Добрый доктор (гет)

Доктор Уизли сосредоточенно заполнял бланки, не отрываясь и не глядя на свою посетительницу.

— Рон! — раздражённо воскликнула она, но осеклась, когда доктор поднял на неё суровый взгляд.

— Я занят, — весомо сообщил он и вернулся к документам.

Что-то с ним было не так, впервые он был настолько собран, непоколебим и спокоен. Гермиона провела бок обок с ним почти двадцать лет и только сейчас впервые увидела что-то подобное.

В комнате висело молчание. Обычно молчание бывает напряжённым. Или, напротив, уютным. В этот раз оно было скорее торжественно непонимающим. Или непонимаемым. Это с какой стороны приглядеться.

Когда с бланками было покончено, доктор аккуратно собрал их в стопку, выровнял её и отодвинул на край стола. Он тщательно оглядел кончик пера, надёжно протёр его влажным тампоном, сложил в футляр для пишущих принадлежностей и только после этого поднял на Гермиону глаза.

— Так как ты провела последние четыре месяца? — спросил он, прищурившись и внимательно осматривая её лицо цепким взглядом.

— Я не твоя пациентка! Я пришла поговорить о… — начала было Гермиона, но осеклась снова. Уже второй раз за последние семь лет. Рон смотрел на неё холодно и отстранённо.

Наверно, — подумалось ей, — так смотрят на разукрашенных уличных проституток библиотекарши, случайно проходящие мимо.

Рон смотрел на неё даже с каким-то едва заметным презрением.

— Я работала, — выдавила Гермиона и опустила взгляд, как если бы она была школьницей, не выучившей урок.

— Работала, — холодно рассмеялся Рон, и Гермиона подняла на него испуганный взгляд. Их глаза встретились, но никакого смеха во взгляде Рона не было, ни искорки веселья.

За окном ветер безжалостно гнул деревья.

— Работала над своей сексуальной техникой в постели с моей сестрой, сучка? — спокойно спросил Рон, перестав улыбаться.

— Как ты меня назвал?

— Отвечай, — тихий голос доктора звучал слегка устало и властно.

— Я не спала с Джинни. Мы только… гуляли, — пролепетала Гермиона. Её щёки раскраснелись, ресницы подрагивали, в руках она теребила носовой платок, хотя раньше за собой такую привычку никогда не замечала.

— Как ты помнишь, Джинни в некотором роде замужем. Не то, что ты — потерянная, в общем-то, женщина, которая решилась загубить свою семью. Моя сестра, не спорю, совершала уже такую ошибку, но тогда инициатором был Гарри. А сейчас другое дело: сейчас они с Луной вот уже три года выстраивают крепкие прочные узы. Конечно, Джинни развлекается на стороне, но это вполне устраивает её супругу. У Джинни с тобой, как ты понимаешь, было несерьёзно. У неё сейчас так же несерьёзно с Поттером и с Малфоем. Но подумай-ка вот над чем: если бы она и правда влюбилась в тебя, что тогда? Ты была бы готова стать причиной разрушения ещё одного брака? — Рон тихо вздохнул. — Всё-таки ты глупая, чего бы ты там из себя ни строила.

— Я просто не подумала! — начала было оправдываться Гермиона, и сама же зажала ладошкой рот. Опустила руку, подышала, успокоилась. — Я больше не буду встречаться с ней.

— Ну уж конечно, — язвительно заключил доктор, — после того-то, как тебе разжевали, чем это чревато.

Огромная кованая люстра со свечами над потолком слабо покачивалась. Свечи не горели, конечно. Вполне хватало света с улицы. Рон Уизли смотрел на свою бывшую жену с лёгким пренебрежением и с едва заметной нежностью. В его взгляде эти чувства сплелись настолько плотно, что уже, казалось, и не отличить одного от другого. Рон смотрел на Гермиону, а в это время мозг его быстро и хаотично искал решение ужасно сложной дилеммы и не находил.

Доброму доктору Уизли может быть в первый раз за всю его, в общем-то, не короткую жизнь было всё равно, какое принять решение.

«С одной стороны посмотрю, — напевало его подсознание, пока мысли роились в его черепной коробке, как пчёлы, — с другой стороны посмотрю, всё одно»…

— Так зачем ты пришла? — спросил, наконец, доктор.

Гермиона поняла его не сразу, подняла на него рассредоточенный взгляд, задумалась, прошептала «Прости», и быстро поднялась, прижимая к груди руки.

— Присядь, — вздохнул Рон. Только что он нашёл подходящее решение этой дилеммы. — Присядь, я ещё не закончил с тобой.

Женщина послушно опустилась в кресло.

— Сейчас ты соберёшь вещи, а вечером вернёшься домой. Мы распишемся снова, но о свадьбе можешь даже не мечтать. Если будешь задерживаться на работе допоздна, вылетишь из моего дома, как пробка из бутылки. Готовить тоже будешь сама. Ты всё поняла?

— Да, — слабо кивнула Гермиона.

Рон вздохнул, сдавил пальцами переносицу и указал ей на дверь свободной рукой.

— Иди уже, пока я не передумал.

Гермиона поспешно поднялась и кинулась к двери.

— Придёшь после десяти вечера — впущу только Хьюго и Розу, — пообещал ей Рон, и только когда дверь за ней уже закрылась, добавил. — Сегодня в десять будет матч по квиддичу.