Душевные смуты пациентки Грейнджер (гет)

— Дыши, Гермиона, дыши!!! — Рон орал слишком громко.

Безоар встал поперек горла, и она закашлялась.

— Пожалуйста, не кричи, — попросила Гермиона, приподнимаясь. — Ты победил, я остаюсь. Пока...

— Что? — не понял Рон. — Ты о чем?

— Неважно, — Гермиона махнула рукой и снова повалилась на пол.

Ей нужно было отдохнуть...

Рон успел. И Гермиона как никогда осознала, что чем больше сомневается, тем сильнее зависит от других: Снейп, муж, Малфой — все пытались повлиять на нее, не спрашивая, что нужно ей самой. Так не могло продолжаться. Нужно было принимать решение.

На это ушло несколько унылых дней и бессонных ночей. Женщина перепробовала множество способов. Пыталась выписывать "плюсы" и "минусы" на пергаменте, анализировала и Северуса, и Рона, и даже Драко как возможный якорь. Пыталась думать о будущем детей. Даже несколько раз раскинула карты, колоду которых прислала ей пораженная до глубины души Лаванда Браун. Казалось, ответ лежал на поверхности, но Гермионе никак не удавалось поймать его за хвост...

Тем временем ее жизнь стала налаживаться. Чтобы не сидеть в четырех стенах, Гермиона вернулась на работу, активно занялась подготовкой к презентации своего нового заклинания, разобрала повисшие в ее отсутствие дела. Шрам с лица исчез, как и Снейп из ее снов. Но не из мыслей. Гермиона думала о нем. И как бы ни пыталась отвлечься, его образ то и дело всплывал в сознании. Что-то было не так во всей этой истории. Что-то едва уловимое, никак не дающееся ей, в отличие от Забини, которого она без труда прижала, натравив на того Гарри.

Гермиона продолжала посещать кабинет Драко Малфоя — после попытки суицида, как расценил ее действия Рон, ей было предписано показываться специалисту регулярно. Отказаться нельзя. И она старалась не нарушать данное мужу слово, хотя визиты к Малфою только еще больше сбивали с толку. Драко по-прежнему пытался выудить Снейпа из недр ее мозга при помощи легилименции и гипноза, но ни одна попытка не увенчалась успехом. Сознание Гермионы словно само ставило блок на всю информацию, связанную с Северусом. Малфой даже пробовал введение в транс, но тщетно. Он был уже готов сам биться головой об стену. Единственное, что ему оставалось, — это каждый раз брать с Гермионы обещание не накладывать на себя руки. Это тоже удерживало от странных порывов, иногда возникавших в ее сознании, хотя Гермиона и не могла точно определить почему.

Наступила зима. "Фронтерус Редондус" было успешно запатентовано. На презентации заклинания зал рукоплескал, а Министр Магии лично вручил Гермионе патент вместе с предложением возглавить Отдел Тайн. Несмотря на все еще терзавшие ее сомнения, Гермиона не могла не ликовать — ведь именно эту должность она видела в качестве венца своей карьеры! В этот день она даже позволила себе пойти с друзьями в бар и "пропустить по рюмочке", как бывало раньше. Женщина была необыкновенно весела. Гермиона улыбалась, с удовольствием рассказывая Рону, Гарри и Джинни об озарении, натолкнувшем ее на верную формула. Умолчала она лишь о том, что у озарения есть имя...

Захмелела Гермиона быстро. То ли Огневиски был крепче обычного, то ли официант пожалел льда, но Рон с трудом дотащил едва держащуюся на ногах жену до кровати. Гермиона отрубилась, едва коснувшись головой подушки, даже не скинув парадную мантию...

Он появился не сразу. Сначала Гермиона лежала в постели с Роном. Потом полог упал, отделив ее от мужа, и в тишине послышались звенящие шаги, словно железный человек топал по каменной мостовой. От каждого шага сердце замирало — Гермиона знала, кто идет к ней. На всякий случай натянув одеяло до подбородка, она закрыла глаза и сделала вид, что спит.

Снейп не стал будить ее. Он присел на край кровати, и пружины матраса скрипнули. Сейчас он показался Гермионе настоящим, из плоти и крови, и ей захотелось придвинуться ближе, чтобы ощутить его своим телом... От этой мысли стало жарко. Гермиона вздохнула.

