Гарри Поттер и дух темного Мерлина (гет)

Ночь, какое вроде бы простое слово, обозначающее темное время суток… Но сколько ассоциаций возникает с этим словом; все затмевающая и поглощающая тьма, уход с небосклона солнца, а в следствие и смерть дня, засыпание всего живого до следующего восхода. Но это не только так — после заката начинается жизнь особого, живущего по своим правилам ночного мира. Покидают свои норы летучие мыши, вылетают на охоту совы, расползается по Запретному Лесу в поисках своих жертв семейство акромантулов. Ночь, какое прекрасное слово. История мира всегда решалась в темное время суток: в это время начинались революции и разжигались восстания, составлялись полководцами планы великих сражений, ночью же эти битвы и заканчивались… Великие этого мира любили вершить судьбы простых смертных именно ночью…

В это самое время, где-то в Испании на одном маленьком островке в Средиземном море перед величественным замком появился из ниоткуда старец, одетый в роскошную мантию синего цвета, с очками-половинками и длинной, заплетенной косичками бородой. Оглянувшись вокруг места своего прибытия, он величественной походкой пошел в сторону замка.

Главные ворота приближались, все время разрастаясь в размерах. Даже если из замка выезжают на слонах, все равно нелепо делать их еще вдвое выше, разве что здесь когда-то жили горные великаны, тогда им эти ворота в самый раз.

Но чародей, даже не посмотрев в сторону ворот, прошел к угловой башне, в которой виднелась дверь, что рядом с воротами казалась дверцей в собачью будку. При его приближении там отворилось, и, оценив размеры двери, можно понять, что через эту дверцу легко пройдет и тролль, не склоняя головы. Маг вошел в эту дверь. Над головой проплывал широчайший каменный свод, настолько широкий, что старец некоторое время шел, как в туннеле, глядя на далекий свет факелов впереди. Еще не успел он пройти во внутренний двор, как за спиной зловеще лязгнуло, дверь закрылись, задвигались толстые металлические засовы. Он осмотрелся: двор огромный, посреди гигантское мрачное здание, из каменных стен выступают драконы, грифоны и другие волшебные существа, сделанные настолько умело, что, несмотря на их каменность, выглядели страшновато.

Но главное — его уже ждали. В дверях донжона стоял высокий человек с черными прямыми волосами до плеч, его кожа отливала бронзой. Ему можно было дать лет двадцать пять, а можно все сорок. Хозяин замка был одет в черные штаны и рубашку золотисто-зеленого цвета, расстегнутую на две пуговицы. Вроде ничего примечательного, кроме глаз — его глаза излучали стальную волю владельца, в них плескались сила и уверенность, но, только заглянув поглубже, можно было увидеть главное — мудрость веков…

Гость и хозяин этого замка долго время смотрели друг на друга, после чего незнакомец неожиданно произнес:

— А ты заплесневел, Альбус. С нашей последней встречи ты еще больше состарился. — хмыкнул говоривший. — Если ты пришел обсудить то, что я думаю, милости прошу. А если решил просто проведать своего старого друга, то я еще более рад твоему визиту.

— И тебе привет, Николас. — произнес старец, оказавшийся Альбусом Дамблдором.— Извини, но я пришел по делу. Сейчас совершенно нет времени на простую беседу.

— Ошибаешься, как раз сейчас время есть. — перебил его Николас Фламель. — Вольдеморт еще не успел набрать достаточно сторонников, а с потерей почти половины ближнего круга пожирателей он не сможет сделать ничего существенного около трех недель, пока не вытащит провинившихся из Азкабана. Но зато потом…

— Да, ты прав. Том начнет…

— Погоди, Альбус, считается дурным тоном говорить в дверях, могут и подслушать. — применив одну из самых саркастических улыбок Снейпа, Фламель продолжил, — Давай пройдем в мой кабинет.

Весь путь оба друга молчали. Замок поражал своим богатым убранством: они проходили мимо роскошных картин в золотых рамах, на стенах висело оружие, которое отнюдь не выглядело бутафорским, пол был застлан бархатной ковровой дорожкой, с потолка лился мягкий свет из хрустальных люстр, возле каждой двери стояла статуя в позе заснувшего часового, причем не было ни одной одинаковой статуи.

В конце коридора находилась дверь, которая совершенно не вписывалась в интерьер. Большая, полностью металлическая, состоящая из двух раздвигающихся половинок — она больше подошла бы к хранилищу маггловского банка. Именно к ней и подошел создатель философского камня Николас Фламель. Он всунул правую руку в дыру, находящуюся посередине этой необычной в колдовском мире двери.

— Поставил четыре года назад, после того, как мы с тобой провернули мой уход из жизни. Дверь откроется только после анализа моей крови, отсутствия в ней оборотного зелья, а также мысленного произнесения пароля. — пояснил он Дамблдору в ответ на его вопрошающий взгляд.

Через пару секунд ожидания створки двери разъехались в стороны и открыли взор на кабинет Фламеля. Это помещение значительно отличалось от остального замка. Здесь доминировала воистину спартанская обстановка — голые каменные стены и пол, простой крепко сбитый дубовый стол, вместо стульев и кресел стояли скамейки и табуретки, шкафы заменяли выдолбленные в стенах ниши. Единственным источником света помимо окон был камин. Только возле него гость мог себя почувствовать более уютно — около камина стояло два кресла и журнальный столик с барным шкафчиком.

— Присаживайся, Альбус. Будешь что-нибудь? — предложил Николас, подходя к мини-бару.

— Нет, спасибо. Нам с тобой предстоит долгий разговор, и я хочу сохранить ясную голову. Однако… может у тебя найдется немного лимонных долек? — лукаво улыбнулся Дамблдор.

Оба собеседника расхохотались от этой невинной шутки. Отсмеявшись, хозяин замка спросил гостя:

— Ну и что же привело тебя ко мне в замок? Я, конечно, догадываюсь, но хочу услышать это от тебя.

— У меня две причины для визита, и обе они тебя должны заинтересовать. — произнес директор Хогвартса. — Пожалуй, начну с моего повторного предложения вступить в Орден Феникса, ты согласен, Николас?

— Отвечу, как и год назад, Альбус, — нет. Я не считаю приемлемым свое вхождение в Орден. — буквально процедил последние слова Фламель. — Почему? Первое — меня не приемлют твои методы борьбы с Вольдемортом. Твоя организация — сборище ополченцев и только; члены Ордена хотят жить в мире, они храбры и благородны… Но они боятся сражаться за свое будущее, им нечего противопоставить против Пожирателей, кроме своей отваги и пары-тройки Ступефаев с Экспеллиармусами…

— Николас! Нельзя уподобляться Тому, мы не выиграем борьбу его методами!

— Второе, — как будто не обращая внимания на реплики директора Хогвартса, продолжил Николас, говоря все быстрее и быстрее, — среди твоих людей, я уверен, есть предатель, и не один. Поэтому о моем возвращении почти сразу узнает Темный Лорд; фактор неожиданности будет утерян… — собеседник Дамблдора на секунду замолк, восстанавливая дыхание, после чего бросил одну-единственную фразу, — Я ученый, а не воин, да и какой я воин в свои двести пятьдесят шесть лет (небольшое отступление от канона — не могу поверить, что Фламелю сейчас 670 лет!)…

— Хорошо, я понял, что ты не присоединишься к Ордену Феникса. Но согласен ли ты нам помогать? — Альбус урывал любую возможность сотрудничества с великим ученым — Или ты решил занять нейтральную позицию?

— Ты же знаешь, Дамблдор, — начав раздражаться, Николас Фламель буквально выбрасывал слова, — что я никогда не перейду на другую сторону, и ты знаешь, почему. Я обучил тебя, я помогал тебе в борьбе с Гриндевальдом, неужели ты, Дамблдор, усомнился во мне? А ведь своему шпиону Снейпу доверяешь безоговорочно, так чем таким я заслужил твое недоверие? — в словах буквально сочился ничем не прикрытый яд. — Я буду помогать бороться против Вольдеморта, но не тебе, а Гарри Поттеру — ребенку пророчества.

Альбус Дамблдор был потрясен, самый главный секрет, который знает лишь верхушка Ордена и Поттер, оказался знаемым непосвященным в него.

— От-т-ткуда ты знаешь? — все самообладание великого светлого волшебника рассеялось за доли секунд. — Об этом слышали единицы!!!

— Узнал от Поттеров, — лаконично ответил собеседник и, поясняя, добавил, — утром того самого дня.

— Но что ты делал у них дома в тот день? Зачем Джеймс и Лили рассказали тебе, Николас, о нем?

— Услышав пророчество, Джеймс решил подстраховать будущее своего сына. Он понимал, что может не выжить в этой войне, поэтому предложил мне взять опекунство над его сыном в случае, если ни Джеймс и Лили, ни Сириус Блек не смогут позаботиться о мальчике. — в голосе Фламеля слышалась грусть о погибших людях.

Желая ненадолго прервать разговор, хозяин встал с кресла и подошел к бару. В ответ на вопросительный взгляд хозяина гость кивнул. Налив себе и собеседнику по стакану виски, Николас сел обратно в кресло. Было видно, что он что-то обдумывает.

— Альбус, я, как единственный достаточно близкий родственник Гарри Поттера в магическом мире, к тому же его опекун, хочу забрать его в свой замок.

— Зачем, Николас? Ты никогда не интересовался его судьбой.

— На это две причины: первая — умер его крестный, поэтому надо, чтобы рядом был достаточно близкий ему человек, который поможет справиться юноше с отчаяньем. Тем более надо, чтобы кто-то о нем заботился. А я еще и дал обещание Лили…

— Не считай меня бессердечным, но я никогда не поверю, что только из-за этих доводов ты хочешь забрать Гарри из-под влияния кровной защиты.

— Не забывай, что теперь Том Реддл является кровным родственником юноши, они даже больше чем кровные родственники… Но не это главное, Альбус. Основная причина в том, что, судя по всем моим данным, Вольдеморт провел обряд слияния с духом Мерлина.

— ЧТО? Это невозможно! Две души не могут существовать в одном теле достаточно долго! Они не смогли бы этого сделать! Это темнейшие из обрядов, даже Том на такое не пошел бы! — два потрясения за десять минут, даже для Дамблдора, повидавшего в своей жизни многое, было слишком. Но, моментально подавив свои эмоции, он вопросительно посмотрел на собеседника, ожидая разъяснений.

— А они смогли, поверь мне. Теперь представь, каково будет Гарри узнать об этом.

Но не это главное. Ко мне восемь лет назад попал гремуар самого Мерлина. После кропотливой работы по расшифровке я обнаружил интересную запись. Величайший из волшебников нашел способ обрести бессмертие.

— Эта легенда мне известна, Николас, она не подтверждена ничем.

— Не стоит забывать, Альбус, что и в существование самого Мерлина семьдесят лет назад ты не верил, ты думал, это очередная легенда. Но битва с Гриндевальдом окончательно убедила тебя.

— Ты прав. Все усложнилось во много раз. Теперь ты не в праве отказать в просьбе о помощи. — Дамблдор цеплялся до конца, даже в такой ситуации он старался заполучить весомую поддержку.

— Я подумаю, Альбус, я подумаю… — Только сейчас стал виден настоящий возраст Фламеля. Его фигура сгорбилась, кожа пожелтела, глаза потеряли присущее им выражение. — Ох, как я не хочу вновь участвовать в войне.

— Мне пора, Николас. Спасибо за гостеприимство. — собеседники поднялись с кресел, обнялись, после чего, призвав мелодичным свистом феникса, Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Дамблдор исчез с Фоуксом в всполохах пламени.

— Нет, чтобы через камин переместиться, как все нормальные люди, нет, надо уйти эффектно. — пробормотал хозяин замка, подходя к своему столу. Взяв со столешницы странные очки, он провозгласил в пустоту — как хорошо, что я прицепил своему визави следящее устройство.

Надев свой прибор, Николас Фламель увидел интересную картину:

«— Проходи Северус, — судя по изображению, Дамблдор сидел за столом. — У меня к тебе срочное поручение. Отправляйся к Тому и передай, что подслушал мой разговор с Минервой, откуда услышал, что я вернулся из замка Николаса Фламеля — у меня состоялся разговор о чем-то важном с самим хозяином замка…»

— Вот так сволочь, ну ты и оказал мне услугу, Альбус. Двойная игра? Хорошо, я, пожалуй, приму правила… — схватив с полок несколько достаточно старинных фолиантов, создатель философского камня просто исчез.

Тисовая улица никогда ни чем не выделялась. Ни важными событиями, ни известными личностями. Даже дома здесь были настолько похожи, что различить их можно только по табличке с адресом. Вот и 1-го июля, в это раннее, ничем ни примечательное утро, не отличавшееся от предыдущих, все было как прежде. Только на подоконнике окна второго этажа одного из домов сидел юноша. Он сидел на этом месте уже целый час, встречая восход солнца.

Что же в этом необычного? Внешность юноши мало сочеталась с ухоженным видом городка: лицо парня было похоже на похоронную маску — оно не выражало никаких эмоций; только застывшее выражение грусти на нем говорило о том, что фигура, сидящая на подоконнике, не умело выполненная кукла, а настоящий человек. Одного взгляда хватило бы, чтоб понять самое главное — этот парень пережил слишком многое для своих лет. Он пережил гораздо больше многих, его жизнь наполнена лишениями и потерями. И вот, полторы недели назад погиб его последний близкий человек — Сириус Блек. Он погиб, спасая его, погиб, чтоб его крестник жил дальше. Жил, чтобы вести за собой к победе, жил, чтобы исполнить пророчество. Пророчество, наполненное пышными, ничего не значащими фразами, смысл которых сводился к одному — или ты, или тебя.

