Хелтер Скелтер (джен)

На пятом курсе долгие прогулки вошли у Гарри Поттера в привычку. Он бродил вокруг школы отнюдь не потому, что на свежем воздухе в голову приходит много умных мыслей. Наоборот, он хотел выкинуть из головы все те проблемы, которые не давали ему покоя. А когда ноги едва не отваливаются от усталости, заснуть намного проще.

Мантия-невидимка и карта мародеров помогали незаметно выскользнуть из школы. Гарри никому не говорил, чем занимается вечерами. Мелочная опека друзей и постоянный присмотр со стороны преподавателей уже сидели в печенках. Он не ребенок, и его не нужно водить за ручку на случай, если на дороге поджидает большая страшная куча, оставленная троллем. Но ведь Поттер такой — обязательно вляпается! Неудивительно, что все за него беспокоились, к сожалению, забота лишь распаляла его мятежный дух и гнала на поиски приключений.

И этот морозный февральский вечер не был исключением.

Стараясь спрятаться от холода, Гарри накинул поверх одежды еще и мантию-невидимку, и единственное, что выдавало его присутствие, – тихий скрип снега. Вчера ночью метель основательно разгулялась. С утра эльфам пришлось попотеть, разгребая снег и расчищая дорожки, зато вечером Гарри мог спокойно идти по тропинке, даже не смотря под ноги. Если погулять еще полчасика, а потом забыть выпить на ночь перцовую настойку, то есть шанс получить освобождение от занятий. А почему бы нет, разве профессора научат его, как победить Волдеморта? Так не лучше ли изучать боевую магию и не тратить время на всякие тупые курсы, вроде предсказаний или истории магии. Но Дамблдору было нужно, чтобы Гарри ходил на занятия. Для магического мира Поттер был как та канарейка, которую шахтеры берут с собой в шахту. Если он вел себя, как нормальный подросток, значит, бояться нечего. А все рассказы о возвращении Лорда – всего лишь глупые слухи.

Стоило Гарри по самую макушку погрузиться в свои обиды и переживания, как судьба не упустила случая сделать ему подлянку. Когда под ноги подвернулся мягкий комок, первой мыслью Потерра было: "Я наступил на щенка!". Но мягкий свет Люмоса осветил остромордую лисицу с пушистым хвостом, ее белый мех был бы идеальной маскировкой, если бы не раны, из которых текла кровь. Красные капли размером с монету усеивали дорожку и уходили вдаль, отмечая путь, которым она пришла.

Поттер присел на корточки, мантия-невидимка соскользнула с плеч, в лунном свете она выглядела как лужица расплавленного серебра. Гарри достал палочку и произнес заживляющее заклятие. Зверек дернулся, тихо заскулил — чары жгли не хуже старого доброго спирта.

— Потерпи немного, — попросил он и осторожно погладил лису по голове. Та в ответ оскалилась, но не укусила. Была слишком слабой. Когда действие чар закончилось, Поттер осторожно поднял ее — тело было вялым и холодным, может, его помощь запоздала. Гоня прочь грустные мысли, он укутал лису в мантию-невидимку и побежал в школу.

* * *

В таком сложном деле, как реанимация умирающего зверька, Гарри не мог обойтись без своих друзей. Рон по большей части обеспечивал моральную поддержку и доставал ненужными советами. Он, если и годился в сиделки, то лишь для твердокаменного тролля. Вскоре он отправился спать. Зато Гермиона старалась за двоих. К спасению раненого животного она отнеслась с присущей ей ответственностью и старательностью, но сама ситуация на ее взгляд была очень подозрительной.

— Я заглянула в справочник, зверек, которого ты нашел – это белый песец или полярная лиса, — Гермиона смешивала исцеляющее зелье, самые сложные стадии были уже позади, и она могла позволить себе немного отвлечься.

Гарри в ответ промычал что-то невнятное, он сидел на кровати, рядом на подстилке из мантии лежала лисица. Хорошо, что Дамблдор решил пожалеть нервы его однокурсников и в конце осени выделил Поттеру и его кошмарам отдельную комнату: светлую, просторную и даже с собственным душем.

— Думаю, все это очень странно… — начала Гермиона, но ее прервало сердитое шипение закипающего зелья. Комнату заполнил запах грибного отвара. Она поспешно убавила магический огонь и отмерила три ложки толченых зубов гиппогрифа.

— Белые песцы живут за полярным кругом, сами по себе они не встречаются в наших лесах. Стоит показать твоего зверька профессору Макгонагалл, вдруг он — оборотень или антропоморф, подосланный Темным Лордом. Где ты его нашел?

— Тут рядом, — буркнул Гарри, он собирался до конца отстаивать право на свои маленькие секреты. Пусть даже эти секреты не стоили выеденного яйца.

Песец выглядел жалко, он сжался в комок, пушистый хвост подрагивал, дыхание было тяжелым с присвистом, бока раздувались и опадали как кузнечные меха.

– Мне кажется – это обычный зверь и ничего более. Давай сначала вылечим его, а потом будем проверять.

Зверек креп день ото дня и на исходе вторых суток начал показывать характер: влить ему зелье удавалось только после долгих уговоров и задабриваний, молоко он пил с явной неохотой, от сырого мыса отворачивал морду, а если ему подносили мышь, мог и вовсе цапнуть за палец. И лишь конфеты шли на ура. Продавщица в магазине сладостей наверняка записала Гарри в хогвартские плейбои, зачем еще нормальному парню каждый день покупать по коробке вкуснейших трюфелей.

