Чувство вины (джен)

Майкрофт Холмс внимательно выслушал все рассказанное братом, после чего, заметив, что тот на некоторое время замолчал, проговорил:

— Ты не увидел в той записи то, что хотел. Иначе не пришел бы ко мне.

— Я не нашел ни одного доказательства, дающего Джону алиби. Более того, я бы с уверенностью мог сказать, что виновен именно он…

— Если бы?

Шерлок взглянул прямо на брата.

— Если бы я хорошо его не знал.

Майкрофт медленно откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Шерлок скользнул по нему взглядом, отмечая про себя этот невольный жест. Брат был не из тех, от кого можно было бы такое ожидать. Со своей чопорностью и педантичностью Майкрофт не позволял себе даже малейшим движением приблизиться к тем, кого он считал ниже себя. В отличие от остальных людей, у которых подобный жест был признаком закрытости и не расположенности к разговору, у Майкрофта это могло означать то, что он вникает в проблему, а значит, уже неравнодушен.

Шерлок между тем продолжал:

— Джон никогда бы не стал стрелять в ребенка. Я уверен в нем, как в самом себе.

— И, тем не менее, он сделал это.

— Да. Определенно. Лестрейд требует от меня ответа. А я уже девять дней как говорю ему, что нужно подождать.

— Постой, — Майкрофт снова облокотился о стол, заглядывая брату в лицо. — Так ты еще ничего им не сказал?

— Конечно же, нет, — огрызнулся Шерлок. — Они сразу арестуют Джона и посадят без суда и следствия. Улик больше, чем достаточно: пистолет, запись с видеокамеры, время (Джона тогда как раз не было дома). На мотив им наплевать — канцелярские крысы — найдут виновного, сдадут отчет и спихнули дело с рук. Зачем тратить свое время на остальные мелочи? Лестрейд, может, и проведет пару допросов, но они все равно не выпустят Джона без веских оснований.

— А есть основания? — ровно спросил Майкрофт. Шерлок резко взглянул на него.

— Я не верю, что Джон мог так поступить, — выделяя слова, произнес он. — Я видел запись. Я пересматривал ее несколько раз. И я до сих пор не знаю, что ответить Грегу. Он, как мне кажется, уже начал о чем-то догадываться. Я слежу за Джоном все эти девять дней, наблюдаю каждый его шаг, чтобы знать, от чего оттолкнуться. Это мое дело, и я должен решить его. Никто другой. Но если бы я мог найти Джону хоть какое-то оправдание, хоть что-то, чтобы понять, что происходит, я бы не был сейчас здесь. Но в том-то и дело, что, следуя всем тем выводам, которые я мог сделать, доктора следует арестовать и немедленно.

— Как он себя ведет? — поинтересовался Майкрофт как бы, между прочим, параллельно о чем-то сосредоточенно размышляя.

— Как и всегда, — коротко ответил Шерлок. — Ходит на работу, нянчится с Рози, ворчит по поводу моих химических опытов и неосторожных высказываний. Ничего нового, все, как и всегда. Брат, — проговорил он вдруг, и Майкрофт, отвлеченный этим неожиданным и давно забытым обращением, вскинул голову. — Я знаю, у нас было много обид друг на друга, много ошибок и неправильных слов. Но я пришел к тебе за советом, потому что больше обратиться мне не к кому. Я теперь подвластен эмоциям, а ты, я знаю, умеешь держать их в себе лучше меня. Так вот, скажи, что мне теперь делать? Как поступить?

Майкрофту вдруг показалось, что время остановилось и побежало назад. Теперь он видел перед собой не взрослого брата-детектива, а маленького мальчишку, который когда-то смотрел на него, так по-детски восторгаясь его умом и способностями. Майкрофт и сам был тогда еще ребенок и воспринимал это как данное. Только через много лет, он понял, сколько упустил, пока гордился подобным к себе отношением.

Это было короткое мгновение, эмоциональный всплеск, и Майкрофт убрал все подобные мысли вглубь себя, чтобы не отвлекаться от настоящей проблемы. Но в этот момент он понял, что теперь была разрушена последняя преграда, разделяющая их, и снова есть возможность жить по-человечески.

— Ты совершаешь одну очень большую и важную ошибку, брат, — произнес старший Холмс через пару минут, когда немного подумал и вывел решение. — Ты думаешь, что Джон Ватсон не может совершить преступление. Тебе нужно признать это. Если это правда, что, судя по записи, стрелял никто иной, как доктор, то, значит, так оно и есть. Другой вопрос, что делать дальше. И вот тут я тебе не могу сказать ничего конкретного, пока сам не посмотрю то видео, чтобы увидеть детали. Тут, действительно, все упирается только в то, как ты воспринимаешь информацию. А пока ты не примешь факты такими, как они есть, ты не сможешь вывести правильное решение.

