Секретарь дьявола (гет)

Гермиона кинулась его догонять.

— Где ты собираешься искать Перси?

— Сейчас все еще рабочее время. Даже я знаю, что если он не работает, то лежит где-нибудь мертвый. А этот малый, должно быть, жив.

Она могла бы согласиться с этим мнением, но была слишком порядочной, чтобы отзываться плохо об одном из Уизли без веской причины. Не смотря на то, что сделал Рон, остальные Уизли были для нее добрыми людьми, семьей, в каком-то смысле приютившей ее в волшебном мире. Молли была подавлена почти так же сильно, как и сама Гермиона, получив известие о том, что та потеряла ребенка. Гермиона давно подозревала, что именно под влиянием главы семейства Рон написал ей длинное письмо с оправданиями, спустя год после того, как они расстались.

Когда Гермиона догнала его, Малфой схватил ее за руку, и они аппарировали в министерство, в специально отведенную для этого зону. Он даже не остановился, чтобы посмотреть вспомогательные указатели для посетителей, и зашагал прямиком к лифту и нажал кнопку самого высокого этажа.

— Малфой, откуда ты знаешь, где работает Перси?

Блондин небрежно махнул рукой.

— Это моя работа: знать.

Казалось, что такой ответ она и ожидала услышать. Стоя в лифте, они оба молчали, и тишину нарушала лишь музыка, которой, казалось не смог избежать даже магический мир, а счастливый голос объявлял этажи, которые они проезжали.

— Мы собираемся только поговорить с Перси, а не сражаться с ним, — напомнила она блондину.

Малфой такой неуравновешенный, что Перси будет достаточно не так слово сказать, чтобы он его заколдовал, за что потом его посадят в Азкабан, вменив нападение на сотрудника министерства. Вполне может быть, что и ее посадят — как сообщницу.

— Не обещаю.

В открывшихся дверях лифта прозвенел звонок, известив их о том, что они прибыли на нужный этаж. У нее было плохое предчувствие по поводу того, что они собираются делать, но она все-таки последовала за Малфоем.

Их остановил внушительных размеров мужчина, сидевший за столом в приемной. Он скорее напоминал телохранителя, нежели ассистента, что лишь усиливало подозрения, которые могли появиться у Гермионы по поводу Перси. Зачем ни в чем неповинному человеку ставить здоровенного телохранителя у дверей своего офиса?

— Вам назначено? — спросил мужчина низким встревоженным голосом.

Устрашающего вида мужчина не произвел совершенно никакого впечатления на Малфоя.

— Нет, но, судя по тому, что вы охраняете эти двери — он на месте.

— Зайдите и сообщите ему, что здесь Гермиона Грейнджер и что у нее к нему несколько вопросов, — сказала она голосом, не терпящим возражений.

Ей совсем не хотелось верить в то, что Перси виновен, но доказательства, свидетельствовавшие против него, продолжали накапливаться, и она начала понимать, что его вина кажется все более и более вероятной.

Как только она заметила проблеск узнавания в глазах охранника, она поняла, что он сделает так, как она сказала. Чаще всего ее это раздражало, но иногда быть героиней войны оказывалось полезно. Она с удовлетворением наблюдала, как мужчина исчез за дверью, которую он охранял, словно лев свое логово. Задержавшись в кабинете всего на мгновение, он вернулся с извиняющимся выражением лица.

— Боюсь, мистера Уизли в данный момент нет на месте. Назначить вам встречу?

Гермиона понятия не имела, что за игру затеял Перси; она слышала шепот, когда его ассистент разговаривал с ним, поэтому она знала, что он там. Также она знала, что Перси не мог сбежать через камин так, чтобы они не услышали, а из министерства невозможно аппарировать, разве что, со специально предназначенных для этого площадок, расположенных на каждом этаже или с территории за пределами защиты здания. Каким образом он собирается избежать встречи с ними?