Когда тяжелая картина, закрывающая вход, отъехала в сторону, песец мирно спал на столе, но тут же проснулся и вскинул мордочку. Своего спасителя он встретил полным нетерпения взглядом. Пришлось сначала выложить на тарелку трюфели, а уже потом скинуть мантию и отправиться в душ – выгонять из тела пробравший до костей холод.

Когда Гарри вернулся, лишь маленькое коричневое пятнышко на белой морде напоминало о том, что на тарелке лежала горка конфет. Поттер тяжело вздохнул и начал искать пижаму, которую утром засунул не пойми куда. Он отфутболил с дороги учебник по истории магии, и тот отлетел под кровать, чтобы провести там остаток года, всеми покинутый и забытый. Эльфы хорошо знали свое дело и с уважением относились к праву студента на беспорядок. Поттер перескочил через кучу свитков, сваленных на ковер после того, как песец нагло оккупировал стол.

Вроде бы на дне школьного сундука, стоящего в изножье кровати, валялась еще одна пижама. Гарри покрутил головой, взгляд наткнулся на песца, тот с видом голодного сироты понуро сидел на свое подстилке.

— Нет, ты точно оборотень, нормальные звери не едят так много конфет.

Колдун отвернулся, направился было к сундуку, и тут звонкий голос за его спиной весело произнес:

— Конечно, я оборотень. Мог бы и раньше догадаться.

Гарри резко повернулся, и полотенце едва не свалилось, он успел его подхватить, а потом и вовсе вцепился в кусок ткани мертвой хваткой. На месте белого песца сидела худенькая девчонка, на вид лет тринадцати. Одета она была как Покахонстас из мультфильма — в платье из мягкой светлой кожи, на ногах мягкие сапожки, вдобавок тонкие полоски кожи и меха оплетали ее руки, на подоле платья болтались перья и всякие висюльки. А ожерелье на шее походило на паутину из черных ниток, в которой запутались множество мелких блестящих камушков.

Но даже человек, который знал коренных жителей Америки лишь по радиоспектаклям, не принял бы ее за индианку. Цвет ее кожи напоминал о заспиртованных аскаридах. Белесые брови и ресницы были почти незаметны. Белые волосы были скручены на голове в два пучка, а длинный пушистый хвост такого же цвета, но отливающий серебром, лежал на коленях. И только глаза были темными — не понять, где кончается зрачок и начинается радужка. На месте человеческих ушей торчали закругленные звериные ушки. В общем, девчонка выглядела странно, но не страшно. Но Поттер оцепенел отнюдь не от страха, а от смущения.

Устав ждать от Гарри каких-нибудь слов, гостья спрыгнула со стола и представилась первой:

— Я – Юна Хелтер-Скелтер, песец-оборотень. Но лучше называй меня полярной лисой, мне так больше нравится.

Гарри уставился на протянутую ладошку, перевел взгляд на лицо Юны. Маленький подбородок упрямо вздернут, широкая улыбка обнажила мелкие острые зубки, а в глазах дикая радость ребенка, которому достался в безраздельное пользование грузовичок мороженщика. В них читалось стойкая уверенность в том, что все будет клево.

— Я — Гарри Поттер, – он смирился с судьбой и осторожно пожал маленькую ладошку.

Другая его рука крепко сжимала полотенце. Он вспомнил все те вещи, которые делал, думая, что находится в комнате один, не считая песца: пел дурным голосом, расхаживал в старых трусах и даже как-то стриг ногти. Щеки стали не красными, а пунцовыми, будто их вымазали клюквенным соусом. Он был готов провалиться сквозь землю, даже если падать придется на Волдморта и Пожирателей.

— Гарри Поттер, поздравляю, ты — дьявольский везунчик.

— Почему?

— Ты меня спас.

— И что в этом такого особенного?

— Теперь я твоя должница и исполню любое твое желание, — с тяжким вздохом произнесла Юна и картинно закатила глаза. – Ну же, смертный, давай догоняй, я не знаю, как еще объяснить.

— Нет, я все понял. — Гарри машинально поправил очки. — Но мне ничего от тебя не нужно. Считай, мы квиты.

— Красавчик, это так не работает, – она энергично прошлась по комнате, ее хвост слегка покачивался, кроме хвоста особо любоваться было нечем. – Я даже дам тебе одну пробную попытку. Видишь, какая я щедрая.

Но вместо этого Поттер спросил:

— А сколько тебе лет. По человеческим меркам?

Вопрос Юне не понравился, она нахмурилась и обреченно призналась:

— Четырнадцать, — а потом загадочно добавила: – В большой степени. Но возраст на способность исполнять желания не влияет.

— И много желаний ты уже исполнила?

— Пару сотен, это точно. — Взгляд темных глаз скользнул в сторону, а Гарри попытался как можно точнее воспроизвести скептическое хмыканье Снейпа.

— Ладно, пару-тройку сотен, помноженную на ноль. А теперь ты прекратишь смотреть на меня так, будто взглядом хочешь нашарить в моих карманах стыренные ложки. И хватит уже ломаться, я ведь предлагаю исполнить твою мечту, а не покататься голышом на ежах.

Поттер не удержался и фыркнул:

— Не мешало бы сначала одеться.

— Сделано. — Один щелчок пальцев, и Гарри был облачен в новую школьную мантию. – Ты еще сомневаешься, что я крутая исполнительница желаний?

