Посмертный приговор (гет)

У постели умирающей Вальбурги Блэк собрались только самые близкие люди. Все, кроме одного. Сириус бесцеремонно проигнорировал письмо брата, извещавшее о болезни матери. Зато Беллатриса Лестрейндж примчалась сразу после свадьбы.

Регулус ждал её у лестницы, прижавшись спиной к перилам и потупив голову. Чёрные растрёпанные кудри лезли в глаза. Как только Белла вышла из гостиной, где находился камин, Регулус бросился к ней и, не сдерживая слёз, уткнулся в её плечо. Беллатриса знала, что он очень любит мать и гордится ею. Регулус сильный человек, она в этом не сомневалась, но смерть Вальбурги будет для него большим ударом.

— Прости меня, прости… не так ты хотела со мной встретиться, знаю. Но я не могу больше это видеть… — он замер на минуту, а потом мягко оттолкнул Беллу.

— Иди к ней… она ждёт. Только о тебе и говорит.

Беллатриса медленно подошла к двери и перешагнула порог. В комнате царил мрак, окна были задёрнуты синими бархатными портьерами. На широкой кровати с пологом лежала Вальбурга Блэк, казавшаяся совсем крошечной в облаке одеял. На краю постели сидел Орион, сжимавший руку дремлющей жены. Болезнь исказила волевые черты Вальбурги: под глазами появились тени, на лбу прорезалась жалостливая морщинка. Лицо было бледным с желтоватым отливом.

Орион не сразу заметил появление Беллатрисы. Она тихо подошла к нему и положила руку на плечо. Он вздрогнул и поднял на неё изможденное лицо.

— Белла… ты приехала. Спасибо тебе, — прошептал Орион. На его лице появилась горькое подобие улыбки. — Она так тебя ждала.

Седые ресницы больной задрожали, и черные глаза уставились на Беллу.

— Здравствуй, дорогая, — слабо прошептала Вальбурга. — Как прошла свадьба? Вовремя ли дошло поздравление от нас? Регулус говорил, что церемония была очень скромной… Жаль. Ты, красотка моя, достойна роскоши.

— Поздравление дошло вовремя, спасибо. Жалко, что вас не было.

— Мне тоже… Орион, оставь нас.

Он поцеловал руку жены и, кивнув Белле, вышел из комнаты.

— Беллатриса, Сириус. Если бы не он… — стонала Вальбурга. Белла села на край кровати и взяла руку крёстной. — Он не сын мне больше, тебе не брат. Ты мне как дочь. Ты — моя гордость. Не подведи меня, девочка моя, не подведи, — Вальбурга сжала руку Беллатрисы. — Сириус, за что ты так со мной? — простонала она так жалостливо, что сердце Беллы сжалось, к горлу подкатил давящий ком. — Я же твоя мать…

На ресницах Вальбурги заблестели слезинки. Белла почувствовала, что холодная рука безжизненно упала на одеяло, и с ужасом посмотрела в лицо крёстной, в её полузакрытые глаза. Она была мертва. Беллатриса стала задыхаться, пока слёзы отчаяния и ненависти не вырвались из её души. Впервые за свою осознанную жизнь она плакала. От злости, обиды, ненависти… Впервые в жизни она потеряла любимого человека. И в этом был виноват её брат. Если бы не он! Сириус Блэк — убийца собственной матери. Беллатриса, сдерживая рыдания, уткнулась в одеяло. Ненависть переполняла её, горьким ручьём лилась на одеяло покойницы. Стиснутые зубы болели. Раз… два… три… Белла поднялась, слёзы быстро высохли на горячих щеках. Она сдержанно коснулась губами лба покойницы и, не позволяя себе проявить слабость, стремительно вышла из комнаты. « Месть… только месть.»

* * *

Беллатриса Лестрейндж не была счастлива в браке. Муж любил и опекал её, но сама она была к нему равнодушна. Как ни старалась его полюбить, ничего не получалось. Она жила пустой, праздной жизнью. Из её мира пропало всё: её друзья, её увлечения, её мечты о Любви, её крёстная… Теперь только Рудольфус и его тупоголовый брат Рабастан. Спасало ожидание Посвящения.