— Жить. — парень горестно вздохнул. — Зачем? Меня в этом мире больше ничего не держит… Я не хочу больше страдать. Я приношу смерть. Из-за меня умирают другие. Я так больше не могу. Я хочу умереть.

«Ты хочешь умереть? Ты хочешь кинуть всех на произвол судьбы? Подумай о всем мире, ты желаешь ввергнуть его в ад?» — шептал его внутренний голос. — «Неужели ты настолько слаб, что убегаешь от всех проблем?»

«Нет, я не убегаю, я хочу избавиться от них» — Гарри вступил в мысленный разговор с самим собой.

«Умерев? Ну-ну. Думаешь это решение всех проблем? Получается, что крестный вот так просто мог покончить жизнь самоубийством, плюнув на все свои проблемы? А ведь на его долю пришлось немало. Но нет, он боролся. Он боролся за свое счастье, он боролся и за тебя тоже. Неужели ты хочешь, чтобы его труды были напрасны?»

— Нет, его смерть не будет напрасной. Я буду жить ради того, чтоб борьба умерших не была напрасной. Я буду жить, чтобы завершить начатое! — воскликнул юноша.

Сквозь открытое окно подул ветерок. Он обдул лицо парня, как бы произнося «вот и славно». Гарри Поттер улыбнулся, из его ослабевших рук выпало лезвие, а по щеке катилась одинокая слеза…

* * *

Следующим утром Гарри проснулся в прекрасном настроении. За окном стояла прекрасная погода. На небе не было ни одного облачка, но удушливой жары не намечалось. На подоконнике сидела его питомица — полярная сова Хедвиг. Ее перья в лучах солнца сияли чрезвычайно ярко, заставляя парня прищуриваться.

— Ну что, Хедвиг, нет ли от кого-нибудь весточки? — полюбопытствовал Поттер. Сова лишь грустно ухнула в ответ, как бы отвечая «нет, никто ничего не присылал».

Одевшись, юноша критически оглядел себя в зеркале — красивый подросток с великолепным сложением тела выглядел замечательно, только старые обноски его кузена Дадли и болезненная худоба портили вид. Из-за этого он выглядел угрюмым и не слишком добродушным типом. Гарри, немного посмотрев на себя в зеркале, решил прикупить новой одежды.

Спустившись на кухню, он увидел сидевших за столом Друслей: Дадли яростно пожирал свой завтрак, состоявший из диетической овсянки и большой банки джема с тостами, тетя Петуния сидела рядом со своим сыном, смотря через окно на участок соседей и попивая травяной чай; дядя Вернон скорее всего уже уехал в офис своей фирмы в Лондоне. Не желая оставаться в такой компании за завтраком, Гарри поставил в известность своих родственников об уходе и пошел на автобусную остановку ожидать автобуса до центра Лондона.

После непродолжительного ожидания и получасовой поездки парень оказался перед входом в невзрачный для незнающих людей паб с покосившейся надписью «Дырявый котел». Войдя, Гарри не увидел никого, кроме старика-бармена Тома, неизменно стоящего за стойкой. Хозяин заведения скучающе посмотрел на вошедшего посетителя, нахмурившись от представшего вида оборванца, он произнес:

— Мистер, вам что-то надо? Или вы ошиблись местом? — повнимательнее рассмотрев представшего перед ним человека, Том немного смутился своей грубости. — Мистер Поттер?! Здравствуйте! Простите за бестактность — а почему вы в ТАКОМ виде?! — после чего опять смутившись своими словами, предложил — Чай? Кофе? Сливочное пиво? Или может чего-либо покрепче? — шепнул бармен.

— Нет, спасибо, не пью. — Гарри Поттер просто растерялся от такого напора хозяина заведения. Видно, у того в последнее время было мало клиентов. — Я просто хотел пройти в Косой переулок.

— Простите, но неужели вы решили пойти туда в этих магловских обносках? Давайте я вам лучше одолжу мантию.

— Спасибо, но не…

— Никаких «не»! Считайте, это мои извинения за неподобающее поведение.

— Благодарю вас, Том. — взяв у старика мантию, юноша прошел к выходу в переулок, — и… надеюсь, вы меня не видели, да? — после чего Гарри закрыл дверь, но все-таки успел заметить, как бармен ему подмигнул.

Косой переулок очень сильно изменился. Если раньше здесь утром было много людей, спешащих по своим делам, то теперь здесь царила пустота. Выцветшие вывески, ранее сиявшие всеми цветами радуги, серость улиц, на которых собирался народ, запуганные люди без следов улыбок, торопившиеся поскорее сделать покупки и исчезнуть отсюда. Все это заметил Гарри, пробираясь к Гринготтсу, и усмехнулся людской глупости — до тех пор, пока сами не увидят темных времен, никогда не поверят, что они настали. Но Поттер увидел и хорошее в этом положении всеобщей трусости — теперь на него никто не обращал внимания, никто не тыкал пальцем в его сторону с криком «смотрите! Это Гарри Поттер». Все боялись. Боялись даже поднять головы и оглядеться вокруг.

«Да… Такими темпами Красноглазому не надо будет захватывать власть — подходи и бери на блюдечке. Неужели этот народ, гордившийся своей свободой, просто катится в рабство?» — настроение Гарри ухудшалось с каждым увиденным прохожим, с испугом шарахавшимся от парня, накинувшего капюшон мантии на голову.

Войдя в Гринготтс, Гарри Джеймс Поттер хотел только забрать немного денег из сейфа своих родителей, но постепенно ему в голову закралось сомнение: а это единственный ли его сейф, и кто имеет доступ к его счету? Парень не стал долго задумываться над этим вопросом, а просто подошел к ближайшему свободному гоблину за стойкой.

— Здравствуйте, вы не могли бы подсказать, у вас есть работники, ведущие бухгалтерию счетов?

— Да, есть. Это управляющие. Вам нужен один из них? — казалось, гоблин от души веселится над неосведомленностью юноши. После утвердительного кивка со стороны Гарри работник банка окликнул кого-то на гоблинском. — Сейчас вас отведут в приемный кабинет.

Подошел еще один гоблин, одетый в более богатое одеяние. Он немного отличался от остальных сотрудников Гринготтса. Он был ростом повыше, его осанка была более правильной, чем у остальных его сгорбившихся собратьев, в данный момент находящихся в холле банка.

— Мистер Поттер, попрошу пройти за мной. — попросил управляющий, указывая Гарри на одну из незаметных дверей.

Войдя в кабинет, Гарри Поттер осмотрелся. Обстановка была несколько нестандартной: каменный стол, за ним стеллажи с разными свитками и в завершение — два довольно уютных кресла по обе стороны стола. Просто и без лишней мебели. Но все это было украшено полудрагоценными камнями, стены кабинета были облицованы красным деревом, на потолке были выгравированы руны, излучающие мягкий свет золотистого оттенка, как будто с потолка светило солнце в весенний день.

— Я могу вам чем-то помочь, ведь не просто так вы просили младшего кассира позвать меня? — спросил гоблин, отвлекая парня от созерцания своего кабинета.

— Да-да, конечно. — Поттер перестал разглядывать кабинет. — Просто я засмотрелся на ваш кабинет: обставленный довольно просто, без излишеств, но каждая деталь показывает изысканность и хороший вкус его хозяина. — управляющий даже чуть зажмурился от похвалы в свой адрес. — Хотя о чем это я? — юноша прервался в характеристике комнаты, и перешел к делу. — Понимаете, я хочу узнать полный перечень моих средств и имущества, а также узнать о том, кто имеет ко всему этому доступ.

— Это достаточно просто. К вашим счетам имеют доступ только гоблины и вы, а также ваш магический опекун. А состояние ваших счетов фиксируется в нашей бухгалтерии. Также вы, мистер Поттер, можете пройти обряд владения по магии и крови.

— Простите, мистер…

— А, извините, забыл представиться, мое имя Йцукенг.

— Мистер Йцукенг, а в чем заключается сущность обряда?

— Он довольно простой. Вы должны добровольно отдать мне немного своей крови, после воздействия на нее гоблинской магией мы увидим, чем вы владеете, даже если вы не знаете об этих сейфах и владениях. Этот обряд будет стоить вам две тысячи галеонов.

— Я согласен. Когда можно приступить?

— Прямо сейчас. — гоблин взял из стола небольшой пергамент, написав на нем пару строк, он опустил его в колбу, а саму колбу кинул в небольшое отверстие на столешнице, находящееся по правую руку от Гарри.

— Подождем Шамана. — ответил Йцукенг на вопрошающий взгляд юноши. — А пока я введу вас в курс дела. Итак, Вы — единственный представитель рода Поттеров, поэтому все состояние находится в вашем владении. Это около пятисот с половиной миллионов галеонов.

— Сколько? — Гарри поперхнулся от услышанной суммы. — Пятьсот миллионов?

— Да, мистер Поттер, Вы не ослышались. Хотя точнее будет сказать, что ваше состояние исчисляется 538.792.328 галеонами. Также вы владеете и недвижимым имуществом — это загородный дом в Лощине Годрика, ныне разрушенный, особняк в центре Лондона и Поттер-мэнор. Ваше родовое поместье скрыто ото всех, и его расположение не известно. Хотя можно предположить, что оно находится где-то в Уэльсе.

— Почему Вы так решили? — заинтересовался Гарри Поттер.

— Род Поттеров испокон веков носил титул ярлов Уэльских.

— Ярлов?

— Да, ярлов. Это древний аристократический титул, который ныне несут всего лишь восемь семейств во всем мире, все они волшебные. Ярл — достаточно высокий титул, в дворянской иерархии он расположен между герцогом и графом. Хотя, если честно, то раньше гораздо легче было получить титул герцога, чем заслужить ярла. — дал юному Поттеру справку гоблин.

От дальнейших расспросов со стороны Гарри управляющего спас вошедший Шаман. Да, именно с большой буквы — этот гоблин был настолько стар и дряхл, что, казалось, подуй на него, и он рассыплется в пыль. На поясе, с левой стороны, висел огромный бубен с окантовкой из маленьких колокольчиков, в правой руке гоблина был зажат посох, представляющий из себя какую-то болотную корягу с навершием в виде пульсирующего фиолетового кристалла. Одежда его — просто-напросто грубо сшитые шкуры неведомых животных.

— Руку, — обратился Шаман к Поттеру, не тратя ни секунды на хоть какие-то формальности. — мне нужна твоя кровь.

Не возмущаясь бесцеремонным к себе обращением, Гарри просто протянул правую руку к неназванному гоблинском волхву. Тот ловко, несмотря на свой возраст, сделал одной из граней навершия посоха достаточно глубокий разрез на запястье юноши и очень быстро подставил под поток крови вытащенное из-за пазухи блюдце так, что ни одна капля крови не упала на пол. Наполнив блюдце до краев, Шаман плюнул на истекающее кровью запястье Гарри, оно моментально заросло, не оставив после себя и шрама. Держа в руках сосуд с кровью и читая на распев мантры на каком-то странном наречии, старый гоблин взглядом попросил убрать все со стола. Поттер, особо не церемонясь, просто смахнул все на пол, после чего услышал горестный вздох управляющего Йцукенга. Шаман, продолжая твердить и твердить «Уро гумо хум», подошел к столу, отпил приблизительно треть крови с блюдца и выплеснул остальную часть на гранитовую столешницу и в завершение ударил посохом в центр расплывающегося кровяного пятна. Кровь собралась в плоский водоворот и, постоянно меняя цвета, начала движение по всей поверхности стола, по пути оставляя небольшие капли. Когда движение успокоилось, на столе мерцали ядовито-зеленые буквы гоблинского языка. Все, включая и Гарри, стали рассматривать надписи. Поскольку Поттер не знал гоблинского наречия, то он стал наблюдать за двумя гоблинами. С каждой секундой их лица становились все удивленней.

— Не может быть!!! Это невероятно! — воскликнул Йцукенг, — Надо срочно известить главу банка! — после чего, забыв и про все средства связи, и про свою стать, управляющий бегом пустился из кабинета, по пути расталкивая нерасторопных клиентов в Холле.

— Позволь мне, юный человек, объяснить тебе знаки Крови, которые ты увидел. — обратился к нему старый гоблин, когда Йцукенг исчез из вида. — И зови меня Гассандур.

— И что же такого в них? — Гарри был чрезвычайно взволнован результатами ритуала и последующим неадекватным поведением гоблина-управляющего, поэтому любопытство распирало его на части.

— Начало кровавой, бесповоротной войны…

— Начало кровавой, бесповоротной войны… — Таковы были слова шамана. Они не были предположением, они были приговором, который нельзя отменить, только отсрочить. — «…да спустя столетия появится Он, наследник истинный воина великого, познавшего кровь не по своей воле. И потомок его обречен на страдания смолоду, и получит он силу предка славного своего, дабы изничтожить зло великое и ужасное. Но будет сопротивляться Оно, и реки кровью потекут, и ворон дожидаться смерти будет…» — нараспев проговорил гоблин и, сделав паузу, продолжил — Это пророчество передавалось от учителя к ученику на протяжении девятисот лет, теперь же настало время его рассказать, что я и сделал.

— Почему вы рассказали его мне? Вы думаете, оно про меня? Обоснуйте свои выводы. — Гарри порядком надоели эти пророчества, он начал выходить из себя.

— Воин Великий в переводе на гоблинский звучит как Годрик Гриффиндор. — Юноша, слушая старого шамана, не заметил, как в кабинет вернулся управляющий Йцукенг с выглядевшим довольно представительно дородным гоблином. Именно этот гоблин и ответил юному Поттеру вместо Гассандура, после чего представился. — Глава банка Буггандан.