— Он вылез в окно, да? — со смирением спросил Малфой.

Гермиона бросила на него недоуменный взгляд, но мужчина уже закивал в ответ. Она не могла не задаться вопросом, не потому ли Малфой был так уверен насчет способа бегства, что и сам к нему прибегал. Может, знание всех путей отхода из здания министерства было особой чертой слизеринца? Она представила, как старшие слизеринцы собирают первокурсников за чертежами стратегически важных зданий и рассматривают пути отхода, на случай, если возникнет такая необходимость.

Малфой вздохнул, пробурчал что-то про трусов, и оглушил охранника.

— Вся эта мускулатура бесполезна, если ты в боевых заклинаниях — дерьмо.

Он прорвался в офис Перси.

— Малфой, я думала это мой визит с целью получить ответы, — сказала Гермиона, торопясь за ним, когда он снова все сделал по-своему.

Было такое чувство, что он просто хотел заколдовать с Перси, а ее использовал как предлог. Гермиона не особо возражала против этой идеи, Перси свое получит, и она была уверена в том, что Малфой знает парочку страшных заклинаний.

Камин находился в углу комнаты, в нем не было сажи, поэтому она могла сделать вывод, что для побега он им не воспользовался. Назови он место назначения, они бы услышали и последовали за ним. Она застыла, когда блондин перепрыгнул через подоконник, в казавшееся пустым пространство. Глухой звук, раздавшийся снаружи, когда он приземлился на металлическую решетку, был единственным подтверждением того, что он не разбился насмерть. Уже более спокойным шагом Гермиона пересекла комнату, оперлась о подоконник и подтянулась, чтобы вылезти на пожарную лестницу. В попытке высунуть из окна негнущиеся ноги, она старалась отвлечься начавшейся несколькими этажами ниже погоней, но ей «везло».

Перси достиг земли как раз в тот момент, когда она вылезла из окна. Она наблюдала, как Малфой перемахнул через перила и приземлился рядом с рыжеволосым парнем как раз тогда, когда тот делал последние несколько шагов, отделяющих его от антиаппарационного барьера. Он исчез с громким хлопком, когда Малфой находился на расстоянии вытянутой руки.

Расстроенная, она прижалась к металлическим периллам; теперь Перси мог быть где угодно, шансы найти его были чрезвычайно малы. Она была так разочарована, что даже не замечала, на какой она высоте. Вероятно, дикое разочарование вперемешку с яростью вытеснили у нее страх перед высотой — естественно, ненадолго. Как только ее мысли пришли в порядок, она ужаснулась. Людям — простым или волшебникам — не предназначено находиться так высоко над землей.

Пожарная лестница скрипнула, когда Малфой встал на нижнюю ступеньку, намереваясь залезть наверх, обратно к Гермионе. По всей вероятности, он полагал, что она будет не в состоянии спуститься к нему. Покачнувшись, она испытала головокружение и, поняв, где находится, запаниковала. Она пыталась сконцентрироваться на том, как Малфой поднимается по ступеням, используя звук шагов как отвлекающий фактор. Ей следовало бы влезть обратно в окно, чтобы дождаться его там, но у нее было чувство, что хватка, которой она вцепилась в перила — единственное, что держит ее вертикально, и если она их отпустит, чтобы залезть обратно, то вернувшийся обратно Малфой обнаружит ее в виде невнятной кучи на полу. Пожарная лестница заскрипела и загрохотала снова, на этот раз громче, и зашаталась под его весом. Гермиона начала нервничать и уже собралась рвануться к окну, когда раздался ужасный металлический лязг и отломились перила, за которые она держалась. Она со свистом рухнула вниз, вслед за отломившейся перекладиной. В последний момент она вскинула руку и ухватилась за острый край площадки, который глубоко врезался в ее ладонь, ее руку сильно рвануло, так как это резко остановило ее падение.

— Малфой! — завизжала она. — Помоги!