А потом в её жизнь ворвался Он, красивый и холодный Тёмный Лорд. Белла сразу приглянулась ему. А позже он узнал, что она очень даже неглупа. Они разговаривали часами. О жизни, о смерти, о чистоте крови, о Любви. В высказываниях он был холоден и остроумен. И как будто разочарован: не ценил Жизнь, не боялся Смерти, не верил в Любовь. Беллатриса не пыталась его разубедить, она была согласна с ним. Её Лорд стал единственной настоящей радостью, встреч с ним она страстно ждала. Он был умен, красноречив, умел заразить идеей. Белла была готова выполнить любой её приказ. На собраниях пожирателей говорили о войне, которая вот-вот настанет.

Однажды во время их очередного разговора Волан-де-Морт прервал Беллу и попросил:

— Расскажи мне о себе.

— Я… — удивлённая и обескураженная неожиданной просьбой протянула она. — Ну, я чистокровная, мои родители…

— Я всё это знаю. Расскажи мне, почему ты, такая красивая и умная, сразу после свадьбы стала Пожирательницей Смерти. Скоро война, и она может забрать твою молодость, красоту, рассудок. Неужели нет других целей, кроме служения мне ради уничтожения грязнокровок?

— Нет. Была одна цель… — задумчиво сказала Беллатриса, прикидывая, стоит ли ему об этом говорить. Решение созрело и она посмотрела в его пустые, бесчувственные белые глаза. — Я Любовь искала и не нашла. Я с вами откровенна как сама с собой. Я не могу любить. Рудольфус может, а я нет. Теперь я хочу отомстить одному человеку за позор, нанесённый моей семье и за смерть крёстной. И, конечно, я не терплю грязнокровок. В школе приходилось мириться с их постоянным присутствием, но теперь нет. Я отдала себя на службу вам и исполню любой приказ.

Волан-де-Морт смотрел на неё своими страшными глазами, и Белле становилось холодно от его взгляда.

— Восхитительная женщина! Я таких никогда не встречал, — тихо проговорил он, вставая. Беллатриса тоже поднялась. — Если б я мог, я бы полюбил тебя, Белла. Но мне недоступна Любовь. Для нашего Дела мне пришлось пожертвовать своей душой, разделить её на шесть частей. На шесть, Беллатриса. Я откровенен с тобой, как ты была со мной минуту назад. Теперь душа Тома Реддла заключена в шести предметах, крестражах. Есть ещё одна часть, для которой я не нашёл достойного носителя. Но это уже не душа. Может, где-то в глубине подсознания я могу испытать эмоцию, но эта седьмая часть мне уже не принадлежит. Даже через толщу холодного расчёта я понимаю, что восхищен тобой! — он стремительно подошёл к ней, взял руку. Ледяные пальцы обожги горячую кожу Беллатрисы. Он поднёс руку к губам и поцеловал. — Если это тебя утешит, я любил бы тебя, будь у меня душа.

Глаза Беллы загорелись, странная, несвойственная ей улыбка засветилась на её лице. Она почувствовала, как внутри поднимается тёплая волна, которая доходит до сердца и захлёстывает его.

— Иди, Беллатриса. Муж тебя ждёт.

Женщина, шатаясь, направилась к двери, а у порога обернулась:

— Спасибо!..

* * *

Чёрный Снейп на чёрном мерине гордо поднял голову, предоставляя Белле возможность полюбоваться римским профилем. Вороной конь весело помахивал хвостом: худенький Снейп — мечта всех тяжеловозов.

Беллатриса стояла на пороге своего «семейного гнёздышка» и приветливо улыбалась гостю. Наконец, он заметил хозяйку, на усталом лице появилась сдержанная улыбка. Белла сошла по широкой лестнице поместья своего мужа и взяла коня за уздцы, оглядывая чёрный начищенный сапог.

— Привет, Беллатриса!

— Привет, Снейп! — она обворожительно улыбнулась. — Слезай-ка. Кажется, ты ему нравишься, лёгкий наездник — редкая удача. Не знала, что ты обучен верховой езде, — сказала она, погладив коня по гриве.

— Ты не учла, что я учился на одном факультете с Малфоем. Он научил меня всяким аристократическим штучкам. Я, кстати, сейчас от него, — сказал удивлённый её поведением Северус, слезая. Белла взяла его под руку и, подбирая полы длинного пеньюара, повела в дом.

— Боюсь спросить, почему выбран такой странный способ перемещения. Ты не аппарировал, не воспользовался камином, а прискакал на вороном рысаке! Я чуть со смеху не померла! — она весело захохотала.

— Здесь плохая зона, нельзя аппарировать. Камин Люциуса не подключён к сети. Это он из принципа: мол, сродни маггловским изобретениям. А этого коня он грозился мне подарить! Ты чего такая весёлая?

— Так весна же!

