Тёмная Ведьма и Некромант (гет)

Возвратившись четырьмя часами позже, Лестрейндж застала Гарри у себя в комнате. Белла обескуражено застыла у двери, увидев его сидящим в позе лотоса в центре пентаграммы, во главе каждой из сторон которой виднелись огарки свечей. По догоревшим фитилькам женщина предположила, что в такой позе парень провел не меньше трех часов. Тихонько присев на уголок кровати, она зачарованно всматривалась в эту необычную картину. То, что она видела, шло вразрез со всеми убеждениями относительно этого мальчишки. Поза была максимально идеальной, насколько ведьма могла себе представить: он сидел ровно, уставившись в одну точку, подобно каменному изваянию; Гарри явно знал, что делает. Дышал он медленно и глубоко, казалось, наполняя кислородом каждую клетку своего организма.

Белла попыталась вспомнить все возможные способы выяснить анимагическую форму волшебника. Как подсказывала ей память, одним из них являлось приготовление некой очень сложной настойки, изготовление которой было не под силу многим мастерам своего дела. Другое зелье проще, но готовилось оно слишком долго, да и компоненты нужны свежие. Но была и третья: «Журнал иллюзий», но этот путь казался еще длиннее и сложнее предыдущих. Как женщина ни пыталась, все же не могла припомнить определение формы медитацией. Правда, немного поразмыслив, она все же вспомнила, что в одной из древних книг писалось, что могущественные волшебники, идеально сосредоточившись, все-таки могли получить познание своего существа. И если получить его данным путём, то достичь преобразования будет намного легче. Конечно, если транс был достаточно глубоким, то человек мог познать всё, что ему нужно, о своем животном, и без проблем перевоплотиться. Но о таких волшебниках не слышали уже более двух столетий.

Открыв глаза, парень улыбнулся и, пробормотав заклинание, убрал знак с остатками свечей.

— Здравствуй, Белла, а ты, как я посмотрю, не изменяешь своему вкусу, — сделав паузу, он продолжил. — Будь любезна, встань, пожалуйста. — Проговорив это, юноша даже не шелохнулся.

Немного удивившись, ведьма все же выполнила его просьбу. Гарри не без интереса осмотрел ее одежду. Женщина была одета в облегающие джинсы, низко сидящие на бедрах, поясом ей служила шикарная серебряная цепь. Черный топ с готическим рисунком в виде алой розы не скрывал чарующе-привлекательный животик.

— Повернись, — все таким же бесцветным, но властным голосом попросил парень.

Выполняя просьбу, Белла слегка встряхнула своими иссиня-черными шелковистыми волосами, всем телом ощущая, как его изумрудные глаза пристально ощупывают её тело.

Узкие джинсы идеально подчеркивали её стройные ноги и выпирающую попку, то же касалось и топа, который идеально подчеркивал остальную специфику женского тела.

С дьявольской улыбкой Гарри присвистнул:

— Кто ты, Белла? Готическая самка порока или обаятельная сексапильная богиня?

— Спасибо. — Пленительная улыбка озарила ее лицо. — Ведь не зря старалась, возможно, хоть теперь ты разделишь со мной постель, — поддразнила ведьма.

— Возможно, — по-прежнему спокойно ответил юноша.

— Итак, по выражению твоего лица, можно догадаться, что ты определил свою сущность. И где ты достал зелье?

— Какое зелье?

— Ну, то, которое определяет…

— Ах, ты об этом, — ухмыльнувшись, прервал парень. — Оно мне не нужно.

— То есть как, не нужно? — раздраженно переспросила ведьма.

— А так, — просто ответил Гарри. — Мой отец был анимагом, а ведь все говорят, как я похож на него, все считают меня могущественным, так что у меня нет причин для беспокойства.

— Но…

— Никаких «но». Я знаю, что с помощью магии можно добиться всего. Правда, для достижения цели нужно две вещи: огромная сила и внутренняя концентрация. Знаешь ли, я долго думал, анализировал свои действия, и пришел к выводу, что я достаточно могущественный, не в пример Дамблдору. В свои тринадцать я вызывал материального Патронуса, способного одолеть сотню Дементоров. В четырнадцать противостоял Империусу Волдеморта. Думаю, «анимаг» прекрасно пополнит мой послужной список.

