Баллада о Проклятых Сиськах (гет)

«— Мне так плохо.

— Что случилось?

— Я баба».

© Интернет

Они сидели в кустах и наблюдали за тем, что происходило рядом со злополучной баркой.

— Командир, — очень неуверенно обратилась Бьянка к Вернону, — а какого такого рогатого мы тут делаем? Нет, Роше, ты не подумай, я по-прежнему не расист. Но мне как-то непривычно, что ли, работать вместе с нашими (как бы тебе это сказать?..) врагами...

— Не начинай! — взмолился шпион. Этот вопрос несчастному капитану его соратники задавали с периодичностью в полминуты уже на протяжении нескольких часов, с того самого момента, как он им сообщил, что «скотоели проклятые» теперь — их союзники.

Точно таким же нападкам подвергался и Командир этих самых «скотоелей». Ольрих, временно исполняющий обязанности заместителя самого Иорвета в отсутствие Киарана, ни мало не уступал в упорстве единственной полосатой девушке. Пожалуй, у него церебральное сексуальное насилие вышестоящего начальства получалось значительно лучше (года, опыт и обида).

* * *

А, собственно, как они там оказались?

Дело в том, что после того, как их скромная компания выбралась из дома Шеалы, Геральт заявил, что ему некогда рассиживаться, надо, мол, Трисс спасать, так что «пойдемте-ка, господа командиры, сначала за «Полосками» (руки нужны дополнительные, знаете ли), а потом спасать бедных Белок». «Из пут любви», — как метко добавил Лютик.

Роше, естественно, был категорически против подключения своего отряда к спасательной операции. Потому как ему нравилось командовать «Полосками» и получить от них по морде ему как-то не хотелось. Командирская гордость не позволяла, вероятно.

Но Геральт умеет уговаривать... И несчастный Вернон просто вынужден был под напором ведьмака таки прибегнуть к своим, скажем так, резко пропавшим ораторским способностям.

Как его не убили на месте, для Роше до сих пор оставалось загадкой. Особенно порывался к попыткам членовредительства и ушейотрывания Тринадцатый, хорошо известный своими расистскими убеждениями.

И, как это ни странно, от смерти своего капитана спасла Бьянка, коя хоть и не слишком пылала любовью к грызунообразным бандитам, но привыкла соблюдать субординацию. Она встала между ними, командным голосом приказав Тринадцатому заткнуться и выслушать, что скажет их командир.

Стоит отметить, что и одноглазый был категорически против того, чтобы полосатые им помогали. Ввиду неприглядного и весьма позорного внешнего вида его подчиненных. Но под строгим взглядом Белого Волка возражения его быстро завяли...

По пути к лагерю Белок они заглянули в некую пещерку, о которой «Синим Полоскам» известно не было. Сначала Иорвет хотел идти туда один, но ситуацию опять же спас ведьмак, разумно осадив его фразой: «А если те бабы добрались и до твоего убежища?» Эльф окончательно сник и попытался стать невидимым, снова вцепившись в плечо Вернона, аки клещ, чем вызвал весьма недоуменные взгляды со стороны темерской разведки. Роше на глупые вопросы вроде: «А чего он за тебя так цепляется?», благоразумно помалкивал, попутно пытаясь в очередной раз отлепить от себя совсем уж очумевшего от страха остроухого. На том и порешили.

В вышеобозначенное секретное беличье убежище они пошли все вместе, где обнаружили уже знакомого Геральту низушка и одного совсем молоденького светловолосого эльфенка, от чего оба командира поймали множество недоуменных взглядов от спутников и один осторожный вопрос Бьянки: «А что тут делают маленькие дети и мирные землепашцы?» Дескать, скоя'таэли совсем умом тронулись, коль принимают к себе в отряды столь «умелых», «матерых» и «опытных» бойцов. Парочка белочек, оскорбленная в лучших чувствах, попыталась отстоять свою честь, набив морду обидчикам, но были остановлены патетическим жестом своего командира.

Уже и без того большая компания, пополнившись еще двумя товарищами, отправилась в лагерь Белок. Встретившиеся трупы скоя`таэлей (со спущенными штанами и застывшей гримасой ужаса на лице) Иорвет потребовал похоронить. Геральт поддержал командира Белок, и Роше ничего не осталось, кроме как оставить двух своих людей (которые совершенно не были рады подобному поручению, и это мягко сказано) для сего прискорбного дела. Но про себя Вернон облегченно вздохнул, потому как вести сию парочку полосатых в лагерь к живым Белкам было чревато — эти двое относились к «грызунам» более чем предвзято.

Закончив со спасением выживших после нападения Ужасных Женщин, как окрестил тех Лютик, их маленькая «армия» принялась за разграбление и без того скудных запасов еды и питья лесных партизан, чему последние рады не были от слова «совсем».

Подкрепившись, наша бравая компания взялась за обсуждение дальнейших планов на будущее. Геральт настаивал на немедленном отплытии в Верген, где, по его источникам, в виде дохлого эльфа и сдриснувшего лысого ведьмака, сейчас находилась Трисс. Роше предложил отправиться вплавь (верхом на шлюхах, как подсказал Хаггс, но был проигнорирован) на «Персифале». Геральт было согласился, но «эльф одноокий» резко этому воспротивился, аргументировав свое несогласие обещанием Роше помочь спасти всех его людей. «Я не обещал вытаскивать весь твой Бельчатник с барки!» — недовольно буркнул тогда темерский шпион, на что Иорвет нагло ухмыльнулся и процитировал их недавний разговор в пещере. «Синих полосок» чуть не хватил удар, когда они это услышали, причем всех разом, потому как не ожидали они, что капитан будет заключать какие бы то ни было договоры со своим заклятым врагом. Особенно их удивил пункт: «Я обещал тебе только себя, полосатый».

Естественно, без скабрезных шуточек со стороны Яна и обещаний Лютика продекламировать уже готовую балладу на тему не обошлось. Командиры лишь обреченно переглянулись, а Геральт прикрыл глаза ладонью, показывая тем самым, как он ко всему этому относится.

* * *

И вот сейчас они сидят в кустах и ожидают удобного момента, чтобы напасть на людей Лоредо, охраняющих тюремную барку. Роше уже десять сотен раз проклял себя, что связался с Белками. В основном из-за недоуменных взглядов со стороны его людей и разных подковыристых вопросов со стороны Бьянки. Но в целом он уже смирился, ведь и люди Лоредо, и скоя'таэли были обыкновенными бандитами. Так какая разница, с кем ему работать? И так, и так выходит одинаково паршиво...

Захват барки прошел относительно безболезненно для Полосатых и Белок, для городской же стражи... Ну, как сказать? Кто-то, возможно, даже и остался в живых. Если ноги успел унести.

Не успели они взойти на барку и отчалить от берега, как внезапно их окликнул уже вышеупомянутый комендант Флотзама.

— Я догадывался, мутант, что ты снюхаешься с этими ушастыми ушлепками. Но ты, Темерский Пес... И как? Чувствуете себя героями? – он стоял на вершине смотровой башни и держал за шиворот белокурую эльфку. – Если вы отчалите, я сожгу эльфьих шлюх живьем!

Иорвет подошел к борту судна, обвел всех хмурым взглядом и, набравшись пафоса, произнес:

— Отплываем! Наши женщины готовы к смерти...

За что тут же схлопотал звонкую затрещину от Вернона Роше.

— Это так ты спасаешь своих людей? – недовольно спросил он.

И, не дав Иорвету сказать что-нибудь ещё, со всей дури толкнул остроухого за борт. И, не обращая внимания на грозное шипение барахтающегося в воде эльфа типа: «bloede dh'oine»[1], обратился к молчавшему до сих пор Геральту:

— Займись этим сучьим выродком, он наверняка спрятался где-нибудь в городе, а мы с одноглазым пойдем спасать баб, – темерец разбежался, прыгнул и приземлился на причал. Эльф к тому моменту уже выбрался на берег и, сверля шпиона ненавидящим взглядом, отжимал головной платок, на котором, к его великому горю, уже не было украшавшего его ранее пера.

— Пошли, – бросил ему на ходу Роше. Ушастый молча поплелся за командиром полосатых.

* * *

— Я, конечно, благодарен тебе, полосатый, за спасение наших женщин, однако плавать в кольчуге — то ещё удовольствие, скажу я тебе, – Иорвет устроился на пустой бочке и начал набивать себе трубочку.

— Знаю, – кивнул Роше, – с тобой же плавали. И бабы у вас подозрительно тяжелые, чуть не утонул, пока тащил.

Иорвет помолчал, а потом обратился к ведьмаку:

— Что с комендантом?

— В лес сбежал, скотина, – скривился Геральт. – Чтоб его накеры там сожрали!

— Жаль, – вздохнул Роше. – Я так надеялся, что эта падла сдохнет от твоего меча. Хотя стать обедом лесной нечисти ему больше подходит – больно благородная смерть иначе получается.

— Иорвет, – вклинился в разговор подозрительно молчаливый в последнее время Лютик, – кто-то там надрывно заявлял, что без брата никуда не поплывет. А если мне не изменяет память, то этот твой брат сейчас валяется в трюме, в неизвестно каком состоянии.

Как ни странно, Иорвет даже его за это не убил. Стоит отметить, что даже не пытался. Он лишь молча встал, вытряхнул за борт содержимое трубки и направился в трюм. Геральт и Роше, не сговариваясь, отправились за ним. Лютик с криком: «А как же я?!» — поспешил за ними.

* * *

То, что наша компания героев увидела в трюме, отнюдь их не обрадовало. Там стояла отвратительная вонь гниющей плоти и действующего сортира.

— А эльфы-то, оказывается, не фиалками пахнут, – зажимая нос, пробормотал Лютик.

— Да уж логично, – ответствовал ему увязавшийся за ними Золтан. – Помнится, в бытность наемниками мы с Ярпеном ентих скотоелей на запах определяли и уводили караваны, что мы охраняли, от их лежбищ, даже не вызвав у Белок каких-либо подозрений.

Краснолюда спасло от мучительной смерти только то, что Иорвет в этот момент заметил своего брата.

Эльф торопливо подошел к бессознательному Киарану, опустился рядом с ним на одно колено. Скоя`таэль выглядел неважно. Множество синяков, ссадин и жуткая гноящаяся рана на правом боку – все это вызвало оторопь даже у видавших виды ведьмака и темерца. А Иорвет не знал, куда себя деть. Убивать он умел, а вот лечить...

Тут его неожиданно схватили за руку. Одноглазый недоуменно воззрился на эльфку в странной одежде, что и держала сейчас его за запястье.

— Я знала, что ты придешь за мной, Иорвет! – на последнем издыхании просипела девушка. А Иорвет тут же попытался припомнить среди своих людей эту странную женщину. Не выходило. Неужели он стареет? А эльфка тем временем продолжала:

— Иорвет, я умираю. Судьба так жестоко обошлась с нами! Я пришла в этот прекрасный мир, чтобы найти тебя, мой одноокий герой!.. – что говорила девушка дальше, вышеупомянутый Иорвет уже не слышал. Он подскочил, точно ошпаренный, на ноги, забыв и о брате, и о долге командира, и о том, кто он вообще такой. Единственной мыслью в его голове было: «Бежать!».

— Роше, спаси меня, Роше!!! – кинулся к шпиону одноглазый. Последний уже даже не попытался уйти от надвигавшегося на него двухметрового скоя`таэля. Вернон уже привычно спрятал эльфа себе за спину, случайно поймав на себе взгляд весьма и весьма выпученных от удивления глаз Бьянки, только что спустившейся в трюм.

— Ядрить твои помидоры, Лютик! А ведь ты не врал! – почесал репу краснолюд, наблюдавший картину, как Роше хлопает по плечу несчастного командира Белок.

— Вот! – назидательно поднял палец вверх вершиплет. – А я тебе ещё балладу не пел.

— Иорвет... – просипела умирающая эльфка. – Неужели ты не хочешь побыть со мной в последние минуты моей жизни?..

— Да пошла ты а d’yeabl aep arse[2]! – чуть ли не фальцетом взвыл одноглазый. – Мы же избавились от всех вас, чертовы извращенки!

Он в непонятном помешательстве выхватил из нагрудных ножен кинжал и кинулся на полудохлую женщину.

— Ах так! – внезапно вскинулась она. – Тогда я проклинаю тебя, чертов уродец! Не достанешься мне, так не доставайся же никому! Баба одноглазая! – она из последних сил приподнялась и выбросила правую руку в сторону зеленого командира.

Роше, увидев непонятное голубоватое сияние, исходящее из пальцев эльфки, резко оттолкнул одноглазого с пути непонятного света. Однако сам он не успел увернуться от направленного на скоя'таэля заклятья.

Пространство резко полыхнуло ярко-синим и так же резко угасло. Эльфка была мертва. А Роше...

* * *

— Ох ты ж, срань драконья! – высказался за всех Золтан Хивай.

— Командир? – полузадушено пискнула Бьянка.

— Вернон? – сделал предположение Геральт. – Хотя не очень похоже, – задумчиво добавил он.

— О чем вы там, холера мать вашу, бормочете все?! – весьма зрелая милсдарыня в форменной темерской шинели и любимом шапероне Вернона Роше уперла руки в боки.

— Знаешь, – заикаясь, протянул бард. – А тебе идет...

— Да какого лешего тут происходит?! Объясни хотя бы ты, ушастый! – женщина в одежде командира полосок повернулась к Иорвету. Эльф, кажется, оцепенел. Милсдарыня подошла к нему вплотную и встряхнула за плечи. Получилось у нее это не очень, потому как и массой, и ростом она, мягко говоря, уступала Вернону Роше. И действие сие очень походило на истерику ревнивой жены.

— Amadan beanna[3], куда ты дела Вернона Роше?! – полувсхлипнул одноглазый, пятясь назад и одновременно пытаясь спрятаться уже за Геральта.

Ведьмак молчал.

— Командир, – неуверенно обратилась к неизвестной даме Бьянка. – Это ведь ты, Роше?

— Нет, Святой Лебеда и пророчица Итлина в одном лице! – раздраженно рыкнула женщина.

— Последнее намного ближе к истине, – тихо заметил Лютик.

— Что ты там сказал, виршеплет? – надвинулась на него мадам, закатывая на ходу рукава.

— Да ничего такого... – замахал руками поэт. – Ты на, погляди, – он вытащил из-за пазухи небольшое серебряное зеркальце и протянул его женщине в шапероне.

— И чего я там не видел? – она раздраженно выхватила из рук барда протянутый предмет. Посмотрелась в серебряную пластину. И тут же выронила ее из рук. Оное зеркальце со звоном ударилось о деревянный настил трюма и покатилось куда-то в сторону. Роше (а то, что это был, то есть была она, уже сомнений не оставалось), медленно осела на пол, ошалело озираясь по сторонам.

Геральт, не обращая внимания на все еще прятавшегося за его спиной бравого командира Белок, медленно подошел к Верноне(?) и присел на корточки рядом с ней. Помолчал. Задумчиво потер подбородок. Почесал темечко. Хмыкнул. Затем очень задумчиво произнес:

— М-да...

