Роковое желание (гет)

На следующее утро Белла проснулась от жуткой боли в голове. Сев на кровати, она помассировала виски и посмотрела в окно. Солнце было уже высоко, а, значит, она проспала завтрак. Повернув голову, Белла увидела Гермиону, которая что-то увлечённо писала, видимо, домашнее задание.

— Гермиона, — голос был хриплым, и Белле пришлось прокашляться, — что вчера было?

— Сначала выпей Антипохмельное, — шатенка протянула Белле скляночку с зельем, и она, не задумываясь, выпила его. — Ты вообще ничего не помнишь?

— Спасибо. Помню, что Эрик позвал меня на вечеринку, потом предложил сыграть в карты с Вильямом и Кормаком, — задумчиво произнесла Белла, выуживая отрывки воспоминаний из своей головы. — А потом всё как в тумане.

— Не очень хочу говорить тебе это, но ты должна знать. Они напоили тебя Огневиски, а потом… — Гермиона тяжело вздохнула. — Потом начали приставать к тебе. Я боюсь даже представить себе, что бы они сделали с тобой, если бы Гарри не пришёл.

— Гарри спас меня? — Белла была мягко говоря в шоке от того, что её едва не лишили чести и невинности. А ещё ей было очень приятно, что Гарри защитил её, не позволил сделать больно. — Где эти ублюдки сейчас?

— Честно, понятия не умею.

— А где Гарри знаешь?

— В гостиной вместе с Роном, — Белла кивнула и встала, чтобы переодеться.

— Рон знает? — но Гермиона только пожала плечами. — Ладно. Спасибо за Антипохмельное. Где ты его только достала?

— Не за что, у меня свои источники, — Гермиона хитро улыбнулась и вернулась к учебникам и пергаментам. Беллатрикс вышла в гостиную и сразу увидела друзей, которые играли в волшебные шахматы.

— Привет. Рон, ты не против, если я украду у тебя Гарри на пару минут?

— Только верни.

— Конечно, — она улыбнулась и вместе с Гарри вышла из гостиной, чтобы их никто не услышал.

— Спасибо… За вчерашнее.

— Не благодари. Я не мог позволить им навредить тебе, — Белла смущённо улыбнулась и положила руку на грудь Гарри, слегка касаясь ткани футболки подушечками пальцев. От этого прикосновения по коже парня пробежал табун мурашек, а сам он покраснел до корней волос.

— Вы мой герой, мистер Поттер. Боюсь даже представить, что со мной сделали бы мои родственнички, если бы вы не остановили тех подонков. Я у вас в долгу. Просите всё, что хотите.

— Для начала перестань обращаться ко мне на «вы», — Белла хихикнула и кивнула. — Эм… Я могу отложить свою просьбу на более подходящее время?

— Конечно, Гарри. Хоть на месяц, хоть на два, хоть на целый год. Я всё равно её выполню, — улыбка медленно сползла с лица девушки, и уже серьезным тоном она спросила: — Ты знаешь где эти трое? Они должны узнать, что значит посягать на честь Беллы Блэк!

— Не знаю, но мы можем пойти их поискать.

— Тогда подожди здесь, я кое-что возьму.

— И предупреди Рона, что мы задержится, — Белла вернулась в гостиную и, на ходу бросив рыжему просьбу Гарри, зашла в комнату.

— Что ты ищешь? — спросила Гермиона, пока Белла перебирала вещи в своей прикроватной тумбочке.

— Кинжал.

— Зачем?

— Будем с Гарри учить кое-кого манерам, — ответила Белла, пряча нож в рукаве платья.

— Я с вами. А то вы ещё убьёте их ненароком, — непреклонным тоном заявила Грейнджер, и Белле оставалось только согласиться.

Минут двадцать ребята бродили по пустынным коридорам Хогвартса, пока не заметили Эрика с фингалом под глазом и его дружков, которые стояли рядом.

— Ну, привет, красавица, — тон Эрика ещё сильнее разозлил Беллатрикс. Она в долю секунды подлетела к нему и со всей силы ударила его в челюсть. Тот совершенно не ожидал от такой хрупкой на вид девушки подобных действий и свалился на пол с открытым ртом. Кормак и Вильям уже хотели отомстить Белле за своего товарища, но внезапно обнаружили себя припечатанными к стенке с сильной болью в затылках и спинах. Гарри в добавок наложил на них Силенцио, чтобы не отвлекали своими воплями.

Белла медленно, словно хищник, приближалась к своей добыче, попутно доставая кинжал. Эрик попытался отползти от разъяренной девушки, но она наступила на его руку. Парень взвыл от боли, что принес ему каблук, когда Белла перенесла вес на одну ногу. Она села на корточки и приставила кончик кинжала к шее обидчика.

— Белла, — прошептала Гермиона, переживая, что подруга может увлечься и сделать непоправимое.

