Полет колибри (гет)

Теряться Долли не имела права — как не имела права дать зрителям понять, что забыла реплику. Надо было действовать, импровизировать. Скрипач уже понял, что допустил промах, и был готов снова начать притворяться. Долли решительно взяла его за руку — через порог.

— Мне все известно.

Она ощутила пальцами его мозоли, посмотрела на пятно на шее и перевела взгляд выше — глаза в глаза. Факты мелькали в сознании, точно карты, складываясь в пасьянс.

— Ты скрипач. Ты жил в Атланте и там познакомился с некоей Джулией Морган. При ней состояла горничной мулатка по имени Нэтти. Сначала ты увлекся Джулией, но потом твоим вниманием довольно быстро завладела горничная, почти во всем превосходившая свою госпожу...

Продолжая говорить, Долли шагнула вперед, переступая порог, и не отрывала взгляда от лица Скрипача. Тот еще колебался, еще упрямился, не доверял ей — но момент, когда он мог вернуться к роли сумасшедшего, уже был упущен, и парень явно это понимал.

— Родные Джулии как-то узнали о вашей связи и о том, на кого ты променял ее, да? Нэтти, весьма вероятно, мертва или инсценировала смерть...

По тому, как побелел парень, какой болью, но не потрясением исказилось его лицо, Долли поняла: он знал о смерти своей любимой.

— А ты попал им в лапы. Тебя оскопили, потом долго держали в плену и мучили. Но ты смог сбежать... вероятно, когда все в доме отправились на Марди-Гра, верно? Ты скрывался на болотах...

Долли на секунду осеклась: нет, не скрывался, не то слово она подобрала! Он бежал, сломя голову — она точно сама летела с ним, была душой в его теле — и в лютой радости освобождения не боялся ни зверей, ни трясин. И вдруг она поняла, что у парня, который вырвался на свободу, не было причин кончать с собой — а ведь она ясно помнила, что он нарочно пытался утопиться. Но тут же пришла догадка, страшнейшая из догадок:

— Ты... Ты нашел останки Нэтти, да? Что-то увидел, что не успели сожрать аллигаторы? И после этого ты не хотел жить, но тебя заставили. Ты обезумел на время от потрясения, а когда рассудок тебе вернулся, ты понял, что оказался во власти человека, который и покалечил тебя. И ты решил притворяться пока сумасшедшим, чтобы усыпить его бдительность.

Она чуть перевела дыхание.

— Отдаю должное твоей выдержке. Ты считал нас с Одри сообщницами доктора Моргана, хотя мы не знали ничего. Наоборот, я и доктор Крейл — помнишь, молодой врач, который осматривал тебя в больнице и потом здесь — пытались понять, чем же помочь тебе. Конечно, ты допустил немало промахов. Был слишком аккуратен, например. А еще доктор Крейл, когда осмотрел твое увечье, наверное, понял, что тебя оперировал настоящий хирург. Ты надеялся, что украдешь у нас с Одри деньги или что-нибудь ценное и сможешь уехать, спрятаться. Но все-таки ты выдал себя. Ты музыкант, и этого ничто не смогло убить.

Он усмехнулся, впервые огонек мелькнул в его глазах, и Долли поняла, что победила.

— А теперь, — сказала она, — у тебя три выхода. Можешь снова притвориться сумасшедшим, хоть всю жизнь провести здесь взаперти. Можешь сейчас убить меня, найти деньги и сбежать. А можешь завтра открыться доктору Крейлу.

— А как сами считаете, что мне делать? — вдруг спросил парень, его голос после столь долгого молчания был хриплым, еле слышным.

— Я не мужчина и не женщина. Кастрат. Калека. На моих глазах убили Нэтти и ее бабку — она укрывала нас. Я не смог помешать и отомстить не смог. Для чего мне жить?

Его сухие глаза тоскливо моргнули. Долли поняла, что совсем не думала до того, каково парню жить, осознавая свое увечье. Да, она из таких же изувеченных — но она хотя бы может скрывать это, хотя бы... Впрочем, позор так и останется в ее сердце.