Гарри пожал протянутую ему руку и вопросительно посмотрел на стоящих перед ним гоблинов, ожидая продолжения разъяснений. Правильно истолковав его взгляд, глава банка начал рассказ.

— Надпись, которая возникла в завершение ритуала, буквально переводится так: «наследник рода Воина Великого» — увидев скептически поднятую бровь юноши, Буггандан встал. — Не, так дело не пойдет, прошу тебя, Гассандур, и Вас, мистер Поттер, пройти в мои апартаменты.

Кабинет главы банка находился недалеко от офиса Йцукенга. Как только Гарри с гоблинами подошли к массивным двухстворчатым дверям, обитым полосами золота, то они распахнулись, впуская внутрь главу банка с его сопровождающими. Кабинет разительно отличался от предыдущего помещения, в котором они находились. Парню сразу же бросился в глаза огромный стол из красного дерева и стоящий позади него золотой трон. Все было хорошо освещено, благодаря великолепной люстре, висевшей прямо над столом.

— Проходите, мистер Поттер. — Буггандан широким жестом пригласил его сесть на один из трех стульев с высокими спинками, стоящих напротив стола. Идя к стульям, Гарри обратил внимание на статуи гоблинов, казалось, они следят за каждым его движением. Парень сел на центральный стул, как раз напротив уже сидел глава банка, старый шаман стоял позади трона.

— Я понимаю ваш скепсис, юный Поттер. Но понимание вашего происхождения поможет вам не только остаться в живых, а и выиграть эту войну. Вы умеете доверять, так доверьтесь нам. — Решил гоблин прервать возникшую небольшую паузу.

— Почему? Почему я должен довериться вам? Из-за того, что моей жизни что-то угрожает? Так она под угрозой смерти уже почти пятнадцать лет, я даже уже как-то привык. — Хмыкнул Гарри. — Нет, вы не подумайте, что я какой-то псих. Просто, хоть я и не имею к вам предрассудков, мне интересно, что будут иметь гоблины, если Вы поможете мне.

— Мы сдержим слово чести, данное нами почти тысячелетие назад.

— Но это не главная из причин, я прав? — Гарри понял, что начался торг за информацию. Опасаясь, чтоб его не обхитрили, он решил добиться более содержательного и открытого разговора. — Я сейчас же сдамся Вольдеморту, если окажется, что вы не преследуете свои цели, и я в них не вхожу.

— Ну не надо таких радикальных мер, мистер Поттер. Тем более что вы оказались правы. — Буггандан зауважал юношу, он оказался не простой марионеткой министерства или Дамблдора, похоже, сейчас происходит рождение третьей стороны. Поэтому он выложил все свои карты на стол. — Да, у нас, гоблинов, есть свои цели, которые вы можете помочь нам достичь. Главное — это равенство. Нам надоело терпеть притеснения со стороны министерства. Мы восставали множество раз, это не помогало… после десятилетий мирного сосуществования ваша власть начинала на нас новые нападки. Теперь я понял, нужен тот, кто имеет влияние на министерство и взгляды людей, иначе ничего не выйдет, кровавые войны здесь не помогут.

— Я не хочу вмешиваться в политику.

— Вы уже в нее вмешались, мистер Поттер, сразу же после возвращения Вольдеморта. Думаете, мы не читаем человеческую прессу? Ошибаетесь. Мы помним ваше интервью в Придире, что это, как не вступление на политическую арену? Вы не хотите идти в политику потому, что этого не хочет Дамблдор, а теперь — выскажите свое мнение, только свое, не навязанное никем. Не все же время вам быть марионеткой Дамблдора.

— Подождите, что вы имеете ввиду под «марионеткой Дамблдора»? Знаете, это весьма оскорбительно. — Юноша был весьма обижен такими отзывами о себе и своем наставнике и уже поднимался с кресла, чтобы уходить, когда его остановил голос Буггандана.

— Прежде чем уходить, почитайте, пожалуйста, вот это. — С этими словами гоблин протянул Поттеру бухгалтерскую книгу, на которой поверх драконьей коже было выведено золотым теснением «род Поттеров, отчеты за 1970-1997 года»

— И что же там такого важного?

— А вы почитайте.

Гарри Поттер, колеблясь, все же сел обратно и подвинул фолиант к себе. Гоблины внимательно следили за его чувствами по мере прочтения. Если в начале его лицо выражало скукоту, то, когда он дошел до смерти родителей, его лицо потемнело. Оказывается, Альбус Дамблдор имел грешок, а именно — он воровал с его счетов достаточно большие суммы, причем постоянно. Оторвавшись от книги, он обвел смотрящих на него гоблинов мутных взглядом.

— Почему мне никто не сказал раньше об этом? — голос Поттера кипел от едва сдерживаемой им ярости. На его лбу выступила пульсирующая жилка, взбухшие вены на руках, крепко зажимающих столешницу, казалось, сейчас лопнут от сильного давления крови — ПОЧЕМУ?!

— Нам запретил Дамблдор. — Буггандан, в отличии от парня, держал в себя в руках, поэтому его голос никак не выдавал страха, вызванного резкими метаморфозами юноши.

— Почему он запретил?! — спокойный голос главы банка еще больше взбесил Поттера, он и сам не заметил, как оказался на столешнице из красного дерева, а его правая рука сдавливала горло гоблина, прижимая того к спинке золотого трона. — Отвечай.

— Сначала убери руки, еще никто не позволял себе такую наглость по отношению к главе банка! — гоблин еле смог сказать эти слова, он и не мог представить, что этот худой юноша имеет столько силы, чтобы сдерживать довольно сильного гоблина. Глава банка смотрел куда-то за плечо Поттера. — Убери руки, иначе…

— Иначе что? — парень только и успел сказать это, после чего был скручен сильными руками.

— Успокойся, древний ярл, ты не бешеный гиппогриф, а это тебе не загон, — сказал древний Гассандур, до этого все время молчавший. Увидев, что Гарри начал успокаиваться, продолжил. — Успокоился? Хорошо, садись обратно, разговор должен быть закончен.

Тут же Поттера отпустили и подтолкнули к стульям, оглянувшись, он увидел, что его держали две из статуй, стоящих до этого вместе со всеми. Парень сел за стул, статуи же стали позади него, готовые в любой момент предотвратить повторное покушение не главу банка.

— Так почему он запретил об этом рассказывать, и почему вы это все-таки сделали? — спросил Гарри. Увидев бутылку огневиски в руках Буггандана и вопрошающий взгляд, он согласно кивнул.

— Дамблдор является твоим магическим опекуном и в праве решать за тебя многие вопросы, что он и делал. — Под взглядом юноши гоблин налил по половине стакана виски, поставив один перед Поттером. — Почему же мы рассказали тебе теперь? А ты сам посуди, сейчас в этом кабинете назревает заговор, и если мы нарушим еще один закон, то это ничего не изменит.

— Ссука, убью старика. … И он молчал. — Стакан был моментально осушен. — Можно как-то изолировать ему доступ к сейфам, а еще лучше полностью избавиться его опекунства?

— Можно пройти эмансипацию и получить совершеннолетие, если хотите, мистер Поттер, мы этим займемся, разумеется, так, чтобы это как можно дольше держалось в тайне. — Получив утвердительный кивок со стороны юноши, глава банка продолжил. — Хорошо, с этим разобрались, теперь к нашим переговорам. Так вы согласны помочь получить нам равенство прав с волшебниками?

— Да, но что я получу взамен?

— Годрик Гриффиндор оставил в дар нашему банку несколько довольно сильных артефактов, я могу передать их Вам, как его истинному наследнику. А также гоблины будут финансировать ваши расходы на переворот в Министерстве. И в завершение в войне с Темным Лордом мы выступим на твоей стороне.

— Артефакты? Согласен. Далее, переворот: зачем его устраивать, не легче ли просто сместить Фаджа и на его место поставить другого, кто будет с нами заодно? — небольшая встряска статуй и виски помогли Поттеру мыслить в нужном направлении, оставив эмоции лишь на краю сознания, и полностью заняться разговором. — Война... давайте пока отложим план действий, не хочу об этом думать.

— Переворот, смещение — слова разные, смысл один. — Глубокомысленно изрек старый шаман. — Артефакты уже сюда несут.

— Кстати, так как Годрик Гриффиндор получил от вас, хитрых гоблинов, слово чести и ваше уважение, и почему вы с вашего языка его имя переводится как «Воин Великий»? — Гарри Поттер вспомнил начало разговора и хотел получить интересующие его факты.

— Этот человек помог нам в войне с великанами, когда мы были ослаблены после войне с людьми, и заступился за гоблинов перед своими сородичами, которые хотели нас добить. За это он получил известное тебе прозвище, постепенно заменившее ему имя — Годрик Гриффиндор. — Рассказал Буггандан. Увидев вошедшего гоблина, держащего на руках какой-то сверток, он поднялся. — Ладно, мы все устали, пора прекращать разговор, продолжим в удобное для Вас время, Гарри Поттер. А так же примите от нас в дар вещи вашего прославленного предка.

— Что там? — спросил юноша, глядя на сверток в руках у незнакомого гоблина. — Примите мою благодарность за столь щедрый подарок.

— Не знаем, его никто не отрывал после запечатывания. А вещи мы были обязаны вернуть… — хитро подмигнул гоблин.

— Ясно… — задумался Гарри. И стоя уже перед порогом, он спросил, обращаясь к гоблинам, оставшимся в кабинете. — Как звали Годрика Гриффиндора по-настоящему?

— Фердинанд Поттер...

Как только Мальчик-который-не-только-выжил-но-и-провернул-удачный-союз-с-гоблинами вернулся домой, то, несмотря на крики Петунии, сразу же заперся у себя в комнате. Его взгляд был жадно прикован к полученному свертку, который в данный момент лежал на его кровати. Кое-как взяв себя в руки, он оторвал взгляд от подарка гоблинов, решив распечатать его попозже, а для начала обдумать всю информацию, которую он сегодня получил. Выходило, что за один день Гарри Поттер узнал гораздо больше, чем за весь прошедший год. Чего стоило хотя бы его наследство, полученное от родителей — полмиллиарда галеонов, и это не считая недвижимости. Думая, что его череп может расколоться от переизбытка информации, юноша сел за стол, обхватив голову руками. Как он жалел, что у него нет Омута Памяти! В попытках хоть как-то систематизировать полученные данные, он стал записывать по категориям все ныне узнанное. Листы пергамента рвались, сминались, перечеркивались крест-накрест, просто скидывались со стола, но в результате Гарри полностью изложил все свои мысли на бумаге. Выходило не густо, но довольно четко и информативно.

Осмотрев и внимательно перечитав свое творение, Поттер, умудрившийся закидать весь пол комнаты пергаментом, понял свое незавидное положение — им играют. Играют все — и Дамблдор, решивший вырастить из него убийцу красноглазого психопата, и гоблины, желающие с помощью него увеличить свои права среди волшебного сообщества. Всем от него что-то нужно: кому-то денег, кому-то его слава и популярность, а кому-то и вовсе — его жизнь. Только теперь юноша понял, кто здесь наименьшее зло — Вольдеморт. Этот маньяк всегда играл в открытую, он никогда не скрывал своих намерений от врагов. Если Темный Лорд все-таки и крутил интриги, то при этом никогда не клялся в вечной дружбе и сотрудничестве (Азкабан в огород гоблинов) и не вешал лапшу на уши в стиле «я-хотел-как-лучше-для-тебя-мой-мальчик» (лимонную дольку в жопу старому марионеточнику!). Но это не означало, что юноша стремглав бросится к нему на службу, нет, он еще не забыл смерть своих родителей, ему до сих пор снятся кошмары со сценой на кладбище, когда был убит Седрик, только недавно Пожирателями в отделе Тайн был убит Сириус. Нет, Гарри Поттер никогда не изменит принципам и не перейдет на сторону врага. Враг моего врага мой друг? Это уже не так, эта пословица неприменима к сложившейся ситуации. Еще не настало время Гарри Поттера, но оно будет, скоро.

* * *

Этот день выдался очень тяжелым для юноши, он и сам не заметил, как его сморил сон. Проснувшись от громкого крика дяди Вернона «вставай олух, никто тебя ждать не будет!», Гарри, взяв чистые вещи, направился в ванную. По пути к выходу из комнаты его взгляд наткнулся на лежащий на полу около кровати сверток Гриффиндора. Решено. Поттер вскроет его сегодня же после завтрака.

Завтрак проходил как обычно: все такой же жирный кузен Дадли, постоянно чавкающий за столом, тетя Петуния, пьющая свой травяной чай и поджимающая губы, когда ее взор обращался на Гарри, а так же дядя Вернон, которого почти не было видно за утренней газетой.

— Мальчишка, сегодня на ужин приезжает Мардж, я хочу, чтобы к этому времени весь дом блестел от чистоты, и не дай бог я увижу где-нибудь хоть пятнышко. — Петуния презрительно посмотрела на своего племянника и добавила. — Надеюсь, сегодня к нам не заявятся твои друзья, обещавшие за тобой присматривать? — акценты, расставленные в этой короткой фразе, дали Поттеру понять, что ему сейчас же придется писать Ордену о том, как к нему хорошо обращаются, и о том, что сегодня никому лучше с проверкой не приходить.

Тетя Петуния расстаралась: в честь приезда сестры Вернона Мардж приготовила чудесный ужин, который был накрыт в гостиной. Поттеру сервировку стола не доверили, зато заставили прибираться в гараже, чтобы на место кучи хлама смогла влезть новая машина Мардж. День пропадал зря: юноша так и не успел открыть сверток с артефактами, вместо этого он выполнял обязанности домового эльфа… эльфа… Добби… Ну как же он раньше не догадался!

