Гарри Поттер и Пламя Марабы (джен)

В огромном зале, освещённом изумрудными сферами, хаотично летающими под потолком, стояли двое: мужчина и женщина. Мужчина был молод и красив собой: на вид лет двадцать пять или тридцать, имел густые чёрные волосы, спадающие до самых плеч, худое лицо, тонкие властные губы, чуть заострённый подбородок и ярко-зелёные глаза. Женщина также была молода и привлекательна, но в отличие от мужчины она не являлась человеком — скорее призраком... Хотя нет, даже не призраком. Чем-то больше — сущностью, не имеющей тела, но обладающей невероятной мощью.

— Это так странно... — задумчиво произнёс Слизерин, осматривая себя. — Снова стать обычным человеком... Не понимаю, зачем вам, госпожа, понадобилось делать меня смертным...

На лице женщины появилась лукавая улыбка.

— Салазар, не притворяйся!.. Ты всё прекрасно понимаешь...

Мужчина недоверчиво посмотрел на женщину, словно не понимая, о чём та говорит.

— Я не могла позволить тебе оставаться некромагом. Это делало тебя слишком могущественным...слишком независимым... Мне даже пришлось разрушить могущественный артефакт, чтобы снова сделать тебя человеком. Ты должен быть мне благодарен. Да, теперь ты смертен. Но ты всё ещё один из самых могущественных чародеев! Твоё тело молодо, и впереди тебя ждут долгие годы жизни. Без сомнения — годы смертной жизни, но нам ли не знать, сколь прекрасными бывают эти годы...

— О чём вы, госпожа? — наигранно удивился Слизерин. — Вы же знаете, что я не предам вас в любом обличие. Я всегда был верен вам! До самого конца...

Улыбка на лице Эйдры стала ещё шире. Она подплыла почти вплотную к Слизерину.

— Ах, Салазар!.. — прошептала она, нежно прикасаясь к его волосам. — Как же давно я тебя знаю. Сколько веков минуло с тех прекрасных времён, а ты всё тот же. — Она придвинулась к Слизерину ещё ближе. Теперь он мог ощутить её прохладное дыхание на своём лице. — Ты помнишь, Салазар?.. Как нам было хорошо вдвоём?..

Судя по выражению лица Слизерина — он помнил.

— Знаешь, я была так удивлена, когда узнала, что ты всё ещё жив, — как бы невзначай произнесла Эйдра. — И знаешь, меня скорее удивило не то, что ты жив, а то, почему ты не пришёл ко мне и не освободил?

Слизерин судорожно сглотнул. Его человеческое сердце бешено забилось в груди.

— Я не мог!.. И не смог бы, даже если бы очень захотел! Я вообще не мог ни во что вмешиваться. Все эти века я жил, ощущая на себе пристальный взгляд Смерти. Я ничего не мог поделать...

Уголки губ ведьмы презрительно дрогнули.

— Бедненький, — сочувственно вздохнула она. — Даже не представляю, как это должно быть тяжело — веками играть со Смертью в кошки-мышки... Но что же тебе помешало это сделать потом? После того, как ты стал некромагом? Почему не пришёл и не освободил меня?

— Я собирался это сделать! — возразил Слизерин. — Но не успел. Я не ожидал такого поворота событий. Но теперь я готов отдать жизнь, лишь бы вы, госпожа, снова обрели свободу!

Эйдра оценивающе взглянула на Слизерина. Она ещё не до конца доверяла ему.

— Твоя жизнь для этого не потребуется, — холодно сказала она. — Но от помощи я не откажусь. К тому же мы заключили сделку. Не забывай, что будет с тобой, если ты её нарушишь.

Слизерин содрогнулся. Он хорошо представлял, что случится с ним, попробуй он нарушить договор с Эйдрой.

— Скоро!.. Очень скоро я обрету свою былую мощь! А когда это случится, никто уже не сможет меня остановить. Слышишь, Салазар? Никто...

— Да, моя госпожа...

* * *

В этот спокойный вечер Уолтер Бролин — главный врач Больницы Святого Мунго — сидел в своём кабинете в мягком кожаном кресле и отдыхал от тяжелого дня. На столе перед ним стояла большая чашка постоянно горячего чёрного чая, в которой плавала внушительных размеров долька лимона. В руках доктор держал толстую книжку, автором которой являлся какой-то магл. Иногда, отрываясь от книги, мистер Бролин брал в руки чашку с чаем и делал небольшой глоток.

Его идиллическое счастье было вмиг разрушено, когда к нему в кабинет вбежала перепуганная медсестра.

— Мистер Бролин! — задыхаясь от волнения, проговорила она. — Там такое...

— Что случилось, Рэйчел? — спросил Уолтер, вставая со своего кресла.

— Там...в отделении для душевнобольных... Там!

— Успокойся. Можешь объяснить, что происходит? И где мистер Грегсон? Разве не он заведует этим отделением?

Медсестра замотала головой.

— Я не знаю, где он. Я побежала сначала к нему... но его не было в своём кабинете и я... В общем я...решила бежать к вам. Пойдёмте же скорее! Вам нужно это увидеть!

Рэйчел стремительно выбежала из кабинета. Мистеру Бролину ничего не оставалось, как последовать за ней.

Сначала они бежали прямо по коридору, затем два раза свернули налево, пробежали через дверь, над которой висела табличка с надписью «Отделение для душевнобольных» и двинулись дальше по коридору. Запыхавшиеся, они остановились перед самой последней дверью.

— Ты уверена, что нам сюда? — пытаясь отдышаться, спросил Уолтер у медсестры.

Та в ответ быстро закивала.

Мистер Бролин взмахнул своей волшебной палочкой, и дверь отворилась. Осторожно он вошёл туда. Следом за ним вошла медсестра.

На большой кровати, которая стояла в углу палаты, сидела сгорбленная от старости женщина. Её седые волосы были распущены. Часть из них закрывала её худое лицо.

В руках старуха держала стеклянный шар — такие обычно используют на уроках прорицания. Шар в её руках был заполнен молочно-белым туманом, от которого исходил слабый свет. Иногда внутри него возникали странные образы.

— Откуда это у неё? — спросил мистер Бролин.

— Я не знаю, — замотала головой медсестра. — Я совершала обход и когда зашла сюда, то эта магическая сфера была уже у неё в руках.

— Странно, — нахмурившись, произнёс врач. — Очень странно...

А старуха тем временем заговорила. Её зловещий голос разнёсся по всей палате:

— Я вижу — Тьма идёт! Сие предзнаменование уже читается по звёздам, о нём говорит кофейная гуща, его образы всплывают в магических сферах!

Медсестра, стоящая за спиной врача, вскрикнула от испуга. Даже мистер Бролин вздрогнул от неожиданности.

— Тише ты!.. — выразительно прошептал он, повернувшись к медсестре. Затем направил свою волшебную палочку на старуху. — Аспекта Оракулум! — негромко произнёс он.*

В его левой руке появился маленький стеклянный шарик, в который начало записываться всё, что происходило в палате. А старуха тем временем продолжала:

— Я вижу, как рассвет темницы стены рушит! Грядёт! Грядёт то время, когда Тень, что пленницей была столетья, свободу снова обретёт!

На миг женщина замолчала. Шар в её руках начал чернеть. Казалось, клубы тьмы сражаются с белым дымком и, побеждая его, обращают во тьму.

— Слуга уже покинул свою темницу, — снова заговорила она. — Он ждет, когда луна переродится. Ведь каждый должен знать, что солнца лик тогда любые чары вмиг разрушит.

Шар в руках старухи стал уже непроницаемо чёрным.

— Тьма идёт! — не то с восторгом, не то с ужасом объявила она. — Тьма идёт! И никому от неё не скрыться!

И снова она замолчала. Тёмная пелена в шаре дрогнула и закружилась в вихре.

— В Ущелье Ведьм, что за Серыми горами, Тень обретёт тело из плоти и крови, что некогда принадлежали ей. В Пещерах Матуса — некромага, проклявшего семерых драконов, — да обретёт Кровавая Королева силу и могущество былое. Пройдя через Долину Павших Королей да обретёт она войско несметное! Война!.. Я вижу кровь! Реки крови... Я вижу армию мёртвых, и им нет числа. И все они громко кричат, приветствуя свою королеву: Да здравствует Кровавая Королева! Да здравствует Кровавая Королева! Да здравствует Кровавая Королева!..

Теперь шар приобрёл багровый оттенок. С каждой секундой он становился всё светлее и светлее, пока не стал цвета свежей крови. Старуха вздрогнула, и в тот миг шар выпал из её рук. От удара он разлетелся на множество мелких осколков, еле заметных в багрово-красной луже крови. Но через миг и осколки, и кровь просто-напросто растворились, словно их никогда и не было.

— Что это было? — дрожащим голосом спросила медсестра Рэйчел у мистера Бролина, когда всё стихло.

— Видимо, предсказание, — хмуро ответил тот. — Предсказание, которое не сулит нам ничего хорошего.

— Предсказание? — ещё больше удивилась медсестра. — Но кто эта женщина? Разве она прорицательница?

Доктор аккуратно положил стеклянный шарик, что держал в левой руке, в один из своих карманов.

— Да, — ответил он. — Её имя Сивилла Трелони...

* * *

Была тёмная безлунная ночь. Весеннее небо закрывали густые непроницаемые тучи. Несмотря на приближающееся лето, ещё было прохладно. Возможно, виной этому был лёгкий северный ветерок, который налетал порой. Он проносился над самой землёй, заставляя колыхаться молодую траву, играл с молодыми листочками, которыми уже успели покрыться деревья старого албанского леса. Того самого леса, который более полторы тысячи лет скрывал ото всех вход в одну из самых страшных темниц когда либо построенных на земле. В самом центре леса есть прогалина в форме ровного круга. С самого возникновения леса эта прогалина никогда не зарастала деревьями. Казалось, они избегают этого места, словно толпа людей, обступившая прокаженного.

Тихий шёпот могущественного заклинания разнёсся по всей поляне и в тот же миг в её центре возникли громадные каменные врата, ведущие в никуда. Со противным режущих слух скрипом, отворились створки врат, и оттуда вышел молодой человек. Он остановился и осмотрелся по сторонам. Затем поднял глаза на ночное небо и сделал глубокий вдох. Как же был сладок глоток свободы!..

— Договор!.. — донёсся шелестящий шепот из темноты, что скрывалась за вратами. — Помни, Салазар! Помни о договоре! Свобода за свободу...

Молодой человек вздрогнул.

— Да, моя госпожа, — произнёс он, поворачиваясь к открытым вратам. — Я исполню свою часть договора...

В следующий миг врата с грохочущим лязгом закрылись, а затем и вовсе растворились прямо в воздухе. Молодой человек постоял ещё немного в тишине, вдыхая чистый весенний воздух, а затем, накинув на свою голову капюшон, исчез.

* * *

«...Вечерело. На темнеющем безоблачном небе уже начали загораться первые звёзды. Бледный безжизненный диск луны неподвижно завис над густым еловым лесом, который разделяла бурная горная речка, бравшая своё начало где-то высоко в горах. На одном из высоких утёсов, почти у самого обрыва, стоял Гарри Поттер и оглядывался по сторонам. Горы, лес, речка — всё это было ему незнакомо. Определённо он здесь ещё никогда не был и не имел ни малейшего понятия, как тут очутился. Внезапно он почувствовал опасность. Необъяснимый внезапно возникший страх. Сердце Гарри бешено забилось, разнося пульсирующую кровь по всему телу. Он резко обернулся и увидел перед собой фигуру человека, облаченного в чёрную мантию с длинным капюшоном, который полностью скрывал его лицо.

«Салазар Слизерин! — промелькнула пугающая мысль в голове Гарри. — Но это невозможно...»

Инстинктивно он сделал шаг назад, пытаясь отодвинутся от тёмного чародея как можно подальше. Но вместо твёрдой поверхности его нога нащупала лишь пустоту и зависла в воздухе. Обрыв! Бестолково взмахнув руками, он потерял равновесие и стал падать вниз ...»

Гарри Джеймс Поттер — директор Хогвартса и знаменитый волшебник, победивший Тёмного Лорда, — с криком проснулся в своей спальне. Его лицо и руки покрывал холодный пот.

— Свет! — почти прокричал он.

В тот же миг под потолком возникли три яркие сферы. Их мягкий свет разлился по всей спальне. Этот свет отличался от обычного. Он согревал, давал надежду, успокаивал. Руны. Сейчас Гарри как никогда был благодарен Гермионе за то, что она научила их с Роном творить рунную магию. После победы над Слизерином она тратила любое свободное время на изучение древних видов магии. То, чего не нашлось в библиотеке Хогвартса, ей прислали из Министерства магии. Рон иногда шутил, что его жена скоро станет самой могущественной волшебницей и захватит мир.

