Легкими они, разумеется, не были, но своя ноша не тянет.

* * *

Сначала Гермиона почувствовала свои руки, потом вернулись звуки… и память. Понимая, что так просто ее с Гарри вряд ли оставили, девочка постаралась ничем не выдать факта того, что очнулась, а перед мысленным взором вставали картины — Грейнджеры, Дурсли… То, что ей готовили «родители», заставило Гермиону затаить дыхание и сжать зубы изо всех сил. После такого она вряд ли осталась в живых… не выдержав, девочка тихо всхлипнула, и…

Гарри не чувствовал привычной боли, отчего сделал вывод… мальчик посчитал, что умер. Все шло к этому, только было очень, просто до слез, жалко Гермиону. Пожалуй, только эта девочка и была причиной, по которой Гарри еще не шагнул с Астрономической башни. Осознание того, что готовили ей собственные родители, мальчика заставило мечтать о том, чтобы этих людей просто уничтожить, но тут рядом раздался тихий всхлип, и Гарри, еще даже не открыв глаза, повернулся, чтобы обнять Гермиону.

Почувствовав объятия мальчика, девочка широко раскрыла глаза, вглядываясь в Гарри, ставшего намного младше. Но это не было главным. Самым важным оказалось то, что она могла сама шевелиться, обнимать его и вокруг было тихо. Они лежали на широкой кровати в какой-то довольно большой комнате. Девочка совершенно не понимала, что происходит, поэтому вцепилась в мальчика, надеясь только на то, что… В этот момент Гермиона обнаружила, что и сама стала младше, потому что заплакала.

— Мы стали маленькими, — констатировал Гарри. — Надеюсь, это не для того, чтобы над нами издеваться еще сильнее.

— Не хочу-у-у-у! Не хочу! Хочу, что бы ты-ы-ы… — неожиданно даже для себя заревела девочка. Мальчик опешил, а потом подхватил эстафету.

— Ты была права, — заключил Кощей, входя вслед за Ягой в спальню. — Действительно, плачут.

— Память-то сохранилась… — девушка бросилась утешать детей, отчего рев моментально затих. Поняв, кто именно их обнимает, Гарри и Гермиона пытались осознать изменившуюся реальность.

— А-а-а… А как это? — удивилась пятилетняя девочка, всем сердцем чувствуя, что ее более старшая копия — это мама.

— Нас тетушка попросила, — непонятно объяснил старший мальчик, выглядевший чуть более упитанно, чем Гарри в тот сентябрьский день. — Поэтому мы всех наказали, кого успели, а потом и вас оживили.

— А зачем? — поинтересовался младший Гарри, ощущавший старшего родным, к которому тянулось что-то внутри.

— Чтобы вы были наконец счастливы, — Яга улыбнулась. — Меня зовут теперь Яга, папу вашего — Кощей, а это Аленка и Альта, ваши сестрички.

— Целый Кощей?! — округлила глаза младшая копия Гермионы, кто это, благодаря начитанности, знавшая. Теперь она понимала, какую «тетушку» тот имел в виду.

— Сейчас вы покушаете, — озвучила планы… ну, теперь уже мама. — А потом посмотрите в шар, где Ровена и Мерлин решают проблему волшебников. Так сказать, воздает всем бякам. Согласны?

— Да-а-а-а! — протянули дети, а потом переглянулись и тихо рассмеялись. Они чувствовали себя в абсолютной безопасности, в тепле, и… «Надо же, целый Кощей!» — думала Гермиона-младшая, пытаясь уложить в голове новости. Укладывалось плохо.

Рожденные не магами довольно быстро в Хогвартсе начинали осознавать свое место в пищевой цепочке. Даже на самом дружном факультете им довольно быстро объясняли весь спектр их прав и куда они могут эти права засунуть. Это, разумеется, не афишировалось, но… Выбора у них не было, потому что самых непонятливых очень скоро начинали сильно не любить собственные родители, и это убеждало даже лучше всего того, чего в Хогвартсе официально не существовало, например, наказаний.

Когда из школы исчезли все профессора, причем абсолютно все, так называемые «грязнокровки», как огня боявшиеся вызова к декану, немного расслабились. Потому что все самые страшные воспоминания у рожденных не магами, учившихся на любом факультете, были связаны именно с кабинетом декана. Спустя несколько дней всех их собрали в одном месте. Это был большой зал, но не тот, в котором принимали пищу, а совсем другой. В этом зале никто из них не был ни разу.

— Как думаете, зачем здесь собрали только… нас? — поинтересовалась пятикурсница факультета воронов. — Не будут же они…

— Ну а как ты думаешь? — тяжело вздохнул шестикурсник факультета барсуков, желавший сбежать после пятого курса, но его родители не оставили юноше выбора. — Или бить будут, или еще чего-нибудь, для чего чистокровок не позовут…

— Но… — что можно с ними сделать, девушка себе представляла отлично, а вот стоявшая неподалеку от нее третьекурсница с факультета отважных только тихо заплакала, усевшись на корточки. Очень тихо и безнадежно, так, что к ней рванулись девушки постарше.

— Младших жалко… — безнадежно произнес сломленный слизеринец, один из немногих магглорожденных на змеином факультете.