— Не волнуйся, Гермиона, всё под контролем, — растягивая слова, ответила Белла с дьявольской улыбкой на губах. Она убрала кинжал от шеи блондина и молниеносно полоснула им по его щеке. Порез шёл от краешка губ и до виска. Беллатрикс собрала пару капель крови на кинжал и поднесла его к глазам, внимательно изучая красную жидкость.

— Грязная, — вынесла вердикт она, с презрением вытирая кинжал о мантию Эрика, — такая же, как и её хозяин. А теперь слушай меня внимательно, ублюдок! — Белла вернула кинжал к шее парня и прошипела: — Если ещё хоть раз притронешься ко мне или любой другой девушке против её воли… Я сделаю тебя кастратом, и ты уже ни с кем не сможешь переспать, ясно?! — последние слова Белла крикнула с такой яростью и ненавистью, что даже Гарри и Гермиона вздрогнули.

— Да, — пискнул Эрик, напряжённо глядя на лезвие, которым Белла провела вниз, оставляя на шее неглубокий вертикальный порез.

— Вас это тоже касается! — сказала девушка, резко вставая и направляя кинжал в сторону парней. Те зажмурились и боялись даже пошевелиться. Беллатрикс закатила глаза и повернулась к друзьям.

— Я закончила. Пойдём, — Гарри расколдовал Маклаггена и Вильяма и вместе с Гермионой последовал за Беллой в гостиную.

— Признаюсь честно, никогда бы не подумала, что ты такая… — Гермиона поджала губы и всплеснула руками. У неё слов не было, чтобы описать всё, что только что произошло.

— Поверь, я добрая и милая, но вот если меня разозлить… Берегитесь все! — Белла всё ещё злилась, поэтому шла довольно быстро, и Гарри с Гермионой приходилось едва ли не бежать, чтобы успеть за ней.

— Успокойся, ты здорово припугнула этих подонков. Уверен, они теперь будут тебя за милю обходить, — сказал Гарри, нагнав девушку, и взял её за руку.

— О, пусть только попробуют приблизиться ко мне. Я им такое небо в алмазах устрою, до конца жизни не забудут! — воскликнула Белла, но руку не отняла. Ей было приятно его прикосновение, и она почти сразу успокоилась. Гермиона, идя позади них и наблюдала, как Гарри слегка поглаживал руку Беллы, и оба смущённо улыбались, ухмыльнулась.

Уже вечером ребята сидели у камина в гостиной и писали эссе по Зельеварению. Рон всё подлизывался к Гермионе, чтобы она дала списать, а Гарри с Беллой писали по учебнику загадочного Принца-полукровки. Гермиона, конечно, не одобряла это и постоянно косилась на них с недовольным взглядом. К ним подошла Джинни Уизли.

— Гарри, Гермиона, Изабелла, вас зовёт к себе профессор МакГонагалл. И она не в самом лучшем настроении.

Друзья переглянулись, встали с диванов и направились в кабинет декана.

— Зови меня Белла. Ненавижу полное имя, — холодно поправила брюнетка. Джинни мотнула копной рыжих волос и удалилась.

Через несколько минут троица стояла перед столом профессора, которая недовольно глядела на них исподлобья.

— Недавно я узнала, что три ученика седьмого курса Гриффиндора оказались в больничном крыле с побоями. Как утверждают пострадавшие вы, Поттер, мисс Блэк, напали на них. А вы, мисс Грейнджер, пренебрегли своими обязанностями старосты и не остановили своих друзей.

— А пострадавшие, случаем, не поведали по какой причине мы на них напали? — язвительно ответила Белла, скрестив руки на груди.

— А есть разница? Вы причинили вред товарищам по факультету.

— Тогда позвольте расскажу я, — Беллатрикс вышла вперёд, глядя в глаза профессору. — Эти трое вчера напоили меня Огневиски, а потом хотели надругаться. Гарри, к счастью, не позволил этому случиться. Я не хотела рассказывать об этом родственникам, но раз вам без разницы, всё же чиркну им пару строк. Я думаю, вы понимаете, какой скандал устроит Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, когда узнает, что чистокровную леди в надцатом поколении, по совместительству и её племянницу, едва не лишили чести! — Белла плавной походкой, словно кошка, подошла к преподавательскому столу и нависла над МакГонагалл. — Эту троицу с позором исключат. А вы у нас декан и должны присматривать за порядком на своем факультете, но, судя по беспределу, что там творится, вы со своими обязанностями не справляетесь. Вас, профессор МакГонагалл, сместят с поста декана, а, может, и вовсе уволят, — с улыбкой, как у чеширского кота, промурлыкала Белла и повернулась спиной к столу.

— Нет… — впервые Гарри и Гермиона видели Минерву настолько напуганной. Видимо, она очень дорожила своей должностью профессора и декана.