— Сон... Это всего лишь плохой сон, — пробормотал Гарри, мотая головой, пытаясь отогнать прочь пугающие образы.

Но как бы он ни старался забыть увиденное во сне, он не мог. Да и как забудешь такое? Особенно когда оно повторяется ночь от ночи.

Гарри пытался успокоить себя, но чем больше он начинал думать об этом, тем больше сомнений в нём зарождалось. Будь он маглом и живи в мире простых людей, он бы, наверное, не стал уделять повторяющемуся сну такого внимания. Но он был волшебником и жил в мире магии, где повторяющиеся сны не предвещают ничего хорошего...

Вздохнув, он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на своём сне. Быть может, с ним не стоит бороться, как делал он две предыдущих ночи подряд. Может, этот сон следует принять, поискать в нём скрытый смысл, и тогда он получит и ответ, и спокойствие. Во сне всё казалось таким настоящим, таким реалистичным: Слизерин, утёс, даже падение... Гарри мог поклясться, что чувствовал во сне, как холодный ветер обдувает его лицо, слышал, как где-то вдалеке шумит горная река, чувствовал приближение земли...

«Это невозможно! Невозможно! — думал Гарри. — Прошло полтора года с того самого момента, как мы победили Салазара Слизерина. Ему никогда не выбраться из темницы, в которую они его поместили!»

Открыв глаза, Гарри долго сидел в задумчивости. Спать ему перехотелось, и потому он встал, накинул халат и спустился к себе в кабинет. Достав из стола бутылку отменного виски, которую подарил ему в прошлом году премьер-министр маглов, Гарри налил в невысокий бокал и сделал глоток. Выпивка обожгла горло. С непривычки Гарри закашлял. Но потом он почувствовал, как по телу волнами прокатывается согревающее и расслабляющее тепло.

Больше всего на свете Гарри сейчас хотелось рассказать кому-нибудь о своих снах. Но кому? Расскажи он Рону — тот скажет, что это всё полнейшая чепуха и всему виной то, что Гарри чересчур много времени уделяет работе и мало отдыхает. Гермиона, конечно же, начнёт рассуждать о том, что повторяющиеся сны — это не очень хорошо. Но это Гарри знал и без неё. Ему нужен был собеседник, который бы смог понять его тревогу, смог бы помочь разъяснить его сон. Подняв голову, Гарри увидел перед собой десятки портретов бывших директоров Хогвартса. Все они мирно спали, кроме одного. Это был седовласый волшебник в причудливом колпаке и очках-половинках, висевших на его крючковатом носу.

— Вам тоже не спится, профессор Дамблдор?

Волшебники и волшебницы на других портретах обеспокоенно завозились, но, на счастье Гарри, никто из них больше не проснулся.

— Нет. Со сном у меня всегда был порядок. Просто я услышал твои шаги и проснулся. И вижу — не зря. Что-то терзает тебя, но я ещё пока не знаю, что именно.

Неторопливо и в подробностях Гарри рассказал о своих повторяющихся снах, о нехорошем предчувствии. Спросил, не сходит ли он с ума. И можно ли как-нибудь всё это объяснить.

— Хм!.. И правда странно! — нахмурился бывший директор. — Но увы, мой дорогой Гарри, я так же, как и ты, не могу это объяснить.

— Вы думаете, мне не стоит волноваться по поводу этих снов?

— Волшебникам никогда не снятся простые сны, — подумав, ответил Дамблдор. — Я всегда считал, что они могут многое нам рассказать: о будущем, о прошлом, о настоящем. Но твои сны не обычные. Просто так один и тот же сон не повторяется. Это определённо что-то должно значить.

— Как же мне тогда поступить? Быть может, вы знаете того, кто сможет расшифровать мой сон?

Альбус Дамблдор задумался.

— Боюсь, что нет, — покачал он головой. — Но если твой сон на самом деле что-то значит, то в скором времени ты получишь ответы.

И словно в подтверждение слов бывшего директора в камине ярко вспыхнуло пламя, и там появилась чья-то голова. От неожиданности Гарри даже вздрогнул. Голова огляделась и уставилась на Гарри.

— Здравствуйте, мистер Поттер! — поздоровался незнакомец. — Приношу свои извинения за то, что потревожил вас в столь позднее время.

— Вы меня не побеспокоили, — развёл руками Гарри. — Мне всё равно не спится. Вы что-то хотели, мистер...?

— Мистер Бролин. Уолтер Бролин, — представилась голова. — Я главный врач больницы Святого Мунго.

— Вот как! — удивлённо вскинул брови Гарри. — И что же вас привело ко мне в такой час?

— Дело всё в Севилле Трелони.

— В ком?! — сильнее прежнего удивился Гарри.

— Да, вы не ослышались, — кивнул мистер Бролин. — Я говорю об одном из бывших преподавателей Хогвартса. Как вам, наверное, известно, она вот уже двадцать лет находится в нашей больнице в отделении для душевнобольных.

Гарри кивнул. Да, он помнил, кто такая Сивилла Трелони. Увы, события, произошедшие более двадцати лет тому назад, оказали фатальное влияние на хрупкую психику профессора прорицания.

— Ей стало лучше? Или хуже? — осведомился он у доктора.

— Вообще-то, по правде говоря, ей с каждым годом становится всё хуже и хуже. Раньше она просто не обращала ни на кого внимания и жила в своём, видимом лишь ей мире, но последние года полтора её состояние резко ухудшилось. Она даже перестала самостоятельно принимать пищу. Всё чаще нам приходится применять к ней заклинание «Сервио Интентус» *. Но сегодня ночью случилось нечто, чего я объяснить не могу! Вы представляете, она пришла в себя и сделала пророчество!

По спине Гарри пробежалась ледяная волна. Сивилла Трелони редко предсказывала что-нибудь стоящее, но если и предсказывала, то это обязательно сбывалось со стопроцентной вероятностью.

— Мистер Бролин, прошу вас. Входите. Я думаю, нам есть о чём с вами поговорить...

— О! Спасибо. Это очень кстати, а то у меня уже, кажется, затекли ноги.

Спустя пару минут из камина целиком вылез мистер Бролин. Одет он был в слегка помятую жёлтую мантию. Отряхнувшись, он уселся в небольшое креслице напротив Гарри.

— Я первый, кому вы сообщаете о пророчестве? — спросил Гарри.

— Нет, вы не первый, к кому я сегодня обращаюсь, — замотал головой доктор. — Первым делом я, конечно же, связался с Министерством магии. Но там меня отказались слушать. Они сослались на то, что у них и так много своих проблем. Дескать, им некогда слушать бред выжившей из ума предсказательницы. И тогда я решил обратиться к вам. Мне показалось, что это вас заинтересует.

— Министерство любит это делать, — согласился Гарри. — Только я думаю им сейчас и правда не до этого. Они ещё не восстановились после недавних событий. Вы правильно сделали, что обратились ко мне. Вы сможете пересказать предсказание, которое сделала Сивилла Трелони?

— Это не понадобится, — загадочно произнёс мистер Бролин, доставая из кармана маленький голубоватый шарик, внутри которого периодически всплывали размытые образы. — Я записал пророчество.

Гарри поднялся и осторожно принял протянутый ему шарик. Сев назад, в своё кресло, Гарри некоторое время внимательно изучал его, а затем дотронулся до небольшой руны на своей ладони. Руна нагрелась.

— Я подожду друзей, и мы все вместе посмотрим это пророчество, — пояснил Гарри, поймав на себе любопытный взгляд доктора.

— Нет-нет! Конечно же! Тут вы уже решайте сами, что вам с ним делать, — вставая, произнёс Уолтер. — Я и так слишком надолго отлучился из больницы. Меня, вероятно, уже обыскались. Потому я вынужден покинуть вас.

— Да, конечно же, — кивнул Гарри. — Большое вам спасибо за помощь.

— Да не за что, — пожимая руку Гарри, сказал доктор. — Я был рад вам хоть чем-нибудь помочь.

Мистер Бролин только успел исчезнуть в камине, как в дверь кабинета ворвались Рон и Гермиона. Вид у них был взволнованный.

— Что? Что случилось? — спросила Гермиона, оглядывая кабинет.

— Здесь кто-то был? — зевая, спросил Рон, указывая на затухающее зеленоватое пламя в камине.

Гарри жестом пригласил друзей сесть и вкратце всё пересказал.

— Сивилла Трелони? — удивилась Гермиона. — Вы думаете, ей стоит доверять?

— А почему нет? — не понял Гарри.

— Моя жена хочет сказать, что ей трудно поверить свихнувшейся предсказательнице, пробывшей в психушке двадцать с лишним лет, — пояснил Рон, снова зевнув. — И если честно, мне тоже сложно это сделать.

— Вот это вы зря, мистер Уизли, — со свойственным ему спокойствием вмешался портрет Альбуса Дамблдора. — Увы, время жестоко, но некогда в молодости Сивилла Трелони была невероятно одарённым прорицателем. Её род на самом деле очень древний. На протяжении более тысячи лет из поколения в поколение в их роду рождались лишь девочки, одарённые талантом предсказания. С таким же талантом родилась и Сивилла. Возможно ли представить, насколько тяжёлой для неё была эта ноша. Даже я не знаю, что это — дар или наказание? Будущее, которое она видела, медленно, но неуклонно сводило её с ума. Что не удивительно! Ведь ей было дано видеть смерть каждого человека, встречающегося на её пути. Наверное, именно поэтому она долгое время жила в одиночестве, подальше ото всех. Со временем она стала предсказывать всё меньше и меньше, но зато каждое её предсказание непременно сбывалось; она предсказала победу над Тёмным Лордом, его возрождение и даже его смерть... Уже тогда дар предсказания жил сам по себе, проявляясь лишь в исключительные моменты.

На некоторое время повисла тишина.

— Ну что ж... Тогда давайте посмотрим это пророчество, — пожала плечами Гермиона.

Она взмахнула своей палочкой, и свет в кабинете стал приглушенным.

Гарри обвёл задумчивым взглядом своих друзей, а затем подбросил шарик вверх. Тот взлетел почти под самый потолок, а затем, кувыркаясь, полетел вниз. Секунды показались вечностью. Трое друзей, проснувшиеся на своих портретах директора — все присутствующие следили за небольшой, отливающей таинственным голубоватым светом сферой. И вот шарик коснулся пола, разлетаясь сотней мелких осколков. С оглушающим рёвом светящийся беловатый туман вырвался наружу, формируясь в человеческие фигуры. Все увидели старуху с безумным взглядом, сидящую на кровати. В руках она держала светящуюся магическую сферу. Неподалёку от неё стояло два человека с совершенно перепуганными лицами. И вот старуха заговорила, и её потусторонний голос эхом разлетелся по кабинету...

Когда пророчество закончилось, фигуры просто растаяли в воздухе, а в кабинете повисла немая тишина. Все были напуганы страшными словами предсказательницы.

— Мы все умрём! — заявил один из бывших директоров Хогвартса со своего портрета. Он содрал со своей головы напудренный парик и принялся бегать по портрету, вопя, что всех их постигнет неминуемая гибель.

За ним, словно ястреб с высоты собственного полёта, наблюдал Яспер Кэрроу. Его губы были скривлены в ехидной улыбке.

— Не понимаю причины ваших воплей, уважаемый. Мне кажется, вы и так мертвы, — не выдержал он. — Поверьте мне, мертвее, чем сейчас, вы уже не станете.

Старый директор остановился, огляделся по сторонам, над чем-то подумал, а затем напялил назад свой парик и снова с важным видом уселся в кресло.

Гарри, Рон и Гермиона даже не обратили внимания на то, что происходило сейчас на портретах старых директоров. В данный момент их волновало нечто другое.

Гермиона щёлкнула пальцами, и свет в кабинете снова стал ярче.

— Всё это странно, — опускаясь на стул, сказал Гарри. — Кто такая Кровавая Королева? И причём тут Слизерин?..

— А причём тут Слизерин? — не поняла Гермиона. — В пророчестве ничего о нём не говорилось.

— Точно, — кивком головы подтвердил Рон. — Там ничего не говорилось о Слизерине.

Гарри понял, что случайно сболтнул лишнего. Вздохнув, он рассказал друзьям о сне, который терзал его вот уже три ночи подряд.

Гермиона нахмурилась, а Рон даже побелел. Слизерина он боялся больше, чем в своё время Волан-де-Морта.

— Гарри, почему ты нам не рассказал сразу? — спросил Рон. — А если твой сон пророческий? Вдруг Слизерин и правда на свободе?!

— Постойте-ка! — расширила глаза от ужаса Гермиона. — Кажется, я поняла... Возможно, Рон прав, и твой сон, Гарри, на самом деле пророческий!

