Белый ветер (гет)

Вести фурий в самую глубь деревни я не рискнула. Помимо кучи незнакомых драконов и людей там так же было множество неизвестных запахов, в особенности — кровавого металла. Он немного отличался от обычного металлического, был острее собрата и ярче. Напоенный драконьей кровью в особенности. И такого металла в деревне было до ужаса много. Даже у того же Стоика на поясе висела верная секира из него. Видимо, он даже в мирное время ожидал подвоха… хм, или старался быть наготове, чтобы защитить сына и «воскресшую» жену. Такая точка зрения тоже имеет право на жизнь.

Объяснить Грозокрылу, что нам требуется рыба, не составило труда. Негромко взревев, он, распахнув крылья, полетел в сторону деревни. Я же в некотором недоумении глядела ему в спину, слегка наклонив голову на бок. Он собрался спереть сеть и притащить рыбу сюда?

Отойдя немного в сторону и устроившись на мягкой траве, я наблюдала за остальными. Валка с интересом «общалась» со свободной самкой и самцом, Беззубик перенюхивался с моей сестрой, а единственная парочка кружила рядом с Иккингом. Стоик стоял буквально в четырех метрах от семьи. Его брови были нахмурены, тело выдавало напряженность, а рука была готова вот-вот скользнуть к оружию. Но пока всё шло тихо-мирно, и вождь сдерживал себя.

Через несколько минут я услышала знакомые хлопки крыльев. Повернув морду в ту сторону, я слегка ошалела. Грозокрыл тащил здоровенную стальную чашу, в половину своего размера, наполненную рыбой. Сбоку послышался смех Валки, увидевшей, видимо, мою офигевшую морду.

Поставив чашу с глухим стуком на землю (ему люди что ли помогли её отцепить?), он, довольный, приземлился рядом, гордо выпятив грудь. Отойдя от шока, я подошла к нему, лизнув в широкий нос. Заслужил, мой хороший, однозначно. Шторморез в ответ негромко заурчал, прижимаясь этим самым лбом к моему. Спасибо тебе, мой хороший, за всё.

— Ого! Да здесь их целая куча! — сверху послышался чужой голос. Дневные фурии мгновенно ощетинились, выпустив когти и готовые к атаке. Подняв морду, я попыталась посмотреть на людей, но Грозокрыл осторожно, мол, оно само, начал поднимать свои крылья, закрывая. Однако после моего взгляда, а-ля «серьёзно?», он, с небольшим ворчанием, опустил их. Теперь я могла разглядеть летуна.

В воздухе висела вся весёлая бригада. Говорившим оказался Задирака, и, судя по начавшейся буче с сестрой, они снова не сошлись во мнениях, как лучше крушить несчастный остров.

Рыбьеног, летевший неподалеку, кажется, пытался умереть от счастья. По движениям рук я поняла, что тот зарисовывает кого-то из нас на листок и, вероятно, делает пометки. Местную письменность я пока еще не видела, поэтому не берусь высказывать что-то уверенней предположений.

Сморкала, видимо, переговаривался о чём-то с зависшей рядом на змеевике Астрид. Однако до меня ясно долетали возмущенные нотки в его голосе. Если вспоминать его характер, думаю, он недоволен, что его «славу» перетянули на себя «какие-то белые драконы».

Смотря на них, у меня было немного двоякое чувство. Видеть их как живых людей, а не как созданных кем-то персонажей, было странно. Словно увидел известного актера, к которому неровно дышишь, вживую. Он знаком тебе, но ты не знаком ему, и поскольку ситуация выбивается за рамки обыденного, мозг банально не понимает, как реагировать.

В то же время я понимала, что пока они не улетят, стая не сможет поесть. Понимали это и другие. Сзади послышался мощный бас вождя:

— Хватит бездельничать! Вам заняться нечем, так помогите в доках! Им новые драккары на воду надо спустить!

— Да, вождь! — бойко ответила девушка, разворачивая змеевика и увлекая за собой большую часть команды. Правда, Рыбьенога на громмеле ей пришлось подгонять криками, парень слишком увлекся.

Послав вождю благодарный взгляд, урчанием я успокоила всё ещё напряженных фурий, после чего пригласила их к еде. Демонстративно поводив носом, я съела первую рыбу, показывая, что яда или чего-то ещё там точно нету. Вторым присоединился Грозокрыл, затем Беззубик, а после и остальные дневные фурии подтянулись, доверившись нам. Люди благоразумно отошли к кромке леса, переговариваясь о чём-то.

После еды остро встал вопрос жилья. Дневные фурии, к сожалению, могут спокойно спать только в трех случаях: или по одиночке, при этом очень чутко, или вместе с другим драконом (он может быть другого вида, но в такой ситуации фурия берет на себя ответственность за пробуждение при наличии опасности), или же в группе хорошо знакомых им драконов.