— Что, ведьмак, нравится надо мной издеваться? Ну же, назови меня ублюдком! – обреченно сказала женщина.

— Склонность к мазохизму, неадекватное поведение, смена пола... М-да, с такими проклятиями я еще не сталкивался, – хмуро процедил белоголовый.

— Да я тебе сколько хочешь таких баб достану, – зло фыркнул одноглазый. – И склонных к мазохизму, и неадекватных...

— Я думаю, Иорвет, что тебе стоит заткнуться, – наставительно сказал Белый Волк. – Ему, то есть ей, и без тебя сейчас тошно.

— То есть ты хочешь сказать, dh’oine[4], что это... – он запнулся. – Вернон Роше?

— Вернона? Верона? Вера? – перебирал имена ведьмак.

— Веруня, – подсказал бард.

— Придурки, – констатировала едва отошедшая от шока Бьянка, уселась рядом с командиром и обняла его(ее) за плечи. – Мы что-нибудь придумаем, Роше. Я обещаю.

— Лучше ничего не обещай. С некоторых пор это чревато, – чуть не плача пробормотала женщина в шапероне. – Чтобы я еще хоть раз полез спасать кого-нибудь...

— Пойдем-ка наверх, тебе нужен свежий воздух, – предложила Бьянка.

— Ни за что! – замотала головой Верона. – Там же «Полоски». Ты хоть представляешь их реакцию?! Да я же сам за борт выкинусь!

Темерка беспомощно огляделась по сторонам, ища поддержки. Неожиданно она пришла со стороны Иорвета.

— Он... Она... Э-э-э-э... Никуда не пойдет, – сказал эльф. – Мне нужна помощь в уходе за братом... – он жестом руки остановил протесты со стороны командирши полосатых. – И вообще, не время сейчас устраивать балаган – вы все тут что-то говорили про корабль, так вот давайте же займемся тем, чтобы доплыть до него и «переселиться» на его борт.

— Здравая мысль, – одобрительно покивал головой ведьмак. – Пойдем посмотрим, что там с твоим братом.

---

Вloede dh'oine[1] — чертовы люди.

А d’yeabl aep arse[2] — В дьяволову задницу.

Amadan beanna[3] — психованная баба.

Dh’oine[4] — человек.

— Надеюсь, он выживет, vattgern[1], – устало пробормотал эльф. – Dana Maebh![2] Знал бы кто-нибудь, как я от всего этого устал!

— Молчал бы уж, перхатый! – страдальчески воскликнула Вернона.

Она вспомнила события последней пары дней, начиная с момента, когда к ничего не подозревающему Вернону Роше подсел в трактире ведьмак. И заканчивая тем, как, уже будучи Верноной, этот самый Вернон Роше попытался вторично убить труп, беспорядочно нанося уже бездыханному и окровавленному телу проклявшей его эльфки удары кинжалом, превращая его в решето до тех пор, пока совершенно обезумевшую от горя женщину не оттащил от «жертвы» Иорвет.

Его раздумья прервал тихий шепот Бьянки.

— Командир, – по привычке обратилась к нему она. – Тебе бы переодеться, что ли... А то твоя старая шинель, как по мне, так тебе слегка... эм-м-м... великовата... Только в груди она тебе поджимает, как мне кажется... В общем, несуразно она на тебе сидит, – заключила девушка.

— Да-да-да, – часто закивал бард. – Такой прекрасной даме не престало ходить в мешкообразных тряпках темерской солдатни.

— Да неужели, Лютик? – вкрадчиво произнесла Вернона. – Значит, моя шинель – это мешкообразная тряпка? – глаза ее недобро сверкнули, предвкушая то, как она заедет распоясавшемуся виршеплету по наглой полуэльфьей роже.

— Да я не имел в виду ничего плохого! Что ты реагируешь так, словно кровь сейчас роняешь?! – и заинтересованно добавил. – Или этот период тебе тоже свойственен, как и прочим особам женского полу?

— Слушай, бард, а тебе доводилось испытывать счастье от знакомства с раскаленным железом на теле? Говорят, оно производит весьма бодрящий эффект и хорошо влияет на умственные способности – сразу всякие глупости из головы испаряются, – недобро оскалилась Роше.

Виршеплет поежился и так, на всякий случай, отодвинулся поближе к ведьмаку.

Геральт, слушая эту перепалку, лишь посмеивался в кулак и параллельно размышлял, как вернуть несчастному шпиону привычный облик. В голову, как на зло, не шло ничего дельного. Так, бред всякий, вроде рубашки из крапивы, выпивания крови девственницы и поцелуя вечной любви. Может, попробовать хотя бы первый вариант?.. Дважды же он срабатывал.[3]

— Иорвет, – обратился белоголовый к молча курящему трубку эльфу. – Прикажи причалить ненадолго, пока мы еще не отплыли далеко от лесов Флотзама.

— Зачем это? – удивился командир Белок.

— Да вот, пришла мне в голову идейка, как можно Роше расколдовать.

— О! Тогда ладно, – согласно кивнул одноглазый и дал знак стоявшему поодаль Ольриху подойти.

— А в чем заключается этот способ? – тут же оживилась Бьянка. Девушке осточертело успокаивать командира. Ей уже не терпелось вернуть привычного саркастичного темерского шпиона вместо этой истеричной бабени, которая по нелепой ошибке и была этим самым темерским шпионом.

— Нужно спрясть нити из крапивы, а потом связать из них рубашку. А затем, соответственно, натянуть получившееся изделие на нашу замечательную милсдарыню, – с ухмылкой пояснил Геральт. – Только сразу предупреждаю: может не сработать. Я ни разу не сталкивался с подобными проклятиями.

— Ты уже пятый раз это говоришь, – буркнула Роше. – И не хочу я надевать рубаху из крапивы! Я же волдырями пойду!

— Скажите, милочка, что для вас важнее: вернуть свое настоящее тело или не покрыться болячками? – поинтересовался Лютик, который в уме уже складывал очередную балладу на тему.

Вернона подавлено промолчала. Она уже сама не понимала, почему ведет себя подобным образом. Ее как будто подменили.

— Ну, что ж... – заключил зеленый командир. – Будем пробовать, – вероятно, ему тоже надоела женская ипостась Вернона Роше. – Ольрих, позови Лионеля, Ежи и Элеаса. Вы с полосатыми пойдете за крапивой в лес.

* * *

— Чего? — хором спросили Белки, когда вышеозначенный Ольрих сообщил им приказ командира.

— Мы что, ее жрать будем? – деловито поинтересовался низушек. – Прости, дружище, но корешки, они как-то вкуснее. Можно, я не буду этим питаться? Или у полосатых совсем худо с провизией на корабле? Так какого же дьявола мы с ними тогда поперлись? С голоду помереть мы и без них можем.

— «Нет» на все вопросы, – покачал головой эльф. – Это для командира полосатых.

— Так что же это, мы его кормить будем этой херотенью? – выдал Ежи. – Ты знаешь, а мне нравится эта затея. Может, будет меньше вопить от тщетности бытия и бренности всего сущего.

— Ну или он просто будет вопить, – буркнул доселе молчавший Лионель. – Ну, ладно, черт с ним, с командиром «Полосок». Но мы-то тут причем? Да и крапива, она же жжется...

— Перчатки наденешь, – хмуро осадил его Элеас. – А правда, Ольрих, на кой хрен ему понадобилась крапива? Или у него потекла крыша на фоне всех этих превращений?..

— Ну, почти, – хмыкнул его собеседник. – Вернее, крапива нам поможет вернуть прежний облик Вернону Роше.

— Это что же это? Получается, ежели любую бабу начать кормить крапивой, она мужиком обернется? Ты знаешь, а моя мама варила щи из крапивы, когда я был ребенком, и что-то она как-то бородой не обрастала.

— Так, все, хватит шуточек! – остановил поток предположений низушка Ольрих. – Они рубашку собрались из крапивы вязать.

— Это какой-то изощренный способ пытки? Хотя идея мне опять же нравится, – продолжил гнуть свою линию Ежи, за что был награжден уничтожающе-серьезным взглядом от временно исполняющего должность зам-командира Белок.

— Ладно, что сказали, то и сделаем, – Элеас устало посмотрел на Ольриха. – Мы сейчас сходим на берег?

— Да, только «Полосок» дождемся.

— Так с нами ещё и эти выродки пойдут?! Не, я остаюсь на корабле! – возмутился милсдарь Петруччо.

— А за выродка можно и по макушке схлопотать, мелкота, – холодно сказал Хаггс, только что подошедший к ним в сопровождении Яна и Коротышки.

— Тебя забыл спросить, – огрызнулся низушек, впрочем, он все-таки замолчал, не желая нарываться на неприятности. Разница в весовых и силовых категориях между ним и вышеназванным Хаггсом была слишком очевидна. Да и от командира можно было нехило огрести за разжигание потасовки на борту.

* * *

Бернард Лоредо сидел на дереве. Не то чтобы ему нравилось это дело, но общество накеров ему нравилось еще меньше. Убегая от белоголового мутанта, он забрел в неохраняемую его людьми часть леса и случайно наткнулся на эндриагу. Только унеся ноги от распоясавшегося насекомого, он тут же умудрился напороться на гнездо накеров. «Хреновый же из Геральта ведьмак!» – подумал тогда Лоредо, с трудом забираясь на сосну. Он не представлял теперь, как он будет теперь с нее спускаться. Да и спустится ли?.. Накеры, бегавшие внизу, похоже, никуда не собирались уходить в ближайшее время, а один так вообще вон, гнездо новое начал строить.

От грустных размышлений коменданта Флотзама отвлек посторонний шум, сильно отличавшийся от рычания и шебуршания монстров. Кто-то ругался. На Старшей Речи. Эльфским голосом. Бернарда прошиб холодный пот. Вот только Белок Иорвета ему не хватало для полного счастья! А потом к эльфьему говору добавился хриплый человеческий голос, опять-таки, знакомый до боли. Человек был явно был из отряда «Синих». Комендант замер, стараясь не дышать, и весь обратился в слух.

— А я говорю, крапива не растет под соснами, где бродят накеры! – вклинился в их переругивания голос... низушка(?!) Лоредо вообще впал в ступор от такого поворота событий. – Моя матушка говорила, что там, где бродят накеры, вообще ничего не растет. Разве что... маслята и рыжики, но сейчас не сезон, – тоскливо закончил он.

— Какая мудрая была женщина, – важно закивал Ян, едва сдерживая саркастическую ухмылку.

— Она не была. Она есть! – возмутился Ежи.

— Тогда прими мои глубочайшие извинения, – уже в открытую ухмыляясь, сказал полосатый.

— А вот и не прощу, – обиженно надулся маленький скоя`таэль.

— Хватит... – Ольрих не сдержал усталого вздоха. Они бродят по лесу уже несколько часов, долбанная же крапива все не попадается, а эти двое все ругаются. Благо, тем для этого нашлось великое множество. Остальные члены отряда просто тихо и хмуро брели за командиром, стараясь не пересекаться с полосатыми «союзниками».

— А чего это накеры там так крутятся подозрительно? – спросил низушек.

— Что-что, живут они там. Может, там издох кто, откуда мне-то знать? А вообще, – Ян пригляделся повнимательнее, – там вродь один гнездо себе строит.

— Фу, – скривился милсдарь Петруччо. – Предлагаю избавить этот бренный мир от их не менее бренного существования.

— В кои-то веки я с тобой согласен, – кивнул Ян. – А вы как, ребята? – обратился он к остальным. – Не желаете развеять скуку?

— Хреново, – протянул Элеас, – если они тут вьют гнездо, значит они нашли что-то съедобное, по их мнению. Но, судя по отсутствию трупов под сосной, полагаю, это «съедобное» находится на сосне.

В это момент Лоредо попытался слиться с окружающей обстановкой, вжавшись всем телом в смолистый ствол спасительной сосны.

— И кто же там? Белка? – загоготал в голос Хаггс.

— Нет, полосатый в дупле сидит, – невозмутимо ответствовал ему Элеас.

— Ну вот, опять началось, – мученически воскликнул Лионель, поворачиваясь к Ольриху. – Как ты думаешь, когда им надоест?

— Никогда, – хором ответили его спутники.

— А вообще, – снова прервал бестолковщину Элеас, – я предлагал посмотреть, кто сидит на сосне.

Все задрали головы вверх. Компанию настигла немая сцена. Бернард Лоредо смотрел на группу подошедших врагов, те же, в свою очередь, смотрели на него. Казалось, даже накеры бросили свои дела и с интересом начали наблюдать за происходящим.

Первым опомнился низушек.

— Вы знаете, вроде тут кто-то предложил убить всех накеров. И вроде бы это был даже я. И теперь я утвердился в своем решении.

— Вперед, – подначил Ян.

— Вот ты мне и поможешь, – хмыкнул Ежи в ответ. – Твоего командира мы спасаем или куда?

— Моего, и что? Это не значит, что я жажду быть съеденным.

— Интересно, почему они на нас не реагируют? – тихо спросил Нель. Похоже, он сглазил или что-то в этом роде, ибо после сего вопроса очи страховидл воззрились на подошедшую группу.

Бой был недолгим, потому как Белки, долгое время живя в лесу, научились быстро расправляться с этими тварями – надо же было чем-то кормить главоглаза, охранявшего их припасы и оружие.

— Ну что? Как будем его с дерева снимать? –— почесал затылок Коротышка. – Я не умею лазать по гладким стволам.

— А по каким умеешь? – ехидно поинтересовался Ян.

— По ветвистым, – невозмутимо уточнил его собеседник, сделав вид, что не заметил в голосе друга некой скабрезности. Шутка на этом завяла.

— Может в него бумерангом запустить? – предложил Хаггс.

— И получить им в лоб, – хихикнул низушек. – Я бы на это с удовольствием посмотрел.

— Хочешь поучаствовать? – дружелюбно поинтересовался вышеназванный Хаггс. – В качестве бумеранга, разумеется, – ехидненько уточнил он.

— Да ну тебя, – отмахнулся полурослик. – Хм... – задумчиво протянул он, прищурившись, глядя на бледного, яки поганка, Лоредо. Последнему стало совсем худо, когда Ежи выдал следующее:

— А давайте я его подстрелю?

— Делай, что хочешь, – пожал плечами Ольрих. Ему было уже до фени все то, что делает это неугомонное маленькое чудовище. Единственное, чего сейчас хотелось эльфу, уставшему за день как собака, это вернуться на корабль и завалиться спать. На пару дней желательно.

— Спасибо! – просиял низушек и потянулся к луку, висевшему у него за спиной. Лоредо начал подумывать о том, чтобы упасть в обморок.

Сказать по чести, Ежи Петруччо[4] не был хорошим лучником. Он вообще не был лучником, но беличий хвост на поясе обязывал. У него лучше из рогатки получалось стрелять, но не солидно как-то скоя`таэлю по врагам камушками швыряться...

Он натянул тетиву и прицелился Лоредо в шею. Зажмурился и-и-и-и-и... выстрелил. Судя по душераздирающему воплю и удару чего-то тяжелого об землю, даже попал. Хотя, разве с простреленной шей вопят?.. Полурослик приоткрыл один глаз и разочарованно вздохнул. Он попал совсем не туда, куда намеревался.