— Как сказать. Но трудно поверить, что тебе все же удалось узнать свою сущность.

— И не только сущность, — поднимаясь, ответил парень.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я узнал не только форму существа, но и его повадки, в общем, всё, что нужно, и даже больше, — торжественно заявил подросток.

— Это невозможно, — выдохнула ведьма.

— Я ведь сказал, нет ничего невозможного. Мои учителя говорили мне, что от смертельного проклятия нет спасения, и если бы это было так, я бы не стоял перед тобой.

— Как скажешь… И кто ты?

— Нет уж, ты первая, — ухмыляясь, ответил Гарри.

— Я — черный филин.

— Прилежная и порочная, — глубокомысленно кивнул парень. — Тебе подходит, только не думал, что тебе нравится летать.

— Не часто случается такая возможность, но это так.

— Интересно… Я думаю, мы иногда могли бы летать вместе, — улыбаясь, ответил юноша.

— И? — поторопила ведьма.

— Хм… многие волшебники считают, что знают обо мне всё, и ты не исключение, вот и покажи, насколько правдивы слухи, — нагло ухмыляясь, попросил Поттер.

Белла задумалась.

— Как говорит Темный Лорд: тебе нравится летать и ты хороший квиддичист, значит, твоё животное летает. Ты говоришь, что могущественный, я имею в виду, что ты единственный, кому удалось выяснить свою сущность ЭТИМ путём. За последние два столетия не было таких колдунов, а у тебя получилось с первого раза. Ты храбр, благороден и справедлив. Ты — истинный Гриффиндорец. Я бы сказала, что ты лев, но они не умеют летать. Значит, это, скорее всего, грифон, не так ли? Ну, признай мою правоту, — уверенно сказала ведьма.

— Целиком и полностью неверно, хотя, ты угадала с полётами, — немного разочарованно ответил Поттер. — Ведь твое впечатление обо мне сложилось лишь со слов других. Помнишь ту ночь, когда я спас тебя, тогда мой образ мальчика-паиньки растаял, как мартовский снег на солнце. Я убивал и пытал, не задумываясь о последствиях.

— Ну, это был не лучший твой поступок, — согласилась Белла. — Это оказалась беспощадная злоба, не свойственная ни Гриффиндорцам, ни львам. Я согласна, что ошибалась в своих мыслях, но скажи мне, где именно? Я хочу узнать тебя, — серьезно попросила она.

— Итак, мне нравится летать, в небе я чувствую себя абсолютно свободным, словно оставляю все проблемы внизу. — В ответ женщина лишь понимающе улыбнулась. — Что я могущественный, мы уяснили, но я отнюдь не храбр, я был глупым мальчишкой, который стремится вперёд, даже не имея чёткого плана. В этом нет смысла. Я делал то, что должен был, но это не храбрость — это тупость. Я все еще благороден, но не по отношению к моим врагам, это уж точно. Я никогда не трону невиновного, но по отношению к противнику моя рука не дрогнет. Шляпа ведь хотела отправить меня в Слизерин, но я убедил её поступить иначе. Все в прошлом, я больше не Гриффиндорец, Белла.

— Но почему?

— Я думаю, из-за того, что со мной поступали, как с марионеткой, поочередно дергая за нужные ниточки. Сначала я встретил Хагрида, который рассказал мне, что все злые колдуны учились в Слизерине; сказать, что это было ложью, значит не сказать ничего. Позже я встретил Малфоя, который оскорбил моего первого друга и заложил камень ненависти к этому факультету, что, в конечном счете, стало камнем преткновения. А потом был Рон, довершивший картину своим благородным семейством, выходцами Гриффиндора. Сейчас я в полной мере согласен со Шляпой: все бы пошло иначе, попади я в «зелёную стихию», возможно, я стал бы более подготовленным, чем сейчас. К чему лукавить, я упустил свою возможность. Пришло время нагонять упущенное. Теперь мои враги на собственной шкуре испытают весь мой гнев и ненависть, но я по-прежнему буду защищать моих истинных друзей. Знаешь, ты ошиблась во многом, но главное: нет ничего невозможного, запомни это.

