Конец истории, или Изменяя прошлое (гет)

1998 год

3:15 утра.

– Дорогой, почему ты не спишь? – спросила Нарцисса, возникая на пороге и одновременно запахивая белый шёлковый халатик. Некоторое время назад она проснулась, обнаружив, что мужа нет рядом с ней в постели. Она знала, что в столь поздний (или ранний?) час, он мог находиться лишь в своём кабинете, куда и поспешила направиться. Нарцисса оказалась права: Люциус беспокойными шагами мерил комнату, заложив руки за спину и так глубоко задумавшись о чём-то, что даже не сразу заметил появления жены.

– Милый, что случилось? – вновь спросила она, подходя сзади и нежно обвивая его руками.

– Не спится.

– А я думала, что бессонница никогда не мучает Малфоев, – хмыкнула Нарцисса.

– А я и не говорил, что меня мучает бессонница!..— Люциус нахмурился. – Нет… это всё из-за договора!.. – Срок выполнения клятвы слишком быстро и неумолимо приближается, а ты знаешь, что должен будет сделать наш сын в тот день!..

– Да, я знаю… – вздохнула она. – Я тоже об этом думала.

– Но я ведь не могу допустить, чтобы это произошло! Так же как и не могу нарушить Непреложный Обет! – почти с отчаянием воскликнул Люциус. – Если это произойдёт, Малфои станут всеобщими посмешищами, и ничто уже не спасёт их от позора!!

– Да, действительно, нарушить данный Обет нельзя, но ведь дело-то не в нём…

– В девчонке, – кивнул Люциус. – Ты же знаешь, что несколько лет назад я пытался её уничтожить, но…

– …выбрал неправильный путь, – закончила за него Нарцисса. – Тогда Тёмный Лорд существовал лишь в наших воспоминаниях, но теперь же он воскрес – и это намного упрощает твою задачу! Не надо всё усложнять, придумывая хитроумный план, – просто надень маску Упивающегося…

– И что же ты мне прикажешь делать дальше?.. Запросто ворваться в Хогвартс и перед носом Дамблдора грохнуть его ученицу?!

– Ну, скажем, не в Хогвартс, и не перед Дамблдором… – она выразительно посмотрела мужу в глаза, подталкивая к нужной мысли. –…А Драко если что, поможет тебе. Я не думаю, что он будет долго горевать об её утрате!..

Люциус оскалился в хищной улыбке, догадавшись к чему, клонит Нарцисса.

– Я говорил, что ты просто умница?! – и, не дожидаясь ответа, впился жадным поцелуем ей в губы.

– А ещё, помнится, говорил, что тебе не хочется спать…

– Надеюсь, что тебе тоже! – многообещающе ухмыльнулся он и, легко подхватив её на руки, понёс в спальню…

В это же время

Общая гостиная Слизерина

– Скоро День рождения Мелиссенты, а я так и не придумал, что ей дарить! – лениво растягивая слова в своей обычной манере, жаловался Драко Блейзу Забини. Развалившись на диване как турецкий султан и подперев голову одной рукой, Малфой тоскливо вычерчивал пальцем узор на тёмно-зелёной ткани. Забини, полулежа в огромном кресле напротив, так же тоскливо вертел в ладони пустой бокал, на дне которого медленно таяли кусочки льда, – даже пить сегодня не хотелось.

– Скажи, что бы ты подарил ей на моём месте?

– Не знаю.

– Хотя бы примерно?

– Не знаю.

– А всё-таки?

– Не знаю.

– Блейз!

– Я помню своё имя, Малфой!

– "Малфой", если быть точным, вообще-то моя фамилия, а не твоя, – вкрадчиво напомнил он.

– ДРАКО! – взревел Забини. – Ты понял, что я хотел сказать!!

– Понял, что ты уже присвоил, оказывается, себе и моё имя…

Блейз гневно насупился.

– …С каких это пор ты перестал понимать шутки? – пошёл на попятные Драко.

– Со второго курса, когда ты приклеил мне на спину:

Нам — катайсям холясё:

Мы не видим нисего!

По присине насих глаз,

Дазе чудисе Слазара

Заколдовать не смозет нас!

– Блейз, не будь занудой! Ты же отомстил мне:

Я — белобрысый принц,

Который всё боится,

Что окажется грязнокровным,

Покопавшись в своей родословной!

Потому-то я и завидую "китайцу",

Который ведёт свой чистейший клан

От монгольского хана, по имени Тамерлан!

– Хорошо, что этот кошмар видели только "наши"!

Забини усмехнулся, но кивнул.

– Представляю, что было бы, выйди ты или я с этими стишками "в мир"… А особенно: заметь тебя Поттер в таком виде!.. – мечтательно потянул Блейз, прикрывая глаза от удовольствия.

Драко передёрнуло.

– Мы отвлеклись! И ты так и не назвал мне никакого подарка…

– Подари счёт в банке, – отмахнулся Забини. – Нет ничего проще и практичнее. Несколько сотен галеонов ей хватит… наверное…

– Не, это не подходит, – в прошлом году я уже дарил ей на Рождество счёт с пятью нулями. А Малфои никогда не повторяются!.. Надо что-то более оригинальное и запоминающееся…

– Ну, подари ей дементора. Чем не оригинальный и запоминающийся подарок? С вашими-то связями, я думаю, и это не составит труда сделать!

– Ага, как ты себе это представляешь? – хмыкнул Драко. – Подойду я к папочке или вообще сразу уж к Тёмному Лорду (зачем мелочиться-то?) и спрошу, не мог бы он одолжить мне дементорчика, чтобы я подарочек своей подружке сделал? Ты ещё скажи, что бы я Бывшего–стража–Азкабана красненькой ленточкой перевязал и бантик ему на капюшон прикрепил, чтобы совсем милашка получилась! – Забини хихикнул, живо представляя себе эту картину. – После такого меня наградит фирменным Поцелуем не только Балстроуд!..

– А тебе терять нечего: души у тебя всё равно не было никогда!..

– Ха, ха, ха – просто валяюсь от смеха, – скривился Малфой.

– Моё дело – предложить, – пожал плечами Блейз.

– Предложил. А теперь вот объясни, зачем Мелиссенте дементор?

– Зачем? – это уже другой вопрос, рассматривать который не в моей компетенции. – Для меня была поставлена конкретная цель: предложить хоть что-нибудь. Я это сделал. Остальное – твои проблемы.

– Как всегда, – притворно вздохнул Драко. – Но может быть, твою черепушку посетит ещё какая-нибудь мысль, и ты будешь любезен поделиться ею со мной?

– …Нет, не буду. И нет – не посещает, – ответил Забини, задумавшись. – Слушай, а что вообще любит Мелиссента?

– Шпынять и насмехаться над гриффиндоцами, гулять по тёмным коридорам, щекотать себе нервы, нарушая школьные правила…

– Нет, это любят все слизеринцы!.. А что-нибудь из более конкретных вещей, характерных лишь для неё?

Драко задумался.

– …Ну-уу, может быть я и знаю, что подарить Мелиссенте…

* * *

…Ты соткана из чувств.

"Эпидемия"

Хогвартс.

То же время.

– Ты любишь меня? — он внимательно вглядывался в глубины её синих как море глаз и не мог разглядеть дна.

– Разве ты не знаешь ответа?

– Нет, не знаю, — лукаво улыбался он.

– Ну, тогда слушай: да, я люблю тебя!

– Очень-очень?

– Неужели ты ещё сомневаешься?

– Конечно же, нет.

– Зачем тогда спрашивать?

– Просто мне нравиться слушать твой голос.

Она заливисто рассмеялась, а он притянул её к себе, наклоняясь, чтобы поцеловать.

– А ты любишь меня?

– Разве ты не знаешь ответа? – подражал он ей.

– Нет, не знаю.

– Я… не могу жить… без тебя! – прошептал он, в перерывах между поцелуями, которыми покрывал её лицо.

– Боюсь представлять, что я буду делать без тебя в следующем году, когда ты уже закончишь школу! – вздохнула она.

– А ты не представляй и не грусти раньше времени, Солнышко! – он отстранился, чтобы нежно погладить её по голове, ощутив мягкость золотисто-рыжих локонов под своими пальцами.

– Постараюсь, – кивнула она и прижалась к нему, словно боясь, что он покинет её сию минуту…

* * *

– Представляешь, Молли ждёт уже третьего ребёнка, и по предсказаниям целителей это опять мальчик!

– Счастливчики!

– А я вот думаю, когда же у нас будет первенец?

Он внимательно смотрит на неё.

– Через восемь месяцев, – смущённо улыбаясь, произносит она и опускает взгляд.

– Но… – он запинается и растерянно смотрит на любимую, ещё не смея поверить услышанному. – Это значит, что ты… значит, что я…

Она счастливо улыбается и кивает в ответ.

– Сегодня была на приёме у своего целителя, Асклепиуса. И он сказал, что я…

Он хватает её и кружит в радостном порыве.

– Отпусти, иначе мне станет плохо! — смеётся она.

Он отпускает её для того, чтобы в следующий момент начать целовать…~~

* * *

…Знак вора на мне.

С клеймом на плече!..

"Чёрная метка" (аналогичная песня аналогичной группы)

Примерно 1975 год

Не обозначенное ни на одной карте место

Пришёл тот день, когда он изменит свою жизнь. Он давно ждал этого момента, давно желал присоединиться к Тому Марвало Риддлу, человеку, который решился, наконец, очистить этот мир и осмелился бросить вызов! Он тоже мечтал о подобном, но врождённая предусмотрительность, хитрость и осторожность не позволяли ему сделать опрометчивый шаг — он слишком хорошо устроился, чтобы за идею разрушать свою такую благополучную и довольную жизнь. В случае неудачного мятежа его род был бы обречён на унижения и нищету, — а для Малфоев никогда не было ничего страшнее этого! Он выжидал некоторое время, присматриваясь к действиям Вольдеморта, чтобы реально оценить, стоило ли рисковать, присоединяясь к нему. Но Лорд стал стремительно захватывать власть, развеяв тем самым его сомнения. Несколько довольно прозрачных намёков сестре его жены, Беллатрикс, которая уже успела примкнуть к Вольдеморту, и он сумел добиться встречи с Риддлом. Лорд, как обычно всем новобранцам, предложил пройти несколько испытаний, которые он с блеском выполнил, – тогда и пришло время официального посвящения в Упивающиеся.

