Погоня за тенью (джен)

Закат в пустыне — зрелище жуткое.

Огромное, багровое, раздутое солнце медленно садится прямо в колышащийся душным маревом, размытый и дрожащий горизонт, заливая все вокруг красновато-оранжевым инфернальным светом. Такого заката никогда не бывает в дождливой пасмурной Британии и оттого зрелище еще непривычнее и отвратительнее…

Это обилие пылающего красного и слепящего алого бьет по глазам, вызывая стойкую мигрень, а зелье от головной боли, сваренное заботливой Гермионой, уже давно кончилось… Обычные же таблетки плохо помогают — все равно звенящие колокольчики и бьющие часто-часто молоточки в голове не утихают. И это странно — ведь когда он учился в Хогвартсе, красные с желтым цвета в спальне и в гостиной не раздражали так сильно…

* * *

Тощий невысокий парень с растрепанными всклокоченными черными волосами, никак не желающими лежать нормально, в круглых «джонленноновских» очках, в широкой мятой футболке и поношенных джинсах стоял у распахнутого окна комнатушки, которую он снял задешево на пару недель. Он прибыл в городок вчера, в местном кафе-забегаловке узнал, где находится более-менее приличный пансион и тут же отправился устраиваться на жилье.

Из вещей имелся только старенький рюкзак — в нем Гарри хранил все свои реликвии — мантию-невидимку, альбом с колдографиями родителей, потрепанный сборник «Сказок барда Биддля», деллюминатор профессора Дамблдора, отобранный у Рона с боем, и еще кое-какое барахло для дела.

Этот городишко был совсем маленьким. Очевидно потому, что находился далеко в пустыне. Мало кто захотел бы жить в таком месте — постоянно продуваемом сильными, иссушающими ветрами, приносящими тонны пыли и красноватого песка, как ни закрывай современные трехкамерные пластиковые окна, так нелепо смотрящиеся в старых, деревянных, еще довоенных постройках. Поселение стояло в стороне от основной магистрали на Лас-Вегас — отсюда до столицы игр и развлечений было около трехсот миль.

Так что не было ничего удивительного, что корпорация «Zenon W», специализирующаяся на фармакологии и биоразработках, решила открыть именно здесь один из многочисленных филиалов — фирму-детку, которых по всему миру было чуть больше сотни в разных cтранах. Место глухое, малолюдное, а местное население было только радо рабочим местам. Старожилы не хотели покидать обжитые места, хоть и страдали от палящей жары и недостатка в финансах. Поэтому новость в газетах об открытии очередной фабрики или завода по производству лекарств аборигены восприняли как благословение Божие.

Ну а для Гарри пафосная газетная публикация стала облегчением — он точно знал, куда ему предстоит направиться после четырех месяцев выжидания. Потому что он прочитал, что курировать, строить и открывать новый завод будет тот, кого он ненавидел больше всех на свете — Северус Снейп.

* * *

Все неудачи Светлой стороны начались с того самого момента, как на Астрономической Башне предатель Снейп убил Авадой самого доброго и могущественного волшебника столетия. Гарри, невидимый и находившийся под Петрификусом директора, не смог тогда ничего сделать, но это не значило, что он забыл… О, нет! Каждую минуту, каждый час и день после смерти Дамблдора он мечтал, как найдет Снейпа и… Он придумал много способов разделаться с мерзким зельеваром, третировавшим его на протяжении всех школьных лет, и хорек тоже поплатится за то, что изводил Золотое Гриффиндорское Трио.

Мрачные, жестокие, но такие сладкие мысли о мести бродили в голове Поттера, когда он вечерами любовно полировал свою остролистовую палочку с сердцевиной из пера директорского Фоукса. Золотистая древесина мягко поблескивала в тусклом свете трех магических несгорающих свечей, которые освещали молодому магу-мстителю его убогие пристанища на протяжении уже вот двух с половиной лет…

Ненавидел Гарри Снейпа еще и за то, что, как он считал с полной уверенностью, именно из-за него и начались все эти пагубные негативные изменения в волшебном мире и в его жизни лично.

После смерти Альбуса Орден был полностью дезориентирован. Потеря руководителя крайне отрицательно сказалась на повстанческой деятельности подполья, потому что, во-первых, никто не вызвался далее координировать и выполнять обязанности Дамблдора, а во-вторых, величайший волшебник оказался весьма скрытным и недоверчивым и не оставил после себя ничего — никаких завязок, зацепок, адресов, паролей и явок. То есть, Орден оказался буквально в вакууме, да притом, ведь именно Снейп приносил почти всю информацию о том, где, когда, в каком количестве и на кого именно планируется очередная атака-вылазка Пожирателей. Таким образом, предупрежденному Ордену удалось избежать примерно двух третей неминуемых смертей своих соратников и простых магов.

