То, что скрыто в темноте (джен)

— Привет, — пальцы вцепились в прутья решетки, а взгляд уперся в яркие голубые глаза.

— Здравствуй.

— Как дела?

— Стандартное начало? — ухмылка на таком уже родном лице.

— А ты как хотел? Это уже привычка.

— Гарри, я...

— Что?

— Я боюсь за тебя и переживаю.

— Успокойся и улыбнись.

— Но...

— Ты веришь мне?

— Мне страшно... — светловолосая голова опустилась вниз.

— Не бойся, глупый, всё будет хорошо.

— Что ты им сказал?

— Только то, что надо. Как ты попал сюда?

— У меня есть свои связи, — острожная улыбка. — А вдруг не получится?

— Не болтай, мы уже всё решили.

Вздохнул, снова опустив голову. Тонкие пальцы провели по смуглой коже, накрыли сверху, обхватив ладонь и решетку.

— Я верю, правда, Гарри... Я очень хочу верить.

— Я знаю... Иди. Тебе небезопасно появляться здесь.

Он кивнул и исчез за дверью. Остался лишь легкий запах. Поттер сел на кровать, прислонившись спиной к холодной каменной стене, закрыл глаза. Перед взором до сих пор вставал вчерашний разговор в зале суда Визингамота...

" — Мистер Поттер, вас вызвали сюда на основании обвинений в покушении на убийство маггла Грейхема Ройса, а так же за совершенное убийство волшебника Адриана Плоуди пятнадцатого февраля этого года. Что вы можете нам сказать по этому поводу?

— Господин Министр, члены Визенгамота...

Гарри скользнул взглядом по залу. Все притихли. Шелкболт стоял на парапете, его массивная цепь главы Министерства Магии слегла покачивалась на широкой груди бывшего аврора в такт дыханию. Глаза смотрели с укором, чуточку с мольбой и надеждой. Надеждой на то, что всё это окажется огромной, чудовищной ошибкой.

— Я хотел бы заключить с вами договор. — Голос Гарри был спокойным и твердым.

— Мы не заключаем договоров с преступниками! — взвизгнула волшебница справа.

Гарри подумал, насколько же быстро всенародный герой может превратиться в отщепенца и убийцу, от которого шарахаются добросовестные граждане, кивнул сам себе и продолжил:

— Я вас прекрасно понимаю, но моё условие довольно простое и вполне выполнимое, — он посмотрел в глаза Кингсли. — Я буду сотрудничать с вами и расскажу всю информацию, которой владею. Поверьте, она будет исчерпывающей. У вас будет обвиняемый, признавший своё преступление, а взамен этого я прошу о неразглашении этого дела и невозможности возобновления нового, как и продолжения этого с последующим арестом новых подозреваемых. — В зале поднялся возмущенный ропот, и министр поднял руку в знак тишины.

— Продолжайте, мистер Поттер.

— Так вот... Мне необходимо, чтобы ни одна живая душа за пределами этого зала не узнала детали сегодняшнего суда. Я прошу о клятве Неразглашения и Обете. Также виновный будет один, но истинный. Для вас.

Теперь возмущения сыпались со всех сторон. Кингсли стоял, оперевшись о край стола и задумчиво теребил перо. Он понимал, что если не принять условия командора, то никакие, даже явные улики не помогут. Максимум — это военный трибунал и несколько лет Азкабана. Но настоящие, правдивые детали будут погребены навсегда и так и останутся непонятными мотивы. Слишком сильным был соперник. Гарри никогда не делал что-то просто так.

Также, Шелкболт надеялся, что маги, присутствующие в этом зале всё ещё помнят тот случай, когда чуть больше года назад Поттер самолично спас шкуры половины из них, обезвредив банду взрывателей, кинувшись наперерез парню с зажженной шашкой на праздновании дня Великой победы. Они все ему были должны и прекрасно это понимали.

Прошло несколько минут, и по залу пронесся голос министра, усиленный Сонорусом:

— Дамы и господа, прошу тишины, — когда все, наконец, стихли, Шелкболт продолжил. — Мистер Поттер... Только принимая во внимание то, кем вы были и все ваши заслуги во время службы, я могу принять ваше предложение. Надеюсь, члены Визенгамота со мной согласны. — Тяжелый взгляд прошелся по рядам. — Голосуем, почтеннейшие... Кто "за"?.. Кто "против"?.. Замечательно. Большинство "за"...