Из-за падения Гермиона понятия не имела, где он находился, зато Малфой держал ее в поле зрения, и сразу увидел, что перила сломались. Когда она принялась звать его, он уже стал лезть быстрее.

Из-за крови ее рука стала скользкой, и она знала, что долго так не продержится. Она закрыла глаза, ожидая падения, но этого не произошло. В тот момент, когда пальцы соскользнули, сильная рука схватила ее запястье, еще раз дернув ее несчастное плечо. Но ее не волновала незначительная боль в плече, раз это означало, что она не разобьется насмерть.

Малфой заворчал, с усилием вытаскивая ее на относительно безопасную пожарную лестницу. Они рухнули на металлическую решетку бесформенной кучей и прежде, чем Гермиона успела опомниться, Малфой крепко прижал ее к себе. Он немного отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза, при этом был таким серьезным, каким она никогда раньше его не видела.

— Никогда больше так не делай.

— Я же не специально... — он пресек ее возражение поцелуем в губы.

Постепенно, Гермиона перестала дрожать и позволила себе расслабиться, будучи прижатой к нему.

Мерлин, как же он хорошо целовался. Определенно, он либо много тренировался, либо это просто талант. Затем он снова отстранился, и какое-то время они просто сидели, опираясь друг на друга, и дышали.

— Ты даже представить себе не можешь, как это поможет тебе с твоей боязнью высоты, — сказал Малфой, отдышавшись.

— Это ее только усилило, — пробормотала Гермиона.

Она дернулась, намереваясь встать, но он ее остановил, взяв за запястье.

— У тебя кровь.

Гермиона глянула на свою ладонь. О, крови было много. Она достала палочку и заживила порез, наблюдая, как кожа срастается, оставляя тонкую розовую линию на гладкой коже. Вероятно, на ее ладони навсегда останется шрам, но она не придиралась к своей внешности, особенно учитывая, что всего несколько мгновений назад она вообще не знала, выживет ли.

Она еще раз попыталась покинуть пожарную лестницу, и снова была остановлена за руку.

— Малфой, если ты заставишь меня пробыть здесь еще хоть секунду — получишь заклинанием, — ее голос был дрожащим и пронзительным, это напомнило ему, что она только что чуть не разбилась.

Опустив вниз серые глаза, он отпустил ее запястье.

— Ладно уж, — сказал он, помогая ей влезть через окно в относительно безопасный офис Перси.

Уверенно стоя на твердой поверхности, Гермиона перевела дыхание и попыталась собраться с мыслями.

— Пока охрана не узнала, что мы вынудили исчезнуть министерского служащего, — она кивнула на стоявший в углу комнаты камин. — Тебе лучше уйти. Я объясню, что случилось министру Кингсли, и сама во всем разберусь.

Крики в коридоре отвлекли ее внимания от блондина. Когда ее взгляд вновь уперся в Малфоя, он был зол и напряжен, а его глаза приняли оттенок штормового неба. Что это ему так не понравилось?

— Я исчерпал свою «полезность» и теперь ты собираешься избавиться от меня? — прорычал он. — Что ж, поздравляю, ты получила назад свою работу, теперь можешь забыть обо мне.

Гермиона совершенно растерялась.

— Если до тебя не дошло — моя работа заключается как раз в том, чтобы беречь тебя от неприятностей, и если ты не собираешься меня уволить, то я тебе советую сматываться отсюда, иначе завтра все газетные заголовки будут кричать о том, что ты вломился в министерство, и заставил исчезнуть помощника министра. А теперь выметайся отсюда через камин, пока не появилась охрана.

Никогда не слушавший ее, даже в чрезвычайной ситуации, Малфой стоял и усмехался.

— В случае, если я все еще твой работодатель, то приказываю сообщить мне как только ты разберешься с этой ерундой в министерстве.

Тяжелые шаги приближались, давая знать, что охрана уже близко.

