Практически братья (гет)

Примечание автора: Здесь я придерживаюсь схемы, в которой полнолуние длится три ночи, а не одну. Я откуда-то решила, что именно так всё происходит в книге, но, возможно, это также пришло из всех этих старых фильмов про оборотней, где беднягам приходится страдать несколько ночей подряд. По моей теории, дело в количество лунного света, и ночи непосредственно перед и после полнолуния дают достаточно света, чтобы спровоцировать трансформацию; и это так же объясняет, почему Люпин не превращался, пока луна не вышла из-за облака.

Огромная, круглая луна освещала одинокую полоску морского берега, где зеркально чёрные волны пенились над бледным песком. Небо было так же черно, как и вода, и белые звёзды блестели, как льдинки. Высокая, угрожающая фигура в чёрной мантии стояла на самом краю берега, отбрасывая на песок длинную чёрную тень.

Дальше за ней приплясывала у бурлящей воды громадная серебристая собака — или что-то, очень на неё похожее. Она носилась вдоль линии берега, то подскакивая в воздух и хватая зубами брызги морской пены, то забегая в воду и прыгая среди волн. Добежав до конца пляжа, она повернулась и бросилась назад, сопровождаемая длинноногой тенью на песке. Затормозив рядом с чёрной фигурой, собака принялась лаять, подпрыгивая на месте.

Тёмный человек вытащил что-то маленькое и красное из глубин своей мантии. Собака зарычала и затрясла головой. Тёмный человек замер, излучая раздражение.

— Люпин, ты же знаешь, что я не умею кидать этот твой Фрисби.

Люпин залаял, затем взбрыкнул задними ногами. Снейп не ответил, хотя даже издалека создавалось чёткое впечатление, что он закатил глаза к тёмному небу. Он снова пошарился в закромах своей мантии и нерешительно вынул зелёный диск. Люпин залаял и подпрыгнул. Снейп вздохнул и запустил тарелку, которая поднялась в воздух на жалкие десять футов, и упала бы почти что к его ногам, если бы волк не подхватил её на лету.

Люпин поднёс её Снейпу, виляя хвостом и глядя ободряюще. Снейп одарил его свирепым взглядом, но тарелку взял. Люпин залаял и заскакал по песку. Снейп сделал ещё одну попытку. На этот раз диск улетел на гораздо более серьёзное расстояние, и Люпин с лаем ринулся за ним, поймав его в прыжке, когда он опускался. Снова и снова Снейп бросал тарелку, и, хотя иногда она пролетала лишь несколько шагов, или вообще сразу тыкалась в песок, всё чаще и чаще она грациозно воспаряла во всё более трудноразличимые дали. Люпин гонялся за каждым броском, стремительно рассекая песок. Он казался бесплотным призраком в лунном свете. Снейпа не раз захватила красота этого образа — серебристый волк стрелой мчится по белому песку, и его бархатная чёрная тень бежит рядом с ним.

Наконец, в очередной раз забирая у Люпина Фрисби, Снейп предупредил:

— Этот раз — последний, у меня уже рука отваливается. — Он снова пустил тарелку, и волк с лёгкостью догнал её и схватил в прыжке. Остановившись сразу после приземления на песок, Люпин повернулся к Снейпу, и некоторое время глядел на него с Фрисби в зубах, словно что-то обдумывая. Затем по морде волка поползла ухмылка, и он бросился к зельевару.

До самого последнего момента Снейп не понял, что Люпин не собирается останавливаться. Он сделал шаг назад, но было уже поздно, и больше чем сто килограммов мокрой волчьей туши, прыгнувшей к нему на грудь, припечатали его навзничь к песку.

Он лежал и смотрел в лицо Люпину. Тот стоял над ним, всё ещё ухмыляясь, разместив лапы по обе стороны груди Снейпа.

— Вот возьму и оставлю тебя здесь, — прорычал Снейп. Люпин не мог аппарировать в волчьей форме; в виде волка магия вообще была ему недоступна.

Оборотень покаянно заскулил, сделав большие и грустные глаза, но улыбка его лицо не покинула. Он переступил и шлёпнулся на песок рядом со Снейпом.