Ровена, наблюдавшая эту сцену, тихо всхлипнула, опершись на Мерлина. Он был прав — большинство этих детей выбрали бы отнюдь не магию, если бы у них был выбор. Именно за это магов следовало бы уничтожить, но, к сожалению девушки, это было почти невозможно, ибо за такое уничтожение могло последовать наказание. Тяжело вздохнув, Ровена вступила в зал, сопровождаемая Мерлином и, конечно же, Еленой.

— Мы собрали вас здесь, чтобы дать выбор, — прозвучал голос девушки, который был моментально услышан. — Все родители уже расколдованы, и теперь вы можете решить.

— Она похожа на Серую Даму, — задумчиво произнес кто-то из воронов. — А еще на гравюры Ровены…

— Каждый из вас может решить — вернуться домой, отказавшись от магии, или же отказаться от родителей, оставшись в мире Магии, — голос Ровены слышал каждый, только вот веры ей у «грязнокровок» не было. — Клянусь магией, что я говорю правду.

Вспышка магии подтвердила слова девушки, и тогда дети и подростки призадумались. Что характерно, ни один из них не пытался напасть на Ровену или Мерлина. Они просто сидели и думали. Прошло несколько минут, и… К Ровене подбежали две девочки в цветах ее факультета.

— Можно нам отказаться от магии? — спросила одна из них. На глазах первокурсницы застыли слезы, а Мерлин считывал образы из памяти двоих детей, понимая их. На свет появился артефакт.

— Положи руки сюда, — показал юноша, и девочка безропотно выполнила это указание, даже не спрашивая, зачем. За ней то же самое проделала вторая девочка.

— Эльф Хогвартса! — позвала Ровена, выделив детям небольшой кошелек. — Доставь их на станцию.

— Спасибо, — заулыбалась вторая из девочек. Со звонким хлопком в зале стало на двух людей меньше. Ровена грустно вздохнула — она тоже увидела.

— Может, вы их просто убили… — с подозрением произнес чей-то голос.

— Интересное предположение… — хмыкнул Мерлин. — Душа моя, отпусти их по домам, а завтра мы придем к каждому и каждой. Тогда они сделают свой окончательный выбор.

— Да будет так! — решила Ровена. — У вас будет день и ночь, чтобы принять решение.

Чуть погодя девушка всхлипывала в руках юноши, отлично понимавшего, что она чувствует. Прижималась к маме и Елена, заглянувшая в мысли отдельных девочек в зале.

— Все, для чего создавалось Убежище… — вытерла слезы Ровена. — Все испохабили… дети Магии мечтают отказаться от Дара! Виданное ли дело?

— Я бы тоже мечтала, мамочка, — призналась дочка. — Если бы со мной так поступали.

* * *

Пятилетняя Гермиона плакала, глядя в шар. Ровена исполнила ее золотую мечту — дала магглорожденным настоящий выбор. Если бы у нее был этот выбор. Да и у Гарри тоже. Девочка помнила этот разговор на первом курсе. Она с мальчиком сидела на скамейке, недалеко от Черного Озера, с тоской думая о произошедшем. Девочке было не просто страшно, а жутко, и если бы не робкие объятия Гарри, то стало бы совсем плохо…

— Если бы была возможность, я бы отказалась от этой магии, — вздохнула тогда девочка, абсолютно не желавшая возвращаться в замок. Сказка оказалась очень страшной.

— Если бы была возможность и я бы… — ответил ей Гарри, тяжело вздохнув. — Может быть, меня бы тогда тетя и дядя… любили бы… — шепотом закончил фразу мальчик.

Этот разговор сейчас вспомнился девочке, видевшей, как плачет основательница от того, что магглокровки не хотят учиться в Хогвартсе. Это было очень необычно, а еще… Мир магии уже не будет таким страшным, потому что Ровена выкинула абсолютно всех профессоров. Но вот что будет с ними двумя? Этого Гермиона не знала. Для Гарри же все было просто — мальчик знал, что, если надо будет, за Гермиону он умрет.

— Дети, веселые картинки посмотрели? — поинтересовался неслышно подошедший сзади Кощей. — Тогда пора мыться и спать ложиться, а завтра мы поговорим о будущем.

— А можно сейчас? — робко попросил мальчик, уже просвещенный девочкой о том, кто есть такой этот самый Кощей. Юноша воспринимался папой и не был страшным, от слова «совсем». — Ну если это не… — рука мальчика дернулась характерным жестом, заставив «папу» вздохнуть.

— Бить вас никто и никогда не будет, — объяснил Кощей, нехорошо подумав о местных. — Времени у нас навалом, не будете понимать — умертвие приставлю, оно хоть год нудеть может.

— Да, «по попе» милосерднее, — хихикнул мальчик, вспомнив Гермиону в поезде перед первым курсом. Если бы они тогда знали… — Тогда можно?

— Можно, — кивнул юноша. — Сажай свою Гермиону поближе и слушай… Не красней, дочка, вы Судьбой связаны, так что друг у друга точно есть, — Кощей как-то очень ласково улыбнулся, отчего обоим старшим детям стало тепло.

— О чем спорим? — поинтересовалась уложившая младших дочерей отдыхать Яга.

