Пробуждение (джен)

Слегка напрягшись, я вспомнил переход, свои ощущения и то как стирались грани моей личности, оставляя пустую оболочку, да основные черты характера. Впрочем, последнее было запрятано глубоко в подсознании и начало проявляться лишь с возрастом. Почему же воспоминания пробудились именно сейчас? Вряд ли причиной этого было попадание в больницу. Что-то же послужило основанием для этих странных снов... Я тряхнул головой, по привычке оставляя непонятный мне момент, пока у меня не будет больше информации, чтобы снова вернуться к нему.

— Ты в порядке? — услышал я голос следователя, про которого, если честно, практически забыл.

— Да, всё хорошо, — медленно ответил я, также не спеша переместившись к креслу и опускаясь в него.

— Что с тобой было?

— Призраки прошлого. Очень давнего.

— Насколько давнего?

— Несколько тысячелетий, я полагаю, — отстранённо заметил я.

Сенцов закашлялся.

— Сколько?

— Некоторые бессмертные провели на Земле несколько тысячелетий, но уходили они сюда примерно в одно время, значит сам момент перемещения был очень сильно растянут во времени. Это может быть одной из причин почти полного стирания личности. Я своё прошлое вспомнил только сейчас. Многое стало понятным. Многое, но не всё. Мне предстоит грандиозное переосмысление.

— Хм... Ты серьёзно?

Я, наконец отвлёкся от своих дум и мыслей вслух и взглянул в глаза собеседника.

— Если ты не готов это принять, тебе лучше уйти. Эта информация в любом случае не для всех. Большинство к ней ещё не готовы.

— Нет. Я в любом случае хочу знать, кто вы такие.

— Мы все когда-то были воинами и жили на планете Зайст...

Я постарался насколько мог подробно изложить ему историю своего родного мира, его нравы и обычаи, внутреннюю культуру, а также представления местных о тех или иных вещах. Всё это было разбавлено моими комментариями. Жизнь на Земле не прошла даром. Я и раньше был белой вороной, хоть и старался особо это не демонстрировать, а уж теперь со всей доступной информацией и накопленным жизненным опытом на многое смотрел иначе.

— Хватит! — остановил меня Юрий. — Пока достаточно. Я верю тебе, но мне бы это сперва переварить.

— Понимаю. Самому ещё многое нужно обдумать в свете имеющейся информации.

— Я зайду к тебе в выходной. Тогда и продолжим.

* * *

Я не знаю, почему мне захотелось просветить об истинном положении вещей именно Дункана, но я сумел обходными путями связаться с Доусоном и передать ему послание для Маклауда. Кто ж знал, что он заявится ко мне вместе с Коннором. Впрочем, я не стал возражать, а учитывая, что их приход совпал с визитом Юрия, а через минуту с неловким подобием извинений заявился Ворон... Мне оставалось лишь истерично рассмеяться, глядя на эту ситуацию со стороны. Впрочем, я сдержался. Посетители косились друг на друга и явно считали кое кого лишним. Но когда до кучи к нам заявился ещё и Метас, я заржал в голос и пригласив его присоединяться, отправился на кухню за дополнительной чашкой. Когда каждый получил свою порцию кофе, я плюхнулся в кресло и спокойно заявил:

— Юрий никуда не уйдёт. Я счёл нужным посвятить его в обсуждаемый вопрос и на то есть причина, о которой вы, господа долгожители, не в курсе. Начнём с начала. Из всей вашей компании только один, не считая меня, смог пробудить первую память. Не так ли, господин Клеймора?

Коннор вздрогнул. А я продолжил, не давая ему возможности вставить слово.

— Ты уж извини, что по прозвищу, а не по имени. Я заметил одну интересную особенность: даже те немногие, кто всё же умудряется вспомнить свою первую жизнь, как ни странно не помнят личных имён. Ни своих, ни чужих. Я не смог. Боевые клички — пожалуйста, а на имени как будто какой-то звуковой туман пролетает. У меня есть версия, объясняющая подобный феномен, но в степени её достоверности, я не уверен. Тем более, что я своё прошлое имя помню. Впрочем, возможно, вы сознательно отказались от прежних имён в момент перемещения. В отношении вас с Катаной я даже могу понять почему, вы же бежали с Зайста ради каких-то невнятных целей, бросив своих людей умирать. Да, я тогда случайным образом выжил, но с момента вашего ухода более не считаю себя частью священного отряда. Да и цели его мне более не близки. Нет мне никакого дела до переместившихся на Землю крагеров. Они ничем не хуже любого из местных террористов и все эти ваши священные войны не более, чем возня в песочнице.