Колдун покачал головой, и Юна радостно прошлась по комнате в победном танце.

— Теперь давай играть по-крупному?

У Гарри еще остались сомнения, ему внушали, что легкие пути – обманчивы, а честная победа всегда достается ценой тяжелого труда.

— Поторопись, — сказала Юна. — До полуночи осталось всего ничего, а это лучшее время для колдовства!

Сопротивляться ее напору было невозможно.

— Я хочу уничтожить Волдеморта.

— Решил разобраться с врагом. Уважаю. А что, этот Волди-Морди увел у тебя девушку?

— Убил моих родителей и еще много хороших людей, а теперь хочет убить меня.

Юна замолчала, хотя ее фонтан жизнелюбия, казалось, был не затыкаем. Оборотни не умеют извиняться, и она понадеялась, что Гарри сам заполнит тишину нужными словами.

— Ну, давай, покажи, что ты умеешь, — он улыбнулся. Юна, приободренная его улыбкой, самонадеянно выпалила:

— Сейчас все будет! После моей волшбы этот урод сгодится лишь на фарш для тролльей колбасы.

В ее руке появилось нечто, напоминающее детскую вертушку, но намного больше и серьезнее. Длинная палка была украшена замысловатой резьбой, бумажные лопасти – странными символами. Не желая больше тратить время на пустые слова, Юна крутанула свою вертушку, собираясь устроить судьбе хорошенькую встряску.

Сначала Гарри почувствовал легкое дуновение ветра, но лопасти вращались все быстрее, треща, как целая коробка сверчков. Ветер вымел из-под кровати пыль. Конспекты слетели со стола и напуганными птицами запорхали в воздухе, а занавески взметнулись вверх, будто грива сивой кобылы, пустившейся в галоп.

И быстрее… Карандаши покатились по столу и свалились на пол, перья унеслись вслед за конспектами. Покрывало драконом пронеслось по комнате, за ним гналась мантия. Стул опрокинулся.

И еще быстрее... Ветер взвыл взбешенным призраком, подбрасывая в воздух все, что придется: одежду, подушки, книги, тяжелую чернильницу, которая оказалось незакрытой. На Гарри с Юной пролился черный дождь.

И еще быстрее… Теперь перепуганные подростки стояли в самом центре настоящего торнадо. Поттер инстинктивно обнял Юну и попытался ее защитить, ветряк дрожал и норовил вырваться. Мимо пронесся стул и врезался в окно, стекло разлетелось вдребезги. Она вскрикнула и крепче вцепилась в поттеровскую мантию. Ковер под ними норовил куда-то уползти, кисточки хлопали по полу. Перспектива воспарить в воздух подобно героям восточных сказок совсем не обрадовала Гарри.

— Останови это, – ему с трудом удалось перекричать вой ветра.

— Не могу, — ответила Юна и тут же взвизгнула. Тяжелый стол, поднятый на дыбы, будто разгоряченный жеребец, с грохотом опустился на пол и завалился на бок. И вот уже огромная кровать поползла вбок, оставляя на паркете глубокие борозды, но когда казалось, что хуже быть уже не может, дверь распахнулась и в комнату вбежали Рон и Гермиона. Вихрь, будто только этого и ждал — он подхватил их как сухие листья, сделал последний круг и резко стих. Все замерло, только магический светильник под потолком дико раскачивался, а тени плясали джигу.

За дверью — ни звука, хотя на дикий шум и грохот уже должен был сбежаться весь Гриффиндор. Впрочем, Гарри сейчас чихать на них хотел, как и на бардак, который оставил после себя магический ураган, троллю на зависть. Он вскочил на ноги и бросился к друзьям, те вповалку лежали рядом с кроватью. Поттер бестолково принялся тормошить Рона, хлопать Гермиону по щекам.

— Не бойся, они живы. — Юна стояла посреди комнаты и разглядывала свои острые ноготки. Гарри пропустил ее слова мимо ушей, а зря, потому что она была оборотнем действия. – Я быстро приведу их в чувство.

Взмах рукой, и всю троицу друзей обдало мощным фонтаном из ледяных брызг, этаким прощальным подарком от гигантского кита, ударившего хвостом по воде. Терпению Поттера пришел конец, но ему было не суждено дать волю своему гневу. Холодный душ сработал, и его друзья открыли глаза. Они отряхнулись, с трудом сели и начали растерянно вертеть головами, как две потерявшиеся болонки. Гермиона заговорила первая:

— Эй, что за дела!? – С ней творилось что-то странное. Спокойный и прямой взгляд стал бегающим и каким-то шарящим. Черты лица скривились и застыли в весьма отталкивающей гримасе. А волосы были всклочены, как у лешачихи.

— Быстро говорите, кто вы такие, — подал голос Рон. – И что здесь происходит.

— Старший капрал Шноббс, — ответила "Гермиона", даже чужими ушами капрал мог распознать голос старшего по званию.

— Шнобби?! – Брови Рона удивленно поползли вверх. – Командор же ясно тебе сказал, что в женщину ты можешь наряжаться только по пятницам.

Неприятный акцент резанул слух.

— Фред, это вроде как не костюм, а мое тело. — В доказательство "Гермиона" помахала руками. – И посмотри на себя, у тебя теперь волосы рыжее, чем у капитана Моркоу. Чую, влипли мы в Анк по самые уши.

