Все будет хорошо... (гет)

Они сидели в палатке. Пили чай. Джордж чуть морщился и поводил больным плечом. Ведьма закрыла глаза…

Надо же было уснуть на крыльце, во время обеда… Гермиона усмехнулась… Но это было приятно, черт возьми, да, Грейнджер, открыть глаза и увидеть Джорджа? Это было приятно…

— Что ты здесь делаешь, Джордж? Рональд упоминал, что тебе прописали постельный режим ещё минимум на три дня…

— Колдомедики перестраховываются. Я вполне уже здоров. А Ронни рад стараться, изображает из себя старшего брата… Смешно, ей Богу… Одним словом, я улизнул. — Молодой человек хитро улыбнулся.

— Это очень безответственно, Джордж!

— Ну и что? Я всегда таким был, и тебя это не смущало!

— Ой-ли? — Ехидно поинтересовалась ведьма.

— Ну, ладно, смущало. — Согласился парень. — Однако ты не перестала общаться со мной…

— И порой очень жалею!

— Даже так? — Отчего-то очень серьезно спросил друг.

— Джордж, пойми же. Мы переживаем за тебя. Ты должен вернуться, Рон, наверное, уже с ног сбился…

— Я оставил ему записку…

— Не перебивай, Джордж. Послушай. Я очень-очень тебе рада, правда. И очень тебе благодарна за твоё участие и помощь. Но, Джордж, ты рискуешь своим здоровьем почем зря! Если бы я знала раньше, что у вас серьёзный заказ, я бы никогда не согласилась на то, чтобы ты помогал мне…

— Герм…

— Рон мне рассказал, что у тебя много работы, а я взвалила на тебя ещё и свои проблемы. Естественно, ты устал...

— Герм, выдохни! И дай мне вставить хоть слово! Пожалуйста. — Молодой человек пристально посмотрел на ведьму. — Я не могу долго спать, понимаешь? Сначала мучили кошмары, а потом привык спать всего пару часов. Я сутками не вылезаю из лаборатории. Такие взрывы случаются по пять раз в неделю, просто в этот раз я пренебрег осторожностью, слишком увлекся процессом. Да, я тут уставал, но то усталость физическая, она не помогает уснуть… У меня было два выхода: добивать себя вискарем, что чревато последствиями, учитывая мой послевоенный срыв… Или работать в лаборатории, что решало проблему с тем клятым заказом. Он, к слову, уже готов. Осталось все записи начисто переписать, оформить бумаги и можно передавать заказчику… Ну, этим пусть Рональд занимается — у меня почерк, как у пингвина, мои рецепты только он и Анна разобрать могут… Раньше все записи Фред вел.

— Фред?

— А ты думала, как нас профессора различали? По почерку. — Джордж улыбнулся. — У Фреда он был почти каллиграфическим… Мы всё смеялись, что вся аккуратность ему досталась. Он и письма домой всегда писал, мои каракули только младший братишка разобрать мог… Но сейчас не об этом. Герм, если ты решила, я уйду. Но подумай хорошенько, так ли ты хочешь этого?

Она не хотела. Но и позволить ему остаться… А вдруг она себя чем-то выдаст? Вдруг он догадается? С другой стороны, если поймет, может, оно будет к лучшему?..

— Давай ты поправишься сначала, а? — Тихо произнесла она.

— Ты знаешь, мне кажется, если меня перестанут лечить, я поправлюсь много быстрее. Мерлин знает, чем они меня мажут, но ожоги не только не заживают, но, кажется, даже больше становятся… — Проворчал Джордж.

— Покажи. — Требовательно произнесла Гермиона. — Хотя нет, пойдем в палатку, я там посмотрю…

Усадив друга на стул, девушка помогла ему освободиться от легкой рубашки, и аккуратно сняла пропитанные мазью повязки. Внимательно рассмотрев потемневшие ватные тампоны и даже понюхав их, для верности, гриффиндорка задумчиво проговорила:

— А знаешь, Джордж, ты прав: без этой мази, ты поправишься куда быстрее… Даже если ожоги открытыми оставить. Нет, вот это называется маразм! — Возмутилась ведьма, уничтожая испорченные бинты.

— Объяснишь? — Иронично ухмыляясь, спросил парень.

— Да все просто, Джордж. Наши долбаные чиновники в отделе здравоохранения своей бюрократией тормозят развитие колдомедицины не хуже ручника! Столько хороших работающих зелий изобретается ежегодно, но для того, чтобы их пустить в ход и начать официально использовать в Мунго или других магических клиниках необходимо получить лицензию. Представляешь, что это такое? — Молодой человек кивнул. — Вот и получается, что Мастерам Зелий выгоднее работать на единичные заказы, а не производить толковые зелья для массового применения. И в Мунго пользуются мазями и снадобьями каменного века. Я этого никогда не пойму… — Буркнула девушка. — Подожди, я сейчас, у меня где-то было…

Гермиона скрылась в спальном отделе палатки, а спустя пять минут вышла с приличного размера бутылью, бинтами и ватными тампонами.

