Гордиев узел (гет)

В холле Гарри предсказуемо задел громоздким сундуком подставку для зонтов в виде тролльей лапы, которая упала с диким грохотом. Портьера перед портретом миссис Блэк тут же отодвинулась и мерзкая старуха завопила дурным голосом:

— Мерзкие грязнокровки! Предатели крови!!! Осквернители рода!!!

На этот крик из кухни выскочила миссис Уизли, следом за ней показалась Джинни, а на лестнице послышался топот, и вниз скатились близнецы с Роном. Шума в холле стало еще больше. Слегка оглушенный и дезориентированный, Гарри сначала попал в объятия Молли, через ее плечо приветственно кивнул Джинни, затем его в четыре руки обняли Фред с Джорджем, попутно взлохматив и так не идеальную прическу, и, наконец, Рон стиснул его в медвежьих объятиях.

— Гарри, а мы уж думали...

— ... что не увидим тебя этим летом, — близнецы по-прежнему договаривали фразы друг за другом.

— Дружище, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — Рон улыбался и едва не подпрыгивал.

— Ох, Гарри, ты, наверное, голоден? — Молли Уизли, как всегда, была в своем репертуаре. — Ужин будет через полчаса. Рон, помоги Гарри отнести вещи наверх. Вы будете жить в одной комнате, как в прошлом году.

— Хорошо, миссис Уизли, — выговорил Гарри, когда, наконец, получил возможность вставить хоть слово.

Рон с легкостью подхватил тяжеленный сундук и понес его на второй этаж. Следом потянулись Гарри, Фред и Джордж. Джинни вернулась на кухню. Портрет миссис Блэк умолк, когда стало не на кого кричать.

Толкнув дверь в знакомую с прошлого лета комнату, Рон швырнул сундук в угол, плюхнулся на свою кровать и махнул рукой на вторую такую же, куда сразу же умостились близнецы. Гарри сел рядом с другом и осмотрелся. Все как обычно, как и прошлым летом. Стены над кроватью, занимаемой рыжиком, опять пестрели плакатами с изображением «Пушек Педдл», рядом на стуле валялась скомканная мантия, из-под шкафа выглядывала рукоять метлы, а из-под самой кровати — один носок. Рабочий стол у окна был завален обрывками пергаментов и книгами: вполне себе обычный рабочий беспорядок. Гарри хмыкнул про себя. Видимо, друг решил серьезно заняться учебой. Ну что ж, давно пора... Появилось стойкое ощущение дежавю. Все это уже было: и эта комната, и даже этот беспорядок. Казалось, вот-вот откроется дверь, заглянет Сириус и скажет: «Сохатик, ты так скоро в книжного червя превратишься. Пойдем со мной, отвлечешься немного!»... Вместо этого младший Уизли, заглядывая другу в глаза, произнес:

— Ну... Гарри, ты как вообще?

Гарри растерялся. Он на самом деле не знал, что скажет друзьям. Рассказать о том, как тоскливо ему было в одиночестве, без друзей и без Гермионы, все эти полтора месяца? Или о том, как сходил с ума от неизвестности, не имея возможности узнать хоть что-то из того, что творится за пределами Прайвет-драйв? Рассказать о разъедающем душу беспокойстве за единственного родного человека, находящегося сейчас между жизнью и смертью? Или о ночных кошмарах, разрывающих сердце, и чувстве вины, все сильнее проявляющем себя после каждого из них? О Дурслях вообще говорить не хотелось. Гарри всегда считал, что его родственники — это не та тема, которую можно обсудить с друзьями. Всю сложившуюся ситуацию знала, пожалуй, только Гермиона, Рон наверняка догадывался, что в семье у него не все ладно, но парень не был уверен, что когда-либо захотел бы рассказать об этом. И сейчас, глядя в голубые встревоженные глаза друга, он произнес дежурную фразу:

— Более-менее, Рон, — и, сменив тон, добавил: — Только отсутствие новостей выводит из себя. Так что вы просто должны посвятить меня во все, что произошло в магическом мире за то время, пока я отсиживался у Дурслей.