— Нет? — Белла усмехнулась и вновь повернулась к профессору. — Ладно, я не буду ничего никому писать. Но при условии, что вы наконец возьмётесь за свой факультет! Я уверена, я не первая, кто подверглась домогательствам. Вы слишком много позволяете гриффиндорцам, на многое закрываете глаза. Это не позволительно! Вы должны держать Гриффиндор в железном кулаке. Всё понятно? — МакГонагалл кивнула. Понимала, что на самом деле Блэк права. Она на многое смотрела сквозь пальцы, несколько десятков учеников пострадало из-за её подопечных. Пора восстановить наконец дисциплину.

— Понятно, мисс Блэк, вы все можете идти, — уже привычным строгим голосом сказала Минерва.

— И ещё, профессор, Гарри и Гермиона ни в чём не виноваты, она лишь защищали меня. Если хотите кого-то наказать, то наказывайте меня.

— Я не буду вас наказывать, хоть такое поведение я осуждаю. На этот раз закрою глаза, но, как вы сказали, возьму вас в железный кулак, и в следующий раз поблажки не ждите, — профессор МакГонагалл поправила очки и махнула рукой, чтобы шестикурсники удалились.

Беллатрикс буквально выбежала из кабинета, что Гарри и Гермиона даже понять не успели куда она пропала.

— Иди в гостиную, а я найду Беллу, — вздохнул Гарри и побежал за девушкой.

Нашел он её на берегу Черного озера. Она сидела, поджав к груди колени и уткнувшись в них лицом. И плакала…

— Эй, Белла? — Гарри сел рядом с ней и приобнял за плечи. — Что случилось? Почему ты плачешь?

— Потому что… Потому что лишиться чести — это позор для всей семьи! Ты хоть понимаешь, что бы со мной сделали, если бы это действительно произошло? Да, меня бы из Рода изгнали!

— Но Сириус ведь глава Рода, он не изгонит тебя.

— Если ты не забыл, то формально глава Рода Нарцисса, а её мать Друэлла, у которой я росла, ненавидит меня всей душой! Она бы точно добилась моего изгнания. А Род Блэк, моя семья, это всё, что у меня есть. Я не могу это потерять! — простонала Белла, поднимая на Гарри заплаканные глаза. Он ещё крепче прижал её к себе, перебирая её черные кудри, стараясь успокоить.

— Мы с тобой похожи. Я тоже рос у родственников, которые меня ненавидели. Использовали как домашнего эльфа.

— Видимо, у нас больше общего, чем я думала, — ответила девушка и снова уронила голову на колени.

— Белла, не плачь, пожалуйста. Я не могу смотреть на твои слёзы, — она посмотрела на него и улыбнулась уголками губ.

— Вот так. Я ведь уже говорил, что у тебя прекрасная улыбка. Хочу, чтобы ты выполнила мою просьбу. Забудь об этом, как о страшном сне, не грусти, улыбнись. Я так хочу, чтобы ты улыбалась и была счастлива, — Гарри провел большим пальцем по её щеке, убирая дорожку от слёз, и зачарованно всматривался в её карие глаза.

— Боюсь, это невозможно.

— Почему?

— Ты много не знаешь, Гарри, тебе не понять.

— А ты расскажи. Я ведь твой друг, ты можешь мне довериться.

— В том-то и дело, что ты мой друг. Я боюсь, что ты возненавидишь меня, если узнаешь правду, — слабая, неуверенная улыбка угасла.

— Не думаю, что что-то в этой жизни способно заставить меня ненавидеть тебя. Но если ты не готова рассказать, я не буду давить.

— Спасибо, — прошептала Белла и уткнулась в грудь Гарри, обнимая его.

Довольно долго они сидели на берегу, обнимаясь, в полной тишине. Беллатрикс была не в том состоянии, чтобы что-то говорить. Гарри чувствовал, что сейчас его подруге нужны не слова, а чтобы кто-то просто побыл радом. Вернулись в замок они незадолго до комендантского часа.

Шли недели, Дамблдор почти не появлялся в Хогвартсе. Наступил конец октября и первый поход в Хогсмид. С самого утра погода была отвратительной. Дул сильный ветер, во всю хлестал дождь. За завтраком Гарри и Рон рассказали про заклинание, которое подвесило Рона вверх ногами.

— И тут опять как полыхнет, и я снова шлепнул­ся на кровать! — радостно восклицал рыжий, наклады­вая себе на тарелку сосиски.

Гермиона, слушая его рассказ, ни разу не улыб­нулась и теперь взглянула на Гарри с ледяным не­одобрением.

— Это заклинание, случайно, не из твоего люби­мого учебника по зельеварению? — спросила она. Гарри нахмурился:

— Сразу подозреваешь худшее?

— Да или нет?

— Ну… да, а что?

— Значит, ты вот так запросто решил попробо­вать незнакомое, неизвестно кем написанное от руки заклинание и посмотреть, что получится? — вклинилась в разговор Белла. Она так же, как и Гермиона была недовольна поступком Гарри.

— Какая разница, что оно написано от руки? — спросил Гарри, старательно обходя основное содер­жание вопроса.

