Les drogues pour le monstre (джен)

Это был надолго запомнившийся Тому вечер четверга. Все слизеринцы столпились в общей гостиной, чтобы посмотреть, как один пятикурсник баловался с ручными змейками, пытаясь заставить их сцепиться. Он махал палочкой, излучавшей серебристое свечение, и змеи ползли к испуганным первокурсникам. Том лично видел, как его однокурсник Дэниэл с каким-то мышиным писком запрыгнул на стул и испуганными глазами смотрел на извивающихся змей, не смея просить о помощи.

В общем, было очень скучно. Порой Тому казалось, что у его факультета не осталось фантазии на разного рода проделки. И снова ему хотелось узнать, что же творится в остальных гостиных. Ну, кроме Пуффендуя, конечно. Эти добряки были способны лишь на то, чтобы устроить совместное чаепитие и разговоры вроде: почему же жизнь прекрасна?

— Эй, первокурсник, не хочешь поиграть с моими змейками? — раздался за спиной голос человека, явно ищущего потенциальную жертву.

— Со змеями — да. С тобой — нет, — безразлично ответил Том.

Лицо пятикурсника прямо исказилось.

— Ты сам захотел, чтобы все увидели твой позор. Лезь на стул и моли мамочку помочь тебе, а не сделаешь, сам знаешь, что будет!

Том почувствовал отвращение. Подобное чувство он испытывал всего несколько раз. Не столько разочарования вызывали в нем ученики других факультетов, сколько свои же павшие «сородичи».

— Ну что ж, если бы я не был сиротой, то, может быть, и попросил бы мою мать, но только о том, чтобы она дала тебе мозги, ведь я не собираюсь подчиняться тупому верзиле, который пристает ко мне, лишь чтобы доказать свое ничтожество.

Вся его сущность кричала о мести. Но Том знал, что показывать свои чувства окружающим — величайшая слабость. Поэтому он с безразличным видом поднял палочку, пытаясь приказать змеям так, чтобы было похоже на заклинание, а вырвалось у него то, чего он никак не ожидал: «Пытайте!»

Две молнии метнулись к собеседнику, обвились вокруг ног и повалили ошалелого пятикурсника на землю. Одна сразу полезла на шею и начала быстро оплетать её, другая залезла под майку, извиваясь где-то в районе живота.

Том снова поднял палочку и прошептал: «Хватит!» Змеи, словно с отвращением, отползли от пятикурсника.

Юноша захлебывался воплями и пытался подняться на ноги, но они бессильно подкашивались, и он снова падал на мраморный пол гостиной. Вокруг него образовался тесный круг слизеринцев. Все они с выпученными от ужаса глазами смотрели то на гиганта-пятикурсника, извивающегося на полу подобно младенцу, то на маленького бледного мальчика, с каменным лицом засовывавшего палочку в мантию.

Тому нравились эти полные ужаса взгляды. Все эти люди не понимали, как мальчик-сирота может так сильно напугать школьника, побывавшего в разных переделках.

Наконец, пятикурсник встал и попытался убежать подальше от этого места, но споткнулся о свои же, не слушавшиеся его ноги. Он встал и поплелся ко входу в спальни, опираясь рукой о стену. К нему тотчас подбежала опомнившаяся от случившегося девушка и помогла ему добраться до порога. Уже на выходе из гостиной юноша закричал дрожащим голосом: «Ты за это поплатишься. Я… Я отомщу». Он поглядел на Тома. В этих глазах было все: и страдание, и боль, и страх, и унижение, и даже застывший ужас, но злобы в них не было. Том сразу понял, что завел себе нового врага. Не такого врага, который будет открыто показывать свою ненависть, но такого, кто не упустит момента его, Тома, слабости. Что ж, этому не бывать, слабость не для Тома. Он никогда не будет уязвимым! Даже когда всем будет казаться, что он побежден и повержен, его все равно никогда нельзя будет сломить до конца!

Том знал, что он силен и в любом случае окажется победителем в схватке, так что не сильно боялся. Поэтому уже с настоящим безразличием пошел в свою спальню и приготовился отвечать на взволнованные вопросы сокурсников о произошедшем сегодня.