Вдвоём они смотрели на звёзды над головой и слушали, как шелестят волны, набегая на берег. Луна поднималась выше и выше. Снейп покосился на Люпина. Пугает его ещё вид луны? — задумался он. Он не видел никаких признаков страха в глазах Люпина, и бока волка поднимались и опускались в лёгком, спокойном дыхании. Люпин придвинулся ближе, так что он мог чувствовать теплоту волчьего тела сквозь мантию. Удивительно, — подумал Снейп. — Когда он человек, мы и на пять шагов друг к другу не подойдём. Но в виде волка Люпин жаждал этого физического контакта, и Снейп обнаружил, что по отношению к Люпину-волку не чувствует никаких табу.

Так лежали они долгое время, пока холод песка и ветра не прополз под многие слои снейповой одежды, и его не затрясло. Снейп сел — песок посыпался с его мантии.

— Пора возвращаться, — сказал он.

Люпин поднялся и начал энергично отряхиваться, щедро засыпав Снейпа новым песком. Снейп свирепо посмотрел на него, и Люпин принял удручённый вид, но его глаза смеялись. Снейп обхватил рукой волка за мохнатую шею, прошелестел воздух, и они исчезли с берега, возникнув во дворе люпиновского дома. Снейп пробежался палочкой по ним обоим, удалив основной песок, затем снова положил руку на шею Люпину, и они аппарировали в гостиную.

Люпин вырвался из-под руки Снейпа. На мгновение он навострил уши, затем подскочил и бросился в прихожую. Снейп побежал за ним, крича ему вслед:

— Подожди, ты не можешь идти в душ первым, там всё будет в шерсти! Которую всё равно мне убирать, раз магия к Люпину до утра не вернётся, — подумал он. Дверь ванной захлопнулась, и он услышал звук бегущей воды — хоть лапы и не руки, открыть кран Люпин оказался способен.

Снейп бросил свирепый взгляд на закрытую дверь, вздохнул и пошёл обратно. Он решил подождать снаружи, на заднем дворе; на нём всё ещё оставался песок, и он не хотел засыпать песком всё в доме. И он не почувствует себя в своей тарелке, пока не примет душ.

Он сел на крыльцо, оглядывая простой двор, заросший сухой травой. Небо было таким же ясным, как и на берегу, звёзды мерцали так же ярко, и луна была такой же огромной и полной.

Наконец, он услышал лай Люпина в доме и аппарировал прямо к двери ванной, которая была теперь открыта. Из неё выходил тёплый пар. Люпин стоял неподалёку с полотенцем в зубах.

— Не вздумай отряхиваться рядом со мной, — предупредил его Снейп. Затем он зашёл в ванную и закрыл за собой дверь.

Позже оба сидели на диване в гостиной. Снейп был в ночной рубашке и халате; его одежда проходила процедуру очищения древними приспособлениями в подвале Люпина. Снейп уже научился надевать свои самые старые мантии, посещая Люпина по полнолуниям. Хорошо ещё, если шерсть была единственным, что на них после этого оказывалось.

Люпин свернулся клубком, прикрыв глаза. Снейп время от времени поглядывал на него поверх книги, которую читал. Когда глаза Люпина закрылись, а дыхание стало медленным и ровным, Снейп положил закладку в книгу, тихо велел свету погаснуть и отправился в спальню.

Снейпа разбудил лай. Люпин! — подумал он, распахнув глаза. Но нет, это не был Люпин, звук доносился снаружи. — Какая-нибудь бродячая собака? Нет, это была не собака.

Ночь ещё не закончилась, и в комнате было темно, но это уже не была кромешная темнота, приближался рассвет. Снейп осторожно выбрался из постели, нащупал палочку и тихонько прокрался в гостиную.

Из окон в гостиной падало достаточно света, чтобы различить фигуру Люпина, стоявшего в центре комнаты и очень напряжённого. Навострив уши, он пристально глядел в окно, выходящее во двор. Снейп предусмотрительно остался на той стороне комнаты, которая не просматривалась снаружи. Снаружи были светлее, чем в доме — Отлично, мы их будем видеть, но они нас — нет. Он пригнулся и выглянул в окно.