— А такая, что это заклинание, скорее всего, не утверждено Министерством, — отрезала Гермиона. — А кроме того, — прибавила она, видя, что Рон и Гар­ри раздраженно переглядываются, — я начинаю ду­мать, что этот ваш Принц — довольно сомнитель­ная личность.

Гарри и Рон дружно напустились на нее.

— Это была шутка! — кричал Рон, вытряхивая из бутылочки кетчуп на сосиски. — Понимаешь ты, шутка, для смеху!

— А если бы это заклинание случайно вспороло тебе брюхо, тоже было бы весело? — саркастически подняв одну бровь, спросила Белла. Парни не нашлись что на это ответить.

— Кто вообще станет тратить время и силы на такие заклинания? — нахмурились Гермиона.

— Фред и Джордж, — пожал плечами Рон. — Это как раз в их вкусе.

— Мой папа, — внезапно сказал Гарри.

— Что?

— Мой папа использовал это заклинание, — ответил Гарри. — Я… Люпин мне рассказывал.

— Может быть, твой папа и использовал его, Гар­ри, — сказала Гермиона, — но, безусловно, не он один. Если помнишь, мы все видели, как Пожиратели смерти пустили в ход это заклинание на чемпионате мира по квиддичу. Они заставили несколько человек болтаться в воздухе, беспомощ­ных, сонных…

— Это же совсем другое дело, — уверенно сказал он. — Они применяли это заклинание по-плохому. А Гарри и его папа просто шутили. Тебе не нравится Принц, Гермиона, — прибавил Рон, сурово указывая на нее сосиской, — потому что он лучше тебя зна­ет зельеварение.

— При чем здесь это! — у Гермионы запылали щеки. — Просто я считаю, что это безответственно — выполнять неизвестные заклинания, когда даже не знаешь их действия. И что вы все говорите — Принц, Принц, как будто это титул. Спорим, это просто глу­пое прозвище, и, по-моему, он очень несимпатич­ный тип!

— С чего ты взяла? — запальчиво возразил Гар­ри. — Если бы он был начинающим Пожирателем смерти, вряд ли стал бы хвалиться, что он — полу­кровка!

— Не могут все Пожиратели смерти быть чисто­кровными, столько чистокровных волшебников-то не осталось, — заявила Белла. — Большинство из них полукровки, только скрывают. Они ненавидят волшебников из семей маглов, а тебя и Рона, например, приняли бы с удовольствием.

— Меня ни за что на свете не взяли бы в Пожи­ратели смерти! — возмутился Рон, размахивая вил­кой перед носом у Гермионы и Беллы, так что кусок сосиски сорвался, улетел в сторону и стукнул Эрни Макмиллана по голове. — У меня же вся семья — предате­ли чистокровных! Для них это не лучше, чем семья маглов!

— Ага, и мне они обрадуются, как же, — сказал Гар­ри с сарказмом. — Мы с ними были бы лучшими дру­зьями, если б они не пытались меня прикончить.

Рон засмеялся, и даже Беллатрикс с Гермионой улыбнулись про­тив воли. Тут их отвлекло появление Джинни.

— Эй, Гарри, мне велели передать тебе вот это.

«Вот это» был свиток пергамента, на котором знакомым тонким косым почерком было написа­но имя Гарри.

— Спасибо, Джинни… Это следующий урок у Дам­блдора! — сообщил Гарри друзьям, развер­нув пергамент и быстро проглядев его. — В поне­дельник вечером!

— Пойдешь с нами в Хогсмид, Джинни? — спросил Рон.

— Я иду с Дином. Может, там встретимся, — от­ветила она, помахала рукой и ушла.

— Белла? — Гарри посмотрел с надеждой в глазах.

— Конечно, пойду. Куда ж я денусь, — на губах Гарри расцвела донельзя довольная улыбка.

У дубовых входных дверей, как всегда, стоял Филч и проверял по списку, кому разрешено пойти в Хог­смид. Сегодня этот процесс растянулся даже больше обычного, потому что Филч проверял и перепрове­рял каждого выходящего детектором лжи.

— А какая разница, если кто-то и выносит из шко­лы темные артефакты? — сказал Рон, с опаской по­глядывая на длинный тонкий датчик — Главное, что­бы ничего такого не вносили внутрь!

За свою дерзость он получил несколько лишних тычков детектором и все еще морщился, когда они вышли на улицу навстречу шквальному ветру со сне­гом и дождем.

Прогулка до Хогсмида оказалась малоприятной. Белла обмотала лицо шарфом до самых глаз; та часть лица, которая осталась не прикрыта, быстро намок­ла и онемела от холода. По всей дороге в деревню виднелись ученики, сгибавшиеся под напором без­жалостного ветра. Девушке несколько раз приходи­ло в голову, не лучше ли было бы им сидеть сейчас в уютной теплой гостиной, а когда они наконец до­брели до Хогсмида и обнаружили, что вход в мага­зин волшебных шуток «Зонко» заколочен досками, Белла восприняла это как знак судьбы: веселья в Хогсмиде на сей раз не предвидится.