Рон и Гарри непонимающе посмотрели на Гермиону.

— Вы ещё не поняли? — возбуждённо заговорила она. — Слизерин и есть тот слуга-освободитель, о котором говорится в пророчестве! Точно... Именно он освободит Кровавую Королеву из её плена!..

— Но он же в темнице Эйдры... — попытался было возразить Рон, но застыл с открытым ртом. На его лице читалось смятение и непонимание.

— Ты ещё не понял?.. Эйдра и есть Кровавая Королева!

Повисла молчаливая тишина. Лишь капли дождя мерно постукивали в окна директорского кабинета. Присутствующие пытались переварить услышанное.

— Получается, что мы сами дали Эйдре ключ к освобождению, — тихо произнёс Гарри. — Пытаясь избавиться от одного врага, мы приобрели другого, ещё более сильного и жестокого.

— И хуже всего то, что мы ничего не знаем об этом враге, — вздохнула Гермиона. — Совершенно ничего...

— И никто не знает, — заметил Яспер Кэрроу со своего портрета. — Ибо Эйдра жила в столь древние времена, истории о которых давно стали мифами. Во времена своей молодости я и то слышал лишь отрывки этих историй. Но даже этого мне хватило, чтобы понять, что Эйдра была невероятно могущественной ведьмой. Куда могущественнее Салазара Слизерина, да и любого из четверых основателей. Если всё это правда, и Эйдра окажется на свободе, то её уже ничто не остановит. Нет больше волшебников, обладающих такой магией, которая была бы способна её остановить...

По портретам директоров пронесся испуганный шёпот. Одна пожилая директриса закатила глаза и упала в обморок. Её соседка испуганно вскрикнула и принялась обмахивать подружку своим платком.

— Какое счастье, что я уже умер, — констатировал Финеас Блэк, всё услышанное и увиденное.

— Рано радуетесь, мой любезный коллега, — ехидно рассмеялся Яспер Кэрроу. — Мы видели, на что был способен Слизерин. Представьте, на что способна Эйдра! При желании она сможет оживить вас, Финеас, и затем убить снова. И так пока ей не надоест...

Даже на портрете было заметно, как сильно побледнел Фенеас после слов Яспера.

— Что вы такое говорите, — заёрзал он. — Зачем ей со мной такое делать?

Вместо ответа Яспер Кэрроу лишь расхохотался.

— Успокойтесь, дорогой Финеас, — спокойно произнёс Дамблдор со своего портрета. — Мне кажется, Эйдре до нас с вами ровным счётом нет никакого дела. А вы, Яспер, лучше бы предложили нам способ, как противостоять Эйдре. Чем её можно убить? Вы ведь среди всех нас самый старейший директор.

— Противостоять Эйдре? — скорчился Яспер. — Вы шутите, Альбус? Единственный способ предотвратить то, что предсказала ваша прорицательница, — не дать Эйдре покинуть Ур-Халас. Другими словами — вы должны помешать Слизерину.

— Но каким образом? — удивилась Гермиона. — Нам самим не справиться с ним. Министерство нам не поможет. Во-первых, потому что оно нам не поверит, а во-вторых, оно ещё не восстановилось после того, как туда год назад наведался Слизерин. У нас даже нет Министра магии! Сейчас Министерством управляет Совет из двенадцати представителей. Пока они что-нибудь решат, Эйдра уже будет на свободе.

— А что вы хотите тогда от меня? — усмехнулся Яспер. — Я вам предложил единственный верный способ. Иного, увы, нет.

Повисла тишина.

— Вероятно, он прав, — гладя свою бороду, сказал Дамблдор. — Иного пути нет. Вы должны попытаться помешать Слизерину.

— Но мы ничего не знаем, — покачал головой Гарри. — Когда и каким образом Слизерин попытается освободить Эйдру? Всё, что сказала Сивилла Трелони, — это то, что всё произойдёт на рассвете.

— Да, на рассвете, — подтвердил Дамблдор. — На рассвете после полнолуния. Если я не ошибаюсь, то полнолуние состоится завтра ночью.

— Это что, шутка? — округлил глаза Рон. — Мы же совсем не готовы...

Снова повисла тишина.

— Да, не готовы, — согласился Гарри с Роном. — Но мы попытаемся... Попытаемся, потому что должны... Потому что у нас нет иного выхода...

— Кажется, скоро в кабинете директора появится новый портрет, — чуть слышно проворчал Яспер Кэрроу. — Из-за таких самоубийц у нас скоро места не хватит для других портретов.

— Ничего страшного, — спокойно произнесла Гермиона, которая слышала ворчания старого директора. — В таком случае мы снимем ваш портрет, а на освободившееся место повесим новый.

По портретам прокатился смешок. Финеас Блэк даже зааплодировал.

— Вы не посмеете! — возмутился Яспер. — Это кощунство! Я — первый директор Хогвартса! Кто-нибудь, наложите на мой портрет заклятье вечного приклеивания!..

— Успокойтесь, Яспер!.. — устало произнёс Гарри. — Никто не станет снимать ваш портрет. Гермиона всего лишь пошутила...

Гермиона попыталась возразить, но Гарри остановил её жестом.

— Яспер, я хочу кое-что у вас спросить, — продолжил Гарри. — Надеюсь, вы ответите на мой вопрос.

Яспер Кэрроу замолк и с интересом посмотрел на Гарри.

— Пару недель назад я совершенно случайно натолкнулся на маленькую книжонку, которая называлась «Молчаливые ответы Башни Аталора». Написал её некий Грегори Дэрден Кэрроу...

Ехидная улыбка Яспера Кэрроу медленно сползла с его лица. Впервые за многие века первый директор Хогвартса выглядел серьёзным. Ни тени улыбки, ни снисходительного взгляда, с каким он обычно смотрел на всех со своего портрета.

— Книга находилась в ужасном состоянии. Ни магия, ни что-нибудь другое не смогло бы её уже спасти. Мне удалось прочитать лишь небольшие отрывки. Из них я узнал о существовании места, где каждый желающий мог бы получить ответы на все свои вопросы. Прежде мне никогда не приходилось слышать о подобных местах. Я спросил Гермиону, но она сказала, что впервые слышит подобное название. Но ещё она добавила, что, скорее всего, Грегори Кэрроу являлся вашим близким родственником, а значит вы, возможно, что-нибудь да знаете о месте, называемом Башня Аталора. До сих пор я не находил времени спросит вас об этом. Но сейчас это не просто любопытство. Возможно, это место поможет нам победить Эйдру и Слизерина.

Пронзительный взгляд Яспера остановился на Гермионе.

— Поверьте мне, вам не стоит знать ничего о Башне Аталора. Забудьте это название. Не произносите его даже шёпотом, не вспоминайте о нём даже в мыслях! Иначе лишитесь жизни быстрее, чем до вас доберётся Эйдра. Не тратьте времени зря!..

И не говоря больше ни слова он развернулся и исчез со своего портрета.

________________________________________________________________________

*— Аспекта Оракулум! — заклинание записи пророчества в голографическую сферу, подобную тем, что хранились в Отделе Тайн.

*«Сервио Интентус» — слабее, чем заклятие «Империус», подчиняет воле на короткий промежуток времени, легко преодолевается, разрешено Министерством магии (указ №1232 пункт «б» «О применении заклятий подчинения в медицинских целях»).

— ЧТООО?! — округлил глаза Рон. — Ты ведь это не серьёзно!

— Что такого невозможного я от вас потребовала? — устало вздохнув, спросила Гермиона.

— И ты ещё спрашиваешь?! — чуть не подскочил Рон. — Ты предлагаешь нам с Гарри наложить на Слизерина могущественное проклятье, название которого мы впервые слышим! Как там оно, кстати, называется?..

— Оно называется «Ледяная Смерть», — спокойно ответила Гермиона. — Да, оно очень длинное и сложное, но я ведь учила вас некоторым элементам подобной магии! Я верю в вас! Вы обязательно справитесь!

— Мне бы твою уверенность, — заёрзал Рон на своём стуле.

— Другого выхода у нас всё равно нет, — вздохнул Гарри. — Гермиона не может одновременно сдерживать Слизерина и накладывать на него проклятье.

Гарри встал и подошёл к шкафчику, где хранился Омут Памяти.

— Гермиона, а ты уверена, что это проклятье подействует на Слизерина? — спросил он, поворачиваясь к ней.

— Думаю, да, — кивнула та. — Во всяком случае, другой магии, способной подействовать на некромага, я не знаю. То заклинание, что ты использовал тогда в битве со Слизерином, я нигде не нашла. А ты его, увы, не помнишь.

Гарри покачал головой.

— Нет, я помню... Могу вспомнить... В тот день, после битвы, я поделился своими воспоминаниями с Омутом Памяти. — Гарри кивнул на шкафчик, за его спиной.

— Так в чём же дело? — не понял Рон. — Это всё меняет.

— Нет, это ничего не меняет. Кажется, строки заклинания — ничто без самой книги, — пожал плечами Гарри. — В тот раз я сделал лишь то, что хотела от меня книга. Это была её магия, а я являлся лишь посредником.

— Эх, жаль!.. — сокрушенно пробормотал Рон. — Книгу Некромага нам теперь точно не достать. Будь у нас хотя бы Верховная палочка...

Гермиона недовольно поджала губы и сердито взглянула на мужа.

— И что бы ты ей стал делать? — спросила она у него. — Ковыряться в носу у Слизерина? Сильно сомневаюсь, что это его убьёт. Сколько ещё раз мне повторять: магия волшебных палочек ничто против древней магии!

Рон что-то проворчал себе под нос, но спорить с женой не стал.

* * *

— Здесь мы сможем спокойно потренироваться, — сказала Гермиона, оглядывая пустой кабинет трансфигурации.

— Надеюсь, у нас получится, — вздохнул Гарри. — Времени у нас в обрез. Этой ночью Слизерин попробует освободить Эйдру.

Гермиона слегка взмахнула рукой, и все столы передвинулись к стене, освобождая пространство в центре кабинета.

— Итак, приступим.

Гермиона взяла мел и на полу нарисовала круг, а в нём — руну, состоящую из множества витиеватых узоров. Убедившись, что всё верно, Гермиона встала на руну.

— Ну, я готова. Начинайте.

Гарри и Рон переглянулись.

— Ты не говорила, что тренироваться придётся на тебе, — сконфузился Гарри.

Рон закивал.

— Не волнуйтесь. Руна меня защитит.

Гарри и Рон снова переглянулись, но спорить не стали.

— Ты первый, — прошептал Рон. — Начинай.

— Ин витро, — неуверенно произнёс Гарри.

— Ин воко, — тоже неуверенно пробормотал Рон.

— Аб инитио... — начал Гарри.

— Стоп! — прервала их Гермиона. — Так дело не пойдёт! Мало просто произнести проклятье, надо вложить в каждое слово частичку магии. Только тогда проклятье сработает. Вы должны верить в то, что делаете.

— Но мы...

— Не надо оправдываться, Рон, — остановила мужа Гермиона. — Помните: у нас лишь одна попытка! Если мы её провалим, то лишимся жизни и обречём других на смерть. Пробуйте снова!..

Гермиона была права, и Гарри прекрасно это понимал. Закрыв глаза и сосредоточившись, он выкрикнул:

— Ин витро!

— Ин воко! — вторил ему Рон.

— Аб инитио!

— Имо пектори!

— Верго инфинитум глазес!

— Ад акта патрис глазес! Ин нокс!..

Внезапно пространство вокруг Гермионы заискрилось. Контуры круга поплыли, а руна, на которой она стояла, вспыхнула.

— Протего! Протего максима! — быстро выкрикнула Гермиона, и выскочила из защитного круга.

Два магических барьера окружили Гермиону, защищая от витающего в воздухе проклятья. Периодически они начинали потрескивать и искриться. Лишь спустя пару минут всё затихло, и Гермиона смогла убрать защиту.

— Что это было? — испуганно спросил Рон. — Мы ведь даже не прочли и половину проклятья!

— Я же говорила — проклятье очень могущественное, — тяжело дыша, ответила Гермиона. — Оно в два счёта уничтожило одно из самых сильных защитных заклинаний, которое я только знаю. Это невероятно...

— Мы чуть тебя не покалечили, — покачал головой Гарри. — Это было очень опасно.

— Но это того стоило. И вы справились. Молодцы. Теперь у нас есть реальный шанс остановить Слизерина.

* * *

Когда трое друзей очутились в Албании — ещё была ночь. До рассвета оставалось часа три-четыре. Спрятавшись среди деревьев, они по очереди наблюдали с помощью окуляров за вратами Ур-Халаса.