— Добби, — негромко произнес Гарри. Никакого результата. Решив попробовать еще раз, парень опять позвал домового эльфа, только представляя, как он слышит его зов и появляется перед ним. — Добби…

Получилось, прямо перед Поттером с негромким хлопком появился тот, кто был так нужен — свободный домовой эльф Добби.

— Гарри Поттер, сэр? — после этой фразы домовик кинулся обнимать ноги юноши. — Сэр Гарри Поттер позвал Добби? Добби всегда поможет своему освободителю, сэр Гарри Поттер что-то хочет?

— Погоди, говори не так быстро. — Поттер опешил от такого приветствия. — Добби, пожалуйста, отпусти мои ноги.

— Добби сделал своему освободителю больно, плохой Добби! — одновременно с этими словами эльф начал свою экзекуцию попавшимся ему под руку газовым ключом, несмотря на все попытки Гарри остановить его.

— Добби, прекрати, я звал тебя не для этого. Лучше скажи мне, ты можешь колдовать так, чтобы Министерство этого не заметило?

— Да, это можно. Гарри Поттер просит применить меня магию? — остановив самоизбивание, спросил Добби. — Что надо сделать, только скажите, и я Вам помогу.

— Видишь ли, — Гарри замялся, ему не очень хотелось использовать наивность домовика для выполнения своей работы. — ты не мог бы помочь мне убрать эту кучу мусора? Я заплачу, сколько захочешь. — поспешно добавил парень, заметив как увеличиваются глаза домовика.

— Нет-нет, честные эльфы не берут денег! Тем более Добби должен Гарри Поттеру свою свободу, Добби с радостью будет работать на Вас постоянно. Добби не нужны деньги, я буду счастлив помогать Гарри. Даже если он запретит, я все равно буду помогать.

— Даа… у меня нет выхода, так? — дождавшись утвердительного кивка домового эльфа, Гарри продолжил. — Значит, ты хочешь, чтобы я был твоим хозяином? — еще один кивок со стороны волшебного существа. — Но обещаешь ли ты хранить мои тайны?

— Да, Добби обещает. Если ко мне в голову кто-то залезет, то я убью себя. — с фанатичным блеском в глазах ответил эльф.

— Нет, ненужно никаких самоубийств, давай лучше уберем этот хлам из гаража. — Остудил пыл Добби Поттер. После чего взялся за кусок трубы, лежащей на самом верху завала.

— Гарри Поттер работает без магии? Зачем? Добби быстро все уберет. — Домовик недоумевал. Всего лишь его небольшой пасс руками, и весь мусор начал сортироваться на непригодный металлолом, который сразу же вываливался за гаражом, и на тот, который выглядел достаточно пригодным для какого-нибудь использования.

— Спасибо Добби, теперь отправляйся в мою комнату, помнишь, где она? — Гарри вспомнилось лето перед вторым курсом, когда этот эльф появился, чтобы предупредить о наступающей опасности. — Только, пожалуйста, не показывайся перед моими родственниками, они маглы.

— Добби обещает быть незаметным. — Только произнеся эти слова, домовик бесшумно испарился.

Уже собираясь пойти отчитываться о проделанной работе, Поттер замер в дверях: а сколько времени он разбирал эту кучу хлама? — не больше получаса. Дурсли наверняка что-то заподозрят, значит, придется немного посидеть в гараже, часа три, и создавать видимость работы. Чтобы занять себя от скуки, парень начал рассматривать предметы на полках, аккуратно сложенных Добби. Здесь лежали и разные инструменты, и запчасти от машины, и то, что было совершенно ненужно, но выкидывать Вернону не позволяла жадность. Рассматривая этот хлам, Гарри заметил небольшой сверток, очень тщательно упакованный, и, судя по запыленности, лежавший здесь около года. Заинтересовавшись, парень решил вскрыть пакет, и сколь сильно был он удивлен, обнаружив под черным полиэтиленом охотничьи ножны с торчащей из них рукояткой и пистолет. Покрутив в руках охотничий нож, достаточно удобный и без украшений, юноша взял в руки пистолет. Он выглядел так, как будто его только что сделали на заводе, только на рукояти был стерт серийный номер, а на его месте красовалась выгравированная надпись «Dadly`s gun». Парень усмехнулся: «Ну что ж, раз это не дядина вещь, то ей надо найти нового владельца. Дадли вряд ли побежит жаловаться отцу об исчезнувшем оружии, а мне он больше понадобится». Спрятав нож в носке и прикрыв штаниной, а пистолет — за поясом, Поттер пошел докладывать Дурслю, что место для машины Мардж расчищено.

* * *

Ужин в честь Мардж был в самом разгаре. Стол буквально ломился от еды, но на тарелке Гарри Поттера лежал лишь пригорелый рисовый пудинг. Все, кроме Поттера, весело общались, на столе стояла уже третья бутылка бренди, поэтому юноша сидел тихо: мало ли чего взбредет на пьяную голову Вернона и его сестры Мардж. Когда эта бутылка опустела наполовину, гостья заявила:

— А чего это мы так тихо сидим, даже телевизор не работает? Я же все-таки в гости приехала, а не на поминки. Эй, ты, маленький негодник, подними свою тощую задницу от стула и включи телевизор!

Гарри ничего не оставалось, как пойти и включить телевизор. Поскольку никто не сказал, что именно они хотят увидеть, то он оставил выбор за собой. Переключив пару каналов, он остановился на информационном — там как раз показывали криминальные новости. Довольно мрачный ведущий вещал с экрана:

–… будут приняты важные меры, исламисты-радикалы, устроившие этот теракт, будут пойманы. — сразу после этого ведущий объявил, что программа прерывается на рекламу.

— Ха, поймают они их. Да скорее я заведу кошку, чем наши спецслужбы найдут этих террористов, — не упустила случая кого-нибудь покритиковать Мардж. — где это видано, чтоб на окраине Манчестера был взорван автомобиль со взрывчаткой, а никто ни сном ни духом, откуда эта машина появилась! Дармоеды! Прям как ты, несносный оборванец! — ее жирный палец уткнулся в сторону Гарри Поттера, но он не обратил на эту тираду никакого внимания, его внимание привлек следующий сюжет криминальных хроник.

— Сегодня полицейские на окраине Лондона обнаружили чрезвычайно растерзанный труп, на голой коже спины которого был вырезан ужасный рисунок: волчья голова… — оператор явно был фанатом своего дела: его не страшили ни уже засохшие лужи крови, ни непрезентабельный вид трупа. Оператор крупным планом показал труп: развороченная грудная клетка, как будто вскрытая голыми руками, многочисленные рваные раны на руках и шее. — Если бы криминалисты не нашли бы в кармане удостоверение личности, то этого человека вряд ли удалось бы опознать, — доносился голос диктора. — его имя — Ремус Люпин…

Дальше парень не слушал, его ноги больше не держали тело, кое-как опершись о стену, юноша сполз на пол. Перед глазами Гарри Поттера проносились сцены его жизни, в которых был запечатлен последний друг его родителей — вот профессор Люпин дает Гарри шоколад после ухода дементоров из купе; вот Ремус ведет урок, рассказывая о боггартах; вот Гарри стоит в Визжащей хижине и слушает рассказ крестного, а профессор стоит чуть позади…

— ПОЧЕМУ?! Почему он умер?! Опять смерти… Он ушел… вслед за крестным… последний мародер… — Гарри сидел на полу, не обращая внимания на смотрящих на него родственников. Он обхватил голову руками, но из его глаз не пролилось ни одной слезы, он устал, устал оплакивать умерших.

— Ты что здесь творишь, что, дури обкурился? — первой в себя пришла сестра Вернона.

— Простите меня, я пойду, не буду портить вам праздник…

— Нет, ты останешься! — закипал хозяин дома — И будешь сидеть вместе со всеми. Ты не уйдешь, пока я не позволю…

— НЕТ! Я уйду к себе! Сегодня умер последний друг моих родителей, и никто не помешает мне подняться к себе в комнату. — ярость поднималась в юноше, преобразуя его прямо на глазах из подавленного подростка в нечто неумолимое, непреклонное.

— Умер? ну и ладно, одним ублюдком на земле меньше… — пробурчала себе под нос Мардж, но Поттер ее услышал:

— Что ты сказала, жирная скотина? Ублюдок? Да он стоил сто таких сволочей как ты! — Гарри моментально оказался прямо перед ней, схватив ее за горло, он прижал ее, несмотря на жирую тушу, к стене. — Немедленно извинись, сука.

— Отпусти руки, немедленно, сучонок. Иначе твоя мать-шлюшка и отец-наркоман увидят тебя на том свете сейчас же! — эти слова прижатая к стене Мардж сказала смотря прямо в глаза юноши.

Дальше Гарри не отдавал отчет в том, что случилось. Все происходило как в замедленной съемке — вот толстуха произносит эти слова, гадко улыбаясь и смотря в его глаза. Неотвратимое цунами гнева и ярости поднималось в Поттере, мгновение, и он видит разорванное горло Мардж, как она захлебывается в собственной крови, а его рука судорожно сжимает не по-женски крупный кадык.

— Добби, собирай вещи, мы уходим. — Сказал Поттер, брезгливо стряхивая с правой руки капельки крови и вытирая е об скатерть. Дурсли даже и не пытались ему что-либо сделать или как-то помешать. Выходя из дома, парень бросил на прощание. — Она сама меня спровоцировала, ее никто за язык не тянул.

Лишь стоя посреди дороги, Гарри Поттер понял, что убил человека. Живого, не Пожирателя. Но эта скотина была не лучше их, если не хуже. Если они мучили и убивали, то она издевалась и оскорбляла, натравливала своих собак. Просто у нее не было столько же сил и власти, чтобы стать как Пожиратели.

— Клянусь, что больше никогда никому не позволю оскорблять мой род и его друзей! — последнее, что парень увидел, это летящая в него молния с неба. Дальше — темнота и тишина...

Сознание возвращалось скачками… Вот резко проясняется зрение, секунда — пропадет, зато появляется шум и невероятное давление в ушах. Через некоторое время сознание угасает, оставляя после себя эффект пустоты. Буквально в то же время приходит жесточайшая судорога, заставляющая тело Гарри Поттера выгнуться дугой. Спустя некоторое время глаза парня широко распахнулись, судорога прекратилась.

Через час Гарри наконец-то обрел контроль над своими мыслями и телом, до этого все его потуги пошевелить хотя бы пальцем или самостоятельно моргнуть не увенчивались успехом. Первое, что он сделал — это попытался понять, почему он прекрасно видит без очков. Осознание вчерашнего накатило позже. Он за мгновение вспомнил последние минуты времени, когда он был в сознании.

Он убил. Убил человека. Невиновного, того, кто никого не обидел. Стоп. А так ли это?

Ведь Мардж постоянно издевалась над ним. Она не упускала ни одного случая чтобы поиздеваться над ним и оскорбить его родителей. Так ли она невиновна?Так ли она теперь невиновна? Гарри перестал убивать себя по этому поводу, в конце концов, он не собирался из-за нее садиться в Азкабан. Что сделано, то сделано — время вспять не вернуть, надо просто забыть об этом неприятном происшествии.

Теперь его мысли заняли более насущные проблемы — где он оказался и как сюда попал? Осмотревшись, Поттер приметил и скудность мебели в помещении, и ободранные обои, и облупившуюся краску на двери. Кажется, он оказался на Гриммаулд-Плейс, значит, Дамблдор уже знает о случившемся. Решив, что в комнате поставлены сигнализирующие чары, которые должны сообщить о его пробуждении, Гарри Поттер поспешил в ванную, пока сюда не прибежали и не начали допрос.

Тело все еще ощутимо болело после случившейся судороги, поэтому юноша сделал воду погорячее, надеясь, что теплая вода изгонит всю боль и усталость. Выйдя из душа только в обмотанном полотенце, Гарри задался вопросом — а где его одежда? Осмотрев шкаф и прикроватную тумбочку, он ничего не нашел. Остановившись возле зеркала, висящем на двери шкафа, юноша осмотрелся. На правом предплечье виднелся еле заметный шрам в виде разветвленной молнии.

«Неслабо меня приложило, интересно, как я вообще выжил?» — подумал Гарри, внимательно разглядывая ветви шрама, был такой вид, как будто из руки вырвали кусок мяса и резко зарастили, не оставив ни одного бугорка или неровности, а шрам убрать забыли. — «Надо как-то это скрыть, если уже не заметили… А пока стоит найти свою одежду, хотя…»

— Добби!

— Да, Гарри Поттер, сэр?

— Пожалуйста, принеси мне мою одежду: в этой комнате ее нет, а выходить в одном полотенце — это сумасшествие. — Гарри решил пока не расспрашивать домовика о случившемся вчера после того, как он потерял сознание.

Миг — и одежда, причем свежая и поглаженная, лежит на кровати. Стоило Поттеру только одеться, как в дверь раздался настойчивый стук.

— Войдите… — дверь незамедлительно открылась, пропуская вперед величаво шествующего директора школы Чародейства и Колдовства Хогвартс Альбуса Дамблдора.

— Гарри, мальчик мой, с тобой все впорядке? Мы так переживали за тебя, ты долго не просыпался. — Глаза Дамблдора излучали теплоту и участие, Гарри чуть было не поддался их влиянию, но в последний момент перед глазами встали строки из бухгалтерской книги рода Поттеров, столь любезно показанные ему гоблинами:

«…12 декабря 1993 года, Альбусом Персивалем Ульфриком Брайаном Дамблдором взята сумма на 11.000 галеонов…

4 января 1994 года….

13 февраля 1994 года….»

Столь сильное желание рассказать старому директору правду резко пропало, и на его место пришло осознание того, что правду говорить нельзя. Если парень не хочет попасть в Азкабан, то придется врать, обманывать. Это жизнь… и с этим нечего не поделаешь…

— Спасибо, профессор Дамблдор, все в порядке. — Небольшой наклон головы, чтобы директор не смог заглянуть в его глаза, и Поттер продолжает. — Вы не подскажете, как я очутился в доме Си… Штабе?