— Да, это я знаю, — ответил Шерлок и вдруг очень коротко усмехнулся одним уголком губ. — Видишь ли, я впервые сталкиваюсь с подобным, и поэтому запаниковал. А мне этого делать нельзя. Запись у меня на флешке, и я бы показал ее тебе прямо сейчас, если твое время терпит.

Майкрофт молча кивнул и отметил про себя тот факт, что Шерлока вдруг стало волновать его время. Младший Холмс между тем достал из-под стола сумку с ноутбуком, поставил на колени и принялся расстегивать замок, как в этот же самый момент из кармана его пальто послышалась трель сотового телефона.

Воткнув в ноутбук флешку, Шерлок открыл крышку, нажал кнопку загрузки, после чего достал телефон и принял вызов.

— Алло? Миссис Хадсон?

Несколько секунд детектив молча слушал домохозяйку, по-видимому, не особо вникая в смысл ее слов, как вдруг лицо его побледнело, и он, сжав трубку рукой крикнул:

— Что?!

Еще какое-то время Холмс прижимал телефон к уху. Глаза его с каждой секундой наполнялись гневом. Затем, рявкнув «Я скоро буду!», он сунул телефон обратно в карман, подскочил со стула и бросился к выходу.

— В чем дело? — крикнул вдогонку Майкрофт, поднимаясь из-за стола. Шерлок, который отошел всего на пару шагов, обернулся:

— Лестрейд на Бейкер-стрит, хочет арестовать Джона, — сквозь зубы бросил он, а затем молнией вылетел из бара.

Майкрофт, оставшись один, некоторое время смотрел ему вслед, после чего сел обратно, развернул к себе ноутбук, и включил видеозапись, оставленную братом.

Шерлок ураганом ворвался на Бейкер-стрит 221 В, едва не сбив с ног перепуганную миссис Хадсон, встретившую его у входа. По пути он раз сто порадовался тому, что назначил встречу Майкрофту в баре неподалеку от своего дома. И столько же раз возблагодарил судьбу за так удачно попавшееся ему такси. Водитель, которого после волшебной фразы «двойная цена» уже ничего больше не интересовало, домчал детектива в считанные минуты, и тот, едва появившись в коридоре, кинулся к домохозяйке.

— Они еще здесь, — торопливо заговорила та, прижимая к губам платок, глаза ее были заплаканные. — Там, наверху… Инспектор и еще двое полицейских. Они говорят, что Джон кого-то убил, что у них ордер… Шерлок…

Но детектив уже не слушал. Взмахнув, словно крыльями, полами своего любимого пальто, он в три шага взлетел по лестнице и оказался на пороге гостиной. Просканировав взглядом помещение, Шерлок отметил Джона у окна, вполоборота к выходу. Напротив него стоял инспектор Лестрейд, мял в руках перчатки и, видимо, только закончил что-то говорить, потому что всем своим видом выдавал крайнюю степень возбуждения. Двое копов в звании сержантов находились неподалеку и, как по команде, обернулись на шум у двери. Инспектор с доктором тоже повернули головы, причем Шерлок мог бы поклясться, что его появление Джона очень удивило и даже испугало. Впрочем, тут же лицо последнего приняло практически невозмутимый вид, что уже никак не вязалось с создавшейся ситуацией.

— Инспектор, — Шерлок кивнул Грегу, игнорируя обоих полисменов, один из которых уже потянулся к кобуре, и прошел в гостиную.

— Что тут происходит?

Лестрейд жестом остановил сержанта, затем обернулся к Холмсу, который намеренно встал так, чтобы видеть лицо Джона. Таким образом Грег оказался между детективом и доктором, при этом к последнему стоял спиной. Лицо его было суровым, а в голосе послышалась решительность, когда он проговорил:

— Полагаю, что вы, итак, все знаете, если примчались сюда в такой спешке.

— Возможно, — Шерлок даже бровью не повел в ответ на брошенное ему мрачное замечание. — Но я бы хотел услышать информацию из первых уст.

— Что ж, я здесь, чтобы арестовать вашего соседа, доктора Джона Хэмиша Ватсона. Я имею основания для обвинения его в покушении на убийство. Доказательства имеются, ордер на арест тоже. Думаю, этой информации вам будет достаточно?