— Что? Не говори мне…

— У меня волшебное животное, — беззлобно, но все же прохладно ответил Гарри, буквально издеваясь над волшебницей.

— Ладно, ладно, ты выиграл. Теперь скажи мне, что ЭТО за существо, пожалуйста, — женщина сгорала от нетерпения.

— Что ты знаешь о вивернах, Белла? — В глазах юноши взблеснул хитрый огонёк.

— ВИВЕРНАХ? — не сдержалась она.

Гарри кивнул.

— Здорово! Если прежде у меня были какие-то сомнения относительно твоего могущества, то теперь они окончательно исчезли. Итак: они из семейства драконьих. Насколько мне известно, они столь же неуязвимы, как и их собратья, но намного кровожадней и проворнее из-за своего сравнительно небольшого размера. Но они не менее, если не более опасны, чем драконы. Если я не ошибаюсь, то в высоту они достигают не более двух метров, а в длину от головы до хвоста — вдвое больше. Ну и размах крыльев метров шесть. Существует несколько разновидностей виверн, и у каждой свои особенности, так, к примеру, наиболее распространенный вид — огнедышащие, но встречаются также и такие, что извергают ледяное и кислотное дыхание, ну и как исключение — молнии.

— Но я ведь всегда был особенным.

— Неужели молнии? — с нетерпением спросила Пожирательница. В ответ последовал кивок.

— Такой темно-серенький, почти чёрный цвет. Кроме того, ты забыла упомянуть об их опасных клыках, прочных и острых, как сталь, когтях, хвост, я думаю, тоже ничего, ведь он покрыт чешуей и увенчан шипами. В полётах они намного маневреннее драконов. Я едва удержался, чтобы не опробовать себя, — закончил парень, потирая руки.

— Гм… я не уверена, что хочу быть рядом во время твоего первого перевоплощения, — слегка содрогнувшись, ответила Лестрейндж. — Ладно, давай перекусим чего-нибудь и уж тогда приступим…

С этого момента вплоть до дня рождения Гарри оба тренировались не покладая рук с раннего утра до поздней ночи. Они все еще оставались друзьями, хотя дружбой назвать это было сложно. Белла все ещё считала его глупым мальчишкой и отпускала колкости по поводу и без. Парень злился и жестоко, не колеблясь, показывал ведьме, что это не лучшая идея с её стороны. Однажды, во время очередного подкола, колдунья узнала, насколько хорошо он овладел Круциатусом. После того случая насмешки прекратились, а уважения прибавилось. С другой стороны, Гарри и не желал от неё ничего кроме уважения. Юноша даже не знал, почему это кажется ему настолько важным. В принципе, он над этим и не задумывался, прикладывая все усилия к магии, чтобы угодить ведьме, но это казалось невозможным. Поттер не знал, уважают ли его, так как просто не видел этого, ведь волшебница пыталась выжать из него все соки, доводя до полного изнеможения.

Очень медленно, но Белла всё же поменяла свою точку зрения: с безвольного мальчишки на беспощадного, но справедливого юношу. Ведьма обожала парня за его безграничное могущество, считая достаточно привлекательным, несмотря на возраст, ведь именно с ним ей было хорошо. Так что женщина не упускала ни одного шанса, чтобы поизмываться над его застенчивостью, дабы увидеть, как он краснеет и отводит робкий взгляд. Но вскоре парень освоился и начал отпускать колкости в ответ.

А самое главное, рядом с ним волшебница чувствовала себя защищенной, и, несмотря на постоянные склоки, именно Гарри заботился о ней. Каждое утро парень расчесывал ей волосы, сделав это время суток любимым для нее. Впервые в жизни Белла была любимой женщиной, а не сукой, пытающейся ублажить своего муженька любыми способами.

И вот, наконец, настал день его рождения. Белла долго думала, что может стать достойным подарком, но на ум приходила лишь одна мысль — она хотела проявить о нем ту же заботу, которую юноша дал ей, и был только один способ сделать это, но ведьма не знала, как это отразится на их отношениях.

В тот день Белла встала не с той ноги, чувствуя себя девочкой, которая не знает, как ей правильно поступить. Спустившись вниз, она, как всегда, застала Гарри за приготовлением завтрака.