— О, Гарри, ты теперь у нас знаменитость... — оживился Фред. Или Джордж?

— ...о тебе писали все газеты...

— ...ты теперь наверняка задерешь нос... — говоря это, близнецы повскакивали со своих мест и решили продемонстрировать, как, по их мнению, должен вести себя теперь герой магмира. Задирая подбородки и преувеличенно церемонно раскланиваясь друг перед другом, они устроили целое представление для веселящихся Гарри и Рона. Фред наступил на ногу Джорджу («Ах, простите, сэр, я не хотел...»), Джордж в отместку, проходя мимо, толкнул Фреда, отчего тот запнулся и упал («Простите и вы меня, я, конечно же, не нарочно...»). Фред, лежа на полу, сделал Джорджу подножку, тот свалился на брата, сверху на них набросился Рон, а потом с криком: «Куча мала, все сюда!» — к общей свалке присоединился Гарри. Именно такую картину застала Джинни, когда пришла звать мальчишек к ужину.

Переступив через ногу Рона, потом через голову Джорджа, и увернувшись от руки Фреда, который попытался схватить ее за щиколотку, она прошла в комнату и села на кровать, чинно расправив складки платья на коленях.

— Ребята, я понимаю, что вы очень рады видеть друг друга и все такое, но мама уже на взводе, и если вы сейчас не спуститесь, она сама придет сюда, — Джинни коварно улыбнулась. — И вот тогда я вам не завидую. Так что советую вам привести себя в порядок как можно быстрее, и отправляться на кухню.

Смутившись, Гарри вскочил и принялся поправлять сбившуюся одежду. Следом поднялись и близнецы с Роном.

— Умеешь же ты прийти невовремя, Джин, — вопреки своим словам, Рон улыбался.

Сестра ответила ему ослепительной улыбкой и первой вышла из комнаты. А Гарри вдруг подумал о том, что она перестала смущаться в его присутствии. Эта девочка, влюбленная в него когда-то до такой степени, что просто теряла дар речи в его присутствии, видимо, переросла свою детскую влюбленность, что самого Гарри не могло не радовать. Все-таки Джинни была ему как сестра, и он никогда не хотел быть причиной ее страданий. Улыбнувшись своим мыслям, Гарри, наконец, вышел следом за братьями.

За столом в кухне уже сидели мистер Уизли и Ремус Люпин. Гарри сдержанно поздоровался с отцом семейства и крепко обнял Ремуса. Оборотень уже привычно взлохматил ему волосы и усадил рядом с собой.

— Ну, рассказывай, как твои дела?

— Дела нормально, Ремус, — Гарри решил не отвлекаться по пустякам. — Как ты думаешь, как скоро я смогу навестить Сириуса?

Последнюю фразу услышал Артур Уизли.

— Насчет этого можешь не беспокоиться, Гарри. Завтра после обеда придет Тонкс и вместе с Ремусом сопроводит в больницу Святого Мунго всех желающих.

— Мы пойдем с тобой, Гарри, — сказала миссис Уизли. Ее согласными кивками поддержали и остальные члены семейства.

Поттер немного успокоился. Теперь надо было только дождаться завтрашнего дня — и он сможет увидеть Сириуса. Гарри столько всего хотел рассказать крестному! И неважно, что тот его не услышит, в глубине души все же теплилась отчаянная надежда, что Сириус очнется, когда почувствует, как он нужен своему крестнику. За всеми этими мыслями Гарри не заметил, как разговор за столом перешел на другие темы.

— ...нового министра, — услышал он окончание фразы мистера Уизли.

— У нас сейчас другой министр?

— Ах да, Гарри, ты же не знаешь, — Артур повернулся к нему. — После вашей блестящей эскапады полтора месяца назад Корнелиус Фадж сложил с себя полномочия. Не стал дожидаться, пока его с позором свергнут после всего, что он делал и говорил весь предыдущий год. Как бы там ни было, магическое общество потребовало переизбрания министра. Новым главой Министерства стал Руфус Скримджер.