Огромный круглый зал, тускло освещённый лишь парой факелов, чёрные мраморные колонны, зеркально-чёрный пол и внушительный трон на возвышении у дальней от входа стены – это место явно предназначалось для торжественных и мрачных церемоний.

На возвышении перед полусотней фигур, своих ближайших сообщников, облачённых в тёмные мантии и белые полумаски, скрывающие лица, стоял Вольдеморт. В стороне от круга посвящённых, вдоль стен стояли те, кому только предназначалось получить Метку. Вот Лорд закончил говорить величественную речь, и инициация новых Упивающихся началась.

Лорд сел на трон, и к нему подвели первого мага.

– С какой целью ты пришёл сюда? – начал допрос Риддл.

– Я желаю присоединиться к Вам, мой повелитель, – ответил маг, не поднимая головы.

– Ты клянёшься беспрекословно подчиняться мне?

– Клянусь!

– Ты клянёшься не оспаривать моих решений и не предпринимать своевольных действий без моего ведома?

– Клянусь!

– Ты знаешь, что за малейшую провинность или отказ от выполнения моего приказа тебя ждёт смерть?

– Да, мой повелитель.

– А в случае предательства или разглашения каких-либо тайных сведений, касающихся этого ордена, ты будешь предан пытке и мучительной смерти?

– Да, мой повелитель.

– Ничто из этого не пугает тебя?

– Нет, мой повелитель.

– Ты хочешь что-нибудь сказать?

– Я клянусь верой и правдой служить только Вам, мой господин! Даже если авроры будут под пытками допрашивать меня, то они не услышат не звука из моих уст!

– Хорошо, – кивнул Лорд. – Это всё?

– Да, мой повелитель.

Лорд сделал жест рукой и всё тот же волшебник, который подвёл к трону новобранца, подошёл снова. Теперь он снял с плеч неинициированного мага плащ, оставляя его обнажённым по пояс – кроме брюк ничего надевать не позволялось.

— Зет милькорес ферерас! – произнёс Лорд.

Изумрудный луч вырвался из его палочки и ударил в предплечье стоящего перед ним на коленях мага.

Душераздирающий вопль раскатился по залу, когда магическое пламя соприкоснулось с кожей, образуя череп с высунутым змеиным языком. Маг упал на холодный мрамор, корчась от обжигающей боли и не переставая истошно вопить.

– Авада кедавра! – блеснула новая, на сей раз ослепительно-зелёная вспышка, и он навсегда затих. – Не стоит давать ложных клятв, – холодно прокомментировал Вольдеморт. – Это был даже не Круциатус, а я не аврор, но этот никчёмным маг закричал, уже готовый рассказать мне всё, если бы мог, собрав жалкие остатки мужества, хоть что-то проговорить. Торфорус! – новая вспышка, и на месте тела убитого мага осталась лишь кучка серого пепла, которая быстро растворилась в воздухе. – Следующий, – равнодушно бросил он, и когда к нему подвели нового мага, повторил свои вопросы.

Прошло чуть больше часа.

Люциус уже перестал обращать внимания на размеренный голос Повелителя, который выпрашивал всё вновь и вновь: "– С какой целью ты пришёл сюда?.. Ты знаешь, что за малейшую провинность или отказ от выполнения моего приказа тебя ждёт смерть?.. Клянёшься ли ты…" Он даже сонно полу прикрыл глаза, прислушиваясь лишь к последней части разговоров, запоминая и просчитывая в уме, свои будущие ответы. Криков теперь почти не было — иначе волшебника, нарушившего тишину, неизменно поражало заклятье Мгновенной смерти. Сцепив зубы, каждый пересиливал себя и стойко переносил момент, когда Чёрная метка их нового хозяина прожигала кожу. Вольдеморт удовлетворённо кивал и новоявленному Упивающемуся преподносили чёрный балахон и маску.

Когда его настойчиво тронули за локоть, Люциус понял, что момент настал. Подойдя к трону, он опустился на одно колено и почтительно склонил голову.

– С какой целью ты пришёл сюда? – в очередной раз начал Риддл.

– Я желаю служить Вам, мой повелитель.

– Ты клянёшься беспрекословно подчиняться мне?

– Клянусь!

– Клянёшься ли не предпринимать своевольных действий без моего ведома и не оспаривать моих решений?

– Клянусь!

– Ты знаешь, что за малейшую провинность или неповиновение тебя ждёт смерть?

– Да, мой повелитель.

– А в случае предательства или разглашения каких-либо тайных сведений, касающихся ордена, ты будешь предан пытке и мучительной смерти?

– Да, мой повелитель.

– Ничто из этого не пугает тебя?

– Нет, мой повелитель.

– Ты хочешь что-либо сказать?

– Нет. Я ожидаю лишь Ваших приказаний и не вижу смысла тратить время на пустые разговоры!

– Хорошо, – Лорд был почти доволен.

Люциус мысленно торжествовал – что-что, а льстить Малфои умели всегда.

– Это всё?

– Да, мой повелитель.

Снова жест рукой, и плащ Люциуса покинул плечи владельца.

– Зет милькорес ферерас!

Он твёрдо решил не издавать ни звука, когда заклятие в виде метки останется на его ухоженной бледной коже. Но сделать это оказалось гораздо сложнее, чем он думал, – боль буквально взорвала его руку, стремительно распространяясь по телу. Казалось, что знак прожигает насквозь не только левое предплечье, но и сердце, лёгкие и все внутренности. Как будто длинные огненные щупальца от метки расползались во все стороны, растворяя его в коконе боли, не позволяя ни вздохнуть, ни выдохнуть. Лоб мгновенно покрылся холодной испариной, а ноги предательски задрожали. Но, закусив губу до крови, неимоверным усилием железной воли заставил себя промолчать. Прошло какое-то жуткое количество времени, прежде чем Лорд тожественно произнёс над его головой:

– Встань! Иди и упивайся смертью! Не знай ни пощады, ни сочувствия! Приноси боль всем, в чьих жилах течёт хоть капля магловской крови! Уничтожай тех, кто откажется принять мою власть! Но помни – теперь ты находишься в моей власти, и с помощью Метки я буду призывать тебя всякий раз, как только мне понадобиться твои услуги. Берегись, если ослушаешься моего приказа! Я покараю тебя, и твоя последняя агония будет долгой!..

Он не вполне осознавал, что кто-то помогает ему подняться с колен, надевает на него заветное облачение, и только почувствовав прохладу белой маски, просунутой в его ладони, полностью очнулся от пережитого.

– Благодарю! Это великая честь для меня! – запоздало поклонился он Лорду и отошёл в указанную сторону, на ходу надевая долгожданную маску.

– Ты молодец, – тихо шепнул кто-то, когда он проходил мимо круга Избранных приспешников. Люциус холодно усмехнулся и чуть заметно кивнул Беллатрикс.

Он даже не сомневался, что справиться…

* * *

1998

Общая гостиная Гриффиндора

– Рональд Уизли! – громкий и возмущённый голос Гарри Поттера ворвался в сонное сознания Рона, и заставило того подпрыгнуть. С оглушающим грохотом с колен упала тяжёлая и увесистая книга по зельям, которую юноша вчера пытался выучить в тщетной попытке постичь сложную и муторную науку алхимии, на уроках которой он чуть не засыпал, и хоть чуть-чуть подготовиться к экзамену, который не за горами, но его планы не осуществились – он заснул после 3 главы. Когда Рон очнулся окончательно, он обнаружил, что его лучший друг навис над ним с очень подозрительным выражением лица. Глаза блестели непонятным блеском, а губы были плотно сжаты. Взъерошенный и не выспавшийся Уизли, проведший ночь в неудобном кресле, не заметил этого, а зря…

– Гарри? – Рон широко зевнул и, нагнувшись, поднял книгу с пола.

– Рон, друг мой, – начал Гарри елейно-ласковым тоном – глаза рыжеволосого парня удивлённо расширились, – какое сегодня число?

– Ээээ… восьмое мая? – с надеждой спросил Рон, в уме перебирая события последних дней и гадая, что произошло.

– Нет, Рон, девятое.

– И… что? – ещё туго соображающий парень пытался понять, что же Гарри хочет от него.

– Как — что?! Сегодня у Джинни день рождения!

– ЧТОООО!?!?!?!

– Да, Рон, и я надеялся спросить у тебя, что ты ей приготовил, но, увидев тебя безмятежно дрыхнувшим здесь, понял, что это бесполезно. И как ты собираешь её поздравить? – язвительно спросил Мальчик–Который–Выжил.

– Мммххх… – невнятно промычал Рон, уронив голову на грудь и молясь, чтобы это было кошмарным сном.

– Понятно. У тебя есть целых два часа, Рон. Может, что-нибудь придумаешь… – не без злорадства сообщил другу Гарри и ушёл заворачивать самую драгоценную коробочку на свете в золотую с красным обёрточную бумагу…

* * *

1998 год

Окрестности Хогвартса

– Что за сюрприз ты мне приготовил? – хихикнула Мелиссента.

– Подожди, мы ещё не дошли! – не разжимая руки, увлекал её Малфой всё дальше и дальше от замка.

Ночь уже вступила в свои права: мгла окутывала Хогвартс и прилегающую к нему территорию непроглядной стеной. Одинокие огоньки в окнах башен, светились у них за спиной, да звёздочки мерцали в вышине. Но слизеринца и слизеринку ничего не смущало, они пересекали мокрую от росы поляну, целенаправленно идя к Запретному лесу, тёмной стеной возвышающуюся впереди.

Драко издали отметил раскидистый дуб на самой опушке леса и поспешил к дереву.

– Эликзис номеннатум!> — проговорил он, взмахивая палочкой и слегка прикасаясь ею к одной и узловатых веток дуба. В то же мгновение воздух вокруг них слабо замерцал, и Меллисента увидела, что кустарник, пни и низко опущенные ветви деревьев исчезают, а вместо них на освобождённом пространстве появляется тропинка, тропинка, усыпанная лепестками чёрных как ночь роз, на которых завораживающе поблёскивали в неверном свете полной луны драгоценные жемчужины. От этого старого дуба она вела в глубь леса, скрывающего всё в своей темноте.

– Потрясающе, Драко! – выдохнула очарованная девушка.

– Только после тебя, – произнёс он, улыбнувшись, и с галантным полупоклоном указал рукой на тропинку.

