Слово об Апокалипсисе (джен)

...Боевая операция — это вам не шутки. Иногда идёшь по вроде бы обыкновенной лондонской улице — под оборотным, разумеется — а сам сжимаешь палочку в кармане куртки. Почему? Как будто вы не знаете.

В городе сейчас небезопасно — и тут и там шныряют аврорские шавки, но ведь нам не привыкать! Да и сейчас, готовясь к аппарации, никто не чувствовал никакого страха. А чего нам, опытным бойцам, ожидать от очередной вылазки? Пришёл, увидел, заавадил, или как там это у магглов называется?

Ох уж эта Беллатрикс. Сейчас стоит, расчёсывает свои шикарные тёмные волосы и напевает что-то мелодичное. Если я кого и боялся когда-нибудь — то это она. Не считая Лорда, разумеется, но ведь он не в счёт? Но Белла... В ней есть что-то такое, чего нет ни в одном из нас. Вы, наверное, подумаете, что она сумасшедшая. Но нет, это не так, далеко не так.

Взять хотя бы тот инцидент в Чешире. Глаза Беллы во время сражения нужно было видеть... Она разметала троих авроров. Троих профессиональных авроров! Безупречная техника и великолепный стиль. Не помню, сколько у Лестрейндж ушло на это времени — немного, наверное. Но одно я уяснил точно: с Беллой шутки плохи.

В дальнем углу сидит Рабастан. Угрюм, как и всегда. На собраниях молчит, как рыба, но видно, что весь внимает разговорам. Я его уважаю, ведь человек он исполнительный и надёжный — а на войне такие всегда нужны. Рабастан — весьма неплохой человек, но место занимает явно не то, которое ему подходит.

Совсем не то, что его брат, Родольфус. О, этот — известный весельчак. И выпить с ним можно, и в карты поиграть, и по душам поговорить. О походах "налево" я умолчу, пожалуй — кто знает, вдруг Беллатрикс ещё и легилименцией владеет. А я жить хочу, да и Родольфусу не помешает.

Идём дальше. Вот у пылающего камина стоит Руквуд — страшный, как моя жизнь. Честное слово, он словно уродливая крыса — никому особо не нужен, но и без него никак. Работает на славу, это да. Только в этом месяце благодаря Руквуду мы узнали о двух аврорских операциях, которые могли подорвать всю нашу деятельность. Ладно, пускай делает что хочет, главное — чтобы не мешал.

Долохов ржёт, как конь. Парень он простой, прямолинейный. Но я-то знаю, что это — всего лишь стратегия: Антонин руководит нашей боевой группой, а значит, ему нужно как-то поддерживать контакт и завоёвывать доверие коллектива. Вы же не пойдёте на смерть за человеком, которого совершенно не уважаете и не верите?

Кстати, о смерти и людях. Мы ведь тут не просто так собрались — праздничные посиделки не в нашем стиле. Завтра у нас очень, очень важное задание лично от Лорда — навестить Тиберия Огдена. Навестить так, чтобы больше не пришлось. Возможно, вы спросите: правильно ли мы поступаем? Я вам отвечу. Мы находимся не в обществе милосердия, мы не являемся монашками в храме — особенно это касается Беллы — и мы не занимаемся расклеиванием листовок, чтобы с пафосом рассуждать о том, грех ли это — убивать.

Между тем, я не считаю это грехом. Ведь стоит вопрос: убийство — грех для кого? Я его грехом не считаю, и остальные Пожиратели тоже. Поймите, мораль выдумана людьми. Грех тоже выдуман человеком для человека, а значит следовать ей — как минимум глупо.

Уже поздно. Все мы немного выпили, совсем по чуть-чуть. Почему бы и нет, собственно говоря? Теперь — спать. Завтра будет слишком важный день, чтобы быть сонным. Хотя кто отменял мирские удовольствия?

Ведь надо хотя бы один день побыть людьми.