Гарри Поттер и внутренний голос (джен)

Внимание. В середине отредачено.

...

За завтраком я получил по затылку. Школьники выписывали газету, заказывали покупки, а совиная почта прилетала обычно по утрам. Очень удобно: сидишь себе, жуёшь и читаешь новости. Но сегодня огромный растрёпанный филин приволок что-то тяжёлое и длинное, упакованное в серую бумагу, и уронил прямо мне на голову. Я нападения не ожидал и рухнул лицом в тарелку, посылка шлёпнулась на стол, опрокинув кувшин с соком, а Слизерин взорвался хохотом. Смешно им! У меня до сих пор макушка ноет. Я вытер с лица овсянку и на ощупь выудил из каши очки. Гермиона размахивала палочкой, устраняя бардак, Рон втихаря ощупывал подарок.

— Открывай скорее! — нетерпеливо выдохнул он.

Я опомнился и отдёрнул руку. Осторожность превыше всего, как говорил опекун. Оставалось сунуть посылку под стол и сжать коленями, чтоб не укатилась.

— Успеется. Я голоден.

Пришлось брать чистую тарелку, но овсянки больше не хотелось. Проглотив пару бутербродов, я выскользнул из Большого зала и позвал Дадли, эльфа, отнести посылку и заколдовать так, чтоб никто, кроме меня, не смог взять её. Рон проводил свёрток жадным взглядом.

Первым уроком сегодня была гербология. Ранней весной в теплицах промозгло и грязно. Все студенты потихоньку ругались, очищая горшки от прошлогодней земли, замешивая компост и подравнивая грядки. Я работал молча, потому что у Дурслей теплиц не было и всё то же самое приходилось делать на ветру и под дождём.

Работа позволяла держаться подальше от болтунов. Грэйнджер через каждые несколько минут накладывала очищающее заклинание, брезгливо морщась и разглядывая ногти. Уизли и вовсе ничего не делал и вскоре незаметно исчез.

Мне не нравилось копаться в холодной земле, но я умел терпеть и спокойно продолжал, честно заработав у профессора Стебель пять баллов для Гриффиндора. Отмывая озябшие пальцы, раздумывал, как половчее очистить одежду, и тут услышал знакомый шёпот:

— Гарри, тебя срочно зовёт Хагрид!

Я посмотрел на Рона, как на помешанного. Какой Хагрид! Уроки же!

— Ему очень нужно тебя увидеть. Очень. Сейчас.

Если я потороплюсь, то забегу в сторожку и на следующий урок успею. Пришлось, вздохнув, поспешно махать палочкой, бормотать очищающее «тергео» и спешить к одинокой хижине на окраине Запретного леса.

Хагрид впустил меня, сел и молча ссутулился в своём углу. Нос у него был подозрительно красным.

— Привет. Что-то случилось? — начал я. Времени на помолчать не оставалось.

— Мой малыш… Пушок… Он заболел. Отравился! Ему плохо!

— Ничего не понимаю.

Значит, какой-то пёс по имени Пушок всё-таки существует и живёт в замке.

— Как ты думаешь, кто его? — Хагрид шмыгнул носом. Он что, решил, будто пса отравили? — Я так им горжусь! Он охраняет ценную… Неважно. А теперь… Я так и сказал: пёс у меня самый умный! И такой послушный: стоит ему услышать музыку, как он сразу засыпает.

— Кому ты это рассказал, Хагрид?

Тот отвёл глаза.

— Никому. То есть я не знаю, кому.

Так. Похоже, всё плохо.

— Где ты о нем говорил?

— В баре.

Зашибись! И это взрослый человек!

— Кому? Как его зовут?

— Да никому особо! Просто говорил. Всем.

— Хагрид, ты не умеешь вовремя заткнуться, да?

— Ну, это, я... Выпимши был. Я, когда выпью, могу сболтнуть лишнего.

— А от меня чего хочешь? Ты взрослый. Я первокурсник. Иди к директору!

— Дык расстроится он. Он мне доверился, знает, что я никогда...

— То есть ты ему ещё и врать собираешься? И потом ждешь, что он тебе верить должен?

— Гарри! Я тебе по-дружески, а ты...

— А я по-дружески говорю, что ты спьяну выболтал важный секрет. Что там ценного охранял твой Пушок?