Через лужайку к дому шёл громадный серый волк, сопровождаемый ещё дюжиной волков по обеим сторонам. Главный волк выглядел почти вдвое крупнее и массивнее Люпина, и это он лаял, низким, глубоким, мощным лаем, который становился всё громче, по мере того как он приближался. Остальные волки также все были больше Люпина, хотя и не крупнее своего вожака. Снейпу Люпин показался огромным, когда он впервые его увидел, но по сравнению с этими волками он казался почти что хрупким и изящным. Но Люпин ведь был худым человеком среднего роста. И лишь один волк в стае, сзади, был меньше Люпина — Нет, не меньше, — осознал Снейп, приглядевшись. — Он по крайней мере такой же. Но то, как он стоял, сгорбившись, заставляло его казаться меньше, и во всём его виде было что-то испуганное, даже загнанное.

Громадный волк снова взвыл. Снейп повернулся к Люпину и вздёрнул голову, словно бы спрашивая: "Ну?" Люпин слегка покачал головой и сел на пол. Он собирался ждать. До зари, — понял Снейп. — Когда он снова станет человеком и сможет использовать магию.

Снейп перевёл взгляд на волков снаружи. Серый вожак, так же как и Люпин, сел на траву, и остальные последовали его примеру. Они все собрались ждать зари.

И заря пришла. В тот момент, когда краешек солнечного диска показался из-за горизонта, контуры всех волков перед домом и Люпина внутри начали дрожать. Люпин превратился в человека первым, очень легко — Снейп уже заметил раньше, насколько легче ему давалось превращение в человека, чем обратная трансформация. У других волков это, кажется, вызвало бОльшие затруднения; в частности, серый вожак, похоже, вынужден был бороться за свою человеческую форму.

Люпин поднялся, не спуская глаз с людей за окном.

— Твои друзья? — спросил Снейп.

— Из моей старой стаи, про которую я тебе рассказывал. С которой я бегал какое-то время, — Люпин быстро натянул одежду, которая была аккуратно сложена в углу комнаты. — И нет, мы не были друзьями.

Он вытянул руку, очень тихо произнёс "Ассио палочка", и его палочка тут же оказалась в его пальцах. То, что он одет, подумал Снейп, даст ему психологическое преимущество над его посетителями, которые, превратившись в людей, остались обнажёнными. Хотя, судя по всему, большинство из них это не беспокоило.

Они все были мужчинами. И даже очень, в случае вожака. Он был так же огромен в виде человека, как и в виде волка, и очень крепко сложен. Его волосы были такими же чёрными, как у Снейпа, и он сидел на лужайке так же самоуверенно, как и пока был волком. Остальные, хотя и не были такими огромными, как он, всё же были очень крупными мужчинами, и выглядели головорезами. Кроме того сзади, что был поменьше ростом; ему, кажется, было стыдно.

— Рэмус! — заорал вожак.

— Это Барон, — сказал Люпин. — Он занимал — занимает — высокое положение в стае. Он пытался сделать меня одним из своих починённых. В человеческом виде я всегда мог победить его при помощи магии, но в виде волка я ему не ровня, а в стае имеет значение твой волчий ранг.

— Понятно, почему ты ушёл, — заметил Снейп.

Люпин кивнул.

— Я видел, как мужчинам и женщинам, которые были профессорами, успешными бизнесменами, высокопоставленными правительственными лицами, талантливыми и способными людьми, отдавали приказы обычные жулики. Мэттью, вожак стаи, не давал делам слишком выходить из-под контроля, и был способен предотвратить жестокость, которая, как я слышал, процветала в других стаях, но всё равно это было больше, чем я мог терпеть, — он нахмурился. — Они гордятся тем, что не убивают, но я видел вещи, которые были немногим лучше, — он кивнул в сторону окна. — Этот бедняга сзади, это Алекс. Он маг. Барон раздавил его и выдрессировал.

И он хочет сделать то же самое с тобой, — понял Снейп. — Превратить тебя в своего раба, мага на побегушках. И я лучше тебя представляю, что это такое.

