Раскол (гет)

— Аанг… — послышался голос Катары.

И он встрепенулся. Всё это время он сидел в глубокой задумчивости, в то время как кругом сновали люди, отыскивая свои вещи среди завалов, обнимали знакомых, радовались внезапному спасению, весело болтали, смеялись, делились остатками завтрака. Но ему не было дела до этого. Он обдумывал всё случившееся и понимал, что жизнь становится всё сложнее, а его планы — всё запутаннее.

— Мы все заслужили свою долю счастья. — Девушка из племени воды обняла его за плечи.

Аанг вздохнул, думая, насколько она права, но что при этом такое трудно осуществимо, ведь чьё-то счастье разбивает чужое, делая несчастным. И как определить, кому какая доля достанется?

— Нийок и Нута решили поехать на Полюс — знаешь, они позвали меня навестить Родину, — широко улыбаясь, прошептала она. — Я так соскучилась по племени. Может, проведём отпуск там?

Аанг печально улыбнулся.

— Отпуск? Ты видела, что мы здесь натворили этой ночью? Строить — не разрушать! Потребуется время. Чтобы загладить вину, я должен здесь всё восстановить, если не сделать лучше.

Она лишь махнула рукой, думая о своём, вспоминая хрусткий снег, ледяные стены иглу, бодрящий морозный воздух и бескрайние белые просторы. Ей уже виделась небольшая бухта и полуразрушенная снежная смотровая башня, которую так старательно и долго строил брат, но случайно Аанг врезался в неё, летая на планере и повредив макушку.

— Кстати, статуя той богини разрушена. Это тот злобный дух постарался? — поинтересовалась Катара.

— Не знаю, возможно — землетрясение, — отозвался Аватар — он, казалось, думал о совершенно других вещах.

По дороге никто из них не проронил ни слова больше. Они подошли к ритуальному месту — статуя действительно была разбита на осколки. Для Аангу и Тоф возможно было легко воссоздать былую красавицу. Но имело ли это смысл теперь? Может, и правда не стоит так цепляться за прошлое? Надо искать баланс. Только как? «Мир людей и мир духов никогда не жили в гармонии» — слышались обрывки фраз в голове последнего Воздушного Кочевника. Но что, если закрытые порталы нарушали баланс энергий, и мир людей становился всё менее духовным? Северяне ещё как-то поддерживали духовный оазис, но южане уже совсем позабыли о своей былой духовности, к сожалению. В стране огня — лишь Храмы мудрецов огня, давно предавших Аватара и ставших на службу Хозяину Огня. А о царстве земли и говорить нечего — там уже давно позабыли о духовности. Впрочем, это мало влияло на чакры покорителей почвы. А ведь могло уменьшение духовной составляющей изменить расклад энергий, отразиться и на человечестве в целом, особенно с уходом самой духовно развитой цивилизации? Миру грозил дисбаланс, и Аанг чувствовал это. Он всё, что осталось от нации воздуха. Последний уголёк на пепелище.

— Да, жаль… — Аангу стало совсем грустно. — Генерал Олд-Айрон говорил, что духам здесь больше нет места. Что, если он прав?

— Это неправда! — заявила Катара.

— Что, если духи… лишь реликвии прошлого, и у них нет будущего в мире людей?

Лицо Аанга было таким печальным, что у неё разрывалось сердце.

— Я верю в Аватара. Я верю в тебя! — Катара взяла его за руки. — Ты стоишь между нами и духами. Если ты — часть будущего этого мира, то и духи должны быть его частью тоже.

Аанг горестно вздохнул. Его усталый и поникший вид уже настораживал. Видно было, что он о чем-то напряжённо думал, о чём-то сожалел.

— Может, тебе поговорить об этом с прошлыми жизнями? — предположила Катара.

— Как можно говорить с прошлым о будущем? — ответил вопросом он.

Это было резонным, но Катара, улыбаясь, дала свой ответ.

— Не думаю, что прошлое и будущее разделены. Они связаны, понимаешь? Связаны этим днём, нами…

Аанг же чувствовал раскол. Грань, её предел. Он сел в позу лотоса и достал чётки. Надо было всё хорошо обдумать после медитации. Сначала укротить бурю внутри…

— Найди меня, если буду нужна, милый! — Катара махнула рукой на прощание и отправилась поболтать с девушками из родного племени. Они ведь скоро отбывали на Родину. Счастливицы!

