Дневник (The Journal) (гет)

Восьмой курс — Июль

Судебные заседания стремительно сменяли друг друга. Первыми на очереди шли Тео, Драко и Гойл, так как они были среди тех, кто первым явился с повинной. Назначенный в экстренном порядке на пост министра магии Кингсли Шеклболт времени даром не терял и для вершения суда над самыми безобидными из Пожирателей смерти созвал совет Визенгамота.

Хоть сам Тео себя к безобидным и не причислял. Визенгамот, стараясь как можно скорее оставить войну позади, рассматривал дела против трех учеников Хогвартса (Крэбб был не в счет, так как погиб во время Битвы за Хогвартс) довольно поспешно. Да и в конце концов, что такого трое подростков вообще могли сделать для Темного Лорда? То, что Невилл и Гермиона свидетельствовали в пользу Тео, конечно, помогло. Поттер свидетельствовал в пользу Драко, что в очередной раз побудило Тео как-нибудь однажды все-таки запереть их в одной комнате. В пользу Гойла свидетельствовать никто не стал, но никто не верил и в то, что Гойл мог сам себе шнурки завязать, не говоря уже о том, чтобы по-настоящему выполнять поручения Темного Лорда. В материалах судебных дел значилось, что подростки использовали Непростительные под принуждением. Драко проследил за тем, чтобы Гойл не вспомнил об отслеживающем заклинании Тео, так что никто ни о чем не обмолвился.

— Один год испытательного срока, — раздался властный голос Верховного Чародея, — под поручительство директора Минервы Макгонагалл, после чего ваше досье будет рассмотрено еще раз для дальнейшего принятия решения относительно вашего приговора.

Цепи и кандалы кресла посреди Зала суда №10 высвободили Тео из хватки, и тот поднялся с места. Он кивнул Верховному Чародею, после чего повернулся к своему новоназначенному надзирателю.

— Жду вас в Хогвартсе ровно через неделю, — серьезным тоном произнесла профессор Макгонагалл. — Вы, мистер Малфой и мистер Гойл будете еженедельно отчитываться передо мной до тех пор, пока я не решу, что вас можно будет передать на попечение кого-то другого, — уголки ее губ еле заметно заговорщически поползли вверх. — Думаю, может быть мистер Лонгботтом будет не против присматривать за вами.

Тео постарался сделать так, чтобы ощутимое им от услышанного не было очевидным.

— Разве это не конфликт интересов?

Профессор Макгонагалл вздернула подбородок и с достоинством взглянула на него.

— Он и раньше довольно успешно вас курировал. Не вижу причин для того, чтобы что-то менять.

Оставаться беспристрастным под наблюдением сплетничающих вокруг волшебников становилось все сложнее, и потому Тео, прикусив щеку изнутри, кивнул профессору Макгонагалл.

— Увидимся через неделю, директор.

Профессор Макгонагалл похлопала его по плечу.

— Может, у вас получится убедить мисс Грейнджер к нам присоединиться.

Тео плюнул на попытки сохранить напускной вид и широко улыбнулся.

— Она пропустила целый год. Мне кажется, ее не сложно будет убедить в том, чтобы вернуться на месяц раньше.

* * *

Гермиона, спрятав лицо в ладонях, мерила шагами свою спальню на Гриммо и причитала.

— Мне надо было…

— Даже не начинай, Гермиона, — сказал сидящий на кровати Тео. Его взгляд был на удивление ожесточенным. Пораженная его резкостью, она тут же замерла. — Открой свой дневник на последней странице.

Хмурясь, Гермиона взяла журнал в руки и открыла его с конца. Один из углов страницы заполняло несчетное количество плотно и хаотично начерченных отметок.

— Это что?

— Это, — ответил Тео с кислой миной, — количество того, сколько раз за последние три года ты винила себя в чем-то, в чем ты не виновата или ставила интересы Поттера и Уизли выше своих.

Гермиона с удивлением провела пальцами по отметкам.

— Но я…

— Гермиона, на мне висит больше пятнадцати убийств…

— Твой отец…

— … и помимо этого я совершил еще три преднамеренных, о которых Визенгамот не в курсе, — закончил мысль Тео. Гермиона вспомнила бессвязное признание Тео о том, что он убил одного из егерей, и тяжело сглотнула от внезапно нахлынувшего чувства дискомфорта, возникшего от осознания того, что он спланировал и совершил три убийства. — Смерть Долохова я планировал два года, — произнес он. Тео протянул руку, будто желая убрать кудряшку ей за ухо, но не решился. — Насчет остальных двоих… один убил маглорожденную в моем же доме, а другой отлавливал маглорожденных для министерства.

Гермиона подумала, что то, как Тео оправдывал свои действия было совсем, абсолютно ненормально. Мило, но ненормально.

— При Темном Лорде справедливости не было, — произнес он. — Особенно для тебя.

Категорически ненормально, и на эту тему поругаться они уже успели.

Гермиона, заламывая руки, с минуту наблюдая за Тео и пытаясь напомнить себе о том, что этот мужчина на самом деле был опасным человеком, хоть и был в душе хаффлпаффцем. А может, именно поэтому он и был таким.

— А тот егерь в апреле — он в их числе или сверху?

— В их числе.

Тео осторожно следил за ней, но в глазах у него так и не появилось ни капли стыда. Несколько месяцев назад он уже сказал ей, что никогда не станет раскаиваться в том, что использует Темные искусства. Конечно, это было не совсем так, учитывая, что разорвать связь с темной меткой у него получилось при добавлении слез от раскаяния в целебное зелье. Но совершенно точно были и преступления, за которые чувства вины он не почувствует никогда.

— Ты… планируешь еще? — спросила Гермиона, осознавая, что боится услышать ответ.

Когда Тео не ответил сразу, страх ее вырос троекратно.

— Есть разница, — начал он медленно, — между тем, чтобы планировать и действовать. — Гермиону такой ответ совсем не успокоил. — В случае, если бы война все еще продолжалась, я планировал устранить двадцать четыре Пожирателя — это помимо Долохова и Донована.

Устранить. Интересное новенькое словечко вместо «убить».

— А теперь, когда война закончена?

— Ну, Беллатриса мертва. Амикус и Алекто будут справедливо осуждены. Мой отец где-то…

— Твой отец? — спросила Гермиона, ужасаясь тому, что Тео рассматривал отцеубийство.

— Гермиона, я завязал с Темными искусствами, — произнес Тео, покорно вздохнув. — Если бы я все еще практиковал, то, честное слово, у нас с Министерством было бы соревнование насчет того, кто поймает его первым.

— Но ведь он — твой отец, — сказала Гермиона. — Я знаю, что он плохой человек, но как ты смог бы жить, зная, что убил собственного отца?

Тео даже глазом не моргнул.

— Я спал бы лучше, если бы знал, что он получил по заслугам, — он все так же просто пожал плечами. — Теперь мне просто остается надеяться, что Министерство назначит ему пожизненное в Азкабане, — Гермиона все еще не была уверена в его ответе, и Тео покачал головой. — Твои родители зарабатывают на жизнь тем, что лечат зубы. Мои — тем, что убивают людей.

Гермиона еле сдержалась, чтобы не позволить фразе «ты тоже» сорваться с губ.

— Ты все еще любишь меня?

В вопросе явно слышалась ложная уверенность.

Гермиона вздохнула и шагнула вперед, встав у Тео между ног. Он неуверенно положил руку ей на бедро, и, не встретив протеста, устроил вторую на другом бедре.

— Мне не нравятся твои действия, — сказала она прямо. — И мне не нравится, что ты использовал меня, чтобы их оправдать, — она опустила руки Тео на плечи и посмотрела в его изумительные, золотистые глаза. — Но мне кажется, что я наконец-то начала понимать. Я понимаю, что шла война, и я понимаю, что ты наказывал плохих парней. Пообещай мне… — она провела пальцем ему под подбородком, не давая Тео отвести взгляд. — Обещай, что прекратишь играть в мстителя. Не хочу проснуться однажды утром и увидеть заголовок в газете о том, как какой-нибудь Пожиратель умер от отравления.

Тео пристально смотрел ей в глаза, но она заметила, как сильно он сжал челюсть.

— И что, если я не смогу этого пообещать? — Гермиона начала делать шаг назад, но он крепко удержал ее на месте. — Что, если кто-то вроде Амикуса Кэрроу сможет избежать наказания из-за какой-нибудь ошибки и тут же побежит мучить детей?

— Они не сбегут. Никто из них.

— В последнюю войну все думали так же, — произнес Тео, стараясь держать свое раздражение под контролем. — И все же люди, такие как Люциус Малфой и мой отец, остались на свободе. Мой отец убил больше тридцати человек в первую войну, Гермиона, а в итоге получил Орден Мерлина.

Гермиона почувствовала неуверенность. С одной стороны, ей хотелось думать, что под руководством нового Министерства справедливость восторжествует. Но с другой стороны, Министерство уже неоднократно показало себя коррумпированным, да и в целом правительства всегда были продажными и их легко можно было подкупить. Люциус Малфой раз за разом доказывал это. И даже если Кингсли был неподкупным, это не значило, что люди на него работающие были тоже.

Может, это было результатом влияния Тео. А, может, даже и Невилла с Джинни, которые на пару делились ужасающими историями о последнем годе. И как бы Гермионе не было больно признавать, было вполне вероятно, что справедливость не восторжествует. У некоторых из Пожирателей — включая отца Тео — были настолько большие счета в банке, что Министерство годами могло бы существовать без проблем. Обсуждение идеи о репарациях уже состоялось, но застопорилось на этапе Визенгамота, потому что они никак не могли договориться о том, как именно их взимать. Если отец Тео или Люциус Малфой — не важно — пожертвуют достаточно золота для того, чтобы откупиться от судебного процесса еще до того, как решение о репарациях будет принято, закроет ли Визенгамот глаза на настолько откровенное игнорирование закона?

Ее внутреннее чувство справедливости говорило «нет». Но интуиция ее подсказывала, что «да».

— Мы решим вместе, — в конце концов сказала она, в ответ на что Тео только удивленно моргнул. — Если Пожиратель смерти…

— Или егерь.

Она посмотрела на него испепеляющим взглядом, но тот только усмехнулся.

— Или егерь, — согласно продолжила она, — избежит правосудия, то все недовольство и свои планы сначала принесешь мне на одобрение.

— Ты понимаешь, что это бы сделало тебя соучастником любого убийства, которое я бы совершил, — медленно произнес Тео.

— Есть вещи похуже смерти, — сказала Гермиона. Ей в голову пришла идея, отчего она широко заулыбалась. — Например, переписать все счета твоего отца на твое имя и заблокировать ему доступ в поместье Ноттов. Он не сможет откупиться, если потеряет контроль над деньгами.

— Это да, но тогда он попытается убить меня, — с улыбкой произнес Тео.

Гермиона призадумалась.

— Если твой отец попытается тебя убить, то я убью его сама. Но позволить тебе совершить отцеубийство я отказываюсь.

— А еще, ты меня любишь, — Тео провел большим пальцем по краю ее кофты, так и норовя скользнуть под нее.