— Ты так считаешь? — спокойно спросил Коннор. — Что ж, это может объяснить, почему я совершенно не помню тебя.

— Возможно, — спокойно улыбнулся я. — Но теперь, когда я всё вспомнил, мне больше нет необходимости скрываться. Моё имя Гаршат Мизерикордия. Вспоминай!

Когда я произнёс эти слова, Ворон вдруг вздрогнул и пристально посмотрел на меня.

— А кем в этом прошлом был я? — прозвучал его тихий вопрос.

Я повернул голову в его сторону и спокойно ответил:

— Ты был одним из крагеров. Нашим врагом. Но именно благодаря тебе я смог выжить.

— Как именно? — напряжённо спросил он.

— Ты просто не стал меня убивать, когда у тебя была такая возможность. Не захотел. Хотя знал, что свои тебя не пощадят за подобное проявление милосердия. — Я усмехнулся. — Мы очень похожи, Ворон. Родственные души. Ты нуждался во мне и потому я отправился вслед за тобой на Землю. В первую очередь по этой причине.

— А во вторую? — тут же спросил Дункан, который из всей этой истории мало что понимал.

Я перевёл взгляд на него.

— А вот ответ на этот вопрос действительно важен не только для всех бессмертных, но также для остальных людей. У меня было время поразмыслить над открывшимися фактами и я пришёл к удивительным выводам, обусловленным простейшей логикой. Конечно, кое какие детали неясны и мне бы очень хотелось побеседовать с Рамиресом по этому вопросу, но я не встречался с этим бессмертным на Земле, а потому не знаю, как его звали в том прошлом, а звать фактически незнакомца считаю несколько невежливым.

— Рамирес мёртв, — хмуро заявил Коннор.

Я насмешливо взглянул на него.

— Помнится кто-то совсем недавно рассказывал мне, как умудрился призвать его из могилы. Правда это было в другой твоей жизни, но какая в общем-то разница. Насколько я понял ещё тогда, Рамирес единственный, кто может свободно путешествовать по мирам. И возможно не только по параллельным.

— Фантастика какая-то получается, — пробормотал себе под нос Сенцов.

— Не большая фантастика, чем бессмертие присутствующих здесь бессмертных, — обронил я, не глядя на него.

— Почему бы тебе не рассказать всё по порядку, — присоединился к беседе Метас. — А то я чувствую себя зрителем на премьере фильма, который почему-то начали показывать с середины.

— Все бессмертные происходят с планеты Зайст. Они переместились сюда с помощью специального ритуала. К сожалению процесс перемещения несёт в себе побочные эффекты. В частности практически полностью стирает прежнюю личность. Технически память со временем можно восстановить, но на деле это, как правило, ни у кого не выходит. Рамирес и Коннор стали единственным исключением. Они перемещаются в очередной параллельный мир всякий раз как в буквальном смысле слова теряют голову. Иными словами потерянная голова для бессмертного не смерть, а начало новой жизни. Но кроме этих двоих, свои прежние жизни никто не запоминает. Полагаю это связано с тем, что они не могут вспомнить ту свою первую жизнь на Зайсте.

— Но ты вспомнил, — сам себе утвердительно кивнул Метас.

— Сам не знаю, как так вышло. После больницы мне стали сниться странные сны. Невнятные, но с полным присутствием. Тут Сеня забежал, — я кивнул на Юрия. — Спросил, что случилось. Я без всякой задней мысли поделился с ним проблемой. Действительно, что предосудительного может быть во снах. А он возьми и спроси, не связано ли это как-то со всеми вами. Вот тут меня и шандарахнуло.

— Точно шандарахнуло, — вклинился в разговор Юрик. — Он как статуя застыл посреди разговора и ничего вокруг не замечал. И взгляд пустой, вернее куда то вдаль устремлённый.

