Темная жатва (джен)

Горный хребет надежно защищал равнину от злых северных ветров, целиком принимая их удар на себя. За таким щитом лесу, начинающемуся у подножья хребта, было довольно тепло — особенно в сравнении с суровой и долгой горной зимой. Снег, ставший редкостью еще в предгорье, теперь встречался разве что в виде отдельных грязно-белых пятен… да и то первые несколько лиг.

При всем том, однако, жары особенной не ощущалось — даже в меховых одеяниях. Виной тому была тень, разом отбрасываемая сотнями и тысячами сосен. Тень и прохлада.

В лесной тиши не нашлось места ни злосчастным «ледяным духам», ни великанам, ни диковинным зверям и птицам, не говоря уж о головорезах из кланов. Вообще, как уверял господин Кольм, последние люди ушли из этих мест несколько веков назад — когда нынешнее королевство представляло собой лоскутное одеяло из самостийных баронств и вольных поселений. А Торнгард и вовсе не успели еще основать.

Подобные заверения успокаивали, давая Йорму и Лейву надежду на то, что хотя бы ближайшие дни оружие проведет в ножнах. Особенно их ободряли, разумеется, слова о людях, которых-де встретить практически невозможно. Ибо, во-первых, ничего хорошего от людей в этом диком краю ждать не приходилось, а во-вторых, из всех возможных недругов именно существа на двух ногах слыли наиболее опасными. Потому как обладали разумом.

И тем тревожней сделалось на душе у путников, когда к концу третьего дня они набрели на остатки костра. И остатки свежие: на фоне бурой земли серое пятно сажи выделялось довольно отчетливо. Не успели сгнить и черные обгоревшие головешки, а косточки, оставшиеся от трапезы, еще не были растащены зверями и птицами.

Йорм предложил было разведать местность, но спутники восприняли это намерение по-своему. «Сбежать задумал», — молвил ему в ответ Лейв и вызвался на разведку сам. На это Змей с немалым ехидством упрекнул рыцаря, что тот-де оставляет почтенного советника один на один с ним — диким горцем, разбойником, смертником и изгоем. Доверять которому способны лишь простофили да намеренные самоубийцы. Кроме того, а не слишком ли тяжеловат благородный воитель для подобных вылазок — со своим снаряжением и оружием. Не получится ли так, что не рыцарь первым заметит недругов, а недруги рыцаря?..

На эту ядовитую отповедь сэр Лейв ответил зубовным скрежетом, однако от услышанного не отмахнулся и принял его к сведению. А поскольку ученый из столицы на роль соглядатая годился еще меньше, идея с разведкой сразу же выдохлась. Не переросла во что-то большее, чем намерения.

А успокаиваться было рано: следующий день пути принес и новую встречу с людскими следами. На сей раз их нашлось два: вновь остатки костра, а также шрам, сделанный ножом на стволе одной из сосен.

Йорм, который собственно, и обнаружил дерево со шрамом, сразу предположил, что едва ли эта отметина оставлена просто так. Скорее всего, ей подобных в лесу найдется куда больше одной, и сделаны они с вполне определенной целью: дабы легче было искать обратный путь. Из чего, в свою очередь, следовало, что люди, уродующие деревья, наверняка не из местных. А такие же незваные гости, как и они трое.

Хоть в умозаключении горца и имелся некоторый резон, однако снять тревогу оно было не в состоянии. Более того: беспокойство росло еще и потому, что троим путникам сделалось ясно: наследившие в лесу люди идут примерно одним с ними путем — причем, даже несколько опережая посланцев Торнгарда. И, опасаясь заблудиться, быть обнаруженными они, напротив, совсем не страшатся. Так что, рано или поздно, должна была состояться встреча… и едва ли она обещала быть теплой. Причем, с обеих сторон.

Встреча произошла — на шестой день пути, когда Леннарт, сэр Лейв и Йорм Змей остановились на привал. И началась она, как и следовало ожидать не с приветствия, а с маленькой арбалетной стрелы, что пролетела совсем рядом с головой Йорма. Бывший разбойник успел отклониться в последний момент, пал на землю… после чего, с кинжалом в зубах, спешно заполз за ближайшее дерево.