— А еще, я тебя люблю, — согласилась Гермиона. Она наклонилась, потянувшись за поцелуем, отчего волосы упали ей на лицо. Гермиона уселась ему на колени, а руки Тео уже было начали путешествие по ее коже в направлении застежки лифчика, как со стороны двери отчетливо раздались протесты.

— Почему дверь закрыта? — требовательно произнес Рон по ту сторону двери. — Я думал, мы договорились, что, когда Нотт приходит в гости, закрывать дверь тебе нельзя!

— Ты мне не мать! — покраснев от гнева крикнула в ответ Гермиона и вырвалась из объятий Тео.

— Я пошел за Гарри!

— Гарри мне тоже не мать!

— Разве девчонка Уизли не тут? — спросил Тео. — Мне казалось, я видел ее мантию на вешалке.

— Ага, — с дьявольской улыбкой на губах ответила Гермиона. Она полностью освободилась из хватки Тео и открыла дверь. — Приготовься.

Через две минуты послышался визг, и по Гриммо эхом раздалось гневное «ДЖИННИ!». После этого последовала словесная перепалка, а затем по коридору побежал Гарри, который обогнул косяк двери в комнату Гермионы и спрятался у нее.

— Нотт, — поправив очки на носу произнес явно смущенный Гарри.

— Поттер, — ответил Тео с ухмылкой. — Что, забыл запереть дверь?

— Мы не… э…

— Были не в твоей спальне? — требовательно поинтересовалась Гермиона. Гарри со стыдом уперся взглядом в пол и потянул себя за воротник. Волосы его были в еще большем беспорядке, чем обычно, так что у Гермионы не было никаких иллюзий насчет того, чем Джинни с Гарри занимались этим вечером. — Гарри, ну честное слово!

Тео потянулся к Гермионе, которая позволила себе снова занять место у него между ног, в этот раз повернутая лицом к Гарри. Тео обхватил ее руками за бедра и прижал к груди.

— Впервые в жизни Избранный не несет ответственность за весь Волшебный мир, — встал он на защиту, отчего на лице Гарри отразилось удивление, — дай ему наконец-то побыть нормальным подростком.

Гермиона фыркнула. Ей ничего не оставалось, кроме как признать правоту Тео.

— Все равно, как любой порядочный человек, он должен делать свои дела за дверями своей спальни.

— Как мы в понедельник? — припомнил Тео, и щеки Гермионы тут же загорелись. — Стоп, нет. Это было в спальне для гостей, внизу, нет?

Гарри выглядел так, будто его сейчас стошнит.

— Или в гардеробной? Хотя, нет, я почти уверен, что в прихожей…

Гермиона тут же захлопнула ему рот ладонью, отчего Тео начал смеяться, а по Гарри, в свою очередь, было очевидно, что тот был абсолютно шокирован.

— Мы не… — начала было Гермиона, ужасно злясь на Тео за то, что тот заставлял ее краснеть перед Гарри. Гарри покачал головой, давая понять, что не желает слышать ни слова больше.

Тео взял руку Гермионы в свою и поцеловал ее ладонь, отчего она покраснела еще больше. Гарри выдавил извинения и ринулся в сторону кухни.

— Ты — просто ужас ходячий, — развернувшись лицом к Тео прошипела Гермиона. Тот очевидно и не думал извиняться, а глаза его сверкнули лукавой искоркой.

— Дай Избранному побыть нормальным подростком, — произнес Тео, — ему надо несколько лет беззаботной юности нагнать.

Гермиона вздохнула.

— Да знаю я, просто ему почти восемнадцать…

— А как говорил Снейп, до минимум двадцати пяти никто ответственной личностью не считается.

Гермиона несогласно засопела, немного оскорбленная сказанным.

— Я — ответственная.

— Конечно, ответственная, — отозвался Тео, мудро решив не спорить, хоть по тому, как слегка приподнялись уголки его губ, Гермионе было понятно, что он на самом деле думал по данному вопросу. — По-моему, Уизли нас тут прервал, — Тео скользнул руками под кофту Гермионы, отчего она тут же запротестовала.

— Дверь!

— Что — дверь? — спросил Тео, подтолкнув ближе Гермиону ногами за икры и не давая ей двинуться.

— Рон снова пройдет мимо…

— Ты правда лишишь меня возможности травмировать Уизли?

— Да! — ответила Гермиона, пытаясь вырваться из крепких объятий Тео.

— Один поцелуй, — начал торговаться он, — один поцелуй и я дам тебе закрыть дверь.

— Ладно.

Гермиона наклонилась к нему поближе. Если бы она была умнее, то вспомнила бы, что один поцелуй обычно вел к двум, а два всегда вели к четырем, а четыре, в целом, вели к тому, что Тео пытался снять с нее кофту, пока она усаживалась на нем верхом и возилась с его галстуком.

— ГЕРМИОНА! — сдавленно выкрикнул Рон.

Руки Гермионы замерли и Тео улыбнулся уголком губ ей в губы.

— Теперь можешь закрыть дверь.

— Я тебя ненавижу, — прошептала Гермиона.

— Я тоже тебя люблю.

Гермиона повернулась и увидела, что лицо Рона уже приобрело невероятный оттенок фиолетового.

— Ты сам сказал, что мне нельзя закрывать дверь, пока Тео тут, — сказала она невинно, хоть и знала, что краснеет как школьница. Гермиона расправила подол кофты и с недовольством осознала, что Тео каким-то образом умудрился расстегнуть ей лифчик.

Рон решительно взглянул на нее.

— Это не значит… это чтобы… ГЕРМИОНА, — сорвался он в конце концов.

— Эй, Уизли, — раздался голос Тео. В ответ на это Рон только бросил в их гостя убийственный взгляд, отчего Гермиона изо всех сил старалась не засмеяться. — Макгонагалл попросила меня на следующей неделе привезти Гермиону в Хогвартс. Как вы с Поттером, хотите присоединиться?

Гермиона поморгала, удивленная тому, что Тео так любезно решил уточнить у Гарри с Роном, не смотря на то, что те уже решили начать аврорскую подготовку.

— Я… — Рон выглядел настолько же пораженным и бросил взгляд в Гермиону. — Нет, спасибо, — он хмурясь посмотрел на Гермиону. — Ты что, правда возвращаешься в Хогвартс на следующей неделе?

Гермиона пожала плечами.

— Так я смогу нагнать то, что пропустила. Уверена, что уже позабыла кучу всего с шестого курса…

— Мерлиновы кальсоны, Гермиона, — застонал Рон, зарываясь лицом в ладони. — Можешь хоть пять минут не быть зубрилой?

Она почувствовала, как сзади к ней подошел Тео и обнял за талию.

— Лично я считаю то, как Гермиона всецело посвящает себя учебе, горячим. А уж как она решает проблемы с помощью нумерологии — с ума сойти…

Рон тут же закрыл уши ладонями и крутанулся на пятках.

— Нет-нет-нет-нет-нет…

Гермоина услышала, как «нет» непрестанно продолжало доноситься с нижнего этажа, и разразилась смехом.

— Тебе удалось травмировать обоих моих друзей меньше, чем за пол часа.

В награду она позволила Тео прижать себя всем телом к косяку и медленно поцеловать.

— Отлично работаешь ртом, Нотт, — произнесла мимо проходящая Джинни. — Дай нам с Гарри знать, если когда-нибудь решишься на тройничок.

Хоть Джинни уже успела скрыться из виду и спуститься вниз, Тео так и стоял замерев — щеки его побледнели от ужаса. Гермиона бы точно свалилась на пол от смеха, если бы он не был так близко.

— Я…

— Ты заслужил, — ткнув Тео пальцем в грудь сказала Гермиона.

— Ну, наверное, — наградил он ее кривой улыбкой.

Гермиона потянулась, задев его грудь своей.

— Пойду-схожу на кухню…

— Никуда ты не пойдешь, — прорычал Тео. Он резко развернул ее и, подталкивая ее спиной в сторону кровати, зашагал вперед. Взмахом руки Гермиона захлопнула дверь, после чего тут же вернулась к выполнению миссии по избавлению Тео от его глупого галстука.

* * *

Восьмой курс — сентябрь

— Он что, и спит в галстуке что ли? — спросила Джинни, откровенно игнорируя свое эссе по зельям. Гермиона застонала, но взгляд Джинни только наполнился лукавством. — Или он все делает в галстуке?

— Джинни! — зашипела Гермиона, резко осмотревшись в общей гостиной.

— Да мне же просто любопытно, — оправдываясь произнесла Джинни, — ну, знаешь, на случай, когда смогу убедить его и Гарри…

— Тео — мой парень, — отрезала Гермиона, чувствуя в ответ на настойчивость Джинни разрастающееся чувство собственничества. Та все неутомимо повторяла про вероятность какого-то там порочного тройничка между ней, Гарри и Тео. — Если тебе так хочется… этого… уверена, что Блейз будет не против.

Джинни призадумалась над сказанным, отчего брови ее поползли вверх.

— А неплохая идея. Я спрошу.

— Да ты… — Гермиона накрыла лоб ладонью. — Все, я иду спать.

Она начала собирать книги, после чего направилась в сторону лестницы, ведущей в спальню для девочек Гриффиндора.

— Тебе разве туда? — крикнула Джинни вслед. Гермиона развернулась и взглянула на нее широко раскрытыми глазами. Джинни только ухмыльнулась. — Я знаю, что ты пропадаешь каждую ночь.

— Не правда.

— Вот чего я не могу понять, так это того, где именно вы спите. Ни за что не поверю, что вы остаетесь в общежитии Слизерина. Малфой с Гойлом наверное заавадились бы, если бы ты каждую ночь спала в кровати Тео.

Гермиона напрочь отказывалась делиться какой бы то ни было информацией.

— Карта у меня, так что думать не смей о том, чтобы за мной следить, — сказала она, недобро взглянув на Джинни.

Всего несколько человек знали о том, что из-за испытательного срока, Тео, Малфоя и Гойла отделили от остальных слизеринцев и поселили в комнатах, что были рядом с офисом директора. И уж совсем точно Гермиона не собиралась сообщать Джинни о том, что Блейз в спальне мальчиков жил один — просто на случай, если Джинни все же решится запланировать что-то на выходных с Гарри.

Комната, которую дали Тео, была маленькой и едва вмещала в себя односпальную кровать, письменный стол и шкаф. Тео, который по сравнению с любым другим волшебником их возраста колдовал намного ловчее, каким-то необъяснимым способом умудрился убедить Хогвартс увеличить потолок на почти пятнадцать футов, и теперь у него был трехэтажный лофт: до каждого из этажей можно было добраться по двадцатифутовой лестнице. Кровать превратилась в двуспальный матрас, который занял почти все пространство верхнего этажа. Второй этаж стал небольшим рабочим кабинетом с декоративным письменным столом, гардеробом Тео и книжными полками, которые доходили практически до потолка его комнат. Нижний этаж — тот самый, который должен был служить ему комнатой — превратился в маленькую гостиную, которая вполне могла вместить трех человек; и даже напольные часы его дедушки каким-то образом нашли место между креслом и лестницей.

По словам Тео, профессор Макгонагалл была поражена, когда он пригласил ее в свою гостиную, и даже наградила Слизерин двадцатью баллами за «примерное поведение» после того, как в полной мере осознала уровень выполненной им трансфигурации.