— Метко ты его, – похвалил низушка Ян, явно не подозревавший, что стрелок промахнулся.

— Молодец, мелкий, – с некоторым даже уважением пробасил Хаггс, хлопнув тяжелой ладонью Ежи по плечу. От этого дружеского похлопывания у бедного нелюдя подогнулись ноги, и он чуть не осел на землю.

— Ау-у-у-у, в жопу вас членом краснолюда!!! – надрывно голосил Лоредо, валясь на боку.

— Скорее уж тебя туда, – заржал Коротышка.

— О! – воскликнул Лионель. – Глядите, что я нашел!

Все на мгновение отвлеклись от созерцания прекрасного зрелища в виде стрелы, торчащей из филейной части коменданта, и повернулись к юному эльфу. Тот указывал куда-то в сторону. Проследив взглядом за его рукой, они обнаружили малинник, густо заросший крапивой.

* * *

Спустя пару часов бравые собиратели крапивы и по совместительству охотники на коменданта (который висел сейчас бездыханной тушкой, очень тяжелой, надо заметить, на спине Коротышки) выбрались из леса на берег Понтара, где их ожидал «Персифаль» синеполосатых. Они ожидали, как минимум, благодарности от командиров, но появления нашего отряда прошло практически незамеченным из-за странного действа, что разыгрывалось на палубе корабля.

Оставшиеся на судне Полоски и Белки что-то живо обсуждали, стоя у входа в трюм. Оттуда доносились жуткие вопли, вроде: «Да пошел ты, Геральт! Сам носи шмотье своей полюбовницы! Ах, Шеала не твоя полюбовница? Да мне насрать!!! И я не выйду из каюты, пока эти... умом обиженные наверху не разойдутся!»

— Похоже, им тут весело, – заметил Ежи. – Жаль, мы, похоже, самое интересное пропустили.

— О нет, не пропустили, все только начинается, – загадочно прокашлял прислонившийся к мачте Киаран. Эльф сидел в стороне от общего столпотворения и чего-то, кажется, ждал.

— О, Киаран, ты в порядке! – обрадовано воскликнул Нель. Юный скоя`таэль быстрым шагом приблизился к зам-командира и присел рядом, преданно заглядывая ему в лицо.

— Да, – кивнул эльф. – Та отрава, что ведьмак влил в меня, на удивление хорошо сработала. Рана на боку, конечно, ещё не заросла, и в бою я буду бесполезен, но жить точно останусь.

— Это замечательно! – просиял Лионель. – Так что же начинается-то? Поведай нам, несведущим.

— Когда я пришел в себя, действо уже началось. Но, как я понял, у командира полосок какие-то странные проблемы с гардеробом. Его зачем-то пытаются одеть в тряпки магички... А Иорвет этому усиленно помогает. Полагаю, у моего братца потекла крыша и таким образом он пытается отомстить синеполосому за все те лишения, которым мы подверглись на протяжении всех четырех лет нашей вражды... – задумчиво почесал затылок Киаран.

— Какая прелесть. Так вот что это было! Проклятие тоже Иорвет наложил, получается? Только вот я не понял, нафига он его теперь снять-то пытается? – удивленно заморгал подошедший Ежи.

— Какое такое проклятие? Может, хоть вы меня просветите, что тут вообще происходит? Почему мы не на тюремной барке, а на корабле полосатых? Почему наши мирно с синими болтают? И какого хрена на плече вон того крепыша забыл Лоредо? – Киаран страдальчески потер виски. – У меня это все в голове как-то не укладывается, может, у меня бред?

— Если бы, – хмыкнул молчавший до этого Ян. – Ты в курсе, что ваш командир обещал себя нашему, если мы спасем тебя?

Выражение лица Киарана было достойно кисти лучшего из художников Севера.

— Dh’oine[5], – мрачно выдал скоя'таэль, – скажи, что ты пошутил неудачно, очень тебя прошу.

— Да нет, – встрял низушек. – Он не пошутил... Иорвет и впрямь пообещал себя Вернону Роше.

— Как пообещал? Зачем пообещал? Куда пообещал? – лицо несчастного Киарана аэп Эаснилена вытянулось донельзя и стало похоже по длине на лошадиную морду.

— Челюсть подбери, – посоветовал ему Ольрих. – Ты еще самого интересного не знаешь...

Киаран слушал. Слушал. И слушал... И ме-е-едленно сползал со скамейки. В конце концов, когда Ольрих закончил свой рассказ, раненый эльф, как и прежде его брат, пришел к выводу, что его жизнь никогда не станет прежней.

— Над вами надругались человеческие женщины? Иорвет от испуга пытается забраться на Роше?.. Я хочу обратно на барку! Там все было просто и понятно, ну кроме той странной дамочки...

— Дамочки? – узнать, что за женщина удивила Киарана, Лионель не успел. Из трюма с воплем банши вылетело нечто.

— Ежи, это... это... Роше? – тихо пискнул юный эльфенок.

— Ну не знаю, – только и смог выдавить из себя оторопевший полурослик.

— Задница пророка Лебеды... – Хаггс даже и не знал, чего ему сейчас хочется больше, смеяться ему или набить кому-нибудь морду.

— Не подходи ко мне!!! – верещала женщина в платье Шеалы де Тансервилль.[6]

— Ну что ты шарахаешь от меня, как диавол от железных шариков, цыпочка моя пышногрудая! Я же твоим прекрасным сисечкам и попочке балладу посвящу! Нет, не одну, десять! – надрывался выскочивший следом за Роше Лютик. Впрочем, кинуться на испуганную командиршу синих полосок ему не дал ведьмак, схватив озабоченного барда на шкирку.

— Геральт, ну как ты можешь?! Ты же меня понимаешь!!! – заныл виршеплет. – Одна ее грудь не поместится в двух моих ладонях!

Иорвет, появившийся в этот момент на палубе, быстрым шагом преодолел расстояние, разделявшее его от виршеплета, и смачно врезал тому по холеной физиономии.

— За что?! – возмутился висевший в правой руке ведьмака Лютик. – Геральт, успокой сумасшедшую Белку!

Геральт, подумав, добавил барду еще одну затрещину.

— Иди, успокой Роше, – обратился он к стоявшей рядом с ним Бьянке. Девушка согласно кивнула и направилась к командиру.

— Что?.. Где я?! – Бернард пришел в себя и в ужасе огляделся по сторонам. Похоже, он умер и угодил прямо в Преисподнюю. А как иначе объяснить то, что вокруг куча скоя`таэлей вкупе с «Полосками»?

— Хе-хе, наш комендант очухался! – Коротышка скинул тушу Лоредо на палубу.

— Может, мне и правда лучше на барку вернуться?.. – как-то очень тоскливо прокомментировал ситуацию Киаран.

— Роше, – раздался громкий голос Золтана Хивая, чем и отвлек компанию от причитаний Киарана и матов Лоредо, больно ударившегося раненным местом о деревянный настил палубы. – Тебе определенно нужно расслабиться. И выпить. А то такими темпами ты сам… то есть, сама себя в могилу сведешь.

— Здравая мысль, – сказал увядший было поэт. – Что как нельзя лучше может раскрепостить замкнутую в себе даму, чем хорошая выпивка?

— Лютик, богами клянусь, если ты скажешь еще хоть слово, то полетишь за борт и вплавь вернешься во Флотзам! – Роше подошла к барду и недовольно ткнула его пальцем в грудь. – Ты меня понял? И ни слова о моих.. моей... Короче, ты понял! – она деловито поправила свое пышное декольте. Затем Вернона повернулась к «зрителям»:

— А вы, бездельники, хватит на меня пялиться! Что, баб никогда не видели?! Быстро за работу! Вон, крапиву принесли! – и, резко развернувшись, вплыла обратно в трюм.

— Кажется, разговор с Бьянкой пошел ей на пользу. Хотя она все равно нервная какая-то, – со вздохом сказал Геральт, ставя виршеплета на ноги и направляясь к компании, принесшей столько всего интересного.

---

Vattgern[1] – ведьмак.

Dh’oine[2] – человек.

Dana Maebh![3] – дословный перевод "Дева Полей" – для эльфов имеет значение, что и для нас "О боже!", "Господи!" или что-то в этом роде...

[4] – здесь авторы намекают на небезызвестную сказку "Принцы Лебеди" и квест из первой игры, где Геральт расколдовывал оборотня.

[5] – отсылка к известному в свое время в сети мультсериалу "Ежи и Петруччо".

[6] – Вот так вот Роше у нас и выглядел(а): https://yadi.sk/i/t6vlT28TZ2XFA Это арт нашего замечательного художника Marggo: http://ficbook.net/authors/Marggo Картинка называется "Веруня".

Лоредо задумчиво потер правую раненую полупопицу. Она жутко болела. «Сердобольные» пленители таки удосужились перевязать его рану. Однако разлеживаться коменданту так и не дали, здраво решив, что раз командиры не приказывали его убить, то надо бы извлечь из его присутствия на корабле максимальную пользу.

Занятие они ему нашли очень быстро. Никому из присутствующих совершенно не хотелось возиться с крапивой, вот они и приспособили под прядение флотзамского коменданта. Сторожить «пленника» благоразумно оставили самых бестолковых членов их маленькой армии: Лютика, Лионеля и Ежи. С ними еще остался сидеть Золтан Хивай, дабы присматривать за непутевым виршеплетом, который умудрялся находить приключения на свою пятую точку там, где нормальный человек или нелюдь просто прошел бы мимо.

— Итак, милсдари, – вдохновенно начал бард, – не хотите ли услышать мое новое творение?

— О сиськах Роше, что ли? – заржал Золтан, не дав ему договорить.

— Нет, – горько вздохнул бард, – эта баллада пока еще не дописана. Вот если бы мне дали пощупать хотя бы одну из них, вдохновение ко мне бы мигом вернулось. Но увы и ах... – он сделал трагическую паузу. – Зато... Я могу вам спеть другую балладу. О запретной любви двух командиров враждующих сторон, – патетически закончил он свою речь и замолчал в ожидании реакции окружающих.

— Эм-м-м... Ну, давай, – хмыкнул Ежи, – чего уж там? Потом споешь ее оным командирам, они тоже пусть оценят.

Нель скорбно вздохнул, кажется, он попал в какую-то не ту компанию. Ему сейчас было бы намного приятнее сидеть с Ольрихом или Киараном. Но Киаран, ввиду своей болезни, спал. А Ольрих занимался тренировкой освобожденных с барки скоя'таэлей, изрядно подрастерявших прыти за время плена.

— Смейся-смейся, – обиженно надулся Лютик, – между прочим, я по праву считаюсь лучшим менестрелем на Севере.

— Ты давай не базикай, – приложился к бутыли с самогоном краснолюд, – пой уже. А мы уж сами как-нибудь решим, лучший или не лучший.

— Ну, вот, а еще близкий друг называется... Эх, ладно, так уж и быть, спою. Хотя вы и не достойны ее услышать... – он вдохновенно ударил по струнам лютни:

Не проси меня петь о любви в эту ночь у костра...

Не проси называть имена – ты же понял всё сам.

Командиры скрывают свои чувства в сердцах –

Не положено ибо любить друг друга врагам.

Слышишь – сказка лучом по скалистым скользит берегам,

И Судьба затаилась, растерянно Нить теребя,

Лишь холодные звезды внимали их снам,

Где в объятиях слились они, ни о чем не скорбя.

Скоя`таэля крылатое сердце нелегко поразить,

И метался в лучистом глазу сумасшедший огонь.

Он стоял и смотрел на Роше, без надежды быть с Ним!

Бесполезный лук по привычке сжимала ладонь.

И горела их страсть, словно пламя костра на ветру

Распаляя сердца окружающих беспросветным огнем.

Пусть когда-нибудь в песне счастливой поэты соврут

Но я знаю – не быть никогда им вдвоём.

— Так! Стойте! Хватит! Я больше не выдержу этих завываний! – простонал Бернард Лоредо. – Я же сейчас себе камнем руку разобью... Ну или тебе, бард, морду...

— А тебя, ушлепок пузатый, – вскинулся краснолюд, – вообще никто не спрашивал. Не понимаешь ты ничего в лютиковом искусстве. Правда, я тоже не особо понимаю, ну да ладно... Мне даже нравится. Ты продолжай, Лютик, продолжай. Я хочу знать, чем закончилась эта печальная история любви...

Бард высокомерно покивал и пафосно изрек:

— Пока мы были во Флотзаме, я только и успел сочинить эти два куплета. Но тут, на корабле, меня вновь посетила муза. Посему вам суждено услышать еще один куплет, – он встал, поклонился и вновь ударил по струнам:

А с рассветом над ними посмеялась судьба.

Злая эльфка ушла в мир иной, проклятье на Роше наложив,

И не быть командиру мужчиной уже никогда,

И придется эльфу таким его полюбить.

Но не теряют надежды снять заклятье они,

За крапивой отправился в лес скоя'таэль.

Но поможет им лишь поцелуй настоящей любви,

И разнесется над миром счастливая трель.[1]

— А конец ты слил, – недовольно сообщил ему Лионель. Кажется, он уже вошел во вкус.

— Что поделать, – пожал плечами бард. – Вдохновение – штука капризная.

— Прям как Роше сейчас, – хохотнул Золтан.

— А ты что скажешь, Ежи? – обратился Лионель к другу. И растерянно огляделся. Низушка рядом не было.

— Где он? – недоуменно спросил эльфенок у краснолюда.

— Почем мне знать-то? – почесал пузо Хивай. – Низушки, они странные...

Впрочем, долго искать Ежи не пришлось – полурослик в этот момент усиленно пытался скормить Бернарду пучок крапивы. Тот молча отбивался, впрочем, особо не усердствуя, поскольку понимал всю беспроигрышность положения низушка.[2]

— Чем ты занимаешься? – недоуменно спросил у полурослика Нель.

— Проверяю свою теорию насчет крапивы, – поделился довольный милсдарь Петруччо. – Конечно, баба подошла бы больше, но за неимением оной сойдет и комендант. Может, он сам в бабу превратится?

Лоредо несчастно икнул и проглотил последний листочек жгучей травы.

— Можно мне водички? – спросил комендант сипло. В глазах его стояли слезы.

— Нельзя, – глубокомысленно изрек Ежи, – это нарушит чистоту эксперимента.

— Изверг, – прокашлял вышеозначенный Лоредо. – Ну, а ты, эльф, ты ведь добрый, правда? Спаси меня от участи быть закормленным этой херотенью.

— Нет, – покачал головой Лионель, – твои люди пытали Киарана. Я бы на месте Ежи в тебя не только крапиву впихнул. Так что молись, чтобы я его не заменил.

Бернард отодвинулся от них подальше и вернулся к своему прерванному занятию – оставалось ему, кстати, не так уж и много. Возможно, через часок-другой он уже сядет вязать.

* * *

А в трюме тем временем продолжалась экзекуция над Верноной Роше. Кое-как отбрехавшись от наряда Шеалы, бедная женщина тут же была втиснута (с огромным трудом) в один из походных костюмчиков Меригольд. Впрочем, налезли на нее только штаны, да и то они с огромным трудом затягивались на весьма и весьма пышных формах темерки.