Я кивнул.

— Надо было табличку повесить: "Ушёл в себя. Вернусь не скоро."

Раздалась пара нервных смешков.

— Я вспомнил свою прежнюю жизнь и то, кем я там был. Но у меня были знания и моей жизни теперешней. А потому я мог посмотреть на происходившее там со стороны, с точки зрения непредвзятого наблюдателя.

— Да, это тебе знакомо, — отозвался Дункан. — Наблюдать ты привычен.

— Также как и твой друг Доусон, — парировал я. — Между прочим ты находишься здесь благодаря ему. Своё послание тебе я только так мог передать. Открывать историю бессмертных рядовым стражам было бы неразумно, учитывая возникшие разногласия в наших рядах. Я против проявлений фанатизма в любой его форме, а потому не разделяю политику излишне радикально настроенных товарищей. Тем более, что многими из них руководит банальная зависть. Чисто человеческая черта, между прочим. С этим ничего не поделаешь.

— И что же дали наблюдения? — вернул разговор в прежнее русло Метас. — Какие выводы ты сделал, оглянувшись на прошлое?

— Люди — это личинки. Личинки бессмертных. А вот сами бессмертные — это уже стадия куколки. Потому и потомства иметь не могут. Даже неинициированные. Цель у куколки только одна — завершить своё развитие и стать бабочкой. Вот только я подозреваю, что даже бабочки — это далеко не имаго. Цель тех немногих, кто уже вышел на уровень бабочки, помочь в том же самом как можно большему количеству куколок. А также сделать куколками максимально возможное число личинок. Для чего им это нужно — сказать не могу. Извините, слишком мало информации, чтобы делать хоть сколько-нибудь однозначные выводы. Однако сам процесс развития достаточно долог и обусловлен, в первую очередь, как ни странно, моральными качествами людей. Отсюда появление негласных запретов на огнестрельное оружие и разного рода артиллерию. Только оружие прямого контакта, чтобы глаза в глаза. С точки зрения психологии приём понятный и, я бы даже сказал, логичный. Вот только даже в таких условиях развитие идёт медленно. Ведь это как раз тот случай, когда каждый должен сам осознать. Никакие лекции тут не помогут. Вот только единственное, чему обучилось большинство — это убивать других и умирать самим. Ну, а те немногие, кто созрел для отправления на Землю, стали жертвой озвученных правил. По сути эта ваша извечная игра по снесению голов не более чем испытание, которое невозможно пройти до тех пор, пока соблюдаешь правила. Многие из тех, кто рубит головы постоянно, становятся наркоманами, жаждущими очередного вливания силы и приносимой ей эйфории. Но и те, кто делает это нечасто, всё-равно по сути уже проиграли. Просто потому, что они вообще это делают. Те же кто искренне верят в главный приз и вовсе достойны лишь жалости. Поскольку получают они лишь изрядную долю наркотика, который заставляет их поверить, что они могут всё. Вот только даже со всей заёмной силой они всё-равно остаются куколками. Нет технически, такой оставшийся может, в итоге, спровоцировать вылупление и перейти на следующую стадию, но для этого нужно знать, как именно использовать имеющиеся ресурсы. А вот знаний у вас, ребята как раз и нет. Коннор и Дункан яркий тому пример. Каждый из них в разных мирах как минимум по разу оставался последним. Вот только бабочкой не стал ни один.

Вам вообще не нужно было убивать друг друга. Уж точно не за сам факт существования. Для любого нормального мыслящего существа бессмысленные убийства — это путь к деградации. Хотя конечно, если нападают на вас, самозащита более чем естественна. Но сколько вас таких — именно защищающихся? Ворон, разве что.

Я усмехнулся.

— Парадокс. Именно ваш враг, воспитанный в крайне жестоких условиях, оказался более человечным, чем вы сами. А ведь для него это также первая жизнь на Земле. Как и для меня.

— Как так вышло, — подал голос Юра, — что вы все, отправившиеся сюда практически одновременно, попали в разное время? И кто-то живёт один раз, а у кого-то уже несколько жизней за спиной.

— Особенности переноса, я полагаю, — пожал я плечами в ответ. — У меня есть предположения, что именно происходило в этот момент, но это не более, чем версии, которые не помешало бы проверить.