Реакции Малфоя и Гойла были ровно такими же забавными: Гойл, как уверил Гермиону Тео, был абсолютно поражен тем, что Тео умудрился заполучить лучшую из комнат, а Малфой обижался на то, что Хогвартс никак не хотел сотворить того же для него.

Но даже после модификаций, комната Тео оставалась небольшим пространством, в котором могли жить максимум двое. Иногда он занимался один, порой развлекал Блейза с Дафной, так что Гермиона проводила там время только после отбоя. Поздние вечера они обычно проводили вдвоем на третьем этаже: на одной половине кровати Тео читал магловские романы, в то время как Гермиона проверяла свои эссе, занимая вторую.

А когда гасли огни, они разговаривали обо всем и ни о чем до тех самых пор, пока оба не проваливались в сон. Казалось, что кошмары отступали только когда они были изможденные и рядом.

* * *

Восьмой курс — декабрь

Они оба решили остаться на Рождественские каникулы в Хогвартсе, так как Тео, по сути, было запрещено покидать территорию замка, а Гермиона не особо склонялась к тому, чтобы оставлять его одного. Как бы ей ни хотелось увидеть Гарри и Рона, существовал все-таки и объект ее истинного желания.

— Тео, — Гермиона сидела на его кровати, скрестив ноги и облокотившись об угол рядом с зачарованным окном, благодаря которому в комнате дышалось немного легче. При звуке тона ее парень — Гермиона никогда не надоест это слово — задрал бровь. — Я решила, что хочу на Рождество.

Тео сощурил глаза.

— У тебя напрочь отсутствует вкус, когда доходит до рождественских подарков.

Ей подумалось, что, конечно, подарить ему доступ на Гриммо не было лучшим рождественским подарком всех времен и народов, но все-таки далеко не из худших. Но то, что она собиралась попросить в этом году можно, наверное, внести в пятерку худших.

— Я хочу увидеть твою шкатулку.

Его глаза расширились. Ему не нужно было уточнять, что за шкатулку она имела ввиду: существовала только одна шкатулка, которая могла ее заинтересовать.

— Нет, — твердо произнес он, — это слишком опасно.

— Не опасно, если снимешь проклятия, — отозвалась Гермиона. Она знала, что сказанное было вполне логичным, и потому Тео все так же выглядел, будто потеряет сознание.

— Нахрена тебе вообще на нее смотреть?

Гермиона закусила губу.

— Ты мне доверяешь?

Тео помолчал с минуту, которая, казалось, тянулась вечность, после чего кивнул.

— Пойдем вниз.

Гермиона спустилась по лестнице в гостиную. Тео остановился перед письменным столом, чтобы достать шкатулку, и затем присоединился к ней. Он на секунду замер, но все же уколол палец о защелку. Нити проклятий распутались и, на время удовлетворенные, впитались в серебро гоблинской работы. Тео открыл шкатулку и тяжело сглотнул — Гермиона впервые увидела его коллекцию фиал.

— Ну как, оправдало ожидания? — спросил он, пытаясь сделать так, чтобы голос в голосе его слышалась легкость, что у него совсем не получилось.

Гермиона сделала шаг вперед, и Тео схватил ее за кисть прежде, чем она успела до чего-либо дотронуться. Она подняла взгляд и столкнулась с его, полным настороженности, чувствуя, как болит ее сердце за этого мальчика, который все никак не мог отпустить свою темную сторону. Он был прав, тогда, в прошлом декабре, когда сказал, что она не может выбирать, какую часть его любить. И если она могла любить мужчину с глубоко укоренившимся кодексом чести, то могла любить и мужчину, который использовал все имеющиеся в его распоряжении средства для его реализации.

— Вытащи кровь, — сказала она, делая шаг назад. — Я не трону шкатулку, но мне хочется увидеть фиалы.

По Тео было видно, что он собирался снова запротестовать, но решил этого не делать.

Медленно он вытащил двадцать четыре флакона с кровью Пожирателей смерти и разложил их на кофейном столике. Гермиона встала на колени и начала изучать аккуратно подписанные ярлычки. Когда она начала разделять их на две группы, он громко запротестовал, но останавливать ее не стал. Сами фиалы по сути своей опасными не были.

— Эти, — сказала она, указывая на ту кучку, что поменьше, — все еще в бегах, — Гермиона взглянула на Тео, зная заранее, что ему очень не понравится то, о чем она собиралась его попросить. — Как считаешь, можно возобновить твое отслеживающее заклинание?

Он тут же отпрянул, накрыл ладонью чистую кожу на левом предплечье.

— Не проси меня снова этим заниматься. Прошу тебя, Гермиона, — она никогда не слышала, чтобы голос его был настолько полон боли.

— Тео, никто в стране, кроме тебя, не сможет найти их так же быстро. И фиалы все равно лежат в шкатулке без дела, — настояла она. Гермиона потянулась к его правой руке, отодвигая ее от его левого предплечья. — Несколько месяцев назад ты спросил, смогу ли я принять то, что ты используешь Темные искусства для того, чтобы Пожиратели и егеря получили по заслугам, — она поднялась на ноги и переплела их пальцы. — Я люблю тебя. И я тебе доверяю.

— Чертовы гриффиндорцы, — пробормотал он, не отрывая взгляд от стола. — Я это сделаю. Но я не хочу, чтобы ты видела, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Возвращайся сегодня ночью в башню, — она даже не успела возмутиться, как Тео уже целовал ее на прощание. — Это займет несколько часов, и хрена с два я разрешу тебе быть рядом с заклинанием.

— Хорошо, — кивнула Гермиона.

Она исчезла, и Тео, вздохнув, поставил на место все фиалы, после чего отлевитировал шкатулку на стол в своем кабинете. Травить Пожирателей смерти ядами он мог и глазом не моргнув. Возможно, ему это даже приносило удовольствие. Но прикасаться к отслеживающему заклинанию он больше никогда не хотел.

Тео наколдовал карту, идентичную той, из-за которой его душу едва не разорвало на части чуть менее года назад, и разложил ее на столе. Палочкой он начертил руны, которые так хорошо были ему знакомы, и призвал первый флакон. Кровь Драко по воздуху поплыла ему в руку, и Тео нанес ее на руны. Заклинание заняло почти две минуты. Закончив, он сел, тупо уставившись на карту, пока руны не загорелись белым и не начали искать Люциуса Малфоя.

Судя по жужжанию, место, где прятался Люциус, было ненаносимым, но защиты Фиделиуса на нем не было. То, что его заклинание могло пройти сквозь и другие чары помимо Фиделиуса было одним из секретов, которые Тео удалось сохранить. Совершенно очевидно, Люциус ждал, что Тео его выследит, но практически не имел никакого понятия о том, как на деле работало заклинание.

Чары Ненаносимости спали, и Тео записал координаты, после чего убрал кровь Драко обратно в склянку. Сжав челюсть, Тео потянулся к следующей.

В течение следующих двух часов он отыскал десять Пожирателей.

К разочарованию Тео, его заклинание снова стало сильнее и находило Пожирателей смерти даже быстрее, чем прошлой весной. Он задавался вопросом, сможет ли он теперь, после того, как сожжет эту карту, обходиться исключительно трансфигурацией. Может быть, именно это он и попросил бы в качестве рождественского подарка: никогда больше не заниматься ничем, кроме трансфигурации. И, может, зелий. Он мог бы наварить невероятно огромное количества Волчелычьего и подорвать рынок тем, что раздал бы его бесплатно, и, может быть, хотя бы тогда перестал бы чувствовать себя виноватым за то, сколько жизней было погублено из-за его отслеживающего заклинания.

Тео запрятал последний флакон подальше и взглянул на свои ладони. Отец однажды попросил его отследить Картрайтов, но ведь с помощью своей крови он мог выследить не только семью своей матери.

Отец его был умнее многих, и доверял редко. После того, как результата не последовало, Тео наколдовал новую карту, теперь уже карту Соединенных Штатов. Кровь Тео замерла над северной частью Нью-Йорка. Он записал адрес и сжег обе карты.

Следующим утром он подарил список Гермионе. Она пробежалась по нему глазами, пораженная тем, что напротив имени каждого из Пожирателей стоял точный адрес вплоть до названий улиц.

— Просто невероятно, — произнесла она, и в ответ на похвалу Тео почувствовал такую знакомую пустоту. — Я отправлю это Гарри, — полная энтузиазма, она уже готова была сорваться с места, как вдруг заметила выражение его лица. — Тео.

— Никогда больше не проси меня об этом, — тихо сказал он.

Выражение лица Гермионы погрустнело, и она поцеловала его. Он ухватился за нее и притянул еще ближе — настолько, будто пытался впитать в себя всю ее добродетель.

— Клянусь, — произнесла она, когда он выпустил ее из объятий. — Честно говоря, думаю, лучше тебе совсем избавиться от этой шкатулки. От зелий, крови — от всего. Она будет постоянно напоминать тебе о том, что произошло.

— Это я могу, — отозвался он.

Чмокнув его в губы еще раз, Гермиона осмелилась снова улыбнуться.

— Плюс ко всему, ты только что нашел своего отца. Когда авроры наконец до него доберутся… — она покачала головой. — Он получит по заслугам, Тео, клянусь тебе. Ты сам в этом убедишься.

Тео сжал ее ладонь, молясь о том, чтобы она оказалась права.

* * *

Восьмой курс — июнь

Как это обычно и бывало, Гермиона оказалась права. К первому января Торос Нотт был взят под арест, а к февралю начал отбывать пожизненное в Азкабане. Они отметили событие, распив целую бутылку огневиски. Именно тогда Тео узнал, что Гермиона не могла сдерживать алкоголь внутри. С каждым пойманным Пожирателем внутренняя пустота отступала, и так было до тех пор, пока он всем нутром не почувствовал себя так, будто никогда в жизни не прикасался к Темным искусствам. Если чудеса случались, то это, мать его, было одно из них; он, хохоча над своими собственными дурацкими шутками, до часу ночи кружил пьяненькую Гермиону по гостиной, влюбляясь в свою ведьму снова и снова.

Был конец июня, и Тео сидел на кровати напротив Гермионы, в то время, как та переживала из-за своих ЖАБА. Он был уверен, что она все сделала безукоризненно, но она всегда превращалась в клубок нервов во время экзаменов. Даже его кошмары буквально представляли собой сюжет, где Гермиона заваливает свои ЖАБА. Его немного пугало, что ее кошмары были заразны.

— Гермиона, — произнес Тео.

Она продолжала его игнорировать, и потому Тео наколдовал скомканный пергамент и бросил в нее.

— Эй! — нахмурилась Гермиона, так как пергамент застрял у нее в волосах. — Чего тебе?

— Ты не обращала на меня внимание, — лицо Тео расплылось в улыбке, но Гермиона только фыркнула. — Тебе нужно перестать так волноваться.

— С каких это пор сказать «перестань волноваться» на самом деле помогает перестать волноваться? — спросила Гермиона.

Справедливо. Тео ее аргумент решил проигнорировать.

— Я тут понял, что располагаю средствами, — произнес он, взмахнув палочкой и притворяясь, будто изучает повисший в воздухе перед книжной полкой экземпляр «Гордости и предубеждения».