А вот его спутники о подобном и не помышляли. Лейв Краснобородый вообще не придумал ничего лучше, кроме как заслонить спиной господина Кольма. Да еще выкрикнуть в чащу:

— Я рыцарь его светлости герцога Торнгардского! А кто такие вы и как смеете чинить мне препятствие?

Новая стрела была ему ответом. Арбалетчик метил в глаз, но сэр Лейв, как видно, предугадал его намерения — и встретил острую летящую смерть клинком, выставленным плашмя. Щитов, надо сказать, рыцарь из Торнгарда не признавал: во-первых, считал их слишком тяжелыми для пешего похода, а во-вторых, полагал, что прятаться настоящему воину не подобает.

— Не думайте, что сможете избежать гнева его светлости, — изрек он, снова обращаясь к засевшим в лесу врагам.

А Йорм Змей тем временем, перемещался от дерева к дереву — ползком или короткими перебежками. И не забывал поглядывать вглубь леса: особенно в ту сторону, откуда прилетели стрелы. Внимание невидимых арбалетчиков меж тем полностью сосредоточилось на рыцаре и советнике: в их сторону сделали еще пару выстрелов… и лишь убедившись в их безуспешности, перешли к разговору.

— Благородный сэр! — голос из леса звучал вроде бы вежливо, но нахально, — мы люди простые и не смеем стоять на пути его светлости… как и верных исполнителей его воли. У нас правило простое: вы отдаете нам свое оружие, доспехи… другие ценные вещи. И идете себе с миром. Нести волю герцога дальше…

«Разбойники?» — подумал Йорм… однако, подобравшись к противникам поближе, сразу отмел это предположение. На грабителей эти шестеро походили примерно так же, как собака охотничьей породы на бездомную дворнягу. Конические шлемы, кольчуги — хоть, старые, но добротные: у прежних подельников Змея, например, ничего подобного не было и в помине. Кроме того, для шайки, день-деньской орудующей под открытым небом и ночующей где придется, они выглядели недостаточно грязными и неопрятными.

Ратниками, находящимися на службе у хотя бы какого-нибудь паршивенького барона, шестеро недругов, впрочем, тоже, определенно не были. Очевидно, из-за гербов… а вернее, из-за их отсутствия на одежде.

«Наемники, — заключил Змей, — не служат никому, кроме своего кармана. Но зачем-то выделываются». Впрочем, бывшему разбойнику было не до размышлений. Неприятельскую сторону он сразу же принялся изучать, выявляя слабые места. И сумел обнаружить не менее двух таковых.

Во-первых, арбалет обнаружился только у одного из воинов; если убрать его, противник отчасти лишался своих преимуществ. Во-вторых, еще один наемник мог послужить легкой мишенью: судя по серому лицу, дрожащим рукам и затравленному взгляду, был он явно небоеспособен. Ну а если не только вывести из строя арбалетчика, если еще и завладеть его оружием — в таком случае положение группы наемников из выгодного становилось даже угрожающим.

С такими мыслями и кинжалом наготове бывший разбойник рванулся вперед. И первым перерезал горло противнику с серым лицом — вполне ожидаемо, не сумевшему ничего предпринять. Едва ли бедняга хотя бы распознал в Йорме Змее угрозу.

Затем, перекатившись по земле, горец оказался рядом с арбалетчиком. Пырнув того в ногу и подхватив арбалет, Йорм выстрелив в того из наемников, кто вел «переговоры» с сэром Лейвом. И при этом зачем-то прокричал: «Торнгард! Торнгард!».

Стрела угодила наемнику в глаз. Трое оставшихся его подельников мигом соскочили на ноги и двинулись на Змея с мечами наготове. Впрочем, долго оставаться в одиночку перед тремя противниками горцу не пришлось: сэр Лейв услышал его крик и поспешил на помощь с двуручным клинком наперевес.

— Встреть смерть лицом, — окликнул он ближайшего из наемников. Тот стоял спиной к рыцарю и успел обернуться, прежде чем лишился головы.

А вот Йорма не волновали ни правила поединка, ни вопросы рыцарской чести, ни прочие условности. Второго из противников, также повернувшегося на голос Лейва, бывший разбойник убил ударом в спину.