— Не спорим, мама… — почти прошептала девочка, вложив в эту фразу столько любви, что моментально оказалась в маминых объятиях, впрочем, как и Гарри.

— Я предлагаю отсюда… хм… уехать, — сообщил выглядевший четырнадцатилетним юноша. — Домой, там и замок, и люди привычные…

— И дураков вокруг поменьше, — согласилась неожиданно ставшая мамой четверых детей Яга. — Опять же, ворожейская школа почище и адекватнее будет.

— Если там не будет принуждения, то мы согласны, — переглянувшись с Гарри, ответила Гермиона.

Яга тоже была согласна, младшие по малолетству своего мнения не имели, потому Кощей решил завязывать с Британией, ибо надоела она ему так, что хоть кладбища поднимай. Приняв решение, юноша отправился планировать. Сначала, конечно, нужно было поспать, а потом уже можно было планировать. В первую очередь, важно было выяснить, как именно попасть ему с семьей за море. Но сначала — отдохнуть.

* * *

— Пришло время принять решение, — Ровена возникла прямо посреди гостиной. Точнее, конечно, не она возникла, а иллюзия девушки. Но не маги отреагировали моментально, стремясь защитить своего ребенка, горько плакавшего в руках матери.

— Можно… я хочу отказаться, — тихо проговорил мальчик. Ровена кивнула, через мгновение появляясь во плоти с кристаллом в руках.

Так проходили почти все визиты. Грустные, веселые, плачущие дети отказывались от магии, чтобы остаться с родителями, чувствовать их руки, доброту и тепло. Почти не задумываясь, Дети Магии отказывались от Дара, лишь некоторые выбрали Мир Магии. Родившие случайно или вынужденно, взрослые люди не любили своих детей, не стремясь согреть, и вот из таких семей уходили, чтобы стать приемными детьми замка Хогвартс. Еще, конечно, согласились сироты, которым просто некуда было идти.

— Что же, — вздохнула Ровена, вернувшись в замок. — Примерно три четверти не хотят быть магами, вот что натворили эти снобы.

— Не плачь, дорогая, — обнял ее Мерлин. — В наших силах сделать так, чтобы маги снова были образцом для подражания, а чистокровные… хм… Я ими займусь.

— Хочешь обратить в деревья? — улыбнулась девушка.

— Да они уже, — махнул рукой юноша. — Кстати, я так и не услышал, ты согласишься стать моей женой?

— Да… — прошептала Ровена Рейвенкло, и услышавшая это Елена завизжала от радости.

Примечания:

— Темпы им не нравятся… — проворчал муз, тыкая стимулом автора. — Пиши давай!

Гарри принимал реальность такой, какой она была. Для него изменилось слишком многое: он стал снова маленьким, оставаясь все таким же беззащитным, как показала история их «обучения» в Хогвартсе, но при этом у мальчика появились родители… То, о чем он мечтал холодными ночами в чулане, о чем плакал, представляя мамины руки, все это вдруг появилось в жизни сироты. Гарри совершенно не хотел бунтовать, он дорожил каждым мгновением, каждым прикосновением… И мама, так похожая на Гермиону, слилась в его сознании с девочкой, которой играли так же, как и им, отчего мальчик полностью доверился.

Ставшая маленькой Гермиона сначала испугалась — она помнила первый год маггловской школы и объяснение родителей, почему для нее не существует оценки ниже «А», но… Старшая она, ставшая мамой, и старший Гарри, ставший папой, просто не могли сделать девочке ничего плохого, она это просто знала. Слова о том, что они связаны с Гарри, Гермиона сначала не восприняла, но затем… Их даже уложили вместе, в одну кровать, давая возможность поговорить. Странно, но девочка почти совершенно не стеснялась мальчика, а тот просто не знал, что надо смущаться. Возможно, причина была в том, что им сейчас было пять?

— Странно как-то… — тихо проговорила Гермиона, робко обнявшая Гарри. По ощущениям девочки это было правильно — обнимать мальчика. — Только что было все плохо, мы не принадлежали себе, и вдруг…

— И вдруг мы — наши родители… — ответил ей задумчивый Гарри.

— Я бы умерла после того, что хотели сделать род… Грейнджеры, — призналась девочка, предпочитавшая не думать о том, что узналось в результате. Ей хотелось просто побыть ребенком, тем более что от нее не требовали… и не делали больно, а даже, кажется, любили.

— Я им верю, — заключил мальчик, которому впервые в жизни было тепло. — Пусть папа и стра-а-ашный некромант, но зато теперь не будет Волдеморта, Дамблдора, дементоров и страшного Хогвартса… У нас есть мама… и папа… Мама… мамочка… — Гарри тихо заплакал. Лили Поттер он совсем не помнил, а вот выглядевшая Гермионой мама — она была такой теплой, такой ласковой, будто придя из какой-то совершенно волшебной сказки. — За маму, папу и тебя я на все согласен… — совсем тихо проговорил мальчик, прижатый к девочке.

— И я согласна, — ответила ему Гермиона, решившая довериться, несмотря даже на страх.