Гермиона фыркнула.

— Что, подыскиваешь себе жену? — она все теребила в руках смятый в комок пергамент. Тео выжидал, пытаясь подавить улыбку и наблюдая за ней.

Внезапно, Гермиона замерла и взглянула на него — щеки ее приобрели очаровательный пунцовый оттенок:

— Подожди.

Тео ничего не ответил. Она переместилась так, чтобы устроиться на коленях, и на лице ее отражались непонимание и смущение.

— Подожди, Тео… ты же… ты же не…

— Вообще, я задумывался над тем, чтобы сделать предложение в кабинете Древних рун, — сказал он беззаботно, положив книгу на место, — но решил, что эти комнаты стали почти что нашим первым домом, так что мне показалось, что тут — уместнее.

— Это место размером с тюремную камеру, — отозвалась Гермиона, очевидно избегая ответа.

— Поверь мне, кровати в тюремных камерах далеко не такие удобные, — Тео склонил голову в бок и приподнял бровь. — Ну так что скажешь?

— Я… Тео, никто не женится в девятнадцать.

— Нам не обязательно жениться в девятнадцать. Уверен, что Нарцисса захочет устроить что-то безобразно грандиозное, и планирование займет минимум шесть месяцев, плюс, надо еще вернуть память твоих родителей в исправное состояние. К этому времени нам вполне будет по двадцать.

Он наблюдал за тем, как на лице ее невольно появилась улыбка.

— Но я хочу построить карьеру, — неубедительно запротестовала Гермиона, на что Тео только закатил глаза.

— У тебя будет прекрасная карьера. Скорее всего однажды захватишь Министерство, а до этого лет тридцать проработаешь с чем-нибудь сумасшедшим: может будешь заменять Маховики времени в Департаменте Тайн.

— Мне не… — Гермиона замолчала и покачала головой. — Я не стану какой-то там светской львицей и заводить детей я не готова.

Глаза Тео расширились и он резко замотал головой.

— Абсолютно. Дети — это что-то совсем отдаленное, через несколько лет, да и то, если мы вообще решим их заводить, — он протянул ей раскрытую ладонь, и Гермиона осторожно вложила в нее свою. — Конкретно сейчас мой выбор — это ты. Не важно, чем ты будешь заниматься: решишь ли ты работать в Гринготтсе или в Министерстве или в магловском университете или вообще захочешь остаться дома, тратить мои деньги и переводить книги из семейной библиотеки — все это не важно, потому что я просто выбираю тебя такой, какая ты есть, и прошу тебя выбрать меня.

Гермиона выдохнула, почувствовав движение матраса под коленями.

— Аргумент убедительнее, чем я ожидала, — произнесла. — Ладно.

— Ладно? — фыркнув переспросил Тео. — Я делаю тебе предложение, и твой ответ: «ладно»?

Гермиона надулась, и Тео через всю кровать потянул ее к себе на колени.

— Да, Теодор, я выйду за тебя при двух — нет, трех — условиях. Во-первых, Нарцисса не будет планировать нашу свадьбу.

— Мать Уизли тоже не будет, — твердо сказал Тео. Гермиона подавила улыбку.

— Во-вторых, ты попросишь моей руки у моего отца.

— Я собирался, но не был уверен, что у маглов есть такая традиция.

Гермиона покивала.

— Есть. Знаю, это очень старомодно, но есть причина, по которой она до сих пор существует. Это…

— Романтично? — прервал ее Тео.

— Ага, — ответила она, смущенно улыбнувшись. — Если, конечно, все происходит без приданного и скота.

— Приданного? — Тео откинул голову и рассмеялся. — Черт, да это я должен платить твоим родителям, а не наоборот.

Гермиона недовольно на него взглянула.

— Я не товар, чтобы меня продавали.

Он поцеловал ее в висок.

— Я прекрасно осведомлен. Значит, нет — Нарциссе, да — тому, чтобы просить твоей руки. Что будет третьим условием?

Плечи Гермионы напряглись, как это обычно бывало, когда она собиралась сказать что-то, что, по ее мнению, могло его расстроить. Больше его расстраивало то, что она вообще думала, будто он расстроится.

— Есть кое-что, что делают маглы. Ну, некоторые маглы. Чаще всего это делается в религиозном контексте, но не обязательно, конечно. Просто…

— Гермиона, выкладывай уже.

Она покраснела.

— Добрачная консультация, — сказала она и тут же попыталась оправдаться. — Просто мы так молоды, и наверняка есть что-то, о чем мы сами никогда бы не подумали, и нам нужно узнать о том, в чем мы несовместимы…

— Ты думаешь, мы в чем-то несовместимы?

— Ну, — она задумалась об их ссорах в прошлом, например, когда они спорили о том, можно ли оправдать убийство. — Не то, чтобы мы всегда смотрели одинаково на некоторые важные вещи. Даже если в конце концов все стало на свои места. Логично предположить, что есть в браке что-то, к чему мы абсолютно не готовы.

— Наши отношения пережили войну, нескольких Уизли и почти одиннадцать месяцев тюремной камеры. По-моему осталось не так уж много вещей, к которым мы не готовы.

— Не соглашусь, — настояла Гермиона. — И споры как этот как раз-таки и причина, по которой консультативная помощь является одним из моих условий.

Тео, будучи слегка раздраженным, вздохнул, но решил не настаивать на своем в вопросе, который был так важен для Гермионы.

— Ладно.

Губы Гермионы дернулись.

— Я согласилась выйти за тебя, и все, что ты говоришь — это «ладно»?

— Как насчет 18-го ноября? — спросил он.

— Ты как-то очень мало времени оставил на то, чтобы вернуть моим родителям память, распланировать свадьбу с консультациями и начать работать, — она посмотрела на него, анализируя. — Плюс ко всему, ты ненавидишь свой день рождения.

— Зато годовщину нашей свадьбы ненавидеть я не буду.

Гермиона резко выдохнула.

— Годовщину свадьбы, — она повела пальцами по его ладони. — Звучит так, будто это все по-настоящему.

— Оно и есть по-настоящему, — Тео расправил пальцы, и Гермиона переплела их ладони. — Какие-то еще магловские традиции, о которых мне нужно знать?

Гермиона прикусила губу.

— В целом существует еще обручальное кольцо, чтобы все знали, что женщина больше не свободна. Мужчины обручальное кольцо не носят, и мне всегда казалось это немного сексистским. Это ведь, в целом, вопрос принадлежности…

— Можем устроить кольца. Что еще?

— Можем… — Гермиона посмотрела на него и поморгала. — Нет. Нет, остальное все в целом одинаково.

— Отлично, — Тео призвал две пустых чернильницы и трансфигурировал их в маленькие хрустальные кольца. — Подойдет?

— Да, — ответила Гермиона, взяв то, что побольше и долго рассматривала кристалл на свету. — Левая рука, — наконец сказала она, и Тео протянул левую руку. Она надела кольцо ему на безымянный палец, и оно на секунду засветилось, подгоняясь по размеру так, чтобы сидело удобно. Тео взял левую руку Гермионы и проделал то же самое. Она, улыбаясь, осматривала свое кольцо. Тео с удивлением осознал, что одно только осознание того, что теперь она отмечена как его породило в нем сильную волну собственничества. Может, в чем-то маглы и смыслят.

— У тебя еще будет время насмотреться, — сказал Тео и притянул ее к себе для поцелуя. — Теперь моя прямая обязанность — сделать тебя своей.

— Прямая обязанность? — спросила Гермиона ему в губы и уселась так, что колени теперь ее оказались по обе стороны его бедер.

«Да», подумал Тео в тот момент, когда все, что на Гермионе было надето — это хрустальное кольцо. Маглы и правда были не дураки.

После того, как Гермиона задремала, он призвал фальшивый галлеон и постучал палочкой по золоту.

Она сказала да.

* * *

— Ты смог! — сказал Невилл, увидев, как Тео подталкивает Гермиону через вход в Большой зал.

— А ты? — спросил Тео, бросив откровенный взгляд на Ханну. Те облокотилась на Невилла и быстро кивнула.

— Ну что, двойная свадьба? — спросила Невилл с шаловливой улыбкой на лице. — Конечно же в красно-золотых цветах.

— Разойдется с нашим серебряно-зеленым, — отозвался Тео, намеренно распаляя Гермиону, которая тут же начала громко возмущаться.

— Наша свадьба не будет слизеринских оттенков.

— Очевидно, должны быть синий с бронзой, — сказала Ханна. Когда все трое с обратили на нее взгляды, полные непонимания, она просто пожала плечами. — Единственный факультет, к которому никто из нас не принадлежит. По-моему логичный компромисс.

— А не плохая идея, — сказала Гермиона, призадумавшись.

И тут Тео испугался, что его невеста на самом деле была не против того, чтобы устроить двойную свадьбу с Невиллом и Ханной.

— Ты же понимаешь, что мы…

Гермиона выпустила его ладонь и просунула руку Ханне под локоть.

— Тео думает про середину ноября. Нужно начать думать о том, какие из осенних цветов можно использовать. Мне надо проверить значение каждого из них.

Девочки ушли вперед, и Невилл озадаченно поморгал.

— Они же знают, что мы пошутили?

Тео наблюдал за тем, как Гермиона повернулась к нему лицом и наградила его яркой улыбкой.

— Знают. Они так мстят, — Гермиона наклонилась к Ханне и захихикала, отчего Тео прищурился. Гермиона была не из тех, кто любил всякие прикосновения, если это был не сам Тео, Поттер или Уизли. Не говоря уже о том, чтобы загадочно хихикать с подружкой под ручку, — Если в конце концов у нас будет двойная свадьба, то виноват в этом будешь ты.

— Справедливо, — отозвался Невилл. — Как будете сообщать это Гарри и Рону?

— Гермиона сама, — пояснил Тео. Он отказался признавать, что был в предвкушении от неизбежной стычки. — Мне пообещали, что девчонка Уизли тоже будет, что несомненно сделает ситуацию еще забавнее.

Невилл призадумался, после чего по лицу его расплылась улыбка.

— Тебе нужно пригласить Забини и Малфоя. Будет полный комплект для вечеринки.

— Ты хотел сказать «для катастрофы», — сказал Тео, обдумывая идею. — Звучит весело.

* * *

Июль 1999-го и после

Каким-то образом Тео все же удалось убедить Гермиону устроить вечеринку по случаю помолвки только накануне их отъезда в Австралию. И важнее было то, что он убедил ее никому не рассказывать о помолвке даже не смотря на то, что жили они с Избранным на Гриммо.

Когда первые гости начали прибывать через камин, Поттер был очень рад снова увидеть Невилла с Ханной. Вслед за ними пришли Уизли и девчонка Уизли, а затем начали прибывать первые слизеринцы. Дафна поцеловала Тео в щеку и коротко обняла Гермиону, а вот Блейз одарил Поттера долгим объятием. Избранный попытался доблестно спрятаться за девчонкой Уизли, которая внимательно оценивала Блейза. Тео успел наложить Силенцио на обоих — Блейза и девчонку Уизли — прежде, чем они сделали вечер неловким еще до того, как случится неизбежное после объявления, которое собиралась сделать Гермиона.