— О, это я хотел спросить у тебя, — глаза старика лукаво улыбнулись, скрывая за собой разочарование, — мы нашли тебя позавчера перед собранием на кухне, у тебя была практически полностью обгоревшая правая рука. Но самое интересное то, что буквально за сутки она полностью восстановилась… Гарри, ты ничего не хочешь мне рассказать? — Дамблдор любыми ухищрениями старался поймать взгляд юноши, чтобы проверить его воспоминания. Не покидало ощущение того, что Поттер пытается скрыть правду. Старцу определенно не нравилась смена ролей.

— Нет, сэр. Последнее, что я помню — я вышел из дома, прошел полквартала… а дальше обрыв… — от парня не укрылись попытки собеседника прочесть его мысли, поэтому пришлось опустить голову на руки.

— Скорее всего, тебе стерли память, разреши мне просмотреть это воспоминание, может, я и смогу восстановить утраченное.— Дамблдор искал любой повод, чтобы проникнуть в мысли парня и увидеть все произошедшее, однако его порядком бесила невозможность этого сделать.

Гарри просчитывал любые варианты, которые помогли бы ему избежать проверки воспоминаний. Он понимал — стоит только директору увидеть вчерашние события его глазами, то Поттеру от Азкабана не отвертеться. Единственное, что приходило ему в голову — упасть в обморок, но это лишь отсрочит попытку Дамблдора попасть ему в голову. Тянуть время — слишком рискованно, будет вызвано чрезвычайно много подозрений. Бежать? Куда? К гоблинам? Нет, это подойдет лишь на крайний случай, тем более, сейчас это неосуществимо…

— Гарри, дружище! Как же я рад тебя видеть! — спасение пришло оттуда, откуда его никто не ждал: от Рона. Гарри благословил отсутствие каких-либо манер и чувства такта у этого представителя рыжего семейства. — Мне мама сказала, что ты… — он наконец-то заметил присутствие директора в комнате, — э, извините, профессор Дамблдор, я не знал, что Вы уже прибыли. Гарри, мама приготовила в твою честь обед, ты спускаешься?

— Да, я уже иду, мы с профессором Дамблдором уже все обсудили, не так ли? — Поттер молил всех богов, чтобы старик оставил свои попытки полазить в его голове. Ради этого он был готов даже терпеть настырность Молли и попытки откормить его на убой.

— Хорошо, продолжим позже… — как директор не старался скрыть неудовлетворенность, Гарри Поттер заметил это в его глазах.

* * *

Стоило юноше спуститься на кухню, как его чуть ли не сбили с ног. Брезгливо отстранив пытавшихся на нем повиснуть, Поттер сел за стул. «Мерлин мой, как я раньше мог терпеть эту детвору? Неужели они не могут понять, что человеку хочется покоя, тишины?» — думал Гарри, закрывая голову от гвалта Джинни, Рона и присоединившейся к ним Гермионы.

— Гарри, а представляешь…

— Гермиона, заткнись, Гарри будет..

— Не обращай… лучше ….

— ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ ВСЕ! — гвалт моментально стих. Пододвинув к себе тарелку с пудингом, Гарри Поттер продолжил. — Так-то лучше… неужели так сложно говорить по одному, а еще лучше немного подождать? Такое ощущение, что вы из пещеры вышли, а не прохлаждались здесь, пока я исполнял роль домового эльфа у Дурслей.

Принявшись за еду, парень не заметил двух несвойственным этим людям направленных на него взглядов: горящий ненавистью — Рона и с затаенной обидой — Гермионы. На все попытки заговорить с ним, Гарри Поттер лишь отмалчивался, выразительно показывая нежелание с кем-либо говорить. Но все же насладиться спокойствием и едой ему не дали — в кухню вошли Дамблдор и Снейп.

Казалось, их действия были заранее распланированы — короткий обмен взглядами, и зельевар остается стоять у двери, в то время как директор Хогвартса сел прямо напротив Гарри. Воцарилось напряженное молчание — каждая из сторон не желала начать разговор первой. Дамблдор выжидательно смотрел на юношу, который показательно не обращал на старца внимания. Снейп же буравил взглядом юношу со спины. Первым не выдержал Поттер:

— Спасибо, миссис Уизли, было очень вкусно, — с громким стуком кинув столовый прибор на блюдо, поблагодарил Молли Гарри. И, предупреждая дальнейшие причитания матриарха рыжего семейства, добавил. — Спасибо, я наелся. Профессор, — путь из кухни юноши загородил сальноволосый преподаватель, — Вы не могли бы немного отойти? Если Вас, конечно, это не затруднит… Ведь так, мистер Снейп?

— Нет, Поттер, ты останешься. Придется ответить тебе на парочку вопросов, как бы ты не хотел их избежать.

— О чем Вы, профессор? — запахло жаренным, Гарри это чувствовал, но роль надо держать ко конца — иначе Азкабан.

— Поттер, не валяй дурака, не заставляй меня лезть тебе в голову…

— Да ну? Прям так? А кто вам это разрешит? — дерзость, когда ничего более не остается, приходит она. Это Гарри Поттер понял уже давно, дерзость — вот его единственный союзник во все времена. Она помогала ему избежать в детстве нападок со стороны Дадли и его компании, помогала и в школе против недругов, лишь она же позволила ему выстоять на первом курсе против Квирелла с Вольдемортом. Теперь же Гарри тоже надеялся на нее, на его верную помощницу, дерзость. — И кто Вам это позволит? Профессор Дамблдор? — с этими словами парень повернулся лицом к директору, как будто спрашивая взглядом, правда ли это. За секунду до того, как директор заметил резкий разворот, Гарри заметил в его глазах странное выражение ожидания, было такое ощущение, что Дамблдор как раз разрешит Снейпу покопаться в его мозгах…

— Директор, пожалуйста, попросите, своего подчиненного отойти с дороги…

— Гарри, я попрошу тебя успокоиться, сядь, пожалуйста. — Дамблдор перебил юношу, — Северус немного не так выразился… Мы хотели попробовать узнать все через лигелеменцию, она может пробить блок в памяти…

— Только если он был поставлен, а не при естественой частичной амнезии, — вставил в туманные обьяснения старца Гарри. –Извините, профессор, что перебил, продолжайте…

— Все равно, мой мальчик, проверить не помешает… Это мог быть какой-то план Тома, он мог что-то с тобой сделать… — Дамблдор решил давить на вражду с Вольдемортом, но...

— Директор, не держите меня за придурка!!! Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не помню что случилось… И вы думаете, что если Вольдеморт смог меня найти, то он просто так бы меня оставил? — все, кто находился в кухне, уставились на Поттера, настала тишина, только была слышна возня под столом — Рон уронил ложку. Гермиона смотрела на Гарри с осуждением в взгляде, Молли же возмущенно смотрела него, в ее взгляде читалось неодобрение поведением юноши по отношению к великому чародею… — Это все? Тогда я пошел к себе наверх, всего наилучшего… Мистер Снейп, все же попрошу вас отойти, это не ваш дом, и не чувствуйте здесь себя как дома…

Снейп скривился как будто от кислого лимона, но в строну не отошел… Молли судорожно искала в шкафчике зелье от сердца, Рон и Гермиона просто стояли в сторонке и ошарашено смотрели на Поттера. Дамблдор же просто наблюдал за всем этим из под опущенных век… Так и не дождавшись шага от двери со стороны зельевара, Гарри Поттер просто нацелил на него палочку…

— СТОП! Гарри, разговор не окончен, сядь на место, — Дамблдор встал со стула, он выглядел очень рассерженным, его очки почти сползли с носа, открывая взгляд на мечущие молнии голубые глаза… — ты не уйдешь с кухни, пока мы не закончим нашу беседу. И извинись перед профессором Снейпом.

— Извиниться? За что? За то, что он мне в доме моего крестного не дает мне пройти? Извините, но нет… — Гарри с показным негодованием посмотрел на заслонившего ему путь человека, затем, переведя взгляд на старца, продолжил. — Хотите продолжить беседу? Хорошо… — Поттер подошел и вольготно развалился на стуле. — Я Вас слушаю. Что же Вы хотите мне сообщить?

— Для начала я попрошу выйти всех кроме Северуса с кухни. — Директор Хогвартса принципиально не обращал внимания на интонации и позу подростка, поэтому старался говорить как можно мягче.

— Зачем? Миссис Уизли же в Ордене Феникса, — название организации буквально сочилось из уст юноши сарказмом, — а друзьям, вы же знаете, я потом сам расскажу… — Гарри чувствовал, что без свидетелей Дамблдор и Снейп смогут свободно покопаться в его воспоминаниях, а потом просто стереть ему память об этом случае. Он знал, что так и будет, он даже догадывался, что такое уже происходило раньше… — Пускай все остаются, а то такое ощущение, что вы собираетесь рассказать мне вселенские тайны. — Хмыкнул Поттер.

— Хорошо, но я все же попрошу тебя, Гарри, вести себя менее дерзко.

Строгий взгляд Дамблдора приковался к Гарри Поттеру. Стул под Гарри заскрипел от резкой остановки после раскачиваний. — Итак, допустим, у тебя и вправду была амнезия, остановимся на этом варианте…

Поттер насторожился. Сколько он себя помнил, старик быстро соглашался с другим человеком только тогда, когда уже все за него решил. Тот же четвертый год — Дамблдор сразу же поверил в возвращение Темного Лорда, поскольку уже давно ожидал его возрождение… да и знание пророчества было не на последнем месте в списке того, почему он тогда без промедлений поверил юноше…

–Итак, Гарри, я попрошу тебя успокоиться. Мы все понимаем, что тебе тяжело после смерти Сириуса, но не надо поэтому срываться на всех. Поверь, Сириус бы не хотел, чтобы ты страдал…

«Бла-бла-бла, интересно, он долго будет так ораторствовать? Хотя, лучше это, чем его со Снейпом попытки попасть ко мне в мозг» — думал Поттер, осматривая поверхность кухни бессмысленным взглядом. — «Ладно, пора это прекращать»

— Профессор, может, вы все-таки расскажете то, из-за чего требовали моего присутствия здесь? Я, конечно, ценю Вашу заботу обо мне, но еще больше я ценю ваше время. — Все это было сказано с предельно вежливой интонацией. Немного улыбаясь, Гарри спросил: — Может, вы уже не помните тему нашего разговора? Жаль, вы не сказали ее мне, я бы ее вам помог вспомнить, сэр… — его глаза смеялись, он уже понял, что на сегодня расспросы того, как он очутился на Гриммаульд-Плейс, закончились.

Он откровенно смеялся над сложившейся ситуацией. Он орет на Снейпа и Дамблдора — и ему все это сходит с рук. Он угрожает сальноволосому ублюдку палочкой — а тот ничего не может противопоставить, поскольку один из его Хозяинов не будет рад, причем этот сидит в пяти метрах. Он издевается над самим манипулятором, а тот этого не понимает только потому, что считает Гарри Поттера своей куклой. Это хорошо. Это замечательно… Великий спектакль начался!!!

Гарри, — профессор Дамблдор был серьёзен, он подобрался, положив руки на стол и сцепив пальцы в замок. — помнишь, ты занимался окклюменцией с профессором Снейпом в этом году? — дождавшись кривой усмешки со стороны собеседника, директор продолжил, — Тебе придётся возобновить ваши занятия ею. — Дамблдор остановил все возражения юноши вскинутой дланью. — Начиная с завтрашнего дня, вы продолжите ваши занятия. Каждый день.

— Почему? Почему я должен учиться у него? — кивок в сторону так и оставшегося стоять в дверном проеме зельевара.

— Мальчик мой, ты не забыл, что случилось недавно в Отделе Тайн? Из-за твоей невозможности противостоять вторжению в разум Вольдеморт показал тебе ложные ведения, из-за этой же неспособности твоего мозга закрываться Том смог вселиться в твое тело… Пусть и ненадолго, но все же — а что будет в следующий раз?

— Ммм… — Поттер бешено просчитывал все возможности… Учиться окклюменции у Снейпа было нельзя — всего одно занятие, и он увидит все, что парень так отчаянно скрывал. Нужно было искать отговорку. Срочно. — Профессор, а почему вы так уверены, что наш дорогой мастер зелий меня чему-нибудь научит? По-моему, за все наши занятия с ним я научился всего лишь одному — падать так, чтобы не набить себе синяки, да и то не совсем.

Кроме того, я говорил Вам и раньше, что после наших занятий я стал наблюдать во сне Вольдеморта гораздо чаще.

— Гарри, это просто первоначальные этапы, когда твой разум недостаточно приспособился отражать атаки легиллемента, — с невозмутимым спокойствием ответил директор. — Все должно наладиться, никогда ничего не получается с наскока, особенно такая сложная наука.

— Профессор, Вы так хорошо все объясняете, почему вы сами меня не научите? Вроде бы все наши разногласия по этому поводу мы решили в вашем кабинете. — Гарри надеялся, что Дамблдор не согласится — иначе все его извороты полетят к черту… Парень молил Мерлина, видя в глазах старика мысленную борьбу, скрытую за внешним спокойствием.

Снейп, до этого все время стоявший возле двери, подошел к собеседникам, и, скривившись, сел за стул. Он повернулся лицом к парню, его лицо исказила гримаса брезгливости:

— Поттер, хватит ломаться как девчонка! По-моему, директор ясно дал вам понять, что Вашим обучением окклюменции буду заниматься именно я, а не директор или еще кто-то. Я тоже не в восторге от этого, но если в Ваших тупых, отбитых в квидичче мозгах не хватает извилин додуматься до того, что Альбус Дамблдор имеет множество дел помимо обучения кисейной барышни, то я повторю еще раз: ЗАНЯТИЯ ОККЛЮМЕНЦИЕЙ У ВАС БУДУ ВЕСТИ Я! — брызжа слюной прошипел мастер зельеделия.