Теперь же, когда Альбус безмятежно почивал в своем белоснежном мавзолее, а Снейп сидел по правую руку от Волдеморта, никто не мог подсказать орденцам, что им делать и куда скрыться. А потому почти все были изловлены и частью убиты, частью посажены в Азкабан, остальные перешли на сторону Министерства.

Через месяц после смерти величайшего волшебника Министерство было по-тихому захвачено, и Министром стал Пий Толстоватый. На удивление, он оказался весьма жестким и цепким политиком, и тут же запустил ряд реформ, напрямую касающихся населения и маленьких народцев, и тут же принесших ему огромную популярность.

Лавочникам и торговцам на Диагон-Аллее был снижен налог на прибыль — вместо тридцати процентов они теперь платили в казну Министерства всего четырнадцать, что прибавило популярности новой власти. Фермеры и владельцы хозяйств по разведению волшебных существ получили возможность брать на свои нужды долгосрочные беспроцентные кредиты, взамен гоблинам-банкирам было разрешено покупать волшебные палочки у Олливандера, чему они, естественно, были очень рады. Своей магией маленькие создания умели управлять и без подручных средств, но палочка автоматом ставила их в один ряд с магами, что изрядно подогревало непомерное тщеславие этих не слишком добрых созданий. Что характерно, до этого существовал всего лишь один потомок гоблина, владеющий палочкой на законных основаниях — профессор Флитвик. Само собой, что декан Рейвенкло в душе был на стороне новой власти — ведь Дамблдор при жизни никогда не пытался выбить для гоблинов права на владение собственными палочками — он считал, что алчный маленький народец и так имеет слишком много власти в финансовой сфере.

Не обошли благами и оборотней. Все они получали теперь каждый месяц Аконитовое зелье, которое позволяло им контролировать себя в полнолуния. Министерские зельевары получали финансирование из казны Министерства — работа была довольно престижной и хорошо оплачиваемой, а краткий курс они все прошли у Снейпа. Люпин тоже был в этой группе, что позволяло ему проводить весьма комфортно лунные ночи, не запирая себя в холодном подвале и не приковываясь наручниками к трубе. Он даже женился на своей обожаемой Тонкс и ждал прибавления семейства. Не сказать, что ему все это так уж нравилось, но приспособленческая натура не позволяла ему протестовать и отказываться от жизненных благ, в которых ему так часто приходилось себе отказывать.

Вообще, от членов Ордена опасность смуты больше не исходила. Министр Пий, пользуясь тем, что Волдеморту были известны все имена подпольщиков, просто-напросто в один прекрасный день велел преданным Министерству аврорам выловить остатки Сопротивления, и под угрозой лишения жизни членов их семей, вынудил принести Нерушимую клятву, заключавшуюся в том, что они никогда не выступят против нового режима, который олицетворяли Министерство и Темный Лорд.

Ослушавшихся ждала магическая смерть, или немедленное препровождение их детей и родителей в Азкабан, без жалости и промедления. Новый режим действовал весьма эффективно, перекрывая и затыкая все имеющиеся дыры и лазейки — собственная магия стала своеобразной ловушкой для свободных и вольномыслящих граждан.

Хотя никто больше и не предпринимал решительных попыток к бунту и революции. Зачем? Министерство создало десятки и сотни дополнительных рабочих мест, так что молодежи не нужно было идти в Пожиратели, почти все выпускники трудоустраивались на неплохих должностях. Поговаривали, что Пий был полукровкой, а его отец — каким-то очень деловым человеком в магловском мире — отсюда и изворотливость, дальновидность и прозорливость нового Министра Магии. Волдеморт не ошибся, назначив именно его на пост Главы волшебного мира.

Впрочем, сам Темный Лорд, в течение полугода установивший полную власть над магической Британией и расставив на ключевых постах своих людей, куда-то исчез, прихватив с собой Снейпа и младшего Малфоя. Люциус же остался жить-поживать на родине, и устраивал регулярно пышные благотворительные праздники и изысканные светские рауты — в общем, вел полноценную жизнь богача-аристократа.

Через два года магБритания процветала. Иностранный капитал, усиленно привлекаемый выгодными условиями давал щедрые плоды, и сами инвесторы не оставались в убытке.

Правда, все это великолепие предназначалось лишь для чистокровных и полукровок — маглорожденных поголовно выслали обратно в их семьи, надев на левую руку невидимый вечный неснимаемый браслет, блокирующий магию. Эти артефакты гоблинской работы стоили недешево, но Министерство не скупилось, лишь бы маглорожденные убрались обратно в свой мир. Чистокровные отнюдь не желали какой-либо конкуренции, да и сообщать маглам о своем существование не собирались, поэтому все высланные, помимо блокировки, подверглись также Обливейту, а Статут Секретности был изрядно ужесточен.

Гарри Поттер, все это время скрывающийся под Фиделиусом в доме на Гриммо, оставленном крестным в наследство, рвал и метал. Его обложили со всех сторон! Вынудили бездействовать, лишили его друзей!