Большинство остальных студентов с их восьмого курса — слизеринцы, гриффиндорцы, хаффлпаффцы и рейвенкловцы — прибыли вскоре после первых гостей. Эрни Макмиллан, к сожалению, не смог присутствовать, так как заболел прямо накануне вечеринки. Драко, Гойл и Панси неловко терлись в задней части комнаты, совершенно очевидно задаваясь вопросом, на кой они вообще согласились прийти на вечеринку по случаю окончанию Хогвартса дома у Гарри Поттера.

К без пятнадцати девять каждый из присутствующих успел выпить хотя бы один бокал с алкоголем, и Тео выстрелил сноп искр вверх, чтобы утихомирить толпу. Гриффиндорцам с Блейзом, которые ни на кого не обращали внимание, потребовались пара минут на то, чтобы заткнуться.

— Мы с Гермионой хотим сделать объявление… — начал Тео, которого тут же прервали крики, которые в основном доносились со стороны гриффиндорцев. Слизеринцы стояли молча, сощурив глаза. Дафна выглядели недоверчивой, и у Тео было чувство, что до окончания вчера она точно стукнет его сумочкой по голове.

— Она беременна! — выкрикнула девчонка Уизли, в то время, как Уизли зарычал:

— Лучше бы тебе нихрена не быть беременной.

— Она пьет вино, — сказал Дин, в очередной раз доказывая, что единственными достойными гриффиндорцами были маглорожденные.

— Они совершенно очевидно собираются сбежать в Уэльс и исчезнуть навсегда, — раздался голос Джастина, который ехидно улыбнулся Тео и постучал себе по безымянному пальцу левой руки. — Поздравляю.

— Вы собираетесь сбежать? — спросил Гойл, который по сообразительности был примерно на том же уровне, что и Уизли.

— В Уэльс, — подтвердила Гермиона, и Тео, удивленный ее сухим тоном, замер. — У Ноттов есть поместье и в Англии, и в Уэльсе, и так случилось, что сады того, что в Уэльсе мне нравятся больше.

— Поместье Ноттов? — тихо и безрадостно прозвучал вопрос со стороны Драко, который все так же был под влиянием нескольких лет индоктринации. — Ты на ней женишься?

— ЖЕНИШЬСЯ? — выкрикнул Уизли, в то время, как девчонка Уизли пискнула:

— Так и знала!

— Да, — поднимая ладонь и показывая кольцо. Чистокровные с непониманием посмотрели на руку Гермионы, а остальные выглядели либо удивленными, либо довольными.

Тео покашлял.

— Гермиона, вообще-то я тут поинтересовался и выяснил, что оказывается, кольцо должно быть с брилли…

— Но мне нравится мое кольцо, — нахмурившись ответила Гермиона. — Ты сам сделал его для меня.

Со стороны толпы начали доноситься восторженные ахи и вздохи, и Тео с раздражением понял, что Блейз был громче всех.

— Я думал, тебе захочется чего-то более традиционного, — произнес Тео, доставая из кармана футляр с кольцом.

Гермиона какое-то время пораженно на него смотрела.

— Я не… Тео… но ведь чернильницы… твое кольцо…

Тео широко заулыбался и подмигнул ей.

— Я подозревал, что ты скажешь «нет», — сказал Тео, после чего на лице Гермиона отразилось облегчение. Тео приподнял коробочку. — Эй, Невилл! — он бросил футляр своему пораженному родственнику. — Ей понравится, честное слово.

Все повернулись к Невиллу и Ханне, которые ужасно покраснели. Невилл нерешительно открыл коробочку и, к удивлению присутствующих гриффидорцев, громко выругался:

— Ах ты богатый хер, — произнес он, взглянув на Тео исподлобья. — Не мог просто тихо-мирно поселиться в своем поместье и оставить нас всех в покое?

— Дай взглянуть, — сказала девчонка Уизли, вытянув шею.

Невилл вздохнул и посмотрел на Ханну.

— Тебе хотелось бы носить обручальное кольцо? — он повернул коробочку, и несколько человек снова посмотрели на Тео, теперь уже широко раскрыв глаза.

Ханна ахнула.

— Оно такое…

— Гриффиндорское, — отрезала Дафна. — Рубины, Теодор?

— Я собиралась сказать «дорогое», — произнесла Ханна. Она взяла коробочку и осмотрела украшение. — Тео, это слишком. Мы не можем такое принять.

— Вы двое провели весь седьмой курс, заботясь о других и подвергая себя опасности. Ханна, ты лично спасла несколько жизней, а ты, Невилл… — Тео покачал головой. — Вы оба заслуживаете намного больше этого.

Гермиона положила руку Тео на талию.

— А еще вы спасли Тео жизнь, — сказала она. — Он бы… — она замолчала и взглядом спросила разрешения продолжить. Он пожал плечами, и она кивнула. — Если бы не вы, Темные искусства поглотили бы его полностью.

Ханна выглядела так, будто готова была расплакаться, да и Невилл не отставал.

— Черт подери, дружище, — произнес Невилл, пробираясь сквозь толпу, чтобы обнять Тео. — Ты все это спланировал, да?

— Гермиона на самом деле не особо чтит традиции, — ответил Тео, широко ей улыбнувшись через плечо Невилла. — Она ни за что бы его не приняла.

— Стоп, так это что, Невилл с Ханной тоже помолвлены? — спросил Уизли, в то время, как Ханна уже обнимала Тео. — Это что, вечерника по случаю помолвки?

— Ты и во время занятий по аврорской подготовке так туго соображаешь? — спросила Дафна. Было странно слышать это от нее, так как она никогда никому не грубила, если, конечно, человек не пытал одиннадцатилеток. В довершение ко всему она стукнула Тео сумочкой по голове. — Как ты смеешь скрывать от меня свою помолвку. Блейз в курсе?

— Конечно, в курсе, — соврал Блейз.

— Конечно, нет, — поправила Блейза Гермиона, строго на него взглянув. — Знали только Невилл с Ханной, и то, только потому, что мы планировали двойную свадьбу.

— Вы ЧТО? — на этот раз хор из возмущений доносился как со стороны слизеринцев, так и со стороны гриффиндорцев, в то время, как хаффлпаффцы и рейвенкловцы лишь усмехались.

— Гермиона, — начал Тео, который немного переживал из-за того, что она все никак не завязывала с темой, которая должна была быть просто шуткой, — мы не…

— Ну и конечно Гарри с Джинни будут моими подружками невесты, — сообщила Гермиона Дафне. — Ханна попросит Сьюзан и Асторию. Я так думаю, что ты и Блейз будете стоять рядом с Тео, а Рон и Дин — рядом с Невиллом.

— Гермиона! — голос Тео в этот раз прозвучал намного резче.

— Твоя идея, дорогой, — сказала она с дьявольской улыбкой.

— Невилл! — запротестовал Тео. — Помоги мне, пожалуйста!

— О, но мне кажется, что идея просто прекрасная! — отозвался Невилл.

— Одна из лучших твоих идей, — поддакнула Ханна.

Тео почувствовал, что начинает впадать в отчаяние.

— Это не… НЕВИЛЛ!

— Ты что, сказала, что я буду подружкой невесты? — откуда-то из задних рядов донесся голос Поттера.

— А поведу под ручку я Уизли или Поттера? — спросил Блейз.

— Рона, — ответила Гермиона.

— Никого, — одновременно с ней прорычал Тео.

— Я, наверное, буду в паре с Асторией, — задумчиво произнесла Дафна, и Тео уже был готов убить каждого из друзей.

— Одна цветочница или две? — спросила Ханна Гермиону.

— Одной, думаю, достаточно, — ответила Гермиона.

Ханна закивала.

— Согласна. Джастин?

Джастин заулыбался.

— А тиару мне дадут?

— Естественно.

Присутствия Тео для поддержания последовавшего безумия явно не требовалось, и потому он попытался незаметно улизнуть. К его огорчению, Гермиона вцепилась в его запястья мертвой хваткой.

— Пожалуйста, дай мне уйти, — умолял он.

Гермиона взглядом пробежалась по комнате и заговорщицкая улыбка сползла с ее лица.

— По-моему тебе нужно поговорить с Малфоем, — прошептала она и отпустила.

Она была права. Драко стоял поодаль от толпы поздравляющих, находя утешение на дне третьего стакана огневиски. Тео кивком указал Драко и Гойлу, чтобы те последовали за ним в отдельную комнату.

— Ты совсем с ума сошел? — спросил Драко, когда они оказались вдали ото всех. — Она же маглорожденная! Твоего отца удар хватит, когда он об этом услышит.

— Ну и отлично, — без обиняков сказал Тео, отчего Драко поморщился. — Ты же знал, что между мной и Грейнджер уже несколько лет что-то было…

— Есть разница между школьной влюбленностью и тем, чтобы жениться на женщине, — произнес Драко. — Ты же не серьезно. А как же Дафна?

— У Дафны там свой маглорожденный, — ответил Тео.

— И ее родители скорее откажутся от нее, чем позволят выйти замуж за Финч-Флетчли.

— Она в курсе, — Тео наблюдал за тем, как Драко пытается смириться с настолько кардинальными изменениями в их мире, поджав губы. — Мы с Гермионой уже договорились, что, если это произойдет, мы предложим Дафне и Джастину жить с нами. Не знаю, что еще разозлит отца так сильно, как двое маглорожденных под крышей поместья.

— Да ты это серьезно, — покачал головой Драко. — Как ты только думать можешь о таком?

— Мне всегда было похер на статус крови Гермионы, Дина или Джастина или вообще любого другого маглорожденного в Хогвартсе. Всем этим бредом пусть занимается мой отец, — со вздохом сказал Тео. — Однажды у нас с тобой будет очень длинный разговор насчет маглорожденных, — он взглянул на Гойла. — Какие-то вопросы?

Гойл явно был удивлен, что его вообще спросили.

— Она — гриффиндорка.

Тео заулыбался.

— Очень наблюдательно.

— У тебя правда что ли будет двойная свадьба с Лонгботтомым?

— Если, по какой-то хрен знает какой причине у меня и правда будет двойная свадьба с Невиллом и Ханной, то я подвешу Невилла вверх тормашками за то, что он вообще так пошутил.

— Э, — отозвался Гойл. — Так это шутка?

— Должно было быть шуткой, но теперь все выглядят так, будто Гермиона с Ханной и правда планируют вместе.

— Э-э.

Из-за двери донесся громкий смех, и Тео снова вздохнул.

— Еще какие-нибудь вопросы? — Драко опустошил свой стакан, а Гойл пожал плечами. Тео резко кивнул им обоим. — Хорошо. Прошу простить, но мне просто необходимо выяснить, как предотвратить эту свадьбу.

* * *

Когда Тео и Гермиона оказались в здании Министерства в Сиднее, Австралия встретила их приятной зимой. Самое отвратительное в мире такси — две болтливые ведьмы в магловской одежде — доставили их совместной аппарацией до Перты. Тео с Гермионой поклялись друг другу, что никогда больше не станут ездить на магическом такси в Австралии, а сам Тео даже подумывал о том, не создать ли ему нелегальный портключ, чтобы добраться до аэропорта.