Она сбросила свои туфли и с наслаждением пошла по бархатным лепесткам в глубь (даже истинная слизеринка не могла топтать такую прелесть обувью). Драко незамедлительно последовал её примеру.

Чем дальше они шли, и чем темнее вокруг становилось, тем ярче сияли белым светом жемчужины у них под ногами, создавая тем самым ощущение, будто они идут по звёздному небу. Со всех сторон из темноты доносились шипящие, скрипящие и шелестящие звуки — обитатели леса явно не любили незваных гостей и с жадностью растерзали бы их, если бы не сильные Охранные чары, предусмотрительно наложенные Драко.

Вот впереди показалась поляна, залитая лунным светом.

Надеюсь, ты не против маленького ужина при свечах, луне и прочих романтическим атрибутам? – мягко спросил Драко.

– Конечно же, не против! – улыбнулась девушка.

Посреди поляны стоял круглый стол, покрытый чёрной кружевной скатертью. Пламя двух свечей, в серебряных подсвечниках, мягко трепетало под тихими дуновениями ночного ветра. Изысканные серебряные приборы, хрустальные бокалы и белоснежные салфетки, казалось, были не лишним дополнением, а украшением стола. Лепестки чёрных и насыщенно-бордовых роз покрывали землю ещё более пушистым ковром, чем на дорожке, а россыпь драгоценных жемчужин сияла прекраснее прежнего вокруг этого стола.

Мелиссента позволила, чтобы Драко отодвинул для неё стул, и подождала некоторое время, пока он садился напротив неё.

– Что будешь кушать? – поинтересовался он.

– Что-нибудь экзотическое.

– Скорпионы жареные с рисовой лапшой, драконьи языки с острым соусом, – домовики видимо какого-то моего собрата убили, – крокодилья вырезка с винным соусом, скворчащие лягушачьи лапки с овощами… – начал перечислять Малфой, взмахивая палочкой, названия появляющихся на столе блюд, – …райские птички с апельсинами, тарантулы в мёде и орехах, "чёрные вдовы" в карамели и бисквитный торт с взбитыми сливками, засахаренными стрекозами и голубыми скарабеями… (Наивные гриффиндорцы, а что вы подразумевали под словом "экзотическое"? – какой-нибудь примитивненький салатик с кальмарами и морской капустой?.. – прим. Автора).

– Ммм, обожаю тарантулов в мёде!.. – облизнулась девушка, глядя на большое блюдо, заполненное золотистыми кусочками, внутри, которых можно было разглядеть упитанные брюшки с восемью конечностями.

–…Домовые ещё приготовили "кобру в кляре, грудинку анаконды с мятой и лимонами, а также тонкие кусочки гюрзы в сладком сиропе", но я думаю, что есть их будет не слишком уместно – мы всё-таки учимся в Слизерине, и змея – наш талисман. Конечно, если ты настаиваешь…

– Мне кажется и этого всего нам более чем достаточно, – ответила она, обводя взглядом изобильный стол.

– А что будем пить? – спросил он.

– Я хочу красное вино.

– Вообще-то оно не очень подойдёт к выбранным блюдам, но так и быть, я возьму его, – новый взмах палочкой, и пламя свечей преломилось в рубиновой глубине хрустального графина, наполненного лучшим вином. Ещё одним взмахом Драко разлил напиток по высоким фужерам и с полуулыбкой произнёс, приподняв свой бокал. – За тебя!..

Мелиссента улыбнулась и кивнула, принимая тост.

Только насладившись великолепным букетом, они сделали первый глоток.

– Почему я так уверена, что в Хогвартсе никогда не пил такого вина даже Дамблдор? – спросила девушка.

– Наверное, потому что вино такого качества есть только в погребах моего отца. А я очень сомневаюсь, что он угощал хрыча–Дамблдора чем-нибудь подобным!.. Даже чести выпить «Амаретто» с цианистым калием из запасов Малфоев удостаивается не каждый!..

– Я польщена. …Умереть со вкусом миндаля на губах… – задумчиво произнесла она, словно декламируя какое-то стихотворение. – …В настоящей ситуации больше подошло бы "со вкусом терпкого винограда"… Надеюсь, что это, – она приподняла бокал, – не будет последним в моей жизни?..

– Конечно, нет! – засмеялся парень. – Сначала будут жареные скорпионы, потом – сладкое, завтра – новый день, в июне – выпускной бал, через год – учёба в каком-нибудь элитном колледже в Америке, через пятьдесят лет – Вальпургиевы ночи в кругу твоих детишек, через двести лет – ой, дементор его знает, что будет через двести лет…

Мелиссента заливисто рассмеялась.

Её голосу повторил леденящий душу вой оборотня, находящегося где-то совсем рядом.

Любому нормальному гриффиндорцу в этот момент пришёл бы на ум вопрос: и зачем в полнолуние ночью надо было тащиться в Запретный лес ради какого-то подарка на День рождения? Но гриффиндорцев, а тем более нормальных, поблизости не было, поэтому глупых вопросов никто задавать не стал.

– Даже музыкальное сопровождение появилось, – хихикнула ещё раз девушка, прислушиваясь к вою.

– Ммм, попробуй драконий язык с острым соусом, – порекомендовал ей Драко, нарезая маленькими ломтиками сочное мясо.

Она вместо того, чтобы потянуться за предложенным блюдом, встала из-за стола и направилась к юноше.

– …Я имел в виду не в прямом смысле, а нечто другое, но это мне тоже понравилось, – ухмыльнулся он, после того как девушка оторвалась от его губ.

Когда Мелиссента вернулась на своё место, они продолжили трапезу.

– Никогда не думала, что скорпионы по вкусу напоминают очень солёные чипсы, – проговорила она, жуя упомянутого членистоногого и разглядывая очередной чёрный трупик со скрюченными лапками и поджатым хвостиком (делюсь опытом подруги, которая ела со своим любимым–приколистом подобную гадость в каком-то ресторанчике, поэтому если реальный вкус расходится с упомянутым – ко мне без претензий! – прим. автора :).

– А я никогда не думал, что хогвартские домовики смогут приготовить всё это более или менее нормально, – ответил Драко. – Да, кстати, я ведь чуть не забыл подарить тебе главный подарок!.. – он полез за чем-то в карман.

– У тебя есть ещё что-то для меня? – удивилась Мелиссента.

– Конечно! С Днём рождения!.. – с этими словами он протянул ей футляр, обитый тёмно-зелёным бархатом. Она открыла коробочку и ахнула от изумления: на чёрной бархатной подушечке лежало потрясающей красоты кулон. Прозрачная сфера, размером с большую жемчужину, была заполнена перламутровым дымом, который, завихряясь и переплетаясь, медленно кружился. Шесть тонких "ниточек" из белого золота оплетали сферу в виде объёмного сердечка и соединялись вместе, внизу образуя острый уголок, а в верхней части прикрепляясь к тончайшей цепочке.

– Это… это просто восхитительно!.. – у девушки явно не было слов.

– Я рад, что тебе понравилось, – улыбнулся он.

– Помоги мне его надеть…

Юноша вышел из-за стола и подошёл к ней сзади. Убрав в сторону каскад чёрных волос, он легко застегнул изысканное украшение на её тонкой шее.

– Готово, – произнёс он, отходя в сторону, чтобы полюбоваться своим подарком и, главное, ею.

– Спасибо, Драко! – выдохнула она, обвивая его шею руками, вновь сливая их губы в долгом поцелуе.

К трапезе, как выяснилось позднее, они вернулись очень не скоро, причём выглядели при этом довольно помято и уставшее… (Ответьте на вопрос, нет, ну чем могли заниматься два слизеринца, пардон, это не слэш поэтому – слизеринец и слизеринка, наедине ночью, находясь в романтической глубине Запретного леса, куда и днём-то преподаватели бояться заглядывать, под дружественный аккомпанемент голодного оборотня? Возможно, вы могли бы ответить, что они… стоп, стоп, стоп! Посмотрите на рейтинг, прежде чем высказывать свои предположения, извращенцы! Вообще-то Миллисента потащила Драко (нееет, не в постель, мои глубоко озабоченные читатели! а повела) рассматривать окружающую флору и фауну (неужели вы никогда не слышали, что слизеринки очень любознательны?).

Когда они шли вдоль кромки леса, окружающей поляну, из спутанных ветвей деревьев им на встречу вылетали потревоженные дикие филины, совы и летучие мыши. Одно из таких созданий подлетело совсем близко к девушке, и Миллисента даже протянула руку, чтобы погладить "эту прелесть, которую не надо безжалостно запускать в булькающий котёл ради очередного зелья, которое после урока всё равно окажется смытой в раковину", (да, представьте себе и у бесчувственных слизеринок есть жалость, когда дело заходит о таких "милых и беззащитных созданиях, как летучие мышки"!), но эта "беззащитная прелесть" оскалила свои острые зубки, никак не желая смиряться с безосновательной характеристикой безобидного животного.

– Миллисента, аккуратнее, это может быть вампир! – быстро крикнул Драко и точным заклинанием отшиб мышь в густую темноту лесной чащи, прежде чем девушка познакомилась с клыками этого существа.

– И у этого "вампира", теперь детей явно никогда не будет, если учесть каким заклятием ты его шибанул, – вздохнула она, с сожалением рассматривая мрак и хитросплетения веток, за которыми исчезла оглушённая тварь.

– А почему интересно тебя так волнует его будущее? – с сомнением спросил Малфой.

– Просто если каждый волшебник будет палить в нашего уважаемого профессора Снейпа * * *

ущим заклинанием, то даже к пятидесяти годам от него мало, что останется!

– ЧТО?! – вскричал Драко.

– Вот только не прикидывайся, что не узнал в той летучей мыши, а точнее мыше, своего многоуважаемого декана!.. – сказала она, перешагивая через колючие заросли какого-то растения, чтобы отыскать и помочь покалеченному профессору.

…Знак — вся моя жизнь…

"Чёрная метка" Чёрной метки

9 мая 1998 года,

Хогсмид

День выдался чудесным. "Это, смотря для кого!" – вставил бы реплику Филч, который злой как тысяча горгулий из-за того, что с самого утра стоял на выходе у Школы, был вынужден отмечать каждого ученика, пожелавшего отправиться в Хогсмид, а таких в этот замечательный день было немало!