Капрал нервно хихикнул и сам испугался этого звука.

Рон посмотрел вниз, твердокаменное выражение уверенности в незыблемых основах бытия медленно сползло с его лица. Но он был стражником, а здесь было совершено преступление — как еще назвать пропажу отличного пивного брюха? Перво-наперво следовало определить, что послужило орудием злодеяния.

— Во всем виновата магия, — хрипло произнес Фред.

— Зуб даю, — поддержал его Шнобби, ощупывая языком свои зубы, обнаруженное богатство слегка вскружило ему голову, и он легкомысленно добавил: – даже два.

Железная логика подсказывала, что теперь нужно искать волшебника. К счастью, у сержанта перед носом был один кандидат: зеленоглазый лохматый очкарик в черной хламиде. Фред поднялся на ноги, его движениям не хватало основательности и плавности, которая появляется только с лишними килограммами.

— Так… — Его палец нацелился Поттеру в грудь, а в суровом прищуре читалась одна простая мысль: "Парень, я уже знаю, что ты что-то сделал, и тебе остается лишь рассказать мне, что именно". – Значит ты один из тех студентов–волшебников, которые любят подшучивать над честными стражниками? Уж я-то таких типов знаю, вы пишите "долой порядок", "да здравствует... как ее... эта анахрея. Но ты не на тех напал. Я — сержант Фред Колон, на короткой ноге с твоим арканцлером и, Шноббс не даст соврать, что я вхож в кабинет к самому патрицию, да, капрал?

— Так точно, — машинально ответил Шнобби, он не поспевал за мыслью своего товарища – был слишком занят изучением своего временного вместилища. А Фред хоть и не получил ожидаемой поддержки, продолжил наседать на Гарри:

– Так что или ты сейчас же вернешь все, как было, и мы забудем об этой истории, или… — Тут он взял зловещую паузу. – Сидеть тебе в нашей кутузке, пока борода не отрастет длиннее, чем у твоих профессоров. Никто не смеет безнаказанно красть у стражника его брюхо и доспехи, которые после двадцати лет службы выглядят как новенькие.

Гарри растерялся, но заслуги Фреда в этом не было. Мысль о том, что телами его друзей завладели, нет… даже не демоны, а пара законченных идиотов, кого угодно вышибет из колеи. Но преодолев шок и, вернув на место удивленно отвисшую челюсть, Поттер перешел к решительным мерам. Первым делом он рявкнул:

— Ты, как там тебя, прекрати тискать мою подругу!

Вышло не хуже, чем у Снейпа: Шнобби вскочил и убрал руки за спину. Стоило бы пожалеть чужие барабанные перепонки, но Гарри только начал входить во вкус.

— Юна! Быстро выходи!

Но ее и след простыл.

— Кого ты зовешь? — поинтересовался Колон.

— Песца, — ответил Поттер. – Это все ее рук дело.

— Мне старик Дигглз рассказывал, что нет лучшей приманки для животных, чем кусок сала, политый рапсовым маслом, — доверительно поделился Фред. – Крысы сбегаются со всей округи.

— Да, старик – спец по народной мудрости, – согласился Шноббс. – Он мне как-то сказал, мол, капрал, тебя от пистул избавит лишь перемещение в другое тело, и смотри-ка, помогло. – Он похлопал себя по гладким щекам.

— Ты ведь говоришь о прыщах? – осторожно поинтересовался Колон.

— Прыщи — очень обидное слово, поэтому в приличном обществе используют иносказания.

— Завязывай с иносказаниями, Шнобби, а то люди подумают нехорошее, — простодушно посоветовал ему Колон. – У этих иностранцев такие языки, что слово-то может быть и приличным, а все равно звучит скабрезно.

Представив, что теперь Рон и Гермиона навсегда останутся такими, Гарри набрал воздуха и снова заорал во всю мощь своих легких:

— Юна!!!

— Не стоит надрываться. Я здесь.

— Где мои друзья?

— Они поменялись телами с ними. — Юна махнула рукой в сторону стражников. Все воображение сержанта Колона могло уместиться на булавочной головке, но даже ему стало не по себе. Попасть в тело Шнобби Шноббса… Оставалось надеяться, что когда та девица посмотрит в зеркало, рядом окажется крепкий парень вроде сержанта Детрита, который помешает ей сигануть из окна.

– Не беспокойся, через сутки колдовство само рассосется…

— Значит, рассосется… — угрожающе начал Поттер, Юна уперла руки в бока и решительно выставила подбородок.

— Хватит на меня наседать! Думаешь, заплачу? Так выкуси — я не из соплей с сахаром сделана.

Несколько секунд они пытались испепелить друг друга взглядами, а потом Гарри плюнул на все и, отвернувшись, в бессильной ярости пнул стол.

— Сам виноват. Идиот! Знал ведь, что ничего хорошего не выйдет!

Юна ободряюще похлопала его по плечу.

— Это всего лишь на сутки.

— Подождите… — Фред не знал, как называть девчонку с лисьими ушами и хвостом и при этом не получить новую порцию колдовства. – Мы не можем ждать целые сутки — у нас служба, а если мы явимся в караулку в таком виде, командор с нас шкуру спустит. Верните нам наши тела.

— Но мои пистулы можете оставить себе, — спешно встрял Шнобби.

— Это он о прыщах, — громогласным шепотом пояснил Колон, сама деликатность, и заговорщически подмигнул обоими глазами.