— Отлично, только уйди отсюда! — прошипела она, сокращая дистанцию между ними и пытаясь оттеснить его к камину.

Он не сдвинулся ни на сантиметр. Вместо этого он сомкнул длинные пальцы на ее запястьях, потянул ее за руки и, положив их себе на шею, прижал ее к себе.

Ее брови поползли вверх, она открыла рот, собираясь возразить, чем он и воспользовался второй раз за день. Мозги, которыми она так славилась, устали и запутались, но она ответила инстинктивно: придвинулась к нему, обняв посильнее, и прижалась к его твердой плоской груди. Все закончилось так же неожиданно, как и началось; она даже не успела полностью осознать, что произошло. Он выкрикнул в зеленый огонь место назначения прежде, чем она успела произнести «сексуальное домогательство».

Только полыхающее пламя уменьшилось до обычного огня, как двери распахнулись, охрана и авроры с палочками наизготовку, наполнили кабинет.

Гермиона смиренно подняла руки, показывая, что в них ничего нет.

— Все не так, как может показаться, — сказала она.

* * *

Была уже почти полночь, когда в министерстве все прояснилось. Кингсли всегда был благоразумным человеком, и он не был готов поверить в то, что Гермиона могла вломиться в кабинет министерского служащего без веской на то причины. После разговора и небольшой дозы «Веритасерума» во всем случившемся разобрались, и Гермиона взяла несколько выходных дней, прежде чем приступить к прежней работе, которую она никогда и не теряла.

В общем, Гермиона как раз подумывала о том, чтобы вернуться в свою квартиру и остаться там, но у нее было предчувствие, что если она попытается это сделать, ее разбудит взбешенный Малфой.

Было маловероятно, что он все еще работает в такой поздний час, но именно туда он сказал ей прийти, и это не первый раз, когда он задерживается на работе. Ей оставалось надеяться, что он трезвый. Устало вздохнув, она воспользовалась камином, чтобы оказаться в «Малфой Индустри».

Свет везде был погашен, но это вовсе не значило, что там никого не было. Она подошла к кабинету Малфоя и, оставаясь за дверью, прислушалась. Оттуда не доносилось ни звука. Войдя в кабинет без стука, она обнаружила, что там темно. В слабом лунном свете, падающем через окно, она различила голову с серебристо-белыми волосами, выделяющимися на темной ткани дивана. Быстрым взмахом палочки она зажгла свет, заставив Мавлфоя зашипеть и закрыть глаза рукой.

— Ты ведь не напился снова, а? — спросила она, раздражаясь из-за того, что его ни на минуту нельзя оставить, чтобы он не добрался до фляжки.

— Любой нормальный человек будет реагировать так же, когда какая-нибудь тупица ослепит его ярким светом, и то, что у меня чувствительные глаза еще не значит, что я пьяный.

От ее внимания не укрылось что, по сути, он на ее вопрос не ответил, но кое-что отвлекло ее от дальнейших расспросов. Ее глаза забавно расширились, а брови срослись на переносице.

— Малфой! — начала она, стараясь контролировать свой голос, не смотря на испытываемое чувство гнева. — Почему у тебя на жердочке за окном стоит Перси?

Блондин бросил небрежный взгляд, в том направлении, куда таращилась Гермиона.

— Ты права, он портит прекрасный вид. Принцесса, ты не возражаешь, если я открою окно и спихну его оттуда?

— Объясни мне, почему он там? — заорала Гермиона, таки проиграв схватку с собственной яростью.

Находившийся в слишком расслабленном для подобных обстоятельств состоянии, Малфой зевнул, показывая, что она прервала его сон. Зная его, можно было допустить, что он спал, пока Перси подвергался опасности выпасть из окна.

— Ладно, Грейнджер, я рад, что ты спросила. Так уж случилось, что выйдя прогуляться, я столкнулся с этим вредителем. Я подумал, что было бы неплохо забрать его сюда, чтобы задать ему несколько вопросов.