— Ага, — фыркнул Гарри, — можно подумать, это что-то изменило.

— Скримджер — бывший аврор, — произнес мистер Уизли. — По крайней мере, в данный момент у него большой кредит доверия. Люди надеются, что он наведет порядок.

— И в чем же проявляется его деятельность?

— В первую очередь он озаботился тем, чтобы лучше защитить школу, — в беседу вступил Ремус.

— Но разве школа — не самое защищенное место во всей Англии? — вмешался Рон.

— Ты, несомненно, прав, сын, — Артур поставил локти на стол, сложив пальцы домиком и уперев в них подбородок. — Однако в этом году в систему защитных заклятий решено добавить новые охранные и оповещающие чары. А также в окрестностях Хогвартса будет постоянно дежурить небольшой спецотряд авроров. И все это делается исключительно для большей безопасности учеников, которые должны вернуться в школу осенью...

Воспользовавшись тем, что Ремус встал со своего места, чтобы помочь Молли разлить чай, к Гарри подсели близнецы и зашептали прямо в ухо:

— Дамблдор был очень недоволен... — начал Фред.

— ...потому что посчитал это вмешательством в свои дела и дела школы, — продолжил Джордж.

— А сам он чуть ли не в первый же день после назначения Скримджера помчался в Министерство...

— ...он думал, что новый министр такой же, как и Фадж, и так же будет заглядывать ему в рот... — Джордж хихикнул.

— ...и выполнять его распоряжения, — Фред тоже улыбнулся.

— Нет, Руфус Скримджер — серьезный мужик, и господину директору тактично указали на его место и посоветовали больше внимания обращать на проблемы школы, а не лезть в дела Министерства, — из голоса Джорджа вдруг пропало веселье.

Ремус, неслышно подойдя к ним со спины, услышал их перешептывания и спросил с улыбкой:

— А вы откуда все это знаете, а? Насколько я помню, в такие подробности вас не посвящали.

— Подслушали, конечно, — в один голос заявили близнецы.

— Ну, конечно, — подошла к ним и Молли, — кто бы сомневался!

— На самом деле, директор просто предложил министру помощь Ордена в критических ситуациях, однако Руфус надеется заполучить тебя, — Ремус положил руку Гарри на плечо и слегка его приобнял.

— А я-то ему зачем?

Вместо Люпина ответил мистер Уизли:

— Сейчас ты, Гарри, для многих являешься символом победы. Люди увидели, что ты все время говорил правду, они, наконец, поверили тебе и твоим словам. Для Скримджера это самый удобный момент, чтобы еще более упрочить свое положение. Если он перетянет тебя на свою сторону, если широкая общественность увидит, что Мальчик-Который-Выжил поддерживает политику Министерства, доверие к самому министру резко возрастет... — увидев отвращение на лице Гарри, Артур согласно кивнул. — Конечно, в этом нет ничего приятного, это всего лишь политические интриги.

— В таком случае, я намерен избегать встречи с этим новоявленным министром так долго, как только смогу.

Ремус только успокаивающе похлопал Гарри по спине.

— Не волнуйся, Гарри, никто и не собирается на этом настаивать. Директор Дамблдор сделает все возможное, чтобы оградить тебя от нежелательных встреч.

«А так же от информации, от друзей и близких, и от всего мира. Так, на всякий случай», — закончил Гарри про себя. Все же злость на директора еще не прошла. Когда он вспоминал безрадостные недели в доме Дурслей, магия снова поднималась в нем холодной снежной лавиной, грозящей смести все на своем пути. Однако Гарри уже настолько привык к таким всплескам, что почти машинально выстраивал в сознании зеркальную стену, подавляя эмоции, а с ними и бурление своей силы. Как все-таки хорошо, что занятия окклюменцией принесли свои плоды! Техника очищения сознания помогала не только от вторжений Волдеморта в его мысли, но и от вот таких вспышек силы, когда кажется, что еще немного — и ураганный ветер снова завоет над головой, круша в щепки посуду и мебель, как было еще совсем недавно в Выручай-комнате.