Проговорив последнюю фразу, инспектор подал знак сержантам. Те, не говоря ни слова, подошли к доктору и встали около него. Один из них достал наручники, когда Шерлок заговорил снова:

— Послушайте, инспектор…

— Нет, это вы послушайте, Холмс! — взорвался Лестрейд, указывая на детектива пальцем. — У вас было девять дней, чтобы дать мне хоть какую-то информацию. Я мог бы сразу арестовать вашего друга только лишь по одному подозрению в покушении на убийство. Но я хотел дать ему шанс, поэтому пришел к вам. Я отдал вам на руки главную улику, хотя не имел права этого делать. Я дал вам время на поиск истины. Боже, Холмс, да неужели вы станете убеждать меня, что это дело настолько сложное, что вы уже больше недели не можете прийти к разгадке?! А теперь я узнаю, что вы просто не хотите говорить мне правду из личных побуждений!

— Кто вам это сказал? Грег, с чего вы все это взяли? — Шерлок схватил Лестрейда за плечо, взгляды их встретились.

— Предположим, что сказал это я. Не точно в таких же выражениях, но все-таки.

Детектив и инспектор одновременно повернули головы на раздавшийся от окна голос. Доктор Ватсон, внимательно наблюдавший до этого времени за перепалкой, продолжил:

— Не надо пугаться, Шерлок. Ты много пропустил за тот час, что тебя не было. Ходил к Майкрофту? — Джон опустил голову и исподлобья посмотрел на друга. — Похвально. Выходит, твои наблюдения привели не к тем результатам, которых ты хотел бы ожидать.

Холмса передернуло. Что-то было в словах и выражениях Джона такое, от чего по телу пробежал неприятный холодок, и появилось очень отчетливое ощущение дежавю. Но осмыслить все происходящее детектив не успел. Шаг вперед сделал инспектор Лестрейд.

— Вы бы лучше молчали, — с нескрываемым раздражением проговорил он. — Если думаете, что вам все сойдет с рук только из-за нашего давнего знакомства, то сильно заблуждаетесь.

— Видишь ли, Шерлок, — Джон будто бы и не замечал стоящих вокруг него полицейских, — твоя проблема в том, что ты веришь в идеал. Очень серьезная проблема. А идеалы, как известно, порой бывают обманчивы.

— Джон, — Шерлок отрицательно поводил головой из стороны в сторону. Однако доктор не унимался. С совершенно спокойным выражением насмешливого равнодушия он повернулся к Лестрейду:

— А вы, инспектор? Признаться, я был очень удивлен, когда не увидел вас в тот же день. Похоже, теперь все встало на свои места…

— Джон, прекрати! — Шерлоку показалось — еще немного, и Лестрейд кинется на арестованного с кулаками, настолько яростно сверкнули у инспектора глаза.

— Молчите, — прошипел Грегори сквозь стиснутые зубы. После чего махнул полицейским, и те, нацепив, наконец, на доктора наручники повели его к выходу.

— Он бы не пришел сюда сегодня, если бы племяннику не стало хуже, — бросил Ватсон напоследок. — В этом и заключаются все его принципы.

— Грег. Грег, не нужно!

Но Лестрейд Холмса не слышал. Тронув одного из сержантов за плечо, он остановил его и, подойдя размеренным шагом к Джону, с размаху врезал тому по челюсти. Удар был сильным и точным. Джона откинуло назад, и он бы упал, если бы не был подхвачен сильными руками сержантов, которые вывели его из комнаты.

— Вы знаете, Шерлок, что за укрывательство преступника существует отдельная статья, — не глядя на детектива, проговорил Лестрейд, встряхивая правую руку и потирая ушибленные костяшки. — Так вот, вам она пока что не грозит только лишь потому, что я сам обратился к вам за помощью. Но имейте в виду, что если вы попробуете меня еще хоть раз остановить — я перешагну через себя, через все свое уважение к вам, и вы сможете общаться со своим другом сколько угодно. Только уже в тюремной камере.

Инспектор вышел, оставив Холмса одного в пустой гостиной. Тот постоял у порога, затем подошел к окну.

Маленькая камера, закрепленная над окном, за гардиной, непрерывно записывала, как детектив проводил взглядом машину, увозившую его друга, после чего медленно отошел от окна, сел к нему спиной в свое кресло и задумался.

— Отлично, доктор, на сегодня основная твоя миссия выполнена, — передал в наушники Джеймс Мориарти, наблюдая за всем через экран монитора, и самодовольно улыбнулся.