Фиктивное авторство (джен)

Министерство магии. Гилдерой Локхарт

— Значит так, — этот молокосос Уизли-младший обратился к своим дошкольникам, нахально игнорируя не только Гилдероя, но и мадам Тонкс. Та, впрочем, не протестовала. — Сегодня у вас первое самостоятельное задание по сбору разведданных.

Он важно поправил тёмные очки.

— На всякий случай напоминаю: вы друг другу незнакомы! Агент Рид, если столкнётесь на волшебной улице с коллегой, не надо делать таинственное лицо и подмигивать, это очень подозрительно!

— А чего, ей можно рожи строить, а мне нельзя? — возмутился темнокожий мальчишка. Мантия, на взгляд Гилдероя, была ему слегка коротковата. Создавалось впечатление, что небогатые родители решили не покупать новую, пока сын не пойдёт в Хогвартс.

Мелкая девчонка задрала нос и недовольно фыркнула. Уизли мотнул головой:

— Агенту Долли тоже нельзя.

— Это ещё почему? — возмутилась девчонка. — Я не этим двоим, я всем мальчишкам! И это вовсе не подозрительно!

— Да, все девчонки всегда кривляются, — вступил в разговор третий дошкольник. При взгляде на его старомодный маггловский костюмчик Гилдерою почему-то вспоминался Фадж.

— И совсем мы не кривляемся! — непрошенная поддержка девчонке явно не понравилась.

— Ребята, то есть коллеги! — Уизли нервно сдёрнул очки с носа. — Ну давайте серьёзно! На чём я остановился?

— На том, что агенту Риду нельзя подмигивать, — любезно подсказал мальчишка в костюмчике.

— А тебя, чистоплюя, не спросили! — вызверился темнокожий. — Молчи себе в тряпочку!

— А то что? — последовал ехидный вопрос.

Темнокожий вскочил со стула. Мадам Тонкс чуть шевельнулась, явно готовая вмешаться.

Уизли вскинул руку с палочкой. Грохнуло, в потолок ударил фонтан жёлтых искр.

— Я сейчас операцию отменю! — прокричал он. — Агент Рид, сядь на место! Агент Стьюдент, выговор за провокацию!

Глянул с опаской на мадам Тонкс и снова обернулся к своим подчинённым:

— С каждым из вас идёт наш сотрудник, но действуете вы самостоятельно, подсказок не будет. Глубокую разведку пока не ведём, задача — осмотреться, освоиться на месте и рассказать потом нашим аналитикам… Ну, всё, что вы там интересного заметите. Это понятно? Ну тогда…

Уизли глубоко вздохнул и обратился к начальству:

— Мадам Тонкс, финальный инструктаж окончен. Разрешите отправлять группу?

— Весёлые, как я погляжу, у вас инструктажи, — улыбнулась глава департамента. — Отправляйте, коллега.

Красный как рак Уизли передал своих подопечных сопровождающим из отдела и засобирался прочь. Гилдерой тоже направился было к дверям, недоумевая, зачем его вообще вызывали к начальству. На мелочь эту невоспитанную поглядеть?

— Мистер Уизли, мистер Локхарт, задержитесь на минуточку, — остановила их мадам Тонкс. — Гранки вашей книги готовы. Вам двух недель хватит на вычитку? Или дать три?

 

Министерство магии. Артур Уизли

Вчера поздним вечером прилетело письмецо от Блэка — тот просил о срочной и неотложной встрече. И дёрнула же Артура нелёгкая пригласить Сириуса зайти часов в десять к нему в кабинет… Должно быть, плохо соображал с устатку.

Само по себе явление Блэка, вообще говоря, проблемой не было. То, что он притащил с собой домовика, тоже особенных вопросов не создавало. Настоящим проклятьем оказался длиннющий хвост из всевозможных бездельников, прицепившийся к Сириусу и его эльфу.

Артур и представить себе не мог, сколько в Министерстве околачивается публики, которой нечем заняться. Вот и сейчас дверь приоткрылась, в щель просунулась парочка любопытствующих физиономий — и началось…

— Ой, гляди, гляди! Блэк! Тот самый!

— Это который Азкабан развалил?

— И охранников перебил!

— А дементоры?

— А дементоров, говорят, утопил! И смылся!

— Ой, он на тебя смотрит! А почему его не арестуют?

— Арестуй его, как же! Вон Багнолд хотела, так он её саму уволил!

— Хи-хи! А теперь что?

— А теперь до остальных добирается!

— Ой, как интересно!

Ох и достали же эти милые дамы! И откуда их столько берётся?

Сириус развалился в кресле для посетителей и сочувственно ухмылялся. Его эльф пристроился рядышком и мрачно зыркал то на хлопающую дверь, то на хозяина кабинета. Артур дёргался и медленно зверел. Ещё бы минут десять в таком режиме — и он либо запер бы дверь, плюнув на возможные тревоги, либо влепил бы очередному зеваке какое-нибудь неопасное, но мерзопакостное проклятье. Но тут вернулся с вызова Перкинс, ему вручили сладкий пирог и термос с чаем и посадили дежурить.

— Так о чём я говорю, — Сириус взял быка за рога, как только заработали чары против подслушивания. — Вот тебе конспект, что такое за дрянь эти хоркруксы и с чем их едят, — он протянул Артуру синюю школьную тетрадку. — А вот, — он кивнул на шкатулку в руках эльфа, — тебе ещё один хоркрукс.

— Что? — не поверил своим ушам Артур.

— Не расслышал? — Сириус повысил голос. — Ещё один хоркрукс Риддла этого самого, чтоб ему сдохнуть!

Артур, не отрывая глаз от эльфа и его шкатулки, машинально взял тетрадку, бросил её на стол и схватился за телефон. Ну Блэк! Ну отмочил!

— Амелия? Да, я. Нет, не могу, — отбарабанил он без пауз, пропуская мимо ушей заранее понятные ответные реплики. — По тому самому поводу, что мы у меня дома обсуждали. Да. Ещё один! От Сириуса. У меня. Вот и я про то же! Да, ждём.

Он грохнул трубку на аппарат и покачал головой:

— Ну и Блэк же ты, Сириус! Ты бы ещё термоядерную бомбу сюда притащил!

— Надо будет — притащу, — хмыкнул Блэк. — Подскажешь, где её можно раздобыть?

Артур махнул рукой и машинально открыл блэковскую тетрадку где-то на середине. В глаза бросилась фраза: «Алмазные хоркруксы не имеют смысла, ибо алмаз прозрачен, а светом хоркрукс разрушается»… Так вот в чём дело! И пресловутый дневник Риддла, и шрам Гарри были прозрачны для рентгеновских лучей, а ведь это тот же свет, только невидимый человеческому глазу!

Он снова закрутил диск. Минут через пять удалось связаться с доктором Грейнджером.

— Опять жутко тёмное колдунство? — удивился тот. — И что за вещица на этот раз?

Артур ошалело дёрнул головой: он и в самом деле забыл это уточнить.

— Что за вещь? — спросил он страшным шёпотом у Блэка и его домовика.

— Старинный золотой медальон! — тоном отпетого заговорщика прошипел Блэк. Артур повторил его слова в микрофон.

— Золотой? — переспросил доктор. — Тогда, извините, не ко мне. Золото отлично поглощает икс-лучи, а у меня довольно слабая трубка, чтобы людям не повредить. Найдите что-нибудь посерьёзнее. Заводской дефектоскоп, например… Или лабораторную установку высокой мощности.

— Ясненько… — протянул Артур. — Ладно, спасибо.

Где искать дефектоскоп, он представлял довольно смутно (на одном знакомом ему заводе было что-то похожее, но вроде бы ультразвуковое, а не рентгеновское), а вот лабораторные установки должны по идее встречаться по маггловским научным организациям. Возможно, имеет смысл посоветоваться с профессором Вектор: хоть она и математик, но знакомые физики у неё наверняка найдутся.

В кабинет ворвалась рассерженная Амелия.

— Ты о чём думал, когда здесь, в Министерстве, такие вещи обсуждать затеял? Хочешь, чтобы всё в газетах пропечатали и панику на весь мир развели? Тем более спаситель-то наш за границу удрал! — чуть ли не прямо с порога напустилась она на Артура. За ней в кабинет попыталась протиснуться целая толпа посторонних зевак.

— Думал, что здесь Министерство, а не цирк шапито, — огрызнулся Артур. — Сколько лет работаю, никто ко мне не ломился. А тут лезут как на буфет!

— А у тебя за эти «столько лет» часто беглые Блэки околачивались?