– И чего им в подвалах своих не сидится?! – гневно бурчал себе под нос Филч, занося в список имена Слизеринцев, нетерпеливо ожидающих очереди выйти из замка.

– Ага, ещё спросил бы, почему неугомонные гриффиндорцы свой скворечник (ну, в смысле башню, если вы не поняли – прим. автора) покинули! – протянул Малфой, так чтобы его услышали только стоящие рядом слизеринцы.

Филч гневно сощурился, не находя причин для смеха, каким разразились ученики, с изумрудно-серебристой эмблемой на груди.

– Проходите, – буркнул Аргус. – А вы, мистер, задержитесь и назовите для начала своё имя!.. – приказал он, задерживая какого-то пятикурсника, попытавшегося пролезть без очереди.

– Куда пойдём? Я знаю очень миленький тёмный лес, примыкающий к Хогсмиду с восточной стороны. Может быть туда?.. – Мелиссента призывно взглянула на Малфоя, небрежно касаясь его руки своей ладонью.

– Что-то после того раза с профессором Снейпом мне больше не хочется ходить по таким местам, – сморщился Драко.

– Да ладно тебе! Ну, подумаешь, вычел он у Слизерина пять баллов за нападение на декана, но проблем-то?

– Извини, Миллисента, но на сегодня у меня запланировано в Хогсмиде нечто другое… – и сразу же добавил, заметив, что девушка состроила обиженную гримасу. – Пойдём, я расскажу, что именно…

– Ты посмотри, какая красота вокруг! – выдохнула Джинни, блаженно закрывая глаза. Необъятное фиалковое небо над головой, ослепительный блеск золотого солнца, аромат недавно распустившихся цветов – было от чего прийти в восторг!..

Рон и Гермиона сбежали от них "по делам чрезвычайной важности", как только карета, в которой они ехали, подкатила к волшебной деревушке.

– Интересно, какие же важные дела бывают у нашего Ронни в выходной? Про Герми я не спрашиваю, у неё всегда найдётся очередной манускрипт "для лёгкого чтения" в миллиард страниц, который просто необходимо прочитать за день! – смеялась Джинни, наблюдая за поспешно удаляющейся парочкой.

– Наверное, такие же, как и у нас! – улыбнулся в ответ Гарри, притягивая её к себе и целуя в макушку.

Обнявшись, они пошли по песчаной дорожке, ведущей к живописному озеру на окраине небольшого леса за Хогсмидом.

– Так хорошо бывает только в сказке!.. – сказала девушка.

"Только прекрасные сказки имеют обычай слишком быстро заканчиваться…" – добавила бы автор, будь она в тот момент рядом с ними.

– О, Уизли! – манерно растягивая слова, произнёс кто-то за их спиной. – Неужели смогла, наконец-то, найти себе спонсора в лице Не–Добитого–Лордом–Мальчика?! Ты там не разорилась, случаем, пока на последние гроши покупал приворотное зелье?

– МАЛФОЙ, ЗАТКНИ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ! – моментально развернулся к обидчику Гарри, отпуская из объятий Джинни.

– Что, Поттер, правда глаза режет? – усмехнулся слизеринец. – И вообще, я бы попросил не выражаться при моей девушке! – он с нарочитой нежностью склонился над стоящий рядом с ним Мелиссентой, которая с вызывающей улыбкой мерила взглядом гриффиндорцев.

– Неужели, ты говоришь своей "девушке" хоть что-то повоспитаннее?! – зло огрызнулся Гарри.

– Представь себе! Только тебе достаётся честь слышать…

– Авада кедавра!

Гарри показалось, что он видит кошмар: они внезапно оказались окружёнными десятком тёмных фигур с белыми полумасками на лицах. Блеснула короткая вспышка. Не задумываясь, Гарри отклонился в сторону, и ослепительно-зелёный луч стремительно пронёсся мимо, чуть не задев его плеча.

За спинами Упивающихся над Хогсмидом повисла уродливая Чёрная метка Вольдеморта, – значит, ПСы ворвались в мирную деревеньку!

– Джинни, беги! – крикнул Гарри. – Протего! Ступефай!

– Импедимента!

– Джинни, беги! Я задержу их!

"Мой отец, кричал почти тоже самое, в тот вечер шестнадцать лет назад, когда Вольдеморт проник в наш дом", – уклоняясь от очередного заклятия, запоздало заметил про себя Гарри, и эта мысль очень, очень не понравилась ему. Желая убедиться в том, что его любимой удалось скрыться, он обернулся…

– НЕТ! ПОГАНЫЙ УБЛЮДОК, ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ?!! – над безжизненным телом девушки склонялся Малфой.

Драко, не обращая внимания на гриффиндорца, встал и что-то коротко бросил наблюдавшему за его действиями Упивающемуся, который не принимал участия в общей схватке С–Мальчиком–Который–Несмотря–Ни–На–Что–Продолжал–Выживать. Упивающийся кивнул.

– ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ?! – вновь заорал Гарри, у которого от страшного предположения похолодело в груди.

Бой сразу прекратился, как только заговорил самый главный ПёС…

– Если ты имеешь в виду Драко – то он не сделал ничего, – шагнул ему на встречу Предводитель, и Гарри узнал вкрадчивый голос Люциуса Малфоя. – А вот ты… – Упивающийся искривил свои тонкие губы в холодной усмешке и сделал ещё один шаг к юноше. – Сейчас ты без сомнения доказал нам, а особенно ей, как велика твоя любовь! Ты так сильно любил, что даже не закрыл девчонку своей широкой грудью от проклятья, как это подобает делать всем героям! Ай-яй-яй! – покачал он головой.

– О чём ты?! – спросил гриффиндорец, упорно не желая замечать фразы "любил" в прошедшем времени.

– Инстинкт самосохранения у великого Поттера преобладает и превосходит над умом, а так же всеми прочими чувствами! – снова холодно улыбнулся Люциус. – Ты, надеюсь, не будешь отрицать того факта, что уклонился от Авады?.. Игра в квиддич даёт результаты, только надо помнить, что ты не всегда находишься над полем! Особенно не стоит забывать, что смертоносный луч – это не бладжер, и за твоей спиной – не пустой воздух… а "любимая"!

Гарри показалось, что земля пошатнулась под его ногами.

– Что?.. – только и смог слабо выдавить он, но Люциус его уже не слышал.

По рядам ПСов прошла волна движения, а в следующую минуту воздух вновь пронзили разноцветные лучи.

– Уходим! – скомандовал старший Малфой, обернувшись на приближающихся мракоборцев, и Упивающиеся поспешили подчиниться, трансгрессируя с негромкими хлопками.

– Гарри, Гарри, с тобой всё в порядке?! – подбежал к нему запыхавшийся Люпин, а за ним Тонкс, Грюм и – юноша сглотнул – мистер Уизли.

– Я убил Джинни, – одними губами произнёс Поттер, не отрывая бездумного взгляда от пустоты.

Но мракоборцы уже и так заметили безжизненное тело рыжеволосой девушки на земле.

* * *

– Да начнётся бал! – торжественно закончил он свою речь, начавшуюся словами: "Я пригласил вас сюда, чтобы отметить знаменательное событие…" – традиции высшего света обязывали его устроить пышный вечер по случаю будущего "прибавления в семействе".

Оркестр заиграл какую-то ненавязчивую, но достаточно торжественную и весёлую по этому поводу мелодию из сочинений вечных классиков, а гости, по большей части, подчиняясь всё тем же обязательным Традициям, попытались натянуть на лица выражения счастья, и пошли поздравлять "будущих родителей принцессы", хотя всем приглашённым было глубоко наплевать на очередное появление наследницы очередных богачей. Какая-то часть гостей, взяв по бокалу, отошли чуть в сторону, чтобы исполнить утомительную процедуру позднее.

– Примите мои поздравления! – галантно целовал руку его жене, а затем сдержанно жал и его ладонь Клементион Мефестиус Малфой – двухсотлетний французский граф, приходившийся им каким-то самым дальним и самым старым родственником, который всегда в своей необычайно затянувшейся жизни отличался особенным самолюбием – не пригласить его на праздник "по такому случаю", означало бы нанести страшное не прощаемое оскорбление ему и всему роду Малфоев, – а пополнять и без того многочисленные ряды врагов, тем более такими опасными, не хотелось.

– Благодарю.

– …О, дорогой мой! – стискивала его в железных объятиях массивная тётушка Корнелия фон Мальтеншвай. – Как я рада за тебя! За вас!.. Поздравляю!

– Да, да… спасибо.

– …Я думал, первым у тебя будет мальчик, – холодно пожал ему ладонь Снейп.

– Хм, кому бы говорить! – не остался в долгу он. – Северус, у тебя и дочери-то нет и в ближайшее время скорее всего не будет!.. Поэтому, не суди других!

– Судит только Лорд и Министерство!.. – шепнул в ответ ему приятель, приблизившись к самому уху, чтобы другие не смогли услышать их. И как бы случайно ладонь зельевара сжала его предплечье, в том месте, где горела Метка.

– …Рад, очень рад! Поздравляю! – пожимал ему руку и хлопал по спине Артур Уизли, после того, как обменявшись многозначными ухмылками, Северус отошёл прочь. – Я знал, как давно и сильно вы мечтали о малыше!.. Эээ, малышке… Поздравляю!! – кажется, только Артур и Молли, тепло обнимавшая его жену, выглядели действительно искренне счастливыми за друзей.

Приглашённых было много, поэтому выслушивать приторные льстивые речи о "безграничном счастье" за них и их будущую наследницу пришлось очень долго. Но вот, наконец, все "официальные" поздравления, к которому их вынуждал этикет, закончились. Он с облегчением вздохнул и, маневрируя сквозь небольшие группки беседующих гостей, направился к той, кто занимала его мысли весь вечер.

– Ты как, жива? – шутливо спросил он, выразительно указывая на шумную толпу, окружающую их.

– Как видишь, – почти равнодушно ответила Нарцисса, пригубив бокал с красным вином. Он поймал её задумчивый взгляд, устремлённый куда-то в пространство за его спиной. Обернувшись, он сразу заметил на фоне окна тёмный силуэт мужчины, который, закутавшись в чёрную мантию, стоял в стороне от общего веселья, небрежно прислонившись к подоконнику, и так же внимательно смотрел на них.

– Ты всё ещё любишь его? – холодно спросил он, чувствуя, как внутри закипает кровь.

– Нет, и никогда не любила, – будто в подтверждение своих слов Нарцисса перевела свой взгляд на собеседника.