— Рэмус! — заорал Барон снова. — Выходи, Рэмус, парой слов перекинемся!

— Что ты собираешься делать? — спросил Снейп.

Люпин пожал плечами.

— Выйти и поговорить с ним, полагаю.

Он направился к дверям.

— Я буду следить, — сказал Снейп. Люпин улыбнулся ему, но его улыбка растаяла, как только он повернулся к двери. Снейп отошёл вглубь комнаты, так что он мог видеть происходящее и в дверь, и в окно, но оставался незамеченным незваными гостями. Люпин открыл дверь и встал на пороге.

— Я здесь, Барон, — сказал он. — Чего тебе надо?

Он стоял спокойно, не выражая ни агрессии, ни покорности. Очень по-люпиновски, — хмыкнул Снейп. — С ними этот номер не пройдёт.

Барон легко поднялся на ноги, нисколько не смущаясь того, что раздет. Он был по меньшей мере на голову выше Люпина, и казался вдвое шире в плечах. Ни одной унции жира, только мышцы. Он оглядел Люпина сверху донизу и улыбнулся хищной улыбкой.

— Я пришёл забрать тебя назад в стаю, Рэмус, — сказал Барон. Его голос был глубоким и мелодичным.

— Я ушёл из стаи много лет назад, — ответил Люпин.

— Никто не уходит из стаи, — сказал Барон.

— Мэттью дал мне разрешение.

— Мэттью умер, — Барон снова ухмыльнулся. — Теперь вожак я, — На его лице мелькнуло удовлетворение. Барон убил Мэттью, — подумал Снейп.

— Я не вернусь, — спокойно сказал Люпин. — Я сражусь с тобой, если придётся.

Люпин, — думал Снейп. — Ты должен выглядеть более авторитетно, более агрессивно.

— Сразиться с тобой сейчас, колдун, столкнуться с твоей магией? — переспросил Барон. — Нет уж. Мы сразимся сегодня ночью, во время полнолуния. Если ты одолеешь меня, иди куда хочешь. Если проиграешь, или вернёшься в стаю, или я тебя убью. Если ты присоединишься к стае, а потом попытаешься уйти, когда превратишься в человека, я вернусь сюда в следующее полнолуние, и убью тебя тогда.

Скажи ему, что убьёшь его сейчас, — думал Снейп. — Это единственное, что ты можешь сделать, чтобы прогнать его. — Но Люпин только стоял молча. — Он не может сделать этого, — понял Снейп. — Даже если бы и сделал, они не поверили бы его угрозе. Люпин не убийца.

Решившись, Снейп поднялся. Он мгновенно аппарировал в подвал, подхватил свою выстиранную мантию и аппарировал назад в гостиную. Одевшись, он слегка расчесал пальцами волосы; не самый внушительный вид, на какой он способен, но это всё же не в ночной рубашке выходить.

— Я не буду сражаться с тобой в волчьей форме, — говорил Люпин. — Но и в стаю не вернусь.

— Тогда ты умрёшь, — отвечал Барон. — Может, не сегодня, и не в следующий раз. Но мы знаем, где твой дом, Рэмус, и твоя деревянная дверь и картонные стенки меня не остановят. А твои магические защиты в полнолуние не сработают.

— Ты его не тронешь, — сказал Снейп, выходя на порог и вставая рядом с Люпиным. Он придал своему лицу отборнейшее грозное выражение, способное парализовать страхом не готовых к урокам студентов по всему миру. — Причинишь ему хоть какой-нибудь вред, и я выслежу тебя и убью.

Барон помедлил. Он всё ещё улыбался, но теперь он явно задумался.

— Ты объявляешь эту собаку своей, волшебник? — спросил он.

Эти слова значат что-то особенное, — догадался Снейп. — Впрочем, какая разница.

— Я объявляю этого человека своим, — ответил он.

Люпин обратил к нему обеспокоенное лицо.

— Или ты имеешь желание сразиться со мной за него? — Снейп поднял палочку. — Я встречусь с тобой сейчас, или в полнолуние, как тебе больше нравится.