— Хорошо… — кивнув болванчиком, отозвался Аанг, поражаясь, что сейчас она не пыталась вывести его на откровенный разговор о тяжёлых думах, не спешила навязать ему свою точку зрения, не строила из себя мамочку, а давала ему долгожданный простор, свободу, лишь осветив свои мысли. Он вздохнул, повертел в руках чётки, пытаясь вызвать на разговор Янгчен, но тут его настрой прервал громкий клёкот птицы. Кочевник увидел «природных магов звука». — Бедные рыбо-журавли, у вас теперь нет статуи для насеста?

Его окружило несколько пернатых долговязых. Целая стайка. Он всегда любил птиц. Свободных, вольных. Любил догонять в полёте, трепать их упругие перья и мягчайший пух под остевыми. Птицы почти никогда не были питомцами монахов, хотя так напоминали кочевников образом жизни и жаждой передвижения, но были слишком независимы и заняты гнездовьями. Однако тут крылатое существо словно само ластилось и шло на контакт.

Аанг улыбнулся и протянул руку — почесать птичке чувствительное место, — но от прикосновения в его глазах вспыхнул свет, а птицы стали терять свои природные очертания. Энергетические потоки тянулись от их оперения. Он видел это своим особым аватарским зрением.

— Ты ведь не простая птичка? — спросил рыбо-журавля последний Воздушный Кочевник. И ленты света сложились в женскую фигуру.

— Тиеньхай? — признал духа Аватар.

— Я та, кто заботится об этом месте! Под моим присмотром этот берег был прекрасным, безлюдным и неизменным. Но потом пришли люди…

Аанг почти знал эту историю целиком. Но, может, её версия немного иная? Он готов был выслушать.

— Они построили великолепный город. А Олд-Айрон покинул меня из-за глупой ревности. И я завела новую традицию! Одну ночь в году я принимала форму человека и бродила по уютным улочкам города. Я поражалась всем человеческим изобретениям. В один из таких визитов я встретила принца. Он был очень интересным, развитым не по годам юношей. Его любопытство и энергичность не имели границ. Он создавал машины, книги, скульптуры. Я полюбила его и хотела всегда оставаться с ним вместе. Я приняла человеческую форму навсегда — также это означало, что я познаю и смерть. Мой принц стал королём. Мы поженились и жили счастливо… Пока я не умерла.

— Вы истратили всю духовную энергию на любовь, Тиеньхай?

— Король винил во всём себя. Он считал, что из-за него я утратила вечную форму, — продолжало рассказ сияющее видение.

— Но Вы не умерли, Вы прямо здесь и сейчас! — воскликнул Аанг. — И почему Вы не показали Олд-Айрону, что живы?! Он бы не разгневался так!

«Она жива или лишь энергетическая копия, как его прошлые жизни тогда на льве-черепахе? Похоже на послание. Так Олд-Айрон прав или нет? Люди растрачивают энергию духов? Тиеньхай стала человеком и прожила довольно короткую жизнь. Её мужчина даже не успел состариться… А слова тех гадалок? Янгчен сказала, что они правы. Что бы это значило?» — мысленно задавал вопросы Аанг.

— Аватар, я такая лишь в твоих воспоминаниях, так как мы встречались прежде. Но меня уже нет как леди Тиеньхай, как и Олд-Айрона теперь. Ты забыл, что духи не умирают — мы просто принимаем новые формы. Ты — высшее существо, и потому способен перерождаться сразу в людях, мы же довольствуемся оболочками поскромнее. Сейчас я живу в этих птицах, а прежде — в камне статуи. На восстановление уходит слишком много времени, и только память и почитание людей приносит нам больше энергии. Потому и существуют Храмы и ритуалы, стеллы и памятники. Которые создают люди. И потому истинная суть человечества вовсе не господство, а созидание.

Аанг же видел больше разрушения. Сегодня это место вовсе не напоминало уютный райский уголок. Что здесь осталось, кроме разрухи, разбитых сердец и несбывшихся надежд? Ни растущего города, ни благоухающего луга, ни новой фабрики, ни прежних кочевников.