Через час около врат появился некто в тёмной мантии. Он огляделся, вероятно, ища кого-нибудь, кто мог бы ему помешать. Не найдя таковых, она принялся действовать. Для начала он что-то шепнул, и в его руке появился массивный кинжал с серебряной рукоятью. Им он надрезал ладонь. Алая кровь заструилась по лезвию кинжала и закапала на землю.

— Именем Идизы — Богини Теней, да ослабнут оковы невидимости! — заговорил он. — Да падут проклятья, скрывающие темницу! И стражник Врат, кровавую жертву приняв, путь к свободе откроет!

На удивление друзей, ничего не произошло. Врата как были невидимыми, так и остались. Но Слизерин был спокоен. Видимо, всё шло по его плану.

— Спектум Дэлитеско порта Ур-Халас! — ещё громче выкрикнул он.

Внезапно воздух на том месте, где располагалось хранилище, заколебался, и подобно миражу возникли огромные Врата, ведущие в никуда.

— Я знаю это заклинание, — прошептал Гарри. — Спектум Дэлитеско показывает невидимые предметы и даже людей, скрытых под мантией невидимкой. Оно сильное, но я не думал, что настолько!

— Ты правильно думаешь, — прошептала ему в ответ Гермиона. — Всё не так просто. Иначе зачем бы Кромвэлл стал создавать эти окуляры? Видимо, саму невидимость можно разрушить, но её оберегает более сильная магия. Наверное, именно эти проклятья Слизерин разрушил с помощью своей крови, призвав себе в помощь какую-то богиню и стража Врат.

— Вам не кажется, что нам пора вмешаться? — судорожно сглотнув, спросил Рон. — Конечно, я сильно сомневаюсь, что мы сможем его победить... Но если он освободит Эйдру...

Гермиона взглянула на Гарри. Тот сделал глубокий вдох и кивнул. Втроём они вышли из своего укрытия.

— Винсэлиум! — выкрикнул Гарри, направив свою палочку на Слизерина.

Толстые верёвки в тот же миг связали чародею руки и ноги. От неожиданности он потерял равновесие и упал, но тут же поднялся. Верёвки на нём рассыпались прахом. Слизерин среагировал на их присутствие быстрее, чем они могли ожидать. При падении с его головы слетел капюшон от мантии, и друзья увидели новый облик Салазара Слизерина. Сейчас он выглядел намного моложе и походил на простого человека куда больше, чем раньше. На друзей он смотрел не враждебно, а скорее с интересом.

— Моморди Планта! — выкрикнула Гермиона.

В тот же миг рядом со Слизерином появилось несколько странных растений, напоминающих вьюн. Они слегка шевелились, словно были живыми. Салазар с недоумением уставился на растения, вероятно, не понимая, какую же опасность они для него могут представлять.

— Нэкто! Нэкто Винсэлиум! — снова прокричала Гермиона.

Словно охотничьи овчарки, получившие команду, растения, призванные Гермионой, разом накинулись на Слизерина. Их толстые ветви-лианы, вырывающиеся прямо из земли, крепко связали его, опутывая всё больше и больше. Чем сильнее сопротивлялся Салазар, тем сильнее его сдавливали растения. Он снова и снова применял заклинание, которое превращало касающиеся его растения в прах, но те отрастали вновь и, подчиняясь движениям волшебной палочки Гермионы, снова и снова опутывали его.

— Начинайте! — прокричала Гарри и Рону Гермиона.

Гарри и Рон, сосредоточившись, начали читать проклятье. Они чувствовали, как каждое слово начинает обретает силу. Это чувствовал и Слизерин. Лёгкое раздражение на его лице от надоедливых растений сменилось страхом. С одной стороны, его душили лианы, а с другой в его сторону неслось проклятье небывалой мощи.

Казалось, победа близка.

— Фэссир мааш садэки ... Фэссир мааш садэки... Фесси... — из последних сил прохрипел Слизерин, пытаясь освободить своё горло, которое стягивал один из вьюнов.

И тут Гермиона обречённо опустила свою палочку. Растения, окружавшие Слизерина, стали чернеть и погибать, словно из них высасывали жизнь. Скоро в радиусе пяти-десяти метров от него погибло всё живое. Образовался ровный, словно выжженный адским пламенем круг, в центре которого стоял Салазар Слизерин.

— Продолжайте читать проклятье! — прокричала Гермиона друзьям. — Если закончите, повторяйте ещё раз!

Сама она сделала своей палочкой резкое режущее движение, и в чародея, стоящего в круге, полетело невидимое лезвие. В последний момент он успел увернуться, и заклинание лишь слегка коснулось его щеки, оставив на ней ровный разрез, из которого сейчас же выступила кровь.

Слизерин не остался в долгу. Он лишь слегка взмахнул своей рукой, а Гермиону с силой подняло и отбросило назад. Она упала и покатилась по земле. Палочка выпала из её рук. Он поднял руку, собираясь сделать ещё что-то, но в этот миг первые отзвуки проклятья настигли его. Слизерин скорчился, словно его тело пронзила ужасающая боль, и, схватившись за голову, упал.

Гарри и Рон, не сбиваясь, продолжали читать проклятье. Они уже приближались к концу, когда произошло нечто неожиданное — они потеряли контроль над ним. Та сила, что они призвали, оказалась во много раз сильнее их. Они смогли её призвать, но не смогли удержать. Именно это и спасло жизнь их врагу. В следующий миг пространство между ними и Слизерином взорвалось. Всё, что успели увидеть друзья, — это огромный светящийся синевой шар, который возник словно из ниоткуда. В следующий миг их сбило взрывной волной и откинуло к деревьям.

Первым, что они увидели после взрыва, был Слизерин. Он не погиб, хотя и был не в лучшей форме. Тем не менее, он приходил в себя быстрее, чем друзья. Царапина на его лице прямо на глазах начинала заживать, а кровь, вытекшая из носа и ушей, впитывалась в кожу. Он смотрел на друзей со злорадной усмешкой.

— Надо сказать, вы застали меня врасплох!.. — отряхиваясь, произнёс Слизерин. — Но больше этого не повторится, я обещаю.

— Ты дашь нам ещё один шанс попробовать тебя убить? — вытирая кровь с губ, спросил Гарри.

— Убить меня? — усмехнулся Слизерин. — Вы и правда хотели это сделать? А мне показалось, что вы хотели убиться сами. Особенно когда вы решили применить то проклятье. Вы самонадеянно подумали, что сможете использовать столь мощную магию? Простые жалкие маглы с куском дерева в руках, которые гордо называют себя волшебниками? Что вы можете сейчас? Без своих волшебных палочек?

— Хотя бы вот это, — гордо выпрямившись, произнесла Гермиона. Она вытянула руку и, закрыв глаза, решительно произнесла: — Мараба ан нур Фламарэ!

Глаза Слизерина округлились от удивления, когда с руки Гермионы сорвался поток изумрудного огня и понёсся к нему. Миг — и пламя окутало чародея словно кокон.

Когда заклинание спало, все присутствующие увидели, что Слизерин стоит целый и невредимый.

— О нет!.. — простонал Рон. — Вот же живучий, гад! Ничто его не берёт!

— Удивили-удивили! — развёл руками Слизерин. — Надо признать — я ошибся. Некромагия? Правда? Вы хорошо учитесь на своих ошибках, — Салазар слегка поморщился. — Жаль, что каждый раз вы совершаете новые. А знаете, жизнь не прощает ошибок...

— И где же ошиблась в этот раз я? — хмуро спросила Гермиона.

— Я больше не некромаг, — слегка пожал плечами Слизерин. — Моя дальновидная госпожа посчитала, что мне лучше снова стать человеком. Надо будет её поблагодарить при случае. Ведь будь я некромагом, вам бы, возможно, даже удалось разрушить мой сосуд. Это бы доставило мне уйму хлопот. Я бы ужасно ослаб, и на очень долгое время мне пришлось бы исчезнуть, чтобы вновь восстановить силы. Но я человек, а человеку это заклинание не может причинить вреда.

На лице Гермионы проступило явное разочарование. Но затем она собралась и одарила Слизерина презрительным взглядом.

— Госпожа? — холодно переспросила она. — Когда это великий чародей стал кому-то подчинятся, словно жалкий пёс?

Лицо Слизерина дрогнуло. Насмешливая улыбка бесследно исчезла с его надменного лица.

— Вот это ты зря... Я бы не был жалким псом, если бы вы сами не отдали мой саркофаг с душой в руки Эйдре. А она... она сделала мне предложение, от которого нельзя отказаться: она освобождает меня, а я помогаю освободиться ей. Вы сами являетесь виновниками всего того, что происходит сейчас, и всего того, что ещё произойдёт. Какое право меня судить ты после всего этого имеешь, грязнокровка!? — прошипел он. — Ты не знаешь...

— Не смей оскорблять мою жену! Сектумсемпра! — выкрикнул Рон. — Ступефай!

Два заклинания подряд полетели в Слизерина, но оба наткнулись на невидимый щит, который он, вероятно, незаметно успел возвести чуть ранее.

В следующий миг Слизерин взмахнул рукой, и Рона подняло в воздух, а затем швырнуло в близлежащее дерево. Он потерял сознание. Гермиона бросилась к нему.

— Авада Кедавра! — решив воспользоваться моментом, выкрикнул Гарри.

Яркий зелёный луч полетел в Слизерина. Гарри, затаив дыхание, следил за ним. Секунды превратились в вечность.

— Эршах Анаха! — моментально среагировал Слизерин.

Его слова эхом отозвались по всему лесу. Чёрный дым закружился вокруг чародея, собираясь в громадного размера щит. Звук церковного колокола — вот что услышали все, когда проклятье столкнулось со щитом. И вновь Слизерину удалось избежать смерти. Он знал защиту от проклятья, от которого, как все полагали, её нет.

— Невозможно... — растерянно пробормотала Гермиона, когда целый и невредимый Слизерин снова стоял перед ними.

— Я прожил очень долго, — спокойно заговорил Слизерин. — Я был лично знаком с волшебником, придумавшим это проклятье. Кажется, это было в далёком 1399 году... Когда он понял, что создал, то пришёл в ужас. Всю свою оставшуюся жизнь он потратил на то, чтобы придумать защиту от своего проклятья. Просил меня помочь, но даже я не знал, как это сделать. По иронии судьбы его и убили с помощью «Авады Кедавры». Словно что-то предчувствуя, за неделю до своей гибели он взял с меня слово, что я обязательно найду способ, как защитится от этого проклятья. Конечно же, мне было всё равно: найдут ли волшебники защиту от этого заклинания или нет. Я ненавидел их всех; эти заносчивые маги со своими палочками, возомнившие себя незнамо кем. Мне же это проклятье было не страшно, ведь я был бессмертен! Но я никогда не бросаю слов на ветер, ведь я Салазар Слизерин! Целых сто с лишним лет я потратил на то, чтобы найти защиту от этого заклинания... и всё впустую! Я даже уже начал злиться. Как так? Я, могущественный чародей, проживший не один век, и не могу справиться с проклятьем, созданным специально для волшебных палочек? Лишь ещё спустя столетие я где-то узнал что «Авада Кедавра» — это слова, взятые из языка мёртвых. Не знаю, откуда они стали известны волшебнику, придумавшему это проклятье, ведь на этом языке никто не говорит со времён сотворения мира, но это дало мне направление поисков. Это был единственный раз, когда я обернулся... для того чтобы поговорить с ней... с самой Смертью... Я спросил её, и она мне ответила. Всё оказалось куда проще, чем я предполагал. «Авада» — так на языке мёртвых называют Смерть. «Кедавра» — «кед» и «авра» — отбирая душу. Другими словами «Кедавра» — оружие, которое использует Смерть, чтобы отобрать у кого-то душу. И я спросил её ещё раз: как же защититься от такого проклятья? Ответ был ещё проще. Если попросить у Смерти защиты, то она защитит, потому что ей не нравится, когда кто-то без её ведома лишает жизни её же оружием. «Эршах» — так на языке мёртвых звучит слово «щит», «Анаха» — «призывая». Так и получилось это заклинание. Не думал, что когда-нибудь буду вынужден его использовать...

— Видимо, умение держать обещанное слово очень полезно, — отшатнулся Гарри. Его надежда на победу таяла. Неужели у Слизерина есть защита от всего?

Слизерин промолчал. Он внимательно смотрел на троих друзей. Казалось, он о чём-то размышляет — о чём-то серьёзном и чрезвычайно важном. Возможно, он просто решал, каким из способов их убить.

— А теперь уходите! — неожиданно велел им он. — Вы уже порядком мне надоели.

Гарри и Гермиона удивлённо переглянулись. Они определённо ничего не понимали.

— Почему ты просто не убьёшь нас? — спросил Гарри.

Слизерин ухмыльнулся.