— Так война же…

— Ну и что? Я никогда не чувствовала весну так…

Это была действительно весна её жизни. Никогда Беллатриса не была такой. Порхала по дому, пела, принимала гостей. Все радовались такой перемене, хотя самые проницательные, например, Северус, понимали, что это — затишье перед грозой…

— А ты слышал, Поттер на сносях, мне Олимпия Гойл сказала. Летом родить должна. Ты что, не знал? — наливая чай, спросила она.

Северус уставился в одну точку на стене. Лицо его стало бледным до прозрачности.

— А что это я тебе чаёк наливаю... — сказала она, подходя к буфету и доставая коньяк.

— Н-нет.

— Это почему же? Что, очень голова болела тем утром после выпускного? Ты со мной теперь выпивать боишься?

— Наливай, — хрипло проговорил он.

На следующее утро Северус Снейп лежал на кушетке и стонал от головной боли. Белла суетилась вокруг него: заботливо укрывала пледом, приносила воду, пыталась сварить зелье от похмелья.

— Да ты мой горестный, — насмешливо и весело говорила она, перебирая мягкие чёрные волосы.

— Ты меня пугаешь.

— Алкота ты, Снейп. Когда пьёшь, не хмелеешь, а утром плохо. Тебе в таком виде домой нельзя, у нас поживёшь.

Снейп повернулся к окну, и страшная мысль заполнила сознание: «Не к добру всё это!..»

* * *

— Что мы имеем? — проговорил Волан-де-Морт на собрании Пожирателей Смерти в поместье Малфой-Меннор. Альфред умер, когда Люциусу было пятнадцать лет, и завещал всё состояние сыну. Старый мрачный замок в готическом стиле пришёлся по вкусу Тёмному Лорду и стал его резиденцией.

— Война началась, — тихо ответил Рудольфус.

Губы повелителя исказились в довольной усмешке. Он сидел в широком, обитом тёмно-бардовым бархатом кресле.

— Ещё.

— Из надёжного источника мы знаем, что грядёт волшебник, который победит вас, мой Лорд, — сказал Люциус, занимавший место фаворита Волан-де-Морта.

Все посмотрели на Северуса Снейпа, стоявшего в углу. Он был мрачнее тучи. Измождённое лицо говорило о тревоге, а глаза лихорадочно горели.

— Спасибо, Северус. Итак, я выскажу свою точку зрения. Мы имеем некого «избавителя от гнёта ужасного Волан-де-Морта». Мы знаем, что он родился в конце июля. Так получилось, что под это описание подходят два кандидата: сын Долгопупсов и Поттеров. Люциус, можешь успокоить жену; твой сын вне подозрения. Вы все прекрасно знаете, что меня невозможно уничтожить, но всё-таки я решил перестраховаться. Лично я считаю, что более подходящий вариант — сын Долгопупсов. Все великие волшебники — чистокровные, а маленький Поттер — полукровка. Не в обиду тебе, Северус, будет сказано, ты у нас случай исключительный, — рассуждал Тёмный Лорд.

На бледном лице Северуса отразилось облегчение.

— Но учитывая, что Поттеры обладали куда более полезными качествами, нежели Долгопупсы, я хочу избавиться от обоих.

— А родители? — хрипло спросил Снейп.

— Скорее всего, тоже умрут, если будут сопротивляться. Я, конечно, предложу им сдаться и перейти на нашу сторону, но вряд ли кто-нибудь согласится. После этого «избиения младенцев» я планирую захватить министерство и стереть с лица земли Орден Феникса. В этом поможет наша разведка. Я назначаю Снейпа. Придумаешь сказочку о раскаянии, и весь Орден Феникса захлебнется в слезах. Остальное мы уже с тобой обсудили. Война, запомни, Северус. Пленных не берём. Так как Джеймс Поттер обеспечит своей семье надёжную защиту при любых обстоятельствах, Гарри я беру на себя. С Долгопупсами разберётся Беллатриса. Ей в помощь я приставлю Барти Крауча.

Белла горящими глазами смотрела на Повелителя. Барти Крауч уставился на сообщницу как удав на кролика.

— Я хочу поговорить с тобой, Белла, — сказал Волан-де-Морт, уходя в смежную с залом комнату. — Все свободны.

* * *

— Воспринимай это как проявление признательности с моей стороны, — сказал Тёмный Лорд Беллатрисе Лестрейндж.

— Я вас не подведу, Повелитель! — горячо ответила она.

— Я не сомневаюсь в этом. Но… я бы хотел, чтобы ты получила удовольствие от убийства тех, кто сопротивляется мне.