Дети засыпали, не зная, что мозг пятилетнего ребенка не может сразу же вместить всю ту память, что была у них, а уж боль и отчаяние детский мозг просто не хочет помнить, поэтому младшие копии Гермионы и Гарри менялись во сне, постепенно становясь только детьми. Смерть, несомненно, знала об этом… Но даже не подозревала Яга, желавшая отогреть «малышей», а потому буквально обернув своей любовью и заботой. День за днем горькие, страшные воспоминания уходили, освобождая детей. Младшие и старшие «малыши» чувствовали отныне лишь тепло семьи…

— Милый, меня вот какая мысль гложет… — задумчиво проговорила Яга, проверив детей. — Это же другой мир, а как здешние Кощей и Яга к нам отнесутся?

— Тут, душа моя, вот какая закавыка-то, — хмыкнул юноша, приобнимая возлюбленную. — Кощей и Яга встречаются только в единственном экземпляре. Потому нас сюда, а здешних тетушка на наше место переместила, чтобы Ярополку, значит, жизнь малиной не казалась.

— Ему и так не казалась, — заметила девушка, вспоминая побритого налысо богатырского першерона. — А смерть твоя по-прежнему в яйце?

— Да глупость это все, — хихикнул Кощей. — Какая смерть, если у меня Смерть — тетя? Так что давай лучше кокон доделаем, чтобы по дороге детей не поморозить.

— Так и решил на дементорах полететь? — поинтересовалась Яга. — Тогда окошки надо предусмотреть… Может, проще гондолу упереть?

— Не «упереть», а «отжать», — назидательным голосом ответил ей юноша, чтобы затем рассмеяться. — Ну, или «найти».

Дети спали, а старшее поколение готовилось покинуть страну на экзотическом для этой страны транспорте. Обращаться в посольство Кощей не стал по причине лени и некоторого недоверия, а на дементорах можно было и мир посмотреть, да и вряд ли кто связываться решил бы, потому девушка поддержала это решение. Наконец дела были завершены, дети накормлены, дементоры проинструктированы.

— Да… — вздохнула Яга. — Вот такие у нас нынче гуси-лебеди…

* * *

Улыбающиеся младшие и любопытные старшие были перенесены в измененный корпус какого-то самолета, разделенный на несколько отсеков. Дементоры готовились стать движущей силой, при этом Кощей проверял чары на металлическом корпусе. Пугать не-магов он не хотел, отбиваться от зенитных ракет тоже, поэтому стоило проверить все заранее. Наконец все было готово. Взяв с собой некоторое количество скелетов-нянек, к которым привыкли младшие, Кощей еще раз осмотрел замок, дав ему команду закрыться и ждать возвращения, а сам поспешил к транспортному средству.

— Ну что, душа моя, — взойдя на борт, обратился некромант к супруге. — Полетели?

— Полетели, милый, — улыбнулась она, подавая привычную команду: — Эй, гуси-лебеди, ну-ка, несите нас домой!

Дементоры, выучившие эту команду, потому что с Кощеем шутки плохи, всей стаей медленно подняли «гондолу», отправляясь по кратчайшему пути туда, куда было сказано. Компас у них оказался встроенным, поэтому нечисти ничего не мешало. Довольно быстро набрав высоту, дементоры устремились куда-то на восток. Старшие дети приникли к иллюминаторам, а младшие играли с няньками. Пока что можно было и отдохнуть. Усевшись в удобные кресла, Кощей обнял Ягу, склонившую голову ему на плечо. То, что они выглядели подростками, обоим никак не мешало, а попытавшемуся угрожать могло прилететь от злобного некроманта так, что дешевле было бы просто закрасить.

— Дети, пора кушать, — наступило уже время обеда, когда Яга позвала и старших, и младших есть.

— Неизвестный объект, говорит Пограничная Стража Руси, — раздался чей-то голос в передней части гондолы. — Назовитесь и укажите цель пересечения границы.

— Кощей домой летит, — сообщил юноша, чему-то предвкушающе улыбнувшись. — Вопросы есть?

— Нет вопросов, — упавшим голосом констатировал вопрошающий. — Счастливого пути…

— Папу боятся? — поинтересовался Гарри, кушая суп.

— Папа у нас непредсказуемый, — хмыкнула Яга. — Это они еще про маму не знают.

Новости в Магической Руси распространялись очень быстро, потому о том, что Кощей возвращается, да еще и не один, ибо дежурный Пограничной Стражи слышал детские голоса, очень быстро стало известно. И тем, кому было положено, и тем, которым пока нет. По крайней мере, все три магические школы несколько занервничали, ибо что с ними может сделать страшный некромант за своих детей, все отлично представляли. Репутация Кощея, все-таки…

Кощеева резиденция, разумеется, посторонних к себе не допускала, что позволило спокойно долететь и приземлиться. В процессе полета никто к ним претензий не имел, ибо желающих рассмотреть «эту штуку» поближе отпугивали своей аурой дементоры. Потому любопытствующие отстали задолго до замка.

— С возвращением, Твое Темнейшество, — склонился слуга. Отметив тот факт, что во всех мирах вкусы у него одинаковые, Кощей кратко проинструктировал встретившего его.

— Так… Яга теперь жена моя, у нас четверо детей, если с ними что-то случится, я эту планету стерилизую, это доступно? — поинтересовался некромант и, заметив кивок, продолжил. — Скелетам не мешать — это няньки, транспорт покормить кем не жалко, детей не пугать, в темницах есть кто?