– Я ведь знаю, что ты лжёшь.

– Может быть, – она небрежно пожала плечами. – Но только в том, что когда-то он мне всё же нравился…

– Нравился так, что ты даже согласилась стать его женой?! – в его голосе послышалось обвинение.

– Во-первых, тогда я была ещё слишком юна, чтобы противиться воле родителей, а во-вторых от меня всё равно ничего не зависело, ты же знаешь… – она замолчала, словно погрузившись в воспоминания. – …Утешает только то, что он оказался разумным человеком…

– Наверное, именно это и сохранило его жизнь до сегодняшнего момента. Иначе я давно бы прикончил его!

– Да, ты действительно беспощаден, как о тебе и говорят! – засмеялась Нарцисса. – Хотел убить лучшего друга!.. И что я только в тебе нашла?

Он почти незаметно улыбнулся в ответ.

– Потрясающее обаяние, великолепный ум…

– …дикую самовлюблённость, чудовешнейшую гордость, нулевую скромность… – закончила она за него.

– Да, действительно кошмар! – неожиданно рассмеялся он.

– Я так редко вижу тебя… таким… – вдруг погрустнела Нарцисса, нежно проводя пальцем по его щеке. – Ты всегда такой холодный и отчуждённый что, глядя на твой обычный презрительно-надменный вид, меня пробирает озноб. Но ты ведь можешь быть совершенно другим!

Он перехватил её ладонь и поцеловал в причудливое переплетение ниточек Судьбы.

– Не надо думать сейчас ни о чём. На балу все должны веселиться, и ты – не исключение! Может быть, потанцуем?

– С удовольствием.

Заняв необходимую позицию, он подождал, когда она встанет рядом с ним. Обняв одной рукой за талию, а другой бережно сжав её тонкие пальцы, он сделал первое па, и они изящно и непринуждённо заскользили по паркету под чарующую мелодию вальса. Другие пары отошли в сторону, безропотно уступая место королю и королеве этого танца.

Когда музыка закончилась, зрители разразились настолько бурными аплодисментами, насколько им могло позволить всё их достоинство и солидность.

Он ещё раз с благодарностью поцеловал руку своей партнёрши и согласно этикету поклонился присутствующим. С особенно подчёркнутой вежливостью он кивнул в ту сторону, где у окна стояла неподвижная фигура.

Хотя на лице видевшего всё это мужчины не шевельнулся ни один мускул, было ясно, что от наложения непростительного проклятия на друга его сдерживает лишь превосходное самообладание и присутствие слишком многих свидетелей.~~

* * *

...Свет погас,

"Всадник из льда" Эпидемия.

9 мая 1998 года, вечер,

Одна из многочисленных комнат Хогвартса

– Поттер, выпей! – ледяным тоном приказал Снейп, впихивая в его ладони кубок с каким-то зельем.

– Я убил Джинни, – монотонно повторял Гарри, продолжая смотреть куда-то в пустоту, даже не замечая предложенного напитка.

– Поттер, я сказал ВЫПЕЙ! – рявкнул Снейп, но юноша не услышал его.

– …Она умерла. Умерла из-за меня!

– Гоблет левиоса!

Кубок, повинуясь взмаху палочки, резко взмыл вверх и, стремительно переворачиваясь, стал выливать содержимое в рот Гарри. Он поперхнулся и закашлялся, зелье полилось на мантию. Гарри судорожно замотал руками, пытаясь отпихнуть металлический сосуд и сделать вдох, но всё новые и новые порции зелья лились на него (и в него), и он мог только биться, пытаясь не захлебнуться.

– Вы меня чуть не утопили! – заорал Гарри, когда кубок, наконец, опустел, и, повинуясь магии Снейпа, исчез в воздухе.

– Сэр! – поправил его учитель.

– Вы чуть не вышибли мне все зубы! Сэр!

– Но, поздравляю, ты сумел всё-таки выжить вот уже в который раз, – холодно ответил Северус, – лишний раз доказав, что тому, кто захочет прикончить тебя — надо будет очень постараться.

Гарри как-то сразу весь выдохся. Он вновь ссутулит плечи и, опустив голову, бездумно уставился на тёмно-бордовый ковёр у себя под ногами.

…Как кровь…

…Как кровь Джинни…

– Я-то выжил, но она нет, профессор. И вы только лишний раз ткнули на это пальцем, – тихо сказал Гарри, удаляющемуся учителю: успокоительное требовалось и Молли Уизли, которая безутешно рыдала на груди у мужа. Артур гладил её по голове, шептал какие-то успокаивающие слова, а по щекам у него самого беззвучно текли слёзы. Люпин сидел неподалёку в кресле, грустно задумавшись о чём-то. Тонкс и Грюм, как представители авроров и Минестерства, удались в кабинет с Дамблдором сразу же, как прибыли в Школу. Другие мракоборцы ещё оставались в Хогсмиде, чтобы рассеять панику и помочь пострадавшим: несколько учеников, владельцы волшебных магазинчиков – были тяжело ранены, а бармен и официантка бара "Кабанья голова" – убиты.

– Это правда?! – влетел в комнату запыхавшийся от стремительного бега Рон. Но его лицо было бледно, как мел так, что каждая веснушка ярко выделялась, и казалась ослепительно-рыжей в цвет волосам. Следом за ним появилась испуганная Гермиона.

…Никто не ответил на заданный вопрос.

– Это правда? – осипшим голосом вновь спросил Рон, замерев на пороге.

– Что именно вы хотите услышать, мистер Уизли? – холодно спросил Снейп, остановившись с новой порцией зелья в середине комнаты. – Было ли нападение Пожирателей Смерти? Или пострадал ли кто-нибудь из ваших знакомых?

– Бесчувственная сволочь! – гневно выдохнул Люпин, вставая с кресла. – Снейп, как ты можешь издеваться даже в такой момент над мальчиком?!

Северус, держа спину абсолютно прямой, гордо повернулся к Ремусу, меряя его уничтожающим взглядом, от которого любой мог бы превратиться в лёд или рассыпаться кучкой серого пепла.

– Я. Не. С тобой. Разговариваю. Люпин, – чётко произнёс он.

Оборотень лишь с презрением, коротко взглянул в ответ, и перевёл соболезнующий взгляд на рыжеволосого юношу.

– Рон, Люциус Малфой убил твою сестру. Джинни. Она мертва.

Гарри отпустил глаза, не желая видеть выражения лиц друзей. Его била крупная дрожь, хотя рядом жарко горел огромный камин, а за окном сиял тёплый майский день.

Гермиона вскрикнула, прижав ладошку к губам.

Рон, нетвёрдой походкой, подошёл к родителям и обнял их сверху.

– Мой, мальчик… – слабо всхлипнула Молли, стискивая его ладонь. – Он… он… убил её…

Гарри почувствовал, что не может дышать, от захлестнувших его вины, стыда, боли и чудовешнейшей горечи оттого, что предал самых близких людей.

– Да, я убил Джинни, – согласился он, сглатывая очередной солёный комок, появившейся в горле.

– Нет, Гарри!.. Не говори так! Ты совершенно не при чём! – порывисто ответил Артур.

Молли лишь кивнула, заливаясь новым потоком слёз.

– Гарри, мальчик мой, я никогда бы не смогла обвинить тебя в подобном!.. Слышишь, никогда!!

Юноша не мог поднять головы, чтобы взглянуть на них.

– Если бы я не отклонился, а принял удар на себя, то Джинни была бы сейчас жива…

Внезапно Артур вскочил на ноги, резко отстранив от себя и Молли, и Рона.

– НЕТ, ГАРРИ! – неожиданно зло закричал мистер Уизли, стремительно подойдя к нему. – ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ ПРАВДЫ, ПОЭТОМУ НЕ СМЕЙ ВИНИТЬ СЕБЯ В ЕЁ СМЕРТИ! – юноша на секунду забыл о своих угрызениях совести и ошеломлённо поднял голову: Артур стоял перед ним и был малиново–бордовый от ярости. – ЭТО Я И ТОЛЬКО Я – ПРИЧИНА ГИБЕЛИ СОБСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ!

– Милый…

– МОЛЛИ, НЕ ВМЕШИВАЙСЯ! – резко обернулся к ней муж. – ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ПРАВ!

– Нет, мистер Уизли!

– ЗАМОЛЧИ, ГАРРИ! ТЫ ПРОСТО НИЧЕГО, АБСОЛЮТНО Н-И-Ч-Е-Г-О НЕ ЗНАЕШЬ! ВСЁ ПРОИЗОШЛО ТОЛЬКО ПО МОЕЙ ВИНЕ! ТОЛЬКО Я МОГ ПРЕДОТВРАТИТЬ СЛУЧИВШЕЕСЯ!! – было похоже, что мистер Уизли сейчас вот-вот схватит сердечный приступ.

Снейп вдруг подошёл к Артуру со спины, запрокинул его голову назад и с силой прижал ко рту пузырёк с каким-то зельем, заставляя выпить. Через несколько мгновений зельевар был откинут прочь – силы у мистера Уизли было явно больше, чем у Гарри до этого. Но зельевар не смутился — несколько глотков уже было сделано.

Люпин, бросился между другом и неприятелем, чтобы в случае чего успеть предотвратить драку. Но Артур, как ни странно, не полез ни с кулаками, ни за волшебной палочкой. Он просто опустил голову, – либо зелье Снейпа обладало убойной силой, либо мистер Уизли устыдился собственной несдержанности.

– Просто поверь мне, мальчик, что ты здесь совершенно не причём, – закончил он и вышел прочь из комнаты.

– Папа!..

– Рон, не надо, – остановила его за руку Гермиона уже в дверях. – Пусть побудет один.

Младший Уизли кивнул и обнял дрожащую подругу.

– Это шок. Нервы сдают даже у сильных людей, – объяснил Ремус, присаживаясь рядом с Гарри, и ободряюще положил на его плечо свою ладонь.

– Я понимаю, – кивнул юноша.

– Но Артур всё же прав – тебе не стоит винить себя в смерти Джинни!

– Угу, а ещё надо сказать, что я "сделал всё, что смог", – горько отозвался Гарри и отвернулся к камину.

* * *

– Как мы назовём нашу девочку?

– А что ты предлагаешь?

– Хмм, дай подумать… Лилит, например, как тебе имя?