— С днем рождения, — тонким голоском поздравила Лестрейндж, крепко обнимая слегка удивленного парня.

— Спасибо, — коротко ответил он, краснея.

— Какие у тебя на сегодня планы? — взволновано осведомилась ведьма.

Прожевав, Гарри весьма серьезно ответил:

— Сегодня мне хотелось бы узнать, согласна ли ты доверить мне свою жизнь? — вопрос застал Беллатрикс врасплох.

-Я… я доверяю тебе, Гарри, но что ты подразумеваешь под «доверить свою жизнь»?

— Ладно, сейчас объясню. Так вот, еще с момента моего первого визита на Косую аллею, я связался с адвокатами.

— Что? Зачем… — руки у Беллы налились свинцом, а на лице мелькнул испуг.

— Потому что я хочу сделать себе праздник непосредственно благодаря тебе. Ты ведь говорила, что в Министерстве против тебя нет прямых доказательств, и их не найдется даже под действием Веритасерума. Так вот, адвокаты ознакомились с твоим делом и уверены, что игра стоит свеч, если ты согласишься давать показания под действием сыворотки правды.

— Что? — этому мальчику вновь удалось обескуражить её. — И когда это должно случиться?

— Вообще-то, слушанье назначено на сегодня, в час пополудни, но я договорился с твоими защитниками о лёгком ленче, чтобы ты смогла освоиться и привыкнуть к ним.

Беллатрикс выглядела такой напуганной, что, казалось, сейчас вскочит и убежит, но Гарри взял её ладонь в свою руку и успокаивающе проговорил:

— Ты больше не одна, Белла. Я постоянно буду рядом, и, если что-то пойдет не так, мы сбежим. Я все предусмотрел: у меня есть два портключа на случай провала. И один из них я дам тебе, но только после того, как тебя проверят на наличие магических амулетов.

— Ты столько думал об этом? — ласково проговорила ведьма. — И с каких это пор ты умеешь делать портключи?

— Да, я действительно задумал все это, ещё когда ты попала ко мне. А по поводу портключей, не волнуйся, я ведь самообразованием тоже занимаюсь, вот несколько дней назад и выучил.

— Интересно… Это хорошо, что ты занимался сам… но… ты уверен..? — взволновано спросила ведьма.

Он кивнул.

Несколькими секундами позже глаза её испуганно расширились:

— То есть, ты будешь со мной? Тебя ведь узнают!

— Нет, не узнают. Я буду выглядеть как один из ассистентов «Webster&Webster» — жалкий мальчик с мышиными волосами, карими глазами и никаких шрамов с очками… фотографию показать?

— Даже не знаю, что сказать… Это так неожиданно для меня, — растерянно проговорила Белла, все её мысли были сосредоточены на слушанье.

— Да или нет — это твой выбор, — улыбнувшись, ответил парень.

— Я верю тебе, Гарри. Раз ты говоришь, что шанс есть, значит, нужно его использовать, но… мне не хотелось бы, чтобы Темный Лорд знал об этом.

— Конечно, нет. Даже в Министерстве не знают, о чем слушанье, за исключением судьи — мадам Боунз.

— Это будет нечто.

— Да, это того стоит. Я хочу видеть глаза Дамблдора, когда он узнает об этом, — ответил Гарри со злым оскалом на лице.

Белла согласилась, и в час пополудни судья уже читала бумаги дела:

— Министерство против Беллатрикс Блэк, ранее Лестрейндж.

В зале Визенгамота наступила абсолютная тишина, большие деревянные двери открылись, и вошло четыре человека в сопровождении двух авроров. Она была среди них: ведьма, которая разыскивалась по всей Европе. Черноволосая женщина с высоко поднятым подбородком одарила зал оскалом хищника. Она спокойно шла впереди, сопровождаемая аврорами, сзади семенили двое пожилых мужчин, и завершал эту процессию невзрачный подросток, в руках которого виднелось несколько папок с бумагами. Он оглядывал собравшихся немного нервным взглядом, казалось, пребывая в благоговении от толпы вокруг.