— Нет, маг, я не буду сражаться с тобой, — кивнул Барон. — Против магии я не выступлю. Если ты объявляешь эту собаку своей, то я отзываю свои претензии. Разве что, может, ты подумаешь насчёт того, чтобы продать его мне? — ухмыльнулся он.

Снейп направил палочку на Барона.

— Пошёл вон, немедленно, иначе получишь прямо здесь!

Барон склонил голову, улыбнулся и подал знак остальным волкам. Они столпились вокруг него, и затем исчезли с громким хлопком. Должно быть, их ручной маг, Алекс, аппарировал их отсюда.

Снейп опустил палочку, всё ещё в гневе. Люпин не отрываясь смотрел на него.

— Ты знаешь, что ты только что сделал?

— Я сделал так, чтобы они от тебя отвязались, — ответил Снейп.

— Ты только что объявил меня своим подчинённым, назвал себя моим вожаком.

— Я сказал так им. Не всё ли тебе равно, что они подумают?

Люпин притих.

— Я не уверен.

Снейп вздохнул.

— Люпин, ты знаешь, что я не считаю себя твоим вожаком, а тебя своим подчинённым. Поверь мне, будь это так, я бы не стал бросать тебе эту дурацкую тарелку, — добавил он.

Люпин издал нервный смешок.

— Глупо. Я тут капризничаю, а должен был бы тебя поблагодарить. — Он оглянулся на лужайку. — Я уже говорил тебе, никудышный из меня вервольф. У меня нет инстинкта доминирования, и они об этом знают.

— По-моему, это одно из лучших твоих качеств, — пожал плечами Снейп. — Теперь они от тебя отстанут?

Люпин кивнул.

— О да, они не захотят связываться с настоящим магом. Оборотни не любят магов. — Он перевёл взгляд на Снейпа. — Спасибо тебе, Северус.

Снейп кивнул.

— Пожалуйста.

Люпин направился назад в дом.

— Мне бы только хотелось, — пробормотал он, когда они вошли в гостиную. — Мне бы хотелось, чтобы я мог себя защитить.

Снейп замер и после паузы произнёс:

— Я прекрасно понимаю, о чём ты говоришь.

Люпин удерживался от того, чтобы бросить взгляд на левую руку Снейпа, где под рукавом, как он знал, была скрыта Тёмная Метка.

— Думаю, понимаешь, — согласился он.

— Я приспешник Тёмного Лорда, — очень тихо продолжал Снейп. — Нет положения более подчинённого, чем это.

Он отвернулся.

— И я хотел бы, очень хотел бы, чтобы я мог себя защитить.

Люпин посмотрел прямо на Снейпа — смотреть пришлось в спину.

— Я бы тоже хотел, чтобы ты мог. Или чтобы кто-нибудь мог вступиться за тебя, как ты только что сделал.

Но у тебя никогда не было возможности защититься, всю твою жизнь...

Снейп помолчал.

— Есть другие виды защиты, — сказал он наконец. — И другие способы вступиться за кого-то, — он оглядел полупустую комнату, старый диван, простенький камин. — Возможность приходить сюда очень... помогла мне, — он нахмурился.

— Ты тоже мне очень помог, Северус, — ответил Люпин. — И не только зельем, — он улыбнулся. — Прошлая ночь была замечательной, я бы с удовольствием её повторил. И чтобы Барон не появился и всё не испортил.

— Прошлая ночь была очень приятной, — тихо сказал Снейп.

— Завтра полнолуние продолжится. Ты мог бы ещё немножко потренировать меня с Фрисби.

Снейп состроил гримасу. Люпин сделал большие и грустные глаза. Снейп ответил свирепым взглядом.

— Ладно, — сердито буркнул он. — Я определённо тебе не вожак.

Люпин усмехнулся.

— Спасибо, Северус. И, по-моему, мы уже слишком много всего переделали этим утром на пустой желудок.

Он направился к кухне.

— Я приготовлю кофе, и мы можем попробовать устроить завтрак из того, что осталось с прошлого вечера.

И Снейп пошёл за ним.