— Профессор? — юноша не обратил внимания на тираду Снейпа, все это время буравя взглядом подбородок старца, — Вы будете обучать меня?

— Извини, Гарри, но Северус прав — я чрезвычайно занят в последнее время, поэтому тебе придется заниматься с профессором Снейпом.

— Я не буду с ним заниматься… — тихо, но отчетливо проговорил Гарри.

— Гарии, милый, послушай профессора Дамблдора, он чрезвычайно умный человек и дурного тебе не посоветует, ведь он заботится о тебе как о внуке… — вклинилась в разговор Молли Уизли.

— Прееекрасно, а я так надеялся дожить до конца 6 курса, пока не начался апогей какой-нибудь еще одной из заварушек серии «извини-Гарри-я-думал-тебе-этого-знать-не-стоит», — перебил полноватую наседку Поттер. –ну что ж, придется умирать от расплавления мозга в результате ментального удара чересчур злобного легиллемента. Директор, а можно будет меня похоронить в Хогвартсе? Только не возле Запретного Леса, а то вдруг Клыку понравиться ходить в туалет рядом с памятником мне любимому. — и все это было сказано с таким выражением лице, как будто парень не шутит о своей смерти, а ведет учтивую светскую беседу на приеме у Британской Королевы.

— О Мерлин! Как ты можешь такое говорить?! С этим не шутят, Гарри! — не выдержав, Грейнджер решила присоединится к Молли в увлекательном чтении нотаций мальчику-который-выжил, заодно сунув в разговор пару своих «веских» кнатов.

— Гермиона, — Гарри Поттер обратился к девушке с вороньим гнездом на голове, задумчиво склонив голову набок и потирая подбородок левой рукой. — а кто говорил, что я шучу? Неужели ты не видела меня полгода назад, когда я постоянно приходил в гостиную Гриффиндора, еле держась на ногах от усталости и головной боли? И так на продолжении семестра! Ты видела прогресс? Лично я — нет. — во время всего этого маленького диалога юноша смотрел собеседнице в глаза, постепенно наклоняя голову вперед так,что, когда он говорил последние фразы, его глаза были практически неразличимы в тени надбровных дуг. — Мой тебе совет, Грейнджер, ты — это не все, прежде чем читать нотации, прими место того человека, которому не посчастливится слушать твои нравоучения.

Гермиона Грейнджер сидела с широко открытыми глазами, она не ожидала таких фраз от своего друга. Во время тирады слезы начали наворачиваться на ее глаза, а после заключительных слов Поттера буквально текли рекой. Нет, она привыкла не обращать внимания на чьи-либо оскорбления, но слова парня с растрепанными волосами почему-то сильно задели ее. А может, все дело в том, что человек, знавший ее 5 лет, наконец не выдержал и высказал всю правду ей в лицо. Однако Молли Уизли не могла не поучаствовать в склоке, решив отчитать Мальчика-который-выжил.

— Гарри, как ты мог так оскорбить девушку? Тем более свою лучшую подругу? А ну немедленно извинитесь, молодой человек!

— Не буду, — бросил Поттер, — с какой стати? Она, значит, имеет право читать мне нравоучения, а я, значит, нет, интересно *девки пляшут* получается. Везде двойные стандарты: кинул камень ты — ты преступник, если же другой — он или герой, или просто человек, кинувший камень. Что-то мне вспомнился мой четвертый курс, когда, стоило Гермионе принять приглашение Крама на Святочный Бал, как для Вас она стала одним из злейших врагов на некоторое время. Так что и не вам читать мне морали, тем более, я не Ваш сын, лучше бы их воспитывали. Хотя, по ходу им и так сильно на мозги капает материнская ответственность. Миссис Уизли, никогда не задумывались почему все ваши дети, только закончив школу, старались оказаться от вас как можно дальше? Билл уехал в Египет, Чарли в Румынию, Перси снимает свою квартиру в Лондоне, да те же близнецы этим летом должны открыть магазин.

— Да как ты смеешь говорить такое моей матери?!! — Рон, как всегда, заводился с полуслова, сейчас он походил на разьяренного быка.

— А кто она такая, чтобы мне указывать, что делать? — Гарри Поттер так и остался сидеть за стулом, не смотря на то, что Рон вскочил со своего места.

— Кто она? Да она заботилась о тебе как о сыне! Да если бы не мы, ты бы все годы летом мог торчать у Дурслей, ты хотел бы такой участи? Ты мерзкая, неблагодарная сволочь, Поттер. — Рон вплотную подошел к столу и остановился напротив сидевшего парня.

— Ох как заговорили, значит, я уже неблагодарная сволочь, да? А может, мне напомнить, сколько из Уизли обязаны мне? Начнем с того, что, если бы не моя мама, то следующей после Лонгботтомов жертвой могла быть твоя семья как предателей крови! или мне напомнить про второй курс, когда я побежал в тайную комнату спасать ТВОЮ сестру, Джинни. Ах да, еще же и твой отец, если бы я не настоял на проверке моего видения, то ты бы был уже сиротой! Ты хотел бы этого?

Гарри не выдержал эмоциональной напряженности, витавшей в атмосфере кухни. Его взгляд блуждал по лицам всех сидевших за столом: вот начинающийся злиться Дамблдор, вот нахохлившаяся как курица Молли Уизли, вот зареванная Гермиона Грейнджер, красный как бык Рон, а в уголке, даже не скрывая наглой усмешки, стоит Снейп, явно наслаждаясь происходившим скандалом. Именно вид Снейпа внес последнюю каплю в чашу его терпения...

— А не пошли бы вы все!

Резко встав, Гарри развернулся. И замер от показавшегося ему сильнейшего грохота стального предмета об каменный пол. Схватившись за пояс, Гарри не обнаружил за ним искомого предмета, который засунул туда утром после душа. Пистолета Дадли. А тот спокойно по инерции вращался вокруг своей оси на полу на всеобщем обозрении…

Казалось, время замерло, все остались в тех позах, в которых находились. Пораженная Гермиона, недоумевающий Рон, гневный Дамблдор, интересующийся Снейп и озабоченная такой реакцией на падение какого-то маггловского предмета мисис Уизли.

"Пропал" — пронеслось в голове Гарри.

— Откуда у тебя это, Гарри?! — чересчур резко спросил Альбус Дамблдор. — зачем тебе этот пистолет, маггловское орудие убийства?

— Вам ли не знать зачем, профессор, не вы ли твердили мне о том, какая опасность мне угрожает. — насколько возможно невозмутимо ответил Поттер и, подняв пистолет и показав выгравированную надпись директору продолжил, — а пистолет Дадли, сами можете увидеть по гравировке. Я посчитал что моя жизнь находится в большей опасности, чем его, поэтому и решил оставить его у себя. А что?

— Гарри, мальчик мой, это оружие, оно развращает человеческую душу...

— А разве волшебная палочка не оружие? Разве только пулями можно убить? Или мне напомнить заветные слова — "Авада Кедавра"? Блин, да то же Виргандиум Левиоса может убить! — перебил своего директора парень, нагло ухмыляясь.

— Я бы на вашем месте помолчал бы и слушал старших, мистер Поттер. — неожиданно подал голос из своего угла зельевар, подходя к юноше с пистолетом в руках. Снейп неожиданно резко выдернул из рук Гарри Поттера оружие и, любуясь им, продолжил говорить, — Все-таки, как же вы тупы, мистер Поттер, раз ходите с пистолетом в Штаб-квартире Ордена Феникса.

— В доме Сириуса!

— Не имеет значения — сказал профессор, кружа вокруг парня, — скажите, неужели вам есть чего опасаться в этом здании, из-за чего украденное у кузена оружие лежит не в вашем сундуке, а находилось за поясом? Не подскажете мне, Поттер? — Снейп резко схватил Гарри за подбородок, принуждая того к зрительному контакту.

— Не твое дело, Снейп! — юноша вырвался из контакта, не дав лигиллементу начать мысленную атаку, — кто ты тут вообще такой, что раскомандовался?

— Где твои манеры, щенок? Неужели ты думаешь, что тебе всё позволено? Или ты забыл, что я твой профессор зельеварения?

— Северус, Гарри, успокойтесь.

— Помолчите, директор, я не позволю этому сальноволосому ублюдку вмешиваться в мои дела и мою жизнь!

— О как мы заговорили... Наша знаменитость решила показать характер, верно? — Снейп раззадоривался еще больше и больше, ему не хватало только безносой лысой рожи и шипящего акцента для полного сходства с Вольдемортом. Хотя по сарказму и ненависти в голосе явно переплюнул. — Ведь Вам, Ваше Благородие, правила не писаны, как и вашему отцу. Как и крестному. Интересно, вы закончите свою жизнь так же, как и он? Так же глупо и безрассудно?

Кровь ударила Гарри Поттеру в голову, вздувая вены на лбу, разрывая сосуды в белках глаз. Он стал походить на Вольдеморта в гневе — такой же сумашедше-неосмысленный взгляд и обезображенное гримасой лицо. Его лоб покрылся испариной от проходящей через него энергии, его ноги зашатались от нечеловеческой нагрузки на сердце, заставлявшей биться его в несколько раз быстрее.

Все столовые приборы начали подниматься в воздух, стекло дрожать от находящегося рядом сильного волшебного ядра, все находящиеся на кухни люди начали ощущать непреодолимое удушье. Внезапно все спало.

И только до неузнаваемости искаженный хрипотой и рокотом голос Гарри Поттера произнес:

— Моя месть на тебе, Снейп. Бегите все, если хотите жить.

Обстановка лишь подтверждала возможности разъяренного юноши в данный момент, все поспешили выйти с кухни как можно скорей, чтобы не попасться под надвигающийся выплеск волшебства. Даже Дамблдор предпочел не рисковать, а дождаться, пока Поттер не успокоится. Стоило только последнему человеку переступить порог коридора, как возникла ярчайшая вспышка, а за ней и грохочущая звуковая волна. Всех кинуло на пол, поднявшись на ноги, беженцы с кухни увидели лежащего без сознания Снейпа, его мантия была опалена, а левое предплечье изувечено попаданием молнии прямо в черную метку. Получив от пришедшего в себя Северуса заверения о том, что он более-менее жив, Альбус заглянул на кухню — Гарри Поттера там не было…

Пробуждение Гарри Поттера было обычным. Для него. Он опять очнулся на кровати, не зная, как тут оказался. Хотя нет, он смутно видел причинно-следственные связи: спонтанный всплеск вышедшей из-под контроля магии, небольшой бардак на кухне, малость поджаренный Снейп и вспышка, во время которой он ощутил давление, как будто он воспользовался порталом...Правая рука с недавним приобретением — шрамом в виде разветвленной молнии ощутимо побаливала, и одна из ветвей этого загадочного шрама немного светилась голубоватым цветом. Решив не заострять на этом внимание, так как все равно в данный момент он не решит эту загадку, Поттер огляделся вокруг, так и продолжая лежать на полу, куда он, оказывается, и приземлился, справедливо полагая, что, если бы ему что-то угрожало, то его интуиция дала бы ему знать; в крайнем случае, он увидел бы перед собой красноглазую рожу или компанию преступных лиц в черных балахонах.

Несмотря на то, что комната явно достаточно давно была заброшена, она показывала вкус хозяина — шоколадного цвета шторы, такого же оттенка покрывало на кровати, обитые мореным дубом стены, показывающий ночное небо потолок — как будто миниатюрные своды Большого Зала Хогвартса.

Но что-то было во всем этом знакомое — непередаваемая атмосфера места подсказывала, что живущий, или живший здесь человек был хорошо знаком юноше. Аккуратно обходя предметы мебели, попутно рассматривая их, Гарри приблизился к письменному столу. Вроде бы обычный письменный стол, который, конечно, немного дороговат для волшебника средней руки, но все же он не чем не выделялся. Лишь обойдя стол вокруг, Гарри Поттер увидел то, что наглядно доказывало, что эта комната принадлежит близкому ему человеку — на всю столешницу была выжжена картина, изображающая Луну, на которую выли Пёс и Оборотень, и стоявшего между ними Оленя с крысой на рогах... Да, это была комната Сириуса Блэка...

— Сириус… Так вот какова была твоя персональная тюрьма… а я и не знал... — парень поглаживал кончиками пальцев изображение большого пса, задорно подмигивающего левым глазом. — Как мало мы друг о друге знали...

Но парень взял волю в кулак, сейчас было не время чувств, сейчас было время действий. Время работало против него, поскольку рано или поздно его найдут, и теперь уже эта комната станет его тюрьмой, если Дамблдор сжалится и не выкинет его как сломавшуюся игрушку в Азкабан. Сейчас дверь была закрыта толстым слоем паутины, но эту паутину могли разорвать в любой момент.

*некоторое время назад*

Заглянув на кухню и увидев, что Гарри Поттер исчез, Дамблдор, аккуратно лавируя между раскиданной и побитой кухонной утварью, прошел до стола и поднял уцелевший громоздкий стул, не замедлив на него усесться. Сложив руки в замок и уставившись расфокусированным взглядом в дверь, старик произнес:

— Гарри-Гарри, что же с тобой происходит? — после чего, опомнившись, резким взмахом палочки великий волшебник привел помещение в порядок. И после некоторых раздумий тихонько позвал — Фоукс, нужна твоя помощь.

Птица незамедлительно появилась перед директором в своем легендарном пламени.

— Фоукс, найди, пожалуйста, Гарри.