У Венделла и Моники Уилкинс была небольшая стоматологическая клиника в пригороде Страттона, который находился в западной части Австралии. Решив хотя бы немного помучить Тео, Гермиона записала его к ним на чистку зубов. Было ужасно унизительно, потому что, по сути, во время первой встречи Тео с будущем тестем он сидел с открытым ртом и был не в состоянии произнести ни слова.

— Ты — жестокая ведьма, — прошипел Тео, когда ассистент зубного врача покинул кабинет. Гермиона сидела в углу и болтала с отцом о всякой ерунде. Было очевидно, что то, как некомфортно чувствовал себя Тео, перевешивало и помогало ей не разрыдаться.

— И все-таки ты меня любишь.

— Мерлин, помоги, — Тео крепко поцеловал Гермиону. Она тут же оттолкнула его, скривившись из-за привкуса после фторирования. — Неприятно, да? — спросил он с ухмылкой.

— Пережил же.

Она была очень рада тому, что он смог пройти через все, что полагалось во время приема, включая рентгены, которые так неудобно было делать.

Тео покачал головой.

— Теперь ты мне должна.

— И правда должна, — согласилась Гермиона и чмокнула его в щеку, после чего повела к выходу из здания.

С помощью магии дружелюбной беседы Гермиона смогла пригласить дантистов на обычный ужин. После десерта Тео их оглушил, и Гермиона тут же взялась за снятие Заклинания Памяти. Она последовала совету Тео и наложила на них другое — полегче — которое поселило в их головах воспоминание о том, что они сами согласились на пару лет укрыться в Австралии до тех пор, пока Волшебный мир не вернется в свое изначальное состояние. Манипулировать сознанием родителей казалось гадким, и когда Тео впервые это предложил еще до их отъезда в Австралию, они очень крупно поссорились.

Но когда Гермиона ликвидировала изначально наложенные Чары Памяти, родители посмотрели на нее так, будто она их предала. Она почувствовала, будто между ними пролегла огромная пропасть, и поняла, что единственным способом спасти их отношения было последовать совету Тео. После соделанного Гермиона чувствовала себя нездоровой целый месяц — было ощущение, будто она использовала на них Империо. Единственное, что подарило ей облегчение — это быть абсолютно честной относительно всего того по поводу Волшебного мира, о чем она доселе никогда не рассказывала родителем. Начиная и заканчивая свою историю на Гарри с Волдемортом. Она молилась о том, что, если вторая модификация памяти когда-нибудь ее подведет, то, на худой конец, они будут в курсе, почему она решилась на такие крайние меры.

В конце августа «Уилкинсы» закрыли свою клинику и были готовы вернуться обратно в Англию. Пока миссис Грейнджер довольно откровенно читала Гермионе лекцию о том, почему с такими вещами как брак и дети спешить не стоит, Тео использовал возможность и пригласил мистера Грейнджера на ужин. Гермиона же, в свою очередь, провела три дня, пытаясь убедить мать в том, что знает, что делает.

Расплата Тео за посещение дантиста пришла в виде невероятно дорогого официального ужина в Косом переулке, где он привлек внимание всего ресторана, когда опустился на одно колено и просто смехотворно наигранно сделал предложение. Событие попало на светские страницы «Ежедневного пророка». Статья называлась «Героиня Войны Гермиона Грейнджер Теперь Молодая Невеста». Гарри наклеил фотографию на холодильник на кухне, Джинни увеличила ее так, чтобы она занимала покрывала всю поверхность, а Блейз по какой-то кошмарной причине зачаровал ее так, чтобы та начинала зачитывать текст статьи вслух каждый раз, когда кто-то входил в комнату. Через три дня Рон пульнул в нее огнем.

Не смотря ни на что, родители повесили статью в рамочке у себя в гостиной, а мать Гермионы обсуждала с Ханной детали предстоящей свадьбы. Сама Гермиона устроилась на работу в Гринготтс, хотя бы просто ради того, чтобы Билл перестал ее этим доставать, а Тео проводил время в подготовке поместья Ноттов для того, чтобы тот принял трех новых постояльцев; как оказалось, это включало в себя немалое количество проклятий, которые требовали ликвидации.

И каким-то образом ужины в коттедже «Ракушка» стали частью их рутины, так как Тео с Биллом в конце концов подружились по-настоящему. И обычно по воскресеньям их ждали на бранч в «Норе». На то, чтобы решить, получит ли Тео свитер на Рождество, у Молли ушло, к невезению самого Тео, всего-навсего три недели. Гермиона хохотала до колик в животе, когда Молли спросила его о том, какие цвета он предпочитает. После чего он пригрозил купить Гермионе туфли, которые будут идеально подходить к ее именному свитеру от Уизли. Следующие шесть месяцев она дразнила его титулом «почетный Уизли», а на Рождество обнаружила под елкой ботинки ужасного розового цвета.

* * *

К середине октября Тео смирился с мыслью о том, что у него все-таки будет двойная свадьба. По мере того, как приближалось 18-ое ноября, он, можно сказать, даже был в предвкушении. Повезло, что все детали распланировали миссис Грейнджер и Ханна, и поэтому все, что требовалось от Тео — это нацепить галстук и почтить их своим присутствием.

Когда он подошел к алтарю, то был удивлен тому, что Невилла нигде по близости не было. Он послушно стоял на своем месте и ждал.

И ждал.

А затем заиграла музыка, и к алтарю пошел поток людей. Джастин в тиаре, которую ему обещали. Дафна с Уизли, Блейз с девчонкой Уизли… Невилл с Поттером?

В эту секунду Тео забеспокоился, что во время репетиции свадьбы пропустил мимо ушей что-то очень важное.

Невилл подошел к Тео и похлопал его по плечу.

— Надеюсь, ты не против, но я сменил Блейза.

— Но ведь вы с Ханной… — прошептал Тео, как вдруг его прервал напыщенный звук оркестра.

Там, неподалеку, облаченная в бледно-золотое, стояла Гермиона. Она держала в руках скромный букетик из полевых цветов. Ханны рядом с ней не было. И правда: Тео, наблюдая за путем Гермионы к алтарю, заприметил Ханну, которая сидела на одном из дальних рядов.

Он точно что-то пропустил.

Но, вот, Гермиона уже стояла перед ним и протягивала руки, чтобы соединить их ладони. Священник попросил их повторить слова и клятвы и обменяться простыми золотыми кольцами, после чего их соединенные ладони обвили серебряные потоки магии. Ему позволили поцеловать невесту, что он и сделал, после чего толпа начала улюлюкать.

— А что насчет Невилла и Ханны? —спросил Тео, когда у них выкралось тридцать секунд между тем, когда они должны были покинуть поляну, а остальные начали идти за ними.

— А что насчет Невилла и Ханны? — невинно спросила Гермиона.

— Ну двойная свадьба!

— Какая двойная свадьба? — широко улыбнулась Гермиона Тео и чмокнула его в щеку.

— Надеюсь, ты не расстроился из-за того, что твоим шафером был Невилл.

— Я… ты вообще не планировала двойную свадьбу?

Гермиона покачала головой.

— Невилл и Ханна хотят долгую помолвку.

— Ты меня что ли разыграла? — Тео не мог понять, злился ли он или чувствовал облегчение. В конце концов он решил, что обе эмоции вполне можно было выразить одинаково, и от души поцеловал Гермиону с намерением заставить ее забыть о том, что они ждали, пока гости не покинут поляну.

— СЕРЬЕЗНО? — раздался такой уже знакомый протест со стороны Уизли. — Мерлиновы кальсоны, почему ты обязательно всегда это делаешь?

— Потому что могу, — ответил Тео, наслаждаясь видом покрасневшей Гермионы.

Он осмотрел шпильки в ее волосах и подумал о том, чтобы вытащить их, но затем прикинул, что Гермиона, скорее всего, убьет его за порчу прически, на которую, было видно, ушло несколько часов. Он снова поцеловал Гермиону, подтверждая тем самым сказанное Уизли, хоть ей и удалось на этот раз его оттолкнуть.

— Рон, они же новобрачные, — с укоризной сказала девчонка Уизли. — Дай им полизаться в коридоре.

— Они уже лижутся в коридоре, — пробурчал Уизли. — Ну хоть телес ноттовских я видел меньше, чем у Забини.

— Мог бы постучаться, — в голосе девчонки Уизли не было ни капли раскаяния.

— Дверь была открыта!

— Но ведь была же.

— С вами, конечно, весело, — произнес Тео, смотря конкретно на девчонку Уизли, — но давайте уже, двигайтесь.

Позади Уизли стояло человек двадцать, и Тео показалось, что он видел Нарциссу Малфой, которая стояла рядом с его тетей Авой и нетерпеливо постукивала веером по руке.

К моменту, когда начался фуршет, Тео уже думал о том, что лучше бы свадьба была двойной — тогда Невилл с Ханной переняли бы на себя часть внимания. Грейнджеры забыли упомянуть о том, что свадьба, в целом — довольно утомительное событие.

Намного больше ему понравилось следующим утром, когда он был один на один с Гермионой в поместье, а вокруг было разложено подарков больше, чем они могли себе представить.

— Думаешь, Дафна обидится, если мы трансфигурируем это во что-нибудь более практичное? — спросила Гермиона, вертя в руках ужасно уродливую стеклянную безделушку — скорее всего шутка.

— Да, — ответил Тео, одновременно потянувшись к большой коробке. — Думаю, можем поставить ее на каминную полку в их с Джастином комнате.

— Отличная идея, — отозвалась Гермиона, и отлевитировала ее к медленно растущей куче вещей, которые они собирались взвалить на другую пару.

Тео открыл коробку, что была у него в руках, и резко выдохнул.

— Ой.

Он услышал, как Гермиона поднялась с места и прошла через весь беспорядок поближе, чтобы посмотреть, что внутри.

— Ой, — вторила она, потянувшись к часам. — Как красиво.

Циферблат был выполнен из красного дерева, но вместо цифр значилось: Дом, Работа, Площадь Гриммо, Хогвартс, Нора, Поместье Малфоев, Дом Грейнджеров, Коссая аллея, Св. Мунго, Где-то, В пути и, что самое важное, Смертельная Опасность. На золотой стрелке было выгравировано Гермиона, а на серебряной — Теодор.

К часам было приложено письмо от Молли Уизли с объяснением чар, того, как изменить локации и как добавить новые стрелки. Она также вложила три дополнительные стрелки, при виде которых Тео усмехнулся, а Гермиона побледнела.

— Мы не… трое детей… — залопотала Гермиона, в шикроко раскрытых глазах которой отражалась паника.

Тео обнял ее за талию и положил голову ей на плечо.

— Ну, хотя бы не семь вложила, — содрогнулась Гермиона.

Тео поцеловал ее в шею, затем снова, и так до тех пор, пока Гермиона вздрагивала уже не от подарка Молли Уизли.

— Как насчет потренироваться?

Гермиона скривилась, и Тео поцеловал ее сморщенный носик, а затем захватил ее губы в обжигающем поцелуе. Она повернулась к нему всем телом и пробормотала слово, которое с этого момента было его любимым:

— Думаю, вполне могу услужить своему мужу.