— Эй! — возмутился Сириус. — Никакой я вам уже не беглый! Вы делом заниматься будете?!

— Будем, но не здесь, — отрезала Амелия. — Давай сюда эту свою, вернее риддловскую…

— Кричер, домой! — рявкнул Сириус, и домовик исчез вместе со шкатулкой, не обращая никакого внимания на щиты Министерства. Которые, конечно, не чета хогвартским, но всё-таки должны были блокировать бесконтрольную аппарацию.

— Блэк! — возмутилась Амелия.

— Что — «Блэк»?! Я уже тридцать лет Блэк!

— Двадцать девять с половиной, — спокойно уточнил Артур. Амелия и Сириус ошалело на него уставились. — А тридцать, насколько я помню, будет осенью. И попрошу не устраивать разборки у меня в кабинете.

— А что, лучше устраивать их у тебя в доме? — попытался подколоть его Сириус.

— Лучше. Мой дом и не такое переживал, к тому же там ты разборку уже устраивал. С грызунами и дементорами.

— Ну, тогда не жалуйся, — мрачно сказала Амелия. — Значит, сегодня после работы у тебя. А ты, Блэк, имей в виду, что за незаконное хранение тёмных артефактов…

— Не доказано! — Сириус закатился лающим смехом. — И не докажете! Не отдам! Мы с Кричером сами эту дрянь уничтожим к свиньям кошачьим!

— Надо будет — докажем, — припечатала Амелия. — Твоё счастье, что дело реальное для меня важнее, чем дело бумажное.

 

Коукворт. Северус Снейп

Морская свинка тоже сдохла.

Снейп сердито буркнул «эванеско» и задумался. Где-то в расчётах была ошибка… Его антипохмельное зелье оказалось совершенно безопасным, по крайней мере для подопытных животных, пока эти животные были трезвыми. Но стоило им ввести даже не слишком большую дозу алкоголя…

Он недовольно глянул на клетку с лабораторными мышами. Все они уже не раз отведали его экспериментальный состав, и все были живы, здоровы и веселы. Вот только спиртного они перед этим не пробовали ни капельки. А зачем тебе зелье от похмелья, пусть даже не слишком отвратительное на вкус, если ты и так трезв до безобразия?

Мыши — они, конечно, не люди, и тем более не маги. Но экспериментировать на себе? Увольте, Снейп вам не гриффиндорец, и лавры герра Шнапса его совершенно не привлекают. На ком-то другом? Ну есть у него некоторые знакомые, кому он с удовольствием подлил бы дозу-другую чего-нибудь экспериментального, только ведь поймут неправильно, а в Азкабан, в освободившуюся блэковскую клетку, почему-то не хочется. Откуда-то выползла мысль вести проверку не на грызунах, а на свиньях или обезьянах — вроде бы они чуть больше похожи на людей. Но такие испытания влетят в копеечку, а главное, интуиция подсказывала, что ничего от этого не изменится. Трезвый орангутан спокойно выпьет состав, а пьяный благополучно сдохнет. Да и возиться с пьяными орангутанами — занятие, мягко говоря, на любителя. Так чего же он всё-таки не учёл?

В форточку врезались сразу две совы. Более крупная, недовольно ухнув, оттёрла соперницу в сторону и бросила конверт на рабочий стол. Мелкая, проводив взглядом улетающую конкурентку, вломилась в комнату, села на её конверт и протянула Снейпу лапу.

Депеша, подписанная Амелией Боунс и Артуром Уизли, предписывала сегодня к девятнадцати часам прибыть в «Нору» на экстренное совещание по особо важному вопросу. Снейп вздохнул. Уизли ему никаким боком не начальник, его можно и послать, но Боунс… Нет, формально и она ему не начальница, но перегибать палку и доводить до официального вызова повесткой в ДМП, пожалуй, не стоит.

Сова щёлкнула клювом и шевельнула протянутой лапой. Снейп, фыркнув, накарябал прямо на приглашении, что будет, и прицепил его обратно к сове. Надо же, вручают под расписку… Так, а в первом-то конверте что?

А в первом конверте оказалось письмо от Поттера. И тут Снейп взбесился окончательно. Мало ему того, что зелье не выходит и грызуны от него дохнут. Мало того, что каждые четыре недели приходится за гроши варить противоядие ручному оборотню директора. Мало того, что Боунс им почему-то заинтересовалась! Ещё и Поттер этот самый возник! Сказано же им, что не надо высовываться!

Он зашвырнул поттеровскую цидулю в камин вместе с конвертом и схватился за перо, чтобы написать разгромную отповедь. Отправит маггловской почтой перед уходом к Уизли.

 

«Нора». Артур Уизли

— Рентгеновская установка, чтобы просветить золотой медальон? — профессор Вектор задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Поспрашиваю у коллег. Думаю, найдётся. А что за медальон?

— Так, пустяки, — гыгыкнул Сириус. — Вещичка Салазара Слизерина, которую слегка испоганил Сами-Понимаете-Кто. А печки там у вас не завалялось? Его потом ещё расплавить надо будет.

— Будет и печка, этого добра в лабораториях хватает.

— Ну ты, Сириус, и вандал! — восхищённо произнесла Андромеда. — Медальон самого Слизерина — и в печку!

— А чего, молиться на него, что ли? — хмыкнул Сириус. — Туда ему и дорога!

— Вообще-то преднамеренное уничтожение исторических и культурных ценностей… — начала было Амелия, но Сириус её перебил:

— Эта ценность перестала быть исторической и культурной, когда Риддл хоркрукс из неё сварганил.

— Но судя по опыту с дневником, его можно обезвредить, не разрушая, — надавила Амелия.

Сириус перестал ухмыляться:

— Мадам Боунс, этот медальон — боевой трофей Блэков, Регулус за него жизнью заплатил. Он завещал эту цацку уничтожить, и мы её уничтожим. С вами или без вас.

— Ничего не поделаешь, Амелия, — покачала головой Андромеда. — Риддл действительно мог получить медальон в наследство через Гонтов, а война тогда и в самом деле шла. Сириус в своём праве.

— Официально войну не объявляли и военное положение не вводили… — начала было Амелия.

— А официальное разрешение на применение Непростительных, видимо, по случаю мирного и спокойного времени приняли, — подхватила Андромеда. — Нет уж, что к Блэкам попало, то пропало.

— Спелись, тёмные, — буркнула Амелия. — Да ладно, боггарт с вами, уничтожайте. Но ведь это может быть не последний хоркрукс. Он же их шесть штук сделать собирался… Где их теперь искать? И что искать? Есть идеи?

— Я бы подумал о реликвиях Основателей Хогвартса, это в самый раз для Лорда и его самомнения, — заметил Снейп. — Тем более что медальон Слизерина уже в деле.

— А как сюда вписывается дневник Риддла? — уточнил Артур.

— Прекрасно вписывается, если предположить, что себя, любимого, Лорд посчитал наравне с Основателями. Чем дневник Риддла хуже, к примеру, диадемы Рейвенкло?

— А где искать, поймём, если выясним, откуда всплыли уже найденные куски, — Амелия подхватила мысль. — По дневнику, кстати, кое-что уже прояснилось, а медальон откуда взяли?

— Долгая история, — Сириус помрачнел. — Риддл его в одной пещере запрятал, с инферналами, с зельем эдаким мерзопакостным… Кричер координаты знает.

— Разберёмся, — кивнула Амелия. — Ещё предложения есть?

— Проинформировать Дамблдора, — сказал Артур. — Он всё-таки намного лучше нас знает Риддла.

— Он-то нам ничего не сказал, — Амелия скривилась.

— Ну так мы же — не он, — заметил Артур. — По существу возражений нет? Тогда, Северус, расскажи, пожалуйста, директору, что мы тут обсуждали.

Снейп скривился, и Артур пояснил:

— Нам его поймать проблематично, от профессора Вектор он тоже бегает, а тебя сам наверняка найдёт.

Снейп скривился ещё сильнее, но кивнул.

— Так, за мной пещера, за Снейпом Дамблдор, за профессором Вектор рентген, — подвела итоги Амелия. — Вопросы, замечания, предложения?

— А может, с поисками реликвий тётю Мюриэль помочь попросим? — спросила Молли.

Амелия махнула рукой:

— Попробуйте, если она вас не пошлёт. Ещё вопросы?

— У меня вопрос, раз уж вы меня от работы оторвали, — заявил недовольный Снейп. — Почему у меня от экспериментального антипохмельного зелья подопытные мыши дохнут? Причём только пьяные, а трезвым хоть бы хны?