— Если это Ваше желание… О, я всё сделаю! — Белла бросилась на колени перед Тёмным Лордом и поцеловала ледяную руку. Он коснулся ладонью её горячей щеки. Она страстно прижала её к себе. Его ладонь высасывала тепло как камень. Через несколько секунд она задрожала.

— Тебе холодно? — спросил равнодушно Тёмный Лорд.

— Нет… да! О, Повелитель, заберите всё мое тепло, душу, жизнь!

— Твою душу и жизнь я уже забрал. А тепло пока оставь себе, — проговорил он, отнимая руку. — Готова ты ради меня совершить преступление и понести за него наказание?

— Да… да! — не задумываясь, ответила Беллатриса. Она не могла думать. Впервые в жизни с ней такое, никогда раньше она не теряла голову. Она не давала себе отчёта в том, что любит этого бездушного человека, которого и человеком назвать трудно. Она просто бросилась с головой в это сладкое, неведанное прежде чувство.

Волан-де-Морт пустыми глазами смотрел на красавицу у своих ног. В его сознании он был восхищён ею, но не разу не пожалел о том, что не умеет любить.

— Белла, если ты сядешь в Азкабан, ты сохранишь мне верность и не упадёшь духом?

— Да, мой Лорд!

— Знай, что бы ни случилось, будет это победа или поражение, я найду способ вернуть тебя. Я повторяю: я бы смог полюбить тебя, если бы умел. Но я не умею и не хочу.

Но Бэлла его не слушала. Она бросилась к нему, обняла и крепко прижалась к холодному телу, поцеловала ледяные губы. Потом, полная решимости, стремительно вышла из комнаты. А Волан-де-Морт пустыми, безжизненными глазами смотрел ей вслед, уже забыв жар её рук и губ. Он не мог любить, не мог страдать, не мог чувствовать. Мог сидеть и думать о том единственном, в чём рассчитывал обрести счастье…

* * *

— Судьи Визингамота! Оглашается приговор: супругов Лестрейндж — Рудольфуса и Беллатрису — приговорить к пожизненному заключению в тюрьме Азкабан. Беллатрису — за пытку непростительным заклятием Круциатус и убийство непростительным заклятием Авада Кедавра супругов Долгопупс — Фрэнка и Алису. Рудольфуса — за помощь в убийстве и сокрытии оного. В качестве меры пресечения выбрано пожизненное заключение в тюрьме Азкабан и Поцелуй Дементора, — со слезами на глазах прочитал вердикт Бартемий Крауч-старший. Два дня назад он за это же преступление осудил сына. Сын судьи — Пожиратель Смерти. Связался с дурной компанией, с этой Беллатрисой. Сердце Бартемия чуть не разорвалось тогда. Если бы не Альбус… Но справедливость выше личных чувств. Теперь он закроет в тюрьме и эту Лестрейндж, возлюбленную сына, несмотря на увещевания Дамблдора, выступавшего на стороне защиты. После падения Волан-де-Морта Пожиратели разбежались как крысы. Тут-то их и поймали мракоборцы. И начались бесконечные суды. Однажды Игорь Каркаров в обмен на освобождение перечислил имена некоторых Пожирателей. Большинство из них было известно следствию. Северуса Снейпа Дамблдор представил как шпиона Ордена Феникса. Барти Крауч-младший… участвовал в нападении на дом Долгопупсов… заклятие Круциатус…

От раздумий Крауча отвлёк приятный голос Дамблдора.

— Барти… ты уже осудил несколько человек по этому делу. Она ведь девчонка совсем. Пожизненный срок — это жестоко.

Он посмотрел в синие умные глаза Альбуса. Это был высокий всё ещё красивый пожилой человек с длинной седой бородой и вьющимися белыми волосами. У него был тонкий кривоватый нос, придававший лицу особое очарование.

— Вы предлагаете отпустить их?

— Нет. Смягчить наказание до десяти лет…

— Мне не нужны подачки! — выкрикнула гордая женщина. — Если так угодно моему Лорду, я готова на всё. Я верю, он вернёт меня. Он наградит меня так, как никто и не смел мечтать! Хотя мне и не нужна награда, я буду ждать того дня, когда смогу снова присоединиться к его армии.

— Никто не сомневается в вашем упорстве, мадам, но это не похвально. Завтра утром вас и вашего супруга доставят в Азкабан.

Беллатриса Лестрейндж гордо подняла голову, а сидевший в соседней клетке Рудольфус дико простонал.