— Спасибо, Фред.

— Вы совсем не понимаете, что случилось? – простонала Юна. — Это – Англия, она в другом мире!

— Англия – случайно не в Очудноземье? – спросил Колон.

— Там еще каждый день едят сырую рыбу? – Шнобби поморщился.

— Нет, рыбу едят в Агатовой империи, а в Очудноземье едят людей.

Стражники переглянулись — чем больше узнаешь о кулинарных обычаях других стран, тем быстрее понимаешь, что нет места милее дома.

— Я вообще-то говорю о другой… — Юна замолчала, посмотрев на твердокаменное лицо Колона, она решила, что не стоит тратить слова в пустую.

Удивительно, но почти во всех мирах принято считать, что утро вечера мудренее. Стражников отправили в комнату Гермионы, Гарри взялся за доклад по зельям, Юна перекинулась обратно в песца и растянулась на кровати. Однако атмосфера в комнате была далека от непринужденной. Поттер отодвинул доклад в сторону и попросил песца проверить, как поживают их гости.

— Сидят, болтают и в карты режутся, — сказала она, вернувшись и сменив облик. Последнее она проделывала с такой ловкостью и сноровкой, с какой уличный мошенник двигал наперстки. – Ничем их не проймешь, наколдую-ка я им дракона…

Гарри вскочил, опрокинув стул на пол.

— Остынь, я пошутила. Ты сидишь весь хмурый, как лепрекон, оставшийся с пустым горшком.

— Ты видишь хотя бы один повод для радости? Мои друзья неизвестно где, а в их телах сидят двое придурков.

— Судьба знает, что делает. Может эти придурки помогут тебе победить Волди-Морди.

Юна прыгнула на кровать и уселась, скрестив ноги по-турецки.

— Мне их помощь не нужна, уж лучше котлы чистить на пару с Малфоем, чем сражаться вместе с ними, — запальчиво заявил Гарри. – Только бы с Роном и Гермионой ничего не случилось.

— У них все нормально, я точно знаю – чутье оборотня. — Юна постучала себя по носу. – И ровно в полночь они снова будут дома.

— Хорошо бы, — голосу Поттера не хватало уверенности, но зато отчаянной надежды в нем было с избытком. – Гермиона сильно разозлится. Ведь из-за меня она пропустит этот глупый бал на день всех влюбленных, а Рон…

— Бал! — темные глаза загорелись. – А ты тоже идешь? Уже пригласил кого-нибудь?

— Нет, — категорично ответил Гарри на оба вопроса, будто вчера родился и не знал, что существует такая вещь, как ложь во спасение. Юну с кровати как ветром сдуло, Поттер даже договорить не успел, а она уже стояла перед ним, наивно распахнув глаза и умоляюще сложив руки.

— Пожалуйста, пойдем туда вместе!

— Я не хочу туда идти, а с тобой тем более…

— Гарри, давай не будем спорить. Ты все равно согласишься, потому что хороший и добрый и не сможешь спать, когда я страдаю.

И хотя чувство противоречия и подстегивало Поттера ответить: «Еще как смогу», но в глубине души он знал, что Юна права.

— Ладно.

Теперь Гарри лучше понимал тех, у кого есть младшие сестры, хотя по-прежнему не представлял, что делать с мелким злом. Терпеть ее невозможно, но прибить жалко.

— Уиии! – Искренний девичий восторг заставил его улыбнуться. Юна, поплясав от радости, выпалила:

— У меня будет такое платье – просто отпад.

* * *

Увидев обещанный наряд, Гарри все-таки устоял на ногах, но только потому, что борьба с Волдемортом закалила его нервы. Широкий бордовый пояс, такие обычно носят японки, перехватывал длинное белое платье. Его подол по форме напоминал цветок каллы: сзади шлейф, а спереди ноги открыты, чтобы люди могли любоваться длинными узорчатыми чулками и темно-красной кружевной подвязкой. Маленькие серебряные черепушки усеивали все платье и при ходьбе недовольно клацали зубами. Обнаженные плечи и шея без украшений выглядели хрупкими и беззащитными. На руки Юна надела бордовые перчатки без пальцев, глаза подвела бордовым, губы накрасила таким же ярким и насыщенным цветом. Длинные каблучищи сравняли ее в росте с гриффиндорскими старшекурсниками, и теперь Хелтер-Скелтер легко могла посматривать с высока на Поттера, что она и делала.

Их появление в гриффиндорской гостиной было подобно внезапно наложенному Силенцио. Парвати уставилась на белый пушистый хвост Юны и нервно хихикнула, та в ответ обдала ее ледяным презрением. Любой косой взгляд на хвост разозлит оборотня быстрее, чем упоминание о его матери и компании пьяных матросов.

— Эй, подруга, тебе ножницы не нужны?

— Зачем? – растерянно спросила гриффиндорка.

— Прорезать дырку в твоей хламиде, она тебе понадобиться, если будешь пялиться куда не надо. Я наколдую тебе хвост, но только крысиный. Это всех касается!

Толпа в единодушном порыве сделала шаг назад, будто перед ними стоял Хагрид и спрашивал, а не хочет ли кто помочь ему убраться в загоне для гиппогрифов. Юна торжествующе оглядела толпу и, подхватив Гарри под руку, направилась к выходу.

— Зря ты так, — сказал он.

— Я себя в обиду не дам, – ответила оборотень, а потом ткнула его в бок. – Вообще-то, ты — мой кавалер и должен защищать мою честь – это твоя работа.