Амелия поперхнулась от неожиданности. Андромеда удивлённо уставилась на Снейпа. У Артура отвисла челюсть. Молли ахнула. Сириус вытаращил глаза, покрутил головой и пробормотал: «Не, я столько не выпью!» Только профессор Вектор спросила как ни в чём не бывало:

— Принцип действия зелья?

— Каталитическое окисление спирта и ацетальдегида до углекислоты и воды, — отрапортовал Снейп.

— Почему на чистой химии, без магических реакций?

— Правило Дагворта о влиянии на состав крови волшебника, — проворчал Снейп с таким видом, будто объяснял азы особо тупым школярам.

— Не помню, но верю специалисту… — Вектор вытащила из сумки логарифмическую линейку. — Так… Теплота сгорания этанола… Теплоёмкость воды… Ха!

— А если на более понятном языке? — злобно буркнул Снейп.

— Если на более понятном, — усмехнулась Вектор, — то рассмотрим модельную ситуацию: два человека по двести фунтов каждый усидели на двоих пинту огневиски. Если после этого напоить их каталитическим зельем, при быстром окислении выпитого спирта выделится достаточно энергии, чтобы нагреть их организмы кельвинов на десять. И этого вполне хватит для начала денатурации белков. Гидратацию я, правда, не учла, но это должна быть мелочь… Мышей примерно такими дозами поил?

— Если на фунт считать, то и побольше, — пробормотал Снейп.

— Вот и дохли от перегрева, — заключила Вектор. — Или от удушья, если твоя реакция слишком быстро кислород из крови выжигала.

— А я-то думал, это потому, что мыши — не маги… — выдал в пространство Сириус.

— Так, уважаемые маги, зельевары, математики и мышиные заводчики! — Амелия взмахом руки остановила болтовню не о том. — А по делу у вас что-нибудь есть?

— Это кому тут зельеварение — не дело? — проворчал Снейп под нос.

— Ладно, Амелия, давай считать, что на сегодня всё, — предложила Андромеда.

— Как это «всё»?! — возмутилась Молли. — А чай с пирогами?! А ну-ка, дорогие гости, попрошу не расходиться!

После чаепития, когда все уже отправлялись по домам, Амелия задержалась у камина:

— Не хотела говорить при всех… Получен ответ от маггловских криминалистов, и там много всякого интересного. Например, они нашли машинку, на которой наш злодей записочки печатал… Кингсли уже опрашивает свидетелей. Но самое весёлое знаешь что? И внутри пакета, и между страницами дневника обнаружено множество волосков от птичьих перьев.

Артур скрипнул зубами. А Амелия продолжала:

— Да, ты угадал. От перьев белых павлинов.

— Малфой! — тихо прорычал Артур.

— Малфой. И я тебя очень прошу, Артур, не делай резких движений. Не спугни мерзавца.

 

Хогвартс. Перси Уизли

Вуд ухватил Перси за шиворот:

— Выдирайся из чтива, читатель! Завтракать пора!

Перси неохотно убрал листочки в папку:

— Что, уже восемь?

— Полдевятого почти! Шевелись давай, бумажная твоя душа! У Биннса почитаешь!

— У Биннса неудобно, — проворчал Перси. — Вы там слишком громко сопите, когда дрыхнете.

— Можно подумать, тебя это останавливает. Будто и не гриффиндорец, а рейвенклошник какой-то! Чего хоть читаешь? — Оливер выдернул из папки титульный лист. — Ух ты! «Перси Уизли при участии Гилдероя Локхарта»! Так это что, твоя собственная… Эта… Писатель, да?! Во даёт! А чего тогда воткнулся, если и так всё знаешь?

Перси покраснел как варёный рак до самых кончиков волос и промямлил:

— Это я гранки вычитываю… Ну, ошибки ищу… Опечатки то есть…

— Ну дела! — с восхищением выдохнул Вуд. — Вот это да! Слушай, это же теперь ты у нас автографы раздавать будешь? А нашим девчонкам тоже подпишешь? Только Кеннеди не давай, она задавака!

Перси с трудом отобрал у Вуда лист и кое-как запихнул его обратно в папку:

— Какие автографы? Рано ещё… Вон, исправил не до конца… И вообще, ты говорил, что завтракать пора! И смотри не болтай!

— Обижаешь! — возмутился Оливер. — Молчу, как сорняки у Спраут!

Перси тяжело вздохнул. Сорняки сорнякам рознь… Кому и мандрагора — сорняк…

После завтрака, на уроке чар, начались уже серьёзные неприятности.

— А у вас, мистер Уизли, «Удовлетворительно», — сообщил Флитвик. — Что-то вы в последнее время на себя не похожи. Задумываетесь на занятиях о чём-то постороннем, домашнюю работу как попало делаете, лишь бы отвязаться, и вот эта вот контрольная… Мистер Уизли, для вас, с вашими способностями, «У» — это провал!

Перси схватился за голову. На горизонте замаячила недовольная Макгонагалл с отменой разрешения на работу. А ведь послезавтра ещё и по трансфигурации контрольная! А он даже не помнит, о чём там речь пойдёт! Прав был Вуд с утра, пора выдираться из увлекательного чтива и поскорее браться за ум. Да и в самом деле стыдно так влипать в своё собственное творчество… Хотя кого он обманывает? Так ему никогда не написать!

— Простите, профессор… А нельзя мне пересдать эту тему?

Флитвик глянул на Перси и усмехнулся:

— На первый случай, пожалуй, можно, но оценку снижу на одну ступень.

Перси облегчённо выдохнул. Хорошо, что профессор чар такой невредный! У декана он бы столь дёшево не отделался.

Но с пресловутой книгой надо было что-то решать. В свои-то эссе ему и в голову не приходит так втыкаться! А тут — читает и перечитывает, даже опечатки вылавливает с трудом, потому что не до них! Выходит, что объявить книгу своей будет нечестно?

Раздумывая над свалившейся на его голову этической проблемой, Перси незаметно для себя забрёл в коридор, ведущий к совятне. Впереди послышались знакомые голоса: что-то обсуждали Билл и Чарли. Мешать им не хотелось, и Перси спрятался в тёмную нишу.

— Ну оборотень, и что теперь с того? — ворчал Билл. — думаешь, Тонкс хуже тебя соображает и сама до сих пор не додумалась?

— Да почём знаешь, до чего она додумалась, а до чего нет? — отбивался Чарли. — Ты глянь, как она на него смотрит! И как при этом волосы перекрашивает! Вполне могла и не додуматься, девчонки — они такие. Вот берут и перестают соображать!

— И ты, стало быть, решил открыть ей глаза? — хмыкнул Билл. — А ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны?

— Ну и как?

— Как попытка очернить счастливого соперника!

— Тю! Фигня! — в этот момент Перси не видел Чарли, но готов был поспорить, что тот, как всегда в таких случаях, резко отмахнул левой рукой. — Тоже мне, нашёл соперничество! Ничего мне тут не светит, она меня в близкие родственники записала. И не попытку очернить соперника увидит, а предупреждение от встревоженного кузена!

— А если всё-таки… — Билл сделал многозначительную паузу.

— А пофиг! — легкомысленно заявил Чарли. — Мне ж на ней не жениться! И вообще, вот доучусь — уеду работать в Румынию, в драконий заповедник! И найду там себе местную девчонку посговорчивей!

— Хвосторогу, например, — поддел его Билл.

— А что? Думаешь, с Тонкс у меня было больше шансов, чем с хвосторогой? Да ты, братец, совсем её не знаешь!

— Тогда зачем вообще эти предупреждения про оборотней затеял?

— Вот не поверишь — просто хочу убедиться, что она понимает, куда лезет! — фыркнул Чарли. — Ладно, покедова, староста, я на стадион погнал!

И он промчался мимо, ничего не замечая по сторонам.

Намного более спокойные шаги Билла остановились напротив ниши, где прятался Перси:

— Подслушивал, мелкий? И как, услышал что-нибудь интересное?

Перси сделал самую честную физиономию и спросил:

— Слушай, Билл… А вот если ты мне нашёл в библиотеке нужные книги, а я написал эссе для Флитвика, то кто у этого эссе автор? Я или ты?

— Если я тебе только посоветовал нужную литературу, то автор однозначно ты, а я всего лишь советчик, — серьёзно ответил Билл.

— А если ты мне принёс книги с закладками, чтобы я знал, где читать?

— Всё равно ты автор, а я только помог.

— А если я взял твой конспект и переписал?