* * *

Гермиона не могла понять, поражали ее отношения Гарри и Джинни Поттер и Блейза Забини или веселили.

Поначалу Блейз казался просто дополнением, которое время от времени объявлялось с дорогим алкоголем по выходным. К первой годовщине свадьбы Тео и Гермионы Блейз был почти постоянным посетителем поместья Ноттов, если, конечно, не пропадал на площади Гриммо. После того, как Джинни начала работать с «Гарпиями», она, Гарри и Блейз проводили дни на Гриммо, в Холихеде и поместье Ноттов соответственно. Тео предложил Блейзу научить его уэльскому, раз уж он обирался проводить в Уэльсе две трети своего времени.

Во время свадьбы Поттеров Блейз сидел рядом с Тео, в то время, как Гермиона с Роном стояли позади Гарри. Когда зашел разговор о детях, Блейз в ужасе попятился спиной к стенке с поднятыми руками.

Когда Джинни впервые объявила о том, что беременна, Гарри, Блейз, Тео и Джастин решили выпить в честь события, после чего первые трое начали переживать, что будут ужасными отцами. Джастин только посмеялся и даже не стал их переубеждать и успокаивать.

Апогей наступил, когда Блейз настоял на том, чтобы ребенка назвали следуя традициям волшебников, и наложил на выбор Гарри вето. Они с Гарри неизбежно начинали кричать друг на друга, если находились в одной комнате. Когда Рон встал на сторону Блейза, Гарри, по понятным причинам, почувствовал себя преданным. Гермиона и Джастин поддержали Гарри, Тео и Дафна — Рона и Блейза, а Джинни, казалось, просто держалась от всего этого в стороне.

Гермиона все-таки не могла до конца понять, почему Блейз вообще имел право выражать свое мнение относительно того, как Джинни с Гарри назовут своего ребенка, пока однажды вечером во время спора с Гарри он не выкрикнул слова «Мой сын!». Гермиона чуть сознание не потеряла от мысли о том, что Блейз мог быть отцом — ну, естественно, какой-то процент вероятности из-за специфики их отношений существовал, но она и подумать никогда не могла…

В следующую секунду Гарри прекратил орать, плечи его поникли, а сам он положил ладонь Блейзу на плечо и тихо произнес «Наш сын». И в этот момент Гермиона осознала, что вообще не понимала природу их отношений.

Потихоньку она начала понимать, когда в два ночи им пришло оповещение о рождении Джеймса Блейза Гарри Забини-Поттера. Она передала записку мужу, и тот вздохнул.

— Ужасное имя. Джеймс Сириус Поттер звучало намного лучше.

— Ты сам поддержал Блейза! — сказала Гермиона, которая чувствовала себя преданной тем, как легко Тео поменял свое мнение.

— Ну так я думал, что они используют только имя Гарри! Откуда мне было знать, что бедного ребенка назовут в честь обоих отцов?

Гермиона с кислой миной взглянула на записку.

— Как думаешь, еще не поздно им поменять мнение?

— На Джеймс Гарри Забини-Поттер? — спросил Тео, — Или на Джеймс Блейз Забини-Поттер?

— Ну конечно же Джеймс Гарри, — ответила Гермиона, призвала ручку и написала ответ на обратной стороне открытки, после чего отправила ее обратно. Она подумала о том, что с утра ей прилетит громовещатель, но, если честно, после всего лишь двух часов сна ей было как-то все равно.

Они выключили свет и Тео придвинулся поближе и прижался.

— Разве ты не рада тому, что меня зовут Теодор? Подходит почти ко всему, — сказал он сонно.

— Уильям Теодор, — произнесла Гермиона в ответ в подушку.

— Роуз Гермиона, — пробормотал Тео. — Ну и что-нибудь там еще после этого.

— От меня ты получишь только двоих, — сказала Гермиона, проваливаясь в сон.

Тео поцеловал ее в шею так, что было понятно: позже, в более подходящий момент он ее переубедит. Гермиона почувствовала, как рука его змеей обвилась вокруг ее талии, и они вдвоем снова провалились в сон.

* * *

Гермиона наблюдала за Адалиной, которая ковыляла по тротуару к Норе. Уильям и Тео ждали их у двери, и одному Богу было известно, где пропадала Роуз.

Добравшись до Тео, Гермиона крепко его поцеловала, что вызвало огромное недовольство Уильяма.

— Мерлин, Гермиона, ты же только что его видела.

У Рона это, как оказалось, тоже вызвало недовольство.

Одной рукой Тео прикрыл Уильяму глаза, а другой обнял Гермиону за талию, прижав к себе настолько близко, насколько было возможно, и снова поцеловал. Где-то на фоне раздалось громкое возмущение Роуз.

Наконец, Гермиона переступила порог Норы. Она поприветствовала покрасневшего Рона.

— В саду? — спросила она, на что тот кивнул. Она взяла Тео и Адалину за руки и повела их в сад, где вокруг Блейза наматывали круги около дюжины детей. Джастин сидел под зонтиком и притворно посвящал своей тростью в рыцари младшую дочь Билла и Флер. Роуз ходила по пятам за Гарри, Джинни и младшей дочерью Блейза, а старший сын Невилла пытался пояснить близнецам Дина и Шеймуса каким образом изгороди защищали от гномов.

Гермионе часто казалось, что с таким огромным количеством бегающих по Норе детей они бы в любой момент могли начать свой собственный Хогвартс.

— Жалеешь, что решили не заводить своих? — как-то раз спросила Гермиона Дафну. Дафна хохотала на протяжении двух минут без остановки, после чего осведомила Гермиону о том, что, нет, она правда не жалеет о том, что решила быть Тетей Дафной, а не Мамой.

Из дома со свистом вылетел фейерверк, и, угрожающе шипя, приземлился прямо перед Гермионой, отчего та случайно наступила Тео на ногу.

— Что еще за черт? — спросила она, левитируя хлопушку высоко над садом, пока кто-нибудь из детей до нее не добрался. Когда фейерверк взорвался розовым ветряным колесом, Гермиону окружили еще три.

— Что происходит? — спросил Тео, отбрасывая их в сторону. Над Блейзом взорвались две, и тот вскрикнул. Дети — Гермиона насчитала восемнадцать, и по ее подозрениями еще двое были в доме — притормозили, чтобы посмотреть на шоу в небе.

Фред и Джордж вывалились из дома, явно не понимая, что происходит.

— Гермиона, почему ты взрываешь наши запасы? — требовательно спросил Фред.

— Мы подумываем запросить двойную цену за кражу, — произнес Джордж.

— Мы? Ну да, у вас все равно один мозг на двоих, — сказал Тео, который определенно не пытался сгладить ситуацию. Фред опасно посмотрел на него, но никакого эффекта это не возымело.

В сад влетела еще одна связка «Чудо-Хлопушек» и опасно закружила вокруг Гермионы. Прежде, чем они успели взорваться, Фред и Джордж призвали их к себе. Ну или так им показалось. Раздался до жути громкий стук, и из задней двери вырвался сверкающий дракон. Из дома выбежала кричащая во все горло Молли, которая с деревянной ложкой в руках начала бегать за драконом.

— МАЛЬЧИКИ! — рычание по громкости было сравнимо с рычанием дракона.

— Ох, черт, — сказал Джордж, обмениваясь с Фредом взглядами, полными ужаса. По Тео же было видно, что вся ситуация его очень забавляла.

— Это все Гермиона, — произнес Фред.

— Она призвала целую коробку «Чудо-Хлопушек», — добавил Джордж.

— Тебе правда стоит запретить беспалочковую магию на всей территории, — на эту идею Фреда Гермиона фыркнула.

— Ничего я не делала! — начала она доказывать Молли. — Они первые начали!

Выражение лица Молли сменилось со злого на подозрительное.

— А ты не беременна? Когда я была беременна Фредом и Джорджем, они устраивали в доме всевозможный хаос.

Тео позади Гермиона поперхнулся, и сама она была того же мнения.

— Нет, — резко ответила Гермиона. — Троих нам достаточно.

— Тебе все же стоит проверить.

Гермиона взяла в руки палочку и взмахнула над своим животом, чтобы досказать, что она на самом деле не была беременна.

Заклинание пробрело нежно-розовый цвет, и Тео громко выругался. Трое детей, бегая под фейерверками, вторили «Охренеть!».

— Но ведь мы… — возразила Гермиона, повторно накладывая заклинание, которое в этот раз загорелось еще ярче. — Мы же были осторожны!

— Наверное, это все те ритуалы фертильности десятого века, — пробормотал Тео так, что только Гермиона могла его расслышать. Та шлепнула его по руке.

— Офигеть, Гермиона, — сказал Рон, покачав головой. — Вы будете прямо как моя мама.

— Не правда, — отозвалась Гермиона. — Мы вообще договорились, что двое — достаточно.

Она недобро взглянула на мужа, на лице которого не было ни капли раскаяния из-за их, как оказалось, совершенно очевидной совместимости.

— Я католик, — сказал Тео, будто это хоть как-то могло объяснить происходящее.

— Какой из тебя католик, Нотт!

— А ты ведь тоже, — произнес Джастин, и у Гермионы с минуту ушло на то, что он имел в виду, что она Нотт, а не католик.

— Ну ты и придурок, конечно.

Молли с радостной подзывая улыбкой помахала ей ложкой.

— Заходи, дорогая. Судя по всему, этот малый принесет хлопот. Я покажу тебе чары, которые в свое время помогли мне с близнецами и Джинни.

Гермиона все еще пыталась в полной мере осознать тот факт, что она — снова — была беременна, и потому немного затормозила.

— С ума сойти можно, — сказала она, произнося заклинание в третий раз.

Тео собственнически накрыл низ ее живота ладонью.

— А мне кажется, это прекрасно.

— Тебе-то конечно, — пробормотала она. — Этот — последний, Теодор. Я серьезно.

— Может, стоит дойти до красивой семерки?

— Ни в коем случае.

Он поцеловал ее на пороге кухни, и Гермиона слегка его оттолкнула.

— Но ведь какой секс, — прорычал он ей в ухо.

— Но ведь все остальное, — пикировала Гермиона.

Тео положил руки по обе стороны ее бедер и начал большими пальцами массировать ее живот.

— Не знаю. То, что в тебе растет мой ребенок, очень даже…

— Можете, пожалуйста, перестать? А то выглядите так, будто займетесь сексом прямо посреди моего дома, — требовательно сказал Рон. — Не удивительно, что Гермиона постоянно ходит беременной. Вы сейчас хуже, чем когда были новобрачными.

— Гермиона беременна? — послышался из гостиной визг Джинни. Она влетела на кухню и перевела взгляд то с Рона на Гермиону, то с Гермионы на Тео.

— У вас снова будет ребенок? Я все пытаюсь убедить Гарри с Блейзом в том, что нам нужен еще один мальчик…

Рон захлопнул уши ладонями. В кухню вошла Молли, а в руках у нее была потрепанная книга, на корешке которой когда-то было написано «Беременность».

— Вот, дорогая. Страницы с шестидесятой по восемьдесят-пятую. Билл, Чарли, Перси и Рон не доставляли никаких хлопот. Каждый раз беременность протекала легко, но вот в четвертый и в шестой разы… клянусь Мерлином, наши с Артуром дни едва ли проходили без маленьких катастроф. Самые длинные месяцы в моей жизни.