— Всё просто — я хочу, чтобы вы увидели, как моя госпожа будет уничтожать этот мир, а вы будете продолжать своё бессмысленное сопротивление. Ничто не доставит мне большего удовольствия и не удовлетворит мою месть за то, что вы помешали мне...

Он взмахнул рукой, и Гарри почувствовал, как невидимая сила подняла его и понесла куда-то. Спустя миг он оказался на опушке Запретного леса. Гермиона и уже очнувшийся Рон были тоже тут. Гарри вздохнул и опустил руку, в которой держал волшебную палочку. Война ещё не началась, Эйдра всё ещё в своей клетке, а они уже проиграли первый раунд.

* * *

Некоторое время Слизерин стоял в задумчивости. Трудно сказать, что именно терзало его мысли. Затем он взглянул на небо — приближался рассвет. Достав из-за пояса всё тот же кинжал, он снова разрезал свою уже зажившую ладонь. Своей кровью он начертил на Вратах круг, а внутри и вокруг него странные символы. Отойдя в сторону, он придирчиво осмотрел их. Убедившись, что сделал всё верно, он повернулся лицом на восток и стал ждать. Вскоре стало светать. Небо постепенно раскрасилось разными оттенками от первых солнечных лучиков, просочившихся из-за горизонта. А вскоре и само солнце величественно показалось на востоке. Его свет осветил Врата Ур-Халаса. Символы, написанные кровью, загорелись. По Вратам пошли трещины, посыпалась мраморная крошка. С каждым мгновением трещины становились все шире и длиннее, и вот с треском Врата лопнули, обнажая зияющий чернотой проём.

Прошло несколько мгновений, и из мрака показалась бледная рука, украшенная кольцами и браслетами, сделанными из серебра и изумрудов. И вот из тьмы на свет вышла молодая красивая женщина в ярко-зелёном платье. Её длинные чёрные волосы струились по плечам.

— Как же давно!.. Как же давно я не видела солнца!.. — прошептала она, не моргая смотря на солнце.

— Почти пятнадцать веков, моя госпожа, — в приветствие склонился перед ней Слизерин.

— Почти пятнадцать веков, — задумчиво повторила Эйдра. А затем её тонкие губы скривились в злорадной ухмылке. — В тот день, когда я верну себе силы, этот мир навсегда лишится возможности его видеть!..

* * *

Почти бегом Гарри ворвался в свой кабинет. Гермиона и Рон, ковыляя, следовали за ним.

— Гарри, подожди нас! — крикнула ему в след Гермиона. — Ты куда? Что ты задумал?

Но Гарри словно её не слышал. Сейчас он был зол, и это придавало ему решительности. Остановившись в центре кабинета, он вынул волшебную палочку и направил её прямо на портрет Яспера Кэрроу. Тот демонстративно стоял к нему спиной и даже не повернулся, когда к Гарри присоединились запыхавшиеся Рон с Гермионой.

— Прошу вас, сэр, повернитесь! — выдохнул Гарри.

По портретам директоров и директрис пронёсся взволнованный шёпот. Все как один с удивлением и непониманием смотрели на Гарри.

Весьма неохотно старый директор обернулся. Его пронзительный взгляд остановился на волшебной палочке, которую держал в своих руках Гарри.

— Я вас слушаю, — холодно произнёс он.

— Простите, сэр! Но я вынужден требовать, чтобы вы рассказали нам о Башне Аталора!

— Я не ослышался? — переспросил Яспер. — Вы требуете? Это угроза?..

— Именно так, — кивнул Гарри. — Мне нечего терять. Нам не удалось помешать Слизерину, хотя мы и пытались изо всех сил. Эйдра скорее всего уже на свободе. Делайте выводы сами.

— Говорите — нечего терять? — прищурился Яспер. — Что ж... Раз вы так хотите — я расскажу.

Тяжело вздохнув, старый директор взгромоздился на своё кресло.

— Это произошло очень давно, — начал он. — Но я помню эти события так, словно они произошли только вчера... Мой старший брат Грегори был единственным моим близким родственником. Когда наши родители погибли, мы остались с ним вдвоём. Ему было семнадцать, а мне девять. Грегори был очень талантлив. Его магический дар был сильнее моего раза в два. Никто и не удивился, когда к нему прилетела сова с приглашением учиться в только что открывшейся школе волшебства и чародейства Хогвартс. Но он отказался, и всё ради меня... Мы вместе скитались по всей Британии. Если везло, брат нанимался подмастерьем у какого-нибудь волшебника, и тогда мы задерживались на этом месте подольше. Вечерами он обучал меня магии, а ночами читал книги, которые только находил. Ему было всё интересно...

Яспер остановился на миг, а затем продолжал:

— Однажды во время одного из наших путешествий мы встретили Салазара Слизерина. Тогда он уже покинул остальных Основателей и был одиночкой. Но мой брат Грегори заинтересовал его. Возможно, он увидел в нём ту редкую искорку, которая даётся только лишь избранным. Он написал письмо и велел нам с братом идти в Хогвартс и передать его Годрику Гриффиндору. Мы так и поступили. Меня, несмотря на мой ещё юный возраст, приняли учиться в Когтевран, а брата назначили преподавателем зельеварения. Так наша жизнь связалась с этим местом. Даже и не знаю, где и каким образом мой брат нашёл эту злосчастную карту... Она выглядела очень старой: пергамент пожелтел, местами потрескался и порвался. Но самым удивительным было то, что мест, изображённых на этой карте, не существовало на земле. На её обратной стороне была сделанная надпись на древнем языке. Там говорилось, что это путь к знаниям богов, но для того чтобы получить эти знания, нужно пройти испытания и доказать, что ты их достоин. А затем мой брат исчез. Прошла неделя, а он так и не объявился. Тогда я самостоятельно принялся изучать найденную им карту. Оказалось, что на самом краю карту было какое-то странное заклинание. Я предположил, что, возможно, карта является порталом. Об этом и том, что я отправляюсь на поиски брата, я написал в письме Салазару Слизерину. А ещё я оставил записку на столе рядом с картой для остальных Основателей. После того, как сова с письмом вылетела в окно, я прочитал то заклинание. Очнулся я лёжа на песке, а сверху безжалостно палило солнце. Поднявшись, я понял, что был прав, и карта действительно оказалась порталом в то самое место, которое было изображено на карте. Но возникал вопрос: если этого места нет на земле, то где же я нахожусь? Везде вокруг меня, насколько хватало глаз, был лишь песок и никаких следов моего брата. Обычное заклинание поиска не сработало. То место, где я находился, приглушало мои способности. Тогда мне пришлось применить более сильное заклинание, для этого я использовал свою кровь. Ведь мы с братом были связаны кровными узами. Это упрощало задачу. Спустя пару часов я его нашёл. Изголодавшегося и совершенно без сил. Он сначала принял меня за мираж, а когда понял, что я настоящий, настолько обрадовался, что даже заплакал. Я дал ему попить и кусок пирога, который я захватил на случай, если проголодаюсь. Грегори набросился на еду с жадностью. Я спросил его, знает ли он, как нам выбраться из этого места. Он закивал, но сказал, что нам ещё рано уходить. Я удивился, а он вместо ответа схватил меня за руку и потянул куда-то. Мы забрались на самый высокий бархан, и тогда он, вытянув руку, указал куда-то вдаль. «Это Башня Аталора, — сказал он мне. — Там хранятся знания богов». Я прищурился и правда увидел вдалеке в пустыне руины какого-то древнего города и высокую башню, которая издалека казалась тонкой чёрной иглой устремлённой в небо. Он уговаривал меня пойти туда с ним, а я же наоборот отговаривал его от этой пустой и опасной затеи. Но вскоре я сдался. Как я мог отказать единственному брату, который меня умолял чуть ли не на коленях?.. И мы двинулись в путь. Две ночи нам прошлось провести в пустыне. Нашей совместной магии едва хватало на то, чтобы творить самое простое волшебство. Всё это время некая могущественная сила подавляла наши способности. И вот мы достигли руин. К нашему удивлению, башню никто не охранял, и мы не встретили никаких помех, хотя на карте и говорилось о каких-то испытаниях. Защитив себя магией, на которую только были способны, мы зашли в башню и начали медленный подъем наверх по крутым ступенькам. Нам понадобилось часа три, чтобы наконец-то достигнуть верхней площадки. Она оказалась очень маленькой. Свет проникал туда через три узких бойничных проёма. В самом центре площадки стоял ровный каменный постамент, на котором в специальном углублении лежала прозрачная сфера. Грегори решительно двинулся туда, я не стал ему мешать. Мне и самому стало интересно, что же будет дальше. Когда мой брат дотронулся до сферы — она засветилась ярко-красным светом, и в тот же миг перед нами возникла голограмма, где замелькали картинки из истории какого-то древнего царства, уничтоженного богами. Это было так поразительно, что мы долгое время не могли оторвать глаз. Но дальше произошло нечто ужасное. Внезапно мы услышали чьи-то страшные вопли. Казалось, кричали тысячи и тысячи тысяч умирающих людей. Эти вопли не просто давили на наши барабанные перепонки, они, казалось, проникали в наши души, заставляя их содрогаться от ужаса и безысходности. Мы катались по полу и кричали от боли, я даже не сразу заметил, что мой брат перестал двигаться и безжизненно замер на полу... Я думал, сойду с ума, но меня спас Салазар Слизерин. Он почти силком выволок меня из той проклятой башни. Когда я более или менее пришёл в себя, то в порыве горя пытался вернуться туда за братом, но он не пустил. Салазар рассказал мне, что в этой башне заключены души жителей города, на руинах которого она стоит. Три ведьмы, поклоняющиеся жестокому божеству Аталору, уничтожили город и забрали их реликвию, которая по преданию хранила в себе все знания мира, но воспользоваться ей не сумели, и тогда решили сделать так, чтобы она никому не досталась. Каждый кирпич этой башни состоит на треть из высушенных заживо мандрагор. Тысячелетия души замученных жителей и зверски убитых растений защищают это место от непрошенных гостей...

Гермиона содрогнулась от услышанного, да и Гарри с Роном выглядели озадаченными.

— Мне очень жаль, что вам пришлось всё это вспоминать, — опустил глаза Гарри. — Но у меня будет к вам ещё один вопрос. И не дожидаясь разрешения Яспера, он спросил: — А где сейчас находится та самая карта-портал, перенёсшая вас в пустыню?

С минуту Яспер Кэрроу молчал, пристально изучая стоящих перед ним друзей.

— Карта спрятана за моим портретом, — ответил он. — Вы можете её взять, если считаете, что она вам будет полезнее, чем мне и моему несчастном брату.

Осторожно, чтобы не повредить портрет, Гарри достал карту и разложил её на своём столе. Все трое склонились над ней. Всё было ровно так, как и описывал в своём рассказе Яспер Кэрроу.

— Ты считаешь, нам стоит попытаться? — с сомнением в голосе спросила Гермиона.

Гарри пожал плечами.

— Может быть. Если у нас не будет иного выхода...

И снова сон. Столь же реальный, как и прежний. Гарри и не заметил, как обычный сон перерос в нечто большее. Хаотичные картинки из его детства, когда он жил с Дурслями, внезапно исчезли. На их место пришла всеобъемлющая тьма. Она закружила Гарри и понесла куда-то с собой. Миг — и всё прекратилось. Его ноги почувствовали опору. Гарри огляделся, но ничего не увидел. Где бы он не находился — здесь не было никаких источников света. Лишь сплошная безлунная и беззвездная ночь. Двигаться он не решался. Да и куда идти, если не можешь разглядеть даже собственные руки? И тут раздался чей-то голос. От неожиданности Гарри даже вздрогнул. Голос казалось, находился где-то далеко, а то, что слышал Гарри — было эхом, отражённым от невидимых преград.

— Кровавая Королева свободна! — возвестил голос. — Сегодня ночью Эйдра пересекла Серые горы, уже завтра она вступит в Ущелье Ведьм. Там она обретёт тело из плоти и крови, что некогда принадлежало ей. С ним она получит часть своего былого могущества. Остальную часть она вернёт себе спустя три дня в Пещерах Матуса — самого сильного некромага из всех существовавших на земле. Бойтесь же дня, когда силы вернутся к ней!.. Но последний ритуал Кровавая Королева совершит в Долине Павших Королей и Королев. Там она призовёт мёртвых — тех, кто служил и сражался за неё ещё при жизни. И все, и каждый, признает в ней свою королеву. Несметное войско покорится ей. Войско тех, кто уже умер, тех, кто не боится смерти...

Гарри сглотнул. Он помнил войско мертвых, которое привёл с собой Слизерин. Если это произойдет и подобное войско снова встанет под стенами Хогвартса — им не спастись.

— Зачем ты всё это рассказываешь мне? — крикнул Гарри. — Зачем? Мы ведь всё равно обречены? Все обречены! Мы не смогли остановить Слизерина... И нам не остановить Эйдру...