— Тогда автор я, а ты списывал.

— Да нет, если не списывал, а всё своими словами пересказал!

— Хм-м… — Билл задумался. — Трудно сказать… Вообще-то эссе нам задают, чтобы мы научились с книгами работать, то есть получается, что задание ты не выполнил. Но и меня автором считать нельзя, если слова и формулировки не мои. Знаешь, это уже соавторство какое-то выходит!

Перси почесал нос и спросил:

— А вот если два соавтора что-то вместе написали, то в каком порядке нужно их ставить?

— Как договорятся, — отмахнулся Билл, — но я считаю, самое правильное — просто по алфавиту.

— Я понял… — протянул Перси. — Спасибо, Билл!

 

«Нора». Мюриэль Прюэтт

На кухню Молли Мюриэль прибыла чуть позже назначенного времени и немедленно обнаружила повод для недовольства:

— Это что? Это приличный семейный дом или это дамблдоровский кабак в Хогсмиде? Ну учёных я ещё могу принять, — она строго глянула на Вектор и Снейпа. — Ну из чиновников тоже приличные люди встречаются. Редко, но встречаются, — она кивнула Боунс и Тонкс. — А эти-то что здесь делают?

Дамблдор, похоже, не ожидавший попадания в один разряд с каторжником Блэком и его эльфом, попытался было вставить слово:

— Мюриэль, эм…

Тут он запнулся, видимо, осознав, что привычное обращение «девочка моя» здесь не прокатит, и Мюриэль немедленно его заткнула:

— Мадам Прюэтт, и никак иначе! И вообще, не перебивай, здесь тебе не Визенгамот, а ты не председатель! Молли, а ну-ка живо объясни, что у тебя на кухне делают в таких количествах беглые, домовые и бородатые!

— Так это же Сириус нашёл ещё один хоркрукс, Сама-Знаешь-Чей! — выпалила племянница, хлопоча с чайником.

— Протестую! — возмутился Блэк. — Хоркрукс добыл Рег, а Кричер его сохранил и уничтожил!

— Так сохранил или уничтожил? — прищурилась Мюриэль. — А ну-ка живо определяйся!

— Ну, пока не было возможности, он его хранил, а когда появилась — тогда уничтожил, — Блэк выдавил из себя не совсем чётко сформулированную мысль.

— Если интересуетесь, вот фотоотчёт, — Вектор протянула Мюриэль несколько снимков. На них было видно, как блэковский домовик кладёт старинного вида золотую висюльку в какие-то маггловские аппараты и жмёт кнопки, а в самом конце длинными щипцами достаёт из чего-то вроде духовки тигель с расплавленным золотом.

— Статут не нарушили? — осведомилась Боунс.

— Эльфа видели только лаборанты-сквибы, видеонаблюдения не было, а колдовать вообще никто не колдовал, — сообщила Вектор.

— А золотишко куда дели? — ехидно поинтересовалась Мюриэль.

— А вот! — Блэк вытолкнул эльфа вперёд, и Мюриэль с удивлением обнаружила на его парадной тоге золотую медаль. Наведя лорнет, она разобрала на ней надпись «За верность» и рисунок созвездия Льва.

— Ну ты и хулиган! — протянула она, наполовину осуждающе, наполовину восхищенно глянув на Блэка.

— Вряд ли Волдеморт рассчитывал, что из кусочков его души будут делать награды для домовых эльфов, — улыбнулся Дамблдор. — Но, Сириус, мальчик мой, разве нельзя было вернуть очищенный от скверны медальон на его законное место, в Хогвартс, на факультет Салазара Слизерина? Я помню о подвиге Регулуса и его последней просьбе, — остановил он взмахом руки вскинувшегося было Блэка, — но ведь фактически эта просьба была выполнена в тот самый момент, когда вы высветили хоркрукс из медальона. Да и Регулусу, как его ни жаль, уже всё равно…

Эльф зыркнул на директора как на злейшего личного врага.

— А если твой младший брат о чём-то попросит тебя перед смертью, — прорычал Блэк, злобно уставившись Дамблдору в бороду, — ты его просьбу выполнишь? Или тоже скажешь, что ему уже всё равно?

— Блэк прав, — Мюриэль лязгнула металлом в голосе. — Это не мёртвым нужно, это нужно живым. Ладно, вы меня убедили, эльф и его хозяин здесь по делу. А школьный директор нам зачем? Медальоны выпрашивать?

Да, это было крайне невежливо, но расшаркиваться перед Дамблдором не было ни малейшего желания. Сделать ей замечание никто не рискнул.

— Возникло предположение, что Риддл мог разместить свои хоркруксы и в других реликвиях Основателей Хогвартса, — пояснила Боунс, — а их поиски вряд ли пройдут мимо школы, поэтому содействие директора нам бы очень пригодилось.

— Содействие? — фыркнула Мюриэль. — Вы всерьёз надеетесь на помощь, не отдавая ему руководства? Мечтайте дальше, мечтатели.

— Мюр… Мадам Прюэтт, ну за кого вы меня принимаете? — мягко спросил Дамблдор. — Разумеется, я помогу, чем смогу…

— Я тебя принимаю за Дамблдора, который вечно сидел на своих секретах, как собака на сене, и угробил из-за этого почти всех своих подчинённых, в том числе моих племянников, — злобно рыкнула Мюриэль. — Не умеешь командовать — не берись!

— Тётя… — сказала Молли.

— Хм… Ну ладно. Погорячилась слегка, — помявшись, признала Мюриэль.

— Я не сержусь, — грустно улыбнулся Дамблдор. — Не отрицаю, что действительно совершил довольно много ошибок. Старею, наверное… Но кто из нас не ошибается? Только тот, кто ничего не делает, да и бездействие тоже может оказаться ошибкой…

— Тогда не будем терять времени, — прервала его разглагольствования Мюриэль. — Раз уж тут всё равно разные кавалеры золотых медалей околачиваются… Брайни, а ну-ка живо сюда, бездельник!

— Брайни здесь, — проворчал появившийся домовик. — Над чем Брайни следует побездельничать?

— Помнишь некоего Тома Риддла по кличке Волдеморт?

— Брайни помнит, — взгляд эльфа помрачнел.

— Этот тип, судя по всему, настрогал хоркруксов… Говорят, собирался сделать их шесть штук. Сколько успел, неизвестно. Описание этой пакости получишь… Ну, скажем, у этого вот Кричера, который с медалью ходит. Блэк, подтверждаешь для своего?.. Ну и отлично.

— Первый пункт Брайни понял.

— Минимум два хоркрукса, судя по всему, уже уничтожены. Личный дневник Риддла и медальон Слизерина. Про дневник подробности у Уизли, про медальон — у Кричера.

— Второй пункт Брайни понял.

— Возможно, был хоркрукс в шраме у Поттера. Помнишь историю с Поттером?

— Брайни помнит.

— Отлично. Так вот, если этот хоркрукс был, то он тоже уничтожен. Подробности у Снейпа.

— Третий пункт Брайни понял.

— Значит так. Есть версия, что Риддл наклепал хоркруксов из реликвий Основателей Хогвартса. Проверишь. Директор Хогвартса обещал содействие, значит, можешь обращаться к школьным домовикам. Дамблдор, подтверждаешь? — Мюриэль упёрлась в бороду директора тяжёлым взглядом, и тот кивнул.

— Четвёртый пункт Брайни понял.

— О любых ненулевых результатах немедленно сообщать мне… И, пожалуй, Боунс. Если по ходу дела возникнут другие версии, доложишь, будем и их отрабатывать. Изъятие самостоятельно не проводить. Если случайно наткнёшься… Ну, тогда попроси того же Кричера помочь, он вроде умеет с этой пакостью обращаться. Вопросы?

— Брайни хочет знать, с какой степенью убедительности ему следует общаться с эльфами волшебников, не обещавших содействия.

— Дело крайне серьёзное, так что разрешаю устанавливать пределы самостоятельно.

— Брайни хочет знать, с какой степенью убедительности ему следует общаться с профессором Снейпом.

Мюриэль навела лорнет на жутко недовольного зельевара и ухмыльнулась:

— Тем более не ограничиваю.

— Брайни задание понял. Разрешите приступать?

— Разрешаю. Вперёд!

Эльф ухватил за руку своего сородича, и оба домовика исчезли с резким хлопком. Мюриэль потёрла руки:

— Ну, если ваши реликвии — действительно хоркруксы и валяются у нас в Британии, то можете считать, что они у нас в кармане. Брайни их из-под земли выкопает, не будь я Мюриэль Прюэтт!