– Первая жена Адама, которую прогнали из рая за то, что она захотела получить полную независимость от мужа… Неужели ты всерьёз думаешь, что это имя подойдёт нашей дочери?!

– А чем оно тебе не нравится? – удивился он. – Помимо того, что Лилит была поразительно гордой и решительной, она к тому же ещё и сногсшибательно красивая! Я бы хотел, чтобы наша дочь была такой же!...

– А я кто, по-твоему – какая-нибудь кухарка, что ты не хочешь, чтобы наша дочь была похожа на меня?! Или рядом с Первой Женщиной не может сравниться не одна "обычная смертная" волшебница?! Да, и вообще, когда это ты успел с Ней пообщаться?!

– Что за вздор? Разве ты можешь сравнивать себя, моя богиня, с какой-то там тысячелетней старушенцией? – потянулся он к ней, желая обнять.

– Милый, аккуратнее в выражениях! – ответила она, коварно улыбнувшись, и неуловимо быстро скользнула в сторону, оставляя в его объятиях лишь воздух. – Если "старушенция" услышит тебя – у всего мужского поколения нашего рода будут очень и очень большие неприятности! — Ему показалось, что её глаза на секунду стали цвета бархатно-синего ночного неба, в которых холодно блеснули серебристо-стальные звёзды.

– Да, забудем былое и подумаем над другим именем… – быстро согласился он, стремясь замять неприятный разговор. –Далила, как тебе, например?

– Ты какой-то странный сегодня, – с подозрением посмотрела она на него. – Куда делось твоё мужское самолюбие? Ты то предлагаешь назвать нашу дочь именем какой-то Женщины, отправившейся совращать простых смертных, то библейской девы, предавшей собственного мужа, Самсона! Я не узнаю тебя, любимый!

– Моё самолюбие никуда не девалось! Я просто хотел, чтобы наша дочь сумела совершить нечто похожее на деяния своих великих "тёзок". Но если тебе ничего не нравиться из моих версий – придумывай сама.

– Вообще-то я хотела назвать её каким-нибудь цветочным именем…

– Ха, значит, твои родители, да не будет Мерлин доставать их на Том Свете, были правы, дав тебе имя в честь цветка?

Она только улыбнулась в ответ.

– Беладонна? Белла?..

– Нет, слишком вульгарно… – сморщился он. – И одной Беллы – Белатрикс хватит в нашем многострадальном мире!

– С чего бы это тебя стало интересовать положение мира?

– Мир меня не волнует! Я просто не хочу лишних напоминаний, о существовании женщины, с которой у нас взаимные, непобедимые чувства неприязни, антипатии, презрения и брезгливости!

– Но она же…

– Я знаю, что вы – больше, чем лучшие подруги, и всё такое, но пожалуйста, давай, оставим эту тему!

– В твоих устах, даже обычные просьбы звучат приказаниями! – тяжело вздохнула она.

– Извини.

– А когда извиняешься ты, виноватой чувствую себя я…

– Извини, – вновь повторил он.

– Ладно, давай вернёмся к выбору имени.

Новый вздох.

– Омела, Омелия?..

– Ммм, даже не знаю…

– Дженни, Джентиана? (от лат. "Gentiana lutia" – "жёлтая горечавка" — прим.автора)

– Ты обязательно хочешь имя ядовитого цветка?

– Желательно бы…

– Тогда тебе должна понравиться Melissa nigra.

– "Чёрная мелисса"?

– Да, – он кивнул. – Новый сорт, неотличимый внешне от "лекарственной" сестры, вот только в чай добавлять её не рекомендую: в листьях и стебле – течёт ядовитый тёмный сок, который при попадание внутрь организма или хотя бы на кожу, вызывает мгновенный паралич, а чёрная пыльца из маленького цветка может погрузить в долгий, долгий летаргический сон, наполненный кошмарами.

– И кто же постарался над выведением такого чуда?

– Некий Андреас Балстроуд. Знаешь такого? – ухмыльнулся он, притягивая её к себе.

– Представь, и я даже знаю его жену, Розали Балстроуд! — ответила она с коварной улыбкой, целуя мужа.

– И так значит…

– …мы назовём нашу дочь Мелисс… – она запнулась, придумывая окончание.

– …Мелиссентой, — быстро нашёлся он.

– Да, точно!

– Я рад, что тебе понравилась моя идея…~~

…И зачем ты вертишься, Земля?

"Фея моих снов". Эпидемия.

10 мая 1998 года,

Окрестности дома семьи Уизли.

Джинни похоронили на окраине маленького кладбища рядом с Норой. На её похороны собрались все Уизли и самые ближайшие друзья: Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Люпин, Тонкс, Грюм и ещё несколько членов Ордена Феникса.

Мир вокруг цвёл и радовался наступлению долгожданного лета: тёплое солнце, сочная зелень, душистые цветы, звонкое пение птиц, и среди этого – скорбная группа людей в трауре.

– …Сегодня в последний путь провожаем Джиневру Молли Уизли. Для неё земной путь был слишком недолог и оборвался слишком стремительно…

Гарри стоял, не слыша тёплых слов Дамблдора, который печально говорил об освобождённой от земных оков душе девушки. Говорил, что там, где она сейчас нет ни горя, ни лжи, ни боли – она свободна от всех несчастий и, наверное, счастлива. Гарри стоял, безотрывно уставившись на зелёные стебельки травы у себя под ногами, и не мог поверить во всё происходящее. Он не мог понять, кто стоит вокруг него, и зачем они все собрались. Он слышал сдавленные всхлипы, но не мог осознать, что это плачет миссис Уизли в успокаивающих объятиях мужа. Что Гермиона рыдает на плече у Рона, Люпин ободряюще сжимает ладонь стоящей рядом с ним Тонкс, Билл тяжело вздыхает, стремясь подавить подступающий к горлу комок, а Чарли незаметно вытирает с ресниц уже появившиеся блестящие капельки. Даже сдержанный и отчуждённый Перси стоит, ссутулив подрагивающие плечи.

Гарри не понял, что Гермиона охрипшим от слёз голосом позвала его в дом, когда церемония закончилась, и все уже медленно удалились, а он продолжал неподвижно стоять напротив свеженасыпанной могилы. Он даже не понял, что глухо ответил подруге: "Я приду потом, а пока хочу побыть один. Здесь…"

Рон понимающе кивнул, Гермиона сжала его руку, и вдвоём они зашагали прочь.

Подул резкий ветер, принеся с собой тяжёлые обрывки серых дождевых туч, которые стремительно затянули всё небо. Солнце скрылось, и мир мгновенно стал серым и неуютным. Заморосил мелкий дождик. Только почувствовав холодное прикосновение капель на своих щеках, Гарри пришёл немного в себя – дождь или слёзы, наконец, сорвавшиеся из глаз, это были?..

Ещё долго-долго он просто стоял так, чувствуя, как медленно намокает строгий чёрный костюм, холодные капли текут по лицу, спускаются за ворот рубашки, бегут по ладоням, по лепесткам зажатого в руке букета жёлтых лилий, – Гарри совсем забыл о них.

Вздрогнув, он положил цветы на могилу, рядом с множеством других букетов.

– Я сумею найти способ, как вернуть тебя, Джинни! – пообещал Гарри, смотря на надгробную плиту, где был изображён маленький портрет его любимой. – Или смогу не допустить себе совершить той ошибки, которая привела к твоей гибели!.. Я изменю прошлое!.. Клянусь! Ты будешь жить! – и, повернувшись, побрёл к Норе.

* * *

– О, дорогой, ты уже вернулся? – неестественно высоким голосом вскрикнула она, как только он появился на пороге.

– Да, извини, но дела на рабо… – он осёкся. – ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! – подскочил к жене, сидящей перед журнальным столиком, и вырывал бутылку из её рук, на дне которой плескалась обжигающая жидкость.

– Эээй, отдаййй! – протестующе замотала она слабыми руками, пытаясь отобрать обратно сосуд, но была слишком пьяна, чтобы справиться с разъярённым мужем. – …Тебя так долго не было, что вот я и подумала… – она мутным взглядом посмотрела на столик, и потянулась за другой бутылкой коньяка.

Его рука на несколько мгновений взлетела вверх, а потом с размаха опустилась на её щёку. Голова женщины безвольно откинулась в сторону.

– Т-ты меня удааарил!.. – потрясённо произнесла она, и голос её задрожал от слёз и обиды. Прикоснулась дрожащими пальцами к своей щеке, где уже начали вздуваться красные отметины.

Но его искажённое яростью лицо не дрогнуло — в глазах плескалось только ненависть и презрение.

– Не–смей–притрагиваться–к–алкоголю–пока–носишь–в–себе–нашу–малышку!! – по слогам прошипел он угрожающе, но она уже не услышала этого.

Схватившись за низ живота, она упала, задыхаясь от новой боли, пронзившеё её тело.

Забыв о своём гневе, он с беспокойством рухнул рядом с ней на колени.

– Что… что происходит?..

Отчаянный душераздирающий вопль, вместо ответа, вырвался из её груди, заставил выгнуться дугой, а потом забиться в конвульсиях.

– Время… Ещё же слишком рано… Почему?.. – бессвязно шептал он, побелевшими губами.

Слёзы текли по её щекам, но она не могла этого заметить, извиваясь от боли на руках у мужа. Последний раз дёрнувшись в его объятиях, она затихла, видимо, потеряв сознание.

Липкое бордовое пятно стало быстро расползаться по ковру от неё.

Только тогда, он с ужасом понял, что произошло…

16 мая 1998 года,

Хогвартс

– Профессор МакГонагалл, – робко начал Гарри, неловко переминаясь с ноги на ногу в кабинете перед столом декана своего факультета. – Я бы хотел… помните на третьем курсе… ведь для Гермионы сделали исключение, может быть, для меня тоже…

– Мистер Поттер, если у вас есть какая-то просьба ко мне, то не могли бы вы говорить более чётко?

– Простите. Я действительно хотел вас попросить… – он опять запнулся. – …Вы не могли бы дать мне Маховик времени? Поверьте, мне он очень необходим!.. Я не собираюсь его использовать для каких-нибудь забав или развлечений! Я…

МакГонагалл на секунду растерялась, но быстро взяла себя в руки и грустно ответила, перебив торопливую речь юноши.

– Догадываюсь, для чего вам потребовалось возвращать время вспять: мисс Уизли, не так ли?