— И всё же объясни, почему события на Зайсте ты назвал вознёй в песочнице? — вернулся к предыдущей теме Коннор.

— Потому что там вам создали все условия для развития. Те немногие, кто осознавал бессмысленность подобных действий и стремился вырваться из круга обычаев и правил, имели больше шансов перейти на следующий уровень, чем все те, кто продолжал носить воду решетом.

— А вот этого сравнения я не понял,- встрял Дункан.

— Воду решетом носить бессмысленно, — усмехнувшись пояснил я. — Она всё-равно вытекает. И с терроризмом бессмысленно бороться. Тем более жертвуя жизнями своих. А вы именно этим и занимались. Цель крагеров не нова. Они хотели власти. Но желание власти — тупиковый путь, как правило не ведущий к совершенству. Нормальный человек никогда не взвалит на свои плечи подобную головную боль. А нормальный командир никогда не пошлёт своих подчинённых на верную смерть, если только это не будет обусловлено действительно важными причинами. У вас таких причин не было. Хотя, конечно, и ты и Катана считали иначе.

— Он сказал, что если Чёрный воин победит, для людей настанет время вечной тьмы, — глядя в сторону пояснил Коннор.

— Глупости! — отбросил это заявление я. — Даже если бы крагер всех крагеров остался последним в одном из миров, максимум, что ожидало бы людей — это очередная диктатура, которых было немало в истории Земли. И как бы страшна и жестока она не была, это максимум могло лишь подтолкнуть людей к переходу на следующую ступень. Испытания рождают лучшие качества у действительно достойных. Вспомни женщину, которую пытались сжечь твои бывшие сородичи. Как скоро после этого она перешла в стадию куколки?

— Слишком много информации, — подал голос Дункан. — Мне нужно время, чтобы всё переварить.

— Вот и у меня была такая же реакция, — хохотнул Сенцов.

— Ладно, — Коннор аккуратно поставил на блюдце чашку из-под кофе. — Предлагаю пока разойтись. Думаю всем нам есть что обдумать. А может кому-нибудь ещё приснятся сны. У меня при пробуждении воспоминаний тоже похожим образом всё происходило.

Гости спорить не стали и потихоньку все разошлись. Остались только Ворон и Метас. Первый выжидающе смотрел на меня.

— Ты что-то хотел? — вернул я ему ответный взгляд.

— Я помню, как ты по немногим имеющимся у тебя фактам составил характеристику на Маклауда. — при этих словах Метас посмотрел заинтересованно. — Ты не мог бы также... и для меня. Ты же помнишь, каким я был.

— Я мог бы, — спокойно ответил я. — Но ты уверен, что хочешь выслушать это прямо сейчас?

Ворон бросил быстрый взгляд на Метаса. Тот сразу же подорвался из кресла.

— Я пока посуду приберу. Мне тоже потом надо будет поговорить с тобой.

Он скрылся на кухне, а я повернулся к Ворону.

— Я не думаю, что ты готов слышать такие откровения. Тем более это разговор не на пару минут. Возможно, тебе стоит с этим хотя бы переночевать.

— Я зайду завтра. Не приглашай никого.

Я усмехнулся. Да, сегодня получилось забавно.

* * *

Метас вернулся с кухни спустя какое-то время после ухода Ворона.

— Мне бы хотелось услышать, кем в той прошлой истории был я, — произнёс он, снова устраиваясь в кресле.

— Ну-у, учитывая, что среди членов священного отряда я тебя не помню, логично предположить, что ты был одним из крагеров. Если хочешь более развёрнутый анализ, вроде того, что заказал Ворон, мне нужно больше информации.

— Информации? — растерянно переспросил Метас.

— О твоей жизни на Земле, естественно, — спокойно уточнил я. — Я понимаю, что она была длинной, но основные моменты, важные для тебя... Конечно если ты готов этим делиться. В противном случае это не имеет смысла. Я могу ручаться за достоверность сделанных выводов лишь при условии, что предоставленная информация была верной и не приукрашенной.

Какое-то время древний бессмертный испытывающе смотрел на меня.

— Что ж, слушай! — решился он, наконец.