— Уже нет, — честно ответил мужчина. — Помолодел ты, Твое Темнейшество.

— Это тетушка пошутила, — вздохнул Кощей. — Я пару дней никого не принимаю, отчет по происходящему мне на стол.

— Слушаюсь, — поклонился слуга, исчезая. Характер хозяина он знал и провоцировать Кощея совершенно не хотел. Некроманта провоцировать вообще никто не хотел, поэтому в окрестностях было тихо, только отчего-то вздыхал Горыныч, задумчиво пуская в небо языки пламени.

* * *

Ни Гермиону, ни Гарри совсем не интересовало, что там происходит в Британии. Тем более, это все уже не интересовало и Кощея с Ягой. Разместив детей и возлюбленную супругу свою, юноша сел за бумаги, дабы разобраться, что именно происходит в округе. Особенно ему интересна была судьба отправленных в адрес посольства людей. Никогда ничего не забывавший некромант призвал секретаря.

— Мною в Британии были отправлены в посольство девочка Маша из Китежа и мать с ребенком еще, — проговорил не зря прозванный бессмертным Кощей. — Выяснить: с какого… каким образом у директора Академии была украдена дочь и где она сейчас, это раз. Какова судьба матери, похищенной давненько, и ее дочери, это два. Вызвать ко мне на завтра семью Несмеяновых, у Яги к ним появился ряд вопросов.

— Пыточную какого размера готовить? — поинтересовался секретарь страшного некроманта.

— Зачем пыточную? — не понял Кощей. — Мы что, так не поспрошаем? Тем более, они головой явно скорбные… Кстати, ищейки проснулись?

— Завтра проснутся, Твое Темнейшество, — поклонился мужчина, ничуть не удивленный возрастом шефа. — Послать по следу?

— Следа-то еще и нет… — ответил юноша. — Но интересно мне, кто это у нас такой хитрый завелся…

Скинув всю работу на секретаря, Кощей задумался о будущем. Пока что дети дома, но не пройдет и года — старшим надо будет в школу, как они воспримут ее? Этим стоило озаботиться заранее, то есть напугать всех вокруг до мокрых порток, а то вишь, расслабились — детей воруют! И по-доброму улыбавшийся некромант отправился инспектировать окрестности.

Гарри и Гермиона обживались в замке, под присмотром слуг, им очень нравилось играть с младшими — Альтой и Аленой, прошлое постепенно забывалось, а будущее с такими родителями рисовалось только в самых светлых красках. Гермионе уже не снилась МакГонагалл, отчего девочка перестала вскрикивать и плакать во сне, а Гарри забыл темный душный чулан и разверстую пасть василиска.

Яга принялась разбираться в хозяйстве прежней владелицы. Оказалось, что в этом мире Яга с Кощеем не ладила, потому думала только о том, как выжить, отчего и хозяйства как такового не было, что позволило избушку поставить на заднем дворе замка, а самой спокойно нежиться на перинах. Кощей же, немного разобравшись в окружающей действительности, был несколько озадачен, если басурманские слова не применять. Было это так… Как-то с утра, стоило только Кощею откушать, чем повар порадовать решил, как пришел к нему другой слуга, ранее не виданный. Разряжен этот слуга был в золотые одежды, заставив некроманта поморщиться.

— Твое Темнейшество, — начал этот самый слуга, поклонившись, что заставило Гермиону хихикнуть. Папу уважали, боялись, но почему-то называли на «ты». — Там эти… подданные… аудиенции просят, значит.

— Чьи подданные? — не понял Кощей, чей организм занимался перевариванием пищи.

— Твои, Темнейшество, — вздохнул мужчина, укоризненно покачав головой. — Ежели запамятовал, ты Русью уж вторую тысячу лет правишь.

— И на… зачем оно мне было надо? — сильно удивился, но удержался от басурманской речи, юноша. — Мне что, заняться нечем было?

— Ты когда царя Евсея Горынычу скормил, молвил, что пока жив ты, этой мерзости на Руси не будет, — объяснил некроманту слуга. — И тебе корону вручили, чтобы правил, пока жив… А так как ты бессмертный, то так и получилось.

— И что, все довольны? — Яга поразилась таким новостям, о которых раньше не ведала.

— Уже да, — коротко ответил мужчина. — Ну так как, примешь или пусть идут, пока целы?

— Приму уж, чего поделаешь, — Кощей бессмысленных жертв не любил, потому решил хоть посмотреть. — А что за мерзость-то была?

— Да то Евсей в хоромах и кабаках мужеложство развел, значит… — махнул рукой слуга. — Его повитуха при родах два раза уронила, да на то самое место наступила, вот и вышло так… А ты, значит, не стерпел.

— Еще бы, — хмыкнула Яга, припомнив некоторые подробности прошлой еще жизни. — Ну идем, милый, на подданных посмотрим. Кстати, а где Несмеяновы?

— В темнице они, твоего гнева дожидаются, матушка, — ответил ей другой мужчина, зашедший в столовую.