Гарри опустил голову и виновато кивнул, чувствуя, как опять упало его сердце при упоминании заветного имени.

– Сожалею, но я не могу вам одолжить то, что вы просите.

– Но…

– Мистер Поттер, я понимаю, что вам тяжело. Но все мы теряем любимых и дорогих нам людей – с этим надо смириться!

– Я уже устал смиряться со всеми смертями: мама, папа, Сириус, Седрик, в конце концов, а теперь вот ещё и Джинни! Сколько же можно ещё терпеть, страдать?! Я устал, понимаете, УСТАЛ всё время чувствовать себя Предателем–Постоянно–Выживающем–Только–За–Счёт–Чужих–Жизней!

– Сожалею. Но при всём желании мисс Уизли вы спасти не сможете.

– Почему?

– Что вы знаете о Маховике времени, мистер Поттер? – вопросом на вопрос ответила профессор.

– Только то, что с помощью него четыре года назад мы с Гермионой помогли Сириусу улететь на гиппогрифе Клювокрыле, вернувшись на несколько часов назад.

МакГонагалл кивнула.

– Директор Дамблдор рассказывал мне об этом. Так вот, мистер Поттер, вы сами сказали, что вы с мисс Грейнджер переместились назад всего на несколько часов…

Гарри застонал от отчаяния, поняв, к чему клонит профессор.

– Маховик времени – это способ для перемещений лишь на очень короткие расстояния времени. Всего лишь 48 часов даётся Маховиком для изменения своих ошибок в прошлом. А позвольте узнать, сколько дней прошло с момента гибели мисс Джинни Уизли?

– Неделя… – глухо ответил Гарри.

– Теперь вы понимаете, что я бессильна вам помочь? Мне очень жаль, мистер Поттер.

На это разговор был закончен, и Гарри тяжело побрёл прочь из кабинета декана.

Хогвартс,

Несколько дней спустя

– Гермиона, какие странные книги ты читаешь, – удивился Рон, заглядывая в толстый фолиант, по какому-то недоразумению отложенному девушкой чуть в сторону от основной стопки учебников. – "…И должен поглотить лев серого волка, чтобы быть сожжённым в огне. Но не сгинуть в пламени, а подобно фениксу возродиться вновь уже в обличье белой крови Нептуна. Мудрый чародей соберёт эту драгоценную субстанцию, смешает с прахом солнечного света, накалит всё в алхимической печи и получит то, что искал…" Гермиона, что это за бред?

– Обычный трактат тринадцатого века до нашей эры, – не поднимая головы от таблицы звёзд Восточного полушария, ответила девушка. – Из серии, "как сварить триумф и заткнуть пробкой смерть".

– С каких это пор ты стала поклонницей зельеварения? Даже Снейпа цитировать уже стала!..

– Не с каких. Просто по нумерологии задали проверить кое-какие подсчёты из записей алхимиков. И вообще, Рон, не отвлекай меня! – раздражённо бросила Гермиона, перелистывая очередную страницу, и никак не находя названия "пульсирующей звезды, которая изменяет блеск (от 3,8 до 4,6 звёздной величин) с периодом 5,4 суток, и принадлежащей одному из малых созвездий…"

– Ну, как всегда, – ответил Рон.

– "Величайшие открытия и изобретения алхимиков X-XV веков до нашей эры", – прочитал Гарри название отложенной в сторону книги. – "Эликсир вечной молодости (разновидность философского камня)", "Как стать анимагом за день", "Призовите любое божество, демона, ангела, архангела, джина или др. духа, чтобы получить могущественного слугу в его лице", "Способы переселения душ с последующей возможностью вернуться в своё тело", "Узнайте, что же есть на самом деле за гранью этого мира", "Сто вариантов воскрешения мёртвых"… – здесь Гарри задохнулся, и начал лихорадочно открывать указанную страницу 576. В течение следующих десяти минут он сосредоточенно читал написанное, через каждые пять секунд спрашивая у Гермионы: "что означает выражение "и слезу звезды упавшей добавь"?", а "сок жизни ушедшей в огне собери?", "разве существуют стимфалийские птицы с медным оперением?" – "Нет". – "А тогда где взять перо такой твари?" – и каждый раз получал один ответ – "Не знаю". – "Как может быть это: "Душу поцелуй ту, что забрал Жизнь твою," – Какое-то некрофильство получается!.. – кисло улыбнулся он.

– Возможно, – легко согласилась с ним девушка, не отрываясь от изучения таблицы звёзд.

– Ооу, это вообще кошмар:

"…И в правой своей ладони

Обратно в мир Сей привёл.

– Гарри, хватит! – завопил Рон. – У меня сейчас от всего этого обед наружу вылезет!

– …Неужели надо вырвать сердце оборотня и… единорога, к примеру, чья кровь так высоко ценится?.. Но откуда тогда возьмётся яд? Надо будет порасспросить Люпина – не является ли его кровь оборотня ядовитой, – продолжил рассуждать Поттер, не замечая гримасы друга.

– Гарри, неужели ты собрался…

Гермиона вскинула голову, уставившись на Рона, а потом перевела удивлённый взгляд на Гарри, который ничего не отвечал.

– Открой первую страницу и прочитай, что там написано, – устало посоветовала она другу, поняв, что Уизли не ошибся в своём предположении. – И вслух!

Гарри послушно исполнил указание.

— "Величайшие открытия и изобретения алхимиков X-XV веков до н.э.", – скучающим голосом продекламировал он. Но под основным названием книги шёл подзаголовок, не обозначенный на обложке. – "2000 рецептов, не поддающихся расшифрованию до сего дня."

– Это только на первый взгляд кажется, что всё относительно просто. На самом же деле, за каждыми привычными для алхимиков аллегориями вроде "феникса", "красного льва" или "белой луны" скрываются абсолютно другие вещи, вещества, артефакты, явления природы и прочее, прочее, – менторским тоном начала Гермиона свои объяснения. – Даже такую вроде бы "очевидную" строки в которых говорится "сжать в руке сердце того, в ком зверь жил", – не означает этого в прямом смысле!.. Знаешь, как сказал один великий человек: "Если ты считаешь, что всё понял, значит, ты не понял ничего!" Выдающиеся алхимики тратили на разгадку этих трактатов целые жизни, столетия, но всё равно не постигали истины! Они готовили, как им казалось, «правильные» зелья, выпивали их, проводили "верные" ритуалы и обряды – но медленная мучительная смерть была наилучшей из бед, которая их постигала! Если бы здесь, в этой книге, все разгадки были так очевидны – маги бы уже давно жили по тысяче лет, не старея, а умерших немедленно бы воскрешали! Наши моральные ценности были бы переосмыслены, а смысл жизни, как таковой, потерян!..

– Всё, всё! – поспешно прервал её по-видимому бесконечный монолог Гарри. – Понятно! Спасибо за высокую оценку, я понял, что мой коэффициент IQ ты считаешь, как и профессор Снейп, нулевым или даже минус-минус отрицательным, но…

– Гарри, как ты мог такое подумать?! У меня даже мысли не было, чтобы обидеть тебя!

– Да ладно, Герм, это правда, что с твоим гениальным умом я не сравнюсь…

– Гарри! – в очередной раз воскликнула девушка, готовая заплакать от досады.

– …но я, конечно, на правду не обижаюсь! – с улыбкой закончил он и обнял подругу. – Хм, а разгадать хоть что-нибудь из этого я всё же постараюсь!.. Ты ведь не будешь против, если на некоторое время я позаимствую у тебя книжку?..

* * *

Она медленно открыла глаза, пытаясь понять, что же произошло. Голова кружилась, а во рту был горький привкус от множества влитых в неё зелий.

– Наконец-то вы очнулись, миссис.

Она повернула голову в сторону стоящего рядом с её кроватью колдомедика, который смешивал в кубке какое-то очередное лекарство. И спросила:

– Что… что произошло?..

– Вам надо отдыхать. Не беспокойтесь ни о чём…

Но она резко прервала его.

– Что с моим ребёнком?! – помимо ужасной слабости во всём теле, она ощущала странную опустошённость внутри себя.

– Пожалуйста, выпейте, – он протянул ей дымящийся кубок, проигнорировав её вопрос. Но она протестующе отшвырнула его от себя, настойчиво повторив.

– Что с моим ребёнком?! Пока вы не ответите, я не притронусь ни к одному зелью!

Видимо колдомедик колебался, но, заметив непреклонную решимость на её лице, глухо произнёс.

– У вас был выкидыш… Девочка погибла… Мы ничего не успели сделать… Сожалею…

– Как?.. – только и удалось выдавить ей. Слёзы стремительно побежали по её щекам.

– Выкидыш – последствие неумеренного употребления алкоголя и сильного эмоционального переживания…

– Мой муж… вы… сообщили… ему?.. – она практически не могла говорить от душивших её слёз.

– К сожалению, мужчина, доставивший вас сюда и назвавшийся вашим супругом, не сообщил нам ни своей фамилии, ни имени и больше не появился здесь.

– ?..

– Он назвал лишь ваше имя и повелел оказать самую лучшую помощь, внеся за вас такой счёт… – целитель сдержанно кашлянул, спрятав невольную улыбку, – …которого хватит на содержание сотни больных в течение полугода!

– Да, мой муж… никогда не отличался… щедростью, – с холодной равнодушной болью прокомментировала она названную сумму.

Колдомедик чуть не упал от такого заявления.

– Сколько часов… прошло… с тех пор…как я… попала… сюда?..

– Часов?! Вы уже вторую неделю находитесь здесь!

– Что?! – она распахнула заплаканные глаза.

– Если быть точным – одиннадцать дней.

– И вы говорите, что мой муж… за всё это время не появился здесь?!

– Сожалею, но это так…

Она отвернулась от колдомедика и зарыдала, уткнувшись лицом в подушку, с новой силой.

– У вас были серьёзные осложнения после выкидыша. Долгое время мы только старались спасти вашу жизнь…

– Вам незачем было делать это! – воскликнула она горько. – Всё равно я безвозвратно потеряла всех, кто мне был дорог: не родившегося ребёнка и мужа!..

– Успокойтесь, пожалуйста! – всплеснул руками целитель. – Вам нельзя сейчас волноваться!!

– Я потеряла всех!

– Вы ещё слишком молоды, чтобы говорить так! Тем более что, слава великому Мерлину, вы ещё сможете иметь детей! А муж… наверное, он просто слишком занят на работе…

Она не ответила, а только подавила очередной рвущийся наружу крик отчаяния, продолжая беззвучно рыдать.