— Кстати о хоркруксах, — снова подал голос Дамблдор. — Судя по моим исследованиям, чтобы их система оставалась в стабильном состоянии, их надо уничтожать в том же порядке, в котором их создавал Волдеморт, а не в том, в котором их найдёте…

— Поздно лакать антидот, голова уже отвалилась, — подал голос Снейп. — Последним хоркруксом, судя по всему, был шрам Поттера, а его уничтожили первым.

— Да, и о Гарри тоже… Должен вас предупредить. Дело в том, что у нас есть истинное пророчество о том, кто способен победить Тёмного Лорда, и пророчество это указывает именно на Гарри…

— Стоп! — резко скомандовала Вектор. — Пророчество? Кто его толковал?

— Ну да, истинное пророчество, его сделала Сивилла во время собеседования… Вы же все знаете Сивиллу!

— Знаем, знаем, — пробурчал под нос Снейп. — Она уже столько всякого напророчила…

— Сивиллу знаем, — отмахнулась Вектор. — Я спрашиваю, кто толковал пророчество, а не кто его озвучил.

Дамблдор замялся. Молли ахнула:

— Директор… Ох, директор, только не говорите, что вы просто услышали пророчество…

— И стали действовать исходя из услышанного? — подхватила Вектор с самым презрительным видом. — Скажите, директор, что у вас в школе было по прорицаниям?

— Но… — Дамблдор чуть не потерял дар речи. — Уверяю тебя, Септима, распознать истинное пророчество я вполне в состоянии…

— Не менее девяносто девяти истинных пророчеств из ста либо тривиальны, либо не имеют никакого отношения к людям, которые их услышали, — отчеканила Вектор. — Не менее девяноста девяти из ста оставшихся можно истолковать только постфактум. И, наконец, из оставшейся десятитысячной доли лишь одна десятая относится к объективным пророчествам, а остальные девять — исключительно самоисполняющиеся, то есть сбываются, только если упомянутые там люди узнают об этом пророчестве и начнут действовать соответственно. Понять, какой именно случай у нас произошёл, может лишь человек с соответствующими способностями, которые встречаются не чаще, чем способности истинного пророка. Если такого человека рядом нет, самое безопасное — считать, что пророчество нас не касается. Поэтому я повторяю свой вопрос: что у вас было в школе по прорицаниям, директор?

— Полагаю, Альбус, как и я, этот предмет не брал, — ехидно заметил Снейп.

— Ох, директор, как же так… — прошептала Молли.

— Но, Молли, девочка моя, ты же сама вышла замуж по пророчеству, — пробормотал Дамблдор.

— Моё пророчество толковала Пандора! И сказала: самоисполняющееся, благоприятное!

— Пандора? Пандора Лермонт? — заинтересовалась Вектор. — Помню, помню… Аналитических способностей никаких, нумерологию сдала с большим трудом, но интуиция потрясающая. Ни одной задачи решить не смогла, но почти все ответы просто угадала. Я бы её всё же завалила, но комиссия… Эх… Так, говорите, у неё способности толкователя? Неплохо бы с ней наш случай обсудить. Хотя, — она сердито глянула на Дамблдора, — подозреваю, что поздно. Как сказал коллега Снейп, голова уже отвалилась.

— Теперь она Пандора Лавгуд и живёт здесь рядом. Позвать её?

Присутствующие дамы переглянулись.

— Зови, — скомандовала Мюриэль. — Будем разбираться как положено. А ты, Снейп, кажется, ляпнул, что Трелони и тебе чего-то напророчила? А ну-ка живо пиши всё на бумажке, да поподробнее. Дадим специалисту.

 

«Лунная ладья». Септима Вектор

Уговорить миссис Лавгуд присоединиться к заседанию миссис Уизли не сумела, зато их самих, всю честную компанию, пригласили в гости. Впрочем, глубокоуважаемый директор отговорился какими-то срочными школьными делами по ведомству Визенгамота, требовавшими его непременного присутствия в Женеве на заседании МКМ, и смылся через камин. Но полный текст пресловутого кабацкого пророчества — вместе с довольно подробным описанием окружающей обстановки — Боунс из него вытянуть успела.

Оказавшись в саду Лавгудов, Септима поняла, почему хозяйку здешних мест не удалось заманить к Уизли на кухню. Всё-таки обеденный стол милейшей Молли замечательно подходит для обедов и чаепитий, неплох для бесед и обсуждений, но для серьёзной работы не годится совершенно. А вот беседка Пандоры, которую та превратила в самый настоящий кабинет, — совсем другое дело!

Правда, поместились туда только сама миссис Лавгуд да Снейп, из которого явно вознамерились вытащить всю возможную информацию до последнего бита. Прочая компания с грехом пополам разместилась вокруг и с переменным успехом пыталась подслушать, о чём идёт допрос, а Септима с разрешения хозяев отправилась гулять по саду.

— Здравствуй! — сказал ей кто-то из зарослей колючих кустов, когда она забрела в один из дальних уголков. — Ты мамина учительница. А пятнадцать слонов могут не бить друг друга?

— Могут, — ответила Септима. — Например, если доска больше, чем восемь на восемь.

— Это хорошо, — из кустов выбралась девочка, довольно похожая на маленькую Пандору Лермонт, только со светлыми волосами. С очень растрёпанными светлыми волосами. — Не люблю, когда слоны дерутся. Они бьют левой задней ногой. Я дам им папину доску для больших шашек, когда папа меня причешет… А на доске для больших шашек может быть даже восемнадцать слонов? Значит, можно будет завести целых трёх слонят… Или семнадцать, если доску не менять, а добавить. Спасибо, что научила! Ты маму тоже научи, ладно?

И девочка вприпрыжку помчалась к дому. Септима задумчиво покачала головой. «Маму научи»… И чему же, скажите на милость, эту самую маму учить прикажете?

А ведь придётся. Такие, как эта малышка, слова на ветер не бросают.

Уже не глядя по сторонам, Вектор вернулась к беседке, и к ней тут же бросился Блэк:

— Профессор! На вас вся надежда! Нам Пандора кучу всего непонятного понаписала, а объяснять не хочет! Занята, говорит! Помогите, а?

Он протянул свиток. Да, давненько Септима не читывала этаких каракулей…

— Так, посмотрим… Значит, первое пророчество, из хогсмидского кабака — самоисполняющееся, «вилочное», причём не менее чем на четыре альтернативы, но к делу уже не относится, ибо отменено.

— То есть как — «отменено»?! — Снейп вытаращил глаза.

— Играйте туш и бейте в барабаны! — расхохотался Блэк. — Снейп не удержал лицо!

Септима глянула в пергамент:

— Первым самолётным. Помните, коллега: «На новой земле — новая судьба»? Вообще-то это пророчество, во-первых, объективное, а во-вторых, универсальное и тривиальное, поскольку переезд на другой край света определённо меняет жизнь практически любого человека. Но в нашем случае оно наложилось на ваше решение увезти Поттера подальше от Британии и смогло перевести исходное, кабацкое, из разряда самоисполняющихся в разряд не имеющих отношения к делу. Само же, соответственно, истолковано постфактум.

— А «универсальное»… — уточнила миссис Уизли.

— Это значит — неконкретное, применимое ко многим людям и многим ситуациям.

— Так что же, то, что Трелони вещала в кабаке, теперь стало ложью? — никак не мог успокоиться Снейп.

Септима вздохнула:

— Непонятно? Объясняю. В кабацком тексте нет ни единого имени, ни единой даты, никаких конкретных привязок. Пророчество осталось истинным и непременно сбудется, но где, когда, с кем — неизвестно и не слишком интересно.

— Там же про Тёмного Лорда…

— Это что, точная идентификация с указанием полного имени, даты рождения и номера социального страхования? Почему вы решили, что речь идёт именно о вашем лорде? Коллега, вы же сами учёный! Ну включите наконец голову и подумайте, мало ли в Бразилии Педров, а в мировой истории — тёмных лордов?

Снейп глубоко задумался.

— При чём здесь Бразилия? — поинтересовалась вполголоса Боунс.

— Там в лесах много диких обезьян, — серьёзно пояснила Тонкс, явно окончательно сбив коллегу с толку.

— Ладно, продолжаем, — Септима снова глянула в записи миссис Лавгуд. — «Встреча со светом — гибель для мрака»… Любой физик скажет, что это опять пророчество объективное, универсальное и тривиальное, но мы его можем и к себе применить. Постфактум, разумеется. Разъяснять надо?