Гарри очнулся от раздумий и почувствовал на себе пристальный взгляд Люпина. Оборотень явно что-то почувствовал, и парень запоздало подумал, что Ремус с его чутьем мог и ощутить вспышку его магии. Объяснять ничего не хотелось, да и нечего было пока — тут бы самому разобраться, что же такое происходит с его магией и по какой причине происходят все эти всплески. Потому он просто постарался изобразить как можно более беззаботную улыбку и отошел к Рону. Ремус проводил его внимательным взглядом.

Следующим утром Гарри спустился на кухню злой и невыспавшийся.

Он ворочался в своей постели почти до самого утра, сбив в комок мешающееся одеяло и то и дело поворачивая подушку прохладной стороной вверх. Раскинувшийся насоседней кровати и мирно посапывающий Рон вызывал дикое раздражение. Хотелось со всей мочи запустить в него подушкой, чтобы потом с мрачным удовлетворением наблюдать за ошеломленным и заспанным лицом друга. Вместе с тем Гарри понимал, что Рон не обидится. Более того, он поймет причину его бессонницы, и будет до утра сидеть рядом на разворошенной постели, не говоря ни слова, просто касаясь плечом, просто даря молчаливую поддержку. И именно это понимание останавливало. Пусть уж хоть один из них выспится...

Гарри и сам не вполне понимал, почему сон этой ночью бежал от него. Обрывки мыслей хаотично метались в голове, и не помогала никакая окклюменция — ухватить хоть одну не было никакой возможности. Сначала вспомнился Снейп и перечное зелье, которое Гарри все-таки выпил перед сном, вызвав удивление Рона. Правда, было непонятно, чем друг удивлен больше — тем, что Гарри выпил что-то из предложенного профессором, или самим фактом того, что Мастер зелий вдруг озаботился состоянием здоровья гриффиндорца. Затем вспомнился Сириус — такой, каким он был прошлым летом, когда Гарри жил в доме на пощади Гриммо, — веселый и беззаботный, изо всех сил старающийся сделать проживание крестника в мрачном доме его предков хоть чуточку более радостным. Как он выглядит сейчас? И сколько еще времени пройдет, прежде чем он снова вернется сюда, в этот город, в этот дом, в жизнь Гарри? Представляя себе момент встречи, он, наконец, смог уснуть. Чтобы утром проснуться злым на весь мир от довольно ощутимого тычка Рона, который оказался предсказуемо голодным, и теперь ждал только друга, чтобы спуститься к завтраку.

Время до обеда тянулось невыносимо медленно. Гарри с братьями Уизли расположились в гостиной за игрой в подрывные карты. Звали и Джинни, но та не захотела «заниматься глупостями» и уселась в кресле с каким-то журналом. Судя по тому, что успел увидеть Гарри, это был каталог моделей свадебных нарядов. Потом он получил этим шедевром писчего и изобразительного искусства по лбу, так как Джинни заметила его подглядывания через плечо. Хмыкнув и пожав плечами, он вернулся к игре.

Наконец, наступило время обеда. Гарри от волнения не мог проглотить ни кусочка, как ни старалась миссис Уизли его накормить. Он раньше всех встал из-за стола, вышел в холл и принялся мерить его шагами в ожидании Тонкс.

Наконец, входная дверь хлопнула, от чего предсказуемо проснулась миссис Блэк и начала поливать всех находящихся в холле потоком площадной брани. Тонкс смутилась, и ее волосы поменяли цвет с фиолетового на ярко-розовый. Ремус бросил заклятие в портрет, и тот перестал вопить.

— Гм... Ну что ж, все собрались? — Тонкс взяла себя в руки и снова поменяла цвет волос. — У меня есть направленный порт-ключ, который доставит нас прямо в кабинет главного колдомедика. Он уже предупрежден о нашем прибытии. Отправляемся через пять минут.

Миссис Уизли торопливо погнала мальчишек приводить себя в порядок, после чего, немного запыхавшись, все снова собрались в холле. Прикоснувшись к порт-ключу и уже привычно почувствовав рывок в районе пупка, Гарри вместе с остальными был утянут в светящийся вихрь перемещения.