— Я это, думаю, может это наш зельевар постарался? — вдруг выдал Хагрид.

— Чем ему твой пёс помешал? — пожал плечами я и вдруг вспомнил вчерашний день, кровь на штанине хромающего Снейпа. — Меня зачем звал?

— Дык помоги. Ты же помог с Норбертом…

Сразу захотелось взвыть. Я идиот. Добро наказуемо!

— Я же не умею лечить собак!

— Поговори с профессором Снейпом. Он часто лечится сам. И от ядов, и от болезней там всяких, и от собачьих зубов тоже.

— Раны-то у вчерашние у него откуда? Пушок твой цапнул, что ли?

— Зря я это сказал…

* * *

На урок я опоздал. К счастью, у нас была История магии, поэтому я попросил эльфа Дадли принести мне книгу, которую купил осенью, вынул тетрадь и зачарованное Снейпом самопишущее перо. Теперь мне удавалось следить за объяснениями Бинза и не обращать внимания на его многословные отступления. Но сегодня мысли мои были далеко.

— Гарри! Снейп хочет украсть философский камень, — зашипела Гермиона.

— Что? — очнулся я.

— Артефакт, дающий вечную жизнь! Хагрид рассказал, что именно его охраняет Пушок!

— Это Хагрид назвал Снейпа вором?

— Нет. Он сказал, это ерунда. Зачем типа Снейпу красть то, что он взялся охранять? Учителя заколдовали место, где спрятан камень. Снейп тоже накладывал чары.

Я вцепился в книгу. Не лезть! Не лезть в неприятности!

Гермиона нетерпеливо дёрнула меня за рукав:

— Давай же!

— Да что тебе надо? — рассердился я.

— Ты пойдёшь с нами ловить Снейпа!

— Сама поняла, что сказала? Снейп — учитель. Он сильный маг и заколдовал место, где спрятал камень. Значит, так надо. Всё!

— Но если он…

— Успокойся. Когда спрятали камень?

— Как только он оказался в школе. В сентябре. Хагрид привез камень из банка.

— Тогда его уже давно украли, ясно? Несколько месяцев прошло. Никуда я с вами не пойду. Снейпа лови сама, а я посмотрю, как ты справишься.

— Но Гарри!

— Отстань. Пожалуйста, отстань, — поправился я, вспомнив совет опекуна.

* * *

С чего вдруг всплыл какой-то камень, не ясно. Не тот ли это узелок, что взял из хранилища Хагрид? Нафига вот Грэйнджер опять гонит волну. Я решительно влез на постель и достал учебник. А о Снейпе специально думать не буду. Совсем.

Если он решил убить меня, почему бы просто не отравить? Его зелья я пью каждый вечер. Допустим, отравить меня он не может, потому что сразу подумают на него. Проклясть мог. А вдруг уже и проклял? Голова болит все сильнее. Иногда ни о чем больше думать не получается, так мне фигово. Ох. Выходит, его зелья типа прикрывают его же проклятье? А зачем он тогда пытался меня из школы спровадить? Значит, убить меня хочет кто-то другой, а Снейп попытался меня спасти? Так Снейп враг или друг?

Совершенно измученный, я сунул книгу под подушку. Доверять я не мог ни Снейпу, ни директору, ни декану, ни глупому Хагриду. Ни Грэйнджер с Уизли, эти только в неприятности втянут… Флитвик вроде порядочный, но у него свой факультет, да и директора приходится держать в курсе. Получается, только Квиррелл не причинит мне вреда…

* * *

Я послал опекуну записку. Мы встретились в том же заброшенном классе, где обсуждали наш контракт. Держался он несколько напряженно, но я решил пока не обращать внимания и сразу приступил к расспросам:

— Сэр, что вам известно о философском камне?

Квиррелл странно взглянул, и я удивился, каким усталым и измученным он выглядел.

— Что с вами? Вы больны? — взволновался я, увидев серое осунувшееся лицо и ввалившиеся глаза.

— Просто устал, не выспался…

— Вам нужны укрепляющие зелья! Идемте скорее в лазарет!

— Мне нужно кое-что особенное…

— Тогда к Снейпу. Он сварит что угодно.