Гарри кивнул, а Кингсли направил свою волшебную палочку вверх и прошептал заклинания. Светлый серебристый купол окутал помещение по краям, словно кокон.

— Как вы понимаете, теперь все члены суда скреплены Клятвой. Я свою часть выполнил, — министр устало сел в кресло. — Теперь, ваша очередь.

Карие глаза Шелкболта словно прожигали насквозь. Но взгляд постепенно становился удивленным, как и у почти всех людей, сидящих в зале. С героем магического мира происходили изменения. Не сильные и заметные, как после отмены Оборотного, но они были. Глаза потеряли сумасшедший зеленоватый блеск, стали немного тусклыми, плечи сгорбились, опустилась лохматая голова, почти касаясь груди подбородком, руки переместились с подлокотников на соединенные колени. Теперь перед ними сидел не бывший волевой аврор, командир отряда элитной боевой группы, не уверенный в себе волшебник с огромным магическим потенциалом, решительный и отчаянный в поступках и действиях, как истинный гриффиндорец. И даже не учитель ЗОТи в Школе волшебства Хогвартс. Сейчас перед ними сидел уставший от жизни и всего вокруг сорокатрехлетний мужчина с частой сединой в черных волосах и грустной улыбкой на лице.

Кингсли обеспокоено посмотрел на Поттера и поджал губы. Ему совсем не нравились эти перемены, они не сулили ничего хорошего. Привыкший видеть перед собой образ героя, министр с ужасом осознал, что последний раз такие изменения происходили очень давно, почти двадцать лет назад и причины были отнюдь не радостные. Он откашлялся:

— Мистер Поттер, расскажите всю правду, от начала и до конца.

— Конечно, мистер Шелкболт. Только, правда у всех своя... — Гарри поднял голову и слегка усмехнулся. — Всё началось этим летом. В конце июня я пошел в долгожданный отпуск...

**

«Я, наконец, вырвался в отпуск. Сколько лет уже не отдыхал? Что-то и не припомню. Не хотел, не было времени. Каждый раз находил нелепые отговорки для себя, начинал всё новые и новые дела, почти не появляясь дома. А что, собственно, я забыл в холодном пустом помещении, которое даже и жилым местом назвать можно с трудом? Хозяйской руки не видно, бывший когда-то уют потонул в беспорядке и безразличии. Нет, бытовые заклинания работали безотказно и дом нельзя было назвать уж слишком заброшенным… Не уютно, не комфортно. Собой я был только на рейдах, отдыхал в кабинете, вытянувшись на длинном потертом диване. Перетруженные мышцы болели, и было немного узковато, но я уже не променял бы это антикварное барахло ни на одну шикарнейшую ортопедическую кровать в мире.

На отдых меня, можно сказать, выкинули насильно. Просто в один прекрасный день, когда я появился на службе, мне доставили заявление на уже подписанный отпуск и сказали, что в ближайшие три месяца в моих услугах не нуждаются. Вежливое такое и очень настойчивое выпроваживание. Аппарировав домой, я не знал, чем себя занять. Первые дни были однообразны до безобразия: я высыпался, заказывал готовую еду на дом, лежал на диване, смотрел передачи, читал газеты. Вечером напивался виски и отключался к середине ночи. В себя пришел только тогда, когда не смог определить какой сегодня день и даже месяц. Недельная щетина неприятно зудела, я поспешил её тут же удалить бритвой. Заклинанием пользоваться не люблю — какая-то ненормальная фобия, что срежу вместо волос часть лица.

Дети еще учились, бывшая жена уехала к подругам в Италию, и я решил тоже смотаться куда-нибудь на юг, согреть старые и больные косточки на теплом песке под жарким солнцем. Но сначала забежать в Аврорат – сказать, чтобы не искали и не посылали сов, если что – буду далековато. Благо, сейчас появились более быстрые способы доставить необходимую информацию, не прибегая к помощи птиц и не заставляя их мотаться на слишком большие расстояния.

Сослуживцы новости, что я собрался уехать к морю, удивились – не каждый день их суровый начальник-трудоголик сам проявляет желание побездельничать. Кто-то разговорился о популярных курортах, и я решил поехать на Лазурный берег Франции, немного восточнее Ниццы – уж очень его хвалил мой хороший знакомый и коллега. А ему в свою очередь, рекомендовал кто-то из Министерства. На том и порешили.