Птица лишь отрицательно заурчала.

— В смысле? Ты не можешь или не хочешь? — Альбус Дамблдор был удивлен — феникс редко когда отказывался выполнять поручения. — Ладно, тогда передай, пожалуйста, Минерве, Аластору и Кингсли вот эти письма, — волшебник протянул птице только что сотворенные из воздуха пергаментные конверты.

На кухню зашел Снейп, на ходу аккуратно прибинтовывая к поврежденной руке примочку с какими-то зельями.

— Северус, мальчик мой, как твое самочувствие?

— Я в порядке, директор, не Круцио Лорда, конечно, но тоже не слабо... а самое интересное, что эта его молния угодила точно в метку. Не знаю, повредило ли это магию Черной метки или нет, но думаю, до заживления мне не стоит показывать предплечье никому, чтобы не возникло никаких вопросов.

— Действуй как знаешь, я целиком полагаюсь на тебя в этом вопросе, Северус.

— Так что там с Поттером, вы обнаружили его местоположение?

— К сожалению, я не знаю, куда исчез Гарри, по-моему...

— В смысле? — в дверном проеме стояла Тонкс, случайно подслушавшая последние оброненные собеседниками фразы.

— Нимфадора? Не ожидал тебя сегодня тут увидеть, думал, твоя смена начинается завтра...

— Профессор, я же просила называть меня Тонкс, и никак иначе. Да, моя смена завтра, просто я решила зайти проведать членов Ордена, а что тут за бардак был? Почему миссис Уизли сейчас отпаивают валерьянкой Рон с Гермионой? При этом на вопрос, что здесь произошло, все трое посмотрели на меня как на чумную...

— Тонкс, а мне вот интересно, а как ты сюда вошла так тихо? Обычно о твоем приближении известно за пять минут по нескончаемому потоку грохота, — ядовито поинтересовался Снейп, решивший прервать поток вопросов.

— Как остроумно, Снейп! — огрызнулась Тонкс, показав зельевару свой увеличенный язык зеленоватого оттенка. Дамблдор лишь пожал плечами, как бы говоря — метаморф, что же поделаешь?

— Нимфадора, — начал Дамбдор, но, увидев, как сморщилась аврор, поправился — Тонкс, раз ты все равно сегодня не на смене в аврорате и заглянула сюда, то я вынужден попросить твоей помощи в поиске Гарри. Будь добра, проверь Тисовую улицу.

— Хорошо, профессор. Найду что-то путное — появлюсь. — После чего молодой страж закона аппарировала, умудрившись при этом опрокинуть стул.

Буквально через пару секунд Тонкс вернулась, чтобы все-таки задать свой вопрос:

— Профессор, а что же все-таки с Гарри?

— Нет времени на объяснения, Тонкс, если вкратце — то у Гарри был неконтролируемый всплеск магии, — на этих словах Снейп поморщился, потирая поврежденную руку, — с последующим непроизвольным аппарированием.

— Ясно. — кивнув, Нимфадора Тонкс опять аппарировала, вновь сбив поднятый Дамблдором стул

Появившись на Тисовой улице, молодая особа направилась к стоящему в начале улицы дому номер четыре, выполняя наказ Дамблдора проверить расположение мальчика-который-выжил у его родственников. Хотя эта затея казалась аврору бредовой — она была здесь год назад, и атмосфера дома была не особо комфортной, а с учетом того, как они были вынуждены изворачиваться, чтобы отвлечь внимание родственников, можно было судить, что Поттера здесь не особо любят. Это впечатление усиливал Сириус, с ненавистью в глазах вспоминающий родственников юноши по его матери. Позже, когда она разговаривала со своим дядей долгими зимними вечерами в его доме на Гриммаулд-плейс, ее собеседник часто намекал на плохое обращение родственников к надежде магического мира. Да и изможденный вид с болезненной худобой и довольно поношенная маггловская одежда с чужого плеча полностью подтверждали данные факты.

Аккуратно постучав в дверь, девушка стала ждать, пока кто-нибудь отворит ей вход. Ожидание не было долгим — буквально через десять секунд дверь открыл толстый мужик. Пролепетав что-то типа "его здесь нет", он шустро закрыл дверь прямо перед ее носом. Удивленно пожав плечами, Нимфадора постучалась снова. Прождав пять минут в надежде что глупый маггл образумиться и откроет дверь сам, она достала палочку, сразу же наложив отвлекающие чары на местность вокруг дома. Решив обойтись без спецэффектов, аврор указала палочкой на дверной замок, невербально открывая его. Дверь вырвало с косяком. Нисколько этим не смутившись, Тонкс прошла в гостиную, по пути поставив дверь на место.

Все семейство Дурслей сидело на диване и испуганно жалось друг к другу. Больше всего не повезло худощавой женщине — оказавшись меж двух китов особо крупных размеров, она буквально была задавлена массой жира. Лишь длинная шея спасала ее от перекрытия кислорода этими двумя телами.

— Где Гарри Поттер? — спросила девушка, оглядывая представшую перед ней картину и стараясь не рассмеяться. Или не подшутить над испуганными чем-то людьми.

— Его здесь нет. Уже три дня... Он, он, он... он ушел! — нашла в себе силы ответить Петуния, кажется, так звали эту женщину, насколько помнила Тонкс.

— Ясно. Где его комната?

— Н-ннаверху, я вам покажу. — Миссис Дурсль замедленно вскочила с дивана из-за так и не прошедшей давки с обоих боков.

— Не надо, я сама найду дорогу. — Холодно отозвалась Тонкс; при этом ее волосы непроизвольно поменяли цвет с салатового на металлический.

Лишь зайдя в комнату, аврор поняла, что все домыслы обычных жителей магического Туманного Альбиона относительно места обитания их Героя полностью противоположны истине — в комнате не было никакой роскоши, никакого изящества в интерьере, нет, все было до ужаса убого — разбитая кровать, обшарпанный стол, шкаф, не имеющий половины дверец и полок, обычный пол с давно не ремонтированным паркетом — вот каков был быт Гарри Поттера каждое лето. Осмотревшись, Тонкс подошла к давно не крашенному подоконнику со следами сорванной решетки. Никаких зацепок в комнате не было — кто-то хорошо заметал следы или попросту человек, живший здесь, забрал все вещи, дабы не выдать своего местоположения обрывком бумаги с предполагаемым маршрутом или какой-то книгой. Ничего. Пусто. В раздумьях, Нимфадора присела не подоконник, для устойчивости взявшись руками за его нижний край. Немного посмотрев на открывающийся из окна вид, Тонкс решила идти отчитываться перед Дамблдором о том, что Поттер здесь не появлялся. Соскочив со своего места, она направилась к выходу из комнаты. И тут заметила на руке бурый след. Кровь, уже давно засохшая, но кровь. А кровь — это аура человека, а если есть аура, то есть и сам человек. Именно так ее учил Грюм. Она запомнила его уроки, как и привычку носить необходимое с собой. Нашарив в кармане Кристалл Поиска, Тонкс развела остатки крови с водой и обтерла жижей Кристалл. Опустив его на ниточке перед магической картой Британии, выуженной вместе с кристаллом, девушка застыла в недоумении. Кристалл показывал на Лондон, Гриммаулд Плейс 12...

Метаморф долго раздумывала, что ей делать в данной ситуации — бежать с докладом к Дамблдору или все же проверить все самой, не желая в случае оплошности остаться козой отпущения. Взвешивая за и против, Тонкс провела в раздумьях более часа.

А в то же время в комнате Сириуса на Гриммаулд-Плейс проходили следующие события...

Гарри напряженно смотрел на старинную кованную люстру, висящую на потолке ровно по центру комнаты Сириуса. Поттер уже изучил данный предмет освещения чрезвычайно хорошо — именно люстра была центром воображаемого круга, по которому в раздумьях ходил юноша, ищущий выход из сложившийся ситуации.

— Выпрыгнуть из окна? Нет, не получиться, там решетки... Расплавить их к черту!.. и тогда можно сразу же распрощаться с Хогвартсом — даже Дамблдор не отмажет. — Бормотал себе под нос Гарри Поттер, совершенно не опасаясь, что его услышат. Ему еще крестный рассказывал о стоящих на его спальне чарах, среди которых были заглушающие. Немного помолчав, парень начал дальше перебирать варианты побега из импровизированной тюрьмы. — Пробить стену? Не-е, слишком громко будет, тем более что стены дома Блэков выдержат артиллерийский залп, не то что мои слабые потуги проломить преграду. А может, просто открыть дверь и тихо пробраться на улицу, на которой меня уже никто не найдет??? — Поттер даже остановился от такой бредовой мысли, посетившей его голову, но, увы, лучше мыслей ему не приходило. Парню оставалось молиться именно на бредовость плана, который бы нигде не взяли в расчет, а следовательно не приняли бы мер...

И стоило ему подойти к двери, как она резко открылась…

— Тонкс?! — Гарри был чрезвычайно удивлен, увидев, кто открыл дверь. Метаморфиня. Если б он раньше знал о внезапном вторжении, то он сделал бы ставки на Снейпа, которого неслабо приложило всплеском магии, на Дамблдора, который сейчас, скорее всего, сидит на кухне, рассуждая о произошедшем и поедая лимонные дольки; даже вероятность появления этих двух лизоблюдов директора, меняющих сейчас подгузники от страха, была гораздо выше.

Но перед ним стояла молодой аврор.

— Гарри? — как бы для себя вопросила Нимфадора. — Не ожидала тебя увидеть именно здесь — когда Дамблдор дал мне задание найти тебя, я никак не думала, что во всем мире ты выберешь именно это место для уединения.

— Здравствуй, Тонкс, а уж как я не ожидал твоего вторжения. — Усмехнулся Поттер. — Ну вот, ты меня нашла. И что теперь? Пойдешь сразу же докладывать?

— Гарри-Гарри, неужели ты думаешь, что я, как какая-нибудь шавка, сразу же побегу докладывать, сама не разобравшись в причине? Разве то, что сюда зашел не Дамблдор, а я, не подсказывает тебе мои намерения разобраться в данной ситуации самой? — немного резковато ответила девушка, ее волосы сразу отразили эмоции, став сразу на пару тонов темнее.

— Шавка? — усмехнулся Поттер, — тебе напомнить, как в последнее время зовутся служащие министерства, даже авроры? — юноша выдержал паузу и бросил. — Министерские шавки.

— Это оскорбление? — чрезвычайно быстро, почти оборвав фразу собеседника, бросила особа со все темнеющими и темнеющими волосами.

— О, Мерлин, и в помине такого не было, — играя театр одного актера, произнес юноша. — Раз ты пришла, не доложив об этом Альбусу Дамблдору, то тебе что-то надо. Присаживайся и спрашивай. — Гарри уже сидел в широком кожаном кресле и указывал на соседнее.

— Merci, gran merci. — Прощебетала Тонкс, немного неуклюже падая в предложенное ей кресло. — Итак, я хочу узнать все основные моменты сегодняшнего происшествия, начиная с того, как я доставила тебя в ужасном состоянии от Дурслей.

— Так это ты подобрала меня оттуда? — Поттер заинтересованно взглянул на молодую женщину. — В каком я был состоянии после попавшей в меня молнии?

— Так это молния в тебя попала? — Аврор наслаждалась этой игрой ответ-есть-вопрос. — Да, ты был сильно потрепан, особенно твоя правая рука, пришлось ее даже перетянуть жгутом. Но... — заняв более удобную позу, она продолжила. — Давай не увиливай.

— Итак, после того, как я очнулся здесь, я позвал Добби. Кстати, Добби, не мог бы ты нам принести по бокалу вина? — произнес Гарри в пустоту, протягивая руку чуть в сторону.

Спустя секунду у него в руке появился бокал вина, темного, тягучего, это даже было не вино, а квинтэссенция вина — мягкое, насыщенное, раскрывшее в себе весь аромат. Точно такой же бокал появился на журнальном столике возле девушки, ну а заодно и ещё не распечатанная бутылка. Пригубив вина, Поттер продолжил:

— Продолжу... После того, как я очнулся и вспомнил прошедшие события, Дамблдор дал мне время привести себя в порядок, чем я не преминул воспользоваться, и пригласил на обед.

Также на обеде оказался Снейп, вызванный директором для обсуждения продолжения занятий окклюменцией. Я держался, не обращая внимания на сарказм, честно. В начале все было мирно, насколько это может быть возможно: Снейп, как обычно, сыпал сарказмом, а я не обращал на его фирменные колкости в мой адрес. — Молодой человек сделал небольшой перерыв, дабы насладиться превосходным вкусом вина, примечая, что аврор тоже потихоньку пригубливает этот превосходный напиток. — Но когда эта шавка произнесла: "а вы стали сдержаннее, Поттер, неужели смерть этого ничего не делавшего оболтуса так на вас повлияла?" ,— кулаки рассказывавшего непроизвольно сжались, его глаза, смотревшие на собеседницу, потемнели... Взяв себя в руки, он продолжил. — Я не выдержал. Гнев во мне просто вскипел. Дамблдор пытался повлиять на меня, но в результате получил мое мнение о его интригах и извращенном понятии о доверии. Вмешался Снейп, тут я не выдержал — мой магический всплеск пришелся по нему хоть и вскользь, но походу нехило его потрепал — я видел перед своим неосознанным переносом, как одна из молний, оформившихся из моей магии, попала ему в руку.