— Думаю, жить можно хотя бы для того, чтобы проверить, не остался ли ты мужчиной даже после того, что с тобой сделали. Потому что мне кажется, если сможешь жить с этим дальше, и жить достойно — ты больше мужчина, чем многие. Я ведь, — она лишь на секунду осеклась было. — Я ведь сама такая, как ты. Бесплодная, выпотрошенная. Изнасилованная. По мне не видно, но сама-то я всё помню.

Тут повернулся ключ в замке: из церкви вернулась Одри. Скрипач и Долли переглянулись и скрылись в его комнате.

Утром, едва ничего не подозревающая Одри отправилась в парикмахерскую, Долли побежала в благотворительную больницу. Там ей сказали, что доктор Крейл сегодня отдыхал, и она побежала к нему домой. Пришлось расспрашивать похожих, ехать на трамвае, делать пересадку, так что к нему она ворвалась, когда было уже около двенадцати. Горничная не хотела было ее пускать, но тут сам доктор Крейл вышел в переднюю.Одетый по-домашнему небрежно, он казался как будто мягче и еще моложе; золотая прядь падала ему на лоб.

— Он заговорил, доктор Крейл! Заговорил! Он всё мне рассказал!

Доктор Крейл тут же подобрался, от расслабленности не осталось и следа.

— Подождите меня десять минут.

Он уложился. судя по большим часам в передней, в восемь. Скоро они уже вместе ехали на трамвае, и Долли переполняло счастье, потому что они сидели так близко, их локти соприкасались — и гордость, потому что сейчас, в эту минуту, они вместе творили благое дело.

Скрипач встретил их с чашкой кофе в руке. Очевидно, он быстро освоился, хотя до того выходил за порог своей комнаты, как сообщил Долли, только три раза, включая вчерашний день.

Кофе им, впрочем, понадобилось в следующие часы много — а Долли не помешала бы и лишняя пара рук. Доктор Крейл задавал вопросы, Скрипач — наконец они узнали его имя — отвечал, а она записывала все. что говорили оба. Когда разговор наконец был закончен, доктор Крейл велел Скрипачу ознакомиться с рукописью и подписать ее, затем спрятал в свой чемоданчик.

— Мисс Марвуд вот-вот вернется, не так ли? — спросил он, взглянув на часы. — Мы с мистером Уормсоном встретим ее, а вы пока напишите и снесите благотворительную больницу записку для доктора Моргана.

Скрипач поежился.

— Думаете, это нужно?

— Считаю, да. Пишите, мисс Гарленд: "Доктор Морган, родственнику Одри хуже". Дождитесь ответа от него — ну или его самого.

Как колотилось сердце у Долли, пока она летела к благотворительной больнице, пока ждала ответа — точно билась зажатая в кулаке бабочка. Она сама едва удерживалась от того. чтобы начать метаться по вестибюлю, как мечется птица, случайно влетевшая в комнату. Но вот в вестибюле показался и сам доктор Морган, обеспокоенный, с пальто и чемоданчиком в руке.

— Что такое случилось, мисс Гарленд?

Долли отметила про себя. что он понизил голос. Она, тоже шепотом, стала на ходу придумывать про жар, частый пульс, бред и крики.

— Никого к себе не подпускает, доктор Морган! Дотронуться до себя не дает!

На миг ей показалось, будто в лице доктора Моргана промелькнуло недоверие, но он тут же встряхнулся:

— Идемте.

Долли старалась идти не быстрее и не медленнее, чем шла бы, если бы вправду вела врача к больному. Доктор Морган задавал ей обычные вопросы — когда Скрипачу стало хуже, что он ел перед этим — но как ей показалось, вяло, неувреенно, точно доигрывал роль, уже понимая, что спектакль провалился.

Когда на пороге их встретил доктор Крейл, Долли обернулась, чтобы взглянуть своему спутнику в лицо. У доктора Моргана опустились плечи, он слегка поджал губы, и вообще вид у него стал такой, точно случилось нечто ужасное, но то, что он давно ожидал. Доктор Крейл отступил, пропуская его, и доктор Морган шагнул вперед с явной неохотой. Никто не здоровался, не задавал вопросов, все как будто понимали, что сейчас должно произойти.

В гостиной их ждали Скрипач и Одри. Он стоял у стены, заведя руки за спину, и встретил доктора Моргана мрачной ухмылкой — тот на сей раз не застыл, только опустил глаза и кивнул самому себе. Одри ломала пальцы и комкала платок; при виде вошедших она вскочила:

— Доктор Морган, ведь это неправда?!