— Это аналог противоожоговой мази Хельберра. Он не стал её патентовать, широкого распространения она не получила, что вполне естественно, но каждому более менее толковому зельевару рецепт известен, а некоторые его даже улучшили. Я вообще-то думала, что ты знаешь о таких вещах, ведь в зельеварении ты далеко не профан. — Говорила ведьма, смачивая тампоны темной густой жидкостью.

— Я сумасшедший экспериментатор, Герм, а вовсе не ученый. — Ответил парень. — Я не знаю многого, мне это не нужно и никак в работе не помогает. Я придумываю приколы и розыгрыши, а не общественно полезные вещи. Моё призвание — поднимать настроение и сеять хаос…

— Да полно тебе прибеднятся… Видела я твой журнал… Кстати, очень интересные выкладки, на чем основывался? — Тихо проговорила девушка, закупоривая бутыль и заинтересовано поворачиваясь к другу.

Джордж ухмыляясь, покачал головой.

— Надо было догадаться… Кстати, я не сказал тебе: спасибо…

— Не надо, Джордж. — Смутилась ведьма. — Мы же друзья, я не могла не помочь.

— Друзья… — Прошептал молодой человек

— Так, давай-ка посмотрим, что там у тебя… — Девушка наклонилась над ожогами. Мазь, прописанная медиковедьмой, только разъедала кожу, мешая ранам зарубцеваться. — Ага! Замечательно! Имея ожог такого типа назначить мазь Шмейера — верх абсурда. Ещё бы она помогла. Она же конфликтует с остатками исходного зелья… — Ворчала ведьма. — Сейчас будет больно, терпи. — Предупредила она перед тем, как приступить к очищению воспаленных мест от остатков мази.

Молодой человек молчал, краем глаза Гермиона видела, что он чуть кривится, но даже не задерживает дыхание. А вот Рональд до ужаса боится боли. Терпеть не умеет совершенно. Минимальный порез на руке и бывший муж почти в панике, а как он шипит! Гриффиндорку это всегда так раздражало… Поведение же Джорджа вызывало уважение и заставляло действовать куда более осторожнее.

Девушка медленно обрабатывала ожоги, удивляясь своим ощущениям. Не было той животной похоти обуявшей её в день, когда она увидела Джорджа с оголенным торсом. Но была нежность, невообразимая, щиплющая глаза, доставляющая почти боль… И противоестественное, отчасти мазохистское, наслаждение.

— Ты мне не ответил. — Тихо напомнила ведьма, стараясь отвлечься от странных мыслей, боясь выдать себя молчанием…

— О чем? — Спокойно спросил Джордж.

— На чем основаны твои выкладки?

— А, это… На разработках Абу Али Ибн-Сина.

— Авицены? — Удивилась гриффиндорка.

— Ну, да… Только я не углубляюсь в лекарственные снадобья. Меня больше интересуют другие его открытия…

— Какие? — Спросила Гермиона, закрепляя на груди друга последний тампон, стараясь при этом не краснеть и не смотреть в такое близкое сейчас лицо молодого человека.

— Да, не важно… Я тебе потом как-нибудь расскажу. — Хрипло ответил парень, когда девушка отодвинулась.

— Ага, так я тебя и поверила… — Ухмыльнулась она.

— Честное Гриффиндорское. — Клятвенно заверил друг, прочистив горло.

— Так что, ты меня прогоняешь? — Весело поинтересовался молодой человек, девушка подняла усталый взгляд на доброе веснушчатое лицо, беззаботная улыбка на котором так не вязалась с серьёзным ожидающим выражением голубых глаз.

— Ладно. Тебя разве переспоришь. — Дала разрешение Гермиона.

— Ну, мне все же кажется, что ты была не так уж и против, как хотела показать. — Хмыкнул парень, и ей вдруг почудилось, что он как-то неуловимо расслабился, успокоился, услышав то, что хотел…

— Но сегодня ты идешь домой. Слышишь?

Молодой человек нехотя кивнул.

— Я дам тебе зелье и напишу Рону записку с инструкцией. Пусть сделает тебе перевязку вечером, он, конечно, медбрат тот ещё, но вдруг получится. А если нет — вот, держи. Это маггловский пластырь. Рон с ним знаком, пользоваться умеет. — Девушка протянула другу небольшую картонную коробочку.

— Это достаточно эффективный состав, хорош ещё и тем, что универсальный, используется и помогает почти при любого рода ожогах. За оставшийся вечер и ночь он зарубцует раны, завтра можно будет воспользоваться мазью Шмейера, она доделает всё остальное… Ясно?

— О, да, мадам Помфри.

— Все шутишь… — Покачала головой ведьма.

— А что мне остается?

— Воистину… — Улыбнулась она.

— Но я же могу прийти завтра? — Тихо спросил молодой человек.

— Приходи. Я буду рада. — Так же тихо ответила ведьма…

А теперь они пили чай. И Джордж морщился. Забавно так, но не навязчиво. Словно рыжий кот, выказывающий легкое недовольство ленивым вилянием длинного хвоста… И облизывал губы, чуть покрасневшие от горячего напитка. И поигрывал ложкой перебирая по ней длинными пальцами. И это было так… Правильно. Так уютно. Так тепло… И тишина была такой умиротворяющей и не напрягающей, что прерывать её совсем не хотелось, поэтому ведьма молчала, исподтишка наблюдая за другом…