— Ну, совсем уж полными гриффиндорцами не считайте, — буркнул Снейп. — Понятно всё.

Блэк и Уизли, не сговариваясь, засучили рукава. Септима строго глянула на них и продолжила:

— Остальные тоже толкуются постфактум.

— Ясно, ясно, — закивал Уизли.

— Согласен, — проворчал Снейп. — Но как же ваши слова, что из истинных пророчеств девяносто девять процентов не должны к нам иметь никакого касательства, кроме тривиального?

— А вы уверены, что слышали все пророчества Сивиллы? — парировала Септима. — Она не меньше восьми лет глушила свой дар хересом. Теперь год-другой должна через каждые два слова пророчить. И вы наверняка этого не замечали — именно потому, что вас это никоим боком не касается.

— Сорок восемь! — радостно выкрикнула миссис Лавгуд из беседки, и Септима мгновенно вспомнила странный разговор со странной девочкой.

— А ну, подержите, — она не глядя сунула пергамент Блэку и заторопилась в беседку. Хозяйка выскочила ей навстречу:

— У меня получилось, профессор! Я нашла!

— Нашли или опять угадали? — засомневалась Септима. — Позвольте взглянуть?

И через полчаса объяснений, уточнений и подсчётов ей с трудом удалось удержать стон разочарования.

— Лермонт! Тьфу, то есть Лавгуд… Это уравнение третьей степени! Третьей, понимаешь?

— Да, я помню, такие очень трудно решать… Но я же нашла решение, профессор! Точное решение! Вы же сами проверили, сорок восемь подходит идеально!

— Это уравнение третьей степени, — медленно, с расстановкой произнесла Септима. — По основной теореме алгебры у него должно быть три корня. Кратные и комплексные нас сейчас не интересуют, но я отсюда вижу, что в твоём случае все три корня различны и все — действительные. Один — и в самом деле сорок восемь, но ещё есть минус шестьдесят два с половиной и минус одна двадцать четвёртая. А теперь подумай, что у тебя будет твориться за одну двадцать четвёртую секунды до момента начала отсчёта.

Пандора задумалась и вдруг побледнела:

— Ох… Ох и рванёт…

— Математика — не предсказания, — вздохнула Септима. — Математика — наука точная. Гадание признаёт, но угаданный ответ надо доказывать. В том числе доказывать его полноту… Да что я говорю! Я же это вам пять лет на всех уроках долбила!

— Ничего, профессор… — Пандора упрямо вскинула голову. — Я всё равно придумаю, как с этим разобраться!

— Одна просьба, — Септима внимательно посмотрела на талантливую, но такую бестолковую ученицу. — Сделаешь новые расчёты — попроси их проверить… Ну, хотя бы свою дочь. Она, по-моему, твоё отвращение к точным наукам не унаследовала. Вполне успешно слонов считает.

 

Оттери-Сент-Кэчпоул. Андромеда Тонкс

Выездное заседание у Лавгудов закончилось, и Андромеда с Амелией решили пройтись вдоль местного лесочка, прежде чем возвращаться по домам. За ними из каких-то непонятных соображений увязался Сириус. Который, впрочем, регулярно сматывался с дорожки в лес, чтобы выскочить через минуту-другую впереди шагов на двадцать.

— Вот это сотрудник! Грамотный, умный, инициативный! — Андромеда всё никак не могла успокоиться, такое впечатление произвёл на неё домовик Брайни. Даже обсуждение пресловутых пророчеств не смогло её надолго отвлечь. — Учись, Сири, как надо с домовыми эльфами работать! Не то что у других: «Принеси, подай, пошёл вон, не мешай»!

— Ты мне на Кричера баллоны не кати, Кричер, когда в разуме, вполне приличный эльф! — отбрехивался Сириус.

— Это он молодец против овец, а до Брайни ему как пешком до Китая! — не унималась Андромеда. — Эх, мне бы хоть парочку таких работников в отдел! Да кто ж позволит?

— За чем дело стало? — хмыкнула Амелия. — Избирайся в министры и набирай себе в команду хоть домовых, хоть магглов, хоть оборотней!

— Ага, вот прямо ночей не сплю, так мечтаю в министры попасть! — фыркнула Андромеда. — Сама-то небось не идёшь!

— У меня в отделе со времён Крауча жуткий бардак остался, — на полном серьёзе ответила Амелия. — Пока до конца не разгребу, никуда не двинусь. Поручить некому.

— Скримджеру, — предложила Андромеда.

Амелия покачала головой:

— Руфус — старый служака, солдафон. Командует авроратом, и пускай командует. Там он на своём месте, но это его предел. Выше не потянет. Кингсли мог бы… Лет этак через пять-шесть, не раньше.

— Вот все вы так, — вздохнула Андромеда. — «Оставить не на кого», «заместителя нет», «дела не доделаны»… Дождётесь, что Фадж таки изберётся на ваши головы! Слыхали, кто кроме него ещё свою кандидатуру выставил?

— А кто? — заинтересовался Сириус.

— Крэбб!

— Че-его? — Сириус споткнулся от неожиданности и едва не плюхнулся на дорогу. — Да ладно! Да против этого хмыря я и за Фаджа проголосовать готов!

— Для того и выдвинут, — снова вздохнула Андромеда. — В качестве пугала. Чтобы на его фоне даже наш дорогой Корнелиус казался подходящей кандидатурой.

— А я, между прочим, тебе вполне серьёзно говорю, — заявила Амелия. — Выдвигайся сама. У тебя-то в отделе полный порядок, заместитель толковый, кадры ещё не разболтались, даже Локхарт строем ходит, куда там скримджеровским аврорам! И насчёт свободы в наборе команды тоже серьёзно. Министру в выборе своего аппарата никто не указ.

Андромеда резко взмахнула выхваченной палочкой. Сириуса снесло в придорожную канаву, в какие-то заросли. Луч его жалящего заклинания без всякого толку ушёл в небо.

— Нос не дорос, чтоб на старших хвост поднимать, — проворчала она тем же самым тоном те же самые слова, что и семнадцать лет назад при тех же самых обстоятельствах. — Чего хотел-то?

Сириус на четвереньках выбрался на дорогу, весь в непонятном мусоре и чуть ли не в прошлогодних репьях:

— А ты не увиливай от ответственности, сестрёнка! А то ишь какая: меня вовсю строит, а сама в кусты!

— Не передёргивай, это ты у нас в кусты улетел. Не собиралась я в министры! Это же на семью вовсе времени не останется… Как думаешь, что мой муж скажет?

— Скажет, что лучше ты в министрах, чем Фадж и тем более Крэбб! — припечатала Амелия.

— Вот если скажет, тогда и подумаем, — упёрлась Андромеда.

— Да ладно! — фыркнул Сириус, вычёсывая пятернёй сено из шевелюры. — Будто мы не знаем, кто в вашей семье штаны носит!

— Странный вопрос, — хмыкнула Андромеда. — Ясное дело, Тед. Где ты видел, чтобы благородная волшебница из древнего семейства ходила в брюках?

 

Сквер Сент-Джеймс. Гермиона Грейнджер

«Начальник маггловской разведки» Перси Уизли вертелся, дёргался и постоянно снимал, протирал и снова водружал на нос очки с затемнёнными стёклами. Гермиона достала было папку с подготовленным «отчётом аналитического отдела», но «шеф» её остановил:

— Подожди, пожалуйста… Тут у меня… Ну… Вопрос один. Личного, так сказать, характера…

Гермиона удивлённо глянула на Перси, на папу, на мистера Уизли-старшего… Какой ещё личный вопрос?

— Это про мистера Локхарта… Ну, вы же помните… Про новую книгу… Я просил мадам Тонкс вам тоже прислать… Вы же согласились посмотреть черновики?

— Гранки?

— Ну да, конечно, гранки. Вы… Ну как?

— На мой взгляд, очень даже неплохо, — улыбнулся папа. — Если сравнить с предыдущей версией, то информации стало больше, самовосхваления мистера Локхарта убрали, а читать стало интереснее. Наша «агент Браун» просто оторваться не могла, правда?

— Папа! — возмутилась Гермиона. — Меня зовут…

И осеклась. Запрет сообщать Перси реальное имя и адрес никто пока не отменял.

«Шеф» опять нервно сдёрнул очки:

— Понимаете, я… Я тоже не мог оторваться. И вот я подумал, что читать не отрываясь свою собственную книгу — это… Ну, ненормально, что ли. Значит, книга не совсем моя. И подписывать её моей фамилией неправильно будет, понимаете?