Бьянка сама уже была не рада своей затее переодеть командира в более соответствующий его новому облику наряд. Они перемерили кучу тряпья чародеек, но Роше подошли только несколько из наиболее откровенных платьев Шеалы, кои Вернона категорически носить отказалась. Зря они с Геральтом и Тринадцатым возвращались во Флотзам, получается. Тряпье магичек теперь можно было только эльфкам раздать, хотя Бьянка сомневалась, что оные захотят даже прикоснуться к вещам ненавистных им dh’oine.

Последней надеждой девушки оставались только ее собственные вещи, вынимаемые ею сейчас из маленького сундучка. Запасная белая рубаха, кожаные штаны и форменная «полосатая» куртка.

— Вот, примерь-ка, – предложила Бьянка Верноне, сидящей на лежанке. Та недовольно скривилась, но одежду приняла.

Все, как ни странно, пришлось ей в пору. Одежда сидела как влитая на фигуре командирши.

— Тебе идет, – заметила девушка, придирчиво оглядывая Вернону со всех сторон. – А вот кровавое пятно на заднице не очень.

— Что?!..

— Снимай штаны, говорю... – командным тоном заявила Бьянка.

— С какого такого перепугу я должен этим заняться?

— А с такого, – девушка продемонстрировала ей одни из брюк Трисс, на которых ярко-коричневым пятном растеклась кровь. – Штаны мои сейчас заляпаешь, а других у меня нет, и придется тебе щеголять голышом. Не думаю, что тебе понравится такой расклад вещей.

— Холера! – воскликнула женщина. – Как же вы так живете-то, а?

— Так и живем, – буркнула Бьянка. – Кончай истерить и снимай штаны. Сейчас будем искать тебе тампоны. Хотя нет, ты девственница, наверное, тампоны нельзя... – бормотала себе под нос полосатая.

— Чего?! – возмутилась Роше. – Ты за кого меня держишь?! Женщина! Почему это я девственница?!

— Ну, – задумчиво потерла правую бровь мазель Вэс, – может, и не девственница, конечно... И когда ты только успел переспать с Иорветом?

— Э-э-э... А почему сразу с Иорветом? Откуда столь дикие предположения? – ошарашено спросила Вернона.

— А что, с Геральтом? Или, может, Лютик таки успел до тебя добраться? – прыснула девушка.

— Так. Кончай уже предполагать! – резко осадила ее собеседница. – Понял я уже, понял. Так что делать-то, коль эти тампоны нельзя?!

— Что-что? Прокладку тебе соорудим. Только стирать будешь сам...

— Чего?! Ее еще и стирать надо?!

— Нет, она самоочищается. Это магическая прокладка, – невозмутимо ответила Бьянка. – Дурак ты, командир. Ты что, с женщинами никогда не встречался?

— А вот это не твое дело, – буркнула Роше. – Давай уже эту... свою прокладку...

* * *

Следующим утром несчастного коменданта разбудили ни свет ни заря сильным пинком под его многострадальный зад.

— Рубашка готова? – Лоредо встретился взглядом с командиром скоята`элей и нервно взглотнул. Затем медленно кивнул, указывая на сложенную в отдалении рубашку из крапивы. Эльф тут же схватил ее, и, больше не замечая существования Лоредо, быстрым шагом направился в трюм.

Иорвет стоял, подпирая дверь, и ждал, когда из каюты выйдет Вернон Роше. В голове бродили странные мысли, вроде: «А может и не надо возвращать прежний облик темерцу?..»

Дверь резко распахнулась, и на свет выглянула Вернона. Очень недовольная Вернона.

— Кто вязал рубашку, м? – хмуро поинтересовалась она у зеленого командира.

— Лоредо, – быстро ответил скоя`таэль.

— А почему не ты? – как-то разочарованно протянула женщина.

— Я не умею, – пожал плечами Иорвет.

— Лоредо, похоже, тоже не силен в вязании, – пояснила появившаяся в дверном проеме Бьянка.

— Да в чем дело-то? Я проверял, вроде нормальная вышла рубашка-то! – удивленно вскинул бровь эльф.

— Да ты посмотри на меня! Я похож на Верона Роше?! – взорвалась темерка. – По-моему, тут кое-что лишнее, а тут кое-чего не хватает, тебе не кажется?!

— М-да, пожалуй, – согласился Иорвет. – Но что мы теперь делать будем?

— Что-то ты не больно-то расстроен, – буркнула Вернона.

— А почему я должен?

— Идиот! – дверь с грохотом захлопнулась прямо перед носом командира Белок.

— Эй, я хотел сказать, что такой ты мне больше нравишься! – обиженно сообщил закрытой двери эльф. Он с досады ударил по дереву кулаком.

— Не стучи мне тут! – донесся до него грозный голос Роше. – А то я тебе сейчас сама настучу!

Иорвет бессильно осел по дверному косяку на пол. Рядом с ним присела Бьянка. Они как-то понимающе переглянулись. Девушка положила руку на плечо эльфа и сочувственно сказала:

— Это нужно переждать, потерпи.

— В смысле? – спросил Иорвет.

— Месячные у нее, вот что, – недовольно буркнула его собеседница.

— Я все слышу!

Парочка вскочила на ноги и дала деру – наверняка, на палубе они будут нужнее, чем здесь.

---

[1] — переделка песни Тэм Гринхилл "Неспетая баллада Лютика".

[2] — арт "Как низушек Лоредо крапивой кормил" http://pikucha.ru/idpdO

— Шкурячья Бражка? – скепсис Ольриха можно было зачерпывать ведрами целый день, но и к вечеру он бы точно не кончился.

— Она самая, – важно кивнул Лютик, подходя к борту корабля и вставая рядом с эльфом. – Насколько мне известно, название сия деревенька заработала за то, что в ней занимаются выделкой виверновых шкур, чьи «носители» в достатке водятся в здешних болотах.

— А бражка? – спросил Ольрих.

Бард сделал вид, что впал в патетическую задумчивость. Возвел очи к небу, вздохнул печально и выдал:

— Не знаю. Наверно, там ещё и брагу варят.

— Из виверновых шкур, вероятно... – не упустил вставить свое слово Ежи, примостившийся на бочке рядом с эльфом.

— Очень смешно, – надулся виршеплет, демонстративно отвернувшись от собеседников и делая вид, что грязно-зеленая вода в реке полностью захватила его внимание.

— Какие мы обидчивые, – хмыкнул низушек и обратился к Ольриху. – Так на кой дуб мы собираемся в эту Вивернову Бражку?

— Шкурячью, – пафосно поправил его Лютик, впрочем, даже и не думая отвлекаться от созерцания зеленой воды.

— Ты че ж там, русалку высматриваешь аль утопца, поэт? – поинтересовался подошедший к компании, расположившейся на носу корабля, Ян. Полосатый, к слову, выглядел неважно. Синяки под глазами, общая бледность – ничуть не краше умертвии, на самом деле. Дело довершала огромная шишка, умостившаяся прямо посередине лба. Казалось, будто ему лошадь копытом со всего маху заехала.

Лютик мужественно проигнорировал укол темерского солдата, сделав вид, что он его не услышал.

— Полосатик, а, полосатик, ты с Киараном побратался что ль? – хохотнул милсдарь Петруччо, окидывая взглядом весьма помятого Яна.

— Эт почему ещё? – оторопело уставился на него солдат. Он даже на всякий случай ощупал свои уши. Удостоверившись в нормальности оных, Ян недовольно глянул на низушка. – Че эт за шуточки такие, мелочь пузатая?

— От дылды слышу, – обиженно буркнул маленький скоя`таэль. Ну не любил низушек шуток насчет своего роста и веса, и все тут.

— Ежи хотел сказать, что выглядишь ты неважно, dh’oine[1], – заступился за друга доселе молчавший Лионель.

— А-а-а-а, – протянул Ян и больше ничего не сказал.

— Так че случилось-то? – спросил любопытный полурослик. Когда ему что-то интересно, обида всегда забывалась на раз, особенно такая малозначительная.

Ян тяжело вздохнул. Поднял красные от недосыпа глаза на собеседников и тоскливо произнес:

— Командир уже третью ночь спать не дает. С вашим ругается. Громко. Сегодня вот вообще драться полез, то есть полезла. Мы с Бьянкой их разнимали. Вернее, мы пытались предотвратить убийство вашего командира, так как он мужественно терпел все посягательства на свою жизнь. Успокоились они только под утро и уснули на лежанке рядом. Я вообще не понимаю, что такое с Роше творится. Она совсем стукнутая стала. В смысле, двинутая. Чокнутая. Короче, он и раньше-то был не подарок, но сейчас... – солдат подавленно замолчал.

— Мой брат точно умом тронулся, – Киаран, до этого молча слушавший рассказ полосатого, выглядел более чем расстроенным.

— Так. Ладно. Бражка бражкой, а на кой хер мы туда хотим заглянуть? – сакраментально выдал Золтан. Сегодня он был не особо разговорчив, поэтому достаточно долго не вмешивался в их беседу.

— Вот! – наставительно поднял палец вверх Лютик. – Вечно вы меня не слушаете. А если бы спорить со мной не стали, а послушали, что я хочу вам сказать, то узнали, что Геральт придумал новый способ расколдовать нашу Роше. Эх! – вздохнул виршеплет. – А сиськи у нее знатные. И зачем она хочет обратно превратиться?

— Ты не отвлекайся, – встрепенулся Ян. – Что там за способ придумал ведьмак? – в глазах его блеснула надежда.

— Вот, опять вы меня не хотите слушать. Сиськи, говорю, у нее божественные. А вы... Ничего вы не понимаете в любовном искусстве. Да и вообще ничего не понимаете.

— Ну-ну, – начал закатывать рукава солдат. – В следующий раз сам будешь их разнимать. Я тогда посмотрю на тебя, как ты петь будешь.

— Не умеете вы с женщинами общаться. К ним подход нужен особенный, – печально вздохнул виршеплет. – Вот я сейчас подойду к ней и поговорю. Увидите, она ответит мне взаимностью. Не то что вашему Иорвету. Уж мне-то дамы не отказывают, потому как я знаю все тонкости их нежной души.

— Может, не надо? – жалобно посмотрел на него Лионель. – Ты, конечно, придурок, dh’oine, но баллады у тебя больно хорошие, не хотелось бы, чтобы ты погиб раньше времени.

— Ага, – хмыкнул низушек, – почил миру бозе... А вообще, ты это, давай, удачи. Еще и балладу новую ей спей. Думаю, она будет довольна.

Киаран и Ольрих тоскливо переглянулись, они понимали, к чему все идет.

А шло все к очередному звездецу, как выразился бы краснолюд. Впрочем, об этом немного позже.

* * *

Это утро началось для Геральта, как и для Бьянки с Яном, откровенно говоря, фигово. Несмотря на то, что ведьмак не присутствовал на ночной ссоре командиров, он все прекрасно слышал – белоголовому «повезло» с каютой через стенку от Роше. Да и острый слух мутанта отнюдь не улучшил ситуацию – Геральт катастрофически не выспался. И, наверное, именно из-за недосыпа ему пришла «гениальная» идея попробовать расколдовать Роше с помощью сердца Королевской Виверны.[2] Благо, по его подсчетам они как раз приближались к деревеньке с весьма говорящим названьицем «Шкурячья Бражка», где виверны эти разве что в руки не прыгают сами. Он ни разу ещё не пробовал подобного способа снятия проклятия, но попытка не пытка, ведь недаром же об этом пишут в книгах. Хотя, на заборах тоже пишут... В любом случае, нужно было что-то делать, а не сидеть сложа руки. Иначе они тут все дружно сойдут с ума.

В голове у него неожиданно возникла картинка летящей в него банки варенья. Персикового. Ведьмак замотал головой, отгоняя странное воспоминание. Надо было вставать уже. И как можно быстрее предупредить рулевого, чтобы держался ближе к берегу.

* * *

— Ласточка моя кареокая, открой! – Лютик галантно постучал в дверь каюты Роше и недовольно обернулся. – Ну и чего вы тут забыли?

— Ничего-ничего, – замахал руками низушек, – Ты продолжай, не отвлекайся. А мы посмотрим.

— Да, – ухмыльнулся Ян. – Мы с нетерпением ожидаем зрелища.

— Идите вы все! Вот сейчас спугнете мне мою прекрасную даму, – возмущенно зашипел Лютик. И уже громче добавил:

— Верунечка, свет очей моих, душа моя, открой дверь своего сердца для моей необъятной любви к тебе! – и застучал в дверь с новой силой. Тут она, дверь, ко всеобщему удивлению, резко распахнулась. На пороге застыл заспанный, злой и недовольный Иорвет. В одной нижней рубахе.

Немая сцена. Киаран начал подумывать, что все-таки находится бреду. Или в Аду. Короче, явно не в реальности. Его запытали на барке, и от заражения крови ему теперь мерещится всякая херотень. Примерно в том же ключе размышляла и вся остальная честная компания.

— Ты! – возмущенно завопил бард. – Ты обесчестил мою Верунечку. Подлец! Нахал! Да я тебя... – но тут же замолчал под грозным взглядом одноглазого.

— Да ладно, я как бы... того... уже ухожу. Не претендую. Ну, я пошел… – промямлил Лютик.

— И куда ты пошел, душа моя? – поинтересовались у него за спиной низким грудным сопрано.

— Домой? – рискнул предположить поэт, медленно оборачиваясь.

Вернона Роше многообещающе улыбалась. Ну, акула акулой, чесслово.

— И где же ты живешь, касатик? На дне Понтара? – заиграла бровями Роше. – Я тебя провожу, не стесняйся, красотинушка моя. А то вдруг заблудишься.

— Да... я как-нибудь сам, – полузадушено пискнул виршеплет и уперся спиной прямо в Ольриха. – М-можно я пройду? – полуобернулся к эльфу он.

— Да, пожалуйста, – пожал плечами тот и отошел в сторону. У Лютика разве что пятки не сверкали.

— Ну, – сложила на пышной груди руки женщина, – а вы чего стоите?

— А мы, это... – нашелся Ян. – Ну... Геральта вот ищем...

— А-а-а, ну коль Геральта, то это в соседней каюте, – важно кивнула Роше.

— Командир, – неуверенно обратился к Иорвету Ольрих. – Эм... Ты нам тоже понадобишься.

— Зачем? – подозрительно поинтересовалась Вернона.

— Да не вы, милсдарыня, – решительно отрезал низушек. – А ваш (как бы это сказать?) кавалер... Наш командир, то есть...

— Ах ты, уродец! – взвыла Роше, оборачиваясь к одноглазому эльфу. – Ты что им тут наговорил, пока меня не было?!

— Вообще ни слова не сказал, – вздохнул предводитель скоя'таэлей.

— Брат, у тебя точно все в порядке с головой? – с притворной заботой поинтересовался Киаран. – Ты как-то странно себя ведешь.

— Dana Maebh![3] Ты хоть заткнись! Не сыпь мне соль на интимные места!