— Снейп не станет стараться для меня, Гарри. Успокойся. Обойдётся.

Но упрямство уже ударило мне в голову.

— Я заплачу ему так щедро, что он будет умолять вас принять своё зелье. Идёмте!

Квиррелл не пошёл. Я едва не плакал, видя, как плохо единственному человеку, кому я не безразличен. Разговора не получилось; я отмахивался и на настойчивые вопросы опекуна о философском камне лишь успел упомянуть, будто он где-то здесь хранится, в Хогвартсе.

Квиррелл страшно побледнел.

— Гарри, ты знаешь, где камень?

— Нет, сэр. Откуда мне? Я о нем сегодня впервые услышал! Вам лучше знать, вы же с остальными его и прятали!

Удивительно — Квиррелл побледнел ещё больше.

— Сэр, — в отчаянье крикнул я, — давайте украдём философский камень! Он сможет вылечить вас, так ведь?

Квиррелл вымученно улыбнулся. Поднявшись, он покачнулся, я тут же кинулся к нему и подставил плечо.

Провожу опекуна и разыщу Грэйнджер. И Снейпа ограблю, если придется. И камень найду.

* * *

— Я уверена, камень взял Снейп! — пока Грэйнджер трещала, Уизли явно не торопился совершать подвиги и вступать в единоборство со зельеваром.

— Надо просто сказать директору, чтоб он проверил камень, — изрёк Рон, и я поразился, что слышу от него дельный совет. Вот только вмешательство Дамблдора в мои планы сегодня никак не входило.

— Сами справимся, — сказал я. — Где, вы говорите, пёс Хагрида? И что за комнаты он охраняет?

Мы долго плутали по темным коридорам, нашли-таки зачарованную дверь и смогли открыть её. Рон при виде пса — трёхголового монстра просто сполз по стенке, и я едва успел захлопнуть дверь.

— Хагрид не говорил, какой Пушок на самом деле, — слабым голосом пробормотала Грэйнджер.

— Останься с Роном, — сказал я.

Отлично. Меньше свидетелей будет, когда я украду камень! Хагрид говорил, пёс засыпает от звуков музыки? Самое время проверить. Я умею свистеть.

— Гарри, осторожно, — слабо вскрикнула Грэйнджер.

Я подумал. Если мне нужен камень для опекуна, никто не должен ничего узнать…

— Отведи Рона в лазарет, — велел я, — нельзя бросать его в коридоре. Я никуда один не полезу, только посмотрю, что можно сделать, и вернусь в башню.

— Отведем его вместе! — Грэйнджер явно не хотела оставлять меня одного. Вряд ли беспокоилась за меня, чучело лохматое. Наверняка любопытство мучает. Рон между тем подниматься не спешил.

— Вставай, Рон, — наконец решилась девчонка. — Гарри! Он не может идти!

«Ч-черт!»

— Ты же ведьма! Левитируй его!

На уроке мы не поднимали таких тяжестей, но ей, видно, удалось хотя бы облегчить вес, потому что мы смогли поднять Уизли на ноги. Грэйнджер перекинула его руку себе через плечо и медленно повела его прочь. И не вспомнила, что всегда можно позвать домового эльфа. Неправильная какая-то ведьма эта Грэйнджер.

Оставшись один, я прислушался, подкравшись к двери. Там было тихо. Вспомнилась окровавленная снейпова нога. Значит, в той комнате не призрак, а нечто вправду опасное.

Я сел на пол, прислонился к стене.

— Дадли!

— Мистер Поттер звал эльфа Дадли?

Я смотрел на крохотное лопоухое существо. Если он поможет мне, у него наверняка будут неприятности. Если откажется, скорее всего должен будет доложить директору.

— Дадли, скажи, если мне будет угрожать опасность, ты сможешь быстро перенести меня в другое место?

— Мстеру Поттеру грозит опасность? Он должен только позвать Дадли, и эльф спасёт его!

Так, главное я уяснил. Главное, успеть позвать, покуда пёс будет грызть мне голову.

— Хорошо. Ты свободен, Дадли. Когда понадобишься, я позову тебя.

Но эльф не уходил. Наоборот, он схватился за грудь и тихо покачнулся, коротко застонал и шлёпнулся в обморок. Ой!

