Пес и Лис (джен)

Пункт 5 Устава Отдела Воздействия (далее УОВ):

Неспроста он до последнего скрывал свое происхождение.

Зря она отправилась на тот званый ужин. Думала, что ей представилась отличная возможность влиться в высшее столичное общество.

Такая глупость.

Люси накрыла распухшее от слез лицо ладонями. Скула все еще ныла; казалось, костяшки ударившего её кулака оставили глубокие вмятины. С губ срывались облачка пара, растворялись в искристом, дождливом сумраке. Мимо простучали колеса экипажа, и брызги грязи впились в голые лодыжки.

Позади хлопнула дверь, и Люси торопливо поднялась со ступеней особняка. Она расправила тяжелые от влаги юбки и побрела прочь; музыка эхом неслась ей вслед по каменному лабиринту улочек Странгольтадта. Взобравшись на середину моста, она скинула туфли одну за другой, задрала атлас узкого платья и уселась на парапет.

Далеко внизу ползла смоляная гладь воды. В ее зеркале, словно тоскливые призраки звезд, отражались огни газовых фонарей. Бледные и неясные, они покачивались среди рыбных голов и другого мусора с рынка неподалеку. От реки поднимался ежевечерний смрад, к которому выросшая близ заводских районов Люси давно привыкла.

— Такой красавице опасно ходить ночью одной.

Она обернулась, и юноша у нее за спиной расплылся в улыбке. Невысокого роста, стройный, с чистыми черными волосами, ровно стриженными у плеч. Из ворота жилета выглядывали небесно-голубой платок и шелковая рубашка, белоснежная на фоне смуглой кожи. Незнакомец точно был не из бедных, что удивляло — обычно богачи не появлялись на улицах Странгольтадта ночью без сопровождения или экипажа.

Заглянув в его карие глаза, Люси закусила губу в невольном страхе. Должно быть, юноша принадлежал к тем, иным аристократам.

Только вампиров и оборотней на ее голову не хватало.

— Я вышла ненадолго, — осторожно ответила она. — Прогуляться, вдохнуть свежего воздуха.

Юноша приподнял бровь.

— Прогуляться? — Он смерил взглядом зареванное лицо, мокрые юбки, сбившиеся на парапете в гигантский ком. — Не замерзли еще?

— Нет, все прекрасно. — Люси отвернулась, уже готовая сигануть вниз, в усеянные сором воды. Молясь, чтобы ее оставили в покое.

Однако юноша продолжал стоять за спиной.

— Вы были на званом вечере господина Клопера? — поинтересовался он наконец. — Как вам высшее общество?

— Ужасно, — бросила Люси.

— Почему? Клопер никогда не скупится на развлечения. Закуски, оркестр, танцы. Хотя поговаривают, что у него премерзкий характер. Вы же расстроены из-за этого, верно?

Люси продолжала разглядывать голые пальцы ног.

— Или из-за кое-чего посерьезнее? — тихий голос раздался совсем близко, почти обжег ухо.

— Отойдите или... Или я сейчас прыгну, — выдохнула она, похолодев. Но юноша фыркнул и облокотился на парапет рядом. Его темные глаза блеснули в свете фонарей.

— Я всего лишь хочу предложить свои услуги. Меня зовут Кристиан Фэй, и я помогу вам справиться с вашей проблемой.

Люси отерла слезы со щек и удивленно моргнула.

* * *

Дверь спальни с грохотом распахнулась, прервав господина Клопера на самом интересном месте. С неохотой отстранившись от сидящей на кровати девушки, один из богатейших людей Странгольтадта, всем известный соблазнитель, делец и лорд, натянул штаны и взглянул на вошедших. Их фигуры казались мутными пятнами в зыбкой алкогольной дымке.

— В чем дело? Кто вы такие?

— Я — граф Фэй де Ла-Морт. Хранитель по призванию. А эта дама, — Фэй де Ла-Морт указал на свою спутницу, — моя подопечная.

Клопер хмыкнул. Давно его не навещали столь нелепые гости — напыщенный безумец и замарашка в насквозь мокром платье.

Он опустил взгляд и брезгливо сморщился. С черными от грязи ногами.

— Твоя подопечная мне знакома, господин Хранитель. Где я мог её видеть?..

— Не знаю, милорд. Быть может, на одном из ваших званых вечеров?

По правде говоря, Клопер что-то припоминал — и, может быть, это что-то приключилось даже несколько часов тому назад, — но голова его так трещала, что все мысли разлетелись в пыль.

Он рухнул в кресло. Нащупав на столике пирожное, погрузил пальцы в вязкий крем и облизал их один за другим.

— Жаль, но не помню.