— Куда, прости? – тут же встрепенулся милсдарь Петруччо.

— Какая интересная собралась компания, – в дверях соседней каюты появился сонный ведьмак.

— Трехнутая компания, Геральт, трехнутая. На всю голову. Иль на кой-чего еще. Это уж как посмотреть... – Золтан Хивай почесал бороду. – Так что там удумал, со снятием проклятья-то?

— Я ничего не придумал. Я вспомнил, как читал в одной книге о способе снятия проклятия с оборотней.

— Я тебе не перевертыш! – возмутилась Вернона.

— Кончай уже, Роше... – вздохнул ведьмак.

— Так она успела уже парочку раз за ночь, – тихо, как думал Ян, прошептал он низушку на ухо. Тот хихикнул и согласно кивнул.

Тут парочка поймала на себе злобный взгляд Иорвета:

— Я, кажется, знаю, кто сегодня будет драить палубу и выносит парашу за больными, – сухо заметил одноглазый.

— Молчал бы лучше! – вскинулся на Яна Ежи. Впрочем, не особо зло – шутка-то была веселая.

— Так, на чем я остановился? Ах да, способов там было несколько. Один мы уже испробовали, теперь дело за следующим. Нужно поймать и обездвижить Королевскую Виверну. Затем вырезать живое сердце и еще бьющимся скормить Роше.

— Я думаю, она будет против, – шепнул Ежи полосатому приятелю. Тот тихонечко заржал.

А Вернона... Вернона позеленела.

— Ты что мне предлагаешь, проклятый мутант?! – она развернулась и, отпихнув с дороги Иорвета, влетела в каюту, смачно захлопнув за собой дверь.

— Платок и штаны верни! – бессильно ударил кулаком по стене одноглазый. – Киаран, у тебя есть запасная одежда? – спросил он брата. Тот закивал головой, не в силах что-либо сказать.

— Вот и славно. Пошли я оденусь, и надо виверну ловить, – сообщил командир Белок и, подхватив под руку Киарана, потащил его дальше по коридору.

— М-да, – глубокомысленно выдал Ольрих.

— Как думаете, у них правда что-то было? Или есть? – задумчиво спросил в пустоту низушек. Ответом ему была гробовая тишина.

* * *

Бьянка выползла (иначе не скажешь) из своей каюты, намереваясь дойти до камбуза и найти там что-нибудь съедобное. Девушка не ела со вчерашнего обеда, потому как «дорогой командир» совершенно съехал с катушек, и ей пришлось защищать несчастного предводителя скоя`таэлей от нападок Верноны.

Говоря по чести, она совсем не была против того, чтобы Роше убил эльфа. Да совесть как-то не позволила не защитить одноглазого, глядя на то, как он обреченно терпел издевательства над собой, при этом даже не пытаясь хоть как-то сопротивляться.

Защищать эльфа пришлось долго – Роше не сдавалась, пытаясь добраться до своей «жертвы». Чувствуя, что силы у нее уже на исходе, а командирша так и не собиралась успокаиваться, Бьянка позвала на помощь так вовремя проходящего мимо каюты Яна. Точнее, развесившего уши под дверью.

В общем, теперь мучились они уже вдвоем. Часам к трем ночи Роше угомонилась, уснув, железной хваткой вцепившись в руку бедного эльфа. Только удостоверившись, что смертоубийств больше не предвидится, Бьянка с чистой совестью выпроводила Яна и отправилась спать сама.

Но и выспаться толком не удалось. Часов в восемь утра из-за стены донесся вопль виршеплета, мигом ее разбудив:

— Ты! Ты обесчестил мою Верунечку. Подлец! Нахал! Да я тебя...

Бьянке захотелось побиться головой об стену, как это ранее делал одноглазый. Ну, или впечатать в эту самую стену возмущенного барда. Промучившись еще с полчаса, но так и не сумев больше заснуть, девушка все-таки решила, что пора подниматься.

Представляя себе разнообразные способы экзекуции над Лютиком, Бьянка шла по коридору, уставившись себе под ноги. И в момент, когда мечты увели ее к четвертованию опостылевшего за одно утро виршеплета, она не заметила, как врезалась в кого-то.

Девушка подняла глаза на со стоном сползающего по стене эльфа, который был ей смутно знаком. Кажется, это был правая рука Иорвета. Она нахмурилась, вспоминая его имя, Киаран, кажется, или Элеас. Нет, вроде Киаран. Да, Киаран, про него командир еще во Флотзаме говорил, что его люди Лоредо поймали. Это его еще ведьмак на барке лечил, когда прокляли Роше...

После сегодняшней ночи Бьянка даже немного прониклась сочувствием к ушастым. Посему она не стала ему грубить в ответ на фразу:

— Bloede beanna[4], смотри куда идешь! Так и убить ведь можно ненароком, – просипел сидящий на полу эльф.

— Ты как? Живой? – сочувственно спросила она.

— С некоторых пор мне кажется, что нет... – как-то непонятно выдал остроухий.

— В смысле?

— Мне кажется, что я попал в персональный ад... – пожаловался он.

— Ну, ты извини, что я в тебя врезалась. Я просто тебя не заметила... – удивленно пробормотала она. – Не думала я, что вы, Белки, такие нежные...

— Да причем тут ты, dh’oine?! У тебя когда-нибудь брат сходил с ума?

— А-а-а, ты об этом? Нет. Брат не сходил. Зато командир у меня превратился в истеричную бабу, – нервно хихикнула она. – Так что мы, считай, с тобой – братья по несчастью... Я вот сегодня твоего всю ночь спасала.

— От чего? – округлил глаза эльф. – Она его изнасиловать пыталась? А то я слышал тут истории...

— Да нет, вроде не пыталась. Вроде она только на его жизнь посягала – честь не трогала...

— Мне солдат из ваших рассказывал, – поделился Киаран. – Только я одного не понял: почему Иорвет в одной нижней рубашке был?

— Да как тебе сказать?.. Мы с Яном его раздели.

— Что?! Зачем?! – Киаран даже немного отодвинулся от девушки. Недаром говорят, что dh’oine все озабоченные!

— О чем ты подумал, идиот ушастый?! – Бьянка не знала разозлиться ей или рассмеяться. Подумав, она выбрала второе. – Они с Роше уснули на лежанке практически в обнимку, а брат твой в полном боевом облачении был. Ты представляешь, каково ему было бы поутру? У него и так ночь «веселенькая» выдалась.

— А почему тогда Роше был... была одета? Она ведь тоже в полном боевом облачении находилась, – с нескрываемым недоверием спросил Киаран. Ну, не верил он в благородные намерения dh’oine, хоть ты тресни.

— Мы пытались, – несколько сконфуженно произнесла Бьянка. – Ты разве не заметил никаких следов на лице Яна? Командир отчаянно защищала свою честь во сне, так что нам пришлось ограничиться сапогами. Хотя как одним из них Ян как раз и получил в лоб.

— О-о-о... – только и смог выдать Киаран.

— Ну, – преувеличенно бодро сказала девушка, – ты так и будешь на полу сидеть? – она встала на ноги и протянула ему руку. Эльф, чуть поколебавшись, принял её.

* * *

Бернаду Лоредо было страшно как никогда. Ведь быть наживкой для поимки драконоподобной твари – то еще «удовольствие». Он сидел под дубом связанный и совершенно беззащитный.

А тем временем Иорвет с Геральтом занимались тем, что загоняли Королевскую Виверну к поляне, где рос этот самый дуб. Виверна, откровенно говоря, не хотела загоняться. Она усиленно сопротивлялась стараниям «охотников», попутно пытаясь их сожрать. Вероятно, она не догадывалась, что они ее гнали к еде, и не терпела посягательств на свою территорию. Да и два животрепещущих куска мяса были весьма, с ее точки зрения, привлекательны.

Проваландавшись таким образом пару часов, эльф и ведьмак, наконец, смогли добиться от нее, чего они хотели. Ящерица с довольным рыком кинулась на Лоредо. Так и не стало больше флотзамского коменданта. Почтим же память безвременно почившего Бернарда Лоредо минутой молчания... Но это мы что-то отвлеклись.

Итак, виверна загрызла Лоредо. Геральт выбросил вперед руку, сложив пальцы в знаке Аксий. Тварь замерла.

— Держите ее! Связывайте! – заорал он, напрягаясь. – Я долго ее не удержу.

На помощь Иорвету из кустов выскочила вся наша бравая компания, правда, без Лютика. Его они благоразумно оставили на корабле.

— Ура! – обрадовался милсдарь Петруччо. – Сегодня у нас будет пир. Щи из крапивы и жареная вивернятина в омлете. М-м-м.... Я уже предвкушаю.

— А главным блюдом у нас, вероятно, будет закуска из сыровяленого Лоредо, – недовольно буркнул Ян, посильнее стягивая веревки на крыльях тварюги.

Как они тащили виверну к кораблю – отдельная история. Стоит лишь упомянуть, что каждый из отряда «охотников» пообещал себе, что никогда больше не будет заниматься ничем подобным.

Сомнительную честь по вырезанию сердца у живой виверны Геральт доверил одноглазому эльфу. Не то чтобы тот обрадовался, но в конце концов он Роше был кое-что должен, так что молча исполнил свой долг и преподнес несчастной Верноне ее «обед».

— Я не буду это есть! – взвыла Роше. Цвет ее лица сравнялся с молодыми весенними листочками, а глаза выражали такие вселенские тоску и ужас, что Иорвету даже жаль ее стало. В голове снова мелькнула предательская мысль, что, может, оставить все, как есть?.. Вернона думала так же... И только Геральт, памятуя прошедшую ночь, настоятельно порекомендовал отставить брезгливость в сторону и сожрать уже это проклятое сердце, пока оно не перестало биться.

— Иначе сама пойдешь охотиться в следующий раз, – хмуро добавил ведьмак.

Женщина упрямо замотала головой.

— Не хочу!

— Роше, я же... Пфф… Ну, съешь уже, а? Я тебе, считай, сердце дарю! – попытался отшутиться эльф.

Вернона тяжело вздохнула, но вышеозначенное сердце приняла. С миной отвращения на лице она зажмурилась и откусила кусок свежего мяса.

Все затаили дыхание, пока женщина поедала ещё бьющееся сердце виверны. Проглотив последний кусочек, она обвела всю компанию совсем уж несчастным взглядом. Иорвет нерешительно шагнул к ней...

---

Dh’oine[1] — вы точно хотите знать перевод?

[2] — отсылка к сериалу "Игры Престолов", к сцене с поеданием драконьего сердца.

Dana Maebh![3] — Дева! (у эльфов восклицание имеет значение вроде нашего: "Господи!")

Bloede beanna[4] — чертова баба.

И опять ничего не получилось. Геральт сидел на корме, прислонившись спиной к мачте, и набивал себе трубку. Вообще-то ведьмак не курил, но обстановка выдалась нервная, звезды неправильно встали, рубашка оказалась не волшебной, виверна какая-то неправильная, и Иорвет, похоже, совсем тронулся умом. А главное, теперь никто не знал, что будет дальше. Роше обиделась на всех и заперлась у себя в каюте. Командир скоя'таэлей же весь день просидел под ее дверью на радость всем плывущим в Верген.

Геральт не хотел думать о том, что творится между ними. Его больше занимала мысль, как расколдовать милсдарыню Веруню и превратить ее обратно в старого доброго привычного Вернона Роше. Отнюдь не милсдаря, конечно, но, по мнению белоголового, намного более приятственного типа, чем эта истеричная дамочка.

Белый Волк долго думал, перебирая в голове всевозможные способы снятия самых разных проклятий. И, наконец, на него снизошло озарение. Ведь кто, как не виновник может снять наложенное заклятие лучше, чем кто бы то ни было?! Одна беда – ведьма осталась на барке, да к тому же еще и была уже несколько дней как мертва.

Но ведь это не помешает ему расспросить эльфку о проклятии, правда? Он очень надеялся, что сей способ его не подведет, и он, наконец, сможет вернуться к своей миссии по спасению Трисс и убиению Лето. Белый волк посмотрел на звездное небо и довольно ухмыльнулся.

* * *

— Знаешь, а я скучаю по Лоредо, – грустно сказал низушек Лионелю, когда они прогуливались вечером следующего дня по палубе. – Без него как-то скучно стало. И кормить крапивой мне некого.

— Не волнуйся, скоро будет весело, – похлопал эльфенок по плечу друга. – Мне Ольрих по секрету сказал, что ведьмак хочет вызвать на разговор дух ведьмы, ну той, что прокляла Роше.

Низушек остановился и пораженно уставился на друга. Вопреки всеобщему мнению, скудоумием милсдарь Петруччо не страдал, и понимал он, ЧЕМ может обернуться вызов духа этой злой женщины на корабле. Ладно, если бы они были на суше. Но на корабле?! Если что случится, куда бежать-то?!

— Может, Ольрих пошутил? Или не правильно понял ведьмака? – с надеждой спросил Ежи.

— Не, – беспечно отмахнулся эльфенок. – Он точно знает, ему Иорвет приказал помогать готовиться к спири... спере... к какому-то сеансу, короче.

— Никогда не думал, что скажу подобное, но мы все умрем! – грустно вздохнул полурослик. – Пойти к «Полоскам» нажраться что ли напоследок?

— А чего это сразу к «Полоскам»? И вообще, чего это ты водишь дружбу с врагом? – возмутился Нель.

— С командира беру пример, – буркнул низушек. – Хотя, у Иорвета и шпиона, похоже, не просто дружба. И этому примеру я, пожалуй, пока подражать не буду.

— Молчи, а то кто-нибудь тебя ещё услышит! – зашикал на него эльфенок и в панике заозирался по сторонам.

— Расслабься, об этом только ленивый тут языком не чешет, – успокоил его Ежи.

Нель почувствовал себя если не глупо, то очень и очень отставшим от жизни. Почему все знают, а он нет?!

— Ну, тогда пойдем к твоим Полоскам, – решил эльф. Ему тоже захотелось выпить.

Похоже, идея напиться на ночь глядя пришла не им одним. В трюме за столом, которым служили две бочки с положенной сверху дверью, сидели не только представители темерской разведки. Так же тут обнаружились Золтан, Лютик, Ольрих, Элеас, Киаран и еще несколько Белок.

— Ой, а че это вы все тут собрались-то? – удивился Ежи.

— Мы тут, ик, совет держим, – сообщил ему Ян, приветственно вскидывая кружку.

— По поводу? – Лионель присел на свободный ящик возле дремавшего на столе Киарана и повернулся к полосатому.

— А как ты думаешь, ушастенький? По поводу командиров наших, ик, замечательных, дорогих и уважаемых, слегка съехавших то бишь. Правильно я говорю? – солдат обвел шальным взглядом всех собравшихся.

— Подтверждаю, – вскинул руку вышеозначенный Киаран, впрочем, не отрывая головы от стола. – Где мой брат? Что за существо сейчас сидит под дверью этой бабени?! Иорвет...

— Эй, полегче! Мы твоего командира не оскорбляли, и ты будь так добр, эльф, язык не распускай тут, – сказал Хаггс, недовольно стрельнув взглядом в его сторону. Но убийственный взор полосатого пропал даром – Белка даже не соизволил ответить на его реплику, продолжая лежать и дремать на столе.