Рон махнул рукой в толстой вязаной перчатке в сторону «Сладкого ко­ролевства»; к счастью, там было открыто. Гарри, Гер­миона и Белла, спотыкаясь, ввалились вслед за Роном в пе­реполненную кондитерскую.

— Слава Мерлину, — передернулся Рон, когда они оку­нулись в душистое тепло, пропитанное ароматом карамели.

— Гарри, мой мальчик! — громко произнес зна­комый голос у них за спиной.

— Караул, — обречённо пробормотал Гарри, чем вызвал хихиканье Беллы.

Все четверо обернулись и увидели перед собой про­фессора Слизнорта в громадной меховой шапке и таком же воротнике, с большим пакетом засахарен­ных ананасов в руках. Он занимал собой по крайней мере четверть магазина, никак не меньше.

— Гарри, Изабелла, вы уже три раза пропускали мои дру­жеские ужины! — сказал Слизнорт. — Так не годится, дорогие мои! Я непременно хочу залучить вас к себе. Вот мисс Грейнджер нравятся мои вечеринки, не правда ли?

— Да, — промямлила Гермиона, — они, они очень…

— Так что же вы не приходите, Гарри? Изабелла? — требо­вательно спросил Слизнорт.

— Ну, у меня были тренировки по квиддичу, про­фессор, — сказал Гарри.

— А я с профессором Флитвиком занималась созданием Дуэльного клуба.

Гарри действительно назначал тренировки в те дни, когда у Слизнорта проходили вечеринки, а вот Белле пришлось сочинять на ходу. На собраниях Клуба Слизней она была в своем времени, и это было самое скучное времяпрепровождение в её жизни.

— Что ж, вам удачи, мисс Блэк. А вы, мальчик мой, теперь уж точно должны выиграть ближайший матч, после такой упорной подготов­ки! — сказал Слизнорт. — Но иногда нужно и отды­хать. Как насчет вечера понедельника, не будете же вы тренироваться в такую погоду…

— Не могу, профессор. Я… у меня… назначена на этот вечер встреча с профессором Дамблдором.

— Опять не повезло! — трагически всплеснул руками Слизнорт. — Ну, что ж… Однако уклоняться до бес­конечности невозможно, Гарри! Изабелла, вас тоже жду.

И, с царственным видом помахав на прощание рукой, он вышел вперевалочку из магазина, уделив Рону не больше внимания, чем выставленным на витрине «Тараканьим усам».

— Невероятно — вы опять выкрутились! — сказа­ла Гермиона, качая головой. — На самом деле там не так уж противно… Иногда даже бывает интерес­но… — тут она заметила, с каким лицом на нее уста­вился Рон. — Ой, смотрите, здесь есть сахарные пе­рья делюкс — их хватает на несколько часов!

Радуясь, что Гермиона заговорила о другом, Белла и Гар­ри проявили неумеренный интерес к кондитерской новинке — сахарным перьям богатырского размера, но Рон по-прежнему смотрел на них волком и толь­ко пожал плечами, когда Гермиона спросила, куда он теперь хочет пойти.

— Пошли в «Три метлы», — предложил Гарри. — Там хоть тепло.

Ребята зашли в «Три метлы», Гермиона ушла за сливочным пивом, пока Белла жаловалась на ужасную погоду.

— Рон, ты что там высматриваешь? — спросила Гермиона, раздавая всем кружки.

— Ничего, — быстро ответил Рон, отводя глаза от стойки бара, но Гарри шепнул Белле на ухо, что он пытался пой­мать взгляд хорошенькой пухленькой барменши, мадам Розмерты, к которой давно уже был нерав­нодушен.

— Как я понимаю, «ничего» пошла в кладовку за огненным виски, — ехидно заметила Гермиона.

Рон проигнорировал этот выпад и стал прихле­бывать сливочное пиво в молчании, которое сам он, видимо, считал исполненным достоинства. Гермиона постукивала пальцами по столу, посматривая то на Рона, то на стойку бара. Как только Гарри допил последние капли из сво­ей бутылки, Гермиона сказала:

— Ну что, может, хватит на сегодня? Пошли об­ратно в школу.

Парни и Белла кивнули. Прогулка вышла невеселая, а погода, чем дальше, тем становилась хуже. Снова они закутались в плащи и шарфы, натянули перчат­ки. Как раз в это время Кэти Белл с подружкой вы­ходили из трактира. Четверка друзей тоже вышла и дви­нулась за девочками по Главной улице. Гарри заметил, что Белла растирала уши, ведь шапку она забыла, а одного капюшона мантии было мало, чтобы защититься от холода. Он снял свою шапку и одел Белле на голову. Та возмущалась, говорила, что теперь он замёрзнет, но Гарри непреклонным тоном заявил, что назад шапку не возьмёт.