Отдых был странным для меня, немного непривычным по-первости – трудно отрешиться от всего, привыкнув почти каждый день попадать под заклятия на рейдах и ждать подвоха. Но то ли размеренность, то ли своеобразная атмосфера безмятежности давали о себе знать, но через пару недель я чувствовал себя самым обыкновенным среднестатистическим отдыхающим. Ходил на море, купался. Ездил на экскурсии вместе с маггловскими туристами, осматривал достопримечательности, нырял с аквалангом, чтобы полюбоваться яркими разноцветными рыбками. Даже выбирался в бары и клубы. Не сразу, конечно, но постепенно, можно сказать, входил во вкус. Я покупал книги и фрукты в соседнем городе, читал, сидя на берегу моря, заедая прекрасным виноградом, персиками и абрикосами.

Тогда я даже не думал, что очень скоро моя спокойная жизнь перевернется с ног на голову, и начнет вертеться только возле одного человека. Я уже привык видеть кровь, мучения и боль, не принимать это настолько близко к себе... Стараться не принимать. Но все равно каждый раз как будто что-то ломается, рвется. Когда я увидел… Его впервые, там, на дороге... Снова что-то сломалось, пошло не так. Я не мог бросить Его, оставить все как есть, не смог пройти мимо. А потом, когда искал виноватых, не был готов, что ими окажутся мальчишки и пара молодых людей, не особо, впрочем, далеко ушедших в развитии..."

— Мистер Поттер... — Шелкболт прочистил горло.

Тишина в зале стояла почти звенящая, немного давящая.

— Я так понимаю, что на самом деле... м-м, ваших жертв было больше?

— Жертв? — Поттер выгнул бровь. — О, поверьте, они все далеко не жертвы. Могу я продолжить?

Кингсли кивнул.

«Мальчишки были глупыми и по-большей части трусы. Руководил всем этим, как ни странно, маггл – Ройс. Грейхем познакомился когда-то в одном баре с Адрианом Плоуди, который просаживал в тот раз папенькины денежки в очередном казино. Молодые люди сразу нашли общий язык на почве любви к деньгам, азарту и экстремальным видам спорта. А так же любви к красивым мальчикам. Как ни странно, такая проблема, как магия, не была преградой к их… дружбе. Плоуди через несколько месяцев, нарушив статус секретности, рассказал мужчине о себе, и тогда для двоих людей открылись ещё большие горизонты, а и так с трудом контролируемое поведение Адриана ухудшилось благодаря влиянию Ройса. В тот отель молодые люди направились тоже вдвоем – Плоуди хотел приобщить к магической жизни своего маггловского дружка. Ну и похвастаться заодно. Там же они наткнулись на троих знакомых, с которыми Адриан учился в Хогвартсе пару лет назад –Саймоном Ноттом, учеником Слизерина, Корни Юэном — когтерванцем и Грегори Стинксом – тоже учеником змеиного факультета. Мальчишки были младше Плоуди на несколько лет, но в те годы держались поближе к своему заводиле и неплохому покровителю. Адриан был мил с теми, кто ему нравился и кто умел угождать.

Как я выяснил намного позже из разговора с Ройсом, у Корни был припрятан с собой один интересный артефакт, который по слухам подавлял волю и желания человека. Что-то наподобие Империо. Только жертва не становилась бездумной куклой. Видны были все эмоции на лице и явное нежелание исполнять приказы, но тело слушалось само. Правда, в отличие от Второго Непростительного, команды артефакту требовалось периодически повторять. Отец Юэна работал в Министерстве разработчиком защитных заклинаний и артефактов. А этот экземпляр прибыл только недавно от одного его хорошего друга из Южной Африки «в помощь». Ларец с, как оказалось, темным магическим предметом, преспокойно лежал в кабинете его отца, дожидаясь своего времени на исследования. Сынок, недолго думая, решил проверить его сам и просто взял с собой, упаковав в специальный мешочек, блокирующий любые проявления магии, взятый «на время» у того же ничего не подозревающего папы. Дети порой бывают до глупого и банального безрассудны…

В один из вечеров, перебрав спиртного в баре неподалеку от отеля, они решили прошвырнутся и Плоуди заметил на выходе одного клуба знакомого парнишку. Почему-то в тот момент извращенный ум Адриана решил проследить за мальчишкой. Какого же было удивление, когда жертва привела на территорию их же отеля и удалилась в сторону окраины, к садам. Парни решили повеселиться и проверить заодно действие артефакта Юэна, который к тому времени уже успел похвастаться вещью перед новыми приятелями.