Восстановив равновесие и проморгавшись, он огляделся. Кабинет главного колдомедика был самым обычным: большой рабочий стол у окна, пара стульев рядом, и папки с документацией в шкафу у стены. За столом сидел сам хозяин кабинета, при их появлении поднявшийся со своего места. Это был невысокий полноватый мужчина с короткими прилизанными очень светлыми волосами. Чем-то его прическа напомнила Гарри его двоюродного брата, Дадли, однако усилием воли он подавил вспышку неприязни, потому как ничего отталкивающего во внешности колдомедика не было.

— Здравствуйте, — целитель пожал руку Ремусу, галантно поцеловал руки Тонкс и миссис Уизли, и легко кивнул остальным. — Меня зовут Шон Тревор.

Гарри услышал рядом тихое фырканье и посмотрел в ту сторону. Близнецы улыбались, Рон был менее выдержанным и в данный момент прикрывал рот ладонью, опасаясь, что его смех услышали. Поттер понимающе ухмыльнулся. Признаться, он сам с трудом сдержал хихиканье, когда услышал фамилию целителя, совпадающую с именем земноводного любимца Невилла Лонгботтома. Взглянув на Ремуса, он увидел его понимающую улыбку и улыбнулся в ответ. Колдомедик вопросительно поднял брови, заметив эти переглядывания, но ничего не сказал.

— Мистер Тревор, — обратилась к нему миссис Уизли, — Не могли бы вы проводить нас к Сириусу Блеку?

— Конечно, пройдемте, — целитель открыл дверь и первым вышел в коридор.

— Скажите, пожалуйста, каково на данный момент состояние Сириуса? — в надежде получить ответ на свой вопрос, Гарри был предельно вежлив.

— Сложно сказать... — мистер Тревор на мгновение умолк. — Физическое состояние в пределах нормы, конечно, насколько это возможно сейчас. Питательные вещества вводятся в его организм с помощью магии, но это пока все, что мы можем для него сделать. Состояние его души, так сказать, ментальной оболочки, наводит на мысль, что его сознание вообще отсутствует в его теле. Вполне возможно, и даже вероятнее всего, что так на него подействовала непосредственная близость к Арке Смерти, но в данный момент мы не знаем, как и что нужно сделать, чтобы вернуть его из его блужданий.

Гарри разочарованно опустил голову. Ничего нового он не узнал. Все это ему уже рассказал Снейп и, похоже, за прошедшее время ничего не изменилось.

Целитель остановился возле двери, к которой была прикреплена табличка с именем пациента. Гарри поймал себя на мысли, что Сириус обзавелся отдельной палатой в Мунго, как сам Гарри в свое время — отдельной палатой в школьном больничном крыле. Будь крестный сейчас в состоянии, он бы обязательно посмеялся над таким совпадением.

— Здесь я вас оставлю. Напоминаю, что время посещения — не больше часа. Пациенту нужен покой, — с этими словами мистер Тревор развернулся и ушел.

Шепотки и смешки немедленно затихли, и вся их компания, затаив дыхание, тихонько просочилась в палату. От увиденного у Гарри перехватило дыхание. Сириус лежал на кровати, которая казалась неожиданно большой, учитывая то, как он исхудал за этот месяц. Глаза и щеки ввалились, открывая заострившиеся скулы и тонкий нос. Под глазами залегли темные полукружья, сухие губы были сжаты, тонкие руки с выступающими косточками лежали поверх одеяла. В черных волосах появились первые нити седины.

Миссис Уизли подошла и поправила одеяло, попутно погладив Сириуса по худой руке. Затем отошла, прикрывая рот платком и сдерживая всхлипывания. Джинни, сжав кулаки, изо всех сил старалась сдержать слезы. «Она сильная», — мимоходом с долей уважения подумал Гарри. Сам он воспринимал происходящее, словно наблюдая со стороны, — слишком велик был шок. Он видел, как напрягся Рон и как побледнели близнецы. Он видел неподдельное страдание в глазах Люпина — оборотню больно было видеть таким беспомощным своего друга. Также он видел жалость в глазах Тонкс, но вот как раз жалости он не хотел. Очнувшись, Гарри уже осмысленным взглядом обвел всех собравшихся.