Через некоторое время друзья начали замечать, что голоса Кэти Белл и ее подруги, которые доносил к нему ветер, становятся все громче и пронзитель­нее. Белла прищурилась, вглядываясь в неясные за дождем фигурки. Девочки спорили о каком-то пред­мете, который Кэти держала в руке.

— Тебя это не касается, Лианна! — донеслись до Гарри слова Кэти.

Они завернули за угол. Здесь мокрый снег летел еще гуще и совсем залепил глаза Белле. Она подняла руку в перчатке, чтобы смахнуть его, и как раз в этот мо­мент Лианна сделала попытку выхватить у Кэти свер­ток; Кэти потянула к себе, и сверток упал на землю. В ту же секунду Кэти взмыла в воздух — не так, как Рон из утреннего рассказа, смешно болтавшийся вниз головой, нет, очень грациозно, вытянув вверх руки, словно хо­тела полетать. И все-таки было в этом что-то очень странное, что-то неправильное, жуткое…

Ветер бе­шено трепал ее волосы, но глаза Кэти были закры­ты и лицо застыло без всякого выражения. Гарри, Рон, Гермиона, Беллатрикс и Лианна замерли на месте, не сво­дя с нее глаз. Поднявшись на шесть футов над землей, Кэти вдруг ужасно закричала. Глаза ее распахнулись, но то, что она видела или чувствовала, очевидно, при­чиняло ей нестерпимую боль. Она кричала, не пере­ставая. Лианна тоже закричала и стала дергать Кэти за щиколотки, пытаясь стащить ее вниз. Ребята бросились на помощь. Они дружно по­тянули Кэти за ноги, но тут она рухнула прямо на них. Гарри и Рон успели ее подхватить, но она так билась и корчилась, что они едва могли ее удержать. Тогда они опустили ее на землю. Кэти продолжала биться и кричать и явно никого не узнавала.

— Никуда не уходите! — заорал он, перекрикивая воющий ветер. — Я пойду позову на помощь!

Через несколько минут он вернулся с взволнованным Хагридом.

— А ну отойдите! — крикнул полувеликан. — Дайте я посмотрю!

— С ней что-то сделалось, — всхлипывала Лиан­на. — Я не понимаю, что это…

Секунду Хагрид смотрел на Кэти, потом, не го­воря ни слова, наклонился, поднял ее на руки и бе­гом кинулся к замку. Через несколько мгновений ду­шераздирающие крики Кэти затихли вдали, остал­ся только вой ветра. Гермиона подбежала к плачущей подружке Кэти и обняла ее.

— Ты Лианна, да? — девушка кивнула. — Это произошло вот прямо так, ни с того ни с сего, или…

— Это случилось, когда пакет порвался, — всхлип­нула Лианна, показывая валяющийся на земле про­мокший насквозь пакет из оберточной бумаги. Бумага разодралась, сквозь дыру поблескивало что-то зеленоватое. Рон наклонился и потянулся к свертку, но Белла перехватила его руку и оттащила Рона назад.

— Не трогай! На нем какое-то темномагическое проклятие.

Гарри присел на корточки. Из разорванного па­кета выглядывало старинное ожерелье с опалами.

— Я это видел раньше, — сказал он, вниматель­но рассматривая украшение. — Сто лет назад, в вит­рине у «Горбина и Бэрка». Белла права, на этикетке было написа­но, что оно проклято. Наверное, Кэти к нему прикос­нулась. — он задрал голову и посмотрел на Лианну, которую била дрожь. — Откуда эта дрянь у Кэти?

— Да мы из-за этого и заспорили! Она пошла в ту­алет в «Трех метлах», вернулась с пакетом в руках, сказала, что это сюрприз для кого-то в Хогвартсе, а ее попросили передать. И говорила как-то стран­но… Господи, вот ужас-то, на ней, наверное, было за­клятие Империус, а я и не сообразила!

Лианна снова затряслась от рыданий. Гермиона ласково погладила ее по плечу.

— Лианна, она не говорила, кто ей это дал?

— Нет… Не захотела сказать… А я ей сказала, что она дурочка и что не надо нести это в школу, а она не хотела меня слушать и… И я стала отнимать это у нее, и… и… и…

Рассказ Лианны перешел в жалобный стон.

— Пошли в школу, — сказала Гермиона, по-пре­жнему обнимая Лианну. — Узнаем, как она. Пой­дем…

Гарри поколебался, потом размотал шарф и, не обращая внимания на судорожный вздох Беллы, аккуратно обернул шарфом ожерелье и поднял с земли.

— Нужно будет показать его мадам Помфри, — сказал он. Идя вместе с Беллой позади Гермионы, Рона и Лианны, Гарри лихорадочно думал. Когда они добрались до ворот, он не сдержался и заговорил:

— Малфой знает про это ожерелье. Оно лежало в витрине у «Горбина и Бэрка» четыре года назад. Я тогда прятался от Малфоя с его папочкой и ви­дел, как Малфой его разглядывал. Вот что он поку­пал в тот день, когда мы за ним следили! Он вспом­нил про это ожерелье и пошел туда за ним!