Он будто бы очнулся и улыбнулся ей вымученной, несчастной улыбкой:

— К сожалению, правда, мисс Марвуд.

Она сжала кулачок с платком.

— Но ведь вы не по своей воле это сделали, вас заставили?!

Он вздохнул:

— Можно сказать и так.

— Мисс Марвуд, присядьте, пожалуйста, — распорядился доктор Крейл, — выясним все по порядку. Доктор Морган, для начала позвольте представить: мистер Дэвид Уормсон, скрипач из Атланты. Вам, полагаю, следует знать, как зовут человека, которого вы искалечили на всю жизнь.

Доктор Морган едва взглянул на него и снова опустил голову. Повисла пауза. Долли видела, как Скрипач за спиной сжимает и разжимает кулаки. Лицо Одри отражало самую мучительную борьбу. Доктор Крейл хлопнул в ладоши:

— Ну ладно. Я смотрю, первым начинать говорить никто не хочет; придется мне. Доктор Морган, мистер Уормсон сказал мне, что вы не участвовали в убийстве Нэтти, горничной вашей племянницы, и ее бабушки, акушерки Присси, а также в издевательствах над ним самим. Но вот что мне остается неясным: знали ли вы обо всем этом? Впрочем, я имею в виду, что вы можете и солгать сейчас.

— Я не знал, что они вообще замешаны в это дело, — глухо ответил доктор Крейл. — Мне ничего не говорили про Нэтти, сказали только, что этот парень соблазнил Джулию. Я уже потом, когда нашли тело Присси, а после и вещи Нэтти, стал подозревать...

— Их застрелили у меня на глазах, — Скрипач шагнул к нему, дрожа от ярости, — а потом на болоте я видел то, что от Нэтти осталось! Почти одни кости и обрывки платья! Вы представляете это себе, представляете это?!

Доктор Морган закрыл лицо руками. Скрипач, стукнув по спинке кресла, обернулся к окну.

— Давайте установим, когда все это произошло, — продолжил доктор Крейл ровным голосом. — По степени, хм, заживления ран я предположил, что в ноябре — как раз после того, как вы сделали операцию мисс Гарленд. Помнится, вас тогда срочно вызвали к брату. Правильно?

— Да, — ответил доктор Морган, отняв руки от лица, необычайно для него покрасневшего. — Меня вызвали к брату и показали парня, привязанного к кровати. Он был в сознании. Мне велели... провести операцию. Я отказывался, тогда мне сказали, что в таком случае сделают все сами, без наркоза, грязным кухонным ножом. Я понимал, что это будет с высокой вероятностью равносильно убийству. Выбора у меня не было.

— И конечно, в полицию вы не отправились, потому что полиция против вашего брата никогда бы не пошла, — дополнил доктор Крейл. — А потом что? Вы интересовались, что сталось с парнем?

— Да, я регулярно навещал его и лечил. В средине января он исчез. К тому моменту он уже встал на ноги, и когда мне сказали, что заплатили ему за молчание и велели уехать, я поверил.

— А в это время в отдельном флигеле при доме вашего брата он подвергался пыткам и издевательствам, — добавил доктор Крейл.- И понимал, что никто ему не поможет, кроме него самого.

— Со мной было так же, когда меня брали силой, — вырвалось вдруг у Долли; слишком ярко ей представился затылок водителя Джерри, ни разу не пошевелившийся. — Тот человек изнасиловал меня в машине, при своем водителе, но он даже ни разу не обернулся к нам. А после предложил хозяину покурить.

Доктор Морган ничего не ответил, только зажмурился, и лицо у него подергивалось. Доктор Крейл смотрел на него с омерзением, точно на разлагающуюся змею. Одри, держась за спинку кресла, была так же бледна, как после того, как получила письмо от Гектора с самыми дурными вестями.

Долли вспомнила еше кое-что, и у нее вырвался нервный смех.

— Доктор Морган, помните, как под Рождество вы меня звали на честный и достойный путь? Получается, уже тогда вы сами...

— Да! — он вскинул голову, голос его зазвучал резко. — Я уголовный преступник, мисс Гарленд, а также трус и лицемер. И клеветник, потому что пытался свалить свою вину на несчастных шарлатанок!