Слова Гарри эхом разлетелись вокруг. И эхом же к нему прилетел ответ:

— Некогда Ур-Халас, хранилище артефактов и тюрьма Эйдры, было спрятано ото всех. Многие века оно было сокрыто от людского глаза, а те безумцы, что смогли узреть путь туда, были слишком умны, чтобы не решиться пойти по этому пути. Сейчас же Врата Хранилища сломаны, а тюрьма опустела. Лишь ветер сейчас хозяйничает там, лишь ему дано знать какую мощь и силу таят в себе всеми забытые артефакты... Но даже он не может их коснуться. Ведь только истинно одарённому волшебнику дано право их оттуда забрать.

Гарри затаив дыхание, слушал таинственный голос. А ведь правда... Точно! Как же он сам не догадался... Эйдры больше нет в хранилище. Путь свободен. И они в любое время могут туда вернуться и забрать Книгу Некромага...

— Спешить не надо, — снова заговорил голос, казалось его владелец читает мысли Гарри. — Книга Теней теперь вам не поможет. Есть лишь два артефакта, которые способны Эйдру задержать: Рог Идизы и Перстень Филиза. Их рядом всегда хранили. Рог Идизы принадлежал некогда одному могущественному королю и чародею. Говорят, этот рог ему подарила сама Идиза — богиня Теней. Через семь дней, на восьмой, в лучах заходящего солнца Эйдра явится в Долину Павших Королей и Королев за своим войском. В этот же момент и вам следует прийти туда. Тот, кто подует в Рог Идизы — тот призовёт армию Теней. Это единственный шанс ослабить Эйдру — другого не будет. Помните это...

— А как же Перстень Филиза? — спросил Гарри. — Что нам делать с ним?

— Храните, — ответил ему голос. — Храните до тех пор, пока не придёт время, и я не скажу, что вам делать с ним.

Гарри хотел ещё что-то спросить, но не успел. Его снова закружило, и он начал куда-то стремительно падать.

Через мгновение Гарри проснулся у себя в кровати. Голова ужасно болела, на лбу выступила испарина. Чувствовал он сейчас себя ужасно измотанным и уставшим. Закрыв глаза он прилёг на подушку и сделал глубокий вдох. «Надежда!», — именно это слово сейчас крутилась в его голове. Ему было без разницы — кто и почему помогает им. Куда важнее было то, что этот кто-то помогает, ведёт их, даёт надежду. Теперь в борьбе с Эйдрой у них есть союзник...

Утром, первым делом, Гарри позвал в свой кабинет друзей и рассказал им о сне. Гермиона и Рон выслушали его внимательно.

— Как ты, Гарри, думаешь, кто может посылать тебе эти сны? — нахмурившись, спросила Гермиона.

— Я... Я не знаю, — покачал головой тот. — Но мне кажется он наш союзник. Похоже, ему тоже не нравится то, что Эйдра теперь на свободе.

— Если он какой-нибудь древний волшебник типа Слизерина, то почему он сам не придёт и не сразится с Эйдрой? Почему допустил её освобождение?

— Может он не настолько сильный и знает, что ему не победить Эйдру и Слизерина, — пожал плечами Гарри в ответ.

— Странно всё это...

— Да странно, — поддержал жену Рон. — Но ведь мы всё равно пойдём туда... в Хранилище?..

Гарри взглянул на Гермиону, а та в свою очередь на Рона.

— Ясно... Когда выступаем?

— Послезавтра, — решил Гарри. — Два дня на подготовку и потом в путь. Времени у нас мало, голос сказал, что через неделю Эйдра уже призовёт свою армию...

И вот снова они втроём стояли перед зияющим чернотой проемом, ведущим в Ур-Халас. Никто из них не знает, вернётся ли он назад или нет. Что в этот раз принесёт им это проклятое место... Возможно даст надежду, а возможно безжалостно её отнимет.

— Элиор! — произнесла Гермиона и смело шагнула в проём.

— Элиор! Элиор! — повторили за Гермионой Гарри и Рон и по очереди вошли внутрь Хранилища.

Перед каждым из друзей летала светящаяся сфера. Общий свет от трёх сфер был настолько силен, что тьма отступила, открывая присутствующим то, что они не разглядели в первый раз. А поглядеть здесь было на что: высоченные потолки, которые поддерживали массивные колонны, арочные входы и выходы, ведущие в разные части хранилища, величественные статуи людей, змей и драконов. Стены и колонны были украшены резными картинами, которые рассказывали о каком-то великом сражении. Увы, никто из троих друзей не знал языка, на котором были сделаны надписи на колоннах. В первый миг у Гарри даже захватило дух. Он и не подозревал, что здесь может быть так красиво. Когда они впервые оказались здесь, у них не было ни возможности, ни желания восхищаться этим. Они неслись не разбирая дороги, желая только одного — убраться от скрывающихся в темноте тварей. Сейчас не было и намёка на их присутствие: может быть они ушли следом за Эйдрой, а может, спрятались где-нибудь в глубинах Хранилища.

— Как мы только не заблудились в тот раз, — удивлённо пробормотал Рон, разглядывая порталы, ведущие в другие залы.

— Нам относительно повезло, что в тот раз у нас не было стол сильного источника света как сейчас, — заметила Гермиона. — Иначе мы бы точно заблудились, не дойдя даже до Лабиринта Теней.

— Так, сейчас будьте внимательны, — напомнил Гарри. — Кажется, сейчас будет второй зал...

И он не ошибся — они вошли во второй зал, где стояла огромная статуя женщины с изумрудными глазами. Друзья приготовились было к тому же испытанию что и в прошлый раз, но не тут-то было...

Глаза женщины-статуи так и остались безжизненными. Ничего не происходило.

— Может ли быть так, что с уходом Эйдры и ловушки тоже исчезли? — нерешительно спросил Гарри.

— Может быть... — кивнула Гермиона. — Но только эта тишина мне не нравится. Слишком всё просто...

— А мне кажется, что Эйдра так торопилась выбраться из этого чёртового места, что даже не позаботилась об его охране, — пожал плечами Рон.

Он смело шагнул вперёд и остановился.

— Вот видите?! Ничего не происходит...

Внезапно Рон замолк. В противоположном от них углу вспыхнули два ярких изумрудных глаза. И эти глаза вовсе не принадлежали женщине-статуе. Это было нечто другое. Нечто опасное, источающее смерть и злобу. В следующий миг в Рона полетела струя зелёного пламени. Он еле успел отпрыгнуть в сторону, и, потеряв равновесие, упал.

— Что за чёрт! — испуганно закричал он.

— Моис иммортались монументум! — быстро среагировала Гермиона.

Гарри помог Рону подняться. Следующая струя пламени врезалась в невидимый щит созданный заклинанием Гермионы. Струя за струёй летели на друзей, но каждая из них натыкалась на щит. Гарри видел, что тонкая мембрана щита уже начала раскаляться и плавиться. Если щит спадёт — им конец, а они даже ещё не видели своего врага. Свет от сфер просто не доставал так далеко. И тут Гарри вспомнил одно заклинание, которое когда-то при нём использовал профессор Дамблдор. Достав волшебную палочку, он для надёжности нарисовал ею прямо в воздухе руну усиления, которой его совсем недавно научила Гермиона, и, закрыв глаза, чётко произнёс:

— Куэро факис! Куэро факис!

Сотни факелов разом вспыхнули по всей зале. И сейчас друзья увидели своего врага: огромных размеров крылатое чудовище, лишенное плоти и состоящее из белых костей, которые между собой были связаны тонкой изумрудной нитью. В глазницах и зубастой пасти костяного создания полыхало ярко-зелёное пламя. Гарри даже и не сразу сообразил, что этот монстр просто-напросто живой скелет давно умершего дракона. Поняв, что его обнаружили, костяной дракон издал противный скрежещущий звук и двинулся к друзьям, при ходьбе размахивая подвижным хвостом, который заканчивался шаром с острыми шипами, точно такие же шипы располагались на его ногах и крыльях.

— Зажмуритесь! — велела Гермиона. — Элиор элорум!

Гарри даже через веки увидел, как взорвалась сфера Гермионы. Её яркий свет домчался до костяного дракона и на время ослепил монстра, привыкшего обитать во тьме.

— Бежим! — раздался голос Рона.

Гарри открыл глаза и кинулся следом за друзьями. Ослёплённый дракон вертелся на месте и наугад стрелял огнём. Вбежав в первый зал, Гермиона остановилась и наложила те же защитные чары на проход. Гарри и Рону пришлось ей в этом помочь, так как арочный проем был очень большим.

— Что это за тварь?! — тяжело дыша, спросил Рон.

— Костяной дракон, — ответил ему Гарри.

— Но как, черт побери, это может быть? Как эта гора костей может ходить и ещё стрелять огнём!

— Это некромагия, — вздохнула Гермиона. — И очень сильная некромагия. — Возможно, перед тем как покинуть Ур-Халас, Эйдра оставила здесь охранника. Я читала, что они могут оживить любое создание, когда-либо жившее на земле. Этот костяной дракон — раб воли Эйдры...

— И что? Это всё? Нам придётся покинуть Хранилище?

— Нет, Рон... — покачал головой Гарри. — Нам нельзя уходить... Этот дракон лишь подтверждает то, что Эйдра очень опасна. Сколько ещё таких монстров она может призвать? Сколько тысяч бессмертных солдат она отправит к стенам Хогвартса?

— Что же нам делать?

— Бежать, — сказала Гермиона. — Щит вот-вот спадёт. Хранилище очень огромное. Возможно, в одном из залов нам удастся спрятаться и подождать пока он уйдёт. И тогда мы попробуем снова.

Выбрав наугад коридор, они двинулись по нему. По пути Гермиона оставляла мерцающие метки, чтобы они могли вернуться назад. Скоро они услышали победоносный рык костяного дракона, это означало что щит пал. Это подстегнула их двигаться ещё быстрее.

Чем дальше они углублялись в центр Хранилища, тем всё роскошнее и изысканнее становились помещения. В одной из зал потолок подпирали не колонны, а огромные статуи титанов. Тонкие барельефы на стенах в следующей зале рассказывали о правлении великих королей древности. Но ничто не сравнилось с тронным залом, куда они вошли после получасовой стремительной ходьбы. ­

— Куэро факис! — произнёс Гарри.

Один за другим старинные факелы начали загораться, освещая всё вокруг. На возвышении, в самом конце залы стоял золотой трон, на котором, чуть наклонившись вперёд, сидел скелет мужчины в золотой короне поблескивающей ярко-алыми рубинами. Его пальцы-костяшки были унизаны перстнями, а на поясе висел меч, в котором сейчас отражалось яркое пламя факелов.

— Какая мерзость, — скривился Рон. — Кажется его величество слегка не в форме.

— Имей совесть, Рон! — громко зашептала Гермиона. — Этот человек при жизни был видимо великим королём. Обрати внимание на количество перстней на его пальцах. Маги-воины древности одевали подобные украшения в честь победы над своими врагами. Вот и посчитай, скольких своих врагов он убил.

— Видимо много, — прищурившись, сказал Гарри. — На каждом пальце у него по два-три перстня.

— Всего их тридцать два, — ответил холодный голос за спинами друзей.

Все трое резко развернулись. Прямо перед ними стоял призрак того самого короля чей скелет сейчас восседал на троне. К удивлению всех троих призрак не смотрел на них враждебно, скорее с любопытством.

— Ты не помнишь того заклинания, которое убивает призраков? — с дрожью в голосе спросил Рон у Гермионы, сделав шаг назад.

— Помню, — доставая волшебную палочку, сказала Гермиона. — Правда не знаю, сработает ли оно тут. Это место всё ещё сильно ослабляет палочковую магию.

— Зачем ты это сказала! — выразительно зашептал Рон на жену. — Он теперь будет думать, что мы не сможем ему дать отпора.

— Сам виноват! Нечего задавать тогда мне подобные вопросы, — в ответ шепотом возмутила Гермиона, продолжая неотрывно следить за призрачным королём.

Все трое неторопливо отступали назад, ожидая, что призрак сейчас на них нападёт.

— Не бойтесь, — вместо этого спокойно сказал он. — Я не причиню вам вреда.

Гарри с Роном переглянулись, а затем вдвоём уставились на Гермиону, ожидая, что она будет делать. А Гермиона тем временем нерешительно опустила свою палочку.

— Вы... то есть он... король?.. — запинаясь спросила она указывая на сидящий на троне скелет.

Призрак кивнул.

— Вы правы — это то, что осталось от моего бренного тела.

— Вы видимо были слишком молоды, когда вы... в общем умерли, — заметил Гарри, разглядывая призрачного короля. Он с самого начала подметил, что призрак принадлежит молодому человеку, которому наверняка не больше тридцати.