Видимо желая хоть как-то утешить её, целитель сказал:

– По крайней мере, у вас остались очень хорошие друзья, которые давно желают вас увидеть. Можно я их позову?

Она не ответила и не повернулась.

Целитель на несколько мгновений вышел из палаты в коридор, а потом аккуратно растворил дверь перед входящей внутрь супружеской парой.

– О, дорогая, наконец-то ты очнулась! – женщина плакала от счастья. – Мы так переживали за тебя!..

Тихий голос:

– Уходите.

– …Как только узнали эту ужасную новость, мы помчались сюда, но к тебе никого не пускали! Ты находилась в таком тяжёлом состоянии!..

Громче:

– Уходите!

– …Ваша малышка… О, это так ужасно! – теперь женщина зарыдала от горя, прижав маленький носовой платочек к лицу.

– Уходите! Оставьте меня одну!

– Вам нельзя нервничать!..

– Дорогая…

– УХОДИТЕ! Я не хочу вас видеть!!! – изо всех сил закричала она, срывающимся голосом. Её заплаканное лицо было искажено ужасной гримасой ненависти, гнева и боли.

Стоявший на пороге колдомедик поспешил увести прочь посетителей, чтобы не расстраивать пациентку ещё больше.

– Вот видите, доктор, теперь у меня нет даже друзей!.. – с какой-то мстительной злобой выдавила она, когда целитель вернулся, и зарыдала с новой силой. ~~

Первые числа июня 1998 года,

Урок зельеварения.

– …Итак, начинайте приготовление зелья!

– Ммм, профессор, можно спросить?

– Поттер? Что для выпускника может быть непонятным в этом элементарном рецепте?

Проигнорировав фразу на счёт "элементарности рецепта", состоящего "только лишь" из 75 различных компонентов, и не учитывая подробностей самого приготовления вроде: "помешать 7,5 раз против часовой стрелки, добавить 0,0003 гр. паучьего сока, нагревать всё это ещё в течение 4 минут при температуре 128, 8 градусов" и т.д." Гарри ответил:

– Ээ… это немного не про это зелье, – и, не давая профессору прервать его гневной тирадой, поспешил уточнить. – Я читаю одну книгу по зельеварению – и мне бы хотелось узнать у вас, что может подразумеваться под выражением:

"…зеркало Морфея из бездны извлеки,

С концом всего, что в мире есть…"

– О, наш Поттер возомнил себя не только Избранным Спасителем Человечества, но и Великим Гением: решил последовать примеру Николаса Фламеля и создать философский камень! – язвительно прокомментировал это Снейп присутствующим, как только гриффиндорец замолк. – Возможно, если у Поттера будет в запасе целая вечность, он сможет пережить Тёмного Лорда, обозначив себе, таким образом, победу!.. – слизеринцы послушно загоготали в ответ.

Гарри молча стерпел колкость, желая получить ответ на заданный вопрос. Но, видя, что Снейп не спешит отвечать, он попробовал ещё раз.

– Что, к примеру, за вещество может скрываться под аллегорией "зеркало Морфея"? Насколько я знаю, в магловской мифологии не упоминается никакого похожего предмета, принадлежащего божеству сна и сновидений. А у магов мифы есть только о Мерлине!.. Поэтому, получается, что я просмотрел все возможные варианты.

– Удивительная осведомлённость! – насмешливо бросил зельевар. – Но в таких предметах, как разгадывание алхимических рецептов нужна логика и наличие ума, который у вас явно отсутствует!..

– Именно поэтому я и обратился к вам! Профессор!

Снейп иронично выгнул бровь, услышав такой комплимент:

– Спасибо за признание хоть столь очевидных вещей, Поттер!

А теперь скажите мне, что мы чаще всего сравниваем или называем зеркалом?

– Гладкую поверхность воды и… глаза, когда говорим, что они – зеркало души…

– Плюс тысячная балла Гриффиндору за правильный ответ! – скривился Снейп.

Гриффиндорцы зашептались: такого в истории Хогвартса не бывало! Чтобы сам Снейп и прибавил хоть какую-то часть очков Гриффиндору?!

– Если исходить из второго варианта, то получается, что вы должны: а) либо уснуть, чтобы зелье начало действовать; б) дождаться ночи, когда Морфей, т.е. сон, завладевает большинством магов и маглов или в) для начала, сварить усыпляющее, оцепеняющее, обездвиживающее, затормаживающее или одно из сотни других зелий с похожим эффектом, для того, чтобы потом добавить его в основное!

Также возможно понять слово "зеркало" в прямом смысле. Тогда способов разгадки может быть ещё больше.

Я буду прав, если предположу, что вы взяли этот таинственный рецепт из нерасшифрованной никем книги: "Величайшие открытия и изобретения алхимиков…"?

Гарри кивнул.

– Тогда, к примеру, может подразумеваться некое вещество, из которой изготавливали зеркала в древности. А оных огромное множество ведь ими в Древнем Египте, Греции, Риме, откуда и пошла вся наука алхимии, служили начищенные до блеска металлические пластины. Следовательно, искомым веществом может оказаться любой металл!.. Золото, серебро, медь, бронза, олово, сталь, любой сплав, можете даже рискнуть взять современное магловское вещество — амальгамму! Но если учесть, что даже в те времена для придания некоторых свойств зеркалам, пользовались различными магическими веществами, входящими в состав сплава, то ваш поиск, мистер Поттер, станет бесконечным! – садистская усмешка появилась на губах зельевара. – И это ответ только по поводу пары слов во всём рецепте!..

– Значит, под фразой "прах вечности бессмертной положи", может подразумеваться, как прах от вечно – возрождающегося феникса, так и что-то другое, просто абстрактно выраженное?

– Я больше не намерен тратить своё драгоценное время впустую на вас! – рявкнул Снейп, быстро сменяя "милость" на "гнев".

Видя, что юноша продолжает о чём-то сосредоточенно размышлять, зельевар резко бросил:

– Не забудьте, что до конца урока вы должны приготовить Восстанавливающее зелье!

Сидящий рядом Рон, чувствительно толкнул друга локтём в бок, призывая хотя бы развести огонь под котлом, что Гарри и поспешил сделать…

Keep your chair right now under me,

The 69 eyes " Misery".

– Мой муж дома?!

– Да, хозяин дома. Он почти не выходил никуда с тех самых пор, как добрая хозяйка попала в беду. Но вот, госпожа, вы вернулись! – при каждом слове домовой эльф низко кланялся ей, почти задевая своим носом расстеленный на полу ковёр. – Может ли смиренный Тинкси выразить всю радость, наполнившую его, по поводу этого события?

– Меня не волнуют твои жалкие чувства, раб! – презрительно бросила она сверху. – Веди меня к мужу, пока я не разгневалась на тебя!

Эльф задрожал от страха и, по-прежнему не поднимая низко опущенной головы, быстро затараторил:

– Хозяин закрылся в каминном зале. Он приказал домовикам никого не впускать к себе!.. Но он не знал, что вы, добрая госпожа, вернётесь сегодня! Тинкси надеется, что хозяин обрадуется, увидев вас!

– Замолчи, червяк! – она со злостью ударила домовика, что тот немедленно отлетел в сторону, растянувшись у постамента, на котором стояли чёрные латы средневекового рыцаря. – Я что ещё должна ждать тебя?! – гневно воскликнула она, наблюдая, как оглушённый эльф пытается подняться не слабые ноги.

Услышав это, Тинкси встал и поспешно засеменил вперёд, видимо, всё ещё находясь в полуобморочном состоянии.

Она уверенно шла по коридорам, а испуганные эльфы только и успевали распахивать перед ней двери. Вот она остановилась перед закрытым входом в нужный ей зал.

– Сообщи ему обо мне, – холодно приказала она.

Эльф жалобно пискнул.

– Хозяин запретил Тинкси входить! Если Тинкси ослушается, хозяин убьёт его!

– А если ты ослушаешься меня, то убью тебя я!

Видимо эльф колебался, выбирая какая из двух зол меньше.

– Я сказала живо! – она толкнула домовика в спину, и тот влетел в каминный зал. Двери сомкнулись за его спиной.

Она не долго стояла, равнодушно рассматривая живописный ландшафт за окном. Прошло всего пару мгновений, и истошно вопящий от боли Тинкси был вышвырнут из зала мощным проклятием.

Презрительно хмыкнув на извивающегося от боли домовика, она мановением волшебной палочки освободила себе вход.

Темнота наполняла собой помещение.

Но она сразу заметила слева от себя горящий камин и развёрнутое к огню высокое кресло…

Беззвучно пройдя по толстому персидскому ковру, заглушающему звуки шагов, она села рядом с камином, наблюдая за прихотливой игрой огня.

Он не подал вида, что заметил её присутствия. Не повернул головы. Не сказал ни слова о том, как долго скучал без неё, волновался. Лишь молча сделал очередной глоток виски и продолжил бездумно смотреть на пламя, будто рядом с ним никого не было.

Прошло какое-то время, и тишина стала давить. Чтобы хоть как-то развеять её, она спросила:

– Теперь пьёшь ты? – она подняла голову, вглядываясь в его суровый профиль.

Он не ответил.

– Ты сердишься на меня?!

Молчание.

Лишь новый полный равнодушия ко всему глоток алкоголя.

– За что? – её горестный крик эхом разнёсся по пустому залу.

И сиротливо смолк в абсолютной тишине.

– Я могла умереть, а тебя даже не волнует это? – по её щекам потекли слёзы, но он не желал видеть этого.

– Меня волнует то… что умерла наша девочка… А не ты!..

– Но она умерла из-за тебя! Это ты, ты, ты во всём виноват! – она кинулась к нему с кулаками. – Если бы ты пришёл домой на несколько часов раньше!.. – он легко отвёл её руки в сторону, осыпающие его грудь слабыми женскими ударами.

– …то застал бы тебя точно в таком же невменяемом состоянии! – он с ненавистью и гневом посмотрел в её заплаканное лицо.

– Это только потому, что… я люблю тебя!.. – она безвольно повисла в его объятиях. Но он брезгливо стряхнул её с себя.

– В таком случае, такая любовь мне не нужна!

И холодно взглянув на неё сверху, ушёл. Оставив её в отчаянии и боли рыдать на полу.