— Н-не знаю, Гарри, — неуверенно ответила Белла. Она вспомнила про разговор с сестрой в начале года. Вероятнее всего Гарри был прав, но знать об этом ему пока не нужно. — Мало ли кто заходит к «Горбину и Бэрку»… И потом, та девчонка сказала, что Кэти кто-то его дал в жен­ском туалете.

— Она сказала, что Кэти возвращалась из туале­та, необязательно ей его дали прямо там…

— МакГонагалл! — предостерегающе произнес Рон. Гарри и Белла подняли глаза. И правда, навстречу им с ка­менных ступеней у входа в Хогвартс сбежала про­фессор МакГонагалл, не обращая внимания на летя­щие хлопья мокрого снега.

— Хагрид говорит, вы пятеро видели, что случи­лось с Кэти Белл… Прошу всех немедленно ко мне в кабинет. Что это у вас в руках, Поттер?

— Это та штука, которую она потрогала, — от­ветил Гарри.

— Боже милосердный! — ужаснулась профессор МакГонагалл, забирая у Гарри ожерелье. — Нет, нет, Филч, они со мной! — прибавила она торопливо, поскольку Филч уже ковылял к ним че­рез вестибюль с Детектором лжи на изготовку. — От­несите это ожерелье профессору Снейпу как можно скорее, только смотрите не трогайте его! Ни в коем случае не разворачивайте шарф!

Белла и остальные поднялись за профессором МакГонагалл в ее кабинет. Заляпанные мокрым сне­гом окна дребезжали под ударами ветра, в комнате было зябко, хотя в камине потрескивал огонь. Про­фессор МакГонагалл закрыла за собой дверь, обошла вокруг письменного стола и встала лицом к старшекурсникам.

— Итак, — отрывисто спросила она, — что про­изошло?

Запинаясь, то и дело останавливаясь и глотая слезы, Лианна рассказала, как Кэти пошла в туалет в «Трех метлах» и вернулась со свертком, на кото­ром не было никаких надписей, при этом вела себя странно, как они заспорили, нужно ли передавать неизвестные предметы неизвестно от кого, как на­чали тянуть сверток каждая к себе и бумага порва­лась. Тут Лианна снова залилась слезами, и больше от нее ничего нельзя было добиться.

— Ну, хорошо, — довольно мягко сказала про­фессор МакГонагалл, — ступайте в больничное кры­ло, Лианна, попросите у мадам Помфри успокои­тельное.

Когда Лианна ушла, профессор МакГонагалл по­вернулась к Гарри, Рону, Белле и Гермионе.

— Что случилось, когда Кэти прикоснулась к оже­релью?

— Она поднялась в воздух, — сказал Гарри, пре­жде чем остальные успели заговорить. — А по­том начала кричать и упала на землю. Простите, профессор, можно мне поговорить с профессором Дамблдором?

— Директора не будет в школе до понедельни­ка, Гарри, — сказала профессор МакГонагалл, явно удивленная его просьбой.

— Не будет в школе? — возмутился Гарри.

— Да, Поттер, не будет! — резко ответила профес­сор МакГонагалл. — Но вы, конечно, можете и мне изложить свои соображения по поводу этого ужас­ного происшествия!

— Я думаю, это Малфой дал Кэти ожерелье, про­фессор.

— Это очень серьезное обвинение, Поттер, — ска­зала профессор МакГонагалл после короткого мол­чания. — У вас есть доказательства?

— Нет, — сказал Гарри, — но… Он рассказал о том, как Малфой у них на глазах заходил в лавку «Горбин и Бэрк» и как они подслу­шали его разговор с Горбином.

Когда он замолчал, профессор Макгонагалл по­смотрела на него слегка озадаченно.

— Малфой принес что-то к «Горбину и Бэрку» для починки?

— Нет, профессор, он только хотел, чтобы Горбин ему рассказал, как починить какую-то вещь. С собой у него этого не было. Но дело не в том. Главное, он тогда еще что-то купил, и я думаю, это было оже­релье…

— Ты видел у Малфоя в руках такой же пакет, ког­да он выходил из лавки?

— Нет, профессор, он велел Горбину хранить его у себя…

— Гарри, — перебила Гермиона, — Горбин ведь спросил, не хочет ли Малфой забрать эту вещь с со­бой, а Малфой ответил «нет»…

— Само собой, он не хотел к ней прикасаться! — сердито сказал Гарри.

— Вообще-то он сказал: «Как я эту штуку пота­щу?», — напомнила Гермиона.

— Ясное дело, он бы выглядел глупо, если бы шел по улице с ожерельем, — вмешался Рон.