— О! Как это прекрасно! — обрадовалась девушка. — Ну-ка, пойдем…

Проводив супругу взглядом, Кощей тяжело вздохнул и поплелся в тронный зал. Как оказалось, здесь такой тоже был. Тронный зал оказался чуть ли не больше Большого зала Хогвартса, но создавал впечатление величия. Юноша понял уже, что корону принял вынуждено, тем не менее, править ему не хотелось. Хотелось к жене и детям, но, судя по всему, тут от него мало что зависело.

— Зови давай, — махнул рукой Кощей, на что слуга покачал головой, протягивая корону, державу и скипетр.

— Оденься, батюшка, — с некоторой ехидцей в голосе произнес мужчина.

— Казнить тебя, что ли… — проговорил юноша, принимая тяжелые предметы. — Так ведь жалко же… Теперь-то позовешь?

— Батюшка!!! — с громким криком в зал хлынула разноцветная толпа, но сразу же замолчала. Посмотрев на зафиксированных чарами мужчин, Кощей малодушно подумал о том, что деревья молчаливые. Видимо, подданные что-то такое прочитали на лице юноши, отчего их глаза наполнились ужасом. Выбрав одного, Кощей вернул ему возможность говорить и двигаться.

— Не вели казнить, вели слово молвить! — завопил выбранный, на что юноша царственно махнул рукой. — Дозволь, царь-батюшка…

И полились на оторопевшего некроманта просьбы разные. Подумал Кощей, подумал, и приказал создать канцелярию, значит, чтобы просьбы все туда сдавались в письменном виде и ему потом докладывались. Поразились просители мудрости Кощея, да и отправились восвояси, косясь на скелеты с алебардами в руках. Как-то так оно потом в летописях записано было. А о том, что с вопящими просителями сделал обозленный некромант, история стыдливо умолчала.

* * *

В темнице Ягу встретил мужчина, сидевший на железной скамье. Поначалу испуганные глаза вдруг стали при виде девушки какими-то масляными, отчего Ягу передернуло, а Несмеянова подняло в воздух. То, что душа его нечиста, девушка почуяла сразу, а заглянув в мысли, узнала, что, во-первых, голову и на Руси защищать не умеют, а, во-вторых, ей новости не понравятся.

— В камеру его и специалиста позови, — тихо приказала старающаяся держать себя в руках Яга.

— Как прикажешь, матушка, — поклонился сопровождавший ее мужчина. Несмеянов, поняв, что ошибся, хотел что-то сказать, блестя расширенными глазами, но было уже поздно. Железная дверь камеры захлопнулась.

Яга на пытки смотреть не любила, а в голову, полную грязи, лезть не захотела. Она думала об Алене, Альте и той Гермионе, которой стала, понимая, что уроды есть среди любого народа. Даже той малости, что увидела девушка в голове мужчины, хватило бы для посажения оного на кол. Прошло не больше получаса, камера открылась, из нее вышел мужчина в кожаном переднике.

— Можешь спрашивать, матушка, — чуть поклонился он, приглашая Ягу внутрь. На первый взгляд, палач хорошо потрудился, Несмеянов тихо выл, глядя на девушку теперь с ужасом.

— Из твоего дома исчезло дитя моей крови, — заговорила ничего не выражающим голосом Яга. — Алена Несмеянова. Отвечай, кому ты ее продал? Что ты получил взамен?

— Я… я… бес попутал! — запричитал мужчина, но потом взвыл, принявшись отвечать. — Девка решила, что учиться будет, порченная оказалась, а бриты за нее хорошую цену дали! Два мешка золота и каменьев драгоценных!

— За золото, значит… — проговорила девушка. — А других девочек?

— Каких других? — удивился палач. — Про то молчал…

— Тогда спрашивай, пока не расскажет, — устало произнесла Яга. — Все запиши, а как закончит говорить — напои его золотом. Досыта!

— Будет исполнено, матушка, — поклонился мужчина в фартуке. Девушка же почти выскочила наружу, устремившись в покои. По лицу ее текли слезы, хотелось этого Несмеянова, продавшего родную дочь ради золота, просто уничтожить, чтобы и памяти о нем никакой не было! С такими мыслями Яга буквально влетела в объятия Кощея.

— Что с тобой, родная? — опешил юноша, но, вглядевшись в лицо любимой, все понял и, подхватив девушку на руки, отправился в сторону спальни, а Яга прижалась к нему и плакала. Это тело сильно изменило жесткую славянскую нечисть… Очень сильно, сделав человечнее…

Позже, увидев результаты допроса казненного, Кощей рассвирепел. Поэтому через неделю на лобном месте казнили тех, кто был виновен в кражах и продажах детей. Вот только с Машей из Китежа ничего пока понятно не было, но юноша знал, что сколько веревочке не виться… С трудом успокоив жену, пообещав посадить на кол все начальство правоохранителей, Кощей добился сначала страха, большого страха толстопузых чиновников, а потом уже и работы… Ну как раз после того, как попытавшиеся обмануть некроманта присели отдохнуть на остаток жизни. Очень осерчал, значит, Кощей. А как успокоился, так и наступила благодать.