— Вы притворяетесь, как ребенок, — на этот раз вкрадчивый голос профессора показался ей приятным.

— Вы слишком долго работали в школе, — парировала она. — Не как ребенок, а как женщина!

— Что в вашем случае одно и то же, — закончил Снейп мысль и усмехнулся ее непонятному желанию.

— Вы снова здесь?! — спросила она.

— Но вы же хотели меня видеть! — он прикусил губу и отвел взгляд.

— Теперь уже нет смысла делать вид, что вам по-прежнему неприятно мое общество, — одернула Гермиона, чувствуя, как в ней поднимается волнение.

— Как публика принимала ваши достижения? — Снейп перевел тему слишком резко.

— Вы же и сами знаете, верно?

— Я только знаю, что теперь у вас будет доступ туда, где нечего делать ведьме с вашим уровнем ума и любознательности.

— Я не боюсь раскрывать тайны!

— Вы слишком беспечны!

— А вы — коварны, — Гермиона приподнялась, и ее мантия слетела с плеча. Под мантией был строгий пиджак, но Снейп взглянул на нее так, будто там не было ровным счетом ничего. Только взглянул, но Гермионе и этого было достаточно, чтобы распалиться.

Они смотрели друг на друга, сдерживаясь, не решаясь на то, на что люди в их возрасте идут спокойно и осмысленно.

— Вы все еще сомневаетесь, — наконец, сказал профессор. — Даже теперь, когда вы добились всего, о чем мечтали! Давно пора было оставить тревоги позади и жить дальше. Но вы... Почему?

— Есть одно обстоятельство, которое не дает мне покоя, — ответила Гермиона честно.

— Какое?

— А разве вы больше не можете читать мои мысли?! — с вызовом бросила она, и на этот раз профессор покраснел по-настоящему.

Они проговорили до рассвета. Но теперь в каждой фразе, сказанной ли намеренно, оброненной ли случайно сквозил подтекст. Они не решались говорить открыто, тем более не могли броситься друг к другу, но вкладывать скрытый смысл в слова... В сочетании с горящими взглядами, для двух людей их уровня это было...

— Ваш стиль руководства можно охарактеризовать скорее как агрессивный, — говорил Снейп, прожигая ее углями глаз. — Предпочитаете доминировать?

— В обществе людей определенного уровня образованности и опыта это единственный способ удержать авторитет. Вам ли не знать?! — парировала Гермиона, облизывая губы.

— Придерживаетесь моей стратегии?! — изгиб брови, от которого сердце замирает. — Она не сделала меня популярным педагогом.

— Только не для тех студентов, которые ценят чистое знание, — с придыханием.

— Насколько я знаю, вы не входили в их число. Противоречите себе?!

— Я... — в этой игре слов Гермиона потерпела поражение, но чувствовала себя победительницей. — Я просто поздно повзрослела.

И так без остановки. Она рассказывала, как проходили эксперименты с новым заклинанием, он критиковал. Она задавала вопросы о зельях, которые ей не удавались, он объяснял. Оказалось, Снейп умеет раскладывать по полочкам знания, как и пробирки в своей лаборатории. Поразительный мужчина!

Они не успели попрощаться — будильник вырвал Гермиону из объятий Морфея так же внезапно, как Огневиски окунул ее туда. Утро ворвалось в ее мир, наполненный Роном и житейскими хлопотами. Но на этот раз новый день не тяготил Главу Отдела Тайн. Напротив, он обещал новые возможности и свершения.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Рон заботливо, и в его голосе читался... Испуг?

— А что? — Гермиона игриво улыбнулась мужу, закручивая волосы в замысловатую прическу.

— Да так... — Рон махнул рукой, словно отгонял унылые мысли, и отправился в душ.

Антипохмельное зелье придало дополнительную бодрость духу, и Гермиона отправилась покорять новые вершины. Первый день в роли Главы Отдела Тайн — самого многообещающего отдела в Министерстве. Она стала Невыразимой. Красивое определение для красивой женщины. Не хватало только одного... Гермиона наконец-то познакомилась со своими сотрудниками-подчиненными, осмотрела кабинет и даже подписала несколько бумаг. Особенно ей понравилась гигантская библиотека, открывавшаяся за задней стеной ее кабинета. Поговаривали, теперь она занимала Комнату Знаний. Это особенно польстило ей, и Гермиона весь день пребывала в отличном настроении.