Первой мыслью был знаменитый овраг, где коротал дни Беззубик, пока Иккинг не создал ему искусственный хвостовой элерон и не помирил людей и драконов. Но он не подходил по нескольким пунктам. Он, насколько я помнила, был слишком мал для такого количества фурий, и был большей частью наполнен водой. У нас, конечно, были гребни на спинах, и закрылки напоминали плавники, но жабр у нашего вида я не обнаружила, как и другой способ дышать под водой.

Вторым пунктом было то, что там отсутствовали пещеры. Спать под открытым всем ветрам небом было не слишком приятно психологически, да и постоянный сквозняк, пусть безвредный, тоже надоедал.

Третий — овраг напоминал чем-то арену. Такой же каменный мешок, который можно накрыть цепями и удобно простреливать. Если на остров попадет враг, он просто перебьет нашу маленькую стаю. Поэтому овраг был решительно отметен.

Второй мыслью был Вороний мыс, та высокая скала, в которой викинги выдолбили Большой зал. Но там, насколько я заметила, не было никаких пещер. Вернее, были, но два отверстия, в которое пролезет лишь Жуткая жуть, за пещеры и считать нельзя.

А других мест на Олухе я попросту не знала. Можно было, в целом, расположиться аки летучие мыши на деревьях, но мне казалось это плохой идеей. Отчасти из-за близнецов, склонных к самоубийственным шуткам, отчасти из-за непонимания, как у фурий кровь в мозг не заливается от такого.

Наша проблема решилась неожиданным образом. С осторожностью Иккинг подошел ко мне, останавливаясь в нескольких метрах.

— Фригга, — спокойно, медленно и четко заговорил он, — ты меня понимаешь? — я немного наклоняю голову, показывая, что заинтересована и слушаю.

— Я хочу отвести тебя в безопасное место. Туда, где ты и твоя стая, — он обводит рукой других дневных фурий, — сможет отдохнуть. Ты доверишься мне? Позволишь вести? — я негромко урчу в ответ, соглашаясь. Парень, улыбнувшись, отходит к Беззубику. Видимо, они об этом с Валкой разговаривали, пока мы ели.

Недолгий гортанный рык вытягивает фурий из полудремы. Немного недовольные, они раскрывают крылья, взмахивая ими, чтобы разогнать кровь. Переведя взгляд на Иккинга, уже забравшегося на Черныша, я уведомляю его о готовности. Беззубик радостно взлетает, мы бледной толпой поднимаемся следом со мной во главе. Грозокрыл догнал нас через несколько взмахов крыльями.

Иккинг повёл нас на другой конец острова, за лес и овраг. На краю хвойного леса, в нескольких десятках метров от озера поменьше, оказалась неплохая пещерка, вход в которую частично закрывал густой кустарник и папоротник.

— Здесь раньше жил медведь. Мой прадед убил его давным-давно, — обмолвился всадник.

На правах лидера я вошла первой. Что могу сказать, она нам, в целом, подходит.

Достаточно широкая, чтобы поместились все мы, и на большом расстоянии от деревни. Если не будем сильно светиться, то неожиданных гостей не предвидится.

Иккинг терпеливо ждал снаружи, на случай, если пещера не подойдет. Но нам повезло, попали в яблочко. Даю добро на новый дом.

Дневные одна за другой входят внутрь, выбирая места. Грозокрыл влез последним, с трудом протиснувшись внутрь. Все же медведь помельче габаритами будет. Снаружи слышатся взмахи — видимо, братья улетели по своим делам, посчитав миссию завершенной. Потеревшись мордой об его подбородок, я кивнула в сторону широкого камня, который выбрала в качестве постели. Он был на некотором возвышении, по сравнению с остальным рельефом пола.

Нагрев его, тем самым выделяя, я поманила великана наружу. Игривой трусцой я двинулась вперед, увлекая штормореза за собой. Добродушный фырк, и взлетаю, слыша позади хлопки крыльев.

Снова догонялки, напоминающие первый полет возле гнездовья. Только если там было желание похвастаться и показать себя во всей красе, то сейчас будто напоминал плавный танец. Один маневр словно был продолжением другого, перетекая из одной позы в другую. Мягко, тягуче и приятно. Мы наслаждались обществом друг друга, ныряя в пике и взмывая выше облаков. Когда же крылья подустали, то устроились на вершине Вороньего мыса. Я, укрытая крыльями, прижалась к горячему боку, любуясь, как сменяются краски неба при закате. Внутри я ощущала лишь спокойствие и умиротворение.