Мой принц (гет)

POV Северуса Снейпа

Да что же это такое! Я рассчитывал на романтическое путешествие по Европе: Италия, Франция. Сначала к Малфоям, потом просто попутешествовать. Отдохнуть, расслабиться Ну, у Люциуса и Нарциссы мы всё-таки погостили. Правда, Люциус неосторожно разрешил Гермионе воспользоваться его библиотекой. Он просто не знал, с кем имеет дело! Мне пришлось силой вытаскивать свою жёнушку на улицу. Мы в Италии — говорил я, — надо природой наслаждаться, а не пыль библиотечную глотать.

Но это были ещё цветочки!

Во время всего путешествия она то и дело норовила то в антикварную лавочку заскочить, то в книжный магазин, то на развале у старьевщиков покопаться, то в старую церквушку, смотаться, то поклянчить, чтобы её пустили в архив какого-нибудь местного музея (и пускали!), то опять… да, вы правильно догадались, в библиотеку.

И это ещё не беда: в конце концов, с Гермионой я не первый год знаком.

Но я столкнулся с тем, что моя жена вызывала очень нездоровый интерес у лиц противоположного пола. Да, она похорошела, беременность определённо пошла ей на пользу. Ладно, смотрите, но зачем за руки хватать? Стоит на секунду оставить её одну, как очередной кавалер начинает клеиться! Я скрипел зубами от злости, но терпел. Это в Англии, зная мою репутацию, никто не посмеет даже посмотреть в сторону Гермионы, а здесь я был всего лишь стареющим мужем молодой красавицы. Странно, в Англии никто Гермиону красавицей не считал. Моя злость вызывала лишь усмешки у этих молокососов. Я молча терпел это в Италии, во Франции. Ладно, думал, что взять с макаронников и лягушатников!

Но потом мы поехали в Польшу (Гермионе захотелось). Вот тут я уже не выдержал. Думал — поляки, всё-таки северный народ, поспокойнее будет. Как же, размечтался! Эти галантные паны ещё и ручки ей целовали!

И как-то вечером, перед сном, я закатил дикий скандал! Высказал всё, что думаю о её ухажёрах. Как же она смеялась, до икоты и слёз! А когда смогла говорить, поздравила меня с нашей первой семейной ссорой. После чего я сам начал хохотать!

И предложил ей отправиться ещё дальше на север, в Россию. Она согласилась.

POV Гермионы

Отпуск, определённо, удался. И отдохнули, и столько материалов удалось набрать! И книг я накупила, и такие артефакты в магазинчиках и на развалах откопала! А библиотеки, музеи, старые соборы… дай мне волю, я не скоро бы из них вышла! Одна библиотека Малфоев чего стоит. Северус злился, что я пренебрегаю отдыхом, а сам по вечерам мурлыкал как сытый кот, разбирая добытые мною трофеи. И ещё он ревновал меня к каждому столбу. Это было для меня открытием, и я веселилась от души. Я давно не чувствовала себя такой беззаботной и молодой.

В Польше он впервые закатил мне сцену ревности. И я поздравила нас с первой супружеской ссорой. После чего мы решили завершить наш отпуск в России.

Начали с Петербурга. В Музее нас встретили радостными воплями, объятиями и поздравлениями с законным браком. Тут же потащили меня знакомиться с новыми рукописями, материалами. Северус только вздохнул обречённо.

Зоя оттащила меня в сторону и продемонстрировала обручальное колечко.

— Алёша? — улыбнулась я.

— Он!

— Поздравляю!

Тут и Алёша подошёл. Нет, уже Алексей Борисович, директор музея. И снова начались радостные вопли, объятия, взаимные поздравления.

Конечно, посетили мы и могилу Фёдора Кузьмича. Северус осторожно положил к изножью памятника букет белых роз и долго стоял, всматриваясь в портрет старого друга.

И, разумеется, мы съездили к Анне. Побывали на старом сельском кладбище. Грустно было смотреть на ограду, где на многочисленных замшелых памятниках была запечатлена вся родословная семейства Игонен. Могилы были ухожены. Прибавился и новый камень, на котором было выбито: Татьяна Викторовна Игонен. 28 марта 1938 — 13 июля 2007 года. Похоронена в Англии, в Сент-Хеленс, под именем Эмили Доурти.

Потрогала камень. Я знала, что его привезли из Англии, с кладбища, где похоронена Эмили. Я сама заказывала и камень, и надпись. Это мой вклад в историю моего рода. Хоть что-то о девочке, жизнь которой началась в этих краях, должно вернуться на родину.

Конец отпуска Северус решил провести в вологодской области, у Петра Ивановича. И вот мы снова на знакомой станции, где нас ждёт Пётр Иванович. Он подводит нас к своему новому сверкающему лексусу, усаживает и, обернувшись ко мне, успокаивает:

— Не бойся, девочка, я вас по бетонке повезу, а не по старой дороге. Не растрясет!

— А почему тогда везли не по бетонке?

— Так крюк же в 50 км!

У избы Петра Ивановича нас уже ждала с причётами Нинушка. Звала вечером к себе, обещала познакомить с мужем Иваном и дочкой Тасенькой. Той уже пять лет. Ивана Ильича я помнила. Местный учитель младших классов, он уже в прошлый мой приезд ухаживал за Нинушкой.

Разумеется, мы пошли. Там уже собрались почти все местные жители, помнившие меня. И вот тут-то Северус был отомщён. Такого я не ожидала. Кто мог подумать, что мрачный ужас хогвартских подземелий окажется сверхпопулярным в северной русской глубинке! Его просто на части рвали!