— Верно, — кивнул король. — Моя человеческая жизнь была короткой, и увы, я не умер до конца как мои предки. Моя душа не обрела свободы и не отправилась в белокаменные чертоги к праотцам. Мой последний враг Эйдра — ведьма-некромаг пленила мою душу, и привязали её к бренному телу. Так в сплошном одиночестве я вынужден существовать до тех пор, пока не наступит конец мира...

— Это ужасно!.. — сочувственно прошептала Гермиона.

— И очень похоже на Эйдру, — хмуро добавил Рон.

— Вы с ней знакомы? — нахмурившись спросил призрачный король.

— Я бы не назвал это знакомством, — подернул плечами Гарри. — Эйдра обманула нас. Воспользовалась нами для того, чтобы освободиться из этого проклятого места. Теперь она на свободе и скоро возродиться в былом теле и с былым могуществом.

Король окинул троих друзей печальным взглядом.

— Не только вас она обманула. Так некогда обманом она пленила и меня. Что же позвольте узнать привело вас сюда? Это место полно опасности. Даже сейчас, когда ведьмы здесь нет.

— Нам нужен рог Идизы, — пояснила Гермиона. — С помощью его мы хотим призвать армию Теней, чтобы сразить Эйдру и её призрачное войско.

Брови короля в удивлении поползли вверх, но затем он нахмурился.

— Идиза... Идиза... Идиза... — тихо прошептал он. А затем замолчал и погрузился в какие-то воспоминания.

Друзья, молча, переглянулись и в недоумении уставились на призрачного короля.

— Они не придут, — покачал головой король. — Они не будут за вас сражаться. Тени не помогут вам...

— Но почему?! — не поняла Гермиона.

— Вы не царского рода Агронов, — снова покачал головой призрак. — В вас не течет кровь великой династии Повелителей Теней, а это значит, что Рог не признает вас и Тени не откликнутся на ваш зов.

— А вы знаете, в ком течет кровь Агронов? — спросил Рон. — Есть ли такой волшебник?

— Нет, таких нету...

— Но откуда вам знать? Может всё-таки хоть один да жив? — продолжал допытываться Рон.

Призрачный король опустил глаза в пол и негромко произнёс:

— Я последний из этого рода, на мне он и прервался. Вот откуда я знаю, что нет больше никого на этой земле в ком бы текла кровь моего рода.

— Что же нам тогда делать?.. — спросил Гарри. — Значит, мы зря сюда пришли?

— Есть ли способ обмануть рог? Может заклинание или зелье? — задала другой вопрос Гермиона. — Ведь должен быть другой способ!

Гермиона с надеждой посмотрела на призрака. Тот был в задумчивости.

— Вообще-то есть... — подумав, сказал он. — С самого детства я слышал одну легенду, которая передавалась из поколения в поколение в моём роду. В ней говорится, что мой далёкий предок оказал какую-то услугу великой богине Идизе, и в благодарность та подарила ему волшебный рог, в котором было заключено семь тысяч душ волшебников и волшебниц, некогда сражавшихся с самой богиней и её вассалами. Чтобы никто не похитил рог и не смог им воспользоваться — богиня связала его силу кровью моего предка. Именно поэтому Теней может призвать только тот, в ком течет кровь Агронов. Но Идиза не учла одного момента — Тени всегда были лишь пленниками этого рога и сражались только потому, что их заставляла на это магия крови. И, конечно же, как и любой пленник, Тени мечтают о свободе. Заключите с ними договор: они сражаются за вас, а вы их освобождаете. Для этого вам придётся уничтожить рог. У вас будет только одна попытка.

— Вы уверенны, что это сработает? — спросила Гермиона.

Король кивнул.

— А нас ведь не покарает эта богиня... Идиза? — с опаской спросил Рон. — И она правда была богиней?

— Никто не знает, кем была Идиза, — пожал плечами призрак. — Может быть богиней, а может просто могущественной волшебницей. Наш род всегда почитал её как покровительницу и защитницу. Но её время прошло, как в прочем и моё...

Призрачный король не успел договорить, как где-то вдалеке раздался грозный рык костяного дракона. Неустанный страж, оставленный Эйдрой, всё ещё гнался за ними.

— Дракон! Мы совсем забыли про дракона!

Гермиона снова подняла палочку и направила на портал, ведущий в тронный зал. Вскоре щитовые чары полностью закрыли проход, но всем было понятно, что это лишь временная мера, рано или поздно дракон пробьёт щит.

— Извините ваше величество, — сказал Гарри, нам надо торопиться. — Скоро этот монстр ворвётся в тронный зал.

— Постойте! Я помогу вам справиться с ним. Но взамен мне нужна будет услуга от вас.

Друзья переглянулись.

— Всё что угодно, — кивнула Гермиона.

Король сделал короткий поклон и исчез. Спустя минуту раздался страшный треск. Обернувшись, друзья увидели, что одна из статуй за королевским троном ожила. Огромная фигура воина с мечом прошагала мимо них и остановилась напротив выхода. В этот же момент щит исчез, и костяной дракон ворвался в тронную залу, но прежде чем он что-нибудь успел сделать — его настиг сокрушающий удар каменного воина. Все трое чётко услышали звук ломающихся костей. Вскоре от монстра осталась только прах. Сделав своё дело, статуя замерла и обрушилась каменным дождём на останки костяного дракона, таким образом, окончательно погребя их в каменный склеп.

Вскоре перед друзьями явился и сам призрачный король.

— Не стоит меня благодарить, — грустно улыбнулся он. — Мне доставляет удовольствие знание того, что мне удалось хоть каким-то образом навредить Эйдре. А теперь ваша очередь оказать мне услугу...

— Чем же мы вам можем помочь? — спросила Гермиона.

— У моего народа было принято не хоронить павших, а сжигать их на костре. Этот ритуал освобождает душу от связи с телом и указывает ей путь в чертоги предков.

— Вы хотите, чтобы мы убили вас?! — удивился Рон.

— Я хочу, чтобы вы меня освободили. Ведь я и так уже мёртв... И вы обещали...

Часть камней Гермиона превратила в дрова. Из них они прямо в центре тронного зала соорудили огромный погребальный костёр. С помощью волшебных палочек они осторожно переместили тело короля на специально подготовленное ложе.

— Ваше величество... вы готовы? — спросил Гарри.

Король-призрак кивнул.

— Пообещайте мне, что уничтожите Эйдру, — попросил он на прощание. — Отомстите ей за меня и мой род.

— Мы сделаем всё что сможем, — пообещал Гарри. — Либо победим, либо умрём... Так или иначе другого выбора у нас нет...

Сухие дрова вспыхнули почти разом. Пламя быстро добралось до самого верха погребального костра и объяло останки короля, по мере сгорания которых, растворялся в воздухе и призрак короля.

— Помните — смерть лишь начало... Я буду молиться за вас... — донеслись до друзей его последние слова и он исчез окончательно.

Постояв немного в тишине, друзья двинулись в обратный путь. На их счастье ловушек больше никаких не было. Рон отчасти был прав — Эйдра так торопилась убраться из своей темницы, что не стала тратить время на полную защиту Хранилища. Хотя, может быть, она подумала, что одного костяного дракона будет достаточно, чтобы остановить любого кто захотел бы добраться до артефактов. Если так — она ошиблась.

Благополучно миновав Лабиринт Теней, друзья наконец-то оказались в самом Хранилище Артефактов. Это помещение, в отличие от других залов, не отличалось особым изяществом, да и размерами тоже. Казалось, оно было вытесано прямо внутри огромной пещеры. С высоких потолков свисали светящиеся сталактиты — света, который они излучали, хватало лишь на то чтобы осветить сам потолок. Сами артефакты лежали на метровых столбиках, которые, как и сталактиты на потолке, излучали тусклый свет.

Искать рог Идизы долго не пришлось. Как и говорил незнакомец — рядом с рогом лежал массивный перстень с чёрным камнем. Осторожно Гермиона сначала взяла в руки рог, а затем и перстень.

— Всё!.. — почему-то шёпотом сказала она. — Теперь можно уходить.

— А может нам взять ещё что-нибудь? — спросил Рон. — Хотя бы Книгу Некромага! Или вон тот посох? Или ту корону?

Гарри взглянул на Гермиону, а та на него и Рона. Любой из этих артефактов обладал невероятной мощью — это именно то, что им сейчас нужно в борьбе с Эйдрой. Неведомый прежде соблазн охватил друзей. Артефакты манили, притягивали к себе взгляд. Казалось, они говорили: возьми меня, и весь мир покорится твоей воле!

— Нет, — помотал головой Гарри. — Я не думаю, что нам стоит это делать. Не зря эти артефакты заперли вместе с Эйдрой и сделали так, чтобы сюда было очень трудно попасть.

— Гарри прав, — кивнула Гермиона. — Это слишком большой соблазн. Представь, что если хоть один из этих артефактов попадёт не в те руки. Нет... нельзя...

Преодолев гипнотизирующую силу артефактов, друзья покинули пещеру и вошли в Лабиринт Теней. Если по пути в Хранилище они не видели ни одного обитателя призрачных стен лабиринта, то увиденное ими теперь, поразило их. Казалось все Тени, что обитали в Лабиринте, собрались здесь. И все они молча и неотрывно следили за друзьями.

— Рог! — догадался Рон. — Это они из-за него на нас так пялятся. Между прочим, самое время.

— Самое время для чего? — спросила Гермиона.

— Ну, для того чтобы договориться с ними, — кивнул Рон в сторону Теней.

Гарри кивнул и сделав шаг вперёд, заговорил:

— Мы сюда пришли чтобы просить у вас помощи.

Тишина.

— Помогите нам. Лишь один раз. Мы больше вас не попросим.

И снова тишина. Правда, в этот раз среди Теней что-то стало происходить. Они расступались, пропуская кого-то вперёд. И вот прямо к границе полупрозрачной стены подошли две Тени. Обе были женщинами. Первая Тень была в прекрасных белых одеяниях, её волосы, кожа, и даже глаза были белого цвета. На голове у Тени была изящная корона, её пальцы и запястья были унизаны перстнями и браслетами невероятной красоты. Вторая Тень была полной её противоположностью: чёрные одежды, тёмно-чёрные волосы, глаза, корона и украшения на руках, были сделаны из чёрного метала. Лишь бледная кожа делала её похожей на первую Тень.

— Зачем нам помогать вам? — спросила вторая Тень. Её голос донёсся до друзей словно издалека.

— Если вы поможете нам, то и мы поможем вам, — спокойно сказал Гарри.

— Чем вы можете нам помочь? — прошелестела первая Тень.

— Сражайтесь за нас и вы обретёте свободу от этого артефакта!

Среди Теней опять началось какое-то движение. Кажется, их заинтересовало предложение Гарри.

— Свободу? — спросила вторая Тень. — Каким же образом вы освободите нас?

— Нет больше никого из рода Агронов. Прах последнего догорает в одном из залов Ур-Халаса. Вас ничто больше не держит кроме рога Идизы. Если его разбить — вы обретёте свободу.

Королевы переглянулись.

— Что вы хотите, чтобы мы сделали для вас? — спросила королева в чёрных одеяниях.

— Помогите нам разбить войско Эйдры и уничтожить её саму.

Королевы снова переглянулись. Было, похоже, что они между собой мысленно общаются.

— Хорошо, — сказала королева в белом. — Мы будем за вас сражаться. Но убить Эйдру мы не сможем. Мы сможем уничтожить её сосуд, но это не убьёт её. Лишь пламя первых драконов может убить некромага.

— Вам нужно поторопиться! — внезапно сказала вторая королева. — Вы слишком много времени провели здесь и забыли, что снаружи оно идёт быстрее. Мы чувствуем — мощь Эйдры увеличивается. Скоро она прибудет в Долину Павших Королей и Королев!..

— Точно! — хлопнула себя по голове Гермиона. — Мы совсем об этом забыли...

Вскоре друзья оказались перед выходом из Ур-Халаса. Гарри с Гермионой уже были готовы выбежать наружу, но Рон остановил их:

— Постойте! Мы ведь не можем просто так отсюда уйти и оставить вход в Хранилище свободным?!

— Что ты предлагаешь? — спросил Гарри. — Запечатать вход магией?

— Нет, — покачал Рон. — Думаю нам лучше просто его завалить. Никто не должен сюда больше попасть. Ни Эйдра, ни Слизерин, ни кто-нибудь ещё.

— Я согласна, — подумав, кивнула Гермиона. — Это место должно быть уничтожено.

— Я тоже согласен — его надо уничтожить, — кивнул Гарри. — Но как? Ты сама говорила, что магия волшебных палочек здесь ослаблена. Да и не знаю я такого заклинания способного разрушить это место.