— Ну, предлагаю и впрямь не скатываться в оскорбления, – облизнул губы низушек, устраиваясь рядом с Яном. – Нам всем тут не повезло. И решать, который из двоих командиров чокнутее, по меньшей мере пахнет идиотизмом. Кстати, говоря об идиотизме, что пьем?

— Да вот вино красное пьем, из Туссента. Хорошее вино, десятилетней выдержки, судя по печати на бочке, – сощурившись от удовольствия, сказал его сосед.

— Ого! – присвистнул милсдарь Петруччо. – Не хило вы тут развлекаетесь. Откель такое богатство?

— Другого, друг мой, мы не держим. Мы ж, это... Элитное специализированное войско. Нам по статусу положено, – важно сказал полосатый собеседник. – А вообще, мы тут это... бражки купили местной. С особым ингредиентом.

— С кем, с кем? – нахмурился полурослик. – С градиентом? Знаешь, оно на грейвра похоже. Не надо нам бражек с кладбищенскими монстрами. Я как-нибудь вином обойдусь...

— Нет, балда! С ингредиентом! Это такая фигня, которую в еду/питье добавляют, ну, как часть что ли... Я не знаю, в общем... Ингредиенты могут быть разные – петрушка там, мясо, укропчик...

— Мозги утопца, – закончил за него Золтан Хивай.

— Эт почему еще? Или у вас, краснолюдов, принято мозги водных страховидл жрать? – удивленно воззрился на него Хаггс.

— Эх-х... Неучи, – поднял палец вверх Лютик. – Ингредиент в переводе с языка Вранов переводится, как «входящий»…

— Эт Иорвет что ли? – заржал Ян. – Так вот из чего готовят брагу в этой деревне... Из эльфов?

— Не понял, – захлопал глазами Лионель.

И глядя на его удивленное лицо, вся компания зашлась дружным хохотом. Даже Киаран и тот почти скатился под стол от смеха.

— Ладно, хер с ними, с гридиентами, давай бочку вскроем, что ли? – предложил Золтан, покрякивая, с трудом вставая с ящика. Честная компания поддержала его дружным улюлюканьем.

Краснолюд выкатил из угла большущую запечатанную глиняной печатью бочку поближе к столу. Выдернул пробку из краника. Коротышка услужливо подал ему пустую деревянную кружку. Золтан подставил посудину под кран и повернул ручку. Не сработало – даже капли не вытекло из крана. Краснолюд задумчиво покрутил ручку и так, и эдак. Постучал по бочонку – бесполезно.

— Сломался, – вздохнул он. – Предлагаю вскрыть ее сверху. Только у меня не получится. Давайте-ка кто-нибудь повыше займется сим делом.

Коротышка молча поднялся из-за стола, при этом чуть не снеся его – мужик был уже под градусом. Пошатываясь, солдат подошел к бочке и одним ударом могучего кулака пробил крышку многострадальной бочки.

— Ну вот, – вздохнул Лютик. – Теперь там щепки плавают.

— Знаешь, – сказал Золтан, отходя от бочонка на безопасное расстояние. – Мне кажется, там не только щепки.

— О чем это ты? – не понял бард. Он подошел к бочке и заглянул в дыру. – Мамочки! Оно смотрит на меня!!!

— Что смотрит? Куда смотрит? – не понял низушек. – Да скажи уже, поэт, не томи. Я же сам не смогу увидеть! Ростом, знаешь ли, не вышел.

— Я тебе помогу, – сказал Ян, и, не слушая возражений низушка, подхватил того на руки, словно маленького ребенка. Он подошел к бочке. Они оба заглянули в ее нутро.

— Бе-е-е, что это за херотень такая плавает? – брезгливо спросил полурослик.

— Знать не знаю, и знать не хочу, – ответствовал ему Ян.

Через полминуты около злосчастной бочки толклась уже вся собравшаяся компания, по очереди заглядывая в нее и делая предположения, одно невероятнее другого. Самым здравым (на удивление), оказалось предположение юного Лионеля:

— А может, это яблоки? Особый сорт какой.

— Ага. Глядящие яблочки, – хмыкнул Ольрих.

— Вы ведь бочку в деревне купили? – спросил у них из-за спин Геральт, стоявший, прислонившись к дверному косяку, и разглядывая компанию с интересом ученого, набредшего на семейство редких зверушек.

— Д-да, – неуверенно ответил Ян. – А что, не стоило?

— Да нет, почему же не стоило? Это весьма уникальная выпивка, кою делают только в Шкурячьей Бражке. За этим пойлом туда съезжаются все купцы Севера. А потом продают ее за очень и очень немалые деньги, – невозмутимо произнес белоголовый.

— Дак в чем тогда проблема? – поинтересовался низушек, который так и продолжал сидеть на руках у вышеозначенного Яна.

— А в том, милсдари, что яблоки ваши к фруктам отношения не имеют...

— В смысле? – встрял Лионель.

— Глазные это яблоки, глазные, – пожал плечами Белый Волк.

— Вот! Я же говорил! – вскинулся виршеплет. – Говорил, что оно на меня смотрит!

— А чьи это глаза-то, Геральт? – крякнул Хивай.

— А вы внимательней приглядитесь... – хмыкнул Гвинблейд.

— Ведьмачьи, что ли? – сделал предположение полурослик.

— Типун тебе на язык! – взвыл Лютик.

— Да нет, не ведьмачьи, – почесал щеку Волк. – Вивернячьи, так будет точнее.

— А-а-а... Э-э-э-э... А можно, я это пить не буду? – осторожно спросил Нель.

— Да мне тоже что-то не хочется, – пробормотал себе под нос милсдарь Петруччо.

— Может, это... Роше ее споим?.. Вдруг подействует, раз сердце не сработало... – предложил Ян.

— Ну-ну, потом еще виверновыми фекалиями закусить дадим ей, для комплекту, – хохотнул полурослик.

— Какие занимательные предложения, – покачал головой ведьмак. – Но я, пожалуй, от них откажусь и предлагаю Роше тоже не угощать, а то проблем огребете, а деву не расколдуете. У меня есть другое предложение.

— Знаем-знаем мы это твое предложение! – зарылся в куртку Яна Ежи. – Мы все умрем!

— Почему это? – удивился полосатый, непонимающе глядя на низушка.

— Он хочет призрак той сумасшедшей эльфки вызвать для приватной беседы, – пояснил низушек, даже и не думая отлепляться от солдата. – Вот поэтому мы все умрем... – невнятно буркнул он из куртки.

— Это правда не лучшая твоя идея, Гвиндблейд. Я, конечно, хочу, чтобы к моему брату вернулся рассудок, а «Полоски» получили назад своего командира, но все же рисковать что-то не хочется. А вдруг она всех нас сожрет? – сказал Киаран.

— Или поимеет, как те, из леса, – вздохнул Элеас.

— Или в баб превратит, – внес свою лепту Ольрих.

— Я не хочу в бабу, это, превращаться-то! – возмутился Ежи. – Мне и так хорошо!

— На ручках? – поинтересовался Золтан.

— Да, – не растерялся милсдарь Петруччо. – И на ножках тоже.

Геральт несколько подавленно молчал. Никогда ещё его профессиональный опыт не подвергали столь жесткой критике.

* * *

— Ну открой, Вернон Роше, – эльф устало ударился затылком об дверь. – Прекращай уже свои истерики. Не смешно.

— Кто бы говорил, – буркнули за дверью. – И вообще, я Вернона, как ты должен был уже заметить.

— Да заметил я, заметил. Но, знаешь, под дверью сидеть невесело.

— Вот и шел бы своей дорогой, – немедленно ответила дверь.

— Я свои обещания держу, – хмуро ответил эльф. – Поэтому открой и поговорим нормально.

— Не о чем нам с тобой разговаривать. Наговорились уже. Вон какие слухи по кораблю ходят, – обиженно выкрикнули из комнаты.

— А они тебя чем-то смущают? – задал вопрос одноглазый и тут же об этом пожалел.

— А ты как думаешь, бестолочь одноглазая?! Ты хоть понимаешь, какой это удар по репутации?!

— Представляешь, понимаю! Мне тоже, знаешь ли, все это осточертело! А тут еще ты неадекватно себя ведешь, как баба! – в сердцах выкрикнул ушастый.

— А я и есть баба, – ехидно выдала дверь, – если ты не заметил до сих пор.

— Прости, – Иорвет побился лбом о стену, – я не это хотел сказать.

— А что? – заинтересованно спросили из каюты.

— А то, Вернон... то есть, Вернона Роше, что я держу свои обещания и никуда от тебя не денусь. Но будь человеком! Открой дверь, я устал!

— Ты же ненавидишь dh’oine [1], – передразнили его из-за двери.

— Ненавижу, – согласился остроухий, – но не всех.

— А меня... Меня ты ненавидишь? – очень вкрадчиво поинтересовалась дверь.

— Нет, – коротко ответил Иорвет, ничего дальше не поясняя.

— Врешь ведь, – дверь все-таки открылась.

* * *

Геральт, похоже, сам того не желая, превращался в некого шпиона, поскольку умудрялся в последнее время нарываться на весьма пикантные моменты жизни всех находящихся на «Персифале». Вот и сейчас он не знал, как бы потактичнее намекнуть о своем присутствии этим двоим. Но язык не поворачивался прервать их милую задушевную беседу.

— Кхе-кхем, – решил все-таки прочистить горло ведьмак. Парочка вздрогнула и резко обернулась в его сторону. – Извините, милсдарь и милсдарыня, что мешаю вашему общению, но спешу вам поведать, что для нового способа снятия проклятия все готово.

— Какого такого способа? – подозрительно спросила Вернона.

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – пояснил Иорвет.

— А, – как-то совсем уж сникла Роше. – Ну так что за очередной способ пытки ты придумал, ведьмак?

— О, не думаю, что ты будешь в восторге, – хмыкнул Геральт. – Однако мне больше ничего в голову не приходит. Жду вас на палубе, наверху все объясню.

Вернона с сомнением посмотрела на ведьмака, но все же кивнула. Повела плечами, будто от холода. Ей было совсем неуютно от мыслей о том, что может ждать её на этот раз. На плечо темерки легла теплая ладонь, ободряюще сжала его. Роше удивленно обернулась и встретилась с каким-то странным взглядом эльфа. Но ей почему-то стало легче, и уже без прежнего страха она вышла из каюты.

* * *

Бьянка вздохнула с облегчением, в очередной раз за день. Все-таки радовала ее мысль, что командир перестал ронять кровь и от того стал немного более спокойным. Например, Роше перестала швыряться предметами во всех, кто, по ее мнению, хотел ее оскорбить; перестала пытаться убить Иорвета, чему несказанно были рады Белки; перестала истерить по поводу и без. Хотя... и не все «грызуны» были рады. В частности Киарана очень раздражала безвольность брата, это ведь было совсем не похоже на Иорвета. Впрочем, Бьянку тоже не особо устраивало такое положение вещей, ведь выступать защитницей Командира Скоя'таэлей она как-то не нанималась.

С этими немного сумбурными мыслями она направлялась к выходу из трюма. Около лестницы она опять чуть не убила собой бедного Киарана.

— Кажется, beanna [2], это начинает входить в привычку, – эльф едва успел отскочить с ее дороги.

— Прости, я задумалась...

— Забыли, – вздохнул Киаран. – Что ты думаешь насчет новой затеи ведьмака? У него получится расколдовать Роше?

— Хотелось бы, очень бы хотелось... Как ты себя чувствуешь? Рана все еще беспокоит? – спросила она.

— Уже не так сильно, как раньше. Спасибо, – кивнул эльф.

Они поравнялись и пошли рука об руку по лестнице наверх.

На палубе еще никого кроме ведьмака не было. Тот сидел, привалившись к борту, и, кажется, медитировал.

— Предлагаю ему не мешать, – тихо прошептала мазель Вэс. Они с Киараном отошли к носу корабля и уселись на ящики с запасным такелажем.

— Что вы будете делать, когда приплывем в Верген? – спросила Бьянка у задумчиво молчавшего эльфа.

— Что командир скажет, – вздохнул Киаран. – Хотя я в последнее время что-то побаиваюсь его приказов. Мало ли что ещё может прийти в его бедовую голову...

— Жестоко ты о нем, – усмехнулась Вэс.

— Но ведь это чистая правда! Иорвет сам не свой… Чертов Лето, если бы не он, я бы был вместе с братом, когда ему требовалась помощь. Быть может, он и не отправил к Геральту Ежи. Теперь он будет вынужден во всем подчиняться этой вашей командирше. И ведь хватило ему глупости пообещать себя Вернону Роше... – обреченно закончил он.

— Не кори себя. Даже если бы ты не находился на барке, вряд ли ты смог бы помочь Иорвету. Скорее всего, тебя бы постигла та же участь, что и остальных ваших, – попыталась утешить несчастного эльфа девушка.

— Твоя правда. Но я все равно чувствую себя виноватым, – Киаран посмотрел на Бьянку. – Ты ведь, окажись на моем месте, чувствовала бы тоже самое.

— Да я и так почти на твоем месте. У меня ведь, кроме «Полосок», никого и нет. Они моя семья. Роше, он... она очень много значит для меня. Он как старший брат… Нет, даже как отец.

Бьянка не знала, что побудило ее на ответную откровенность. Будучи очень замкнутой по своей натуре, она не привыкла делиться своими переживаниями с кем-либо. А тут ведь Белка. Враг. Но с Киараном было удивительно легко разговаривать.

— Вы долго там еще сидеть будете? – позвал их голос Элеаса. – Мы тут вроде ритуал совершаем. Вас как раз и не хватает.

* * *

Если бы луна умела удивляться, то сегодня она ощутила себя Киараном после пробуждения на «Персифале», ибо действо, происходившее пред ее взором на корабле «Синих полосок», не подпадало ни под какие приемлемые рамки.

Около грот-мачты белоголовый ведьмак начертал мелом семиконечную звезду, соединив ее лучи окружностью. На каждую вершину звезды он поставил по зажженной свече. Закончив работу, он сел, сложив ноги по-зеррикански над верхней оконечностью звезды (за пределами круга). Справа от себя он усадил Роше и Иорвета. Над оставшимися четырьмя вершинами уселись Бьянка, Киаран, Ольрих и Элеас.

— Ну, предлагаю начать, – обвел собравшихся взглядом желтых глаз Белый волк.

— Да, – кивнула Роше.

— Тогда возьмитесь за руки, – сказал Геральт.

Вернона почувствовала, как на ее пальцы легла узкая эльфья ладонь и слегка их сжала. Она кинула быстрый взгляд на Иорвета. Сжала его ладонь в ответ.

— А про меня ты забыла? – хмыкнул ведьмак, протягивая руку темерке. Та, сама того не желая, вспыхнула яки маков цвет, чем вызвала ещё более широкую ухмылку белоголового.

— Скажешь кому-нибудь – убью, – тихо прошипела она ведьмаку, сжав его руку с отнюдь не женской силой. Иорвет, тоже заметивший реакцию Верноны, благоразумно промолчал.