Мальчишку они нагнали на одной из аллей, возле небольших закрытых беседок-домиков с пышными клумбами. Завязали глаза темной тканью во избежание узнавания с его стороны, обездвижили, наложили Силенцио и решили поразвлечься, а потом просто-напросто стереть память Обливейтом. Ни о какой морали и законности их действий не было и речи. После того, как жертва начала вырываться, лягаться и извиваться, в дело вступил Ройс и двумя ударами в висок почти вырубил парня. А дальше была вакханалия…

Никто не услышал бы шума, криков и просьб о помощи. Палочки были у двоих. А посреди ночи не так много желающих прогуляться на отшибе территории отеля. Они играли с ним, пользуясь атефактом, заставляли сначала просто делать что-то. Потом, когда надоела исполнительность жертвы, Грейхем и Адриан, окинув внимательным взглядом тело парнишки, захотели уже большего. Артефакт был отброшен в сторону, а руки пойманного мальчишки скручены за спиной. Почти никто не был против. Лишь Нотт не принимал никакого участия – просто смотрел. Но порой бездействие намного страшнее любых действий.

Напоследок измученная жертва умудрилась каким-то образом укусить за ногу одного из обидчиков, сильно, до крови. За это пришлось расплатиться собственной кровью на спине – нож оставляет глубокие и очень труднозаживаемые раны. Сколько прошло времени, никто не помнит. Я проверял…

Я шел тогда от моря кружным путем к себе в домик – засиделся на берегу, совсем не заметив, как давно уже стемнело, и ночь уверенно предъявляет свои права. Просто в какой-то миг стало зябко и захотелось есть.

Мальчишку я увидел случайно – взгляд по привычке, наверное, сканировал все пространство вокруг. Сбоку показалось движение, и я решил посмотреть внимательней. Он полусидел, прислонившись боком к одному из деревьев. На светло-коричневой коре расползались бурые потеки крови — вся спина была исполосована. Парень был в сознании, но почти не мог самостоятельно двигаться. Я помог ему: отнес в свой домик, обработал раны, оказал первую помощь. Парнишка, как немного очухался, шарахнулся от меня в сторону, но от резкого движения согнулся чуть ли не пополам. Тогда-то я и понял, что его ещё и изнасиловали.

Я не буду называть имени, как говорил уже ранее. Это была Его просьба. И я не собираюсь нарушать свое слово. Также Он просил меня, чтобы об этом инциденте никто не узнал. По этой же причине, мальчик отказался от помощи колдмедиков и возобновлении дела о совершенном преступлении. В противном случае, он просто исчез бы из моего поля зрения, а этого допустить я не мог. Видел, что Он нуждается в помощи, в моей защите и поддержке. У него не было близких и родных людей. Он сам так сказал. Ему не от кого было ждать протянутой руки. А я не мог Его оставить.

По прошествии месяца, когда мой новый друг смог обходиться без меня, я начал свои собственные поиски виновников. Нашел список всех постояльцев за тот период, позднее, как вернулся в Лондон, пробил имена по базе в Аврорате. Отель должен был быть известен только волшебникам, но в тот промежуток времени, там проживал и один маггл – Грейхем Ройс. Я нашел его. Бывший беспризорник, попавший в плохую компанию, но нашедший неплохого покровителя. Вылез в люди за счет помощи в мелком криминале – был на подхвате, занимался махинациями с ценными бумагами – отличный аналитический ум сыграл неплохую роль. Любил выпить и поиграть в карты. Он рассказал мне много интересного, назвал имена и то, какую роль каждый из них «играл» в ту злополучную ночь. Он был уверен, что Плоуди сотрет мальцу память, как тот, по крайней мере, хотел. Но что-то пошло не так, Ройс уже и не помнил толком: то ли кто-то вспугнул, то ли просто забыли. Мальчишку оставили там же, с завязанными глазами, в кустах возле беседки, кинув рядом его вещи. Грейхем также сказал, что ребята из его новых знакомых знали жертву, как и Адриан. Значит, могли познакомиться и в Хогвартсе. Как выяснилось, мои догадки были верными.

После разговора со мной, Грейхем остался инвалидом. Пожаловаться своему дружку Адриану он не мог – того не было в стране. Оставалось ждать.

