Мальчики Молли Уизли (джен)

Молли Уизли больше всех дней недели любила пятницу: тогда все ее сыновья собирались дома, потом подходили их друзья, сослуживцы, одноклассники, затем просто знакомые, а потом и... Все «ее мальчики». Со временем Молли начинала готовиться к следующей пятнице не позже вторника: проверяла новые рецепты, вспоминала привычки гостей; пришлось купить еще тарелок, да и кастрюли нужны были побольше.

Сегодня Артур и Перси обещали прийти сразу после работы, не задерживаться. Это очень кстати. Они успеют принести стулья от Лангвудов и вовремя привести всегда опаздывающего Ксенофилиуса.

— Ма, привет! — За спиной раздается знакомое чавканье.

— Рон, положи пирожок. Скоро все соберутся, и сядем за стол.

— А кого ждем?

— Северус обещал привести старого друга.

— Только друга Снейпа тебе, мама, и не хватало. Скоро у нас в доме и шагу не ступишь из-за... ты, что решила всех пригреть и обуютить?..

— Феминизм шагает по планете семимильными шагами, так что работы у твоей матери только прибавляется. К слову, о шагах... ты принес?

— Да, ма, вот, — Рон протягивает Молли бумажный пакет, она заглядывает вовнутрь:

— Надо же, чистые.

— Ага, Гермиона постира... мама, общение со Снейпом плохо на тебя влияет, не надо так саркастически улыбаться... хорошо: это я сам постирал свои носки, прежде чем принести их тебе в штопку!

— Мой мальчик растет и умнеет: сам стирает носки и понимает, что маму не обманешь.

Рон обиженно сопит носом. Молли ерошит волосы на макушке сына, для этого ей приходится приподняться нацыпочки:

— Ладно, не дуйся. На синем блюде — пирожки с вишнями. Без косточек, как ты любишь... и поставь возле камина кресло-качалку для Виллибальда.

— Ты пригласила этого старого людоеда Гойла!

— Это очень милый пожилой джентльмен.

— Ага, только его семейство так не думает!

— Он просто не ладит с невесткой... а уж мне ли не знать...

— Что?

— Не морочь мне голову! Все вот-вот придут, а у меня еще салат не готов. Марш за креслом!

* * *

Молли давно догадалась, кого приведет Снейп, поэтому не удивилась:

— Здравствуй, Люциус.

Гость чуть сковано оглядывается в незнакомом месте. Моли улыбается ему, и он улыбается ей в ответ, протягивает букет. Молли прижимает цветы к лицу:

— Розовые гвоздики... Мои любимые.

— Я помню.

Гостиная понемногу заполняется людьми. Молли хлопочет у стола, раскладывает угощение по тарелкам, прислушивается к разговорам. Все-таки мужчинам нужно где-то собираться, чтобы поговорить о рыбалке, квиддиче, метлах, посмеяться над проделками молодости...

— А помните тот матч с когтевранцами, когда снитч залетел прямо в декольте к той красотке из Слизерина. Ну, наш-то ловец не растерялся, сразу полез его доставать... а эта недотрога его такими словами прокляла, что ой-ой-ой... В Мунго только руками разводили... А как ее звали?.. Гойл, да это же твоя троюродная...

— Оставь старину Гойла в покое, он этого матча не видел.

— Шутишь? Да он с первого курса не одной игры не пропускал!

— А на седьмом — каждую свободную минуту в «Трех метлах» торчал: по Розмерте сох.

У Гойла пылают щеки, пунцо-красный он исподлобья смотрит на веселящихся друзей. Малфой решает вступиться за него, но при этом почему-то внимательно вглядывается в лицо помрачневшего Снейпа:

— А кто на седьмом курсе не сох по Розмерте? Так было и будет, пока есть Розмерта и седьмой курс...

— Да, но Гойл жениться на ней хотел!

— Та-а-а-ак! — Старый Виллибальд Гойл резко разворачивает кресло-качалку от очага и одаривает сына испепеляющим взглядом, даже не замечает, что край мантии зацепился за каминную решетку и понемногу тлеет. — Ты хотел жениться на Розмерте... И не женился?! О, Мерлин, за что ты наказал меня таким сыном!

— Отец, отец, я же... вы бы не позволили мне...

— Конечно, не позволил! И если бы ты сбежал из дома и обвенчался с ней против моей воли, я бы проклял и лишил тебя наследства! Но как бы я гордился тобой, щенок!

Старик крепко сжимает трость скрюченными от артрита пальцами:

— К дракклам! Хоть у кого-то в нашей семье должна быть стоящая женщина! Если ты не смог заполучить Розмерту в жены, то получишь ее в мачехи! Молли, — он церемонно, со старомодной, чуть чопорной галантностью раскланивается с хозяйкой дома, — благодарю за прекрасный вечер, но я должен спешить. Леди Розмерта Гойл! Как звучит! Клянусь последним волшебством Мерлина!

Старый Гойл выходит, гордо и прямо держа спину, широко шагая негнущимися ногами. Мужчины растеряно смотрят на захлопнувшуюся дверь. Но пауза длится недолго: Молли быстро выхватывает принесенные Малфоем цветы из вазы, ваза с хрустальным звоном разлетается на кусочки, а сам Люциус превращает один из своих тяжелых перстней в маленькое, легкое колечко. В четыре руки они вталкивают опешившего Снейпа в камин, вручив ему кольцо и букет:

— Сев, не стой столбом!

Снейп растерянно переминается с ноги на ногу и вдруг, запинаясь, с неуверенностью выдыхает:

— А если... она не согласится...

Малфой со вздохом закатывает глаза:

— Сев, не будь идиотом!

— Ох, Северус, — Молли бросает последний оценивающий взгляд на Снейпа, быстро стряхивает пыль с рукава его мантии, поправляет ему воротник, ободряюще улыбается, — она уже столько лет согласна... с седьмого курса...

* * *

В этот вечер гости не спешили уходить, удивлялись, шутили, ждали новостей из «Трех метел», расходиться стали затемно, каждый прощался с хозяйкой, получал кулек с пирогами на дорогу.

— Мама, тут один человек... мы вместе работаем... он спрашивает, можно ли ему...

— Конечно, милый, передай мое приглашение Кингсли...

— Мама, пожалуйста, без имен!

— Перси, дорогой, ну не под оборотным же зельем здесь появится министр.

— Ремус, возьми побольше яблок для Доры. Как она? Токсикоз на таком сроке... Значит, на этот раз — девочка.

— Молли, просто не знаю, что теперь будет...

— Все образуется, вот увидишь! Ой, чуть не забыла: вот лекарство от ревматизма, передай отцу.

Малфой уходит одним из последних, он с поклоном поцеловал ей руку. Молли зарделась от смущения и гордости:

— Ну, теперь ты знаешь к нам дорогу. Я всегда тебе рада, Люциус. Если у Драко будет время и желание, то милости просим. И мальчики так обрадуются. Правда, мальчики?.. ПРАВДА, мальчики!

Сыновья и зять что-то бормочут себе под нос, но под пристальным взглядом Молли обреченно кивают.

Молли с улыбкой поправляет на камине хрустальную вазу, которую Малфой изящным движением восстановил перед уходом. Люциус всегда был хорошим мальчиком: такие манеры, воспитанный, вкус безупречный. И как только Нарцисса позволила ему связаться с такой неподходящей компанией! Во всех ошибках мужчины всегда виновата женщина. Молли, как мать шестерых сыновей, знает это абсолютно точно. Вот и с Люциусом так. Ну, ничего: теперь она за ним присмотрит...