Спросить, чем он заслужил такое наказание, Поттер не успел — они подошли к выходу, а там их ждали Колон и Шнобби, назвать их Роном и Гермионой язык не поворачивался. Несмотря на красивое платье персикового цвета и милую прическу «Грейнджер», внутренняя шноббность сочилась наружу из всех ее пор.

— Что они здесь делают? – прошипел Гарри.

— Не оставлять же их одних в такой вечер. Это — негостеприимно.

Было видно, что стражникам гостеприимство Юны так же приятно, как острый нож, приставленный к горлу. Если Гарри всего лишь чувствовал себя не в своей тарелке, то Фред и Шнобби с тоской вспоминали деньки, когда судьба заносила их в Тени или в Залатанный барабан, как раз в тот момент, когда там начиналась очередная смертоубийственная драка.

Юна окинула их цепким взглядом и ловко выгребла из-за ушей Шнобби целую кучу окурков, один запутался в густых каштановых волосах. Он хотел было возмутился, но ему хватило одного взгляда на решительное лицо Хелтер-Скелтер, чтобы понять – бесполезно.

Бодрый цокот каблуков эхом отзывался в школьных коридорах, заглушая тихое клац-клац черепков на платье, даже свет волшебных ламп при приближении Юны начинал тускнеть и дрожать. Остальные не разделяли ее победный настрой и уныло тащились следом.

Гарри бросил взгляд на стражников, но быстро отвернулся. Зрелище было слишком печальным. Сержант Колон был из тех, кто часто повторяет, что любит твердо стоять на ногах. А ничто так не добавляет основательности человеку, как шлем на голове, несколько килограмм старого доброго железа и пивное брюхо. Без этих привычных вещей он чувствовал себя улиткой, вытащенной из раковины, и вел себя соответственно. А что до Шнобби, тот двигался боком и как-то вскользь, будто шел по узким кривым тропкам, ведомым лишь ему одному.

— Никогда не думал, что у женщин такое неудобное белье! Кожа зудит, как от клопов в подштанниках, — капрал дернулся всем телом, будто пытался стряхнуть с себя мелких юрких паразитов.

Фред вздохнул — он не знал, чем подбодрить старого товарища. Ему тоже было не по себе, в парадной мантии он ощущал себя гражданским до кончиков носков, а это было, пожалуй, даже хуже, чем чувствовать себя мишенью для арбалета в руках пьяного гнома.

— Шнобби, ты представь, что мы работает под прикрытием, — наконец сказал он, и эта идея неожиданно пришлась ему по вкусу. Стоило облечь мысль "мы одни вдали от дома и вдобавок заколдованные в чужих телах" в привычные термины, как на душе стразу стало спокойнее. – Постарайся войти в роль.

— Понял, сержант, то есть шалунишка, — последнее слово Шноббс произнес с чувственным придыханием.

— Но без фанатизма, — осадил его Колон.

В конце коридора уже маячили двери Большого зала, Юна остановилась и решила подбодрить своих спутников.

— Выше нос! Мы потанцуем, напьемся и хорошо проведем время!

— Эй, а это нормально? – спросил Фред и указал назад, за ними по пятам кралась тьма, светильники гасли один за другим.

— Посмотрите! – крикнула Юна. Впереди была такая же картина. Они почувствовали себя в ловушке и рефлекторно сгрудились в кучу.

А тьма, как кошка, сделала быстрый рывок, заграбастав их в свои объятия, пол ушел из-под ног, и всю компанию бросило в никуда.

Итак, тьма поглотила их, но быстро выплюнула, видимо, распробовав Шнобби.

— Я тут не причем, — выпалила Юна, когда они, охая, поднимались с мраморного пола. Но одного взгляда вокруг хватило, чтобы оханье сменилось удивленным присвистом. Зал, в котором они оказались, был огромен, хотя темнота мешала оценить его точные размеры, мраморные колонны подпирали потолок. В конце зала возвышался величественный трон, а на нем восседало безносое красноглазое нечто в темной мантии, сильно смахивающие на труп, причем не первой свежести. Перед троном стояли стеклянные кувшины, в них плескалось жидкое пламя, так что у гостей была возможность в полной мере оценить все уродство Темного Лорда.

— Поттер, мы встретились снова, — его темнейшество слегка шепелявил, — но в этот раз, ни тебе, ни твоим друзьям не удастся уйти живыми.

— Это Волди-Морди? – спросила Юна и, прочитав ответ в обреченном взгляде Гарри, громко хлопнула в ладони. – Ха! Я знала, что старушка-судьба не подведет.

Ее наглость лишила Волдеморта дара речи, перебивать не вежливо, а перебивать самого Темного Лорда – это самоубийство, но Хелтер-Скелтер продолжила болтать, будто у тетушки за чаем.

— Мы вчетвером быстро пустим этого урода на розовые бантики для котят.

— Командор Ваймс не одобряет халтуру, — возразил Шнобби.

— Это убийца и сейчас он собирается совершить преступление. А вы стражники — ваша работа их предотвращать.

— Да перевернись черепаха, если я позволю гражданским учить меня моей работе! – Надо было слышать, каким тоном сержант Колон произнес эти слова. В такую же ярость приходил дядя Вернон, стоило завести разговор о магах.