Просмотрев по тому же списку из отеля, я вычислил и остальных потенциальных виновных. Метлу Саймона Нотта зачаровать было легко. Я давно владею некоторыми заклятиями, по которым нельзя считать наложившего их. Обычные чары помех, неуправляемости, срабатывающие в определенный момент.

С Юэном было сложнее. Мальчик оказался весьма осторожным. Но его подвело все то же наплевательское отношение к темным магическим артефактам и проблема наступать на одни и те же грабли. Уже убедившись, что артефакт работает, и как именно работает, Корни захотел, конечно же, попробовать снова его использовать. Я не хотел просто так калечить мальчишку. Я хотел, чтобы он понес наказание в той мере, которую заслуживает. А для этого, мне необходимо было убедиться, что артефакт до сих пор у него.

Я следил за ним – это мне и помогло. Я специально взял отгул у директора МакГонагалл на этот день для решения неотложных дел в Лондоне. Дела действительно были, но здесь, в Замке. Мантия-невидимка отца всё ещё была у меня. Я так и не отдал её сыновьям – она не раз спасала меня на рейдах. Дойти до Хогсмида, якобы аппарировав в город, закутаться в мантию, вернуться в Школу. Проследить за Юэном до заброшенного класса, и в один прекрасный момент сымитировать осечку артефакта, оглушить, подождать пока девчонка выбежит и умчится на приличное расстояние, основательно подкорректировать память, предполагая, что при допросе будут использовать Веритасерум или Легилименцию… Корни определили в Азкабан.

Со Стинксом оказалось немного легче, но проделать всё это я смог только после Рождества так, чтобы не вызвать никаких подозрений. Подбросить в гостиную Слизерина бутылку со спиртным (я знал, что Грегори зависим от алкоголя и любитель горячительных напитков) и сделать так, чтобы выпил эту бутылку только он. Ребята как раз закупились в Хогсмиде из-под полы отметить праздники. Вместо этилового спирта, в ней был намешан метиловый. На первый взгляд не отличишь, и признаки отравления выглядят, как и обычно, когда переборщишь с алкоголем. Но последствия гораздо хуже.

А через месяц в Лондон вернулся Адриан Плоуди. Он поспособствовал тому, чтобы к его другу Ройсу частично вернулась память, что, думаю, меня и подвело… В любом случае, мне удалось выкрасть Плоуди и доставить его к себе в дом на площадь Гриммо, где я и узнал все оставшиеся сведения.

Адриан должен был умереть. За то, что сделал. Все понесли наказания за те поступки, что совершали. Я не чувствую вины за собой, как думаю, и не чувствовали те, кто насиловал того парня.»

Шелкболт прокашлялся. В зале стояла почти звенящая тишина.

— Это всё, что вы хотели бы нам сказать, мистер Поттер?

— Думаю, да. – Гарри кивнул и откинул голову на спинку стула.

— Хорошо… Есть вопросы у членов Визенгамота?

Кингсли обвел взглядом собравшихся. У большинства на лицах было отвращение, у второй половины – испуг. И только у некоторых промелькнуло что-то похожее на сочувствие. Поттер прикрыл глаза и немного улыбнулся. Не нужно быть гением, чтобы понять, какой приговор ему выдвинут. Тюрьма будет слишком мягким решением, да и не позволят им. Семья Плоуди всё ещё влиятельна, да и умышленное нанесение увечий несовершеннолетним… Да… Здравствуй, дементор…

— Вопросов нет… — голос министра был глухим и уставшим. – Попрошу авроров вывести мистера Поттера в комнату ожидания. Визенгамот собирается на обсуждение вынесения приговора…

Гарри слабо кивнул, встал, открыв глаза, и пошел под конвоем в соседнее помещение. Его миссия была закончена…

**

— Гарри, ты готов?

— А разве к этому можно приготовиться?

— Я просто волнуюсь, я боюсь, правда…

— Ты же знаешь, что… всё будет хорошо.

— Хорошего здесь вообще мало… — парнишка поёжился, оглядывая хмурым взглядом помещение. – Здесь ужасно…

— Сколько ещё осталось времени?

Темноволосая голова вылезла из-под капюшона, глянув вниз на часы на руке.

— Есть ещё десять минут. Потом всё… пора будет…

— Знаешь, я понял, что мне не нравится цвет твоих волос, — Поттер протянул руку через прутья – пальцы ощутимо начало колоть защитной магией, но он всё равно потрогал темные жесткие волосы. – Они совсем не такие, как твои.