— Дадли! — затормошил я его. — Что ж сегодня за день такой! Всем вокруг плохо!

Я судорожно вспоминал, как в школе нам объясняли правила оказания первой помощи. Быстро перевернув эльфа на спину, я ухватил его за холодные лапки и принялся дергать его руки туда-сюда, как нам объясняли, пытаясь заставить сердце биться. Хотя оно, может быть, и не останавливалось — просто некогда было послушать.

Очень скоро лапка шевельнулась, эльф приоткрыл мутные глаза и слабо прошептал:

— Сэр… Дадли уходит.

— Что с тобой? — взвыл я. — Дадли!

Эльф дёрнул ухом:

— Гарри Поттер отпустил его. Гарри Поттер, давший имя эльфу, сказал: ты свободен. Теперь магия Хогвартса покидает меня… Эльфы живут здесь тысячу лет и уже не могут без магии хозяина.

Вот это да! Разве моё слово имеет такую силу? Я был уверен, что командовать эльфами может только самый главный маг в школе — её директор! Нужно срочно позвать Дамблдора!

— Дадли, не уходи.

— Хозяин… Эльфу нужен хозяин, которому эльф будет служить и чьей магией питаться…

Я беспомощно оглянулся. Пока позову директора, мой Дадли умрёт. Это я нечаянно произнес какие-то слова, лишившие его защиты Хогвартса. Нужно всё исправить.

— Хочешь стать моим эльфом? Только не умирай!

Для меня это было уже слишком. Я плакал над скрюченным тельцем, горе и чувство вины сотрясали и душили, стены шатались. Меня тошнило, дикой болью пульсировал во лбу шрам.

Я обнял тельце домовика и лишь пытался размеренно дышать, как учила психолог в далёкой лондонской школе — как нужно стравляться со стрессом. Постепенно я впал в какое-то полусонное состояние, не чувствуя больше ни рук, ни ног, ни шрама. Будто время остановилось.

— Гарри Поттер, сэр…

— Дадли!

Так я стал хозяином собственного домовика. Я ещё не знал, накажут ли меня за кражу школьного эльфа, но это было не важно. В который раз пришлось убедиться, что не бывает пустой болтовни и ничего не значащих слов. Вот почему и Флитвик, и Снейп объясняются, будто на приёме у королевы. Они используют выражения, которые не принесут вреда, и тщательно следят за каждым своим словом.

Что ж всё так сложно-то!

Но домовик не позволил мне и дальше расстраиваться:

— Хозяин говорил, ему может угрожать опасность?

Неожиданно вдруг до меня дошло: если он — мой , значит, будет выполнять только мои приказы!

— Скажи, — волнуясь, начал я, — теперь ты обо мне никому ничего не расскажешь?

Широкая улыбка, распахнутые глаза:

— Нет, если хозяин не хочет, эльф ничего и никому не скажет. Никогда.

— Отлично. Дадли, я должен кое-что сделать. Это может быть опасно, поэтому, как только я тебя позову, ты…

— Зачем хозяину что-то делать? Пусть хозяин прикажет это эльфу. Эльф будет рад услужить.

Я впервые смутился, осознав, что шёл совершать банальное воровство.

— Я хотел украсть… кое-что. Это охраняет трёхголовый пёс. Возможно, там внутри всё зачаровано. Это нехорошо, я понимаю, — почему-то стал оправдываться я, — но я не для себя, а чтобы спасти хорошего человека.

— Хозяин ничего не делает для себя, — поклонился мне эльф. — Он спас девочку от тролля. Освободил призрака. Дал мне имя, а сегодня спас мне жизнь. Дадли рад служить Гарри Поттеру. Что нужно хозяину?

— Мне нужен небольшой камень, который спрятали здесь в сентябре.

— Дадли не может взять его сам, зато может перенести туда хозяина и вернуть обратно. Но это очень нехорошее место. Оно зачаровано так, что всем, кто попытается взять эту вещь, будут мерещиться самые ужасные кошмары.

— Насколько ужасные? — деловито уточнил я.

— Чары заставят увидеть свою смерть. Нет ничего страшнее, чем знать своё возможное будущее. Эльф не может сказать больше, но это опасно.

— А мы быстренько, — ухмыльнулся я. — Туда и обратно.

* * *