— Мы, люди, обещали сохранять и защищать это место, но не справились… — поник в сожалениях последний Кочевник — он с трудом принимал эту информацию.

— Да, люди постоянно ошибаются. И всё забывают. И не ценят истинную сущность свою, чаще сотворяя разрушение. Но вы знаете, как учиться на ошибках прошлого. Вы делали это в прошлом — сделаете и сейчас. Я верю, что когда-нибудь вы сможете создать цивилизацию и защищать её, пока она растет. А у нас, духов, всегда будет место в этом мире, пока ты… и такие, как ты, создают его для нас.

— Но Вы уверены, что мы будем делать это? Откуда Вы знаете? — с сомнением спросил Аанг.

— Я не знаю, Аватар, я лишь надеюсь.

Тиеньхай обратилась в стаю рыбо-журавлей и взмыла в воздух. Высоко на фоне лазоревых небес ломаной линией клин бело-чёрных птиц вытянулся в южном направлении. Летели вроде к Южному храму воздуха — его дому, и почему-то последнего Кочевника охватило смешанное чувство. Аанг провожал стаю птиц взглядом, пока клин не скрылся на горизонте.

* * *

Три месяца спустя…

Небо — такое величественное и всегда притягивающее взгляд. Бескрайнее, далёкое, неизведанное и поэтому ещё более манящее. Оно может быть разным — ярким, ласковым, весёлым, зловещим, пасмурным, хмурым, — но при этом никогда не перестаёт интересовать.

Сейчас летнее небо было пронзительной синевы. Оно очень большое, просто бесконечное, и кажется таким глубоким, что ощущается бездонным, и, если лечь на спину и смотреть в небо — кажется, что тонешь в его глубине. Катаре вообще нравился синий цвет — он хороший и спокойный. Небо — как ярко-синие глаза мамы — подмигивало с высоты, даря ощущение умиротворения. И хотелось дотянуться до него рукой и окунуться в его чистую красоту. Лёгкие облака на голубом небе казались барашками моря — мягкими, как первый снег под варежкой, как первый пух птенцов выдро-пингвинов. Катара всё больше скучала по родному дому, но надо было дождаться восстановления городка и фабрики «Земля-Огонь», отпраздновать новый фестиваль. И этот день настал.

Под покровом пушистых облаков в небе летали десятки ярких и непохожих друг на друга летательных аппаратов. Больше всего, конечно же, рыбо-журавлей. Аанг смастерил их целую стаю, учил всех желающих: чертить схемы, вырезать шаблоны, клеить и крепить детали. Он вспомнил древний рецепт клея, что очень пригодился всем, но фантазию лишь птицами не ограничивал. В воздух были подняты змеи в виде Аппы, Момо и прочих любимцев. А для тех, кто не прихватил с собой крылатого друга, работала ярмарка-продажа воздушных змеев. Местные умельцы быстро организовали здесь небольшие мастерские и бойкую торговлю. Воздух просто сверкал от обилия красок и ярких форм. Настоящая воздушная феерия.

Конечно же, необязательно было запускать воздушных змеев, чтобы отлично провести время на фестивале «Дружбы с духами», что объявил Аанг новой традицией. Уже само присутствие в атмосфере ярких красок и тёплых улыбок могло поднять настроение любому из присутствующих. В конце концов, можно было просто насладиться тем, как красиво сочетались голубое небо и расписные летуны.

Процессия несла флаги. Воздух был наполнен конфетти и звуками весёлых мелодий. Аколиты играли на пан-флейтах — Аанг научил их всех этому искусству, даже малышку Пенгу, что, как оказалось, имела прекрасный музыкальный слух. Хо Тун звонил в бубен — он просто кайфовал от звуков паривших над головой тарелок и схлопывал их магией металла. Он тоже освоил медь, как и его легендарная сифу Тоф. Эй-Ли шла рядом с ним, подыгрывая своими тарелками. Дядя Лобан вырядился подобно аколитам, перекинув через плечо оранжевую кашаи, вооружился ваджрой в ансамблем с колокольчиком — гхантой. Он активно участвовал в ритуале и всем видом показывал, насколько почитал культуру Воздушных Кочевников и последнего представителя нации — Аватара Аанга.