— Последний вопрос, — невозмутимо продолжил доктор Крейл. — Почему вы перевели мистера Уормсона из больницы под присмотр мисс Гарленд и мисс Марвуд? Что вы собирались делать дальше?

— Мне сказали, есть надежда, что он скоро придет в себя. Я не хотел, чтобы он рассказал кому-то, что с ним произошло, и подумал, при людях, которых посчитает моими сообщниками, он будет молчать. Кроме того, в больнице он привлекал слишком большое внимание, а я не хотел, чтобы моя моя семья узнала, где он, — после вспышки доктор Морган сник и говорил совершенно бесцветным голосом. — Я думал, когда он очнется, оплатить ему билет в какой-нибудь другой город.

— Что же, мне вам поверить? — ядовито спросил Скрипач, не оборачиваясь.

— Придется поверить. Мистер Уормсон, если бы я хотел вам зла, разве вы сейчас стояли здесь?

Скрипач обернулся на пятках и насмешливо поклонился:

— Благодарю. Ценю. Прощения у меня вы, конечно, не попросите?

— А разве вы мне его дадите?

Скрипач только фыркнул в ответ.

Доктор Морган провел рукой по лицу, за эти минуты страшно постаревшему.

— Доктор Крейл, теперь разрешите задать вопрос вам. Нет, я не буду спрашивать, почему вы вмешались — я понимаю, я достаточно знаю вас. Но зачем вам этот спектакль? Почему вы не могли просто позволить мистеру Уормсону...

— Уехать потихоньку? — насмешливо спросил доктор Крейл. — Потому что это ваша тактика, и я не хочу ее придерживаться. Да, я знаю, что сейчас бессилен сделать так, чтобы вы и ваш брат ответили за свои преступления. Но человек должен делать хотя бы то, что в его силах. И если в моих силах разоблачить вас при ком-то, чье мнение вы цените, я должен сделать хотя бы это. Я хотел бы, чтобы здесь была не только мисс Гарленд, но и ваша дочь и чтобы она уже была в состоянии понять, что вы сделали. И имейте в виду, Морган: если что-нибудь случится с кем-то из нас, собравшихся сегодня здесь, ваша дочь узнает все.

— Боже мой, не надо! — воскликнула Одри. Доктор Крейл обернулся к ней с самым удивленным видом:

— Вы не хотите, чтобы я вас защищал, мисс Марвуд? Что ж, будь по-вашему.

— Не такой ценой, — прошептала Одри, как будто мучась от боли. — Не через ребенка.

Доктор Крейл пожал плечами. Долли снова захотелось рассмеяться:

— А, так вот почему вы вчера спрашивали Одри, простила бы она тех, кто причинил зло многим, если они сделали добро ей? Вы догадывались, что так дело кончится, но хотели быть уверены, что у вас есть хоть один союзник?

Доктор Морган снова вперил в нее тяжелый и непонятный взгляд.

— Да, мисс Гарленд, если хотите. Звучит довольно фантастично, конечно, но можете считать меня еще и манипулятором.

Доктор Крейл удовлетворенно кивнул.

— Теперь, полагаю, мы можем позволить доктору Моргану удалиться. Понадеемся, что с тюрьмой в сердце. В настоящую он вряд ли пойдет добровольно, ведь у него же маленькая дочь, которую он не может оставить. А не будь ее, он не мог быть оставить пациентов или, например, кошку. Ведь я прав, доктор Морган?

— Правы, доктор Крейл.

Доктор Морган поднялся и поклонился всем в комнате со светской учтивостью. Взял шляпу. Чуть помедлил, будто собирался что-то сказать.

— Доктор Морган, — вдруг обратилась к нему Одри твердо. — Моя дверь для вас не закрыта. Вы совершили преступление, но ко мне вы были добры. Я это помню.

Долли показалось, у него увлажнились глаза.

— Спасибо, мисс Марвуд. Простите, что использовал вас и мисс Гарленд, что лгал вам обеим. Мисс Гарленд, и вы простите тоже.

— Я прощаю вас, — сказала Одри тихо. Доктор Морган поцеловал ей руку. Потом пристально посмотрел на Долли, точно запоминая ее, и твердым шагом вышел.