— Все готовы? – спросил Геральт. Ответом ему был дружный хор вроде: «Ага, угу, кончай же!» Вздохнув, ведьмак начал:

— Вызываю тебя, О Дух Эльфки, проклявшей Вернона Роше! Силой Провидения, я приказываю тебе именем Итлины, Dana Maebh, Аэлиренн и пророка Лебеды, и Всемогущих Гениев четырех стихий, Единорогов – проводников между мирами, частицей Старшей крови и правителей Преисподней, я приказываю и заклинаю тебе, дух Aen Seidhe, святыми именами! Явись и покажись в пределах этого круга в своем истинном обличье, без увечий и уродств. Приди сейчас, в это мгновение, где бы ты не находился, и дай мне ответ! Явись мне в видимой наружности и исполни мои желания и просьбы.

Элеасу с самого начала от этой церемонии было не по себе. Ещё и руки вспотели и до невозможности чесались – сказывался поход за крапивой. Он терпел столько, сколько мог, но неприятные ощущения пересилили осторожность – эльф разорвал круг, отпустив руку Киарана, и с остервенением потер ей по деревянному настилу пола – все равно на занозы, зато легче стало. Уже вернувшись в исходное положение (взяв ладонь Киарана в свою), Элеас заметил, что случайно задел линию окружности пентаграммы. Благоразумно решив не прерывать монотонное бормотание Геральта, эльф об этом умолчал.

Внезапно все вспыхнуло мертвенным зеленым светом и в середине нарисованной звезды появилось нечто полупрозрачное, имеющее антропоморфные очертания.

— Ты звал меня, ведьмак? – бесстрастно прошелестел призрак.

Геральта, несмотря на всю серьезность ситуации, так и подмывало сказать ей: «Нет, не звал!». Но он подавил в себе неуместное желание и спокойно произнес:

— Для начала, дух, я бы хотел узнать твое имя.

— Синтия [3], – ответило существо.

— Странное имя, ну ладно... – тихо пробормотал себе под нос, Киаран.

— Оно не менее странное, чем твое, Киаран аэп Эасниллен, – если бы призрак не был призраком, эльф бы мог поставить тысячу новиградских крон, что в голосе эльфки ему послышался сарказм.

— Откуда ты знаешь мое имя? – удивленно спросил он.

— Это ты должен быть мертвецом, а не я, – вместо ответа выдал дух.

— Почему?

— Тебя ранил Лето, и ты погиб на барке, захваченный людьми Лоредо. Ты должен быть мне благодарен за свою жизнь...

— Нет, – покачал головой Геральт, – ты ошибаешься. Твое появление и его жизнь не связаны.

— Конечно, – уже в открытую ухмыльнулся призрак, – не я одна. Нас много. Было...

— Кто ты? И что собой представляешь? – не обращая внимания на ее фразу, спросил Белый Волк.

— Полуорка, – ответила она.

— В смысле? – недовольно спросил Элеас. – Кто такие орки?

— Ты хочешь экскурса в историю моей вселенной? – ехидно спросила девушка. – Впрочем, я должна тебя отблагодарить. Ты дал мне шанс отомстить за свою смерть...

— Стой, – прервал поток ее бессмысленной, как ему казалось, речи Геральт, – ответь мне, что ты сделала с Роше?

— А ты не заметил? – еще более ехидно спросила девушка.

— Заметил внешние проявления проклятия, – невозмутимо ответил Геральт.

— Хорошо, в обмен на подарок Элеаса я отвечу на все твои вопросы. Задавай, у меня не так много времени.

— Тогда к делу. Как снять проклятие? – в лоб спросил белоголовый.

— Когда-то давным-давно с тобой случалось нечто подобное, не совсем это, но близкое к тому, что происходит сейчас, Геральт из Ривии. Ищи ответ в своем прошлом, Белый Волк.

Белоголовый нахмурился, неужели, он тоже когда-то превращался в женщину... Но... Тогда почему Лютик ничего ему не говорил? Уж он бы точно не преминул бы подколоть его, когда Роше превратился. Нет, не может быть... Тут что-то другое...

— Ты не можешь ответить прямо? – уже начал злиться ведьмак.

— Мне это не нужно, – хмыкнула девушка. – Впрочем, мне пора.

— Куда это тебе пора? – удивился Иорвет. – До четырех утра еще время есть, да и на вопросы ты не ответила.

— Да неужели, одноглазый? – полуорка как-то нехорошо ухмыльнулась. Она подплыла к самому краю пентаграммы и пристально посмотрела в лицо эльфа. У Иорвета пробежал холодок по спине. Синтия тем временем перевела взгляд на Вернону, что сейчас сжимала руку эльфа в своей ладони. — Что, Роше, нравится мой подарок?

— А не пошла бы ты! – вскинулась женщина. Не хватало тут, чтобы труп над ней еще подшучивал.

— О, не волнуйся, уже скоро... – сказала полуорка. Она развернулась и медленно переместилась к Элеасу.

— Спасибо тебе, – шепнула девушка эльфу. Тот непонимающе на нее посмотрел, но она уже, не обращая на Элеаса внимания, подплыла вплотную к огораживающей пентаграмму линии. Белая полоска мела вспыхнула зеленоватым светом, пропуская призрак через себя.

— А вот теперь мы поиграем, – зло ухмыльнулась Синтия и рванула к Роше. Ногти на её руках удлинились, превращаясь в ужасные когти, похожие на кривые, зазубренные кинжалы. – Я же говорила, что ты, Иорвет, никому не достанешься!

Командир скоя`таэлей вскочил на ноги и едва успел отразить своим кинжалом удар, предназначавшийся Верноне. Та за его спиной испуганно вскрикнула.

— Какого черта ты тормозишь, Геральт?! – заорал эльф, на мгновение обернувшись к ведьмаку. Призрак воспользовался заминкой и напал снова. Иорвет успел парировать атаку, но кинжал от сильного удара отлетел в сторону. Смертоносные когти вскользь прошлись по руке Иорвета, распоров рукав, но на счастье не задели саму плоть.

Тут подоспел белоголовый, вступив в схватку с призраком за секунду до того, как призрак едва не вскрыл глотку эльфу. Битва была недолгой: Геральт – ведьмак, как-никак, и с призраками дело имел не раз. Несколько точных ударов серебряным мечом — и Синтия лежит кучкой эктоплазмы у ног даже не запыхавшегося ривийца.

— Ведьмак, ты же говорил, что она не сможет выйти за пределы круга! – Вернона немного пришла в себя и теперь всем своим видом показывала то, как она недовольна.

— Все претензии вон к тому эльфу, – бросил Геральт, собирая в стеклянный бутылек светящиеся останки призрака.

— Как это понимать, Элеас? – хмуро спросил Иорвет у своего подчиненного.

— Да, н-ник-как, – заикаясь, пробормотал тот. – У-у м-меня р-рука з-за-зачесалась... Вот... К-крапива там и все такое прочее...

— Элеас, говори внятней, – тяжело вздохнул Белый Волк. – Зачем ты стер линию? Я же говорил на всеобщем языке, громко и внятно, что этого нельзя делать. Или мне надо было еще на Старшей Речи повторить для особо одаренных?

— Да! Знаю я! Я с вашей крапивой намучился! Рука, говорю, у меня зачесалась! Вот я и почесал! – нервно выкрикнул эльф.

— А причем тут линия? – сложила руки на груди Роше.

— Да при том, что руки у меня заняты были! Вот я только одну освободил и о палубу почесал... – совсем сник ушастый, до него, похоже, начало доходить, что же он такое натворил. Он вскинул взгляд на своего командира и испуганно от него отшатнулся. И не из-за грозного вида одноглазого, нет... Из-за спины того выступила разъяренная Вернона Роше. По виду она сейчас напоминала сразу десять разозленных Королевских Виверн.

— Ты! Кретин недоношенный! – на грани ультразвука заорала она. – Из-за тебя нас всех тут чуть не порешили! – она наступала. И Элеасу некуда было бежать, он понял, что, скорее всего, это его последние минуты жизни. Потому как останавливать командиршу полосатых явно никто не собирался.

---

Dh'oine [1] — интересное эльфье слово.

Beanna [2] — женщина.

[3] — отсылка к циклу рассказов В.Васильева "Ведьмак из Большого Киева".

— А потом она ка-а-ак заорет! Ка-а-ак с кулаками на него полезет! – продолжал вещать низушек, который видел все происходящее ночью из-за бочки, за которой он спрятался, чтобы получше все можно было разглядеть. Он сразу смекнул, что ни его, ни кого другого из отряда, кроме доверенных лиц Иорвета, не возьмут на спри... спере... сеанс, короче. И хотя ему было до чертиков страшно, любопытство пересилило весь ужас, засевший внутри, и он решил, нужно увидеть все собственными глазами. Теперь вот милсдарь Петруччо наслаждался всеобщим вниманием. Даже Лютик, которого не заставишь слушать никого, кроме себя самого в принципе, внимал рассказу полурослика чуть ли не с открытым ртом.

— И что же они теперь делать будут? – спросил Лионель.

— Я так понял, ведьмак собрался из той светящейся склизкой бурды зелье варить.

— И поить им Роше? – со смешком поинтересовался Ян. – Я уже сочувствую командиру.

— Ты лучше Элеасу посочувствуй, – посоветовал ему низушек. – Вон, валяется, аки мешок с картошкой. Лежит и не шевелится. Если бы он периодически не просил воды, я бы подумал, что он тогось, помер.

— Да, у командира рука тяжелая. Он однажды Хаггса так отходил, что он неделю не вставал, – припомнил Ян.

— Ну, ладно, – сказал Ежи. – Я рассказал вам все, теперь мне идти надо. Вот.

— Куда это? – подозрительно прищурился солдат. Не понравился ему как-то тон низушка. Да и быстро он что-то чересчур от славы своей сбегает. Задумал чего?

— Мне, э-э-э, опыт нужно провести. Научный.

— Так Лоредо издох же, – заметил Лионель.

— А у меня новый подопытный теперь есть, – нашелся низушек. – Ну, бывайте.

И не успел никто из компании возразить, спрыгнул со своего ящика и исчез в темноте трюма.

* * *

Перед тем как варить зелье, Геральт решил провести сеанс медитации. Вымотало его путешествие на корабле, ничего не скажешь. Тем более поспать толком за последние двое суток так и не удалось.

Усевшись по-зеррикански на полу своей каюты, ведьмак прикрыл глаза, глубоко вздохнул, расслабился, отрешаясь от посторонних звуков и погружаясь в себя...

Где-то на грани реальности он услышал скрип двери и осторожные шаги по комнате.

— Как думаешь, он нас слышит? – громким шепотом поинтересовался Лютик.

— Не знаю, – неуверенно ответили ему голосом низушка. – И вообще, на кой ляд вы за мной увязались?!

Все стихло. Геральт решил, что ему почудилось, и полностью погрузился в медитацию. Спустя сорок минут он поднялся на ноги и потянулся. Силы практически полностью вернулись к нему. Правда, вот из-за чего у него могли начаться слуховые галлюцинации, он не представлял. На всякий случай оглядев комнату и не найдя в ней никого, ведьмак решил выбросить глупости из головы и заняться приготовлением своего варева – Роше нужно расколдовать и быстро. Ведь плыть до Вергена осталось всего ничего.

Порадовавшись мимоходом, что незадолго до отъезда из Флотзама он приобрел у местного алхимика переносную печку, Геральт разжег огонь. Поставил на него котелок с заранее налитой туда основой для будущего зелья – белой чайкой, разбавленной в необходимых пропорциях четыре к одному. И... стал ждать, пока жидкость не дойдет до кипения. И тут он услышал тихое хихиканье.

Белоголовый с удивлением огляделся. Никого. Начинало попахивать паранойей.

— М-да, – вынес свой вердикт ведьмак. – Мне пора на покой. Домик с огородиком, барашки чтоб там были, Йеннифэр… Наверное, – у него возникло неуместное ощущение де жа вю. [1]

Кто-то опять заржал. Уже громче. И голос был вполне себе узнаваемый. Лютиков.

— Домик… Хе-хе-хе... В деревне! Ха-ха-ха-ха, ой, я не могу!!! Ведьмак – пастух страховидл. И Йеннифэр в передничке на голое тело... А-ха-ха-ха-ха!!!

— Кто такая Йеннифэр? – спросил звонкий эльфский голос.

— Любовь всей жизни Геральта.

— Ну, коль любовь, так все серьезно. Че ж ты смеёшься-то? – наставительно осадили его голосом низушка.

— А рыжую магичку разве не Трисс кличут? – вклинился чей-то четвертый голос.

— Трисс. Он ее тоже любит вроде как. Но Йеннифэр сильнее. Или уже нет?.. В общем, у него все очень сложно, – пояснил бард.

А Геральт тем временем медленно закипал на пару с котелком. Он, наконец, понял, откуда идет звук, и в два шага оказался у шкафа. Он резко распахнул створки.

На него воззрилось сразу четыре пары глаз.

— Привет, Геральт, – пискнул виршеплет. – А мы тут, это... мимо проходили. Дай, думаю, в шкаф заглянем, вдруг что интересное найдем...

— Виверну вяленую там, – добавил низушек. – Нетопыря сушеного...

— Смерть свою, – обреченно добавил Ян. Видимо, ему очень уже не понравилось выражение лица белоголового.

— Почему это смерть? – удивленно захлопал глазами Лионель.

— Идиоты, – закатил глаза Геральт. – Что вы здесь забыли?

— Ежи хотел помочь тебе с зельем, – с готовностью пояснил Нель.

— Дважды идиоты. На что мне ваша помощь сдалась, м? Вылезайте из шкафа.

— Не могу. Ноги затекли, – совсем убито выдал полосатый. – И слезь ты с меня, в конце-то концов, я ног не чувствую.

— Сам ведь предложил, – обиделся Ежи, спрыгивая с коленей солдата.

Остальные тоже вышли из шкафа и помогли, наконец, подняться бедному парню.

— И что теперь? – обвел глазами всех Лютик.

— Что-что? Валите отсюда, – хмуро произнес белоголовый. – Вы мне тут не нужны. Помощнички...

— Фу, как грубо! – поправил штаны Ежи. – Я, между прочим, очень хорошо смыслю в зельевареньи. У нас в селе бабка жила, ведунья, она меня и научила.

— Эвона оно как, – важно покивал ведьмак, – тогда расскажи мне, о великий зельевар, как варить эликсир на основе эктоплазмы призрака.

— Скажи еще мне, что ты еще этого не знаешь! – почти возмутился полурослик. – Эх... Молодежь, всему вас учить надо, – он снова подтянул штаны. – Чабрец тащи, дубинушка. А еще ведьмак называется, – со вздохом произнес низушек и проследовал к котелку, под дружный хохот за спиной. – И чего это вы надо мной смеетесь? Между прочим, ты зря, ведьмак, корень мандрагоры изводишь, он тебе в рецепте ничем не поможет…

* * *

— Ну вот, мы и пришли, – вздохнула Роше. – Что, теперь к себе пойдешь? – закусив губу, спросила она.