Замарашка изменилась в лице и подалась к выходу.

— Господин Фэй, я вам говорила... Так неудобно, такой стыд, простите...

Но Фэй ухватил ее за руку и смерил Клопера презрительным взглядом.

— Мне бы хотелось поговорить о поведении, — он аккуратно прикрыл створки двери. Музыка вновь зазвучала тише, приглушенная толстыми стенами. — О том, что такое хорошо, а что такое плохо.

Красотка на кровати отчего-то пискнула, и, вконец утомившись от непрошеного представления, Клопер метнул в нее остаток пирожного.

— Заткнись, дрянь! Тебя еще не хватало...

— Вот именно о таком поведении я и хотел поговорить.

Его накрыла тень, отрезав от мерцания свечей. Обернувшись, Клопер уткнулся взглядом в металлический прут в руках Фэя.

— Что это?

— Это? — Фэй странно задумался. — А это моя волшебная палочка.

Он ухватил «палочку» поудобнее и занес её над головой.

* * *

Кабинет главы Отдела Воздействия наполняли ароматы цветов и домашней выпечки. Сквозь распахнутое окно врывались лучи весеннего солнца, старинные часы мерно тикали на стене, под ними на полках красовалась флотилия фарфоровых сервизов.

Во все времена Общество имело безупречную репутацию — разумеется, в узком кругу посвященных в ее тайную деятельность. Множество его отделов толкали мир к прогрессу, работали исключительно на благо населявших его существ, предотвратили сотни конфликтов и войн. Тысячи сказок и легенд прославляли трудолюбивых хранителей, вооруженных лишь магией и добрыми намерениями.

Легенды умалчивали, сколько лет эти хранители тратили на обучение, сколько времени уходило на изучение биографий подопечных, и как тяжело создать чудо при помощи ограниченного, практически мизерного количества магической энергии. Но им удавалось. Общество привлекало к работе лучших представителей всех рас.

Впрочем, вопреки сложившемуся мнению, далеко не все соблюдали установленные руководством правила. И с некоторыми сотрудниками не мог справиться даже строгий глава отдела, Рудольф Монтегю.

— Кристиан! Кристиан Фэй! Вы меня слышите?! — повторил господин Монтегю, давя зарождающийся гнев на корню.

Фэй в очередной раз проследил за бреющим полетом толстой мухи.

— Да, конечно.

Он вернул взгляд в исходное положение, свел брови над переносицей. Похоже, он считал, что это придавало его лицу серьезное выражение. Хотя глаза выдавали его с потрохами — меньшего внимания и понимания и представить было сложно.

— Подобное поведение совершенно недопустимо в нашей организации! Избиения! Угрозы! Мы — хранители, а не мафия, чтобы решать вопросы таким образом.

— На моей родине негодяи получают по заслугам. Уверен, окружающие сделали из произошедшего массу выводов.

Фэй едва заметно ухмыльнулся, явно довольный своей выходкой. Монтегю сжал кулак, впившись ногтями в ладонь — разумеется, под столом. На виду, для Кристиана Фэя он оставался неизменно спокоен.

— Прекратите, это совершенно не смешно. Своими действиями вы испортили жизнь подопечной, что недопустимо. Теперь ей приходится скрываться от полиции, и по чьей вине, скажите на милость?

Он отхлебнул чаю. Чашка в его руке подрагивала, грозя расплескать содержимое на документы.

— Я не мог иначе, — парировал Фэй. — Мерзавец использовал бедняжку, после чего ударил ее и выкинул за порог. Разве это справедливо? К тому же, я давно был наслышан об... иных его пристрастиях.

Монтегю сделал глубокий вдох. Хлебнул из чашки еще разок. То было лишь первое дело. Может, в дальнейшем все окажется не так плохо, утешился он и попытался зайти с другой стороны.

— Кристиан, вы не хотели бы вернуться в родовой замок и заняться семейным делом? У вас бы это получилось отлично.

— Нет, — Фэй качнул головой. — Быть хранителем, нести свет и добро в мир — вот мое призвание. Как вы не видите? Я готов трудиться ночью и днем, положить жизнь на алтарь работы, готов заплатить любую цену! — Он откинулся в кресле и горделиво вздернул подбородок. — Запомните мое имя. Я стану вашим лучшим сотрудником.

Такого на памяти Монтегю еще не случалось.

— Аминь, — подытожил он и залпом допил остатки чая. Он уже тысячу раз успел проклясть себя за неосторожность. Твердо решив больше не нанимать на работу молодых выходцев с востока, он развернул кресло к окну. — Вы свободны, Кристиан.

«До следующего раза», — добавил он про себя.