* * *

Начальник Академии Ведовства с супругой записались на прием к Кощею спустя неделю после возвращения. Юноша обрадовался — на ловца и зверь бежит. Яга к нему с удовольствием присоединилась, пока старшие дети занимались младшими, а ими всеми — костлявые няньки. Жизнь в замке была интересной, особенно когда Яга поняла, что от короны не отвертишься, ибо всех все устраивало — и характер царя-батюшки, и его манера правления, и невозможность смены личности оного по причине бессмертности.

— Мы поблагодарить за доченьку пришли, — объяснил глава семьи свое явление. — Благодарим тебя за спасение!

— Как так вышло, что ребенок оказался под личиной в Англии? — поинтересовалась Яга, потому что этого установить пока не могли.

— То позор наш… — вздохнула женщина, руководившая правоохранителями города Китежа. — Сенька, сын наш старший, в карты проигрался, и…

— И что с ним теперь? — поинтересовался Кощей, понявший все то, о чем не договорила мама Маши.

— В темнице сидит, а толку-то… — проговорил мужчина. — Он-то так ничего и не понял…

— Ну тогда… — юноша подозвал слугу, приказав доставить провинившегося к себе, естественно, в цепях. — Убивать не будем, а вот прочувствовать дадим.

Спорить с царем в магической Руси принято не было, потому семья вернулась в Китеж, а через пару часов оттуда доставили молодого человека с наглым взглядом типа «и что ты мне сделаешь?». Кощей уже было рассвирепел, но Яга остановила его, заставив молодого человека по имени «Сенька» приседать, что в цепях было делом нетривиальным.

— А ведь не сам он это придумал… — проговорила девушка, выпотрошив память Сеньки.

— Это-то понятно, — вздохнул царь магической Руси. — Только ответственный за придумку уже стал деревом, а с этим что делать будем?

— Ну как, что… — произнесла Яга. — Поедет тестировать обновленный Хогвартс.

— Интересно, — согласился Кощей. В результате царева гнева юноша стал девушкой, обзаведясь другой внешностью, и в виде сироты отправился в обновленную школу.

Только вот восприятие себя ему не корректировали, отчего бывшего уже юношу ждали не самые простые времена. Но, главное, жив остался, ну а то, что жить ему предстояло семь лет на чужбине, так на то и наказание… Но вот что-то в рассказе семьи Яге, все-таки, не понравилось.

Качинские, а именно такая фамилия оказалась у родителей Маши, людьми были хитрыми, но у Яги обнаружился опыт. Просто больше опыта было у представителя славянского фольклора, поэтому приказала взять этих самых Качинских под наблюдение, да и расследовать, чем они там в Академии да магической полиции занимаются. Прошел всего лишь месяц, и…

— М-да… расслабились, получается, страх потеряли, — задумчиво проговорил Кощей, просматривая утреннюю корреспонденцию.

— Что там? — заинтересовалась Яга, заглядывая мужу через плечо. — Интересное что?

— С Академией придется по образу и подобию Хогвартса, — ответил ей юноша, вчитываясь в рапорт тайной службы. — А с полицией даже и не знаю… Хоть всех на кол сажай.

— Ну совсем всех, наверное, не понадобится… — задумчиво ответила девушка, понимая, что и «дома» дураков полно оказалось. — Пора тебе, душа моя, гайки-то закрутить. А что с Качинскими?

— На горячем их взяли… — описанное не лезло ни в какие рамки, поэтому Кощей изволил сердиться, что на себе прочувствовали много кто. — Так… полицию Китежа скелеты усилят, они взятки не берут, Академия обойдется пока без директора, все равно ее сейчас трясти будут… А мы сходим в темницы — душу отведем.

Качинские, как оказалось, относились к категории дураков, ибо пытаться проделать еще раз все то же самое — продать дочь, могли только очень неумные люди и никак иначе. Сеньке-то, конечно, пол не меняли, так отправили, ибо его вина была несомненной, но не такой тяжелой, каковой оказалась вина родителей. Машенька по крови оказалась вообще не Качинской, и вот зачем ее украли и потом ввели в семью, было абсолютно непонятно. Не видел Кощей логики в том, чтобы сначала украсть, потом пытаться продать, потому следователям было чем заняться.

— Что у нас с полицией? — поинтересовался Кощей, только что рассказывавший, что он хочет со всеми сделать.

— Скелеты отлично справляются, уволили четверых, остальные дрожат, — доложил ему советник по тайным делам. — Так и не скажешь даже, что они действуют строго по инструкции.

— Очень хорошо, — кивнул юноша, вспомнив, сколько трудов стоило сделать из абсолютно послушных костяков что-то адекватное. И даже то, что скелеты в прошлом и были этими самыми начальниками, ситуации сильно не помогло. — Что с Качинскими?

— Это было бы смешно, если бы не оказалось грустно, — мужчина вздохнул. — Они хотели слить капитал с Ягужинскими, но те пошли в отказ, ну и девчонку оказалось некуда девать. Сын им, кстати, тоже не родной…

— Бред какой-то, — покачал головой Кощей, затем решительно хлопнув ладонью по столу. — Качинских на кол, Машу — к нам. Вопросы?

Так и стало у Яги на одну дочку больше. Машеньке, как оказалось, память стирали, так вот эти все стертые места удалось восстановить, и теперь девочка, понимая, что она никому не нужна, больше плакала. Даже, когда была доставлена в замок, плакала, сначала даже и не поверив, но Яга обняла Машеньку, успокаивая.