— Э-э-э... Ну, если прогонишь, то да, к себе. Мне немного надоело уже сидеть под дверью...

— А если не прогоню? – почти кокетливо поинтересовалась Вернона.

— Если не прогонишь, то не уйду. Логично? – хмыкнул эльф. Кажется, он уже привык к странному поведению второго командира.

— Тогда не прогоняю, – она открыла дверь и в вошла вовнутрь каюты.

– И чего ты мнешься на пороге?

— Ну, ты меня вроде как за собой не приглашала, – и тут он прикусил язык, понимая по выражению лица собеседницы, что опять ляпнул что-то лишнее.

— Так тебе особое приглашение надо? – она уселась на табурет возле небольшого столика и подперла кулаком подбородок.

— Д-да, то ес-сть н-нет... – промямлил одноглазый, он уже не знал, что нужно говорить, чтобы не вызвать в пышногрудой beanna* очередной приступ неконтролируемого гнева. Очень уж не хотелось одноглазому, чтобы его снова пытались убить. Хватило ему на сегодня и призрака.

— Ты проходи-проходи, присаживайся, будь как дома, – вкрадчиво продолжила женщина.

Эльф благоразумно решил промолчать и уселся на ее лежанку, она присела рядом с ним.

— Ну... – тихо начала она, – спасибо тебе, что ты меня закрыл собой сегодня. Я не знаю, что на меня нашло и почему я так неправильно среагировал. Бьянка ведь тоже женщина, но с ней почему-то такого не бывает, – совсем уж смутилась она.

— Ничего, – почти бодро сказал Иорвет, – живы ведь остались. Ведьмак вовремя подоспел.

— В общем, я тебе благодарна за спасение моей жизни, – все так же тихо сказала она.

— Я привык отдавать долги. И не оставил бы тебя в опасности. Это было бы не по чести.

— Ну вот и ладненько, – как-то совсем уж сникла Вернона, – я спать хочу... Давай завтра поговорим.

Эльф вскинул на нее недоуменный взгляд, ощущение, что он, наконец-то, начал ее понимать, снова рассеялось. Что он опять сделал не так?

* * *

На памяти ведьмака, пусть и частично потерянной, он в первый раз варил эликсир под строгим надзором низушка. Впрочем, зелье, как ни странно, у них получилось. И теперь Геральт нес кружку с остывающим варевом к каюте Роше. Он едва нос к носу не столкнулся в дверях с Иорветом.

— Вернон, то есть Вернона, вот обещанное зелье. Пей, – протянул ведьмак женщине посудину.

Роше с некоторым подозрением взяла кружку и понюхала эликсир.

— Пахнет неплохо. Травы какие-то? – поинтересовалась она у Геральта, осушив зелье до дна.

— Практически, – кивнул ведьмак, решив не раскрывать и без того несчастному командиру «Полосок» всего настоящего состава. – Среди прочего, там есть чабрец и немного корня мандрагоры. – Как ощущения? – спросил Геральт.

Вернона пощупала свою пышную грудь и прошептала срывающимся голосом:

— Никак. Я по-прежнему баба.

Геральт и Иорвет переглянулись. После чего ведьмак кивнул и ушел, оставляя их наедине.

* * *

Когда дверь за Геральтом закрылась, Роше некоторое время сидела, уставившись в одну точку. Потом как-то подозрительно громко всхлипнула и… расплакалась, уткнувшись лицом в подушку. Иорвет немного поколебавшись, подошел к лежанке и, присев рядом на корточки, молча обнял Вернону.

Он не умел утешать женщин, поэтому благоразумно не говорил ничего. Просто гладил Роше по голове.

Шли минуты, а она все никак не успокаивалась. Иорвет начинал нервничать.

— Вернона, – тихо и неуверенно позвал он. Никакой реакции, даже всхлипы не прекратились.

— Эй, – снова сказал он. Эльф чувствовал себя совсем не на своем месте. Не думал он как-то, что ему когда-нибудь придется работать жилеткой для командира Специального Темерского Отряда по уничтожению Белок.

Он присел на лежанку и повернул Роше лицом к себе, пальцами провел по щекам, стирая слезы. Она не сопротивлялась, но и активности тоже никакой не проявляла, лишь только всхлипывала одиночно и все. Иорвет притянул ее к себе поближе, женщина снова всхлипнула и уткнулась лицом в его грудь.

Он успокаивающе перебирал ее короткие темные волосы и не знал, что ему делать дальше. Ушастый прикрыл единственный глаз, в очередной раз уже обдумывая свою линию поведения. Ситуация явно была не под его контролем, и что с этим всем делать, он не представлял совершенно. У него в отряде были женщины, но вели они себя намного менее нервно и намного более адекватно. Кроме того, ни одной из этих женщин он себя не обещал, потому и обязательств каких-либо, кроме как командирской ответственности, он перед ними не чувствовал. Он судорожно обдумывал, как можно успокоить всхлипывающую в его объятиях Роше. На ум не приходило ничего путного.

Внезапно его осенило! Он вспомнил, что алкоголь хорошо унимает ярость после битвы. Его бойцы часто прикладывались к бутылке, чтобы унять последственную дрожь. Конечно, Роше сейчас была не в ярости, а совсем даже наоборот, но больше он все равно ничего придумать не мог.

— Вернона, – сделал новую попытку Иорвет. – Послушай, мне нужно отойти ненадолго. Ты только не запирайся, ладно? Я сейчас вернусь, – он осторожно отстранил от себя женщину и поднялся на ноги. Быстрым шагом он вышел из каюты и направился к себе.

Вернулся одноглазый быстро, опасаясь, что расстроенная Роше действительно опять запрется в каюте.

— Я тут, – сообщил он замершей в том же положении, что он ее оставил, Верноне. Она не ревела. Просто слезы продолжали струиться по щекам. Эльф сел рядом с Роше и уже привычно притянул ее к себе.

— Эй, – тихо позвал он, пытаясь привлечь на себя ее внимание.

— Вот, выпей-ка. Авось, легче станет, – и отдал ей в руки принесенную с собой бутыль крепленой сливовицы, припрятанной им ранее на всякий случай. Из-за постоянных ссор с Роше, а ранее из-за охоты на него Жутких Женщин нервы у одноглазого стали совсем ни к черту, и он периодически порывался ее осушить, но случая как-то подходящего все не представлялось. Что ж, зато она пригодилась сейчас.

Вернона бессознательно сбила печать с горлышка и приложилась к бутылке. Закашлялась.

— Крепкая, – поморщилась она.

— А то, – улыбнулся эльф. – Краснолюды других и не делают.

Иорвет был рад хоть какой-то адекватной реакции темерки. Пусть и на крепость выпивки.

Женщина снова отпила пару глотков. На этот раз она пила с осторожностью, памятуя о крепости напитка.

— Ты сам не будешь? – спросила она у эльфа, протягивая ему бутыль.

Тот благоразумно решил не отказываться. Мало ли, как она отреагирует, если он не будет с ней пить. Вдруг решит, что он собрался ее травить. Посему он тоже приложился к пойлу, сделав пару хороших, крупных глотков. «Действительно крепкая», – подумал он, поморщившись, он почувствовал, как из уголка единственного глаза проступила слеза.

Сколько они так сидели, он не считал. Но бутыль постепенно опустела, а Роше успокоилась и больше не пыталась плакать.

— Иорвет, ты же мой? – неожиданно выдала уже порядком захмелевшая Вернона. Она уютно устроилась в объятиях эльфа, уткнувшись лицом ему грудь.

— Чего? – переспросил эльф. Он подумал, что ослышался.

— Мой, говорю, ты.

— Кого мыть? – не понял одноглазый.

— Вот чурбан остроухий, – обиженно сказала Роше.

— Почему это чурбан?! – похоже, он опять что-то сделал не так. Ну что?! Пьяные мозги не желали подчиняться и анализировать происходящее. Кого он должен был вымыть, и почему она опять на него обиделась?!

— Потому что, – важно ответила ему Роше. Она попыталась отодвинуться от эльфа, но тот, памятуя о прошлых попытках убиения себя любимого, решил не дать ей этого сделать и покрепче прижал ее к себе. Авось, успокоится...

Она повернула лицо к нему и неожиданно тепло улыбнулась. Похоже, Иорвету так и не суждено было понять образ ее мыслей. Она и впрямь вела себя странно, то убить только что хотела, теперь тепло улыбается, вот. Он неуверенно улыбнулся в ответ, пальцы его бессознательно пробежали по ее коротким волосам и убрали самую непослушную прядь за ухо. Вернона подняла руку вверх, ладонью погладив его по щеке, потом притянула его за шею к себе.

Иорвет почувствовал у себя на губах прикосновение мягкого теплого рта. На мгновение он замер, будто бы что-то для себя решая, на самом же деле элементарно впав в ступор. После чего решительно ответил...

Скоя’таэль прикрыл глаз. Голова предательски кружилась, единственной зацепкой за реальность оставался непрекращающийся неистовый поцелуй. Он слишком давно не был ни с кем близок. Теперь его вели лишь отголоски каких-то совершенно неестественных и диких инстинктов, он поддался внезапному порыву нездорового интереса и любопытства. Ведь сейчас, здесь, он целовал своего давнего врага...

Врага, которого еще совсем недавно он мечтал уничтожить. Врага, которого он не раз спасал. Врага, который отпустил его в свое время. Врага, которому он то ли по дурости, то ли из отчаянья (он предпочел остановиться на втором варианте) пообещал себя. И врага, который прикрыл его собой, защищая от проклятия. Врага ли?..

— Твой, – шепнул он, переводя дыхание. Кажется, он, наконец, понял...

Роше прерывисто выдохнула в его губы. Он слегка отстранился, мгновение вглядываясь в такое знакомое и в то же время немного чуждое лицо. Шрам над левой бровью. Несколько не совсем аккуратных белесых стежков, стягивающих края былой раны. Тонкий след от кинжала, рассекающий губы. Он помнил, как появился этот шрам, он ведь сам его и оставил в драке. И слегка надорванное правое веко. Все эти черты были ему знакомы, до боли в свое время врезались в память. Но все же в этом лице появилось что-то новое, что-то мягкое, что-то непривычное... Одна его половина настоятельно требовала грубо оттолкнуть женщину, пока дело не приняло неотвратимый поворот, а другая до исступленного беспамятства жаждала продолжения.

Он поцеловал Роше вновь, уже не обращая внимания ни на что вокруг, целиком и полностью сосредоточившись на своих ощущениях…

---

[1] — Геральт мечтал о подобном в книге. Правда, Йенн не оценила, хех :-D

— Мать моя женщина! – воскликнул Ежи, вбегая в трюм, где уже привычно расположилась вся честная компания.

— Еще бы она была мужчиной, – хмыкнул Ян. – Что случилось, мелочь?

— Я видел, как Роше выпил зелье, а оно не подействовало.

— Опять? И почему я не удивлен? – пожал плечами Золтан.

— Мне вот что интересно: ведьмак ведь ясно сказал, что способов других не знает. Теперь полосатый навсегда бабой останется? – низушек уселся за стол и подвинул к себе кувшин с вином.

— Не каркай, – недовольно сказал ему Ян. – Мне не хочется работать под командованием истерички, знаете ли.

— Отнесись к ней с пониманием, dh’oine. Не каждый день в бабу обращаешься, – наставительно сказал ему Ольрих.

Ян ошеломленно промолчал. Эльф... Нет! Не так! Скоя’таэль... сочувствовал командиру «Синих полосок»! Удивительное рядом...

— Предлагаю выпить, – Хивай поднял кружку над головой. – За то, чтоб с нами такого не произошло.

И все дружно с ним согласились.

* * *

Разбудило Иорвета утреннее солнце, настойчиво бившее в окно. Эльф улыбнулся в полусне, щурясь от яркого света. Настроение было преотличнейшим. Несмотря на давеча выжранную с Роше на двоих бутыль добротной крепленой сливовицы, ему вполне себе понравилось произошедшее ночью. Хотя он, положа руку на сердце, даже и не думал о подобном повороте событий. Но что ни делается, все к лучшему, так ведь?.. Остроухий поближе прижал к себе спящую рядом Роше, обхватив женщину за талию. Медленно спустил руку по животу Верноны чуть ниже и… обнаружил там неожиданно (!) кое-что лишнее. Большое лишнее. Для достоверности сжал посильнее. Рядом послышался явно довольный прерывистый полувстон-полувздох. Лежащий рядом с ним мужчина (?!) подался немного вперед, усиливая давление. Иорвет резко отдернул ладонь и сел – сон как рукой сняло.

— Холера, моя башка... Ох-х... Что происходит?.. – лежащий к нему спиной человек обернулся и сонно посмотрел на эльфа.

— Вернон Роше?.. – оторопевше спросил Иорвет.

— Не Вернон, а Вернона, – уже привычно поправил эльфа темерец.

— У Верноны ничего не растет между ног. Ну, э-э-э... ничего столь внушительного, – хмыкнул командир Белок.

— Чего? – не понял Роше.

— Для особо одаренных подскажу: подними одеяло и посмотри.

Вернон так и сделал.

— Холера!!! Таки ж подействовало ведьмачье варево.

— Да я боюсь, дело не в нем... – эльф уже отошел от шока и вовсю веселился.

— Между прочим, не смешно. Что мы теперь скажем остальным? Я расколдовался от волшебного траха? Знаешь, мне как-то не хочется делиться подробностями своей личной жизни со всей этой братией, плывущей на «Персифале».

— Уже нашей, Роше, – уже во всю глотку заржал одноглазый. – Скажем, что зелье подействовало позже, – отсмеявшись, предложил он.

— Вариант, – опустил ноги с лежанки Роше.

— Что насчет остального делать будем? – Иорвета все пробирал истерический хохоток.

— Давай без этого... – огрызнулся шпион.

— Ну во-о-о-от... – протянул он, – я тебя, значит, расколдовал. Дождался нашей эпической встречи. Даже планов с ловушками не строил. Все как-то само вышло. Но как хорошо вышло...

В Иорвета полетел сапог, даже на этот раз попал, в отличие от прошлого кинжала. [1]

— А ты поприбавил меткости, Вернон Роше.

Тот невольно ухмыльнулся.

— Я ее и не терял. Просто жаль было твою эльфячью шкуру. Хочешь, сейчас проверю, а то ты всю ночь проверял, теперь я вот тоже могу.

— Тебе не понравилось? – невозмутимо поиграл бровями Иорвет.

— Хорош трындеть, скоро к Вергену твоему прибудем. Одевайся.

— Так чего решим-то? – уже посерьезнел эльф.

— А какие будут варианты? Или ты предлагаешь всем сообщить про нашу бурную ночь и сыграть счастливую свадебку? – саркастически ухмыльнулся темерец.

— Да, боюсь, такой поворот событий оценит разве что Лютик. Ладно, так уж и быть, ничего у нас не было.

На том и порешили.

Продолжение следует...

---

[1] — отсылка к игре Ведьмак 2, когда Геральт, Трисс и Вернон впервые встречают Йорвета по прибытию во Флотзамский лес. Роше запустил в одноглазого кинжалом, но не попал.