— Это да-а-а... — протянул Рон. — Уничтожить нам его не удастся. Но вот если мы обрушим вон те колонны, что поддерживают потолок, то нам наверняка удастся завалить вход.

— Давайте попробуем, — подумав, согласился Гарри.

— Нет, — вмешалась Гермиона. — Этого будет недостаточно. Мы попробуем по-другому.

— Тебе лучше знать, — развел руками Рон. — Что ты предлагаешь сделать?

— Так... Думаю для начала мы должны объединить наши силы.

— Это как?

Гермиона молча взяла Рона за руку и протянула вторую руку Гарри.

— Рон, возьми Гарри за руку, — велела она. — Мы должны образовать что-то вроде круга...

— Что дальше? — спросил Рон, глядя на задумавшуюся жену.

— Будет проще, если вы на время передадите мне свою магию. Повторите за мной: — Халь аль халь!

— Что за бред? Как это передать магию?

Гермиона ничего не ответила, но бросила на мужа сердитый взгляд.

— Хорошо-хорошо! Халь аль халь!

Гермиона перевела свой взгляд на Гарри.

— Халь аль халь! — произнёс он следом за Роном.

Гарри сначала почувствовал, а затем уже увидел, как от него и Рона к Гермионе по рукам толчками начала перетекать светящаяся золотистая энергия.

— Не разрывайте связь, — предупредила Гермиона и, закрыв глаза, заговорила: Тьма, что летит на крыльях смерти разрушит все, что станет на её пути. И солнце по её воле встанет на западе и зайдёт на востоке. Вечные горы, что помнят как высохли океаны и вновь наполнились водой, подобно сорванным листьям полетят по ветру, захоти этого она. Её воле я покоряюсь, её волю я призываю, её воля — моя воля. Я дуну — дунет она. Я захочу — захочет она. Падут крепости и башни передо мной — падут и перед ней. Иш вахас эзшшку! Аль-хор хи корхи хаташ! Эрх хомеш хаташ!

Повисла тишина.

— Гермиона, у тебя кровь идет из носа... — начал было Рон, но внезапно замолчал словно что-то почувствовав.

То же самое почувствовали и остальные. Внезапно сильный порыв холодного ветра, взявшийся словно из неоткуда, пронёсся мимо друзей. Когда он стих, друзья услышали откуда-то из глубин Хранилища пронзительный вопль. Странные тени забегали по стенам и колоннам. Магические сферы над друзьями, которые всё это время освещали им путь, вспыхнули и померкли. Пол под ногами зашатался так, словно началось сильное землетрясение. Где-то вдалеке с грохотом обвалился арочный свод, следом начали рушиться колонны и стены, по потолку и полу побежали трещины, всюду раздавался треск и грохот.

— Бежим! — крикнула Гермиона и разорвав связь, прыгнула в дверной проём.

Гарри и Рон последовали за ней. В следующие пять минут они постарались убраться как можно дальше от входа в Хранилище. Укрывшись за деревьями, они наблюдали, как подняв столб пыли, рухнул свод врат Ур-Халаса — теперь на его месте высилась лишь гора камней.

— Что это была за заклинание? — нахмурившись, спросил Рон у жены. — Это ведь не обычный магический язык?

Гермиона на миг замерла, а потом несколько нерешительно посмотрела на друзей. В тайне она надеялась, что Гарри и Рон, обрадовавшись тому, что у них всё получилось, ничего не заметят.

— Это была некромагия, — за Гермиону ответил Гарри. — Очень сильная некромагия. Но откуда...

— Из книг, что мне прислало Министерство, — ответила Гермиона. — Они послали мне все книги, даже те, что были запрещены ещё тысячу лет тому назад. Мне кажется, они были рады избавиться от них. Там я и нашла это заклинание. Это даже не заклинание, а проклятье на языке некромагов.

— Проклятье разрушения? — спросил Гарри.

— Да. И видимо очень могущественное, я даже не подозревала насколько...

Рон и Гарри поёжились.

— Боже... — выдохнул Рон. — Гермиона, ты говоришь страшные вещи. Тебе не кажется, что нам не стоит использовать подобную магию?..

— Рон, мне это тоже не нравится! — вспылила Гермиона. — Поверь, я бы не стала бы учить некромагию, если бы у нас был бы выбор. То место было создано могущественной магией и его можно было разрушить только столь же сильной магией.

— Хватит! — прервал их Гарри. — Нам некогда сейчас это обсуждать. Мы потратили уйму времени в Хранилище и даже не знаем, какой сегодня день. Может именно этим вечером Эйдра призовёт свою армию.

— Еще не сегодня, — покачала головой Гермиона, взглянув на старые часы с цепочкой, которые достала из кармана. — У нас ещё есть время до завтра.

— Это хорошо — тихо вздохнул Гарри. — У нас будет немного времени чтобы подготовиться к завтрашнему дню.

— Мне кажется, подготовиться к такому невозможно, — пробурчал Рон. — То что мы собираемся сделать завтра — называется самоубийством.

— Ты прав, Рон, — кивнул Гарри, — подготовиться к такому сложно, но мы попробуем. И я думаю мы проведем время с наибольшей пользой, если Гермиона начнет нас учить некромагии.

Рон округлив глаза посмотрел сначала на Гарри, а потом на задумавшуюся Гермиону.

— Гарри, ты ведь пошутил, верно? — нахмурился он. — Мы ведь не сможем пользоваться такой магией по одиночке. Нам не хватит всей нашей магии, чтобы сотворить хотя бы одно заклинание. Есть ли смысл от знаний, которыми мы не сможем воспользоваться?

— Не совсем верно, — покачала головой Гермиона. — Ты прав: многие некромаговские заклинания требуют огромной магической мощи от того кто их произносит. Но не все заклинания такие. Есть и такие, которые нам под силу. Конечно, они не столь мощные как то, что я использовала чтобы разрушить Хранилище, но даже самое слабое из них всё равно будет многократно сильнее любого мощного заклинания волшебной палочки...

* * *

Две высокие фигуры в темных плащах стояли на самом верху одной из гор, что называются Серыми.

— Там, — вытянув руку вперед, произнесла женщина. — За той горой находится Ущелье Ведьм.

— Это хорошо, — сухо произнес мужчина. — Значит мы уже почти на месте.

Женщина повернулась к мужчине, на её лице появилась загадочная улыбка.

— Нет, путь предстоит нам не близкий. Ведь до Ущелья мы пойдём пешком.

— Пешком? — удивленно спросил её спутник. — Но почему?..

— Ах, Салазар, Салазар... — произнесла женщина, продолжая улыбаться. — Куда ты так торопишься? Неужели тебе так противно моё общество, что ты мечтаешь поскорее от меня избавиться?

Слизерин в ответ лишь промолчал.

— Я помню было время, когда ты находил моё общество весьма и весьма приятным, — продолжила женщина. — А ты, Салазар, помнишь эти времена?

Салазар Слизерин снова промолчал, лишь слегка подернул плечом, когда его коснулась рука Эйдры.

— Все же я не достаточно хорошо тебе учила, — снова заговорила женщина, теперь на её лице не было улыбки, а речь стала суровее и холоднее. — Ты должен был знать, что Ущелье Ведьм не простое место. Это единственное место на земле, где нет абсолютно никакой магии. Тут она перестаёт работать. Даже ты, великий Салазар Слизерин, там будешь бессилен сотворить самое простое заклинание.

— Я слышал об этом, — кивнул Слизерин. — Но честно признаться, всегда думал, что это просто выдумка.

— Поверь мне — это правда.

— В таком случае, нам стоит продолжить наше движение, моя госпожа. Путь не близкий, особенно для тех, что пойдёт по нему своими ногами.

— Ты прав, — согласилась Эйдра. — Путь достаточно долгий и трудный, но не волнуйся — я знаю короткую дорогу...

Спустя полтора дня оба путешественника достигли Ущелья Ведьм. Эйдра не обманула — она знала короткую дорогу. Любой другой бы на их месте, не зная дороги, мог бы плутать по горным тропам до конца времен.

Спустя ещё некоторое время они вошли в темную пещеру, которая вела куда-то далеко вглубь. После часа ходьбы Салазар Слизерин не выдержал:

— Как долго нам ещё идти по этому чертову туннелю? Госпожа, вы видимо забываете, что удостоили меня чести снова стать человеком. А это делает меня менее выносливым, чем прежде. Мои ноги уже отказываются двигаться, а сердце готово вырваться наружу.

— Салазар, хватит ныть! — нахмурилась Эйдра. — И перестань называть меня госпожой. Ты лишь выполняешь свою часть сделки, я никогда не лишала тебя свободы воли в действиях. Она обернулась и посмотрела куда-то вперед. — Тем более, что мы уже почти пришли.

Эйдра не обманула Салазара и в этот раз. Через пару минут они вдвоем остановились перед совершенно гладкой стеной. Это был конец туннеля, дальше дороги не было.

— Тупик? — спросил Слизерин. — Мы ведь не заблудились?..

Эйдра сделала вид, что не услышала вопроса Слизерина. Вместо этого она провела рукой по стене и остановилась, словно прислушиваясь к своим ощущениям.

— Нет, мы не ошиблись, — негромко произнесла она . — Это то самое место. Это моя гробница...

— Гробница? — удивился Слизерин. — Но я думал, что некромаги...

— Ты неправильно думал, — усмехнулась Эйдра. — Когда я стала некромагом, я создала себе новую оболочку, оставив тело в котором родился мой дух целым и невредимым. Оно якорь, который держит меня в этом мире.

— Умно, — неохотно согласился Слизерин. — Но и очень опасно. Ведь если сгорит первоначальное тело, сгорит и душа рожденная с ним. Хотя... — Лицо Слизерина на миг помрачнело, а затем на нём появилась привычная ухмылка. — Ну да, ну да, этой проблемы можно избежать, если его надежно спрятать. Настолько надежно, что никто и никогда его не найдёт. Но вот вопрос: как попасть в запечатанную гробницу без использования магии? Ведь здесь так же действует ограничение на магию.

— Действует, — подтвердила Эйдра. — Но ты должен знать, что в любом правиле, даже, казалось бы, в самом безупречном, есть исключения, которыми мы можем пользоваться в своих целях. Она повернулась лицом к стене и громко заговорила: — Ург вах вахварум! Гурх мах хур!

Слова заклинания на непонятном и некрасивом языке эхом разнеслись по всей пещере. Каждое слово произнесенное Эйдрой обладало невероятной силой, вырываясь изо рта ведьмы, они словно рождались на свет из небытия, а затем умирали, снова канув в пустоту. Гладкая стена, перед которой стояла Эйдра, сначала превратилась в черный туман, а затем исчезла открывая путникам скрытую за ней гробницу. Это была маленькая круглая комната, в центре которой на каменном ложе лежала нетронутая тленом молодая женщина.

— Проклятый язык... — прошептал Слизерин, округляя глаза и делая шаг назад.

— Да, именно! Авадагурх — так называли этот язык в мои времена, тот самый язык, который со временем упростился и изменился, став тем, на чем в последствии стали говорить некромаги. Мощь и сила авадагурха неизмерима, ведь это язык истоков всей существующей магии. Он столь древний, что нет на нашей земле места, которое бы появилось раньше этого языка. Потому для него нет и запретов.

— Ты никогда раньше при мне не использовала такую магию, — хмуро произнес Салазар. — Даже тогда, когда учила меня. Я полагал, что этот язык безвозвратно утерян.

— Знаешь, в чем главное отличие языка некромагов от авадагурха? — чуть помедлев, спросила Эйдра. — Ты должен был догадаться сам, но раз нет, то я тебе скажу. Да, язык некромагии могущественен, но требует от мага наличия собственной выдающейся силы, либо умения обращаться с энергией мертвых. Что же касается авадагурха, то для него не нужно обладать невероятной магической мощью, сам язык обладает ей. Каждое слово, каждое сочетание звуков. Теперь-то тебе понятно, почему этим языком владеют лишь избранные?

— Да... — задумчиво ответил Слизерин. — Теперь я понимаю... Но позволь узнать: сколько вас таких избранных существует?

— Хороший вопрос, — усмехнулась Эйдра. — Но разве ответ не очевиден? Я последняя, кто владеет этим языком. Мой великий учитель — некромаг Матус, умирая, передал мне знания об этой тайне. Возможно, когда-нибудь и я могла бы передать эти знания своему лучшему ученику, — тут она замолчала и пронзительно посмотрела на Слизерина. — Но не надейся зря, Салазар, умирать я не собираюсь!..

Хохот ведьмы разнесся по всей пещере, отдаваясь эхом в самых дальних её уголках.

— Не собираюсь, — повторила Эйдра. — А теперь хватит, время пустых разговоров уже ушло, и пока что ещё не наступило. У нас слишком много дел...