Катара усмехнулась про себя, поглядывая искоса на Лобана: «Сатору похожи с дядей. Такие оба подлизы!»

Ну, и, конечно же, праздник не мог обойтись без угощений. Вся их команда расположилась у летнего кафе. Сокка жарил шашлык.

— Мясные кебабы! Получите свой свежий мясной кебаб прямо тут! — зазывал он к себе клиентов. — Прямо как шиш-кебаб, только без того, что вам не нравится!

Тоф приблизилась к столику, за которым сидел Сатору, и залепила ему мощный удар в плечо.

— Ау! Это ещё за что?! — возмутился парень, потирая одной рукой больное плечо, а другой прикрываясь от возможного следующего удара. Слепая Бандитка надумала избить его?

— Очистительный завод «Земля-Огонь» открыт уже почти две недели, — заявила Тоф в своей грубой манере, — а ты меня ещё не пригласил сюда! Разве мы не стали своего рода партнёрами?

Она уперла руки в бока.

— Ну… я думал… ты вернёшься, когда сама этого захочешь, — промямлил Сатору.

— Что?! — вытирая томатный соус об одежду и одним смачным укусом расправляясь с куском мясного кебаба, возмутилась леди Бейфонг. — Мне воспитание не позволяет!

Катара вздохнула в облегчении. Возможно, у Тоф всё же будет парень. После их небольшого раздельного отпуска лишь на три ночи полнолуния, или, как сказала Тоф, «побега от ответственности перед доверившими им свои судьбы», Бейфонг несколько недель была сама не своя. Аанг держался на расстоянии, был вечно занят восстановлением городка, избегал возможности остаться один на один. Сейчас же всё, кажется, встало на свои места. Или только кажется? Что изменилось?

— Воздушные змеи с верёвками? Сокка продаёт мясо? Шумный парад вместо тихой прогулки? — Катара не знала, как ещё передать копившееся в груди ощущение. — Когда ты сказал, что мы приедем назад на праздник, я думала, что мы придадим фестивалю Янгчен новые краски… Но это вообще не похоже на праздник Воздушных Кочевников.

Аанг приблизился к ней, прикасаясь лишь обнажённым плечом.

— Не похоже… — Его рука дрогнув скользнула вокруг её талии, даря ей сноп искр возбуждения. Чем дальше, тем его прикосновения сильнее влияли на неё, будоража кровь мага крови. Забавное ощущение. — Но всё же близко.

Катара прикусила губу и покосилась на его другое плечо, что было скрыто от посторонних взглядов яркой оранжевой тканью. Там остался след от её клычков. «Лепестки лотоса», как Аанг окрестил эту метку. Катара покрылась испариной, невольно вспоминая их суперлуние на двоих. Аанг был прав — эти три месяца, что ушли на восстановление разрушенного, были очень тяжёлыми, но были разрушены не только здания, но и барьеры дозволенности. Хотелось прикасаться друг другу, как в ту жаркую ночь. Дарить ласку и жадно упиваться удовольствием… Но нельзя! Дождаться осени и дня рождения Аанга, его шестнадцатилетия казалось теперь трудным, а его восемнадцатилетия — запредельно долгим и невыносимым… Всё меняется в мире, ничто не остаётся прежним... Фестиваль изменился. Последний Воздушный Кочевник отверг устаревшие ритуалы и традиции. Может, и восемнадцатилетия не стоит ждать? Во всём остальном мире брачный возраст с шестнадцати. И почему этим Кочевникам всегда надо было быть особенными, из ряда вон?!

— Та же традиция… — заявил Аанг. — Но в новой форме… — Он незаметно для других ущипнул Катару за ягодицу, зажав кончик языка между влажных губ. Она схватила его руку, дав тайный сигнал двойным сжиманием его кисти, и он хитро прищурил глаза.

Процессия священного праздника продолжала движение, а парочка, отстав от остальных и оставшись позади, целовалась, спрятавшись за массивным туловищем Аппы.

— У меня не только мясные кебабы, но и шашлык для вегетарианцев! — нараспев проговорил Сокка, протягивая шампур с жареным на углях тофу. — Опять козюльки?! Я знаю, вы заслужили свои телячьи нежности, но давайте без лишних слюней!