— Понимаем, — серьёзно ответил папа. — Что ваше, то ваше, но чужой труд присваивать не хочется, так?

— Ну да! И я подумал… Знаете, с самого начала мистер Локхарт мне предлагал соавторство. И Билл — ну, это мой брат, самый старший — он тоже говорит, что если материалы мои, а слова совсем не мои, то это не только моя работа!

— И что же теперь? — спросил папа.

— Я думаю… — Перси засунул очки в карман и откашлялся. — Я думаю, надо печатать под двумя именами. Не «при содействии Гилдероя Локхарта», а как бы он полноценный соавтор. Да он и есть полноценный соавтор!

— Вы решили его простить? — папа задумчиво поглядел на Перси. Тот снова вытащил очки:

— Ну… Наверное. Но вы как думаете? Это мне очень важно!

— А с отцом ты посоветовался?

— Да, мы поговорили, — кивнул мистер Уизли-старший. — Я бы этому типу не спустил… Но считаю, что Перси показал себя достаточно разумным и сознательным человеком и вправе решать самостоятельно.

— Что ж, давайте послушаем, что по этому поводу скажет наша «агент Браун».

Гермиона задумалась.

— Думаю, тут есть вина всего Министерства магии, — проговорила она, тщательно подбирая слова. — Считается, что изменить кому-то память — это допустимо, а иногда даже желательно. Мистер Локхарт работал стирателем памяти и привык к этому методу, даже считал его самым лучшим… Наверное, его можно понять. Но он обманул меня и предал Перси. Я его не прощаю.

Она вздохнула.

— Но ты, Перси, имеешь право его простить. Мало того, только ты один и имеешь такое право. Решай.

— Вот оно как… — пробормотал под нос мистер Уизли-старший. — Политика Министерства, значит, виновата… А ведь похоже на правду… Надо будет поставить вопрос, чтобы перестали тереть память направо и налево, а то выходит, что наши обливиэйторы и вовсе распоясаться могут.

— Спасибо, — кивнул Перси и надел очки. — А теперь давайте всё-таки займёмся нашим отчётом.

Гермиона с великим облегчением раскрыла папку и затараторила:

— «Агент Долли» сообщает очень много важного и интересного о модах волшебной Британии, её доклад серьёзно дополняет и объясняет сведения из «Ведьмина досуга»; думаю, ей следует продолжить работу в этом направлении. «Агент Рид» явно разрывается между авроратом и спортом, но правоохранительная система хорошо освещается прессой, а вот в спортивных событиях человеку, незнакомому с волшебным миром, разобраться сложнее; думаю, этого агента лучше ориентировать именно на спорт. «Агент Стьюдент» предоставил большую подборку данных о Министерстве магии, которая, впрочем, не содержит ничего нового относительно сведений из «Ежедневного пророка». Может, ему лучше переключиться на финансовую информацию или на систему образования? Здесь у нас пробелы. Или найдём ещё одного-двух агентов, которые займутся этими вопросами?..

…Когда встреча «сотрудников разведуправления» благополучно завершилась и участники расходились восвояси, Гермиона успела услышать недовольный вопрос мистера Уизли-старшего:

— А того, кто подсунул тебе дневник, тоже простишь?

И ответ Перси:

— А он тоже сделал что-нибудь полезное для всех? Нет? Вот когда сделает, тогда и подумаю.

 

Лондон. Гилдерой Локхарт

Широко улыбаясь, Гилдерой зашёл в финансовый отдел Министерства. Сегодня был лучший из всех рабочих дней: день получки!

— Мистер Локхарт! — засверкала зубами кассирша. — Очень рада вас видеть! Распишитесь, пожалуйста!

Она предупредительно выложила перед ним ведомость и пододвинула письменный прибор. Улыбка Гилдероя стала ещё шире, ещё ослепительнее. Раньше эта денежная мегера вела себя далеко не так приветливо, несмотря на всё локхартовское обаяние! Но теперь её наконец проняло!

Гилдерой взял перо, склонился над ведомостью, нашёл свою фамилию… В животе у него похолодело и подозрительно заурчало. Сумма была больше обычной!

— Простите, здесь случайно нет ошибки? — удерживая улыбку на лице, обратился он к кассирше. — Ведь всегда было…

— Нет-нет, всё правильно, — заухмылялась та. — Позавчера пришёл приказ, что вам увеличивают оклад…

Неудобно согнутая спина протестующе скрипнула. Гилдерой почувствовал, как улыбка на его лице превращается в какую-то гримасу. Мадам Тонкс решила поднять ему оклад? Подозрительно. Очень подозрительно! Не иначе, будет ещё сильнее выжимать на работе…

Он тяжело вздохнул и поставил подпись.

Мне подняли зарплату.

Я вмиг разбогател

На сумму, что и ночью не приснится.

Но тут же несваренье

Случилось в животе,

А также несгибанье в пояснице.

Слегка накренившись на правый борт из-за непривычной тяжести в кармане, Гилдерой зашёл в кабинет непосредственного начальника.

— А, Локхарт! — обрадовался Дигби. — Очень вовремя! Дело есть. На двадцать галлеонов.

Гилдерой с трудом удержал лицо, так ему хотелось скривиться. И этот тоже о деньгах!

— Понимаешь, для маггловских детей вы с Уизли книгу сделали, и дело это большое. Но нам и с детьми из волшебных семей работать надо!

— А с ними-то что? — удивился Гилдерой. — Они с волшебством с рождения знакомы! Опять же родители у них есть…

— А вот тут-то и закавыка, — хмыкнул начальник. — Особенно с чистокровными. Они, как ты совершенно верно заметил, с рождения в волшебном мирке варятся и ничего, что снаружи, не знают. А теперь представь: им исполняется одиннадцать, они приходят в Хогвартс…

— И что? — не понял Гилдерой.

— И сталкиваются там с магглорождёнными студентами!

Гилдерой тупо глянул на начальника и пожал плечами:

— Ну сталкиваются. И что?

Дигби вздохнул:

— Не понимаешь? Ну давай разжую. Вот скажи, что чистокровный маленький волшебник видит в своей жизни? Свой дом и ближайшую окрестность. Полдюжины домов родственников и знакомых. Три-четыре волшебных улицы в трёх-четырех городах, даже если эти города в двух-трёх европейских странах. Всё!

— А магглорождённый?..

— А магглорождённый видел целый мир! Не лично, так в кино, не в кино, так в книгах! Вот, гляди!

Он грохнул на стол здоровенную стопку толстых томов в ярких разноцветных суперобложках, и Гилдерою стало ясно: сейчас ему придётся рассчитаться за повышенный оклад.

Недаром говорят:

Богатство — это яд,

Богатым не уснуть,

Их мучает изжога,

И если богатеть

Врачи не запретят,

То всем нам протянуть

Останется немного.

— Это что? — спросил он обречённо.

— «Детская энциклопедия», — хмыкнул Дигби. — Считается, что к десяти годам нормальный маггловский ребёнок должен это всё если не знать, то хотя бы слышать об этом. Тут тебе и про географию всей Земли, и про природу, и про технику, и про Галактику… Понимаешь, по сравнению с кругозором магглорождённого студента наш чистокровный — как житель медвежьего угла. И что в результате?

— Что?

— Зависит от умственных способностей нашего потомственного мага. Если он туп, то просто ничего не поймет. Если умён — поймёт, что многого не знает, и будет учиться, а учиться ему будет трудно, потому что в Хогвартсе только волшебные предметы. То безобразие, что там зовётся маггловедением, мы даже упоминать не станем. Но хуже всего, если наш школяр середняком по умишку окажется. Свою дремучесть он увидит, а ликвидировать не сумеет. И заработает лютейший комплекс неполноценности, и звереть на магглорождённых товарищей будет жутко… Суть смысла понятна?

— Нужна похожая энциклопедия, только рассчитанная на волшебников, — выдавил из себя Гилдерой. Прикинул объём работы и подумал, не упасть ли на всякий случай в обморок.

— Нужна, конечно, — засмеялся Дигби, — но сейчас нам такую работу не потянуть. Знаешь анекдот про научные работы о слонах? Немцы выпустили пятидесятитомник «Кое-что о слонах», американцы — брошюрку «Всё о слонах» и листовку «Что должен знать о слонах средний американец». Так вот, пока что берём пример с американцев. А чтобы не валить всё в одну кучу… Возьми эти вот энциклопедии. Выберешь для начала одну какую-нибудь дисциплину, один том, и сделаешь выжимку. Только самое важное, самое яркое и самое интересное. Да, если Перси согласится, можешь и его к делу привлечь. У вас вдвоём неплохо выходит! Тебе книжки уменьшить или сам справишься?