— Извините, — его голос был тих. — Я хотел бы немного побыть с Сириусом наедине.

Молли понимающе закивала и вышла, все еще сдерживая всхлипы. Джинни погладила его по плечу, взглядом выражая поддержку, и скрылась за дверью следом за матерью. Близнецы по уже устоявшейся привычке обняли его в четыре руки, и Рон не менее привычно похлопал его по спине. Ремус крепко обнял, шепнув напоследок: «Я буду рядом». Тонкс с вымученной улыбкой попыталась пригладить его вихры. Гарри поймал ее взгляд и твердо произнес:

— Не надо его жалеть, Дора. Он обязательно вернется.

В глазах Тонкс отразилось удивление, сменившееся пониманием.

— Я жалею не его, Гарри. Я сожалею об утраченных возможностях. Ты ведь знаешь, он мой кузен, а я так и не нашла времени, чтобы лучше узнать его...

— У тебя еще будет время, — твердо сказал Гарри. — Вот увидишь. И не смей думать иначе.

С этими словами он, мягко подталкивая, вывел девушку в коридор и закрыл дверь.

Усевшись на стоящий рядом с кроватью стул, Гарри неловко взял крестного за руку. Неосознанно мягко поглаживая его запястье, он до боли в глазах вглядывался в родное лицо, пытаясь уловить хоть малейший проблеск того, что врачи, возможно, ошибались, и вот сейчас, вот-вот, еще немного... Резко выдохнув, Гарри на мгновение прикрыл глаза. Надежда со звоном разбилась о грубую реальность.

— Сириус, я надеюсь все же, что ты меня слышишь, — Гарри, вздохнув, сильнее сжал руку крестного в своих ладонях. — Сириус... мне так жаль... я не хотел, чтобы так получилось. Но почему-то все, кого я люблю, так или иначе покидают меня. И ты тоже... Если бы не Ремус с его реакцией, я был бы виновен в твоей смерти. Хотя и твое нынешнее состояние — целиком и полностью моя вина. Прости меня, крестный, — Гарри уткнулся лбом в их переплетенные пальцы в тщетной надежде на хоть какой-то отклик. — Я так устал бояться, Сириус. Я устал бороться, устал быть тем, кем все хотят меня видеть. Вокруг меня столько лжи, мне столько недоговаривают, и еще больше просто замалчивают... «Тебе еще рано знать об этом, мой мальчик, — весьма похоже передразнил он Дамблдора. — Когда придет время...» И так во всем! Половина лета прошла, а я только сейчас смог, наконец, увидеть тебя. Меня опять упеклив эту темницу, под названием дом Дурслей, несмотря на все мои просьбы и возражения, даже Букля оставалась у Рона, потому что, видите ли, есть риск, что переписку перехватят. Нет, я все понимаю, но таким образом я оказался в стороне от любой информации, не только той, что может иметь значение для Пожирателей, но и той, что важна только для меня! — Гарри глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Не хватало еще натворить дел прямо в больнице. С его участившимися неконтролируемыми всплесками силы и такое могло случиться. — Ладно, сейчас не об этом. Знаешь, я очень много думал этим летом. Ты будешь смеяться, но Снейп все-таки был прав — я действительно непроходимый идиот. Ладно, первый курс — я был так счастлив, что нашелся, наконец, мир, в котором я придусь ко двору, что не замечал ничего более сложного для восприятия, того, что не лежало на поверхности, но можно было увидеть невооруженным глазом, стоило только копнуть чуть поглубже. Да и второй курс не лучше. Собственные переживания по поводу того, что даже в волшебном мире я не такой, как все, настолько захватили меня, что ни на что другое просто времени не оставалось. А потом победа над василиском вообще отбила всякую охоту сесть и подумать, с какой же целью я каждый год попадаю в переделку или, если быть совсем точным, меня через них проводят. Даже твое появление не заставило меня задуматься, почему Верховный судья Визенгамота отправил единственного близкого мне человека в Азкабан без суда и следствия. Дальше я вообще молчу. Вот и складывается впечатление, что я — всего лишь оружие в чьих-то руках, и в последнее время я даже подозреваю, в чьих. Из меня растят убийцу и думают, что я с радостью побегу исполнять навязанную мне роль. Но я не хочу! Нет, я понимаю, что существует пророчество и все такое прочее. Даже если бы мне не навязывали роль убийцы, я, наверное, понимал бы, что все равно в какое-то время должен буду его убить. Не из-за пророчества, а потому, что по его вине я остался без родителей, и я просто обязан отомстить. Но в последнее время я все чаще думаю, что магический мир просто нашел для себя козла отпущения. Да если бы даже каждый второй взрослый маг взял в руки волшебную палочку и ополчился бы против Волдеморта, тот бы не устоял — его задавили бы числом. Вместо этого каждый дрожит в своем углу и прячется за спину несовершеннолетнего мальчишки, — Гарри погладил Сириуса по руке, напряженно прислушиваясь к его тихому дыханию. — Ты прости, что я все это на тебя вываливаю, просто мне действительно не с кем поговорить. Уизли неплохие люди, но все поголовно преданны директору, а я с некоторых пор ему не доверяю. Да и Ремус... Он выполняет для Дамблдора кое-какую работу и счастлив тем, что от него не шарахаются, как только увидят. Он тоже не вариант, он не поймет. Мне тебя очень не хватает, Сириус. Возвращайся поскорее, прошу...