* * *

— Ты недоговариваешь, — прервал я его спустя полчаса. — Ваши похождения очень напоминают известное высказывание: "Пришёл, увидел, победил". А где подробности? Как я могу составить психологический портрет человека, который мелькнул на горизонте и растворился в глубине веков!?

— Хочешь подробностей? — каким-то неживым голосом произнёс Метас. — Хорошо, слушай!

* * *

Он рассказал всё. Всё, что они творили на протяжении многих веков, а мальчик внимательно слушал всё это, сохраняя полное спокойствие и никак не показывая своего отношения к услышанному. Изредка задавал уточняющие вопросы и снова кивал, приглашая продолжить рассказ. Наконец Метас умолк и в ожидании уставился на собеседника.

— Что ж, история не нова и мне, в общем-то, всё про тебя ясно.

— И что же именно? — криво усмехнулся Метас.

— Крагеры были очень жестоким народом. Этот клан образовался из изгоев, тех, кого не приняли свои. Они растили своих детей в суровых условиях, не поощряя излишнюю мягкотелость. Я не буду описывать в подробностях. Сам вспомнишь, когда придёт время. Тогда и поймёшь, что я имею ввиду. Полагаю, что на Землю ты отправлялся совсем юным и как многие юноши жаждал признания. Так случилось, что встреченные тобой бессмертные, приняли тебя в свою компанию, приняли на равных. Это было именно то, в чём ты действительно нуждался. И чтобы не потерять расположения этих людей, ты был готов вести любой образ жизни, который они считали приемлемым. Время шло и ты постепенно менялся. Твоё внутреннее я всё больше превалировало в принятии решений. В конце концов ты пожелал идти своей дорогой, но чувство благодарности к этим людям на подсознательном уровне всё ещё остаётся в тебе. Именно поэтому ты избегаешь с ними встречи. Потому как с одной стороны понимаешь, что больше не желаешь жить прежней жизнью. Просто потому, что осознал — это не твоё. А с другой, ты не желаешь причинять этим людям вред. По крайней мере не своей рукой. Потому как они меняться не собираются. Они уже взрослые состоявшиеся люди. И тебе не убедить их сойти с выбранного пути.

— И тебя не ужасает то, что мы творили?

Я лишь снисходительно улыбнулся.

— Почитай историю Ассирии, Метас. Может тогда ты поймёшь, что жестокость крагеров не так уж и нова на фоне многих народов Земли. Мы, люди, вообще существа жестокие. Кто верит в иное, просто наивный человек, оторванный от реальной жизни. А ошибки — кто из нас их не совершал. Ты свои осознал, и нашёл в себе силы остановиться, что заслуживает уважения. А твои друзья, продолжая потакать своим низменным желаниям, показали себя слабаками.

— Во главе многих древних империй часто стояли бессмертные.

— Даже если так, — не дал я себя смутить. — Один бессмертный не может повлиять на толпу. Если жестокость не была заложена в человеке изначально, никто не заставит его быть злодеем. В любом военном конфликте с обеих сторон были как воины, так и мародёры. И многие пользовались случаем чтобы удовлетворить свои садистские наклонности. Бессмертен ты или нет — не играет никакой роли. Люди одинаковы, вне зависимости от того, как долго они живут.

* * *

— Мне не даёт покоя одна странность, — задумчиво потёр подбородок Метас. — Тогда в больнице, перед самым твоим пробуждением, мне почудилось, что я чувствую присутствие инициированного бессмертного, ощущение исходило как бы изнутри тебя, а потом внезапно оборвалось. Сразу после этого ты очнулся. Есть какие-нибудь мысли по поводу того, что это могло быть?

— Хм... Это было вторым моим пробуждением. Очнулся я чуточку раньше и сообразив, где нахожусь, сразу задался проблемой, что говорить на допросе. Очень своевременно задался, поскольку допрос случился буквально через пару часов. И хоть мне удалось удачно отбрехаться, всё это основательно вымотало меня и я снова заснул, а перед сном... Перед сном я вспоминал Рамиреса и задавался вопросом о его роли во всей этой истории и своём желании понять... Чёрт! Это был он! Он каким-то образом услышал меня и пытался связаться! Скорее всего именно это дало толчок к пробуждению воспоминаний.