Гермиона точно знала, что Малфой никогда не гулял просто так, считая это ниже своего достоинства. Это значило, что он намеренно искал Перси. Она могла лишь предполагать, какими методами Малфой пользовался, чтобы получить у него ответы на свои вопросы.

Бросив на Малфоя ядовитый взгляд, она рванулась к окну и открыла его. Она обхватила Перси за плечи и втащила его внутрь, проклиная при этом Малфоя и отвратительные методы слизеринцев. Если бы кто-нибудь поставил туда ее — у нее была бы осталась травма на всю жизнь, хотя теперь, когда она об этом подумала, казалось, что работа с Малфоем уже так или иначе ее травмировала, и в этом был виноват Перси. Так что, они квиты. У нее перехватило дыхание, когда Перси слегка споткнулся, ведь было достаточно одного неловкого движения, чтобы он разбился насмерть, утащив ее за собой. Это могло выставить ее убийцей в глазах закона, не упади она с ним на беспощадную твердь.

Ни тот, ни другой несчастный случай не произошел, и она кое-как втащила его в окно без происшествий. Когда Гермиона отстранилась от него, желая дистанцироваться, он рухнул бесформенной кучей.

Малфой лениво встал с дивана и пересек комнату.

— Обломщица, — встав рядом с Гермионой, проворчал он ей в ухо. — Кажется, министр собирался предложить тебе такую должность, что Уизел сразу стал бы лишним. Никчемный паршивец решил, что погром квартиры испугает тебя и удержит от работы. Он, очевидно, забыл кто ты такая. Видимо, эта сволочь почувствовала угрозу и решила избавиться от тебя прежде, чем министр увидит, насколько ты лучше в работе и уволит Уизла, — продолжил он уже громче.

Перси сидел на полу, обхватив колени. Услышав слова Малфоя, он посмотрел вверх.

— В моей работе никто не может быть лучше меня; я просто не хотел, чтобы еще кто-то был так же близко к министру, как я, — поспешил он возмутиться.

Это было самое нелепое оправдание, которое ей когда-либо приходилось слышать; Гермиона собиралась сказать ему об этом, когда Малфой ее остановил, положив руку руку на плечо.

— Не трать на него силы, принцесса, — он вытащил палочку, чтобы связать Уизли. — Я подумал, будет прикольно, связать его и посмотреть умеет ли он плавать.

Он остановил ее, схватив за руку прежде, чем слова протеста успели слететь с ее губ.

— Потом я подумал, что ты станешь возражать, даже если втайне считаешь это замечательной идеей, поэтому я решил позвать авроров, чтобы они его забрали. Ты у меня в долгу — знаешь ведь, как я их не ненавижу.

Гермиона вздохнула.

— Как ты думаешь, что бы подумали авроры о том, что ты выставил его за окно ожидать смерти?

Он повернул голову и уставился на распростертую фигуру Перси.

— Он никому ничего не скажет, иначе я его из-под земли достану.

Вся теплота, которая была в его голосе, когда он обращался к ней, исчезла вместе с этой угрозой. Гермиона не заметила, как менялся его голос, когда он разговаривал с ней, пока не увидела такой вопиющий контраст; он был прямо-таки нежен, обращаясь к ней.

Когда появились авроры — к счастью, никого из них Гермиона не знала — Перси весьма охотно отправился с ними. Он боялся, что Малфой снова выставит его за окно. Он об этом не говорил, но Гермиона поняла по тем взглядам, которые он бросал в сторону все еще открытого окна. У нее было чувство, что Перси теперь разделяет ее боязнь высоты. Когда все ушли, Малфой повернулся к ней, ухмыляясь.

— Наконец-то мы одни.

От такого заявления у нее появилось нехорошее предчувствие. Она сделала шаг назад, будучи неуверенной, что он предпримет, мысля подобным образом.