За две недели нашего пребывания на меня пытались наслать порчу четыре раза, подсунуть приворотное зелье Северусу шесть раз, подшить под манжеты пиджака Северуса заговорённую на страсть к некой особе булавку — один раз, выкрасть мою сорочку и проклясть её — один раз. Это по-крупному. Мелких пакостей мне просто не перечислить. Северус и Нинушка едва успевали обезвреживать эти «подарочки». Особенно старалась Сима, сводная сестра Нинушки. Та и ругала её, и уговаривала… Всё без толку! Та только ухмылялась и говорила, что такой классный мужик должен достаться ей, а не худосочной моли, у которой ни кожи, ни рожи. А ведь когда-то мы с Симой приятельствовали.

Я уже и у Нинушки спрашивала, из-за чего такой ажиотаж? На Гарри ведь в своё время никто не претендовал. Она, смеясь, объяснила, что я сама не понимаю, что вытянула счастливый билет. Северус — та «каменная стена», о которой мечтает каждая нормальная женщина. Настоящий мужчина. Умён. Красив.

Я удивилась. Умён, надёжен, смел, талантлив — да. Очень обаятелен, у него обворожительный голос. Но красив ли? Не знаю…

Нинушка сказала, что я ничего не понимаю в мужской красоте, что вот она прекрасно понимает, почему местные дамочки с ума сходят.

Допекли меня. И уже я устроила Северусу сцену ревности. И тогда он поздравил меня со второй нашей семейной ссорой.

Вообщем, пришлось нам уехать раньше, чем мы планировали. Остаток отпуска провели у Малфоев, в Италии.

Вернулись в Англию мы в конце августа. К этому времени я растолстела, стала неуклюжей, неповоротливой, что меня невероятно огорчало. Я пыталась держаться, но, стоило мне посмотреть на себя в зеркало, как настроение падало ниже плинтуса. А Северуса мой вид радовал. Он любил вечерами прижаться ухом к моему животу и комментировать акробатику своего наследника. Но однажды, промозглым сентябрьским вечером, он вдруг прислушался, потом отпрянул, прижал к моему животу обе руки, понажимал осторожно и ошеломлённо воскликнул: «Да он там не один!» И тут же потащил меня в Мунго. Пожилой колмедик, наложив диагностические чары, повернулся к Северусу и, пряча улыбку, вынес вердикт: «Королевская парочка: мальчик и девочка. Дети на удивление здоровы!»

Северус долго молчал, а потом как-то глухо, едва слышно прошептал: «Такого счастья я даже не ожидал!»

Как и положено близнецам, малыши родились на две недели раньше срока, 16 ноября. Родила я на удивление быстро, почти без боли. Северус едва успел доставить меня в Мунго. Старенькая медиковедьма ворчала что-то насчёт маглокровок, которые даже рожать прилично не умеют. Вот Астория Малфой намедни восемнадцать часов рожала. Консилиум собирали. Кесарево пришлось делать. Что значит благородная леди! Это правильно: рожать детей — это не делать их, это надо постараться! А тут — раз, и всё! И почувствовать не успела. Не по-людски это!

Я не слушала ворчунью. Мои дети были со мной, Я жадно всматривалась в них. Северус сидел рядом со мной и тоже не отрывал взгляда от малышей. Я улыбалась: папина дочка: черноволосая, черноглазая, с таким шнобелем, что ни с кем не спутаешь и маменькин сыночек: каштановые кудри, огромные карие глаза. Северус целовал мои руки, а потом спохватился, торопливо вынул из кармана коробочку, открыл её, достал кольцо и надел мне на палец. Я ахнула, отведя руку в сторону и полюбовавшись на игру граней: бриллиант, и какой!!!

— Северус, это ведь целое состояние!

— Ничто по сравнению с твоим подарком мне! Гермиона, как мы их назовём?

— Давай, я даю имя сыну: он мой. Хьюго Северус.

— А моя девочка — прекрасный цветочек: Роза Гермиона.

— Почему не Дейзи (Маргаритка)?

— У моего цветочка должны быть шипы!

— Пусть так и будет!

* * *

Так началась для нас новая жизнь. Северус был сумасшедшим отцом, а я просто наслаждалась каждым днём наших малышей. Они росли здоровыми, некапризными. Стихийная магия уже бурлила в них, и игрушки летали над кроватками. Я жадно ловила каждый миг их развития. У каждого из них был свой характер, свои предпочтения. Хьюго был любопытным, впечатлительным мечтательным мальчиком. А у Розы — буйный темперамент, энергия била из неё ключом, она была всё время в движении, пока не засыпала, устав от своих проказ.

Наступило жаркое лето 2012-го. Отпуск мы провели в Италии. Но в конце июля вернулись в Англию: очередной набор в Хогвартс, а Северус — заместитель директора. Положение обязывает. Северус переживал, что мы прервали отпуск у моря, но оставить меня одну в Италии не решился. Однако настаивал, чтобы я с детьми как можно больше находилась на улице. Я не возражала: стоило мне появиться в доме, как ревнивая няня (мы наняли Винки, чему та была очень рада) завладевала детьми. Так что я тоже стремилась подольше гулять: вне дома малыши были только моими.

И в тот день, перевернувший нашу жизнь, я была в саду. Сидела в гамаке, дети спали в своих колясочках. Я читала. Вернее, книга лежала у меня на коленях, а я смотрела на спящих малышей. Просто пребывала в нирване.

Моё блаженство прервал хлопок аппарации. Буквально из воздуха передо мной возникла совсем молоденькая женщина: темно-рыжие волосы, встревоженные глаза. В руке — палочка и какой-то конверт. Я замерла, не в силах произнести ни слова. Наконец прохрипела, с трудом прорываясь сквозь спазмы, сжимающие горло:

— Лили Поттер?! Но это просто невозможно!

— Вы знаете меня? Помогите! Где мой сын? Вы ведь тоже мать! Помогите!