И через пять минут Гилдерой печально брёл по коридорам к атриуму, к каминам. Лишние денежки — это, конечно, очень хорошо, но столько работы… Может, мелкий Уизли чем-нибудь поможет, но всё равно… И даже радостные улыбки встречных дам не радовали, потому что за ними слышались шепотки: «Повышение… И полгода не прошло… Небось не последнее… Куча денег… Вот бы окрутить…»

Мне подняли зарплату,

А корм-то не в коня.

Вся прыть моя девалася куда-то,

И женщины не любят

Богатого меня,

А любят лишь одну мою зарплату!

В растрёпанных чувствах Гилдерой завалился в ресторацию «Три поросёнка». Раньше он только облизывался на её вывеску, прекрасно понимая, что тамошний обед проделает в его бюджете солидную пробоину ниже ватерлинии. Теперь по крайней мере на один разок его финансов точно хватит…

«Высокая кухня» ожиданий не оправдала. Странные, ни на какую человеческую еду не похожие салаты, невразумительные гарниры, непонятные соусы… И для довершения зла — никуда не годное мороженое, даже не пытающееся приблизиться к шедеврам от Фортескью. Разве что честная свиная отбивная была на что-то похожа, но стоила при этом, как будто эту свинью в этой же ресторации и откармливали, причём по высшему классу.

Объевшись невкусными блюдами (не выбрасывать же, оплачено!), Гилдерой вернулся домой и завалился спать, печально вспоминая съеденный неделю назад очень простой и очень недорогой ужин в «Трёх мётлах». Пальчики оближешь!

Пословица гласит:

Кто весел — тот и сыт,

А сытость — это мать

Любви и вдохновенья…

Но если эту мать

Богатством создавать,

Нам всем не миновать

Конца от ожиренья!

«Пировали — веселились, подсчитали — прослезились»… С утра при ревизии кошелька обнаружилось, что вчерашний кутёж обошёлся несколько дороже предварительной оценки. Пришлось пересмотреть планы и отменить покупку нового шампуня, а уточнённые подсчёты потребовали и варку укрепляющего зелья для волос отложить на будущий месяц. В крайне мрачном настроении Гилдерой напялил парадную мантию лавандового цвета, нацепил дежурную улыбку номер четыре (предназначенную для деловых переговоров) и отправился в Министерство ловить мадам Тонкс. К повышению оклада она наверняка имела самое прямое отношение — больше просто некому! Может, получится выяснить, с чего это вдруг такая честь, точно ли дело ограничивается новой задачей с энциклопедиями и нельзя ли получить ещё одно повышение, а лучше два.

— Ах, мистер Локхарт! — прицепилась к нему у лифтов мисс Лейт, секретарша из ДМП, с которой, помнится, напропалую любезничала — без особых успехов — вся служба коррекции памяти. — Вы же совсем нас забыли! Не заходите, не навещаете, вот даже не здороваетесь! Не замечаете! А ведь ещё в прошлый раз вы так интересно рассказывали о вашем бальзаме для ухода за волосами!

Сперва Гилдерой собирался стряхнуть неожиданную помеху с локтя и двинуться дальше по своим делам, но от последней фразы растаял. То самое укрепляющее зелье, ингредиенты для которого он не смог сегодня купить из-за потрясающего свинства неких рестораторов, было предметом его законной гордости, единственным достижением, принадлежащим лично ему от начала и до конца. Оно, помнится, даже получило третью поощрительную премию на конкурсе молодых зельеваров имени Флимонта Поттера! (Гилдерой не любил вспоминать, что по-хорошему ему и шестое место не светило, но главный фаворит, Снейп, не выставил ни одной своей разработки. Ему фамилия в названии не понравилась.)

— Что поделаешь, мисс Лейт, — галантно возвестил он, меняя четвёртую улыбку на улыбку номер один, — дела, дела! Всё время занят, всем необходим! Ну, вы же в курсе, как ценит меня руководство!

При слове «ценит» в глазах ушлой девицы защёлкали монетки.

— Но для вас я, пожалуй, найду время, — продолжал распускать хвост Гилдерой. — Что же до моего зелья… Зачем рассказывать, мисс Лейт? Пусть за меня говорят мои дела! Простите, раньше выходных мне никак не найти времени, но в будущий понедельник я непременно презентую вам флакончик личного изготовления!

— И с лично подписанной этикеткой? — собеседница скромно опустила взгляд.

— Ну конечно! — заверил её Гилдерой. Уж что-что, а подпись на этикетке ему практически ничего стоить не будет.

— Ах, вы так любезны, мистер Локхарт! — мисс Лейт стрельнула глазками и лёгким движением отцепилась от кавалера. — Обязательно приходите к нам в отдел в понедельник! Я буду ждать с нетерпением!

И она упорхнула прочь. Гилдерой ошалело тряхнул головой, снова меняя улыбку на четвёртый номер. Во что он только что ввязался? И зачем? И как теперь не потерять лицо? Где взять деньги на ингредиенты? На еде, что ли, начать экономить?! Нет, это просто безобразие! Всего пять галлеонов в месяц?! Несерьёзное какое-то повышение! Надо добиваться большего!

Мне подняли зарплату

На двадцать пять рублей.

Со мной такого раньше не бывало.

Но всей моей утробе

Отнюдь не веселей,

Я чувствую: ей мало, мало, мало!

— Слушаю вас внимательно, мистер Локхарт, — спокойно произнесла мадам Тонкс, и весь запал Гилдероя куда-то пропал.

— Э-э… — протянул он. — Скажите, мадам Тонкс, вот я вчера получал зарплату… Там было чуть больше, чем обычно…

— А, вы про повышение? Вот, ознакомьтесь, — она вручила Гилдерою лист пергамента.

Это оказалось заявление Перси Уизли. Тот сообщал, что если учебник для магглорождённых дошкольников выйдет только под его именем, это будет не настоящим, а каким-то фиктивным авторством, и просил считать Гилдероя равноправным соавтором, поднять его долю гонорара до пятидесяти процентов и указать на титульном листе две фамилии, расположив их, если не будет возражений со стороны мистера Локхарта, по алфавиту. Кроме того, он просил увеличить мистеру Локхарту оклад, если есть такая возможность.

— Зайдите в секретариат, подпишите дополнительное соглашение к договору о написании учебника, — холодно сказала мадам Тонкс. — Мистер Уизли в своём праве, и официальная часть его заявления удовлетворена полностью. Что же до повышения зарплаты, я всё ещё считаю, что вы его не заслужили, но и проигнорировать просьбу одного из лучших своих сотрудников не могу. Еще вопросы ко мне есть? Тогда я вас не задерживаю. Насколько я помню, работы у вас на данный момент хватает.

Гилдерой вылетел из кабинета красный как рак, рысью промчался до каминов, вывалился в «Дырявом котле» и выскочил в маггловский Лондон. Мотаться в таком виде по магическим территориям было совершенно немыслимо: налетишь на знакомого — вся репутация к боггартам пойдёт!

Пока он околачивался в Министерстве, снаружи успели собраться тучи, и из них сыпался мелкий дождь. Гилдерою показалось, что капли, падая на его пылающую физиономию, шипят, как на раскалённой сковороде. Он зашёл в какой-то сквер, плюхнулся на мокрую скамейку и запрокинул голову. И лицо, и мозги медленно остывали.

Что теперь? Что дальше?

А может, зайти к маме? Сколько же лет он её не навещал?

И он аппарировал к дому матери. И позвонил в дверь. И зашёл, опустив глаза… И честно рассказал всё, что с ним случилось за это время.

— Что же мне теперь делать, мам? — спросил он, не решаясь глянуть ей в лицо.

— Да ничего, — сказала мама и крепко его обняла. — Просто живи, просто работай. Пиши свои книги, вари свой бальзам… А на еде экономить не вздумай! Если что — заходи. Накормим!

На следующее утро Гилдерой проснулся с уверенностью, что известность ему уже обеспечена, спасибо великодушному Перси, а за деньгами гоняться нет никакого резона. На нормальную жизнь он и так заработает, а лишнее зачем? В «Трёх поросёнках» проедать? Так не стоит оно того!

И он решительно отбросил одеяло. У него впереди было новое важное дело: Детская Волшебная Энциклопедия.

Решил я поутру:

Богатство — не к добру,

Оно терзает ум,

Смущает чувство долга…

И если я когда

Богатеньким помру,

То, видимо, тогда

Помру уже надолго.