Наступило молчание, каждый был занят своими мыслями: Тонкс анализировала рассказ юноши, попутно наблюдая за чересчур вспыльчивым мальчиком-который-выжил. Она приметила, что в особо эмоциональных местах повествования руки парня покрывались каким-то металлическим оттенком, при этом, хватаясь в порывах гнева за перила кресла, он в порыве разрывал их, не замечая этого. Гарри пытался привести свои нервы в порядок, не слишком умеренно попивая вино, им уже был выпит второй бокал, его рука потянулась за бутылкой, но его прервала Тонкс:

— Хватит. — Мягко сказала она, накрывая его тянущуюся за вином руку своей. — Гарри, держи себя в руках. Я понимаю, что Сириус был самым близким тебе человеком, но им дорожил не только ты...

— Извини... — прошептал Поттер, вставая с кресла и подходя к окну. — Спасибо, Тонкс... расскажи мне о нем.

— Я мало что могу о нем рассказать, поскольку знаю его чуть больше тебя, но не уверена, что намного.

— Просто расскажи, что помнишь.

— Хорошо, в детстве я почти не видела Бродягу, поскольку тогда была в разгаре Первая Война с Вольдемортом, потом Азкабан... — начала свой рассказ двоюродная племянница крестного юноши.

Все время рассказа парень сидел на подоконнике, прислонившись правой щекой к холодному стеклу, представляя себе описываемые девушкой события, ставя себя на ее место, желая проникнутся моментами, которые были утеряны им... А все из-за Вольдеморта. Именно он убил его родителей, именно из-за него... СТОП! А разве из-за Вольдеморта Сириус попал в Азкабан? Ведь Гарриного крестного подставил Петтигрю, которого хранителем сделал Дамблдор... Дамблдор, Дамблдор, Дамблдор, Дамблдор, Дамблдор, Дамблдор! Поттер только словил мысль, как его окликнули.

— Гарри?! Гарри, ты меня слышишь?

— Да-да, просто, представляя себе рассказываемые тобой моменты, я задумался.

Немного помолчав, Нимфадора Тонкс подсела к Гарри на подоконник. Так они и сидели, спина к спине, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Тонкс рассказывала смешные истории из своей учебы в Академии, потом взял свое слово Гарри. Увы, но его жизнь не выглядела так уж весело, хотя и била так же сильно.

— Ну а под конец ты сама все знаешь — Отдел Тайн... бой с пожирателями... Арка Смерти...

— Гарри, не печалься. Я думаю, Сириус не хотел бы видеть тебя сломленным. — Проговорила Тонкс, опрокидывая голову на плечо юноши-который-выжил, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Я понимаю это разумом, но сердце еще не смирилось. — Вздохнул Гарри.

После этих слов тишина накрыла молодых людей, давая им возможность обдумать все.

— Тонкс, можешь сделать мне одолжение? — спустя довольно долгое время спросил Поттер.

— Если ты о Дамблдоре, то я ему не собираюсь сообщать.

— Почему? — удивлению парня не было предела.

— Я ему не доверяю. Хоть я и в Ордене, но я умею думать своей головой.

Поттер промолчал, ибо он всегда знал, когда можно задать вопрос, а когда ответа на него он никогда не получит.

— Нет, я не Дамблдора имел в виду.

— Тогда что же?

— Мне нужно как-то выбираться, попасть под крылышко директора я не хочу. У меня есть один план, но мне нужны две вещи.

— И какие же? — девушка оценивающе взглянула на Гарри Поттера, просчитывая, какие у него запросы.

— О, очень маленькие, — усмехнулся юноша — мне нужны всего лишь две вещи: портал во Францию и отсутствие решеток на этом окне. — Постучал он по оконной раме.

— Хм, второе желание вполне выполнимо, я даже примерно представляю себе твои последующие действия, но во Францию тебе зачем?

— Я устал от всего этого, хочу хотя бы малость отдохнуть ото всех этих игр долькомана. Пожить свободно, беззаботно, не думая каждый день о Вольдеморте, малость покутить, просто вести себя как подросток, а не как надо. — Перечислял парень — Но всего этого не будет. — Зло сжались его кулаки, — мне придется как обычно бороться, теперь по-другому, но бороться. Мое бегство, да-да, никак кроме бегства это не назвать, позволит мне выиграть время, чтобы подготовиться. Времени у меня и так в обрез — Дамблдор уже стар, битва в министерстве показала лишь то, что и Вольдеморт не набрал свою полную силу. А я уверен — это будет скоро. Максимум через год.

— Хорошо, будет тебе портал. Только не перемещайся им из Лондона — сразу же засекут и вычислят точку перехода и конец твоим планам.

— Я не подставлю тебя. Обещаю.

— Я верю. — Тихо ответила аврор, которая помогала юноше-который-скрывал-свои-намерения. — Ладно, скоро рассвет, я, пожалуй, пойду...

Девушка встала с подоконника и, разминая спину, направилась к выходу из комнаты. Лунный свет мягко подсвечивал ее силуэт в сумерках, делая все происходящее каким-то ирреальным, сказочным.

— Тонкс, подожди, — окликнул ее Гарри, — спасибо тебе за все, что ты для меня делаешь. — Произнес он, подходя к девушке. — Ты пока мой единственный друг, с которым можно поговорить, не опасаясь, что его мозги запудрены Альбусом Дамблдором. — Он невесело улыбнулся, убирая с лица молодой женщины прядь волос за ухо, которую она все проведенное с ним время смешно пыталась сдуть в сторону.

— Тссс.... — Тонкс прижала указательный палец к губам парня. — Это тебе спасибо.

— За что? — удивился Гарри Поттер.

— Ты третий, кто не считает меня клоуном, ты видишь во мне человека, а не разукрашенную девицу.

Поддавшись на мгновение сиюминутному порыву, Гарри порывисто, неумело, но нежно поцеловал Тонкс. Крепко зажмурившись, он ожидал пощечины за такую наглость. К его удивлению, она ответила на поцелуй, но почти сразу же мягко разорвала поцелуй, прошептав одно-единственное слово:

— Пока. — После чего закрыла дверь перед носом парня.

Гарри оперся ладонями и лбом о дверь, думая о том, что же на него нашло — поцеловать Тонкс, девушку, которая была старше него на 6 лет... Он совершенно не понимал своего поступка. Его мысли роились, не желая остановиться на чем-то одном.

Он не знал одного — с противоположной стороны двери с такими же мыслями стояла Нимфадора Тонкс.

— Змей, идешь сегодня на тренировку? К нам присоединится Акробат, это легендарная личность, и примет у тебя экзамен.

— Ты столько говоришь о Акробате, что самому хочется его увидеть. А экзамен — ну куда я денусь? У меня есть другой вариант, например, доказать свое право быть в команде с помощью подушки и дивана? — ухмыльнулся Змей.

— Конечно, нет, — загоготал его собеседник, стягивая с парня, лежащего на диване, одеяло.

— Крепыш, дай еще минут пятнадцать, а? — зеленые глаза с мольбой уставились на собеседника.

— Ладно, через пятнадцать минут не встанешь — холодный душ в постель тебе обеспечен. — Отрезал Крепыш, поглаживая свою лысую голову. После чего низкая и широкая фигура вразвалочку прошествовала на кухню, откуда доносились запахи свежесваренного кофе.

Кое-как разлепив веки, Змей встал со своего ложа, ища глазами свои обрезанные джинсы. Лохматая голова нагнулась и заглянула под диван.

— Черт, опять палочка под диван закатилась. — Пробормотал Змей, вытаскивая данный атрибут магического общества из-под дивана.

Парень бережно поглаживал свое верное оружие, жалея, что ему нескоро придется ей воспользоваться — он сам решил затеряться среди магглов на неопределенный срок.

**ретроспектива**

Просидев около 10 минут возле закрытой двери, Поттер опомнился — вскочив с пола, он подбежал к окну; хоть Тонкс и испарила решетку окна, сразу же прыгать вниз было бы абсурдом — мало ли кто мог его увидеть прыгающего с карниза второго этажа благородного семейства Блэк, а потом блуждающего по окрестным улицам в попытке убраться с освещаемой площади. Надо было подготовиться.

— Добби, — позвал домовика юноша. Как только эльф материализовался, Гарри спросил: — Можешь принести мою мантию-невидимку? Постой, — добавил он, увидев, что бесшабашный, но верный эльф уже чуть не кинулся выполнять его поручение. — А куда ты вообще отправил мои вещи?

— Добби перенес их в ваш сейф в Гринготтс, Гарри Поттер, сэр. — Домовик переминался с ноги на ногу, ожидая, когда же ему все-таки хозяин позволит выполнить поручение. — Добби должен сейчас принести вам мантию?

— Да, и прихвати, пожалуйста, достаточную сумму денег из моего сейфа, большую часть обменяй на маггловскую валюту. Если понадобится — покажи гоблинам мой ключ, с ним проблем не должно возникнуть. И еще — ключ находится в сундуке, за обшивкой крышки в левом верхнем углу.

Домовой эльф исчез, но появился достаточно быстро — не прошло и десяти минут.

— Проблем не возникло? — на вопрос Поттера эльф отчаянно замотал головой, отдавая своему молодому хозяину-другу серебристую воздушную мантию и пару связок маггловских банкнот, которые он моментально раскидал по карманам куртки Дадли.

— Хозяин, — юноша скривился, — какой-то старый гоблин просил передать вам послание, — домовик вытащил из-под майки свиток пергамента и протянул перевязанный красной бечевкой завернутый в трубочку пергамент.

Разорвав тонкую плетеную кожаную бечевку и развернув послание, Гарри Поттер увидел всего лишь пару строк:

"От магии и крови ты не убежишь.

они все равно тебя найдут"

— Мда… Я думал, гоблины все-таки дадут мне передышку, но нет. Ладно, хватит об этом. Добби, — юноша-который-выжил серьезно взглянул в глаза своему подчиненному, — у тебя с этого момента отпуск на неопределенный срок — я собираюсь на некоторое время в маггловский мир, а тебе нельзя там светиться. Удачного отдыха, только про меня никому не рассказывай.

— До свидания, Гарри, сэр. — грустно произнес домовик, наблюдая, как юноша достаточно легко спрыгивает с карниза на довольно потрепанный асфальт...

Мягко приземлившись, — что ни говори, а квиддич научил его падать, как и трудное детство — Гарри Поттер сразу же накинул на себя мантию-невидимку и быстрым шагом отправился в южные трущобы — маггловский район, в который даже авроры старались не соваться без особой необходимости. Аккуратно зайдя в темный переулок, парень, запрятанный в мантию-невидимку, нашарил в кармане отданный ему портал, созданный Тонкс — маленькую брошку фиолетового цвета, и исчез.

В ту же секунду в департаменте магического перемещения было зафиксировано использование незарегистрированного портала. Точкой входа в подпространство оказался юг Лондона. Переданный спустя пять минут отчет в Аврорат затерялся в бюрократическом аппарате.

А в это время наш герой оказался в Париже, причем ни где-нибудь, а в криминальном квартале Парижа — 15ом округе.

Выйдя из точки перехода, Гарри Поттер судорожно оглянулся — его знакомая закинула его на крышу какого-то дома, почему-то оборудованную как спортзал на открытом воздухе. Не приметив никого, парень скинул свой артефакт, становясь видимым, за что и поплатился — он тут же был сбит с ног.

— Попался, гаденыш, — прошипел на каком-то жутком акценте мужчина, взявший его в захват. Слава Мерлину, Флер подарила ему на пасхальные каникулы франко-английский разговорник, с намеком на то, что мальчика-который-выжил будут рады видеть на летних каникулах в поместье Делакур. — Не двигайся, иначе твою цыплячью шейку перережет мой маленький ножик. — В подтверждение его слов к горлу юноши было приставлено острое, зазубренное мачете довольно больших размеров. — Молодец, пацаненок, а теперь ты тихонько, не шебурша, поднимешь руки вверх.

Делать было нечего, юный герой магического мира ничего не мог противопоставить обычному магглу, вооруженному каким-то ножом, хоть и большим, но всего лишь ножом, поскольку магия в данном случае работала бы против него — три секунды, и французские коллеги английских стражей магического правопорядка были бы на месте применения магии, наверное…

«Черт, занесло же меня! Что делать, что же делать?! Думай, Поттер, думай!» — оказавшийся пленником отпетого головореза и его любимого ножичка Гарри Поттер запаниковал. — «Давай, соображай! Черт бы побрал этого головореза. Как же не вовремя...»

После небольшого стимула — тычка локтем в спину, юный волшебник повиновался и поднял руки вверх, из-за чего приподнялась его футболка, скрывавшая пачку банкнот.

— О, а ты, парень, чертовски невезуч, раз, отхапав недавно зелени, тут же мне попался. — заулыбался во все свои 22 зуба житель гетто. — Я думаю, ты будешь не против, если я их заберу себе, как плату за твою жизнь, да? Что ты так расстроился? — скрипучий смех разбавил тишину, прерываемую тяжелым дыханием. — Ладно, я пропущу за твое здоровье в "Последнем приюте".

Деньги, балансировавшие за пряжкой ремня, выпали из-за слишком сильного выдоха их владельца. Честный труженик веревки и ножа неблагоразумно наклонился за ними, за что и поплатился — паренек рефлекторно ударил коленом в переносицу, выбивая последние передние зубы и отправляя оппонента в нокдаун.

— Черт, я уж думал, что висеть мне сегодня вверх ногами на каком-нибудь кране, ан нет, удача повернулась ко мне нужным местом. — задумчиво бормотал парень-который-выжил, обшаривая неудачливого грабителя и собирая выпавшие фунты. Дав пару пинков до сих пор валяющемуся в отключке негру, тем самым успокоив нервы, Поттер наконец выпрямился и огляделся. Огляделся только затем, чтобы сразу же прыгать с крыши: дружки головореза стояли в тени, закрывая все выходы в здание, одновременно развлекаясь происходящим зрелищем. Они были бы и дальше незаметны, но самый мелкий и волосатый не мог удержать рвущийся наружу смех.