Никто не заметил, что в глазах у него контактные линзы, а волосы выкрашены обыкновенными маггловскими средствами. Никто и подумать не мог, что в душе его царит спокойствие. Паренёк сел между Пожирательницей и адвокатами, вручая им бумаги.

Когда вошедшие заняли свои места, мадам Боунз продолжила:

— Итак, госпожа Блэк по собственной воле сдалась Министерству. Она утверждает, что была под клятвой мезальянса против собственной воли со своим ныне покойным мужем Рудольфусом Лестрейнджем. По своему собственному желанию она согласилась дать показания под действием Веритасерума. Поскольку она здесь по собственной воле, то право допросить её предоставляется мистеру и мистеру Вебстеру. Всем остальным присутствующим запрещается задавать какие-либо вопросы во время действия зелья. Адвокаты сами зададут все вопросы, непосредственно касающиеся дела госпожи Блэк.

Тихий шепот пробежался по всему залу, но был немедленно остановлен судьей.

— Согласны ли вы с этим? — обратилась она к членам Визенгамота.

Получив утвердительный ответ, судья дала согласие на использование сыворотки, и мистер Вебстер начал допрос.

— Ваше имя?

— Беллатрикс Стелла Блэк, — ответила она ничего не выражающим голосом.

— Вы вышли за Рудольфуса Лестрейнджа по собственной воле?

— Нет, меня заставила тётка.

— Имеете ли вы какое-либо отношение к издевательствам над Лонгботтомами, которые, собственно, и довели их до безумия? Задам наводящий вопрос: использовали ли вы запрещенные заклинания на этих людях?

— Нет. — Толпа тотчас зашумела, но мадам Боунз попросту наложила на них чары безмолвия, останавливая этот бесполезный «концерт».

— Спасибо, мадам Боунз. Мисс Блэк, но почему же вы им не помогли? — продолжил адвокат.

— Клятва, данная мной, не позволяла неповиноваться своему мужу.

— Понимаю. Вас также обвиняют в убийстве МакАртуров, это так?

— Нет.

Подобного рода вопросы продолжали звучать еще по меньшей мере час.

— И последний вопрос, — наконец проговорил адвокат. — Вы убили Сириуса Блэка преднамеренно?

— Нет.

— Но ведь вы имеете отношение к его смерти.

— Да, я стала причиной.

— Как это случилось?

— Во время дуэли в Зале Смерти один из моих сногсшибателей попал в него, что спровоцировало падение в Арку Смерти.

— Значит, это был несчастный случай?

— Да.

— Почему же вы дрались с ним, если он был Пожирателем?

— Он не был, — коротко ответила ведьма. Толпа вновь застыла, как громом пораженная.

— Объясните.

— Сириуса подставили. Питер Питегрю — тот, кого считают мертвым, на самом деле оказался человеком Темного Лорда; открыв ему свои знания хранителя тайны Поттеров, он подставил моего кузена, взорвал половину улицы, а потом, отрезав себе палец, сбежал в канализацию. Он все ещё жив и является членом Ближнего Круга.

— Знаете ли вы, кто еще принадлежит к этому Кругу?

— Да. Люциус Малфой, Теодор Нотт… — ведьма назвала все известные ей имена.

— Теперь, когда вы получите свободу, поддержите ли вы позицию Темного Лорда?

— Нет, я ненавижу его и других Пожирателей, — искренне ответила женщина.

— Спасибо, — действие сыворотки закончилось.

Поднявшись, мадам Боунз заявила:

— Допрос под действием сыворотки правды обсуждению не подлежит, так что у меня больше нет вопросов к мисс Блэк, — сказав это, она нехорошо блеснула стёклами очков в сторону Министра Магии. — А теперь попрошу членов Визенгамота вынести вердикт.

Получив ответ минутой позже, мадам Боунз зачитала его на весь зал:

— Все обвинения сняты. Госпоже Блэк полагается материальная компенсация за необоснованное заключение в Азкабане. Также, являясь истинной Блэк, она имеет право жить в фамильном доме семейства.

У Дамблдора перехватило дыхание, а Гарри одарил ведьму ободряющей улыбкой. Это конец секретной штаб-квартиры Ордена.