Кто знает, чем бы закончился их спор, Юна во всяком случае была настроена весьма воинственно, не вмешайся Вольдеморт со своей верной Авадой. Они бросились в рассыпную за секунду до того, как зеленый луч ударил туда, где стоял их маленький отряд. Один лишь Гарри замешкался, что едва не стоило ему жизни, но у него не было ни звериных инстинктов, ни опыта выживания в Анк-Морпорке. Силы добра попрятались за колоннами, а Волдеморт разошелся во всю — по залу метались шаровые молнии, отражаясь от стен и соря яркими искрами.

— Что будем делать? — спросила Юна.

— Не знаю, — отозвался Поттер. — Зря ты встряла, он бы еще минут пятнадцать распинался, а я бы успел придумать план.

— Да лучше слушать, как банши воет! — Оборотень стянула туфли, до укрытия она добралась семенящим бегом, только чудом не споткнувшись.

Колонна, за которой они прятались, затряслась, будто ее пнул осерчавший тролль, мраморная поверхность пошла трещинами. Гарри и Юна перебежали к следующей, уворачиваясь от молний и заклятий, которые разъяренными змеями скользили в опасной близости. Одна едва не опалила Поттеру щеку, но на его счастье меткость Волдеморта не шла ни в какое сравнение с его злобностью.

За очередной колонной силы добра воссоединились.

— Мы отступаем? – спросил Фред.

— Куда?

— Там за троном есть дверца. – Гарри глазам своим не поверил, когда увидел, что Шнобби прячет за ухо окурок. Где, во имя Мерлина, он смог его найти?!

Колонна беззвучно испарилась, друзья упали на пол, над ними пронеслась целая эскадрилья разноцветных заклятий. Бах! В стене появилась огромная дырка, а в воздухе повисло облако пыли. План пришлось дорабатывать на ходу.

— Нужно отвлечь Волдеморта! — крикнул Поттер.

— Это я беру на себя! – вызвалась Юна, когда они схоронились за очередной колонной.

— Как?

— Увидишь. — Она всучила туфли Шнобби. – Береги моих малышей, как свои причиндалы.

Хелтер-Скелтер превратилась в серебристую тень, неуловимой змейкой пронеслась по залу и, обернувшись зубастым когтистым уродцем, вцепилась Волдеморту в лицо. Он выронил палочку, проклятия вперемешку с ругательствами посыпались из его рта, как монеты из игрального автомата. Все попытки отодрать от себя оборотня были тщетны. Магия рассеялась, шары и молнии погасли, темнота снова завладела залом.

— Пора, — крикнул Шноббс и подобрал юбки. Их храбрый отряд рванул к двери.

Сила хорошей команды в импровизации. Фред умудрился подгадать момент, когда Юна отпустила Волдеморта, и приложил его по затылку одним из светильников. Желтое пламя разлилось по темечку, смешалось с кровью на лице. Лорд заорал, как выдернутая из земли мандрагора, но сознания не потерял. И оставалось лишь гадать, как бы на него подействовал фирменный удар Шнобби Шноббса.

Юна плавно приземлилась, перекинулась и принялась отплевываться.

— Полжизни за мятную конфетку, — взмолилась она и попыталась вытереть язык об перчатку.

Дверь вопреки дурным предчувствиям открылась без всяких проблем, хорошо освещенный коридор манил обещанием безопасности.

— Я не могу пойти с вами, — вдруг сказал Гарри. – Я должен покончить с ним.

Он развернулся и решительно зашагал к трону.

— Эй, ты рехнулся?! — заорала Юна.

— Готов спорить, его сейчас размажут, — предположил Шнобби, тоскливо заглядывая в дверной проем, между ним и свободой неприступной стеной стояла тощая пигалица.

— Чего он ждет? – недоумевал Колон, но Поттер как истинный гриффиндорец, дал врагу время собраться с силами и вытереть кровь с лица.

Восстанавливался Лорд на удивление быстро, не успел еще исчезнуть запах паленой мертвечины, а он уже набросился на противника, посылая одно непростительное заклятие за другим, тот едва успевал уклоняться и вяло отбиваться.

— Сделайте что-нибудь! – напустилась на стражников Юна.

— Что!?

— Палочки у вас с собой? Так колдуйте!

— Как?!

— Прокляните его пострашнее!

Колон неуверенно вытащил палочку из кармана мантии, Шнобби извлек свою из декольте. Некоторое время они вертели палочки в руках, прикидывая с какой стороны взяться. Промедление доводило Юну до белого каления.

— Ну же!

Момент был идеальным — Волдеморт, увлекшись добиванием Поттера, повернулся к ним спиной.

— А в рот тебе койхрен! – заорали стражники в один голос. Из палочек вылетели белые вспышки.

— И троллью ногу! – в азарте добавил Шнобби.

Лорд повалился на пол и что-то яростно замычал.

— Быстрее, Гарри!

Поттер, ковыляя и, держась за ребра, добежал до двери и вся компания понеслась прочь. Они мчались по темным коридорам, через анфилады многочисленных комнат, через залы, заваленные всякими сверкающими магическими безделушками и заставленные сундуками с сокровищами. Они поскакали вниз по винтовой лестнице, оставили позади внутренней дворик с фонтаном, миновали оружейную, спотыкаясь о доспехи, щиты и мечи, разбросанные как попало. Руки Шнобби были заняты — по примеру Юны он в одной сжимал туфли, а другой придерживал подол платья, тем не менее, его декольте ощутимо прибавило в объеме, сделав честь любой валькирии.