— Будешь теперь мне доченькой, — проинформировала ребенка девушка, отчего Маша только широко раскрыла глаза.

— А почему? — она заглядывала Яге в лицо, будто пытаясь там найти ответ.

— Потому что ты есть, — отрезала новая мама, что была лишь на чуть старше девочки. Ягу это не смущало, Машу тоже, а мнение остальных могло было быть доложено в канцелярию, там и корзина для таких обращений имелась. Мусорная.

И старшие, и младшие дети новой сестричке обрадовались, потому стали они жить-поживать, да добра наживать. Правда, Горыныч на калорийной еде малость располнел, но это почти никого не беспокоило. Зато на Руси было тихо, спокойно, безо всяких бунтов или других неприятностей. Где-то в Британии развлекались Ровена с Мерлином, а здесь все было хорошо. Росли дети, дрожали воры, обедал очередным дураком Горыныч. Идиллия, да.

* * *

Школа юных ворожеев принимала Кощеевичей. Это место отличалось от Хогвартса — светлыми классами, огромными окнами, ощущением радости, впрочем, Хогвартс Гермиона и Гарри уже не помнили. Время, мамина любовь, папина ласка совершенно стерли из памяти прошлое. Гарри знал, что папа за них уничтожит кого угодно, а Гермиона верила в родителей и своего жениха. Правда, их защищала фамилия, ибо трогать Кощея дураков не было, всех дураков папочка и мамочка повывели за прошедшие годы.

— Интересно, какие они — дети Кощея и Яги? — тихо спросила совсем молоденькая учительница, взятая на работу взамен ушедшего на пенсию преподавателя Истории Мира.

— Зная батюшку — или холодные со странным чувством юмора, или теплые, но чувство юмора тоже обещает быть специфическим, — ответил ей директор школы, думавший о том, что так «повезти» стоило бы Колдовстворцу…

— Значит будут шалить, — констатировала пожилая учительница младших классов. — Им восемь, детство вовсю, жили они в замке, что не могло не сказаться.

— Хорошо бы, чтобы школа устояла, — вздохнула молодая коллега, представлявшая себе, как может шалить некромант.

Гермиона подсознательно волновалась перед первым уроком, а вот Гарри был спокоен, как сопровождавший их скелет. Точно знавший, что в случае чего, придет папа, что могло быть пострашнее ядерной войны, мальчик и не думал волноваться. А у него самого знаний хватало на то, чтобы защитить Гермиону от кого угодно. Иногда, очень редко, сны подбрасывали Гарри страшные картины, абсолютно невозможные, по его мнению.

Прошло уже три года, забравшие в прошлое всю недобрую память детей. Окруженные любовью, они быстро забыли все ужасы прошлого. Возможно, над ними сжалилась сама Смерть, возможно, это случилось по другой причине, но абсолютно неизменным было то, что Гарри без Гермионы, как и она без него, даже и не жили. Они были всегда вместе. Подрастали Альта с Аленкой, Машенька, учившаяся в Академии, уже и сама забыла, что Кощей с Ягой — не родные, потому что девочку любили… дети были счастливы.

Ни женщине, ни мужчине не было скучно. Страна жила, дураки не переводились, поэтому в основе своей занимались прокладыванием магических путей. Покидать эти тела, как и возвращаться к скуке, эти двое не хотели. Так прошли года… Много, много лет пролетело, старшие дети уж выучились, младшие в свою очередь ставили на уши привычную уже ко всему школу…

— Все-таки, весело получилось, — заметила Яга, подзывая свистом одного из прижившихся на Руси дементоров. — Грамотку в столицу отнеси!

— Да, — заметил Кощей, успешно открыв левый глаз. — Даже очень, но скажи мне, душа моя, зачем мы настрогали такую ораву?

— Хочется мне, Кошенька, — застенчиво улыбнулась женщина, а в спальню уже вбегали младшие дети, коих было уже семеро, и останавливаться на том Яга совершенно не желала.

— Хочется, так и пусть, — согласился мужчина. — Ну что, дети счастливы, мир стабильный, ну а то, что история другая, так кому от этого плохо?

— Да, Коша, а кто не доволен, тому дементоров пошлем, — хихикнула погребенная под детьми счастливая женщина.

— И это правильно, — кивнул Кощей. — Не забыть пошутить в сторону Британии.

Наутро Ровена и Мерлин, получившие поздравление с юбилеем восстания из праха, наконец догадались, кто был именно тем самым загадочным некромантом. На эту тему женщина даже поплакала немного, ибо страшному русскому некроманту, в отличие от самих британцев, было дело до детей, вне зависимости от страны их проживания…

Гермиона и Гарри были счастливы вместе, ведь их связала сама Судьба. Ну еще и потому, что мама Яга пообещала оставить всех детей им на выходные, если будут ссориться. А это была очень страшная угроза. Правда, ссориться когда-то вечно лохматые и не думали. Так и прошли года…

Жили они долго и счастливо, потому что так Яга сказала. И не умирали, потому что были бессмертными, как папочка и мамочка. Тетя Смерть, все-таки, пошутила, да… А все потому, что сердить тетушку не надо.