Когда они собрались в поход за крестражами, взмыленная, едва не умирающая от переутомления длительным беспосадочным перелетом австралийская сплюшка принесла срочное сообщение из Австралии от знакомых Гермионы Грейнджер. Как она наложила заклятие, и какое именно — ни Рон, ни Гарри не ведали, знали лишь, что Гермиона стерла память своим родителям и вложила им в головы новые воспоминания. Но что-то пошло не так…

Все-таки, семнадцатилетняя студентка, опиравшаяся лишь на теорию из книг… и тончайшие ментальные Искусства… В общем, чета Грейнджеров впала в слабоумие, подобное тому, в каком находились родители Невилла Лонгботтома. Гермиона страдала и плакала, худела и чахла, пока Гарри, скрепя сердце, не отправил ее на кенгуриный остров, к родителям. Ей удалось ускользнуть без браслета-ограничителя, магловским способом, на самолете, но теперь путь обратно в магБританию ей был закрыт навсегда. Да она и не смогла бы вернуться — родители требовали постоянного ухода и надзора, хорошо еще, что ей уже исполнилось восемнадцать, и она смогла принять опекунство над ними, причем ей пришлось проделать гигантскую работу по восстановлению обратно документального статуса Грейнджеров.

Золотое Трио в одночасье потеряло свой мозговой аналитический центр. А без всезнайки Гермионы что они могли? Потом выяснилось, что вернуть родителям память она так и не смогла — ментальные искусства были очень сложны и владели ими в совершенстве всего лишь несколько человек в магическом мире, из которых один был мертв, а двое других — на противоположной, Темной стороне.

Из-за этого Гарри возненавидел Снейпа еще сильнее, хотя, казалось, больше уже некуда… Ведь тот мог вполне помочь Гермионе, а вместо этого сражался против них! Ублюдок!

Так они остались вдвоем. Но вскоре Гарри понял, что младший Уизли просто невыносим. С ним, после ухода Гермионы, невозможно стало спокойно общаться. Первые четыре дня Рон честно пытался разобраться в многочисленных книжках, второпях оставленных Гермионой, но так как учеба не была его любимым занятием, то скоро Рону надоела вся эта бумажная волокита. И он тосковал по потерянной спутнице. И по дому, по родителям, по хорошей еде и собственной комнате, пусть даже с упырем на чердаке. Потом, со временем, он начал сперва тихо, а затем бурно возмущаться. Дескать, не надо считать его идиотом, но он понял, что и Гарри и Дамблдору и даже Снейпу легко было раскидываться красивыми словами и лозунгами, воевать и сражаться за справедливость, ведь у них не было семьи, за которую надо было переживать, и которой враг мог их шантажировать. А он вынужден сидеть в безвестности и думать ежесекундно Мерлин знает о чем, не имея вестей из дома.

Как-то раз они случайно нарвались на беглецов, скрывавшихся от режима Волдеморта по лесам. В маленькую группку входили пара гоблинов-мятежников из Гринготтса, Дин Томас и отец Нимфадоры Тонкс — аврорши-метаморфа, которая была влюблена в Люпина. И Рон узнал, что его младшую сестру подвергли жестоким наказаниям за попытку умыкнуть меч Годрика Гриффиндора из кабинета директоров Кэрроу.

После этого страшного известия нервы Рона не выдержали и он, вдрызг разругавшись с Поттером, швырнув в ответ на требование Гарри, завещанный Дамблдором деллюминатор, аппарировал домой, плюнув на все.

Появившись в Норе, он тут же был взят под надзор Министерства и отправлен доучиваться в Хогвартс. Гарри подозревал, что Рон вздохнул свободно, когда выяснилось, что ничего страшного ему за приятельство с Мальчиком-который-выжил-и-которого-все-разыскивали не будет и он может продолжать вести относительно спокойную жизнь, такую, как до всех этих событий. Гарри не мог винить Уизли в предательстве, хоть очень хотелось, но положа руку на сердце, разве ему лично не легче геройствовать — ведь у него и правда не было родителей и родных, за которых он мог бы переживать. А у Рона все-таки большая семья, и все основания для ухода есть. Не может же он спасать чужие жизни и абсолютно незнакомых людей, когда свои родные в смертельной опасности? Это и впрямь лишь громкие, красивые пафосные лозунги, ведь сам Гарри не был уверен, пошел бы он вот так вот разыскивать крестражи, оставив за спиной беззащитную семью…

В Хогвартсе ситуация была не такой уж пугающей, разве что МакГонагалл, Хагрид, Стебль и прочие преподаватели и пикнуть не могли против нового руководства, связанные магической клятвой. Да еще оттуда исключили всех маглорожденных… Но хотя бы никто и ничто не угрожало их жизни и благополучию, от студентов и преподавателей потребовали лишь лояльности… и смирения.