— Ах, Рон, — нетерпеливо воскликнула Белла, — оно было бы завернуто, так что к нему не нуж­но было прикасаться, и вполне можно было спря­тать его под плащом, никто бы ничего не заметил! Я думаю, то, что он приобрел у Горбина, было или шумным, или очень большим, так что его невозмож­но было пронести незаметно.

— И потом, — продол­жала Гермиона, повысив голос, чтобы Гарри не мог ее пе­ребить, — я же спрашивала Горбина насчет ожере­лья, помните? Когда заходила разузнать, что такое он должен хранить для Малфоя. И Горбин мне назвал цену, он не сказал, что ожерелье уже продано…

— Конечно, не сказал, он, наверное, сразу дога­дался, что тебе нужно. И вообще, Малфой мог поз­же послать кого-нибудь за ожерельем…

Гермиона вне себя открыла рот, чтобы возразить.

— Довольно! — сказала профессор МакГонагалл. — Поттер, я ценю, что вы рассказали мне все это, но мы не можем обвинить мистера Малфоя только на том основании, что он посетил магазин, где прода­валось ожерелье. Там, вероятно, побывали еще сот­ни людей…

— Вот и я говорю, — пробормотал Рон себе под нос.

— …и, во всяком случае, в этом году введены на­столько строгие меры безопасности, не думаю, что оже­релье могли пронести в школу без нашего ведома…

— Но…

— …и кроме того, — сказала профессор МакГонагалл, как бы подводя итог дискуссии, — мистера Малфоя не было сегодня в Хогсмиде.

— Откуда вы знаете, профессор?

— Потому что он отбывал наказание у меня. Он уже два раза подряд не сдал мне домашнюю работу по трансфигурации. Одним словом, спасибо, что по­делились со мной своими подозрениями, Поттер, — сказала она, шагнув к двери, — а сейчас мне нужно заглянуть в больничное крыло, узнать, как чувству­ет себя Кэти Белл. Всего хорошего.

Она открыла перед ними дверь. Делать нечего — все четаеро один за другим молча вышли в коридор. Гарри злился на Беллу и Рона с Гермионой за то, что они взяли сторону МакГонагалл, но не смог промолчать, когда они снова принялись обсуждать случившееся.

— Ну, как вы думаете, кому Кэти должна была пе­редать ожерелье? — спросил Рон, когда они подни­мались по лестнице в гриффиндорскую гостиную.

— Кто его знает, — сказала Гермиона. — Во вся­ком случае, этот человек чудом спасся. Открывая па­кет, он наверняка прикоснулся бы к ожерелью.

— Мало ли кому его могли послать, — сказал Гар­ри. — Дамблдору — Пожиратели смерти были бы еще как рады от него избавиться. Он у них, навер­ное, цель номер один. Или Слизнорту — Дамблдор считает, что Волан-де-Морт очень хотел перема­нить его к себе, они небось недовольны, что он по­шел работать к Дамблдору. Или…

— Или тебе, — тревожно сказала Белла.

— Вот мне как раз нет, — сказал Гарри. — Я же шел за Кэти от самого трактира, что ей стоило повернуть­ся и отдать мне эту штуку? Было бы гораздо логич­нее сделать это подальше от Хогвартса, ведь Филч всех обыскивает на входе и выходе. Не понимаю, по­чему Малфой велел ей нести пакет в замок?

— Гарри, Малфоя не было в Хогсмиде! — Герми­она в раздражении даже топнула ногой.

— Значит, у него был сообщник, — сказал Гар­ри. — Крэбб или Гойл… А может, еще какой-нибудь Пожиратель смерти, у Малфоя теперь наверняка есть дружки почище Крэбба и Гойла, раз он и сам…

Рон и Гермиона переглянулись, как будто гово­ря: «Бесполезно с ним спорить». А Белла, как и Гарри, считала, что это проклятое ожерелье подкинул Малфой. Но вот как? И кому оно предназначалось?

— Лабардан! — решительно произнесла Гермиона, остановившись перед портретом Полной Дамы.

Портрет повернулся на петлях, открывая проход в гриффиндорскую гостиную. Там было полно на­роду и пахло отсыревшей одеждой, как видно, мно­гие вернулись из Хогсмида пораньше из-за мерзкой погоды. Но не было слышно испуганных голосов, разговоров и предположений — очевидно, никто еще не знал о том, что случилось с Кэти.

— Если подумать, покушение было проведено не очень-то умно, — сказал Рон, мимоходом вытряхнув какого-то первокурсника из удобного кресла у огня и усевшись туда сам. — В итоге проклятие даже не попало в замок. Не слишком надежный способ.

— Ты прав, — согласилась Гермиона, ногой спих­нув Рона с кресла и жестом предложив первокурс­нику снова занять свое место.

— Совершенно не­продуманная попытка.

— А с каких это пор Малфой у нас стал великим мыслителем? — спросил Гарри.

Рон и Гермиона промолчали. Белла погрузилась в раздумья, уставившись на языки пламени в камине.