Она увидела его в тот же день после работы. Шла по улице, надеясь заскочить в свою любимую галерею за новым пеньюаром, когда увидела того, кого хотела бы встретить больше всего на свете.

Он шел, чуть ссутулясь, одетый во все черное. Его волосы были схвачены сзади в небрежный "конский хвост". И хотя Гермиона видела только его спину, этого хватило, чтобы подойти, коснуться локтя и с замиранием сердца окликнуть:

— Северус Снейп?

Мужчина обернулся. Конечно, не он. Но как похож! Столько общих черт, столько знакомых линий! Он оглядел свою случайную визави с головы до ног, а потом вдруг улыбнулся тонкими губами, совсем не так, как делал профессор, и произнес:

— Нет, но для вас я мог бы побыть им, если хотите!

В другой — нормальной — ситуации Гермиона отказалась бы. Но он был такой живой, такой настоящий, и так близко, что она улыбнулась в ответ.

— Хочу! — сказала женщина задорно, и глаза незнакомца вспыхнули.

— Тогда пойдем? — хитро сказал он.

— Пойдемте, — согласилась Гермиона. — Вон там, за углом, есть неплохой ресторан.

— Простите? — улыбка слетела с лица мужчины.

— Что-то не так? — Гермиона непонимающе уставилась на него.

— Честно говоря, я полагал, что такой тон общения располагает... кхм... к более близкому знакомству, — он почесал затылок. Снейп никогда не делал так.

— Ах вот что! — Гермиона поняла, как ошиблась. — Тогда, думаю, ничего не выйдет.

— Но почему же? — казалось, она понравилась собеседнику.

— Потому что вы не Северус Снейп! — отрезала Гермиона и пошла в сторону галереи.

Он догнал ее, схватил за руку и остановил, говоря тихо и нежно, словно гладя:

— Хорошо, пойдемте в ресторан.

Они сели за столик, и мужчина заказал стейк средней прожарки и вино. Гермиона ограничилась салатом. Она вовсе не была уверена, что делает все правильно, но...

— Я похож на одного из ваших знакомых? — спросил мужчина, чье имя она даже не попыталась узнать.

— Со спины, — прохладно ответила Гермиона, не желая вдаваться в подробности.

— Как странно, — мужчина прикусил губу. — Сегодня утром я также обознался.

— Приняли прохожую за старую любовь? — чуть скептически выдала Гермиона, и собеседник усмехнулся:

— Все гораздо прозаичнее: принял кислоту за щелочь! — он усмехнулся, очевидно, вспоминая события минувшего утра, а Гермиона задрожала всем телом.

После ужина она оказалась в его постели в гостинице неподалеку. Неожиданно для себя, ломая все правила и приличия, она отдалась ему со страстью, о которой даже не подозревала. Он был ненасытен, словно мучился воздержанием долгие годы. Он заставлял ее кричать и биться в экстазе. Гермиона закрывала глаза — и случайный знакомый превращался в Северуса. Просто в Северуса, такого загадочного и в то же время такого мужественного, и оттого — простого и близкого.

Он входил в нее сверху, и лежа на боку, и сзади. Он даже сподвиг ее — Главу Отдела Тайн — задрать ноги к плечам, чтобы проникновение было максимально глубоким и оттого еще более желанным и живым, живым, живым! Гермиона даже не предполагала, на какие фокусы способно ее тело, привыкшее за долгие годы жизни с Роном к миссионерской позе...

А после оргазма ей захотелось умереть от стыда и ощущения предательства на собственном теле, обильно покрытом спермой чужого мужчины, который с коротким рыком излился ей на живот. Гермиона закрыла глаза, уже никого не представляя, не фантазируя больше.

— Как тебя зовут? — спросила она мужчину, лежащего без сил рядом, и он улыбнулся в ответ:

— Я хочу остаться для тебя Северусом Снейпом, — просто ответил он.