— Что у тебя там, Шнобби? – спросил Колон, не переставая удивляться отсутствию одышки.

— Сувениры, Фред.

— Это типа всякие странные вещи с глупыми надписями, за которые ты заплатил втридорога?

— Не знаю насчет надписей, у меня не было времени рассмотреть. Но мы должны принести что-нибудь ребятам. Сдается мне, что командор не поверит, если мы просто скажем, что сутки пропадали в другом мире. А это наши доказательства!

— Чертов замок — настоящий лабиринт! — воскликнул Гарри, когда они попали в очередной внутренний дворик. В центре стояла птичья поилка, а стены оплетал плюш.

— Я не могу нас перенести, здесь стоит защита.

— Но мы хотя бы оторвались от того урода, — оптимистично заявил капрал. И тут из противоположной стены, размахивая палочкой, выскочил Волдеморт. Юна не растерялась и швырнула в него туфлю, та превратилась в пыль.

— Это из новой коллекции Джейн Макби! У тебя, что совсем нет чувства прекрасного?!

Лорд замер. Все, что сейчас происходило, напоминало бред сумасшедшего. Поддавшись рассеянности, он спросил:

— Я в своей реальности?

— Не знаю, мы сами не местные, — ответил ему Шнобби и поспешно юркнул внутрь, захлопнувшаяся дверь приняла на себя предназначенное ему Круцио.

Друзья оказались в обеденном зале, стены которого были увешаны щитами и перекрещенными топорами, посередине стоял длинный дубовый стол. Другого выхода отсюда не было.

— Ты можешь заколдовать Волдеморта? – спросил Гарри у Юны, та обреченно призналась:

— Я могу сделать ему прическу, как у растамана. Серьезной магии меня не учили, говорили, что еще слишком рано, поэтому я сбежала от своих наставников.

— А твоя вертушка?

— Ее можно использовать только в крайнем случае. Например, чтобы отдать долг чести.

— Тогда прячься под стол, а я попробую его остановить.

Фред и Шнобби уже сидели там.

Время замерло, сердце Гарри билось как сумасшедшее, пальцы, сжимающие палочку, побелели. Он подумал, что глупо стоять прямо напротив двери, и отошел в сторону. И правильно, потому что магический удар сорвал дверь с петель, она пролетела через весь зал, как паршивая собачонка, которую пнули со всей дури.

— Поттер! — В дверном проеме возник темный силуэт, красные глаза Лорда пылали жаждой мести. Железные люстры закачались, магические свечи резко вспыхнули. – Ты готов к смерти?

— Нужно действовать. — Юна врезала кулачком по деревянной скамье. – Покажи, что ты там стащил.

Шнобби нехотя раскрыл тайны своего декольте — получилось шоу достойное лучших фокусников. Но Хелтер-Скелтер лишь торопила его, без всякого уважения отбрасывая магические безделушки: жемчужные ожерелья, изумрудный браслет, волшебное зеркальце и серебряный кубок. Как он туда влез-то? Наконец, ей в руки попало что-то стоящее – круглая металлическая фляжка, украшенная черепом и костями.

— "Ужасный демон Бальдак. Выпускать только в крайнем случае. Подчиняется тому, кто знает его имя". — Света от тусклого огонька, который трепетал в ее ладони, едва хватило, чтобы прочесть надпись. – Сойдет.

А Волдеморт все говорил и говорил, он даже голема довел бы до ручки своими нудными речами.

— Эй, придурок! – Юна эффектно впрыгнула на стол. Лорд огляделся, быть того не могло чтобы эта козявка обращалась к нему.

— Сейчас я тебя… — Она попыталась открутить крышку. – Вот засада! Это только для людей! Проклятая дискриминация. Гарри, лови!

Круцио Волдеморта согнало ее со стола. Хелтер-Скелтер перекинулась и заметалась по залу, нагло махая хвостом, но перед этим она успела крикнуть:

— Прочитай надпись и открывай!

Что Гарри и сделал. Из фляжки повалил фиолетовый дым, в нем угадывалась округлая фигура с очень маленькой головой.

— Я знаю твое имя и приказываю тебе… сожрать вон того колдуна.

Облако колыхнулось, будто пожав плечами, и проглотило Волдеморта, тот ушел в вечность с удивленно-глупым выражением лица.

— А теперь, отправляйся в свое измерение и никогда больше не показывайся на Земле.

Это поручение демон исполнил с большой радостью, но, к сожалению, едкий запах серы не исчез вместе с ним.

— Сработало? – спросила Юна, снова вернувшись в человеческий облик.

— Вроде бы.

— Все слишком просто, — разочаровал их Шнобби, вылезая из-под стола. Его декольте снова победно выдавалось вперед. – Судьба обязательно припасла для нас финальную гадость.

— Не думаю, — возразил Колон. – Мы действовали в точности по Тактикусу: пришли увидели и...

— Ушли, — с надеждой закончил капрал, ему не нравилось, что пол под ногами задрожал.

Перед дверью разверзлась глубокая яма, из которой вырвались языки пламени. Но не успел Шнобби крикнуть: «Я же говорил», как из ямы вылетел закоптившийся череп и упал прямо на стол. Яма закрылась. Снова наступила тишина. Юна подобрала туфлю и подцепила череп каблуком за пустую глазницу.

— Бедный Волди-Морди. Все-таки судьба не зря свела нас вместе. А теперь пора по домам!