Гарри снова вздохнул и замолчал. Удивительно, но его сумбурная и путаная речь принесла ему неожиданное облегчение. Все то, о чем он так много думал, находясь в Литтл Уингинге, наконец, было озвучено, все страхи и сомнения были вытащены наружу и в присутствии молчаливого свидетеля в лице Сириуса еще раз рассмотрены со всех сторон. В процессе Поттер заново убедился в правильности своих выводов, а также в том, что обо всем этом он никому не сможет рассказать, даже Гермионе. Тем более ей. Она бы, конечно, поняла, но начала бы волноваться и переживать, а этого Гарри не хотелось.

Дверь в палату приоткрылась, и миссис Уизли сказала:

— Гарри, время для посещений заканчивается. Нам пора.

Кивнув, Поттер провел напоследок рукой по седеющим волосам крестного и, шепнув: «Ты очень нужен мне, Сириус», — вышел в коридор.

Тонкс активировала порт-ключ, и они все перенеслись обратно в штаб.

Гарри лежал на своей кровати и смотрел на темнеющее небо. По случаю внезапного потепления створки окна были приоткрыты, впуская в комнату свежий воздух, напоенный ароматами приближающейся ночи. От ужина он отказался и, сославшись на усталость, отправился наверх. Его оставили в покое, что было тем более удивительно, учитывая, что чувство такта в семье Уизли слишком часто казалось атрофировавшимся за ненадобностью.

Услышав шаги за дверью, Гарри отвернулся к стене и накрылся одеялом с головой. Дверь в их комнату открылась, потом закрылась. В тишине были слышны только вздохи вошедшего Рона. Друг немного постоял у его кровати, затем, так и не решившись заговорить, забрался в постель, поворочался немного и затих. Спустя некоторое время до Гарри донеслось его тихое похрапывание.

Стараясь не шуметь, Гарри выбрался из кровати и устроился у раскрытого окна на подоконнике. Обхватив руками колени и уперев в них подбородок, он наблюдал восход молодого месяца. Тот величественно выплыл на небо и замер в окружении звезд, как пастух посреди своего стада. Гарри уже привычно отыскал глазами Альфу Большого Пса и устроился поудобнее: до полуночи еще два часа, соблюдая традицию, он собирался бодрствовать всю ночь накануне своего дня рождения и обязательно встретить рассвет.