— Мне пришлось выпить Оборотное, ты же знаешь. Я не хочу, чтобы…

— Я всё понимаю, глупыш. Просто, мне так хочется увидеть светлые пряди. Хорошо хоть глаза твои… — он несмело улыбнулся, и в голубых глазах застыла влага.

— Гарри, мне так плохо… Я не знаю, как справлюсь с этим, как смогу…

— У тебя всё получится, я уверен. Только тебе надо успокоиться и сосредоточится. Ты же не хочешь, чтобы я здесь…

— Нет-нет-нет! Только не это!

Иступленный шепот вперемешку со жгучими слезами. На красных щеках блестящие дорожки. Он протянул руки к решетке, но тут же вернул обратно, прижав к груди.

— Чёртова защита! Я даже не могу дотронулся до тебя! — голова опустилась вниз, плечи мелко вздрагивали. – Я боюсь… Гарри, как я буду без тебя?

Он смотрел грустными глазами словно в душу. Внутри Поттера полыхало пламя, пытаясь вылезти наружу, выплеснуть всю горечь, весь гнев, собравшийся тугим комком в груди. Он хотел обнять Его, такого невинного, беззащитного, укрыть собой от всего мира. Гарри разрывался на две части не зная, что выбрать. Он готов был забыть всё, выкинуть из головы все желания и планы, разрушить стену, держащую накаленные магией прутья и быть рядом с ним…

Поттер протянул руку и коснулся мягкой, атласной кожи на щеке. Запястья жгло и покалывало, но Гарри было все равно. Сейчас важнее совсем другое.

— Знаешь, я хотел сказать… — мальчишка посмотрел на него, склонив голову, прижимаясь к ласкающей ладони. – Я рад, что встретил тебя зимой в том баре… что мы встретились. И я совсем не жалею, что пошел с тобой.

Тихий шепот и несмелая улыбка уголками глаз.

— Я скучал по тебе, Гарри… И буду скучать…

Снизу донесся пиликающий звук, и замигал зеленым огонек на часах.

— Уже? – голос Гарри немного хриплый.

Мальчишка затравленно посмотрел на руку, кивнул и резко схватил Поттера за ладонь.

— Прошу, скажи сейчас. Я боюсь не услышать этого никогда… и, думаю, уже не услышу… Скажи сейчас, Гарри, пожалуйста!

— Нам пора… Время вышло…

— Прошу!

Поттер не мог отказать. Не ему, не сейчас, когда его пальцы касались бархатистой кожи розовых губ, когда он чувствовал под подушечками влагу слез. Взял его за подбородок и на выдохе прошептал, но совсем не то, что хотелось бы услышать пареньку:

— Я буду скучать, Скорпиус…

**

«Пророк, 21 февраля 2023 года.

Как нам сообщило Министерство Магии, сегодня была совершена казнь осужденного за убийство маггла и попытку причинения тяжких телесный увечий волшебнику Адриану Плоуди, мистера Гарри Джеймса Поттера. Позавчера состоялся закрытый суд, по решению которого аврору группы специального назначения Поттеру было предъявлено обвинение. Члены Визенгамота признали его виновным в совершенных преступлениях. Детали следствия и суда не разглашаются, вся информация является строго секретной.

Общественность в ужасе от новости. Никто не мог предположить, что Национальный герой будет замешан в столь неприглядном деле. Мистер Шелкболт отказывает в интервью нашему изданию. Конечно, для него это сильнейший удар – все знают, насколько дружны были бывший командор и Министр. Однако остаются неизвестными причины, побудившие Мальчика-который-выжил совершить убийство.

О вспыльчивом характере и неуравновешенной психике мистера Поттера уже давно ходили слухи. Однако, от бывших коллег по работе редакция тоже не смогла добиться ответов на интересующие вопросы. Выводы напрашиваются сами собой: неужели снова имеет место какая-то страшная тайна о Победителе Того-кого-нельзя-называть, что все покрывают грязные делишки мистера Поттера, скрываясь за фразой «совершенно секретно»? Увы, мы и наши читатели, не найдем ответов на эти вопросы.

Мистера Поттера приговорили к Поцелую дементора. Казнь состоялась в восемь-ноль-ноль по местному времени в здании Аврората при свидетелях.

Магический мир скорбит…»