— Расскажи, кто таков и кому служишь, — молвил рыцарь, обращаясь к последнему живому наемнику, — кто послал тебя сюда. Расскажешь — и будешь помилован именем герцога. А не расскажешь…

— А чего бы не рассказать, — робко произнес тот, потихоньку отступая, — нас послал сюда Совет Баронов Вальденрота…

— Баронов Вальденрота? — переспросил сэр Лейв, нахмурившись.

Так уж сложилось, что Лесной Край не имел одного владетеля. Не нашлось, не выделилось такового из числа мелких барончиков, деливших эту землю. В одиночку каждый из них был слишком слаб даже для того чтобы укротить хотя бы пару соседей. Единственно правильным решением при таком раскладе оказалось собраться и договориться; вот бароны Лесного Края и собрались — когда им вконец надоело враждовать.

В качестве места встречи они выбрали Вальденрот: древний вольный город, не принадлежавший ни одному из баронов. И договорились до того, что такие сборы решили сделать регулярными и обсуждать на них общие для Края вопросы: будь то война, раздел ставшего бесхозным имения или кара для отступника — того из баронов, кто отказался выполнять решения Совета.

— Да-да, — подтвердил наемник, — добыть одну вещицу…

— Добыть вещицу? Какую?! — нетерпеливо прикрикнул Лейв.

Упоминание Лесного Края и его хозяев отнюдь не обрадовало его, и было за что: ведь благодаря удачному расположению (между владениями Торнгарда и прочими землями королевства) Край неплохо наваривался на караванах, шедших в каждую из этих сторон. Ни один из баронов не оставался в обиде, устанавливая пошлину на прохождение даже через пол-лиги своих владений. А в накладе, в итоге, оказывался Торнгард — вынужденный к тому же тратиться и на защиту от горцев. Потому и жил город в бедности, даром при золотых рудниках.

— Какую? А я вам сейчас покажу, какую, — наемник подошел к телу одного из подельников — того, кто получил стрелу в глаз. Подошел, наклонился, поднял его дорожную сумку и достал рог, покрытый инеем и неведомыми письменами.

— Рог Мороза! — сразу догадался Лейв Краснобородый… а, догадавшись, не смог удержать язык за зубами.

В следующее мгновение наемник уже поднес Рог ко рту. Резкий ледяной ветер ударил рыцаря в лицо, сбил с ног и протащил несколько футов по земле.

А посланник Совета Баронов уже бросился наутек… и наверняка сумел бы удрать, если бы не два «но». Во-первых, вдогонку ринулся Йорм Змей — привычный к морозу, рожденный среди него и, вдобавок, стоявший все-таки в стороне от ветра, что вырвался из Рога. Во-вторых, бегству сильно воспрепятствовали корни одного из деревьев, выступавшие из-под земли. О них-то и запнулся наемник, упал… а когда приподнял голову, кинжал бывшего разбойника уже смотрел ему в лицо.

— Забудь, что говорил тебе этот бронированный простофиля, — процедил сквозь зубы Йорм, — у меня свои условия: ответишь на один вопрос и… умрешь быстро. Легко и без лишней боли.

— Что за вопрос? — обреченно спросил наемник.

— Один из ваших был явно не в себе, — начал Змей, — тогда, во время битвы. Скажи: с ним это случилось… из-за Рога?

— Да… то есть, не совсем, — ответ не заставил себя ждать, — из-за того подземелья, откуда мы достали Рог. Нехорошее это место: проклятое… а может, просто, зараженное. Хорошо, мы… как почувствовали неладное, его одного вглубь послали.

— Подземелье, значит, — пробормотал Йорм, покончив с наемником, — проклятое…

И подумал, что вновь придется изменить долгу. Ускользнув от смертельной угрозы — в очередной раз.

— Так вот для чего я вам понадобился, — бывший разбойник усмехнулся, порадовавшись догадке и везенью, — нет уж, господин Кольм… и ваша светлость. Лезьте в проклятое подземелье, за вашими древними игрушками — без меня.

Йорм огляделся; убедился, что никто не следит за ним и не будет преследовать. Вспомнил, что и некому-то преследовать, по большому счету: не обмороженному же рыцарю или столичному дохляку-книгочею. И не спеша двинулся вглубь леса, прихватив с собой Рог. Сочтя, что такое оружие лишним не будет.