— Кроме того, — добавила судья. — С Сириуса Блэка посмертно снимаются все обвинения. И ему, а в данном случае — его наследнику, полагается денежная компенсация, равноценная компенсации мисс Блэк. Дело закрыто!

— Спасибо, — взволновано ответила Белла. Сейчас ей больше всего хотелось прыгнуть и обнять своего нового друга, но ведьма прекрасно понимала, каковы могут быть последствия.

— Мадам Боунз, — прокашлявшись, позвал Альбус.

— Да, мистер Дамблдор?

— Не могли бы вы сказать мне, кто является наследником Блэков?

— Нет, я не располагаю данной информацией. Вам нужно обратиться непосредственно к мисс Блэк, но я сомневаюсь, что даже она владеет такими данными, ведь вероятность того, что она могла с ним встретиться, мизерна.

— Извините, могу я задать вам вопрос? — спросил директор, оборачиваясь к Белле.

— Конечно, можете, но ответа всё равно не получите, — презрительно скривив губы, волшебница продолжила. — Да, я прекрасно знаю, кто глава моего семейства, и именно он ответственен за весь этот беспорядок в Министерстве. И, знаете ли, это так забавно: смотреть, как такой великий человек, как Вы, не может узнать столь мелкую деталь, — и, не сказав больше ни слова, она встала и в сопровождении адвокатов направилась к выходу, где её уже поджидали журналисты, безустанно фотографируя этот дьявольский цветок.

Одна из репортерш все же осмелилась и спросила:

— Мисс Блэк, теперь, когда вас оправдали, что вы собираетесь делать? У вас уже есть новый любовник?

Схватив нахалку за горло, Белла зловеще прошептала:

— Оставь меня в покое, сучка. Если ты ещё хоть раз появишься рядом, то узнаешь, почему меня называют одной из самых опасных Пожирательниц. Ах да, если даже у меня есть любовник, то тебе, бляди, знать об этом не положено, а теперь беги, пока цела.

Блондинка в мгновение отшатнулась и мигом скрылась в конце коридора. Позже, когда они остались вдвоем, Гарри заинтересовано спросил:

— Скажи мне, что такого «доброго» ты сказала той юной ведьмочке? — в ответ Белла лишь хихикнула.

Покинув здание, они вновь подошли к адвокатам, и Белла искренне поблагодарила поверенных.

— Да, спасибо, — добавил Гарри. — Ваши усилия будут вознаграждены согласно нашей договоренности. — Кивнув, оба аппарировали.

— Какой догов… — переспросила Белла, понимая, что услуги такой известной фирмы недёшевы, но мальчишка лишь ухмыльнулся и аппарировал, не дав ей договорить.

Вернувшись в спальню, Гарри пришлось ждать по крайней мере минуту, пока ведьма объявилась. Но не успел он услышать хлопка, как оказался в крепких объятьях женщины, он хотел что-то сказать, но прикосновение её нежных губ помешало сделать это. Всем нутром ощущая, что поступает неправильно, он всё же не смог устоять. Утопая в этом поцелуе и стараясь отвечать столь же нежно, как и она, Гарри обвил её тонкий стан руками и притянул хрупкое тело к себе.

Еще минута и ведьма отстранилась, а на разрумянившемся лице застыла соблазнительная улыбка.

— Ты заслужил это, — всё ещё улыбаясь, ответила Белла, но после этих слов лицо мальчишки из счастливого превратилось в безразличное. И женщина поняла, что сделала ему больно.

— Разве тебе не понравилось? — попыталась поддразнить ведьма. Улыбка на её лице исчезла, так как она поняла, что своими словами только усугубляет положение.

— Да, мне понравилось, — подтвердил он. — Но, пожалуйста, больше никогда этого не делай. Я не хочу такой благодарности, — сказав это, юноша отвернулся.

Глаза женщины расширились от понимания своей ошибки: нелепыми комментариями она перечеркнула всё то, что было прежде, ведь Поттер лишь заботился о ней, и такая оплата была, прежде всего, обидной. Но что заставило её сделать это? Что же она чувствует к этому юному волшебнику? Черт те что. Ведь она, как и Гарри, никогда не вкушала истинного значения любви. Но одно Белла знала наверняка: она не хочет делать ему больно.