— О, отлично, — выдохнула Гермиона.

— Мама беременна! — услышали они крик Роуз в саду, которая решила оповестить всех, кто еще не слышал новость.

Блейз прошел в кухню, тыча пальцем в Джинни.

— Нет, — сказал он твердо. — Трое и так доставляют кучу проблем…

— Но разве тебе не хочется еще одного мальчика? — начала умолят Джинни. — Маленький Джулиан Блейз Забини-Поттер?

— Джулиан — просто ужасно имя, — произнес Блейз. — Никогда моего сына не…

— Тиберий? — предложила Джинни, взгляд ее стал игривым. — Октавиан?

— Теперь ты просто-напросто перечисляешь римских императоров, — удивленно ответил Блейз.

— Калигула? — спросила Джинни, и от выражения отвращения на лице Блейза Гермиона засмеялась.

— Поттер! — крикнул Блейз. — Иди сюда и вправь своей жене мозги!

Гарри показался в проеме.

— А, так сегодня она — моя жена?

— Она пытается назвать нашего сына Калигула.

Молли на фоне начала критиковать чувство юмора Джинни.

Гарри побледнел.

— Нашего сына? — вторил он. Тео подавил смешок.

— Теоретического сына, — ответила Джинни, и по тону ее было слышно, что этим фактом она была не очень довольна. — Это Гермиона у нас беременна.

Гарри в ответ поморгал.

— Снова? Господи. Адде и года нет!

— Да знаю я! — заныла Гермиона.

— Я думал вы завязали!

Гермиона почувствовала, как засмеялся Тео.

— Что тут скажешь? Я талантлив.

— ФУ, — раздался голос Рона.

— Ну если серьезно, то мы нашли книгу, шесть… ай.

Гермиона прервала Тео, ткнув его локтем в живот.

— Ничего мы с этой книгой не делали, — объявила она толпе, которая понятия не имела, о какой книге идет речь. — И Калигула Блейз — просто ужасное имя.

— В сочетании с «Блейз» все звучит ужасно, — пробормотал Тео. — Десять галлеонов на то, что у них снова будет девочка.

— Мечтать не вредно, — отозвалась Гермиона.

— Джинни готова последовать по стопам Молли просто для того, чтобы у нее наконец-таки был второй мальчик. Я думаю, что он родится седьмым.

— В мире и так достаточно Забини-Поттеров.

Тео фыркнул.

— Да и в первых трех нужды особой не было.

* * *

[1 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Уильяму Нотту]

Сортировочная Шляпа отправила меня на Хаффлпафф! Джейми сказал, чтобы я собрал вещи и вернулся домой, но я ответил, что всегда хотел попасть на Хаффлпафф. Уж лучше так, чем тупой Гриффиндор.

[1 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

В Гриффиндоре нет ничего ужасного, молодой человек.

Поздравляю с распределением на Хаффлпафф. Уже подружился с кем-нибудь из соседей по комнате?

[1 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Есть все же несколько плохих вещей относительно Гриффиндора.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Теодор!

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Поздравляю, Уилл. Не делай того, чего мы с твоей матерью делать бы не стали.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Уильяму Нотту]

Не думаю, что у нас тут есть оборотни в этом году.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Сказала же тебе не рассказывать ему эту историю!

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Понятия не имею о чем ты. Оборотни? Никогда о таком не слышал.

Уже подружился с кем-нибудь из соседей по комнате?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Поддерживай в комнате порядок. У домовых эльфов и так полно дел помимо того, чтобы убирать за вами, мальчики.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Уильяму Нотту]

Мам, со мной никто дружить не станет, если я скажу своим соседям по комнате, чтобы они не разбрасывали носки.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Не правда.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Правда. Тебе не обязательно говорить своим соседям не разбрасывать носки, Уилл.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Уильяму Нотту]

Старосты хотят с нами поговорить, так что мне пора. Люблю вас!

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Я люблю тебя! Веди себя хорошо при старостах! Не теряй баллов и делай всю домашнюю работу! Смотри, чтобы профессору Лонгботтому не пришлось рассказывать мне про отработки.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

И я тебя, Уилл.

* * *

[1 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотт]

Гермиона, Мерлина ради. Я уже заставил Невилла поклясться, что он не станет рассказывать, если Уильям получит отработки.

[1 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Как ты мог!

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Он вполне может за ним присмотреть.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Когда вернешься домой?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Думаю, максимум — час. Избранный пытается уложить детей в кровать, так что Блейз, девчонка Поттер и я в роли надзирателей.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

А ты чего не помогаешь? Трое из этих детей — ТВОИ, Теодор!

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Он пытался помочь, но Уизли подкупила его огневиски. — Б

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Это не взятка как таковая. Просто вовремя сделанное предложение. — Джин

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Вы оба — просто ужасные люди. Кто-то из вас должен помочь Гарри. Вы знаете, что он не сможет один уложить пятерых детей спать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Семерых. Дин и Шеймус привезли и оставили близнецов.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

ТЕОДОР

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Можешь сама прийти и помочь. Если, конечно, ты там до сих пор не сидишь по локоть в манускриптах поместья Малфоев и сама на самом деле не дома.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Молчание — знак согласия, Гермиона.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Нам с Асторией осталось занести в каталог всего три книги, и на сегодня мы закончим.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

А после ты придешь помочь Избранному усмирить детей?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Нет. После я пойду домой, потому что я тут целый день не канапе с Блейзом на пару наслаждалась. Меня, между прочим, копия «Чудовищной Книги о Чудищах» Драко укусила, потому что спряталась за Великой хартией.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Она пол часа ругала Драко за то, какой он безответственный, раз теряет неприрученные учебники и ставит под угрозу бесценные артефакты. Скоро отправлю ее домой, обещаю. Но тебе и правда стоит помочь Гарри. Бедняга и так уже спас мир. — Астория хх

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

ЛАДНО. Помог Избранному уложить детей. Собираюсь домой.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Люблю! — Джин

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Не задерживай его допоздна. Если, конечно, вы там не собираетесь заниматься чем-то интересным. Слышал, ты накупила ему еще галстуков. Обязательно их используй. — Б

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Прошу, не надо. Нельзя вам заводить еще больше детей — слишком большой риск. Роуз и Адда пытались научить Лили и Руби беспалочковой магии, и мы с Джин и Забини с таким хаосом справиться не сможем.

Люблю тебя, Гермиона. — Гарри

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Прости, Гарри. Завтра проведу с девочками беседу. Люблю х

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Скоро домой?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Нотт]

Считай, уже.

* * *

Гермиона прокралась в спальню на целый час позже, чем думала, так как наткнулась в последнем из манускриптов, которые они с Асторией просмотрели за вечер, на новаторскую теорию зелий. Она тихонько надела ночную рубашку и забралась в постель.

— Тео?

— Привет, Грейнджер.

Гермиона подпрыгнула и едва ли не свалилась с кровати, на что Дафна выдавила смешок. Она откинула покрывало и поднялась, разгладив складки на своей пижаме. — Не очень-то приятно! — огрызнулась Гермиона, пытаясь выпутаться из одеяла.

— Тео рассказал, что Уилл попал на Хаффлпафф, так что они с Джастином отмечают в гостиной, — сказала все еще хихикая Дафна, одновременно пытаясь помочь Гермионе вытащить одеяло из-под бедра. — Ну давай уже.

Женщины наконец нашли своих мужей, которые в этот момент распивали бутылку магловского шампанского. По непонятной причине на голове Тео был намотан хаффлпаффский шарф Джастина, а сам Джастин был в процессе превращения каждого предмета в гостиной в желто-черные цвета.

— Выглядит просто ужасно, — потянувшись к бокалу шампанского заявила Дафна. — Теодор, требую, чтобы ты сжег тут всю мебель.

— Она кричала? — спросил Тео. Дафна заулыбалась, отчего мужчины рассмеялись. Гермиона хмыкнула, пытаясь скрыть собственное веселье за недовольством. Она выхватила бокал с шампанским у Тео из руки и махом опустошила стакан. Щелчком пальцев она снова наполонила бокал, после чего сделала изящный глоток.

— Выпендрежница, — хором произнесли Тео и Джастин.

Дафна поднесла свой бокал к бокалу Гермионы.

— За Уильяма.

Гермиона чокнулась бокалами сначала с Дафной, а затем с Джастиным.

— За наших хаффлпаффцев.

Тео встал и подошел к Гермионе. Он попытался вернуть себе бокал, но она ловко и со смехом выскальзывала из его хватки до тех пор, пока он не обхватил ее руками за талию и не отобрал его у нее из рук.

— За меня, — сказал он тост.

— Не знаю, как тебе об этом сказать, конечно, но ты — часть наших хаффлпаффцев, — произнесла Гермиона, беря наконец-то свой собственный бокал.

Джастин покачал головой и поднял бокал вверх.

— За Гермиону и Тео, которые бросают вызов стереотипу о том, что старые женатые пары — скучные люди.

У Гермионы ушло довольно немало сил на то, чтобы сдержаться и не бросить свой бокал в Джастина.

— Мы не старые!

Дафна скривила лицо, поддразнивая.

— Ну, вообще, ваш старший ребенок только что отбыл в Хогвартс.

— По-моему, Теодор, Дафна и Джастин злоупотребляют нашим гостеприимством.

Тео усмехнулся и откинул с бахрому шарфа Джастина с лица.

— Не знаю. Меня всегда привлекали женщины постарше.

У Гермионы отпала челюсть. Она опрокинула в себя остатки шампанского, а затем призвала бутылку и направилась к двери.

— Вы все — просто отвратительные люди, и я пошла в кровать.

— Еще даже одиннадцати нет! — запротестовала Дафна.

— Ну что сказать? Я старая, — ответила Гермиона, недобро осмотрев комнату. — И чтобы к завтрашнему дню моя гостиная снова выглядела нормально!

— Ничего не обещаю! — крикнул ей вслед Джастин.

Тео побежал за Гермионой по коридору — хаффлпаффский шарф развивался у него позади. Когда он наконец-то нагнал ее, то нежно схватил за кисть, заставляя притормозить.

— Ты же не собираешься в постель без меня? — спросил он, подталкивая ее к одной из стен.

— Я тебя ненавижу, — сказала Гермиона, приподнимая голову.

Тео нежно ее поцеловал, наслаждаясь вкусом шампанского у нее на губах.

— Я тоже тебя люблю.

---

От автора:

Единственная причина, по которой я это публикую — буквально потому, фраза «Ты что, сказала, что я буду подружкой невесты?» меня просто убила. Я просто не могла не добавить немного ангста, просто для себя.

Спасибо еще раз всем и каждому, кто вместе со мной прошел этот путь до конца. Никогда еще я с таким довольствием не работала над историей.

Бонус тем, кто догадался об отсылке в моменте, где Джинни перечисляет возможные имена для ребенка.

Я работаю над еще одной Теомионой, которая сначала должна была быть мини, но, как и ожидалось, переросла в кое-что подлиннее. Просто, чтобы вы знали, я думала, что ЭТОТ фик будет максимум 30к слов.

До скорых встреч!

akorah